Николаев г п обратился в арбитражный суд с иском о признании сделки по передаче

Обновлено: 25.04.2024

В органы прокуратуры зачастую обращаются представители хозяйствующих субъектов, органов власти и управления с требованиями защитить их интересы в возникшем экономическом споре.

Настоящая статья посвящена полномочиям прокурора по оспариванию заключенных между хозяйствующими субъектами сделок и проблем правоприменительной практики.

Реформирование гражданского законодательства продолжается уже почти десять лет. Основой для вносимых в Гражданский кодекс РФ изменений является Концепция развития гражданского законодательства РФ, подготовленная на основании Указа Президента РФ от "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации".

Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ были изменены общие положения об оспоримых и ничтожных сделках, а также нормы о недействительности сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам. Основные правовые позиции по внесенным в ГК изменениям Верховный Суд РФ изложил в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Поскольку в силу своих непосредственных задач органы прокуратуры в подавляющем большинстве случаев обращаются в арбитражный суд с исками о признании недействительными сделок, не соответствующих закону, указанные изменения в значительной степени отразились на возможности использования прокурором полномочий по обращению в арбитражный суд с такими исками.

Суть внесенных изменений состоит в том, что существовавшая ранее презумпция ничтожности сделки, не соответствующей требованиям закона или иного правового акта, заменена на презумпцию ее оспоримости. Такой кардинальный поворот произведен в соответствии с положениями Концепции и с целью исключить излишне широкое распространение судебной практики признания сделок недействительными на основании названной статьи ГК.

Установление презумпции оспоримости сделки, нарушающей требования закона, помимо общего правила о том, что оспоримая сделка должна быть признана недействительной судом, а ничтожная сделка недействительна независимо от такого признания, влечет целый спектр сопутствующих последствий, заключающихся в том, что теперь действует иной перечень лиц, имеющих право предъявлять соответствующие иски, и другой срок исковой давности (не три года, а один год).

Применительно к практике использования полномочий прокурора по обращению в арбитражный суд это нововведение вызывает необходимость скорректировать свою работу так, чтобы своевременно выявлять сделки, не соответствующие требованиям закона, и оспаривать их в рамках годичного срока исковой давности.

Кроме того, возникают проблемы с доказыванием полномочий прокурора на оспаривание сделок с учетом позиций Верховного Суда РФ по применению ст. 168 ГК.

Сделки, нарушающие требования закона или иного правового акта, по общему правилу оспоримы, такие сделки ничтожны только в случаях, предусмотренных законом (п. 1 ст. 168 ГК).

В п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" приведен большой перечень сделок, которые являются ничтожными в силу прямого указания закона, при этом перечень не является закрытым. Из этого перечня прокурором в арбитражном суде исходя из положений о подведомственности споров могут оспариваться лишь некоторые: мнимая или притворная сделка (ст. 170 ГК); сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК), и некоторые другие. Вместе с тем оспаривание таких сделок прокурорами - редкий случай.

Необходимо подчеркнуть, что в силу п. 5 ст. 426 ГК условия публичного договора, не соответствующего требованиям, установленным п. п. 2 и 4 этой статьи, являются ничтожными. С учетом того, что п. 4 ст. 426 ГК предусматривает возможность издания Правительством РФ и уполномоченными им федеральными органами правил, обязательных для сторон при заключении и исполнении публичных договоров, условия договоров в сфере услуг связи, энергоснабжения, перевозок транспортом общего пользования и других публичных договоров, не соответствующие таким правилам, являются ничтожными.

Более проблемным для прокурорской практики обращения в арбитражный суд является применение положений п. 2 ст. 168 ГК, устанавливающего исключения из общего правила об оспоримости сделок, не соответствующих требованиям закона или иного правового акта.

Пунктом 2 ст. 168 ГК предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Исходя из такого понятия ничтожной сделки и направленности полномочий прокурора на защиту публичных интересов, прокурор при обращении в арбитражный суд с иском о признании недействительной ничтожной сделки в порядке ст. 168 ГК должен доказать: а) нарушение сделкой требований закона или иного правового акта; б) нарушение публичных интересов или интересов третьих лиц.

В п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 дано определение публичных интересов: "Применительно к статьям 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной, как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (пункт 1 статьи 336, статья 383 ГК РФ), сделки о страховании противоправных интересов (статья 928 ГК РФ). Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов".

Явно положительным для прокурорской практики обращения в арбитражный суд является и положение о том, что ничтожна сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет.

Применительно к использованию полномочий прокурора на обращение в арбитражный суд необходимо указать такие нормы, содержащие явно выраженный запрет, как ст. 27 Земельного кодекса РФ об ограничении оборотоспособности земельных участков; ч. 2 ст. 28.2 Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 190-ФЗ "О теплоснабжении" и ч. 2 ст. 41.3 Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 416-ФЗ "О водоснабжении и водоотведении", содержащие запрет на передачу арендатором прав по договору аренды объектов теплоснабжения и водоснабжения; п. 5 ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях", содержащий запрет на сдачу в субаренду, передачу прав и обязанностей по договору аренды земельного участка.

Суды учитывают указанную позицию Верховного Суда РФ при принятии решений по конкретным делам и удовлетворяют требования прокуроров о признании недействительными сделок в силу ничтожности при нарушении сделкой явно выраженного запрета, установленного законом (например, дело N А39-5692/2015 по иску прокурора Республики Мордовия о признании недействительным договора об ипотеке спортивных сооружений, приватизация которых запрещена).

Наибольшие трудности в правоприменительной прокурорской практике вызывает последнее предложение приведенного понятия публичных интересов, данного Верховным Судом РФ в п. 75 Постановления Пленума N 25.

С позицией о том, что само по себе несоответствие сделки законодательству не свидетельствует, что имеет место нарушение публичных интересов, еще можно согласиться, так как она следует из общего посыла новой редакции ст. 168 ГК. Однако позиция, согласно которой нарушение сделкой прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов, является спорной.

При обращении прокурора в арбитражный суд необходимо также учитывать положения п. п. 9 и 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. N 15 "О некоторых вопросах участия прокурора в арбитражном процессе", которые предусматривают, что, предъявляя иск о признании недействительной сделки или применении последствий недействительности ничтожной сделки, совершенной лицами, названными в абзацах 2 и 3 ч. 1 ст. 52 АПК РФ, прокурор обращается в суд в интересах публично-правового образования.

Если в соответствии с последним предложением п. 75 Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 признать, что "публичный интерес" и "интерес публично-правового образования" - это абсолютно разные и никак не пересекающиеся понятия, то с учетом положений ст. 52 АПК и п. п. 9 и 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 марта 2012 г. N 15 обращение прокурора в арбитражный суд с иском о признании сделки недействительной в силу ничтожности становится совершенно невозможным.

С учетом изложенного, по нашему мнению, судебная практика может пойти одним из двух путей. В первом варианте суды вынуждены будут признавать, что все-таки нарушение прав публично-правового образования всегда есть нарушение публичных интересов. Во втором варианте, и он является более вероятным, при признании нарушения прав публично-правового образования в каждом конкретном случае для признания сделки ничтожной суды будут выяснять, нарушаются ли ею интересы неопределенного круга лиц, находятся ли под угрозой обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, оборона и безопасность государства, охрана окружающей среды, не нарушен ли явно выраженный запрет, установленный законом.

Кроме того, необходимо указать, что положения п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 о том, что нарушение сделкой прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов, является по своей сути не толкованием закона (в нашем случае ст. 168 ГК), а фактически новой нормой права. Профессор МГУ им. М.В. Ломоносова В. Белов прямо говорит о том, что в 133 пунктах Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 при самом скромном подсчете обнаруживается более полусотни норм, неизвестных ГК. К таковым, по нашему мнению, относится и приведенное выше спорное положение п. 75 Пленума.

Обращение в суд прокурора с исками такой категории возможно с учетом того, что прокурор обращается в суд в интересах публично-правового образования и оспаривает сделки, совершенные органами публично-правовых образований. Например, когда федеральной собственностью распоряжаются органы местного самоуправления.

Более дискуссионным является вопрос о нарушении прав публично-правового образования как третьего лица при оспаривании сделки, совершенной государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями, так как нарушение прав в таком случае носит как бы опосредованный характер. Судебная практика по этому вопросу еще не сформирована. Вместе с тем нам представляется возможным обращение в арбитражный суд прокурора в такой ситуации.

Необходимо также остановиться на полномочиях прокурора по обращению в арбитражный суд с иском о признании недействительной противоречащей закону оспоримой сделки.

Устанавливая презумпцию оспоримости сделки, законодатель ввел в ГК несколько новелл, касающихся оспаривания сделок и применения последствий их недействительности.

Применительно к оспоримым сделкам круг лиц, которые могут их оспорить, несколько расширен. Ранее к ним относились только лица, указанные в ГК, теперь же таким правом по общему правилу наделена сторона по сделке, а также лица, указанные в законе, к которым можно отнести и прокурора.

При предъявлении требований о признании недействительной оспоримой сделки прокурору с учетом Постановления Пленума N 15 и требований п. 2 ст. 166 ГК необходимо в каждом конкретном случае доказывать, что сделка нарушает права или охраняемые интересы публично-правового образования, в том числе что она повлекла для него неблагоприятные последствия, а также то, что применение последствий недействительности сделки приведет к восстановлению нарушенных прав публично-правового образования.

Также могут возникнуть сложности при применении п. п. 2 и 5 ст. 166 ГК, законодательно закрепляющих добросовестность как условие оспаривания сделки, в связи с тем, что прокурор в арбитражном процессе является процессуальным, а не материальным истцом, поскольку обращается в суд в интересах публично-правового образования. Исходя из этого проблематичным является доказывание недействительности сделки, если из поведения должностных лиц публично-правового образования явствует воля сохранить сделку в силе.

Таким образом, анализ изменений, внесенных в ГК в ходе реформирования, а также толкование этих изменений Верховным Судом РФ, в том числе в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 г. N 25, создают новые условия для реализации прокурором полномочий по обращению в арбитражный суд, нацеливая его на защиту публичных интересов, под которыми в первую очередь понимаются интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. При этом в каждом конкретном случае при обращении прокурора в суд необходимо доказывать нарушение прав и законных интересов публично-правового образования, а в случае обращения с иском о признании сделки недействительной в силу ничтожности - также нарушение публичных интересов в толковании, данном Верховным Судом РФ.

Николаев Г. П. обратился в арбитражный суд с иском о признании сделки по передаче принадлежащей ему сельскохозяйственной техники в качестве вклада в общее имущество крестьянского (фермерского) хозяйства недействительной как совершенной под влиянием заблуждения и о применении последствий ее недействительности. Истец утверждал, что заблуждался относительно природы данной сделки, мотивируя это непониманием того, что в результате принадлежащая ему на праве собственности сельскохозяйственная техника становится общей собственностью членов фермерского хозяйства, следовательно, он утрачивает возможность единоличного распоряжения ею. Кроме того, в случае выхода истца из фермерского хозяйства принадлежащая ему сельскохозяйственная техника может быть признана не подлежащей разделу в качестве средства производства фермерского хозяйства, в связи с чем истец фактически утратит право собственности на нее. Дайте правовую оценку доводам Николаева Г. П. Какое решение должен вынести суд? Приведите пример существенного заблуждения стороны сделки, которое может стать причиной признания сделки недействительной.

Исходя из содержания и смысла положений ст. 178 ГК РФ:

Статья 178. Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения

(в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ)

1. Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.
2. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если:
1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.;
2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные;
3) сторона заблуждается в отношении природы сделки;
4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой;
5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.
3. Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.
4. Сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки.
5. Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон.

Вероятнее всего суд признает заблуждение существенным и признает сделку недействительной.

Разрешение споров о признании сделок недействительными

6. Для признания сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, а также для признания сделки мнимой на основании ст. 170 этого же кодекса необходимо установить, что сторона сделки действовала недобросовестно, в обход закона и не имела намерения совершить сделку в действительности.

Общество в лице конкурсного управляющего обратилось в суд с иском к Х., З. и Ш. о признании недействительным заключенного между ними договора купли-продажи от 13 февраля 2018 г., по которому Х. продал З. и Ш. в равную долевую собственность нежилое помещение.

При этом Х. является аффилированным лицом по отношению к обществу как единственный учредитель и директор этого общества.

Решением арбитражного суда от 12 июля 2017 г. общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство.

Собранием кредиторов общества 20 июля 2018 г. принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением о привлечении Х. к субсидиарной ответственности.

Ссылаясь на положения ст. 10 и 168, а также ст. 170 ГК РФ, истец указывал, что договор купли-продажи является мнимым, поскольку стороны не имели намерений его исполнять, а также совершен в целях избежать обращения взыскания на это имущество при исполнении требований общества к Х.

Истец также просил применить последствия недействительности сделки, вернув стороны в первоначальное положение.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции указал, что на дату заключения договора купли-продажи от 13 февраля 2018 г. спорное нежилое помещение принадлежало на праве собственности продавцу, правами третьих лиц обременено не было, на балансе общества не состояло, спор о взыскании с Х. денежных средств разрешен не был, в связи с чем нет оснований утверждать, что сделка по отчуждению недвижимого имущества совершена Х. с целью уклонения от исполнения обязательств и реально не исполнялась.

Отменяя решение суда и удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что сделка является мнимой, поскольку заключена с целью предотвращения возможного обращения взыскания на имущество Х.

Кроме того, суд апелляционной инстанции сослался на положения ст. 10 и 168 ГК РФ и указал, что данная сделка нарушает требования закона о добросовестности участников гражданского оборота.

Кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводами суда апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами судебных инстанций не согласилась ввиду следующего.

В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п. 1). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5).

Пунктом 2 ст. 168 указанного кодекса предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу, п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац третий).

В п. 7 данного постановления указано, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пп. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Согласно разъяснениям, данным в п. 86 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при разрешении спора о мнимости сделки следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.

По смыслу приведенных норм Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации для признания сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, а также для признания сделки мнимой на основании ст. 170 этого же кодекса необходимо установить, что стороны сделки действовали недобросовестно, в обход закона и не имели намерения совершить сделку в действительности.

По данному делу суд апелляционной инстанции, признавая сделку мнимой и указывая на злоупотребление правом со стороны Х., не привел никаких доводов и не установил никаких обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности покупателей имущества либо об их намерении совершить эту сделку исключительно для вида, без ее реального исполнения.

При рассмотрении дела ответчики ссылались на то, что, перед тем как купить спорное помещение, они получили из управления Росреестра выписку из ЕГРН, удостоверяющую, что собственником данного нежилого помещения является Х. и оно не имеет каких-либо обременений. Ранее с Х. знакомы не были и о существовании общества не знали. После приобретения спорного помещения заявители обращались в местную администрацию за предоставлением в аренду земельного участка, на котором оно находится. В приобретенном нежилом помещении они осуществляют хозяйственную деятельность.

Данным доводам судом апелляционной инстанции в нарушение положений ст. 329 ГПК РФ не дана правовая оценка.

Кроме того, в апелляционном определении в нарушение требований п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ не приведены мотивы, по которым суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции о том, что оспариваемая сделка совершена Х. задолго до возникновения у общества и его кредиторов имущественных претензий к нему, в связи с чем эта сделка не могла быть совершена с целью избежать обращения взыскания на это имущество.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения являются существенными и привели к неправильному разрешению спора, однако они оставлены без внимания кассационным судом общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и направила дело на новое апелляционное рассмотрение.

I. Разрешение споров, возникающих из договорных отношений

1. Наличие долговой расписки у заимодавца подтверждает неисполнение денежного обязательства со стороны заемщика, если последним не будет доказано иное.

И. обратилась в суд с иском к Д. о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении иска И. отказано.

Судом установлено, что в подтверждение договоров займа и их условий в материалы дела истцом представлены расписки, из содержания которых следует, что 20 марта 2008 г. Д. взяла 200 000 руб. под 4% в месяц на неопределенный срок, обязалась выплачивать проценты от суммы каждый месяц 20 числа наличными, остальную сумму обязалась вернуть по требованию. 30 октября 2008 г. Д. взяла 100 000 руб. под 4% и обязалась отдавать 20 числа каждого месяца проценты от суммы.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суды исходили из того, что между сторонами по делу не был заключен договор займа, а имеющаяся в деле расписка не подтверждает факт получения денежных средств именно у истца, поскольку не содержит сведений о заимодавце и обязательства Д. по возврату указанных в расписке сумм И.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке признала ошибочными выводы судов первой и апелляционной инстанций, указав следующее.

ФЗ от 26.07.2017 N 212-ФЗ ст. 807 ГК РФ изложена в новой редакции.

В соответствии со ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

С 01.06.2018 ФЗ от 26.07.2017 N 212-ФЗ в ст. 808 ГК РФ слова "не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда" заменены словами "десять тысяч рублей".

Согласно ст. 161, 808 ГК РФ договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда заимодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы. В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющий передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы.

Таким образом, для квалификации отношений сторон как заемных необходимо установить соответствующий характер обязательства, включая достижение между ними соглашения об обязанности заемщика возвратить заимодавцу полученные денежные средства.

На основании п. 1 ст. 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами.

В силу п. 1 ст. 162 ГК РФ нарушение предписанной законом формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки на показания свидетелей, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.

Исходя из изложенного передача денежной суммы конкретным заимодавцем заемщику может подтверждаться различными доказательствами, кроме свидетельских показаний.

Из материалов дела следует, что при рассмотрении дела ответчик имела намерение заключить мировое соглашение с истцом, фактически выражала лишь несогласие с начисленными процентами.

Однако эти обстоятельства, имеющие существенное значение для квалификации правоотношения сторон, в нарушение требований ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК РФ оценки судебных инстанций не получили.

Кроме того, судами не было учтено, что, по смыслу ст. 408 ГК РФ, нахождение долговой расписки у заимодавца подтверждает неисполнение денежного обязательства со стороны заемщика, если им не будет доказано иное.

Ссылка суда на то, что истцом не было представлено иных (кроме расписки) доказательств в обоснование заявленного иска, является несостоятельной, поскольку обязанность представления доказательств, опровергающих факт заключения договора займа с конкретным заимодавцем, лежала на ответчике Д.

2. Последствием признания недействительным условия кредитного договора об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета, как ущемляющего права потребителя, является возмещение возникших убытков, наличие и размер которых подлежат доказыванию потребителем. Положения ст. 28 и 30 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" к отношениям сторон кредитного договора применению не подлежат.

Ш. обратился в суд с иском к банку и с учетом уточнения исковых требований просил о применении последствий недействительности ничтожной сделки в части, взыскании комиссии, неустойки, штрафа, судебных расходов.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, исковые требования Ш. удовлетворены.

Судом установлено, что между Ш. и банком был заключен договор на получение персонального кредита в офертно-акцептной форме.

Обязательства банка перед истцом по предоставлению суммы кредита были исполнены в полном объеме. Принятые на себя обязательства Ш. исполнял надлежащим образом, платежи по кредиту и проценты за пользование денежными средствами уплачивал ежемесячно.

Помимо платежей по кредиту и процентов за пользование денежными средствами истцом ежемесячно уплачивалась комиссия за обслуживание счета, сумма которой подтверждена выпиской по счету и ответчиком не оспаривалась.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования, а также суд апелляционной инстанции, оставляя решение суда без изменения, исходили из того, что включение банком в кредитный договор условия об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета, который выполняет функции ссудного счета, ущемляет установленные законом права потребителя и согласно ст. 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей) является основанием для признания такого условия недействительным. В связи с этим, на основании ст. 28 и 30 Закона о защите прав потребителей в пользу истца была взыскана неустойка за просрочку исполнения обязанности по возврату комиссии.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке признала выводы судебных инстанций ошибочными по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

В соответствии с ч. 1 ст. 29 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" процентные ставки по кредитам и (или) порядок их определения, в том числе определение величины процентной ставки по кредиту в зависимости от изменения условий, предусмотренных в кредитном договоре, процентные ставки по вкладам (депозитам) и комиссионное вознаграждение по операциям устанавливаются кредитной организацией по соглашению с клиентами, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснено, что под финансовой услугой следует понимать услугу, оказываемую физическому лицу в связи с предоставлением, привлечением и (или) размещением денежных средств и их эквивалентов, выступающих в качестве самостоятельных объектов гражданских прав (предоставление кредитов (займов), открытие и ведение текущих и иных банковских счетов, привлечение банковских вкладов (депозитов), обслуживание банковских карт, ломбардные операции и т.п.).

В силу п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. Если в результате исполнения договора, ущемляющего права потребителя, у него возникли убытки, они подлежат возмещению изготовителем (исполнителем, продавцом) в полном объеме.

Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (п. 1 ст. 15 ГК РФ).

Из содержания указанных норм в их взаимосвязи следует, что последствием признания недействительным условия кредитного договора (например, об уплате комиссионного вознаграждения за обслуживание счета), как ущемляющего права потребителя, является возмещение возникших убытков, наличие и размер которых подлежат доказыванию потребителем.

Это судебными инстанциями учтено не было.

Суды первой и апелляционной инстанций ошибочно применили к отношениям сторон положения ст. 28 и 30 Закона о защите прав потребителей, регламентирующих последствия нарушения исполнителем сроков выполнения работ (оказания услуг) и сроков устранения недостатков выполненной работы (оказанной услуги), поскольку действия кредитной организации по взиманию комиссии по обслуживанию счета не являются тем недостатком работы (услуги), за нарушение сроков выполнения которой может быть взыскана неустойка на основании названного закона.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

В соответствии с п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 N 10/22 ответчиком по иску о признании права собственности в силу приобретательной давности является прежний собственник имущества. В случаях, когда прежний собственник недвижимого имущества не был и не должен был быть известен давностному владельцу, он вправе обратиться в суд с заявлением об установлении факта добросовестного, открытого и непрерывного владения имуществом как своим собственным в течение срока приобретательной давности. В качестве заинтересованного лица к участию в деле привлекается государственный регистратор.
Если прежний собственник имущества - юридическое лицо, которое в настоящее время ликвидировано, то кто является ответчиком по иску о признании права собственности в силу приобретательной давности? Должен ли владелец обратиться в суд с заявлением об установлении факта добросовестного открытого и непрерывного владения?

Рассмотрев вопрос, мы пришли к следующему выводу:
К сожалению, дать однозначный ответ на данный вопрос не представляется возможным. Выбор требования для обращения в суд (иск о признании права собственности или заявление об установлении факта владения имуществом) зависит от конкретных обстоятельств дела.

Контроль качества ответа:
Рецензент службы Правового консалтинга ГАРАНТ
кандидат юридических наук Широков Сергей

25 ноября 2021 г.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: