Отказ в правосудии недопустим

Обновлено: 25.04.2024

Правовая определенность или отказ в праве на судебную защиту?

Сегодня мы решили сделать два исключения из общего правила.
Первое исключение: мы взяли практику судов общей юрисдикции, хотя на уровне ВС РФ, и практику Европейского суда по правам человека (пришлось).
Второе исключение: объем. Содержание данной статьи больше обычного нашего материала в 3-4 раза. Но нам также пришлось этого сделать.
После прочтения материала, вы согласитесь с верностью сделанного нами выбора.

Итак.

Когда речь идет о таких материях, как основополагающие принципы, основы права, и тем более, об их непосредственном воплощении в правоприменительной практике, мало быть практикующим юристом, имеющим за плечами опыт ведения различных судебных дел. Тут не лишним будет, что называется, освежить в памяти (а то и изучить) «матчасть». Поэтому когда мой знакомый, юрист крупной компании, с эмоциями, присущими ему только в случаях столкновения с крайней несправедливостью, поделился своим негативным опытом обжалования судебного акта областного суда в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ, разделить с ним захлестнувшие его эмоции непосредственно во время рассказа мы не спешили.

А дело (трудовой спор) состоял, собственно, вот в чем.

Работником, уволенным из организации в связи с сокращением численности или штата, предъявлен иск к работодателю о взыскании среднего месячного заработка, процентов за просрочку выплаты. Требования основаны на том, что работник работал в сейсморазведочной партии, расположенной в районах Крайнего Севера, а значит, по его мнению, подлежит применению статья 318 ТК РФ, устанавливающая гарантии для работников, работающих в районах Крайнего Севера, а именно – сохранение среднего месячного заработка на период трудоустройства, но не свыше трех месяцев со дня увольнения, а в исключительных случаях в течение четвертого, пятого, шестого месяца со дня увольнения по решению органа службы занятости населения, если в месячный срок после увольнения работник обратился в этот орган и не был им трудоустроен.

Отметим, что Работодатель не расположен в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностям, и сам работник проживает и поставлен на учет органом занятости в городе, не отнесенном к районам Крайнего Севера. Поскольку работодатель полагал, что повышенные гарантии в связи с указанными обстоятельствами на сокращенного работника не распространяются, сохранение среднего месячного заработка на более длительный период, как это установлено статьей 318 ТК РФ, работнику не произвел, что и послужило поводом для обращения работника с иском.

Суд первой инстанции в иске работнику отказал.

И, надо отдать должное, небезосновательно. Посудите сами. В чем логика установления повышенных гарантий статьей 318 ТК РФ? Предположим, в том, что найти работу в районах Крайнего Севера и приравненных к нему местностях сложнее, чем в иных регионах. С другой стороны, почему должен обладать повышенной защитой работник, который фактически проживает не на Крайнем Севере? При поиске работы его права ущемлены не более, чем права любого другого работника, сокращенного из предприятия, расположенного в этом регионе. Имеет ли он право на повышенные гарантии?

Тем не менее, Новосибирский областной суд счел решение районного суда незаконным, решение отменил, исковые требования удовлетворил.

Будучи несогласным с судебным актом областного суда, мой знакомый написал кассационную жалобу в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ.

Определением Верховного Суда РФ №07-КФ13-200 от 11 апреля 2013 года в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ было отказано.

Цитаты из Определения Верховного суда РФ, в которых содержится обоснование отказа:

Первая цитата.

«Доводы кассационной жалобы о том, что юридически значимыми обстоятельствами по данному делу являются факт расположения организации в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностям и последующий поиск работы работником в данной местности, а не исполнение трудовых обязанностей в указанных местностях, заслуживают внимания, однако отмена указанных судебных постановлений в кассационном порядке может привести к нарушению принципа правовой определенности, который, как указал Европейский суд по правам человека в постановлении по делу «Рябых против Российской Федерации» от 24 июля 2003 года, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено».

Вторая цитата.

«Правовая определенность подразумевает недопустимость повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера»

Вам не кажется, что грань между реализацией принципа правовой определенности и отказом в судебной защите слишком тонка?

Принцип правовой определенности был сформулирован в постановлении Европейского суда по правам человека по делу «Рябых против Российской Федерации» от 24 июля 2003 года, и в ряде других дел (Брумареску против Румынии и др.). Коротко суть принципа состоит в недопустимости пересмотра вступившего в законную силу решения суда, кроме как в целях исправления судебной ошибки. Европейский суд установил несоответствие структуры надзорного производства по российскому гражданскому судопроизводству принципу правовой определенности, что выражалось в отсутствии жестких процессуальных сроков на отмену судебного акта, вступившего в законную силу, в наличии права у суда надзорной инстанции рассматривать дело по существу, во включении в круг лиц, имеющих право подачи жалоб в порядке надзора, должностных лиц (не сторон по делу).

В силу несовершенства процессуального законодательства России дело Рябых четырежды рассматривалось по существу, инициатором пересмотра вступивших в законную силу судебных актов каждый раз являлись должностные лица, представлявшие интересы государства, выступавшего ответчиком по делу, что всякий раз не позволяло Рябых достичь желаемого результата и привело к затягиванию сроков рассмотрения дела.

Согласитесь, что фактические обстоятельства дела, в ходе рассмотрения которого был сформирован принцип правовой определенности, иные.

Вот почему возникли сомнения в обоснованности его применения к рассматриваемому трудовому спору. Они выражены в следующем.

1. Статья 387 ГПК РФ устанавливает, что основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Как понять указание в рассматриваемом Определении ВС РФ, что доводы заявителя жалобы «заслуживают внимания»? Они обоснованно указывают на нарушение норм материального права? Но это нарушение не является существенным? Но как это возможно, ведь именно нарушение норм материального права (статьи 318 ТК РФ) повлияло на исход дела.

2. Если есть неопределенность в толковании нормы права, кто как не вышестоящие суды должны устранять ее?

3. Целью стороны при обжаловании судебных актов в вышестоящие суды является не только и не столько проведение повторного слушания дела и получение нового постановления (как некого абстрактного документа), а прежде всего – отстаивание своей позиции, по некоторым причинам непринятой или непонятой судами нижестоящих инстанций, и как следствие – получение судебного акта, отражающего и подтверждающего эту позицию.

4. В любом судебном споре есть как минимум две точки зрения по одному вопросу, в противном случае не было бы и спора.

5. Наличие двух точек зрения по одному вопросу подразумевает право каждой из сторон аргументировать и убеждать в том, что именно эта точка зрения является верной.

6. Такое право есть у сторон, в том числе, при обращении в вышестоящие суды.

Согласимся, что сложность регулирования института обжалования судебных актов, вступивших в законную силу, состоит, с одной стороны, в обеспечении необходимости отмены судебных актов, противоречащих закону, и с другой стороны, в обеспечении стабильности судебной системы, недопустимости предоставления бесконечной возможности обжалования судебных решений.

Однако, стороне, считающей судебный акт незаконным, принятым с существенным нарушением норм материального или процессуального права, обоснование отказа в судебной защите принципом правовой определенности не может и должен показаться убедительным и законным. Надеемся, что подобного не случится в практики арбитражных судов, хотя и там есть свои "универсальные" формулировки.

p.s. 10 наиболее интересных материалов за последнее время:

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи К.В. Арановского, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Р.К. Евстратова,

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Р.К. Евстратов оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

пункта 5 части первой статьи 27, относящего к основаниям прекращения уголовного преследования наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела;

части первой статьи 75, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных его статьей 73.

Как следует из представленных материалов, приговором Тайшетского городского суда Иркутской области от 5 октября 2016 года Р.К. Евстратов осужден за совершение трех преступлений, предусмотренных частью первой статьи 286 УК Российской Федерации, к четырем годам лишения свободы. Суд апелляционной инстанции постановлением от 20 февраля 2017 года приговор изменил, освободил осужденного от наказания за одно из преступлений в связи с истечением срока давности и назначил ему окончательное наказание в виде трех лет лишения свободы. При этом, оценивая доводы стороны защиты о нарушении порядка возбуждения уголовных дел и обусловленной этим недопустимости доказательств, суд апелляционной инстанции отметил, что наличие на момент возбуждения уголовных дел в отношении Р.К. Евстратова (три первоначально возбужденных дела были в дальнейшем соединены в одно производство) постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по двум преступлениям, в совершении которых он признан виновным, не может расцениваться как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора, поскольку данные постановления были отменены руководителем следственного органа до окончания расследования и предъявления Р.К. Евстратову обвинения, а значит, имевшие место нарушения устранены еще в ходе предварительного следствия.

В передаче кассационных жалоб в защиту осужденного для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции отказано постановлением судьи Иркутского областного суда от 19 мая 2017 года и постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2017 года.

По мнению Р.К. Евстратова, пункт 5 части первой статьи 27, пункт 2 части первой статьи 39 и часть первая статьи 75 УПК Российской Федерации не соответствуют статьям 18, 19 (часть 1), 49 (часть 1) и 50 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой содержащиеся в них нормы позволяют, как утверждает заявитель, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, инициировать уголовное преследование при наличии неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с последующей отменой такого постановления без прекращения уголовного преследования, а также не признавать недопустимыми доказательства, полученные в ходе расследования уголовного дела, когда уголовное преследование было инициировано при неотмененном постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.

2. Конституция Российской Федерации признает человека, его права и свободы высшей ценностью и возлагает на Россию как демократическое правовое государство обязанность, охраняя достоинство личности, признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, в том числе право каждого на защиту своей чести и доброго имени; будучи непосредственно действующими, права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием; в целях же защиты прав и свобод, а также для обеспечения иных конституционных ценностей, включая законность и правопорядок, законодательно устанавливаются уголовно-правовые запреты общественно опасных деяний и наказания за их нарушение, а в случаях, когда эти ценности становятся объектом преступного посягательства, осуществляется уголовное преследование лиц, преступивших закон (статья 1, часть 1; статья 2; статья 18; статья 21, часть 1; статья 23, часть 1; статья 55, часть 3; статья 71, пункты "в", "о"; статья 76, часть 1).

Гарантируя каждому неотчуждаемое право на судебную защиту его прав и свобод, возможность обжаловать в судебном порядке решения и действия или бездействие органов государственной власти и должностных лиц и право на возмещение причиненного их незаконными действиями или бездействием вреда, Конституция Российской Федерации одновременно предписывает считать каждого обвиняемого в совершении преступления невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, а неустранимые сомнения в виновности - толковать в пользу обвиняемого, который не обязан доказывать свою невиновность (статья 46, части 1 и 2; статьи 49 и 53). Эти права, в соответствии со статьей 17 (часть 1) Конституции Российской Федерации, признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, как они изложены во Всеобщей декларации прав человека (статьи 8, 10 и 11), Международном пакте о гражданских и политических правах (статья 14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 6), в силу которых каждый при рассмотрении предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, и считается невиновным, пока его виновность не будет доказана согласно закону.

Из приведенных конституционных и международно-правовых установлений следует, что виновность в совершении преступления может быть доказана лишь в порядке, предусмотренном процессуальным законом, что подразумевает, прежде всего, законность уголовного преследования в качестве обязательного условия справедливого правосудия по уголовным делам, включая процедуры доказывания и другие аспекты соответствующей юрисдикционной деятельности.

2.1. Конституционный статус личности, определяемый, в частности, статьями 2, 17 - 19, 22, 45, 46 и 49 Конституции Российской Федерации, не предполагает произвольного привлечения к уголовной ответственности лиц, подозреваемых в совершении преступления, - привлечение их к уголовной ответственности возможно лишь при наличии поводов и основания для возбуждения уголовного дела и с соблюдением порядка уголовного судопроизводства, установленного федеральным законом, а именно Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (часть первая статьи 1 и глава 19), который, закрепляя поводы и основание для возбуждения уголовного дела и регулируя правила возбуждения уголовных дел публичного, частного и частно-публичного обвинения (статьи 140, 146 и 147), вместе с тем предусматривает основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела (статья 24), а также основания прекращения уголовного преследования (статья 27).

При этом Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предъявляет к процессуальному решению относительно допустимости доказательств требования законности, обоснованности и мотивированности (части третья и четвертая статьи 7) и не содержит норм, освобождающих суд, а равно прокурора, следователя и дознавателя от обязанности исследовать доводы подозреваемого, обвиняемого о признании тех или иных доказательств не имеющими юридической силы и при возникновении сомнений в допустимости или достоверности доказательств - отвергнуть их в соответствии с предписаниями статей 49 (часть 3) и 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2009 года N 1632-О-О, от 14 июля 2011 года N 955-О-О, от 21 мая 2015 года N 1134-О, от 29 сентября 2015 года N 1849-О, от 28 марта 2017 года N 501-О и др.).

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Евстратова Романа Константиновича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации

Полагаю, что Конституционный Суд Российской Федерации имел основания рассмотреть дело по жалобе Р.К. Евстратова. Из ее материалов можно заключить, во-первых, что в применении пункта 5 части первой статьи 27 и части первой статьи 75 УПК Российской Федерации на практике не исключено такое возбуждение уголовного дела и досудебное уголовное преследование лица по обвинению (подозрению) в совершении определенного деяния, когда по тому же поводу действует (не отменено) прежде вынесенное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении того же лица. Во-вторых, из предварительного изучения жалобы следует, что доказательства, которые сторона обвинения собрала (получила) при действующем (не отмененном) постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, она может на практике, не изымая из уголовного дела, допустить и ссылаться на них в суде.

Конституционные принципы правосудия, которые следуют из положений части первой статьи 1, статей 19 (части 1 и 2), 46 (части 1 и 2), 47 (часть 1), 49, 50 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, предполагают соблюдение законных процедур в уголовном судопроизводстве, законность уголовного преследования в обвинении и доказывании.

Прокурор, следователь, орган дознания или дознаватель, согласно статье 21 УПК Российской Федерации, осуществляют уголовное преследование (по делам публичного и частно-публичного обвинения) не лично от себя, но от имени государства, которое в этом случае представлено стороной обвинения. Указанные субъекты не могут возбуждать уголовное преследование либо же отказывать в нем или его прекращать безотносительно к тому, какие процессуальные решения от имени государства уже были ими приняты по тому же предмету (событию, деянию, подозрению, обвинению одних и тех же лиц). Пока процессуальное решение стороны обвинения действует, государство остается в занятой процессуальной позиции, которой не могут пренебрегать соответствующие должностные лица или органы, - напротив, они обязаны ей следовать. Не исключено, конечно, изменение позиции, которую государство официально занимает относительно обвинения, вплоть до полного ее пересмотра, но это должно быть сделано с определенностью, чтобы не было противоположных процессуальных решений, изложенных в одновременно действующих процессуальных актах, из которых один выражает отказ государства от уголовного преследования лица за определенное деяние, а другой обязывает такое преследование вести.

Представляется в этом смысле недопустимым одновременное действие противоположных решений относительно того, вести ли прокурору, следователю, службе дознания уголовное преследование по обвинению (подозрению) конкретного лица в совершении конкретного деяния, и должны ли они принимать меры по его изобличению в качестве лица, виновного в совершении преступления, при соответствующих признаках такого преступления, как это следует из части 2 статьи 21 УПК Российской Федерации. Иное бы означало, что обвинительная деятельность в отношении конкретных лиц отклоняется от конституционных установлений, определяющих поведение государства и компетентных его представителей. Она лишена была бы предсказуемой определенности вопреки принципам правового государства, справедливого правосудия, уважения прав и свобод человека и гражданина и признания их высшей ценностью.

Уголовное преследование при взаимоисключающих о нем процессуальных решениях, принятых на стороне обвинения, ставит под сомнение признание и защиту конституционных и собственно процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, включая потерпевших, гражданских истцов, но больше всего - обвиняемого. Процессуальное это противоречие делает неопределенным сам его статус, оставляет неясными основания и пределы действия статей 46, 47, 77, 173, 174 и 187 - 190 УПК Российской Федерации, т.е. состав прав его и обязанностей, режим его показаний, право знать, в чем подозревают его или обвиняют, получать о том процессуальные документы, возражать, вести защиту, представлять доказательства, заявлять ходатайства, участвовать в следственных действиях и др.

Оспариваемые заявителем законоположения предусматривают, помимо прочего, что уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается при неотмененном постановлении органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела (пункты 4 и 5 части первой статьи 27 УПК Российской Федерации). Конституционный Суд Российской Федерации, обращаясь к статье 27 УПК Российской Федерации, ясно определил, что она, предусматривая прекращение уголовного преследования по указанным основаниям, не содержит каких-либо исключений из этого правила, притом что и в других положениях уголовно-процессуального закона таких исключений нет (определения от 19 февраля 2009 года N 112-О-О и от 11 мая 2012 года N 633-О).

С приведенными правилами в их конституционно-правовой трактовке сходятся и другие положения УПК Российской Федерации, включая пункт 1 статьи 254, который обязывает суд (со ссылкой на оспариваемый пункт 5 части первой статьи 27) прекратить уголовное дело, если во время судебного разбирательства установлено, в частности, наличие в отношении подсудимого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

Иначе говоря, оспариваемые заявителем законоположения ни в буквальном своем значении, ни в конституционно-правовой их интерпретации, ни сами по себе, ни в системной их взаимосвязи с другими установлениями уголовно-процессуального закона не допускают истолкования, которое позволяло бы стороне обвинения начать и продолжать уголовное преследование лица по поводу какого-либо деяния, когда и если в отношении того же лица и того же деяния действует постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Пока такое постановление не отменено, законность соответствующего уголовного преследования исключена.

Имея же в виду, что в состав уголовного преследования входит доказывание, включая собирание и фиксацию стороной обвинения доказательств, следует заключить, что и доказательства, полученные в таком уголовном преследовании, не могут быть доброкачественными и пригодными как в досудебной части уголовного судопроизводства, так и в суде.

УПК Российской Федерации принципиально поддерживает свободу оценки доказательств (статья 17), с тем, однако, что каждое доказательство, согласно его статье 88, подлежит оценке на предмет допустимости; при отступлении от условий допустимости суд, прокурор, следователь, дознаватель признают доказательство недопустимым. Условие о допустимости действует во взаимосвязи с иными принципами и правилами уголовного судопроизводства, прежде всего с презумпцией невиновности (статья 14), которая исключает виновность лица в совершении преступления, если вина его не доказана в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

Отказ в возбуждении уголовного дела исключает само производство по уголовному делу и делает его юридически невозможным всякий раз и до тех пор, пока постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не отменено, а потому и доказывание со стороны обвинения также становится при этом недопустимым. Так, из части первой статьи 73, части первой статьи 86 УПК РФ определенно следует, что событие преступления, виновность лица в его совершении и другие обстоятельства подлежат доказыванию не при любых условиях, которые сторона обвинения свободно бы определяла по своему усмотрению сообразно своей следственной тактике и своим целям, а только "при производстве по уголовному делу". В собирании доказательств и во всем остальном доказывание со стороны обвинения возможно, когда уголовное дело определенно возбуждено действующим постановлением, а не вопреки постановлению об отказе в его возбуждении.

Согласно части 3 статьи 15 УПК Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты. Обеспечивая условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления ими своих прав, суд не может заменять процессуальные их решения своими решениями вопреки принципу состязательности. Он, в частности, не может давать неправомерные преимущества стороне обвинения и оставлять без предусмотренных законом последствий процессуальные упущения, допуская обвинительные доказательства, полученные вопреки закону.

Имеет значение и то, что получение обвинительных доказательств при взаимоисключающих решениях о статусе уголовного дела (преследовании) предрешает, кроме недопустимости, еще и неустранимые в них сомнения. Неопределенность в статусе уголовного преследования (уголовного дела) ставит обвинение в то положение, когда все доказательства, которые эта сторона соберет (получит, закрепит) вопреки своей же официальной процессуальной позиции, будут безнадежно двусмысленными. Ее утверждения о совершении лицом преступления и о его вине прямо разойдутся с утверждениями, изложенными этой стороной в принятом ею и действующем процессуальном решении. И устранить такую двусмысленность нельзя, потому что нельзя с обратной силой принять процессуальный акт об отмене вынесенного ранее постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Иначе говоря, неотмененное (действующее) постановление об отказе в возбуждении уголовного дела во всяком случае лишает доказательства изобличающей силы, поскольку сомнения в них неустранимы, а это требует их истолкования в пользу лица, получившего статус обвиняемого вопреки действующему в его отношении постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела.

Понятно, что вышеизложенное не относится к доследственной проверке и к оперативно-розыскной деятельности. Не относится оно и к тем случаям, когда участники производства со стороны обвинения и защиты согласованно дискредитируют доказательства с изготовлением, например, недостоверных процессуальных документов (постановлений) о статусе и движении уголовного дела. Противоправная эта деятельность не должна давать выгод причастным к ней лицам и ставить под сомнение результаты добросовестного и законного доказывания, что было бы важно заметить в итоговом решении по жалобе заявителя.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 16 сентября 2014 г. N 51-КГ14-8 Дело подлежит направлению на новое судебное рассмотрение, поскольку в решении суда нижестоящей инстанции отсутствуют мотивы отказа истцу в принятии документов, подтверждающих невозможность оплаты государственной пошлины в полном размере, в связи с чем истец был лишён права на доступ к правосудию

Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 16 сентября 2014 г. N 51-КГ14-8 Дело подлежит направлению на новое судебное рассмотрение, поскольку в решении суда нижестоящей инстанции отсутствуют мотивы отказа истцу в принятии документов, подтверждающих невозможность оплаты государственной пошлины в полном размере, в связи с чем истец был лишён права на доступ к правосудию

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Гетман Е.С., Киселёва А.П.

рассмотрела в открытом судебном заседании материал по исковому заявлению Хубера А.Н. к администрации Индустриального района г. Барнаула о признании права собственности, признании права на наследство по кассационной жалобе Хубера А.Н. на определение судьи Индустриального районного суда г. Барнаула от 13 февраля 2014 г., которым оставлено без удовлетворения ходатайство о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины и возвращено исковое заявление, и на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 марта 2014 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Хубер А.Н. обратился в Индустриальный районный суд г. Барнаула с исковым заявлением, в котором просил установить, что квартира дома по ул. . в г. . находилась в собственности его матери Хубер С.И., установить факт принятия им (Хубером А.Н.) наследства после смерти матери и признать право собственности на названную квартиру в порядке наследования по закону.

Определением судьи Индустриального районного суда г. Барнаула от 25 января 2014 г. исковое заявление Хубера А.Н. оставлено без движения, предоставлен срок до 13 февраля 2014 г. для устранения недостатков, имеющихся в исковом заявлении, в частности, для указания цены иска и предоставления квитанции об оплате государственной пошлины от цены иска.

11 февраля 2014 г. Хубером А.Н. представлено исковое заявление, уточнённое с учётом замечаний, изложенных в определении судьи об оставлении искового заявления без движения, а также подано ходатайство о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины в связи с тяжёлым материальным положением.

Определением судьи Индустриального районного суда г. Барнаула от 13 февраля 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 марта 2014 г., ходатайство о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины оставлено без удовлетворения и исковое заявление Хубера А.Н. возвращено.

Хубером А.Н. подана кассационная жалоба, в которой поставлен вопрос о её передаче с материалом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены состоявшихся судебных постановлений.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Горшкова В.В. от 15 августа 2014 г. кассационная жалоба с материалом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия находит, что имеются основания, предусмотренные ст. 387 ГПК Российской Федерации, для отмены состоявшихся судебных постановлений в кассационном порядке.

В соответствии со ст. 387 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Согласно ст. 131 ГПК Российской Федерации исковое заявление подается в суд в письменной форме.

В исковом заявлении должны быть указаны:

1) наименование суда, в который подается заявление;

2) наименование истца, его место жительства или, если истцом является организация, ее место нахождения, а также наименование представителя и его адрес, если заявление подается представителем;

3) наименование ответчика, его место жительства или, если ответчиком является организация, ее место нахождения;

4) в чем заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца и его требования;

5) обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства;

6) цена иска, если он подлежит оценке, а также расчет взыскиваемых или оспариваемых денежных сумм;

7) сведения о соблюдении досудебного порядка обращения к ответчику, если это установлено федеральным законом или предусмотрено договором сторон;

8) перечень прилагаемых к заявлению документов.

В заявлении могут быть указаны номера телефонов, факсов, адреса электронной почты истца, его представителя, ответчика, иные сведения, имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела, а также изложены ходатайства истца.

В силу ст. 132 ГПК Российской Федерации к исковому заявлению прилагаются:

его копии в соответствии с количеством ответчиков и третьих лиц;

документ, подтверждающий уплату государственной пошлины;

доверенность или иной документ, удостоверяющие полномочия представителя истца;

документы, подтверждающие обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, копии этих документов для ответчиков и третьих лиц, если копии у них отсутствуют;

текст опубликованного нормативного правового акта в случае его оспаривания;

доказательство, подтверждающее выполнение обязательного досудебного порядка урегулирования спора, если такой порядок предусмотрен федеральным законом или договором;

расчёт взыскиваемой или оспариваемой денежной суммы, подписанный истцом, его представителем, с копиями в соответствии с количеством ответчиков и третьих лиц.

Как предусмотрено ст. 136 ГПК Российской Федерации, судья, установив, что исковое заявление подано в суд без соблюдения требований, установленных в ст.ст. 131 и 132 настоящего Кодекса, выносит определение об оставлении заявления без движения, о чём извещает лицо, подавшее заявление, и предоставляет ему разумный срок для исправления недостатков.

В случае, если заявитель в установленный срок выполнит указания судьи, перечисленные в определении, заявление считается поданным в день первоначального представления его в суд. В противном случае заявление считается неподанным и возвращается заявителю со всеми приложенными к нему документами.

Определением судьи Индустриального районного суда г. Барнаула от 25 января 2014 г. об оставлении искового заявления без движения Хуберу А.Н. указано на необходимость уплаты государственной пошлины от цены иска.

Не имея возможности уплатить государственную пошлину в полном объёме, заявителем было подано ходатайство о предоставлении отсрочки уплаты государственной пошлины, к которому были приложены копия трудовой книжки и справка о доходах физического лица по форме 2-НДФЛ.

Возвращая исковое заявление Хубера А.Н. определением от 13 февраля 2014 г., судья указал, что заявителем не оплачена в полном объёме государственная пошлина и, таким образом, не выполнены требования, изложенные в определении от 25 января 2014 г. об оставлении искового заявления без движения.

Этим же определением судья отказал в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки по уплате государственной пошлины, указав, что Хубером А.Н. не представлены документы, подтверждающие, что его имущественное положение не позволяет ему оплатить государственную пошлину в полном объёме.

Между тем, такие документы (копия трудовой книжки и справка о доходах физического лица по форме 2-НДФЛ) Хубером А.Н. представлены были, однако судья указал, что данные документы не являются достаточными и достоверными доказательствами, поскольку имущественное положение заявителя может подтверждаться данными о наличии либо отсутствии денежных средств на банковских счетах, заверенными соответствующим банком, и сведениями из налоговой инспекции об имуществе и доходах.

Как усматривается из материала и указывалось заявителем, в настоящий момент имущественное положение Хубера А.Н. исключает возможность уплаты государственной пошлины, определённой исходя из цены иска, однако иных документов, свидетельствующих о его материальном положении, кроме приложенных к ходатайству, Хубер А.Н. предоставить не может, поскольку не имеет банковских счетов, а справка об имуществе и доходах физическим лицам налоговым органом не выдаётся.

Мотивов, по которым судья не принял представленные Хубером А.Н. документы как подтверждающие его материальное положение, в определении от 13 февраля 2014 г. не приведено.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что Хубер А.Н. был лишён права на доступ к правосудию, гарантированного Конституцией Российской Федерации, что существенно нарушило его права гражданина Российской Федерации.

Допущенные нарушения норм процессуального права являются существенными, и без их устранения невозможно восстановление и защита нарушенных прав заявителя и законных интересов, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены судебных постановлений.

С учётом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что определение судьи Индустриального районного суда г. Барнаула от 13 февраля 2014 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 11 марта 2014 г. нельзя признать законными, они подлежат отмене, а материал - направлению на рассмотрение в суд первой инстанции.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 387, 388, 390 ГПК Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

Председательствующий

Горшков В.В.

Судьи

Гетман Е.С.

Киселёв А.П.

Обзор документа

Обращаясь в суд, истец приложил ходатайство о предоставлении ему отсрочки по уплате госпошлины из-за тяжелого материального положения.

При этом истец приложил к ходатайству копию трудовой книжки и справку о доходах физического лица по форме 2-НДФЛ.

Судья вернул иск, указав, что заявитель не представил документы, подтверждающие, что его имущественное положение не позволяет ему полностью оплатить госпошлину.

СК по гражданским делам ВС РФ не согласилась с этим и отметила следующее.

Нижестоящий суд указал, что представленные документы не являются достаточными и достоверными доказательствами.

Имущественное положение заявителя может подтверждаться данными о наличии либо отсутствии денег на банковских счетах, заверенными соответствующей кредитной организацией, и сведениями из налоговой инспекции об имуществе и доходах.

Между тем, как указывал заявитель, он не может представить иные документы, нежели те, которые он приложил, поскольку у него нет банковских счетов, а справку об имуществе и доходах физлицам налоговый орган не выдает.

Как подчеркнула Коллегия, с учетом таких обстоятельств истец был лишен права на доступ к правосудию.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Обзор документа

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Н.В. Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина О.Б. Суслова, установил:

1. Гражданин О.Б. Суслов оспаривает конституционность частей первой, шестой и седьмой статьи 148 "Отказ в возбуждении уголовного дела" УПК Российской Федерации.

Как следует из представленных материалов, 19 января 2015 года адвокат О.Б. Суслова обратился в отдел МВД России по Южнопортовому району города Москвы с заявлением о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью четвертой статьи 159 УК Российской Федерации, утверждая о совершении в отношении своего доверителя мошеннических действий, причинивших ему ущерб в особо крупном размере. Принятое по данному заявлению решение об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено прокурором с возвращением материалов для дополнительной проверки. В дальнейшем неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые отменялись руководителем следственного органа и прокурором.

Лефортовский районный суд города Москвы постановлением от 24 июля 2018 года, вынесенным в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации, отказал в удовлетворении требования адвоката О.Б. Суслова о признании незаконным очередного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку это решение уже было отменено прокурором 18 июля 2018 года, но признал незаконным бездействие должностных лиц органа внутренних дел при рассмотрении заявления о преступлении, длящееся более трех с половиной лет, и руководителю следственного органа предписал устранить допущенные нарушения. Кроме того, Лефортовской межрайонной прокуратурой города Москвы 18 июля 2018 года внесено представление в адрес руководителя вышестоящего следственного органа о привлечении к дисциплинарной ответственности должностных лиц, допустивших нарушение закона при проведении доследственной проверки, и об усилении контроля за работой подчиненных. Однако 24 сентября и 9 ноября 2018 года следователем по материалам проверки вновь вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которые отменены надзирающим прокурором как незаконные и необоснованные. Уголовное дело возбуждено лишь 10 декабря 2018 года.

Неконституционность частей первой, шестой и седьмой статьи 148 УПК Российской Федерации О.Б. Суслов усматривает в том, что содержащиеся в них нормы по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют руководителю следственного органа, следователю, органу дознания или дознавателю многократно, вплоть до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, после признания процессуальных решений, принятых ими по заявлению о преступлении, незаконными и необоснованными вновь, без проведения дополнительных проверочных действий, выносить постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, аналогичные по содержанию ранее вынесенным и отмененным, что приводит к нарушению прав потерпевшего от преступления, лишая его судебной защиты, снимает с государства в лице правоохранительных органов обязанность по расследованию и раскрытию преступлений, приводит к незаконному освобождению от уголовной ответственности виновных лиц.

По мнению заявителя, оспариваемые им законоположения противоречат статьям 17 (части 1 и 2), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1) и 52 Конституции Российской Федерации.

2. Как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 1 (часть 1), 2, 4 (часть 2), 15, 17-19, 46 (части 1 и 2), 52 и 118 (часть 1), право каждого на судебную защиту, на справедливое судебное разбирательство дела в разумный срок относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека, выступает гарантией всех других прав и свобод и предполагает эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, а также служит неотъемлемой составляющей права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Приведенным конституционным требованиям корреспондируют положения Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (принята 29 ноября 1985 года Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН) о том, что лица, которым был причинен вред в результате деяния, нарушающего национальные уголовные законы, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством, а судебные и административные процедуры должны отвечать их потребностям (пункты 1, 4 и 6).

Исходя из предписаний статей 2, 18 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации о том, что государственная защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется и что именно они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием, уполномоченные лица обязаны принимать в предусмотренных процессуальных формах все зависящие от них меры к тому, чтобы установить обстоятельства происшедшего, определить формальные основания для начала публичного уголовного преследования от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и, соответственно, для последующих процессуальных действий органов дознания и предварительного следствия, на которые возлагаются обязанности по раскрытию преступлений, изобличению виновных, формулированию обвинения и его обоснованию, для того чтобы уголовное дело могло быть передано в суд, разрешающий его по существу и тем самым осуществляющий правосудие (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 года N 1-П и от 25 июня 2013 года N 14-П).

Иное свидетельствовало бы о прямом и умышленном нарушении требований уголовно-процессуального закона, о злоупотреблении должностными полномочиями, о неисполнении или ненадлежащем исполнении должностными лицами своих процессуальных обязанностей, о недобросовестном или небрежном их отношении к службе, а значит, о причинении вреда интересам правосудия, правам потерпевшего, гарантируемым статьями 45 (часть 1), 46 (часть 1), 52 и 53 Конституции Российской Федерации и охраняемым, кроме прочего, нормами уголовного закона, в частности статьями 285, 286, 293 и 316 УК Российской Федерации.

Проверка судом законности и обоснованности действий (бездействия) и решений органов и должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальное производство, предполагает и полномочие суда указать на конкретные нарушения, которые ими допущены и которые они обязаны устранить. Невыполнение данной обязанности может служить основанием не только для обжалования соответствующих действий (бездействия) прокурору или в суд, но и для принятия мер ответственности за неисполнение судебного решения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 ноября 2017 года N 30-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2004 года N 464-О, от 23 июня 2005 года N 299-О, от 27 января 2011 года N 99-О-О и от 18 июля 2017 года N 1545-О).

1. Признать жалобу гражданина Суслова Олега Борисовича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.

3. Настоящее Определение подлежит опубликованию на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru) и в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации".

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации

В.Д. Зорькин

Обзор документа

По мнению КС РФ, оспоренные нормы УПК РФ не позволяют уполномоченным органам и должностным лицам отказывать в возбуждении уголовного дела без сбора доказательств и установления обстоятельств, позволяющих верно оценить наличие признаков преступления.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: