Ответственность судьи за фальсификацию протокола

Обновлено: 28.04.2024

Уголовно-процессуальные нормы не препятствуют судье изготовить протокол судебного заседания, не соответствующий ходу судебного разбирательства. В распоряжении адвокатов пока нет эффективных средств обжалования таких действий.

Искаженный протокол судебного заседания не обжалуется

В настоящий момент УПК РФ не позволяет участникам процесса обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания.

В соответствии с ч. 3 ст. 260 УПК РФ по результатам рассмотрения замечаний председательствующий выносит постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении. Замечания на протокол и постановление председательствующего приобщаются к протоколу судебного заседания.

Согласно действующему процессуальному закону постановление суда об отклонении замечаний на протокол судебного заседания (об удостоверении их правильности) в кассационном порядке не обжалуется, а его законность и обоснованность может быть проверена судом второй инстанции при обжаловании приговора вместе с уголовным делом.

Судьи вышестоящего суда не могут проверить обоснованность замечаний на протокол

Обжалуя протокол вместе с приговором, следует иметь в виду определение от 5 февраля 2003 г. № 50-о02-33 Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Котова, в котором установлено, что УПК РФ не предусматривает права участников процесса обжаловать постановление судьи по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания.

Мотивируя принятое решение, Судебная коллегия указала: «Никто из судей вышестоящего суда не присутствовал в зале судебного заседания при рассмотрении уголовного дела, вследствие чего судьи суда второй инстанции не знают и не могут знать о правильности (либо неправильности) принесенных замечаний на протокол судебного заседания, вследствие чего они не вправе проверять существо принятого решения по рассмотрению замечаний на протокол судебного заседания. Эти замечания рассмотрены председательствующим судьей в порядке, установленном УПК РФ» (Бюллетень ВС РФ. № 1. 2004. С. 18).

Аналогичное судебное решение было вынесено Верховным Судом РФ 20 февраля 2003 г. № 93-о02-16 по кассационной жалобе адвоката Ю.П. Адушева на постановление судьи Магаданского областного суда от 15 июля 2002 г., по которому замечания адвоката Ю.П. Адушева, принесенные им на протокол судебного заседания по делу по обвинению З. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 290 УК РФ, отклонены.

Беспрецедентное определение по делу Котова «включило» зеленый свет судебному произволу при изготовлении протоколов судебного заседания. Если исходить из сделанного Верховным Судом РФ вывода, получается, что суды второй инстанции вообще не вправе пересматривать вынесенные приговоры! Ведь судьи вышестоящего суда не присутствуют при рассмотрении дел судом первой инстанции. Может быть, по такой оригинальной логике в целях объективного рассмотрения кассационных жалоб и представлений следовало бы допустить судей второй инстанции на предшествующие стадии уголовного судопроизводства в качестве наблюдателей?!

Протокол судебного заседания – основной процессуальный документ, отражающий ход судебного заседания, процесс исследования доказательств по делу, и именно по нему проверяется законность и обоснованность приговора. Однако кассационная инстанция фактически устранилась от проверки законности и обоснованности самого протокола судебного заседания.

В п. 11 ч. 2 ст. 381 УПК РФ указано только одно связанное с протоколом судебного заседания безусловное основание для отмены или изменения судебного решения судом кассационной инстанции, а именно отсутствие протокола судебного заседания.

В судебной практике Верховного Суда РФ, имеющейся в справочной системе «Консультант-Плюс», нет ни одного судебного решения, которым бы отменялся приговор в связи с составлением протокола судебного заседания, не соответствующего ходу судебного разбирательства.

Верховный Суд РФ выработал сомнительную правовую позицию, согласно которой любые жалобы сторон на незаконность постановления судьи по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания не удовлетворяются со стандартной формулировкой: «Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим судьей в соответствии с требованиями закона и вынесено обоснованное постановление».

Судья не может объективно рассмотреть замечания

В законе предусмотрено, что замечания на протокол рассматриваются председательствующим.

Однако судья после вынесения судебного решения и изготовления протокола, подведенного под это решение, уже не может объективно рассмотреть поданные замечания, поскольку является заинтересованным в оставлении замечаний без удостоверения, а кассационных жалоб и представлений без удовлетворения.

Иными словами, при рассмотрении замечаний на протокол, председательствующий, как правило, подлежит отводу на основании ч. 2 ст. 61 УПК РФ.

Судья не может удостоверить правильность поданных замечаний, поскольку редактирование показаний в протоколе вызовет несоответствие приговора протоколу судебного заседания, что может повлечь отмену судебного акта.

Не удивительно, что рассмотрение судьей замечаний превращается в формальное мероприятие.

Суды редко удостоверяют правильность поданных замечаний на протокол, и делают это тогда, когда замечания носят несущественный характер, т.е. не влияют на квалификацию либо доказанность вины, установленных в приговоре.

Зачем рассматривать замечания после вынесенного приговора?

Возникает вопрос: для чего УПК РФ предусматривает возможность рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания уже после вынесенного судебного решения?

Более логична и обоснованна другая процессуальная последовательность действий: судья, завершая судебное следствие при выполнении требований ст. 291 УПК РФ, предлагает сторонам ознакомиться с протоколом судебного заседания и принести свои замечания, т.е. реализовать свои права, предусмотренные ст. 259, 260 УПК РФ.

Если стороны не желают знакомиться с протоколом, то суд объявляет судебное следствие оконченным и переходит к судебным прениям.

Если же стороны (сторона) желают ознакомиться с протоколом, то суд предоставляет им такую возможность, а при наличии замечаний на протокол рассматривает их, причем до начала судебных прений.

При таком порядке стороны, выступая в прениях, могут ссылаться на показания допрошенных по делу лиц, изложенные в протоколе судебного заседания. А председательствующий при рассмотрении обоснованных замечаний на протокол до вынесения приговора в большей степени заинтересован в их удостоверении.

В соответствии с ч. 6 ст. 259 УПК РФ протокол может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем. По ходатайству сторон им может быть предоставлена возможность ознакомиться с частями протокола по мере их изготовления.

Казалось бы, сторона вправе ознакомиться с протоколом суда до начала судебных прений. Однако суд в подавляющем большинстве случаев сторонам такую возможность не предоставит из-за неподготовленности протокола, заявив, что в силу ч. 6 ст. 259 УПК РФ протокол будет предоставлен лишь после окончания судебного заседания.

Поэтому стороны, выступая в прениях, цитируют показания допрошенных лиц неточно, нередко по своему усмотрению и в своих интересах.

И получается ненормальная ситуация: стороны выступают в прениях и цитируют «виртуальные» показания допрошенных по делу лиц, затем суд выносит приговор, основываясь на непроверенном сторонами протоколе, а затем стороны знакомятся с протоколом судебного заседания, когда рассмотрение замечаний на протокол превращается в пустое мероприятие.

Разный порядок фиксации показаний в ходе следствия и в суде

В соответствии со ч. 6 ст. 190 УПК РФ по окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем, о чем в протоколе делается соответствующая пометка.

В соответствии со ст. 277, 278 УПК РФ допрос потерпевшего и свидетелей в суде не требует прочтения и подписания допрашиваемыми данных ими показаний.

Почему же для досудебного производства законодатель установил один порядок допроса потерпевших и свидетелей, а для судебного разбирательства – другой?

Совершенно очевидно, что приведение процессуального порядка допроса потерпевших и свидетелей в суде в соответствие с порядком их допроса на досудебных стадиях уголовного судопроизводства и является панацеей от возникших проблем.

В случае публичного прочтения участникам уголовного судопроизводства их показаний, данных в суде, и удостоверения правильности их записи в протоколе, институт принесения замечаний на протокол со всеми вытекающими из него проблемами может прекратить свое существование.

О результатах рассмотрения замечаний на протокол сторона не узнает

Статья 260 УПК РФ, к сожалению, не предусматривает обязанности суда ознакомить сторону с результатами рассмотрения поданных ею замечаний на протокол, не предусматривает оглашения вынесенного постановления в судебном заседании.

Данная правовая норма представляется не сбалансированной с ч. 1 ст. 256 УПК РФ, согласно которой по вопросам, разрешаемым судом во время судебного заседания, суд выносит определения или постановления, которые подлежат оглашению в судебном заседании.

Если же суд не вызывает сторону, подавшую замечания на протокол судебного заседания, то, соответственно, эта сторона не будет присутствовать при оглашении вынесенного постановления. УПК РФ также не предусматривает извещения стороны о принятом решении.

Этим ущемляется право граждан на обжалование процессуальных решений суда, предусмотренное ч. 1 ст. 19 УПК РФ, в частности право на обжалование вынесенного постановления вместе с приговором в кассационной инстанции.

При рассмотрении замечаний на протокол лица, их подавшие, могут не вызываться

Действующая законодательная процедура рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания несовершенна.

В соответствии с ч. 2 ст. 260 УПК РФ замечания на протокол рассматриваются председательствующим незамедлительно. В необходимых случаях председательствующий вправе вызвать лиц, подавших замечания, для уточнения их содержания.

Очевидным недостатком действующего процессуального закона является то, что заинтересованному суду, вынесшему приговор, дано право определять, в каких случаях следует вызвать лиц, подавших замечания, а в каких – нет. На практике суды очень редко вызывают лиц, подавших замечания, в судебное заседание, поскольку не видят в этом никакого смысла – судьба замечаний судьей уже предрешена.

Указанное выше определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ по делу Котова фиксирует недостаток действующего закона: «Судья, рассматривающий замечания на протокол, самостоятельно определяет, нужен ли вызов в судебное заседание лица, подавшего замечания, для уточнения их содержания. В данном случае судья такой необходимости не усмотрел, что является его правом и не может расцениваться как нарушение закона».

Полагаю, что участники уголовного судопроизводства, чьи показания, по мнению сторон, отражены в протоколе неверно, должны вызываться в суд для участия в рассмотрении замечаний на протокол. В случае если тот или иной свидетель не согласится с записями его показаний в протоколе и подтвердит обоснованность замечаний стороны, суд с учетом совокупности доказательств должен удостоверить правильность таких замечаний.

Участие стороны при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания является обязательным еще и потому, что имеется право предоставить аудиозапись хода судебного разбирательства для обоснования поданных замечаний.

По этим причинам сторона защиты ожидает внесения изменений в УПК РФ.

А пока этого не произошло, участникам уголовного судопроизводства не следует удивляться: протокол судебного заседания может иногда походить на фантастическое произведение, но фантасмагория в протоколе не может расцениваться как нарушение закона, а обращения адвоката в кассационную инстанцию окажутся бесплодными, поскольку никто из судей вышестоящего суда не присутствовал в зале судебного заседания при рассмотрении дела судом первой инстанции!

Нвер ГАСПАРЯН ,
член квалификационной комиссии
Адвокатской палаты Ставропольского края

Данная публикация основана на материалах одного гражданского дела, рассмотренного районным судом Владимирской области и материалах проверки следователя СУ СК в отношении судьи и секретаря судебного заседания.

Рассматриваем дело гражданское.

Часто при рассмотрении гражданского дела в суде ключевыми доказательствами являются показания свидетелей, вызванных и допрошенных в суде. Данные показания должны быть точно и неукоснительно зафиксированы в протоколе судебного заседания в соответсвии с нормами статей 228 — 232 ГПК РФ.

Также часто стороны процесса сталкиваются с тем, что судья или секретарь по его указанию (по разным причинам: заинтересованность, подкуп, халатность) вносит в протокол судебного заседания неполные или недостоверные сведения, а замечания на протокол отклоняет, несмотря даже на прикладываемые юристами диктофонные аудиозаписи с расшифровками.

Что же делать в этой ситуации? В лучшем случае в деле останется сами замечания и диск с аудиозаписью, которую, конечно же, в областном суде никто слушать не будет, или она окажется некачественной — диск случайно треснет.

И пользуемся нормами УК РФ и УПК РФ.

Обратимся к нормам УК РФ: действия секретаря и судьи формально подпадают под состав преступления, указанный в ст. 292 УК РФ :

1. Служебный подлог, то есть внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного частью первой статьи 292.1 настоящего Кодекса), — (в ред. Федерального закона от 08.04.2008 N 43-ФЗ) наказываются штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. (в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ)

2. Те же деяния, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, — наказываются штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. (в ред. Федерального закона от 07.12.2011 N 420-ФЗ) (часть вторая введена Федеральным законом от 08.04.2008 N 43-ФЗ)

Неужели сажать в тюрьму судью и секретаря? Это же не реально!

Не торопитесь с выводами. Обойдемся малой кровью.

Во-первых, необходимо подать заявление в региональное управление Следственного комитета о привлечении к уголовной ответственности секретаря судебного заседания. Секретарь в отличие от судьи не обладает иммунитетом от уголовного преследования.

Во-вторых, к заявлению приложить диск или флэш-карту с аудиозаписью судебного заседания. Желательно, чтобы она была без помех и произведениа без сжатия. В общем пользоваться нужно качественным профессиональным или полупрофессиональным диктофоном. Также необходимо предоставить следователю свою стенограмму заседания.

В- третьих, в просительной части заявления необходимо просить следователя в рамках проверки:

1. опросить секретаря и судью судебного заседания,
2. истребовать протокол судебного заседания и замечания на него
3. назначить лингвистическую экспертизу, производство которой поручить экспертам Российского федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ, поставить перед экспертами следующие вопросы:

Соответствует ли смысловое содержание показаний свидетелей А., Б., В, отраженные в протоколе судебного заседания от ____, показаниям, непосредственно изложенным ими в ходе судебных заседаний и записанных на аудионоситель и стенограмму? —

Соответствует ли смысловое содержание показаний свидетелей А., Б., В, отраженные в решении ______________ суда от _____, показаниям, непосредственно изложенным им в ходе судебного заседания от ___ и записанных на аудионоситель и стенограмму?
В-четвертых, после проведения следователем указанных действий, знакомимся с материалами проверки посредством фотокопий — в Вашем распоряджении окажутся весомые документы, полученные за счет федерального бюджета: экспертиза стоит дорого.

В -пятых, если к этому времени дело проиграно и апелляционная инстанция оставила решение в силе, не помогли кассация и надзор, необходимо подавать в районный суд заявление о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельтсвам с ходатайством об истребовании из СУ СК материала проверки КУСП № __

В нашем случае решение суда (а заявление о пересмотре рассматривал другой судья — председатель поступил разумно, распределив дело) было пересмотрено в положительную сторону.

Фальсификации протокола судебного заседания быть, так решила судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе председательствующего Цыганковой В. А. и судей Осиной Н. А. и Луковицкой Т. А., при участии прокурора Мазиной О. Н.

Выдержка из кассационной жалобы в Президиум Санкт-Петербургского городского суда:

(л.д. ХХХ) Из протокола с/з удален текст обоснования представителем истца Коробовым Е.А. отсутствия протокола с/з – его фальсификация – дословно:«Как я указывал откровенно, судья Сысак в суде первой инстанции вырезала 36 пунктов из хода судебного заседания, откровенно вынесла неправосудное решение, мы, получается, были фактически лишены целой судебной стадии, при участии прокурора, которая присутствовала там». Отсутствует ссылка истца на разъяснения Постановления Пленума ВС РФ № 13 от 19.06.2012 года и п. 6 ст. 330 ГПК РФ, как безусловное основание к отмене судебного решения – фальсификация протокола судебного заседания есть отсутствие протокола судебного заседания.
Председательствующим уточняет: «Чем подтверждается фальсификация протокола с/з?»
Представитель истца Коробов Е.А. отвечает: «Замечаниями на протокол с/з»
Председательствующий: «Они удостоверены?»
Представитель истца Коробов Е.А.: «Они были отклонены».
Председательствующий: «Совещаясь на месте судебная коллегия не находит оснований к переходу рассмотрения дела по правилам суда первой инстанции без ограничений, предусмотренных ГПК».
Согласно ст. 232 ГПК РФ Замечания на протокол рассматривает подписавший его судья — председательствующий в судебном заседании, который в случае согласия с замечаниями удостоверяет их правильность, а при несогласии с ними выносит мотивированное определение об их полном или частичном отклонении. Замечания приобщаются к делу во всяком случае.Согласно разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в Постановлении от 19.06.2012 N 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», п. 43 В соответствии с пунктами 1 и 2 части 1 статьи 331 ГПК РФ в суд апелляционной инстанции обжалуются те определения суда первой инстанции, возможность обжалования которых предусмотрена ГПК РФ, а также те, которые исключают возможность дальнейшего движения дела.К определениям, которые исключают возможность дальнейшего движения дела, относятся, в частности, определение об отказе в принятии заявления о вынесении судебного приказа (статья 125 ГПК РФ), определение об отказе в разъяснении решения суда (статья 202 ГПК РФ), определение о прекращении производства по делу (статья 220 ГПК РФ), определение об оставлении заявления без рассмотрения (статья 222 ГПК РФ).Определения, обжалование которых не предусмотрено ГПК РФ и которые не исключают возможность дальнейшего движения дела, исходя из положений части 3 статьи 331 ГПК РФ не могут быть обжалованы отдельно от решения суда первой инстанции. К таким определениям относятся, в частности, определения о принятии иска (заявления) к производству суда первой инстанции, о подготовке дела к судебному разбирательству, об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе судьи, об истребовании доказательств, об объединении дел в одно производство, о выделении требования в отдельное производство, об отложении судебного разбирательства. Вместе с тем возражения относительно указанных определений суда первой инстанции могут быть включены в апелляционные жалобу, представление. Судебная практика по данному вопросу: (Апелляционное определение Иркутского областного суда от 14 ноября 2013 года по делу № 33-9308/2013; Апелляционное определение Ставропольского краевого суда от 27 января 2015 года по делу № 33-660/15; Апелляционное определение Нижегородского областного суда от 09 июля 2013 года по делу № 33-5976/2013: Апелляционное определение Кемеровского областного суда от 01 апреля 2014 года по делу № 33-3479).

Таким образом, возражения на определение судьи первой инстанции Сысак Н. П. об отклонение замечаний на протокол судебного заседания были включены истцом в виде возражений в апелляционную жалобу и подлежали изучению, исследованию и оценке судом апелляционной инстанции наряду с остальными доводами апелляционной жалобы. Однако суд апелляционной инстанции указал, что он не будет принимать возражения истца относительно незаконности отклонения судьей замечаний на протокол судебного заседания для обсуждения в суде апелляционной инстанции, потому что этот вопрос уже решён судьёй первой инстанции. Закон говорит о том, что суд апелляционной инстанции обязан принять данные доводы к обсуждению, исследованию и оценке, а судьи говорят – нет, мы это делать не будем.

ст. 232 ГПК РФ требует, что в случае несогласия с поданными замечаниями, суд обязан вынести мотивированное определение. В определении указано, что замечания отклоняются на том основании, что протокол составлен полно и всесторонне. Т. е. 36 (Тридцать шесть) замечаний на протокол судебного замечания судья отклонила без всякой мотивировки. Просто так.

Причём как указано в самих замечаниях, судья отклонила и те замечания, которые в силу ст. 156 ГПК РФ подлежали обязательному включению в протокол судебного заседания.
Аналогичным образом и суд апелляционной инстанции не включил возражения в свой адрес, вопреки обязательным требованиям ст. 156 ГПК РФ.
А зачем? Ведь им закон не писан.

Выдержка вторая из кассационной жалобы в Президиум Санкт-Петербургского городского суда.

За два дня до начала рассмотрения апелляционного дела стороной истца было заявлено ходатайство об использовании в процессе программно-аппаратного комплекса по технической фиксации IS Mechanics SRS Femida в целях всестороннего и правильного рассмотрения указанного дела в суде апелляционной инстанции, технические возможности которого позволяют вести аудиопротоколирование и видеосъёмку судебного заседания, с выдачей по окончании судебного заседания аудио — и видеофайлов судебного заседания, а также текстового протокола судебного заседания на бумажном носителе, и выдаче истцу по окончании судебного заседания аудио — и видеофайлов судебного заседания, а также текстового протокола судебного заседания на бумажном носителе. Истцу в этом было отказано на том основании, что этого не предусмотрено нормами ГПК РФ. Однако, указанные средства электронной фиксации были поставлены во все суды Российской Федерации в рамках проводимой ГОСУДАРСТВОМ многолетней программы по реформированию судебной системы, с целью соблюдения прав и свобод граждан при отправлении правосудия и пресечения коррупции среди судей, причём, закупка столь дорогостоящей аппаратуры для фиксации судебного процесса была осуществлена судом Санкт-Петербургского городского суда.Таким образом, вбухав колоссальные средства в закупку столь дорогостоящего оборудования, городской суд Санкт-Петербурга публично заявляет о том, что он не использует указанную аппаратуру по-своему усмотрению и ему всё равно, что там записано в Конституции РФ и во Всеобщей декларации прав человека, и ему глубоко без разницы для чего ГОСУДАРСТВО во главе с президентом страны потратили столько бюджетных денег, собранных за счёт налогоплательщиков. Как озвучил суд, им достаточно будет того, что секретарь «запишет».
Однако ст. 230 ГПК РФ связывает использование технических средств фиксации хода судебного заседания исключительно с технической возможностью, обязывая суд приобщать аудионоситель к протоколу судебного заседания. Такая возможность у суда имелась. Отказ суда в ходатайстве представителей истца об использовании полностью комплекса «Фемида» и выдачи стороне истца текстового протокола, аудио-видео-файлов является незаконным и нарушающим права истца как стороны процесса на фиксацию и контроль хода судебного заседания полно, гласно.

Программно-аппаратный комплекс по технической фиксации IS Mechanics SRS Femida – это объективный и независимый электронный фиксатор хода судебного процесса по делу. Он независим от кого-либо, он полностью объективен и не отдает никому никаких предпочтений. Его нельзя подкупить.

Именно поэтому судьи Санкт-Петербургского городского суда Цыганкова В. А., Осина Н. А. и Луковицкая Т. А. категорически против использования такого комплекса в деле. Закон обязывает суд быть независимым и объективным, однако сами судьи официально озвучили своё решение о том, что они заинтересованы в исходе дела в пользу врачей-психиатров, что закон для них не писан, что они сами себе закон.

Не выдержав очередного беззакония в суде ( это было правда в другом суде), моя Доверительница Наталья Ивановна как — то в сердцах сказала судьям: «Бог Вам судья». Только не учла она одного, что они — эти самые судьи, присвоили себе в судах и полномочия Бога. Они сами себе судьи.

Чего можно ждать от дальнейшего разбирательства дела в суде, если до начала судебного заседания судьи открыто и официально заявляют о том, что ими не будет соблюдаться принцип беспристрастности судьи – принцип международного права, включенный Европейским судом в понятие беспристрастного судебного разбирательства дела?

Выдержка третья из кассационной жалобы в Президиум Санкт-Петербургского городского суда.

(л.д. ХХХ) В протоколе искажено ходатайство, заявленное уже в третий раз судебной коллегии об исследовании и оценки доказательств. В протоколе указано об оглашении доказательств. Отсутствуют возражения суду по данному обстоятельству и отвод суду. В частности, представителем истца заявлено о том, что он уже раз заявил данное ходатайство об исследовании и оценки доказательств – судом отказано, заявил второй раз – опять отказано, заявляет в третий раз – опять отказано. Далее дословно «Читайте, что указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ о том, чем должен заниматься суд апелляционной инстанции. По ходатайству стороны исследовать и оценивать имеющие в деле и принятые судом новые доказательства. Пожалуйста, будьте добры выполнять закон».Далее обращено внимание на беспорядок, устраиваемый судом в судебном заседании, и ещё раз обращено внимание на время подачи ходатайств об исследовании и оценки доказательств по делу. Суд проигнорировал данные ходатайства, возражения суду и повторный отвод составу суда, поданные представителем истца Коробовым Е.А., без внесения об этом записи в протокол судебного заседания, точнее с удалением данных сведений.
Суд апелляционной инстанции отказал в оглашении и исследовании тех доказательств, которые были установлены и исследовались в суде первой инстанции, но которые не получили своего отражения в протоколе судебного замечания, но при этом были указаны в поданных на него замечаниях, не были отражены в решении суда, и соответственно не получили оценки судом, согласно ст. 67 ГПК РФ, и в нарушении ст. 198 ГПК РФ суд не указал, почему он отклонил данные доказательства либо почему он отдал предпочтение иным доказательствам, нежели тем, которые были установлены в суде.При этом, согласно п. 31 разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в Постановлении от 19.06.2012 N 13 По смыслу абзаца второго части 3 статьи 327 ГПК РФ, после объяснения лица, подавшего апелляционную жалобу, или прокурора, принесшего апелляционное представление, и других лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции оглашает имеющиеся в деле доказательства при наличии соответствующего ходатайства об этом лица, участвующего в деле. При отсутствии такого ходатайства суд апелляционной инстанции может по своей инициативе огласить имеющиеся в деле доказательства при необходимости их оценки исходя из содержания доводов апелляционных жалобы, представления.Суд апелляционной инстанции вправе отказать в удовлетворении ходатайства лица, участвующего в деле, об оглашении имеющихся в деле доказательств с учетом мнения других лиц, участвующих в деле, доводов апелляционных жалобы, представления, содержания обжалуемой части решения суда, наличия в действиях лица, заявившего ходатайство, злоупотребления своими процессуальными правами.Дополнительные (новые) доказательства исследуются в порядке, установленном главой 6 ГПК РФ «Доказательства и доказывание» и статьями 175 — 189 ГПК РФ.
Таким образом, суд апелляционной инстанции обязан огласить и исследовать те доказательства, в отношении которых будет заявлено ходатайство стороны, если к этому имеются безусловные основания. В качестве таких оснований указано на их незаконное сокрытие судом первой инстанции. Извращённая трактовка судом норм закона в угоду своим корыстным интересам не создаёт благоприятной обстановке в вопросе доверия граждан правосудию, более того, подобное поведение суда вызывает откровенное отвращение к правосудию, подрывает авторитет как статуса судьи (судей), так и всего Правосудия в целом.

Т. е. судом в данном случае нарушен ещё один основополагающий международный принцип – решение суда должно быть мотивировано, без чего нет права на справедливое судебное разбирательства дела судом – ч. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В связи с вышеизложенным у меня возникает всего один закономерный вопрос: «Если судьи не исследуют в суде апелляционную жалобу, признают законным фальсификацию протокола судебного заседания, то зачем нам это цирковое представление за наши же деньги?

Интересная новость появилась несколько дней назад на Legal.Report. Кратко ее суть состоит в следующем.

Гражданина оштрафовали на 500 руб. за перевозку пассажира, не пристегнутого ремнем безопасности. Он обжаловал решение о привлечении его к ответственности и в конце концов выиграл. После этого гражданин обратился к МВД и ГУВД с гражданским иском о компенсации морального вреда (12 тыс. руб.) и расходов на защитника по делу об административном правонарушении (60 тыс. руб.). В подтверждение оплаты истец представил договор об оказании юридических услуг и расписку об оплате. В подлинности этих документов усомнился ответчик. Документы оказались фиктивными, истец признал вину и отказался от своих требований.

Салехардский городской суд признал гражданина виновным в покушении на мошенничество и фальсификации доказательств по гражданскому делу. Ему назначили 1,5 года исправительных работ с удержанием 5% заработной платы.

Я прочел эту новость и закрыл вкладку браузера. История казалось простой, понятной и не заслуживающей комментария. Единственное, что обратило на себя внимание, это отчаянность гражданина, решившего подделать документы в споре с МВД. Неординарное решение.

Но потом я задумался и пришел к тому, что это дело могло бы стать хорошим поводом сказать: «Вот, видите, так нужно разбираться с попытками обогатиться за счет судебных расходов, а не делать это путем снижения их до "разумных пределов". Институт снижения совсем не для этого. Он уж точно не должен быть мягкой формой реакции на преступление».

Но спустя несколько дней я потратил почти час на то, чтобы снова найти эту новость. Я перепробовал всевозможные поисковые запросы, начиная с «мошенничество судебные расходы» и заканчивая «фальсификация договора с адвокатом». Если вы думаете, что я утонул в десятках новостей, посвященных приговорам о сфальсифицированных доказательствах несения судебных расходов, то ваши ожидания обмануты так же, как и мои. Таких новостей практически нет.

Это и не удивительно. Согласно статистическим данным Судебного департамента ВС РФ за первое полугодие 2021 года, по ч. 1 ст. 303 УК РФ (фальсификация доказательств по гражданскому делу или делу об административном правонарушении) осуждено 33 человека. В масштабах страны эта цифра кажется ничтожной. При этом проблема фальсификации доказательств в гражданском процессе волнует профессиональное сообщество на протяжении многих лет.

Интересно было бы услышать мнение специалистов по уголовному праву и социологии права о том, почему это так. Вызвано ли это сложностью обнаружения преступления или какими-то особенностями его квалификации (скажем, всем вменяют мошенничество, а не фальсификацию)? На первый взгляд, это тот редкий случай, когда хочется, чтобы уголовных дел по статье было больше, а не меньше.

Диспозиции частей 1 и 2 ст. 303 УК РФ с выделенными акцентами (извлечение):

1. Фальсификация доказательств по гражданскому, административному делу лицом, участвующим в деле, или его представителем… -

2. Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником -

Так поверенному – представителю лица, участвующего в гражданском или административном деле, и защитнику в уголовном деле, предоставившему сфальсифицированное доказательство, полученное от своего доверителя (или его доверенного лица), потенциально угрожает за это уголовная ответственность. И на доказывание прямого умысла поверенного на фальсификацию доказательств с сегодняшней правоприменительной практикой лучше не полагаться.

Законодатель только почему-то не учел, что поверенные юристы (представитель и защитник) сфальсифицировать доказательства по делу не могут (де-юре). При всём их желании они могут лишь попытаться это сделать (де-факто), но не более. Ведь единственное, что они могут – это предоставить в орган, прокурору, следователю, дознавателю, судье (ходатайствовать о приобщении) ложные документы и иные материалы. В соответствии же с процессуальным законодательством представитель и защитник участвуют в деле, но не ведут производство по нему, а потому они не наделены правами по приобщению и проверке доказательств. И материалы дела не находятся в их пользовании.

«К сожалению, – констатирует специалист по адвокатским правонарушениям Ю.П. Гармаев, – фальсификация доказательств защитником подозреваемого, обвиняемого – явление распространенное, хотя факты выявления и пресечения этих преступлений крайне редки» (Гармаев Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве: Учебник / Ю.П. Гармаев. – М., 2005. С. 144.). Сожаление специалиста-криминалиста за распространенность фальсификации доказательств адвокатами-защитниками немного удивляет.

Далее автор довольно специфического учебника (при этом наличие учебников по незаконной деятельности дознавателей, следователей и прокуроров в уголовном судопроизводстве представить затруднительно) описывает в качестве единственного примера фальсификации доказательств по уголовному делу факт «вопиющей» подделки защитником предыдущего протокола допроса его подзащитного, в котором он добавил предлог «не» в фразах: «…на дело я НЕ взял с собой нож…» и «…я требовал у нее деньги и НЕ угрожал ей ножом…» (выглядит немного наивно, но это может быть сделано для наглядности учебного материала). Хотя, как сообщает автор, данный факт фальсификации адвокатом протокола следственного действия доказать не удалось, но «опасность» от этого представляется автору весьма высокой. А уголовно-процессуальные нормы о полной свободе показаний обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), который вправе их изменять и давать сколь угодно много, а также вовсе от них отказаться, на фоне «вопиющего деяния» адвоката, наверное, и не замечаются вовсе.

А вот пример практического применения ст. 303 УК РФ, к адвокату-защитнику (хорошо, что с законным, хотя и очень долгим исходом).

Адвокат К., являясь защитником Л., обвиняемого органами предварительного расследования в похищении человека, пришел домой к потерпевшему А. и получил от последнего заявление, из содержания которого следовало, что Л. не только похитил А., но и добровольно отпустил потерпевшего. Иными словами защитник получил документ, который полностью аннулировал результаты расследования, поскольку в силу примечания к ст. 126 УК РФ лица, добровольно освободившие похищенного, от уголовной ответственности освобождаются. Обвиняемый Л., передав следователю ксерокопию заявления А., заявил ходатайство о приобщении её к материалам уголовного дела.

Следователь, усомнившись в достоверности заявления А., дополнительно его допросил. Потерпевший дал показания о том, что адвокат К. заявление получил от него обманным путем: представился работником прокуратуры и под диктовку «заставил» написать текст заявления, содержание которого не соответствовало действительности.

За фальсификацию доказательств по уголовному делу по особо тяжкому преступлению адвокат К. был осужден по ч. 3 ст. 303 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года и с лишением права заниматься адвокатской деятельностью на 2 года.

Возвращаясь к диспозиции ч. 2 ст. 303 УК РФ, законодатель игнорирует презумпцию невиновности, в соответствии с которой, как известно, обвиняемый (подозреваемый, подсудимый) не несет уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Почему же тогда такую ответственность за него должен нести его защитник, которого, помимо всего прочего, можно просто элементарно «подставить», передав ему подложный документ для ходатайства о его приобщении к материалам дела?

При этом следует заметить, что в ст. 303 УК РФ не установлена уголовная ответственность лица, ведущего протокол судебного заседания (в соответствии со ст. 245 УПК РФ, ст. 53 КАС РФ, ст. 230 ГПК РФ, 58 АПК РФ это секретарь судебного заседания, а согласно ст. 58 АПК РФ им также может являться помощник судьи), который является доказательством по уголовному делу согласно ст. 83 УПК РФ и гражданскому делу в соответствии со ст. 71 ГПК и ст. 64 АПК РФ. Аналогично таким же доказательством протокол судебного заседания является по административному делу и делу об административном правонарушении, хотя в КАС РФ и КоАП РФ это прямо не указано.

Практикующим юристам хорошо известно о фальсификации протоколов судебных заседаний, в которых явно умышленно искажаются показания свидетелей, потерпевших и иных лиц, являющихся порой единственными доказательствами по делу, а замечания на протокол бездоказательно отвергаются (не принимаются). А ведь это общественно опасное деяние, направленное против законного осуществления правосудия, давно в определенной степени захлестнуло российское правосудие.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: