Толстых в л конституционное правосудие и принцип пропорциональности

Обновлено: 27.04.2024

Принцип пропорциональности в конституционном праве Израиля / Шустров Д.Г. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - 160 c.

Тип : Издание
Автор : Шустров Д.Г.
Издательство : ЛЕНАНД
Место издания : Москва
Количество страниц : 160
Год издания : 2015 г.

Введение: почему Израиль? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .6
I. Конституционная революция в Израиле . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
1. Первая конституционная революция: в Кнессете, 1992 г . . . . . . . . . . . .9
А. Подготовка и совершение первой конституционной революции . . . . . . . . . .9
Б. Основной закон о достоинстве и свободе человека (1992 г.) и Основной
закон о свободе экономической деятельности (1992, 1994 гг.): общее
и особенное . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13
2. Вторая конституционная революция: в Верховном Суде, 1995 г . . . . . . . . 15
A. Конституция, созданная судом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Б. "Marbury v. Madison" по-израильски: судебный конституционный контроль
законодательства Кнессета . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21
B. Аарон Барак - израильский Джон Маршалл . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25
II. На пути к пропорциональности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .28
1. Метод взвешивания интересов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .28
2. Тест разумности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .39
3. Возникновение пропорциональности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
4. Пропорциональность и конституционные заимствования . . . . . . . . . . . . 48
5. Пропорциональность и методологический поворот в аргументации Верховного
Суда Израиля: от формализма и "юриспруденции понятий" к аксиологии
и "юриспруденции ценностей" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51
III. Механизмы ограничения прав человека. Ограничение прав человека
в условиях чрезвычайного положения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .56
IV. Государство и личность: баланс индивидуальных и общественных интересов.
Необходимость ограничений прав человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
V. Стадии судебного контроля закона, ограничивающего права человека . . . . . 65
VI. Бремя доказывания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
VII. Первая стадия судебного контроля: определение содержания права
и факта его ограничения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69
1. Пределы и ограничение права - содержание права и мера его защиты . . . . . 69
2. Примеры определения содержания права и фактов его ограничения . . . . . . .73
3. Производные права на первой стадии судебного контроля: определение
их содержания и факта их ограничения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .75
4. Абсолютные и относительные права . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80
5. Ограничение de minimis . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
VIII. Вторая стадия судебного контроля: ограничительная оговорка . . . . . . .85
1. Ограничительная оговорка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
2. Ограничение ограничений: элементы ограничительной оговорки . . . . . . . . 87
3. "Законом" или "в соответствии с законом" . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
4. Соответствие ценностям Государства Израиль . . . . . . . . . . . . . . . . 89
5. Надлежащая цель ограничения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .91
А. Определение цели ограничения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91
Б. Понятие надлежащей цели ограничения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .93
6. "В той мере, в какой необходимо": тест на пропорциональность
и его компоненты (модтесты) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
А. Принцип пропорциональности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98
Б. Компоненты (подтесты) теста на пропорциональность . . . . . . . . . . . . 100
В. Подтест уместности: разумная связь между средством и целью . . . . . . . .102
Г. Подтест необходимости: средства ограничения должны причинять наименьший
ущерб правам человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .107
Д. Подтест пропорциональности stricto sensu (в узком смысле): взвешивание . .113
а. Подтест пропорциональности stricto sensu в абсолютных и относительных
категориях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
б. Взвешивание в рамках подтеста на пропорциональность stricto sensu . . . . 119
Е. Коллизии (конфликты) между правами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .123
IX. Пропорциональность и разделение властей . . . . . . . . . . . . . . . . .128
1. Зона пропорциональности и сфера усмотрения . . . . . . . . . . . . . . . .129
2. Между "судебным активизмом" и "судебной сдержанностью" . . . . . . . . . .138
X. Пределы действия ограничительной оговорки . . . . . . . . . . . . . . . . 144
1. Оговорка о действительности законов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 144
2. Отменительная оговорка "несмотря на…" . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
Summary . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .153

Конституционная революция и возникновение принципа пропорциональности в конституционном праве Израиля →

Хрестоматия по конституционному праву: учебное пособие. Том III: Конституционное регулирование территориальной организации власти. Конституционно-правовое регулирование способов и порядка формирования государственных органов. Конституционные основы системы и статуса государственных органов →

Принцип пропорциональности как основа разграничения регулятивных полномочий между уровнями власти в сфере местного самоуправления (на основе практики Конституционного Суда РФ) →

Конституционный принцип равной защиты различных форм собственности и его соотношение с конституционным принципом "человек, его права и свободы являются высшей ценностью" →

Принцип соразмерности лежит в основе ведущего методологического инструмента конституционного нормоконтроля - теста на пропорциональность. При этом восприятие теста пропорциональности российским конституционным нормоконтролем происходит, в том числе с учетом релевантного зарубежного опыта, прежде всего практики Федерального Конституционного суда ФРГ, а также ЕСПЧ.

Тест на соответствие нормативного акта, содержащего ограничения прав и свобод, заявляемым целям принятия, исходя из его большого практического значения и, соответственно, интенсивного использования, доктриной иногда выделяется в качестве эвристически самостоятельного компонента оценки конституционности.

Как было отмечено Федеральным Конституционным судом ФРГ в своем, ставшем во многих отношениях модельным, решении по делу Люта , Основной закон не является "ценностно-нейтральным", но предусматривает определенную иерархию ценностей, надлежащий баланс между которыми подлежит отысканию в каждом конкретном деле. В юридико-техническом отношении скрупулезное применение теста пропорциональности, служащее определению данного баланса, отражается в присущем решениям этого суда пространном объеме мотивировочной части, ее структурировании на параграфы, которые, будучи посвящены отдельным подвопросам теста, завершаются промежуточными выводами.

Применяя пятиступенчатый тест пропорциональности, Федеральный Конституционный суд ФРГ (1) выявляет безусловно запрещенные средства регулятивного вмешательства, наличие которых, указывая на нарушение абсолютных запретов (например, на запрет на жестокое обращение и пытки), делает излишним прохождение последующих стадий теста; (2) определяет законную цель регулятивного вмешательства; (3) определяет уместность выбранного для такого вмешательства средства; (4) определяет необходимость данного средства; (5) устанавливает необходимый баланс конституционных ценностей, нарушенный несоразмерным вмешательством.

Выработанные преимущественно на почве германской конституционно-контрольной практики подходы к применению теста пропорциональности в дальнейшем были усвоены, с определенными вариациями, не только органами централизованного конституционного нормоконтроля многих стран, но и Европейским судом по правам человека и Судом справедливости Европейского союза.

Например, тест пропорциональности, применяемый Конституционным судом Бельгии, вбирает пять стадий: (1) установление вмешательства в основное право; (2) оценка качества рассматриваемого регулирования с точки зрения соответствия принципу верховенства права, то есть ясность и предсказуемость; (3) установление законной цели ограничения; (4) необходимость ограничения; (5) установление пропорциональности sensu stricto (балансировка ценностей). При этом, разделяя в целом подходы Федерального Конституционного суда ФРГ, он - в русле французской герменевтической школы, предпочитающей историко-телеологическое толкование, - склонен толковать оспариваемые нормы с точки зрения цели, которую преследовали законодатели при их принятии.

Тест пропорциональности, применяемый Верховным судом Израиля, включает (1) определение надлежащей цели, (2) установление рациональной связи между целью и использованными для ее достижения нормативными средствами; (3) определение необходимости обращения именно к этим средствам; (4) установление пропорциональности sensu stricto (балансировка ценностей) с учетом социальной значимости заявленной цели, а также определением, были ли предпринятые ограничения наименьшими из возможных. Данная последовательность совпадает со стадиями, названными в Конституции Южноафриканской Республики (§ 36, 1).

Применяя принцип пропорциональности в общем порядке при рассмотрении жалоб на нарушение любого основного права, допускающего законодательные ограничения, Конституционный суд Бельгии исходит из того, что "любое вмешательство властей в право должно быть предусмотрено достаточно точным законоположением, отвечать насущным социальным потребностям и быть соразмерным преследуемой законной цели". При рассмотрении почти каждого дела делается акцент на обоснованности целей принятия оспариваемой нормы, которая в случае признания их конституционности чаще всего остается в правовом пространстве.

На стадии определения законных целей возможен переход к тестированию пропорциональности в узком смысле. В частности, Верховный суд Канады, требуя от законной цели достаточной важности для того, чтобы ее достижение могло бы обосновать ограничения конституционно защищаемого права, указывает на необходимость соблюдения баланса между правом и его ограничениями уже на первой стадии анализа.

R v. Oakes [1986] 1 SCR 103, 28 February.

Заключительная стадия теста пропорциональности характеризуется известной неоднозначностью. Например, Европейский Суд по правам человека в решениях, затрагивающих предполагаемые нарушения одних и тех же прав, иногда использует разные понятия - то "пропорциональность в узком смысле (sensu stricto)", то "балансирование". Такая терминологическая неоднородность создает смысловую неопределенность, поскольку балансирование как заключительная стадия пропорционального анализа возможно только в отношении однопорядковых прав, то есть таких прав, в отношении которых возможны одинаковые ограничения, последствия которых также будут таким образом сопоставимы. С этой точки зрения a priori некорректны поиски баланса, например, между абсолютным правом на свободу религии и допускающим ограничения правом на религиозное самовыражение.

В восприятии теста пропорциональности в качестве важного элемента и конституционной, и конвенционной интерпретации при проверке допустимости публичного вмешательства в права и свободы частных лиц проявляется сходство методологических подходов Конституционного Суда и ЕСПЧ.

Критерий необходимости применяется в решениях ЕСПЧ при оценке, было ли публичное вмешательство оправданным по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции, называющей условия ограничения прав в публичных целях в демократическом обществе. Поскольку ряд прав, закрепленных в ЕКПЧ, естественным образом предполагает возможность их ограничения для достижения публичного интереса (права на уважение частной и семейной жизни, на уважение жилища, свобода мысли, свобода вероисповедания, свобода выражения мнения, свобода собраний и объединений и др.), постольку оценка допустимости соответствующих ограничений осуществляется ЕСПЧ с применением теста на пропорциональность, выясняющего правомерность ограничения права. Несоблюдение соответствующих условий дает основание установить нарушение положений Конвенции.

Как было подчеркнуто в постановлении "Давыдов и другие против России" (Davydov and Others v. Russia, жалоба N 75947/11), государства - участники Конвенции обладают широкой свободой усмотрения, определяя условия реализации права выбирать и быть избранным, но именно ЕСПЧ уполномочен окончательно разрешать вопросы о соблюдении положений Конвенции (в данном случае статьи 3 Протокола N 1 к ней). При этом Суд должен убедиться в том, что заданные государством условия не ограничивают права до степени, посягающей на их существо и лишающей их эффективности, что ограничения преследуют законную цель и не являются непропорциональными или произвольными. Применительно к вопросу о вторжении в право на уважение частной жизни в форме прослушивания телефонных переговоров, например, в постановлении "Константин Москалев против России" (Konstantin Moskalev v. Russia, жалоба N 59589/10) ЕСПЧ указал, что такое вторжение не приведет к нарушению статьи 8 Конвенции, если оно будет осуществлено "в соответствии с законом", преследует законную цель в значении пункта 2 статьи 8 Конвенции и является "необходимым в демократическом обществе" для достижения данной цели.

Стадии применяемого ЕСПЧ теста пропорциональности включают проверку (1) законности вмешательства; (2) наличия у него правомерных целей; (3) необходимости вмешательства в демократическом обществе. На первом этапе проверяется не только сам факт отражения того или иного ограничения (вмешательства) в законе, но и соответствие принципу верховенства права, то есть качество регулирования (ясность, доступность, предсказуемость). Второй этап предполагает сравнение оспариваемого вмешательства в права с правомерными целями, определенными положениями Конвенции. Наконец, на третьем этапе проверяется пропорциональность sensu stricto, а именно соответствие масштабов примененного вмешательства его законной цели, в том числе возможность его достижения менее ограничительными средствами. Как правило, основные выводы формулируются на третьем этапе теста. На завершающей стадии нередко привлекается сравнительно-правовой материал, который, будучи трактуем сквозь призму концепции "европейского консенсуса", то есть с существенной долей доктринальной умозрительности, размывающей рамки строгой компаративистской методологии, не всегда согласуется с предшествующим анализом.

В целом, как свидетельствуют компаративные данные, последовательность и количество стадий теста пропорциональности не могут быть исчерпывающе определены, находясь в зависимости от обстоятельств контрольной ситуации, а также своеобразия культурного и правового контекста. Кроме того, тест пропорциональности принципиально неприменим к некоторым ограничениям прав человека, в отношении которых на уровне международного права действует абсолютный, на уровне нормы jus cogens, запрет (например, к пыткам). Наконец, следует учитывать, что при всей своей важности тест пропорциональности не является, однако, непременно применимым в рамках конституционно-контрольной процедуры, что подтверждается в том числе опытом Конституционного совета Франции и Верховного суда США, использующих иные подходы. Так, в решениях Конституционного совета Франции обычно фигурируют только конечные выводы без освещения отдельных стадий предпринятого анализа, к которым он пришел во время рассмотрения дела.

Применение теста пропорциональности Конституционным Судом отличает формализованный подход. Например, Постановление от 15 февраля 2016 года N 3-П демонстрирует сфокусированный на наиболее принципиальных моментах анализ пропорциональности введенных законодателем ограничительных мер, предпринятый в контексте законной цели (абзацы девятый - десятый пункта 2), соразмерности использования ограничения права (абзацы четвертый - шестой пункта 3.1) и баланса между частными и публичными интересами (абзацы первый - третий пункта 3.2).

Если ЕСПЧ лишь в сравнительно редких случаях оценивает ту или иную стадию теста пропорциональности как излишнюю (например, делая допущение о наличии законной цели ограничений и указывая на то, что воздерживается от подробного рассмотрения этого аспекта), то Конституционный Суд в зависимости от особенностей конкретного дела обычно применяет лишь необходимые его элементы. Иные аспекты подвергаются менее детализованному анализу, с воспроизведением выводов общего порядка, ранее сформулированных и применимых к данной контрольной ситуации.

Так, например, указав на то, что ограничения свободы экономической деятельности могут быть введены федеральным законом, если только они оправданы целями защиты конституционно значимых ценностей, отвечают требованиям объективной необходимости, разумности и соразмерности, носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционных прав, Конституционный Суд применительно к установлению несоответствия оспоренных положений Конституции обратил внимание, что ранее им рассматривался вопрос о соразмерности соответствующих положений преследуемой цели. В частности, отсутствие в статье 98.1 Лесного кодекса Российской Федерации положений, гарантирующих исключение сведений об арендаторах из указанного в ней реестра по истечении определенного времени, не согласуется с фундаментальными правовыми принципами, из которых вытекает необходимость обеспечения государством разумной соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью, с тем чтобы поддерживался баланс конституционно защищаемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению. В силу этого включение в реестр недобросовестных арендаторов лесных участков и покупателей лесных насаждений сведений об арендаторах, с которыми договоры аренды лесных участков расторгнуты по основанию, предусмотренному пунктом 3 части первой статьи 619 ГК Российской Федерации, в системе действующего правового регулирования, не устанавливающего предельный срок сохранения таких сведений в реестре, не исключает превращения этой обеспечительно-предупредительной меры в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, сопряженный с избыточным ограничением свободы предпринимательства, а потому противоречит общеправовому принципу справедливости (Постановление от 21 апреля 2020 года N 19-П).

В других постановлениях Конституционный Суд применяет комплексный тест пропорциональности проверяемого (оспариваемого) законоположения, как правило, не ориентируясь на указанные стадии.

Так, например, при проверке нормы, предусматривающей, что в случае неисполнения исполнительного документа без уважительных причин в срок, установленный для добровольного исполнения указанного документа, судебный пристав-исполнитель выносит постановление, по которому с должника взыскивается исполнительский сбор в размере семи процентов от взыскиваемой суммы или стоимости имущества должника, Конституционный Суд рассмотрел оспариваемое регулирование в аспекте его соответствия критерию соразмерности устанавливаемой им, по сути, штрафной санкции тем целям, которые преследовал законодатель. Признавая за законодателем право в целях повышения эффективности исполнительного производства установить специальную норму, на основании которой на должника в случае виновного неисполнения им исполнительного документа имущественного характера в срок, установленный для его добровольного исполнения, налагается взыскание в виде штрафных санкций, Конституционный Суд, исходя из необходимости соблюдения баланса частных и публичных интересов, указал, что оспариваемая норма должна применяться с соблюдением вытекающих из Конституции принципов справедливости наказания, его индивидуализации и дифференциации. В этой связи был выявлен конституционно-правовой смысл нормы, согласно которому установленный в ней размер взыскания (семь процентов от взыскиваемой суммы) представляет собой лишь допустимый его максимум, верхнюю границу, и с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств может быть снижен правоприменителем. Таким образом, правоприменителям была предоставлена возможность взыскивать исполнительский сбор - при учете всех заслуживающих внимания факторов - в размере меньшем, чем предусматривала оспариваемая норма, без чего несоизмеримо большой штраф превращался бы из меры воздействия в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности (Постановление от 30 июля 2001 года N 13-П).

Применение теста на пропорциональность в сочетании с принципом наилучшего обеспечения интересов ребенка при оценке конституционности безусловного и бессрочного запрета усыновления для лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) по перечисленным в этой норме преступлениям, позволило Конституционному Суду выявить как конституционно-совместимый (в том числе применение соответствующего запрета при условии обеспечения соразмерности введенного ограничения целям государственной защиты прав несовершеннолетних), так и неконституционный (безусловный характер данного ограничения, не позволяющий при рассмотрении судом дела об установлении усыновления принять во внимание фактически сложившиеся между потенциальным усыновителем и ребенком отношения, характер совершенного этим лицом или вменявшегося ему деяния, его способность обеспечить полноценное физическое, духовное и нравственное развитие усыновляемого ребенка без риска подвергнуть опасности его психику и здоровье и т.д.) аспекты рассмотренной нормы (Постановление от 31 января 2014 года N 1-П).

Применяя тест пропорциональности к сфере имущественных отношений, Конституционный Суд указывает на то, что исходя из общеправового принципа справедливости в сфере регулирования имущественных отношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, защита права собственности и иных имущественных прав (в том числе прав требования) должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы обеспечивался баланс прав и законных интересов участников гражданского оборота - собственников, кредиторов, должников. Возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав, то есть не ограничивать пределы и применение соответствующих конституционных норм. Сама же возможность ограничений (как и их характер) должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, а именно основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (постановления от 12 июля 2007 года N 10-П, от 14 мая 2012 года N 11-П; Определение от 4 декабря 2003 года N 456-О).

В целом практика применения Конституционным Судом теста пропорциональности убеждает в излишней формалистичности встречающегося в доктрине и нормоконтрольной деятельности отдельных конституционных/межгосударственных юрисдикционных органов убеждения в том, что лишь строгая последовательность прохождения стадий теста пропорциональности имеет должный эффект, дисциплинируя применяющий данный тест контрольный орган, и что к следующей ступени можно переходить, только если оспариваемое законоположение не обнаружило свою несостоятельность на предыдущей стадии. Рациональность данного подхода во многом кажущаяся. Убедившись, что главная проблема в рассматриваемом деле состоит в выборе средства ограничения права, которое не является самым необходимым, орган конституционного контроля, побуждаемый и соображениями процессуальной экономии, и гносеологическими мотивами, вправе пропустить предыдущие стадии анализа с тем, чтобы перейти непосредственно к проверке соблюдения критерия необходимости.

В целом обращение в решениях Конституционного Суда к тесту пропорциональности, равно как к иным тестам, применяемым при контроле за соблюдением основных принципов правового регулирования (являющихся и критериями его конституционности), сообщает обоснованию высказываемых правовых позиций убедительность и самостоятельную методологическую ценность. При этом российскому конституционному нормоконтролю присущ гибкий подход к применению направленного на проверку соблюдения принципа соразмерности теста пропорциональности. Исходя из обстоятельств рассматриваемой ситуации, он концентрируется лишь на необходимом и достаточном, в остальном опираясь на ранее сформулированные правовые позиции.

Анализируется принцип пропорциональности (соразмерности), применяемый зарубежными конституционными судами и Европейским судом по правам человека при рассмотрении дел о ликвидации (запрете) политических партий. Делается вывод о несоответствии российского законодательства и судебной практики рассмотренным демократическим стандартам, формулируются предложения по их совершенствованию.

Ключевые слова

Об авторе

Список литературы

1. Tsakyrakis S. Proportionality: An Assault on Human Rights? / S. Tsakyrakis // International Journal of Constitutional Law. – 2009. – Vol. 7, no. 3. – P. 468–493.

2. Варламова Н.В. Принцип пропорциональности в современной конституционно‐правовой доктрине и практике / Н.В. Варламова // Современный конституционализм: Теория, доктрина и практика: сб. науч. тр. / отв. ред. Е.В. Алферова, И.А. Умнова. – М.: Ин‐т науч. информ. по обществ. наукам РАН, 2013. – С. 65–76.

3. Stone Sweet A. Proportionality Balancing and Global Constitutionalism / A. Stone Sweet, J. Mathews // Columbia Journal of Transnational Law. – 2008. – Vol. 47, no. 1. – P. 72–164.

4. Barak A. Proportionality: Constitutional Rights and Their Limitations / A. Barak. – Cambridge: Cambridge University Press, 2012. – 666 p. – DOI: 10.1017/cbo9781139035293.

5. Толстых В.Л. Конституционное правосудие и принцип пропорциональности / В.Л. Толстых // Российское правосудие. – 2009. – № 12. – С. 47–56.

6. Aleinikoff T.A. Constitutional Law in the Age of Balancing / T.A. Aleinikoff // Yale Law Journal. – 1987. – Vol. 96, no. 5. – P. 943–1005.

7. Никитина А.В. Импичмент Президента: конституционное законодательство и практика Конституционного Суда Республики Корея / А.В. Никитина // Конституционное и муниципальное право. – 2017. – № 11. – С. 77–80.

8. Шлинк Б. Пропорциональность: к проблеме баланса фундаментальных прав и общественных целей / Б. Шлинк // Сравнительное конституционное обозрение. – 2012. – № 2. – С. 56–76.

9. Beatty D.M. The Ultimate Rule of Law / D.M. Beatty. – Oxford; New York: Oxford University Press, 2004. – 193 p.

10. Бажанов А.А. Соразмерность как условие справедливости санкции / А.А. Бажанов // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. – 2017. – Т. 21, № 4. – С. 486–507. – DOI: 10.22363/2313‐2337‐2017‐21‐4‐486‐507.

11. Нудненко П.В. Принципы справедливости и равенства в сфере административной ответственности / П.В. Нудненко // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Экономика. Управление. Право. – 2014. – Т. 4. – Вып. 1. – Ч. 1. – С. 105–110.

12. Cho Yongho. Constitutional Justice as a Guarantee of Ensuring the Supremacy of Constitutional Norms – Focusing on the Korean Experience / Cho Yongho // Конституционное правосудие: Вестник Конференции органов конституционного контроля стран новой демократии. – 2015. – № 3. – С. 103–108.

13. Никитина А.В. Конституционно‐правовые споры о ликвидации политических партий: опыт сравнительно‐правового исследования / А.В. Никитина // Современное общество и право. – 2017. – № 2. – С. 56–64.

14. Кондрашев А.А. Конституционно‐правовая ответственность в Российской Федерации: теория и практика / А.А. Кондрашев. – М.: Юристъ, 2006. – 345 с.

15. Хертуев Р.Ю. Принудительная ликвидация как мера конституционно‐правовой ответственности политических партий / Р.Ю. Хертуев // Академический юридический журнал. – 2010. – № 3. – С. 61–66.

16. Моисеев А.М. Конституционное право граждан на объединение в политические партии и судебная практика его защиты: дис. . канд. юрид. наук / А.М. Моисеев. – М., 2008. – 180 с.

17. Немеянова С.Э. Теоретико‐правовое исследование конституционного судебного контроля в Российской Федерации: автореф. дис. … д‐ра юрид. наук / С.Э. Немеянова. – Екатеринбург, 2004. – 50 с.

18. Бондарь Н. Конституционное правосудие как фактор формирования политической многопартийности / Н. Бондарь // Конституционное правосудие: Вестник Конференции органов конституционного контроля стран молодой демократии. – 2009. – Вып. № 2. – С. 7–51.

19. Мильчакова О.В. Судебный конституционный контроль деятельности политических партий / О.В. Мильчакова // Актуальные проблемы российского права. – 2014. – № 2. – С. 188–194. – DOI: 10.7256/1994‐1471.2014.2.10473.

20. Никитина А.В. Конституционно‐правовые споры: моногр. / А.В. Никитина. – М.: Норма: ИНФРА‐М, 2018. – 320 с.

Текст научной статьи на тему «ПРИНЦИП ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ КАК КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ»

ПРИНЦИП ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ КАК КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ

УС Виктор Сергеевич,

Краткая аннотация: в статье анализируется понятие, структура и содержание принципа пропорциональности как конституционно-правовой категории, рассматривается вклад данного принципа в определение пределов полномочий, его роль как критерия разграничения власти и ограничения прав человека. Автор подчеркивает важную роль толкования данного принципа Конституционным Судом Российской Федерации.

The article analyzes the concept, structure and content of the principle of proportionality as a constitutional law category, discusses the contribution of this principle in defining the limits of authority, its role as the criteria for distribution of authorities and restrictions of human rights. The author emphasizes the importance of interpretation of this principle by the Constitutional Court of the Russian Federation.

Ключевые слова: принцип пропорциональности; институты конституционного права; пределы полномочий; критерии разграничения власти; критерии ограничения прав человека; судебное толкование принципа пропорциональности.

The principle of proportionality; the institutions of constitutional law; limits of authority; the criteria for distribution of authority; criteria for the restriction of human rights; judicial interpretation of the principle of proportionality.

Принцип пропорциональности приобретает все более универсальное значение как общеправовой принцип или принцип права. Его базисная, конституционно-правовая природа очевидна в силу того, что в большинстве стран данный принцип выводится из положений конституций и других основополагающих законов (статутов) судебной практикой и другими правоприменителями. В науке конституционного права подчеркивается, что в настоящее время данным принципом оперируют органы конституционного контроля практически всех стран западной демократии . К понятию принципа пропорциональности при определении пределов вмешательства в гражданское общество правового государства обращались как законодатели, так и суды Украины, России, Германии, США и др.

Значение данного принципа возросло в связи с их более широким применением не только органами конституционного контроля, но и судами общей юрисдикции. Эта тенденция, отмечаемая, в частности И.А. Умновой, выражается в интегративном подходе правоприменения, когда при обосновании решения положениями конституционной нормы, суды одновременно ссылаются на общепризнанные принципы и нормы меж-

1 Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 166168; Визер Б. Защита прав человека в Австрии // Защита прав человека в современном мире. М., 1993. С. 41.

дународного права, на общие принципы права (например, принципы правовой определенности, пропорциональности, справедливости и др.), на правовые позиции международных и национальных судов, на положения федеральных законов, а иногда и на подзаконные нормативные правовые акты, таким образом, интегрируя правовые положения, вытекающие из конституционных норм и норм, взаимосвязанных с ними, в единое правовое пространство. В этом контексте наблюдается совпадение с интегративным подходом, используемым Европейским Судом по правам человека . Универсальное значение принципа пропорциональности вытекает, как представляется, из его естественно-правовой сущности. Как отмечает Г.А. Гаджиев, пропорциональность является важным элементом всей концепции правового государства, поскольку выражает в конкретизированном виде один из нормативно-смысловых аспек-

тов сущности права как такового .

Возникновение принципа пропорциональности часто связывается с традициями герман-

2 Умнова И.А. Новые тенденции и особенности применения Конституции РФ российскими судами // Применение национальных конституций судами в Российской Федерации и Франции: сравнительно-правовой аспект: Материалы «круглого стола». М.: РГУП, 2015. С. 51-66.

3 Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М.: Юристъ, 2002. С. 71.

ского конституционализма, а его истоки усматриваются в доктрине прусского административного права начала XIX в. Это в определенной мере объясняет тот факт, что в современную эпоху принцип пропорциональности как общеправовой принцип прочно утвердился в правовых системах европейских государств. По меткому замечанию Н.В. Варламовой, в конституционном праве европейских стран принцип пропорциональности «совершил победоносное шествие по Европе»2 под влиянием практики Европейского Суда по правам человека . Его современное содержание во многом сформировалось под влиянием Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и практики Европейского Суда по правам человека, решения которого обязательны для стран континентальной правовой семьи и Соединенного Королевства.

В конституционно-правовом пространстве России и других европейских стран постсоветского пространства (Армения, Беларусь Украина и др.) принцип пропорциональности выводится Конституционными Судами как на основе прямого толкования положений национальной Конституции, так и с учетом европейского правопонима-ния, выраженного в решениях ЕСПЧ. Отечественная наука конституционного права уделяет повышенное внимание понятию и содержанию принципа пропорциональности в связи с активным использованием Конституционным Судом РФ рассматриваемого принципа с учетом наполненности его содержанием многих конституционных положений. Данный принцип нередко трактуется в контексте соразмерности и сбалансированности тех или иных правовых мер. Самое общее определение принципа пропорциональности связано с понятием «баланс интересов». Отсюда принцип пропорциональности (соразмерности) определяется как основополагающий принцип

1 Cohen-Eliya M., Stopler G. Probability Thresholds as Deontological in Global Constitutionalism // Columbia Journal of Transnational Law. 2010. № 1. Vol. 49.P. 86.

2 Арнольд Р. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и ее влияние на государства Центральной и Восточной Европы // Россия и Совет Европы: Перспективы взаимодействия: Сборник докладов. М., 2001. С. 63.

3 HarrisD., O'BoyleM., WarbrickC. Law of the European Convention on humanrights. 2nded. Oxford: N.Y., 2009. P. 10-11; Варламовой Н.В. Принцип пропорциональности в современной конституционно-правовой доктрине и практике// Современный конституционализм: теория, доктрина и практика: Сборник науч. трудов / РАН, ИНИОН / Отв. ред. Е.В. Алферова, И.А. Умнова. М., 2013. С. 65.

права, который направлен на обеспечение балан-

са интересов в правовом регулировании .

Дифференциация содержания выражается в выделении основных элементов принципа пропорциональности. Данная задача решается по-разному. Одни исследователи ищут общее структурное решение. К примеру, В.Л. Толстых дифференцирует содержание принципа пропорциональности на три элемента: адекватность, необходимость, пропорциональность

^п^оввпво, иногда понимаемых как степени контроля. Другие исследователи идут по пути конкретизации содержания принципа пропорциональности применительно к отдельным институтам права и сферам правового регулирования.

В конституционном праве принцип пропорциональности затрагивает практически все важнейшие институты - основы конституционного права РФ, права и свободы человека и гражданина РФ, экономическая, политическая и социальная системы РФ, федеративное устройство России, система государственной власти Российской Федерации и ее субъектов.

Некоторые современные правоведы предпринимают попытку обозначить более детально вклад данного принципа в тот или иной институт или подинститут конституционного права, а также определить размеры его влияния на содержание соответствующих конституционно-правовых институтов. Так, В.Л. Толстых считает, что принцип пропорциональности используется главным образом в сфере прав человека6. Дедов Д.И. обращает внимание на то, что данный принцип служит гарантией от чрезмерных ограничений прав чело-века7. Принято считать, - пишет А.А. Джагарян, что принцип пропорциональности распространяется, прежде всего, на взаимоотношения личности и государства, связывая дискрецию последнего.8

Подчеркивая, что основная сфера применения принципа пропорциональности - права и

4 Погребняк С.П. Основоположнтринципи права (змютовна характеристика): Монограс^я. Х.: Право, 2008. С. 192, 204.

5 Толстых В.Л. Конституционное правосудие и принцип пропорциональности // Рос. правосудие. 2009. № 12. С. 47.

7 Дедов Д.И. Соразмерность ограничения свободы предпринимательства. М.: Юристъ, 2002. С. 9-55.

8 Джагарян А.А. Принцип пропорциональности как основа разграничения регулятивных полномочий между уровнями власти в сфере местного самоуправления (на основе практики Конституционного Суда Российской Федерации) // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2013. № 1.

свободы человека, их ограничения, И.А. Умнова обращает внимание на то, что вопросы прямого действия и применения Конституции имеют не только

теоретическое, но и практическое значение.

Немало отечественных и зарубежных исследователей подчеркивают особый вклад принципа пропорциональности в установление пределов полномочий публичной власти и, в особенности, в части закрепления ограничений по реализации прав и свобод человека. По мнению В.В. Лапаевой, «правовая логика Конституции РФ, объявившей права и свободы человека высшей ценностью, предполагает, что в процессе такого соизмерения конституционные ценности должны быть выражены через корреспондирующие им права человека». Это означает, что при рассмотрении вопроса о правомерности ограничения прав человека Суд не может ограничиться констатацией того обстоятельства, что данные ограничения соразмерны необходимости защиты конституционных ценностей. Он должен показать, какие права и свободы человека могут быть нарушены,

если не будут должным образом защище

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Говоря о роли Конституционного Суда в судебной системе России, Председатель Суда Зорькин В. Д. отмечал: “Будучи сам органом государственной власти, он в то же время выступает арбитром между государством, с одной стороны, и гражданским обществом — с другой” [1]. Выступая в качестве “негативного законодателя” Конституционный Суд способен задать новое направление развитию общественных отношений, придавая взаимным правам и обязанностям личности и государства формы, отвечающие требованиям Конституции РФ и соответствующей ее смыслу.

Многие исследователи отмечают субъективность подхода к определению допустимости ограничения прав и свобод судебным органом, когда большое значение при принятии того или иного решения играет личность заявителя, его гражданство (подданство), заинтересованность государства в ограничениях прав граждан данной категории. Следовательно, необходимо изменить или скорректировать процедуру признания права несоразмерно ограниченным, нарушенным. Принятое название данного механизма — тест пропорциональности (соразмерности).

На современном этапе развития конституционализма принцип пропорциональности имеет важное политико-правовое значение, активно используется в судебной практике Европейского суда по правам человека и национальных судов. Главная идея, лежащая в его основе — уравновешивание интересов одного лица и не менее важных принципов, прав и законных интересов других лиц, в том числе — интересов государства. В правовой системе Российской Федерации принцип соразмерности вытекает из смысла части 3 статьи 55 Конституции РФ и определения государства как правового в статье 1 (об этом же говорит КС РФ в Постановлении от 15.01.2002 № 1-П). Устанавливая возможность ограничения прав и свобод только по закрытому перечню оснований, РФ как бы очерчивает рамки дозволенного вмешательства в частную жизнь лиц. Однако абстрактность формулирования данных оснований дает правоприменителю весьма широкие полномочия для ограничения прав человека, оправдываясь при этом интересами общества и государства.

При анализе соразмерности нужно ответить на следующие вопросы: является ли эта мера допустимым средством, и носит ли преследуемая ей цель легитимный характер; существуют ли альтернативные меры, приводящие к такому же результату, но менее посягающие на права и свободы граждан; сбалансированы ли цели и права граждан, которые подверглись ограничению. Конституционный Суд в своих решениях не приводит подробного ответа на данные вопросы. В качестве примера достаточно вспомнить относительно недавнее постановление КС от 15.02.2016 № 3-П. Интересным для анализа представляется Особое Мнение судьи Г. А. Гаджиева [2], в котором он, в отличие от Суда, приводит подробную поэтапную оценку пропорциональности положений законодательства. Весьма вероятно, Конституционный Суд намеренно не отражает в своих актах подробный анализ нормы на пропорциональность затем, чтобы в будущем можно было допустить отсылку к ранее принятым решениям, не меняя их буквального содержания, легче “лавировать” в пределах данного когда-то толкования. В. Д. Зорькин дает этому другое объяснение: “В решениях Конституционного Суда должна сохраняться некая загадка, намеренная многозначительная недоговоренность, скрывающая многозначность, которая лишь подчеркивает главное, конституционное содержание, в остальном оставляя законодателю полную свободу выбора” [3]. Говоря о соразмерности ограничений, Конституционный Суд неоднократно приводит следующую формулировку: “Никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком продолжительный срок, а законодатель обязан установить четкие и разумные временные рамки допускаемых ограничений прав и свобод” [4] …”Публичные интересы, перечисленные в статье 55 Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей” [5]. Однако конкретное содержание данных тезисов не раскрывается.

Невозможно не затронуть и проблему понимания и соотношения в праве конституционных ценностей. КС РФ в своих решениях зачастую дает ссылку на акты ЕСПЧ, однако далеко не всегда во всем с ним соглашается. И проблема культурных различий между Россией и европейскими странами перекладывается на различия в правовых позициях высших Судов, и, как следствие, на понимание соразмерности введения ограничительных мер законодателем. В. Д. Зорькин осторожно отмечает по этому поводу, что решения ЕСПЧ “могут касаться наиболее сложных вопросов, которые затрагивают чувствительные струны национальной идентичности отдельных государств” [6]. Такие решения, по его мнению, ведут к формулированию Судом новых правовых ценностей и идей, которые по своему содержанию могут быть далеки (или не в полной степени близки) национальным государствам. Нет сомнения, что Председатель КС РФ таким образом «намекает» на решения ЕСПЧ в отношении РФ последних лет. Например, в Постановлении № 21-П от 2015 года, КС РФ защищает идею государственного суверенитета, а Европейский Суд придерживается иной точки зрения.

Тем не менее, определенный алгоритм тестирования на пропорциональность присутствует во всех решениях КС РФ. Как мы видим, Суд использует лишь общие формулировки, стандартные по содержанию аргументы о «необходимости достижения соразмерности при балансе конституционно-правовых ценностей». Таким образом, принцип соразмерности остается «не раскрытым», хотя активно задействуется судом [7, с. 58].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что принцип пропорциональности — важное, актуальное для современного конституционного правосудия средство решения вопросов по существу жалобы. Учитывая высокую роль Конституционного Суда в защите прав и свобод граждан, ему необходимо более тщательно походить к тесту пропорциональности и соразмерности введения ограничительной нормы законодателем.

Основные термины (генерируются автоматически): Конституционный Суд, КС РФ, решение, государство, Европейский Суд, Конституция РФ, принцип пропорциональности, принцип соразмерности, свобода граждан, тест пропорциональности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: