Ситуация когда государство насильно отбирает у частного лица его имущество поле чудес

Обновлено: 30.04.2024

КС РФ признал законным конфискацию имущества у родственников и знакомых коррупционеров. А точнее – у тех, кто не смог обосновать наличие средств на покупку дорогостоящего имущества. И по совместительству, оказался «родственником или знакомым» коррупционера. Определения были вынесены по жалобе, связанной со знаменитым делом экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко. Многие элетронные СМИ опубликовали указанную "новость", именно как новость. Однако, ничего нового в такой практике судов на сегодня нет и определения КС в общем (на мой взгляд) никаких принципиально новых "правил игры" не устанавливают. И вообще не особо интересны (одно из них можно посмотреть вот здесь, ссылка предоставлена Алексеем Ивановым, за что ему большое спасибо), кроме разъяснения КС о том, что лицо, у которого отбирают имущество, не лишено права представлять доказательства законного его происхождения. Причем, без прямого указания, какое именно лицо - близкий родственник или "просто знакомый". Однако, из описания сути жалобы можно сделать вывод, что речь идет про любое лицо.

Но, сам вопрос действительно весьма интересен. Отбирать имущество можно было и раньше, и без всяких разрешений КС РФ. Именно по такому пути пошла правоприменительная практика. Причем, на мой взгляд, норма закона, которую применяют суды при конфискации имущества, такого права (при буквальном ее толковании) судам не предоставляет.

Речь идет о федеральном законе «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц, их доходам» №230-ФЗ от 03.12.2012. Согласно ст.1, указанный закон устанавливает основания для контроля за соответствием расходов должностного лица, его супруга и несовершеннолетних детей их доходам. То есть, принимаются во внимание только супруг и дети. Даже о родителях речи нет. Не говоря уже о друзьях и знакомых.

Статья 17 указанного закона предоставляет право прокуратуре обращаться в суд с иском об обращении в доход государства имущества, в отношении которого должностным лицом, не представлено сведений о его приобретении на законные доходы. И здесь сразу возникает вопрос – на чье имя это имущество должно быть приобретено? По логике закона – на имя самого должностного лица, его супруга, и несовершеннолетних детей. Ведь о других (аффилированных) лицах в законе вообще не упоминается. Такую точку зрения подтверждает и КС РФ, ведь Постановлением КС РФ от 29.11.2016 №26-П (п.1) установлено, что обратить в доход государства можно только имущество, принадлежащее должностному лицу, его супругу, несовершеннолетним детям. И все!

А вот что говорит судебная практика (для примеров возьму два широко известных дела):

Решение Красногорского городского суда от 08.04.2019 по делу №2-3150/2019 («засилено» апелляцией). Должностное лицо – Бывший главы Серпуховского района Шестун А.В. В качестве ответчиков по делу «друзья и знакомые» – 14 физических и 20 юридических лиц. Иск прокуратуры удовлетворен полностью, всего в доход государства конфисковано (у ответчиков) имущество на сумму до 10 млр.рублей. А как же ограничение про «супруга и несовершеннолетних детей»?! Его как будто и нет вовсе. Решение суда первой инстанции вызвало довольно широкий общественный резонанс. На апелляцию уже не обратили особого внимания. На сегодня это дело практически забыто и практически не обсуждается. А зря. Судебные акты не опубликованы.
Решение Клинского городского суда от 15.05.2019 по делу №2-1916/2019 («засилено» апелляцией). Должностное лицо – бывший глава Клинского района Постригань А.Н. Ответчики – 12 юридических и 12 физических лиц (друзья и знакомые, родственники). Иск прокуратуры удовлетворен полностью, в доход государства обращено имущество на сумму несколько млрд. рублей. Судебные акты не опубликованы.

Таким образом, «расширительное» применение ст.17 закона к друзьям и знакомым должностных лиц применялось на практике и ранее. Несмотря на то, что закон говорит только о супруге и несовершеннолетних детях.

Общеизвестно, что иногда граждане (и даже чиновники!), обладающие некими «дополнительными доходами» оформляют свое имущество на третьих лиц. И было бы странно оформлять такое имущество на людей незнакомых).

Однако, ценность закона – в определенности. Чиновник Иванов И.И. (вымышленный персонаж) должен понимать, что, оформляя имущество, полученное не неофициальные доходы, на друга детства Петрова П.П. , он в случае чего, это имущество потеряет. Но это полбеды.

У друга детства Петрова П.П. подлинная беда: он должен точно понимать какая «степень близости» к Иванову И.И. является потенциально опасной? И в каком случае он должен максимально дистанцироваться от друзей детства, особенно, если имущество куплено им на собственный, но как это часто бывает в России, тоже неофициальный доход. Который не подтвердить справкой 2-НДФЛ.

Перед началом игры с интересным музыкальным номером выступил Дуэт «Бирюза» с песней «Коробейники». Сегодняшний выпуск телеигры Поле чудес посвящен мебели, ведь она окружает нас с детства.

Как обычно, ведущий передачи Поле чудес берет темы о нашем прошлом, о Руси-матушке, о традициях русского народа. Игроки приносят Леониду Якубовичу гостинцы и подарки, часто сделанные своими руками. И конечно же, выступают с творческими музыкальными номерами. Сегодня тема игры – мебель.

Как в России называлась полка на стене избы, на которую ставили посуду?

Ответы в Поле чудес 15.07.2022. Вот задание на первый тур. В русской избе были развешаны полки, на которые ставили посуду. Как такая полка называлась? (Слово из 9 букв)

Довольно быстра была разгадана буква «А», которая оказалась второй в этом слове из девяти букв. Затем, после музыкального номера, была отгадана буква «И». Затем выступил женский ансамбль с русской народной песней. Вскоре выпал сектор «Плюс» и стали известны первые 4 буквы: Набл**ник. Таким образом слово уже можно легко отгадать.

Как раньше называли деревянный помост для спанья около печи, служивший также крышкой, закрывавшей вход в подпол?

Ответы в Поле чудес 15.07.2022. Вот задание на второй тур. Как раньше на Урале и в Сибири называли деревянный помост для спанья около печи, служивший также крышкой, закрывавшей вход в подпол? (Слово из 9 букв)

Быстро были разгаданы буквы «А», которых оказалось сразу три и буква «К». После выступления ансамбля современной хореографии «Талант», участнице игры выпал сектор «Ключ».

Женщине удалось открыть дверь автомобиля, с чем ее и поздравляем, ведь она ждет ребенка. А автомобиль очень пригодится этой семье. Затем на сцене в студии телеигры на гуслях выступила Татьяна Олехнович с миниатюрой «Хороший день». После сектора «Плюс» стало известно начало слова «Запа**нка».

Как раньше в некоторых районах России называли детский стульчик?

Ответы в Поле чудес 15.07.2022. Вот задание на третий тур. Как раньше в некоторых районах России называли детский стульчик? (Слово из 8 букв)

После того как были отгаданы две последние буквы «КА», на сцену вышел танцевальный коллектив «Ритм». Как же назывался в старину детский стульчик? Уже разгаданы четыре буквы. Затем выпал сектор «Приз». В «Черном ящике» оказался пылесос, лучше бы женщина взяла деньги.

Как изготовить стульчик из дерева, чтобы ребенок из него не выпадал? Вот как выглядит слово на данный момент: «*У*Л**КА». На этом этапе игра застопорилась, игроки никак не могли отгадать очередную букву, пока не выпала первая буква «Д». Ведь выпал сектор «Плюс».

Как раньше в России назывался стол для рукоделия с овальной столешницей?

Ответы в Поле чудес 15.07.2022. Вот задание на финальный тур. Как раньше в России назывался стол для рукоделия с овальной столешницей? (Слово из 5 букв)

Это слово было разгадано очень быстро, что было неудивительно и прогнозируемо. Ведь до конца программы оставались считанные минуты. Также уже было понятно, что Суперигра сегодня также не состоится, что убавило работы по написанию статьи с ответами на вопросы в игре Поле чудес за 29 октября 2021 года.

Победитель сегодняшнего выпуска игры Поле чудес (15 июля 2022) выиграл смартфон и электровелосипед. Победитель решил не участвовать в Суперигре, сообщает Спринт-Ответ читателям и посетителям сайта.

Каждый собственник земли и недвижимости рискует получить уведомление об изъятии своего имущества для государственных и муниципальных нужд. То есть недобровольно и в сжатые сроки поменять участок и здания на нём на денежную компенсацию, которая теоретически должна покрывать их стоимость и сопутствующие вопросы. Особенно актуально это для Москвы и Подмосковья, где активно идёт транспортное строительство и поставлены на поток проекты по комплексному развитию территории. Как понять, законно ли изъятие и как получить компенсацию?

Изъятие земельных участков и зданий для государственных и муниципальных нужд не может быть произвольным. Согласно п. 1 ст. 279 Гражданского кодекса (ГК) и ст. 49 Земельного кодекса (ЗК) изъятие осуществляется в исключительных случаях, предусмотренным законом. В первую очередь это:

- строительство различных объектов инфраструктуры (транспорт, энергетика, инженерные коммуникации и т.д.) при отсутствии других возможных вариантов строительства, реконструкции этих объектов;

- комплексное развитие территории (КРТ). В этом случае под снос могут попасть все объекты в границах проекта развития.

Специальные основания для сноса многоквартирных домов, в частности, реновация в Москве, заслуживают отдельного рассмотрения, в данной статье речь в первую очередь о нежилой недвижимости.

Основные вопросы для собственника– законно ли изъятие и если законно, то как получить адекватную компенсацию за имущество.

Законно ли изъятие?

Если собственнику стало известно о предстоящем изъятии – в первую очередь стоит оценить его законность. А именно - на каком основании такое решение принято, действительно ли имеются те исключительные обстоятельства, когда отходит на второй план неприкосновенность частной собственности.

В ряде случаев изъятие можно оспорить именно на том основании, что ситуация не является исключительной. Например – есть сравнимая по стоимости и срокам возможность строительства объекта без изъятия участков. Или же имущество планируется изъять фактически в интересах одного частного лица (например, для строительства дороги до соседнего участка).

Кроме того, даже при наличии законных оснований для изъятия активная позиция собственника может заставит уполномоченные органы подумать об альтернативных вариантах или, как минимум, не занижать цену выкупа.

Верховный суд (ВС) в определении № 309-КГ15-5924 по делу № А07-21632/2013 (вошло в Обзор судебной практики 13 апреля 2016 года) указал:

«…под государственными или муниципальными нуждами понимаются потребности публично-правового образования, удовлетворение которых направлено на достижение интересов общества (общественно полезных целей), осуществить которые невозможно без изъятия имущества, находящегося в частной собственности. Соответственно, принудительное изъятие не может производиться только или преимущественно в целях получения выгоды другими частными субъектами, деятельность которых лишь опосредованно служит интересам общества».

На данной позиции основан ряд судебных актов, признающих изъятие имущества незаконным[1]. Также суды учитывают соразмерность масштабов изъятия имущества, целям, в которых такое изъятие производится.

Нужно помнить, что для изъятия участков под инфраструктурное строительство планируемые объекты должны быть предусмотрены соответствующей градостроительной документацией – территориальными схемами, генеральными планами, проектами планировки территории.

Если есть сомнения в законности предстоящего изъятия то могут оспариваться в судебном порядке как решения и действия, связанные с изъятием, так и градостроительная документация, на основании которой оно планируется.

При этом необходимо учитывать, что решение об изъятии может быть оспорено в трёхмесячный срок (п. 14 ст. 56.6 ЗК). Соответственно, собственнику имущества, желающему его оспорить, необходимо самому обращаться в суд. Если он будет ждать, пока уполномоченный орган обратится к нему с иском об изъятии, то в этом споре заявить довод о незаконности такого изъятия собственник, скорее всего, уже не сможет. Суд будет разрешать лишь вопрос о размере компенсации.

Более того, если предметом спора будет являться только размер компенсации, то суд может сразу принять решение об изъятии имущества, а спор о величине компенсации выделить в отдельное производство. То есть сначала имущество будет изъято по предложенной уполномоченным лицом цене, а потом собственнику, возможно, доплатят компенсацию в соответствии с решением суда.

При комплексном развитии территории могут изыматься все нежилые объекты, попавшие в границы соответствующего проекта. Но и в этом случае не стоит забывать, что решение о комплексном развитии может быть принято только при наличии конкретных предусмотренных законом оснований, границы, на которые оно распространяется, не могут устанавливаться произвольно. В противном случае решение о КРТ может быть оспорено.

Если изъятие законно, то какая будет компенсация?

Рыночная оценка проводится после публикации решения о предстоящем изъятии и извещения о нём собственника. Принципиально важно, что во многих случаях организует оценку и выбирает оценщика ходатайствующее об изъятии лицо (например – инвестор), которое же и будет уплачивать компенсацию из своих средств.

По итогам оценки собственнику направляется предложение заключить договор купли-продажи объекта по соответствующей цене.

Для объектов, находящихся в собственности, компенсация рассчитывается исходя из рыночной стоимости, определяемой оценщиком. Такая оценка может быть ниже кадастровой стоимости.

Право аренды участка в соответствии с пп. 3 п. 3 ст. 56.8 ЗК оценивается исходя из рыночной стоимости права аренды до истечения срока действия соответствующего договора. То есть оценивается стоимость, по которой в отношении участка могло бы быть заключено соглашение о перенайме. Такая оценка осложнена тем, что на практике право аренды на застроенные участки редко фигурирует в сделках отдельно от права собственности на здания на них. Отсутствует сложившийся рынок, который мог бы являться ориентиром для оценки.

Методика оценки права аренды установлена распоряжением Минимущества от 10 апреля2003 года № 1102-р. Однако данный документ носит весьма общий характер. При этом распоряжением прямо предусмотрено, что право аренды может иметь отрицательную стоимость если арендная палата по договору превышает её рыночный размер. В связи с этим при оценке права аренды, в отличие от собственности, существенно выше влияние усмотрения оценщика.

Размер компенсации не ограничивается одной лишь рыночной стоимостью имущества. В соответствии с п. 2 ст. 56.8 ЗК при определении размера возмещения в него включаются помимо рыночной стоимости участков или прав на них, убытки, причиненные изъятием участков, включая убытки, возникающие в связи с невозможностью исполнения правообладателями таких земельных участков обязательств перед третьими лицами, в том числе основанных на заключенных с такими лицами договорах, и упущенная выгода.

В части доказательств убытков и упущенной выгоды речь может идти как о договорах в отношении самого участка (субаренда, предварительные договоры купли-продажи), так и о договорах аренды помещений в здании и т.д. При наличии на участке действующего предприятия ‑ подтверждённые доходы от деятельности такого предприятия, которые будут потеряны в период его передислокации, штрафные санкции по договорам, которые не будут исполнены и т.д.

При этом в отдельных случаях размер убытков и упущенной выгоды довольно значителен, тогда как во многих других они носят символический характер. Так, в постановлении АС Московского округа от 21 февраля 2018 года № Ф05-21314/2017 по делу № А41-9514/2017 упущенная выгода определена в 3 740 000 руб. при рыночной стоимости участков в 9 900 000 руб. В постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 5 марта2020 года № 10АП-927/2020 по делу № А41-56695/2019 размер убытков составил боле 1 млн руб. при стоимости участка менее 5 млн руб.

Соответственно, собственнику стоит заранее позаботиться об оформлении документов, подтверждающих обязательства перед контрагентами, которые он не сможет исполнить в связи с изъятием, наличие иных оснований для возмещения связанных с изъятием расходов, упущенной выгоды или иных убытков.

Например, если планируемое к изъятию здание сдаётся в аренду, реальный размер арендной платы должен подтверждаться как договором, так и движением средств по счетам. Аналогично – в отношении выручки действующего на участке предприятия.

Как оспорить размер компенсации?

Не сложно предположить, в какую сторону чаще случаются отклонения размера компенсации от реальной рыночной стоимости.

Соответственно, стоимость, скорее всего, потребуется устанавливать в судебном порядке. И решающее значение будет иметь судебная экспертиза, в рамках которой подлежат установлению как рыночная стоимость имущества, включая право аренды, так и размер сопутствующих расходов собственника, упущенной выгоды.

При этом собственнику изымаемого имущества целесообразно занимать активную позицию с момента получения решения о предстоящем изъятии.

Если права на имущество надлежаще не оформлены

Существенно сложнее с объектами, на которые нет не только регистрации права, но и правоустанавливающих документов. Например, на вспомогательные объекты на площадках приватизированных предприятий. Но и на них, при определённых условиях, может быть признано право собственности на основании приобретательной давности. Так для объектов первых волн приватизации установленные сроки владения уже истекли, судебная практика по этому вопросу начинает скалываться в пользу владельцев.

Регистрацией подобных проблемных объектов в любом случае желательно озаботиться до возникновения связанных с ними проблем. Но если есть основания ожидать изъятие участка – это становится особенно актуальным.

Также велик риск, что уполномоченный орган при расчёте компенсации сочтёт находящиеся на участке объекты самовольными, находящимися в опасном для эксплуатации техническом состоянии или нарушающими разрешённое использование участка. Нередко проверки и предъявление соответствующих исков происходят незадолго до официального начала процедуры изъятия.

Как узнать о предстоящем изъятии?

Своевременное получение информации о предстоящем изъятии позволит, в том числе, подготовиться к спору о размере возмещения. Например, суд вряд ли с пониманием отнесётся к договорам с арендаторами или иными контрагентами, заключённым после официального уведомления собственника об изъятии или непосредственно перед ним. Так в постановлении АС Московского округа от 21 февраля 2018 года № Ф05-21314/2017 по делу № А41-9514/2017 отказано в возмещении убытков, подтверждённых заключённым собственником с другой коммерческой организацией соглашением о возмещении потерь. Дело в том, что соглашение составлено после публикации проекта планировки, предполагавшего изъятие участка.

Также риск изъятия для государственных нужд — это один из обязательных пунктов при проверке объекта недвижимости перед покупкой.

До принятия решения об изъятии соответствующий риск можно оценить исходя из градостроительной документации – генеральных планов и правил землепользования и застройки, территориальных схем, проектов планировки территории. В том числе из их проектов, вынесенных на общественные обсуждения. О возможном изъятии свидетельствует прохождение через участок планируемых объектов транспорта, его отнесение к зонам комплексного развития территорию и т.д.

[1] Постановление Арбитражного суда (АС) Западно-Сибирского округа от 2 марта 2020 года № Ф04-8055/2020 по делу № А45-13810/2019, постановление АС Поволжского округа от 25 сентября 2019 года № Ф06-51589/2019 по делу № А57-23758/2018.

Конституционный Суд указал, что необоснованное занятие несформированного земельного участка, заведомо для владельца относящегося к публичной собственности, не может расцениваться как не противоправное и не может влечь возникновение права собственности в силу приобретательной давности

По мнению одного из экспертов «АГ», позиция КС не изменит сложившуюся судебную практику по приобретательной давности, а лишь усложнит доказывание добросовестности. Другой отметил, что институт приобретательной давности – сам по себе достаточно непростой и неоднозначный механизм приобретения права собственности. Третий обратил внимание на вывод Суда о том, что добросовестное и законное завладение объектом недвижимости, которое очевидно для приобретателя не должно быть обременено правом публичной собственности, является важным элементом предмета доказывания.

Конституционный Суд вынес Определение № 186-О/2021 по делу о проверке конституционности абз. 1 п. 1 ст. 234 Гражданского кодекса о возникновении права собственности на объект в силу приобретательной давности.

Ранее заявитель жалобы Владимир Афанасьев обращался в суд с иском к администрации Дмитровского городского округа Московской области о признании права собственности на земельный участок с жилым домом по давности владения. В обоснование своих требований истец сослался на то, что земельный участок в существующих границах фактически используется им и его правопредшественником более 15 лет, собственниками смежных участков являются физические лица и споров с соседями о границах этого участка не имеется.

Три судебные инстанции отказались удовлетворять иск, отметив, что большая часть спорного земельного участка находится в муниципальной собственности, сам он не был поставлен на государственный кадастровый учет, а его границы на местности не установлены. При этом первая инстанция сочла, что приобретательная давность может применяться только в отношении тех земельных участков, которые находятся в частной собственности, а все иные земельные участки нельзя считать бесхозяйным имуществом, так как такие земли являются государственной или муниципальной собственностью. Кроме того, суд отметил, что сам по себе факт добросовестного, открытого и непрерывного владения спорным земельным участком с 1990 г. не может являться достаточным основанием для признания права собственности заявителя согласно ст. 234 ГК РФ, поскольку он не порождает право собственности на землю.

В жалобе в КС Владимир Афанасьев указал, что спорная норма неконституционна в той мере, в какой она в контексте правоприменительной практики не допускает возможности приобретения гражданами в порядке приобретательной давности муниципальных земельных участков.

Изучив жалобу заявителя, Суд отказался рассматривать ее по существу. При этом он напомнил, что добросовестность выступает одним из условий приобретения права собственности по давности владения имуществом. В свою очередь, добросовестность давностного владельца применительно к конкретным обстоятельствам соответствующих судебных дел предполагает, что его вступление во владение не было противоправным и было совершено внешне правомерными действиями.

Конституционный Суд также упомянул презумпцию государственной собственности на землю, в рамках которой при наличии в России значительного количества нераспределенной земли сама по себе несформированность земельного участка и отсутствие государственной регистрации права собственности публичного образования на него не означают, что последнее фактически отказалось от своего права собственности или проявляет безразличие к правовой судьбе этого земельного участка. «Соответственно, для любого добросовестного и разумного участника гражданских правоотношений должно быть очевидным, что земли, на которых земельные участки не сформированы и не поставлены на кадастровый учет, относятся к государственной собственности и что само по себе отсутствие такого учета не свидетельствует о том, что они являются бесхозяйными», – отмечено в определении

При этом Суд также отметил, что действующее законодательство запрещает любое самовольное, совершенное без каких-либо правовых оснований занятие земельного участка или его части (ст. 7.1 «Самовольное занятие земельного участка» КоАП РФ). Таким образом, занятие без каких-либо правовых оснований несформированного земельного участка, заведомо для владельца относящегося к публичной собственности, не может расцениваться как не противоправное, совершенное внешне правомерными действиями, т.е. добросовестное и соответствующее требованиям абз. 1 п. 1 ст. 234 ГК РФ. Следовательно, заключил КС, оспариваемая норма сама по себе не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя и в указанном им аспекте.

Комментируя выводы Суда, младший юрист Содружества земельных юристов Анна Андреева отметила, что самовольное занятие земельного участка без наличия правовых оснований является правонарушением, а значит, исключает добросовестность: «Обратное позволило бы превратить самовольный захват земли в давностное владение, а, соответственно, правонарушение явилось бы впоследствии основанием для приобретения права собственности».

По мнению Суда, новый владелец не может считаться недобросовестным лишь потому, что сделка по передаче имущества не имела правовых последствий

Эксперт добавила: может показаться, что толкование ст. 234 ГК РФ в постановлении КС противоречит Определению № 186-О, однако такой вывод преждевременный. «Сложно согласиться, что одинаково добросовестны лицо, которое заведомо не знало, что купило участок у продавца, не имеющего права его отчуждать, и собственник, который решил увеличить площадь своего участка, самовольно заняв часть чьей-то земли. Кроме того, владение землей, государственная собственность на которую не разграничена, без правовых оснований нарушает права публичного собственника. Следовательно, такое владение по смыслу также не может считаться добросовестным, в свою очередь, чтобы доказать добросовестность при приобретательной давности, необходимо установить, что владение не нарушает чьи-либо права», – подытожила эксперт.

Директор юридической компании «КОНУС» Алексей Силиванов отметил, что институт приобретательной давности – достаточно непростой и неоднозначный механизм приобретения права собственности. «Ему посвящена всего одна статья Гражданского кодекса РФ, но правила применения этой нормы до сих пор до конца не понятны. Классическая история – самозахват земель, которые не переданы в частную собственность и вроде бы “ничьи”. Государство и органы местного самоуправления далеко не всегда могут отследить незаконность занятия земли и отреагировать, а по истечении 15 лет ее владелец идет в суд признавать право собственности. Типичная реакция суда на такой иск – отказать, так как суд здесь стоит на страже государственных интересов и запрещает вне установленных процедур бесплатно забирать государственное имущество», – пояснил он.

Эксперт обратил внимание на формулировку Суда о том, что несформированный участок земли заведомо для владельца должен относиться к публичной собственности, поэтому его занятие «не может расцениваться как не противоправное». «Немного странно видеть оборот с таким количеством “не”, здесь можно усмотреть некоторую неуверенность, но сигнал судам подан вполне однозначный: самовольное занятие неразграниченной и несформированной земли будет восприниматься как противоправное и не соответствующее признаку добросовестности», – резюмировал Алексей Силиванов.

Партнер АБ «КРП» Виктор Глушаков указал: КС в очередной раз напомнил, что недобросовестное поведение стороны не может быть подвергнуто судебной защите: «По сути, был разобран конкретный случай с описанием поведения стороны по необоснованному завладению земельным участком. Не могу сказать, что КС РФ часто подобным образом подробно разбирает отдельные элементы предмета доказывания конкретного дела».

Эксперт выделил важный вывод Суда: добросовестное и законное завладение объектом недвижимости, которое очевидно для приобретателя не должно быть обременено правом публичной собственности, является важным элементом предмета доказывания по данной категории дел. «Единственный вопрос, который возникает после изучения судебного акта: был бы подход КС РФ аналогичным в ситуации, когда спорные земли формально принадлежали бы не государству, а частному лицу?» – задался вопросом Виктор Глушаков.

Суд признал право собственности государства на бомбоубежище, придя к выводу, что оно не подлежало приватизации в 1990-е гг. и, соответственно, не выбывало из владения РФ, а значит, нормы об исковой давности в данном случае не применимы

Эксперты обратили внимание на разные аспекты определения Верховного Суда. Один из них отметил, что позиция ВС не бесспорна, поскольку ранее суды в подавляющем большинстве случаев отказывали в виндикации объектов гражданской обороны в связи с пропуском срока исковой давности. Второй эксперт добавила, что признание права собственности РФ на такую недвижимость возможно, если будет доказано наличие у объекта правового статуса защитного сооружения гражданской обороны.

В феврале 2020 г. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ признала право собственности Российской Федерации на приватизированное в 1990-е гг. бомбоубежище. Суд пришел к выводу, что объект, который в силу закона не мог перейти в частную собственность, не выбывал из владения РФ, а значит, нормы об исковой давности в данном случае не применимы (Определение № 306-ЭС19-23752 по делу № А57-23624/2018).

Бомбоубежище было передано частному лицу

До 1991 г. на балансе государственного предприятия «Саратовский авиационный завод» находилось производственное здание со встроенным объектом гражданской обороны, в подвале которого располагалось защитное сооружение (убежище № 5).

Позднее данное юрлицо было реорганизовано, из его состава выделилось ОАО «Аэродром “Южный”», которое в мае 2011 г. учредило ООО «Перспектива-2011». В качестве оплаты доли в уставном капитале последнего выступило имущество – здание, в котором находилось убежище № 5. В июле 2011 г. «Перспектива-2011» зарегистрировала право собственности на недвижимость.

Росимущество «узнало» о нарушении права собственности РФ только в 2017 г.

В октябре 2018 г. в Арбитражный суд Саратовской области обратилось Территориальное управление Росимущества в Саратовской области с иском к ООО «Перспектива-2011» о признании права собственности Российской Федерации на убежище и об истребовании его из незаконного владения. Управление пояснило, что о расположении данного объекта гражданской обороны в одном из корпусов бывшего государственного предприятия оно узнало 20 ноября 2017 г. из обращения депутата Государственной Думы Валерия Рашкина.

Истец посчитал, что регистрация права собственности ответчика на нежилое здание, в состав которого входит убежище, нарушает права и интересы Российской Федерации как собственника защитных сооружений, а также права неограниченного круга лиц на защиту жизни, здоровья и на использование средств коллективной и индивидуальной защиты, предусмотренные Законом о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций.

По мнению управления, включение убежища в состав собственности ответчика было произведено с нарушением требований законодательства, поскольку объекты гражданской обороны могут принадлежать исключительно Российской Федерации. Истец настаивал на том, что фактическим собственником данного имущества осталось государство, а сделки, на основании которых ООО «Перспектива-2011» получило убежище, ничтожны.

Ответчик настаивал на том, что характеристики убежища, представленные истцом, не совпадают с характеристиками здания, находящегося в собственности «Перспективы-2011». Общество утверждало, что является добросовестным приобретателем и что десять защитных сооружений Саратовского авиационного завода были приватизированы в соответствии с действовавшими нормами законодательства в составе единого имущественного комплекса. Дополнительно ответчик заявил о пропуске истцом срока исковой давности.

Первая инстанция удовлетворила виндикационный иск

Для того чтобы выяснить, является ли убежище и часть принадлежащего ООО «Перспектива-2011» здания одним и тем же объектом, АС Саратовской области назначил судебную экспертизу. Сопоставив заключение эксперта с иными доказательствами, первая инстанция установила, что спорное защитное сооружение гражданской обороны и подвал нежилого здания, принадлежащий на праве собственности обществу, – это один и тот же объект.

Проанализировав законодательство, суд пришел к выводу, что как на момент осуществления приватизации, так и на момент отчуждения спорного помещения ответчику защитные объекты гражданской обороны, в том числе убежища, не могли быть приватизированы. На этом основании суд решил, что договор об учреждении ООО «Перспектива-2011» и акт приема-передачи имущества в части передачи убежища в уставный капитал общества являются ничтожными и не влекут правовых последствий, поскольку в рассматриваемом случае спорное помещение из состава федеральной собственности не выбывало.

Первая инстанция отвергла довод ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем. «Спорное имущество не подлежало отчуждению не только по причине неуправомоченности отчуждателя, но и ввиду ограниченности в обороте, что, в свою очередь, исключает применение положений ст. 302 ГК РФ», – указано в решении.

В итоге иск Управления Росимущества об истребовании убежища из чужого незаконного владения был удовлетворен. «Поскольку решение об истребовании спорного имущества истца является основанием для внесения записи в ЕГРП на спорное имущество, оснований для удовлетворения требований о признании указанного права за истцом у суда не имеется», – пояснила первая инстанция.

Апелляция по-другому обосновала отказ в применении срока исковой давности

Двенадцатый арбитражный апелляционный суд согласился с выводами первой инстанции, однако посчитал, что исковая давность в данном случае применению подлежит. По ее мнению, спорное защитное сооружение, входящее в состав нежилого здания, выбыло из владения Российской Федерации в момент внесения записи в ЕГРП о новом правообладателе.

Суд исходил из того, что течение срока исковой давности по делам об истребовании имущества из чужого незаконного владения следует исчислять с того момента, когда собственник узнал или должен был узнать о том, что имущество выбыло из его владения, и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Сославшись на п. 4 Постановления Пленума ВС от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», вторая инстанция напомнила, что по требованиям публично-правовых образований в лице уполномоченных органов срок исковой давности исчисляется со дня, когда публично-правовое образование в лице таких органов узнало или должно было узнать о нарушении его прав. При этом информацию об ответчике управление узнало из выписок ЕГРН, с момента получения которых трехлетний срок исковой давности не истек, заключил суд.

Решение первой инстанции было оставлено без изменений.

Суд округа вернул дело на новое рассмотрение

Арбитражный суд Поволжского округа указал, что нижестоящие инстанции не установили, когда спорный объект выбыл из фактического владения РФ и когда уполномоченный орган узнал или должен был узнать об этом. Кассация подчеркнула, что апелляционная инстанция ошибочно отождествила утрату государством владения спорным имуществом с моментом внесения записи о правообладателе в ЕГРП, поэтому не придал правового значения моменту, когда управление узнало или должно было узнать о том, что спорный объект выбыл из владения Российской Федерации и перешел во владение иного лица.

Как указано в постановлении, первым таким владельцем спорного объекта являлось коллективное предприятие «Саратовский авиационный завод», затем – ОАО «Аэродром “Южный”», и только потом – ООО «Перспектива-2011», о чем управление не могло не знать. При этом при смене владельца имущества срок на защиту права собственника, не реализовавшего своевременно право на судебную защиту, не начинает течь заново, напомнил суд. «Поэтому в данном случае по заявленному виндикационному требованию срок давности должен исчисляться с момента, когда имущество перешло во владение коллективного предприятия “Саратовский авиационный завод” при его приватизации, что могло произойти не позднее 1991 г., а не тогда, когда управление узнало о регистрации на него права собственности общества “Перспектива-2011”», – подчеркнула кассация.

Арбитражный суд Поволжского округа обратил внимание нижестоящих инстанций на то, что спорное имущество не было исключено из приватизированного. С момента выкупа государственного имущества и издания распоряжения о выдаче свидетельства о собственности на приватизированное имущество, правопредшественник истца (Государственный комитет по управлению имущество), а значит, и сам истец должен был знать о приобретении заводом спорного сооружения гражданской обороны в частную собственность.

Однако с 1991 г. по 2017 г. ни истец, ни иные органы публичной власти в качестве представителей собственника сооружения гражданской обороны не выступали, не несли обязанности собственника, контроль в отношении спорного сооружения не осуществляли, никаких договоров с заводом или с его последующими собственниками на использование сооружения гражданской обороны как федерального имущества не заключали. «Таким образом, с момента приватизации сооружения гражданской обороны в составе корпуса завода государство лишилось на него права собственности и не осуществляло действий по фактическому владению этим имуществом», – подчеркнула кассация.

Суд добавил, что вопрос о признании права федеральной собственности на спорное сооружение подлежал разрешению по правилам виндикационного иска, к которому нормы об исковой давности применяются. Поэтому ни государственная регистрация права собственности «Перспектива-2011», ни получение управлением информации из ЕГРП в 2017 г. не влияют на определение момента начала течения срока исковой давности по заявленному виндикационному требованию. Кроме того, подчеркнула кассационная инстанция, нижестоящие суды необоснованно проигнорировали доводы ответчика о том, что истец узнал о наличии у спорного имущества статуса самостоятельного объекта гражданской обороны как минимум из решения АС Саратовской области от 13 мая 2009 г. по делу № А57-22602/2008.

С учетом сказанного кассация отменила акты нижестоящих судов и направила дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

ВС, отказав в виндикации, удовлетворил иск о признании права

Управление Росимущества обжаловало в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ лишь постановление АС Поволжского округа. Однако Суд, проверив законность и тех актов, которые заявитель не обжаловал, пришел к выводу, что при рассмотрении данного спора ошибки допустили все нижестоящие инстанции.

По мнению Верховного Суда, управление заявило иск о признании права собственности на недвижимое имущество, в отношении которого в ЕГРН внесена запись о праве собственности ответчика. При этом право собственности Российской Федерации на спорный объект признается юридически действительным при отсутствии государственной регистрации, поскольку оно возникло до вступления в силу Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (п. 1 ст. 6 данного акта).

При этом, заметил Суд, на момент заключения договора о передаче имущества, в том числе спорного убежища, в коллективную собственность отсутствовало специальное регулирование процедуры приватизации. Переход права собственности регулировался общими правилами п. 2 ст. 7 Закона о собственности в РСФСР, в соответствии с которым право собственности у приобретателя имущества возникает с момента передачи вещи, если иное не предусмотрено законом или договором.

ВС обратил внимание на то, что первая и апелляционная инстанции установили, что в подвальном помещении здания расположено защитное сооружение гражданской обороны, оборудованное как убежище. «Доказательств выбытия убежища из владения Российской Федерации, какого бы то ни было пользования данным помещением ни ответчиком, ни его правопредшественниками в материалах дела не содержится. Указанный факт исключает как фактическую передачу спорного убежища публичным собственником предприятию и переход права собственности на убежище к предприятию в результате приватизации, так и дальнейшее правопреемство в результате внесения имущества в уставный капитал ответчика», – подчеркнул Суд. Кроме того, добавил он, представители ответчика подтвердили, что с момента внесения здания в уставный капитал ответчика данным помещением не владели и что готовы «произвести отчуждение спорного объекта в пользу Российской Федерации в виде дара или пожертвования».

Относительно возможности рассмотреть ООО «Перспектива-2011» как добросовестного приобретателя ВС РФ отметил, что постановка такого вопроса возможна в ситуации, когда вещь выбыла из владения собственника. В данном же случае Суд решил, что убежище из владения государства не выбывало.

При этом ВС согласился с тем, что, поскольку общество не является и никогда не являлось собственником убежища, которое не переходило в его владение, заявленный управлением виндикационный иск удовлетворению не подлежал. На этом основании Верховный Суд отменил акты нижестоящих инстанций и признал право собственности РФ на спорное защитное сооружение.

Эксперты по-разному оценили выводы Верховного Суда

Юрист арбитражной практики юридической фирмы VEGAS LEX Станислав Матюшов полагает, что позицию ВС в данном деле нельзя назвать бесспорной. «Ранее суды по большей части отказывали в виндикации объектов гражданской обороны в связи с пропуском срока исковой давности, несмотря на различные подходы к определению начала его течения. Между тем в первую очередь смущает тот факт, что при предъявлении двух взаимоисключающих требований (виндикационного и о признании права собственности) территориальное управление Росимущества фактически переложило на суд обязанность доказывания ключевого обстоятельства по делу: выбыло ли спорное имущество из фактического владения Российской Федерации или нет», – подчеркнул он.

В то же время эксперт обратил внимание на те особенности дела, в силу которых данное определение Верховного Суда может и не стать практикоопределяющим. «Во-первых, как следует из текста судебных актов, спорный объект гражданской обороны перешел в собственность ООО “Перспектива-11” не по сделке приватизации, совершенной в начале 1991 г. до введения запрета на передачу в частную собственность объектов гражданской обороны, а в середине 2011 г. в результате реорганизации в форме выделения, – отметил Станислав Матюшов. – Во-вторых, по не совсем понятным причинам ответчик, ранее оспаривающий судебные акты, принятые не в его пользу, в заседании Судебной коллегии по экономически спорам подтвердил, что никогда не владел спорным имуществом и готов передать его государству в дар или в виде пожертвования». Последнее, по мнению эксперта, позволило Суду сделать небесспорный вывод о том, что защитное сооружение гражданской обороны не выбывало из владения государства.

Старший юрист практики по недвижимости и инвестициям «Качкин и Партнеры» Вероника Перфильева сообщила, что при рассмотрении виндикационного требования владение или выбытие из него должно быть установлено судом как факт. «Верховный Суд установил факт того, что спорный объект не выбывал из владения Российской Федерации. При этом необходимо отметить, что и правомочие владения в данном случае РФ также не утратила, поскольку право собственности на объект изначально возникло у государства и не переходило ни к ответчику, ни к его правопредшественнику в порядке приватизации», – пояснила она.

По словам Вероники Перфильевой, ВС совершенно верно указал, что в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела, с тем чтобы обеспечить восстановление нарушенного права, за защитой которого обратился истец. Это соответствует положениям АПК РФ, а также ранее высказанным позициям ВАС РФ и самого Верховного Суда РФ, добавила эксперт.

«В теории процессуального права вопрос о том, правомочен ли суд осуществлять “переквалификацию” иска или наводить истца на мысль о необходимости избрания иного способа защиты права, является дискуссионным. Тем не менее действующие нормы процессуального законодательства позволяют это сделать. Как показывает практика, данный подход в целом поддержан судами и, на мой взгляд, служит реализации принципа процессуальной экономии. Однако в рассматриваемом деле требование о признании права собственности, на которое не распространяется исковая давность, было заявлено истцом изначально, в связи с чем “переквалификация” иска Верховным Судом не производилась», – пояснила Вероника Перфильева.

Она отметила, что в целом перспективы рассмотрения спора о признании права собственности РФ или, напротив, права частной собственности на подобную недвижимость зависят от того, будет ли доказано наличие у спорного объекта правового статуса защитного сооружения гражданской обороны (убежища). Если объект является таковым, то он будет признан федеральной собственностью. «Если же по тем или иным основаниям данный факт установлен не будет, например банально в связи с отсутствием необходимых документов, спорный объект, в том числе фактически соответствующий характеристикам защитного сооружения, останется в составе приватизированного имущества (при условии наличия его в плане приватизации) или же будет признан государственной собственностью, приватизация которого возможна установленным законом способом», – заключила юрист.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: