Сабинский районный суд ходатайств оперативное доступ адвокатом сизо за

Обновлено: 03.05.2024

Вряд ли в скором времени потеряет актуальность тема об условиях, в которых работают адвокаты при посещении подзащитных, содержания под стражей.

Для того чтобы не руководствоваться только собственным печальным опытом, адвокатам было предложено предоставить информацию об условиях осуществления адвокатской деятельности в следственных изоляторах региона для обсуждения на январском заседании Совета ПАСО.

В изоляторе имеется всего восемь кабинетов, в которых возможны встречи со следственно-арестованными, что явно недостаточно для нормальной работы.

Центр субсидируемой юридической помощи ПАСО (Центр СЮП ПАСО) ежедневно распределяет 130–150 требований на участие адвокатов в делах по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, статистические данные о количестве дел по соглашению, как подпадающих под режим адвокатской тайны, отсутствуют, но количество посещений адвокатами по ним в силу сложности и объема, совершенно очевидно, не меньше.

Работа в кабинетах осуществляется в порядке «живой» очереди из следователей и адвокатов, совместно и раздельно, поскольку общение адвоката и подзащитного должно проходить конфиденциально, в обстоятельствах, исключающих возможность разглашения адвокатской тайны.

Следователи, проводя необходимые процессуальные действия по собственному плану, пользуются теми же рабочими местами, причем чаще всего занимают их на достаточно длительное время, особенно при ознакомлении обвиняемых с материалами дела. По многотомным делам один и тот же следователь может работать в кабинете по нескольку дней, иногда недель, случается – и месяцев. В этом случае количество мест для осуществления защитниками профессиональных обязанностей сокращается, и вероятность посетить доверителя практически сводится к нулю. Адвокаты вынуждены по нескольку раз приезжать в изолятор в целях встречи с подзащитным.

Для того чтобы «попасть в первую восьмерку», очередь правоприменителям приходится занимать в 5–6 часов утра. Адвокат, если он добирается до СИЗО на общественном транспорте, вынужден ожидать на улице, что абсолютно невозможно в зимнее время года.

В некоторые дни до начала работы перед проходной спецучреждения выстраивается «живая» очередь из адвокатов и сотрудников правоохранительных органов, явившихся для работы с подследственными. Адвокаты и следователи, не попавшие в «первую восьмерку», часами ожидают освобождения следственного кабинета. Место для ожидания – небольшое помещение в административном здании, где всего две лавочки, рассчитанные на пять сидячих мест. Большинство посетителей не имеют возможности даже присесть. Помещение не отапливается, не имеет санузла.

Заключенных выводят в следственные кабинеты с 8.30 до 11.30 и с 13.00 до 16.30. Вывод арестованных осуществляется одним конвойным сотрудником, время вывода одного лица составляет 20–40 минут.

Имеются случаи, когда адвокат, прибывший к восьми утра и весь рабочий день стоя прождавший освобождения рабочего места, так его и не получает, после чего он вынужден покинуть изолятор и уже в другой день повторно приехать в СИЗО, чтобы повторить попытку.

Отсутствие достаточного количества кабинетов, оборудованного места ожидания, неэффективная организация конвоирования препятствуют надлежащей организации работы адвокатов для встреч с доверителями, снижают качество оказываемой адвокатами юридической помощи, что, как отражено в Решении Совета ПАСО от 31 января 2018 г., является фундаментальным нарушением права на защиту, предусмотренного Конституцией РФ.

В целях решения проблемы предложено: в качестве простейшего варианта – незамедлительно увеличить количество сотрудников, обеспечивающих вывод заключенных; системного – увеличить количество следственных кабинетов в СИЗО-1. В качестве организационной меры снять напряженность может выделение ряда кабинетов исключительно для работы адвокатов с подзащитными с одновременным введением электронной регистрации посещений через Центр СЮП ПАСО, что технически несложно для Палаты адвокатов Самарской области, оснащенной современным оборудованием и имеющей более чем десятилетний опыт компьютерного распределения дел по назначению.

Решение Совета ПАСО направлено начальнику УФСИН России по Самарской области и начальнику ФКУ СИЗО-1. В обращении высказаны озабоченность ситуацией и надежда на конструктивное взаимодействие. Ждем ответной реакции.

Защитник хотел передать важные для дела документы доверителю в СИЗО. Он предпринял больше 30 попыток, но каждый раз бумаги забирали при досмотре. Заключенный посчитал, что сотрудники следственного изолятора нарушают его конституционные права на защиту, и подал иск к СИЗО. Но его отклонили из-за пропущенного срока. Так делать нельзя, указал ВС. Коллегия призвала отказаться от формальностей при рассмотрении подобных споров.

Почти восемь месяцев Иван Клочков* провел в СИЗО Санкт-Петербурга (с 23 апреля по 19 декабря 2018 года). В это время его посещал адвокат (имя в открытых судебных актах не указано). Он хотел передать заключенному документы, важные для защиты. Но бумаги изъяли сотрудники следственного изолятора при досмотре, потому что они решили, что документы запрещены к передаче. В общей сложности адвокат пытался передать бумаги 31 раз, но сделать это ему так и не удалось.

Пропущенный срок

Клочков пропустил трехмесячный срок обращения в суд (ч. 1 ст. 219 КАС «Срок обращения с административным исковым заявлением в суд»), но указывал, что у него есть уважительная причина. По его словам, во время содержания в следственном изоляторе ему угрожали, избивали, выключали отопление, помещали в карцер без причины. По мнению Клочкова, на него давили, чтобы он не писал жалобы на действия сотрудников СИЗО, не пытался обжаловать изъятие документов в суде.

Клочков отметил, что инструкции изолятора, которые не позволяют передавать документы обвиняемым, нарушают конституционные права. В том числе на защиту любым способом, который не запрещен (ст. 45 Конституции). Административный ответчик настаивал, что Клочков все-таки пропустил срок: о нарушении своего права он узнал сразу, когда изъяли документы. Именно с этого момента исчисляется и срок подачи иска. Уважительных причин, почему он не мог подать заявление вовремя, Клочков не представил, убеждал представитель СИЗО. Заключенный мог написать его от руки и передать через своего представителя. То есть, посчитал ответчик, такая возможность у заключенного была.

С этим согласилась первая инстанция. По мнению суда, истец не доказал, что сотрудники СИЗО помешали ему подать иск. Он не представил доказательства, не указал конкретные события и даты. Нет данных, что Клочков обращался в прокуратуру и ФСИН. А если обращался, то это лишь подтверждает, что он вовремя мог обратиться и в суд. Суд решил, что названные причины нельзя считать уважительными, и оставил иск без удовлетворения (дело № 2а-4743/19). Позицию первой инстанции поддержали апелляция и кассация. Они решили, что истцу ничего не мешало обратиться в суд в течение трех месяцев.

Отказаться от формальностей

ВС указал, что сам по себе пропуск срока на обращение не позволяет суду отказать без проверки законности доводов истца. Это следует из ст. 226 КАС («Судебное разбирательство по административным делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов, организаций, лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями»). Суды же формально подошли к рассмотрению административного иска, указал Верховный суд.

Три инстанции не дали оценку доводам истца, фактически отказали ему в защите нарушенного права без проверки законности оспариваемых решений. Это недопустимо и противоречит задачам административного судопроизводства, отметил ВС.

Жалоба из СИЗО

Если обвиняемый находится под стражей, то ему труднее себя защищать и получать доступ к правосудию, считает Александр Погодин, заместитель заведующего БА Бюро адвокатов «Де-юре» Бюро адвокатов «Де-юре» Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Природные ресурсы/Энергетика группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство 8 место По количеству юристов 13 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 15 место По выручке Профайл компании × . Такие люди, по словам эксперта, могут подавать личные жалобы, ходатайства, исковые и прочие заявления через адвоката или администрацию. А последняя совершенно не заинтересована в защите интересов обвиняемого, тем более если он обжалует действия должностных лиц. Поэтому пропустить трехмесячный срок на обжалование по уважительной причине, по словам Погодина, вполне реально.

Режимные правила в местах лишения свободы, которые регулируют передачу документов, очень мешают адвокатам, оставляют широкое поле для оценок и злоупотреблений администрации.

Александр Погодин, адвокат, член президиума, заместитель заведующего БА Бюро адвокатов «Де-юре» Бюро адвокатов «Де-юре» Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Природные ресурсы/Энергетика группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство 8 место По количеству юристов 13 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 15 место По выручке Профайл компании ×

Как считает эксперт, решение ВС – это скорее моральная победа, чем ориентир для формирования судебной практики. Этого недостаточно. Необходимы изменения в УПК и УИК, законе о содержании под стражей обвиняемых и подозреваемых – изменения, которые бы дали адвокатам и их подзащитным под стражей реальное право передавать друг другу процессуальные документы, юридическую литературу, материалы защиты, а также подавать процессуальные жалобы, ходатайства и заявления, в том числе по интернету. Сейчас такая возможность зависит от усмотрения администрации мест содержания под стражей, заключил Погодин.

Адвокат АП Новгородской области Геннадий Околов получил апелляционное определение Новгородского городского суда, который отменил решение первой инстанции и удовлетворил административный иск адвоката к начальнику ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области Андрею Уварову.

В комментарии «АГ» адвокат Геннадий Околов отметил, что теперь начальник СИЗО разделил кабинеты, выделив четыре из них исключительно для адвокатов, а пять – для следователей, что привело к неразберихе и недовольству следователей, которых не пускают в кабинеты для адвокатов для совместных следственных действий, и недовольству адвокатов, которым не позволяют находиться с подзащитным в кабинете для следователей перед допросом.

История спора

Ранее «АГ» писала о том, что в субботу, 30 марта 2019 г., в 08:40 Геннадий Околов прибыл в СИЗО-1 для свидания с подзащитным, однако его не пустили. В 9:00 адвокат позвонил дежурному, который сообщил о новом графике – войти надо было до 9:00 через другой пропускной пункт. Согласно новому графику, с 1 января 2019 г. вход на территорию учреждения осуществляется в будни с 08:30 до 12:40, с 14:00 до 16:40, в субботу с 08:30 до 09:00 (выход – с 12:30 до 13:00), а в воскресенье следственные кабинеты не работают.

Тогда Геннадий Околов обратился в Новгородский районный суд Новгородской области с административным иском, в котором просил обязать СИЗО установить ежедневный график работы следственных кабинетов: с 08:30 до 21:30, с перерывами.

В комментарии «АГ» Геннадий Околов сообщил, 18 октября 2019 г. Новгородский районный суд Новгородской области удовлетворил административное исковое заявление и признал незаконным представленный в суд Приказ врио начальника ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Новгородской области Евгения Тихомирова от 20 февраля 2019 г. № 120 об утверждении графика работы следственных кабинетов изолятора. Суд также обязал ответчика в месячный срок со дня вступления в законную силу судебного решения принять решение об утверждении графика работы следственных кабинетов, обеспечив возможность адвокатам посещать СИЗО для оказания правовой помощи доверителям ежедневно, за исключением периодов сдачи-приема дежурства дежурными сменами, времени приема пищи согласно распорядку дня, а также ночного времени. Кроме того, отметил Геннадий Околов, в судебном процессе выяснилось, что Евгений Тихомиров не был уполномочен выносить приказ об изменении графика.

«Данное решение было обжаловано мной и ответчиком. Я, в частности, обжаловал решение по причине того, что в резолютивной части указаны только адвокаты, а защитники – нет. Также я указывал в жалобе, что свидание с адвокатом может быть прервано для приема пищи только по желанию обвиняемого (подозреваемого)», – рассказал он.

15 января 2020 г. Новгородский областной суд исключил из резолютивной части решения первой инстанции абз. 3 – «обязать принять решение об утверждении графика работы следственных кабинетов». Суд посчитал, что признание приказа незаконным означает утрату им юридической силы и, таким образом, отсутствие правовых последствий его принятия. Утверждение графика работы следственных кабинетов является исключительной компетенцией начальника учреждения, указал суд.

«Впоследствии в ответ на адвокатский запрос я получил в СИЗО-1 приказ, которым утвержден график работы следственных кабинетов, абсолютно идентичный отмененному, только подписан он был начальником изолятора – Андреем Уваровым. После этого я обратился в суд с новым административным исковым заявлением, а также подал кассационную жалобу на апелляционное определение от 15 января 2020 г. Кассационный и Верховный суды оставили определение без изменения», – рассказал Геннадий Околов.

Обжалование нового приказа в суде первой инстанции

В новом административном иске (имеется у «АГ») адвокат указал, что утвержденный приказом Андрея Уварова график работы следственных кабинетов необоснованно ограничивает свидания адвоката с подзащитным по их числу и продолжительности. При этом ограничения не основаны на законе и нарушают право обвиняемых, содержащихся под стражей, на защиту и право адвоката беспрепятственно встречаться с доверителем.

Истец отметил, что приказ издан во исполнение Приказа Минюста РФ № 30 от 19 февраля 2019 г. «Об установлении лимитов наполнения исправительных учреждений и следственного изолятора Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Новгородской области». При этом лимит наполнения следственного изолятора на порядок предоставления свиданий адвокатам (защитникам) с подзащитными, установленный действующим законодательством, влиять не может, поскольку отсутствует зависимость между наполнением следственного изолятора и правом адвокатов (защитников) на свидания с подзащитными, без ограничений их числа и продолжительности, подчеркнул Геннадий Околов.

Он сослался на Постановление КС от 25 октября 2001 г. № 14-П, которым Суд, анализируя правовой режим свиданий с адвокатом, признал не соответствующим Конституции положение п. 15 ч. 2 ст. 16 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, допускающее регулирование конституционного права на помощь адвоката (защитника) ведомственными нормативными актами.

Геннадий Околов указал, что в соответствии со ст. 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности, за исключением случаев, предусмотренных УПК. Согласно ст. 47 УПК обвиняемый вправе иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности.

Адвокат отметил, что в соответствии с п. 145 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста России от 14 октября 2005 г. № 189, свидания подозреваемого или обвиняемого с защитником осуществляются наедине без разделительной перегородки и без ограничения количества и продолжительности.

Ранее в Решении от 2 ноября 2011 г. № ГКПИ11-1539 ВС РФ высказывал позицию, согласно которой нормы, содержащиеся в п. 155, 157 Правил, не распространяются на отношения, связанные с посещением следственных изоляторов адвокатом (защитником) для оказания подозреваемым и обвиняемым правовой помощи. Геннадий Околов подчеркнул, что в Решении № АКПИ16-1358 от 20 февраля 2017 г. Верховный Суд РФ указал, что п. 155 Правил не регламентирует порядок проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с защитником. Следовательно, отметил он, действия административного ответчика, препятствующие посещению СИЗО-1 адвокатами (защитниками) для оказания подозреваемым и обвиняемым правовой помощи ежедневно, кроме ночного времени (с 22:00 до 06:00), являются незаконными. Он также напомнил, что в соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат вправе беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности.

Геннадий Околов попросил суд признать незаконным приказ и действия административного ответчика и обязать Андрея Уварова устранить выявленное нарушение, обеспечив возможность проведения свиданий адвокатов (защитников) с подзащитными ежедневно, кроме ночного времени.

От адвокатской палаты в деле также участвовал председатель Комиссии при Совете АП Новгородской области по представительству и защите прав адвокатов Игорь Сердюк.

Изучив дело, Новгородский районный суд Новгородской области посчитал, что распорядок дня не ограничивает прав заявителя на получение свиданий с защитником, поскольку предусматривает в том числе обеспечение прав заявителя, предусмотренных ст. 17 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых. Перерывы свиданий на время приема пищи, сон не могут расцениваться как действия, нарушающие права заявителя. Так, в соответствии с п. 155 Правил СИЗО обеспечивает судьям, прокурорам, следователям, лицам, производящим дознание, а также адвокатам и иным лицам, участвующим в следственных или судебных действиях, беспрепятственное посещение СИЗО в рабочее время и доставку подозреваемых или обвиняемых по вызовам уполномоченных на то лиц.

Суд отметил, что право адвоката (защитника) иметь с подозреваемым или обвиняемым свидания наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности является самостоятельным полномочием, не относящимся к его участию в следственных действиях или судебных заседаниях. Данное право не является предметом регулирования п. 155 и 157 Правил, регламентируется п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК, ст. 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, принципом 18 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме.

Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы изданы уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и не касаются порядка проведения свиданий с адвокатом (своевременного получения квалифицированной юридической помощи), посчитал суд. Таким образом, он отказал в иске.

Приказ не может регулировать порядок посещения адвокатами доверителей

В апелляционной жалобе (имеется у «АГ») Геннадий Околов отметил, что суд оставил неразрешенным спор по существу заявленных исковых требований. Так, в судебном заседании было установлено, что ответчик незаконно препятствует посещению СИЗО адвокатами (защитниками) для оказания подозреваемым и обвиняемым правовой помощи во время, не установленное графиком, утвержденным обжалуемым приказом Андрея Уварова, ссылаясь именно на Приказ Минюста РФ № 30. Этот документ, несмотря на то что его составление и утверждение относится к компетенции начальника СИЗО-1, является незаконным и необоснованным, в связи с тем что лимит наполнения следственного изолятора на порядок предоставления свиданий защитникам с подзащитными влиять не может, поскольку отсутствует зависимость между наполнением следственного изолятора и возможностью предоставления таких свиданий.

Суд, фактически описав в мотивировочной части решения несоответствие оспариваемых приказа и действий административного ответчика, нарушающих права и законные интересы административного истца и заинтересованного лица АП Новгородской области, нормативным правовым актам, принял противоречащее этому решение об отказе в удовлетворении административного иска, указал Геннадий Околов. Он попросил отменить решение первой инстанции и удовлетворить административный иск.

Новгородский областной суд сослался на Постановление КС от 26 декабря 2003 г. № 20-П, согласно которому непосредственное общение с адвокатом – важная составляющая права на получение квалифицированной юридической помощи, которое в силу Конституции РФ ни при каких условиях не подлежит произвольному ограничению, в том числе в части определения количества и продолжительности предоставляемых в этих целях свиданий. Тогда КС РФ указал, что федеральный законодатель вправе конкретизировать содержание закрепленного в ч. 2 ст. 48 Конституции РФ права и устанавливать правовые механизмы его осуществления, условия и порядок реализации, но при этом не должен допускать искажения существа данного права и введения таких его ограничений, которые не согласовывались бы с конституционно значимыми целями.

В связи с этим апелляция заметила, что право каждого задержанного или находящегося в заключении лица связываться и консультироваться с адвокатом провозглашено и в утвержденном Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 г. Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, предусматривающем предоставление необходимых для этого времени и условий и недопустимость временных отмены или ограничения права на посещение заключенного адвокатом без промедления и цензуры, кроме исключительных обстоятельств, которые определяются законом или установленными в соответствии с законом правилами, когда, по мнению судебного или иного органа, это необходимо для поддержания безопасности и порядка (п. 1, 2 и 3 принципа 18).

Это, отметил суд, согласуется с выраженной КС РФ в Постановлении от 25 октября 2001 г. № 14-П правовой позицией, согласно которой выполнение адвокатом процессуальных обязанностей защитника не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, а реализация права пользоваться помощью адвоката (защитника), в том числе иметь с ним свидания, не может быть обусловлена разрешением соответствующего должностного лица или органа. Об уведомительном, а не разрешительном характере предусмотренного ч. 4 ст. 89 УИК порядка предоставления осужденному свиданий с адвокатом свидетельствует то, что количество и продолжительность свиданий осужденного с адвокатом не ограничиваются.

Кроме того, апелляция указала, что свидания с родственниками и адвокатами или защитниками, хоть и называются одинаково, регламентированы по-разному. Если режим свиданий осужденного с родственниками и иными лицами предполагает нормативную определенность в части, касающейся продолжительности, частоты, порядка их предоставления и проведения, а также возможных ограничений, то правовой режим свиданий с адвокатами как обеспечиваемый непосредственным действием права, закрепленного в ст. 48 Конституции РФ, не требует подобного урегулирования. Свидетельством нетождественности указанных видов свиданий является и то, что свидания с адвокатами и лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, не засчитываются в число свиданий с родственниками и иными лицами (параграф 14 Правил) (Постановление № 20-П/2003).

Областной суд заметил, что ВС РФ в Решении от 2 ноября 2011 г. № ГКПИ11-1539 указал, что п. 155 и 157 Правил не могут толковаться расширительно и расцениваться как допускающие возможность ограничения права адвоката (защитника) на посещение СИЗО для оказания правовой помощи обвиняемым и подозреваемым.

Апелляция посчитала, что п. 155 и 157 Правил как относящиеся к порядку обеспечения участия подозреваемых и обвиняемых в следственных действиях и судебных заседаниях не касаются порядка проведения свиданий с адвокатом (защитником) и не ограничивают права на своевременное получение квалифицированной юридической помощи. Это подтверждается также п. 15 абз. 2 ст. 16 Закона о содержании под стражей, согласно которому правилами внутреннего распорядка устанавливается порядок проведения свиданий подозреваемых и обвиняемых с лицами, перечисленными в ст. 18 этого Закона, за исключением свиданий с защитником, а также тем, что примерный распорядок дня подозреваемых и обвиняемых регламентирует время участия подозреваемых и обвиняемых в следственных действиях и судебных заседаниях.

«Учитывая, что право подозреваемых и обвиняемых на получение квалифицированной юридической помощи и как его составляющая – право на свидание с защитником является непосредственно действующим, принимая во внимание правовые позиции Конституционного Суда, то, что право на получение юридической помощи закреплено федеральным законодательством и его реализация не может быть поставлена в зависимость от каких-либо условий, оспариваемый приказ как создающий ограничения в реализации права на получение юридической помощи подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в учреждении, не может быть признан законным», – резюмировала апелляция.

Таким образом, апелляционный суд удовлетворил жалобу адвоката в полном объеме.

В СИЗО установлены новые правила

Геннадий Околов рассказал, что в настоящее время адвокаты могут посещать СИЗО-1 с 6:00 до 22:00 каждый день, кроме пятницы (санитарный день). «Правда начальник СИЗО-1 Андрей Уваров своеобразно понял решение суда и разделил кабинеты, выделив четыре из них исключительно для адвокатов, откуда убрали разделительные решетки, а пять – для следователей, где оставили разделительные решетки. Это привело к неразберихе и недовольству следователей, которых не пускают в кабинеты для адвокатов для совместных следственных действий, и недовольству адвокатов, которым не позволяют находиться с подзащитным в кабинете для следователей перед допросом. Чем начальник при этом руководствовался, известно только ему: ни логики, ни рациональности, ни законности в таком разделении нет.

В свою очередь Игорь Сердюк добавил, что теперь руководитель СИЗО дал распоряжение о том, что после окончания свидания заключенного уводят, а адвоката запирают в следственном кабинете на ключ до того момента, пока подзащитного не досмотрят и не доставят в камеру и пока выводной не возвратится к следственному кабинету. «Как мне кажется, это делается для того, чтобы сузить общепропускную способность следственного кабинета, потому как все время, пока адвокат заперт, следственный кабинет никто не может занять», – рассказал Игорь Сердюк. Он отметил, что 28 апреля сам был заперт в следственном кабинете, в связи с чем уже подал жалобу в УФСИН России по Новгородской области.

«Будет ли начальник СИЗО-1 обжаловать решение в кассационном порядке, мне пока неизвестно, а вот на начальника уже жалуются, и, возможно, придется снова обращаться в суд», – подчеркнул Геннадий Околов.

Каждый третий адвокат сталкивался с тем, что его не пускали в СИЗО без причины. То не хватает кабинетов, то изолятор закрывают на санитарный день, то у защитника требуют то, чего у него быть не может. Проносить технику, будь то диктофон или ноутбук, тоже запрещено. Самостоятельно ничего передавать нельзя, даже книжечку с Уголовным кодексом, иначе адвокату грозят серьезные санкции, вплоть до лишения статуса. Адвокаты рассказали, как работают в таких условиях. Порой они сталкиваются с трудностями даже тогда, когда нужно просто пройти в ОВД к своему доверителю или в суд.

К доверителям сложно попасть

В воскресенье, 17 января, в Россию вернулся политик Алексей Навальный. С того дня задержали несколько его сторонников. На протяжении этих дней адвокатам пришлось нелегко. Под самыми разными предлогами их не пускали в отделения полиции, где находились задержанные.

21 января адвокат Мансур Гильманов приехал в московское ОВД к своему подзащитному, юристу Фонда борьбы с коррупцией Владлену Лосю. Там защитника избил полицейский, затем адвоката арестовали на пять суток.

23 января арестовали краснодарского адвоката Михаила Беньяша: полиции и суду не понравилось, что он в соцсетях призывал оказывать юридическую помощь задержанным на акциях протеста.

На фоне протестов последних дней издание «Адвокатская улица» обратило внимание и на другую тенденцию: адвокатов перестали порой пускать не только в ОВД, но и в суды. Адвокат АП Москвы Михаил Салкин не смог попасть к своему подзащитному в Зюзинский районный суд Москвы. С аналогичной проблемой столкнулся другой его коллега Максим Пашков в Таганском районном суде Москвы. Пока приставы не пускали защитника на проходной, его доверителя осудили. В подобном положении оказались и некоторые петербургские адвокаты.

Правозащитники и адвокатское руководство уже отреагировали на эту проблему: Совет по правам человека планирует обратиться в МВД из-за массовых недопусков адвокатов в ОВД, куда свозили задержанных на протестных акциях. А московская АП анонсировала «Исследование о недопуске к доверителям в отделы МВД». В МВД обратилась и ФПА: они пожаловались министру Владимиру Колокольцеву на многочисленные нарушения прав адвокатов и призвали ведомство к диалогу.

В СИЗО адвокатов не пускают и по внешне «правомерным», и по откровенно незаконным основаниям.

Трудности распорядка

Посещение подзащитного в СИЗО занимает целый рабочий день, делится заведующий адвокатской фирмой «ТонковЪ и Партнеры» Евгений Тонков: «2-3 часа ждешь снаружи, 2-3 часа ждешь внутри, 1-2 часа общаешься с подзащитным – это не считая дороги туда и обратно». Записаться по электронной очереди получается не всегда, просто не хватает мест (например, по словам адвоката Марии Эйсмонт, в период коронавирусных ограничений такая проблема была в столичном СИЗО № 2 «Бутырка»). По этой же причине зачастую не спасает и живая очередь.

Встречаются случаи, когда адвокаты с боями (в прямом смысле этого слова) прорываются в изолятор. Особенно остро эта проблема стоит в Москве, где защитники разыгрывают место в очереди в лотерею (СИЗО «Лефортово»), занимают очередь в 4-5 утра, что, к слову, не гарантирует проход в изолятор.

Артем Чекотков, адвокат МКА Князев и партнеры Князев и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании ×

Причин несколько. В первую очередь не хватает следственных кабинетов. Их, по словам партнера Romanov & Partners Law Firm Romanov & Partners Law Firm Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Матвея Протасова, всегда меньше, чем желающих. В некоторых изоляторах еще хуже: комнаты для свиданий разделены на «следственные кабинеты», где нельзя увидеться без следователя, и «комнаты для свиданий с адвокатом», рассказывает Виктор Ушакевич, партнер АБ Адвокатское бюро «Q&A» Адвокатское бюро «Q&A» Региональный рейтинг. группа Семейное и наследственное право группа Уголовное право группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) Профайл компании × . «Последних, конечно же, меньше», – добавляет он.

Попасть на свидания можно только в ограниченное время – с 10 до 15 или 17 часов, с перерывом на обед. А в выходные СИЗО закрыты для посещений. Это, по словам Эйсмонт, довольно существенная проблема: «Большой помощью для адвокатов было бы открытие изоляторов в выходные – для тех, кто готов работать в эти дни».

Работу адвокатов усложняет запрет на технику (ст. 18 закона о содержании под стражей): ее нельзя использовать во время свидания с подзащитным и вообще проносить в изоляторы (в колониях подобный запрет ВС отметил в 2017-ом – дело № АКПИ17-867). В итоге адвокату приходится заранее решать, какие документы могут понадобиться ему на встрече с доверителем, и распечатывать их, рассказывает Ушакевич. Но это неудобно, потому что не все можно предусмотреть заранее.

По словам Тонкова, адвокаты с большими портфелями постоянно забывают вынуть из многочисленных карманов флэшки, провода, зарядки, наушники, айпады, запасные телефоны и так далее. За нарушение порядка, даже ненамеренное, могут ждать серьезные санкции.

Если адвокат вспомнил перед досмотром, что на первом «рубеже» он забыл сдать флэшку, ему обеспечено административное или дисциплинарное производство с возможным лишением адвокатского статуса. К активным защитникам сотрудники СИЗО относятся с повышенным вниманием и рады любой их ошибке.

Евгений Тонков, заведующий адвокатской фирмой «ТонковЪ и Партнеры»

Запрещено меняться любыми документами и вещами с подзащитными, кроме как через сотрудников СИЗО. По словам партнера Адвокатское бюро ZKS Адвокатское бюро ZKS Федеральный рейтинг. группа Уголовное право 16 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 41 место По выручке Профайл компании × Андрея Гривцова, такой порядок усложняет процесс согласования позиции по делу. Сдав документы в канцелярию изолятора, нельзя быть на 100% уверенным, что подзащитный получит их не через неделю или месяц, замечает Тонков. «Он может их вообще не получить, потому что их перешлют следователю или в неизвестном направлении», – делится эксперт.

Запрет на прямой обмен нередко нарушают. Санкции за это никто не отменял, только вот действуют они избирательно. Сотрудники ФСИН «сквозь пальцы» смотрят на обмен документами и вещами между следователями и арестованными, но могут возбудить административные производства в отношении адвокатов, отмечает Тонков. «Мой коллега, известный московский адвокат, долго переживал за свой адвокатский статус, потому что у его подзащитного после встречи изъяли Уголовный кодекс. Да-да, обычную типографскую книжку красно-белого цвета в мягкой обложке, которую, с точки зрения права и разума, можно и нужно передавать в СИЗО», – рассказывает адвокат.

Злоупотребления сотрудников СИЗО

Встречаются и злоупотребления со стороны сотрудников СИЗО. В основном, по словам Чекоткова, с целью склонить обвиняемого признать вину или дать показания на других лиц. Для этого в изоляторах используют разные формы давления: «наезды» со стороны сокамерников, встречи заключенных с оперативниками «без протокола» и, соответственно, без адвоката, различные поощрения и наказания (перевод в «плохие» или «хорошие» камеры), рассказывает Протасов.

Сотрудники СИЗО могут изымать ценности у обвиняемого, а следователь – отказывать ему в свидании с родными, добавляет Чекотков. В результате адвокату приходится оказывать не только юридическую, но и психологическую помощь. Кроме того, подобное давление может далеко не лучшим образом повлиять на исход дела.

По словам Чекоткова, следствие и ФСИН упорно игнорируют положения закона о том, что защитнику для свидания с доверителем не нужно получать разрешение следователя. Как правило, такое разрешение в изоляторах требуют у тех адвокатов, которые впервые приходят к доверителю, чтобы заключить соглашение. Например, в подобной ситуации в августе прошлого года оказался адвокат АП Ростовской области Магомет Аушев. Он хотел встретиться с Багаудином Евлоевым, чтобы получить его согласие на участие в качестве защитника в уголовном деле. Но сотрудники владикавказского СИЗО-6, в котором содержался Евлоев, отказались пустить адвоката без разрешения следователя.

На эту проблему обращала внимание и Федеральная палата адвокатов в своей «переписке» с ФСИН, подчеркивая, что для первого свидания защитнику достаточно предъявить лишь удостоверение и ордер. Впрочем, ничего предосудительного в такой практике сама ФСИН не увидела, сославшись в своем ответе ФПА на неопределенность в законодательстве.

А некоторые московские СИЗО требуют от адвокатов при каждом посещении предъявлять новый ордер (такая практика, в частности, имела место в СИЗО-3 «Пресня» и СИЗО-4 «Медведь»). Сама ФСИН признала это требование незаконным, пообещав провести разъяснительную работу в региональных управлениях.

Но и это еще не все. Кабинет, где проходит встреча с подзащитным, может прослушиваться, особенно если доверителя обвиняют в экономическом или должностном преступлении, терроризме, экстремизме, а также если это по другим причинам резонансное дело, отмечает Ушакевич.

Вряд ли, конечно, запись вашей беседы напрямую попадет в материалы дела, но вся нужная информация принимается к сведению, в чем и я, и коллеги многократно убеждались. Однажды я даже пробовал намеренную дезинформацию, зная, что наши разговоры слушаются с особым вниманием.

Матвей Протасов, партнер Romanov & Partners Law Firm Romanov & Partners Law Firm Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании ×

В пандемию проблема конфиденциальности только обострилась. По словам Чекоткова, в некоторых изоляторах приходилось общаться с доверителем не в кабинетах для следственных действий, а в помещениях для свиданий в присутствии других адвокатов и обвиняемых. Общение при этом проходило через стекло, по телефону. Ранее Тонков высказывал опасения, что такие переговоры могут записываться, а затем попадать к оперативным сотрудникам и следователям.

Как с этим бороться?

В «переписке» с Федеральной палатой адвокатов ФСИН заявила, что проблема с очередями в СИЗО находится вне ее компетенции. Долгое ожидание ведомство объяснило переполненностью изоляторов и тем, что многие из них строились еще до введения нормативов по числу кабинетов для свиданий (45 или 50 на 1000 человек). Увеличить же число комнат для встреч сейчас невозможно «из-за конструктивных особенностей зданий», пояснила ФСИН.

В свою очередь, выделение кабинетов следователям в приоритетном порядке служба объяснила требованиями ст. 28 закона о содержании под стражей, которая обязывает администрацию предоставить следователю помещение для следственных действий.

«Вмешиваться в следственные действия или препятствовать им администрация СИЗО не вправе. Это обстоятельство, в числе прочего, препятствует электронной записи адвокатов на свидания, а также предоставлению адвокату кабинета для работы с подозреваемым и обвиняемым в приоритетном порядке», – говорится в ответе ведомства («Адвокатская улица»).

Впрочем, есть пример, когда повлиять на сокращение очередей в СИЗО, вероятнее всего, помогли административный иск и внимание общественности. 27 апреля 2020-го Тонков подал иск к петербургскому СИЗО-1 «Кресты». Он пожаловался на постоянные недопуски к подзащитному, которые, в частности, объяснялись санитарным днем по пятницам и нехваткой кабинетов для адвокатов из-за приоритетной очереди для следователей. 29 апреля об иске написал «Коммерсант». В тот же день в СИЗО перенесли санитарный день на субботу и пообещали в ближайшие дни открыть сначала 11, а затем еще 12 кабинетов для встреч с адвокатами. В дальнейшем Тонков отозвал свой иск из-за угроз, которые начали поступать его подзащитному.

Если же говорить о злоупотреблениях, то способы борьбы с ними зависят от характера нарушения. «Если, к примеру, адвокат предъявил ордер на защиту и удостоверение, а ему безосновательно отказывают в свидании с доверителем – это злоупотребление явное, и да, обжаловать его, конечно же, можно и нужно», – комментирует Ушакевич.

Впрочем, практика знает и немало случаев отказа в подобных исках (например, решение Мосгорсуда по делу № 33а-2390/2018). Ждать решения по делу можно не один месяц. За это время многое может измениться, например, человека переведут в другой СИЗО. Поэтому эффективнее, конечно, постараться решить проблему с недопуском на месте. Тем более, по словам Ушакевича, нередко они возникают из-за некомпетентности рядовых сотрудников СИЗО. «Допустим, конвойный потребовал у адвоката разрешение следователя на свидание с подзащитным, тогда как по закону нужны только адвокатский ордер и удостоверение. Проблему такого рода, как правило, можно решить, если посетить начальника СИЗО или его заместителя, а то и просто дежурную часть», – делится Ушакевич.

Если же адвокат подозревает, что кабинет прослушивают, то без каких-то весомых доказательств жалоба вряд ли будет результативной, предупреждает Ушакевич. В таких случаях можно прибегнуть к «письменному разговору», советует адвокат.

В свою очередь, проблему с давлением на подзащитного и его возможными последствиями для дела лучше всего решит психологическая подготовка доверителя, уверен Протасов: «Те, кто стоек и хорошо информирован, не поддаются прессингу на уровне СИЗО». Но если такое давление угрожает жизни и здоровью подзащитного, то эффективным решением может стать административный иск. Причем вовсе не обязательно, чтобы суд его удовлетворил.

Судьи по административным делам вынуждены вызывать представителей СИЗО и управления ФСИН по субъекту, истребовать документы, допрашивать заявленных свидетелей, в том числе сотрудников изолятора. Сами процессы, длящиеся месяцами, отрезвляют администрацию, напоминают о возможности увольнения и заставляют соблюдать права людей.

Евгений Тонков, заведующий адвокатской фирмой «ТонковЪ и Партнеры»

Адвокат рассказал, что однажды его подзащитного, которого прежде не привлекали к уголовной ответственности, подселили к осужденному за убийство, хотя закон прямо запрещает содержать таких лиц в одной камере. «Опытный сиделец, вероятно, «отрабатывая свое УДО», по воле следователя и опера склонял сокамерника к признанию вины, пытал его холодом: в морозные зимние ночи открывал окно на улицу и запрещал его закрывать», – рассказывает Тонков. По словам адвоката, эта ситуация решилась после обращений к руководителю СИЗО, серии жалоб и административного иска. В итоге подзащитного перевели сначала в медицинскую часть (он простудился из-за открытого окна), а потом в другую камеру к более спокойному сокамернику, рассказывает Тонков. По его словам, от иска впоследствии пришлось отказаться, потому что доверителю начали угрожать. Но добиться своего все же удалось, резюмирует адвокат.

Изоляторы в стране переполнены, а под домашний арест следователи отправляют обвиняемых неохотно. Пока не слишком эффективно работает и новая мера пресечения – запрет определённых действий. Сами СИЗО, если и улучшаются, то не слишком быстро. Например, в московских изоляторах не везде работает электронная очередь для адвокатов, поэтому те по старинке выстраиваются в «живую», чтобы попасть к своим доверителям. Эксперты рассказали, как уже сейчас суды могут решить часть из этих проблем.

В России существует восемь видов мер пресечения: от подписки о невыезде до заключения под стражу. Чем менее тяжкое преступление инкриминируется обвиняемому, тем больше у него шансов получить меру, которая не будет связана с лишением свободы, говорит Дмитрий Солдаткин, управляющий партнёр МКА «Солдаткин, Зеленая и Партнёры» (SZP Law) МКА «Солдаткин, Зеленая и Партнёры» (SZP Law) Федеральный рейтинг. группа Семейное и наследственное право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Уголовное право × . Закон предусматривает, что если наказание по вменяемому составу не превышает трёх лет лишения свободы, то под стражу фигуранта такого дела стоит отправлять только в исключительных случаях. Тем не менее следователи стараются заключить обвиняемых именно в СИЗО. На начало текущего года там находилось 99 722 человека. Из них 9625 – в столичных изоляторах. Это почти на 11% выше установленной нормы. Лимит численности заключённых, которые находятся в московских СИЗО, превышен седьмой год подряд.

Сколько можно держать под стражей

Действующим законодательством предусмотрено, что держать обвиняемого под стражей при расследовании преступления можно не дольше двух месяцев по общему правилу. Но этот срок УПК позволяет продлевать.

2 месяца под стражей. Чтобы продлить этот срок, следователь сообщает суду, что не успел завершить предварительное расследование.

6 месяцев под стражей. Чтобы продлить этот срок, необходимо наличие сразу двух условий. Во-первых, обвиняемому инкриминируют совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Во-вторых, следователь должен указать конкретные обстоятельства, свидетельствующие об особой сложности уголовного дела.

12 месяцев под стражей. Чтобы продлить этот срок, обвиняемый должен проходить по категории особо тяжких преступлений (убийство, получение взятки в крупном и особо крупном размере, вымогательство, совершённое в особо крупном размере или совершённое организованной группой).

18 месяцев под стражей – максимальный срок под стражей на стадии предварительного расследования.

Не позже чем за месяц до того, как истекают предельные полтора года в изоляторе, следователь обязан предоставить обвиняемому и его защите материалы дела для ознакомления. Если сотрудники правоохранительных органов не успеют это сделать, то арестанта должны немедленно освободить. Но на этом этапе начинаются новые хитрости силовиков. Во-первых, следствие может возобновить предварительное расследование по надуманным или заранее подготовленным основаниям, говорит бывший следователь СКР по особо важным делам, а теперь партнёр Адвокатское бюро ZKS Адвокатское бюро ZKS Федеральный рейтинг. группа Уголовное право 16 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 41 место По выручке Профайл компании × Алексей Новиков. Таким образом, как минимум ещё три месяца пребывания обвиняемого в СИЗО фактически гарантировано.

Ещё один вариант – затянуть саму процедуру ознакомления с делом. В законе нигде не указано, что следователь на этом этапе обязан предоставить все материалы дела сразу. Иногда это невозможно из-за технических причин, замечает адвокат Князев и партнеры Князев и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Артем Чекотков: «И уложившись один раз в установленный законом срок, следователь в дальнейшем может предъявлять обвиняемому тома дела порционно, по одному-два в неделю».

Экс-следователь МВД, адвокат Адвокатское бюро «Торн» Адвокатское бюро «Торн» Региональный рейтинг. × Фархад Тимошин подтверждает такой подход и объясняет его ещё и тем, что к началу ознакомления дело обычно не сшито и не пронумеровано: «Есть пару томов, которые дают читать по 50–100 страниц в день. А за это время доделывается и дошивается всё остальное задними числами». Процесс затягивается, и следователь просит суд оставить обвиняемого под стражей, чтобы «завершить ознакомление обвиняемых и их защитников в связи со значительным объёмом материалов уголовного дела». В таких случаях суд обязан выяснить, из-за чего случилась подобная задержка и не произошла ли она из-за неэффективной работы следователя (Постановление Пленума Верховного суда № 41 от 19 декабря 2013 года «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»). Но на практике суды фактически не проверяют обоснованность доводов силовиков, констатирует Людмила Щедрова из Феоктистов и партнеры Феоктистов и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право × .

Другая хитрость – вменить арестованному ещё один состав, но более тяжкий. Тех, кто проходит по мошенническим статьям, следователи обвиняют в создании преступной группы (ст. 210 УК), приводит пример юрист. Благодаря такой «искусственной квалификации» срок содержания под стражей получается продлить с одного года до полутора лет.

Обсуждаемые сроки относятся только к стадии предварительного расследования. Когда дело передали в суд или вернули прокурору для допследствия, срок содержания под стражей начинает исчисляться заново. Таким образом, суд может продлить арест обвиняемому при возвращении дела в надзорный орган, даже если тот просидел в изоляторе уже гораздо дольше 18 месяцев. Из-за подобного регулирования житель Московской области Сергей Махин провёл под арестом более пяти лет: его дело суд дважды возвращал в прокуратуру. Обвиняемый обжаловал в Конституционном суде нормы УПК, которые позволяют держать арестанта в СИЗО неограниченное количество времени. Но КС признал подобное регулирование правомерным, указав лишь на необходимость исправлять все ошибки следствия в разумные сроки.

На практике следователь часто пытается поместить обвиняемого под стражу, чтобы оказать на него давление, если тот сам не признаёт свою вину, объясняет адвокат Забейда и партнеры Забейда и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право × Николай Яшин. Следователь в этом случае приводит формальные доводы, говорит эксперт: «Например, что лицо не обременено семьёй или официально не трудоустроено, обвиняется в совершении тяжкого / особо тяжкого преступления, а потому может скрыться». Но подобный подход выглядит устаревшим в век современных технологий, говорит Вячеслав Яблоков, управляющий партнёр Яблоков и партнеры Яблоков и партнеры Региональный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры группа Уголовное право группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции × : «Когда есть браслеты слежения, а сигнализация срабатывает моментально – стоит только обвиняемому отдалиться на 30–50 метров от того места, куда его поместили под домашний арест». Юрист соглашается с коллегой и тоже утверждает, что отправка в изолятор – это способ сделать человека сговорчивее и побудить его признать вину, этот способ облегчает работу правоохранителям.

Я не знаю ни одного случая, когда помещённый под домашний арест человек скрылся. Бывают редкие случаи, когда опоздал с прогулки на несколько минут, нарушил периметр прогулки (ушёл дальше установленных 2 км) или домой приехал кто-то из лиц, проходящих по делу. Но чтобы кто-то сбежал или угрожал свидетелям, находясь под домашним арестом, я таких случаев не знаю.

Вячеслав Яблоков, управляющий партнёр «Яблоков и партнеры»

Состояние изоляторов

Главным испытанием за решёткой становятся неудовлетворительные условия в российских изоляторах. Жалобы на это ежегодно доходят до ЕСПЧ. В 2012 году Страсбургский суд по делу «Ананьев и другие против России» обязал Россию срочно принять меры для устранения пыточных условий содержания в СИЗО. Суд указал, что переполненность изоляторов связана со злоупотреблением арестами как мерой пресечения, а у заключённых россиян отсутствуют эффективные средства правовой защиты. При этом на подобные нарушения жалуются арестанты и из столичных изоляторов. Так, Сергей Караченцев из Петербурга отсудил в ЕСПЧ компенсацию за то, что почти год содержался в переполненной камере размером 18 кв. м, где на восьми спальных местах разместили 10 заключённых, хотя норма площади для одного заключённого СИЗО – не менее 4 кв. м.

По словам Яшина, доводы жалоб в ЕСПЧ на условия содержания в изоляторах обычны сводятся к нескольким моментам:

перенаселённость камер, из-за чего приходится спать по очереди;
наличие паразитов (клопов, вшей, тараканов);
необходимость справлять нужду в камере на виду у всех сокамерников;
нахождение курящих и некурящих в одной камере при отсутствии вентиляции;
металлические жалюзи на окнах, которые мешают пропускать солнечный свет в камеру.

Эксперт утверждает, что постепенно условия в столичных и подмосковных изоляторах меняются в лучшую сторону: «У одного из доверителей в камере был огороженный туалет, а если и было перенаселение, то временное и на пару человек». Тем не менее всё может зависеть от конкретной камеры, подчёркивает Яшин: «Даже в рамках одного СИЗО условия содержания могут отличаться».

Все зависит от региона, руководства учреждения, наполненности изоляторов и многих других факторов. Где-то введена и успешно функционирует электронная очередь, где-то сделан ремонт или вовсе открыто новое СИЗО, а есть и такие, где не требуют разрешения должностного лица на посещения подзащитного. Но переполненность СИЗО, отсутствие полного штата сотрудников, недостаточное количество следственных кабинетов сводят на нет все улучшения. При переполненном СИЗО возможность записаться в электронную очередь возникает порой раз в неделю. Отсутствие полного штата сотрудников и нежелание таковых работать приводят к тому, что вывод подзащитного в следственный кабинет приходится ждать часами. Только комплексный подход в каждом таком учреждении может изменить сложившуюся плачевную ситуацию.

Постепенно пытаются решить проблему и с допуском адвокатов к подзащитным. Для этого в СИЗО вводят электронную очередь. Но пока такая система работает лишь в 60 изоляторах, треть из которых находится в столичных регионах: Москве, Петербурге, Подмосковье и Ленобласти. Но в большинстве субъектов РФ ситуация с проходом к доверителям остаётся на затруднительном уровне, констатирует Щедрова. Даже в столице до сих пор действует неписаное правило, что адвоката не пропустят к подзащитному в СИЗО без разрешения от следователя, рассказывает партнёр Коблев и партнеры Коблев и партнеры Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Тимур Хутов: «Да, это незаконно, да, можно обжаловать, но на обжалование уйдет два-три месяца, в течение которых человек будет находиться без поддержки».

Изменение меры, новая норма

Если изначально ареста не удалось избежать, то стоит попробовать смягчить меру пресечения в дальнейшем. Во-первых, это можно сделать по формальным основаниям – когда меняется стадия уголовного судопроизводства. Если все следственные действия прошли, доказательства собрали, то суд вправе прийти к выводу, что излишне дальше держать человека под стражей, объясняет Щедрова. Не лишним будет привлечь аппараты омбудсменов, СМИ и общественность, рекомендует Новиков. Но, по его словам, намного эффективнее предупредить арест, нежели потом «поворачивать государственную машину вспять». Второй вариант – изменить меру пресечения по «субъективным» основаниям. Такое возможно, когда арестант признаёт вину, активно сотрудничает со следствием и изобличает других соучастников.

Чтобы запретить какие-то действия, судье необходимо как можно детальнее погрузиться в обстоятельства конкретного дела. И в этом случае не получится ограничиться общими фразами и ссылками на то, что обвиняемый может угрожать неопределённым абстрактным лицам, отмечает Чекотков. Зато такая мера будет способствовать эффективному расследованию, уверен эксперт. По данным Caselook, её применяют в основном к фигурантам дел о краже или мошенничестве.

Вместе с тем введение новой меры пресечения ухудшило положение тех, кому выбирают домашний арест. По старым правилам таким арестантам в определённых случаях разрешались прогулки, но сейчас суды исходят из того, что запрет покидать жилое помещение является абсолютным, замечает Солдаткин. Так как домашний арест применяется чаще, чем запрет определённых действий, то введение ст. 105.1 УПК ухудшило положение арестантов, констатирует юрист. Недоработкой законодателя является и тот факт, что пока время, на которое запретили те или иные действия, никак не засчитывается в окончательный срок наказания, подчёркивает эксперт.

Роль суда и законодателя

Опрошенные эксперты сходятся в том, что нужно сделать более активной роль суда, когда речь идёт об определении меры пресечения и её продлении. Именно суд должен пресекать ситуации, когда следователь обосновывает невозможность завершить расследование исключительно голословными, а иногда и ложными фактами, обращает внимание Щедрова. По её словам, в ходатайстве следователя о продлении срока содержания под стражей порой можно встретить заверения в том, что продление срока требуется для осмотра фонограмм или видеозаписей, а это требует большого количества времени. Но затем, уже в стадии ознакомления с материалами дела, выясняется, что эти действия либо вообще никогда следователем не проводились, либо проводились в другой период времени, рассказывает юрист.

Ещё одна порочная практика, от которой стоит избавиться, – попытки следователей «обойти» законодательный запрет, по которому нельзя отправлять в СИЗО предпринимателей. По словам Щедровой, суды в таких случаях отправляют бизнесменов в СИЗО, пользуясь абстрактной формулировкой, что «деяния, инкриминируемые обвиняемым, не могут быть расценены как непосредственно связанные с законной предпринимательской деятельностью». Хотя с точки зрения ГК эти действия отвечают всем признакам предпринимательской деятельности, отмечает эксперт.

Для начала необходимо добиться соблюдения уже действующего закона. Что-то изменять и вводить всё новые и новые нормы нет никакого смысла, если они всё равно не будут исполняться. Нужно приложить максимум усилий, чтобы исключить формальный подход к исполнению своих обязанностей должностными лицами.

Алексей Новиков, партнёр АБ «ЗКС»

Хутов объясняет подобную жёсткость судов по обсуждаемому вопросу тем, что судьи боятся принимать мягкие решения, чтобы их не заподозрили во взятках. Ещё одна причина – судьи не всегда знают реальные условия в российских изоляторах, полагает Яблоков. Чтобы исключить такой фактор, он предлагает ввести обязательное посещение СИЗО хотя бы раз в три года для тех судей, которые дежурят по арестным материалам: «И не просто по двору походить, а побывать в камере, увидеть жизнь и быт человека, посмотреть на условия, в которые своими решениями человека отправляют». Юрист уверен, что такое нововведение будет эффективнее любых разъяснений высшего судебного органа страны.

Законы у нас великолепные, а при их соблюдении СИЗО можно разгрузить, но вот правоприменение хромает. Все кивают друг на друга.

Фархад Тимошин, адвокат АБ «Торн»

Ещё одной концептуальной новеллой может стать введение системы обязательных критериев, по которым будут оценивать общественную опасность лица и вменяемого ему преступления. Такой вариант предлагает адвокат, партнёр Romanov & Partners Law Firm Romanov & Partners Law Firm Федеральный рейтинг. группа Уголовное право Профайл компании × Матвей Протасов, который считает подобные критерии более объективными, чем просто тяжесть преступления.

1) По объективной стороне деяния: обвиняемый совершил насильственное или ненасильственное преступление.

2) По мотиву и цели: корыстный, хулиганский или с целью обороны.

3) По свойствам самого субъекта: впервые совершил или нет, имеет ли склонность к насилию, какие у него характеристики.

Запрет на заключение под стражу по «предпринимательским» преступлениям – частный случай применения такой концепции.

Другая проблема, что действующий закон не предусматривает возможности комбинировать ограничения для обвиняемого. Это приводит к тому, что следователь избирает самый благоприятный для себя вариант – заключение под стражу, констатирует Чекотков. А в идеале, по его словам, нужно из массы разных запретов конструировать оптимальный вариант обеспечительного механизма, который подойдёт к конкретной ситуации. Он приводит в пример Францию, где альтернативой заключению под стражу является так называемый институт судебного контроля, который включает в себя 16 вариантов ограничений. И следственный судья может их комбинировать, изменять или отменять по собственному усмотрению.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: