В чем выражается контроль суда за распорядительными действиями сторон в гражданском процессе
Обновлено: 06.05.2024
Документ отсутствует в свободном доступе.
Вы можете заказать текст документа и получить его прямо сейчас.
Если вы являетесь пользователем системы ГАРАНТ, то Вы можете открыть этот документ прямо сейчас, или запросить его через Горячую линию в системе.
Ильин А.В. Контроль суда за распорядительными действиями сторон
А.В. Ильин - профессор юридического факультета НИУ "Высшая школа экономики" (Санкт-Петербург), доктор юридических наук
Распорядительные действия сторон (отказ от иска, признание иска, мировое соглашение) подлежат контролю суда, а именно проверке на соответствие закону. Они имеют неодинаковую правовую природу, а потому различным должен быть подход суда к такой проверке. Отказ истца от иска должен проверяться только на соответствие процессуальному закону, в то время как признание иска и мировое соглашение - и процессуальному, и материальному. Критерием для такой дифференциации служат особенности законной силы судебных актов, в основу которых положены распорядительные действия сторон. Проверка на соответствие процессуальному закону предполагает установление судом, свободно ли сформировалось у стороны желание на совершение распорядительного действия, адекватно ли оно было выражено, понимает ли сторона последствия совершения такого действия. Проверка на соответствие материальному закону совершаемого признания иска или заключенного мирового соглашения предполагает установление судом ex officio, является ли сделка, положенная в основу названных распорядительных действий, ничтожной или оспоримой.
Ключевые слова: отказ от иска, признание иска, мировое соглашение, инструкционный принцип
Ilyin А. Control of the Court over the Dispositive Actions of the Parties
A. Ilyin - Professor of the Higher School of Economics (St. Petersburg), Doctor of Laws
Dispositive actions of the parties (waiver of claim, recognition of the claim, settlement agreement) are subject to court control, namely verification of compliance with the law. Dispositive actions of the parties have different legal nature and therefore the approach of the court to such verification should be different. The plaintiff's waiver of claim should be checked only for compliance with the procedural law, while the recognition of the claim and the settlement agreement - both procedural and material. The criteria for such differentiation are the features of the legal force of judicial acts, which are based on the dispositive actions of the parties. A check for compliance with procedural law presupposes that the court determines whether the party freely formed a desire to take an dispositive action, whether it was adequately expressed, whether the party understands the consequences of such dispositive action. Verification of compliance with the material law of the recognition of a claim or a settlement agreement concluded involves an ex officio determination by the court whether the transaction underlying the said dispositive actions is invalid, regardless of whether it can be considered null and void or voidability.
Keywords: waiver of claim, recognition of the claim, settlement agreement, court guidance principle
"Вестник экономического правосудия"
Издательство "Закон" информирует Вас о том, что в связи с реформой судебной системы журнал "Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ" переименован в "Вестник экономического правосудия РФ".
Главная цель, которую поставила перед собой редакция, заключается в том, чтобы новые материалы, новые рубрики стали актуальным дополнением к тем научным статьям, которые ранее публиковались в журнале. Это:
- комментарии ведущих экспертов к судебным актам Верховного суда РФ, относящихся к вопросам гражданского, налогового, земельного, административного права и процесса;
- подборка судебной практики - правовые дайджесты по определенным тематикам правоприменительной деятельности и судебной практики, созданные с привлечением научно-исследовательских институтов;
- мнения экспертов к новым законодательным актам и инициативам;
- позиции по вопросам судебной практики, сформированные в рамках научно-консультационных советов окружных арбитражных судов;
Стороны гражданского процесса, опираясь на принцип состязательности (ст. 12 ГПК РФ; ст. 9 АПК РФ), могут занимать достаточно активные позиции в судебном разбирательстве: оказывать влияние на ход процесса, изменять направленность и ритм его движения. Прежде всего это относится к истцу, который по определению является наиболее активной процессуальной фигурой. Он наделен для этого различными диспозитивными правами. Одно из них - право истца на изменение предмета или основания иска.
Статьи 39 ГПК РФ и 49 АПК РФ предусматривают право истца изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований. Изменение предмета, основания иска, увеличение или уменьшение исковых требований часто называют распорядительными средствами, это весьма полезный процессуальный инструмент, однако им нужно уметь пользоваться, и пользоваться с умом, дабы не попасть впросак. Для этого нужно четко разграничивать предмет иска и основание иска, знать, что понимается под их изменением и какова правовая природа этих институтов.
Ни АПК РФ, ни ГПК РФ не дают определений предмета и основания иска. В юридической науке и практике данные институты именуются элементами иска. Большинство юристов считают, что иск полностью определяется и индивидуализируется этими двумя элементами. Именно по ним устанавливается тождество или различие исков при одинаковом субъектном составе.
Попытку обозначить правовую природу института изменения предмета и основания иска предпринял ВАС РФ. В своем Постановлении Пленума ВАС РФ "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции" от 31 октября 1996 г. N 13 (в ред. от 9 июля 1997 г., далее - Постановление N 13) указал, что "изменение предмета иска означает изменение материально-правового требования истца к ответчику. Изменение основания иска означает изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику. Одновременное изменение предмета и основания иска АПК РФ не допускает" (п. 3). Судебная практика судов общей юрисдикции показывает, что хотя ВС РФ не дал подобных разъяснений, суды тем не менее либо используют по аналогии Постановление N 13 в гражданском процессе, либо их самостоятельная точка зрения на этот вопрос совпадает с Постановлением ВАС РФ.
Изменение предмета или основания иска может быть вызвано различными причинами, среди которых:
желание истца (решившего, например, вместо требования исполнения обязательства в натуре взыскать убытки);
необходимость (как правило, продиктованная изменением обстоятельств, когда истец в ходе процесса начинает понимать, что первоначально заявленные требования вряд ли будут удовлетворены).
Опытные юристы зачастую используют изменение предмета иска как своего рода процессуальный прием, направленный на деморализацию противника путем изменения требований, к защите от которых ответчик успел морально и юридически подготовиться на новые, совершенно неожиданные для противной стороны. Истец, таким образом, одновременно маскирует свои истинные цели и имеет возможность "прощупать противника" на предмет его готовности к защите. Используя игровую терминологию, истец, скрывая свои "козыри", ходом с "мелкой карты" пытается выведать чужие.
Однако такое поведение довольно опасно, так как суд может и не удовлетворить ходатайство об изменении предмета иска, во всяком случае, однозначно не обязан этого делать. Тогда, в случае отказа в удовлетворении ходатайства об изменении предмета иска, придется заявлять новый иск.
Изменение основания иска не столь эффектное средство, как изменение предмета иска, поскольку притязания истца остаются прежними, а изменяются лишь факты, их обосновывающие. Как правило, необходимость изменения основания иска возникает в тех случаях, когда в ходе процесса истец обнаруживает некие новые обстоятельства, которые с его точки зрения являются более основательными, чем те, которые были заявлены первоначально. Иногда изменение оснований иска носит вынужденный характер в связи с тем, что основания, заявленные первоначально, оказываются негодными, т.е. не имеющими места вообще, либо их наличие невозможно доказать.
Материально-правовые требования (предмет иска) легко определяются. Они, как правило, располагаются в конце заявления после фразы "прошу суд". Кроме того, предмет иска можно определить следующим способом: предмет иска, как правило, является санкцией той правовой нормы, на основании которой истец убеждает суд в правомерности своих требований. Часто встречаются исковые заявления, в которых притязания истца к ответчику не исчерпываются одним требованием. Таких требований может быть несколько, например: расторгнуть договор, взыскать сумму аванса, взыскать проценты по ст. 395 ГК РФ и т.д. Здесь следует иметь в виду, что это не один составной предмет иска, а несколько самостоятельных предметов иска, соединенных в одном исковом заявлении. Право соединить в одном заявлении несколько требований, связанных между собой по основаниям возникновения или представленным доказательствам, предоставлено истцу ч. 1 ст. 151 ГПК РФ и ч. 1 ст. 130 АПК РФ. Суды, как правило, принимают исковые заявления, содержащие несколько предметов иска, при условии, что все они вытекают из одного правоотношения, т.е. тесно взаимосвязаны и требование по каждому предмету иска оплачено соответствующей пошлиной. Следует иметь в виду, что заменить можно только один предмет иска. Так, если было заявлено первоначально одно требование, то нельзя заменить его на два или три. Если в одном иске есть шесть предметов, то мы вправе заменить два или три из них или все шесть при условии, что их общее число не станет больше шести и основания при этом не изменятся.
Поскольку мы имеем дело с шестью различными исками, каждый из них имеет собственный предмет и основание. В целях процессуальной экономии, если предполагаемые предметы имеют одно и то же основание(я) либо эти основания являются объективной стороной одного правоотношения, то закон позволяет технически соединить их в одном исковом заявлении и рассматривать в одном процессе.
Поэтому если заявлено взыскание убытков, то заменить такой предмет на взыскание основного долга с учетом процентов по ст. 395 ГК РФ невозможно. Взыскание основного долга - один предмет, взыскание процентов по ст. 395 ГК РФ - это уже самостоятельное материально-правовое требование.
Иначе говоря, из одного предмета иска возникнуть нечто большее не может. Отсюда совет: когда пишете исковое заявление, содержащее несколько предметов, мысленно разбивайте его на отдельные исковые заявления, в каждом из которых будет лишь один предмет.
От предмета иска, который представляет собой, как правило, требование совершить какое-либо действие (взыскание, признание, расторжение), следует отличать объект иска, т.е. предмет, на который направлено требование, составляющее содержание предмета иска. Так, например, требование передать истцу определенную вещь - это предмет иска, а сама вещь передачи, которой требует истец, - объект иска. Однако объект - это составная часть предмета иска, и, изменяя объект, мы тем самым изменяем и предмет иска (например, требование вместо передачи вещи денежной суммы).
Нередко путают изменение предмета иска с увеличением или уменьшением исковых требований. Здесь следует обращать внимание на то, что под уменьшением или увеличением закон понимает лишь количественное, но не качественное изменение.
Такое количественное изменение возможно лишь при условии, что объект иска имеет свойство изменяться количественно, не меняя при этом своей сути. Таким свойством обладают лишь вещи, определенные родовыми признаками. Поэтому если, например, истец вместо требования предоставить ему автомобиль вдруг изменит свои требования и попросит два автомобиля, то это уже следует считать изменением предмета иска, а не увеличением исковых требований. По этому поводу Пленум ВАС РФ высказал свое мнение, указав в п. 3 Постановления N 13, что "под увеличением размера исковых требований следует понимать увеличение суммы иска по тому же требованию, которое было заявлено истцом в исковом заявлении. Увеличение размера исковых требований не может быть связано с предъявлением дополнительных исковых требований, которые не были истцом заявлены в исковом заявлении. Так, например, требование о применении имущественных санкций не может расцениваться как увеличение размера требований по иску о взыскании основной задолженности. Такое требование может быть заявлено самостоятельно".
Закон не указывает, на каких стадиях процесса или в какое время истец может изменить предмет или основание иска. Следовательно, такие действия истец вправе совершать в любое время с момента принятия дела к производству (вынесения соответствующего определения) и до момента вынесения решения либо определения, которым процесс прекращается. Однако до вынесения определения о принятии искового заявления к производству такие действия истец совершать не может (например, на стадии оставления искового заявления без движения, т.е. еще до принятия дела к производству).
Истец вправе неоднократно изменять элементы иска на всем протяжении рассмотрения дела по существу до принятия судом решения по делу. Количество возможных изменений основания или предмета иска законодателем не ограничено.
Существует мнение, что если в процессе замены одного предмета иска другими истец вдруг решит возвратиться к первоначально заявленному предмету иска, то это будет означать предъявление иска, тождественного иску, уже бывшему предметом рассмотрения в суде, что, в свою очередь, является основанием для прекращения производства по делу. Такая позиция продиктована заблуждением, суть которого такова.
Изменение предмета иска по своей правовой природе представляет собой отказ от первоначального иска и замену его на другой без прекращения производства по делу. С этим нельзя согласиться. Отказ от иска не является отказом истца от своих материально-правовых требований к ответчику - они сохраняются, так как отказ от права не влечет его прекращения. Отказываясь от иска, истец отказывается от процессуальной возможности удовлетворить свои притязания путем судебного разбирательства. Такой отказ является бесповоротным, повторное предъявление тождественных требований по тем же основаниям не допускается. Однако предъявление тождественных требований по иным основаниям вполне допустимо, следовательно, отказ от иска подразумевает отказ сразу от обоих элементов, его составляющих, - и от предмета, и от основания. Поскольку одновременно изменить их нельзя, не остается ничего иного, как прекратить производство по делу. Таким образом, отказ лишь от одного из элементов иска не означает отказа от иска в целом. Следовательно, и возвращение к первоначальному предмету допустимо.
Довольно сложной представляется ситуация, когда в результате изменения предмета(ов) иска требований становится меньше, чем было заявлено первоначально. Например, было заявлено два требования - возврат основного долга и начисление процентов. Истец изменяет предмет иска на взыскание убытков. Было два предмета - стал один. В этом случае действует закон сохранения числа предметов иска. Прибегнем к знакомой схеме, представив, что у нас было два иска. Предмет одного - взыскать долг, предмет второго - взыскать проценты. Один из них мы изменяем на взыскание убытков, а что делать со вторым? Перед судом встает вопрос: расценивать это как отказ от одного из исков с вытекающими последствиями? Если "да", то от какого именно, потому что вторично заявить его уже невозможно.
Суд должен поставить перед истцом вопрос - какой из предметов иска вы меняете? И разъяснить, что действия по поводу другого будут расцениваться как отказ от иска в этой части требований, так как наша процессуалистика процедуры слияния предметов исков не знает.
По поводу возможности применения распорядительных мер в кассационной, надзорной стадиях искового производства, представляется, что в данных случаях изменения предмета или основания иска недопустимы. Во-первых, такой возможности не предусматривают кодексы, во-вторых, пересмотр решений производится в рамках уже завершенной первой стадии. Она как бы зафиксирована. Даже представление новых доказательств допустимо лишь в крайних случаях, когда таковые не могли быть представлены в суд первой инстанции.
Иногда изменение предмета иска влечет за собой изменение подсудности всего процесса. Например, иск об определении порядка пользования имуществом подсуден мировому судье (п. 7 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ), однако, если истец изменит предмет иска на требование признания права собственности на имущество, такой иск изменит свою подсудность, так как споры о признании права собственности подсудны районным судам, а не мировым. В таких случаях согласно п. 3 ст. 23 ГПК РФ мировой судья выносит определение о передаче дела в районный суд.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
Клепикова М.А., кандидат юридических наук, Забайкальский институт предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации (г. Чита).
В соответствии со ст. 2 ГПК РФ основной целью реализации права на судебную защиту является охрана прав, свобод и интересов как частных лиц, так и организаций, государства и общества. Достижению цели способствует решение общих задач гражданского судопроизводства:
- во-первых, правильное рассмотрение и разрешение гражданских дел;
- во-вторых, своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел.
Подобное требование предъявляется и ст. ст. 1, 2 АПК РФ, где указано, что правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности осуществляется путем справедливого публичного разбирательства экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к компетенции арбитражных судов в установленный законом срок. В позиции, обоснованной Верховным Судом Российской Федерации в Постановлении Пленума от 31.10.95 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", отмечается, что суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина путем своевременного и правильного рассмотрения дел.
Решая первую задачу судопроизводства, необходимо ответить на вопрос, что следует понимать под правильным рассмотрением и разрешением дела. Продолжительное время в науке считалось, что правильного рассмотрения не может быть без установления объективной истины, т.е. полного соответствия обстоятельств дела реальной действительности. В этой связи была вполне оправданна как активная роль суда в собирании доказательств, так и судебный контроль за использованием сторонами процессуальных средств защиты материального права, особенно отказом от судебной защиты.
Принцип диспозитивности, определяющий суть правореализационного процесса и стимулирующий инициативу сторон, является основополагающим движущим началом защиты прав и интересов в процессе судопроизводства и исполнения судебных актов. На протяжении истории развития науки гражданского процессуального права ограничение принципа диспозитивности со стороны властных субъектов воспринималось по-разному, поскольку сущность данного принципа трактовалась неоднозначно. Обосновывались различные точки зрения по поводу соотношения частных и публичных начал в процессуальных правоотношениях. Анализ некоторых работ, посвященных данному вопросу , позволяет выделить две основополагающие тенденции: во-первых, диспозитивность понимается как исключительное право сторон распоряжаться предоставленными законом процессуальными правами; во-вторых, возможность сторон влиять на движение дела ограничивается другими властными субъектами, главным образом судом.
Боннер А.Т. Принцип диспозитивности советского гражданского процессуального права. М., 1977; Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. 2-е изд. М., 1917; Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970; Резниченко И.М. Функциональные принципы гражданского процесса (правовые и психологические аспекты): Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 1989; Семенов В.М. Специфические отраслевые принципы советского гражданского процессуального права // Сб. уч. тр. Вып. 4. Свердловск, 1964; Тараненко В.Ф. Принципы диспозитивности и состязательности в советском гражданском процессе. М., 1990.
Первая точка зрения нашла свое наиболее яркое воплощение в ст. 34 ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона от 27 октября 1995 г.), согласно которой отказ истца от заявленных требований был обязателен для суда. Кардинальные изменения в материальном праве, особенно гражданском, привели к значительному расширению возможности субъектов правоотношений действовать по своему усмотрению. Под воздействием этих факторов и были сняты ограничения в отношении судебного контроля за отказом истца от иска. Прежнее регулирование диспозитивности вошло в противоречие с принципиальными положениями нового гражданского права.
Вторую позицию наглядно иллюстрировали следующие высказывания: ". инициатива прокурора, органов государственного управления, общественных организаций либо отдельных граждан, защищающих права и интересы других лиц, а также инициатива и активность суда в гражданском процессе - важный составной компонент принципа диспозитивности, представляющий собой дополнение "чистой" диспозитивности или исключение из нее" ; ". инициатива взыскателей гармонически сочетается с инициативой по возбуждению исполнительного производства прокурора и суда" <**>. Право истца на отказ от иска, возведенное в абсолют, неоднократно подвергалось сомнению.
Гражданский процесс РФ / Под ред. М.С. Шакарян. М., 1996. С. 53 - 57.
<**>Гринько Ю.И. Исполнение судебных решений в советском гражданском процессе: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 1960. С. 8.
В период действия ст. 34 ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона от 27 октября 1995 г.) в арбитражном процессе основные исполнительно-распорядительные действия сторон, влияющие на дальнейшее движение дела, - отказ истца от иска, признание иска ответчиком, заключение мирового соглашения - тем не менее были предметом судебного контроля. Современная процедура осуществления данных прав в гражданском судопроизводстве подтверждает победу сторонников расширения публичного вмешательства в сферу частных интересов. Так, в соответствии с п. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.
Поскольку подавляющее большинство исков носит личный характер, не совсем понятно, как можно отказом от своего собственного иска нарушить чьи-либо другие права. Если речь идет о контроле суда за исками, предъявляемыми в защиту прав и интересов других лиц, то в этом случае вступают в действие правила п. 2 ст. 45 ГПК РФ, согласно которым в случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявят об отказе от иска. Примером непринятия отказа от заявленных требований в силу прямого противоречия закону является ч. 3 ст. 252 ГПК РФ, согласно которой отказ лица, обратившегося в суд с требованием о признании недействующим нормативного акта, не влечет за собой прекращения производства по делу. Такое же требование содержится и в ч. 8 ст. 194 АПК РФ, которой предусматривается, что отказ заинтересованного лица от требования об оспаривании нормативного правового акта не препятствует рассмотрению арбитражным судом дела по существу.
Принятие нормативного акта, противоречащего федеральному закону либо другому нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, наносит существенный ущерб не только лицу, обратившемуся с заявлением в суд, но и другим участникам правоотношений, регулируемых спорным нормативным актом. Безусловное принятие отказа от заявленных требований может нарушить не только частные права отдельного субъекта, но и публичные права. Принятие отказа от заявленных требований не снимет остроты проблемы. Вероятнее всего, спустя какой-либо период времени другие заинтересованные субъекты с тождественными требованиями будут вынуждены прибегнуть к помощи правосудия. В этой связи контролирующая функция суда за отказом от права на судебную защиту в отношении публичных споров, касающихся прямого (абстрактного) нормоконтроля, представляется необходимой.
В АПК РФ, принятом в 2002 г., ограничение принципа диспозитивности еще более значительно по сравнению с гражданским судопроизводством. В соответствии с п. 5 ст. 49 АПК РФ арбитражный суд не может принять не только отказ истца от иска, но и уменьшение им исковых требований, если это противоречит закону или нарушает права других лиц. Ужесточение судебного контроля, ограничение инициативы сторон направлено на усиление публично-правовых начал, что не во всех случаях, например в исках о защите частных интересов, может способствовать достижению целей и задач судопроизводства. Следует согласиться с тем, что закрепление контрольных полномочий суда в отношении уменьшения размера исковых требований не имеет под собой сколько-нибудь достаточных фактических или юридических оснований .
Плешанов А.Г. Перспективы развития диспозитивного начала в арбитражном процессуальном законодательстве России // Система гражданской юрисдикции в канун ХХI века: современное состояние и перспективы развития. С. 111.
Конституционное право на судебную защиту предоставляет сторонам возможность разрешить возникший между ними конфликт законным путем. Но поскольку отказ от данного права лишает сторону возможности вновь прибегнуть к помощи правосудия для разрешения тождественного спора, то контроль за отказом от иска, безусловно, необходим. Вместе с тем представляется, что формулировка ч. 2 ст. 39 ГПК РФ должна содержать указание на то, что отказ от иска не принимается, если это противоречит закону и нарушает публичные интересы, как, например, интересы неопределенного круга лиц или субъектов, подпадающих под действие незаконного нормативного акта. Отказ от защиты частных интересов не может нарушить права других лиц, поэтому в законодательстве не содержится прямого указания на недопустимость отказа от частных требований.
В арбитражном судопроизводстве публичный контроль за использованием приемов и способов защиты прав и законных интересов дифференцируется в зависимости от категорий лиц, участвующих в деле. Так, в соответствии с п. 3 ст. 304 АПК РФ Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации отменяет или изменяет судебные акты арбитражных судов, если они нарушают права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы. Обращает на себя внимание, что, как и в случае с непринятием отказа от требований о пересмотре незаконного нормативного акта, публичный контроль со стороны суда за защитой публичных интересов усилен по сравнению с частными интересами. Если речь идет о публичных интересах, то решение может быть пересмотрено в порядке надзора без каких-либо ограничений.
Остается открытым вопрос о судебном контроле за некоторыми другими исполнительно-распорядительными действиями сторон, в частности изменением истцом предмета иска, поскольку, как отмечалось, в соответствии со ст. 39 ГПК РФ суд обязан контролировать только отказ истца от иска, признание иска ответчиком и заключение мирового соглашения сторон. Пункт 5 ст. 49 АПК РФ присоединяет к этому перечню заявление об уменьшении исковых требований. Между тем изменение предмета иска фактически выражает волю стороны отказаться от первоначального требования с той разницей, что истец снова может вернуться к первоначальному предмету.
Изменение предмета иска не влечет за собой отказ от права на судебную защиту, поэтому в современных условиях судебный контроль за изменением предмета или основания иска не нужен. Но здесь есть и негативные стороны, в частности, если истец не лишается права вновь обратиться к суду с первоначальным требованием, то ответчик долгое время может находиться в неуверенном состоянии, ведь, несмотря на принятое решение по измененному иску, конфликт до конца не исчерпан. Данная ситуация отнюдь не способствует стабильности гражданского оборота, однако ее можно было бы избежать, установив правило, согласно которому, изменяя предмет иска, истец должен отказаться от первоначально заявленных требований. При разрешении споров, вытекающих из публичных правоотношений, суд может выйти за пределы заявленных требований. Например, в силу п. 3 ст. 246 ГПК РФ и п. 5 ст. 194 АПК РФ суд и арбитражный суд не связан основаниями и доводами сторон. В этой связи по публичным спорам, даже несмотря на изменение стороной предмета иска, в перспективе конфликт будет исчерпан.
В современной системе принудительного исполнения России действие принципа диспозитивности ограничено по сравнению с гражданским и арбитражным процессом еще больше. Дело в том, что обязанность по принудительному исполнению требований, указанных в исполнительном документе, лежит на органах принудительного исполнения, хотя, безусловно, частная инициатива взыскателя способствует своевременности исполнения.
Законодатель пытается некоторым образом стимулировать инициативу и активность взыскателя. Так, ч. 6 п. 1 ст. 26 Федерального закона "Об исполнительном производстве" предусматривает возможность возвращения исполнительного документа, по которому взыскание не производилось или произведено частично, если взыскатель своими действиями или бездействием препятствует исполнению исполнительного документа. Трудно представить ситуацию, чтобы взыскатель намеренно противодействовал исполнению. Чаще всего взыскатель бездействует, не проявляя инициативы по розыску должника или его имущества, по реализации имущества, полагаясь только на органы принудительного исполнения.
Положение ч. 6 п. 1 ст. 26 Федерального закона "Об исполнительном производстве" практически не применяется, поскольку проявлять активность и своими действиями способствовать надлежащему исполнению - это право, а не обязанность кредитора. Примером частной инициативы является самостоятельная реализация взыскателем своих правомочий в процессе исполнения решений, не входящих в предмет правового регулирования исполнительного производства. Например, если регистрационная палата отказывается зарегистрировать право собственности или какое-либо иное вещное право на объект недвижимости, несмотря на вступившее в законную силу решение суда, это вовсе не означает, что до момента регистрации право собственности или иное вещное право на имущество у субъекта не возникло. В этом случае лицо может самостоятельно реализовать свои права на недвижимость на основании судебного решения. Также гражданин имеет право осуществлять деятельность в качестве частного предпринимателя без образования юридического лица, если регистрирующий орган, вопреки решению арбитражного суда, обязывающего произвести регистрацию, этого не делает.
В литературе приводились и другие примеры самореализации взыскателем принадлежащих ему прав, например, реестродержатель отказался регистрировать права нового владельца на акции, несмотря на вынесенное судебное решение о признании за ним права собственности на акции, мотивируя отказ неясностью для него резолютивной части судебного решения. Это не означает, что до момента регистрации право собственности не возникло, поскольку регистрация лишь оформляет признанное судом право собственности. Значит, инвестор вполне может реализовать свои права, имеющиеся у владельца акций, основанные непосредственно на судебном решении, не дожидаясь его соответствующего оформления .
Ярков В.В. Комментарий к Федеральному закону "Об исполнительном производстве" и к Федеральному закону "О судебных приставах". М.: Юристъ, 1999. С. 335 - 336.
Для оптимального сочетания частных и публичных интересов в исполнительном производстве возможно использование следующих положений: 1) судебный пристав-исполнитель проявляет инициативу и действует самостоятельно при отсутствии возражений со стороны взыскателя; 2) при наличии возражений судебный пристав-исполнитель действует в соответствии с указаниями взыскателя. Лучшие результаты могут быть достигнуты при использовании комбинированного способа правового регулирования, сочетающего как дозволительные, так и обязывающие начала, когда инициатива взыскателя сочетается с мерами государственного принуждения, осуществляемыми органами принудительного исполнения. В связи с этим возможно расширить круг процессуальных действий, осуществляемых судебным приставом-исполнителем по собственной инициативе, например, установить, что судебный пристав-исполнитель при возбуждении исполнительного производства вправе произвести опись имущества должника и наложить на него арест не только по просьбе взыскателя, но и самостоятельно. Таким образом, в законодательстве об исполнительном производстве нет достаточных стимулов для проявления активности взыскателя, который в первую очередь заинтересован в скорейшем и полном удовлетворении своих требований.
В силу принципа диспозитивности лицо может совсем не предпринимать каких-либо действий по защите своего нарушенного права или охраняемого законом интереса. Но законодательством должны быть предоставлены гарантии и возможности для эффективной, действенной защиты, учитывающей права и свободы человека. Публичная власть не может безучастно относиться к средствам и способам, посредством которых осуществляется защита этих прав и свобод. Цель правосудия будет достигнута лишь в том случае, если по итогам судебного разбирательства суд не только применит должную норму права и правильно ее истолкует, но и само судебное разбирательство будет проведено с соблюдением всех необходимых требований.
Публичный контроль со стороны суда не распространяется на предъявление иска, т.к. нельзя оценивать материально-правовые требования при решении вопроса о возбуждении дела. Субъекту, обращающемуся за судебной защитой, необходимо только обосновать наличие интереса в споре, поскольку правом на обращение в суд обладают только заинтересованные лица. Отсутствие интереса является основанием для отказа в приеме искового заявления (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ). Следовательно, наличие интереса является необходимой предпосылкой для реализации гарантированного ст. 46 Конституции Российской Федерации права на судебную защиту.
В науке неоднократно дискутировался вопрос, не является ли отказ в приеме искового заявления по мотиву незаинтересованности предрешением вопроса о правах и обязанностях участников спора. Что предпочтительнее - отказать в принятии искового заявления или отказать в иске после процедуры судебного разбирательства? В отличие от гражданского судопроизводства, в арбитражном процессе нельзя отказать в приеме искового заявления на том основании, что в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы и законные интересы заявителя. От самих субъектов правоотношений зависит, обращаться ли в суд за защитой или отказаться от этого. Самое главное, чтобы стороны действовали добровольно, по своему усмотрению, понимали значение и последствия совершаемых ими действий, не нарушали закон или права других лиц.
Наверное, в арбитражном судопроизводстве можно говорить о презумпции принадлежности истцу спорного права или охраняемого интереса. Это положение последовательно развивается в других стадиях судопроизводства, причем как в нормах гражданского, так и арбитражного процесса. В частности, в соответствии со ст. 47 АПК РФ и ст. 41 ГПК РФ, не допускается замена ненадлежащего истца. Если при подготовке дела к судебному разбирательству или во время судебного разбирательства будет установлено, что иск предъявлен не тем лицом, которому принадлежит право требования, суд отказывает в удовлетворении исковых требований, но только по итогам судебного процесса.
Развитие диспозитивных начал в арбитражной, гражданской и исполнительной процессуальной деятельности предполагает не только детализацию и разнообразие форм и процедур, но и стимулирование активности участников процессуальных правоотношений. Поскольку инициатива сторон направлена на согласование и защиту различных интересов, надлежащее сочетание публичных и частных начал позволит оптимизировать правоприменительный процесс, а в конечном итоге наилучшим образом защитить интересы участников судопроизводства и исполнительного производства.
Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.
Распорядительные действия сторон (отказ от иска, признание иска, мировое соглашение) подлежат контролю суда, а именно проверке на соответствие закону. Они имеют неодинаковую правовую природу, а потому различным должен быть подход суда к такой проверке. Отказ истца от иска должен проверяться только на соответствие процессуальному закону, в то время как признание иска и мировое соглашение — и процессуальному, и материальному. Критерием для такой дифференциации служат особенности законной силы судебных актов, в основу которых положены распорядительные действия сторон. Проверка на соответствие процессуальному закону предполагает установление судом, свободно ли сформировалось у стороны желание на совершение распорядительного действия, адекватно ли оно было выражено, понимает ли сторона последствия совершения такого действия. Проверка на соответствие материальному закону совершаемого признания иска или заключенного мирового соглашения предполагает установление судом ex officio, является ли сделка, положенная в основу названных распорядительных действий, ничтожной или оспоримой.
Предоставленная законом возможность для сторон определять судьбу процесса посредством совершения таких распорядительных действий, как отказ от иска, признание иска, заключение мирового соглашения, всегда рассматривалась как важнейшее проявление свободы сторон в процессе — отражение принципа диспозитивности. В то же время реализация этой возможности поставлена под контроль суда: суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ, ч. 5 ст. 49 АПК РФ).
Подобные формулировки вызывают множество вопросов: на соответствие какого закона следует проверять суду потенциальное распорядительное действие, в каком случае распорядительные действия могут рассматриваться как нарушающие права других лиц, как далеко может зайти суд в своей проверке? Установление основания и пределов для такого контроля суда выступает, таким образом, важнейшей практической задачей, без решения которой невозможно эффективно распоряжаться спорным правом.
При этом нельзя не отметить, что одним из центральных вопросов науки гражданского процессуального права является вопрос о том, как судебное решение влияет на материально-правовые отношения, ставшие предметом судебного разбирательства. Говоря о последствиях распорядительных действий, позволительно спросить: производят ли эти действия какой-либо эффект в спорном материальном праве или же они направлены исключительно на завершение процесса на нужных сторонам или одной из сторон условиях? Решение этого вопроса может как раз поспособствовать определению пределов контроля суда за распорядительными действиями сторон: если какой-либо эффект есть, то основание и пределы контроля суда за распорядительными действиями могут определяться целями материально-правового регулирования соответствующих отношений. Но если его нет, то вряд ли можно отыскать основания для обширного контроля за такими действиями со стороны суда.
Процессуальный закон, перечисляя отказ от иска, признание иска и заключение мирового соглашения вместе, как бы намекает на то, что подход к проверке на соответствие закону возможности осуществления названных распорядительных действий должен быть единым. Однако такой вывод был бы поспешным.
Если вспомнить, что распорядительные действия так называются потому, что посредством их совершения сторона распоряжается (определяет юридическую судьбу) заявленным в суд иском (или своим правом на судебную защиту от предъявленного иска), то трудно не заметить различия в последствиях совершения разных распорядительных действий.
В случае принятия судом отказа от иска или утверждения им мирового соглашения суд прекращает производство по делу (абз. 4 и 5 ст. 220 ГПК РФ, п. 4 ч. 1 и ч. 2 ст. 150 АПК РФ), а при принятии судом признания иска суд удовлетворяет иск. Тем самым в первом случае процессуальный закон исходит из того, что истец распоряжается (в одн
Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.
Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 февраля 2013 г. N 5-КГ12-86 Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку был нарушен принцип равноправия сторон в гражданском процессе
Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 февраля 2013 г. N 5-КГ12-86 Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку был нарушен принцип равноправия сторон в гражданском процессе
Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 5 февраля 2013 г. N 5-КГ12-86
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Горшкова В.В.,
судей Пчелинцевой Л.М. и Задворнова М.В.
рассмотрела в открытом судебном заседании 5 февраля 2013 г. гражданское дело по иску Грязновой В.И. к Живайкиной О.С., (третье лицо - Управление Федеральной регистрационной службы по г. Москве, нотариус г. Москвы Смирнова О.В.) о признании договора пожизненной ренты недействительным
по кассационной жалобе представителя Грязновой В.И. - Величкина В.М. и ходатайству Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Лукина В.П. на решение Преображенского районного суда г. Москвы от 8 декабря 2011 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 марта 2012 г.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М., объяснения представителя Грязновой В.И. - Величкина В.М., поддержавшего доводы кассационной жалобы, объяснения представителя Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации - Филиппова Н.А., поддержавшего доводы ходатайства, объяснения Живайкиной О.С., полагавшей судебные постановления не подлежащими отмене,
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:
Грязнова В.И. обратилась в суд с иском к Живайкиной ОС. о признании недействительным заключенного 26 июня 2009 г. договора пожизненной ренты, по условиям которого передала в собственность плательщика ренты - ответчика по делу принадлежащую ей однокомнатную квартиру, расположенную по адресу: г. . В обоснование иска указала, что в силу возраста (84 года) и состояния здоровья (является инвалидом II группы, на момент обращения с иском состоит на учете в психоневрологическом диспансере) при заключении сделки не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими, в связи с чем на основании ст. 177 ГК РФ просила признать сделку недействительной.
В дальнейшем Грязнова В.И. уточнила исковые требования, просила признать договор пожизненной ренты от 26 июня 2009 г. недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ, поскольку сделка была совершена ею под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение. Заключая сделку, она думала, что будет получать необходимый ей уход и достойные материальные выплаты, позволяющие приобретать необходимые лекарства, оплачивать услуги сиделки. Однако, что такое пожизненная рента и каков " минимальный размер оплаты труда ", указанный в договоре в качестве рентного платежа, истец в силу возраста, наличия заболеваний и низкого образовательного уровня не знала.
Решением Преображенского районного суда г. Москвы от 8 декабря 2011 г. в удовлетворении иска Грязновой В.И. отказано.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 марта 2012 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.
Представителем Грязновой В.И. - Величкиным В.М. в кассационной жалобе и Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации Лукиным В.П. в ходатайстве ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены вынесенных судебных постановлений и направлении дела на новое судебное рассмотрение.
По результатам изучения доводов кассационной жалобы представителя Грязновой В.И. - Величкина В.М. и ходатайства Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Лукина В.П. 20 сентября 2012 г. судьёй Верховного Суда Российской Федерации Пчелинцевой Л.М. дело было истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и её же определением от 28 декабря 2012 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив обоснованность доводов кассационной жалобы и ходатайства Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены судебных постановлений в кассационном порядке.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов ( ст. 387 ГПК РФ).
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что в настоящем деле такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права были допущены судами первой и второй инстанций, которые выразились в следующем.
Как установлено судом и следует из материалов дела, Грязнова В.И. являлась собственником однокомнатной квартиры, находящейся по адресу: г. (т. 1, л.д. 8).
26 июня 2009 г. Грязнова В.И. заключила с Живайкиной О.С. договор пожизненной ренты, по условиям которого она бесплатно передала принадлежащую ей квартиру в собственность Живайкиной О.С., а последняя, в свою очередь, обязалась пожизненно ежемесячно выплачивать Грязновой В.И. денежную сумму в размере одного минимального размера оплаты труда , осуществлять за свой счет оплату коммунальных расходов и обязательных платежей, нести все расходы по эксплуатации и ремонту спорной квартиры, оплачивать налоги на имущество, а также участвовать соразмерно с площадью жилого помещения в расходах, связанных с техническим обслуживанием и ремонтом (т. 1, л.д. 6).
Также судом установлено, что в день заключения оспариваемого договора пожизненной ренты (26 июня 2009 г.) Грязновой В.И. были выданы две нотариальные доверенности, по одной из которых Грязнова В.И. уполномочила Лукьянову И.В. представлять свои интересы при регистрации договора пожизненной ренты в Управлении Федеральной регистрационной службы по г. Москве (т. 1, л.д. 90), а по второй - уполномочила Лукьянову И.В. распоряжаться денежными средствами, находящимися на ее счете в отделении Сбербанка г. (т. 2, л.д. 10).
Разрешая спор и отказывая Грязновой В.И. в удовлетворении иска, суд исходил из того, что при заключении договора пожизненной ренты у Грязновой В.И. отсутствовало заблуждение относительно природы сделки. Нотариус дал ей все разъяснения по существу заключаемой сделки и ее последствиям. Грязнова В.И. выразила желание распорядиться принадлежащей ей собственностью (квартирой) именно таким образом, заключив договор пожизненной ренты с получением рентных платежей.
Суд второй инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы судов основаны на неправильном толковании и применении норм материального права к отношениям, по поводу которых возник спор, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.
Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.
Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом ( ст. 167 ГК РФ).
В соответствии с пунктом 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.
По смыслу приведенных положений п. 1 ст. 178 ГК РФ, заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-то обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.
Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.
Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались ( ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).
Статья 57 ГПК РФ предусматривает обязанность сторон предоставить доказательства, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела ( ст. 55 ГПК РФ).
Согласно ч. 4 ст. 67 ГПК РФ результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.
Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда ( ч. 3 ст. 86 ГПК РФ).
По данному делу с учетом заявленных Грязновой В.И. исковых требований и их обоснованием юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством являлось выяснение вопроса о том, понимала ли Грязнова В.И. сущность сделки пожизненной ренты, в частности содержание взаимных обязательств сторон по данной сделке.
Следовательно, суду надлежало выяснить, сформировалась ли выраженная в сделке пожизненной ренты воля Грязновой В.И. вследствие заблуждения, являлось ли заблуждение, на которое ссылалась истец, существенным с точки зрения п. 1 ст. 178 ГК РФ.
При этом важное значение имели выяснение наличия и оценка таких обстоятельств, как грамотность истца, ее преклонный возраст, состояние здоровья. Однако данные обстоятельства в отношении Грязновой В.И. суд не проверил, не определил в качестве имеющих значение для дела, они не вошли в предмет доказывания и, соответственно, остались без правовой оценки суда, что явилось следствием неправильного применения судом к отношениям сторон норм материального права и нарушения норм процессуального права о доказательствах и доказывании.
В материалах дела имеются заключения экспертов, проводивших по делу судебные психолого-психиатрические экспертизы: от 21 декабря 2010 г. и от 20 сентября 2011 г., в соответствии с которыми на момент подписания договора ренты (26 июня 2009 г.) Грязнова В.И. в связи с сосудистым заболеванием головного мозга обнаруживала признаки органического расстройства личности (т. 1, л.д. 149-154, 226-230). Эти экспертизы также содержали характеристики личности Грязновой В.И., касающиеся особенностей ее мышления, интеллекта, их связь с состоянием здоровья.
Однако в нарушение ст. 86 и 198 ГПК РФ оценка результатов указанных судебных психолого-психиатрических экспертиз своего отражения в решении суда не нашла.
Из материалов дела усматривается, что на момент заключения договора пожизненной ренты Грязновой В.И. (года рождения) было 82 года, она являлась инвалидом II группы, установленной ей в 1998 году бессрочно (т. 1, л.д. 14), в силу имеющихся у нее заболеваний без посторонней помощи она не могла передвигаться в пределах квартиры, практически являлась незрячей, нуждалась в постороннем уходе.
В обоснование исковых требований Грязнова В.И. ссылалась на то обстоятельство, что не понимала, какой именно договор она заключила с Живайкиной О.С., подтверждая это имеющимися в деле заявлениями, поданными ею вскоре после заключения договора пожизненной ренты от 26 июня 2009 г. Так, в заявлении от 26 августа 2009 г., поданном Грязновой В.И. в УФРС г. Москвы она ставила вопрос о расторжении договора дарения (т. 1, л.д. 38), в заявлении от того же числа, поданном в ОВД "Гольяново" г. Москвы, Грязнова В.И. высказывала намерения по расторжению заключенного договора, также указывала, что заключила договор дарения (т. 1, л.д. 248).
Из материалов дела также следует, что Грязнова В.И. доверила незнакомому лицу - Лукьяновой И.В. (знакомой Живайкиной О.С.) право на распоряжение денежными средствами на ее счете в Сбербанке, выдав соответствующую доверенность, датированную тем же числом, что и договор пожизненной ренты, а именно 26 июня 2009 г. Эти перечисленные выше существенные для дела обстоятельства и доказательства, их подтверждающие, судом при вынесении решения не были учтены и не получили оценки в соответствии со ст. 67 ГПК РФ. Из материалов дела усматривается, что в судебном заседании были допрошены свидетели со стороны истца - В., В., Ш., которые были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний (т. 1, л.д. 71-72, 185-186).
В нарушение ч. 4 ст. 67 ГПК РФ суд в своём решении не отразил результаты оценки показаний вышеназванных свидетелей и не привел мотивы, по которым их показания были отвергнуты при вынесении судом решения об отказе в удовлетворении иска Грязновой В.И. Более того, показания свидетелей в мотивировочной части решения суда вообще не приведены, суд посчитал возможным не соблюдать обязательные правила оценки доказательств и ограничился лишь перечислением фамилий свидетелей.
При рассмотрении настоящего гражданского дела судом были допущены и другие существенные нарушения норм процессуального права.
В соответствии со статьей 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.
Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права ( пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении"). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании ( ст. 55 , 59-61 , 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов ( пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").
Согласно ч. 4 ст. 198 ГПК РФ в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.
Между тем судом требования закона к содержанию решения не были выполнены. В мотивировочной части решения нет ссылки на конкретные доказательства по делу, позволившие суду признать заявленные Грязновой В.И. исковые требования необоснованными.
Часть 1 ст. 19 Конституции Российской Федерации провозгласила равенство всех перед законом и судом. Согласно ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.
Данные конституционные принципы предполагают наличие одинакового объема процессуальных прав субъектов спорных гражданских правоотношений.
По мнению Судебной коллегии, при рассмотрении настоящего дела принцип равноправия сторон в гражданском процессе был нарушен, поскольку доказательства, представленные Грязновой В.И., были фактически проигнорированы судом, в то время как показаниям ответчика Живайкиной О.С. и свидетелей с ее стороны Скриповой Е.Н., Живайкиной В.К., пояснивших в судебном заседании, как указано в решении суда, что Грязнова В.И. понимала суть сделки и говорила относительно своего желания распорядиться своей квартирой путем заключения договора ренты, желала получать именно рентные платежи, судом было отдано предпочтение без приведения мотивов.
В связи с изложенным решение суда первой инстанции и определение суда второй инстанции, оставившее его без изменения, нельзя признать законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов Грязновой В.И., что согласно ст. 387 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений.
При новом рассмотрении дела суду следует разрешить исковое заявление Грязновой В.И. о признании договора пожизненной ренты недействительным в соответствии с требованиями закона и установленными обстоятельствами.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь ст.ст. 387 , 388 , 390 ГПК РФ, определила:
Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:
Автор статьи
Читайте также: