Римский адвокат был не вправе требовать вознаграждения

Обновлено: 01.05.2024

Слово «адвокат» произошло от латинских «advocare», «advoca- tus» — призывать на помощь, призванный, что совершенно точно передает сущность деятельности адвоката: он призван помогать тому, кто к нему обратился, или обязан это делать в силу требований закона.

Адвокаты образуют адвокатуру, которая «в собственном смысле слова представляет собой правозаступничество, т. е., другими словами, юридическую помощь, оказываемую нуждающимся в ней лицам специалистами — правоведами»72. Статья 48 Конституции РФ устанавливает право каждого на получение квалифицированной юридической помощи; в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бес- платно. Адвокат (защитник) упоминается лишь в части второй данной статьи Конституции РФ в связи с правом каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления воспользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. I Назначение адвокатуры как объединения адвокатов должно найти свое правовое закрепление в первую очередь в Конституции, ибо адвокатура призвана оказывать юридическую помощь гражданам, защищать их права и свободы, которые согласно ст. 2 Конституции РФ являются высшей ценностью. Мягко говоря, странно, что объединение людей, профессионально занимающихся защитой прав человека и гражданина, даже не упоминается в Конституции РФ. Профессия адвоката является видом юридической профессии, под которой понимается «официально признанный государством и регламентированный законом род деятельности, связанный с правовым регулированием общественных отношений, обеспечением соблюдения членами общества правовых предписаний, требующий необходимых знаний и навыков, приобретаемых путем юридического образования или практического опыта, накладывающий на юристов социальную ответственность за эффективное выполнение возложенных на них обязанностей в системе разделения труда»73.

Характер профессиональной деятельности адвоката можно определить, уяснив прежде всего юридическую природу адвокатуры. Е.В. Васьковский рассматривал адвокатуру как представительницу общества, а в судебном процессе как фактор правосудия и элемент судебной организации; адвокатура является таким образом, институтом в той ветви публичного права, которая носит название судебного или процессуального74. Дореволюционные юристы называли деятельность адвокатов общественным служением, адвоката — об щественным деятелем, его профессию — общественной должностью, подчеркивая тем самым, что адвокатура создана для того, чтобы представлять общество в судебном процессе. Н.Н. Полянский писал: «Как важно так организовать адвокатуру, чтобы она состояла из лиц, представляющих надежные ручательства, с одной стороны, знания дела, с другой — честности и порядочности»75. Н.Н. Полянский предъявлял к адвокатам требование компетентности и нравственности, для чего он предлагал установить постоянный и бдительный надзор за деятельностью членов адвокатского сословия; цель установления такого надзора достигается лучше всего, если адвокаты представляют собой самоуправляющийся союз76. Юридическую природу советской адвокатуры М.А. Чельцов в 1940 г. определял как государственное представительство прав и законных интересов отдельных граждан77. Государство несет обязанность по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ), поэтому оно должно быть заинтересовано в активной деятельности адвокатуры. Однако адвокат не может представлять государство в судебном процессе. Государство в уголовном процессе на стороне обвинения представляет прокурор, который не в состоянии одновременно защищать права и законные интересы стороны обвинения и стороны защиты, имеющих ярко выраженную противоположную направленность, хотя и обязан реагировать на нарушение закона как выраженной в нормах правах воли государства. О. В. Орлова и Н.Н. Деев полагали, что адвокатуру можно отнести к общественно — государственным организациям, имея в виду, прежде всего, характер ее взаимоотношений с министерством юстиции, которое осуществляло общее руководство коллегиями адвокатов в социалистическом обществе78.

Хотя государственные органы в то время и осуществляли общее руководство коллегиями адвокатов (ст. 31 Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденное 20 ноября 1980 г.), тем не менее даже это не меняло юридической природы коллегий адвокатов как общественных организаций, так как такое государственное руководство сводилось лишь к обеспечению законности в деятельности адвокатуры, а также прав и законных интересов граждан. Большинство авторов считали и считают коллегии адвокатов общественными объединениями79. Согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов; формы адвокатских образований — адвокатский кабинет, коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация (ч. 1 ст. 20 Федерального закона). Адвокатские палаты субъектов РФ и Федеральная палата адвокатов являются негосударственными, некоммерческими организациями, основанными на обязательном членстве адвокатов субъектов РФ (адвокатская палата субъектов РФ) и на обязательном членстве адвокатских палат субъектов РФ (федеральная палата адвокатов), что роднит их с общественными объединениями. Но все объединения адвокатов принципиально отличаются от организаций, создаваемых в рамках Закона РФ «Об общественных объединениях»80. Федеральный закон устанавливает различные формы адвокатской деятельности и деятельности адвокатуры. Данный закон также разграничивает понятия адвокатской деятельности и адвокатуры и соответственно их цели. Основа адвокатуры — адвокатская деятельность, под которой в Федеральном законе (ч. 1 ст. 1) понимается квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод, интересов, а также обеспечения доступа к правосудию. Итак, цель деятельности адвоката как профессионала (лица, оказывающего квалифицированную юридическую помощь) — защита граждан, организаций и обеспечение доступа к правосудию.

Целью же деятельности адвокатуры (адвокатской палаты субъекта РФ) как профессионального сообщества является обеспечение квалифицированной юридической помощи, ее доступности для населения (ч. 4 ст. 29 Федерального закона). Если адвокат обеспечивает доступ населения к правосудию, то адвокатская палата обеспечивает доступность для населения квалифицированной юридической помощи, т. е. адвокатура в субъектах РФ должна так организовать работу адвокатов, чтобы их профессиональная деятельность служила защите прав, свобод и интересов физических и юридических лиц и обеспечивала им эту защиту при осуществлении правосудия. Целью федеральной палаты адвокатов РФ также является обеспечение высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи (ч. 2 ст. 35 Федерального закона). Таким образом, и каждый адвокат, и адвокатура в целом обязаны обеспечивать квалифицированную юридическую помощь, которая гарантируется каждому согласно ст. 48 Конституции РФ. Тем самым деятельность адвоката и адвокатуры носит конституционный характер. Адвокатуре сейчас присуши такие признаки общественной организации как самоуправляемость, некоммерческий характер деятельности адвокатуры и непредпринимательский — деятельности адвокатов, добровольность, членство в адвокатской палате, общая цель — оказание квалифицированной юридической помощи. Кроме того, и общественные организации, и адвокатура — институты гражданского общества, которое еще только формируется в России. Однако адвокатские палаты образуются по профессиональному признаку. Они объединяют профессиональных юристов, которые защищают права, свободы и законные интересы граждан и охраняемые законом интересы юридических лиц. Хотя в Федеральном законе не указано прямо на добровольность организации адвокатской деятельности и адвокатуры, тем не менее из содержания главы четвертой данного Закона следует, что все формы адвокатских образований создаются добровольно. Однако адвокатская палата субъекта Российской Федерации и Федеральная палата адвокатов Российской Федерации основаны на обязательном членстве адвокатов одного субъекта Российской Федерации и соответственно адвокатских палат Российской Федерации (ч.

1 ст. 29, ч. 1 ст. 35 Федерального закона), т. е. членство в адвокатских палатах для адвоката является обязательным. В резолюциях Первого Всероссийского конгресса адвокатов, принятых 13 октября 1999 г., адвокатура определялась как независимый самоуправляемый правовой институт, действующий на профессиональной и некоммерческой основе, осуществляющий конституционную функцию оказания квалифицированной юридической помощи населению, содействующий защите прав и законных интересов граждан и юридических лиц, а также осуществлению правосудия.81 Адвокатура — это адвокаты, объединение адвокатов, а не правовой институт, представляющий собой такую общность норм — предписаний, которая в свою очередь является элементом следующего главного подразделения — отрасли права82. Поэтому совершенно очевидно, что адвокатура не может быть правовым институтом. Она может быть и является институтом гражданского общества. Согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. Адвокатура во все времена была профессиональным сообществом; она объединяла людей одной профессии — профессии адвоката. Деятельность адвокатуры носит негосударственный характер. Адвокаты не являются представителями государственных органов. Они не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности (ч. 1 ст. 2 Федерального закона). Членство в адвокатуре не может служить целью получения прибыли адвокатами, однако работа адвоката, как и любая другая работа, должна быть оплачена, поэтому ст. 25 Федерального закона устанавливает, что адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Данное соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.

5 лет назад подумывал написать диссертацию на тему истории развития гонорара успеха в странах романо-германской правовой системы. Поскольку полноценное исследование не сложилось, решил выложить законченные статьи, благо их не так много.

О гонораре адвокатов (honorarium) в Римской республике

About advocat's fee (honorarium) in Roman Republic

Период Римской республики (V в до н.э. – I век до н.э.) характеризуется успешными завоевательными войнами и увеличением размеров и ростом населения римского государства. Результатом этих процессов стало увеличение государственного аппарата и возникающих споров, и, как следствие, развитие судопроизводства.

Цивильный процесс был основан на личном присутствии сторон и судоговорении: по закону XII таблиц вызванный в суд должен был явиться и даже старость или болезнь не являлись уважительной причиной неявки [I, §1-3].

Поскольку ни судья, ни тяжущиеся не являлись специалистами в области права, важным было умение хорошо выступать и стройно излагать своих мысли. Поэтому преимущество в суде получали умелые ораторы.

Однако, несмотря на такие жесткие формулировки в законе, в отдельных источниках упоминаются исключения из правила личной защиты: допускалось призывать к защите сначала родственников (Васьковский Е.В. приводит примеры дел, когда в защиту обвиняемых выступали отец, дядя и даже жених) [1., стр. 25], а затем и друзей тяжущегося. От латинского корня "advocare, advocatus" (призывать, призванный) и произошло название «адвокат», которым первоначально римляне обозначали родственников и друзей тяжущегося, которых он просил сопровождать его на суд.

В последующем функции представителя в суде стали выполнять иные доверенные лица (procurator, mandatorum). Единое наименование «адвокат» за представителями в суде закрепилось только во времена империи, но для удобства мы будем называть всех этих лиц, помогающих защищать или обвинять в судебном процессе на этапе рассмотрения дела судьей и во времена Римской республики, адвокатами.

Следует отметить, что для римского судоустройства характерно отсутствие отделения функций суда от государственных полномочий, поскольку римляне рассматривали суд (разрешение споров) как один из видов государственного управления.

Вполне закономерно, что разницы между политическими и судебными речами практически не было [Cic., de offic. I, 45]: суть выступлений сводились к тому, чтобы убедить иных граждан Рима (преимущественно патрициев, а затем и зажиточных выходцев из плебса, входивших в систему органов государственной власти и правосудия Рима) в правильности свой точки зрения. Поэтому наиболее выдающиеся политические деятели республики были адвокатами или хотя бы иногда выступали в судах [1, стр. 33].

Вполне естественно, что выступление в суде защитников и обвинителей было преимущественно прерогативой патрициев, а затем и представителей наиболее богатого плебса, которые могли себе позволить обучаться ораторскому искусству и знанию законов. До издания законов XII таблиц тайными знаниями закона владели лишь патриции, что позволяло им трактовать его в выгодном для себя свете, сохраняя монополию на право занятия юриспруденцией.

Это, в свою очередь, наложило отпечаток на вознаграждение, которое полагалось за помощь тяжущимся в суде.

Свободные граждане в Древнем Риме с презрением относились к работе за плату: плата (merces), т.е. эквивалентное вознаграждение, была признаком договора найма (имущественный и личный наем в Риме не различался и происходил от обязательств беру-даю – location-conductio) и, соответственно, являлся уделом вольноотпущенников, рабов и перегринов. Помощь же по ведению дела, публичное выступление являлись благородным поступком, «благодеянием трудом». Так, Цицерон указывает, что в соответствии с обычаями отцов ведение дела и защита в суде является безвозмездным благодеянием для благородных мужей [Cic.,de offic.I,66].

Обычай безвозмездности поручения настолько сильно прижился в Риме, что впоследствии был возведен в ранг закона во времена империи: «Поручение ничтожно, если оно не является безвозмездным, ибо оно ведет свое происхождение из обязанности или из дружбы, и, следовательно, плата противоречит обязанности» [D.XVII.I.4].

Однако не стоит считать, что такая помощь являлась бескорыстной и абсолютно безвозмездной. Для ухода от унизительной платы за труд был сформулирован термин «почетный дар» – гонорар (honorarium), которые не отвечал признакам эквивалентности и, соответственно, зависел от благосостояния дарящего и его отношения к одаряемому (его благодеяниям).

Можно предположить, что родственная защита была безвозмездной. Но учитывая, что члены семьи находились в личной зависимости от pater familias, иногда возможны были и неденежные формы благодарности за оказанную услугу.

На следующем уровне развития профессионального представительства, переходной ступенью от адвокатуры родственной к договорной являются отношения патроната [1, стр. 25]. Хотя отношения патроната и были близки к родственным, а патрон как бы "усыновлял" клиента и покровительствовал ему, среди совокупности прав и обязанностей, составлявших институт патроната [4, стр. 21], обычными были обязанности у патрона защищать интересы клиента в суде, а у клиента – помогать патрону личными услугами и материально.

Быстрый рост римской территории и увеличение населения массой покоренных племен привел к тому, что патронат утратил свой обязательный характер и из него выделился судебно-процессуальный элемент, выражавшийся в юридической защите, которую знатный и влиятельный патриций оказывал лицам, прибегнувшим к его помощи. Эти лица по-прежнему именовались клиентами, а их покровители - патронами, но старые термины прикрывали совершенно новое явление. Патрон освободился от всех обязанностей относительно клиента, кроме обязанности осуществлять судебную защиту, за которую «…клиент должен был только оплатить какой-нибудь услугой или подарком» [1, стр. 26].

Заслуживает отдельного внимания и понятие «подарок». Во времена Римской республики дарение не было абсолютно безвозмездной сделкой (так как вообще безвозмездные сделки не существовали в древнейшем праве) [4, стр. 191], а было оплатой за какой-нибудь другой дар или одолжение, либо дар порождал у одаренного обязанность отплатить чем-то в будущем. Поскольку, как мы указывали выше, защита в суде являлась почетной обязанностью благородных членов римского общества, то за защиту полагалось вручать почетный дар - гонорар.

Такое дарение не облекалось в юридическую форму и регулировались не правом (ius), а моралью (mores). Соблюдение таких сделок предписывалось не правомерностью (iustitia), а честностью (fides) [4, стр. 81].

Соответственно, дарение в знак благодарности за представление интересов в суде регулировалось преимущественно нормами морали, влияние которых в Римской республике было очень сильно во времена ранней республики, однако с падением нравов в Риме регулирование почетных подарков (гонораров) моралью оказалось явно недостаточно – подарки стали вымогаться и испрашиваться до оказания самой «почетной услуги», что вызывало неудовольствие в первую очередь бедных представителей римского общества, т.е. тех, кто эти подарки был вынужден дарить.

Первым законодательным актом, затрагивающим вопросы гонорара адвокатов в Римской республике стал закон «О дарах и подарках» - именно такое название упоминают Цицерон [Cic., De orat.,II.71] и Тацит [Tac., Ann., VI.5]. Закон был инициирован в 204 г. до н.э. народным трибуном Марком Цинцием Алиментом и более трационно называется по имени трибуна – закон Цинция (Цинциев закон). Хотя текст закона не сохранился, его содержание устанавливается по упоминаниям в различных источниках, в первую очередь римских историков. Закон Цинция упоминается в том или ином качестве в 59 источниках [6, стр. 52]из которых лишь два относят закон Цинция именно к адвокатам (судебным ораторам).

Необходимость принятия закона Цинция, по мнению Тацита, породила необузданность ораторов в принятии подарков [Tac.,Ann.,XV.20].

В 47 г. н.э. сенаторы требовали от принцепса восстановления закона Цинция, со стародавних времен воспрещавшего принимать деньги или подарок за произнесение в суде защитительной речи. При этом формулировка Тацита «ne quis ob causam orandam pecuniam donumve accipiat» [Tac.,Ann.,XI.6] переводится отдельными исследователями не как запрет на гонорар за защитительную речь в целом, а «чтобы никто не брал денег или подарков за предстоящее к защите дело», из чего следует достаточно спорный вывод о том, что после уже осуществленной защиты получать подарки можно [1, стр. 52]. Мы не видим какого-либо дополнительного смысла в возможности оговаривать гонорар после проведенной защиты, поскольку услуга по защите наиболее ценна до того момента, когда она оказана фактически, поэтому представляется более обоснованной точка зрения тех исследователей, которые полагают, что закон Цинция применительно к адвокатам полностью запрещал подарки в форме гонорара [9, стр. 2].

Второй историк, Дион Кассий, хотя и указывает на запрет Октавиана Августа (17 г. до н.э.) получать ораторам, выступающим в качестве адвокатов, какую либо плату (гонорар) под страхом уплаты штрафа в четверном размере [Dio.Cass., Hist., 54.18], однако о законе Цинция не упоминает. При этом ввиду близкого по смыслу содержания запрета исследователями все-таки делается вывод о том, что Октавиан Август восстанавливает действие именно закона Цинция [1, стр. 36].

Остальные источники указывают на то, что запрет закона Цинция распространялся на любые подарки, что не удивительно, поскольку, как мы указывали выше, подарки в древнем Риме не были абсолютно безвозмездными и воспринимались как встречная благодарность за что-либо.

Так, Тит Ливий указывает, что Цинциев закон о подарках и вознаграждениях был принят оттого, что плебеи уже и так платили сенату налоги и подати [Liv.,34.4]. Следовательно, подразумевается, что в дополнительных подарках за защиту и покровительство, в том числе в суде, которые в большинстве случаев платили плебеи патрициям, не было необходимости.

Цицерон в письме Аттику обсуждает возможность принятия в дар книг, указывая, что это, по его мнению, не нарушает запрета, введенного законом Цинция [Cic., Att., 1.20.7], что, в свою очередь, позволяет некоторым исследователям утверждать, что закон Цинция лишь ограничил верхний размер стоимости подарка, а также запрещал конкретные виды и формы дарения, и вымогательство дорогих даров в случае социального неравенства одариваемых (например, патроном от клиента) [6, стр. 106].

Однако вне зависимости от точного содержания, закон Цинция по типу законодательного регулирования относится к т.н. lex imperfecta, т.е. к законодательному запрету без санкции. Сделка, совершенная в его нарушение, не признавалась недействительной, поскольку в форме leges imperfectae в законы вносились правила нравственности [3, стр. 103; 4, стр.194]. Следовательно, если клиент заплатил адвокату гонорар за проведенную защиту в суде в нарушение закона Цинция, этот гонорар не подлежал возврату. С другой стороны, и адвокат не имел возможности истребовать гонорар в судебном порядке, если по каким-то причинам клиент отказывался от оплаты.

Такое положение вещей вполне логично объясняется происхождением гонорара из обычных взаимоотношений, выражавших благодарность человеку за оказанную ему почетную услугу по защите в суде, издревле считавшейся прерогативой богатых граждан, «считавших наградою за свое красноречие славу в потомках» [Tac., Ann., XI.6].

Законодательный запрет, тем более в такой мягкой форме (lex imperfecta), не был в силах преодолеть сложившиеся обыкновение дарить почетные подарки – гонорары. Поэтому и после принятия закона Цинция адвокаты продолжали принимать подарки за выступление в суде, ввиду чего, несмотря на формальную безвозмездность адвокатуры в Римской республике, она, в сущности, никогда не была безвозмедной [1, стр. 32]. Многочисленные попытки восстановления закона Цинция после его принятия, о которых упоминают историки, свидетельствуют о том, что предписания закона часто игнорировались.

Хотя рассматриваемая конструкция гонорара предполагала его вручение в большинстве случаев уже после осуществленной защиты в суде, нельзя согласиться с мнением отдельных исследователей, утверждающих, что запрет закона Цинция был направлен против «гонорара успеха» [10, стр. 303], т.е. такой формы вознаграждения адвоката, когда он получает гонорар лишь в случае успешного разрешения дела в пользу клиента. В той системе взаимоотношений между клиентами и адвокатами, которая сложилась в Римской республике, условное вознаграждение, каковым является гонорар успеха, не вписывалось в систему норм морали, регулировавших подношение почетного дара, и во взаимоотношения клиента-патрона, из которых произошло развитие Римской адвокатуры.

Кроме того, общий запрет на подарки за проведенную защиту в суде либо запрет на выговаривание себе подарка до защиты дела не соответствуют конструкции гонорара успеха в том смысле, в каком мы вкладываем в него сегодня. Скорее, институт почетного дара в некоторой степени похож на современный гонорар успеха в той части, что клиент, в интересах которого завершилось дела с большей вероятностью отблагодарит адвоката более ценным подарком, чем тот, защита которого не была успешной.

Отсутствие статуса адвоката у представителя стороны, выигравшей спор в суде, является одним из самых любимых доводов юристов в попытке минимизировать сумму судебных расходов, подлежащих возмещению с проигравшей стороны. Так ли обоснован и эффективен этот аргумент?

В то время как, если прибегнуть к буквальному толкованию норм права (так любимому в российской правовой действительности), станет очевидным, что в основу разрешения данного вопроса положен принцип разумности. И этот принцип никоим образом не апеллирует к статусу представителя. Статус адвоката на сегодняшний день не является обязательным для участия в арбитражном споре в качестве представителя. Кроме того, ни в одном нормативно-правовом акте нет указания на то, что размер возмещаемых судебных расходов зависит от факта наличия или отсутствия данного статуса.

Согласно ч.2 ст. 110 АПК РФ расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах.

Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 21.01.2016 №1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснил, что разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги.

То есть основным критерием определения, разумна ли та сумма судебных расходов, которая предъявляется к возмещению, является содержание и качество самой юридической услуги. Технически для оценки разумности необходимо определиться с тем, что из себя представляла услуга. Здесь большое значение имеют навыки представителя, помимо всего прочего, предоставить суду анализ оказания юридической услуги как бизнес-процесса. То есть способность юриста чётко определить и показать, из каких конкретно стадий состояло оказание услуг и какие действия каждая из них включала. В качестве иллюстрации и доказательства разумности, я считаю, наиболее целесообразным использовать отчёт об оказанных услугах. Как правило, самым удобным вариантом является сводный отчёт по итогам завершения судебного процесса со ссылками на реквизиты подготовленных документов, даты совершения тех или иных действий.

Такой отчёт позволяет наглядно продемонстрировать суду объём оказанных представителем услуг.

В качестве критериев разумности судебных расходов Верховный Суд РФ называет объем заявленных требований, цену иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства. То есть этот перечень является открытым.

Цена иска. Аргумент о высокой цене иска самый распространённый и казалось бы самый понятный. Хотя оценочный характер здесь так же не исключён. Та сумма, которую один судья сочтёт значительной, другому - может показаться заурядной. Самым простым способом аргументировать значимость величины исковых требований можно считать градацию, предложенную самим законодателем в ст. 333.21 НК РФ для определения размера государственной пошлины, подлежащей уплате. То есть иски с ценой более 2 млн. рублей можно отнести к крупным.

Сложнее выглядит ситуация, когда требование носит неимущественный характер. Тут необходимо обосновывать значимость защищаемых интересов для той или иной компании. Насколько нарушение прав могло повлиять на судьбу хозяйствующего субъекта и его функционирование. Самый эффективный вариант - представить это в цифрах.

Продолжительность рассмотрения дела. Безусловно, когда речь идет о комплексном судебном представительстве, большое значение для оценки разумности судебных расходов имеет длительность процесса (количество лет), количество пройденных судебных инстанций, факт возврата дела на новое рассмотрение.

В моей практике есть корпоративный спор, который рассматривался более 2 лет, решение по делу дважды рассматривалось в апелляционной и кассационной инстанциях. Дело было возвращено на новое рассмотрение с целым рядом замечаний суда кассационной инстанции. После завершения рассмотрения дела в пользу моего доверителя при взыскании судебных расходов оппоненты заявили, что дело было простое.

Конечно, этот довод опровергался самими материалами дела. Длительность разрешения спора, отмена при первом рассмотрении дела судебных актов первой и апелляционной инстанции, направление дела на новое рассмотрение, привлечение при повторном рассмотрении дела 9 свидетелей и проведение 5 дополнительных судебных заседаний, большая часть которых длилась по несколько часов, - сами по себе свидетельствуют о том, что спор можно однозначно отнести к числу особо сложных.

Указанные выше доводы оппонентов о простоте спора, безусловно, раздражают, но иногда играют на руку. Поскольку если оппонент считает дело простым, но продолжал в своё время оспаривать решение суда в вышестоящих инстанциях, то он подтверждает тем самым своё недобросовестное процессуальное поведение, стремление затягивать процесс и намеренное создание условий для увеличения судебных расходов, как на стороне своего доверителя, так и на стороне выигравшей спор стороны.

Время, необходимое на подготовку процессуальных документов. В данном случае этот критерий, я считаю, необходимо рассматривать с двух сторон: 1.) Насколько срочно представителю пришлось готовить те или иные процессуальные документы. Когда процессуальный противник предоставляет все свои документы в последний момент, это увеличивает нагрузку на другого представителя. Такое процессуальное поведение оппонента(ов) требует оперативной реакции, и такие услуги не могут стоить дёшево. 2.) Каков в целом объём и содержание процессуальных документов, и какое минимальное время необходимо для качественной подготовки этих процессуальных документов. Данный критерий тесно связан с тематикой спора. При наличии в деле большого объема бухгалтерской документации, её анализ может занимать от нескольких дней до нескольких недель. Что не может не увеличивать стоимость оказываемых юридических услуг.

Сложность дела. Более оценочного критерия в этом списке нет. По сути он предполагает синтез всех остальных критериев. Однако опираться в этом вопросе на что-то систематизированное и признанное судейским сообществом всё же необходимо. Так, например, существует Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 01.07.2014 №167 "Рекомендации по применению критериев сложности споров, рассматриваемых в арбитражных судах Российской Федерации". В данном документе обозначены категории дел от менее сложных дел до дел особо сложных (исходя из правовой природы экономического спора). Сложно отрицать, что корпоративный спор или спор, связанный с защитой права собственности, относится к категории дел особой сложности, учитывая, что именно таковым он признаётся при оценке работы самих судей.

В качестве аргумента в пользу сложности дела также целесообразно указать большой объём применяемых к спорным правоотношениям правовых норм, а также их отношение к различным отраслям права. То есть когда отстаивание интересов доверителя в судебном процессе требует от представителя глубоких знаний в разных отраслях права.

При определении разумности могут учитываться и другие обстоятельства. К ним я отнесла бы:

В моей практике были случаи, когда оппонент нанимал сразу нескольких юристов (адвокатов) для представления своих интересов. Это, безусловно, право оппонента так усиливать свою позицию, но в таком случае доводы об отсутствии у единственного представителя выигравшей стороны статуса адвоката будут выглядеть совсем несуразно. Как впрочем и доводы о простоте судебного дела.

наличие в деле нескольких однородных требований или многоэпизодность дела.
отсутствие сложившейся правоприменительной арбитражной практики по вопросу, рассматриваемому в рамках дела.

В пункте 20 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 №82 "О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" указано, что при определении разумных пределов расходов на оплату услуг представителя могут приниматься во внимание, в частности: сложившаяся в регионе стоимость оплаты услуг адвокатов; имеющиеся сведения статистических органов о ценах на рынке юридических услуг.

Это любопытно, поскольку возникает вопрос: применимы ли рекомендации о порядке определения размера вознаграждения адвокатов соответствующего региона в качестве доказательства (или некоего ориентира), когда речь идёт о юристе, не обладающем статусом адвоката? Я знаю один такой пример, но это скорее исключение из правил. В той ситуации, помимо всего прочего, в материалах дела было письмо официального органа о том, что стоимость услуг адвокатов и юристов, не обладающих соответствующим статусом, отличаются несущественно.

Поэтому, я считаю, что при обосновании разумности предъявляемых к возмещению судебных расходов лицам, не являющимся адвокатами, лучше прибегать к иным доказательствам.

Как видно из анализа основных критериев разумности судебных расходов, ни один из них напрямую не имеет отношения к наличию или отсутствию статуса адвоката. Более того, Верховный Суд РФ разъяснил, что разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле. Я считаю, что эту рекомендацию можно толковать расширительно и рассматривать её в целом, как указание на то, что основополагающим критерием оценки должно быть только качество оказываемой услуги/услуг, а не статус представителя.

Таким образом, если убедительно и детально аргументировать разумность судебных расходов, довод об отсутствии у представителя стороны, выигравшей спор в суде, статуса адвоката не будет иметь доказательственной силы.

Нельзя не отметить, что одной из проблем развития практики по вопросам возмещения судебных расходов, на мой взгляд, является то, что суды при вынесении определений о взыскании судебных расходов, даже если учитывают все доводы представителя, полноценный анализ им в судебном акте не дают или делают это очень скупо. Аналогичным образом выглядит ситуация с мотивами, по которым суд отвергает те или иные доводы сторон. Существуют редкие исключения из этого правила, благодаря которым в рассматриваемом вопросе всё же иногда случаются принципиальные сдвиги.

Обозначу сразу, что я за то, чтобы квалификация юристов была высокой и требовала получения время от времени определённого подтверждения. Этому вопросу я даже в своё время посвятила отдельную главу в своей дипломной работе "Правовые проблемы возмездного оказания юридических услуг", но я не согласна с тем, что наличие или отсутствие статуса адвоката в нашей сегодняшней правовой реальности может и имеет право предопределять разрешение вопроса о том, разумна заявленная к возмещению сумма судебных расходов или нет.

История развития адвокатуры, ее возникновения и становления в Древнем Риме связана с реформами, повлекшими возникновение соответствующей профессии. Первые пять веков граждане Рима не испытывали необходимости в использовании методов судебного красноречия, поскольку существовал судебный патронат патрициев, которые знали законы и особенности ведения процесса и бесплатно вели дела своих клиентов. После усиления Рима, централизации правосудия право выступать в уголовном суде в качестве истца получил каждый гражданин. Защита и обвинение стали независимыми. Осуществление уголовного процесса проходило на площади перед всем народом. Адвокаты должны были обращаться не к конкретным судьям, а к огромному количеству присутствующих, поэтому особое значение приобретало их умение: сделать это изящно; создать нужное настроение; применить риторические приемы воздействия на лиц, изъявивших желание выразить собственное отношение к конкретному делу. Огромное внимание уделялось внешней привлекательности речи: игра голоса, эмоциональность, ударение, каждый жест направлялся на убеждение толпы, получение ее поддержки. К лицу адвоката не предъявляли никаких требований: им мог быть каждый, при этом, не имея юридических знаний, что было прерогативой юрисконсультов, которые составляли записки по правовым вопросам, представления, но непосредственного участия в суде в поддержку своего мнения не принимали. Профессия адвоката была привлекательной и доступной для всех, кто желал прослыть выдающимся общественным деятелем, достичь популярности. Согласно Римскому Закону Cіncіa, адвокатский гонорар в любом виде был запрещен, при этом запрещались не только деньги, но и подарки. Награда измерялась известностью, признанием, общественными должностями. Почти все известные государственные деятели, военные, политики Древнего Рима были адвокатами. В основе адвокатской профессии было умение адвокатов составлять и произносить судебные речи. «Судоговорению» постоянно учились, тогдашние адвокаты не полагались на импровизацию, постоянно учась ораторскому искусству, и приспосабливая язык к каждому конкретному случаю.

Первый оратор, юрисконсульт, который уделил красноречию должное внимание, возведя его в ранг искусства и достигнув благодаря ему значительных успехов.

Марк Порций Катон Старший (234 — 149 до н. э.) и прозванный также у римских писателей Цензором — представляет собой одну из наиболее крупных фигур республиканского Рима и как государственный деятель, и как писатель, считается отцом латинского ораторского искусства.

Происходя из плебейского рода Порциев, родоначальник которого, вероятно, занимался разведением свиней (porcus), Катон Старший родился в 234 до н. э. (520 от основания Рима) в Тускуле и провел свою юность частью в сабинском имении, занимаясь сельским хозяйством, частью в походах, частью выступая на римском форуме безвозмездным защитником обвиняемых. Уже 17 лет от роду он, сражаясь с Ганнибалом, имел, по словам Плутарха, множество ран.

В 204 до н. э., получив квестуру, отправился с Публием Сципионом, позже прозванным Африканским, в Сицилию, а в следующем году переправился с ним в Африку, занимаясь прикрытием транспортных судов при этой переправе. В 199 до н. э. он получил должность эдила, в 198 до н. э. — претора, причем для управления ему досталась провинция Сардиния; в 195 до н. э., несмотря на строгое преследование им в качестве претора ростовщиков, которые были прогнаны им с острова Сардинии, он был избран в консулы вместе со своим земляком и покровителем Луцием Валерием Флакком. Усилия его в качестве консула помешать отмене Оппиева закона против роскоши остались без успеха. Получив в проконсульское управление ближнюю Испанию, он одержал там немало побед, за что по возвращении в Рим был награждён триумфом. Он говорил, что завоевал в Испании городов больше, чем пробыл там дней. В 191 до н. э. он принял в качестве легата Мания Ацилия Глабриона участие в войне с Антиохом и разбил его войско при Фермопилах.

Вернувшись в Рим, он стал принимать деятельное участие в заседаниях сената, в народных собраниях и в судебных делах. В сенате он заявил себя особенно противодействием к получению разными полководцами (Минуцием Фермом, Манием Ацилием Глабрионом, Марком Фульвием Нобилиором) триумфов. В 184 до н. э. он получил, вместе с тем же Луцием Валерием Флакком, цензуру. В этой должности он ознаменовал себя необыкновенною строгостью: исключил семь сенаторов из сената и, между ними, бывшего претора Манилия за то только, что тот днем и в присутствии дочери поцеловал свою жену; вычеркнул из списка всадников несколько лиц по маловажным предлогам (одного за полноту, другого — за шутку во время цензорского смотра); особенно же ратовал против роскоши, облагая высоким налогом женские украшения и молодых рабов и всюду восставая против нарушения общественных интересов в пользу частных (например, против захвата общественной земли при постройках и против злоупотребления общественными водопроводами).

И впоследствии он был деятельным защитником всякой меры, направленной против порчи нравов, борясь всеми силами против иноземного (особенно греческого) влияния. Когда в 155 до н. э. прибыло в Рим афинское посольство с философом Карнеадом во главе и стало заметно действие его на римскую молодежь, Катон всячески старался скорее спровадить гостей восвояси.

Его борьба против греческой образованности осталась без результата; но непримиримая вражда к Карфагену, разрушения которого он упорно не переставал требовать до конца жизни (известно его обычное изречение в сенате: «Ceterum censeo Carthaginem esse delendam» («Я полагаю, Карфаген должен быть разрушен»)), принесла свои плоды, хотя самому Катону и не было суждено дожить до осуществления своего желания. Резкость его характера и строгость к людям нажили ему немало врагов: поэтому, как свидетельствует Плиний Старший, он был 44 раза призываем к суду, но ни разу не был осужден. Плутарх приписывает ему высказывание при последнем оправдании, что «Тяжело, если жизнь прожита с одними людьми, а оправдываться приходится перед другими». Умер в 149 до н. э.

В римской литературе он имеет значение ещё большее, чем в государственной жизни. Он может быть назван основателем римской прозаической литературы, которой он дал образцы и в красноречии, и в истории, и в разных других видах, будучи бесспорно самым крупным прозаическим писателем в течение всего II столетия Рима, с началом которого возникла вообще римская словесность.

Речи и историческое сочинение под заглавием «Origines» были наиболее видными продуктами литературной деятельности Катона; но, по словам Цицерона, не было ничего, «чего бы не исследовал и не знал и о чём бы потом не писал Катон». Он составил своего рода энциклопедию по разным наукам, в форме наставлений, предназначенных для сына его Марка (Praecepta ad filium). В этой энциклопедии находились статьи по земледелию, медицине, военному делу и по всем предметам, знание которых было полезно доброму гражданину. Ничего из этого сборника до нас не дошло, как не дошли и письма Катона, собрание изречений знаменитых людей и стихотворная поэма, цитируемая Геллием и носившая заглавие «Carmen de moribus».

Популярность и моральный авторитет Катона сохранялся и в Средние века, так что ему приписывали авторство очень распространенных в Европе и часто цитируемых Двустиший.

Красноречие было теснейшим образом связано с политическою и вообще гражданскою жизнью в Риме и потому существовало в Риме с древнейших времен государства; но только с Катоном оно становится искусством, для которого требуется правильная подготовка. Несмотря на свою нелюбовь к грекам, Катон изучил по их книгам теорию красноречия и составил первую римскую риторику. Как этим руководством, так в особенности своими речами, где теория ораторского искусства прилагалась к делу, Катон обнаружил огромное влияние на красноречие своего времени, равно как и на последующих ораторов. После него осталось множество речей, сказанных в сенате, в народных собраниях и в судах. Во времена Цицерона их обращалось в публике более 150, и знаменитый оратор, изучивший их внимательно, говорит, что в них находятся все достоинства, какие требуются от оратора. Если этих речей в классический век красноречия уже не читали, то только потому, что этому мешал их устаревший язык. Цицерон сравнивает Катона как оратора с греческим оратором Лисием, находя между ними особенное сходство в остроте, изяществе и краткости. По силе и язвительности, какая иногда проявлялась в речах Катона, Плутарх сравнивает этого патриарха римского красноречия даже с Демосфеном. В пример этой силы и язвительности можно привести сохранившейся у Геллия отрывок, где, нападая на присвоивших себе общественные деньги полководцев, Катон говорит: «Воры, обокравшие частных лиц, проводят жизнь в острогах и цепях, а общественные воры — в золоте и пурпуре».

Как образец искусной постройки речей Катона могут быть указаны сохраненные тем же Геллием отрывки из речи его в защиту родосцев, которым жадные до наживы сенаторы хотели было под пустым предлогом объявить войну, тогда как здравые политические соображения требовали поддержания мирных отношений с дружественным Риму богатым островом. Вообще речи Катона до нас не дошли, а сохранившиеся в виде цитат у древних писателей отрывки относятся приблизительно к 93.

В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов, одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н.э. юриспруденция освобождается от понтификов. Начало светской юриспруденции, согласно преданию, связано с именем Гнея Флавия. Будучи вольноотпущенником и писцом видного государственного деятеля Аппия Клавдия Цека, он похитил и опубликовал составленный последним сборник юридических формул, употреблявшихся по закону в процессе (legis actiones). Эта публикация получила название jus civile Flavianum (цивильное право Флавия).

В середине II в. до н.э. значительный вклад в развитие юриспруденции, особенно гражданского права, внесли М. Манилий, П. Муций Сцевола и М. Юний Брут. Первый комментарий к преторскому эдикту написал Сервий Сульпиций Руф (консул 51 г. до н.э.). Его ученик А. Офилий был автором многих книг по гражданскому праву и впервые составил подробньй комментарий к преторскому эдикту. О частном и публичном праве писал ученик Офилия К Элий Туберон

Из большого числа известных юристов классического периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II– III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II–III вв.) и Модестин (II–III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о цитировании юристов положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый закон признавал значение положений и других юристов, которые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким цитируемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцевола, Юлиан и Марцелл.

Деятельность римских юристов была по преимуществу направлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля (институции и т.д.) они разрабатывали и целый ряд общетеоретических положений. Правда, к формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и филигранной разработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда известное изречение «всякое определение опасно», восходящее к положению юриста I–II вв. Яволена: «В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто».

Признание реальности естественного права, включаемого в право вообще, и в то же время отсутствие в римском правопонимании специального понятия позитивного права (в качестве отрицания естественного права, его своеобразного противопонятия и т.п.) означало, что в трактовке римских юристов естественное право, как и всякое иное признаваемое ими право, относится к действующему праву, является его специфической составной частью (компонентом и свойством права вообще), а не только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только «чистым» понятием, внешним для норм и принципов фактически действующего права.

Это обстоятельство отчетливо проявляется в различных классификациях и определениях права, даваемых римскими юристами. Так, Ульпиан в своем, ставшем классическим, делении всего права на публичное (право, которое «относится к положению Римского государства») и частное (право, которое «относится к пользе отдельных лиц») отмечал, что, в свою очередь, «частное право делится на три части, ибо оно составлено из естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (предписаний) цивильных». Названные «части» – это не изолированные и автономные разделы права, а скорее взаимодействующие и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выделяемые в структуре реально действующего права в целом. Взаимопроникновение различных составных моментов («частей») права, невозможность их «чистого» выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. «Цивильное право, – отмечал он, – не отделяется всецело от естественного права или права народов. Итак, если мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким образом, наше право является или писаным или неписаным, как у греков; из законов одни написаны, другие не написаны».

Требования и свойства естественного права пронизывают не только цивильное право, но и право народов (jus gentium), которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти и право международного общения. «Право народов, – писал Ульпиан, – это то, которым пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех живых существ, а первое – только для людей в их отношениях между собой».

Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. «Все народы, управляемые законами и обычаями, – писал он, – пользуются частью своим собственным, частью правом, общим всем людям». Причем это общее право, называемое им правом народов, в своей основе и по существу является естественным правом – «правом, которое естественный разум установил между всеми людьми».

Идею взаимосвязи и единства различных составных моментов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точней и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактовке вместо разных «частей» права (которые неизбежно ассоциируются с представлением об их внешнем, механическом обособлении друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных смысловых аспектах и характеристиках единого в целом права (и общего понятия права вообще). «Слово «право», – пояснял он, – употребляется в нескольких смыслах: во-первых, «право» означает то, что всегда является справедливым и добрым, каково естественное право. В другом смысле «право» – это то, что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве «правом» называется jus honorarium (преторское право)».

Важно иметь в виду, что все эти различные «смыслы» одновременно присутствуют в общем понятии «право» (jus).

«Изучающему право, – подчеркивает Ульпиан, – надо прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно получило свое название oт justitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi (равенства и справедливости)».

Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в правопонимании римских юристов и используется ими, в частности, для противопоставления aequum jus (равного и справедливого права) jus iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости).

Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественно-правовой справедливости, служила масштабом для корректировки и оценки действовавшего права, руководящим ориентиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при толковании и применении права. Aequitas, этимологически означая равное и равномерное, в своем приложении к правовым явлениям в римской юриспруденции приобрела значение справедливости в специальном смысле (в смысле конкретизации понятия справедливости – justitia) именно потому, что понятие справедливости (justitia) как общий принцип права вообще и естественного права в особенности включает в себя – согласно воззрениям Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием также и римских юристов – момент равенства, соразмерности, эквивалентности (от aequi) в человеческих взаимоотношениях.

«Justitia (правда, справедливость), – отмечал Ульпиан, – есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право». Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводил следующие, более детальные «предписания права»: «жить честно, не чинить вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит». В соответствии с этим и юриспруденцию он определял как «познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого».

Папиниан дает следующее определение закона - «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства». На более абстрактном языке последующего времени можно сказать, что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства)

Идеально-правовые качества права и закона подразумеваются и там, где римские юристы заняты юридикотехническим анализом закона и иных источников права. Так, например, когда юрист Модестин пишет, что «действие (сила) права: повелевать, запрещать, наказывать», то при этом предполагается, что подобные формализации и классификации правовой императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, поскольку речь идет об императивах (велениях) именно права, т.е. справедливого права. Данное принципиальное обстоятельство ясно подчеркивали сами римские юристы Так, Павел писал: «То, что воспринято вопреки началам права, не может быть распространено на последствия». Иначе говоря, то, что противоречит принципам (началам) права, не имеет юридической силы.

Важным достижением римской юридической мысли является деление права на публичное и частное.

У Цицерона речь соответственно шла о велениях и запретах, у юриста Квинтилиана – о воздаянии, ограничении, наказании, запрещении и дозволении. В области публичного права римские юристы разрабатывали правовое положение святынь и жрецов, полномочия государственных органов и должностных лиц, понятия власти (imperium), гражданства и ряд других институтов государственного и административного права.

При переходе от республики к монархии римские юристы приложили немало усилий для правового оформления режима цезаризма и обоснования претензий императоров на законодательную власть. Так, законную силу императорских распоряжений отстаивал Гай. Акты императора являются законом также и согласно Ульпиану. Ему принадлежат и следующие утверждения: «принцепс свободен от соблюдения законов»; «что угодно принцепсу, то имеет силу закона». Следует, правда, иметь в виду, что первое из приведенных суждений высказано Ульпианом не в качестве положения общего характера, а в специальном контексте – применительно к двум законам о наследственных правах патрона после смерти отпущенника, так что подразумевается, что принцепс свободен от соблюдения именно этих законов (т.е. может как-то изменить круг или права наследников). Во всяком случае рассматриваемая формула для самого Ульпиана никак не означала признания какого-то права (принцепса) на произвол, хотя, вырванная из своего частного контекста, она приобретает более общее и несомненно более опасное звучание.

Основное внимание римские юристы уделяли разработке проблем частного права, и прежде всего цивильного права. Юрист Гай трактовал цивильное право как право, установленное (письменно или устно) у того или иного народа (например, у римлян, греков и т.д.). Эта трактовка дополняется у Папиниана указанием источников цивильного права – законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, положений ученых юристов. В качестве источника «дополнения и исправления цивильного права» характеризуется им преторское право. В этом же духе Марциан называл преторское право «живым голосом цивильного права».

В области цивильного права римские юристы обстоятельно разработали вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правовых статусов личности и т.д. Особой тщательностью отличается их освещение имущественных отношений с позиций защиты интересов частного собственника.

Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юристов, также и рабы.

«Важнейшее различие в правовом положении лиц, – писал Гай, – то, что люди – или свободные, или рабы. Также из свободных одни – свободно рожденные, другие – отпущенники». Такое же деление дает Ульпиан, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как «по естественному праву все рождаются свободными».

Заключение

Изучив материал по политико-правовым учениям античного мира можно сделать следующие выводы:

1. Прообразом безупречного государственного строя для Платона послужила аристократическая Спарта, а точнее, сохранявшиеся там патриархальные дела - организация жизни господствующего класса по эталону военного лагеря, пережитки общинной принадлежности, группового брака и др. Главной предпосылкой смены всех форм страны Платон считал порчу человеческих нравов. Выход из порочных состояний общества он связывал с возвратом к изначальному строю - правлению мудрых

Аристотель подверг критике учение Платона о совершенном государстве, и предпочитал говорить о таком политическом устройстве, которое может иметь у себя большинство государств. Он считал, что предлагаемая Платоном общность имущества, жён и детей приведёт к уничтожению государства. Аристотель был убеждённым защитником прав индивида, частной собственности и моногамной семьи, а также сторонником рабства. Этику Аристотеля (впрочем, как и всю политику) пронизывает принцип активной деятельности человека. При этом Аристотель отвергал усилия, направленные на обретение власти и наслаждений.

Полибий разрабатывал теорию смешанного государственного устройства в изменившихся исторических условиях эпохи эллинизма, путем соединения принципов монархии, аристократии, демократии. Вывод о соединении начал различных форм как способе преодоления нестабильности государства —одно из самых значительных теоретических положений его концепции.

В ситуации, когда события переломного характера требовали пересмотра прежних политических теорий и создания новых, Полибий, с присущим ему консерватизмом, не смог отказаться от «классических» теоретических схем. Он использовал их как ключ в подходе к государственно-политическим процессам современности, положил их в основу своих взглядов.

Теоретические воззрения Цицерона в области государства и права находятся под заметным влиянием древнегреческой мысли, и прежде всего учений Платона, Аристотеля, Полибия и стоиков. Вместе с тем это «иноземное» влияние Цицерон стремился соединить с римскими традициями в области государственно-правовой практики и политико-правовой мысли, с самобытной историей римского государства и права, с реальной обстановкой и актуальными задачами современной ему социальной и политической действительности. В целом творческое использование идей предшественников в политико-правовом учении Цицерона сочетается с развитием им ряда оригинальных и новых положений в области теории государства и права.

2. Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельность и аргументированность анализа, четкость формулировок, обширность разработанных проблем общетеоретического, отраслевого и юридико-технического профиля и т.д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права (процесс его рецепции и т.д.) в дальнейшей истории права.

Из большого числа известных юристов классического периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II– III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II–III вв.) и Модестин (II–III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о цитировании юристов положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Деятельность римских юристов была по преимуществу направлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям правового общения.

Важным достижением римской юридической мысли является деление права на публичное и частное.

Творческие достижения римских юристов, разработавших целый ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привлекать пристальное внимание и современных исследователей. И это вполне закономерно и естественно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам.

Список использованной литературы

1. Богомолов А.С. Античная философия. – М.: Изд-во Московского университета, 1985. – 368 с.

2. Желтов В.В. Основы политологии. – Ростов н/Д: Феникс, 2004. – 544 с.

3. История политических и правовых учений/Под ред. О.Э. Лейста. – М.: Зерцало, 2000. – 688 с.

4. История политических и правовых учений/Под ред. В.С. Нерсесянца. – М.: ИНФРА-М, НОРМА, 1997. – 736 с.

5. Лосев А.Ф. История античной философии в конспективном изложении. – М.: Мысль, 1989. – 204 с.

6. Малахов В.П. История политических и правовых учений. – М.: Академический Проект, 2003. – 624 с.

7. Мусский И.А. Сто великих мыслителей. – М.: Вече, 2000. – 688 с.

8. Мухаев Р.Т. История политических и правовых учений. – М.: Приор-издат, 2004. – 608 с.

9. Сергеев В.С. Очерки по истории Древнего Рима. Часть 1. – М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1938. – 372 с.

10. Сергеев В.С. Очерки по истории Древнего Рима. Часть 2. – М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1938. – 832 с.

11. Сократ. Платон. Сенека. – М.: Республика, 1995. – 267 с., ил.

12. Таранов П. С. Мудрость трех тысячелетий. – М.: ООО «Издательство АСТ», 1997. – 736 с., ил.

13. Чанышев А.А. История политических учений. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – 592 с.

14. Идеологические взгляды Саллюстия и Цицерона/С. Ким//История. – 2001. – №37. – С. 1-5.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: