Предъявленное обвинение нашло в суде подтверждение ошибка

Обновлено: 01.05.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Техническая ошибка в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Техническая ошибка в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Апелляционное постановление Московского городского суда от 20.11.2020 N 10-187711/2020
Процессуальные вопросы: Принято постановление об избрании меры пресечения (об обжаловании постановления об избрании меры пресечения).
Решение: Постановление оставлено без изменения. Допущенная в протоколе судебного заседания явная техническая ошибка, которая сводится к тому, что в ходе судебного заседания было исследовано постановление о привлечении в качестве обвиняемого Огурчинского (л.д. 111-115) не может являться основанием к отмене состоявшегося судебного решения. Как видно из представленных материалов, на указанных листах дела находится постановление о привлечении в качестве обвиняемого фио, которое и было исследовано в судебном заседании. Кроме того, суд апелляционной инстанции отмечает, что лица, участвовавшие в суде первой инстанции, не отрицали факта исследования постановления вынесенного в отношении фио, и обращает внимание, что постановления о привлечении в качестве обвиняемого Огурчинского в представленных документах не имеется.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Апелляционное постановление Московского городского суда от 20.09.2021 N 10-11722/2021
Процессуальные вопросы: Принято постановление об избрании меры пресечения.
Решение: Постановление оставлено без изменения. Тот факт, что на момент принятия судом решения по ходатайству следователя, Д. не было предъявлено обвинение, не свидетельствуют о незаконности и необоснованности судебного решения. Кроме того, как следует из представленной прокурором в суд копии постановления о привлечении фио в качестве обвиняемого, обвинение последнему было предъявлено 18 августа 2021 года, что подтверждается подписью обвиняемого и его защитника. При этом указание в постановлении даты его вынесения 25 августа 2021 года, является явной технической ошибкой.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Техническая ошибка в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Партнеры или соучастники?
(Вагантов В.)
("Практическая бухгалтерия", 2020, N 7) Если сумма ущерба определена неверно, это повод вернуть дело на "досудебной" стадии. Встречаются неверные расчеты, проведенные в ходе экспертизы, или технические ошибки, когда в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого фигурирует одна сумма, а в судебных экспертизах и в ходе предварительного следствия - другая цифра.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
"Прокурорская проверка. Методика и тактика проведения: учебное пособие"
(2-е изд., перераб. и доп.)
(под ред. О.Н. Коршуновой)
("Юстиция", 2019) После поступления в прокуратуру уголовного дела для утверждения обвинительного заключения (акта, постановления) оно в течение суток либо в срок, установленный районным (специализированным) прокурором, изучается государственным обвинителем, после чего в аналогичный срок изучается сотрудником прокуратуры, ответственным за надзор за процессуальной деятельностью органа предварительного расследования. По результатам проверки указанные сотрудники составляют рапорты на имя районного (специализированного) прокурора об обоснованности предъявления обвинения в предложенной следствием редакции. В рапорте должны быть перечислены все выявленные при изучении уголовного дела недостатки, высказана позиция о возможности либо невозможности вынесения судом реабилитирующего судебного решения, указано на необходимость производства дополнительных следственных действий до предъявления обвинения и (или) до направления уголовного дела в суд. Также в рапорте должно быть отражено наличие либо отсутствие в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого технических ошибок, соответствие квалификации содеянного нормам закона, наличие или отсутствие оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Рапорт согласуется с курирующим заместителем и передается районному (специализированному) прокурору.

Подборка наиболее важных документов по запросу Обвинительное заключение не соответствует предъявленному обвинению (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Обвинительное заключение не соответствует предъявленному обвинению

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 73 "Обстоятельства, подлежащие доказыванию" УПК РФ "Таким образом, требования закона органом следствия по настоящему делу не соблюдены, изложенное в обвинительном заключении описание вмененного ФИО1 преступления не соответствует требованиям ст. 73 УПК РФ. В предъявленном обвинении не описаны обстоятельства, характеризующие объективную сторону инкриминируемого преступления, что исключает возможность обвиняемого защищаться от предъявленного обвинения без обращения по ссылке к таким доказательствам как список платежных документов по уплате страховых взносов."

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 220 "Обвинительное заключение" УПК РФ "Установив, что обвинительное заключение, составленное в отношении Э., не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, предъявленное Э. обвинение носит неконкретный характер, имеющие существенное значение и подлежащие доказыванию обстоятельства, органами предварительного следствия в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении не указаны и не установлены, суд первой инстанции, обоснованно пришел к выводу, что допущенные органом предварительного следствия нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными и не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, в связи с чем на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ принял правильное решение о возвращении уголовного дела прокурору для их устранения."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Обвинительное заключение не соответствует предъявленному обвинению

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Взгляд на обвинительное заключение с позиции адвоката-защитника
(Багрян А.А.)
("Российский следователь", 2022, N 2) - несоответствие формулировки обвинительного заключения формулировке предъявленного обвинения;

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Возвращение протокола об административном правонарушении для устранения его недостатков: пробелы закона
(Трухин С.А.)
("Судья", 2018, N 4) В уголовном судопроизводстве установленное в ходе судебного разбирательства несоответствие обвинительного заключения закону или существенные процессуальные нарушения при предъявлении окончательного обвинения влекут возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), и затем такое нарушение может быть устранено в ходе предварительного следствия, а дело вновь направлено в суд.

Нормативные акты: Обвинительное заключение не соответствует предъявленному обвинению

Постановление Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 N 16-П
"По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда" Курганский областной суд, которому в связи с обжалованием государственным обвинителем соответствующего постановления суда первой инстанции данное уголовное дело было передано на рассмотрение в апелляционном порядке, в своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации утверждает, что часть первая статьи 237 УПК Российской Федерации - с учетом сложившейся практики ее применения и пределов судебного разбирательства - не соответствует статьям 1 (часть 1), 2, 17 (часть 3), 21 (часть 1), 45 (часть 1), 52, 55 (части 1 и 3), 71 (пункты "в", "о") и 72 (пункт "б" части 1) Конституции Российской Федерации, поскольку не позволяет суду в случае обнаружения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении несоответствия описания преступного деяния формулировке предъявленного обвинения по собственной инициативе - при отсутствии заявления обвиняемого, потерпевшего либо их представителей о нарушении их процессуальных прав на досудебной стадии производства по уголовному делу - возвратить данное уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по основаниям, допускающим или предполагающим в дальнейшем возможность ухудшения положения обвиняемого, чем фактически исключают при постановлении итогового решения по уголовному делу возможность правильного применения судом уголовного закона и вынесения им по результатам судебного разбирательства законного, обоснованного и справедливого решения.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25
(ред. от 24.05.2016)
"О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" Если в обвинительное заключение (обвинительный акт) включены отдельные пункты названных правил, нарушения положений которых не соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, суд, исходя из положений статьи 237 УПК РФ, по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе возвратить уголовное дело прокурору для предъявления обвинения с указанием конкретных пунктов правил, нарушение которых повлекло указанные в статье 264 УК РФ последствия, если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.

Подборка наиболее важных документов по запросу Техническая ошибка в обвинительном заключении (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Техническая ошибка в обвинительном заключении

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 27.07.2021 N 77-3177/2021
Приговор: По ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 201, пп. "в" ч. 3 ст. 286 УК РФ (мошенничество; злоупотребление полномочиями; превышение должностных полномочий).
Определение: Акты в части удовлетворения гражданского иска потерпевшего отменены, производство по гражданскому иску прекращено. Вопреки доводам кассационной жалобы адвоката ФИО19, обвинительное заключение по данному делу соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, каких-либо предусмотренных ст. 237 УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору у суда не имелось. Очевидные технические ошибки, имевшие место при указании в обвинительном заключении и в приговоре года принятия Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 214-ФЗ "Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации", об обратном не свидетельствуют, основанием для отмены приговора в кассационном порядке признаны быть не могут.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Апелляционное постановление Санкт-Петербургского городского суда от 30.06.2021 N 22-3991/2021 по делу N 1-32/2021
Процессуальные вопросы: Принято постановление о возвращении уголовного дела в отношении обвиняемого по пп. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ (кража) прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Решение: Постановление отменено, вопрос направлен на новое рассмотрение. По мнению суда первой инстанции, данное обстоятельство нельзя признать технической ошибкой, а по смыслу закона обвинительное заключение исключает возможность постановления приговора, если в ходе предварительного расследования допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного решения. Кроме того, суд рассматривает дело в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ лишь в рамках предъявленного обвинения, и не вправе в силу ст. 15 ч. 1 - 3 УПК РФ его самостоятельно формулировать.

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Техническая ошибка в обвинительном заключении

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Факторы, влияющие на эффективность использования данных, характеризующих личность подсудимого
(Кисленко С.Л.)
("Законность", 2021, N 7) Технические ошибки. Анкетные данные подсудимого устанавливаются судом по материалам уголовного дела, т.е. они должны указываться в судебном решении на основании их документального подтверждения. Однако в судебной практике встречаются случаи, когда единичное ошибочное написание анкетных данных обвиняемого расценивается как неустановление его личности, препятствующее постановлению приговора. Так, Приморский краевой суд (апелляционная инстанция) отменил судебные решения о возврате дела прокурору в порядке ст. 237 УПК и пояснил, что ошибочное указание отчества в резолютивной части постановления о привлечении в качестве обвиняемого (Игоревич вместо Юрьевич) при правильном указании в остальном тексте постановления, а также в обвинительном заключении и в других материалах дела является технической ошибкой .

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
"Поддержание государственного обвинения по уголовным делам, рассматриваемым судом в особом порядке (гл. 40 УПК РФ): уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты"
(Попова Е.И.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2019) Так, например, в случае если не верно указаны личные данные обвиняемого, это может в одних случаях трактоваться как ошибка технического характера, в других как обстоятельство, препятствующее рассмотрению дела судом. Анализ судебной практики позволяет заключить, что, когда данные о личности обвиняемого (например, его фамилия) неверно указаны, например лишь в одной части обвинительного заключения, а в других материалах дела, прежде всего в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, фамилия обвиняемого указана верно и не возникает сомнений в личности обвиняемого, разовое искажение этих данных в тексте заключения возможно расценить как явную техническую ошибку (описку). В этом случае нет необходимости пересоставлять обвинительное заключение (обвинительный акт, обвинительное постановление) и, следовательно, отсутствуют основания для возвращения дела прокурору.

Задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1" О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены".

Поводом к написанию настоящий статьи явился один из случаев вопиющего непрофессионализма следователя, ошибки которого надлежащим образом не были оценены судом, что, по мнению автора, привело к незаконному и необоснованному осуждению гражданина К.

Поскольку, к сожалению, подобные ситуации в следственной и судебной практике не единичны, позволю себе поделиться результатами своей оценки обстоятельств данного дела.

Фабула дела такова.

Гражданин Т. Тобольским районным судом Тюменской области был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УПК РФ («Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека»).

Поводом для привлечения Т. к уголовной ответственности явилась дорожная ситуация, связанная с тем, что на автомобильной трассе Тюмень – Сургут потерпевшая П., управляя легковым автомобилем, выехала на полосу встречного движения, и, допустив столкновение своего автомобиля с двумя другими автомобилями, погибла. По мнению стороны обвинения, это произошло в результате того, что другой водитель – обвиняемый Т., также управляя легковым автомобилем, в результате обгона грузового автомобиля, двигавшегося в попутном направлении, выехал на полосу движения П., чем создал помеху движению автомобиля потерпевшей.

Обвиняемый Т. вину свою не признал, т.к. полагал, что инкриминируемого ему деяния на самом деле не совершал.

Однако суд не принял доводы стороны защиты во внимание, и в отношении Т., как отмечалось выше, был вынесен обвинительный приговор.

На чем же строились доводы защиты? Вот об этом я и хотел бы поведать читателю, так как непосредственно участвовал в качестве защитника на всех стадиях уголовного процесса по данному делу. И чтобы не изощряться в теоретических изысканиях, далее приведу извлечения из своей кассационной жалобы в защиту Т. (имена и фамилии участников производства по делу мной не называются). При этом в связи с ограниченностью объема статьи говорить обо всех выводах суда, которые не подтверждены доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, мы не будем.

Итак. «Суд в приговоре, как на доказательство вины Т. в совершении преступления, ссылается на флеш-карту, изъятую в ходе выемки у свидетеля Б., протокол ее осмотра следователем, а также осмотр указанной флеш-карты и просмотр зафиксированной на ней видеозаписи в ходе судебного заседания.

Вместе с тем, давая оценку данным доказательствам, суд не учел, что в протоколе осмотра видеозаписи изложены умозаключения следователя, которые не соответствуют зафиксированной на ней дорожной ситуации, а также другим доказательствам по делу.

Так, в протоколе осмотра видеозаписи следует, что в момент разъезда встречного легкового автомобиля с другим легковым автомобилем, зафиксировано, что «водитель грузового транспортного средства съезжает на правую обочину, чтобы предотвратить ДТП».

Однако в ходе просмотра данной видеозаписи в суде установлено, что указанное обстоятельство не соответствует действительности. Кроме того, по делу не установлен и не допрошен водитель «грузового транспортного средства» с целью установить, предпринимал ли он на самом деле попытку съехать на правую обочину, как это утверждает следователь, а если да, то с какой целью.

Кроме того, в протоколе осмотра значится, что «в момент заноса встречного легкового автомобиля установлено, что это автомобиль MITSUBISHI типа «седан». Каким образом следователь установил, что это именно автомобиль MITSUBISHI, а не автомашина другой модели типа «седан», в протоколе не значится. В протоколе нет никаких данных о государственном регистрационном номере этого автомобиля и о том, кто управлял данным автомобилем. Не было этого установлено и при просмотре видеозаписи в ходе судебного разбирательства.

Из протокола также следует, что «водитель автомобиля «Н» CR-V грубо нарушил требования пункта правил 11.1 ПДД РФ и не предпринял никаких попыток для предотвращения дорожно-транспортного происшествия». Однако на исследованной видеозаписи на самом деле нет никаких сведений о механизме дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погибла водитель П.. Видеозапись не содержит информации и о том, как маневр обгона попутного транспортного средства водителем Т. связан с дорожно-транспортным происшествием.

Согласно оглашенных в судебном заседании показаниям свидетеля К., явившегося участником ДТП, следует, что о том, как автомобиль под управлением погибшего водителя П. оказался на встречной полосе он не знает. Но от сотрудников полиции ему известно, что кто-то из очевидцев ДТП передал им флеш-карту, на которой запечатлен момент нарушения ПДД водителем внедорожника. Кто из сотрудников полиции сообщил ему об этом, а также кто управлял внедорожником, он суду не сообщил.

Свидетель Н.. допрошенный в суде, занимался расследованием данного уголовного дела. Но очевидцем ДТП он также не являлся. Тот факт, что Т. мог совершить преступление, является лишь его предположением, которое он сделал на основании просмотра видеозаписи, зафиксированной на флеш- карте, изъятой у свидетеля Б.

В соответствии ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств следователем проводится, в том числе, путем установления их источников.

В данном же случае в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства дела источник происхождения флеш-карты не установлен.

Согласно показаниям свидетеля Щ. (сотрудника ГИБДД) во время осмотра места происшествия к нему подошел один из участников ДТП - водитель Б., который передал ему флэш-карту с вышеуказанной записью.

В свою очередь, свидетель Б., допрошенный в ходе предварительного следствия и в суде, пояснил, что на месте ДТП эту флеш-карту ему передал неизвестный мужчина, личность которого органами следствия и судом на момент судебного следствия не установлена.

Таким образом, ни органы следствия, ни суд не установили, кому на самом деле принадлежит переданная свидетелю Б. флеш-карта, когда и при каких обстоятельствах выполнена хранящаяся на ней видеозапись. Не установлен, не изъят, не осмотрен и не признан вещественным доказательством по делу видеорегистратор, посредством которого осуществлялась видеозапись на данную флэш-карту.

Кроме того, как отмечалось выше, свидетель Б. передал флеш-карту свидетелю Щ. (сотруднику ГИБДД) во время осмотра места ДТП 4 января 2013 года. А согласно протоколу выемки флэш-карта была изъята следователем у свидетеля Б. только 17 января 2013 года.

Осужденный Т., который просматривал видеозапись, зафиксированную на флеш-карте в кабинете следователя 4 января 2013 года, просмотрев видеозапись в судебном заседании, заявил, что дорожная ситуация, которую он увидел в суде, не соответствует той, которую он видел, просматривая видеозапись 4 января 2013г.

В связи с этим у стороны защиты возникло предположение, что в период с момента получения информации о наличии флеш-карты у свидетеля Б. (4 января 2013 года) до ее выемки следователем (17 января 2013 года), во время ее нахождения вне материалов уголовного, дела кем-то могло быть внесено изменение в файл с видеозаписью.

Учитывая вышеизложенное, стороной защиты на предварительном следствии и в суде неоднократно заявлялись ходатайства о признании вещественного доказательства – флеш-карты с видеозаписью, а также протокола ее осмотра недопустимыми доказательствами.

Однако в удовлетворении данных ходатайств следователем и судом было отказано. Тогда стороной защиты в суде было заявлено ходатайство о назначении и производстве в отношении указанной видеозаписи видеотехнической судебной экспертизы с целью установления ее подлинности. Однако без всяких к тому законных оснований в удовлетворении данного ходатайства было также отказано.

В данном случае суд существенно нарушил следующие положения уголовно-процессуального законодательства:

положение части 2 статьи 50 Конституции РФ, которая предусматривает, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
положение части 3 статьи 7 УПК РФ, в соответствии с которой нарушением норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким образом доказательств.
положение части 1 статьи 75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.

В результате сомнение в достоверности видеозаписи, хранящейся на вышеуказанной флеш-карте, не только в ходе предварительного следствия, но в ходе судебного разбирательства, не устранено.

Кроме того, следует отметить, что задачей предварительного следствия и суда является рассмотрение всех возможных версий совершенного преступления с целью установления объективной истины. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре» сказано, что при постановлении приговора «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены» (п.4).

В приговоре суд ссылается на показания свидетеля Н. (следователя, который расследовал уголовное дело) о том, что на видеозаписи видно, как «автомобиль Мицубиси съехал на обочину, когда автомобиль Т. создал аварийную ситуацию, выехав на полосу встречного движения при наличии на ней автомобиля. Это причинно-следственная связь. По данному уголовному делу проверялись и другие версии ДТП, но они не подтвердились».

Этот вывод противоречит обстоятельствам дела хотя бы потому, что на самом деле столкновение автомобиля потерпевшей П. с другими автомобилями произошло не на обочине, куда выехал автомобиль потерпевшей Мицубиси, как отмечено выше, а на противоположной части дорожного полотна, т.е. на полосе встречного движения.

Кроме того, суд не выяснил у свидетеля Н. и не указал в приговоре, какие именно версии для проверки данного умозаключения и каким-образом проверялись по делу.

Вместе с тем, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства сторона защиты неоднократно настаивала на необходимости проверки следующих версий:

о нарушении Правил дорожного движения самой потерпевшей или другими участниками дорожного движения;
о возможности возникновения столкновения автомобиля, которым управляла потерпевшая, с другими автомобилями в связи с технической неисправностью транспортных средств – участников ДТП;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могли способствовать внешние условия на участке ДТП, техническое состояние дороги и т.д.;
о том, что дорожно-транспортному происшествию могло способствовать неудовлетворительное психофизиологическое состояние водителей транспортных средств – участников дорожно-транспортного происшествия.

С целью проверки этих версий стороной защиты неоднократно заявлялись ходатайства о назначении судебной экспертизы дорожно- транспортного происшествия, судебной автодорожной экспертизы, судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизу), комплексной судебно-медицинской, психофизиологической и инженерной экспертизы психофизиологического состояния потерпевшей и других участников дорожно-транспортного происшествия.

В соответствии со ст. 159 УПК РФ следователь обязан рассмотреть каждое заявленное по делу ходатайство. При этом обвиняемому и его защитнику не может быть отказано в производстве экспертизы, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для данного уголовного дела.

Таким образом, следователь, отказав стороне защиты в назначении судебных экспертиз для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, существенно нарушил право обвиняемого Т. на защиту. Суд же, проигнорировал данное нарушение. Кроме того, он также отказал в удовлетворении ходатайств о назначении судебных экспертиз.

Указанные нарушения, привели к тому, что в отношении Т. постановлен не законный и не обоснованный приговор. При постановлении данного приговора суд первой инстанции проигнорировал разъяснение Верховного Суда Российской Федерации о том, что «в соответствии со ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях», и что при его постановлении «следует неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля1996 года № 1 «О судебном приговоре»).

Судебная коллегия по уголовным делам Тюменского областного суда не только не проверила указанные доводы, указанные в апелляционной жалобе, но и необоснованно отказала в ходатайстве стороне защиты в повторном исследовании в судебном заседании видеозаписи, зафиксированной на флэш-карте, являющейся вещественным доказательством по делу».[1]

В качестве завершения данного повествования хотелось бы отметить еще один интересный факт, свидетельствующий о профессиональном уровне некоторых следователей.

В суде, допрашивая свидетеля Н. (следователя, расследовавшего дело, о котором шла речь выше), я спросил у него, на каком основании он принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы технического состояния транспортных средств – участников ДТП (автотехническую экспертизы). Он, приняв важный вид на «полном серьезе» с «переполнявшей» его гордостью сообщил суду следующее: «Я не посчитал нужным этого сделать, т.к. я лучше других следователей разбираюсь в автомобилях и являюсь специалистом в этом вопросе. В связи с этим «меня и поставили» расследовать дела о дорожно- транспортных происшествиях. Осматривая автомобили, столкнувшиеся в результате ДТП, я видел, что в техническом состоянии все эти автомобили были исправны?» И это при том, что по внешнему виду одного только автомобиля потерпевшей, было видно, что он восстановлению вряд ли полежит.

В связи с этим напрашиваются вопросы: «А может быть действительно, зачем назначать по уголовным делам какие-то там экспертизы, использовать специальные познания в науке, технике искусстве или ремесле, раз сами следователи – специалисты «широкого профиля»? А может нам и суды не нужны, раз легко соглашаются с мнением таких следователей?».

Источник: Архив Тобольского районного суда Тюменской области, уголовное дело № 1-39/2013

Если информация, размещенная на сайте, оказалась вам полезна, не пропускайте новые публикации - подпишитесь на наши страницы:

А если информация, размещенная на нашем сайте оказалась вам полезна, пожалуйста, поделитесь ею в социальных сетях.

Количество так называемых «судебных ошибок», допущенных судами при рассмотрении уголовных дел в нашей стране принято считать одним из критериев оценки эффективности судебной системы. Еще в декабре 1986 года Пленум Верховного Суда СССР открыто назвал причины, приводящие к беззаконию в деятельности судов. Среди этих причин пренебрежение судей к процессуальному закону. Вместе с тем, практика показывает, что с тех пор, не смотря на продолжающееся реформирование судебной системы, почти ничего не изменилось. Судебные решения, в основе которых лежат доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не могут быть ничем оправданы, а судьи допустившие нарушение закона, пусть и не в результате прямого умысла, должны нести строгую дисциплинарную ответственность.

Еще в декабре 1986 года Пленум Верховного Суда СССР открыто назвал причины, приводящие к беззаконию в деятельности судов. Среди этих причин пренебрежение судей к процессуальному закону [1]. Вместе с тем, практика показывает, что с тех пор, не смотря на продолжающееся реформирование судебной системы, почти ничего не изменилось.

В подтверждение сказанного приведем несколько примеров из собственной практики участия в рассмотрении уголовных дел в судах Тюменской области.

В процессе судебного разбирательства по делу К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, стороной защиты было заявлено ходатайство об исключении из числа доказательств явки с повинной, которую, по словам обвиняемого, он написал под давлением оперативного сотрудника. Доводом стороны защиты, согласно которого явка с повинной должна быть признана судом недопустимым доказательством, явилось то обстоятельство, что заявителю не были разъяснены положения ст. 51 Конституции РФ.

Возражая против данного довода, сторона обвинения выдвинула контраргумент, смысл которого заключался в том, что законодатель в бланке заявления о явке с повинной (ст. 476 УПК РФ, приложение 3) не предусмотрел записи о разъяснении права заявителю не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников. Кроме того, по мнению стороны обвинения, такое право должно разъясняться только участникам уголовного судопроизводства (потерпевшему, гражданскому истцу, подозреваемому, обвиняемому, гражданскому ответчику и свидетелю), а заявитель к ним не относится.

Отстаивая свою точку зрения, мы обратили внимание суда на то, что в ст. 51 Конституции РФ говорится о том, что «никто не обязан свидетельствовать против себя самого», т.е. такое право должно быть разъяснено любому гражданину в случае необходимости, а не только участникам уголовного судопроизводства на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства уголовных дел. Поскольку данная статья не содержит указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, а Конституция имеет приоритет над всеми остальными законами, в том числе и над Уголовно-процессуальным кодексом РФ, неразъяснение положений ст. 51 Конституции должно расцениваться как нарушение прав и свобод гражданина. В связи с этим, любой процессуальный документ, полученный с такими нарушениями, юридической силы не имеет, и использоваться в доказывании не может.

Итог состязательности сторон при разрешении вышеуказанного ходатайства неутешителен: суд отказал в его удовлетворении.

По этому же делу другой судья, принимая решение о продлении сроков содержания обвиняемого под стражей в ходе предварительного расследования уголовного дела, мотивировал свое решение, помимо оснований, предусмотренных статьями 97, 99 и 108 УПК РФ, тем, что «вина обвиняемого установлена совокупностью имеющихся в представленных следователем материалах доказательств».[2]

Как представляется, судья не мог не знать, что еще в 2004 году Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» разъяснил, что «рассматривая ходатайство об избрании подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения заключения под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении».[3] А ч. 1 ст. 49 Конституции РФ содержит положение о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается не виновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Еще один пример. По ряду уголовных дел нами были заявлены ходатайства о признании недопустимыми доказательствами и об исключении из материалов дела заключений судебных экспертиз по тем основаниям, что при их назначении были нарушены требования ст. 195 и 198 УПК РФ о порядке назначении экспертиз и праве обвиняемых при выполнении этого процессуального действия. Данное обстоятельство, по мнению стороны защиты, могло привести к неправильному рассмотрению дела и повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Судьи отказали в удовлетворении ходатайств, мотивируя свои решения тем, что данные нарушения уголовно-процессуального закона не являются существенными. При этом доводы стороны защиты о том, что новый уголовно-процессуальный кодекс не разделяет нарушения его положений на «существенные» и «несущественные», были проигнорированы.[4]

Однако даже, если бы судьи, добросовестно заблуждаясь, вдруг «забыли» о существовании "нового" УПК, то им следовало бы иметь в виду, что в соответствии с ч. 1 ст. 345 УПК РСФСР существенными нарушениями уголовно-процессуального закона признавались такие нарушения требований статей настоящего Кодекса, которые «путем лишения или стеснения гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела или иным путем помешали суду всесторонне разобрать дело и повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора».

Кроме того, судьи «отмахнулись» и от напоминаний о том, что согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона. При этом и Конституция не разделяет эти нарушения на «существенные» и «несущественные».

Такие примеры «творческого» применения судьями норм уголовно-процессуального законодательства и пренебрежительного отношения к Конституции Российской Федерации, к сожалению, не единичны.

Между тем, еще в 1995 году Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» отметил: «Закрепленное в Конституции Российской Федерации положение о высшей юридической силе и прямом действии Конституции означает, что все конституционные нормы имеют верховенство над законами и подзаконными актами, в силу чего суды при разбирательстве конкретных дел должны руководствоваться Конституцией Российской Федерации». [5]

В этом же Постановлении сказано: «Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности, когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона…».[6]

В одном из своих интервью журналу «Итоги» Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев отметил: «Чем больше будет в правосудии объективности, беспристрастности, профессионализма, тем меньше будет судебных ошибок».[7]

Как будто бы все правильно сказано. Однако было бы еще правильней, если бы уважаемый респондент назвал еще один элемент успеха – уважение судей к закону, поскольку огромное количество так называемых «судебных ошибок» можно было бы избежать, если бы все судьи, рассматривающие уголовные дела по существу, строго соблюдали положения уголовно-процессуального законодательства.

Возможно, прав В.А. Давыдов, по мнению которого, в реальной жизни исключить судебную ошибку как явление вряд ли возможно в рамках любой правовой системы по той простой причине, что судебные решения принимают люди, а людям свойственно ошибаться. Кроме того, нельзя исключить вероятность судебной ошибки, допущенной в ходе судебного разбирательства, поскольку в природе не бывает ни идеальных законов, ни идеальных судей. Поэтому сам по себе факт вступления судебного решения в законную силу в соответствии с порядком, установленным уголовно-процессуальным законом, вовсе не исключает того, что данное решение может оказаться неправосудным.[8]

Количество так называемых «судебных ошибок», допущенных судами при рассмотрении уголовных дел в нашей стране принято считать одним из критериев оценки эффективности судебной системы.

На практике к судебным ошибкам принято относить в равной степени и неправильное применение закона, и его нарушение. Вместе с тем, эти понятия не равнозначны. Так, «ошибиться», означает сделать, что-либо неправильно [9], а «нарушить» – это не выполнить, не соблюсти.[10]

Современное уголовно-процессуальное законодательство России основаниями отмены или изменения судебных решений в кассационном либо надзорном порядке устанавливает не процессуальные ошибки, т.е. неправильное применение тех или иных положений процессуальных норм, а нарушения уголовно-процессуального закона (ст. 379, 381, 409 УПК РФ).

Поэтому, по нашему мнению, судебные решения, в основе которых лежат доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального законодательства, не могут быть ничем оправданы, а судьи допустившие нарушение закона, пусть и не в результате прямого умысла, должны нести строгую дисциплинарную ответственность.

Литература

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: