Восполнить пробел уголовного закона может какой суд

Обновлено: 02.05.2024

Пробелы в праве присущи любой, даже самой совершенной законодательной системе. Никакой законодатель не может быть абсолютно застрахован от ошибки или недосмотра, создающих пробелы. Об этом свидетельствует и опыт развития уголовного законодательства России.

В уголовном праве типичны следующие два варианта пробелов:

отсутствие в законе прямого указания на уголовную противоправность отдельных общественно опасных деяний;
несовершенство действующей нормы уголовного закона, отсутствие ясного указания на признаки преступного деяния, не позволяющее в полной мере применить ее в соответствии с истинной волей законодателя (а иногда и подлинная воля законодателя представляется загадкой).

Пробелы свойственны как Общей, так и Особенной частям уголовного законодательства.

Так, ст. 25 УК РФ, раскрывая содержание прямого и косвенного умысла через отношение к последствиям деяния, применима лишь к так называемым материальным составам преступлений. Не определяя умысла в "формальных" составах, законодатель (надо думать, невольно) подталкивает к "крамольной" мысли о том, что в них он вообще отсутствует. Ситуация эта известна и требует исправления.

Другой пример. Обратимся к нормам, регламентирующим ответственность соучастников преступления. Действующий УК не оперирует понятием "неудавшееся соучастие", однако теория уголовного права и учебная литература его всегда выделяли.

С неудавшимся, или беспоследственным, соучастием мы сталкиваемся в тех случаях, когда, несмотря на все усилия соучастников, исполнитель отказывается совершить преступление. Организационная деятельность, подстрекательство и пособничество оказываются в этом случае безрезультатными. Между тем УК РФ предусматривает правила квалификации лишь в отношении неудавшегося подстрекательства. Согласно ч. 5 ст. 34 "за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по независимым от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления".

О неудавшихся организационных и пособнических действиях закон не упоминает. Практика, однако, вполне может столкнуться со случаями, когда, несмотря на все выполненные действия по организации преступления или пособничеству ему, исполнитель либо сразу отказался от совершения преступления, либо, первоначально согласившись, отказался от выполнения преступления впоследствии.

Таким образом, правила квалификации неудавшегося соучастия лишь частично регламентированы уголовным законом. В данном случае это пробел закона, который может быть устранен путем внесения соответствующих изменений в ст. 34 УК.

В качестве пробела следует рассматривать также и отсутствие в ряде случаев регламентации условий применения уголовно-правовых норм. Например, в ч. 2 ст. 10 УК РФ указывается: "Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом". Но как применять это положение? При приведении вынесенных ранее приговоров в соответствие с новым уголовным законом суд должен руководствоваться жесткими, конкретными критериями, а не определять наказание "в пределах, предусмотренных новым уголовным законом".

С целью "подкорректировать" ч. 2 ст. 10 УК на время приведения в соответствие ранее вынесенных приговоров с новым УК законодатель был вынужден внести изменения в Федеральный закон от 13 июня 1996 г. "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации", которым предложил снизить наказание до верхних пределов санкции нового закона лицам, осужденным ранее к более строгому наказанию, чем этот верхний предел.

Вместе с тем более справедливым, отвечающим требованиям индивидуализации наказания с учетом роли каждого осужденного в совершении преступления, было бы, на наш взгляд, указание в законе о сокращении наказания всем лицам, отбывающим наказание по приговорам, вынесенным до вступления в силу нового уголовного закона, пропорционально смягчению этим новым законом верхнего предела наиболее строгого вида наказания.

Уголовные кодексы некоторых стран "ближнего" зарубежья пошли именно по такому пути. Так, согласно ч. 2 ст. 13 УК Республики Таджикистан, "если новый уголовный кодекс смягчает наказуемость, за которое лицо отбывает наказание, назначенное наказание подлежит сокращению в соответствии с верхним пределом санкции вновь изданного уголовного закона". Полагаем, что отсутствие подобного правоположения в УК РФ - тоже пробел закона.

Подобные дефекты можно легко обнаружить и в Особенной части УК. Так, ч. 1 ст. 171 представляет собой норму, не охватывающую именно те общественные отношения, которые объективно должны были бы рассматриваться как предмет ее правового регулирования.

Очевидно, что лицо, занимающееся запрещенным видом деятельности, за которую не предусмотрена уголовная ответственность специальной нормой уголовного закона, избежит таковой. Например, УК не содержит нормы, устанавливающей ответственность за розничную продажу этилового спирта, хотя такие действия запрещены Федеральным законом от 22 ноября 1995 г. "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции". Поэтому возможное привлечение за подобные действия к ответственности по ст. 171 УК совершенно справедливо будет рассматриваться как аналогия закона, которая, как известно, в уголовном праве не допускается (ч. 2 ст. 3 УК). Таким образом, именно те общественные отношения, посягательство на которые представляет очевидную общественную опасность, данная норма уголовного закона не защищает.

Отсутствует в УК и норма, предусматривающая ответственность за рабство и торговлю людьми (работорговлю). В определенной степени подобного рода деяния охватываются ст. 152, устанавливающей ответственность за торговлю несовершеннолетними. Но ответственности за торговлю взрослыми людьми она не предусматривает. Статьи же 126 и 127, предусматривающие ответственность за похищение человека и незаконное лишение свободы, по своей сути могут и не охватывать случаи рабства.

Напомним, что ст. 1 Конвенции относительно рабства от 25 сентября 1926 г., участником которой является и Россия, определяет рабство не просто как отсутствие личной свободы, а как "состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них", а работорговлю (торговлю невольниками) - как "всякий акт захвата, приобретения или уступки человека с целью продажи его в рабство, всякий акт приобретения невольника с целью его продажи или обмена, всякий акт уступки путем продажи или обмена невольника, приобретенного с целью продажи или обмена, равно как и вообще всякий акт торговли или перевозки невольников" . Констатация указанного пробела в уголовном праве фактически означает, что в УК РФ не нашли своего адекватного отражения нормы международного уголовного права о борьбе с рабством и работорговлей.

См.: Международное право в документах. М., 1997. С. 282 - 283.

Еще один пример. В ч. 3 ст. 331 определено, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени. "Военное время" и "боевая обстановка" - понятия не тождественные. Россия ни с кем не находится в состоянии войны, поэтому "военное время" как обязательное условие применения уголовного законодательства военного времени отсутствует.

Но боевая обстановка может возникнуть не только в военное, но и в мирное время. Находящимся в боевой обстановке следует считать всякого военнослужащего, имеющего или выполняющего боевое задание. И хотя на Северном Кавказе наши военнослужащие, участвующие в антитеррористической операции, уже длительное время находятся в боевой обстановке, никаких законодательных актов военного времени не издается. Поскольку преступления совершаются, то применяются нормы, рассчитанные на мирное время. Это означает, во-первых, применение закона по аналогии, а во-вторых, свидетельствует об отсутствии в уголовном законодательстве России целого пласта уголовно-правовых норм, а именно законодательства военного времени, потребность в применении которого не вызывает никаких сомнений.

Констатацию пробелов в уголовном праве можно продолжить, но в нашу задачу не входит выявление их всех. Однако полагаем, что к настоящему времени в уголовном праве уже накопилось немало "белых пятен" и таких положений уголовного закона, которые страдают неконкретизированностью, вызывающей затруднения в его применении. Понятно, что пробельности закона нуждаются в устранении.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

I. Общие вопросы обратной силы уголовного закона

Вопрос 1. Обязывает ли суд исключение нижнего предела некоторых видов наказаний в ряде статей Особенной части УК РФ (например, в ст. 111 УК РФ исключены нижние пределы лишения свободы) переквалифицировать содеянное на статью в новой редакции, если лицу назначался такой вид наказания? Должен ли суд в случае переквалификации назначить более мягкое наказание?

Ответ. Статья 10 УК РФ устанавливает, что уголовный закон, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу.

Если новый уголовный закон смягчает наказание, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом (ч. 2 ст. 10 УК РФ). Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 20 апреля 2006 года N 4-П, содержащееся в ч. 2 ст. 10 УК РФ предписание о смягчении назначенного по приговору суда наказания в границах, предусмотренных новым уголовным законом, предполагает применение общих начал назначения наказания, согласно которым в такого рода случаях смягчение наказания будет осуществляться в пределах, определяемых всей совокупностью норм Уголовного кодекса РФ - как Особенной, так и Общей его частей.

В противном случае, т.е. при истолковании ч. 2 ст. 10 УК РФ как предполагающей использование при решении вопроса о наказании лишь одного правила - о снижении назначенного наказания до верхнего предела санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ в редакции нового закона, лица, уже отбывающие наказание, были бы поставлены в неравное положение с теми лицами, в отношении которых приговор вынесен после вступления нового уголовного закона в силу и решение вопроса о наказании осуществляется с учетом как верхнего, так и нижнего пределов санкции соответствующей статьи, а также указанных в Общей части УК РФ обстоятельств.

При назначении наказания по более мягкому закону суд должен также учитывать, что законодатель в санкциях по-новому определил характер общественной опасности соответствующих преступлений - как менее опасный.

Таким образом, в случае исключения нижнего предела некоторых видов наказаний, которые назначались лицу, суд должен квалифицировать преступление по новому уголовному закону и на основе общих начал назначения наказания назначить наказание в меньшем размере.

Вопрос 2. Как следует поступить суду при приведении приговора в соответствие с новым законом, если этим законом исключен нижний предел наказания, а в приговоре содержится указание о назначении наказания в минимальных пределах, предусмотренных соответствующей санкцией статьи Особенной части УК РФ?

Ответ. В данном случае подлежит применению новый закон и назначается наказание в меньшем размере. При этом не требуется назначения минимального срока (размера) данного вида наказания или назначения более мягкого вида наказания.

Вопрос 3. Каким образом следует применять положения ст. 10 УК РФ, если осужденному было назначено наказание с учетом требований ст. 64 УК РФ ниже низшего предела, а новым законом исключен нижний предел назначенного наказания? Необходимо ли в таких случаях исключать из приговора указание на применение ст. 64 УК РФ или же следует смягчить назначенное наказание и сохранить указание на ст. 64 УК РФ?

Ответ. Если суд, применяющий новый смягчающий наказание закон, придет к выводу о необходимости назначения того же вида наказания, который был ранее определен по приговору, то он назначает его в меньшем размере без ссылки на ст. 64 УК РФ, но не обязан назначить его в минимальных пределах, предусмотренных для данного вида наказания, или более мягкий вид наказания.

При этом дополнительных решений об исключении из приговора указания на ст. 64 УК РФ не требуется.

Вопрос 4. Подлежат ли переквалификации до 1 января 2013 года действия осужденных, если в качестве альтернативного вида наказания в санкцию статьи, по которой они осуждены, включены принудительные работы? Возможно ли назначение ранее отложенных видов наказаний за преступления, совершенные до введения их в действие?

Ответ. Положения закона о наказании в виде принудительных работ могут применяться и иметь обратную силу с 1 января 2013 года, если об этом не будет специального указания в законе.

Если ранее отложенные, но затем введенные в действие виды наказаний, представленные в санкции статьи УК РФ, по которой лицо осуждено, улучшают положение осужденного, то эти наказания могут назначаться и за преступления, совершенные до введения их в действие (включая обязательные работы и ограничение свободы).

Вопрос 5. Является ли безусловным основанием для приведения приговора в соответствие с новым законом и сокращения срока (размера) наказания только то обстоятельство, что ввиду внесенных изменений изменилась категория преступления?

Ответ. Изменение категории преступления в законодательном порядке (например, преступлений небольшой тяжести в силу ч. 2 ст. 15 УК РФ) само по себе не влечет смягчения назначенного наказания, а потому не означает необходимости во всех случаях пересматривать приговор.

Однако новый закон подлежит применению, если в результате его издания преступление, за которое было осуждено лицо, стало относиться к менее тяжкой категории и данное обстоятельство улучшает положение лица (изменяет вид режима исправительного учреждения, сокращает срок погашения или снятия судимости).

Новый закон подлежит применению также в тех случаях, когда имеются основания для изменения правил назначения наказания по совокупности преступлений (ч. 2 или ч. 3 ст. 69 УК РФ), в частности для применения вместо сложения правил поглощения назначенных наказаний.

Вопрос 6. Каким образом следует применять положения ст. 10 УК РФ к длящимся и продолжаемым преступлениям в случае, когда часть действий (бездействия) совершена до вступления в силу нового закона, а другая - после этого?

Ответ. Необходимо руководствоваться общими положениями ч. 1 ст. 9 УК РФ о том, что преступность и наказуемость деяния определяются законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Если часть объективной стороны длящегося или продолжаемого преступления совершена в период действия нового закона (независимо от того, является он более мягким или более строгим), то применяться должен новый уголовный закон.

Вопрос 7. Считается ли улучшением положения смягчение новым законом некоторых видов наказаний, предусмотренных санкцией статьи, если по приговору осужденный отбывает другой вид наказания?

Ответ. Данное обстоятельство не дает оснований для пересмотра приговора в порядке ч. 2 ст. 10 УК РФ ввиду того, что новый закон, оцениваемый применительно к конкретному лицу, отбывающему определенное наказание, не улучшает его положение.

Вопрос 8. Необходимо ли в приговоре (определении, постановлении) мотивировать примененную редакцию статьи УК РФ или достаточно ссылки на нее?

Ответ. По смыслу ч. 4 ст. 7 УПК РФ, применение конкретной редакции закона должно быть мотивировано в судебном решении.

Вопрос 9. Какое решение должен принять суд, применяя новый уголовный закон, устраняющий преступность и наказуемость деяния, изданный после вступления приговора в законную силу, - освободить виновного от наказания или отменить судебные решения по делу с прекращением дела за отсутствием состава преступления?

Ответ. При рассмотрении данного вопроса суд освобождает лицо от наказания.

Вопрос 10. Возможно ли при отсутствии правовых оснований для приведения приговора в соответствие с новым законом возвращение соответствующего ходатайства письмом или необходимо вынесение постановления об отказе в его принятии?

Ответ. В этих случаях выносится постановление, соответствующее требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

Вопрос 11. Каким образом следует поступать суду, когда заявлено ходатайство осужденного о пересмотре приговора в соответствии с Федеральным законом от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ, но при этом отсутствует ходатайство о пересмотре приговора в соответствии с Федеральным законом от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ, в случае, если последний закон улучшает положение осужденного?

Ответ. Правильное применение уголовного закона - это обязанность суда, который должен учесть все редакции закона на момент рассмотрения материала в порядке исполнения приговора в соответствии с положениями ст. 10 УК РФ. Требование учета всех изменений закона распространяется на все стадии уголовного судопроизводства.

Вопрос 12. Должен ли суд при рассмотрении ходатайства осужденного о приведении приговора в соответствие с новым законом привести в соответствие с ним постановленные в отношении этого осужденного приговоры, о пересмотре которых он не ходатайствует и наказание по которым было назначено на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ либо ст. 70 УК РФ?

Ответ. Суд вправе пересмотреть все приговоры (при наличии необходимых сведений). Такая позиция обусловлена тем, что приговоры могут быть приведены в соответствие с новым законом судами различных инстанций и субъектов Российской Федерации, что может быть неизвестно суду по месту отбывания осужденным наказания. Кроме того, при этом следует также учитывать принцип инстанционности.

Вопрос 13. Должен ли суд при разрешении вопроса о приведении приговора в соответствие с новым законом самостоятельно запрашивать предыдущие и последующие приговоры, если они осужденным не представлены?

Ответ. Суд вправе самостоятельно запрашивать приговоры, когда есть основания полагать, что содержащаяся в них информация может повлиять на разрешение рассматриваемого вопроса.

Вопрос 14. Как следует разрешать вопрос о приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом в случае, если наказание уже отбыто?

Ответ. Статья 10 УК РФ ограничивает распространение закона, которому может придаваться обратная сила, моментом погашения, снятия судимости, поскольку с этого времени устраняются все неблагоприятные последствия осуждения. Пересмотр приговора возможен до погашения или снятия судимости.

Вопрос 15. В каком порядке осуществляется пересмотр вступивших в силу судебных решений по жалобе лица, ходатайствующего о применении к нему положений ч. 6 ст. 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую на основании положения ст. 10 УК РФ об обратной силе уголовного закона?

Вопрос 16. Влечет ли изменение судом категории преступления юридические последствия, в частности, исчисление сроков давности, определение вида рецидива, изменение режима отбывания наказания, освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим?

Ответ. Изменение судом категории совершенного преступления в обязательном порядке влечет за собой все указанные уголовно-правовые последствия.

Вопрос 17. Как внесенные в ч. 2 ст. 15 УК РФ изменения соотносятся с положениями ст. 108 УПК РФ о том, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет?

Ответ. Изменения ч. 2 ст. 15 УК РФ не связаны с положениями ч. 1 ст. 108 УПК РФ, но подлежат учету при избрании меры пресечения в отношении несовершеннолетних (ч. 2 ст. 108 УПК РФ).

Вопрос 18. Как в приговоре следует отражать решение вопроса об изменении категории преступления?

Ответ. Применение любого положения уголовного закона должно быть мотивировано, в том числе наличие или отсутствие оснований для изменения категории преступления (преступлений) в силу ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Решение по предусмотренному п. 6.1 ч. 1 ст. 299 УПК РФ вопросу об изменении категории преступления следует отражать в описательно-мотивировочной части приговора. Принятие такого решения при назначении судебного заседания по результатам предварительного слушания не основано на законе.

Суды могут самостоятельно восполнять пробелы в законах при разрешении споров граждан и чиновников, но только если это не ограничивает права и свободы гражданина. Такое разъяснение содержится в постановлении Пленума ВС о правилах споров с государственными органами. Еще Верховный суд научил определять подсудность таких споров, рассказал о восстановлении процессуальных сроков и допустил обжалование действий чиновников в интернете. Подробности — в наших карточках.

Суды могут принимать решения, которые несут имущественные последствия для граждан и организаций. Например, когда требуется вернуть излишне уплаченные налоговые и таможенные платежи, страховые взносы и исполнительские сборы, или выплатить компенсацию за незаконные решения чиновников. При этом требования о возмещении вреда, причиненного принятием незаконных решений, бездействием или действием властных органов, должны предъявляться отдельным иском.

ВС объясняет, что в судебном порядке можно оспорить разные действия и решения чиновников. Они могут быть приняты в письменной и электронной форме, в том числе и в автоматическом режиме.

Но обратиться в суд можно в случае несогласия не только с формализованным решением, но и любым другим. Например, предметом судебного контроля могут стать действия, связанные с организацией дорожного движения, вроде установки новых знаков или настройки светофоров. «Действия могут совершаться, в частности, посредством размещения информации в сети «Интернет», — подчеркивает ВС.

Бездействием, которое можно оспорить, считается ситуация, когда чиновник не делает, что должен. Например, не рассматривает поступившее к нему заявление или не спешит принимать по нему решение.

Пленум объясняет, что акты налоговых и таможенных проверок не могут выступать предметом самостоятельного оспаривания. В то же время заинтересованные лица могут обжаловать решения, принятые по результатам проверок.

Это же касается документов, подтверждающих какие-либо обстоятельства, например правовой статус гражданина или организации. Оспорить можно только решение, принятое по этим документам.

Пленум ВС допускает обжалование в судебном порядке не только решений и действий государственных органов и их должностных лиц. Ответчиком по таким спорам могут выступать и «наделенные публичными полномочиями органы, не имеющие статуса юридического лица»: например, экзаменационные или призывные комиссии. А еще разрешается оспаривать действия организаций, наделенных «отдельными государственными или иными публичными полномочиями», и к таким ВС относит, например, психиатрические лечебницы и больницы ФСИН.

В проекте постановления Пленум ВС объясняет, какие решения или действия нельзя обжаловать по правилам КАС и АПК:

❌ Решения, принятые в ходе производства по уголовному делу. Их можно оспорить по правилам ст. 125 УПК («Судебный порядок рассмотрения жалоб»).

❌ Решения, принятые в рамках производства по делу об административном правонарушении. «Доводы о недопустимости конкретного доказательства излагаются в ходе рассмотрения соответствующего дела», — подчеркивает ВС.

❌ Отказы в применении амнистии.

❌ Решения, которые нужно обжаловать по правилам КоАП или 25-й главы АПК («Рассмотрение дел об административных правонарушениях»).

Вид судопроизводства и процессуальный порядок рассмотрения дела о защите прав, свобод и законных интересов заявителя определяется судом. Он должен учитывать характер правоотношений, из которых вытекает требование заявителя, а не форму обращения. «Оформление искового заявления вместо административного искового заявления не влияет на определение вида судопроизводства», — подчеркивает Пленум.

По общему правилу административные исковые заявления рассматриваются по месту нахождения госоргана, принявшего спорное решение. Кроме того, КАС позволяет подать иск по месту жительства гражданина или нахождения организации. Если решения госоргана распространяются на территорию нескольких субъектов или всю страну, подавать иск можно там, где будет исполняться спорное решение.

Срок обращения в суд считается со дня, следующего за днем, когда лицу стало известно о нарушении его прав, свобод и законных интересов. Вопрос о причинах пропуска срока суд может поднять и самостоятельно, не дожидаясь мнения участников спора.

«Возвращение административного иска другим судом по причине его неподсудности или в связи с нарушением требований, предъявляемых к содержанию заявления и прилагаемым к нему документам, сами по себе не являются уважительными причинами пропуска срока обращения в суд», — подчеркивает Пленум. В то же время, если заявителю не хватило документа, который должен был выдать госорган, пропуск срока признают уважительным.

В некоторых случаях законодательство допускает оспаривание решения госоргана в вышестоящем органе. Например, такой порядок предусмотрен для решений налоговиков. Если по результатам внутренней апелляции решение останется в силе, то суд будет рассматривать именно первоначальное решение. Если же вышестоящий орган изменит или отменит решение, тогда предметом рассмотрения суда будет именно апелляционный акт.

Суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, он вправе оценить решение со ссылкой на нормы права, не указанные в иске. Не связан суд и доводами жалобы, потому что ему в любом случае нужно проверять имеющие значение для дела обстоятельства.

Формальные нарушения порядка принятия решений по общему правилу не могут служить основанием для признания их незаконными, подчеркивает ВС. Другое дело, если нарушения были существенными и повлияли на права заявителя.

Отдельный пункт проектируемого постановления посвящен вопросу применения аналогии права. В спорах с чиновниками это возможно, например когда есть пробел в правовом регулировании. «В частности, посредством применения аналогии судом могут быть преодолены пробелы, связанные с отсутствием подзаконных актов, определяющих порядок реализации права гражданином или организацией», — объясняет Пленум. Аналогия невозможна, если она ограничивает права и свободы гражданина или организации.

Суды могут признавать незаконными решения чиновников, принимаемые по усмотрению. Пленум приводит в пример ситуацию, когда местные власти решили перенести пешеходный переход. Суд может разобраться в вопросе и отменить решение, если чиновники не учли все обстоятельства, влияющие на безопасность дорожного движения.

Суд может прекратить производство по спору с госорганом, если тот исправил свою недоработку, отменил свое решение или прекратил бездействие. Но разбирательство точно продолжится, если заявитель дополнительно попросил о компенсации морального вреда или возмещении ущерба, причиненного действиями или бездействием чиновников.

Александр Зиновьев, председатель Чаунского районного суда Чукотского автономного округа.

Случаи пробелов в уголовно-процессуальном законодательстве, с которыми приходится сталкиваться судьям при рассмотрении конкретных уголовных дел, не редки. Каким образом должен поступать судья в такой ситуации?

Под пробелом в законодательстве понимается полное или частичное отсутствие конкретного юридического предписания в отношении фактических обстоятельств, находящихся в сфере правового регулирования. Некоторые из содержащихся в УПК пробелов преодолеваются практикой, создавшей процессуальные формы соответствующих судебных действий и документов.

По сути, это - судебное нормотворчество. "Постоянное существование судебного обычая", т.е. правила поведения, вырабатываемого практикой, "как источника права свидетельствует о том, что создание правовых норм - генетическое свойство судебной власти. Судьи занимаются нормотворчеством, чтобы право стало четким, определенным, последовательным, единообразным и эффективным" . Н.А. Колоколов по этому поводу пишет: "Российские судьи, выполняя задачи, поставленные перед ними Конституцией РФ (ч. 2 ст. 22), были вынуждены пойти на особые методы толкования положений УПК, позволившие им вывести сущность нормы за пределы ее формы, сведя ущерб, порожденный правотворческими ошибками, к минимуму" .

Нешатаева Т. Судебный прецедент и права человека // Российское правосудие. 2011. N 10. С. 35 - 36.
Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. М.: Юрист, 2008. С. 151.

К числу таких пробелов, в частности, относятся: передача дела от одного судьи другому в случаях удовлетворения заявления об отводе либо болезни судьи; принятие судьей дела к своему производству после возвращения дела из кассации; возобновление судебного разбирательств после отложения дела либо его приостановления.

Например, в ч. 3 ст. 253 УПК РФ установлено, что суд приостанавливает производство по делу в отношении подсудимого до его розыска или выздоровления. Указание о возобновлении производства по делу в статье отсутствует. Данная проблема разрешается путем применения нормы, регулирующей сходные правоотношения (аналогия закона), а именно: ст. 211 УПК РФ, которая регламентирует порядок возобновления приостановленного предварительного следствия после того, как отпали основания его приостановления: в этом случае следователем выносится постановление .

Аналогия закона - прием, используемый судом в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей возникшие в ходе уголовного судопроизводства отношения, и заключающийся в применении судом к возникшему правоотношению нормы уголовно-процессуального права, регулирующей сходные отношения. Конституционный Суд РФ в период действия прежнего УПК в нескольких решениях - Постановлениях от 2 февраля 1996 г. N 4-П, от 28 ноября 1996 г. N 19-П и от 2 июля 1998 г. N 20-П - высказался за возможность восполнения органами, ведущими судопроизводство, пробелов в уголовно-процессуальном регулировании, возникающих в правоприменительной практике, на основе процессуальной аналогии. Однако в новом УПК соответствующих положений, увы, не оказалось.

Сложнее с иными названными случаями. В части 5 ст. 65 УПК РФ, например, указано, что в случае удовлетворения заявления об отводе судьи, нескольких судей или всего состава суда уголовное дело, ходатайство либо жалоба передаются в производство соответственно другого судьи или другого состава суда в порядке, установленном настоящим Кодексом. Часть 2 ст. 242 УПК РФ содержит следующее положение: если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, он заменяется другим судьей, и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала.

Однако дальше этих указаний дело не идет - в УПК РФ процедуры передачи дела от одного судьи другому, возобновления производства по делу после отложения, принятия судьей дела к своему производству не описаны; вынесение судьей постановления о принятии дела к производству не предусмотрено ни для одного такого случая, даже для первичного поступления уголовного дела в суд. При таких обстоятельствах использование в порядке процессуальной аналогии нормы, регулирующей порядок принятия дела к своему производству следователем на стадии предварительного следствия, по нашему мнению, невозможно.

Если другой судья, которому передано дело, вынесет постановление о назначении судебного заседания в порядке ст. 227 УПК РФ, то это будет неправильно, потому что стадия подготовки к судебному заседанию уже пройдена предыдущим судьей, и закон не допускает к ней возвращения, да и не может допустить, потому что дело уже находится в другой стадии - стадии судебного разбирательства. Поэтому либо появляются процессуальные документы, созданные судьей без опоры на уголовно-процессуальный закон, либо дело принимается судьей к производству без вынесения какого-либо процессуального решения и назначается к слушанию по устному распоряжению судьи посредством рассылки участвующим в деле лицам сопроводительных писем.

В качестве примера такого судебного нормотворчества можно привести, например, постановление о возобновлении судебного разбирательства. вынесенное председательствующим на основании логического анализа содержащихся в гл. 35 УПК РФ норм, регламентирующих общие условия судебного разбирательства.

Существует и следующий вопрос: как решать проблему проверки судом обоснованности содержания лица под стражей при поступлении уголовного дела в суд во исполнение конституционных требований, содержащихся в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности ряда положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан" ?

Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. N 3.

После выхода в свет этого Постановления практика выработала три варианта процессуального разрешения поставленной Конституционным Судом РФ задачи. Одни суды этот вопрос рассматривали в предварительном слушании, исходя из того, что перечень оснований для проведения предварительного слушания исчерпывающим не является; другие действовали так же, как при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения в порядке ст. 108 УПК РФ; третьи, если сроки содержания под стражей обвиняемого по поступившему в суд уголовному делу позволяли это делать, в целях экономии времени решали эти вопросы уже в стадии судебного разбирательства, назначая "арестантские" дела к слушанию как можно быстрее.

По нашему мнению, ни один из этих вариантов прав обвиняемого не нарушает, поскольку срок, в течение которого с момента поступления дела в суд должен быть рассмотрен вопрос об обоснованности избранной в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, ни законодателем, ни Конституционным Судом РФ не определен.

Одним из сторонников рассмотрения и разрешения этого вопроса при предварительном слушании является Н.А. Колоколов. По его мнению, "УПК должен быть дополнен обязательным предписанием, что если по делу в отношении хотя бы одного из обвиняемых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, то решение вопросов, предусмотренных п. п. 1 и 3 ч. 1 ст. 227 УПК, должно осуществляться исключительно по итогам предварительного слушания" . Исследователь приводит аргументы, с которыми трудно не согласиться. Думается, что для судей такой подход являлся бы наиболее оптимальным со всех точек зрения.

Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. М.: Юрист, 2008. С. 162.

Ряд ученых и практиков разделяет указанную позицию Н.А. Колоколова. В частности, М. Днепровская, А. Лухнев и Д. Степаненко, анализируя судебную практику назначения предварительного слушания, пришли к выводу, что в определенных случаях, когда к моменту направления дела в суд срок содержания обвиняемого под стражей истекает, "судья вправе немедленно назначить предварительное слушание для решения вопроса о мере пресечения в пределах оставшегося срока содержания обвиняемого под стражей" .

Днепровская М., Лухнев А., Степаненко Д. Предварительное слушание как форма подготовки уголовного дела к судебному разбирательству // Уголовное право. 2011. N 5. С. 66.

Вместе с тем в ст. 229 УПК РФ решение вопроса об обоснованности меры пресечения в виде заключения под стражу в качестве основания для проведения предварительного слушания не указано. Поэтому высказывается и иная точка зрения. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила Постановление Иркутского областного суда от 20 августа 2009 г., которым для решения вопроса о мере пресечения обвиняемым по делу было назначено предварительное слушание, и указала, что в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. N 4-П вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу на стадии подготовки к судебному заседанию рассматривается в соответствии с процедурой, предусмотренной ст. ст. 108, 109, 255 УПК РФ .

Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2009 г., утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 24 марта 2010 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 6. С. 28 - 29.

Наконец, Федеральным законом от 5 июня 2012 г. N 53-ФЗ ст. 228 УПК РФ, в которой закреплен перечень вопросов, подлежащих выяснению по поступившему в суд уголовному делу, изложена в новой редакции. Законодатель, обобщив обе изложенные выше точки зрения, в ч. 2 ст. 228 УПК РФ указал, что вопрос о мере пресечения в виде залога, домашнего ареста или заключения под стражу рассматривается в порядке, установленном ст. 108 УПК РФ, либо на предварительном слушании, проводимом при наличии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 229 УПК РФ. Фактически законодатель придал силу закона разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" .

Федеральный закон от 5 июня 2012 г. N 53-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" // СЗ РФ. 2012. N 24. Ст. 3070.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 1. С. 8.

Если понимать изложенное в ч. 2 ст. 228 УПК РФ буквально, то получается, что вопрос об изменении и отмене меры пресечения может разрешаться судьей единолично без проведения судебного заседания. В свою очередь, вопрос об обоснованности избранной на досудебной стадии меры пресечения, т.е. об оставлении без изменения меры пресечения, может вообще не рассматриваться, если срок содержания под стражей обвиняемого по поступившему в суд уголовному делу достаточен для того, чтобы успеть назначить дело к слушанию .

С учетом того, что в п. 20 Постановления Пленум указал: "Решение о заключении обвиняемого под стражу или о продлении срока его содержания под стражей, принятое на стадии предварительного расследования, сохраняет свою силу после окончания дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в течение срока, на который данная мера пресечения была установлена".

Однако главное - в соблюдении прав обвиняемого. В данном случае суть проблемы в ответе не на вопрос "каким образом?", а на вопрос "как быстро?". Очевидно, что для самого обвиняемого, для обеспечения соблюдения его прав не важно, как и в каком процессуальном порядке будет назначено судебное заседание, в какой стадии уголовного процесса оно будет проведено. Для обвиняемого важен срок, в течение которого судом будет разрешен вопрос об обоснованности его содержания под стражей.

По нашему мнению, данный срок должен быть установлен на законодательном уровне. Оптимальным сроком, в течение которого суд должен решить вопрос об обоснованности содержания обвиняемого под стражей, является срок, не превышающий двух недель с момента поступления дела в суд. При таком подходе процессуальные действия суда, при помощи которых он будет решать задачу соблюдения установленного законом процессуального срока для проверки обоснованности содержания обвиняемого под стражей, принципиального значения иметь не будут.

Другая проблема состоит в том, что процессуальное оформление принятия судьей решения о проведении судебного заседания для разрешения вопросов о мере пресечения в виде заключения под стражу в УПК РФ не регламентировано не только для поступления дела в суд, но и на стадии досудебного производства, когда рассматривается ходатайство следователя об избрании меры пресечения в отношении обвиняемого (ст. 108 УПК РФ). Не ясно, как должны быть процессуально оформлены действия судьи по назначению судебного заседания, в котором будет осуществляться такая проверка. По данному вопросу в УПК РФ существует пробел практически в отношении всех действий, осуществляемых судом в порядке оперативного судебного контроля.

Поэтому постановления о назначении судебных заседаний для разрешения этих вопросов судьями не выносятся, а судебные заседания назначаются по устному распоряжению судьи с уведомлением об этом участвующих в деле лиц любыми доступными средствами. Поскольку во всех вышеперечисленных случаях суд совершает процессуальные действия, не установленные и не определенные уголовно-процессуальным законом, фактически речь идет о судебном усмотрении.

До принятия Пленумом Верховного Суда РФ 10 февраля 2009 г. Постановления N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ" самой обширной областью пробелов, неясностей и противоречий являлся судебный порядок рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ. При этом применять нормы права, регулирующие сходные правоотношения (аналогию закона), в целях ликвидации процессуальной пробельности при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ не представлялось возможным ввиду отсутствия в законе норм, регулирующих сходные отношения.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ" // Бюллетень Верховного Суда РФ. N 4. 2009. С. 2.

В указанном Постановлении Пленум не только дал нижестоящим судам разъяснения, взяв за их основу нормы гражданского процессуального законодательства, регулирующие вопросы принятия исковых заявлений: Пленум разрешил судам: а) возвращать жалобу заявителю для устранения недостатков (заимствование из ст. 135 ГПК РФ, регулирующей основания и порядок возвращения заявителю искового заявления); б) выносить постановление об отказе в принятии жалобы к рассмотрению (заимствование из ст. 134 ГПК РФ, регулирующей основания и порядок отказа заявителю в принятии искового заявления); в) прекращать производство по жалобе (заимствование из ст. 220 ГПК РФ, регулирующей основания и порядок прекращения производства по гражданскому делу).

Фактически Пленум дополнил ст. 125 УПК РФ новыми положениями, которые Д.А. Марданов называет правовыми позициями. В частности, он пишет: "Основное назначение разъяснения Пленумов - толкование закона в формах разъяснения закона и в форме создания подзаконных юридических норм - правовых позиций" , являющихся "результатом обобщения судебной практики". Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев определяет их как "вторичные правовые нормы" .

Марданов Д. Возрастание роли суда в правоприменительном процессе // Российская юстиция. 2012. N 1. С. 53.
Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001. С. 214.

Но если Пленум в какой-то мере устранил пробелы процессуального регулирования применительно к ст. 125 УПК РФ, то в отношении, например, ст. 122 УПК РФ пробелы сохранились. В указанной статье, говорящей о разрешении ходатайств, указано следующее: "Об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении дознаватель, следователь, судья выносят постановление, а суд - определение, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство". Однако опять возникает вопрос: как поступать судье, если непосредственно в суд направлено ходатайство, не подлежащее рассмотрению в суде? Можно, конечно, возвратить его заявителю письмом. С нашей точки зрения, это будет неправильно, поскольку такие действия лишают заявителя права обжаловать принятое судьей по заявленному им ходатайству решение. Представляется поэтому, что в таких случаях возможно применить по аналогии разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, касающиеся другой сферы уголовно-процессуальных отношений, которая, однако, весьма сходна с областью обсуждаемых неурегулированных правоотношений.

Пристатейный библиографический список

Днепровская М., Лухнев А., Степаненко Д. Предварительное слушание как форма подготовки уголовного дела к судебному разбирательству // Уголовное право. 2011. N 5.
Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. М.: Юрист, 2008.
Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб., 2001.
Марданов Д. Возрастание роли суда в правоприменительном процессе // Российская юстиция. 2012. N 1.
Нешатаева Т. Судебный прецедент и права человека // Российское правосудие. 2011. N 10.

Отказав в принятии жалобы, Суд тем не менее указал, что это не мешает законодателю внести изменения и дополнения в УПК, уточняющие порядок обжалования в надзорном порядке решений, вынесенных Судебной коллегией по уголовным делам ВС в апелляционном порядке

Один из адвокатов отметил, что определение представляет практический интерес, потому что закрепляет правило о том, какой суд является вышестоящим для суда областного уровня, а также устанавливает инстанционность при обжаловании судебных решений в некоторых не урегулированных УПК случаях. Другой посчитал, что законодателю следует привести соответствующую норму уголовно-процессуального закона в состояние правовой определенности, которое позволит правоприменителям избежать ошибок в работе.

21 апреля 2020 г. Четвертый кассационный суд общей юрисдикции изменил территориальную подсудность уголовного дела в отношении обвиняемого Геннадия Еременко и других лиц. Апелляционным определением Верховного Суда решение было оставлено в силе.

Защитник Геннадия Еременко подал кассационную жалобу на данные решения в Верховный Суд. Судья ВС, посчитав жалобу надзорной, отказал в ее передаче для рассмотрения в судебном заседании Президиума ВС. Заместитель председателя ВС указал, что, исходя из принципа инстанционности, жалобы на вступившие в законную силу судебные решения, если они были предметом апелляционного рассмотрения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда, рассматриваются по правилам, предусмотренным гл. 48.1 «Производство в суде надзорной инстанции» УПК.

Геннадий Еременко обратился в Конституционный Суд. В жалобе он указал, что ч. 1 ст. 401.3 «Порядок и сроки подачи кассационных жалобы, представления, порядок восстановления срока кассационного обжалования» и ч. 3 ст. 412.1 «Пересмотр судебных решений в порядке надзора» УПК не соответствуют Конституции, поскольку исключают возможность кассационного обжалования судебных решений, принятых в апелляционном порядке Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда.

Конституционный Суд указал, что ходатайство об изменении территориальной подсудности уголовного дела, связанное с передачей уголовного дела из одного субъекта РФ в другой, но в пределах одного судебного кассационного округа, подлежит разрешению судьей соответствующего кассационного суда общей юрисдикции. В случаях когда в ходатайстве ставится вопрос о передаче уголовного дела в суд, действующий на территории другого судебного кассационного округа, а также о передаче дела из одного апелляционного суда общей юрисдикции в другой либо из одного кассационного суда общей юрисдикции в другой, такое ходатайство подлежит разрешению судьей Верховного Суда.

При этом, указал КС, хотя ч. 3 ст. 2 Закона о Верховном Суде к подсудности ВС и отнесены дела в качестве суда первой инстанции и по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, судебные коллегии ВС рассматривают в пределах своих полномочий в соответствии с процессуальным законодательством дела в апелляционном и кассационном порядке. Следовательно, в силу указанных положений апелляционной инстанцией по отношению к кассационному суду общей юрисдикции, вынесшему решение в качестве суда первой инстанции, является Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда.

Согласно ст. 401.1 УПК, указал КС, суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу. Вместе с тем положения ч. 1 ст. 401.3 УПК, определяющие судебные решения, на которые подаются кассационные жалоба, представление, предусматривают возможность подачи таких жалоб (представления) лишь в две судебные инстанции – судебную коллегию по уголовным делам соответствующего кассационного суда общей юрисдикции и Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда.

При этом установленный гл. 47.1 УПК механизм производства в суде кассационной инстанции по пересмотру указанных в его ст. 401.3 вступивших в законную силу судебных решений с учетом требования инстанционности уголовного судопроизводства предусматривает, что кассационные жалоба, представление вначале изучаются в нижестоящем суде кассационной инстанции, а затем в вышестоящем – Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда (Определение КС от 17 июля 2018 г. № 2020-О).

«Из этого следует, что иные судебные инстанции не наделяются уголовно-процессуальным законом полномочиями рассматривать кассационные жалобы на вступившие в законную силу судебные решения. Соответственно, действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает кассационного пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, вынесенных Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации», – резюмировал КС.

Согласно положениям ст. 412.1 УПК, указал Конституционный Суд, вступившие в законную силу судебные решения, указанные в ч. 2 данной статьи, могут быть пересмотрены в порядке надзора Президиумом Верховного Суда по жалобам и представлениям лиц, указанных в ч. 1 и 2 ст. 401.2 УПК. Суд надзорной инстанции проверяет по надзорным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда. При этом ч. 3 ст. 412.1 УПК закрепляет, что в Президиум Верховного Суда обжалуются вступившие в законную силу судебные решения Апелляционной коллегии ВС, определения Судебной коллегии по уголовным делам ВС и определения Судебной коллегии по делам военнослужащих ВС, вынесенные ими в кассационном порядке, а также постановления Президиума ВС.

Тем самым, заметил КС, в данной норме уголовно-процессуального закона отсутствует указание на возможность обжалования в надзорном порядке решений, вынесенных Судебной коллегией по уголовным делам в апелляционном порядке. «Тем не менее наличие данного пробела само по себе не позволяет расценивать положения действующего законодательства как препятствующие обжалованию в суд таких решений и исправлению возможной судебной ошибки», – указал КС.

Поскольку предметом проверки в порядке надзора является законность приговора, определения или постановления суда, что аналогично предмету судебного разбирательства в кассационном порядке (ст. 401.1 и 412.1 УПК) (Определение от 25 марта 2021 г. № 436-О), то решение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда может быть обжаловано и проверено в надзорном порядке, процедурные особенности которого не могут рассматриваться как умаление права на судебную защиту, отступление от принципов равенства, справедливости и правовой определенности.

КС указал, что вопрос об изменении территориальной подсудности разрешен Четвертым кассационным судом общей юрисдикции, выступившим в качестве суда первой инстанции, а жалобы заявителя на принятые судебные решения проверены в порядке апелляции Судебной коллегией по уголовным делам, а также рассмотрены в порядке надзора. При таких обстоятельствах нет оснований полагать, что права заявителя нарушены оспариваемыми нормами в указанном в жалобе аспекте.

При этом Суд заметил, что вынесение настоящего определения не препятствует федеральному законодателю внести изменения и дополнения в УПК, уточняющие порядок обжалования решений, вынесенных Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда в апелляционном порядке. Таким образом, КС отказал в принятии жалобы к рассмотрению.

«Наверное, можно было пойти и по другому пути, например установить, что надлежащим судом для разрешения таких ходатайств является судья апелляционного суда общей юрисдикции. Тогда можно было бы дальше запустить обжалование по привычной процедуре – апелляционный суд (коллегиально), кассационный суд общей юрисдикции, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда и Президиум ВС», – предложил Михаил Зельдин.

Адвокат, младший партнер АБ «ЗКС» Виктория Буклова отметила, что решения судов об изменении территориальной подсудности затрагивают право на защиту, поэтому они часто проверяются вышестоящими инстанциями и подлежат обжалованию и проверке в вышестоящем суде до завершения производства в суде первой инстанции.

В УПК должны быть однозначно определены институциональные и процедурные правила разрешения жалоб в апелляционном, кассационном и надзорном порядке. То есть должен быть указан как уровень судебной системы, так и порядок разрешения жалобы, посчитала адвокат. «Поскольку при выявленном пробеле в праве судьей любого уровня должна применяться ст. 46 Конституции, полагаю, что решения судьи Верховного Суда и судей Конституционного Суда правильные, а законодателю следует привести соответствующую норму УПК РФ в состояние правовой определенности, которое позволит правоприменителям избежать ошибок в работе», – указала Виктория Буклова.

Обновление: Адвокат АБ Краснодарского края «Сила Слова» Тимур Челохсаев, представлявший интересы Геннадия Еременко, посчитал, что КС лишь подтвердил наличие пробела в уголовно-процессуальном законе, выраженного в отсутствии установленного законом механизма обжалования в кассационном (и надзорном) порядке решений, принятых Судебной коллегией по уголовным делам ВС РФ в качестве суда апелляционной инстанции. «Так как мы ставили перед собой задачу устранить вышеуказанный пробел, КС сделал нам шаг навстречу, фактически указав федеральному законодателю на необходимость внесения дополнений (изменений) в УПК», – отметил адвокат.

Тимур Челохсаев обратил внимание на то, что все вопросы уголовно-правового характера должны быть недвусмысленно определены в УПК, так как наличие вышеуказанного пробела повлечет применение закона произвольно, исходя из конкретной ситуации и желания правоприменителя.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: