Препятствует ли производство по делу о банкротстве предъявлению виндикационных исков к должнику
Обновлено: 27.04.2024
Кредиторам мало что достается по результатам банкротства контрагента. По статистике 2019 года, залоговые кредиторы получили 17,3%, незалоговые кредиторы третьей очереди – 1,8%, все кредиторы третьей очереди – 3,4%. В 65% случаев по итогам процедур кредиторы не получили совсем ничего.
Одна из причин такой статистики – должники зачастую выводят имущество из конкурсной массы. Нет денег – нет расчетов по долгам. Конкурсные управляющие пытаются возвращать выведенное имущество и доказывать в суде недействительность подобных соглашений. Но особенно трудно сделать это, когда продажу (например, недвижимости) замаскировали под цепочку якобы самостоятельных сделок. Более того, не всегда удается вернуть имущество в конкурсную массу, даже если удалось добиться признания сделки недействительной.
«Подобные соглашения оптимально оспаривать в рамках банкротного дела. Зачастую признать сделки недействительными вне процедуры банкротства просто невозможно из-за отсутствия каких-либо документов. Необходимо учитывать, что в рамках банкротного дела обычно есть большая доказательственная база, а также повышенная процессуальная активность суда», – говорит Михаил Степкин, старший юрист Надмитов, Иванов и партнеры Надмитов, Иванов и партнеры Федеральный рейтинг. × .
Простая сложная виндикация
«Если у арбитражного управляющего отсутствуют доказательства того, что цепочка сделок по отчуждению имущества должника являлась единой сделкой, то необходимо предъявить виндикационное требование к конечному приобретателю», – советует Дмитрий Базаров, партнер BGP Litigation BGP Litigation Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Международные судебные разбирательства группа Фармацевтика и здравоохранение группа Комплаенс группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Международный арбитраж группа Уголовное право группа Цифровая экономика группа Банкротство (включая споры) (high market) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) 4 место По выручке 6 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 10 место По количеству юристов Профайл компании × .
Виндикация – это способ вернуть имущество из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК о виндикации). Как раз та ситуация, когда имущество должника перешло в руки третьих лиц незаконным способом. Подобный иск подают, когда аффилированность между участниками сделки внешне отсутствует или ее трудно доказать. Также имущество не всегда продается быстро, что затрудняет задачу доказать связь между сторонами соглашений.
По словам Георгия Мурзакаева, консультанта O2 Consulting O2 Consulting Федеральный рейтинг. группа Цифровая экономика группа Частный капитал группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Комплаенс группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Финансовое/Банковское право Профайл компании × , такой подход был подтвержден еще в 2010 году Постановлением Пленума ВАС РФ № 63 и до сих пор применяется Верховным судом.
Однако все не так просто. «Этот путь долгий и затратный», – объясняет Павел Новиков, старший юрист Baker McKenzie. Эксперт уверен, что подобный способ предполагает сначала признание недействительной сделки в рамках дела о банкротстве, а потом только предъявление иска о виндикации к конечному приобретателю вне рамок дела о банкротстве. Но Мурзакаев уточняет, что подобная проблема возникает в конкретной ситуации: «Например, если конечный приобретатель – это физическое лицо и к тому же не ИП. Тогда иск к нему будет подаваться в суд общей юрисдикции». В остальных же случаях разделять иск о признании сделки недействительной и виндикации не нужно, говорит Мурзакаев.
А еще Бородкина рекомендует не забывать ходатайствовать об обеспечительных мерах. Например, аресте. По мнению юриста, это позволит сохранить имущество на время разбирательства.
Мнимые сделки
Следует всегда использовать правовую конструкцию, которая максимально приближена к фактическим отношениям. Если имущество выбыло из конкурсной массы на основании цепочки сделок, а конечный собственник фактически или юридически связан с должником или его контролирующими лицами, то такие сделки следует квалифицировать как одну транзакцию.
Денис Быканов, партнёр MGP Lawyers MGP Lawyers Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство ×
Наталья Васильева, партнер АБ Бартолиус Бартолиус Федеральный рейтинг. × , убеждена в том, что признать ряд соглашений недействительным как одно мнимое и в результате вернуть имущество – это самый эффективный способ. «Однако данный способ является и самым сложным с точки зрения процедуры доказывания. Основная трудность – обосновать, что все сделки объединены единой целью, представляют из себя цепочку взаимосвязанных сделок», – поясняет юрист.
Эксперты единогласно советуют исследовать и подтверждать убедительными доказательствами связь:
- между физическими и юридическими лицами. Например, это корпоративное участие, коммерческое сотрудничество, трудовая деятельность;
- между физическими лицами. Родство, приятельские отношения и так далее.
Также необходимо искать общность в действиях лиц. Доказывать, что они имели согласованный характер и единый центр принятия решений. Следует обратить внимание на скорость совершения сделок и их стоимость.
При признании сделки недействительной из-за мнимости не нужно будет подавать несколько исков, как бывает в виндикации, чтобы вернуть имущество. Такой подход отражен в постановлении Арбитражного суда Московского округа по делу № А40-91624/2015 от 9 ноября 2017. Конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с целью признать ряд сделок мнимым. Он ссылался на то, что стороны сделки – аффилированные лица, а у всей цепочки одна цель – вывести имущество из конкурсной массы. Первая и апелляционная инстанции не согласились рассматривать иск в таком ключе и отправили управляющего подавать отдельное исковое к конечному приобретателю имущества. Но кассация с таким выводом не согласилась и встала на сторону истца.
«Нередко бывает, что на этапе предъявления иска арбитражный управляющий не располагает данными о связи между должником и конечным приобретателем имущества. А уже в судебном процессе может открыться аффилированность сторон. Тогда арбитражный суд, как разъяснял ВС, обязан признать цепочку договоров одной многоступенчатой сделкой», – приводит аргументы в пользу такого способа Быканов.
Также юрист делится примером из своей практики: «Из конкурсной массы вывели недвижимость по цепочке из шести сделок, но аффилированность всех участников операции установить не удалось. А некоторые компании из цепочки контрагентов спешно ликвидировали. Мы сразу квалифицировали сделки как объединенные единым умыслом. Об этом свидетельствовало произвольное ценообразование и скорость совершения сделок, нетипичная для подобных договоров купли-продажи. Иск в конечном итоге удовлетворили».
Акцент на противоправности
Еще один вариант признать цепочку сделок недействительной и вернуть выведенное имущество обратно в конкурсную массу – доказать ничтожность сделки по мотиву ее заведомо противоправной цели. Способы и методы доказывания аналогичны тем, которые применяются в мнимых сделках. Важно доказать единый умысел на все операции, а также то, что единственная цель сделок – причинить вред кредиторам.
Артём Денисов, управляющий партнёр юридической компании «Генезис», рассказывает о двух таких делах (о признании недействительными сделок на сумму более 70 млрд руб., дела № А40-12385/2018 и № А40-14824/2018). Промсвязьбанк, проходивший санацию, решил оспорить сделки по выводу активов, которые были совершены до его банкротства: продажу ценных бумаг и денежные переводы. По мнению банка, ответчики – аффилированные с ним компании и физлица – нарушили закон и причинили вред кредиторам.
Истец указывал на то, что все операции имели одну направленность – вывод активов компании за один день до введения временной администрации и причинение вреда кредиторам. Банк также акцентировал внимание суда на неравноценности встречного исполнения, так как акции выкупались по цене меньше рубля за штуку, что в разы ниже их реальной стоимости.
Суд пришел к выводу о том, что цепочка сделок является ничтожной, поскольку преследует заведомо противоправную цель (ст. 169 ГК). Аналогичная позиция у ВС в определении от 23 августа 2018 года в схожем деле (№ 301-ЭС17-7613).
В июне экономколлегия рассмотрела порядка 40 дел, четверть из них касалась банкротства. СКЭС упростила банкротство отсутствующего должника, признав основания ст. 230 Закона о банкротстве «самодостаточными», а еще допустила «субсидиарку» вне рамок банкротного дела. В июне Верховный суд не дал преждевременно завершить конкурсное производство и запретил понижать очередность требований кредиторов при несостоятельности граждан.
Понизить требования нельзя
В рамках дела о банкротстве Сергея Махова общество «Алмаз Капитал» попросило включить его требования на сумму в 2,6 млрд руб. в третью очередь реестра. Право требования перешло к обществу от «Сбербанка» в результате цепочки переуступок – это были требования по кредитам, которые банк выдавал «Гидрометаллургическому заводу», «Южной энергетической компании» и ряду других обществ. Махов выступал поручителем по этим соглашениям. В мае 2019-го АСГМ включил требования ООО «Алмаз Капитал» в третью очередь реестра, без изменения решение оставила апелляция. А вот суд округа вернул дело в первую инстанцию. Он указал оценить, являются ли ООО «Алмаз Капитал», заемщики и поручитель одной группой лиц и контролируются ли одним и тем же бенефициаром.
При новом рассмотрении АСГМ выяснил, что общество «Алмаз Капитал» находится под контролем Альберта Авдоляна. Он же покупал у Махова акции «Гидрометаллургического завода» и «Южной энергетической компании». Суд обратил внимание на то, что самого кредитора, а также «Гидрометаллургический завод», «Южную энергетическую компанию» в одно время представлял один и тот же представитель. В том числе исходя из этого, суд сделал вывод, что основные заемщики и новый кредитор подконтрольны одному лицу. В результате АСГМ вынес требования «Алмаз Капитала» за реестр. А вот апелляция и кассация оказались другого мнения. Они включили требование «Алмаз Капитала» в третью очередь реестра без понижения очередности.
«Тройка» судей во главе с Ириной Букиной обратила внимание, что Махов не возражал против заявленных к нему требований «Алмаз Капитала». Это «явно указывает на наличие между Авдоляном и Маховым неформальных недобросовестных договоренностей». ВС предположил, что по этой договоренности Авдолян пытался помочь Махову освободиться от долгов перед независимыми кредиторами, установив в реестре мажоритарное требование, которое помешает получить деньги другим кредиторам. «Такое поведение сторон не подлежит судебной защите», – решила коллегия.
ВС сделал сделал еще один важный вывод – субординация (то есть понижение) требований в банкротстве граждан невозможна. В определении указано, что «положения Обзора о понижении очередности удовлетворения требований не применяются в деле о банкротстве физических лиц». ВС решил, что требование нельзя включать ни в реестр, ни «за реестр» – и отказался учитывать требования «Алмаз Капитала» (дело № А40-192270/2018).
Еще одно дело о возможности субординации в банкротстве граждан ВС рассмотрел 19 июля. «Тройка» под председательством Ивана Разумова отменила акты трех инстанций, которые понизили требования кредитора, связанного с должником (см. ВС оценит возможность субординации в банкротстве физлиц). Подробнее о позиции экономколлегии станет ясно из мотивировочной части, которая еще не опубликована. Выводы СКЭС попадут уже в июльский обзор банкротных позиций ВС (дело № А40-301015/2019).
Должник, которого нет
В ноябре 2019-го ИНФС подала заявление в Арбитражный суд Амурской области о признании «Андротранса» банкротом по упрощенной процедуре как отсутствующего должника (дело № А04-8832/2019). Первая инстанция решила, что раз инспекция обратилась с заявлением о признании должника банкротом по упрощенной процедуре, то надо подтвердить отсутствие. Для этого нужно привести доказательства, указанные в п. 1 ст. 227 Закона о банкротстве («Особенности подачи заявления о признании отсутствующего должника банкротом»), – что установить местонахождение самого должника или руководителя юрлица невозможно либо указать на другие основания. Суд решил, что таких доказательств налоговая не привела и отказала в удовлетворении заявления ИНФС. Такого же мнения оказалась апелляция и кассация, тогда налоговая пожаловалась в ВС.
«Тройка» под председательством Ирины Букиной указала, что в соответствии со ст. 227 ФЗ «О несостоятельности» обанкротить как отсутствующего должника можно, если он прекратил деятельность, отсутствует или установить его место нахождения невозможно. Но это не все основания для банкротства по упрощенной процедуре. Еще есть ст. 230 Закона о банкротстве, которая позволяет ввести такую процедуру по другим предлогам. Экономколлегия подчеркнула, что для применения этой нормы достаточно одного из приведенных в ней оснований:
- нет имущества или денег, необходимых для введения банкротства;
- нет операций по банковским счетам в течение года;
- иные признаки отсутствия деятельности.
То есть ВС признал основания ст. 230 Закона о банкротстве «самодостаточными». А еще указал: если у должника нет признаков отсутствующего, то судам нужно сначала предложить заявителю рассмотрение дела в общем порядке. А в случае его отказа – прекратить производство по делу. В итоге коллегия отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Амурской области.
Станислав Петров, партнер, руководитель практики банкротства фирмы Инфралекс Инфралекс Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Цифровая экономика группа Антимонопольное право (включая споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Транспортное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Частный капитал группа Уголовное право Профайл компании × , говорит, что раньше суды не исследовали финансовое состояние должника и отказывали в признании его отсутствующим, если на заседание приходил представитель по доверенности (дело № А56-141609/2018) или из-за формального движения денег на расчетном счете (дело № А11-14261/2019). Позиция ВС сократит число необоснованных отказов во введении упрощенных банкротных процедур, уверен Петров. А, по мнению Светланы Тарнопольской, партнера КА Юков и Партнеры Юков и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Уголовное право 4 место По количеству юристов 12 место По выручке 17 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × , самостоятельное применение ст. 230 Закона о банкротстве расширит возможности применения упрощенной процедуры банкротства отсутствующего должника.
«Субсидиарка» без банкротства
Компания «Ниша» решила обанкротить контрагента, фирму «Логостайл», из-за долга по поставке в размере почти 30 млн руб. Из-за того, что у «Логостайла» не было средств на процедуру, в 2018 году дело № А56-103335/2017 о несостоятельности прекратили. Тогда «Ниша» уже вне рамок банкротного дела обратилась в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: Александра Латака, Сергея Ипатова, Дмитрия Кочина и Дмитрия Лазаренко. Латак был гендиректором, когда заключался договор поставки с «Логостайлом». Ипатов сменил его на этой должности. А Лазаренко и Кочин фактически руководили обществом (дело № А56-69618/2019). Истец уверял, что они довели фирму до финансового краха: проводили подозрительные сделки, не вели бухгалтерскую отчетность и не предоставляли ее в налоговую.
Первая инстанция буквально толковала п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве») и решила, что привлекать к «субсидиарке» вне рамок дела о несостоятельности можно, только если заявителю стали известны новые обстоятельства, которые он не знал до прекращения банкротного дела. «Ниша» же ссылается на факты, установленные в рамках дела о несостоятельности «Логостайла». То есть у кредитора нет права предъявлять иск о привлечении к ответственности контролирующих лиц вне рамок дела о несостоятельности, решил суд и отказал «Нише». Без изменения решение оставили апелляция и кассация, тогда общество пожаловалось в Верховный суд.
Тройка судей ВС под председательством Ивана Разумова указала, что суды неверно истолковали п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве»). Статья не исключает право на иск о привлечении к «субсидиарке», если основания для нее были известны до прекращения банкротного дела, решила коллегия. СКЭС отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Азат Ахметов, советник Orchards Orchards Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Экологическое право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) Профайл компании × , высказывал мнение, что для недобросовестных кредиторов позиция ВС создает соблазн вовсе не заниматься банкротными процедурами (выявлять активы, пополнять конкурсную массу, оспаривать сделки). Они будут добиваться быстро прекращать производство по делу о банкротстве и подавать самостоятельные иски о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.
Продолжить процедуру ради «субсидиарки»
В марте 2019 года компании «СтройТехИндустрия-26» доначислили почти 85 млн руб. налогов, а также пени и штрафы на 31 млн руб. В августе 2019-го АС Ставропольского края признал организацию банкротом и ввел в отношении нее конкурсное производство. После этого налоговая подала заявление о включении в реестр 116 млн руб. задолженности, но суд его так и не рассмотрел. Сначала производство по заявлению приостановили, поскольку «СтройТехИндустрия-26» в судебном порядке пыталась оспорить решение о доначислении (дело № А63-16542/2019), а потом арбитражный суд завершил конкурсное производство. АС Ставропольского края решил, что конкурсный управляющий сделал все для пополнения конкурсной массы, но имущества у должника так и не нашел.
Налоговая посчитала, что производство по банкротному делу завершили преждевременно. Она попыталась обжаловать решение первой инстанции, сославшись на нерассмотренное требование. Но апелляция и кассация поддержали АС Ставропольского края. Они отметили, что даже если конкурсное производство продолжится, уполномоченный орган все равно ничего не сможет получить, потому что у должника нет имущества.
Тогда налоговики пожаловались в ВС, в кассационной жалобе они указали, что завершение конкурсного производства лишило их возможности реализовать право на защиту, в том числе с помощью привлечения контролирующих лиц к «субсидиарке». С этим согласился и ВС. Он подчеркнул, что рассмотрение по существу всех предъявленных требований – одно из условий для завершения процедуры конкурсного производства. Экономколлегия обратила внимание, что по мнению уполномоченного органа, контролирующие должника могли совершить налоговое преступление. А преждевременное завершение процедуры лишает их этой возможности, так как обратиться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности можно после включения в реестр (дело № А63-4172/2019).
✔️Сначала должника признали банкротом, а потом привлекли к ответственности за мошенничество. Один из обманутых граждан решил включиться в реестр кредиторов. ВС указал, что даже если он не был указан в приговоре как потерпевший, то его требования можно включить в реестр (дело № А56-79176/2017).
✔️ВС указал, что оказание предпочтения отдельному кредитору само по себе еще не свидетельствует о причинении вреда конкурсной массе или другим кредиторам (дело № А40-90454/2018).
✔️ Внесение денег на депозит нотариуса прерывает срок исковой давности (дело № А65-38210/2019).
❌ ВС решил, что раз залоговые права подтверждены решением суда, применять правила об определении срока действия залога при его несогласованности в договоре не нужно (дело № А40-288068/2018).
❌ВС не дал включить в реестр требование, возникшее из-за сделки восьмилетней давности (дело № А32-2305/2020).
Субсидиарная ответственность, кажется, снится бизнесменам, менеджерам и бухгалтерам в страшных снах. Обычно ее применяют в делах о банкротстве компаний. Но даже когда процедура несостоятельности завершилась, расслабляться рано: кредиторы могут «догнать» руководителей отдельным иском. Рассказываем, когда возможна внебанкротная «субсидиарка», чем она удобнее для истцов и ответчиков, а еще отдельно разбираем основные особенности подобных споров.
Правила и особенности
Возможность подачи отдельных исков о субсидиарной ответственности появилась в законе «О банкротстве» в середине 2017 года. Ст. 61.19 предусматривает несколько вариантов привлечения к «субсидиарке» вне рамок дела о несостоятельности.
В первом случае производство по делу о банкротстве должно быть прекращено из-за отсутствия финансирования. Когда у должника нет денег на оплату банкротной процедуры, а кредиторы не хотят «спонсировать» процесс. Так произошло в деле № А79-75/2020. Директор после введения наблюдения не стал передавать документы управляющему, а без них найти имущество не получилось. Налоговики попросили прекратить дело, а потом привлекли руководителей к «субсидиарке» на 40 млн руб. в рамках отдельного иска.
А ФНС имеет право инициировать спор о привлечении контролирующих лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности в случае, если суд вернул его заявление по причине отсутствия у должника средств для финансирования процедуры банкротства. Так случилось в деле № А55-725/2020, возбужденном после прекращения банкротства самарской компании «Руна».
Во втором случае кредиторы должны узнать о новых основаниях привлечения КДЛ к ответственности, которые не были известны в процедуре банкротства. При этом подать отдельный иск о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности можно как в ситуации, когда суд не вводил наблюдения в деле о банкротстве компании, так и после завершения конкурсного производства и распродажи имущества фирмы.
Привлечь КДЛ к субсидиарной ответственности вне банкротного дела возможно, только когда никак не получается инициировать такую процедуру в споре о несостоятельности.
Светлана Тарнопольская, партнер КА Юков и Партнеры Юков и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Уголовное право 4 место По количеству юристов 12 место По выручке 17 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании ×
Плюсы и минусы внебанкротной «субсидиарки»
При привлечении к ответственности в рамках дела о банкротстве позиция нападения строится на основании той доказательственной базы, которую собрали в процессе рассмотрения всего разбирательства. Поэтому у кредиторов на руках имеется расширенный арсенал аргументов. В банкротстве проводится анализ финансового состояния. Управляющий может найти немало подозрительных сделок, которые чаще всего и становятся основанием для «субсидиарки».
В такой ситуации шансы КДЛ избежать субсидиарной ответственности существенно снижаются.
Дмитрий Шевченко, юрист АБ Казаков и партнеры Казаков и партнеры Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Экологическое право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Природные ресурсы/Энергетика группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Уголовное право 12 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 25 место По количеству юристов 27 место По выручке Профайл компании ×
Именно подробный отчет арбитражного управляющего помог привлечь к ответственности экс-руководителей подмосковного общества «Сталь КБ» в недавнем деле № А41-16004/2020. Суд положил выводы управляющего в основу своего решения, указав на его «объективность».
Но если дело о банкротстве прекратили еще до того, как управляющий успел погрузиться в материал и обнаружить основания для «субсидиарки», например «вредные» сделки, кредиторы существенно ограничены в представлении доказательств для привлечения к ответственности, отмечает Юлия Ющик, юрист практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» ЮФ Лемчик, Крупский и Партнеры Лемчик, Крупский и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Семейное и наследственное право группа Цифровая экономика группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (mid market) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) 6 место По количеству юристов 17 место По выручке 22 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × .
Шевченко согласен, что процесс доказывания по внебанкротной «субсидиарке» в случае прекращения основного дела осложнен: у кредиторов может не быть необходимых доказательств, а у суда — общей информации о ситуации в обанкротившейся компании. В таком случае шансы контролирующего лица выйти сухим из воды значительно выше, и только активная процессуальная позиция истца позволит получить возмещение в ходе данного спора, уверен Шевченко.
В споре № А56-33226/2020 КДЛ помогло именно то, что в банкротстве финансовый анализ состояния должника не проводился. Впрочем, иногда даже «бесполезное» банкротство упрощает отдельный процесс о «субсидиарке», даже если никакой информации в первом разбирательстве получить не удалось. Так, в деле № А45-28322/2020 контролирующих лиц привлекли за непредоставление бухгалтерской и иной отчетности в деле о банкротстве. Суды также признали недобросовестным поведение руководителей, которые внесли недостоверные сведения об их обществе в ЕГРЮЛ. Их заставили отвечать по обязательствам компании на 5,3 млн руб.
Кому это выгодно?
Юристы разошлись во мнениях, кто получает преимущество при рассмотрении вопроса о субсидиарной ответственности отдельным иском — кредиторы или руководители.
Руководитель проектов ЮрТехКонсалт ЮрТехКонсалт Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) Профайл компании × Евгений Ведилин полагает, что в выигрышном положении находятся КДЛ. Зачастую кредиторы не профессионалы в области банкротства, и для них затруднительно представить достаточную доказательную базу, комментирует юрист. Кроме того, если по каким-то причинам кредитор, имеющий право присоединиться к рассмотрению иска о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, этого не сделает, то суд ограничит размер ответственности лишь теми кредиторами, которые к этому иску присоединились. Это же несет риски и для инициатора отдельного иска о «субсидиарке». Если он не предложит другим кредиторам присоединиться к иску, то может получить иск об убытках, полагает Ведилин.
«Конечно, преимуществ от привлечения к субсидиарной ответственности вне производства по делу о банкротстве больше у кредиторов», — считает Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ Качкин и Партнеры Качкин и Партнеры Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство Профайл компании × . Контролирующим лицам интереснее было бы завершить процедуру и забыть о ней, но риски, связанные с привлечением к субсидиарной ответственности, могут быть сняты только после того, как пройдет объективный срок исковой давности.
Этот срок составляет десять лет с момента совершения соответствующего правонарушения, напоминает юрист. Субъективный срок давности в три года может быть применен судом, но может и растянуться. Например, в известном деле о банкротстве ООО «Дальняя степь», которое началось еще в 2006 году, суд восстановил срок до момента получения конкурсным управляющим информации о сделках. Это произошло после возобновления дела в 2016 году (№ А22-941/2006).
Светлана Тарнопольская полагает, что сама возможность «внебанкротной субсидиарки» — это расширение сферы ответственности КДЛ. Кредиторы благодаря такому инструменту получают дополнительную возможность «преследовать» их. Такое «преследование» может стать серьезным «креном» в сторону интересов кредиторов, уверена эксперт.
По мнению Шевченко и Ющик, преимущество одной из сторон зависит от того, на какой стадии завершилось дело о банкротстве. Если управляющий успел собрать информацию финансовом состоянии и сделках должника — проще кредиторам. Если дело прекратили на стадии рассмотрения обоснованности требований, в более выгодной ситуации окажутся уже контролирующие лица.
Частично решенные проблемы
Изначально самой большой проблемой «внебанкротной субсидиарки» была невозможность для кредитора инициировать данную процедуру в том случае, если основания привлечения к субсидиарной ответственности были известны ему еще в ходе рассмотрения дела о банкротстве, отмечает Тарнопольская. Но летом 2021-го Верховный суд в своем определении по делу «Логостайла», похоже, снял этот «барьер» (подробнее — ВС одобрил «субсидиарку» без банкротства). «Теперь отдельный иск о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности кредитор сможет подать, даже если основания ответственности были и раньше «ясны как день», — уверена эксперт.
Но сохраняются другие проблемы этой категории дел. Одна из них состоит в нежелании судов содействовать заявителям в сборе обширной доказательственной базы, исследовании финансового состояния должника и иных обстоятельств дела, полагает Шевченко.
По словам Юлии Ющик, основная проблема в том, что внебанкротную «субсидиарку» могут слушать судьи, которые не вели дело о банкротстве конкретного должника или вообще работают не в банкротных составах. То есть не знакомы со спецификой подобных споров.
Ведь в процессе рассмотрения дела о банкротстве у судей формируется определенное мнение о контролирующих должника лицах: о том, как они передавали документы, какие сделки заключали. Поэтому, подходя к рассмотрению заявления о привлечении лиц к ответственности, судья уже обладает большим количеством вводных данных для принятия обоснованного решения. «Если же судья погружается в дело только на стадии «субсидиарки», ему фактически в рамках одного процесса предстоит проанализировать всю деятельность должника и лиц, его контролирующих», — объясняет эксперт.
Так, в деле № А40-160409/2020 столичные суды не стали разбираться, возникла ли у руководителей должника обязанность подать заявление о банкротстве, и просто отказали заявителю из-за «недостаточности доказательств».
«Субсидиарка» вне банкротства остается для судов «непривычным и новым механизмом», констатирует Анастасия Улезко. Суды не торопятся привлекать к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве даже с учетом прямого указания на такую возможность в законе, поэтому зачастую приходится вмешиваться экономколлегии ВС, как это и произошло в деле «Логостайла».
Как пояснил Суд, даже если конечные покупатели приобрели спорный актив на рыночных условиях, их нельзя считать добросовестными, если конкретные обстоятельства сделки должны были вызвать у них разумные сомнения
Эксперты «АГ» разошлись в оценке судебного акта. По мнению одного из них, определение Верховного Суда является органичным и закономерным продолжением того подхода, который формировался судебной практикой в последние годы. Другой высказал удивление, что вопрос оценки доказательств добросовестности разрешался окружным судом и ВС РФ, которые по определению доказательства не оценивают.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла Определение № 305-ЭС20-4693 (1, 2, 3) от 20 августа по делу об оспаривании конкурсным управляющим должника и его кредитором ряда сделок по отчуждению недвижимости, сменившей нескольких собственников.
Суды разошлись в оценках добросовестности покупателей здания банкрота
В рамках дела о банкротстве АО «Фототехника-Почтой» его конкурсный управляющий и кредитор, общество «Кредендо-Ингосстрах Кредитное Страхование», оспорили в суде сделку по внесению должником в уставный капитал ООО «Компания «БРИК» нежилого здания в Москве. Заявители потребовали у нового владельца здания – общества «С-Фото» – возврата недвижимости в конкурсную массу должника в порядке исполнения судебного решения по делу № А40-187398/2015. Далее в результате процессуальной замены ответчиками стали индивидуальные предприниматели Сергей Клейнер и Анна Фесюк, которые приобрели здание в собственность уже после принятия судом к производству иска.
Сначала Арбитражный суд г. Москвы и апелляция оставили без удовлетворения требования заявителей, но кассация отменила их решения и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию
В ходе судебного процесса было установлено, что между АО КБ «ЛОКО-Банк» и ООО «Фотосинтез» был заключен кредитный договор в августе 2010 г. Заемщик обеспечивал свои договорные обязательства семью договорами поручительства и тремя договорами залога, заключенными между банком и юрлицами, входящими в одну группу компаний. Впоследствии стороны заключили договор залога спорного здания, после чего общество «С-Фото» погасило задолженность общества «Фотосинтез» перед банком. Далее между банком, как первоначальным залогодержателем и «С-Фото» был заключен договор цессии, по которому банк передал в пользу общества права и обязанности залогодержателя по договору залога с одновременной уступкой права по обеспеченному ипотекой обязательству. В дальнейшем у здания несколько раз сменились владельцы, а конечными стали Сергей Клейнер и Анна Фесюк.
Повторно рассмотрев дело, суд счел недействительной совокупность сделок, поскольку она была совершена группой заинтересованных лиц при наличии у должника признаков неплатежеспособности с противоправной целью навредить кредиторам путем формирования искусственной кредиторской задолженности у должника перед заинтересованным лицом. Предпринимателей суд обязал вернуть недвижимость в конкурсную массу должника. В свою очередь, апелляция добавила, что ряд конкретных обстоятельств сделки по приобретению двумя ИП спорного здания должен был вызвать у них, как у обычных приобретателей, разумные сомнения, а материалы дела не подтвердили их добросовестность при приобретении спорного имущества.
Как пояснили суды, договор залога и соглашение об уступке прав были заключены с целью установления залога в пользу заинтересованного лица – общества «С-Фото» – и с целью невозможности обращения взыскания на предмет залога со стороны независимых кредиторов должника. Кроме того, суды выявили факт отчуждения должником здания по существенно заниженной стоимости.
Впоследствии окружной суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций в части истребования из незаконного владения ответчиков в порядке виндикации и возврата в конкурсную массу здания, отказав в удовлетворении соответствующих требований. Таким образом, кассация сочла, что Анна Фесюк и Сергей Клейман, действуя как добросовестные приобретатели, не являются заинтересованными лицами и приобрели спорный актив на рыночных условиях. Суд округа также указал на отсутствие каких-либо ограничений со спорным имуществом на совершение сделок в ЕГРН на момент его отчуждения.
В связи с этим конкурсный управляющий должника и кредитор последнего обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд.
ВС не согласился с окружным судом
Изучив материалы дела № А40-157934/2015, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС согласилась с выводами нижестоящих судов в части признания недействительной цепочки сделок. Как пояснила высшая судебная инстанция, окружной суд не учел, что положения ст. 301 и 302 ГК РФ регулируют вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения. По общему правилу, истец, заявляющий виндикационный иск, доказывает недобросовестность приобретения имущества ответчиком. В рассматриваемом деле конкурсный управляющий и кредиторы приводили два ключевых довода, указывающих, по их мнению, на недобросовестность приобретателя имущества.
Во-вторых, отметил ВС, истцы обращали внимание на необычность поведения ответчиков при приобретении имущества. «Так, по их мнению, установленные судами обстоятельства продажи недвижимого имущества с отсрочкой оплаты 5/6 стоимости после регистрации перехода права без обеспечительных сделок и короткий период владения имуществом продавцом до его последующей продажи указывают на стремление продавца максимально быстро избавиться от права собственности без гарантии оплаты практически всей цены, что должно было насторожить покупателей, планирующих осуществлять предпринимательскую деятельность с использованием здания, – отмечено в определении. – По смыслу п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 “Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения” подобные сопутствующие совершению сделок обстоятельства должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества, что также указывает на недобросовестность приобретателя».
Высшая судебная инстанция добавила, что оба предпринимателя не доказали факт надлежащей проверки вышеуказанных обстоятельств, а их процессуальные оппоненты, напротив, указывали на наличие рассматриваемого обособленного спора, а также двух споров по заявлениям кредитора должника о принятии обеспечительных мер в виде ареста спорного здания в рамках дела о банкротстве. «Информация о данных обстоятельствах доступна в открытых источниках (в том числе и на момент совершения сделки) и ее не представляется сложным найти в банке решений арбитражных судов по кадастровому номеру или адресу здания. Следовательно, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о недобросовестности приобретателей Анны Фесюк и Сергея Клейнера ввиду неопровержения последними доводов оппонентов о наличии сведений об оспаривании права собственности продавца на здание в общедоступных источниках, нераскрытии каких-либо особых обстоятельств, которые привели к совершению действий, выходящих за рамки принятого стандарта поведения. Вывод суда округа об отсутствии оснований для виндикации имущества у Фесюк и Клейнера является ошибочным», – заключил Суд
Таким образом, ВС отменил постановление окружного суда в части отказа в истребовании из незаконного владения обоих ИП в порядке виндикации и возврате в конкурсную массу нежилого помещения, оставив в силе соответствующие части первой и апелляционной инстанций.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Партнер юридической фирмы INTELLECT Александр Латыев критически отнесся к позиции Верховного Суда. «Во-первых, Судебная коллегия ВС “выдумала” некое разграничение между, как она назвала, “полной” и “краткой” выписками из ЕГРН. В действительности ни Закон о регистрации недвижимости, ни соответствующий приказ Минэкономразвития России не предусматривают никакого различия в их правовой силе или в содержании. Более того, выписка по форме министерского приказа № 378 даже должна содержать чуть больше сведений, чем оформляемая по приказу № 975, так что “краткой” и “полной” их следовало бы называть наоборот. Небольшое отличие в их заголовках никакого содержательного значения не имеет», – отметил эксперт.
Он добавил, что в действительности они отличаются только тем, что одна предназначена для выдачи в бумажной форме, а вторая – в электронной. «При этом, исходя из положений Закона о регистрации недвижимости, они совершенно равнозначны, участники оборота могут полагаться на любую из них. Когда Коллегия ВС отдает приоритет бумажной (которой к тому же в этом деле не было), она подрывает всю с таким трудом выстаиваемую систему электронного документооборота», – уверен он.
Во-вторых, по словам Александра Латыева, Верховный Суд делает вывод о том, что “у суда нет оснований не доверять государственному органу”, что, по его мнению, достойно разве что судьи районного суда, а никак не судей Верховного Суда. «Речь идет о выводе, что определяющим должно быть письмо управления Росреестра о том, что им внесена запись о судебных притязаниях. Ничего подобного! При применении п. 38 Постановления Пленума ВС и ВАС РФ № 10/22 от 29 апреля 2010 г. следует смотреть на то, какие записи видят лица, получающие выписки, а не на то, что там внутри себя решает Росреестр. Добросовестность порождается доведенной до всеобщего сведения через реестр информацией о наличии судебных притязаний, а не какими бы то ни было внутренними отметками регистрирующего органа», – подчеркнул эксперт.
По его словам, Суду стоило бы задать вопрос Росреестру, почему он не отражает якобы принятые им к исполнению отметки в выписках: «По опыту могу сказать, что это далеко не редкая ситуация: я сам встречался со случаями, когда суд накладывает арест (даже более существенное ограничение, чем отметка о споре), затем запрашивает выписку из ЕГРН по арестованному объекту и видит, что в выписке его ареста нет. Здесь бы стоило не “покрывать” Росреестр, утверждая, что “оснований не доверять ему нет”, а на уровне ВС РФ реагировать частными определениями в адрес руководителей Росреестра, чтобы они начали уже наконец размещать информацию там, где надо, а не в своих не имеющих правового значения письмах».
Александр Латыев допустил возможность, что иные обстоятельства совершения сделок по последнему приобретению (определение цены, малый срок владения и т.п.) могут свидетельствовать о недобросовестности покупателей. «Но возникает вопрос, а были ли эти вопросы вынесены на обсуждение? Имели ли стороны возможность представить свои соображения по этому поводу, особенно учитывая то, что вопрос обсуждался уже в суде кассационной инстанции? Вообще удивительно, что вопрос оценки доказательств добросовестности разрешался окружным судом и ВС РФ, которые по определению доказательства не оценивают. Сделав это, оба суда вышли за пределы своих полномочий. Необходимо было в такой ситуации направлять дело на новое рассмотрение в один из тех судов, который оценкой доказательств занимается – т.е. в апелляцию или в кассацию, уже там стороны могли бы представить свои соображения по поводу», – убежден юрист.
Он также назвал издевательством реплику Коллегии о том, что покупатели могли получить информацию об идущих судах из КАД. «Притом что банкротится-то вовсе не их продавец, а даже первоначальный собственник, которого от них отделяют два других собственника. Да и в целом – возможно ли что-то найти лицу, в деле о банкротстве не участвовавшему ранее, среди тех бесчисленных судебных актов, которые по таким делам выносятся? В целом рвение судей ВС бороться со злоупотреблениями, конечно, заслуживает уважения, но как-то не стоило бы забывать и о каких-то нормах материального и процессуального права и не превращать дела о банкротстве в торжество “пролетарского правосознания”», – заключил Александр Латыев.
Юрист практики антикризисного управления и банкротства юридической компании «Дювернуа Лигал» Михаил Тимофеев отметил, что проблемы истребования имущества у добросовестного приобретателя, определения пределов добросовестности покупателя при приобретении, в частности, недвижимости неоднократно являлись предметом рассмотрения высшими судебными инстанциями, в том числе и Конституционным Судом РФ.
«В комментируемом судебном акте как раз имеет место отклонение ответчиков от того поведения, которое следует считать добросовестным для целей ограничения виндикации имущества. Во-первых, они приобрели имущество, о котором в ЕГРН была сделана отметка о том, что оно является предметом спора. Более того, Верховный Суд указал, что по кадастровому номеру можно было проверить в базе судебных актов наличие судебного процесса в отношении данного имущества. Во-вторых, покупателей должны были смутить как условия совершения купли-продажи в рассрочку с невыгодными для продавца условиями, так и скорость продажи имущества. Оба эти критерия вполне соответствуют сложившейся в последние годы практике: покупатель должен в первую очередь ориентироваться на данные публичного реестра (ЕГРН) и поведение продавца, которое явно свидетельствует о противоправной цели продажи», – убежден Михаил Тимофеев.
По его мнению, позиция Верховного Суда РФ не произвела революции в определении пределов добросовестности приобретателей недвижимости и является органичным и закономерным продолжением того подхода, который формировался судебной практикой в последние годы.
Отметив следование ВС РФ правовой позиции, высказанной ранее ВАС РФ, эксперты указали на ряд недостатков такого подхода. В частности, один из них отметил, что, осуществив двойное взыскание, компания-банкрот может сразу рассчитаться со своими конкурсными кредиторами и тем самым лишиться средств, которые должны быть возвращены одному из должников.
В рамках дела о несостоятельности конкурсный управляющий холдинговой компании обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества (коттеджей), заключенного должником и покупателем, и об истребовании отчужденного имущества из незаконного владения общества, которому оно было перепродано первым приобретателем.
При рассмотрении дела было установлено, что оспариваемая сделка заключена между взаимозависимыми сторонами, поскольку покупателем коттеджей выступила дочь генерального директора холдинговой компании. Сам договор был заключен за два месяца до принятия заявления о признании продавца банкротом, а согласованная в договоре цена недвижимости в 15 млн руб. была почти в три раза ниже рыночной. При этом второй договор купли-продажи был подписан в день, когда конкурсный управляющий подал заявление о признании первой сделки недействительной.
Суд удовлетворил исковые требование частично: признал недействительным договор купли-продажи и применил последствия его недействительности в виде взыскания с первого приобретателя в пользу холдинговой компании 29,6 млн руб., уменьшив подлежащую взысканию рыночную стоимость недвижимости на сумму, уплаченную по сделке.
В истребовании имущества из незаконного владения суд отказал, указав, что общество является добросовестным приобретателем, поскольку коттеджи выбыли из владения холдинговой компании по ее воле и на возмездной основе. Кроме того, обществом были получены документы, подтверждающие основание возникновения права собственности первого приобретателя, а также запрошены выписки из государственного реестра на спорные объекты, которые не содержали отметок о наличии правопритязаний других лиц, в том числе о судебных спорах. Имущество оплачено обществом в полном объеме, и у него не могли возникнуть сомнения относительно порочности прав первого приобретателя.
Апелляционный суд изменил решение суда первой инстанции, применив последствия недействительной сделки в виде взыскания с первого покупателя полной рыночной стоимости коттеджей и восстановления ее требования к холдинговой компании в размере 15 млн руб. Также апелляция признала неверным вывод о добросовестности конечного приобретателя – суд указал, что имущество приобреталось по цене в несколько раз ниже рыночной (12 млн. руб.), что «должно было вызвать у любого разумного участника гражданского оборота обоснованные сомнения». Кроме того, суд указал, что договор купли-продажи между первым приобретателем и обществом был подписан в день подачи заявления о признании первой сделки недействительной, а регистрация перехода права собственности на имущество к обществу была осуществлена уже после того, как информация об этом судебном споре стала общедоступной.
Тем не менее окружной суд отменил постановление суда апелляционной инстанции в части истребования недвижимости из незаконного владения общества, оставив в этой части в силе решение первой инстанции, согласившись с добросовестностью конечного приобретателя коттеджей. Также суд округа счел, что использование судом апелляционной инстанции механизма защиты прав холдинговой компании, предусмотренного ст. 167 ГК РФ, в отношении первого приобретателя имущества в принципе исключало возможность одновременного применения положений ст. 302 ГК РФ и удовлетворения виндикационного иска, предъявленного к конечному покупателю.
Конкурсные кредиторы холдинговой компании обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд, в которых они просили отменить постановление суда округа. Рассмотрев материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ нашла жалобы подлежащими удовлетворению.
Верховный Суд отметил, что суды трех инстанций пришли к единому выводу о том, что договор купли-продажи недвижимого имущества является недействительным на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о несостоятельности (банкротстве) как сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов холдинговой компании.
При этом ВС РФ указал, что суды первой инстанции и округа, отказывая в удовлетворении виндикационного требования, не приняли во внимание правовую позицию Президиума ВАС РФ, изложенную в п. 9 Информационного письма от 13 ноября 2008 г. № 126, согласно которому явно заниженная цена продаваемого имущества может свидетельствовать о том, что приобретатель не является добросовестным. Намереваясь приобрести имущество по явно заниженной стоимости, покупатель, проявляя обычную при таких обстоятельствах степень осмотрительности, должен предпринять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи, пояснил Суд.
Как отметил ВС РФ, только суд апелляционной инстанции учел приведенные разъяснения и верно указал на то, что обычная проверка позволяла из открытых источников получить информацию о продаже коттеджей первому приобретателю связанным с ней лицом, о нахождении холдинга в процедуре банкротства, о совершении первоначальной сделки в период подозрительности и о ее несоответствии требованиям Закона о банкротстве. Кроме того, суд апелляционной инстанции принял во внимание момент перехода права собственности на коттеджи к обществу – после принятия к производству заявления об оспаривании первоначальной сделки.
Судебная коллегия сочла ошибочным вывод окружного суда о том, что принятие судебного решения о применении последствий недействительности первой сделки путем взыскания со стороны этой сделки стоимости вещи препятствует удовлетворению иска о виндикации. «Действующее законодательство допускает защиту конкурсной массы как путем предъявления арбитражным управляющим иска о признании недействительной первой сделки об отчуждении имущества должника и применении последствий ее недействительности в виде взыскания стоимости отчужденного имущества с первого приобретателя (статьи 61.1, 61.6 Закона о банкротстве), так и путем предъявления иска об истребовании этого же имущества из незаконного владения конечного приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ)», – поясняется в определении ВС РФ.
Кроме того, Суд указал, что по смыслу разъяснений, данных в абз. 4–5 п. 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, виндикационный иск не подлежит удовлетворению, если к моменту его рассмотрения стоимость вещи уже будет полностью возвращена должнику стороной первой сделки. В иных случаях допускается вынесение двух судебных актов: о применении последствий недействительности сделки путем взыскания стоимости вещи с первого приобретателя и о виндикации той же вещи у конечного приобретателя. При наличии таких судебных актов, если один из них будет исполнен, исполнительное производство по второму оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке ст. 47 Закона об исполнительном производстве.
«Таким образом, правовые механизмы, ограничивающие возможность должника восстановить владение вещью и одновременно получить денежные средства, составляющие ее стоимость, подлежали применению на стадии исполнения постановления суда апелляционной инстанции», – заключил ВС РФ.
Комментируя определение Верховного Суда, партнер, руководитель практики разрешения споров компании Noerr Виктор Гербутов отметил, что оно фактически воспроизвело и поддержало правовую позицию ВАС РФ, отраженную в упомянутом Постановлении Пленума ВАС РФ № 63. При этом он обратил внимание, что недопущение двойного взыскания и неосновательного обогащения истца-банкрота, по мнению ВАС РФ, а теперь и Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ, должно обеспечиваться лишь на стадии исполнительного производства в отношении таких требований.
По мнению Виктора Гербутова, данная правовая позиция, направленная на максимальную защиту конкурсной массы, не лишена недостатков. В частности, он отметил, что стадия исполнительного производства при нынешнем регулировании менее пригодна для контроля за недопущением двойного взыскания и неосновательного обогащения взыскателя-банкрота, чем стадия судебного рассмотрения требований. «Осуществив двойное взыскание, компания-банкрот может сразу рассчитаться со своими конкурсными кредиторами и тем самым лишиться средств, которые должны быть возвращены одному из должников», – пояснил эксперт.
Виктор Гербутов также обратил внимание на то, что остается открытым вопрос о применимости указанной позиции к внебанкротным отношениям. В этой связи эксперт выразил сомнение в ее универсальности.
По мнению старшего партнера группы правовых компаний «Интеллект-С» Романа Речкина, определение иллюстрирует магистральный тренд Верховного Суда, который в подобных ситуациях все дальше уходит от формального применения закона и все больше руководствуется общими принципами добросовестности, разумности и справедливости.
По словам Романа Речкина, показательно, что Судебная коллегия ВС РФ ссылается уже даже не на «смысл закона», а на «смысл разъяснений постановления Пленума ВАС РФ № 63». «При этом и от разъяснений Пленума ВАС РФ коллегия ушла достаточно далеко, поскольку абз. 4 п. 16 указанного постановления предусматривает иные правила для случая, когда вещь, являющаяся предметом оспариваемой сделки, передана иному лицу по следующей сделке. В этом случае должник вправе истребовать спорную вещь у ее второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска вне рамок дела о банкротстве по правилам ст. 301 и 302 ГК РФ», – подчеркнул эксперт.
«Подход ВС РФ понятен в данном случае, учитывая сомнения в добросовестности ответчиков по этому спору, но опасен в качестве общего принципа: поскольку чем дальше мы уходим от закона, его “буквыˮ, сформулированных правил, тем ближе мы к “революционной законностиˮ, а фактически – к произволу. Надеюсь, нижестоящие суды будут применять приведенную позицию ВС РФ осторожно, только в случае, когда недобросовестность ответчика доказана и не вызывает сомнений», – сказал Роман Речкин.
Автор статьи
Читайте также: