Что говорит прокурор в суде

Обновлено: 25.04.2024

Актуальностьданной тематики обусловлена тем, что специальных исследований, посвященных психологическому анализу труда прокуроров, до последнего времени почти не проводилось. В учебниках по юридической психологии, как правило, дается лишь общая психологическая характеристика выступления прокурора в суде, прочие же аспекты его работы практически не затрагиваются.

Профессиональная деятельность прокурора является сложной и многосторонней. Основные направления, цели, задачи, служебные обязанности прокуроров определяются функциями органов прокуратуры, сформулированными в Федеральном законе «О прокуратуре Российской Федерации». Анализируя функции, содержание и условия работы прокурора, можно вычленить ряд важнейших психологических особенностей его профессиональной деятельности, определить ее структуру, сформулировать основные требования профессии к психологическим качествам специалистов.

Объектисследования -источники юридической психологии.

Предмет исследования - непосредственно психологические особенности деятельности прокурора в суде

Целью данной работы является анализ особенностей речевого поведения прокурора.

рассмотреть структуру деятельности прокурора:

определить психологические особенности деятельности прокурора в суде;

рассмотреть психологические особенности речи прокурор в суде.

Структура профессиональной деятельности прокурора

В структуре профессиональной деятельности государственного обвинителя существенное значение имеет конструктивная (реконструктивная) сторона деятельности. Сущность ее заключается в анализе, синтезе всей информации, собранной по делу в ходе предварительного и суде следствия, под углом зрения разработки концепции государственного обвинения. Конструктивная деятельность представляет собой динамический процесс поиска и установления истины. В ходе этих поисков у прокурора последовательно возникают сначала гипотезы, а затем определенные концепции, которые он и излагает в своей речи. Говоря о конструктивной деятельности, мы подразумеваем, что она может носить и реконструктивный характер. Когда прокурор знакомится с материалами предварительного следствия, его деятельность в основном направлена на реконструкцию события преступления, которое имело место в прошлом, по тем собранным следователем доказательствам, которые представлены им в системе уловного дела. Далее на основе изучения материалов дела прокурор планирует его судебную перспективу и здесь его деятельность носит уже конструктивный характер, так как она направлена в будущее. В этой стороне деятельности реализуется общий и специальный интеллектуальный потенциал прокурора, его оперативная и долговременная память, его способность к аналитическому и синтетическому мышлению. В ряде случаев, особенно на начальном этапе работы, прокурор может использовать и эвристические способы анализа информации, в процессе которых реализуются его интуиция и воображение.

К наиболее важным профессиональным особенностям работы прокурора относятся:

- универсальность (прокурор должен быть специалистом в предварительном следствии, в деятельности учреждений и органов, исполняющих наказания и назначение судом мер принудительного характера, администрации мест содержания задержанных и заключенных под стражу и, разумеется, специалистом в общенадзорном деле),

организаторский характер прокурорской деятельности;

искусство устной речи (должен придавать своим выступлениям в суде, на собраниях публицистическую страстность, точно и аргументированно излагать свои мысли);

принципиальность и настойчивость, объективность и неподкупность в деле обеспечения законности.

Требования, предъявляемые к прокурору, распространяются на всех работников прокуратуры - заместителей и помощников прокуроров, прокуроров отделов и управлений.

прокурор устный профессиональный реконструктивный

Особенности речевого поведения прокурора

Искусство судебной речи - это искусство убеждения посредством целенаправленной систематизации фактов, убедительной их оценки. Немаловажную роль играет при этом мастерство судебной речи, связанное с мастерством логического анализа и образностью изложения. Значительную роль в убедительности судебной речи играет психологический анализ личности подсудимого и потерпевшего, характеристика их устойчивых поведенческих особенностей, чрезвычайность обстоятельств, в условиях которых произошло правонарушение. Однако судебная речь не является обособленным актом - она должна быть тесно увязана с результатами судебного следствия. Только те доказательства, которые получены в судебном следствии, могут быть положены в основу судебной речи, в формирование окончательной процессуальной позиции участника судебных прений. 1 Различается структура судебной речи, ее стиль и язык.

Структура судебной речи - это ее композиционный план, логика и психология ее построения, соответствие ее частей задачам и цели судебных прений. Цель судебной речи - оказать убедительное, аргументированное воздействие на суд, на формирование внутреннего убеждения судей. Задачи же судебной речи различны на разных ее этапах.

Различается вступительная, основная и заключительная части судебной речи. 2

Эффективное построение вступительной части судебной речи в значительной мере определяет успех судебного оратора. Психологическая задача выступления - вызвать обостренное внимание, организовать направленность сознания судебной аудитории, вызвать ее интерес, установить с ней коммуникативный контакт, обеспечить ее доверие, подготовить аудиторию к принятию основной позиции оратора.

В основной части судебной речи выдвигаются основные тезисы, аргументируется процессуальная позиция судебного оратора, используются различные средства убеждения суда в правильности избранной им позиции. Важной психологической задачей здесь является удержание внимания аудитории. Для этого оратор должен активизировать исследовательскую деятельность слушателей, вести их по канве своих рассуждений. Для этого необходима предельная простота и четкость выдвигаемых положений, очевидность их внутренней взаимосвязи. Основные тезисы речи должны легко удерживаться в сознании слушателей, которые должны понимать программу речи оратора, предвидеть тот путь, по которому пойдет обвинитель или защитник.

Стержнем основной части судебной речи является изложение фактических обстоятельств дела. Однако это должен быть не скучный пересказ фактов, а живая, динамичная картина возникновения и развития расследуемого события. Обстоятельства дела могут быть изложены в хронологической последовательности или в систематизированном виде: так, как событие развивалось в действительности, или так, как оно было исследовано в судебном следствии. Способ изложения фактических обстоятельств дела избирается в зависимости от объема и характера доказательств, установленных в ходе судебного следствия.

Особое место в судебной речи занимают так называемые личностные доказательства - психологические характеристики личности подсудимого и потерпевшего. Эти характеристики должны быть психологически объективными и достаточно сдержанными. Известно, что суждения о людях зависят от отношения к ним. Отношение к подсудимому и потерпевшему со стороны обвинителя и защитника различно. Личностные характеристики, даваемые им, не могут совпадать. Но они не должны быть диаметрально противоположными. В этом случае обесценивается каждая из личностных характеристик.

Убедительнее всего звучат не собственные психологические оценки, данные обвинителем или защитником, а независимые экспертные оценки - отзывы о подсудимом и потерпевшем хорошо знавшими их людьми.

Нравственно-психологическая оценка поведения преступника - итоговая концовка основной части судебной речи. Здесь необходимо дать ответ на вопрос: шел ли сам подсудимый навстречу своему преступлению или оно как рок, неумолимо настигало его в узком ущелье жизненных невзгод? Стремился ли сознательно человек совершить зло или оно настигало его самого?

Обвинительная деятельность прокурора должна сочетаться со всеми остальными его обязанностями. Прокурор обязан реагировать на любое нарушение закона. 1

Если данные следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, прокурор обязан отказаться от поддержания обвинения. На прокуроре лежит ответственность за обеспечение прав личности, за ограждение невиновных от ответственности. Прокурор не стоит над судом - он призван содействовать его успешной деятельности. Однако в практике судопроизводства нередки случаи высокомерного и бестактного поведения отдельных прокуроров.

Обвинительная речь прокурора воспринимается обычно на фоне значительного психического напряжения, в условиях острой судейской борьбы. Речь прокурора призвана отвечать определенным социальным ожиданиям. Его выступление имеет существенное обшепредупредительное значение. Однако наступательность обвинительной речи прокурора ничего общего не имеет с нервозностью, крикливостью, фразерством и позой начальника. Единственная опора его речи - система неопровержимых доказательств. А украшением его речи являются не общие слова, а конкретные факты, их систематизированность.

Речь прокурора состоит из следующих частей: 1

1. Вступительная часть.

. Изложение фактических обстоятельств деяния, фабулы дела.

. Анализ и оценка собранных по делу доказательств.

. Обоснование квалификации преступления.

. Характеристика личности подсудимого и потерпевшего,

. Предложения о мере наказания.

. Вопросы возмещения причиненного преступлением ущерба.

. Анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления. Предложения по их устранению.

Большой ошибкой многих прокуроров является пересказ материалов дела, вместо квалифицированного анализа доказательств. Прокурор должен оставаться высококвалифицированным юристом, а не превращаться в посредственного рассказчика. Он должен убедительно «спаять» разрозненные факты в единый блок доказательств. Он должен доказать доброкачественность этих доказательств, их достоверность и процессуальную допустимость. Если подсудимый отрицает свою виновность, то обязанность прокурора - детально рассмотреть приводимые подсудимым доводы, сопоставить их с другими неопровержимыми доказательствами, показать их несостоятельность. Анализу подлежат и все экспертные заключения.

Особенно тщательное исследование должно быть произведено в случаях, когда обвинение основано на косвенных доказательствах. Взаимосвязь этих доказательств скрыта, опосредована промежуточными обстоятельствами. Прокурор призван сделать эти связи очевидными. Осуществляя квалификацию преступления прокурору следует раскрыть содержание соответствующей статьи уголовного кодекса, обосновать правильность ее применения, раскрыть объективные и субъективные стороны соответствующего состава преступления. Раскрывая цели и мотивы преступления, прокурор должен проявить и психологическую эрудицию. Мастером психологического анализа он должен показать себя при анализе личностных особенностей подсудимого и потерпевшего. При назначении наказания должны быть учтены личностные особенности подсудимого - таково требование закона. Данные о личности подсудимого должны иметь типологическое значение, раскрыть образ жизни индивида, общий стиль его поведения, ценностную направленность, иерархическую структуру его мотивационной сферы. При характеристике личности подсудимого раскрывается личность самого прокурора, его отношение к людям, понимание их проблем, отношение к их горестям. Самым внимательным слушателем речи прокурора является сам подсудимый. Он, конечно, не ждет похвалы за свои деяния. Нередко подсудимый уже сам себя жестоко осудил самым страшным приговором - приговором своей совести. И если в свой трагический час человек слышит одни черные слова - это может окончательно сломить его.

Как отмечал А.Ф. Кони, увлечение в защите простительно, увлечение в обвинении непростительно.

Характеристика личности подсудимого прокурором - наиболее сложная часть его речи. При этом нередко наблюдается тенденция крайнего «сгущения красок» вплоть до недопустимого унижения человеческого достоинства. Прокурор дает характеристику человеку, который еще не признан преступником. Но даже и в совершенном преступлении не всегда проявляется вся личность. Иногда в деянии обнаруживается не ценностные ориентации личности, а лишь ее регуляционные особенности. Часто личностные черты индивида деформируются в силу чрезвычайно трудных жизненных обстоятельств. О любом человеке следует судить крайне осторожно и бережно. Если же прокурор занимает односторонне обвинительную позицию, стремится обвинить подсудимого во что бы то ни стало, то он и не ограничивается в выборе средств. И нередко эти средства являются крайне жестокими и психотравмирующими. Суд вправе прекратить глумление личности над личностью. Прокурор вправе анализировать лишь те качества личности, которые обусловили преступление и проявились в его совершении. В его речи недопустимы непомерно широкие личностные обобщения. А.Ф. Кони призывал вменить прокурору нравственную обязанность «сдержанность в слове, обдуманность и справедливость в выводах и рядом с осуждением доказанного преступления - отношение к подсудимому без черствой односторонности и без оскорбления в нем чувства человеческого достоинства». 1

Иногда некоторые прокуроры, нарушая закон, самовольно неправомерно расширяют обстоятельства, отягчающие ответственность, включая в них непризнание подсудимым своей вины, дачу противоречивых показаний, отказ от дачи показаний.

В речи прокурора недопустимы насмешки, издевательский тон, злорадство по поводу человеческих неудач, горя и несчастья. Выступление на суде не должно быть поводом для демонстрации не идущего к делу краснобайства. Стиль речи прокурора должен соответствовать его высокому назначению - осуществлять обвинение от имени государства.

В речах многих прокуроров значительное место отводится изложению фактических обстоятельств дела. Иногда эта часть речи сводится лишь к простому пересказу события, зафиксированного в материалах дела. Между тем не все уголовные дела требуют обязательного изложения фактических обстоятельств в речи прокурора. Такая необходимость возникает лишь в тех случаях, когда прокурор настаивает на изменении объема представленного обвинения, изменении квалификации состава преступления, если возникает несогласие с защитой по фактическим обстоятельствам дела. Однако в этих случаях изложение фактических обстоятельств дела должно носить аналитический, а не повествовательный характер. Анализ события преступления прокурором должен быть направлен на доказательство того, что событие преступления имело место и в совершении его виновен подсудимый. При этом доказательства систематизируются по определенному принципу и должны обеспечить правильность выдвигаемого обвинения. При этом не очевидность дела, ни признание вины подсудимым не снимает с прокурора обязанности доказывания обвинения. Доказательству подлежат все обстоятельства, предусмотренные ст. 68 УПК РСФСР. На основе совокупности доказательств прокурора должно сформироваться внутреннее убеждение в обоснованности и законности обвинения. (В противном случае он обязан отказаться от обвинения.)

Особенно тщательно прокурор должен анализировать оправдательные версии, выдвинутые в судебном следствии защитником и подсудимым. При этом из каждой версии выводятся все возможные логические следствия, которые сопоставляются с имеющимися доказательствами.

Тонкую, психологически обоснованную тактику должен избрать прокурор в своей полемике с защитником, чтобы не утратить своей стратегической позиции. Прокурором должны быть отмечены и все неподтвердившиеся обстоятельства, подлежащие исключению из обвинения. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если материалы судебного следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения.

В заключительной части речи государственный обвинитель призван произнести несколько весомых лапидарных фраз, придав всей своей речи оттенок государственной значимости. Задача не из легких. Неудачные заключительные слова прокурора снижают авторитет правосудия.

Профессионализм прокурора проявляется, конечно, не только в его ораторском искусстве. Не менее важно его искусство ведения допроса в судебном следствии, его способность охватить схему рассматриваемого дела, увидеть в нем существенные взаимосвязи, поставить систему целенаправленных вопросов. Его будущая речь готовится уже в этой части судебного разбирательства. Здесь он может выяснить все интересующие его обстоятельства. Бессодержательное судебное следствие не может завершиться блестящей речью в судебных прениях.

Основной постулат правосудия гласит: осуждению и наказанию должны подвергаться только те лица, которые действительно виновны в совершении преступления. Невиновные должны быть, безусловно, ограждены от необоснованного обвинения. Осуществление этой задачи правосудия - дело всех работников правоохраны.

Заключение

Итак,профессиональная деятельность прокурора является сложной и многосторонней. Основные направления, цели, задачи, служебные обязанности прокуроров определяются функциями органов прокуратуры, сформулированными в Федеральном законе «О прокуратуре Российской Федерации».

К наиболее важным профессиональным особенностям работы прокурора относятся:

организаторский характер прокурорской деятельности;

принципиальность и настойчивость, объективность и неподкупность в деле обеспечения законности.

Структура судебной речи прокурора - это ее композиционный план, логика и психология ее построения, соответствие ее частей задачам и цели судебных прений.

Цель судебной речи прокурора - оказать убедительное, аргументированное воздействие на суд, на формирование внутреннего убеждения судей. Задачи же судебной речи различны на разных ее этапах.

Список литературы

1. Васильев В.Л. Юридическая психология. - М. 2001. - 354 с.

2. Еникеев М.И. Юридическая психология. - М., 2004. - 410 с.

3. Еникеев М.И., Кочетков О.Л. Общая, социальная и юридическая психология: Краткий энциклопедический словарь. - М., 2007. - 856 с.

. Еникеев М.И. Основы общей и юридической психологии. - М 2006. - 467 с.

. Комментарий к УПК. под. ред. И.Л. Петрухина. - М. 2002. - 870 с.

. Кони А.Ф. Собр.соч. Т. 5. М., 1968. 650 с.

. Розин В.М. Психология для юристов - М., 2007. - 350 с.

. Романов В.В. и др. Юридическая психология: Хрестоматия. - М., 2006. - 1060 с.

Илья Алексеевич* закончил юридический колледж, затем очное отделение одного из ведущих юрвузов страны, и вот уже семь лет работает помощником городского прокурора. Сейчас в его обязанности входит участие в гражданских и административных процессах. В судах помощник прокурора имеет те же процессуальные права, что и прокурор: подает заявления в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц, России, ее субъектов и мунобразований, а также вступает в процесс для дачи заключения по определенным категориям дел (ст. 45 ГПК). Большая часть рабочего дня Ильи Алексеевича проходит в районном суде.

Рабочие обязанности

Дела, по которым прокурор должен дать заключение, поступают регулярно, за год их набирается порядка 400 штук, говорит он. Чаще всего это выселения, лишения родительских прав, взыскания вреда – полный перечень установлен законом. Прокурор изучает каждое дело, чтобы затем во время процесса высказать свою точку зрения по спору. «Заявить, «что я оставляю принятие решения на усмотрение суда», не получится – за такое могут наказать», – отмечает Илья Алексеевич. Заключение, которое высказал на процессе, оформляется письменно и сдается курирующему прокурору. «Если суд принял решение, которое противоречит моему заключению, я готовлю апелляционное представление и подаю его в вышестоящую инстанцию. Считаю, что незаконное решение суда надо отменять в любом случае, даже если стороны им довольны. Обычно я честно предупреждаю суд и участников процесса об обжаловании. Как-то даже поспорил с судьей на шоколадку, что вышестоящая инстанция отменит решение, и выиграл», – рассказал прокурор. После вынесения решения он получает его копию и формирует надзорное производство – папку, в которой подшиты все документы по делу. Надзорные производства хранятся в канцелярии прокуратуры.

Заявления, подаваемые в суд самим прокурором, чаще всего рождаются из жалоб граждан и прокурорских проверок. «Например, к нам недавно обратился пенсионер, чью квартиру затопили соседи. В силу возраста он сам не может подать иск и выступить в суде, и мы взяли это на себя. Или мы проводили очередную проверку, в ходе которой выяснилось, что несколько лет назад администрация города бесплатно предоставила участок гражданину из другого региона, который якобы является инвалидом, но ничем это не подтвердил. Естественно, мы подали иск о признании решения администрации незаконным, его отмене и возврате участка», – рассказал Илья Алексеевич. Таких исков около 200 в год. По словам прокурора, это примерно в два с половиной раза меньше, чем было два года назад. «Сейчас от нас требуют, чтобы перед обращением в суд был проведен весь комплекс по урегулированию спора: направлено предостережение, внесено представление, рассмотрено административное дело о невыполнении законных требований прокурора (ст. 17.7 КоАП). Из-за этого произошло такое резкое снижение. Это очень правильно: не гнаться за «палками», не изводить бумагу, не плодить десятки одинаковых заявлений, чтобы увеличить статистику и создать видимость работы», – считает Илья Алексеевич.

По таким делам прокурор не только выступает в суде, получает решение, формирует надзорное производство, пишет и подает апелляционное представление (если судья отказал в иске), но и контролирует фактическое исполнение. «Раз в две недели я хожу в ССП и проверяю работу по нашим делам. Сначала не очень получалось, но я подкупил приставов тем, что не стремился по каждому нарушению принимать меры реагирования. Наоборот, всегда давал время на исправление ошибок. Постепенно отношения наладились. Теперь за исполнение наших решений я спокоен», – сообщил прокурор.

«За мной закреплено только одно направление – обеспечение участия прокурора в административном и гражданском процессах. Думаю, это редкость, поскольку многие мои коллеги из других районов осуществляют сразу несколько надзоров. Зато такое разделение труда даёт хорошие результаты. Например, наша прокуратура входит в число лидеров по качеству работы».

Прокурор также минимум 4 часа в неделю ведет прием граждан («Бывает, никто не приходит, а бывает, что по 10 человек собирается»), рассматривает поступающие к нему жалобы («Мне отписывают только административные жалобы и жалобы на исполнительное производство, всего порядка 20 штук в месяц»), читает лекции по правовому просвещению в учреждениях и СМИ («У каждого сотрудника должно быть по два выступления в месяц») и выполняет задания вышестоящей прокуратуры («Это около трёх докладных и отчетов каждый месяц»).

Рабочий день

Сегодня у Ильи Алексеевича 15 процессов. «Вообще, это довольно много. В среднем у меня по 7–10 гражданских дел в день, из них примерно по 4–6 нужно дать заключение и по 3–4 я выступаю в качестве истца. В пятницу судов, как правило, нет», – рассказывает он. Первое дело назначено на 09:00, следующее – уже на 09:05. Мы бегаем из кабинета в кабинет, предупреждая секретарей, где и во сколько у нас заседание. «Обычно судьи идут навстречу и не начинают процесс, зная, что я в это время нахожусь на рассмотрении в соседнем кабинете. Хотя за семь лет работы бывало, что слушания проходили без меня. Руководитель не считает совпадение времени уважительной причиной, приходится каждый раз писать объяснительные», – рассказывает Илья Алексеевич.

В перерывах прокурор получает копии решений (как правило, по делам, рассмотренным 3–4 месяца назад – другие еще не готовы), а заодно и повестки на участие в новых делах для дачи прокурорского заключения. Несколько раз слышатся просьбы судей принести флешку с исковым заявлением. Спрашиваю, просят ли проекты решений. «Раньше просили, но я сразу определил для себя, что не буду делать чужую работу. Иск – пожалуйста, а вот решение пишите сами», – отрезал прокурор.

Из 15 назначенных дел только два были рассмотрены по существу и еще одно оставлено без рассмотрения, остальные отложены. Многие процессы начинаются позже, из-за чего все расписание сдвигается по времени. Тем не менее, к 14:50 все судебные дела заканчиваются, и мы отправляемся в прокуратуру – большое современное здание по соседству.

Во второй половине дня у прокурора прием граждан. Возле кабинета уже ждет заявитель – женщина средних лет. Она рассказывает, что увидела по «Восьмому каналу» выступление экстрасенса Елизаветы, которая обещала помочь наладить здоровье. После звонка экстрасенсу женщина перевела 19 000 руб., с ней провели ритуал, однако целительница рекомендовала еще купить магический кристалл за 120 000 руб. – иначе болезни снова вернутся. Тут клиентка заподозрила неладное и решила посоветоваться с сотрудником прокуратуры. Илья Алексеевич объявил, что очевидны признаки мошенничества, но женщина отказывалась в это верить: «Елизавета была так убедительна, она не могла обмануть меня!». Прокурор практически заставил написать обращение, принял его и перенаправил в полицию для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Интересуюсь, часто ли заявители и стороны процесса благодарят за работу. «Например, если я даю заключение о согласии на усыновление или необходимость взыскания компенсации вреда, благодарят. А если прошу выселить или лишить родительских прав – ругают, обвиняют в некомпетентности, жалуются руководителю», – рассказал прокурор. Спрашиваю про зарплаты: «У сотрудников прокуратуры оклад 12 000–15 000 руб. в месяц, всё остальное – премии, доплаты, надбавки. Во время кризиса в 2014–2015 годах нам снизили все эти выплаты, начали чаще депремировать, некоторых сократили за счет объединения прокуратур. Но к 2016 году все нормализовалось. Сейчас я получаю порядка 60 000 руб. в месяц».

«Мне очень нравится моя работа. Это такой азарт – выйти на след нарушения, разобраться в нем, устранить. Я получаю удовольствие от самого процесса. Если при этом я кому-то помог, то всё не зря».

После приема заявителя прокурор занялся формированием надзорных производств, рассмотрением жалоб и составлением письменных заключений. На изучение дел, назначенных на завтра, осталось не больше часа. «К некоторым процессам можно подготовиться и за 10 минут, а на другие уходит несколько часов. Больше всего времени занимают споры о восстановлении на работе и возмещении вреда здоровью – по ним я всегда ищу, до чего докопаться», – отмечает прокурор.

«Я лет пять потратил на то, чтобы четко выстроить свою работу. И у меня получилось! Сейчас я уже практически не задерживаюсь после шести вечера. Исключения бывают во время выборов, сдачи отчетов или из-за срочного задания вышестоящей прокуратуры. А вот в первые годы заночевать в кабинете было привычным делом, раньше девяти я домой вообще не уходил», – вспоминает прокурор. После окончания вуза его поставили осуществлять надзор за несовершеннолетними: «Было очень сложно: опыта еще нет, работы много, функционал разнообразный: и рассмотрение обращений граждан, и проверки учебных заведений, и административные жалобы, и уголовные дела». Как раз в тот период Илья Алексеевич получил свое первое дисциплинарное взыскание: «Во время рассмотрения уголовного дела я заявил ходатайство об освобождении от ответственности в связи с изменением обстановки. Судья его отклонила и вынесла оправдательный приговор. Поскольку я не отказался от обвинения, пришлось написать массу объяснительных, спецдонесений, докладных, мне объявили замечание, заставили сдать тестирование на знания УК и УПК, депремировали, снизили надбавки за сложность и напряженность. Особенно забавно, что из-за этого я потерял за год порядка 60 000 руб. – это больше той суммы, из-за неуплаты которой и было возбуждено это уголовное дело».

За семь лет Илья Алексеевич сменил три направления работы, вырос из юриста 3 класса до юриста 1 класса (от лейтенанта до капитана), но в должности так и не продвинулся. «Мне несколько раз предлагали перейти в вышестоящую прокуратуру, но руководитель намекнул, что не хотел бы меня отпускать. На самом деле у меня нет какого-то сильного желания расти в этой системе, я просто получаю удовольствие от работы».

Речь государственного обвинителя и защитника в уголовном процессе, произносимая в судебных прениях, яв­ляются обязательной частью судебного разбирательства. Прокурор завершает работу государственного обвинителя в судебном процессе с помощью обвинительной речи. Поэтому выступление прокурора с обвинительной речью является одним из наиболее ответственных этапов поддержания государственного обвинения в суде. Произнося обвинительную речь, прокурор излагает окончательные выводы, к которым он пришел в результате рассмотрения уголов­ного дела, подводит итог всей своей обвинительной деятельнос­ти, что в целом определяет особое положение обвинительной речи в судебном процессе.

В своей речи обвинитель вновь возвращается к доказательствам, исследованным в суде, подвергает их тщательному и глубокому анализу, критически оценивает их, объясняя, почему ид ни доказательства он считает имеющими решающее значение для установления истины, а другие - имеющие второстепен­ное значение. Обвинительная речь прокурора - публичное выступление с судебной трибуны от имени государства, в интересах государства, общества, что еще более увеличивает воспитательное воздействие речи на слушателей. В обвинитель­ной речи прокурор дает глубокую юридическую оценку совер­шенного преступления, вскрывает его причины, показывает личность преступника и тот путь, который привел его на ска­мью подсудимых. Произнося речь, прокурор показывает социальную опасность совершенного преступления, разъясняет сущность правовых норм и указывает на недопустимость их нарушения.

Обвинительная речь открывает перед прокурором широкий про­стор для правовой пропаганды, для формирования правосознания граждан, повышения уровня их правовой культуры, воспитания у них уважения к законам, их строгого и неуклонного соблюдения.

Необходимо помнить, что внутреннее убеждение судей формируется под влиянием трех источников: обвинительной речи, защитительной речи и собственных впечатлений судей, вынесенных из судебного процесса. Прокурор в своей обвинительной речи первым подводит итог судебному следствию, т.е. он первым начинает формировать такое убеждение. Это еще раз подчеркивает огромное значение обвинительной речи.

В структурном отношении обвинительная речь прокурора состоит из:

1) в ступительной части;

2) главной части, состоящей из совокупности отдельных микротем, связанных по смыслу. Эти части следующие:

- из­ложение фактических обстоятельств преступления (фабула дела);

- анализ и оценка собранных по делу доказательств;

- обоснование правовой квалификации преступления;

- характеристика личности подсу­димого;

- обоснование предложений о мере наказа­ния и по другим вопросам;

- анализ обстоятельств, способствовав­ших совершению преступления;

3) заключительной части.

Рассмотрим каждую из частей обвинительной речи более подробно.

Вступительная часть речи

Любое публичное выступление должно иметь определенное начало - вступление. Продуманное начало речи помогает установить необходимый психологический контакт со слушателями, настраивает их на определенный лад, создает атмосферу непосредственности и откровенности, способствует лучшему восприятию и правильно­му пониманию последующих частей речи.

По многим делам во вступительной части речи целесообраз­но дать моральную оценку исследуемым фактам, остановиться на значении судебного процесса и показать общественную зна­чимость дела.

Особо следует ос­тановиться на характеристике общественной опасности пре­ступления и общественной значимости дела. При этом необхо­димо помнить, что общественное мнение выполняет социальные функции.

Характеризуя общественную опасность преступления, го­сударственный обвинитель должен четко определить, какие нравственные, социальные, экономические, общественные и го­сударственные устои были нарушены подсудимым при совер­шении им преступления.

Общественное значение дела состоит в том, какой обще­ственный резонанс вызвало преступление и какого решения суда ожидает общество по данному делу.

При подготовке вступительной части речи прокурор должен предвидеть, что из данной им оценки общественной опасности преступления и общественного значения дела будут в дальней­шем вытекать другие элементы обвинительной речи.

Даваемая в обвинительной речи оценка общественной опас­ности преступления и общественного значения дела должна зву­чать как изложение общегосударственных, принципиальных положений, представляющих собой как бы общее введение к исследованию фактических обстоятельств дела.

При изложении вступительной части речи прокуроры применяют разнообразные приемы. Например: а) характеристика общественной опасности преступления; б) указание на общественное значение разбираемого дела.

Таким образом, вступительная часть обвинительной речи предназначена для того, чтобы установить необходимый контакт с аудиторией, завоевать ее внимание, создать благоприятный микроклимат для произнесения остальных частей речи, зало­жить фундамент для основных выводов и предложений. По про­должительности вступление определяется особенностями рассматриваемого дела, местом его рассмотрения, составом ауди­тории и ее отношением к процессу. Прокурор должен стремиться к максимальной лаконичности вступления, его простоте и доходчивости.

Изложение фактических обстоятельств преступления (фабула дела)

После вступления следующим обязательным элементом об­винительной речи, как правило, является изложение фактичес­ких обстоятельств совершения преступления.

Значение этой части речи состоит в том, что она воссоздает перед слушателями фактическую сторону обвинения, восстанавливает в памяти присутствующих общую картину совершен­ного преступления. Кроме того, описывая фактическую сторо­ну дела, государственный обвинитель формулирует и свои ито­говые задачи в области доказывания по данному делу.

Эта часть обвинительной речи особенно необходима в тех слу­чаях, когда уголовное дело рассматривалось несколько дней, су­дебный процесс шел с перерывами. За это время отдельные мо­менты стерлись в памяти слушателей, утонули в массе других впечатлений, не отложились четко в их сознании. Поэтому, прежде чем приступить к анализу доказательств, прокурор дол­жен дать описание события преступления, указать, где, когда, каким способом, с помощью каких средств, с какой целью со­вершено преступление, каковы его последствия.

При изложении этой части речи государственный обвинитель не должен касаться всех подробностей совершенного преступления, иначе неизбежны повторения. Необходимо соблюдать общее правило, которое сводится к тому, чтобы коротко и просто, вместе с тем ясно и доходчиво изложить основные и главные для данного дела обстоятельства совершения преступления.

Ненужная подробность, детализация непременно влечет за собой повторения, перегружает и усложняет обвинительную речь, затрудняет правильное восприятие ее слушателями. Час­то государственные обвинители в своей речи указывают не толь­ко фамилию, дату, год рождения, должность и место работы подсудимого даже в тех случаях, когда эти сведения в данном случае не имеют значения. Кроме того, восприятие этой части и значительной мере может быть затруднено, когда прокурор злоупотребляет цифрами, специальной терминологией и канцеляр­скими оборотами.

Различают не­сколько способов изложения фактических обстоятельств дела, которые получили наименования: хронологический, система­тический и смешанный.

При хронологическом способе прокурор начинает эту часть речи с факта обнаружения события преступления, т.е. он изла­гает обстоятельства дела в той последовательности, в какой они устанавливались на следствии и в суде. Обвинитель показыва­ет тот путь, который проделали органы расследования.

При систематическом способе обвинитель излагает обсто­ятельства дела в той последовательности, в какой они имели место в действительности. При этом способе исследуется путь от совершения преступления до конечного результата расследования. Слушателям дается цельное представление о сути дела, очерчивается четкая граница предстоящего анализа доказательств.

Такой способ изложения фактических обстоятельств дела рекомендуется использовать в случае, когда преступная деятельность состояла из нескольких отдельных эпизодов, в каждом из которых участвовали не одни и те же подсудимые; когда состав участвующих в преступных деяниях более или менее постоянно менялся. При этом полезно каждый случай анализировать, подчеркивая, что в одном из них участвовали, скажем, трое, в другом - пятеро, в третьем - двое и т.д. Здесь каждый эпизод завершается перечислением его участников[12].

Достоинством систематического способа является то, что, когда при произнесении обвинительной речи настанет необхо­димость индивидуализировать вину каждого из подсудимых, прокурору легко будет сделать соотношение активности каждо­го подсудимого.

Как недостаток этого способа можно отметить то, что фак­тические обстоятельства совершенного преступления как бы обособляются от доказательств.

Смешанный способ состоит в том, что изложение фак­тических обстоятельств совершения преступления включает в себя одновременно и анализ и оценку доказательств.

Не следует отдавать предпочтение какому-то одному из способов изложения фактических обстоятельств дела. По каждому конкретному уголовному делу для точного и правильного воссоздания конкретного события преступления могут использоваться все особенности того или другого способа.

Существуют определенные правила изложения фактических обстоятельств в обвинительной речи:

- во-первых, в этом разделе речи прокурор не должен по­вторять описательную часть обвинительного заключения, а обязан выделить наиболее главные и характерные черты фактичес­кой стороны преступления и дать свою концепцию дела;

- во-вторых, иногда необходимо в этой части речи изложить задачи, которые ставит перед собой обвинитель в следующем разделе, посвященном исследованию доказательств;

- в-третьих, эта часть речи является обязательным элемен­том речи, как правило, должна предшествовать исследованию доказательств и должна быть органически связана с последую­щим разделом.

Анализ и оценка собранных по делу доказательств

Анализ и оценка собранных по делу доказательств занимают в обвинительной речи главное место, являются ее наиболее сложной и ответственной частью. Это связано с тем, что в ходе судебного разбирательства исследуется со­бытие, составляющее предмет доказывания, которое имело ме­сто в прошлом, а вся информация о преступлении и преступни­ке содержится в собранных доказательствах.

Основная задача прокурора заключается в доказательстве факта преступления и установлении вины подсудимых. Прокурор должен четко и ясно представить, что он будет доказывать по делу. Для того чтобы убедить суд и слушателей в правильности своих выводов необходимо доказывать и убеждать, склонять слушателей и суд к пониманию правильности отстаиваемой прокурором обвинительной версии. А это возможно лишь в ходе тщательного разбора доказательств, глубокого ана­лиза всех собранных по делу материалов, что в конечном итоги требует большой и кропотливой работы, умения систематизи­ровать и обобщать имеющиеся в деле данные.

Исследова­ние доказательств, их оценка, окончательное установление фак­тических обстоятельств дела являются той конструктивной основой обвинительной речи, на которой строятся все остальные части выступления прокурора в суде.

Выступая в суде, прокурор в этом разделе своей речи дол­жен остановиться на следующих вопросах:

во-первых, дать оценку доказательствам, собранным по делу, как в отдельности, так и в совокупности их. При этом он обязан указать, какие доказательства и почему заслуживают доверия, а какие не заслуживают и по какой причине;

во-вторых, прокурор должен сделать конкретный вывод о том, что именно установлено по делу, указав те доказательства, которые нашли свое подтверждение в судебном разбиратель­стве. Прокурору также необходимо остановиться на том, что должно быть исключено из обвинения как недоказанное.

Прокурор, исследуя доказательства в обвинительной речи, должен систематизировать, сгруппировать их и дать им оценку с позиции обвинения. Он не может быть односторонним, т.е. го­ворить лишь о доказательствах, противоречащих обвинительной версии. Он не может ссылаться на те или иные факты, принимаемые без доказывания за истинные, и, наоборот, безмотивно отвергать другие, как не соответствующие материалам дела. Прокурор обязан в каждом случае обосновывать, почему он доверяет одним доказательствам и не доверяет другим. При этом необходимо убедить слушателей, почему он считает одни доказательства существенными и бесспорными, а другие не имеющими значения для дела.

Замалчивание в обвинительной речи доказательств, противоречащих принятой версии, на том основании, что они являются якобы «ничтожными» и не нуждаются в опровержении, часто порождает попытки защиты объяснить подобное поведе­нии прокурора невозможностью опровергнуть такие доказательства, что создает неясности, требующие повторного исследова­нии их в реплике.

Свидетельские показания являются одним из самых источников доказательств. Однако при анализе и оценке показаний свидетеля необходимо учитывать его отношения с подсудимым и потерпевшим, есть ли его инте­рес в исходе дела и что могло оказать влияние на формирование свидетельских показаний. В связи с этим в некоторых случаях прокурор при анализе свидетельских показаний может дать ха­рактеристику личности свидетеля. Этим самым он подкрепит доверие к сообщаемым свидетелем сведениям, либо, наоборот, зародит сомнения в правдивости его показаний.

Вместе анализ и оценку доказательств следует начинать с анализа и оценки от­ношения подсудимого к обвинению, т.е. с его показаний. Показания подсудимого являются одним из самых важных источников доказательств и од­новременно средством его защиты от предъявленного обвинения. Если показания подсудимого в суде разошлись с его же показания­ми, данными на предварительном следствии, прокурор плавно переходит к объяснению причин этого или к соответствующему опровержению, используя при этом показания потерпевшего, свидетелей, заключение экспертизы и других материалов, исследованных в судебном разбирательстве.

В ряде случаев государственные обвинители исследуют доказательства, группируя их по утверждениям подсудимого даже и в тех случаях, когда подсудимый отказывается от показаний, данных им на предварительном следствии. В этих случаях представляется необходимым показать несостоятельность этого отказа, доказать суду, что в показаниях подсудимого на предварительном следствии частично или полностью содержит­ся правда.

В своей речи прокурор должен определить круг доказательств, объективно подтверждающих признание подсудимым своей вины. Даже если под судимый на судебном следствии полностью подтвердит свои показания, данные им на предварительном следствии, проку­рору не следует умалчивать в обвинительной речи об этих объек­тивных доказательствах виновности, и их обязательно нужно изложить суду хотя бы в самой краткой форме. Прокурор дол­жен всегда высказать свое отношение к сделанному признанию подсудимым своей вины, показать, насколько оно согласуется с другими доказательствами, соответствует ли им, подкрепля­ется ли иными данными.

Одним из самых важных условий анализа доказательств является их правильная группировка в обвинительной речи в строго определенную систему, которая зависит от особенностей каждого дела.

В тех случаях когда подсудимый привлечен к уголов­ной ответственности за совершение одного или нескольких однородных преступлений, анализ доказательств, как правило начинают с показаний подсудимого, а затем, анализируя другие доказательства, подтверждают или опровергают его объяснения.

По одноэпизодным делам или отдельным эпизодам сложных и больших дел, особенно при отрицании подсудимым своей вины, исследование доказательств целесообразно проводить соотственно в хронологическом порядке событий, или по эта­пам развития преступной деятельности, или по отдельным фактам или группе фактов, подлежащих доказыванию.

По групповым и многоэпизодным делам, когда в от­ельных эпизодах участвует несколько лиц, анализ доказа­тельств необходимо проводить:

- по отдельным эпизодам или груп­пе эпизодов;

- можно группировать по месту и способу совершения преступления;

- по составу участни­ков преступления и другим признакам.

«При этом важно избрать такой порядок группировки, чтобы избежать повторений и в то же время наиболее полно и глубоко раскрыть характер совер­шенного преступления в целом и по каждому эпизоду или груп­пе однородных эпизодов в отдельности, четко определить роль и Степень виновности каждого»[13].

По делам с несколь­кими подсудимыми целесообразно анализировать доказательства отдельно в от­ношении каждого подсудимого. Однако при этом необходимо придерживаться общего правила: какой бы прием исследования доказательств прокурор не избрал, он должен индивидуализи­ровать вину каждого подсудимого.

После анализа доказательств по каждому эпизоду или их группе следует кратко сформулировать свои выводы, что придаст обвинительной речи большую убедительность и логическую завершенность.

Основная задача прокурора в судебном разбирательстве стоит в том, чтобы умело использовать все доказательства, как косвенные, так и прямые, для выработки и обоснования своей позиции по делу. Прямые и косвенные доказательства различаются между собой не в большей или меньшей силе и убедительности, а в методах оперирования ими, в том, как происходит процесс доказывания с использованием тех и других доказательств. Необходимо во всех случаях когда есть возможность подтверждать прямые доказательства косвенными.

Защитник закончил свое выступление и в зале заседаний раздались аплодисменты. Это похоже на сцену из фильма, но эффектные судебные монологи встречаются не только в кино. Адвокатам и в жизни удавалось поразить присяжных заседателей и добиться победы для своего подзащитного. Большая часть известных речей относится ко второй половине XIX века, когда в результате судебной реформы суды стали по-настоящему независимыми от полицейского следствия. Но нашлась и пара дел из современности.

Речь Федора Плевако по делу Лукашевича

Речи легендарного адвоката Федора Плевако, который практиковал в XIX веке, считают образцом судебного красноречия и ораторского искусства. Зачастую его судебные монологи краткие и непринужденные, будто они не были тщательно подготовлены заранее . Известный юрист Анатолий Кони говорил, что Плевако – «человек, у которого ораторское искусство переходило во вдохновение». Плевако руководствовался не только логикой, но и уделял внимание психологическим факторам. Он вызывал к подсудимым чувство сочувствия и так добивался к ним снисхождения.

Многие судебные выступления Плевако вошли в сборники и публиковались. В том числе и речь по делу Лукашевича. 25 октября 1878 года в имении своего отца Николай Лукашевич застрелил мачеху Фанни Лукашевич. Его обвинили в умышленном убийстве, а защитник (Федор Плевако) настаивал на переквалификации убийства как совершенного в припадке умоисступления. Дело в том, что после появления мачехи отношения в семье разладились, происходили постоянные скандалы. Свою речь Плевако начал с того, что умышленное убийство – это самое страшное зло.

«Фанни Владимировна, которая как-то особенно умела вызывать к себе ненависть людей, окружавших ее, нисколько не думала о примирении с пасынком. Напротив, она систематически, искусственно старалась волновать его и для этого придумала еще новый способ – судебный процесс. Она заявляет мировому судье, что пасынок оскорбил ее, ссылается на массу свидетелей».

На все это накладывается новость о смерти брата. Не только родственники, но и люди, которые знали семью, были уверены, что в его смерти виновата Фанни Лукашевич. Для подсудимого, по словам Плевако, было одно утешение – это имение отца, откуда мачеха съехала. При этом сказала мужу выплачивать ей определенную сумму на содержание. Адвокат объяснил, что в роковой день мачеха решила вернуться в имение, именно тогда, «когда возмущение в доме достигло самых крайних пределов».

В итоге Лукашевича признали виновным в убийстве, совершенном в припадке умоисступления. Присяжные вынесли оправдательный вердикт.

Речь Петра Александрова по делу Засулич

Революционерку и социалистку Веру Засулич обвинили в покушении на убийство Петербургского градоначальника генерала Трепова. 24 января 1878 года она пришла к Трепову на личный прием под видом заявительницы и выстрелила в него из пистолета. Преступление квалифицировали как умышленное, с заранее обдуманным намерением. По версии Засулич, ее возмутили беззаконные действия генерала Трепова, приказавшего высечь розгами политического подследственного Алексея Боголюбова, который содержался в доме предварительного заключения. Дело рассмотрел Петербургский окружной суд с участием присяжных заседателей 31 марта 1878 года. Защитником Засулич был адвокат Петр Александров. Александров говорил своим коллегам: «Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».

«Передайте мне защиту Веры Засулич, я сделаю все возможное и невозможное для ее оправдания, я почти уверен в успехе».

В своем судебном выступлении адвокат провел связь между поркой Боголюбова 13 июля и выстрелами в Трепова 24 января. Он объяснил, что у подсудимой не было какого-то личного мотива, с градоначальником она была не знакома до покушения. И сразу она не собиралась совершать это преступление. Юрист рассказал о жизни и судьбе Засулич. В 17 лет она познакомилась со студентом Сергеем Нечаевым (как оказалось, государственным преступником). По его просьбе Засулич несколько раз передавала письма, ничего не зная об их содержании, а после получила обвинение в государственном преступлении и провела 2 года в заключении.

Засулич узнала о том, что случилось с Боголюбовым. Она ждала справедливости, что кто-то вступится за беспомощного каторжанина. Ее волновал и другой вопрос: кто вступится за судьбу других несчастных?

«Засулич создала и закрепила в душе своей навеки одну симпатию – беззаветную любовь ко всякому, кто, подобно ей, принужден влачить несчастную жизнь подозреваемого в политическом преступлении. «Когда я совершу преступление, – думала Засулич, – тогда замолкнувший вопрос о наказании Боголюбова восстанет. Мое преступление вызовет гласный процесс».

В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, – женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее жизни. Она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторились причины, производящие подобные преступления», – сказал Александров.

Засулич отказалась от последнего слова. Прения были объявлены оконченными. За преступление ей грозила тюрьма, но присяжные в итоге признали ее невиновной.

Как только прозвучал вердикт, в зале началось столпотворение. Все аплодировали и кричали: «Браво!». А речь Александрова потом опубликовали во многих российских газетах и перевели на иностранные языки.

Речь Сергея Андреевского по делу Богачева

10 апреля 1892 года во дворе дома № 8 по Владимирской улице Петербурга студент А. Богачев нанес своей жене пять ударов ножом. Раны оказались легкими, злоумышленника задержали на месте преступления. Богачев признал себя виновным в покушении на убийство жены, но затем передумал: сказал, что нанес ранения жене в состоянии запальчивости и чрезмерной раздражительности. Защищавший Богачева адвокат Сергей Андреевский просил снисхождения для своего доверителя и уверял, что у тот не было умысла на совершение преступления.

В своих речах Андреевский всегда ставил на первый план личность подсудимого, его жизнь и условия, в которых он совершил преступление. Андреевский считал, что уголовные адвокаты должны учиться раскрывать человеческую душу, как это делают в художественной литературе. Кстати, до того, как стать адвокатом, Андреевский работал прокурором и ему даже предлагали выступать по делу Засулич с обвинением, потому что тот зарекомендовал себя как первоклассный судебный оратор. Но Андреевский отказался.

В своей речи по делу Богачева адвокат рассказал о тяжелой судьбе подзащитного. В детстве тот потерял родителей, всю жизнь жил небогато. К 20-ти ему удалось устроиться секретарем в газету «Новое время» и получать стабильный и хороший доход. Он решил жениться по любви, уверял адвокат. Но, по мнению Андреевского, у невесты были другие взгляды. Луиза Глеб-Кошанская не любила Богачева. Она была замечена в связи с другим и брак ей нужен был для того, чтобы считаться в обществе порядочной женщиной. Другая причина – деньги и связи супруга. Избранница Богачева с помощью своего супруга хотела добиться мечты стать актрисой. Проблемы в их семье начались сразу после свадьбы: сначала теща с еще одной дочерью поселилась у новобрачных, потом жена тайно поступила в драматическую школу и стала бесконечно тратить деньги мужа. Все скандалы заканчивались тем, что влюбленный Богачев уступал. Ему даже пришлось поругаться с редактором из-за критического отзыва, который «Новое время» опубликовало про его супругу. А после, забеременев, жена попыталась избавиться от ребенка. В итоге Богачев потерял работу, влез в долги, а супруга с матерью и сестрой съехали из квартиры, за которую он уже не мог платить. Адвокат уверял, что пережив это, его подзащитный уже не мог отвечать супруге «вечной любезностью и ангельской добротой».

«Разобрав это дело, мы можем поверить подсудимому, что он действовал в состоянии мгновенного потемнения рассудка, что ужасных слов – «надо убить ее» он себе не говорил. Это была какая-то бессмысленная кровавая потасовка после долгих подвигов удивительного терпения, великодушия и рабства, – одна из тех бессмысленных сцен, которые возможны только после напряженных семейных несогласий, поддерживаемых опытной интриганкой».

Андреевскому удалось добиться снисхождения для доверителя и доказать, что преступление не было умышленным, Богачева признали виновным в покушении на убийство жены в запальчивости и раздражении и приговорили к ссылке в Томскую губернию.

У Андреевского есть и другие известные судебные монологи. Стенографы приходили практически на все его дела, чтобы потом публиковать выступления в газетах. В 1891 Андреевский выпустил сборник своих судебных речей, а после этого молодые адвокаты начали цитировать части из его монологов в своих заседаниях.

Речь Владимира Спасовича по делу Кроненберга

После рассказа о жизни и семейных отношений подсудимого адвокат Владимир Спасович перешел к главному вопросу: имеют ли право родители наказывать своих детей? Он говорил, что из всего следствия ясно, что прутьями отец наказал свою только лишь однажды. А врачи, которые выступали на процессе, говорили, что «повреждения не имели особенного влияния на здоровье ребенка». Поэтому защитник наводил присяжных заседателей на мысль, что родители могут наказывать детей способами, которые не вредят их здоровью. Что его доверитель имел право воспитывать и наказывать свою дочь, если был недоволен ее поведением.

«Говорят: «За что же? Разве можно так строго взыскивать за несколько штук чернослива, сахара?» – Я полагаю, что от чернослива до сахара, от сахара до денег, от денег до банковских билетов путь прямой, открытая дорога».

В итоге коллегия присяжных заседателей оправдала Кроненберга. Общественность широко обсуждала это решение. Шли споры о законности оправдания отца, который избил дочь, и об институте адвокатуры, которая защитила виновного.

Для Спасовича это было дело по назначению, после которого он получил много критики. Не исключено, что он мог как-то от него отказаться, но не стал. Салтыков-Щедрин был очень недоволен адвокатом: «Всего естественнее было бы обратиться к господину Спасовичу с вопросом: если вы не одобряете ни пощечин ни розог, то зачем же ввязываться в такое дело, которое сплошь состоит из пощечин и розог?» Федор Достоевский одобрил оправдание Кроненберга, ведь это помогло сохранить семью, но порицал Спасовича за то, что он перечеркнул чувство сострадания к ребенку своими заявлениями: «Девочка, ребенок; ее мучили, истязали, и судьи хотят ее защищать, – и вот какое бы, уж, кажется, святое дело!».

Речь Михаила Барщевского в Конституционном суде

В октябре 2019-го Конституционный суд рассмотрел жалобы трех москвичек, пострадавших от репрессий. Женщины не могли много лет получить гарантированную законом компенсацию – бесплатные квартиры взамен тех, что у них отняли. Самыми эмоциональными и яркими были, разумеется, речи заявителей. Но внимания заслуживает и монолог представителя Правительства России в КС Михаила Барщевского. Он взял слово после представителя правительства Москвы, который выразил мнение, что постановка «детей ГУЛАГа» в общую очередь – это справедливое решение. Барщевский начал выступление с извинений, обращенных к заявителям, «от имени части, по крайней мере, москвичей за то, что услышали». Потом он рассказал историю своей семьи: дед был расстрелян, бабушка чудом осталась в живых, но была выслана, а отцу удалось вернуться в Москву лишь в середине 1950-х.

«Власть, государственная власть, сломала жизни. А сегодня кто-то находит юридические крючки, чтобы сказать: «Мы ни за что не отвечаем, мы здесь ни при чем». Мы с вами – вы, мои коллеги, и я – мы власть сегодняшняя. И если мы не отвечаем за действия власти предшествующей, то подумайте о том, что будет с нашими потомками».

В итоге КС обязал законодателей обеспечить жертв репрессий правом на жилье. Он признал противоречащими Конституции положения региональных законов и закона Москвы, которые не признают за детьми репрессированных право на улучшение жилищных условий.

Речь Генри Резника по делу Лебедева

Одну из знаковых в современное время судебных речей произнес адвокат Генри Резник в защиту коллеги Александра Лебедева. В середине декабря 2017 года Лебедева обвинили в том, что он предъявил суду в качестве доказательства заведомо подложную справку (она подтверждала, что его подзащитная не нарушала условия домашнего ареста). Следствие привело показания врача-педиатра, которая выписала эту справку. По ее словам, доверительница Лебедева попросила выдать документ «задним числом». Следствие решило, что адвокат обязан был знать об этом, а значит, он предъявил суду заведомо подложный документ.

Лебедев же свою вину не признал. Он заявил, что был уверен в подлинности бумаги. В отношении адвоката сначала возбудили уголовное дело по ч. 3 ст. 303 УК – фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении, а затем переквалифицировали на вмешательство в деятельность суда (ст. 294 ). Из-за истечения срока давности дело могли прекратить. Обвинение просило оштрафовать его на 200 000 руб. и освободить от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.

Но Лебедев ходатайствовал о том, чтобы дело продолжали слушать. Его защита настаивала на полном оправдании. В суде Резник заявил, что адвокатская деятельность основана на доверии – при получении документов от доверителя адвокат считает их подлинными и не проверяет достоверность. Резник добавил, что защитник не должен превращаться в судью для своего доверителя и сомневаться в доказательствах, которые представил подзащитный. Поэтому у представителя нет другого выбора, кроме как просить приобщить в процесс документ, который просит приобщить заявитель.

Поддержать Лебедева пришли около 40 юристов и адвокатов, потому что профессиональное сообщество считает это дело «посягательством на природу профессии». Если Лебедева признают виновным, то и любое действие адвокатов в процессе можно будет истолковать как «воспрепятствование правосудию», предупредил Резник.

«Федеральная палата адвокатов воспринимает это несостоятельное уголовное преследование как атаку недругов адвокатуры на ее базовые основы. Убежден, эта атака на наш правозаступный институт захлебнется. Но хотелось бы пресечь ее здесь, в первой инстанции районного суда, наиболее приближенного к защите прав и свобод простых граждан – наших доверителей. Адвокат Лебедев, честно и добросовестно выполнявший свой профессиональный долг, подлежит оправданию. Такие одиозные дела не должны появляться на судейских столах».

В итоге в 2019 году Тверской районный суд оправдал адвоката Лебедева. Сам адвокат рассказал, что суд не увидел в его действиях воспрепятствования правосудию. Суд не принял во внимание и факт приобщения к делу подложной справки, потому что этот документ представила доверительница.

При создании подборки использовались материалы:

И.Я. Козаченко. Истина и закон. Судебные речи известных российских и зарубежных адвокатов. Книга 2.

Читайте также:

  
• Архив суда действует на основании локального акта
  
• Приставы потеряли судебный приказ на алименты
  
• Что такое выборность суда
  
• Как моряки называют суда без грузовых стрел и кранов
  
• Рубенс суд соломона где хранится