Обязательны ли решения международного третейского суда

Обновлено: 26.04.2024

Три года назад, 1 сентября 2016 года, в России стартовала «третейская реформа» (см. «В России стартовала реформа третейских судов»). По её итогам осталось лишь четыре третейских суда, но, по словам Светланы Устинович, судьи Мурманского областного суда, альтернативные способы разрешения споров, в том числе третейские разбирательства, приобретают сейчас «всё большее значение».

«Хочу отметить важность и своевременность направления работы. Судьи ждут окончательной редакции постановления», – согласился Илья Юшкарев, заместитель председателя Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа. По его словам, у государственных судов возникают «объективные трудности» при содействии третейскому правосудию, с которыми и поможет новое постановление Пленума ВС.

Документ регулирует как правила внутреннего третейского разбирательства, так и практику международного коммерческого арбитража.

В разработке проекта участвовали эксперты, участники бизнеса, судьи экономической и гражданской коллегий ВС, сотрудники госорганов. «В поступивших на проект отзывах отмечается важность и своевременность его принятия как для развития третейского разбирательства, так и для повышения привлекательности российской юрисдикции», – отметила судья экономколлегии ВС Наталья Павлова.

Проект получился достаточно объёмным: в нём пять больших частей, в которых насчитывается 65 пунктов. Постановление пока не принято: Вячеслав Лебедев по итогам обсуждения направил его на доработку. Вероятно, что в него ещё внесут некоторые поправки.

Первый «блок» разъяснений касается общих положений. Здесь ВС напоминает: государственные суды осуществляют функции содействия и контроля в отношении как арбитража, который администрируется постоянно действующим арбитражным учреждением, так и арбитража, осуществляемого третейским судом, образованным сторонами для разрешения конкретного спора (ad hoc).

Также Пленум приводит перечень документов, которые регулируют отношения в сфере внутреннего третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража:

Конституция РФ.
Гражданский процессуальный кодекс.
Арбитражный процессуальный кодекс.
Закон о международном коммерческом арбитраже.
Закон об арбитраже.
Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года.
Конвенция о внешнеторговом арбитраже от 21 апреля 1961 года.

Также ВС подробно разъясняет, в каких конкретных случаях нужно применять конкретные нормы международных договоров.

Как подчёркивает Пленум ВС, к функциям содействия третейскому разбирательству относятся вопросы, связанные с назначением, отводом и прекращением полномочий третейского судьи, а также вопросы о принятии обеспечительных мер и получении доказательств.

Контроль за третейским разбирательством включает в себя оспаривание решений арбитражей и выдачу исполнительных листов. Кроме того, суды могут проверить, возможна ли передача спора на разрешение третейского суда, а также является ли арбитражное соглашение действительным и исполнимым.

ВС даёт несколько подсказок, как определить подсудность спора. Например, по корпоративным спорам с участием юридических лиц нужно идти в арбитражный суд. А в случае, когда на стороне ответчика в третейском разбирательстве выступают как физические, так и юридические лица, за исполнительным листом стоит обращаться в суд общей юрисдикции – если разделить требования нельзя.

Кроме того, в постановлении подробно расписано, в какие суды и какие заявления нужно подавать. Например, заявление о принятии предварительных обеспечительных мер нужно подавать по адресу заявителя, либо по месту нарушения его прав, либо по месту нахождения денежных средств или иного имущества.

ВС напоминает: на рассмотрение третейского суда могут передаваться как уже возникшие между сторонами, так и будущие споры. Но в законах из этого правила могут содержаться исключения. Например, арбитражная оговорка, включённая до возникновения оснований для предъявления иска в договор потребительского кредита, является недействительной в силу запрета, установленного в законе «О потребительском кредите (займе)».

Арбитражное соглашение можно оспорить, и Пленум ВС даёт несколько советов, на что можно сослаться при этом. Например, потребитель вправе сослаться на недействительность арбитражного соглашения из-за наличия в нём положений о распределении связанных с разрешением спора в третейском суде расходов, существенно увеличивающих материальные затраты на доступ к правосудию. Кроме того, соглашение могут признать неисполнимым. Например, если стороны указали в нём несуществующий третейский суд.

Арбитражная оговорка, которая содержится в договоре, признаётся соглашением, не зависящим от других условий договора, то есть носит автономный характер. «Признание договора недействительным или признание его незаключённым само по себе не влечёт недействительности арбитражного соглашения», – подчёркивает ВС.

Одна из функций суда при содействии третейскому разбирательству – это выбор арбитра для спора. В проекте постановления Пленум ВС подробно рассказал о правилах такого выбора. Например, суд при таком выборе должен учитывать требования, предъявляемые к арбитру законом и соглашением сторон, в том числе соображения, которые могут обеспечить назначение независимого и беспристрастного арбитра.

Также ВС отмечает, что для целей подбора кандидатов в арбитры суд может использовать рекомендованные списки арбитров, которые ведут постоянно действующие арбитражные учреждения.

Отдельный пункт постановления регулирует правила принятия судом обеспечительных мер. По мысли Пленума ВС, они могут быть приняты судом в отношении третейского разбирательства с местом арбитража как на территории Российской Федерации, так и за её пределами.

При рассмотрении заявления о принятии обеспечительных мер суд должен проверить не только его обоснованность. Нужно также учитывать и другие факторы, такие как действительность и исполнимость арбитражного соглашения, допустимость передачи возникшего между сторонами спора на разрешение третейского суд.

В последнем блоке разъяснений ВС разъясняет полномочия судов по отмене решений арбитражей. ВС напоминает: в соответствии с нормами АПК и ГПК суды не вправе переоценивать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу. Проверка обоснованности решения третейского суда не допускается, государственный суд ограничен установлением факта наличия или отсутствия оснований для отмены решения третейского суда.

Кроме того, в постановлении подробно прописаны основания для отказа в признании и приведении в принудительное исполнение решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей.

Важное разъяснение: суд должен отменить решение третейского суда, если установит, что оно «противоречит публичному порядку Российской Федерации».

К таким началам относится запрет на совершение действий, прямо запрещённых российскими нормами непосредственного применения, если эти действия наносят ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагивают интересы больших социальных групп или нарушают конституционные права и свободы частных лиц.

«Такое основание для отмены решения третейского суда, отказа в приведении в исполнение решения третейского суда применяется судом в исключительных случаях», – подчёркивает ВС.

«Заявление о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, а равно заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть подано в срок, не превышающий трёх лет со дня его принятия или со дня окончания установленного таким решением срока для его добровольного исполнения», – подчёркивает ВС.

Кроме того, Пленум разрешил сторонам третейского разбирательства повторно обращаться в третейский суд, даже если первоначальное решение было отменено, а исполнительный лист на принудительное его исполнение не был выдан.

В последние годы государство начало уделять особое внимание третейскому разбирательству и даже провело соответствующую реформу. Это неудивительно, т.к. арбитраж является альтернативой государственных судов, и построен по принципу доверия, что очень важно для улучшения инвестиционного климата.

Но до сих пор не остается разрешенным вопрос о том, обладают ли решения третейских судов преюдициальным характером для государственных судов. В науке права, как обычно, существуют полярные точки зрения по данному вопросу.
👍 Одни утверждают, что решения третейских судов являются преюдициальными, т.к. им присуще свойство обязательности. Такая позиция находит свое подтверждение в практике ЕСПЧ, который в деле «Этеш Мимарлик Мюхендишлик против Турции» указал, что «государственные суды не вправе игнорировать факты, установленные иностранным юрисдикционным органом, поскольку это нарушает право стороны на справедливый суд».

👎 Однако данная позиция не очень согласуется с положениями российского процессуального законодательства (ст. 61 ГПК и ст. 69 АПК), где не указано, что решение третейского суда является основанием для освобождения от доказывания.
Эта позиция находит свое подтверждение в практике вышестоящих судов, в частности ВАС в Постановлении от 11.02.2014 N 15554/13 по делу N А40-116181/12-11-1051 однозначно указал, что решения третейских судов не имеют преюдициальной силы.
КС в Определении от 25.09.2014 N 2136-О обратил внимание на то, что преюдициальными признаются обстоятельства, установленные судебными постановлениями судов общей юрисдикции, но не решениями третейских судов, что соответствует статусу третейских судов как альтернативной формы разрешения гражданско-правовых споров, в рамках которой не осуществляется правосудие. При этом, по мнению КС, лица, участвующие в деле, не лишены возможности ссылаться на принятое в отношении их решение третейского суда как на письменное доказательство, подтверждающее их позицию по делу.
❗️С учетом положений законодательства, а также практики ВАС и КС, очевидно, что на данный момент решения третейских судов не обладают свойствами преюдициальности для государственных судов. Однако такое положение дел не может считаться оправданным, т.к. снижает авторитет третейских судов, которые являются одним из элементов для развития гражданского оборота и инвестиционной привлекательности. Поэтому мы считаем, что в ст. 61 ГПК и ст. 69 АПК необходимо внести изменения и напрямую указать, что решения третейских судов являются преюдициальными.

Пленум Верховного суда впервые обобщил практику по вопросам взаимодействия третейского правосудия и государственного. В новом постановлении расписаны правила, по которым государственные суды контролируют арбитражи и помогают им.

К функциям содействия третейскому разбирательству относятся вопросы, связанные с назначением, отводом и прекращением полномочий третейского судьи, а также вопросы о принятии обеспечительных мер и получении доказательств.

По корпоративным спорам с участием юридических лиц нужно идти в арбитражный суд. А в случае, когда на стороне ответчика в третейском разбирательстве выступают как физические, так и юридические лица, за исполнительным листом стоит обращаться в суд общей юрисдикции – если разделить требования нельзя.

Заявление об отмене решения третейского суда или международного коммерческого арбитража с местом арбитража на территории Российской Федерации подается в районный суд, в арбитражный суд субъекта, на территории которого принято решение третейского суда.

Заявление о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения подается в верховный суд республики или областной суд, а также в арбитражный суд субъекта по адресу или месту жительства должника либо, если его адрес или место жительства неизвестно, по месту нахождения имущества должника.

Заявление о принятии предварительных обеспечительных мер нужно подавать по адресу заявителя, либо по месту нарушения его прав, либо по месту нахождения денежных средств или иного имущества.

По мысли Пленума ВС, они могут быть приняты судом в отношении третейского разбирательства с местом арбитража как на территории Российской Федерации, так и за её пределами. При рассмотрении заявления о принятии обеспечительных мер суд должен проверить не только его обоснованность. Нужно также учитывать и другие факторы, такие как действительность и исполнимость арбитражного соглашения, допустимость передачи возникшего между сторонами спора на разрешение третейского суд.

На рассмотрение третейского суда могут передаваться как уже возникшие между сторонами, так и будущие споры. Но в законах из этого правила могут содержаться исключения. Например, арбитражная оговорка, включённая до возникновения оснований для предъявления иска в договор потребительского кредита, является недействительной в силу запрета, установленного в законе «О потребительском кредите (займе)».

Пленум говорит, что да. Арбитражная оговорка, которая содержится в договоре, признаётся соглашением, не зависящим от других условий договора, то есть носит автономный характер. «Признание договора недействительным или признание его незаключённым само по себе не влечёт недействительности арбитражного соглашения», – подчёркивает ВС.

Недействительное арбитражное соглашение заключается при наличии порока воли — при обмане, угрозе, насилии — а также с несоблюдением формы. Кроме того, такое соглашение противоречит «иным императивным требованиям применимого права».

Неисполнимое арбитражное соглашение — такое, из содержания которого не может быть установлена воля сторон в отношении выбранной ими процедуры арбитража. «Например, невозможно установить, осуществлен ли выбор определенного институционального арбитража или арбитража ad hoc», — объясняет Пленум. Неисполнимым признается и соглашение, которое не может быть исполнено в соответствии с волей сторон — например, согласованное арбитражное учреждение не вправе осуществлять администрирование арбитража в соответствии с требованиями применимого права.

Основанием компетенции третейского суда является действительное и исполнимое арбитражное соглашение, упоминает Пленум ВС.
Любые сомнения должны толковаться в пользу действительности и исполнимости арбитражного соглашения.

Сторона арбитражного соглашения, которая оспаривает его действительность и исполнимость, обязана доказать тот факт, что любое толкование приводит к его недействительности и/или неисполнимости.

Пленум ВС подробно рассказал о правилах выбора арбитра. Суд при таком выборе должен учитывать требования, предъявляемые к арбитру законом и соглашением сторон, в том числе соображения, которые могут обеспечить назначение независимого и беспристрастного арбитра. Также ВС отмечает, что для целей подбора кандидатов в арбитры суд может использовать рекомендованные списки арбитров, которые ведут постоянно действующие арбитражные учреждения.

ВС напоминает: в соответствии с нормами АПК и ГПК суды не вправе переоценивать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу. Проверка обоснованности решения третейского суда не допускается, государственный суд ограничен установлением факта наличия или отсутствия оснований для отмены решения третейского суда.

Основания для отмены решения третейского суда с местом арбитража на территории РФ установлены в процессуальных кодексах: в ст. 421 ГПК, ст. 233 АПК. Кроме того, основания прописаны и в п. 2 ст. 34 Закона о международном коммерческом арбитраже.

Основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение такого решения третейского суда установлены положениями ст. 426 ГПК, ст. 239 АПК, п. 1 ст. 36 Закона о международном коммерческом арбитраже.

Суд должен отменить решение третейского суда, если установит, что оно «противоречит публичному порядку Российской Федерации». Такое основание для отмены решения третейского суда, отказа в приведении в исполнение решения третейского суда применяется судом в исключительных случаях, подчёркивает ВС.

Под публичным порядком сложившаяся судебная практика понимает «фундаментальные принципы, которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы Российской Федерации», объясняет ВС. К таким началам относится запрет на совершение действий, прямо запрещённых российскими нормами непосредственного применения, если эти действия наносят ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагивают интересы больших социальных групп или нарушают конституционные права и свободы частных лиц.

Пленум ВС такую возможность допускает. И напоминает: уведомление о времени и месте проведения заседания третейского суда по делу считается надлежащим, только если оно было направлено с таким расчетом, чтобы каждая из сторон располагала разумным сроком для подготовки к разбирательству дела и прибытия на заседание. Также в документе содержатся разъяснения о том, в каком случае сторона сама несет риск неполучения уведомления: например, в случае смены адреса, пока идет разбирательство.

Заявление о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения и заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть подано в срок, не превышающий трёх лет со дня его принятия или со дня окончания установленного таким решением срока для его добровольного исполнения.

Пленум разрешил сторонам третейского разбирательства повторно обращаться в третейский суд, даже если первоначальное решение было отменено, а исполнительный лист на принудительное его исполнение не был выдан.

Статья 40 ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" предоставляет право сторонам своим соглашением установить окончательный характер арбитражного решения постоянно действующего арбитражного учреждения.

Следовательно, такое решение не может быть отменено в соответствии со статьей 233 АПК РФ (основания для отмены решения третейского суда). Об этом нам говорит буквальное прочтение нормы. Однако положения ч. 3 и ч. 4 ст. 233 АПК РФ текстуально совпадают с ч. 3 и ч. 4 ст. 239 АПК РФ, в которой содержатся основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. За аксиоматичным тезисом о разнице между непосредственно разрешением спора и выдачей исполнительного листа для исполнения судебного акта стоит вполне явный патернализм государственных судов. Иначе говоря, окончательный характер арбитражного решения предоставляет суду право (ч. 3 ст. 239 АПК РФ) или вменяет обязанность (ч. 4 ст. 239 АПК РФ) не выдавать исполнительный лист, подменяя этим процедуру отмены решения третейского суда.

Институт окончательного арбитражного решения (final award) хорошо известен в США и активно применяется сторонами разбирательств для разрешения споров. Наш правопорядок заимствовав его, столкнулся с рядом проблем. Ниже мы проанализируем практику судов по этому вопросу.

Признавая окончательный характер арбитражного решения, стороны демонстрируют доверие к тому арбитражному учреждению, которое избрали. В этом аспекте соблюдение подлинной окончательности арбитражных решений фактически означает уважение к волеизъявлению сторон.

Отмечу, что неокончательный характер арбитражного решения, который действует в качестве общего правила – автором разделяется и признается. Претензия имеется лишь к процедуре. Законодатель сначала оставляет на усмотрение сторон определение характера арбитражного решения, а затем пренебрегает этим «усмотрением» в ч. 3 и ч. 4 ст. 239 АПК РФ, из-за чего выглядит непоследовательным.

Кроме того, подобный подход, на мой взгляд, отрицательно сказывается на доверии к арбитражной инстанции в целом. По своей сути – окончательное арбитражное решение служит своего рода гарантией завершенности спора. А существует ли она, если спор так же пересматривается судами, но в другом порядке? Можем ли мы сегодня сказать, что позиция стороны, в пользу которой состоялось решение – гарантирована? Нет. Если исходить из желания стороны получить то, что установлено в арбитражном решении, выдача исполнительного листа – имеет ключевое значение для нее. И хотя мы держим в уме обязанность проигравшей стороны добровольно исполнить арбитражное решение, все еще стараемся не забывать про si vis pacem, para bellum.

Подобный подход мы можем встретить в деле № А57-5457/2017, где государственный суд счел, что сторона, против которой вынесено решение, не была должным образом уведомлена. Однако, основываясь на том, что стороны согласовали окончательный характер арбитражного решения, отказал в выдаче исполнительного листа, а не отменил решение третейского суда.

Но даже при наличии выстроенного механизма разрушения окончательных решений арбитражных учреждений, некоторые инстанции проявили творческий подход. В Деле № А72-17727/2017 Арбитражный суд Ульяновской области отменил решение третейской инстанции, несмотря на то, что в п. 10.1 договора содержалось положение об окончательности решения третейского суда. Для отмены использовалась ссылка на «основополагающие принципы российского права», которые, по мнению суда, были нарушены. Мы видим, что в данном определении АС Ульяновской области избрал третий путь для отмены решения. Аналогичный подход встречается и в Деле № А72-17726/2017.

Однако надо отметить, что и сами стороны порой невнимательно читают закон, в частности ст. 40 ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации", распространяя окончательный характер арбитражного решения не только на решения постоянно действующих арбитражных учреждений (Дело №А40-41284/17-3-408). В таких случаях суд обоснованно полагает, что решение не является окончательным.

Резюмируя вышесказанное, отмечу, что окончательное арбитражное решение, которое периодически спотыкается о валуны процедуры выдачи исполнительного листа – вряд ли можно назвать эффективным. Отказ в выдаче исполнительного листа на окончательное решение арбитражной инстанции, безусловно, должен предусматриваться в процессуальном законодательстве, однако его применение необходимо свести к исключительным случаям. Не должно быть так, что фактически один процессуальный порядок подменяет другой, оперируя аналогичными основаниями для этого.

Компания обратилась в Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ, чтобы отсудить у Республики Беларусь деньги по гарантии. Права требования к государству общество получило от банка по договору уступки. Арбитраж рассмотрел спор и взыскал с Белоруссии $3,2 млн. После чего должник оспорил это решение в АСГМ, но безуспешно. В итоге дело дошло до ВС. Экономколлегия решила, что нижестоящим судам следовало проверить условия гарантии и арбитражной оговорки, а также выяснить, если ли у Белоруссии имущество в России.

19 апреля 2011 года «Евразийский банк развития» и СЗАО «Осиповичский вагоностроительный завод» заключили кредитный договор. Через два месяца правительство Республики Беларусь выдало банку гарантию, которая обеспечила исполнение обязательств завода по этому соглашению.

В назначенный срок заемщик деньги не вернул, поэтому летом 2016 года белорусское правительство погасило за него основной долг по займу. Тогда же банк направил в адрес правительства письмо, в котором подтвердил, что государство надлежащим образом выполнило свои обязательства по гарантии.

Параллельно с этим банк уступил свои права требования в части половины просроченных процентов и половины неустойки ООО «УК «ДаВинчи», которое решило взыскать эти деньги с Белоруссии в судебном порядке. Согласно условиям гарантии, все споры по ней должны рассматриваться в МКАС при Торгово-промышленной палате РФ в соответствии с его регламентом. Туда общество и обратилось с иском к властям соседней страны.

12 марта 2020 года МКАС удовлетворил иск «УК «ДаВинчи». В своем решении арбитраж взыскал с Белоруссии убытки, которые возникли у истца из-за нарушения условий гарантии, в размере $3,2 млн (241 340 791 руб. по курсу на день публикации. — Прим. ред.), расходы на оплату регистрационных и арбитражных сборов в размере 3 737 512 руб. и судебные траты на $115 408 (8 621 739 руб. по курсу на день публикации. — Прим. ред.).

Но правительство выплачивать деньги обществу отказалось и обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением об отмене решения МКАС. В то же время компания попросила АСГМ выдать исполнительный лист.

16 февраля 2021 года первая инстанция в своем решении по делу № А40-100098/2020 удовлетворила требования общества, а Белоруссии отказала. АСГМ посчитал, что МКАС имел компетенцию на рассмотрение спора и выдал обществу исполлист. Это решение поддержали апелляция и кассация. После чего белорусские власти обратились в Верховный суд.

Условия гарантии

В своей кассационной жалобе Белоруссия настаивала, что МКАС разрешил спор, который не был предусмотрен арбитражным соглашением из гарантии. По мнению правительства республики, УК «ДаВинчи» также не стала стороной этого соглашения, поэтому оно не могло предъявить иск к государству. Кроме того, Белоруссия указала, что не имеет постоянной регистрации на территории России и своего имущества, за счет которого возможно удовлетворить требования истца.

На заседании ВС 14 января 2022 года представитель Республики Беларусь Павел Булатов пояснил суду, что гарантия обеспечивала выплату только основного долга по кредиту, а не процентов и неустойки. По словам представителя, все обязательства государство исполнило, поэтому УК «ДаВинчи» не имела права требовать компенсации убытков. Булатов также рассказал, что после вынесения решения МКАС Белоруссия заявила о зачете встречных требований. Но нижестоящие инстанции проигнорировали это обстоятельство, указал представитель.

Представитель «УК «ДаВинчи» Владимир Пестриков возражал против удовлетворения жалобы Белоруссии. Он утверждал, что из условий гарантии следует, что она прекращает своей действие только после исполнения всех обязательств по кредитному договору. Поэтому гарантия обеспечивает не только основной долг, уверен представитель. По мнению Пестрикова, на решение арбитража не мог повлиять и судебный акт Экономического суда города Минска, так как он был принят уже после вступления в силу решений российских судов по этому делу.

Выслушав стороны, ВС отменил все акты и отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (еще не рассмотрено. — Прим. ред.).

Неучтенные обстоятельства

В мотивированном решении экономколлегия указала, что нижестоящим инстанциям следовало выяснить, стала ли «УК «ДаВинчи» стороной арбитражного соглашения. Для этого судам необходимо проверить, перешли ли права по гарантии обществу, считает ВС.

Судьи также обратили внимание, что при выдаче исполнительного листа нижестоящие инстанции указали: у Белоруссии в Москве есть четыре объекта недвижимости. Но все эти постройки относятся к посольству, поэтому их отчуждение запрещено согласно ст. 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях.

По мнению экономколлегии, суды проигнорировали эти обстоятельства, а также не выяснили, есть ли у государства другое имущество в России. Кроме того, ВС учел, что в отношении завода возбудили дело о банкротстве. Нижестоящим судам необходимо проверить, не включена ли сумма процентов и неустойки в реестр требований кредиторов заемщика, указала экономколлегия.

ВС также отметил, что при новом рассмотрении судам необходимо оценить довод Республики Беларусь о зачете, который, по словам представителей государства, состоялся по решению Экономического суда города Минска.

Мнение экспертов

ВС обратил внимание нижестоящих инстанций на то, что права по арбитражному соглашению могли не перейти к «УК «ДаВинчи». Так как гарантией обеспечивалось только обязательство по возврату основного долга, которое банк не уступал истцу, замечает Сергей Бакешин, руководитель практики разрешения споров и банкротства Maxima Legal Maxima Legal Федеральный рейтинг. группа Интеллектуальная собственность (Защита прав и судебные споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Частный капитал группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Природные ресурсы/Энергетика группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) × По мнению эксперта, таким образом экономколлегия ставит перед судами вопрос не о действительности арбитражного соглашения, а о том, обязано ли белорусское правительство возместить убытки.

Теперь нижестоящие инстанции должны проверить условия гарантии и арбитражного соглашения. При этом изначально суды полагались на то, что МКАС уже оценил действительность гарантии и оговорки, поэтому и не стали переоценивать решение арбитража в этой части, отмечает Борис Романов, адвокат АБ S&K Вертикаль S&K Вертикаль Региональный рейтинг. группа Корпоративное право/Слияния и поглощения группа Уголовное право ×

По словам Алексея Станкевича, партнера Orchards Orchards Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Экологическое право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) Профайл компании × , так ВС затронул очень сложный вопрос о том, насколько подробно суд должен исследовать фактические обстоятельства дела для проверки арбитражного соглашения.

Суды под видом проверки арбитрабельности могут более широко оценивать фактические обстоятельства дела и тем самым пересматривать решения третейских судов по существу.

В судебной практике и раньше встречались дела, в которых судам приходилась разбираться в фактах, чтобы решить вопрос о компетенции арбитража, говорит эксперт. Так, Арбитражный суд Московского округа в своем постановлении по делу № А40-4463/2020 указал, что нижестоящим инстанциям необходимо определить, стал ли истец правопреемником кредитора должника. Кассация посчитала, что без этого суды не могли проверить, имел ли заявитель право обращаться в арбитраж. Но вместе с тем АС Московского округа все же указал, что суды не обязаны проверять, правильно ли арбитраж применил нормы материального и процессуального права в своем решении.

По мнению Станкевича, сложно согласиться с выводом ВС, что нижестоящие инстанции должны выяснять, есть ли у ответчика иное имущество, кроме зданий посольства. Этот вопрос должен решаться в рамках исполнительного производства (глава 12.1 ФЗ «Об исполнительном производстве»), считает эксперт. Более того, первая инстанция указала, что у республики в России есть имущество, которое не обладает дипломатическим иммунитетом, но ВС фактически проигнорировал этот довод, отмечает Бакешин.

При этом большинство экспертов считают верным вывод ВС о необходимости проверки заявления Белоруссии о зачете. Согласно п. 53 постановления Пленума ВС от 10.12.2019 № 53 суд может выдать исполнительный лист только для неисполненного решения.

Если вступившим в законную силу судебным актом уже установлен факт исполнения решения МКАС, то выдача исполлиста не может производиться. При этом решение о зачете не требует принудительного исполнения, поэтому оно будет признаваться на территории России автоматически без каких-либо дополнительных процедур.

По словам Романова, ВС стремится расширить компетенцию российских судов в делах по признанию и приведению в исполнение актов иностранных и третейских судов. Если раньше суды проверяли решения на соответствие формальным требованиям и отказывали в их признании только в случае явных нарушений, то сейчас российские суды зачастую полностью погружаются в обстоятельства дела, отмечает эксперт.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: