Субсидиарная ответственность при банкротстве юридического лица судебная практика 2021 года

Обновлено: 28.04.2024

Не секрет, что на протяжении нескольких последних лет как законодатель, так и правоприменитель в лице Верховного Суда Российской Федерации существенно пересмотрели нормативное регулирование и правовое применение института субсидиарной ответственности, начиная от презумпции невиновности контролирующих должника лиц (КДЛ), до фактически ее отмены и закрепления «презумпции вины» КДЛ в банкротстве должника. При этом фокус доказывания в процессах о привлечении к субсидиарной ответственности сместился именно в возложении на КДЛ обязанности доказать свою невиновность.

Суть субсидиарной ответственности — это возложение на контролирующее должника лицо ответственности за убытки, причиненные кредиторам, в связи с недобросовестным ведением бизнеса его бенефициаром. Субсидиарная ответственность является, пожалуй, самой строгой из всех видов гражданско-правовой ответственности. На КДЛ возлагаются все неисполненные обязательства перед кредиторами, и даже процедура его банкротства как физического лица не влечет прекращение таких обязательств.

Одним из основополагающих принципов права является так называемый принцип единства прав и обязанностей, что означает присутствие сбалансированных и взаимно корреспондирующих прав и обязанностей. Иными словами, не может быть прав без обязанностей, а обязанностей без прав. То есть в случае возникновения у лица каких-либо обязанностей, у него в обязательном порядке должны возникнуть вытекающие из таких обязанностей соразмерные им права.

Таким образом, в случае привлечения лица к субсидиарной ответственности у него неизбежно возникают и соответствующие права, вытекающие из такой ответственности. Указанная логика нашла свое отражение и в руководящих постановлениях высшей судебной инстанции Российской Федерации.

Как указано в пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53), должник, по обязательствам которого контролирующее лицо привлекается к субсидиарной ответственности, с момента принятия к производству в деле о банкротстве контролирующего лица требования, вытекающего из возмещения последним вреда, в том числе в период приостановления рассмотрения данного требования (абзац четвертый пункта 6 статьи 61.16 Закона о банкротстве), пользуется правами и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве контролирующего должника лица. Он вправе знакомиться с материалами дела, заявлять возражения по требованиям других кредиторов и относительно порядка продажи имущества контролирующего лица, обжаловать судебные акты, требовать отстранения арбитражного управляющего, участвовать без права голоса в собраниях кредиторов и т.д.

Собственно, как неоднократно отмечено в сложившейся судебной практике (Определение Верховного Суда РФ от 27.11.2019 № 304-ЭС19-21117, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 12.08.2019 по делу № А03-7718/2016, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.08.2020 по делу № А40-29916/2018) для возникновения возможности реализации таких процессуальных прав достаточно принятия судом к производству в деле о банкротстве должника (пункт 6 статьи 61.16 Закона о банкротстве, пункт 37 Постановления № 53) заявления о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности, а также принятия судом к производству соответствующего заявления должника в деле о банкротстве контролирующего лица.

В таком случае принцип юридического равенства (статья 8 АПК РФ пункт 1 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК РФ) требует паритетной судебной защиты и для другой стороны спорного правоотношения, которой является контролирующее должника лицо.

Как уже указывалось, субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, а иск о привлечении к субсидиарной ответственности представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства. Из этого следует, что контролирующее должника лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности, противостоит в этом правоотношении должнику в лице конкурсного управляющего и сообществу кредиторов. Соответственно, контролирующее должника лицо вправе представлять свои возражения относительно предъявляемых ему требований, а значит – вправе оспаривать доводы, положенные в основу таких требований.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал на то, что институциональные и процедурные условия осуществления процессуальных прав должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты, в том числе оптимизировать сроки рассмотрения дел, и в результате - обеспечивать справедливость судебного решения, без чего недостижим баланс публично-правовых и частноправовых интересов; принцип процессуальной экономии позволяет избежать неоправданного использования временных, финансовых и кадровых ресурсов органов судебной власти государства в ходе рассмотрения дела; при этом процедуры, учитывающие данный принцип, имеют значение не столько с точки зрения рационального расходования публичных ресурсов, сколько с точки зрения создания условий для скорейшего предоставления лицам, участвующим в деле, судебной защиты, своевременность осуществления которой может оказаться не менее значимой, чем сама возможность ее получения (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 05.02.2007 № 2-П, от 19.03.2010 № 7-П, от 30.11.2012 № 29-П, от 20.10.2015 № 27-П).

В данной связи, считаем возможным обратить внимание юридического сообщества на любопытную правоприменительную практику определения судами прав лица, привлеченного к субсидиарной ответственности.

В настоящее время в Арбитражном суде Омской области рассматривается дело о банкротстве ООО «Ликеро-водочный завод «ОША» (А46-16749/2018), возбужденное по инициативе ФНС России.

09 августа 2019 года ФНС России обратилась в Арбитражный суд Омской области с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих ООО «ЛВЗ «ОША» лиц, в том числе – Веретено В.К.

Определением Арбитражного суда Омской области от 20 марта 2020 года по делу №А46-16749/2018 заявление уполномоченного органа удовлетворено частично, установлено наличие оснований для привлечения Веретено Владимира Константиновича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника – ООО «ЛВЗ «ОША».

Постановлением Восьмого Арбитражного апелляционного суда от 26.10.2020 по делу № А46-16749/2018 определение Арбитражного суда Омской области от 20 марта 2020 года по делу №А46-16749/2018 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 09.03.2021 по делу № А46-16749/2018 определение Арбитражного суда Омской области от 20.03.2020 и постановление Восьмого Арбитражного апелляционного суда от 26.10.2020 по делу №А46-16749/2019 в части привлечения Веретено В.К. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника оставлено без изменения.

17.05.2021 Веретено В.К. обратился в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации с кассационной жалобой на вышеуказанные судебные акты.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 07.07.2021 № 304-ЭС21-9091 отказано в передаче кассационной жалобы Веретено В.К., поданной в Верховный Суд Российской Федерации, для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

При этом в основу как заявления налогового органа, так и решения суда о привлечении к субсидиарной ответственности положено следующее.

Решением МИФНС России № 4 по Омской области от 28.10.2016 № 51221099 (далее – Решение от 28.10.2016 № 51221099) ООО «ЛВЗ «ОША» привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения, начислена недоимка по налогам в сумме 346 133 004 рубля, а также пени в размере 121 185 873 рубля. После того, как данное решение не было исполнено, налоговый орган обратился с заявлением о признании ООО «ЛВЗ «ОША» несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Омской области от 12.08.2019 по делу № А46-16749/2018 в отношении ООО «ЛВЗ «ОША» введена процедура наблюдения. Этим же Определением в реестр требований кредиторов ООО «ЛВЗ «ОША» включены требования ФНС России в сумме 474 912 591,57 рублей, возникшие на основании решения вышеуказанного решения налогового органа, вынесенного по результатам выездной налоговой проверки ООО «ЛВЗ «ОША».

Решением Арбитражного суда Омской области от 20.01.2020 по делу № А46-16749/2018 ООО «ЛВЗ «ОША» признано несостоятельным (банкротом); в отношении него открыто конкурсное производство.

Решением МИФНС России № 4 по Омской области от 27.06.2018 № 03-21/56391621 (далее – Решение от 27.06.2018 № 03-21/56391621) ООО «ЛВЗ «ОША» привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения, налогоплательщику начислены суммы неуплаченных налогов и пеней, а также определены штрафные санкции на общую сумму 2 495 532 752,45 рубля.

Признавая обоснованным заявление ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Веретено В.К., суды всех инстанций согласились с доводом налогового органа о том, что «в ходе мероприятий налогового контроля в отношении должника установлены фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о недобросовестном характере действий должностных лиц ООО «ЛВЗ «ОША», создании ими с помощью инструментов, используемых в гражданско-правовых отношениях, схем снижения налоговых обязательств путем неотражения в установленном законом порядке производства и реализации продукции, вывода прибыли от такой деятельности из оборота должника в нарушение законодательства». При этом, как следует из текстов судебных актов, Веретено В.К. был привлечен к субсидиарной ответственности именно на основании выводов, сделанных налоговым органом по результатам выездное налоговой проверки ООО «ЛВЗ «ОША» за 2014-2015 годы.

Между тем, ООО «ЛВЗ «ОША» обжаловало решение инспекции, вынесенное по результатам выездной налоговой проверки за 2014-2015 годы (от 27.06.2018 № 03-21/56391621) в рамках дела № А46-5513/2019. Полагая, что, коль скоро Веретено В.К. привлечен к субсидиарной ответственности именно на основании результатов данной проверки, он последовательно предпринимал попытки принять участие в рассмотрении данного спора. Так, 01.12.2020 им в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа было заявлено ходатайство о привлечении его к участию в рассмотрении кассационной жалобы ООО «ЛВЗ «ОША» на судебные акты по делу № А46-5513/2019. В удовлетворении данного ходатайства судом округа было отказано. Постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.01.2021 по делу № А46-5513/2019 в удовлетворении кассационной жалобы ООО «ЛВЗ «ОША» было отказано.

25.03.2021 Веретено В.К. была подана кассационная жалоба в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ на указанное постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа. При этом в обоснование своего права на участие в деле № А46-5513/2019, равно как и права на подачу такой кассационной жалобы, Веретено В.К. указывал как раз на то обстоятельство, что выводы, сделанные налоговым органом по итогам выездной налоговой проверки ООО «ЛВЗ «ОША» за 2014-2015 годы, положены в основу Определения Арбитражного суда Омской области от 20 марта 2020 года по делу №А46-16749/2018 о привлечении Веретено В.К. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛВЗ «ОША». Более того, выводы, сделанные судами в судебных актах по делу № А46-5513/2019, положены в основу судебных актов судов апелляционной и кассационной инстанций по делу о привлечении Веретено В.К. к субсидиарной ответственности.

Однако Определением судьи Верховного Суда РФ Завьяловой Т.В. от 20.05.2021 № 304-ЭС21-5923 по делу № А46-5513/2019 производство по данной жалобе Веретено В.К. было прекращено, поскольку «судебные акты не приняты о его правах и обязанностях, не создают препятствий для реализации субъективных прав» (стр. 5 Определения от 20.05.2021 № 304-ЭС21-5923).

То есть в данном Определении сделан вывод, что привлечение лица к субсидиарной ответственности не порождает у него никаких прав, корреспондирующих обязанностям, вытекающим из такой ответственности.

Как уже указывалось, с кассационной жалобой по делу А46-16749/2018 Веретено В.К. обратился 17.05.2021.

20.05.2021 было вынесено Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации Завьяловой Т.В. № 304-ЭС21-5923 по делу № А46-5513/2019, содержащее вывод о непричастности Веретено В.К. к действиям налогоплательщика.

15.06.2021 Веретено В.К. с учетом вышеуказанной правовой позиции, сформулированной судьей Верховного Суда Российской Федерации Завьяловой Т.В., было подано дополнение к кассационной жалобе по делу № А46-16749/2018, к которому было приложено вышеуказанное Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации Завьяловой Т.В. № 304-ЭС21-5923 по делу № А46-5513/2019, а также содержались доводы о невозможности одновременного существования двух судебных актов, содержащих диаметрально противоположные правовые позиции.

07.07.2021 судьей Верховного Суда Российской Федерации Разумовым И.В. было вынесено Определение, в котором содержится вывод о том, что Веретено В.К. причастен к действиям налогоплательщика, полностью противоречащее ранее вынесенному Верховным Судом Российской Федерации судебному акту судьи Завьяловой Т.В.

Таким образом, один судебный акт судьи Верховного Суда Российской Федерации (о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности участника общества на основании решения налогового органа) противоречит другому, ранее вынесенному судебному акту судьи Верховного Суда Российской Федерации (о том, что такое решение налогового органа не порождает никаких прав и обязанностей для участника общества и не имеет к нему никакого отношения). При том, что такие акты вынесены с промежутком менее двух месяцев между ними и касаются оценки одних и тех же отношений налогоплательщика и налогового органа.

То есть Верховным Судом Российской Федерации сформулирована не соответствующая ни закону, ни смыслу права позиция, которая позволяет вменить лицу какие-либо обязанности, но одновременно запрещает ему пользоваться правами, неизбежно возникающими у него в связи с появлением таких обязанностей.

Данная ситуация не только нарушает принцип справедливости судебных актов, но также полностью игнорирует принцип юридического равенства, согласно которому коль скоро у лица неким действием и решением порождаются обязанности, у него должны быть и корреспондирующие данным обязанностям права. В нашем же случае привлечение Веретено В.К. к субсидиарной ответственности основано на решении государственного органа, оспорить которое Веретено В.К. лишен возможности по воле судьи Верховного Суда Российской Федерации.

Названный кейс, по нашему мнению, является демонстрацией фундаментального нарушения принципа единства прав и обязанностей. При этом такое нарушение привело к вполне конкретным результатам – привлечение лица к субсидиарной ответственности с лишением его какой-либо возможности оспорить основания такого привлечения и, соответственно, защитить свои права. Более того, сформированная по указанным делам судебная практика фактически позволит в дальнейшем кредиторам, ссылаясь на нее, инициировать споры о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, лишая последних возможности защитить свои права

В 2021 году Верховный Суд РФ рассмотрел споры о привлечении к субсидиарной ответственности управленцев АКБ "Балтика" и АКБ "Гринфилд», в которых были разобраны обязательные критерии для установления того, повлекло ли поведение ответчика банкротство должника. Впервые Верховный Суд РФ применил данные критерии в Определение ВС РФ от 22.06.2020 г. № 307-ЭС19-18723(2, 3) по делу № А56-26451/2016:

«Критерий № 1. Наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

Критерий № 2. Реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки);

Критерий № 3. Ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления N 53)».

«Применительно к критерию N 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции посредством доказывания, например того, что, исходя из существа сделки, для ответчика была очевидна ее крайняя невыгодность для кредиторов, либо что ответчик достоверно знал о нарушении принципов объективности при подготовке профильным подразделением заключения по сделке или, по крайней мере, обладал неполной (недостоверной) информацией по соответствующему контрагенту.

По этой причине, разрешая подобного рода споры, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности.

Судом первой инстанции установлено, что согласно кредитным досье спорных заемщиков до заключения кредитных договоров профильными структурными подразделениями банка в отношении них проводилась проверка на предмет действительности нахождения компаний по указанному заемщикам адресу, оценивалось финансовое состояние заемщиков, имеются профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и т.д.

Заявка на предоставление кредита проходила согласование и одобрение в структурных подразделениях банка: дирекции кредитования, управлении экономической безопасности, отделе проектного финансирования.

Доказательств того, что подписание кредитных договоров от имени банка со стороны Роговец Г.В. и Клепикова О.Н. осуществлялось вопреки заключениям профильных комитетов либо в отсутствие их одобрения или при неполной (недостоверной) информации по соответствующему заемщику, не представлено. Напротив, по общему правилу у названных лиц при наличии перечисленных согласований соответствующих структур не должно было возникнуть сомнений относительно представленной о заемщиках информации.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов спора, часть заемщиков имели положительную кредитную историю, предоставили обеспечение во исполнение кредитных обязательств, обязательства по некоторым кредитным договорам частично исполнены, впоследствии представители заемщиков принимали активное участие в судебных заседаниях по обособленным спорам в рамках дела о банкротстве банка, что опровергает доводы конкурсного управляющего банком о явной убыточности сделок и неплатежеспособности заемщиков.

Аффилированность заемщиков и Клепикова О.Н., Роговец Г.В. не подтверждена.

Представленный конкурсным управляющим анализ заемщиков не позволил суду первой инстанции прийти к однозначному выводу о том, что на момент выдачи кредитов их финансовое состояние оценивалось как неудовлетворительное.

Относительно заключения Клепиковым О.Н. от имени банка договора уступки прав от 25.05.2015 судом первой инстанции установлено, что в признании данного договора недействительным отказано (вступившее в законную силу определение от 19.10.2016), сделка признана возмездной и совершенной при равноценном встречном исполнении в виде передачи ценных бумаг (векселей). Дальнейшие действия по внесению векселей в уставный капитал ООО "Волга-Дон-Инвест", повлекшие неблагоприятные для банка последствия, произведены иными лицами после увольнения Клепикова О.Н. и без какого-либо его участия, что исключает возможность привлечения его к ответственности по данному основанию.

Таким образом, с точки зрения критерия N 2 оснований для удовлетворения иска у судов не имелось.

Равным образом Клепиков О.Н. и Роговец Г.В. не отвечали и критерию N 3. Так, судом первой инстанции установлено, что фактическим конечным бенефициаром банка, контролировавшем основные хозяйственные операции в кредитной организации, являлся Косолапов В.А., который согласовывал убыточные сделки по покупке ценных бумаг эмитентов ОАО "Восток МСК", ОАО "Энергия СХ", ОАО "Калужский завод автомобильного оборудования", ПАО "Богородские деликатесы", а также обеспечивал их исполнение, в результате чего должник приобрел неликвидные ценные бумаги на общую сумму 2 348 442 539 руб. 35 коп. Причастность к совершению названных сделок Клепикова О.Н. и Роговец Г.В. не установлена; не доказано также, что данные лица являлись инициаторами (соучастниками) указанных сделок либо получили выгоду после их совершения. Сделки по уступке прав требований, по внесению ценных бумаг в уставный капитал ООО "Волга-Дон-Инвест", в результате которых банку причинен вред в размере 4 666 633 568 руб. 36 коп., также не могли быть совершены без ведома и одобрения Косолапова В.А., учитывая масштаб этих сделок.

Удовлетворяя требование конкурсного управляющего, суд апелляционной инстанции не опроверг установленные судом первой инстанции обстоятельства с приведением соответствующих мотивов, а также не принял во внимание вступивший в законную силу судебный акт об отказе в признании сделки (договора уступки прав от 25.05.2015) недействительной».

Определение ВС РФ от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8) по делу № А40-208852/2015 (дело о банкротстве АКБ "Гринфилд"):

В отношении критерия N 3 судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суды установили и участвующие в деле лица не оспаривали, что инициировал совершение спорных сделок Гуль А.В., при этом сделки совершены в интересах Мухиева М.М. и Янчука М.Н. (выгодоприобретателей).

Таким образом, вменяя заявителям одобрение сделок, конкурсный управляющий фактически исходил из того, что Шунин Ю.А., Зубрицкая Н.В., Синицына И.Д., Семыкина И.М., Федорцова В.В., Горбылева Е.А. и Лавринов Е.И. являлись соучастниками Гуля А.В., Мухиева М.М. и Янчука М.Н. в выводе активов.

Само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, поскольку (как отмечено выше) в такой ситуации предполагается, что оно действовало в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, обычно применяемыми в этой сфере деятельности. Бремя доказывания обратного лежит на конкурсном управляющем.

Однако в настоящем случае ответчики и вовсе отрицали свою причастность к одобрению сделок. Следовательно, первично в предмет доказывания входило установление самого факта совершения действий по одобрению.

На основе имеющихся в деле доказательств и материалов уголовного дела суд апелляционной инстанции опроверг выводы суда первой инстанции и установил, что заседания совета директоров и правления не проводились, а выписки из протоколов правления и совета директоров, копии которых представлены в материалы дела, были сфальсифицированы.

Суд округа с названным выводом суда апелляционной инстанции не согласился.

Полномочия суда округа (статьи 287-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), действительно, предполагают возможность не согласиться с выводами суда апелляционной инстанции, если им нарушены или неправильно применены нормы процессуального права, признав правомерными в этой части выводы суда первой инстанции. Реализуя подобные полномочия, суд округа должен указать мотивы, по которым он не согласен с апелляционным судом, а также причины, по которым он считает выводы суда первой инстанции правомерными (пункт 13 части 2 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В данном же случае суд округа не привел мотивов, по которым счел ошибочными выводы суда апелляционной инстанции (со ссылкой на материалы уголовного дела) о фальсификации протоколов. Фактически суд округа исходил из того, что статус ответчиков не исключал возможности одобрения спорных сделок, то есть положил в основу своих выводов неподтвержденные конкретными фактами подозрения, что такое одобрение могло потенциально иметь место. Однако в отличие от споров о принятии обеспечительных мер наличия только лишь подозрений в виновности ответчиков недостаточно для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС16-18600 (5-8). В то же время занятый судом округа подход приводит к обвинительному уклону в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, что является недопустимым. Законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица.

Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии одобрения по существу не были опровергнуты судом округа. Из этого следует, что с точки зрения критериев N 2 и N 3 оснований для удовлетворения заявления не имелось, на что правомерно указал суд апелляционной инстанции».

Таким образом, можно признать, что Верховный Суд РФ в 2021 году продолжил курс на применение более взвешенного подхода к субсидиарной ответственности. В каждом из дел, высшая инстанция сделала акцент на недопустимость немотивированного привлечения к субсидиарной ответственности лиц, формально относящихся к контролирующим лицам, так как само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В рамках Петербургского международного юридического форума 9 ¾ "Вакцинация правом", информационным партнером которого является компания "Гарант", состоялась дискуссионная сессия на тему: "Ответственность бизнеса: убытки, субсидиарная, уголовная". Часть выступлений была посвящена рассмотрению современных тенденций и проблем субсидиарной ответственности.

В частности, партнер практики по разрешению споров Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Иван Веселов обозначил главные признаки субсидиарной ответственности:

"вечный характер" – субсидиарная ответственность не подлежит списанию и подлежит наследованию вплоть до выплаты всей причитающейся суммы;
размер ответственности – все непогашенные долги должника;
сложность опровержения установленных презумпций.

Также эксперт остановился на субъектах субсидиарной ответственности. "Если коротко отвечать на вопрос, кто может быть привлечен к субсидиарной ответственности, то ответ – все, любой и каждый", – подчеркнул он. Для привлечения к субсидиарной ответственности достаточно соответствия двум критериям: наличие фактической или юридической возможности оказывать воздействие на принимаемые должником решения; наличие причинно-следственной связи между действиями или бездействием привлекаемого к ответственности лица и несостоятельностью должника. Должность, роль и прочие формальные признаки здесь значения не имеют. Это могут быть и сотрудники "первой линии" – бенефициар, руководитель, участники должника, и иные лица – юрист, бухгалтер и т. д.

Причем необязательно указанные лица должны быть контролирующими должника лицами – Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее – Постановление) введена еще одна категория подлежащих субсидиарной ответственности лиц – соучастники. Речь идет о тех, кто не своим решением повлиял на должника, а по указанию контролирующего должника лица способствовал причинению ущерба компании, которое впоследствии привело к ее несостоятельности. Судебная практика относит к последним номинальных директоров, контрагентов, которые извлекли прибыль из причинившей ущерб должнику сделки, несовершеннолетних детей, которых иногда используют для вывода имущества и создания искусственной схемы для ухода от кредиторов.

Может ли кредитор, обладающий правом на присоединение к заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности, поданному вне рамок дела о банкротстве, не реализовавший это право, в последующем предъявлять требования к тому же контролирующему должника лицу по тем же основаниям? Ответ на этот вопрос можно найти в "Энциклопедии решений. Корпоративное право" в системе ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!

При этом эксперт напомнил, что для привлечения к субсидиарной ответственности суды должны исходить из того, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства (п. 19 Постановления). Здесь следует учитывать положения ст. 61.20 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", из которой следует, что если сделка не являлась причиной несостоятельности должника, то контролирующее должника лицо возместит только реальный ущерб, который причинен такой сделкой.

В свете рассматриваемой темы проблемным остается вопрос поиска ответственных лиц. В данном контексте интерес у юристов вызывает недавнее решение ВС РФ, выраженное в Определении СК по экономическим спорам ВС РФ от 29 апреля 2021 г. № 307-ЭС20-22954 по делу № А26-8852/2019, в котором отмечено, что конкурсный управляющий для целей реализации своих полномочий вправе запрашивать сведения о родственниках контролирующего должника лица как потенциальных бенефициаров выведенного из компании имущества. "Для проведения полноценного анализа финансово-хозяйственной деятельности должника, в том числе его сделок, причин банкротства управляющий должен, помимо прочего, располагать информацией о родственных связях контролирующих лиц. Эта информация требуется управляющему для осуществления возложенных на него обязанностей", – отметил Суд, ссылаясь на абз. 7 п. 1 ст. 20.3 Закона о банкротстве, позволяющий арбитражному управляющему запрашивать у государственных органов и органов местного самоуправления сведения, необходимые для проведения процедур банкротства.

По мнению Ивана Веселова, такой широкий подход нивелирует значение юридического лица как обособленного имущества, опосредующего участие в бизнесе. "Если действовать такими широкими мазками, то никакой разницы между индивидуальным предпринимательством и действием через юридическое лицо не остается", – считает спикер. Хотя прогосударственный подход "суровые времена требуют серьезных решений" он поддерживает как необходимый для наведения порядка в бизнесе.

В свою очередь, партнер юридической фирмы "Кульков, Колотилов и Партнеры" Николай Покрышкин остановился на проблеме задвоения субсидиарной ответственности и иных обязательств контролирующих должника лиц. Ключевой идеей его выступления стала идея о нарушении в практике, связанной с банкротством, принципа недопустимости двойной ответственности одного лица за одно и то же правонарушение. Задвоением эксперт считает двойную защиту одного и того же экономического интереса одного лица против другого лица, то есть взыскание с одного и того же лица разными способами правовой защиты денег в счет компенсации одного и того же экономического интереса (например, взыскание убытков или материальный ущерб в рамках уголовного дела и привлечение к субсидиарной ответственности, несмотря на то что экономический интерес в этих делах один и тот же).

В частности, риск задвоения обязательств контролирующего должника лица имеется в случае предъявления: субсидиарной ответственности, убытков, материального ущерба должнику по гражданскому иску в уголовном деле, материального ущерба кредиторам по гражданскому иску в уголовном деле; исков по поручительству и последствиям признания сделок с должником недействительными. При этом первая группа требований имеет зачетный характер, на что указал ВС РФ в своем Определении СК по экономическим спорам ВС РФ от 3 июля 2020 г. № 305-ЭС19-17007 (2) по делу № А40-203647/2015. Но на практике часто происходит не зачетное снижение суммы требований, а полный отказ в удовлетворении требований о субсидиарной ответственности, предъявляемое после взыскания убытков.

Задвоение проявляется и при предъявлении требований к лицу как к контролирующему должника (вред, деликтные требования), и требований из поручительства. Кассационные инстанции не раз высказывались, что факт привлечения к субсидиарной ответственности никак не мешает предъявлять иски, вытекающие из поручительства, и наоборот. "Через такое задвоение можно использовать неплохой механизм для доминирования в реестре требований кредиторов лица, контролирующего должника", – отмечает эксперт. И приемлемых решений этой проблемы на практике пока нет.

Задвоение встречается и в ситуации с группой компаний – материнская и дочерние компании, когда размер субсидиарной ответственности или убытков может превысить объем отчуждаемого актива организации. "Проблема задвоения требований встречается постоянно, практически в любом банкротном процессе и может быть использована, с одной стороны, кредиторами, которые могут получить двойное удовлетворение, с другой стороны, бенефициарами, контролирующими должника, и иными связанными лицами для того, чтобы попробовать предрешить потенциальные требования управляющего, кредитора и т. д. за счет умышленного проигрывания ранее небольших процессов или выигрывая их на малые суммы, блокируя дальнейшее взыскание", – подытожил Николай Покрышкин.

Подводя итог дискуссионной сессии, партнер юридической фирмы "Рустам Курмаев и партнеры" Дмитрий Горбунов отметил, что обсуждение является не констатацией плохой ситуации в нашей стране, а скорее констатацией того, что "роль юристов возрастает, в том числе в рамках поддержки бизнеса, консультаций и в конечном итоге – спасения в определенных сложных, кризисных ситуациях".

О существенном росте случаев привлечения к «субсидиарке» говорит и судебная статистика. Согласно сведениям «Федресурса», за период с января по сентябрь 2018 по январь – сентябрь 2019 количество заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности выросло на 12,2%. За этот же период количество удовлетворённых заявлений выросло на 19%, а совокупный размер субсидиарной ответственности увеличился в два раза (с 147,3 млрд руб. до 303,1 млрд руб.). При этом общий процент удовлетворённых требований от заявленных составляет 30%.

Перед обсуждением вопроса, как же в ситуации «завинчивания гаек» КДЛ избежать субсидиарной ответственности в ситуации банкротства контролируемой компании, необходимо кратко определиться с основными терминами и понятиями.

Контролирующие должника лица (КДЛ) – это, согласно ст. 61.10 ФЗ № 127 «О несостоятельности», лицо, имеющее либо имевшее в течение определенного срока до банкротства право давать должнику обязательные указания или возможность иным образом влиять на его действия. Закрытого перечня признаков такого лица нет, поэтому суд может признать лицо таковым и по не указанным в законодательстве основаниям. Отсутствие данного статуса должен доказывать сам субсидиарный ответчик. Хотя чаще к субсидиарной ответственности привлекают директоров и мажоритарных участников (акционеры) юрлиц, суд может признать, что КДЛ и любое лицо формально-юридически не связаны с должником, но участвовали в его управлении и получили выгоду от деятельности компании-банкрота.

Наиболее распространенными случаями привлечения КДЛ к ответственности можно назвать:

из-за невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) данного контролирующего лица (ст. 61.11 № 127-ФЗ);
за неподачу (несвоевременную подачу) заявления о несостоятельности должника (ст. 61.12 № 127-ФЗ);
за нарушение законодательства о несостоятельности (банкротстве) (ст. 61.13 № 127-ФЗ).

Предъявлять требования по «субсидиарке» может арбитражный управляющий или конкурсный кредитор, при этом период, в который КДЛ могли совершать действия, являющиеся основаниями для привлечения к ответственности, не может превышать трёх лет.

Для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо доказать следующие обстоятельства: 1) лицо является КДЛ; 2) полное погашение долгов невозможно; 3) невозможность погашения долгов состоит в причинной связи с действиями или бездействием этого КДЛ.

Как избежать субсидиарной ответственности и при каких основаниях суд может не применить к КДЛ указанную меру?

Самый разумный совет: всегда соблюдать требования законодательства, своевременно рассчитываться по долгам и вести дела с «должной осмотрительностью», своевременно и в полном объеме взыскивать дебиторскую задолженность. На практике, к сожалению, часто происходит, что в силу объективных и субъективных причин избежать банкротства компании не получается и вот уже разгневанные кредиторы и непреклонный арбитражный управляющий требуют привлечь КДЛ к субсидиарной ответственности.

Следует отметить, что в действующем законодательстве в отношении контролирующих лиц действует презумпция вины. Чтобы избежать привлечения к субсидиарной ответственности, КДЛ необходимо будет доказать:

1) отсутствие своей вины в причиненных убытках;

2) добросовестность и разумность в принятии управленческих решений;

3) отсутствие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующего лица и убытками компании;

4) желание предотвратить вред большего масштаба.

Постараемся сформулировать возможный список возражений со стороны КДЛ при рассмотрении заявлений о «субсидиарке»:

Отсутствие причинно-следственной связи между действиями КДЛ и банкротством предприятия.

П. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 г. № 53 указывает, что «… доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе при сопровождении установленных законом презумпций (п. 2 ст. 61.11 з-на о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т. п.)…»

Этот пункт говорит о том, что если экономическая ситуация в стране или в конкретной отрасли плохая, то ее обязательно нужно учитывать. То есть не всегда неплатежеспособность и банкротство общества связаны с непосредственными действиями руководящего состава.

Сделки, которые заявители характеризуют как нанесшие ущерб должнику и его кредиторам, имели экономический смысл для предприятия. Для доказательства экономической цели сделок в суде обычно требуется заключение финансово-экономической экспертизы или заключение аудиторов. При этом следует отметить, что достаточно часто именно доказательство экономического смысла вменяемых КДЛ в вину действий позволяет избежать субсидиарной ответственности. У нас наглядным примером было дело № А40-71868/2015, при рассмотрении которого наши юристы смогли представить заключение специалиста и наглядно доказать экономическую основу сделок должника – телекоммуникационной компании, чем спасли имущество и нервы бывшего директора.
Руководство должника вело себя добросовестно, что доказывается тем, что получаемые в преддверии банкротства денежные средства тратились компанией на выплату зарплаты работникам и налогов в бюджет. Следует помнить, что отсутствие долгов по зарплате и налогам – это 50% успеха для директора при попытках привлечения его к субсидиарной ответственности по долгам фирмы.
В случае утраты финансовых, бухгалтерских документов необходимо доказать объективный характер утраты (может подтверждаться заявлением в полицию о краже документов), предпринять активные меры по их восстановлению.

«Когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора, соответствующая презумпция применена быть не может» (Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079 по делу № А41-87043/2015; Определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда от 22.07.2019 № 306-ЭС19-2986).

Другим интересным моментом, связанным с привлечением руководителя к субсидиарной ответственности за непредоставление документов, является то, что кредитор или управляющий обязан доказать, каким образом непередача документов затруднила формирование конкурсной массы должника.

«Суд апелляционной инстанции правильно распределил бремя доказывания, указав, что доказательств, что в связи с непередачей Чадаевым Н. В. бухгалтерской и иной документации невозможно сформировать конкурсную массу должника, не представлено, поскольку, согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 4 п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 года № 53, заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) на момент руководства обществом Чадаевым Н. В., то есть до сентября 2014 года, повлияло на проведение процедур банкротства, в том числе конкурсного производства – с мая 2017 года».

Следует отметить, что механизм субсидиарной ответственности в российском банкротном законодательстве активно применяется не так давно и, скорее всего, в ближайшее время законодательство и судебная практика все же пойдут по пути не «обвинительного уклона» в отношении КДЛ, который может просто загнать большое количество бизнеса «в тень», а нахождения разумного баланса между интересами кредиторов и развитием добросовестной предпринимательской инициативы.

В июне экономколлегия рассмотрела порядка 40 дел, четверть из них касалась банкротства. СКЭС упростила банкротство отсутствующего должника, признав основания ст. 230 Закона о банкротстве «самодостаточными», а еще допустила «субсидиарку» вне рамок банкротного дела. В июне Верховный суд не дал преждевременно завершить конкурсное производство и запретил понижать очередность требований кредиторов при несостоятельности граждан.

Понизить требования нельзя

В рамках дела о банкротстве Сергея Махова общество «Алмаз Капитал» попросило включить его требования на сумму в 2,6 млрд руб. в третью очередь реестра. Право требования перешло к обществу от «Сбербанка» в результате цепочки переуступок – это были требования по кредитам, которые банк выдавал «Гидрометаллургическому заводу», «Южной энергетической компании» и ряду других обществ. Махов выступал поручителем по этим соглашениям. В мае 2019-го АСГМ включил требования ООО «Алмаз Капитал» в третью очередь реестра, без изменения решение оставила апелляция. А вот суд округа вернул дело в первую инстанцию. Он указал оценить, являются ли ООО «Алмаз Капитал», заемщики и поручитель одной группой лиц и контролируются ли одним и тем же бенефициаром.

При новом рассмотрении АСГМ выяснил, что общество «Алмаз Капитал» находится под контролем Альберта Авдоляна. Он же покупал у Махова акции «Гидрометаллургического завода» и «Южной энергетической компании». Суд обратил внимание на то, что самого кредитора, а также «Гидрометаллургический завод», «Южную энергетическую компанию» в одно время представлял один и тот же представитель. В том числе исходя из этого, суд сделал вывод, что основные заемщики и новый кредитор подконтрольны одному лицу. В результате АСГМ вынес требования «Алмаз Капитала» за реестр. А вот апелляция и кассация оказались другого мнения. Они включили требование «Алмаз Капитала» в третью очередь реестра без понижения очередности.

«Тройка» судей во главе с Ириной Букиной обратила внимание, что Махов не возражал против заявленных к нему требований «Алмаз Капитала». Это «явно указывает на наличие между Авдоляном и Маховым неформальных недобросовестных договоренностей». ВС предположил, что по этой договоренности Авдолян пытался помочь Махову освободиться от долгов перед независимыми кредиторами, установив в реестре мажоритарное требование, которое помешает получить деньги другим кредиторам. «Такое поведение сторон не подлежит судебной защите», – решила коллегия.

ВС сделал сделал еще один важный вывод – субординация (то есть понижение) требований в банкротстве граждан невозможна. В определении указано, что «положения Обзора о понижении очередности удовлетворения требований не применяются в деле о банкротстве физических лиц». ВС решил, что требование нельзя включать ни в реестр, ни «за реестр» – и отказался учитывать требования «Алмаз Капитала» (дело № А40-192270/2018).

Еще одно дело о возможности субординации в банкротстве граждан ВС рассмотрел 19 июля. «Тройка» под председательством Ивана Разумова отменила акты трех инстанций, которые понизили требования кредитора, связанного с должником (см. ВС оценит возможность субординации в банкротстве физлиц). Подробнее о позиции экономколлегии станет ясно из мотивировочной части, которая еще не опубликована. Выводы СКЭС попадут уже в июльский обзор банкротных позиций ВС (дело № А40-301015/2019).

Должник, которого нет

В ноябре 2019-го ИНФС подала заявление в Арбитражный суд Амурской области о признании «Андротранса» банкротом по упрощенной процедуре как отсутствующего должника (дело № А04-8832/2019). Первая инстанция решила, что раз инспекция обратилась с заявлением о признании должника банкротом по упрощенной процедуре, то надо подтвердить отсутствие. Для этого нужно привести доказательства, указанные в п. 1 ст. 227 Закона о банкротстве («Особенности подачи заявления о признании отсутствующего должника банкротом»), – что установить местонахождение самого должника или руководителя юрлица невозможно либо указать на другие основания. Суд решил, что таких доказательств налоговая не привела и отказала в удовлетворении заявления ИНФС. Такого же мнения оказалась апелляция и кассация, тогда налоговая пожаловалась в ВС.

«Тройка» под председательством Ирины Букиной указала, что в соответствии со ст. 227 ФЗ «О несостоятельности» обанкротить как отсутствующего должника можно, если он прекратил деятельность, отсутствует или установить его место нахождения невозможно. Но это не все основания для банкротства по упрощенной процедуре. Еще есть ст. 230 Закона о банкротстве, которая позволяет ввести такую процедуру по другим предлогам. Экономколлегия подчеркнула, что для применения этой нормы достаточно одного из приведенных в ней оснований:

нет имущества или денег, необходимых для введения банкротства;
нет операций по банковским счетам в течение года;
иные признаки отсутствия деятельности.

То есть ВС признал основания ст. 230 Закона о банкротстве «самодостаточными». А еще указал: если у должника нет признаков отсутствующего, то судам нужно сначала предложить заявителю рассмотрение дела в общем порядке. А в случае его отказа – прекратить производство по делу. В итоге коллегия отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Амурской области.

Станислав Петров, партнер, руководитель практики банкротства фирмы Инфралекс Инфралекс Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые споры - mid market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Цифровая экономика группа Антимонопольное право (включая споры) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Семейное и наследственное право группа Транспортное право группа Фармацевтика и здравоохранение группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа Частный капитал группа Уголовное право Профайл компании × , говорит, что раньше суды не исследовали финансовое состояние должника и отказывали в признании его отсутствующим, если на заседание приходил представитель по доверенности (дело № А56-141609/2018) или из-за формального движения денег на расчетном счете (дело № А11-14261/2019). Позиция ВС сократит число необоснованных отказов во введении упрощенных банкротных процедур, уверен Петров. А, по мнению Светланы Тарнопольской, партнера КА Юков и Партнеры Юков и Партнеры Федеральный рейтинг. группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Уголовное право 4 место По количеству юристов 12 место По выручке 17 место По выручке на юриста (более 30 юристов) Профайл компании × , самостоятельное применение ст. 230 Закона о банкротстве расширит возможности применения упрощенной процедуры банкротства отсутствующего должника.

«Субсидиарка» без банкротства

Компания «Ниша» решила обанкротить контрагента, фирму «Логостайл», из-за долга по поставке в размере почти 30 млн руб. Из-за того, что у «Логостайла» не было средств на процедуру, в 2018 году дело № А56-103335/2017 о несостоятельности прекратили. Тогда «Ниша» уже вне рамок банкротного дела обратилась в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: Александра Латака, Сергея Ипатова, Дмитрия Кочина и Дмитрия Лазаренко. Латак был гендиректором, когда заключался договор поставки с «Логостайлом». Ипатов сменил его на этой должности. А Лазаренко и Кочин фактически руководили обществом (дело № А56-69618/2019). Истец уверял, что они довели фирму до финансового краха: проводили подозрительные сделки, не вели бухгалтерскую отчетность и не предоставляли ее в налоговую.

Первая инстанция буквально толковала п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве») и решила, что привлекать к «субсидиарке» вне рамок дела о несостоятельности можно, только если заявителю стали известны новые обстоятельства, которые он не знал до прекращения банкротного дела. «Ниша» же ссылается на факты, установленные в рамках дела о несостоятельности «Логостайла». То есть у кредитора нет права предъявлять иск о привлечении к ответственности контролирующих лиц вне рамок дела о несостоятельности, решил суд и отказал «Нише». Без изменения решение оставили апелляция и кассация, тогда общество пожаловалось в Верховный суд.

Тройка судей ВС под председательством Ивана Разумова указала, что суды неверно истолковали п. 1 ст. 61.19 Закона о банкротстве («Рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности вне рамок дела о банкротстве»). Статья не исключает право на иск о привлечении к «субсидиарке», если основания для нее были известны до прекращения банкротного дела, решила коллегия. СКЭС отменила решения трех инстанций, а дело вернула в АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Азат Ахметов, советник Orchards Orchards Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Экологическое право группа Антимонопольное право (включая споры) группа Банкротство (включая споры) (high market) группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) Профайл компании × , высказывал мнение, что для недобросовестных кредиторов позиция ВС создает соблазн вовсе не заниматься банкротными процедурами (выявлять активы, пополнять конкурсную массу, оспаривать сделки). Они будут добиваться быстро прекращать производство по делу о банкротстве и подавать самостоятельные иски о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Продолжить процедуру ради «субсидиарки»

В марте 2019 года компании «СтройТехИндустрия-26» доначислили почти 85 млн руб. налогов, а также пени и штрафы на 31 млн руб. В августе 2019-го АС Ставропольского края признал организацию банкротом и ввел в отношении нее конкурсное производство. После этого налоговая подала заявление о включении в реестр 116 млн руб. задолженности, но суд его так и не рассмотрел. Сначала производство по заявлению приостановили, поскольку «СтройТехИндустрия-26» в судебном порядке пыталась оспорить решение о доначислении (дело № А63-16542/2019), а потом арбитражный суд завершил конкурсное производство. АС Ставропольского края решил, что конкурсный управляющий сделал все для пополнения конкурсной массы, но имущества у должника так и не нашел.

Налоговая посчитала, что производство по банкротному делу завершили преждевременно. Она попыталась обжаловать решение первой инстанции, сославшись на нерассмотренное требование. Но апелляция и кассация поддержали АС Ставропольского края. Они отметили, что даже если конкурсное производство продолжится, уполномоченный орган все равно ничего не сможет получить, потому что у должника нет имущества.

Тогда налоговики пожаловались в ВС, в кассационной жалобе они указали, что завершение конкурсного производства лишило их возможности реализовать право на защиту, в том числе с помощью привлечения контролирующих лиц к «субсидиарке». С этим согласился и ВС. Он подчеркнул, что рассмотрение по существу всех предъявленных требований – одно из условий для завершения процедуры конкурсного производства. Экономколлегия обратила внимание, что по мнению уполномоченного органа, контролирующие должника могли совершить налоговое преступление. А преждевременное завершение процедуры лишает их этой возможности, так как обратиться с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности можно после включения в реестр (дело № А63-4172/2019).

✔️Сначала должника признали банкротом, а потом привлекли к ответственности за мошенничество. Один из обманутых граждан решил включиться в реестр кредиторов. ВС указал, что даже если он не был указан в приговоре как потерпевший, то его требования можно включить в реестр (дело № А56-79176/2017).

✔️ВС указал, что оказание предпочтения отдельному кредитору само по себе еще не свидетельствует о причинении вреда конкурсной массе или другим кредиторам (дело № А40-90454/2018).

✔️ Внесение денег на депозит нотариуса прерывает срок исковой давности (дело № А65-38210/2019).

❌ ВС решил, что раз залоговые права подтверждены решением суда, применять правила об определении срока действия залога при его несогласованности в договоре не нужно (дело № А40-288068/2018).

❌ВС не дал включить в реестр требование, возникшее из-за сделки восьмилетней давности (дело № А32-2305/2020).

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: