Может ли следователь не пустить адвоката

Обновлено: 03.05.2024

Никто не имеет права требовать от адвоката и его доверителя никаких документов, кроме ордера или доверенности для вступления защитника в дело. Об этом говорится в обзоре судебной практики Верховного суда России, утвержденном президиумом ВС. В 170-страничном документе исследованы прецедентные решения, вынесенные в 2020 году.

Верховному суду пришлось разбираться с вопросом в связи с жалобой адвоката, которого СК не допустил к делу в качестве защитника фигуранта дела о мошенничестве. Мужчине было предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 159 УК РФ, однако он скрылся от следствия и уехал в другую страну.

В следственное управление поступило ходатайство от адвоката, в котором сообщалось о принятии им поручения на защиту фигуранта. Защитник также просил приобщить к материалам уголовного дела ордер, копию своего удостоверения и рукописные заявления от имени обвиняемого о согласии на представление его интересов. Но следователь отказал в этом, заявив, что мужчина находится в розыске и в СК якобы не могут быть уверены в его согласии на участие в деле адвоката.

Последний решил доказать свое право в суде. Однако в нескольких инстанциях получил отказ.

«Для допуска адвоката к участию в деле, кроме удостоверения и ордера, ему следовало представить доказательства согласия обвиняемого на его участие в деле в качестве защитника, поскольку ни органы следствия, ни суд не могут установить факт принадлежности обвиняемому подписи в документах — в заявлении и ходатайстве, выполненных от его имени», — говорилось в решениях.

Адвокат дошел до Верховного суда, судебная коллегия по уголовным делам которого сочла позицию нижестоящих инстанций незаконной. ВС сослался на ч. 1 ст. 50 УПК РФ, в которой говорится, что защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с их согласия. А ч. 4 ст. 49 УПК РФ говорит о том, что адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. В свою очередь, ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» запрещает требовать от адвоката и его доверителя предъявления иных документов, кроме ордера или доверенности, для вступления защитника в дело. Об этом же неоднократно в своих правовых позициях говорил Конституционный суд.

«Выполнение процессуальных обязанностей защитника предполагает наличие у него ордера на ведение уголовного дела конкретного лица и не ставится в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых находится дело. Следовательно, действующее правовое регулирование закрепляет уведомительный, а не разрешительный порядок вступления адвоката в дело», — резюмировал ВС.

Адвокат Дмитрий Мыльцын отметил, что жалоба на недопуск в дело будет рассмотрена 29 октября с участием подзащитного, поскольку суд удовлетворил ходатайство о его доставке в судебное заседание. Председатель Комиссии Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов Роберт Зиновьев указал, что в Лефортовский изолятор, вопреки требованиям закона, адвоката допускают только с разрешения следователя, и это используется для нарушения права на защиту и недопуска неугодных следствию защитников. Вице-президент ФПА Михаил Толчеев посчитал, что доверие к системе правосудия в широком смысле возможно только на основе полного неприятия манипулирования правом на защиту.

29 октября Лефортовский районный суд г. Москвы рассмотрит жалобу адвоката на недопуск к доверителю, который, по словам следователя, отказался от защитника, не имея с ним ни одного свидания. Все документы имеются у «АГ».

Обстоятельства дела

29 сентября физик Александр Луканин был задержан. На следующий день ему была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, и он был помещен в ФКУ СИЗО-2 ФСИН России «Лефортово».

1 октября родственники ученого заключили соглашение с адвокатом КА г. Москвы «Якупов и партнеры» Дмитрием Мыльцыным на осуществление защиты Александра Луканина на стадии предварительного следствия по уголовному делу, находящемуся в производстве 1-го отдела СУ ФСБ России.

Следователь заявил, что в деле участвует другой защитник

8 октября Дмитрию Мыльцыну поступил звонок с абонентского номера СУ ФСБ России. Звонивший представился следователем и сказал, что в деле участвует другой адвокат, а потому допускать его не собираются.

После этого адвокат обратился в Лефортовский районный суд г. Москвы с жалобой в порядке ст. 125 УПК на действия следователя. Он отметил, что в соответствии с ч. 4 ст. 49 УПК адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. С этого момента на адвоката распространяются правила, установленные ч. 3 ст. 53 УПК.

Защитник указал, что ст. 18 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений устанавливает процедуру реализации прав подсудимого: «Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Истребование у адвоката иных документов запрещается».

Защитник указал, что до настоящего времени (уже более 10 суток) он не имеет информации о вступлении в уголовное дело, не ознакомлен ни с одним документом по уголовному делу, не имеет информации, в чьем производстве уголовное дело находится, не может встретиться с подзащитным и не имеет возможности выяснить его позицию по делу.

Дмитрий Мыльцын попросил признать бездействие должностных лиц СУ ФСБ России, выразившееся в препятствовании во вступлении в уголовное дело, ознакомлении с материалами уголовного дела, в допуске к подзащитному, свидании с ним, согласовании с ним позиции незаконным и обязать устранить допущенные нарушения.

Недопуск в СИЗО

Так как до 13 октября ходатайство о направлении следователем уведомления о разрешении на посещение Луканина не было разрешено, Дмитрий Мыльцын обратился в Лефортовский районный суд г. Москвы с жалобой на это в порядке ст. 125 УПК.

Он отметил, что в силу ст. 121 УПК ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления. В случаях когда немедленное принятие решения по ходатайству, заявленному в ходе предварительного расследования, невозможно, оно должно быть разрешено не позднее трех суток со дня его заявления. Дмитрий Мыльцын указал, что до настоящего времени не может приступить к осуществлению защиты Александра Луканина, в том числе посетить его в «Лефортово», что нарушает право доверителя на защиту.

Адвокат сослался на п. 2 Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 10 февраля 2009 г. «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ», согласно которому помимо постановлений дознавателя, следователя и руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела судебному обжалованию подлежат иные решения и действия (бездействие) должностных лиц, принятые на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, если они способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или иных лиц, чьи права и законные интересы нарушены, либо могут затруднить доступ граждан к правосудию.

«Очевидно, что допущенное должностными лицами СУ ФСБ России бездействие является незаконным и, как следствие, нарушает права Луканина А.А., гарантированные Конституцией РФ и уголовно-процессуальным законом, а также существенно затрудняет его доступ к правосудию», – подчеркнул Дмитрий Мыльцын.

Он попросил суд признать бездействие должностных лиц СУ ФСБ России, выразившееся в нерассмотрении в установленный уголовно-процессуальным законом 3-дневный срок ходатайства, которое, как следствие, привело к нарушению права на защиту, гарантированного Конституцией и уголовно-процессуальным законом, незаконным и обязать устранить допущенные нарушения.

Обращения в иные инстанции, АП г. Москвы и ФПА

Дмитрий Мыльцын также направил жалобу Генпрокурору Игорю Краснову, в которой попросил провести прокурорскую проверку, потребовать от должностных лиц СУ ФСБ России устранить допущенные нарушения Конституции и уголовно-процессуального закона, т.е. допустить его к защите Александра Луканина, ознакомить с материалами уголовного дела, а именно со всеми процессуальными документами, касающимися обвиняемого, уведомить, в чьем производстве находится уголовное дело, и сообщить его номер, а также уведомить администрацию СИЗО о вступлении в уголовное дело в качестве защитника Александра Луканина.

Адвокат также обратился к Уполномоченному по правам человека в РФ, в Администрацию Президента РФ, ФСБ РФ, СК РФ и к члену СПЧ Андрею Бабушкину.

Кроме того, Дмитрий Мыльцын направил запрос в АП Томской области. Адвокат предположил, что судебное заседание по избранию меры пресечения Александру Луканину проходило в Кировском районном суде г. Томска. «По состоянию на 30 сентября 2020 г. у А.А. Луканина отсутствовал защитник по соглашению, соответственно, предполагаем, что защиту А.А. Луканина в судебном заседании по избранию последнему меры пресечения осуществлял защитник по назначению в порядке ст. 51 УПК РФ. На настоящий момент родственники, близкие друзья и защитник по соглашению не обладают информацией о том, в чем обвиняется А.А. Луканин и где он находится. Единственным возможным источником вышеуказанной информации является защитник, который находился в судебном заседании по избранию 30 сентября 2020 г. Кировским районным судом г. Томска меры пресечения А.А. Луканину», – подчеркивается в запросе. Дмитрий Мыльцын попросил предоставить информацию о защитнике по назначению.

Как сообщил адвокат, в АП Томской области ответили, что от их палаты защитник по назначению в данном деле не участвовал.

О сложившейся ситуации защитник уведомил АП г. Москвы и ФПА и попросил оказать содействие.

В комментарии «АГ» Дмитрий Мыльцын отметил, что до настоящего времени неизвестно, по какой именно статье обвиняется Александр Луканин, но полагает, что по ст. 275 УК.

Адвокат указал, что рассмотрение жалобы по недопуску в уголовное дело назначено на 29 октября. Кроме того, Лефортовский районный суд г. Москвы удовлетворил ходатайство о доставке в судебное заседание Александра Луканина.

Комментарии представителей АП г. Москвы и ФПА

Председатель Комиссии Совета АП г. Москвы по защите прав адвокатов Роберт Зиновьев указал, что в Лефортовский изолятор, вопреки требованиям закона, адвоката допускают только с разрешения следователя, и это используется для нарушения права на защиту и недопуска неугодных следствию защитников. «Сплошь и рядом соглашение на оказание юридической помощи заключают родственники и знакомые задержанного, который лишен средств связи и не подозревает, что у него есть защитник по соглашению. Следователь спрашивает, знает ли подозреваемый конкретного адвоката, и, получив отрицательный ответ, говорит защитнику, что от него якобы отказались», – отметил он.

Роберт Зиновьев напомнил, что 4 декабря 2017 г. Совет ФПА утвердил Порядок изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам, согласно п. 2.2 которого при заполнении ордеров на защиту в уголовном судопроизводстве либо на свидание адвоката с обвиняемым (подозреваемым) в строке «сущность поручения» необходимо указывать «участие в уголовном деле в качестве защитника» либо «свидание с обвиняемым (подозреваемым) для получения его согласия на участие в уголовном деле в качестве защитника». «Предусмотренное законом правило о том, что адвокат в случае заключения с ним соглашения иным лицом вправе прийти к лицу, содержащемуся в СИЗО, для обсуждения вопроса об оказании ему помощи в качестве защитника обсуждалось, в частности, с ФСИН. По такому разовому ордеру адвокат, безусловно, должен допускаться без каких-либо “разрешений”», – заявил он.

Председатель комиссии указал, что реальность и добровольность отказа от защитника в данном случае вызывают сомнение, поскольку следователь не дал возможности обвиняемому лично пообщаться с Дмитрием Мыльцыным. Он сообщил, что комиссия направит обращение надзирающему прокурору и руководителю СК РФ. «Пусть проверят и дадут оценку законности и обоснованности отказа в допуске», – резюмировал Роберт Зиновьев.

Вице-президент ФПА Михаил Толчеев с сожалением отметил, что описанная в обращении коллеги ситуация не является единичной и приобретает характер массовости в том или ином виде. «Конечно, подзащитный вправе отказаться от адвоката по соглашению, и никто его не заставит пользоваться помощью защитника, с которым он не желает работать. Однако такой отказ должен быть добровольным и совершенным в присутствии самого адвоката. Только это гарантирует действительно свободную реализацию процессуальных прав и не может рассматриваться в дальнейшем в качестве нарушения права на защиту. Есть некоторое количество прецедентов Верховного Суда, в которых Суд, опираясь на сущностные позиции ЕСПЧ, признавал в такой ситуации право на защиту нарушенным, поскольку гарантии добровольности и осознанности решения лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, не соблюдены», – указал он.

Михаил Толчеев отметил, что, не имея возможности вмешательства в ход расследования конкретных уголовных дел и понимая, что защита нарушенных прав доверителя, прежде всего его права на защиту, является прямой профессиональной обязанностью адвоката, ФПА тщательным образом обобщает практику таких нарушений и на различных уровнях обсуждения заявляет эту проблему как весьма актуальную в современном уголовном судопроизводстве. По его мнению, доверие к системе правосудия в широком смысле возможно только на основе полного неприятия манипулирования правом на защиту.

Эксперты признали, что участие адвоката при производстве обыска недостаточно четко урегулировано в УПК РФ. Один из них заметил, что в этом контексте может быть интересен опыт украинских законодателей, в настоящее время решающих вопрос возможности признавать недопустимыми доказательства, полученные при обыске без присутствия адвоката.

В ходе неотложного обыска в жилище гражданина было обнаружено наркотическое средство. Он подал жалобу на незаконность следственного действия, однако суд не согласился с доводами жалобы, признав обыск правомерным. Вскоре по приговору суда он был признан виновным в совершении ряда преступлений, что подтвердил суд апелляционной инстанции.

Гражданин обратился с жалобой в Конституционный Суд, в которой, в частности, просил признать неконституционной ч. 11 ст. 182 УПК РФ, полагая, что эта норма позволяет следователю не допускать адвоката к участию в производстве обыска в жилище подзащитного.

Конституционный Суд, однако, не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. Так, в части оспариваемой нормы УПК РФ, регулирующей основания и порядок производства обыска, Суд отметил , что она не регламентирует порядок приглашения, назначения и замены защитника, случаи его обязательного участия в уголовном судопроизводстве, которые предусмотрены ст. 50 и 51 Кодекса.

В Красноярске отменены позитивные решения судов, признавших, что препятствие доступу адвоката к доверителю, которого затрагивают проводимые ОРМ, нарушает право на получение квалифицированной юридической помощи и защиту

Конституционный Суд также указал, что по смыслу ряда норм УПК РФ, «требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката не может быть распространено на случаи проведения следственных действий, которые не связаны с дачей лицом показаний, подготавливаются и проводятся без предварительного уведомления лица об их проведении ввиду угрозы уничтожения доказательств». Суд пояснил, что к числу таких следственных действий относится и обыск, производство которого не исключает участия явившегося адвоката, однако и не приостанавливается для обеспечения его явки. При этом КС РФ сделал ссылки на свои прошлые определения, в которых была выражена аналогичная позиция.

Руководитель уголовного департамента BMS Law Firm Тимур Хутов отметил, что с жалобой заявителя трудно согласиться, поскольку оспариваемая норма не только не наделяет следователя правом не допускать адвоката к участию в следственном действии, но и прямо указывает на право защитника присутствовать при его осуществлении. Однако, как указал эксперт, данная норма не обязывает следователя дожидаться приезда адвоката, поскольку его отсутствие не является основанием для признания обыска незаконным. «Хотя в моей практике часто случалось, что следователи шли навстречу и соглашались подождать некоторое время для обеспечения явки защитника», – заметил он.

Признавая, что «было бы неплохо, если бы перед началом обыска всем обеспечивали адвоката», Тимур Хутов пояснил, что, во-первых, обыск часто проходит не только у подозреваемых и обвиняемых, но и у свидетелей, и в этих случаях наличие адвоката не является обязательным условием проведения следственных действий, а во-вторых, за время приезда защитника есть вероятность утраты или уничтожения возможных доказательств, что уже не отвечает целям уголовного судопроизводства в части защиты прав и интересов потерпевших от преступлений.

В то же время партнер АБ «Юридическая группа “ПРИМ ГРУПП”» Вячеслав Балдин указал, что ч. 11 ст. 182 УПК РФ, закрепляя «право на участие», не всегда позволяет реализовать его на практике – в отличие от своего коллеги, он выразил сомнение по поводу того, что следователь станет дожидаться адвоката, перед тем как начать обыск.

По мнению Вячеслава Балдина, логично было бы, раз «право на участие» закреплено в УПК РФ, предоставить разумное время для приглашения адвоката лицу, у которого планируется произвести обыск. «Но здесь мы опять же сталкиваемся с критерием разумности, а применение этого критерия в законе может явиться инструментом в руках силовиков», – заметил эксперт. В связи с этим он считает, что порядок участия адвоката в таком следственном действии, как обыск, необходимо детально регламентировать в законе, в том числе сделать это возможным по предпринимательским составам. «Одно дело, когда обыск действительно не терпит отлагательств, и другое – когда можно подождать разумное время, предприняв меры по охране объекта обыска», – пояснил он, оговорившись, что речь не идет о предупреждении о планируемом производстве обыска, поскольку тогда теряется смысл следственного действия, ведь основным его элементом является внезапность.

Кроме того, эксперт указал на международный опыт решения данной проблемы. Он рассказал, что в повестку дня Верховной Рады Украины включено обсуждение законопроекта № 7275 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты относительно обеспечения соблюдения прав участников уголовного производства и других лиц правоохранительными органами во время осуществления досудебного расследования».

В указанном законопроекте, по словам Вячеслава Балдина, предложено признавать недопустимыми доказательства, полученные при исполнении постановления об обыске, вынесенного без технической фиксации (видео или аудио), а также доказательства, полученные при обыске без присутствия адвоката. «Более того, в законопроекте предусмотрен запрет на изъятие оригиналов документов и серверов, а также запрещается повторно открывать закрытые уголовные производства. Возможно, этот опыт соседей пригодится и нашей стране», – заключил эксперт.

Один из защитников обвиняемого Валентин Рыбицкий рассказал «АГ», что 6 июня у обвиняемого заканчивается предельный срок содержания под стражей. Следователь должен был за 30 суток до этой даты уведомить подзащитного и адвокатов об окончании предварительного расследования и начать ознакомление с материалами дела в порядке ст. 217 УПК, но не сделал этого.

Как сообщил адвокат АБ «Мусаев и партнеры» Игорь Зубер, 11 мая его и других защитников по указанию следователя не пустили в СИЗО «Матросская тишина» к их доверителю – бывшему советнику руководителя Федерального агентства по рыболовству Юрию Хохлову, обвиняемому в покушении на мошенничество.

Уголовное дело находится в производстве следователя по особо важным делам третьего следственного отдела второго управления по расследованию особо важных дел (о преступлениях против государственной власти в сфере экономики) ГСУ СК России по г. Москве Кирилла Блинова.

3 мая в дело вступила защитник по соглашению адвокат АП Московской области Ольга Тарасова. Об этом она уведомила следователя, который в последующем назначил следственные действия с ее участием и участием обвиняемого на 11 мая.

11 мая в дело вступили адвокаты по соглашению Игорь Зубер и его коллега Валентин Рыбицкий. Вместе с Ольгой Тарасовой они прибыли в СИЗО, где следователь без причины отказался принять у них ордера. Кирилл Блинов прошел в комнату к Юрию Хохлову, но защитников туда не пустили на основании распоряжения следователя.

Сторона защиты направила жалобу руководителю ГСУ СК России по г. Москве, прокурору г. Москвы и начальнику УФСИН России по г. Москве (имеется у «АГ»). В ней указывается, что следователь, руководство и сотрудники СИЗО грубо нарушили право на защиту, гарантированное нормами международного права, Конституцией и УПК РФ. Действия указанных лиц – превышение и злоупотребление должностными полномочиями. Отмечается, что это также способ оказать давление на подзащитного. Кроме того, ранее следователь запретил Юрию Хохлову свидания с родственниками и телефонные звонки в связи с отказом признать вину.

«В соответствии с законодательством адвокату не требуется разрешение кого-либо, включая следователя, для встречи со своим подзащитным, однако следователь К.В. Блинов либо этого не знает, либо умышленно нарушает закон», – подчеркивается в жалобе.

Кроме того, защитники отметили, что следователь, зная о занятости Ольги Тарасовой по другому делу, проводил следственные действия в ее отсутствие в выходные и праздничные дни с участием защитников по назначению, от которых Юрий Хохлов отказывался.

Адвокаты попросили руководителя ГСУ СК России по г. Москве и прокурора г. Москвы признать действия следователя незаконными и необоснованными и устранить допущенные нарушения. Начальника УФСИН России по г. Москве они попросили признать действия руководства и сотрудников ФКУ СИЗО-1 г. Москвы также незаконными и необоснованными и устранить допущенные нарушения.

Один из защитников обвиняемого Валентин Рыбицкий назвал действия следователя произволом и беззаконием. «У него 6 июня заканчивается предельный срок содержания под стражей. Следователь должен был за 30 суток до этой даты уведомить подзащитного и адвокатов об окончании предварительного расследования и начать ознакомление с материалами дела в порядке ст. 217 УПК. При этом до этого целый месяц никаких следственных действий не проводилось», – рассказал он.

Сторона защиты не знает, проводились ли следственные действия. «Завтра будет рассмотрение апелляционной жалобы на продление меры пресечения, тогда мы и увидим подзащитного по ВКС», – отметил адвокат. Валентин Рыбицкий указал, что в течение недели будет подана жалоба в порядке ст. 125 УПК на действия следователя.

Игорь Зубер также сообщил «АГ», что пока что защитники не обращались в Адвокатскую палату г. Москвы за защитой своих прав.

С. С. Малаховец
автор ответа, консультант Аскон по юридическим вопросам

Вопрос

Законен ли отказ следователя допустить адвоката на обыск?

Ответ

Согласно позиции Конституционного суда РФ в УПК РФ не содержится статей, которые позволяют следователю произвольно отклонить ходатайство лица, в чьем жилище производится обыск, о допуске адвоката для участия в таком следственном действии.

Обоснование

Согласно ч. 11 ст. 182 "Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ при производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи. При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск.

Извлечение из Статья: Обзора правовых позиций в определениях Конституционного Суда России (Даньшов В.) ("Сравнительное конституционное обозрение", 2020, N 2):

Определение от 14 января 2020 года N 4-О по жалобе общества с ограниченной ответственностью "Челябинский завод по производству коксохимической продукции" (ООО "Мечел-Кокс") на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части второй статьи 38 и частью одиннадцатой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(Официальный интернет-портал правовой информации; номер опубликования: 0001202001310017; дата опубликования: 31.01.2020.)

Правовые категории в Определении: присутствие адвоката при производстве обыска; законность проведения следственного действия; право на получение квалифицированной юридической помощи.

Судья-докладчик: Ю.М. Данилов.

Заявитель: ООО "Челябинский завод по производству коксохимической продукции" (ООО "Мечел-Кокс") (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет жалобы: пункт 3 части второй статьи 38 УПК РФ, который закрепляет полномочие следователя самостоятельно направлять ход расследования и принимать решение о производстве процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, а также часть одиннадцатая статьи 182 УПК РФ, устанавливающая круг лиц, участвующих и имеющих право присутствовать при производстве обыска.

Позиция заявителя. Оспариваемые положения противоречат статьям 15 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 45 (часть 2), 48 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ в той мере, в какой они лишают организацию и ее представителей права воспользоваться помощью адвоката при производстве обыска в принадлежащих ей помещениях.

Позиция суда. Оспариваемые положения предоставляют явившемуся защитнику, а также адвокату того лица, в помещении которого производится обыск, право присутствовать при проведении следственного действия, а на следователя возлагают обязанность обеспечить возможность осуществления этого права.

Мотивы решения. Обыск в помещении юридического лица является следственным действием, при производстве которого возможно применение принуждения. Это предполагает ограничение конституционных прав на неприкосновенность частной жизни, на свободное использование своего имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, на владение и пользование имуществом, гарантированных статьями 23 (часть 1), 34 (часть 1) и 35 (части 1 и 2) Конституции РФ.

Производство этого следственного действия затрагивает интересы как лиц, которые могут стать обвиняемыми по уголовному делу, так и учредителей или участников юридического лица, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми. Обеспечение их права на квалифицированную юридическую помощь выступает важнейшей гарантией защиты прав указанных лиц при проведении обыска в помещении юридического лица.

Оспариваемое положение статьи 182 УПК РФ в целях защиты прав владельца помещения, в котором производится обыск, устанавливает правило о том, что при производстве данного следственного действия участвует лицо, в помещении которого производится обыск, а также гарантирует право присутствовать при его проведении адвокату этого лица. Такой адвокат не является защитником, поскольку действующее правовое регулирование не предусматривает возможности привлечения к уголовной ответственности юридического лица.

Положение части восьмой статьи 182 УПК РФ, согласно которому следователь вправе запретить присутствующим при обыске лицам покидать это место, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска, не означает, что следователь вправе запретить присутствовать и не допустить к участию после начала обыска лицо, в помещении которого оно производится, или представляющего интересы такого лица адвоката. Иное расценивалось бы как отступление от требований названной нормы, а также свидетельствовало бы о необоснованном ограничении права на квалифицированную юридическую помощь.

Участие адвоката юридического лица в проведении обыска позволяет ему осуществлять предусмотренные уголовно-процессуальным законом действия в целях оказания квалифицированной юридической помощи, что не может расцениваться как препятствование производству следственного действия.

Как отмечал Конституционный Суд РФ, требование о незамедлительном обеспечении права на помощь адвоката (защитника) не может быть распространено на случаи проведения следственных действий, которые не связаны с дачей лицом показаний, а также подготавливаются и проводятся без предварительного уведомления лица об их производстве ввиду угрозы уничтожения (утраты) доказательств. Это не исключает участия адвоката лица, в помещении которого производится обыск, в данном следственном действии для оказания ему квалифицированной юридической помощи.

Предоставленные следователю полномочия реализуются им не произвольно, а по основаниям и по правилам, установленным уголовно-процессуальным законом. Наделяя следователя полномочием самостоятельно направлять ход расследования, принимать процессуальные решения, законодатель не освобождает его от выполнения всего комплекса предусмотренных УПК РФ, в частности статьями 7, 11, 14 и 16, мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (Постановления от 29 июня 2004 года N 13-П и от 21 ноября 2017 года N 30-П; Определения от 24 января 2008 года N 63-О-О, от 16 июля 2015 года N 1616-О, от 26 января 2017 года N 4-О и др.) и не предполагает возможности отказа в допуске к участию явившегося на обыск адвоката лица, в помещении которого он производится.

Воспрепятствование присутствию адвоката в рассматриваемой ситуации является нарушением уголовно-процессуального закона. Суд в случае поступления обращения от юридического лица, признав факт нарушения права владельца помещения на присутствие адвоката при обыске (статья 125, часть пятая статьи 165 УПК РФ), вправе вынести частное определение (постановление) в адрес органов дознания, предварительного следствия о фактах нарушений закона, требующих принятия необходимых мер (часть четвертая статьи 29 УПК РФ), а юридическое лицо - воспользоваться компенсаторными механизмами, предусмотренными законодательством.

С. С. Малаховец
автор ответа, консультант Аскон по юридическим вопросам

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: