Нарушения в анализе доказательств допускаемые судом при постановлении приговора

Обновлено: 26.04.2024

1. Каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

2. В случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым.

3. Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление.

4. Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 настоящего Кодекса.

Судебная практика и законодательство — УПК РФ. Статья 88. Правила оценки доказательств

Исследованные доказательства по делу судом оценены в соответствии с положениями статьи 88 УПК РФ, при этом суд надлежаще раскрыл их в приговоре, мотивировал свое решение о том, почему он принимает во внимание одни доказательства, в частности показания Федорова и Е., признанные судом достоверными, и отвергает другие, в том числе показания осужденных об их невиновности и о нахождении их 13 и 14 февраля 2015 года не в г. <. >и его окрестностях, а в других местах.

Собранные по делу доказательства оценены судом в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ. Мотивы, по которым одни доказательства были признаны допустимыми и достоверными, а другие отвергнуты, в приговоре приведены. Ставить под сомнение выводы суда Судебная коллегия оснований не усматривает. Оснований для оговора Гринева со стороны В. и свидетеля Г. не имеется.

Суд с достаточной полнотой, всесторонне, в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ исследовал, а также проанализировал собранные доказательства, сопоставил их между собой и дал им надлежащую оценку в приговоре.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, собранные доказательства в совокупности - достаточности для постановления оспариваемого обвинительного приговора.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что уголовное дело рассмотрено судом с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в соответствии с принципом состязательности и равноправия сторон, а выводы суда о виновности осужденных Ситникова А.А. и Тишкина Л.В. в убийстве Я. и С. основаны на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, в том числе на основании тщательного анализа показаний осужденных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, показаний потерпевших и свидетелей, протокола осмотра места происшествия, заключений судебно-медицинских, судебно-биологической, дактилоскопической экспертиз и других доказательств, которые проверены и оценены судом с соблюдением требований ст. ст. 87, 88 УПК РФ.

Доказательства сопоставлены судом между собой и оценены в их совокупности в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ. На основании указанных доказательств судом установлены имевшие место обстоятельства совершения преступления, правильность выводов суда сомнений не вызывает.

Исследованные по делу доказательства оценены судом в соответствии с положениями статьи 88 УПК РФ, при этом суд мотивировал, почему он берет во внимание одни доказательства и отвергает другие, в том числе показания осужденного Коршунова, данные им в ходе предварительного расследования и в суде о том, что он не знал, что в комнате А. кто-то есть, и что он, поджигая бензин, не желал никому смерти. Не согласиться с данной судом оценкой доказательств у Судебной коллегии нет оснований.

Все доказательства по делу судом оценены в соответствии с положениями статьи 88 УПК РФ, и их совокупность правомерно признана достаточной для постановления обвинительного приговора.

Ходатайства, в том числе стороны защиты, судом разрешены в соответствии с требованиями закона.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений на них, проверив законность и обоснованность приговора, Судебная коллегия находит выводы суда о виновности осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, правильными, основанными на совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании, которым суд в соответствии с требованиями ст. 17 и ст. 88 УПК РФ дал надлежащую оценку в приговоре.

30. При утверждении обвинительного акта изучать соответствие содержащихся в нем выводов о виновности привлекаемого к уголовной ответственности лица обстоятельствам дела. Давать оценку доказательствам согласно части 1 статьи 88 УПК РФ. Признав их недопустимыми, выносить мотивированное постановление об их исключении.

Отменяя по представлению прокурора и (или) жалобе потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей оправдательный приговор или постановление суда первой инстанции о прекращении уголовного дела по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного либо лица, в отношении которого уголовное дело было прекращено, суд апелляционной инстанции определением (постановлением) передает уголовное дело на новое судебное разбирательство либо при наличии препятствий к рассмотрению дела судом возвращает его прокурору. При этом суд апелляционной инстанции не вправе предрешать выводы суда об обстоятельствах, указанных в части 4 статьи 389.19 УПК РФ, поскольку при повторном рассмотрении дела суд первой инстанции обязан решить вопросы о виновности или невиновности подсудимого и о применении уголовного закона исходя из оценки доказательств в соответствии с требованиями статей 17 и 88 УПК РФ.".

2. Обратить внимание судов на то, что в силу ст. 240 УПК РФ приговор должен быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, за исключением случаев, предусмотренных разделом X УПК РФ. С учетом указанного требования закона суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные при производстве предварительного расследования или в ином судебном заседании, допустима только при оглашении судом этих показаний в порядке, предусмотренном ст. 276, 281 УПК РФ. При этом следует иметь в виду, что фактические данные, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их проверки и оценки по правилам, установленным ст. 87, 88 УПК РФ.

Факт дачи показаний лицом, чье уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве в установленном главой 40.1 УПК Российской Федерации порядке, не освобождает органы обвинения от обязанности доказывания виновности и иными средствами и не может расцениваться как опровергающий презумпцию невиновности обвиняемого по основному делу, при рассмотрении которого показания лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не только не имеют заранее установленной силы, но и, напротив, подлежат проверке и оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности по всем правилам уголовно-процессуального закона (статьи 17, 73, 74, 85 - 88 и 299 УПК Российской Федерации). В силу статьи 90 данного Кодекса даже те обстоятельства, которые установлены вступившим в законную силу приговором суда, вынесенным в порядке его главы 40.1, не могут быть признаны без дополнительной проверки, - во всяком случае такой приговор не может предрешать виновность лиц, являющихся обвиняемыми по основному уголовному делу, как не участвовавших ранее в выделенном в отдельное производство уголовном деле в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве.

3. В случае возбуждения уголовного дела в порядке, предусмотренном главой 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, полученные ранее доказательства обладают такой же юридической силой, как если бы они были получены в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации. Оценка и проверка таких доказательств осуществляются в соответствии с требованиями, установленными статьями 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Приведенные законоположения не определяют материально-правовые основания уголовного преследования за совершение преступления в соучастии или его прекращения. Не содержат они и каких-либо исключений, касающихся основания уголовной ответственности (статья 8 УК Российской Федерации), или же отступлений от правил установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, собирания, проверки и оценки доказательств (статьи 73, 85 - 88 УПК Российской Федерации).

Данное правило находит свое воплощение в ряде положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым подозреваемый, обвиняемый и их защитники наделены правами по участию в процессе доказывания, в том числе правом заявить отвод специалисту (статьи 69 и 71) и ходатайство о признании заключения специалиста недопустимым доказательством (статьи 88, 235 и 335), а также правом привлечь к участию в деле выбранного ими специалиста: до окончания предварительного расследования данное право предоставлено защитнику (пункт 3 части первой статьи 53 УПК Российской Федерации), а по окончании ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела - и обвиняемому (часть четвертая статьи 217 УПК Российской Федерации), при этом следователь обязан включить указанного стороной защиты специалиста в содержащийся в приложении к обвинительному заключению список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание (часть четвертая статьи 220 УПК Российской Федерации). Согласно части третьей статьи 80 и частям второй и третьей статьи 86 УПК Российской Федерации сторона защиты вправе получить от специалиста заключение и представить его органам расследования и суду для приобщения в качестве доказательства к материалам уголовного дела.

В настоящее время суды, к сожалению, порой «закрывают глаза» на то, что материалы уголовных дел содержат доказательства, полученные с нарушением закона. Между тем, согласно УПК РФ, такие доказательства являются недопустимыми – соответственно, они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

КС не принял жалобу на нормы, по мнению заявителя, позволяющие суду произвольно выбирать доказательства

Суд подчеркнул, что полученные с нарушением закона доказательства являются недопустимыми и не могут быть положены в основу обвинения или использоваться для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу

Приведу пример из собственной адвокатской практики.

Органом предварительного следствия гражданка П. подозревалась во взяточничестве. Изначально ей было предъявлено обвинение по двум составам преступлений по ч. 3 ст. 290 (тяжкое преступление) и ч. 1 ст. 291.2 (преступление небольшой тяжести) УК РФ.

Приговором Октябрьского районного суда г. Омска действия подсудимой были переквалифицированы с ч. 3 ст. 290 УК на два самостоятельных преступления по ч. 1 ст. 291.2, и в итоге суд признал ее виновной по трем эпизодам данной статьи Кодекса.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда приговор был оставлен без изменения. Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции также оставила акты нижестоящих судов без изменения, а кассационную жалобу в интересах осужденной – без удовлетворения.

Для меня как защитника П., участвовавшего в деле на всех стадиях его рассмотрения, остался неясным вопрос: почему суд признал допустимыми доказательства обвинения, не соответствующие требованиям закона?

При вынесении приговора суд первой инстанции, как и вышестоящие суды, проигнорировал допущенные органами следствия существенные нарушения норм УПК РФ, которые повлияли на исход дела. Так, в материалах дела содержалось постановление старшего следователя СО по ОАО г. Омска СУ СК РФ по Омской области от 27 апреля 2020 г. о признании в качестве вещественных доказательств и приобщении к уголовному делу расширенной выписки по счету и банковской карты одного из свидетелей (взяткодателя), а также детализации соединений по номеру его мобильного телефона. Эти материалы были изъяты у свидетеля согласно протоколу выемки 20 марта 2020 г., после вынесения соответствующего постановления следователя, датированного тем же днем.

Сторона защиты полагала, что данные доказательства должны были быть исключены как недопустимые, поскольку информация, отраженная в них, не соответствовала действительности. В частности, согласно сведениям, указанным в расширенной выписке по счету, изъятой у свидетеля 20 марта, данный документ сформирован 23 апреля того же года, а отчет о детализации телефонных соединений – 24 апреля. Следовательно, наличие указанных документов и их изъятие у свидетеля 20 марта – т.е. более чем за месяц до формирования, – невозможны.

Кроме того, в числе приобщенных к делу на основании постановления следователя доказательств были выписки о снятии денежных средств в банке, изъятые у второго свидетеля обвинения 15 марта 2020 г. В судебном заседании свидетель пояснил, что выписки были изъяты у него 27 апреля, однако в материалах дела выемка оформлена протоколом от 15 марта, что также вызвало сомнения защиты в достоверности показаний данного свидетеля.

Мною как защитником в дополнение судебного следствия было заявлено ходатайство о признании доказательств недопустимыми, но суд решил рассмотреть его при вынесении приговора. При этом суд принял, по сути, «соломоново решение», переквалифицировав обвинение с ч. 3 ст. 290 УК на два эпизода по ч. 1 ст. 291.2 (по которой П. в итоге была осуждена), однако отказал в удовлетворении ходатайства о признании доказательств недопустимыми, мотивируя тем, что несоответствие дат в документах не исключает факта преступления.

Кассация, в свою очередь, пришла к выводу об ошибочном указании дат в постановлениях о производстве выемки. На мой взгляд, ошибкой в данном случае можно было бы признать неправильное указание даты в одном документе. Однако когда свидетель в ходе допроса, якобы состоявшегося 20 марта, сообщает, что у него «случайно» имеются при себе документы, которые он желает добровольно выдать следователю, а тот выносит соответствующее постановление о производстве выемки и составляет протокол, датированный тем же днем, в то время как изъятые документы составлены 23 и 24 апреля, – полагаю, это сложно назвать ошибкой. При этом суды не обратили внимания, что 23 апреля была проведена очная ставка между обвиняемой и одной из свидетелей обвинения, и именно в этот день свидетельница, очевидно, была допрошена и у нее была изъята указанная банковская выписка.

Все с точностью повторилось в случае со вторым свидетелем обвинения, который в ходе допроса, якобы состоявшегося 15 марта 2020 г., сообщил, что у него «совершенно случайно» имеются при себе документы, которые он желает добровольно передать следователю.

Полагаю, приведенные доводы свидетельствуют не об ошибке без умысла, а скорее о том, что следствие «подогнало» свою версию под материалы дела.

Как указано в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона. Согласно п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся «иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса». В соответствии с ч. 4 ст. 88 УПК «суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 настоящего Кодекса».

Кроме того, в ст. 166 УПК приведены требования, предъявляемые к протоколам следственных действий. В них, в частности, должны быть указаны место и дата производства следственного действия, время его начала и окончания с точностью до минуты. Также, согласно ч. 5 ст. 235 УПК, «если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства». Таким образом, суд вынес обвинительный приговор на основании недопустимых доказательств, проигнорировав ходатайство защиты о признании их недопустимыми и подлежащими исключению из материалов дела как полученных с нарушением закона (ст. 75 УПК).

К сожалению, аргументы защиты остались не услышанными судом. Если бы суд признал указанные доказательства стороны обвинения недопустимыми, как следует из толкования УПК, полагаю, дело бы «рассыпалось».

В заключение добавлю: если суды всех уровней перестанут игнорировать допущенные следствием ошибки, а будут принимать решения в соответствии с требованиями УПК, это поможет решению проблемы признания доказательств, полученных с нарушением закона, недопустимыми.

Норма ч. 1 ст. 17 УПК РФ, предусматривающая свободу оценки доказательств, устанавливает, что судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью. Это позволяет нивелировать процессуальные недостатки имеющихся доказательств, что, в свою очередь, приводит к вынесению незаконных решений.

Осуществление адвокатом полноценной квалифицированной защиты по уголовному делу включает в себя не только представление органам предварительного следствия и суду доказательств в пользу подзащитного, но и анализ всех доказательств, собранных в рамках уголовного дела, на предмет процессуальной допустимости. Вопрос о допустимости доказательств непосредственно связан с принципом охраны прав и свобод личности в уголовном процессе.

Перечень доказательств, являющихся недопустимыми, законодателем указан в ст. 75 УПК РФ. Данная статья состоит всего лишь из трех пунктов, правда третий пункт звучит многообещающе: «. иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса». Но отсутствие конкретики в данном случае обманчиво кажется перспективным для бесконечного увеличения списка недопустимых доказательств. Органы предварительного следствия и суда, пользуясь данным обстоятельством, наоборот склонны сокращать данный перечень до минимума.

Описание нарушений, допущенных при собирании, проверке и оценке доказательств и приводящих к признанию доказательств недопустимыми, содержат ч. 3 ст. 7 и ст. 381 УПК РФ.

Но вместе с тем законодатель ограничивает перечень случаев, когда доказательство может быть признано недопустимым: лишь существенное нарушение требований уголовно-процессуального закона при назначении, производстве и процессуальном оформлении хода и результатов следственных действий влечет за собой недопустимость их использования при доказывании обстоятельств совершенного преступления.

Под существенным нарушением уголовно-процессуального закона следует понимать нарушение, выражающееся в отступлении государственных органов и должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу, а также участников процесса от предписаний уголовно-процессуальных норм, которое путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса либо иным способом помешало всесторонне расследовать или рассмотреть дело и повлекло постановление незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Соответственно, несущественные нарушения уголовно-процессуального закона – это такие нарушения субъектами уголовного процесса предписаний уголовно-процессуальных норм, которые не влекут и не могут повлечь существенные для уголовного дела последствия: односторонность и неполноту исследования обстоятельств дела и вынесение незаконного и необоснованного уголовно-процессуального решения.

Известно, что почти каждое уголовное дело индивидуально. Иногда кажущаяся незначительной деталь, мелочь может оказаться важным обстоятельством, коренным образом меняющим оценку добытых доказательств, восприятие всего уголовного дела в целом. В этом случае особенно важно, чтобы лицо, орган, которым поручена эта непростая и очень ответственная функция, были объективны и беспристрастны.

Давать оценку доказательствам с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и, соответственно тому, определять, какие нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, а какие несущественными, – прерогатива дознавателя, следователя, прокурора, суда, как это предусмотрено ст. 88 УПК РФ.

Но стоит ли ждать объективной оценки доказательства от дознавателя или следователя, если это доказательство ими же и добыто и приобщено к материалам дела? В этой связи ходатайство адвоката или подозреваемого, обвиняемого в признании какого-либо доказательства недопустимым и исключении его из числа доказательств по уголовному делу, изначально обречено на отказ.

Ст. 234, 235 УПК РФ предоставляют сторонам право заявлять ходатайство об исключении из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве, любого доказательства и на предварительных слушаниях. Однако на практике эта норма практически не работает. После заявления указанного ходатайства стороной защиты государственный обвинитель обычно заявляет, что давать какую-либо оценку о допустимости доказательства еще рано, так как оно не изучено судом, и предлагает отложить рассмотрение этого вопроса на стадию судебного следствия. Судам, дабы не обременять себя дополнительной работой, проще соглашаться с мнением государственного обвинителя, что они и делают.

И вновь возникает проблема, когда суд, в силу каких-либо обстоятельств, рассматривает дело с недостаточной тщательностью, что бывает, когда суд, изучив материалы поступившего уголовного дела, решает, что вина подсудимого очевидна и доказательства его виновности не требуют скрупулезного изучения и анализа. Все это, помноженное на парадоксальный по смыслу: порядок рассмотрения заявления об отводе судье, предусмотренный ч. 4 ст. 64 УПК РФ, когда судья сам разрешает вопрос о заявленном ему отводе, по делам, которые судья рассматривает единолично, а таких дел абсолютное большинство, сводит шансы добиться признания ущербных, с точки зрения уголовно-процессуального законодательства, доказательств недопустимыми, к минимуму.

В уголовно-процессуальном законодательстве есть очень важная норма, предусматривающая свободу оценки доказательств, закрепленная в ч. 1 ст. 17 УПК РФ: «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

Совесть, «внутреннее убеждение» – понятия расплывчатые, не конкретные, и это позволяет нивелировать процессуальные недостатки имеющихся доказательств, что, в свою очередь, обязательно приводит к вынесению незаконных решений, основанных на субъективном мнении лица, осуществляющего предварительное следствие, надзор за следствием, поддерживающего государственное обвинение, рассматривающего дело в судебной инстанции.

В таких условиях задача адвоката заключается в том, чтобы свести на нет возможность вольной трактовки допустимости доказательств.

1. Первоочередное внимание нужно уделить вопросам соблюдения гарантированных Конституцией РФ прав человека и гражданина при собирании доказательств. Довод о том, что нарушены нормы основного закона государства, является очень эффективным.

2. Необходимо также проанализировать вопрос на предмет законности источников, из которых добыты доказательства. Законодатель категорично указывает, что если не установлен источник полученных доказательств либо есть сомнения в законности данного источника, то такие доказательства не являются допустимыми.

3. Проверить, получены ли доказательства уполномоченным на то должностным органом или лицом. Например, входит ли следователь или оперативный работник в состав следственной группы. По сложным, объемным и продолжительным уголовным делам на стадии предварительного следствия состав следственной группы иногда меняется, а постановление о включении в состав следственной группы нового сотрудника выносят с опозданием.

В моей практике были случаи, когда следователь обращался в суд с ходатайством об аресте имущества обвиняемого в целях обеспечения гражданского иска. А в материалах дела лежит постановление руководителя следственного органа о передаче данного уголовного дела другому следователю для дальнейшего осуществления предварительного следствия, датируемое несколькими днями ранее.

Убедиться, что при собирании доказательств использовались только указанные в законе процессуальные действия. Наглядным примером служат многочисленные телевизионные детективные сериалы, где горе-детективы подбрасывают «жучки» – аудио- и видеозаписывающие устройства – в квартиры подозреваемых ими лиц, вопреки Конституции РФ и уголовно-процессуальному законодательству.

Проверить соблюдение надлежащего порядка проведения и оформления процессуальных действий.

Главный довод защиты в вопросе допустимости доказательств, исходя из содержания норм ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ст. 75 УПК РФ буквально означает, что любое нарушение федерального закона влечет за собой недопустимость доказательства, полученного в ходе соответствующего процессуального действия.

Важность признания доказательства недопустимым трудно переоценить. И здесь речь идет не о том, чтобы помочь подзащитному любой ценой избежать уголовной ответственности, наказания за совершенное деяние, а о том, чтобы на каждом этапе – и на следствии, и в суде – неукоснительно соблюдался закон, и тогда окончательный вердикт по уголовному делу будет законным и обоснованным.

Публикуется по изданию:
Вестник Адвокатской палаты Республики Башкортостан. 2011. № 1 (25)
(текст приведен в сокращении).

Pустэм АСЯНОВ,
адвокат коллегии адвокатов «Правовая защита»,
г. Уфа

Рассмотрим иные позиции принятого Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2017 г. № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)», касающиеся недопустимости доказательств (с первой частью материала можно ознакомиться, перейдя по ссылке).

В п. 5 постановления указано: «Ходатайства, поступившие до начала рассмотрения дела либо заявленные в подготовительной части судебного заседания, о вызове новых свидетелей, экспертов, специалистов, об истребовании вещественных доказательств и документов или об исключении доказательств, полученных с нарушением требований уголовно-процессуального закона, а также ходатайства, связанные с определением круга участников судебного разбирательства и движением дела (о признании потерпевшим, гражданским истцом, об отложении или о приостановлении судебного разбирательства, прекращении дела и др.), разрешаются непосредственно после их заявления и обсуждения».

Данная позиция Пленума ВС РФ соответствует требованиям ч. 1 ст. 121 УПК РФ о том, что ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления.

Этим пресекаются получившие массовое распространение судебно-прокурорские уловки о том, что ходатайство заявлено преждевременно, доказательства еще не исследованы и т.д., которым сопутствует возможность отложить рассмотрение ходатайства вплоть до ухода в совещательную комнату для провозглашения приговора. Тем самым недопустимые доказательства безосновательно допускаются к исследованию в ходе судебного следствия, когда должны исключаться на более ранних стадиях.

Однако дальше в этом же пункте указывается: «При отсутствии достаточных данных, необходимых для разрешения ходатайства в этой части судебного разбирательства, судья вправе предложить сторонам представить дополнительные материалы в обоснование заявленного ходатайства и оказать им содействие в истребовании таких материалов, а также принять иные меры, позволяющие вынести законное и обоснованное решение, предусмотренное частью 2 статьи 271 УПК РФ».

Считаю, что сделанное уточнение могло бы касаться разрешения иных ходатайств (например, о вызове свидетеля, чей адрес неизвестен), но не ходатайств об исключении доказательств, для которых истребование дополнительных данных не требуется. Спорное доказательство всегда находится в материалах уголовного дела, и задача суда – безотлагательно проверить его на предмет допустимости.

Приведенная позиция Пленума ВС РФ плоха тем, что при желании судьи уклониться от разрешения заявленного ходатайства об исключении доказательств он сможет отложить его рассмотрение под надуманным предлогом необходимости представления дополнительных данных. Да и конструкция «при отсутствии достаточных данных» оставляет место для судейского субъективизма.

В такой ситуации задача стороны защиты заключается в том, чтобы требовать разрешения ходатайства непосредственно, как это предписано ч. 1 ст. 121 УПК РФ, и одновременно доказывать, что в истребовании дополнительных материалов нет необходимости.

Арсенал негативных возможностей заложен в п. 6 постановления: «По тем вопросам, которые указаны в части 2 статьи 256 УПК РФ, суд выносит постановление или определение в совещательной комнате в виде отдельного процессуального документа, который подписывается всем составом суда. Иные вопросы могут разрешаться судом, по его усмотрению, как в совещательной комнате, так и в зале судебного заседания с занесением принятого постановления или определения в протокол судебного заседания. Во всех случаях судебное решение должно быть мотивированным и оглашаться в судебном заседании».

В соответствии с ч. 2 ст. 256 УПК РФ ходатайства об исключении доказательств не отнесены к тем вопросам, которые рассматриваются судом в совещательной комнате и которые излагаются в виде отдельного процессуального документа, подписываемого судьей. В связи с этим Пленум ВС РФ предлагает судьям самим решать, рассматривать такие ходатайства в совещательной комнате либо в зале судебного заседания с занесением принятого постановления в протокол судебного заседания. И в этом, на мой взгляд, заключается серьезная проблема.

В зале судебного заседания возможно разрешить ходатайство, например, о допросе эксперта, что не требует особенных интеллектуальных усилий. Но ходатайства об исключении доказательств, как правило, объемные, могут содержать перечисление процессуальных нарушений на десятках листов, требуют тщательной проверки с учетом не только норм УПК РФ и иных законов, но и судебной практики, сопоставления позиций сторон защиты и обвинения и т.д. Разрешение ходатайств об исключении доказательств по временным затратам иногда ничем не отличается от вынесения приговора и является очень трудоемким занятием.

Можно ли разрешить такие ходатайства, совещаясь на месте и без удаления в совещательную комнату?

Представляется, что даже самые гениальные судьи, выслушав объемное ходатайство, не способны сразу разобраться, обоснованно оно или нет, и экспромтом объявить мотивированное постановление.

Неслучайно ведь Конституционный Суд РФ в своем Определении от 12 июля 2005 г. № 323-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шейченко Владислава Игоревича на нарушение его конституционных прав статьями 17, 88, 234 и 235 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» подчеркивал: «Нет оснований для принятия к рассмотрению жалобы В.И. Шейченко и в части, касающейся оспаривания конституционности статей 234 и 235 УПК Российской Федерации как не предусматривающих необходимость вынесения отдельного решения о признании доказательств недопустимыми, поскольку само по себе изложение выводов судьи относительно допустимости или недопустимости доказательства не в виде отдельного процессуального решения, а в качестве составной части выносимого по результатам предварительного слушания постановления (в частности, о назначении судебного заседания) конституционные права заявителя не нарушает. Необходимость принятия судьей письменного решения по заявленному стороной ходатайству о признании доказательств недопустимыми, равно как процессуальный порядок принятия такого решения, вопреки мнению заявителя, устанавливается как оспариваемыми им, так и иными нормами уголовно-процессуального закона, в том числе статьей 236 УПК Российской Федерации».

Следует напомнить, что, согласно требованиям ч. 4 ст. 236 УПК РФ, «если судья удовлетворяет ходатайство об исключении доказательства и при этом назначает судебное заседание, то в постановлении указывается, какое доказательство исключается и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данного доказательства, не могут исследоваться и оглашаться в судебном заседании и использоваться в процессе доказывания».

Хотя данная процессуальная норма касается предварительного слушания, нет оснований игнорировать ее на более поздних стадиях судебного разбирательства.

Казалось бы, действующие процессуальные нормы не освобождают судью от обязанности вынести законное, мотивированное и обоснованное суждение по заявленному ходатайству об исключении доказательств, например, в приговоре. Однако мне пока не встречалось ни одно апелляционное постановление, которым отменялся приговор суда первой инстанции в связи с ненадлежащим рассмотрением данных ходатайств.

Предлагаемый вольный подход к порядку разрешения ходатайств об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, на практике усугубит наметившийся кризис данного процессуального института.

Следует положительно оценить п. 13 постановления, согласно которому «судам следует иметь в виду, что установленные в части 4 статьи 235 УПК РФ для предварительного слушания правила, согласно которым при рассмотрении ходатайства стороны защиты о признании доказательства недопустимым на том основании, что оно было получено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, бремя опровержения доводов стороны защиты возлагается на государственного обвинителя, а в остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство, распространяются и на судебное разбирательство».

Если упростить сложную конструкцию этого предложения, то получается, что бремя опровержения доводов ходатайства об исключении доказательств, заявленного стороной защиты, ложится на государственного обвинителя вне зависимости от момента заявления.

Пленум ВС РФ этим обратил внимание прокуроров на необходимость добросовестного исполнения своей процессуальной обязанности, подчеркивая существование проблемы. Однако одного лишь подтверждения в постановлении известного и, казалось бы, бесспорного правила о доказательственной презумпции недостаточно для его реализации на практике.

Мы многократно становились очевидцами того, как государственные обвинители в ответ на аргументированные ходатайства стороны защиты об исключении доказательств отвечали молниеносно и незамысловато: «Ходатайство не подлежит удовлетворению, так как все доказательства получены в соответствии с законом, и оснований их исключать не имеется», тем самым перекладывая обязанность опровержения доводов ходатайства на суд.

Правильно поступали те судьи, которые обязывали прокуроров готовить письменные возражения на все доводы ходатайства стороны защиты, однако такие случаи встречались редко.

К сожалению, Пленум ВС РФ не воспользовался возможностью решить давно назревшую проблему. Он мог указать, что под бременем опровержения доводов стороны защиты, которое возлагается на государственного обвинителя, понимается оспаривание всех либо наиболее существенных доводов ходатайства. В случае если возложенная ч. 4 ст. 235 УПК РФ процессуальная обязанность им не выполнена, суд принимает решение в интересах стороны, заявившей ходатайство.

Этого было бы достаточно для того, чтобы реанимировать необходимую, но пока лишь декларативную процессуальную норму, активизировать деятельность государственных обвинителей, облегчить работу судей и тем самым организовать реальную состязательность сторон при разрешении таких ходатайств.

Если бы Судебный департамент при Верховном Суде РФ провел статистические исследования и посчитал, по скольким делам сторона защиты заявляла ходатайства об исключении доказательств и по скольким они были удовлетворены, то, уверен, мы бы получили грустный результат.

Подводя итоги, приходится констатировать, что Пленум ВС РФ не создал условий для практической реализации требований ч. 2 ст. 50 Конституции РФ о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Стало быть, недопустимые доказательства продолжат свое беспрепятственное хождение по обвинительным судебным актам, разлагая здоровую правовую ткань, поощряя правоприменителя на дальнейшие нарушения прав граждан и подрывая их доверие к правосудию.

1. Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.

2. К недопустимым доказательствам относятся:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

2.1) предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий, за исключением предметов и документов, указанных в части первой статьи 81 настоящего Кодекса;

2.2) полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий сведения о факте представления подозреваемым, обвиняемым специальной декларации в соответствии с Федеральным законом "О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" и (или) указанная декларация и сведения, содержащиеся в указанной декларации и документах и (или) сведениях, прилагаемых к указанной декларации, за исключением случаев представления декларантом копий указанных декларации и документов и (или) сведений для приобщения к уголовному делу;

2.3) полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий сведения о факте указания подозреваемого, обвиняемого в специальной декларации, представленной иным лицом в соответствии с Федеральным законом "О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", и (или) сведения о подозреваемом, обвиняемом, содержащиеся в указанной декларации и документах и (или) сведениях, прилагаемых к указанной декларации, за исключением случаев представления декларантом копий указанных декларации и документов и (или) сведений для приобщения к уголовному делу;

3) иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса.

Судебная практика и законодательство — УПК РФ. Статья 75. Недопустимые доказательства

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин П.Н. Габибов, осужденный за совершение преступлений, просит признать не соответствующими статьям 18, 19 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации положения статей 61 "Обстоятельства, смягчающие наказание", 62 "Назначение наказания при наличии смягчающих обстоятельств" и пункта "а" части первой статьи 104.1 "Конфискация имущества" УК Российской Федерации, статьи 7 "Законность при производстве по уголовному делу", пункта 8 части первой статьи 73 "Обстоятельства, подлежащие доказыванию", части первой статьи 75 "Недопустимые доказательства", части второй статьи 82 "Хранение вещественных доказательств", статей 89 "Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности", 90 "Преюдиция" и 115 "Наложение ареста на имущество", части второй статьи 281 "Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля" УПК Российской Федерации, статьи 446 "Имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам" ГПК Российской Федерации и статьи 12 "Защита сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность" Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".

В последующих дополнениях осужденный Ситников А.А. ссылается на нарушения закона в ходе его задержания, допроса в качестве подозреваемого, утверждает, что нарушена ст. 92 УПК РФ, в нарушение ст. 75 УПК РФ в основу обвинения положены недопустимые доказательства.

Возбуждение уголовного дела и соединение уголовных дел следователем, чье участие в производстве по уголовному делу недопустимо в силу закона, влечет их незаконность. Данное обстоятельство в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ свидетельствует о недопустимости всех собранных по делу доказательств совершенных 06.12.2012 г., 15.12.2012 г. и 24.12.2012 г. преступлений. Поэтому приговор суда в этой части подлежит отмене, а производство по делу прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления. Исходя из положений п. 3 ч. 1 ст. 133, ст. 134 УПК РФ в этой части следует признать право Бекуатова на реабилитацию.

При таких обстоятельствах доводы, изложенные в жалобе осужденного Шагиева М.Р., заслуживают внимания, при этом приговор и последующие судебные решения в отношении последнего подлежат изменению, на основании п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ следует исключить из числа доказательств его виновности по ч. 1 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ протокол добровольной выдачи сим-карты МТС с абонентским номером <. >(т. 1, л.д. 158), составленный с участием понятого З.

Приведенные нормы не содержат положений, освобождающих следователя и суд от выполнения всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом, в частности статьями 7, 11, 14, 16 и 19 УПК Российской Федерации, мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Не предусматривают они и каких-либо изъятий, изменяющих установленный данным Кодексом порядок доказывания по уголовным делам, собирания, проверки и оценки доказательств (статьи 17, 74, 75 и 85 - 88), в том числе не лишают суд и участников уголовного судопроизводства, выступающих на стороне обвинения или защиты и обладающих в состязательном процессе равными правами, возможности проведения проверки получаемого указанным способом доказательства, в частности путем постановки перед свидетелем или потерпевшим вопросов, заявления ходатайств о проведении процессуальных действий, представления доказательств, опровергающих или ставящих под сомнение достоверность этого доказательства (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года N 240-О, от 29 сентября 2011 года N 1285-О-О, от 29 сентября 2015 года N 1862-О и от 19 ноября 2015 года N 2640-О).

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.О. Устюгов, осужденный и отбывающий назначенное наказание, оспаривает конституционность статей 75 "Недопустимые доказательства", 88 "Правила оценки доказательств" и 281 "Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля" УПК Российской Федерации и утверждает, что содержащиеся в них взаимосвязанные положения позволили суду оценить противоречивые и непоследовательные показания свидетелей, данные в ходе предварительного расследования, как относимые, допустимые и достаточные доказательства его вины, признав их приоритетными по отношению к показаниям, данным этими свидетелями в суде, чем были нарушены его права, гарантированные статьями 15 - 19, 45, 46, 49, 50 (часть 2), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин К.В. Иванов, осужденный за совершение преступления, просит признать противоречащими статье 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации часть первую статьи 75 "Недопустимые доказательства", часть первую статьи 86 "Собирание доказательств" и статью 89 "Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности" УПК Российской Федерации, которые, по его мнению, позволяют суду при постановлении приговора использовать недопустимые доказательства, полученные с нарушением Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".

Что же касается части четвертой статьи 302 УПК Российской Федерации, то она прямо предусматривает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Данная норма, не регламентируя вопросы допустимости доказательств и преюдиции, является компонентом (частью) установленного Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации порядка (механизма) доказывания по уголовным делам, в силу которого каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела (часть первая статьи 88); доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных его статьей 73 (часть первая статьи 75); неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке с точки зрения допустимости и достоверности доказательств, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации должны истолковываться в пользу обвиняемого (часть третья статьи 14).

Обращает внимание на то, что суд удовлетворил ходатайство адвокатов о признании недопустимым доказательством по делу протокола эксгумации трупа С. по тем основаниям, что заполнение этого протокола в части изъятого в ходе проведения данного следственного действия, его упаковки и дальнейшей судьбы, имело место после окончания предварительного следствия и ознакомлении обвиняемых и их защитников с материалами дела. Вместе с тем, в условиях противоречивых показаний свидетеля - следователя Д., данных им в ходе судебного разбирательства 29 апреля 2015 года и 19 августа 2016 года относительно обстоятельств заполнения протокола эксгумации трупа, без устранения иных противоречий и пробелов, допущенные при производстве данного следственного действия, в том числе не устраненных при допросе 19 августа 2016 года другого свидетеля - заведующего отделом экспертиз трупов <. >бюро СМЭ Я., суд необоснованно признал допустимыми доказательствами по делу результаты эксгумации - изъятые из трупа пули, заключения экспертов-баллистов, что, по мнению адвоката, противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, в частности, ст. ст. 75, 83, 86, 166, 178 УПК РФ, регламентирующих порядок оформления протоколов следственных действий и проведения осмотра трупа в их взаимосвязи.

Вопреки доводам кассационных жалоб, все положенные в основу выводов суда о виновности Сухачева А.С. доказательства, отвечают требованиям статьи 75 УПК РФ, являются относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными, и правильно использованы судом для установления обстоятельств, указанных в статье 73 УК РФ.

Необходимо иметь в виду, что в соответствии с положениями ст. 50 Конституции Российской Федерации и в силу ст. 75 УПК РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона. В случае признания доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем выразилось нарушение закона.

2. Решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям, указанным в пункте 3 части 2 статьи 75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение. В силу части 7 статьи 235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

16. Обратить внимание судов на необходимость выполнения конституционного положения о том, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации), а также выполнения требований ст. 75 УПК РФ, в силу которой доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

18. Судам надлежит реагировать на каждое выявленное нарушение или ограничение права обвиняемого на защиту. При наличии к тому оснований суд, в частности, вправе признать полученные доказательства недопустимыми (статья 75 УПК РФ), возвратить уголовное дело прокурору в порядке, установленном статьей 237 УПК РФ (часть 3 статьи 389.22, часть 3 статьи 401.15 УПК РФ), изменить или отменить судебное решение (статья 389.17, часть 1 статьи 401.15 УПК РФ) и (или) вынести частное определение (постановление), в котором обратить внимание органов дознания, предварительного следствия, соответствующей адвокатской палаты или нижестоящего суда на факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер (часть 4 статьи 29 УПК РФ).

Статья 24. Доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ (ч. 1 ст. 75 УПК РФ).

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что статья 142 УПК Российской Федерации, обозначающая явку с повинной как повод к возбуждению уголовного дела и не регламентирующая порядок и условия использования ее судом в качестве доказательства, не содержит положений, которые ограничивали бы действие норм уголовно-процессуального закона, в том числе статьи 75 УПК Российской Федерации, устанавливающих порядок доказывания по уголовным делам, и отменяли бы обязательность их соблюдения при решении вопроса об оглашении в судебном заседании сделанного в ходе досудебного производства заявления о явке с повинной.

Статья 25. Доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ (ч. 1 ст. 75 УПК РФ).

Оспариваемые заявителями нормы уголовно-процессуального закона не предполагают допустимости производства предварительного расследования должностным лицом органа дознания, которое подлежит допросу в качестве свидетеля во время его проведения, дача же им свидетельских показаний о процедурных вопросах первоначального этапа расследования во время судебного разбирательства сама по себе не свидетельствует о производстве расследования лицом, подлежащим отводу, притом что не исключается заявление отвода лицу, осуществлявшему производство предварительного расследования, или ходатайств об исключении полученных им доказательств в связи с недопустимостью его участия в деле как лица, имеющего личную заинтересованность в исходе дела или выполнявшего не свойственную ему функцию, - такие заявления и ходатайства подлежат обязательному рассмотрению (часть вторая статьи 62, статья 75 и статьи 120 - 121 УПК Российской Федерации).

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: