Какой орган исполнительной власти исполняет решения суда о нарушении авторских прав

Обновлено: 25.04.2024

1. Суд может запретить ответчику или лицу, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно является нарушителем авторских прав, совершать определенные действия (изготовление, воспроизведение, продажу, сдачу в прокат, импорт либо иное предусмотренное настоящим Кодексом использование, а также транспортировку, хранение или владение) в целях введения в гражданский оборот экземпляров произведения, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными.

Суд также может принять соразмерные объему и характеру правонарушения обеспечительные меры, направленные на пресечение неправомерного использования произведений в информационно-телекоммуникационных сетях, в частности на ограничение доступа к материалам, содержащим незаконно используемые произведения. Порядок ограничения доступа к таким материалам устанавливается законодательством Российской Федерации об информации.

2. Суд может наложить арест на все экземпляры произведения, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными, а также на материалы и оборудование, используемые или предназначенные для их изготовления или воспроизведения.

При наличии достаточных данных о нарушении авторских прав органы дознания или следствия обязаны принять меры для розыска и наложения ареста на экземпляры произведения, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными, а также на материалы и оборудование, используемые или предназначенные для воспроизведения указанных экземпляров произведения, включая в необходимых случаях меры по их изъятию и передаче на ответственное хранение.

3. Утратил силу с 1 октября 2014 г.

Комментарий к Ст. 1302 ГК РФ

1. В комментируемой статье предусмотрены обеспечительные меры, которые могут быть приняты при рассмотрении дел о нарушении авторских прав. Данный перечень не является исчерпывающим. Например, возможно применение обеспечительных мер в виде запрета лицу на опубликование произведения или на его распространение до разрешения спора об авторстве этого произведения.

Нормы данной статьи корреспондируют с положениями гл. 13 ГПК РФ и гл. 8 АПК РФ, а также международного Соглашения ТРИПС, Бернской конвенции. В соответствии с п. 3 ст. 13 Бернской конвенции записи, сделанные в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи и ввезенные без разрешения заинтересованных сторон в страну, где они считаются незаконными, подлежат аресту.

Согласно ст. 16 Бернской конвенции (1) контрафактные экземпляры произведения подлежат аресту в любой стране Евросоюза, в которой это произведение пользуется правовой охраной; (2) положения предшествующего пункта применяются также к воспроизведениям, происходящим из страны, в которой произведение не охраняется или перестало пользоваться охраной; (3) арест налагается в соответствии с законодательством каждой страны.

Раздел 3 Соглашения ТРИПС посвящен временным мерам, применяемым судебными органами. В соответствии с п. 1 ст. 50 Соглашения ТРИПС судебные органы имеют право вынести определение, предписывающее принятие незамедлительных и эффективных временных мер, направленных на:

а) предотвращение возникновения нарушения любого права интеллектуальной собственности;

б) сохранение соответствующих доказательств, относящихся к предполагаемым нарушениям.

2. Виды и порядок применения обеспечительных мер определяются ГПК и АПК РФ. Так, в соответствии с п. 1 статьи 140 ГПК РФ мерами по обеспечению иска могут быть:

1) наложение ареста на имущество, принадлежащее ответчику и находящееся у него или других лиц;

2) запрещение ответчику совершать определенные действия;

3) запрещение другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора, в том числе передавать имущество ответчику или выполнять по отношению к нему иные обязательства;

4) приостановление реализации имущества в случае предъявления иска об освобождении имущества от ареста (исключении из описи);

5) приостановление взыскания по исполнительному документу, оспариваемому должником в судебном порядке.

Статья 91 АПК РФ к обеспечительным мерам относит:

1) наложение ареста на денежные средства или иное имущество, принадлежащие ответчику и находящиеся у него или других лиц;

2) запрещение ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора;

3) возложение на ответчика обязанности совершить определенные действия в целях предотвращения порчи, ухудшения состояния спорного имущества;

4) передачу спорного имущества на хранение истцу или другому лицу;

5) приостановление взыскания по оспариваемому истцом исполнительному или иному документу, взыскание по которому производится в бесспорном (безакцептном) порядке;

6) приостановление реализации имущества в случае предъявления иска об освобождении имущества от ареста.

На особенности применения мер обеспечения иска по делам о нарушении авторского права и смежных прав обращено внимание в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. N 15, которое применяется в части, не противоречащей ГК РФ. Применение обеспечительных мер должно осуществляться с учетом объекта защиты и возможности вынесения решения, которое обеспечит защиту нарушенных прав и восстановление положения, существовавшего до нарушения прав, а также если это предотвратит дальнейшие нарушения прав авторов и обладателей смежных прав. Обеспечительные меры должны быть приняты при наличии достаточных оснований на стадии принятия искового заявления к производству суда.

Рассматривая вопрос об обеспечении иска по делу о защите авторского права, суд или судья должен руководствоваться не только ст. 139 — 146 ГПК РФ, но и нормами комментируемой статьи.

При принятии решения об обеспечении иска по данной категории дел суд или судья обязан при наличии достаточных данных о нарушении авторских прав вынести определение о розыске и наложении ареста на экземпляры произведений или фонограмм, предположительно являющиеся контрафактными, а также на материалы и оборудование, предназначенные для изготовления и воспроизведения указанных экземпляров произведений или фонограмм. В необходимых случаях суд или судья обязан решить вопрос об изъятии этих экземпляров произведений или фонограмм, а также материалов и оборудования и о передаче их на ответственное хранение.

Принимая решение о специальных способах обеспечения иска, суд или судья должен указать в определении достаточные основания, позволяющие полагать, что ответчик либо иные лица являются нарушителями авторского права. Определение суда не должно содержать выводы по существу возникшего спора и предопределять решение по делу.

3. Основанием для применения обеспечительных мер является заявление истца о нарушении как личных неимущественных, исключительных, так и иных интеллектуальных прав. Согласно ст. 139 ГПК РФ обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда, в том числе решения о конфискации контрафактных экземпляров произведений.

4. При предъявлении истцом требований о применении мер по обеспечению иска необходимо учитывать, что если в последующем в иске будет отказано, то ответчик имеет право потребовать возмещения убытков, причиненных обеспечительными действиями. В соответствии со ст. 146 ГПК РФ, ст. 98 АПК РФ такой иск может быть заявлен только в том случае, если обеспечительные меры были приняты по просьбе заявителя, а не по инициативе суда.

5. Запрещение ответчику либо другому лицу — предполагаемым нарушителям совершать определенные действия как мера по обеспечению иска состоит в вынесении судом определения о запрете совершения тех действий, которые указаны в комментируемой статье, а именно:

— использование иными способами (публичный показ, публичное исполнение, передача в эфир, передача по кабелю, доведение до всеобщего сведения).

6. Другой мерой по обеспечению иска является наложение ареста и изъятие имущества. В качестве такого имущества могут быть:

— экземпляры произведений и фонограмм, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными;

— материалы и оборудование, предназначенные для их изготовления и воспроизведения (аудио-, видеотехника, кассеты, диски и т.п.).

Законодатель не требует, чтобы данные материалы и оборудование фактически использовались для изготовления контрафактных экземпляров произведений и фонограмм. Однако, следуя логике законодателя, для наложения ареста и изъятия таких материалов и оборудования необходимо, чтобы ответчик осуществлял действия по изготовлению предположительно контрафактных экземпляров, а материалы и оборудование предназначались для такого изготовления.

7. Порядок ареста и изъятия предположительно контрафактных экземпляров, а также материалов и оборудования регулируется законодательством об исполнительном производстве.

Применяемые судом меры по обеспечению иска должны быть соразмерны заявленному истцом требованию.

ПУБЛИКАЦИЯ РЕШЕНИЯ СУДА О ДОПУЩЕННОМ НАРУШЕНИИ КАК СПОСОБ ЗАЩИТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF

Гражданско-правовые способы защиты интеллектуальных прав закреплены в отдельных статьях части IV Гражданского кодекса РФ.

Ст. 1250 ГК РФ регулирует общие положения защиты интеллектуальных прав. 1

Также в других статьях содержатся отдельные способы защиты. Так, например, ст. 1251 предусматривает способы защиты личных неимущественных прав, к которым относятся: признание права; восстановление положения, существовавшего до нарушения права; пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; компенсация морального вреда; публикация решений суда о допущенном нарушении. Ст. 1252 закрепляет способы защиты исключительных прав: о признании права; о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; о возмещении убытков; об изъятии материального носителя; о публикации решения суда о допущенном нарушении.

Важно также отметить, что отсутствие вины нарушителя в соответствии с п. 3 ст. 1250 ГК не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение к нему ряда мер защиты, в частности мер по пресечению таких нарушений или угрозы их возникновения, причем эти меры осуществляются не только независимо от вины нарушителя, но и за его счет. Иными словами, здесь возможны случаи наступления гражданско-правовой ответственности независимо от вины правонарушителя. 2

Как раз о публикации решения суда о допущенном нарушении как способе защиты интеллектуальных прав и пойдёт речь в статье. Автор вправе использовать и такой способ защиты, как публикация решения суда о допущенном нарушении. В соответствии со ст. 35 Закона РФ "О средствах массовой информации", редакция обязана опубликовать бесплатно и в предписанный срок вступившее в законную силу решение суда, содержащее требование об опубликовании такого решения через данное средство массовой информации. 3

Пп.5 п. 1 ст. 1252 ГК РФ содержит ряд неточностей. Во-первых, в статьях 1251, 1252 ГК РФ, которые относятся ко всем интеллектуальным правам, не указывается, где именно должно быть опубликовано решение суда. Но в статьях 1407 и 1447 ГК РФ, относящихся к объектам патентного права и селекционным достижениям, указываются конкретные официальные бюллетени федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности, в которых и должны публиковаться данные судебные решения. Данное положение вызывает вопрос: может ли правообладатель патентного права и селекционных достижений требовать от суда публикации решения в других изданиях. Из этого суждения вытекает, что решения судов о нарушениях патентов и прав на селекционные достижения могут быть опубликованы только в официальных бюллетенях, либо в других изданиях, а также в официальных бюллетенях.

Мы считаем, что ст. 1407 и 1447 ГК РФ следует понимать как уточняющие нормы статей 1251 и 1252 ГК РФ. Таким образом, суд может обязать ответчика, нарушившего интеллектуальные патентные права или права на селекционные достижения, опубликовать решение суда только в официальных бюллетенях органов исполнительной власти по интеллектуальным правам. Если же данную норму толковать как дополнение к общей, это будет нелогично, так как данные нормы лишатся правового значения, и исключение статей 1407 и 1447 ГК РФ никак бы не повлияло на судебную практику, что в принципе невозможно.

Во-вторых, существует ещё одна неточность относительно публикации судебного решения, она заключается в том, что остаётся неизвестным имеет ли право суд определять печатное издание при публикации судебного решения. И соответственно, возникает вопрос об отклонении требования истца судом о публикации судебного решения в конкретном органе СМИ. И исходя из ст. 10 ГК РФ суд может отклонить требование истца опубликовать судебное решение, либо отказать опубликование в конкретном органе СМИ, если он решит, что такая защита права не соответствует принципам добросовестности и разумности. При этом суд должен указать, в чем конкретно проявляется несоответствие этим принципам.

Таким образом, можно сделать вывод том, что на сегодняшний день существуют некоторые неясности в законодательстве, связанные с публикацией судебного решения. Мы считаем, что данные неточности могут вызвать затруднения при рассмотрении дел в суде, и появляется необходимость внести ясность в формулировку данных норм.

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // "Собрание законодательства РФ", 25.12.2006, N 52 (1 ч.), ст. 5496.

2. Российское гражданское право в 2 томах. Том 1. Общая часть. 2-е издание / Е.А. Суханов. – М., 2011.

3. Свечникова И.В. Авторское право: Учебное пособие. М.: Дашков и К, 2009. 208 с.

1 . Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // "Собрание законодательства РФ", 25.12.2006, N 52 (1 ч.), ст. 5496.

2 Российское гражданское право в 2 томах. Том 1. Общая часть. 2-е издание / Е.А. Суханов. – М., 2011.

3 Свечникова И.В. Авторское право: Учебное пособие. М.: Дашков и К, 2009.

Кто должен составлять протокол о нарушении авторских прав, если автор самостоятельно обнаружил такое правонарушение? Местный участковый или патентный поверенный?

Согласно ст. 1427 ГК РФ — патентный поверенный уполномочен представлять интересы автора. Нарушения авторских прав — деяние, предусмотренное КоАП РФ, за которое предусмотрена административная ответственность. Обнаружив нарушение авторских прав, автор или сам или через патентного поверенного обращается с заявлением в орган исполнительной власти (участковый), который далее составляет протокол.

Спасибо, Наталья! Но наши участковые абсолютно ничего не смыслят в патентных правах. Мол, никого же ещё не убили - значит и протокол составлять не о чем :-)))

Патентный поверенный такими вопросами не занимается. Сфера его компетенции — представление интересов заинтересованных лиц в Роспатенте. Роспатент авторскими правами не занимается (кроме регистрации программного обеспечения — но это к ситуации не имеет отношения). В его сфере — изобретения, полезные модели.

Хоть КоАП и предусматривает ответственность за нарушение авторских прав, но наказуемо только нарушение в целях извлечения дохода.

Если Вы обнаружили нарушение авторских прав, совсем не обязательно идти в полицию. Скорее делать это не стоит, т.к. процедура в полиции довольно долгая и малоэффективная. Вы вправе сами зафиксировать нарушение (способ зависит от вида нарушения) и обратиться с требованиям компенсации (при этом не важно, извлекает ли нарушитель доход от нарушения). См. ГК РФ:

Статья 1301. Ответственность за нарушение исключительного права на произведение
В случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных настоящим Кодексом (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 настоящего Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:
1) в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;
2) в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения;
3)в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель.

Вы можете самостоятельно обратиться в суд согласно статье ГК:

Статья 1301. Ответственность за нарушение исключительного права на произведение.

Здравствуйте. Планирую написание книги для продажи. Для большей наглядности я думаю использовать фотографии некоторых людей, которые есть в свободном доступе. Могу ли я их использовать без разрешения на использование? Его я вряд-ли смогу получить, так как связаться с этими людьми будет невозможно. И, я так понимаю, они имеют право подать иск за нарушение авторских прав? На всякий случай объясню. Могу ли я использовать их фотографии без разрешения, но, по сути, нарушив их авторские права? Дело в том, что, я уверен, что они станут подавать иск по некоторым причинам

Если человек изначально публикует что-либо неправомерно, а я сделаю репост этой записи, чья вина в нарушении авторских будет? Ведь по идее если пользоваться исключительно функционалом сайта (на примере VK), то делая репост не будет нарушения авторских прав, если это не коммерческое использование.

Добрый день, я тату-мастер, ко мне пришел клиент с эскизом из интернета, это был эскиз другого тату-мастера, выложенный в его инстаграм аккаунт, мастер из польши. Мы немного видоизменили его, о присвоении его рисунка к себе я нигде не написал в посте, который выложил к себе в профиль, но сейчас мастер у которого мой клиент взял этот эскиз пишет мне и угрожает иском в суд за нарушение авторских прав, за то что взял его эскиз и набил своему клиенту. В данный момент он требует от меня перевести вырученные деньги в фонд поддержки украины, либо ему на личный счет. В праве ли он заводить иск по нарушению авторских прав или я могу быть спокоен ? Прикрепляю две фотографии, одна это его пост в профиле, вторая пост в моем профиле.

23 марта Верховный Суд РФ вынес Определение № 306-ЭС20-12906, в котором разъяснил, что по требованию заявителя суды вправе присудить денежную сумму, подлежащую взысканию с государственного органа или органа местного самоуправления, на случай неисполнения им судебного акта, обязывающего совершить действия по передаче и оформлению прав заявителя на земельный участок.

Суд указал, что если госорган или орган местного самоуправления не исполняет решение, обязывающее совершить определенные действия, связанные с передачей истцу земельного участка, то по его требованию можно взыскать денежную сумму за каждый день неисполнения решения

Данное определение демонстрирует, что в правоприменительной практике нет единого подхода к пониманию правовой природы судебной неустойки, а также к такому распространенному, к сожалению, явлению, как неисполнение госорганом вступившего в законную силу решения суда.

Между тем ответственность госорганов за неисполнение судебных решений приобрела актуальность, поскольку препятствует произволу со стороны государства.

Рассматривая дела о присуждении неустойки с госорганов, суды, как правило, учитывают разъяснения, содержащиеся в п. 30 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств». Они исходят из того, что спор возник в сфере публично-правовых отношений и рассмотрен судом по правилам гл. 24 АПК РФ, в то время как судебная неустойка может быть присуждена только на случай неисполнения гражданско-правовых обязанностей.

При этом суды ссылаются на норму ст. 308.3 ГК РФ, согласно которой по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (п. 1 ст. 330) на случай неисполнения судебного акта в размере, определяемом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1).

По мнению судов, указанная норма направлена на стимулирование ответчика к исполнению судебного акта посредством взыскания с него неустойки и подлежит применению в случае неисполнения ответчиком возложенной на него гражданско-правовой обязанности по заключению договора.

В связи с этим рассматриваемое определение Верховного Суда демонстрирует тенденцию к изменению такого подхода.

Стимулирующий характер нормы ч. 4 ст. 174 АПК отражен в иных судебных актах (постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 сентября 2020 г. № 09П-35197/2020, № 09АП-35200/2020 по делу № А40-334314/2019; Определение ВС от 19 марта 2021 г. № 309-ЭС19-22790 по делу № А07-32699/2018).

Вместе с тем, допуская взыскание судебной неустойки по заявлению, поданному после принятия решения, ВС, очевидно, выходит за рамки его полномочий, поскольку исходя из места установленной ч. 4 ст. 174 АПК нормы в системе арбитражных процессуальных норм, а также ее буквального толкования требование о неустойке должно быть заявлено до вынесения решения и лишь на случай неисполнения судебного акта – т.е. пока заявитель является истцом, а не взыскателем (лицом, в пользу которого состоялось решение суда). На момент заявления требования истец еще не должен знать ни о самом решении, ни уж тем более о факте его неисполнения.

Разрешая спор, суд выполняет свою основную функцию, дальнейшая его компетенция ограничивается исчерпывающим перечнем сугубо процессуальных вопросов (исправление опечаток и описок, рассрочка исполнения, правопреемство и т.п.) – т.е. исключительно тех, разрешение которых не предполагает обсуждения степени вины должника в неисполнении судебного акта и применения соответствующей гражданско-правовой или административно-правовой санкции. Иное означало бы нарушение принципа разделения властей – одного из базовых конституционных принципов в РФ (ст. 10 Конституции).

Вопрос о присуждении судебной неустойки, если он не разрешен в тексте судебного акта, может быть решен только в дополнительном решении (ст. 178 АПК), которое принимается в том случае, когда заявленное требование не было разрешено основным решением. Такое дополнительное решение должно быть принято до вступления решения в силу (ч. 1 ст. 178 АПК). Закон, в том числе ч. 4 ст. 174 АПК, не предусматривает возможности вынесения по данному вопросу отдельного судебного акта в форме определения.

В силу ч. 1 ст. 184 АПК определение выносится в случаях, прямо предусмотренных Кодексом, либо в других случаях по иным вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

Возможность вынесения судебного акта в форме определения по вопросу о судебной неустойке (астренте) законом прямо не предусмотрена. Следовательно, разрешение судом данного вопроса путем вынесения определения допускается только как иного вопроса, возникающего в ходе судебного разбирательства.

При этом момент окончания судебного разбирательства определяется в соответствии со ст. 166 АПК, согласно которой после исследования доказательств по делу и прений председательствующий объявляет рассмотрение дела по существу законченным и арбитражный суд удаляется для принятия решения, о чем объявляется присутствующим в зале заседания.

Таким образом, судебная неустойка не может выполнять роль самостоятельной административно-правовой санкции на стадии исполнения решения, а является дополнительным средством обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства, реализуемым как до судебного разбирательства (ст. 308.3 ГК), так и в процессе (ч. 4 ст. 174 АПК), но не после его окончания.

Следует отметить, что рассмотрение вопроса о присуждении судебной неустойки после вступления в силу решения суда довольно распространено в практике (например, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20 января 2021 г. № 09АП-71305/2020 по делу № А40-43444/2007). При этом зачастую в определении формулируются выводы, выходящие за рамки сугубо процессуальных форм и затрагивающие существо решения.

Так, отказывая во взыскании судебной неустойки за незаключение договора купли-продажи земельного участка, суд первой инстанции указал в определении, что ответчик (Департамент земельных ресурсов г. Москвы) не обязан проводить мероприятия по постановке участка на кадастровый учет, без чего заключение договора – соответственно исполнение решения суда – невозможно. Представляется, что суд фактически изменил таким образом решение, отказав в требовании о понуждении провести кадастровый учет участка (хотя оно не было заявлено). В результате поставлена под сомнение обязательная сила судебного акта.

Отказывая в присуждении неустойки, суд считает ее присуждение своим правом, но не обязанностью. Между тем правильное применение нормы подразумевает безусловное удовлетворение требований, оставляя на усмотрение суда лишь вопрос о размере неустойки.

Следует отметить также, что законодательство на стадии исполнения судебного акта обеспечивает иные меры принуждения, в числе которых исполнительский сбор (ст. 112 Закона об исполнительном производстве), административный штраф за неисполнение решения после взыскания исполнительского сбора (ст. 17.14 КоАП РФ). За злостное неисполнение решения суда установлена уголовная ответственность (ст. 315 УК РФ).

Если судебный акт не исполняется должностным лицом госоргана, то, как представляется, необходима проверка на наличие в действиях такого должностного лица признаков правонарушения, относящегося к категории коррупционных (т.е. перечисленных в ст. 1 Закона о противодействии коррупции). По сути, любое неисполнение судебного акта госслужащими при наличии условий для его исполнения само по себе должно быть поводом для подозрений в коррупции и соответствующих проверочных мероприятий.

Вместе с тем практика возбуждения и расследования коррупционных правонарушений, длительность соответствующих процедур, сказывающаяся на эффективности мер защиты предпринимательских интересов, вынуждают суды жертвовать законностью в пользу целесообразности.

Практика ВС могла бы стать основой для дальнейших шагов, ведь присужденные суммы являются ущербом для соответствующей казны, поэтому постановка вопроса о возмещении ущерба виновным лицом представляется вполне логичной, поскольку не следует забывать, что одни из задач судопроизводства – укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (п. 4 ст. 2 АПК). Думаю, что органичным дополнением такой практики могло бы быть регулярное использование института частного определения (ст. 188.1 АПК), в том числе предоставленных ч. 4 данной статьи (о направлении копии определения в орган дознания или предварительного следствия) полномочий, а взыскание судебной неустойки – стать частью комплекса мер реагирования на факты неисполнения судебных постановлений.

В то же время возникает вопрос, не будут ли суды, понимая все последствия признания факта неисполнения решения суда госорганом, более придирчиво относиться к соответствующим требованиям предпринимателей и граждан?

Вопрос же о том, в сфере каких отношений необходимо применять правило о неустойке – гражданско-правовых или публично-правовых, разрешен Верховным Судом в Определении № 306-ЭС20-12906 правильно, поскольку предприниматель и административно-публичное образование, вступая в договорные отношения, исходят из принципа равенства участников гражданских отношений (ст. 1 ГК). Дополнительные гарантии, предоставляемые процессуальным законом предпринимателю как более слабой стороне в споре, не должны применяться в обоснование преимуществ, извлекаемых другой, более сильной стороной – госорганом.

Безусловно, сама по себе постановка вопроса об ответственности государства за неисполнение судебных постановлений имеет большое значение для формирования правоприменительной практики. Таким образом, можно рекомендовать заявлять требование о присуждении неустойки при подаче основного требования или в дополнение к нему, но до окончания судебного разбирательства.

6 июля 2018 г. Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 29-П по делу о проверке конституционности п. 1 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (далее – постановление), согласно которому новым обстоятельством для целей пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по правилам гл. 37 Кодекса является в том числе отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу.

Конституционный Суд разъяснил, что пересмотр арбитражного дела по новым обстоятельствам в связи с признанием НПА недействующим не зависит от момента принятия соответствующего решения

В постановлении есть несколько тезисов, которые представляется оптимальным рассмотреть последовательно.

1. Признание судом нормативного акта не подлежащим применению в конкретном деле как противоречащего акту большей юридической силы, оценка арбитражными судами нормативного правового акта на предмет его соответствия нормативному правовому акту большей юридической силы являются способами защиты нарушенного права – в Постановлении от 6 декабря 2017 г. № 37-П Конституционный Суд уже обосновал этот тезис, указав, что в случае установления противоречия суд должен вынести решение в соответствии с нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу. В комментируемом постановлении КС РФ сослался на упомянутое Постановление № 37-П.

Этот вывод сделан на основе вытекающей из ч. 2 ст. 120 Конституции РФ обязанности суда, разрешая любое дело, оценить подлежащие применению нормативные правовые акты в их иерархии.

Данный вроде бы очевидный тезис и аргументирующее его постановление появились потому, что в конкретном деле арбитражный суд применил нормативный правовой акт, ссылаясь на то, что недействующим он не признан, причем компетенцией по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов обладают суды общей юрисдикции (единственное исключение – Суд по интеллектуальным правам).

Ранее общим правилом являлось то, что нормативный правовой акт не должен обязательно быть оспорен в отдельном судебном процессе, так как у суда есть возможность оценить его в том же деле, в котором заявлен иной способ защиты права. Это правило существовало независимо от того, что для арбитражных судов длительное время нормоконтроль был доступен лишь в узком перечне случаев, то есть арбитражные суды могли признавать нормативные акты недействующими, только если рассмотрение таких дел в соответствии с федеральным законом было отнесено к компетенции арбитражного суда. Впоследствии предпринимались попытки расширить компетенцию арбитражных судов в этой сфере, но с упразднением ВАС РФ такие полномочия остались только у Суда по интеллектуальным правам.

На этот аспект обращалось внимание, к примеру, в п. 4 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145).

Таким образом, граждане и организации должны руководствоваться тем, что отдельный процесс по оспариванию нормативного правового акта для того, чтобы не применить его в конкретном деле, не требуется; самостоятельное судебное дело по заявлению о признании нормативного акта недействующим – это дополнительная опция по защите их прав.

2. Комментируемое постановление посвящено вопросу о том, как быть, если суд все-таки применил тот нормативный правовой акт, который не соответствует нормативному правовому акту большей юридической силы, но в другом судебном процессе примененный судом нормативный правовой акт (меньшей юридической силы) был признан недействующим.

Соотношение результатов этих двух судебных процессов таково, что судебные акты по одному делу зависят от другого, так как приняты на основе нормативного правового акта, который признан недействующим, то есть не подлежащим применению, по итогам рассмотрения другого судебного дела. Последствия признания нормативного правового акта судом недействующим КС РФ обозначил как «исключение из системы правового регулирования», указав, что таким решением суда удовлетворяется не только индивидуальный интерес заявителя, но и «общественный интерес в поддержании законности и правопорядка в целом».

Каковы же должны быть последствия исключения нормативного правового акта из системы правового регулирования для судебных актов, принятых на его основе? Обычно правовым механизмом пересмотра вступивших в законную силу судебных актов при исчерпании обращений в вышестоящие судебные инстанции (или истечении сроков на такое обращение) служит пересмотр по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Отметим попутно, что для такого пересмотра в любом случае нужен второй судебный процесс по признанию нормативного акта недействующим – то есть из дополнительного способа защиты права он в случае игнорирования судами иерархии нормативных правовых актов превращается в необходимый.

На данном этапе возникает новая проблема, а именно: с какого момента нормативный правовой акт был признан недействующим.

Рассмотрим второй тезис, обозначенный КС РФ в комментируемом постановлении, – со ссылкой на ранее высказанные правовые позиции подчеркнута недопустимость произвольного вторжения в сферу действия принципа стабильности вступивших в законную силу судебных актов.

Конституционный Суд утверждает, что разъяснение ВАС РФ, которое послужило в конкретном деле препятствием для пересмотра судебных актов арбитражных судов по новым обстоятельствам, – оно гласит, что такой пересмотр возможен только в случае, если нормативный правовой акт признан недействующим с момента его принятия, 1 – соответствует правовым позициям КС РФ и ЕСПЧ, ориентирующим на уважение принципа правовой определенности.

При этом в постановлении указаны мотивы такого толкования: суды осторожны в признании нормативных правовых актов недействующими с момента принятия, так как это автоматически предоставляет возможность пересмотра основанных на них решений арбитражных судов, при этом круг лиц, которые могут обратиться с заявлением о таком пересмотре, не ограничен.

Полагаем, из изложенного в комментируемом постановлении тезиса следует, что КС РФ поддерживает суды в таком подходе.

3. Налицо коллизия, когда, с одной стороны, суды должны при разрешении споров применять нормативные правовые акты в их иерархии, и не нужен отдельный судебный процесс по признанию того или иного акта недействующим, с другой – даже признание нормативного правового акта в другом судебном деле недействующим не с момента принятия не повлечет пересмотра судебных актов, которые приняты на его основе.

С учетом сказанного следующие два тезиса, которыми КС РФ обозначает конфликт правовых норм и способ его разрешения, целесообразно рассмотреть вместе.

Во-первых, проблемный аспект КС РФ усматривает в неэффективности средств правовой защиты для конкретного лица, которое использовало эти средства в комплексе, то есть лица, которое «одновременно выступает и участником гражданского дела, и административным истцом», а именно: инициировало два судебных разбирательства плюс пересмотр по новым обстоятельствам, но безуспешно для совокупного результата (для защиты своих прав).

Отметим, что для «дополнительного» средства правовой защиты в виде административного иска, который в итоге был удовлетворен, КС РФ использует оборот «подтвердило посредством правосудия правоту своей позиции» (о противоречии одного нормативного правового акта другому).

Негативный для этого лица исход использования указанных средств защиты расценивается не просто как несправедливый, к примеру, но как «подрыв доверия к судебной системе и правосудию в целом».

Во-вторых, вывод, к которому пришел КС РФ, чтобы не допустить такого подрыва, – позволить пересмотр гражданского дела лица, права которого были нарушены, и только этого лица, независимо от того, с какого момента нормативный правовой акт в административном деле по заявлению этого же лица признан судом недействующим. Совпадение лица в двух судебных процессах, таким образом, критично. Мотивировка вывода опирается на аналогию с самим КС РФ, который исходит из необходимости пересмотра конкретного дела, по крайней мере, лица, обратившегося в КС РФ, и конституционные ценности, в числе которых принципы правовой определенности, стабильности гражданского оборота, справедливого судебного разбирательства, точнее, баланс между ними. Впрочем, вскользь упомянуто, что применительно к конституционному правосудию не исключается «при соблюдении некоторых условий пересмотр и других ранее вынесенных судебных решений».

Подробный анализ возможностей и условий пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в связи с признанием судом в другом деле нормативного правового акта, послужившего основой для их принятия, недействующим существенно превосходит по объему рамки настоящей публикации, сам же КС РФ адресует этот вопрос федеральному законодателю.

Тем не менее позиция, озвученная в комментируемом постановлении, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, если ранее возможность пересмотра судебного акта по новым обстоятельствам вследствие признания нормативного правового акта недействующим зависела от суда, рассматривающего соответствующее требование в административном деле (а именно: сочтет ли суд возможным признать этот акт недействующим с момента принятия), то теперь формулировка резолютивной части решения суда в части указания на дату («со дня вступления решения суда в законную силу или с иной определенной судом даты») не имеет значения для лица, обратившегося в суд с таким требованием. Тем самым инициатор судебного процесса об оспаривании нормативного правового акта исключается из сферы применения разъяснения ВАС РФ об условии пересмотра по новым обстоятельствам. Возможно, это было сделано потому, что суды признают нормативные правовые акты недействующими со дня принятия крайне неохотно, нередко только этот вывод суда выступает самостоятельным и единственным предметом обжалования (см., напр., апелляционные определения ВС РФ от 31 мая 2017 г. № 56-АПГ17-8, от 20 марта 2017 г. № 9-АПГ17-1).

Таким образом, признание нормативного правового акта недействующим по заявлению конкретного лица открывает неограниченные возможности по пересмотру судебных решений, принятых на основе этого акта, хотя и только по делам с участием того же лица. Во избежание усиления вследствие этого правовой неопределенности КС РФ указал законодателю на возможность определить сроки обращения с таким заявлением, влияющие на возможность последующего пересмотра уже вступивших в законную силу судебных актов. Однако, как следует из текста постановления, содержащееся в нем конституционно-судебное толкование следует применять уже сейчас в целях обеспечения надлежащего уровня гарантий на судебную защиту.

Учитывая потенциально значительный разрыв во времени между принятием судебных актов на основе нормативного правового акта и признанием этого акта недействующим, пересмотр ранее принятых судебных актов может оказаться для другой стороны полной неожиданностью, тем более что в судебном процессе об оспаривании нормативного правового акта она может не участвовать (и даже не знать о нем). В судебном деле, которое стало поводом для обращения в КС РФ, другой стороной выступали государственные органы, которые не могут считаться в такой ситуации ущемленными. Поэтому сформулированное в постановлении решение проблемы, скорее всего, сможет послужить защите частных интересов и применяться для различных категорий дел (в том числе о возмещении вреда, причиненного государственными органами, к примеру). Однако и споры между частными субъектами разрешаются на основании нормативных правовых актов, поэтому для них тоже возникают риски непредвиденного пересмотра.

Во-вторых, комментируемое постановление заставляет вновь задуматься о том, каким должен быть надлежащий баланс между правовой определенностью и исправлением судебных ошибок. Если акт незаконный, то есть не соответствует иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, – именно это является условием удовлетворения судом требования о признании его недействующим – то как быть с периодом времени, который прошел с момента принятия государственным органом этого акта и до констатации судом его незаконности? В этот период все субъекты, отношения которых подпадали под действие такого акта, руководствовались незаконным нормативным правовым актом, и это изменению не подлежит? Должны быть веские, на наш взгляд, основания, чтобы не признавать акт недействующим со дня его принятия, и суд должен при рассмотрении дела тщательно исследовать этот вопрос.

В старом разъяснении по делам об оспаривании нормативных правовых актов, принятом еще во время действия соответствующих положений ГПК РФ, то есть до принятия КАС РФ (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части»), есть указание в том числе на то, что если нормативный правовой акт до вынесения решения суда применялся и на основании этого акта были реализованы права граждан и организаций, суд может признать его не действующим полностью или в части со дня вступления решения в законную силу (выдержка из этого разъяснения приведена и в комментируемом постановлении КС РФ).

1 Абзац 3 п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 г. № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам», положение полностью дублирует более раннее разъяснение, содержащееся в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12 марта 2007 г. № 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам» (подготовка нового постановления Пленума ВАС РФ была обусловлена появлением в АПК РФ понятия «новые обстоятельства»).

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: