Суд отказывает в иске истцу если его исковые требования являются незаконными логика

Обновлено: 26.04.2024

«Если истец уточнил исковые требования, но не отказался от ранее заявленных исковых требований, то суд при вынесении решения должен разрешить все заявленные требования" – пожалуйста, поясните эту мысль.

Вот такой вопрос мне задали в блоге по теме: Некоторые правила и принципы составления идеального искового заявления. Правило №2.

Давайте разберемся с самого начала в этой ситуации.

Истец планирует обратиться в суд в защиту своего нарушенного права. Поскольку обычный гражданин не обладает юридическими познаниями, то как правило, он либо сам составляет исковое заявление, либо обращается к юристу (адвокату). Справедливости ради отмечу, что даже профессиональному юристу, при ведении своего личного дела в суде, лучше иметь представителя, поскольку личное восприятие ситуации зачастую деформирует ее правовое содержание.

С момента обращения будущего истца к юристу, начинается кропотливая правовая работа последнего над позицией доверителя в суде.

Единственно правильным вариантом является изучение всех правовых нюансов конкретной ситуации (ознакомление с фактическими обстоятельствами конфликта, сбор доказательств, анализ судебной практики и т.д.). Конечным результатом данной работы, должно стать исковое заявление. При этом текст искового заявление должен быть написан так, чтобы у суда не возникало сомнений в правильности позиции истца. При этом основная линии защиты прав истца должна прослеживаться с первой строчки искового заявления до последней фразы его просительной части.

Действительно, в ходе судебного разбирательства, может потребоваться существенная корректировка позиции истца. Как правило, это связано, с получением судом дополнительных доказательств, заявлением стороной ответчика встречного иска.

Я убеждена, что применительно к каждой правовой ситуации имеется соответствующий механизм защиты. То есть, каждому нарушенному праву, корреспондируют конкретные требования в просительной части. Это соотносится как «ключ к замку». Например, нарушенное право: истцу некачественно оказали медицинскую помощь в клинике, что повлекло вред здоровью. Исковое требование: Прошу взыскать с ГКБ №1 г. Энска в пользу Петрова В.В. компенсацию морального вреда в размере 1000000 руб. 00 коп., ущерб в размере 1500000 руб. 00 коп. Никакие другие исковые требования здесь заявлены быть не могут, в том числе и в формулировке: Прошу установить факт некачественного оказания медицинской помощи.

На практике же, истец чтобы защитить свое нарушенное право, выдвигает несколько исковых требований, иногда взаимоисключающих друг друга. Эти требования могут быть заявлены как на стадии подачи иска, так и в ходе судебного разбирательства.

Как правило истец уточняет исковые требования, и по факту, действительно, вместе одного первоначального искового требования, суд получает несколько исковых требований.

Теперь самое интересное.

1) В ГПК РФ нет термина «уточнение» искового заявления. Есть только ст. 39 ГПК РФ, которая говорит нам про изменение основания или предмета иска, а также же увеличение или уменьшение исковых требований.

Но, в каждом втором гражданском деле, которое рассматривается в суде общей юрисдикции мы можем увидеть процессуальный документ, который называется: Исковое заявление (уточненное).

Итак, уточненное исковое заявление, это наша правовая действительность, которая исторически сложилась и отрицать наличие которой – бессмысленно.

Под уточненным исковым заявлением, все участники судебного разбирательства понимают письменную форму реализации прав истца, предусмотренную ст. 39 ГПК РФ.

2) Прошу обратить внимание на п.п. 5 и 11 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. №23 «О судебном решении», в которых сказано, что согласно части 3 статьи 196 ГПК РФ суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям.

Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами.

Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с частью 2 статьи 56 ГПК РФ.

Исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств.

В связи с этим в ней должно быть четко сформулировано, что именно постановил суд как по первоначально заявленному иску, так и по встречному требованию, если оно было заявлено (статья 138 ГПК РФ), кто, какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право. Судом должны быть разрешены и другие вопросы, указанные в законе, с тем чтобы решение не вызывало затруднений при исполнении (часть 5 статьи 198, статьи 204-207 ГПК РФ). При отказе в заявленных требованиях полностью или частично следует точно указывать, кому, в отношении кого и в чем отказано.

3) Признаюсь честно, я не занимаюсь арбитражными делами, но в силу рассматриваемой тематики, мне понравилась позиция кассационной инстанции изложенная в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 24.02.2010 по делу № А56-34556/2009 (Решение суда об удовлетворении иска о взыскании с ответчика предоплаты по договору купли-продажи подлежит отмене, поскольку в данном случае в качестве предмета и основания иска суд принял первоначальные исковые требования без их последующего уточнения, равно как и не отразил в судебном акте факт заявления истцом ходатайства об увеличении заявленных исковых требований и результат его рассмотрения). Данный судебный акт легко найти в правовых базах.

4) Позиция представителей о том, что необходимо выдвинуть несколько исковых требований в защиту интересов истца, а суд сам разберется, на мой взгляд, не профессиональна. Юрист должен четко представлять какое его действие к каким правовым и процессуальным последствиям приведет. Никаких исковых требований «с запасом» быть не может. Следует ясно понимать, что в результате уточнения иска, никакие требования «за рамки иска» не выносятся. Требования заявлены, значит они должны быть разрешены судом, при условии отсутствии отказа истца от данных требований. Отказ от данных требований действительно влечет прекращение производства по делу. Но, в этом моменте хочется возразить следующее. А почему стороны не используют медиативные процедуры и не могут закончить спор мировым или медиативным соглашением? Это ведь наиболее эффективная модель разрешения спора, которая не требует бесконечного уточнения (изменения) исковых требований и не требует отказа от каких-либо позиций.

5) Суд не должен говорить стороне о том какие исковые требования являются правильными, а какие нет. Суд, не дает юридических консультаций. Иное может расцениваться как нарушение принципа равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ), поскольку сторона ответчика получает право заявить о том, что суд оказывает содействие стороне истца в разрешении спора.

Рассмотрим следующий пример. Некий акционер обращается к акционерному обществу с запросом о предоставлении информации, но общество ему отказывает, ссылаясь на нарушение процедуры. Акционер идет с иском в суд, требуя предоставить соответствующие документы. Представитель общества является в суд и прямо к отзыву на иск прикладывает все документы, упомянутые в просительной части искового заявления. При этом в отзыве указано, что ответчик иск не признает, считает, что отказал акционеру правомерно, а документы приложил к отзыву в качестве доказательств. “Теперь, когда требования истца фактически удовлетворены, ему надо отказать в иске”, - заявляет ответчик.

Истец, разумеется, отвечает, что с таким издевательством он смириться не может: сначала своим неправомерным отказом общество вынудило его идти в суд, а теперь делает все, чтобы он утратил юридическую заинтересованность в удовлетворении иска и проиграл. При этом он уже понес расходы на процесс, которые не будут ему компенсированы, ведь при отказе от иска они подлежат взысканию с ответчика только если тот в ходе процесса удовлетворил требования истца добровольно (п. 26 Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 21.01.2016). В настоящем же деле ответчик просто приложил документы в качестве доказательств, однако “случайно” погасил и материально-правовые требования истца. Все это не позволяет квалифицировать его действия как добровольное удовлетворение требований истца, а значит оснований для перекладывания судебных расходов на ответчика не имеется.

В п. 26 Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 21.01.2016 (о возмещении издержек) сказано:

При прекращении производства по делу ввиду отказа истца от иска в связи с добровольным удовлетворением его требований ответчиком после обращения истца в суд судебные издержки взыскиваются с ответчика (часть 1 статьи 101 ГПК РФ, часть 1 статьи 113 КАС РФ, статья 110 АПК РФ).
При этом следует иметь в виду, что отказ от иска является правом, а не обязанностью истца, поэтому возмещение судебных издержек истцу при указанных обстоятельствах не может быть поставлено в зависимость от заявления им отказа от иска. Следовательно, в случае добровольного удовлетворения исковых требований ответчиком после обращения истца в суд и принятия судебного решения по такому делу судебные издержки также подлежат взысканию с ответчика.

ВС РФ прямо указывает, что для перераспределения судебных расходов на ответчика, тот должен удовлетворить требования добровольно. Это связано с тем, что в п. 26 Пленум предлагает расширительное толкование ч. 1 ст. 101 ГПК РФ и аналогичной ей по содержанию ст. 113 КАС РФ, которые посвящены случаю, когда истец отказывается от иска из-за добровольного удовлетворения требований ответчиком. По существу ВС РФ хочет сказать судам: “Даже если истец продолжает поддерживать иск после добровольного удовлетворения его требований ответчиком, применяйте те же нормы (в том числе по аналогии в арбитражном процессе) и взыскивайте расходы с ответчика”. При этом Верховный суд не расширяет применение ч. 1 ст. 101 ГПК РФ и 113 КАС РФ на “случайное” удовлетворение требований истца.

Я не сомневаюсь в том, что столкнувшись с этим на практике, нижестоящие суды, закрыв глаза на то, что ответчик вовсе не собирался удовлетворять требования истца, последуют указанию, которое они найдут в п. 26 Постановления Пленума ВС РФ № 1. Такое решение будет неверным. Помимо того, что игнорирование оснований процессуальных действий ответчика противоречило бы принципу диспозитивности, имеется и еще одно существенное возражение против этого.

Задумаемся о том, как вообще может случиться, что ответчик дал документы, подчеркнуто не признавая иск, а истец продолжает поддерживать свои требования? Это возможно лишь в одном случае - когда между сторонами сохраняется спор о праве: истец по-прежнему уверен в том, что общество в первый раз отказало ему несправедливо, ответчик же абсолютно убежден в обратном. Отказать сторонам в рассмотрении дела по существу означало бы оставить спор неразрешенным.

Но что не менее важно, без разрешения спора по существу мы не поймем, кто должен нести судебные расходы. А кто должен их нести? Ясно, что если суд примет сторону ответчика, установив, что тот обоснованно отказал акционеру в предоставлении документов, будет справедливо возложить судебные расходы на истца. В противном случае расходы будет правильно возложить на ответчика. Применение п. 26 Постановления Пленума ВС РФ № 1 не позволит провести эту дифференциацию, поэтому содержащееся в нем разъяснение не подходит для случаев “случайного” удовлетворения иска ответчиком.

Даже определившись с тем, на кого должны лечь судебные расходы, мы сталкиваемся еще с одной проблемой. Кто прав в споре мы узнаем только из мотивировочной части решения, а судебные расходы традиционно распределяются исходя из резолютивной. Резолютивная же часть решения в обоих случаях будет одинаковой - “отказать в иске”. Как с этим быть?

Один из вариантов нащупал еще Президиум ВАС в своем Информационном письме от 18.01.2011 № 144:

…если до предъявления в суд иска участник обращался в общество с требованием о предоставлении информации, но общество необоснованно отказало ему в ее предоставлении либо в течение установленного срока не ответило на его требование, предоставление обществом такой информации участнику после предъявления иска, но до принятия решения является основанием для отказа в иске; в таком случае судебные расходы могут быть отнесены судом на ответчика в связи с его злоупотреблением (статья 111 АПК РФ).

Однако решение через признание действий ответчика злоупотреблением не вызывает у меня энтузиазма. Разве можно сказать, что ответчик, который не представил в суд требуемые истцом документы, ведет себя лучше, чем ответчик, который их предоставил? Однако, следуя логике ВАС РФ, первый ответчик правами не злоупотребляет и позволяет истцу честно выиграть, второй же - негодяй, заставляющий суд отказать в иске, хотя может быть до этого были все основания для его удовлетворения.

Мне можно возразить, что злоупотребление ответчика заключается не в том, что он принес документы, а в том, что ответчик не признает иск: “Ответчик, если уж ты принес все документы в суд, признай иск”. Заставить признать иск суд никак не может, так хотя бы накажет за это. Однако и эта логика неверна. Ответчик потому и не признает иск, что уверен, что отказал в досудебном запросе совершенно правомерно.

Второй вариант радикален, но не лишен изящества. Почему бы суду, установившему, что отказ ответчика был неправомерен, не удовлетворить иск? Да, материальный интерес истца в истребовании документов на момент вынесения решения уже иссяк, но интерес в признании его прав нарушенными, сохранился. Потому иск стоит удовлетворить не целиком, а только в части признания. Иск о присуждении таким образом редуцируется до иска о признании, который и подлежит удовлетворению. В этом случае распределение судебных расходов по общим правилам приводит нас к желаемому результату.

Есть несколько теоретических соображений против выбора этого варианта, касающихся в первую очередь теории иска и принципа диспозитивности. Сама идея о том, что всякий иск о присуждении включает в себя иск о признании небесспорна. И вряд ли мы можем доверить суду вторжение в сферу распорядительных прав сторон. Если истец хочет решения о признании, пусть меняет исковые требования и обосновывает наличие юридической заинтересованности в новом иске. Суд не должен делать это за него.

Наконец, третий вариант заключается в том, чтобы распределить судебные расходы исходя из мотивировочной части решения. Этот вариант, на мой взгляд, размывает понятие стороны, в пользу которой состоялось судебное решение, и не вполне уживается с ч. 1 ст. 101 ГПК РФ и ч. 1 ст. 113 КАС РФ. Если бы победившая сторона определялась на основании мотивировочной части судебного решения, смысл в указанных нормах отпал бы, поскольку необходимость взыскания расходов с ответчика в случае добровольного удовлетворения им требований истца следовала бы из общих положений ч. 1 ст. 100 ГПК РФ и ч. 1 ст. 111 КАС РФ.

Как видно, каждый из изложенных вариантов имеет свои недостатки. Однозначного решения по позитивному праву у этой задачи нет, что и делает ее особенно ценной для обсуждения.

Определите в каждом первом суждении субъект, предикат, связку и квантовое слово. К какому виду относятся следующие суждения (с т. зр. объёма субъекта и качества связки)? С помощью логического квадрата установите отношения между суждениями в следующих парах:

1.Все предприниматели имеют высшее образование. Ни один предприниматель не имеет высшего образования.
2.Некоторые преподаватели вузов являются профессорами. Все преподаватели вузов являются профессорами.
3.Ни один свидетель не дает истинных показаний. Некоторые свидетели дают истинные показания.
4.Некоторые менеджеры изучают логику. Некоторые менеджеры не изучают логику.
5.Все предприниматели платят налоги. Некоторые предприниматели не платят налоги.
Пример: Все люди изучали логику. Все люди не изучали логику. Ответ: «Все (кванторное слово) люди (S) изучали (связка) логику (P)
«Все люди изучали логику» – общеутвердительное суждение – вид А, «Все люди не изучали логику - общеотрицательное суждение - вид Е. Согласно логическому квадрату суждения вида А и Е находятся в отношении противоположности.

Найдите составляющие сложное суждение простые суждения и определите, какой связкой они связаны. Запишите символически его логическую форму.
1 вариант
1. По делу гражданина Иванова будет вынесен обвинительный или оправдательный приговор.
2. Согласно легенде право считаться родиной Гомера оспаривали семь городов: Смирина, Хиос, Колофон, Саламин, Родос, Аргос, Афины.
3. Кража сотового телефона совершена Ивановым или Петровым.
4. Суд отказывает в иске истцу, если его исковые требования являются незаконными.
5. Его любимые композиторы — Верди и Моцарт.
6. Повысить рентабельность можно за счет повышения производительности труда или за счет приобретения сырья на более выгодных условиях."
7. Лекции в Московском университете слушали Радищев и Новиков, Чаадаев и Белин кий, Тургенев и Гончаров.
Пример.
Вам никогда не удастся создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов ( Ж. Ж. Руссо).
Условное (импликативное) суждение, так как содержит логическую связку «если… то», символическая запись его логической формы а → в

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Юрьева И.М.

судей Горохова Б.А., Назаренко Т.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бураковой Оксаны Николаевны, Соловьяновой Ирины Николаевны, Толмачева Евгения Сергеевича к Егорову Максиму Николаевичу об установлении факта принятия наследства, о признании права собственности в порядке наследования

по кассационной жалобе Егорова Максима Николаевича на решение Калачинского городского суда Омской области от 13 июня 2017 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации установила:

Буракова О.Н., Соловьянова И.Н., Толмачев Е.С. обратились в суд с иском к Егорову М.Н. об установлении факта принятия наследства после смерти Алещенко В.Ф., о признании недействительными записей регистрации в ЕГРН о праве собственности Егорова М.Н. и признании права собственности в порядке наследования.

В обоснование иска указали, что 19 марта 2016 г. умерла их бабушка Алещенко В.Ф., . года рождения, после смерти которой открылось наследство в виде жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: . 1/33 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером . расположенный по адресу: . на землях сельскохозяйственного назначения, и денежных средств, находящихся на банковских счетах в ПАО Сбербанк. Указанное имущество на своё имя оформил ответчик. Истцы как наследники по праву представления фактически приняли наследство, взяв себе принадлежащие Алещенко В.Ф. вещи: одеяло, золотые украшения, светильник, что, по их мнению, свидетельствует о фактическом принятии наследства.

Решением Калачинского городского суда Омской области от 13 июня 2017 г. исковые требования удовлетворены частично.

Установлен факт принятия Соловьяновой И.Н. наследства, открывшегося после смерти Алещенко В.Ф., умершей 19 марта 2016 г., признаны недействительными свидетельства о праве на наследство по закону на земельные участки, жилой дом, денежные вклады, выданные нотариусом на имя Егорова М.Н., за Соловьяновой И.Н. признано право собственности в порядке наследования на 14 доли в названном имуществе.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. решение суда отменено в части установления факта принятия Соловьяновой И.Н. наследства, открывшегося после смерти Алещенко В.Ф., и в данной части принято новое решение, которым в удовлетворении данного требования отказано.

Продлён срок принятия Соловьяновой И.Н. наследства, открывшегося после смерти Алещенко В.Ф.

Абзацы третий-пятый резолютивной части решения суда суд апелляционной инстанции изложил в иной редакции, признав свидетельства о праве на наследство по закону, выданные Егорову М.Н. на спорное имущество, недействительными в части 1/4 доли.

В кассационной жалобе Егоров М.Н. ставит вопрос об отмене решения суда и апелляционного определения, как незаконных.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Юрьева И.М. от 17 октября 2018 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены обжалуемых судебных постановлений в части.

В соответствии со статьёй 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемы: законом публичных интересов.

Такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 19 марта 2016 г умерла Анищенко В.Ф., после смерти которой открылось наследство, состоящее из земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: . 1/33 доли в праве обще-долевой собственности на земельный участок площадью 4 117 202 кв.м с кадастровым номером . расположенный по адресу: . на землях сельскохозяйственной назначения, денежных вкладов в ПАО Сбербанк.

Наследники по закону первой очереди - две дочери и сын наследодателе Алещенко В.Ф. - к моменту открытия наследства умерли, к наследованию по праву представления призывались внуки наследодателя: Буракова О.Н., Толмачев Е.С., Соловьянова И.Н., Махотина О.Н., Егоров Н.Н. и Егоров М.Н.

12 сентября 2016 г. с заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельств о праве на наследство обратился Егоров М.Н., наследники Махотина О.Н. и Егоров Н.Н. отказались от принятия наследства в пользу Егорова М.Н. (л.д. 56, 62).

Наследники Буракова О.Н., Толмачев Е.С., Соловьянова И.Н. с заявлением о принятии наследства после смерти Алещенко В.Ф. не обращались.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришёл к выводу о недоказанности факта принятия Бураковой О.Н., Толмачевым Е.С. и Соловьяновой И.Н наследства, открывшегося после смерти Алещенко В.Ф., в установленный законом шестимесячный срок, в связи с чем отказал в удовлетворении исковых требований Бураковой О.Н. и Толмачеву Е.С.

Вместе с тем, устанавливая факт принятия Соловьяновой И.Н. наследства суд первой инстанции исходил из того что, Соловьяновой И.Н. срок для принятия наследства пропущен по уважительной причине - из-за отсутствия паспорта ввиду его замены в связи с достижением двадцатилетнего возраста При этом признал недействительными свидетельства о праве на наследство выданные Егорову М.Н., и признал за Соловьяновой И.Н. право собственности на 1/4 доли в наследственном имуществе.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции в части установления факта принятия Соловьяновой И.Н. наследства и пришёл к выводу о том, что судом неправильно квалифицированы требования Соловьяновой И.Н. - как об установлении факта принятия наследства, так как имеет место пропуск срока для принятия наследства по уважительной причине, и продлил данный срок Соловьяновой И.Н. со ссылкой на пункт 1 статьи 115 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что выводы суда апелляционной инстанции о восстановлении срока для принятия наследства, а также выводы суда первой и апелляционной инстанций о признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, признании за Соловьяновой И.Н. права собственности на 1/4 доли наследственного имущества сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации для приобретения наследства наследник должен его принять.

Согласно пункту 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации признаётся, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник: вступил во владение или в управление наследственным имуществом; принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц; произвёл за свой счёт расходы на содержание наследственного имущества; оплатил за свой счёт долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся наследодателю денежные средства.

Согласно абзацу первому пункта 1 статьи 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154 ГК РФ), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Между тем судом апелляционной инстанции неправильно применены к спорным правоотношениям положения пункта 1 статьи 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку истец Соловьянова И.Н. не заявляла требований о восстановлении срока, а просила об установлении факта принятия наследства со ссылкой на пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Неправильное применение судом к спорным правоотношениям нормы материального права привело к неправильному разрешению заявленного спора.

В соответствии с частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учётом особенностей, предусмотренных главой 39 названного кодекса.

Согласно разъяснениям, приведённым в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Гражданское процессуальное законодательство устанавливает, что в исковом заявлении должно быть указано требование истца к ответчику и обстоятельства, на которых истец основывает своё требование (статьи 131, 151 ГПК РФ). В связи с этим предметом иска является то конкретное материально-правовое требование, которое истец предъявляет к ответчику и относительно которого суд должен вынести решение по делу.

В соответствии с частью 1 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска.

Таким образом, право определения предмета иска и способа защиты гражданских прав принадлежит только истцу, в связи с чем исходя из заявленных требований все иные формулировки и толкование данного требования судом, а не истцом означают фактически выход за пределы заявленного истцом к ответчику требования.

Соловьяновой И.Н. требования о восстановлении срока для принятия наследства не заявлялось, истец указывала, что срок ею не пропущен, поскольку она фактически приняла наследство после смерти Алещенко В.Ф., умершей 19 марта 2016 г., между тем суд апелляционной инстанции восстановил срок для принятия наследства. Кроме того, суд апелляционной инстанции не учёл, что требование об установлении факта принятия наследства и требование о восстановлении срока принятия наследства носят взаимоисключающий характер.

В части 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отражён один из важнейших принципов гражданского процесса - принцип диспозитивности, согласно которому суд принимает решение по заявленным исковым требованиям.

В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" обращено внимание судов на то, что выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами.

Вместе с тем таких оснований для выхода за пределы заявленных исковых требований у суда апелляционной инстанции не имелось.

Таким образом, суд апелляционной инстанции в нарушение указанных выше норм гражданского процессуального законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению вышел за пределы заявленных исковых требований и принял решение по требованиям, которые истцом не заявлялись.

С учётом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судом апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. в части продления срока принятия наследства нельзя признать законным, оно в указанной части подлежит отмене.

В связи с этим подлежат отмене решение Калачинского городского суда Омской области от 13 июня 2017 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. в части признания недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, признания за Соловьяновой И.Н. права собственности на 1/4 доли наследственного имущества с принятием в указанной части нового решения об отказе в иске, поскольку указанные требования являются производными от требования об установлении факта принятия наследства, в удовлетворении которого судом апелляционной инстанции обоснованно отказано.

В остальной части судебные постановления подлежат оставлению без изменения, поскольку выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на правильном применении норм материального права.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. в части продления Соловьяновой И.Н. срока принятия наследства отменить.

Решение Калачинского городского суда Омской области от 13 июня 2017 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. в части признания недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, выданных Егорову М.Н., признания за Соловьяновой И.Н. права собственности на 1/4 доли наследственного имущества отменить.

Принять в этой части новое решение, которым Соловьяновой Ирине Николаевне в удовлетворении иска к Егорову Максиму Николаевичу о признании недействительными свидетельств о праве на наследство по закону, признании права собственности в порядке наследования отказать.

В остальной части решение Калачинского городского суда Омской области от 13 июня 2017 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 6 сентября 2017 г. оставить без изменения.

Председательствующий

Юрьев И.М.

Судьи

Горохов Б.А.

Назаренко Т.Н.

Обзор документа

Апелляционный суд восстановил срок принятия наследства одной из внучек умершего наследодателя, хотя она требовала не продлить срок, а установить факт принятия наследства.

Вместе с тем суд вправе выйти за пределы заявленных требований только в прямо предусмотренных законом случаях. В данной ситуации оснований для этого у предыдущей инстанции не было.

В связи с этим Верховный Суд отказался признать недействительными свидетельства о праве на наследство по закону, выданные другому наследнику, а также не признал право собственности истицы на долю в наследственном имуществе. Данные требования являются производными от требования об установлении факта принятия наследства, в котором истице было обоснованно отказано, потому что она пропустила срок для принятия наследства.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Суд указал, что в таких случаях необходимо ставить этот вопрос на обсуждение сторон и определить обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, даже если стороны на некоторые из них не ссылались, а также распределить обязанности по доказыванию этих обстоятельств

Один из экспертов отметил, что Верховный Суд совершенно справедливо напомнил нижестоящим инстанциям о том, что правосудие в России строится на принципах состязательности и равноправия участников судебного разбирательства. Второй указал, что случаи несогласия судов с классификацией правоотношений, предложенной сторонами, нередки, а потому определение имеет практическую ценность.

Сергей Робул обратился в Калининский районный суд г. Санкт-Петербурга с иском к Сергею Митину о взыскании долга по договору займа, процентов за пользование чужими денежными средствами и судебных расходов. Он указал, что 3 февраля 2011 г. ответчик взял у него в долг 774 тыс. руб. на срок до востребования, о чем была составлена расписка. 7 марта 2018 г. Сергей Робул направил должнику требование о возврате денежных средств в тридцатидневный срок с момента получения этого требования, однако деньги возвращены не были и на претензию от 13 марта 2018 г. Сергей Митин не ответил.

Уточнив исковые требования, Сергей Робул просил взыскать с ответчика сумму основного долга – 774 тыс. руб., проценты за пользование чужими денежными средствами в размере более 20 тыс. руб. и почти 10 тыс. руб. в качестве компенсации судебных расходов.

Взыскивая в пользу истца заявленные им суммы, Калининский районный суд г. Санкт-Петербурга исходил их того, что представленная расписка не подтверждает факт заключения именно договора займа, однако полученные ответчиком денежные средства являются его неосновательным обогащением и подлежат взысканию в пользу истца. Апелляция и кассация оставили решение первой инстанции в силе, согласившись с такими выводами.

Сергей Митин обратился в Верховный Суд, который, изучив кассационную жалобу, напомнил, что в силу ст. 39 ГПК предмет и основание иска определяет истец, а суд в соответствии с ч. 3 ст. 196 данного Кодекса принимает решение по заявленным требованиям.

Высшая инстанция сослалась на п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», согласно которому суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами. Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ.

В то же время, заметил ВС, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что в соответствии со ст. 148 ГПК на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд выносит на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношения для определения того, какие нормы права подлежат применению при разрешении спора. По смыслу ч. 1 ст. 196 данного Кодекса суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле. В связи с этим ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

ВС указал, что в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» также разъяснено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Верховный Суд обратил внимание на то, что по настоящему делу истец предъявил требования о взыскании с ответчика денежной суммы и процентов, в обоснование которых ссылается на факт передачи этой денежной суммы ответчику. Данные правоотношения он полагал займом и ссылался в обоснование иска на положения ст. 809 и 811 ГК. Первая инстанция посчитала, что к данным правоотношениям подлежат применению нормы гл. 60 Гражданского кодекса о неосновательном обогащении ответчика в связи с недоказанностью факта заключения сторонами договора займа.

Высшая инстанция отметила, что в соответствии со ст. 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Согласно п. 2 ст. 56 данного Кодекса суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

«В силу данных норм процессуального права и с учетом приведенных выше разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации суд, придя к выводу о квалификации спорных правоотношений как неосновательного обогащения, обязан был поставить этот вопрос на обсуждение сторон и определить обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, даже если стороны на некоторые из них не ссылались, а также распределить обязанности по доказыванию этих обстоятельств», – посчитал ВС.

Верховный Суд заметил, что согласно материалам дела эти требования закона судом выполнены не были. При этом в кассационной жалобе Сергей Митин указал, что вследствие этого нарушения он был лишен возможности заявить свои возражения против взыскания неосновательного обогащения и представить соответствующие доказательства.

Таким образом, ВС отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в Калининский районный суд г. Санкт-Петербурга.

По его мнению, подобные случаи имеют место в судебной практике, хотя и не носят массовый характер. «Общепринятой является практика, при которой судья, рассматривающий дело и полагающий, что к отношениям, возникшим между сторонами, следует применить иные нормы, отличные от тех, на которые ссылается истец, разъясняет ему право уточнить требования. Процессуально это реализуется через подачу заявления об изменении предмета или основания иска в порядке ч. 1 ст. 39 ГПК РФ», – подчеркнул юрист.

Адвокат КА «Объединенная коллегия адвокатов Чувашской Республики» Сергей Ванюков отметил, что ВС предлагает судам в случае несогласия с юридической квалификацией правоотношений сторон, предложенной истцом, не отказывать в иске, а в рамках подготовки к судебному заседанию предложить свою квалификацию правоотношений сторон и вынести ее на обсуждение, определив обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора и распределив при этом бремя доказывания между сторонами.

«Такой подход, с одной стороны, обеспечивает процессуальную экономию времени, а с другой – позволяет снизить требования к юридической квалификации сторон», – указал он. Сергей Ванюков отметил, что случаи несогласия судов с классификацией правоотношений, предложенной сторонами, нередки, а потому определение Верховного Суда имеет практическую ценность.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: