Судебные ошибки при вынесении приговоров и их психологические причины факторы

Обновлено: 27.03.2024

Глава 3. Психологические аспекты судебных прений

В процессе судебного следствия судьи принимают участие в исследовании многих доказательств, подтверждающих или отри­цающих наличие определенных фактов, обстоятельств. Для судеб ного познания недостаточно только установить определенные объек­тивные явления. Чтобы у суда сложилась истинная картина совер­шенного преступления, необходимо между этими явлениями выя­вить связи, закономерности. Несмотря на то, что мыслительная де­ятельность по выявлению связей и закономерностей исследуемых явлений протекает у судей одновременно с исследованием конк­ретных фактов, она должна быть продолжена и после завершения судебного следствия, когда все доказательства уже исследованы. Уяснение отдельных фактов или обстоятельств, их осмысливание и оценка, приведение в стройную систему способствуют формиро­ванию окончательного личного убеждения судей по делу.

В завершении формирования личного убеждения судей зна­чительную роль играют речи прокурора и защитника. Своими ре­чами они оказывают психологическое воздействие на суд, чтобы добиться вынесения желательного для них приговора. В отличие от судей прокурор и защитник, участвующие в разбирательстве дела, после окончания судебного следствия обязаны иметь сложившееся убеждение о виновности подсудимого. Для этого каждый из них в соответствии со своей позицией оценивает совокупность исследо­ванных доказательств и приходит к окончательным выводам по делу. Участвуя в судебных прениях, они излагают эти выводы и подво­дят итог всей своей деятельности по разбирательству дела.

Осуществляя свои функции, прокурор в речи обосновывает правильность предъявляемого подсудимому обвинения. При этом он подводит итог судебному следствию под углом зрения государ­ственного обвинения. Если во время судебного следствия виновность подсудимого в предъявленном обвинении не доказана, то прокурор в своей речи отказывается от поддержания обвинения.

Защитник, выступающий с речью после прокурора, дает оцен­ку собранным и исследованным в процессе судебного следствия до­казательствам с позиции защиты. Он излагает доказательства, ко­торые опровергают предъявленное подсудимому обвинение, при­водит обстоятельства, смягчающие его вину в совершении преступ­ления, высказывает свое мнение по поводу наказания, предложен­ного прокурором, вступает с ним в полемику по вопросам, которые противоречат позиции защитника, и т. д.

Позиции обвинения и защиты различны. И прокурор, и защит­ник стремятся убедить суд в истинности своих позиций, а поэтому подтверждают свои выводы приведенными в определенную систе­му доказательствами и аргументами. При этом дается тщательный анализ не только тех доказательств, которые подтверждают выво­ды, излагаемые выступающим, но и тех, которые противоположная сторона приводила или может привести в опровержение. Предме­том особенно оживленной дискуссии становятся спорные вопросы.

Являясь квалифицированными юристами, прокурор и защитник излагают эти вопросы с различных точек зрения, давая им тща­тельное обоснование.

"Внимательно выслушивая произносимые речи, — отмечает В. Ф. Бохан, — судьи мысленно вслед за ораторами критически прослеживают пройденный в процессе судебного следствия путь ис­кания истины. Осмысливая факты, их объяснения, выводы проку­рора и защитника, они невольно сравнивают их с собственными вы­водами, в отношении истинности которых у них сложилась соот­ветствующая степень уверенности. Совпадение выводов выступа­ющего с личными выводами судей приводит к формированию у последних еще большей уверенности в их правильности. Расхож­дение же в выводах заставляет судей критически оценить ту сово­купность доказательств, которая приводится в их подтверждение. При этом судьи сосредоточивают внимание и на тех знаниях, кото­рые привели их к формированию собственного убеждения. Это при­водит к тому, что возникающие противоречия между выводами, содержащимися в речах прокурора и защитника, с одной стороны, и сложившимися в сознании судей, с другой стороны, побуждают последних к проверке обоснованности одних и других. Подобным образом судьи поступают и при наличии противоречий в выводах прокурора и защитника. Такая мыслительная деятельность судей на этом этапе судебного разбирательства позволяет им пройти еще раз процесс убеждения в истинности или ложности сформировав­шихся выводов" 1 .

Немаловажное значение имеют судебные прения в том слу­чае, когда у судей в силу недостаточного объема сведений и неуст­ранения возникших у них сомнений еще не сформировалось убеж­дение. Выслушивая речи прокурора и защитника, судьи имеют воз­можность восполнить те пробелы в своих знаниях, которые име­лись в начале судебного следствия.

Воздействие прокурора и защитника на процесс формирова­ния личного убеждения судей во время судебных прений является более активным, чем в процессе судебного следствия. Однако при этом возникают дополнительные затруднения, связанные с тем, что во время судебного следствия прокурор и защитник ограничены в изложении своих выводов и объяснении фактов. В основном они предоставляют в распоряжение судей информацию, соответствую­щую избранной ими позиции. Вследствие этого, воспринимая и оце­нивая информацию, судьи могут формировать свое убеждение в зависимости от принятой прокурором и защитником позиции. Выс­тупая с речами в судебных прениях, последние сообщают опреде­ленную информацию об обстоятельствах дела.

Таким образом, в судебных прениях судьям предоставляются не только знания, но и готовая оценка доказательств с вытекающи­ми из нее выводами. Убедительная сила такой логической системы по сравнению с изложением одних только доказательств значительно больше, поскольку судьи уже могут воспринять не только знания, но и убеждения в истинности сопутствующих им выводов. Вот по­чему психологическое воздействие прокурора и защитника на фор­мирование личного убеждения судей велико.

Однако сила этого воздействия в некоторой степени нейтрали­зуется тем, что у судей на момент судебных прений уже сложились, как правило, определенные выводы с соответствующей степенью уверенности в их истинности. "В результате, — пишет В. Ф. Бо-хан, — возникает столкновение убеждений, если только между ними имеются расхождения. Как известно, состоянию убежденности свой­ственны стойкие эмоциональные переживания, преодоление кото­рых требует значительных усилий. Поэтому степень воздействия прокурора и защитника зависит не только от качества их речей, но и от наличия у судей сформированного убеждения. Чем более за­вершенным является судейское убеждение, тем труднее оно под­дается изменению, тем сложнее самому судье отказаться от него. Это возможно только в том случае, если личному убеждению судьи противопоставлено твердое убеждение прокурора или защитника, тщательно обоснованное обстоятельствами дела" 2 .

Речи прокурора и защитника могут достичь своей цели только в том случае, если они будут целиком и правильно восприняты су­дьями и если содержание речей будет убеждать судей в истиннос­ти высказываемых суждений.

Речь прокурора и защитника должна быть конкретной. Некон­кретные, расплывчатые, не имеющие отношения к делу рассужде­ния загромождают речь выступающих, не вызывают интереса со стороны судей, не могут принести пользы для формирования ис­тинного убеждения судей, а поэтому лишают ее убедительности. В речи следует говорить о конкретных обстоятельствах дела, конк­ретных доказательствах, делать конкретные выводы и т. д.

Последовательность в изложении материала в речи прокуро­ра или защитника свидетельствует о логике их рассуждений. По­добное изложение мыслей помогает судьям воссоздать цельную картину совершенного преступления, выяснить существенные свя­зи между разными его эпизодами или фактами, восстановить в па­мяти отдельные обстоятельства и детали. Такая речь легко слуша­ется и воспринимается. Всякая же непоследовательность в рассуж­дениях приводит к противоречиям, затрудняет установление свя­зей между обстоятельствами дела, мешает судьям сконцентриро­вать внимание на восприятии отдельных частей речи, а значит, снижает ее убедительность.

Простота и ясность речи способствуют тому, что каждое сло­во, каждая мысль будут правильно поняты судьями. Речь, облада­ющая такими достоинствами, делает доходчивой самую глубокую мысль. В то же время всякие словесные излишества, красивые фразы, рассчитанные на легкий успех у аудитории, только затруд­няют правильное восприятие сказанного, снижают интерес к речи, рождают у слушателей недоброжелательное отношение к оратору.

Прежде чем приступить к изложению речи, прокурор и за­щитник должны быть полностью убеждены в истинности своей по­зиции и выводов. Ведь убедить или переубедить судей сможет только тот, кто сам твердо убежден. Убежденность прокурора или адвока­та придает их речи страстность, взволнованность, эмоциональность. Убежденный оратор, заразив судей своей взволнованностью и ис­кренностью, может более легко воздействовать на их сознание, убе­дить их в правильности своего мнения, склонить к принятию нуж­ного решения.

Прокурор и защитник в судебных прениях оказывают воздей­ствие на судей двумя методами: логической доказательностью ре­чей и их эмоционально-психологической убедительностью. Опти­мальное сочетание обоих методов способствует формированию глу­бокого убеждения в истинности излагаемых положений. Хотя логи­ческое доказательство и эмоционально-психологическое воздействие служат одной цели, каждый из этих методов имеет и свое назначе­ние. Логическое доказательство используется для того, чтобы сред­ствами логики обосновать предлагаемые выводы. Под эмоциональ­но-психологическим воздействием понимается непосредственное воздействие на чувства судей.

Соотношение этих двух методов в речах прокурора и защит­ника приобретает особое значение. Ведь знание, используемое су­дьями для принятия решения, должно быть не просто знанием, а глубоким убеждением. "Логическое доказательство — главное, но не исчерпывающее средство формирования таких убеждений. Убеж­дения бывают прочны не только потому, что опираются на разум судей, но и потому, что они находят обоснование во всей совокуп­ности их чувств, привязанностей, симпатий. Поэтому эмоциональ­но-психологическое воздействие выступает не просто как возмож­ный риторический прием, который украшает речь прокурора или защитника, делает ее впечатляющей, а как принципиально необходимый момент, без наличия которого значительно ослабляется эф­фективность превращения знаний в личные убеждения судей" 3 .

Прокурор и защитник судебными речами завершают свою де­ятельность. Если суд принимает решение, совпадающее с решени­ем, предложенным прокурором или защитником, то, значит, их уси­лия способствовали формированию убеждения судей в требуемом для них направлении и тем самым обеспечили установление исти­ны по делу.

Сайт Юридическая психология

Харьков, 2002. Стр. 141-149.

Глава 7. Психологические аспекты уголовного судопроизводства.

7.4. Психологические аспекты правовой оценки преступного деяния и вынесения приговора

После произнесения подсудимым последнего слова судейская коллегия удаляется в совещательную комнату для осуществления последней стадии судебного процесса – вынесения приговора (решения, определения) суда. Кроме судей и народных заседателей в совещательную комнату не допускается никто из других участников уголовного процесса, чтобы исключить какое бы то ни было постороннее вмешательство в вынесение приговора. Суммируя окончательно все рассмотренные в ходе судебных прений доказательства, мнения обвинения и защиты, судья должен принять решение о виновности или невиновности подсудимого и определить меру наказания, т.е. реализовать основную функцию правосудия.

С процессуальной стороны вынесение приговора является актом строго нормативным и обусловленным рядом формальных требований в целях его обоснованности и законности:

– решение должно приниматься судьями только на основании фактов и доказательств, установленных в судебном разбирательстве;

– председательствующий должен четко формулировать каждый вопрос, чтобы на него был получен категорический ответ (виновен, невиновен; да, нет);

– все члены судебной коллегии равны в праве высказываний по любым вопросам, возникающим при вынесении приговора;

– высказаться обязаны все участники совещания;

– судьи имеют право на выражение особого мнения, если они не согласны с мнением большинства;

– обязателен отвод судьи, если есть данные о его заинтересованности в деле;

– должна сохраняться тайна судебного совещания, а высказанные на нем суждения не должны оглашаться;

– все сомнения, которые не представляется возможным устранить, толкуются в пользу подсудимого;

– признание подсудимым своей вины может быть положено в основу обвинительного приговора только при подтверждении этого признания совокупностью других объективных доказательств, установленных в судебном разбирательстве;

– если в преступлении обвиняется несколько подсудимых, то суд принимает отдельное решение по каждому из них (ст.ст.323-325 УПК Украины).

Соблюдение этих требований обусловливает обоснованность и законность вынесенного приговора и должно в максимальной степени гарантировать избежание судебных ошибок, от которых зависит судьба человека. Однако даже при соблюдении всех нормативных требований судебные ошибки неизбежны в большей или меньшей степени. Если решение судей единогласно, то это повышает вероятность его безошибочности и уверенность членов коллегии в его правильности и справедливости. Но это также не гарантирует от возможных ошибок. Известно немало случаев в истории судебной практики, когда единогласно принятые решения оказывались ошибочными и после исполнения смертного приговора обнаруживались истинные преступники.

Эти обстоятельства обычно связывают с «человеческим фактором», в роли которого выступают индивидуально-психологические свойства лиц, принимающих решение, и социально-психологические закономерности их коллективного взаимодействия. Так, требуемая законом независимость волеизъявления судей не всегда бывает фактически реализуема в связи с психологическими особенностями межличностного взаимодействия членов судебной коллегии, которая представляет собою формальную профессиональную группу и которая оказывает значительное воздействие на каждого из ее членов.

Большую роль в этом играет профессиональный опыт членов судейской коллегии, присущая им психологическая культура тактичного высказывания своего мнения, ведения диспута. Важны также индивидуально-типологические и характерологические особенности каждого из членов этой группы: уверенность, убежденность, принципиальность, степень конформизма – внушаемости, склонности уступать мнению большинства. Важны и характерологические черты председательствующего, который является фактическим лидером и может по-разному проявлять себя в конкретных ситуациях: сохранять устойчивую независимую позицию, стараться влиять на мнение коллег, проявлять конформизм под их коллективным влиянием.

В характере выносимого приговора отражаются как объективные требования закона, так и субъективные убеждения судьи. Убеждения судьи в отношении изучаемого деяния и личности подсудимого формируются в процессе изучения материалов предварительного следствия, судебного разбирательства, мнений защиты и обвинения. Убеждение объединяет в себе интеллектуальный, эмоциональный и моторно-исполнительский компоненты. Интеллектуальный компонент убеждения отражает результаты познавательной деятельности судьи – восприятия и анализа фактов и доказательств по делу, их соотнесение с нормами права. Он отражает также уровень профессиональной квалификации судьи, его юридического мышления и опыта.

Эмоциональный компонент убеждения судьи отражает его эмоциональные переживания и нравственную оценку изучаемого уголовного поступка, а также личности подсудимого и потерпевшего. Исполнительский компонент убеждения побуждает судью с уверенностью в правильности совершаемого действия выносить заключительное решение – приговор и определение меры наказания подсудимого. Убеждение побуждает к сознательному практическому действию, с пониманием его социальной и личностной значимости. И все-таки, внутренняя убежденность судьи является субъективно-индивидуальной, поскольку в ней может быть различным содержание и соотношение входящих в нее компонентов, преобладание эмоционального над интеллектуальным, импульсивность действий и т.п. Это обстоятельство обусловливает различия в принятии заключительного решения по делу разными судьями. Например, согласно ст.121 УК Украины наказание за умышленное нанесение тяжкого телесного повреждения предусматривается наказание от 5 до 8 лет. Определяя конкретный срок отбывания наказания, судья исходит как из требований закона, так и из собственных убеждений, т.е. психологического фактора, существенно влияющего на правильность или ошибочность избрания меры наказания.

Сходным с убеждением, но специфическим фактором, влияющим на решение судьи, является психологическая установка. Установка относится к уровню неосознанной мотивации и часто предшествует формированию убеждений. Если установка переходит на уровень сознательной самооценки входящих в нее стимулов, то она преобразуется в убеждение. В иных случаях она остается на уровне непроизвольной саморегуляции деятельности. Установки формируются под влиянием широкого круга социальных факторов, действующих на личность в онтогенезе. Установка побуждает человека адаптироваться и усваивать те критерии оценки других людей и формы поведения, которые привычны в данном социуме. Установка обусловливает общесоциальную и профессиональную апперцепцию юриста, т.е. специфическое личностное восприятие специалистом различных аспектов судебной деятельности.

Так, В.В.Романов, ссылаясь на исследования Т.Г.Морщаковой, рассматривает влияние установки на появление судебных ошибок. Согласно приведенным данным, не менее 50% случаев отмены приговоров как не отвечающих требованиям закона, связаны с эффектом психологической установки на принятие судьями приговоров по уголовным делам. В частности, в силу закона апперцепции, установка существенно влияет на направленность интеллектуальных процессов судьи, определяя готовность к определенной форме реагирования на те или иные факты в условиях судебного разбирательства и вынесения приговора. Установка активизирует интеллектуальные процессы юриста, избирательно направляя их на познание и трактовку определенных фактов. При этом важен характер установки: насколько в ней представлен профессиональный опыт, привычка объективно подходить к оценке фактов и доказательств. В этой связи установка может оказывать как положительное влияние на результат заключительного решения судьи, так и способствовать его ошибочности. Судья, имеющий в своей памяти глубокий профессиональный опыт, умеет адекватно и оперативно применить его к решению знакомых судебных задач. Но установка может оказать и негативное влияние в тех случаях, когда судья склонен некритично воспринимать новую ситуацию и решать ее по усвоенному ранее стандарту.

В подобных случаях возникает желание принимать решение в связи с субъективной значимостью предыдущих решений по делу, в частности, с предшествующими выводами следствия. Такая установка, во-первых, подсознательно влияет на ведение судьей судебного разбирательства, суживая пределы изучения всех обстоятельств дела и игнорируя некоторые важные для дела детали; во-вторых, такая установка может привести к формированию окончательного убеждения судьи задолго до перехода в совещательную комнату для вынесения приговора. Такие установки могут иметь место и у следователей, обусловливая эффект «субъективной недоступности» при обнаружении и оценке вещественных доказательств. Таким образом, установка судьи полностью опирается на результаты предварительного следствия, приводит к повторению возможной ошибки в постановлении следователя.

Снятие неадекватных установок в профессиональной деятельности судьи требует профессионализма, критичности, рефлексии, принципиальности, перевода установок в осознанные убеждения, направляющие юриста к целенаправленной профессиональной деятельности и решению судебных задач на основе принципов законности и справедливости.

На формирование установок и убеждений юриста существенно влияют социальные факторы, стимулирующие явления конформизма. На уровне установки наблюдается стихийный непроизвольный конформизм, когда судья привыкает действовать с оглядкой на «вышестоящие инстанции», остерегаясь не судебной ошибки, а неблагоприятных для себя личных последствий. На уровне убеждения наблюдается сознательный конформизм, когда судья произвольно строит свою деятельность с ориентацией не на поиск истины, а на давление свыше, на общественное мнение, на средства массовой информации, которые зачастую неправильно ориентируют общественность, исходя из своих социальных и политических задач.

Только профессиональная направленность на осуществление правосудия и принципиальность судьи могут удержать судью от подобных проявлений конформизма и связанных с ним проявлений профессиональной деформации. Приговор, вынесенный на совещании судей, является единственным процессуальным актом, признающим подсудимого виновным или невиновным в совершении преступления и определяющим ему меру уголовного наказания или оправдание.

Таким образом, приговор выполняет две основных функции правосудия: установление вины и определение справедливого наказания, адекватного характеру совершенного деяния.

Понятие преступной вины является достаточно сложным в теории юриспруденции и может трактоваться по-разному. В отечественном законодательстве господствует положение, согласно которому вина состоит в умышленном (преднамеренном) или неосторожном (непроизвольном) противоправном деянии вменяемого субъекта. Существует и несколько иная точка зрения, согласно которой помимо умысла или неосторожности вина включает в себя еще и нравственную оценку, т.е. признание проявления в содеянном злой воли преступника. На этой позиции базируется суд, призванный быть гуманным («милостивым»). Правильная позиция должна быть компромиссной, т.е. объединять обе точки зрения. Признать преступником можно лишь того человека, который преднамеренно совершил противоправное деяние, проявив свою порочную, злую волю. Если же субъект совершил противоправное действие под давлением непреодолимых обстоятельств, то он вправе рассчитывать на милость правосудия. Однако и в этом случае необходимо тщательное изучение всех обстоятельств происшествия и их соотнесение с качествами личности обвиняемого. Только при этих условиях возможно установить справедливую меру уголовно-правового наказания или оправдать человека.

При определении личностных свойств обвиняемого судья должен различать свойства, может быть и неприятные при внешнем восприятии обвиняемого (например, угрюмость, замкнутость, нежелание общаться, неприятные черты внешнего облика), но, как правило, не играющие роли в совершении преступного деяния, от свойств характерологических, которые могут быть непосредственно связаны с преступной направленностью индивида. Это, как правило, его нравственные черты, определяющие социальную направленность его поведения: жизненные цели, взгляды и убеждения, отношение к нормам морали. Антиобщественный, негуманный характер установок личности, цинизм, фанатизм, жестокость, стяжательство и иные индивидуально-психологические свойства личности являются тем субъективным внутренним фактором, через который преломляются объективные обстоятельства, в которых осуществляется противоправное действие.

Мы должны установить все объективно сложившиеся условия, которые в совокупности могли повлиять на формирование личности в онтогенезе и характер различных семейно-бытовых, производственных и иных конфликтов, в которых оказался обвиняемый. Однако суд должен установить, мог ли субъект активно противостоять грозящей ему ситуации. В одном случае человек действует импульсивно, противодействуя явному насилию и совершает противоправное действие в условиях превышения необходимой самообороны (например, сталкивает насильника с моста в реку). Однако существует множество жизненных ситуаций, в которых субъект способен сделать нравственный выбор. Критерии такого выбора чрезвычайно важны для суда в оценке личности обвиняемого. Например, обвиняемый отрицает свою вину, считая себя жертвой тяжелых социальных обстоятельств: он не имел работы и возможности содержать семью, пошел в наемники, чтобы убивать других людей, не причинивших ему никакого зла. В нем, в интериоризованном плане, уже существовала программа преступного поведения, которая легко реализовалась в сложившихся объективных обстоятельствах. Человек не является пассивным объектом влияния среды, поскольку он имеет возможность выбора. Поэтому далеко не все объективные социальные обстоятельства оцениваются судом как смягчающие вину, кроме тех, которые предусмотрены законом. В основу определения вины и меры наказания суд определяет характер, тяжесть и социальную опасность совершенных противоправных действий; оценивает способ совершения преступления, степень его осуществления (стадия подготовки, покушение, окончательное осуществление), роль обвиняемого в структуре группового преступления, наличие рецидива и т.п.

Большую помощь в принятии решения и определении справедливой меры наказания может оказать судьям заключение судебно-психологической экспертизы, однако выводы экспертизы должны приниматься во внимание только при подтверждении их совокупностью всех других обстоятельств дела. Например, суд не учел при вынесении приговора судебно-психологической экспертизы по делу К., обвинявшегося в умышленном убийстве и мошенничестве. Эксперт утверждал наличие у обвиняемого состояния физиологического аффекта, хотя временные характеристики действия, количество и характер телесных повреждений на теле потерпевшего, мотивация действий обвиняемого не соответствовали признакам аффекта. Сомнение у суда вызвало также полученное на основе стандартных тестов мнение эксперта о честности, скромности и правдивости подсудимого, что не подтверждалось материалами судебного разбирательства.

Отягчающим вину подсудимого обстоятельством суд считает повторность, систематичность совершения преступлений, которая свидетельствует об устойчивости криминальной направленности обвиняемого и которая должна быть учтена при определении справедливой меры наказания.

Обстоятельством, которое может смягчить меру наказания, служит чистосердечное публичное признание своей вины. Однако это должны быть не те вынужденные признания, которые получали судьи церковной инквизиции в пыточных подвалах или соратники Берии в своих казематах. Надо определить искренность признания вины, чистосердечность переживаемого раскаяния в содеянном, готовность искупить свою вину, которые высказывает подсудимый в своем последнем слове. Осознание своей вины и раскаяние оказывается той кульминационной точкой эмоционального состояния, на уровне которой обозначается перестройка мотивации и готовность подсудимого к ресоциализации.

Структура выносимого приговора суда должна соответствовать требованиям закона и обычно включает в себя три части: вводную, мотивировочную и резолютивную (ст.ст. 332-335 УПК Украины). Приговор составляется одним из судей и подписывается всеми участвующими в совещании судьями. Особое мнение должно излагаться отдельно в письменном виде. Обоснование судебного решения должно содержать краткое изложение криминального события, анализ доказательств и доводы, на основании которых суд признал или не признал определенные доказательства. Решение о наличии вины и определение меры наказания должно быть выражено четко и категорично, чтобы при исполнении приговора не возникало никаких сомнений. Суд должен предусмотреть не только меру наказания, но и условия его отбывания в ИТУ определенного режима.

Вынесение приговора должно реализовывать не только карательные, но и воспитательные функции правосудия, поэтому суд должен получать информацию о реализации приговора, о воспитательном эффекте пребывания осужденного в исправительно-трудовом учреждении, а также о поведении условно осужденных. Характер поведения осужденного в местах отбывания наказания, его готовность к исправлению учитывается при решении о досрочном или условно-досрочном освобождении осужденного.


В настоящее время существует немало научных трудов, связанных с вынесением приговоров судами и порядком его постановления.

Порядок вынесения приговора имеет существенное значение, поскольку его несоблюдение необратимо приведет к вынесению приговора с нарушением норм закона.

Изучив судебную практику, можно установить, так называемые «топ-нарушения», допускаемые судьями при вынесении приговоров.

Так, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного суда РФ от 29.04.1996 N 1 «О судебном приговоре» при написании вводной части приговора необходимо указывать: 1) фамилию, имя, отчество подсудимого полностью; 2) дату и место рождения; 3) гражданство; 4) место регистрации и место фактического проживания; 5) место работы, место учебы, в случае отсутствия работы социальный статус, род занятий; 6) образование; 7) семейное положение, наличие детей, иждивенцев; 8) иные данные о личности, имеющие значение для дела; 9) наличие судимостей.

Так, если судимости у подсудимого сняты или погашены в установленном законом порядке, суд не вправе указывать их во вводной части приговора и, соответственно, учитывать при назначении наказания. Данное предписание императивно установлено в ч.6 ст.86 УК РФ, согласно которой погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, предусмотренные УК РФ, связанные с судимостью.

Однако, несмотря на данное обязательное требование, установленное уголовным законодательством РФ, погашенные и снятые судимости из-за невнимательности судей часто включаются во вводную часть приговора, что при обжаловании сторонами в вышестоящий суд ведет к исключению их из вводной части приговора и соразмерному уменьшению назначенного судом наказания. Также имеют место случаи в судебной практике, когда во вводной части приговора указывается на отсутствие судимостей у подсудимого, а в описательно-мотивировочной части, при перечислении данных, характеризующих личность подсудимого, есть ссылка на наличие судимости.

Кроме этого судьи зачастую во вводной части приговора неверно указывают фамилии, имена, отчества подсудимых. И эти же ошибки в дальнейшем переносят и в иные части приговора.

Безусловным плюсом является то, что по смыслу разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.2011 N 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» суды могут согласно ст. 399 УПК РФ разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшение положения осужденного, например об устранении ошибок, допущенных в приговоре при написании фамилии, имени, отчества или иных биографических данных осужденного, а также описок и арифметических ошибок, если они очевидны и исправление их не может вызвать сомнение.

Разумеется, больше всего ошибок различного характера допускаются судьями в мотивировочной части приговора. Так, судьи при указании в приговоре выводов о возможности рассмотрения уголовного дела в особом порядке нарушают предписания, установленные уголовно-процессуальным законодательством РФ, а именно ст. 316 УПК РФ [6]. Например, не учитывается мнение потерпевшего при принятии решения о возможности рассмотрения уголовного дела в особом порядке, что влечет нарушение его прав и безусловную отмену приговора при апелляционном обжаловании в вышестоящий суд. Кроме того, при рассмотрении уголовного дела в особом порядке не допускается анализ доказательств и их оценка в приговоре.

Суды часто устанавливают неверную квалификацию преступления, что практически всегда влечет неверное назначение наказания.

Так, в Нижегородском областном суде в 2017 году изменены 2 приговора по ч.4 ст.159 УК РФ в части неверной квалификации, установленной судом [5]. Органом предварительного расследования обвиняемым было предъявлено обвинение как мошенничество, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину, в особо крупном размере. Нижегородский районный суд г. Н.Новгорода осудил лиц с той же формулировкой обвинения. Однако апелляционная инстанция исключила признак «с причинением значительного ущерба гражданину», поскольку он входит в квалифицирующий признак «особо крупный размер», и соразмерно уменьшила назначенное судом наказание.

Довольно часто суды назначают несправедливое наказание. Так, в Нижегородском районном суде в 2016 году был вынесен приговор лицу по п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ [4]. Данное лицо совершило преступление в период отбывания 2 наказаний в виде лишения свободы условно по таким же корыстным имущественным преступлениям. Однако суд 1 инстанции при назначении наказания неправомерно применил положения ч.6 ст.15 УК РФ, снизив категорию преступления, назначил вновь лишение свободы условно вместо реального лишения свободы. Указанное решение суда было обжаловано государственным обвинителем в связи с мягкостью назначенного наказания. В Нижегородском областном суде доводы прокурора были поддержаны, осужденный был взят под стражу в зале суда апелляционной инстанции, ему назначили реальное лишение свободы с отбыванием наказания в исправительном учреждении с отменой предыдущих условных осуждений в соответствии с ч.5 ст.74 УК РФ.

Действующее законодательство требует верной трактовки судом и резолютивной части приговора.

Так, часто при применении положений ст.69 УК РФ суды вместо применения положений части 2 указанной нормы применяют часть 3, и наоборот. Или же вместо применения положений ч.5 ст.69 УК РФ применяют ст.70 УК РФ. Также в одном из мировых судов Нижегородского судебного района г. Н.Новгорода в 2015 году имелся факт назначения судом наказания, не предусмотренного санкцией статьи [3]. Данный приговор был обжалован государственным обвинителем и отменен в Нижегородском районном суде г. Н.Новгорода с направлением уголовного дела на новое рассмотрение в ином составе суда.

Следует обратить внимание, что судом апелляционной инстанции довольно часто из–за нарушений, допущенных в протоколах судебных заседаний, отменяются или изменяются судебные решения нижестоящих судов.

К таким нарушениям необходимо, прежде всего, отнести отсутствие сведений о надлежащем извещении о дате и времени судебного заседания потерпевшего, подсудимого.

Приговор может основываться только на тех доказательствах, которые исследовались в судебном заседании, об этом, соответственно, может свидетельствовать только указание об этом в протоколе судебного заседания. Поэтому судьям необходимо тщательно и внимательно проверять их содержание.

Изучив практику рассмотрения Нижегородским районным судом г. Н.Новгорода уголовных дел, установлено, что в 2015 году имелся факт отмены уголовного дела в суде апелляционной инстанции из-за отсутствия в протоколе судебного заседания подписи председательствующего [3], чем грубо была нарушена ч.6 ст.259 УПК РФ [6].

Приговор отменяется, если подсудимому не было предоставлено право участия в судебных прениях и последнего слова.

Таким образом, необходимо анализировать и систематизировать судебные ошибки при вынесении приговоров для избежания их допущения в дальнейшем иными судьями.

  1. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.04.1996 N 1 «О судебном приговоре» // СПС «КонсультантПлюс».
  2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09.02.2012 N 3 «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
  3. Судебная практика Нижегородского районного суда г. Н.Новгорода за 2015 год.
  4. Судебная практика Нижегородского районного суда г. Н.Новгорода за 2016 год.
  5. Судебная практика Нижегородского районного суда г. Н.Новгорода за 2017 год.
  6. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ// СПС «КонсультантПлюс».

Основные термины (генерируются автоматически): УК РФ, вводная часть приговора, суд, апелляционная инстанция, Нижегородский районный суд, вынесение приговоров, Новгород, особый порядок, РФ, Нижегородский областной суд.


Проблема судебных ошибок: причины возникновения ипути решения

Ахмерова Алсу Ахматовна, магистрант

Санкт-Петербургская юридическая академия

В статье рассматриваются причины возникновения судебных ошибок, приводятся пути решения проблемы вынесения судьями ошибочных приговоров.

Ключевые слова: судебная ошибка, обвинительный приговор, дефицит кадров.

Keywords: judicial error, a guilty verdict, the shortage of personnel.

Многие века вопрос минимизации судебных ошибок не давал покоя законодателям, правозащитникам, обществу в целом. Страх применить высшую меру наказания за совершение лицом преступления, в котором он впоследствии может оказаться неповинен, не дает реализоваться некоторым идущим в ногу со временем законодательным инициативам. Так, один из основных аргументов противников смертной казни — высокая доля вероятности вынесения судом ошибочного приговора. Этой же линии придерживается и нынешнее руководство российского государства — мораторий на смертную казнь, по их мнению, явление логичное и необходимое. Так, Президент России В. В. Путин отмечает, что для эффективной борьбы с преступностью необходима грамотная работа пенитенциарной системы и всех правоохранительных органов, что реализовать гораздо труднее, чем пойти по пути применения смертной казни [3]. Действительно, с этим мнением трудно не согласится — совершенствуя и развивая систему подготовки и деятельности правоохранителей и судей, в будущем будет возможно добиться сокращения числа судебных ошибок, и как следствие, вынесения незаконных и неоправданных обвинительных приговоров.

В чем же кроется причина вынесения подобных решений? Согласно статистике, в зависимости от ее источника, количество оправдательных приговоров в России колеблется от 0,2 % до 0,5 % от общего числа вынесенных судьями приговоров. Возьмем за основу усредненную величину — 0,4 %, на которую ссылается Глава Управления взаимодействия со СМИ Следственного комитета России Владимир Маркин [6]. Такую цифру он объясняет следующим образом: «Сегодня мы имеем 0,4 % оправдательных приговоров по уголовным делам. И это говорит лишь о том, что следствие очень квалифицированно и все дела, которые оно передавало в суд, расследовались тщательно, объективно и беспристрастно». Уверена, этому мнению найдутся многие противники, которые упомянут первую, на мой взгляд, причину возникновения судебных ошибок — явный обвинительный уклон правоохранительной системы.

Органы следствия и дознания далеко не всегда работают тщательно. Напротив, большая нагрузка на сотрудников порождает стремление ускорить процесс, закрыть дело. При этом зачастую не попадают в поле зрения следователей и дознавателей факты, имеющие ключевое значения, показания свидетелей и участников следствия не исследуются в полном объеме. Как следствие, задачей данных правоохранительных органов становится не добиться истины в разумный срок, а обвинить в кратчайший срок. Как только это происходит, и дело передается в суд, начинается следующая стадия уголовного процесса, в которой отражаются следующие причины возникновения судебных ошибок.

Во многих субъектах Российской Федерации постоянно открыты конкурсы на замещение должностей судей различного уровня, что говорит о дефиците в квалифицированных судьях, и в то же время о большой нагрузке на действующих судей. Дела, назначенные на слушание с 10 утра до 17–18 часов вечера, крайне редко оканчиваются в назначенное время, в большинстве случаев судьи покидают рабочее место задолго после установленного времени, вплоть до полуночи. В связи с такой загруженностью, видится логичным стремление судей максимально быстро и оперативно рассмотреть дело и вынести по нему приговор. Из-за крайне плотного графика у судей, в подавляющем большинстве случаев, нет возможности максимально полно и объективно исследовать материалы и обстоятельства переданных им дел. Поскольку значительно проще лишь согласиться с выдвинутым следствием обвинением, чем выработать собственную позицию по делу, основанную на представленных доказательствах, показаниях сторон и внутреннему убеждению судьи, видится логичным столь малый процент оправдательных приговоров. Из этого следует вторая причина возникновения судебных ошибок — дефицит кадров и плотная загруженность в работе судейского корпуса.

Следующей, третьей по счету причиной, но все же не основополагающей, можно назвать недостаточную компетентность судей, их низкую квалификацию в отдельных случаях. Дефицит судей располагает к тому, чтобы к сдаче квалификационного экзамена и замещению соответствующей должности допускались кандидаты, не всегда отвечающие в полной мере заявленным к должности судьи требованиям.

К иным причинам возникновения судебных ошибок, можно отнести, в частности следующие [8, c. 556–558]:

– несовершенство отдельных процессуальных норм в части, например, пассивности суда первой инстанции при формировании доказательственной базы по делу и проблемности полномочий апелляционной инстанции при предоставлении новых доказательств [5, с. 124];

– несовершенство правового статуса апелляционной инстанции, способствующего поверхностному рассмотрению сложного дела судом первой инстанции за счет полного его перерешения и невозможности направления его апелляцией на новое рассмотрение, неудовлетворительное качество работы почтовой связи и отсутствие достоверных данных о местонахождений многих частных фирм как причина нарушений сроков рассмотрения арбитражных дел, небрежность и безответственность судей вследствие действия принципов их несменяемости и невозможности привлечения к дисциплинарной ответственности; различный подход судебных инстанций к оценке имеющихся в деле доказательств, а также к квалификации правоотношений сторон, «местнический» принцип осуществления правосудия;

– разрешение судом дела на основании нормативного акта, впоследствии признанного неконституционным (когда суд либо не усмотрел при его применении противоречия с Конституцией, либо вообще не задавался этим вопросом в силу сложившегося стереотипа мышления судей, воспитывавшихся в духе подчинения только закону, когда Конституция не воспринималась как непосредственно действующее право) [1, с. 2];

– привычка российских судей к ожиданию принятия конкретизирующих Конституцию законодательных актов, которые бы подробно расписали, когда и как ее применять [4, с. 4];

– инерция старых взглядов и подходов судей при осуществлении ими судебной деятельности в условиях обновленного законодательства; приобретение судьей свойства «профессиональной беспристрастное; пристрастность суда в формах предубежденности или связи суда с одной из сторон; влияние «эффекта психической установки» на принятие окончательных решений судьями [7, с. 472];

– субъективные взгляды, симпатии и антипатий судьи, а также влияние господствующих в определенной местности воззрений и предрассудков [2, с. 33–34] и т. п.

Принимая во внимание вышеуказанные причины, можно сделать вывод о необходимости решения проблемы вынесения судами ошибочных приговоров. Пути решения видятся в следующем:

  1. Введение обратного проводимому в данный момент процессу сокращения сотрудников органов правоохранительной системы, увеличение количества кадров. Данная мера позволит снизить нагрузку на сотрудников органов следствия и дознания, поможет за счет вновь выделенного времени тщательней изучать ими обстоятельства расследуемых дел.
  2. Увеличение количества обучающихся по специальности «Судейское дело» в профильных образовательных учреждениях, путем открытия дополнительных мест. Дефицит кадров в судейском корпусе должен восполняться целенаправленно, за счет профильных ВУЗов, в которых кандидаты на должность судьи смогут получить качественное и квалифицированное образование. Приток судей-специалистов также снизит нагрузку на действующих судей, позволит в полной мере исследовать все нюансы рассматриваемого дела, и как следствие, минимизировать фактор вынесения ошибочного приговора.

Вышеуказанные способы разрешения проблемы судебных ошибок ввиду необходимости больших бюджетных расходов на практике видятся труднореализуемыми. Однако, формирование такой позиции руководством профильных ведомств и Министерства юстиции может в значительной мере сдвинуть процесс с мертвой точки, ведь справедливая судебная и правоохранительная система, выносящая решения на основе закона с учетом всех обстоятельств дела — залог и символ демократического, по-настоящему цивилизованного и правового государства, к чему обязана стремится современная Россия.

Основные термины (генерируются автоматически): причина возникновения, дело, дефицит кадров, ошибка, правоохранительная система, должность судьи, ошибочный приговор, полная мера, приговор, судейский корпус.

Ильюхов Алексей Александрович, доцент кафедры уголовного процесса Академии Следственного комитета Российской Федерации, кандидат юридических наук.

Новиков Александр Михайлович, заведующий кафедрой уголовного процесса Академии Следственного комитета Российской Федерации.

Статья посвящена исследованию психологических факторов, влияющих на принятие решения присяжными заседателями об оправдании подсудимых. Значительное внимание уделяется анализу теоретико-правовых основ, включающих в себя подсудность, которая также должна строиться с учетом психологии присяжных заседателей.

Ключевые слова: уголовный процесс, суд присяжных заседателей, судебное разбирательство, психологические основы, оправдательный приговор.

Psychological factors influencing taking verdict by jury

Il'yukhov Aleksej Aleksandrovich, assistant professor of the Chair of Criminal Procedure of the Academy of the Investigatory Committee of the Russian Federation, candidate of juridical sciences.

Novikov Aleksandr Mikhajlovich, head of the Chair of Criminal Procedure of Academy of the Investigatory Committee of the Russian Federation.

The article concerns research of psychological factors influencing taking decisions by jury on acquittal of persons brought to trial. The special attention is drawn to the analysis of theoretical-law fundamentals including court jurisdiction which shall be build taking into consideration psychology of the jury.

Key words: criminal procedure, court of jury, judicial proceeding, psychological fundamentals, acquittal.

Раскрывая психологические основы мотивации присяжных при вынесении вердикта, а также эффективность установленной подсудности дел суда с участием присяжных заседателей, следует отметить, что создание суда присяжных было обусловлено введенными международно-правовыми запретами, направленными на отмену смертной казни в мирное время.

Российский суд присяжных как самостоятельный институт, с элементами англосаксонской правовой модели, имеющий свои отличительные черты, сформировался в 1993 г. Однако, несмотря на сравнительно длительный промежуток своего существования, им ежегодно рассматривается не более 500 - 700 (что составляет 0,06% от общего числа) уголовных дел, рассмотренных судами первой инстанции, тогда как судами первой инстанции областного звена эта доля составляет около 14%.

В то же время судами присяжных оправдывается достаточно высокий процент подсудимых. К примеру, с 2006 по 2011 г. доля постановленных оправдательных вердиктов в среднем составила 21%, тогда как в начальный период его существования этот показатель достигал 30%. Показатель оправдательных приговоров, вынесенных коронными судами, был и продолжает оставаться на порядок ниже и составляет не более 1% от общего числа дел, рассмотренных судами общей юрисдикции.

Результаты исследования материалов уголовных дел показывают, что нередко присяжные заседатели оправдывают подсудимых с формулировкой "не доказано, что деяние совершил подсудимый" - 60% случаев, либо что "подсудимый не виновен в совершении преступления" - 25% случаев.

Давая правовую оценку принятых присяжными заседателями решений, их противники отмечают, что причиной этому является неспособность коллегии присяжных объективно воспринимать и оценивать обстоятельства исследуемого события. Проще говоря, они отмечают, что вердикт зависит от субъективных составляющих: образования, стажа работы, отношения индивида к окружающей его обстановке и людям, его ярко выраженных социальных ориентаций и т.д. Кроме того, сам количественный состав жюри "притупляет" их ответственность, поскольку они не обосновывают свое решение и не несут за него никакой ответственности .

См.: Иванов А.Г. Социальное право: формы и сущность административно-правового регулирования в системе социальной защиты: Автореф. дис. . к.филос.н. Ростов-на-Дону, 2001. С. 21.

С предложенными доводами сложно в полной мере согласиться, так как высокий процент постановленных оправдательных вердиктов не всегда свидетельствует о неспособности коллегии присяжных качественно отправлять правосудие, а нередко, наоборот, свидетельствует об обратном - возникновении некоторых тенденций в судейском корпусе, проявляющихся:

  • в возможной зависимости судей от органов исполнительной власти и общественного мнения;
  • в их профессиональной деформации и корпоративности в результате многолетней работы в суде;
  • в чрезмерной бюрократизации судебной власти.

Аналогичной позиции придерживается и С. Тейман, отмечающий, что общий обвинительный уклон проявляется не только в ходе предварительного расследования, но и судебного разбирательства, что, в свою очередь, объясняется общей идеологией правоохранительной системы, в чье число входит и суд . При такой постановке проблемы правосудие будет заключаться лишь в определении вида и размера наказания, а принцип презумпции невиновности, по сути, являться простой декларацией.

См.: Стивен К. Тейман. Тезисы о роли народного участия в реформе уголовного процесса в 2001 - 2002 гг. Louis-Warsaw Transatlantic L.J. С. 115 // Международная конференция "Участие народа в уголовном процессе в двадцать первом веке". 1999. Международный институт уголовно-правовых наук в Сиракузах (Италия).

В то же время отчасти с указанным доводом следует согласиться, так как по отдельным категориям дел коллегия присяжных заседателей объективно оценить обстоятельства исследуемого события не в состоянии. Причиной тому являются следующие факторы:

  1. Нехватка у отдельных кандидатов в присяжные заседатели, в ходе принятия ответственного решения, здравого смысла, жизненного опыта, совокупности знаний, взглядов об окружающей действительности, используемых человеком в повседневной жизнедеятельности. Также отсутствует мотивация на качественный подход к исследованию всех обстоятельств дела. Указанная проблема лежит уже в плоскости механизма реализации качественного отбора и формирования коллегии присяжных заседателей, что не всегда представляется возможным осуществить как по объективным, так и по субъективным причинам. Судебная практика показывает, что большую часть кандидатов в присяжные заседатели составляют пенсионеры, домохозяйки, безработные, т.е. наименее активный социальный слой населения.
  2. Недостаточная подготовка сторон процесса к судебному следствию с участием присяжных заседателей и, как результат, неспособность качественно и доступным языком излагать представленную присяжным информацию. Причем позиция государственного обвинения в суде напрямую зависит от качества проведенного предварительного следствия, так как его результаты позволяют прокурору в суде эффективно обосновать несостоятельность версий, выдвинутых стороной защиты, оценивать и исключать все недостоверные и сомнительные доказательства, имеющиеся в уголовном деле. В то же время по ряду уголовных дел по объективным причинам выполнить указанные требования не представляется возможным, ибо сам характер совершенного преступного деяния порой сложен для понимания не только присяжными, но и профессиональными юристами.

Кроме того, учитывая специфику состава суда и психологические особенности восприятия присяжными заседателями обстоятельств исследуемого события, сторонам процесса следует уметь владеть психологическими приемами убедительной речи, позволяющими установить между ними тесный контакт, вызвать интерес и доверие к выступающим. Указанные рекомендации возможно осуществить, применяя технические средства в суде (визуальный ряд, презентации, слайды, схемы, заслушивание показаний свидетелей, потерпевших, обвиняемых с применением аудиозаписи, видеозаписи). Таким образом, можно констатировать, что у присяжных заседателей куда больший интерес вызывает использование в суде, при осуществлении процесса доказывания, элементов наглядности (непосредственное заслушивание свидетелей, просмотр фото-, видео-, аудиозаписей, схем, графиков, презентаций). Пренебрежение предложенными рекомендациями способно создать определенные трудности в разрешении поставленных перед сторонами целей и задач, а коллегии присяжных - вынести обоснованное и справедливое решение, руководствуясь при этом внутренним убеждением и совестью.

  1. Нехватка и сложность понимания поступающей к присяжным от сторон процесса необходимо значимой для них информации. Практика показывает, что, как правило, сложности предмета доказывания возникают по многоэпизодным уголовным делам, а также делам экономической направленности, когда от присяжных требуется наличие не только жизненного опыта и здравого смысла при принятии решений, но и специальных познаний в различных сферах человеческой деятельности. Поэтому, по мнению М. Соловьева, исключительное разделение единого процесса познания и установления истины в суде присяжных на фактическую и юридическую стороны по определению уже не может способствовать установлению истины , чем объясняются допускаемые присяжными "ошибки" относительно виновности или невиновности подсудимого. Кроме того, в ходе проведенного между присяжными интервьюирования было установлено, что оправдательные вердикты они выносят, придерживаясь принципа "лучше оправдать виновного, чем осудить невиновного". При малейшем сомнении в качестве проведенного предварительного расследования или в случае непонимания изложенных им сторонами обстоятельств присяжные выносят оправдательный вердикт.

Таким образом, предпосылками для постановления оправдательного вердикта выступают особые взаимоотношения присяжных как между собой, так и между сторонами процесса в ходе судебного разбирательства дела. Эти взаимоотношения имеют под собой и психологический аспект, что в последующем сказывается на обоснованности принятого ими вердикта.

Аналогичного мнения придерживается и В.К. Случевский, отмечая, что самой сложной процедурой отличается производство дел первой инстанции с участием присяжных заседателей. Причина сложности, отмечал он, заключается в том числе и в том, что председательствующему приходится иметь дело с сосредотачивающимися в лице присяжных факторами, требующими применения особых приемов производства судебного следствия . Указанное деление проявляется как в наделении председательствующего и коллегии присяжных заседателей разными полномочиями, так и в раздельном вынесении итоговых процессуальных решений. Исходя из указанного постулата и строится принцип свободы оценки доказательств, который обусловлен идеей соотношения "профессиональных" и "непрофессиональных" начал данной формы отправления правосудия.

См.: Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство. 4-е изд., испр. и доп. СПб., 1913. С. 546.

Таковы основные черты психологических причин вынесения вердиктов коллегией присяжных заседателей, что, в свою очередь, требует определенного правового совершенствования.

Литература

  1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. 1). Ст. 4924.
  2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) // СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2143.
  3. Иванов А.Г. Социальное право: формы и сущность административно-правового регулирования в системе социальной защиты: Автореф. дис. . к.филос.н. / А.Г. Иванов. Ростов-на-Дону, 2001.
  4. Стивен К. Тейман. Тезисы о роли народного участия в реформе уголовного процесса в 2001 - 2002. St. Louis-Warsaw Transatlantic L.J. С. 115 / Стивен К. Тейман // Международная конференция "Участие народа в уголовном процессе в двадцать первом веке". 1999. Международный институт уголовно-правовых наук в Сиракузах (Италия).
  5. Соловьев М. Суд присяжных действует, но. / М. Соловьев // Законность. 1998. N 4.
  6. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство / В.К. Случевский. 4-е изд., испр. и доп. СПб., 1913.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: