Юридическая ошибка судебная практика
Обновлено: 01.05.2024
В печати много написано о мотивированности как свойстве судебного решения.
Отмечается важность этого свойства с позиций справедливости, законности, обоснованности правосудия. При этом, как правило, описываются ситуации, когда суд обязан обосновывать свои выводы о юридических фактах ссылкой на имеющиеся в деле доказательства и установленные на их основе обстоятельства дела (в т.ч. так называемые доказательственные факты), а резолютивную часть акта правосудия сформировать со ссылкой на подлежащие применению нормы материального права.
Между тем, думается, что мотивированность имеет и еще очень важную грань, которая в последнее время отчетливо начала проявляться, чем диагностировала современное «заболевание» деятельности по осуществлению правосудия.
Я имею в виду те ситуации, когда в судебном акте (постановлении) в нарушение нормы процессуального кодекса о содержании судебного решения (постановления, определения) не указаны мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.
Исторически первым «симптомом» этого заболевания явились такие ужасные фразы в актах правосудия, как: «доводы отклоняются, так как не основаны на законе, так как основаны на неверном толковании норм материального права, так как не относятся к предмету рассматриваемого дела, так как направлены на затягивание судебного процесса, так как свидетельствуют о недобросовестном использовании своих прав», ну, и т.п. и т.д. При этом никакого обоснования, конечно, не приводится.
В настоящее же время суды стали просто не давать оценку доводам участников спора.
При этом никакого процессуального механизма защиты против этого бездействия законом не предусмотрено.
Суд всех инстанций могут просто не оценивать доводы участников спора и сохранить в силе незаконный и необоснованный акт правосудия, повторив их тексты (судьи называют это «Согласиться»).
И с этим ничего не сделаешь. Я думаю, что многие юристы с этим постоянно сталкиваются.
В процессуальных кодексах России всем известна норма о том, что нарушение норм процессуального права является основанием для отмены судебного акта (постановления), если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного судебного решения (акта).
Должен честно признаться, мне эта норма никогда не была симпатична.
На мой взгляд, эта норма служит и служила всегда основанием для большого числа судебных ошибок, которые не исправляются ни апелляционными, ни кассационными судами, не говоря уже о надзорных.
Интересно рассмотреть этот вопрос исторически: когда эта норма впервые появилась, кто автор, в чем был замысел или, как сейчас любят говорить (в особенности выходцы из аппарата ВАС РФ), каково было политико-правовое обоснование?
Но это отступление.
В связи с изложенным я задумался над тем, является ли не указание мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, основанием для отмены акта правосудия в связи с нарушением норм процессуального права, выразившееся этом в не указании мотивов.
Почему адресованное суду требование указывать мотивы отклонения (принятия) доводов участников спора так важно для правильности акта правосудия?
Почему нельзя довериться суду и предоставить ему возможность выносить решения как бы подразумевая, что суд вынесет решение с оценкой всех возможных доводов участников спора, предвосхищая их.
Полагаю, что во всех случаях данное нарушение должно считаться таким, которое приводит или может привести к принятию неправильного решения.
Более того, считаю, что данное нарушение должно быть отнесено к безусловным основаниям для отмены судебного акта (постановления), по примеру, допустим, такому основанию для отмены, как нарушение правила о тайне совещания при принятии решения.
Поэтому перечень безусловных процессуальных оснований для отмены судебного акта может быть расширен.
Любое спорное материальное правоотношение, лежащее в основе судебного спора, возникает из оснований – юридических фактов. Указанные факты входят в предмет доказывания по судебному делу. Участники спора в зависимости от выбранной правовой позиции ссылаются на наличие или отсутствие указанных оснований (юридических фактов), представляют доказательства этим фактам или их отсутствию и исходя из этого предлагают суду применить те или иные нормы права с учетом содержащихся в их гипотезах соответствующих указаний на юридические факты, предлагают правовую квалификацию спорного правоотношения.
Иными словами, такими действиями участники спора заявляют (приводят) доводы, которые должны получить надлежащую правовую оценку, результаты которой должны быть отражены в акте правосудия.
Отсутствие в акте правосудия результатов оценки доводов участников спора с высокой степенью вероятности приводит (может привести) к неправильному определению обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), к неполному их выяснению (АПК РФ), к недоказанности обстоятельств, имеющих значение для дела, к несоответствию выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, к неприменению норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения лиц, участвующих в деле.
Принцип полноты, всесторонности, объективности судебного разбирательства в ГПК РФ, АПК РФ не предусмотрен, поэтому исходя из замысла законодателя суд не играет активную роль в установлении объективной истины, суд устанавливает, констатирует только ту часть правовой действительности, которая ему доступна благодаря активным действиями участников судебного спора.
Таким образом, суд в силу закона не обязан самоинициативно активно выяснять все обстоятельства в правоотношениях участников спора. При этом я различаю обязательные действия суда по определению юридических фактов предмета доказывания и действия суда по выяснению (установлению) обстоятельств, входящих в предмет доказывания, даже если стороны об этом не заявляют.
Вследствие этой специфической пассивности суда законодатель предоставил участникам спора процессуальные права и возложил на них обязанности заявлять свои доводы с целью обосновать свою правовую позицию как по вопросам права, так и, что более важно, по вопросам факта. Для этого в законе закреплен и принцип состязательности участников спора.
Из изложенного становится очевидным, что действующее законодательное регулирование по вопросу деятельности суда по установлениию обстоятельств дела предполагает высокую степень активности участников спора, направленную на установление обстоятельств дела.
Высокая степень активности участников спора реализуется прежде всего через их доводы, которые они приводят в защиту занятой позиции.
Праву участника спора заявлять доводы корреспондирует обязанность суда их принять, зафиксировать в процессуальной форме (протокол, аудиозапись, судебный акт), предоставить возможность противнику (оппоненту) и создать для него благоприятные условия для возражения против доводов, дать им правовую оценку с указанием мотивов принятия или отклонения.
Таким образом, суд объективно не может отказаться от правовой и фактической оценки доводов участников спора в акте правосудия.
Суд хотя и руководит процессом, но он, по смыслу его законно установленной роли, не главный и не единственный в установлении обстоятельств спора. Если законодатель считал бы его главным и единственным лицом в процедуре установления фактических обстоятельств, то тогда в процессуальных кодексах не было бы гарантий, связанных с обеспечением возможности участвовать непосредственно или через представителей в судебном процессе под страхом безусловной отмены акта правосудия, если эти гарантии нарушены (надлежащее извещение и др.)
Следовательно, полагаю, что судебный акт (постановление), в котором не отражены мотивы отклонения или принятия доводов участников спора, по форме и содержанию вообще не должен считаться актом правосудия.
Поскольку такой акт не признается актом правосудия, в качестве предложения законодательного механизма защиты против отсутствия в акте правосудия мотивов отклонения или принятия доводов участников спора полагаю, что в процессуальных кодексах необходимо предусмотреть право апелляционных и кассационных судов направлять дело (без отмены состоявшихся судебных актов) в соответствующий суд с обязательными указаниями изложить мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.
При этом считаю, что суды второй и кассационной инстанции в силу их проверочной природы не могут служить заменой суда первой инстанции и мотивировать отклонение или принятие доводов участников спора за суд первой инстанции и вместо него.
Таким образом, в конечном счете, нарушение норм процессуального права в виде не указания мотивов, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, объективно и неизбежно приводит к таким порокам акта правосудия, как неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела (ГПК РФ), неполное их выяснение (АПК РФ), недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов суда обстоятельствам и дела и судебным доказательствам, неправильное определение характера материального правоотношения участников спора и как следствие неприменение норм права, подлежащих применению с учетом характера правоотношения.
Из этого очевидно следует, что не указание мотивов отклонения или принятия доводов участника спора является таким нарушением норм процессуального права, которое с высокой степенью вероятности может привести к принятию неправильного акта правосудия.
Исключить эту вероятность можно только путем изложения мотивов отклонения (принятия) доводов и надлежащей правовой оценки этих доводов и соответствующих мотивов.
Подборка наиболее важных документов по запросу Фактическая ошибка (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика: Фактическая ошибка
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2021 год: Статья 264 "Прочие расходы, связанные с производством и (или) реализацией" главы 25 "Налог на прибыль организаций" НК РФ
(Юридическая компания "TAXOLOGY") По результатам налоговой проверки налогоплательщику был доначислен НДС в связи с неправомерным применением ставки 0 процентов. Налоговый орган пришел к выводу о неправомерном включении налогоплательщиком в состав расходов 2016 года сумм НДС, доначисленных в 2013 году, поскольку для налогового учета корректировка базы по налогу на прибыль в связи с изменением ранее начисленного налога является новым фактическим обстоятельством, а не ошибкой в смысле ст. 54 НК РФ, а потому корректировка налоговой базы по правилам ст. 54 НК РФ невозможна. Суд признал правомерным учет налогоплательщиком расходов, отметив, что по смыслу подп. 1 п. 1 ст. 264 НК РФ не имеет правового значения, исчислен НДС самостоятельно обществом или налоговым органом по результатам проверки. При этом для отказа налогоплательщику в учете расходов на основании п. 19 ст. 270 НК РФ налоговый орган должен доказать факт выставления налогоплательщиком счетов-фактур своим контрагентам, предъявления НДС покупателям. Положения абз. 3 п. 1 ст. 54 НК РФ предоставляют налогоплательщику право отразить расходы предыдущих налоговых периодов в текущем налоговом периоде, если ошибки привели к излишней уплате налога в конкретном (определимом) предыдущем периоде.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Фактическая ошибка
Путеводитель по судебной практике. Подряд. Общие положения Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, признал их ошибочными и не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, при этом исходил из следующего.
Нормативные акты: Фактическая ошибка
Федеральный закон от 13.07.2015 N 222-ФЗ
(ред. от 02.07.2021)
"О деятельности кредитных рейтинговых агентств в Российской Федерации, о внесении изменения в статью 76.1 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" 2. Перед раскрытием кредитного рейтинга или прогноза по кредитному рейтингу кредитное рейтинговое агентство направляет рейтингуемому лицу уведомление, содержащее информацию, указанную в пунктах 1 - 8 части 3 настоящей статьи, в целях устранения фактических ошибок и исключения конфиденциальной информации в рабочие часы рейтингуемого лица не позднее чем за один рабочий день до раскрытия кредитного рейтинга или прогноза по кредитному рейтингу. Внесение кредитным рейтинговым агентством изменений в указанную информацию по требованию рейтингуемого лица по другим основаниям не допускается.
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая)" от 18.12.2006 N 230-ФЗ
(ред. от 11.06.2022, с изм. от 16.06.2022) 3. В случаях, предусмотренных пунктом 5 статьи 1233 и пунктом 2 статьи 1286.1 настоящего Кодекса, автор может дать согласие на внесение в будущем изменений, сокращений и дополнений в свое произведение, на снабжение его при использовании иллюстрациями и пояснениями, если это вызвано необходимостью (исправление ошибок, уточнение или дополнение фактических сведений и т.п.), при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения.
Подборка наиболее важных документов по запросу Фактическая и юридическая ошибка (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика: Фактическая и юридическая ошибка
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 61 "Порядок исправления ошибок, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости" Федерального закона "О государственной регистрации недвижимости" "По смыслу норм ст. 61 Закона о государственной регистрации ошибкой в кадастре (реестре) является несоответствие информации, содержащейся в кадастре (т.е. юридических сведений об объекте) фактическим характеристикам земельного участка, при внесении соответствующих сведений в кадастр (публичный реестр)."
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Определение Верховного Суда РФ от 20.05.2022 N 305-ЭС22-6422 по делу N А40-258533/2020
Требование: О пересмотре в кассационном порядке судебных актов по делу о взыскании убытков.
Решение: В передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ отказано, так как, отказывая в иске, арбитражные суды исходили из недоказанности обстоятельств, необходимых для удовлетворения требования о взыскании убытков. Изложение заявителем своего представления о фактической стороне спора и толкования законодательства, регулирующего вопросы возмещения убытков лицом, входившим в состав органов юридического лица, не свидетельствует о неправильном применении и (или) нарушении судами норм материального и (или) процессуального права или допущенной судебной ошибке.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Фактическая и юридическая ошибка
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Мнимое преступление или фактическая ошибка?
(Хилюта В.В.)
("Уголовное право", 2018, N 1) В статье рассматриваются проблемы толкования юридической и фактической ошибки. Анализируется доктрина уголовного права и правоприменительная практика. Автором предлагается критерий, разграничивающий мнимое преступление и заблуждение лица относительно противоправности и общественной опасности совершенного деяния.
Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Вопросы квалификации преступления при фактической ошибке
(Винокуров В.Н.)
("Современное право", 2020, N 3) 3. Безрукова Т.И. Проблема квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки // Российский юридический журнал. 2007. N 3. С. 149 - 153.
Участники дискуссии высказали разные точки зрения на причины возникновения ошибочных судебных решений. По мнению одних, это является следствием слишком частой корректировки законодательства, другие указывают на человеческий фактор, третьи акцентируют внимание на несовершенстве судебного процесса и судебной системы как таковых.
14 февраля в рамках XVI научно-практической конференции «Ковалевские чтения» в Екатеринбурге состоялась панельная дискуссия «Судебные ошибки и их источники: законодатель, стороны или сами судьи?». Модераторами дискуссии выступили президент АП Воронежской области Олег Баулин и заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор, эксперт Совета Европы, Комитета ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию Виталий Квашис.
Перед началом дискуссии Олег Баулин напомнил, что согласно определению, которое предложил судья Конституционного Суда РФ Геннадий Жилин, «судебная ошибка – это несовпадение результата процессуальной деятельности с целевыми установками судопроизводства». Между тем судебные ошибки, в том числе повлекшие тяжелые последствия, не входят в предмет судебной статистики и зачастую остаются в исследовательской тени.
Взгляд ученых
Дискуссия стартовала с академического взгляда на проблему, который представила доктор юридических наук, профессор МГЮА Татьяна Понятовская. Она привела несколько примеров ошибочного, с ее точки зрения, правоприменения со стороны Верховного Суда РФ, позиция которого порой меняет правовой смысл нормы законодательства. В качестве иллюстрации она привела п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», который, как полагает эксперт, противоречит ч. 3 ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона».
«Вертикальной ошибкой» законодателя в свою очередь назвал принципы, на которых построен институт условно-досрочного освобождения, профессор кафедры уголовного права и криминологии МГУ им. Ломоносова Вячеслав Селивёрстов. Он перечислил типичные причины для взысканий, которым подвергаются заключенные, лишающие их тем самым права на УДО: не застегнутая пуговица, дневной сон, курение в неположенном месте и т.д. «Каким образом наказания за курение или сон помогают избегать рецидива преступления в будущем?» – задавался риторическим вопросом ученый.
По его убеждению, институт УДО должен основываться не на критериях наличия взысканий и поощрений при соблюдении режима отбытия наказания, а на позициях степени социализации осужденного – получил ли он новую профессию или образование во время отбытия срока, участвовал ли в кружках художественной самодеятельности, соревнованиях и конкурсах, проводимых исправительными учреждениями, поддерживала ли его семья, приезжали ли родственники на свидания, присылали ли посылки, есть ли ему где жить после освобождения, готовы ли его где-то взять на работу и т.д.
Позиция судей и прокуроров
Прокурор Екатеринбурга Светлана Кузнецова в своем выступлении отметила, что прокуроры тоже люди и иногда ошибаются. За свои ошибки они приносят извинения незаконно обвиненным гражданам и тем, кто незаконно содержался в СИЗО. Впрочем, как отметили другие выступающие, часто прокурорам приходится извиняться даже не за свои ошибки, а за ошибки следствия, и это не вполне правильно.
В своей речи Светлана Кузнецова рассказала о концептуальном споре с одним екатеринбургским судьей, которая полагает, что осуждение невиновного – более страшная судебная ошибка, чем оправдание виновного. «Этот спор, видимо, будет вечным», – констатировала прокурор, добавив, что одинаково страшно вынести как незаконный оправдательный, так и незаконный обвинительный приговор. Они оба кому-то причиняют вред: либо материальный, либо моральный. Спикер подчеркнула, что при любом судебном решении всегда кто-то будет недоволен и будет считать его ошибочным, однако такова система уголовного судопроизводства.
Председатель 1-го судебного состава апелляционной инстанции Судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Вячеслав Нагорнов был более конкретен. Он признал, что судьи порой ошибаются, но, по его мнению, такое право у них есть: «Это право вытекает из принципа независимости суда».
В то же время судья назвал некоторые факторы, способствующие появлению судебных ошибок; главным из них он считает нестабильность законодательства. «Введение скоропалительных решений законодателем, слишком частые смены формулировок правовых норм, взаимопротиворечащие положения – вот что плодит судебные ошибки», – убежден Вячеслав Нагорнов. Также он заметил, что каждая неисправленная судебная ошибка означает несостоятельность государства в глазах общества. При этом ошибка является результатом совместной деятельности сторон, которые подчас заинтересованы склонить судью к ошибочному решению.
Постулаты адвокатов и юристов
Управляющий партнер адвокатского бюро «ЗКС» Денис Саушкин в своем выступлении обратил внимание на такую проблему, как ошибочные судебные решения на основании ошибочных или некачественных экспертиз. Он привел в пример ошибки судебных экспертов при проведении судебно-медицинских экспертиз, которые в итоге повлияли на вынесенные судом решения.
Партнер юридической компании «Пепеляев Групп» Роман Бевзенко перечислил ряд обстоятельств, способствующих, по его мнению, возникновению судебных ошибок. Среди главных – плохое оформление текстов судебных решений и принципы рекрутинга в судейский корпус.
Говоря о низком качестве судебных текстов, спикер пояснил, что имеет в виду отсутствие практики разделения судебных актов на блоки, разделы, отсутствие четкой логической структуры судебного анализа рассмотренных материалов и доводов сторон. Он отметил, что когда решение представляет собой 18 страниц сплошного текста, то в этом документе легко потеряться и просто забыть какие-то аргументы и доводы стороны, которым нужно было дать оценку. Также Роман Бевзенко раскритиковал практику просто перечисления судьями содержания статьей кодексов, после которого сразу идут выводы суда: «Где логическая связь между перечисленными нормами и выводами?»
Что же касается принципов формирования судейского корпуса, то типичная карьера судьи, по словам Романа Бевзенко, следующая: секретарь судебного заседания – помощник судьи – судья. Однако такой судья, не работавший «в поле», не знает изнанки бизнес-процессов, не имеет опыта работы юристом в коммерческих организациях, и у него отсутствует соответствующий бэкграунд для понимания экономических реалий. По мнению Романа Бевзенко, это значительно затрудняет работу арбитражного судьи.
О правовых позициях Дисциплинарной коллегии ВС РФ из Обзора судебной практики Верховного Суда № 5 за 2017 г.
Эксперты «АГ», проанализировав приведенные примеры и выводы Суда, отметили, что они могут быть полезны для адвокатского сообщества. Во-первых, как ориентир при разрешении вопроса о необходимости и целесообразности подачи жалобы в отношении судьи. Во-вторых, как отправная точка для формулирования критериев назначения различных мер дисциплинарного воздействия в отношении адвокатов.
Как ранее сообщала «АГ», 27 декабря Президиум ВС РФ утвердил Обзор судебной практики № 5 за 2017 г. Как уже сообщалось, Обзор содержит 60 правовых позиций Судебных коллегий ВС РФ по делам в различных отраслях права, разъяснения по ряду вопросов, возникающих в судебной практике, а также обзор практики международных правовых органов.
Среди прочего в документе содержатся и две позиции, сформулированные Дисциплинарной коллегией ВС РФ, рассмотревшей жалобы судей на решение о лишении их статуса по результатам рассмотрения дисциплинарных производств.
Рассмотрев одно дело, Дисциплинарная коллегия сформировала позицию, согласно которой неумышленные судебные ошибки ординарного характера не могут расцениваться как проявление недобросовестного отношения судьи к своим профессиональным обязанностям и служить основанием для применения к нему дисциплинарного взыскания.
А по итогам рассмотрения второго дела коллегия пришла к выводу о том, что недобросовестное отношение судьи к исполнению профессиональных обязанностей, грубое нарушение уголовного и уголовно-процессуального законодательства при рассмотрении дела привели к искажению фундаментальных принципов судопроизводства, нарушению прав и законных интересов граждан, умалению авторитета судебной власти.
Как отметил советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн, совокупный анализ извлечений из судебных актов, приведенных в этой части Обзора, может пролить свет на сложный вопрос дисциплинарного производства – за какие процессуальные и материально-правовые ошибки судей при рассмотрении различных категорий дел может быть назначено дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения статуса судьи.
«Сложность данного вопроса обусловлена отсутствием четких критериев определения – какие из указанных нарушений, как указал КС, “очевидно несовместимы с высоким званием судьи, явно противоречат социальному предназначению судебной власти, носителем которого является судья”. Конечно, приведенная позиция Конституционного Суда не может считаться конкретным критерием, а устанавливает лишь общие границы определения нарушений, за которые судья может быть досрочно лишен статуса», – пояснил адвокат, добавив, что анализ приведенных в Обзоре примеров из судебной практики позволяет наполнить этот критерий более четкими условиями.
В первом примере судья неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и допустил ошибку при применении норм материального права. Верховный Суд РФ, проанализировав содержание этой ошибки, пришел к выводу, что она является ординарной при рассмотрении такого рода дел, а именно исков о признании права собственности, и посчитал, что за эту ошибку лишение статуса судьи является явно несоразмерным нарушению. Суд сформировал тезис: «неумышленные судебные ошибки ординарного характера не могут расцениваться как проявление недобросовестного отношения судьи к своим профессиональным обязанностям и служить основанием для применения к нему дисциплинарного взыскания».
«Анализ этого важного тезиса позволяет конкретизировать критерий “ошибки, которая очевидно несовместима с высоким званием судьи”: такая ошибка должна быть (а) умышленной, то есть когда судья знает, что неправильно применяет норму права, и, несмотря на это, осознанно идет на такое применение, и (б) нетипичной (нехарактерной, выбивающейся из числа других ошибок), которые возникают при рассмотрении определенной категории дел. Умышленное неправильное применение нормы права в совокупности с “эксклюзивностью” нарушения формирует такое отношение к судье, при котором его статус очевидно несовместим с высоким званием судьи», – заключил Евгений Рубинштейн.
В отличие от первого примера, во втором случае Верховный Суд РФ посчитал законным и соразмерным наказание в виде лишения статуса судьи, как раз применив вышеуказанный критерий. Судья был лишен статуса за то, что принял решение об условно-досрочном освобождении лица, не отбывшего установленный срок, при этом рассмотрев заявление с нарушением правил подсудности.
«В этом деле особое значение сыграло то, что судья самостоятельно, без наличия к тому каких-либо оснований перевел осужденного из мест лишения свободы в СИЗО, которое находилось в территориальной подсудности суда, и, таким образом, сформировал видимость надлежащего определения подсудности. При таких обстоятельствах Верховный Суд посчитал, что ошибка, допущенная судьей, является умышленной (судья не мог не знать о том, что важнейшее условие для применения норм об УДО заключается в отбытии осужденным определенного законом срока наказания в зависимости от тяжести преступления), и тот сам создал условия для видимости надлежащей территориальной подсудности, которая также была ошибочной. Умышленный характер действий судьи с неординарностью допущенной ошибки привели Дисциплинарную коллегию Верховного Суда к выводу, что такое поведение судьи несовместимо с его статусом», – пояснил эксперт.
По мнению Евгения Рубинштейна, для адвокатского сообщества сформулированные Дисциплинарной коллегией ВС РФ позиции могут являться ориентиром при разрешении вопроса о необходимости и целесообразности подачи жалобы в отношении судьи. Также они могут помочь с определением и обоснованием позиции о допущенной судьей ошибке, которая может повлечь за собой дисциплинарное взыскание.
Советник ФПА РФ Нвер Гаспарян в свою очередь полагает, что приведенные в Обзоре подходы Дисциплинарной коллегии могут быть полезны для адвокатского сообщества также и в том, чтобы сформулировать понятные критерии назначения различных мер дисциплинарного воздействия в отношении адвокатов: когда это может быть предупреждение, а когда – лишение статуса.
Автор статьи
Читайте также: