Может ли помощник адвоката посещать сизо

Обновлено: 26.04.2024

Конституционный суд отказался рассматривать жалобу на положения Уголовно-процессуального кодекса в их совокупности со статьями закона об адвокатской деятельности, которые не позволяют использовать обвиняемому, равно как и его защитнику, такой способ защиты прав, как участие защитника, являющегося стажером адвоката, наряду с самим адвокатом. В то же время суд дал некоторые разъяснения спорным законоположениям.

Поводом для рассмотрения этого вопроса стала жалоба Романа Заморина, которого Чертановский районный суд Москвы в 2015 году приговорил к лишению свободы. Именно в ходе рассмотрения этого уголовного дела подсудимый обратился к суду с ходатайством о допуске Алексея Голенко в процесс в качестве защитника наряду с адвокатом Магомедом Эсендировым. В то время Голенко не был адвокатом, но проходил стажировку в адвокатском бюро, а значит, имел высшее юридическое образование. Однако суд отклонил ходатайство. Такая же участь ждала аналогичное ходатайство в ходе производства в апелляционной инстанции.

Основная позиция судов, отказавших в его допуске в дело в качестве защитника наряду с адвокатом, сводилась к тому, что суд вправе, но не обязан допускать стажеров и иных лиц в качестве защитников. Также они мотивировали свой отказ и тем, что раз в деле участвует профессиональный адвокат, то участие иного лица в качестве защитника будет только способствовать затягиванию процесса.

В жалобе в Конституционный суд Заморин и его защитники писали, что нормы Уголовно-процессуального кодекса (ч. 2 ст. 49, ч. 1 и 2 ст. 50, ч. 1 ст. 53, ст. 72) во взаимосвязи с положениями закона об адвокатской деятельности (ст. 6 и 28) противоречат Конституции – в той мере, в которой позволяют суду не допускать стажера адвоката до уголовного процесса в качестве "дополнительного" защитника.

Конституционный суд не нашел оснований для принятия жалобы к производству. Суд сослался на позицию Пленума ВС, изложенную в Постановлении от 30 июня 2015 года № 29 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве". Так, при разрешении ходатайства обвиняемого о допуске одного из близких родственников или иного лица в качестве защитника суду следует не только проверять отсутствие обстоятельств, указанных в ст. 72 УПК, но и учитывать характер, особенности обвинения, а также согласие и возможность данного лица осуществлять в установленном законом порядке защиту прав и интересов обвиняемого и оказывать ему юридическую помощь при производстве по делу. В случае отказа в удовлетворении такого ходатайства решение суда должно быть мотивированным.

Кроме того, КС уже неоднократно указывал, что ч. 2 ст. 49 УПК не предполагает права суда произвольно – то есть без учета иных положений кодекса, обстоятельств конкретного дела и особенностей личности приглашаемого в качестве защитника – отклонять соответствующее ходатайство обвиняемого.

"Таким образом, оспариваемые заявителем положения уголовно-процессуального закона не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права", – заключил суд. Нормы закона об адвокатской деятельности также не нарушают прав Заморина, так как направлены на обеспечение квалифицированной юридической помощи доверителям.

Суд не оправдал надежду на то, что поднятый в жалобе вопрос будет рассмотрен по существу, прокомментировал Голенко "Адвокатской газете". Так, одним из критериев для недопуска защитника в дело является его неспособность осуществлять юридическую помощь. В то же время УПК не предусматривает критериев такой "неспособности".

"Эту неспособность судья, рассматривающий соответствующее ходатайство, определяет самостоятельно и единолично принимает решение о допуске дополнительного защитника. Стало быть, возможность реализации права на защиту зависит от конкретного судьи, а не от указаний в законе или УПК", – уверен юрист.

Кроме того, адвокат еще раз заявил: положения закона об адвокатуре нарушают права заявителя, поскольку не дают адвокату возможности реализовать квалифицированную юридическую помощь посредством привлечения к делу и стажера адвоката. "Конституционный суд узко рассмотрел суть проблемы, мы смотрим на нее шире", – заключил Голенко.

Наделен ли помощник адвоката правом прохода совместно с адвокатом в СИЗО? если кто-то сможет дать вразумительный ответ буду очень признателен, есть какие то ссылки на закон.

Ответы на вопрос:

Если помощник собирается в будущем стать адвокатом, он (она) и сам сможет ответить на этот вопрос. Всего доброго.

Ирина, юрист сам должен знать ответы на такие вопросы. Не-юристу это знать ни к чему.

Похожие вопросы

Я, помощник адвоката, подскажите могу ли посещать СИЗО совместно с адвокатом? И если могу где можно найти в законе ссылки на проход помощника в СИЗО, так как начальник дневной смены СИЗО отказал мне в пропуске. Подскажите пожалуйста как обжаловать действие работников СИЗО.

Задача такова: В суде будет рассматриваться дело с представителем истца, то есть у адвоката. У адвоката есть помощник который учиться в колледже на праве и организации соц. обеспечения. Помощнику 15-16. Вопрос: может ли вписать нотариус в доверенность в роли помощника это лицо? Обосновывая свой ответ приведите закон, ст, пункт, регламент, кодекс итд. В котором содержится ваше обоснование.

И ещё есть такой под вопрос: Если представитель не адвокат, а просто человек с высшим юридическим обр, но имеет высшее юр. То в этом случаи возможно или нет?

Адвокат ответчика - как он себя представляет, "решала". Участвовал в различных кознях против ответчика. Правда, не очень удачно. Может ли истец дать в суде отвод адвокату ответчика? Может ли истец запросить у суда право адвоката на адвокатскую деятельность? Или адвокатом может быть кто угодно?

Есть ли закон, по которому возможно вернуть деньги уплаченные адвокату после положительного решения суда (на заседании не было адвоката, была его помощник и пришлось самому себя защищать в гражданском суде), адвокат согласна рассмотреть этот вопрос, но есть ли именно закон?

Федеральный закон № 152 ФЗ от 26.07.2006 "О персональных данных" сделал невозможным работу добровольного помощника программы "Жди меня". В 2006 было найдено 30 человек, в 2007 - 34 человека, то теперь на этой работе можно ставить крест, т.к. получить данные не возможно. Ссылка сотрудников адресного стола на данный закон понятна, но добровольные помощники зашли в тупик. Кроме буквы законе есть еще и человечекий фактор. Как вы считаете возможным получить данные о человеке, который разыскивается, да еще нотариально заверенные?

Буду очень благодарна за ответ.

Скажите, сколько времени, согласно закону, должно пройти со дня подачи искового заявления до назначения даты судебного заседания? Мы подали иск 16 августа, но до сих пор не знаем дату судебного заседания. Ни секретарь, ни помощник судьи не могут дать ответ. Как быть?

Вот что ответила мне другой адвокат: Имеет право. За него налоги платит адвокат. Соответственно, за оказание юридической помощи,-за консультирование нужно платить.

А тогда где прописано это положение или в каком законе прописано, что помощник адвоката может брать деньги за консультацию.

Может ли сотрудник СИЗО досматривать защитника без составления протокола? В Федеральной палате адвокатов считают, что это создает почву для злоупотреблений. В офисе или доме адвокатская тайна лучше защищена, а сотрудники СИЗО при досмотре могут прочитать документы. Представители власти с этим не согласны. Повторный досмотр аналогичен тому, что проходят в аэропортах и на вокзалах, поэтому протоколов не надо. Так поспорили оппоненты сегодня в Конституционном суде.

29 июня Конституционный суд рассмотрел жалобу адвоката Рамиля Идиятдинова, которого подвергли досмотру при попытке пройти в СИЗО для встречи с доверителем. В 2019 году Идиятдинов посещал доверителя в СИЗО-3 в городе Бугульме. После проверки металлодетектором он сдал мобильный телефон. Когда адвокат прошел дальше, его остановил инспектор, который заметил в кармане защитника нечто, по форме похожее на телефон. Поэтому его повторно подвергли досмотру, но мобильного или других запрещенных предметов не нашли.

Идиятдинов потребовал составить протокол и указать правовые и фактические основания повторного досмотра. В этом ему отказали. Тогда адвокат обратился в прокуратуру, а затем в суд, чтобы оспорить действия администрации изолятора. Суд в этом отказал со ссылкой на приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров, который позволяет не составлять протокол досмотра, если предметы, запрещенные к проносу, не обнаружены.

Тогда Идиятдинов попросил проверить конституционность ч. 6 ст. 34 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», которая позволяет «при наличии достаточных оснований» досматривать тех, кто входит и выходит с территорий мест содержания под стражей. По его мнению, эта норма неоправданно ограничивает права адвоката, который исполняет обязанности в учреждении уголовно-исполнительной системы. Идиятдинов также считает, что эта норма дает несправедливое преимущество лицам, в производстве которых находятся уголовные дела подозреваемых и обвиняемых. То есть фактически она освобождает следователей от досмотра.

В Конституционном суде представитель заявителя Александр Передрук указал, что норма позволяет властям произвольно вторгаться в отношения адвоката и доверителя, и это подрывает право на защиту.

Норма не подразумевает протоколирования досмотра адвоката, что создает почву для злоупотреблений сотрудников уголовно-исполнительной системы.

Представитель заявителя Александр Передрук

Адвокатская тайна защищает материалы не только от изъятия, но и от просмотра, но спорная норма дает администрации СИЗО доступ к таким записям при досмотре.

Кроме того, по мнению Передрука, освобождение от досмотра следователей и прокуроров нарушает принцип состязательности.

Ограниченная адвокатская тайна

Представитель ФПА, адвокат АП Санкт-Петербурга Сергей Голубок, подчеркнул, что речь идет именно о защите прав адвоката. Всем арестованным и задержанным гарантировано право на квалифицированную юридическую помощь, своевременно и с возможностью общаться конфиденциально. На практике, по данным Федеральной палаты адвокатов, в СИЗО регулярно просматривают документы адвокатов, раздевают их (такие примеры палата приводит в своем отзыве). Причиной тому – текст закона, который позволяет досматривать «вещи и одежду», что оставляет простор для очень широкого толкования. Кроме того, спорная норма не конкретизирует, кто именно и на каких основаниях может признать предмет «запрещенным».

Адвокат также отметил, что досмотр на выходе фактически носит принудительный характер – ведь иначе адвокат просто не сможет покинуть территорию СИЗО или колонии.

В офисе или жилище адвоката его документы защищены, но то, что он носит с собой, фактически имеет меньшую правовую защиту и может быть изъято при досмотре.

Представитель ФПА Сергей Голубок

Сейчас тайна следствия при конфликте с адвокатской тайной имеет больший вес. ФПА с этим категорически не согласна. Разница между следователями и прокурорами, с одной стороны, и адвокатами, с другой, заключается в том, что первые находятся на госслужбе, а вторые – нет. Большее доверие к первым только на этом основании необоснованно и противоречит принципу состязательности.

Досмотр по инициативе досматриваемого

Представители власти были другого мнения. Они заявили, что спорная норма не влияет на адвокатскую деятельность, а права заявителя никто не нарушал.

Полпред Совета Федерации в КС Андрей Клишас напомнил, что права и свободы человека могут ограничиваться федеральным законом с целью защиты определенных конституционных ценностей. Приказ Минюста об утверждении порядка обысков и досмотров не ограничивает права граждан, а определяет порядок применения спорной статьи федерального закона. Потому, как полагает Клишас, речь не идет о возможности вводить не предусмотренные федеральным законодательством запреты через подзаконные акты.

Ст. 27.7 КоАП, которая требует составления протокола досмотра, касается случаев, когда условная инициатива исходит от представителя власти по отношению к гражданину, полагает Клишас.

Когда гражданин хочет попасть на режимный объект, то «инициативу проявляет» уже он, а не контролирующий орган. Тут уже протокол не составляется, как при доступе в суды и досмотре в аэропортах и на вокзалах.

Представитель Совета Федерации в КС Андрей Клишас

Ранее КС указал, что досмотр адвоката допустим, только если у администрации следственного изолятора есть достаточные основания полагать, что на территорию проносят запрещенные объекты. Здесь, как следует из фактических обстоятельств дела, такие основания были, полагает представитель Совфеда.

Полпред президента в КС, бывший министр юстиции Александр Коновалов напомнил, что администрация СИЗО должна обеспечить изоляцию подозреваемых или обвиняемых от внешнего мира, их безопасность, для чего и нужен досмотр. Для фиксации досмотра, в том числе и для борьбы со злоупотреблениями, лучше использовать видеорегистраторы, а не протоколы. Такие требования сейчас разрабатываются в ускоренном порядке, сообщил Коновалов.

«Некая принудительность»

Досмотр при проходе на территорию режимных учреждений не имеет отношения к адвокатской тайне, полагает Коновалов. Даже если тайна нарушена – это не говорит, что норма неконституционная. Подобные случаи нужно рассматривать отдельно.

– Если проходит обычный досмотр, но инспектор проявляет некую принудительность, возникает ли право требовать составления протокола? – спросил судья Гадис Гаджиев.

– Скорее всего, адвокат должен отказаться от попытки посещать изолятор с таким сотрудником, по возможности постараться актировать его действия и затем обжаловать их в установленном законом порядке.

– Что это значит? – уточнил судья.

– Потребовать, чтобы эти действия нашли отражение в документе, который выдается адвокату. Но оптимальной представляется все-таки видеофиксация, – повторил Коновалов.

Коновалову задали вопрос о том, обязывают ли ведомственные приказы сотрудников СИЗО составить такой протокол. В ответ Коновалов сослался на конфликт интересов – возможно, когда-то такой приказ подписывал он сам.

Как указал полпред Генерального прокурора Вячеслав Росинский, «список оснований для досмотра неисчерпаем». Они зависят от специфики объекта и ситуации. Такой причиной может быть даже поведение посетителя. Исчерпывающе урегулировать их невозможно.

Росинский также отметил, что в 2020 году у адвокатов изъяли в учреждениях исполнения наказаний 80 телефонов. За первый квартал 2021 года 31 адвоката привлекли за это к административной ответственности.

Неравенство адвоката и следователя

Советник министра юстиции Денис Новак напомнил, что в законодательстве не предусмотрено особой процедуры повторного досмотра. Его могут проводить в любое время на режимном объекте, чтобы предотвратить нарушения режима.

Считаю необоснованным иммунитет для следователей в сравнении с адвокатами. Ведь им также нельзя проносить запрещенные предметы, но досмотру их не подвергают.

Советник министра юстиции Денис Новак

Полпред правительства в КС Михаил Барщевский, который не участвовал в заседании лично, в своем отзыве также назвал такое неравенство недопустимым. Он напомнил, что в определении от 2008 года КС заявил о необходимости указывать правовые и фактически основания досмотра адвоката, а также письменно фиксировать его ход и результаты. По мнению Барщевского, позиция в полной мере применима и к этому случаю.

А Клишас в своем заключительном слове подчеркнул, что не видит в материалах дела нарушений прав заявителя. По его мнению, в жалобе Идиятдинов не ссылается на свой адвокатский статус и не оспаривает неравенство адвокатов и следователей, а требует составить по досмотру протокол. По мнению полпреда Совфеда, представитель ФПА попытался изменить суть вопроса. При этом именно в предмете жалобы Клишас не видит никаких нарушений конституционных прав заявителя.

А Конституционный суд, выслушав доводы сторон, удалился для принятия решения.

Анализ действующего законодательства Российской Федерации, прежде всего Уголовно-исполнительного Кодекса Российской Федерации, Правил внутреннего распорядка СИЗО, исправительных и воспитательных учреждений (колоний и тюрем), Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации, Закона Российской Федерации «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», позволяют сделать следующие выводы.

Право иметь свидания наедине со своим подзащитным (подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, осужденным) в комнатах встреч адвоката в СИЗО, колониях имеют только защитники указанных выше лиц по предъявлению ордера адвоката или постановления суда о допуске лица в качестве защитника подсудимого (по аналогии – обвиняемого, осужденного).

Никакие иные лица (помощники, стажеры адвоката) не могут быть официально допущены вместе с адвокатом или вместо адвоката на свидания с подзащитным адвоката, содержащимся под стражей.

Иное расценивалось бы не как встреча защитника (прежде всего – адвоката) со своим подзащитным, а как свидание со следственным заключенным или осужденным, режим которого регулируется законодателем иным образом (теоретически, конечно, можно допустить, что подзащитный впишет в свое личное дело помощника, стажера адвоката как лицо, которое он просит допускать к нему на свидания, но тогда такие встречи помощника, стажера адвоката будут проходить в режиме, определенным действующим законодательством для свиданий следственных заключенных, осужденных с родственниками и близкими людьми, в том числе – и через переговорные устройства в стеклянных кабинах под контролем администрации пенитенциарного учреждения).

Единственно возможным законным вариантом встреч помощников, стажеров адвокатов с подзащитными адвокатов является вариант участия данных помощников, стажеров адвокатов в качестве защитников по делу по категории «иные лица» на основании постановления суда.

Будучи допущенными судом в качестве защитников по делу, помощники, стажеры адвокатов будут иметь возможность по предъявлении в СИЗО и колониях постановления суда и паспорта иметь неограниченное количество свиданий наедине с подзащитными в комнатах для адвокатов без ограничения времени свиданий в пределах распорядка дня учреждения.

Руководством ГУФСИН России по Красноярскому краю по инициативе Общественного совета при ГУФСИН России по краю и Совета Адвокатской палаты Красноярского края принимаются меры по организации надлежащей работы адвокатов и иных защитников в пенитенциарных учреждениях края; руководители тюремного ведомства края готовы рассматривать и обсуждать в замках действующего законодательства предложения и замечания адвокатов, направленные на улучшения сервиса в подведомственных Красноярскому Главку учреждениях.

Следует заметить, что Совет Адвокатской палаты Красноярского края установил достаточно высокую рекомендуемую минимальную ставку оплаты за услуги адвоката, связанные с посещением своих клиентов, содержащихся в СИЗО и колониях. Видимо, это учитывало и тот фактор, что в основном только адвокат по любым вопросам (в том числе – техническим) вынужден идти сам в СИЗО, колонию для встреч со своим подзащитным, претерпевая при этом определенный дискомфорт режимных ограничений и тратя на это достаточно значительное свое рабочее время.

Вступление адвоката в дело по предъявлении удостоверения и ордера было законодательно закреплено недавними поправками в УПК РФ, право на посещение своего подзащитного в СИЗО адвокатом также было установлено законом. Однако в следственных изоляторах г. Москвы и Московской области сложилась порочная практика: адвокатов не допускают к подзащитным без предъявления третьего документа – разрешения от следователя (или суда, если дело передано в суд). Этот мифический документ не закреплен ни в одном нормативно-правовом акте федерального уровня.

Порядок и условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, задержанных в соответствии с УПК РФ по подозрению в совершении преступления, а также подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с УПК РФ избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, определяются Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

В соответствии со ст. 18 этого закона свидания с защитником предоставляются с момента фактического задержания по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Причем в статье прямо указано, что истребование у адвоката иных документов запрещается.

Отдельно замечу, что за весь период моей адвокатской практики, который включает работу во многих регионах нашей страны, ни в одном следственном изоляторе, кроме расположенных в Москве и Московской области, не требовали разрешение на посещение подзащитного. Независимо от органа, ведущего дело, – МВД, СКР или ФСБ. В регионах четко исполняется действующее законодательство в части допуска к подзащитным, и адвокат беспрепятственно проходит при предъявлении ордера и удостоверения.

Почему же в Москве адвокатам чинят препятствия? Сотрудники столичных СИЗО ссылаются на негласный приказ руководства управления. Принципиальные адвокаты, отказываясь идти на поводу у беззакония, инициируют процесс обжалования этого требования и признания его незаконным. И добиваются успеха. Но какой ценой? В то время, пока адвокат борется с порочной системой, его подзащитный находится в изоляторе без правовой, да и просто человеческой поддержки. Не каждый в таких условиях способен выстоять. В большинстве случаев люди склоняются к даче признательных, зачастую выдуманных, показаний в угоду следствию с целью изменения меры пресечения на более мягкую.

При этом официальная позиция УФСИН по г. Москве кардинально отличается от существующей практики. Так, при обращении главного редактора газеты региональных правозащитных организаций Л.А. Пономарева в УФСИН по г. Москве 2 июня 2017 г. был получен ответ от первого заместителя начальника М.Н. Залесова, в котором была подтверждена правота позиции адвокатов: «Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения и ордера на ведение уголовного дела соответствующего лица (подозреваемого или обвиняемого). Истребование у адвоката иных документов запрещается».

Рассматриваемую проблему неоднократно поднимали и правозащитники, и адвокатское сообщество. Просьбы были услышаны Президентом РФ, и в конце апреля 2017 г. соответствующие поправки в УПК РФ вступили в силу.

Согласно этим поправкам еще раз законодательно закреплено право адвоката на свидание с подзащитным, в том числе с момента фактического задержания.

Однако воз и ныне там… 22 сентября 2017 г. ФПА РФ в лице президента Ю.С. Пилипенко обратилась в Министерство юстиции РФ с письмом по поводу ситуации, когда от адвокатов требуют предъявлять удостоверения личности при посещении исправительных колоний и СИЗО. В письме обращается внимание на неоднократные случаи нарушения профессиональных прав адвокатов, теперь уже и в регионах: например, требования предоставить наряду с удостоверением адвоката паспорт. При этом сотрудники ФСИН обосновывают свое поведение наличием нормативно-правовых актов, никак не регулирующих положение и статус защитника по уголовному делу. Правда, 24 сентября начальник УФСИН по Кировской области согласился с тем, что адвокаты могут проходить на территорию исправительных колоний по адвокатским удостоверениям. Президент АП Кировской области предположила, что этому способствовало обращение ФПА РФ в Минюст.

В чем же кроется неумолимое желание уголовно-исполнительной инспекции чинить препятствия адвокатам? Полагаю, что оно проистекает из соображений, лежащих вне правовой плоскости. Возможно, имеет место мнимая «солидарность» со следователями, быть может, так делается в расчете на ответные услуги. Но очевидно – это происходит не на уровне отдельного СИЗО, общая картина позволяет предположить, что негласная команда исходит от руководства УФСИН.

Причина, на мой взгляд, кроется в том, что при наличии запрета отсутствует ответственность за его нарушение. Ни в УК РФ, ни в КоАП РФ не предусмотрены санкции за вмешательство или воспрепятствование деятельности адвоката. Есть ответственность за вмешательство в деятельность суда, следователя, прокурора, уполномоченных по правам человека, ребенка и предпринимателей, даже избирательной комиссии. А нормы, защищающей работу адвокатов, нет.

Формально действия сотрудников УФСИН могут иметь признаки преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий», поскольку в их функционал не входит проверка процессуального статуса участника уголовного дела. Однако на практике в возбуждении подобных дел отказывают.

Полагаю, что для устранения проблемы с недопуском адвокатов к подзащитным было бы правильно ввести административную и уголовную ответственность за воспрепятствование деятельности адвоката. В конце концов, в России декларируется равенство людей перед законом и сторон перед судом. Так почему же не принять еще одну законодательную норму в пользу этого равенства?

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: