Срок исковой давности по мировому соглашению утвержденному судом

Обновлено: 04.05.2024

Суть вопроса в двух словах не опишешь. История раздела совместно нажитого имущества супругов после развода. Брак расторгнут 01.12.2017 года. В феврале 2019 года бывшая супруга обращается в суд с исковым заявлением о разделе имущества. Разделу подлежали: 1. Квартира 3 комнатная площадью 82 кв. метра, приобретенная по договору участия в долевом строительстве в строящемся доме. Квартира приобреталась на заемные денежные средства (муж оформлял ипотеку, жена являлась поручителем), с привлечением средств материнского капитала. 2. Автомобиль, приобретенный на совместные средства 3. Долговая расписка, написанная супругой в период брака о займе денежных средств у своего сына на погашение ипотечного кредита на сумму 70 тыс. рублей. В процессе рассмотрения дела стороны пришли к намерению заключения мирового соглашения о разделе имущества и в деле имеется проект мирового соглашения. Но в силу залога квартиры, банк не дал согласие на операции по спорной квартире. В итоге суд вынес определение об оставлении иска без рассмотрения. После чего стороны приступили к исполнению условий мирового соглашения во внесудебном порядке, а именно: 1. Бывшие супруги подали заявление в банк о досрочном погашении ипотечного кредита бывшей супругой, так как она осталась проживать в спорной квартире. 2. Бывшая супруга закрыла ипотечный кредит. 3. Было заключено нотариальное соглашение, по которому определены доли в квартире по 12/26 супругам и по 1/26 детям. 4. Заключена сделка купли-продажи доли квартиры, по которой супруг продает свои 12/26 доли бывшей супруге за 250 000 рублей - в данном случае стоимость была взята на основании ранее достигнутых договоренностей в проекте мирового соглашения. Кадастровая стоимость 12/26 составляет 1 100 000 рублей. И вроде бы все счастливы, но спустя полгода в апреле 2021 года бывший супруг получает новое исковое заявление от супруги о разделе имущества, а именно - автомобиль, долговая расписка, долг по оплате ЖКУ за три года и половину внесенного платежа по закрытию ипотеки. Именно это имущество учитывалось в первом суде и в расчете в проекте мирового соглашения. В итоге муж подает встречный иск с требованиями компенсировать стоимость неотделимых улучшений по спорной квартире, так как квартира приобретена была в черновой отделке, а также требовал компенсации арендных платежей за пользование его долей квартиры за три года, так как он не проживал там. Также супруг оплачивал ипотеку после развода на протяжении 2 лет и просил взыскать с супруги половину выплаченных средств. В ходе рассмотрения дела судом была назначена экспертиза для определения стоимости неотделимых улучшений и арендной платы на текущий момент. И вот недавно было получено решение суда по данному делу: Иск супруги удовлетворить частично: 1. Взыскать с супруга половину денег, уплаченных супругой по досрочному закрытию ипотеки 2. Взыскать половину платежей ЖКУ с учетом срока исковой давности на дату подачи искового заявления 3 Взыскать с супруга в пользу супруги судебные издержки. В удовлетворении встречных исковых требований супруга отказать. Мотивация по неотделимым улучшениям - Доли в трехкомнатной квартире были проданы за 250 тыс. рублей с учетом стоимости неотделимых улучшений, относимых и допустимых доказательств того, что доля продана без учета внесенных улучшений, суду не представлено. По арендной плате за пользование долей - супруг мер ко вселению не предпринимал, супруга ему не чинила препятствия на вселение, доказательств обратного материалы дела не содержат. И по части ипотеки, уплаченной супругом после развода в течение 2 лет - супругом представлена суду справка банка и история операций, из которых не следует, что плательщиком являлся именно он. Вопрос следующий, для апелляционной жалобы что будет правовым основанием по требованию супруга о компенсации стоимости неотделимых улучшений, возмещению арендной платы за пользование его долей в спорной квартире и доказательством его платежей по ипотеке. Спасибо!

Срок давности мирового соглашения? Между мной и мужем было заключено мир, соглашение при разделе имущества я должна была ему выплатить 500 т р от денег он тогда отказался позволил купить нам с детьми дом в другом городе, теперь спустя 4 года явился и требует деньги отдал приставам заявление что мне делать? Подскажите и помогите!

Между двумя физ. лицами было заключено мировое соглашение, закрепленное определением суда. Ответчик по м.с. обязан был выплачивать сумму в размере Х рублей ежемесячно, а также переоформить дачу на имя истца. Общая сумма выплат - У рублей, которая, согласно определению суда и м.с., должна была быть выплачена до 01.07.2010. Частично выплаты осуществлялись, частично - нет. Сейчас прошло более 3 х лет с закрепленной даты полной выплаты. Истец грозится снова подавать в суд по причине неполной выплаты суммы долга. Есть ли шанс у ответчика надеятся на истечение срока давности. Заранее спасибо за нормальный, детальный ответ!

Ответы на вопрос:

Спор уже был разрешен судом, поэтому сроки исковой давности не имеют значения. В данном случае имеет место неисполнение судебного акта - определения суда об утверждении мирового соглашения. Порядок принудительного исполнения судебных актов установлен ФЗ "Об исполнительном производстве". Поэтому в принятии иска по тому же спору (или в части не выплаченных сумм и т.д.) будет отказано (ст.134 ГПК РФ). Вместе с тем, если Ваш кредитор не предъявил исполнительный лист в течение 3 лет в службу судебных присавов, то ему необходимо будет восстанавливать этот срок, доказав суду уважительность причин его пропуска (ст.432 ГПК РФ). Исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов по общему правилу могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.

Каждая из сторон, заключённого мирового соглашения вправе получить в суде исполнительный лист.Срок предъявления к исполнению исполнительного листа 3 года.

Согласно ФЗ "Об исполнительно производстве".

Статья 23. Восстановление пропущенного срока предъявления исполнительного документа к исполнению

1. Взыскатель, пропустивший срок предъявления исполнительного листа или судебного приказа к исполнению, вправе обратиться с заявлением о восстановлении пропущенного срока в суд, принявший соответствующий судебный акт, если восстановление указанного срока предусмотрено федеральным законом.

Согласно ч.2 ст.432 ГПК РФ Взыскателям, пропустившим срок предъявления исполнительного документа к исполнению по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен, если федеральным законом не установлено иное.

Срок исковой давности исчисляется для подачи искового заявления. А у Вас другая ситуация, так как у Вас суд уже состоялся. Так что он может обратиться в суд об исполнении судебного решения в принудительном порядке.

Похожие вопросы

На руках имеется решение суда о сносе строения, вступившее в законную силу. Мной подано заявление приставу, производство возбуждено. Между мной и должником заключено мировое соглашение в письменном виде на стадии исполнительного производства (без участия пристава) о порядке сноса и указан срок. Должник в срок не исполнил условия мирового соглашения, а точнее исполнил его не полностью. И отказывается дальше исполнять условия мирового соглашения. Как мне обязать его исполнить мировое соглашение? Обратиться к приставу и исполнить принудительно или нужно обжаловать мировое соглашение?

Было заключено мировое соглашение по общению с ребенком отдельно проживающего родителя (отца ребенка) однако мать ребенка уклоняется от исполнения его условий по надуманным причинам. Как заставить мать исполнять условия мирового соглашения. Возможно ли привлечь ее к ответственности за нарушение условий мирового соглашения?

Мировое соглашение предполагается заключить на сумму, меньшую чем долг. Как обезопасить себя в случае, если должник не будет исполнять мировое соглашение, ведь при этом исполнительный лист будет выдан на сумму указанную в мировом соглашении, а не на первоначальную сумму долга?

Какой срок исковой давности по Соглашению о разделе имущества, если супруг перестал соблюдать условия Соглашения?

Перед разводом мы с мужем составили мировое соглашение, два месяца исполнял, как договорились, сейчас перестал. В соглашении оговорили место жительства детей, размер алиментов и раздел имущества. Соглашение у нотариуса не заверено. Можно ли каким то образом заставить бывшего мужа исполнять условия мирового соглашения?

Мировое соглашение. У нас отложено судебное заседание в мировом суде по поводу определения порядка пользования жилым имуществом для подписания мирового соглашения. Вопрос: можно ли придти к мировому соглашению с конкретными условиями между к истцу? Например, ответчик согласен на мировое при условии возврата истцом определенной вещи? Или мировое-это ответчик уступает во всем без всяких условий?

В 2018 году заключено мировое соглашение утвержденное в суде, по мировому соглашению ответчик обязался выплачивать займ по графику, само мировое заключено до 2020 г.. В мировом соглашении есть пункт: "при несоблюдении условий настоящего Соглашения Заимодавец имеет право в одностороннем порядке расторгнуть настоящее соглашение".

Ответчик графику мирового долг не выплачивает. Запросили выдать исполнительные в суде, а они говорят что мировое заключено до 2020 г., обращайтесь после 2020 г.

Как пояснил Верховный Суд, начало течения такого срока связывается прежде всего с моментом, когда первый уполномоченный на оспаривание сделок арбитражный управляющий мог реально узнать о сделке и о нарушении ею прав кредиторов

Один из адвокатов заметил, что в рамках дела ВС рассмотрел два важных для практики вопроса: разграничение оспаривания сделки по банкротным и общегражданским основаниям; определение момента осведомленности управляющего для целей исчисления срока исковой давности по требованию об оспаривании сделки. Другой добавил, что проблема применения ст. 10, 168 ГК совершенно необоснованно распространилась в судебной практике, что явно противоречит стабильности гражданского оборота и установкам законодателя, которыми он руководствовался при совершенствовании гл. 9 ГК.

9 марта ВС вынес Определение № 307-ЭС19-20020 (9) по делу № А56-18086/2016, в котором был рассмотрен вопрос того, как введение внешнего управления и мировое соглашение влияют на исковую давность при оспаривании сделок банкрота.

Суды признали недействительными соглашение о переводе долга и платежи по нему

В апреле 2016 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области возбудил процедуру банкротства ООО «Грама», в отношении должника было введено наблюдение, а затем – внешнее управление. Далее судом было утверждено мировое соглашение между должником и его кредиторами, после чего банкротное дело было прекращено.

Впоследствии окружной суд отменил определение об утверждении мирового соглашения, дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, который в мае 2018 г. возобновил производство по делу о банкротстве общества, вновь подвергнув его процедуре внешнего управления.

Спустя несколько месяцев должник был признан банкротом, его конкурсным управляющим стала Юлия Барановская, которую затем сменил Дмитрий Лазарев. Он оспорил в судебном порядке соглашение от 20 апреля 2015 г. о переводе долга по договору поставки лекарств и медпрепаратов перед ОАО «Акционерное Курганское общество медицинских препаратов и изделий «Синтез» с ЗАО «Империя-Фарма» (в настоящее время АО «Торговый дом «Фармация») на должника. Кроме того, конкурсный управляющий оспорил совершенные должником в соответствии с этим соглашением платежи в период с 5 по 29 мая 2015 г. на общую сумму 9,8 млн руб.

С аналогичными заявлениями обратились кредитор должника – общество «Легал Хэлп», а также Михаил Латышев, также считающий себя конкурсным кредитором фирмы-банкрота. Все три заявления были объединены в одно производство.

В ходе судебного разбирательства компания «Синтез» заявила о пропуске заявителями срока исковой давности на оспаривание соглашения о переводе долга и совершении платежей. Тем не менее суд удовлетворил требования заявителей в части признания недействительным соглашения о переводе долга, отказав удовлетворении остальной части требований. В свою очередь, апелляция отменила определение нижестоящего суда в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительными расчетных операций по перечислению 9,8 млн руб. в адрес «Синтеза».

Обе инстанции согласились, что заявители не пропустили срок исковой давности, поскольку оспариваемые сделка и расчетные операции были обнаружены лишь после анализа Дмитрием Лазаревым переданной в его распоряжение документации, то есть после сентября 2018 г. Первоначально утвержденный арбитражный управляющий, как пояснили они, не располагал сведениями и документами по указанным сделке и операциям, позволяющими выявить основания для их оспаривания и подать соответствующее заявление в суд.

Суды также сочли, что процедура внешнего управления фактически была направлена на заключение мирового соглашения с кредиторами, а все действия внешнего управляющего были обусловлены желанием в кратчайшие сроки завершить процедуру банкротства путем погашения всей задолженности за счет средств третьего лица, привлеченных на условиях займа. Соответственно, проведение иных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности общества «Грама», противоречило утвержденному собранием кредиторов плану внешнего управления и мировому соглашению. О совершении оспариваемых сделок общество «Легал Хэлп» узнало в сентябре 2018 г., после поступления в материалы дела анализа сделок должника, проведенного управляющим. Этот заявитель, как отметили суды, также не пропустил срок давности.

Впоследствии окружной суд поддержал вывод нижестоящих инстанций, добавив, что к спорным отношениям применяется трехлетний срок исковой давности, так как сторонами соглашения о переводе долга допущено злоупотребление правом. В связи с этим ОАО «Синтез» обратилось с кассационной жалобой в Верховный Суд,

ВС не согласился с выводами судов

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что закрепленные в ст. 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами ст. 10 Гражданского кодекса. При этом указанные в норме специального закона сделки являются оспоримыми и на них распространяется годичный срок исковой давности, установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ.

Как пояснил Верховный Суд, в рассматриваемом случае обстоятельства, положенные судами в обоснование вывода о недействительности оспариваемых сделки и расчетных операций, сводились к тому, что общество «Грама» (новый должник) в годичный период подозрительности, установленный п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве, заключило с аффилированным лицом (первоначальным должником в лице ЗАО «Империя-Фарма») соглашение о переводе долга, приняв на себя дополнительные обязательства в условиях недостаточности имущества для проведения расчетов с уже существующими кредиторами. В это время первоначальный должник также отвечал признакам несостоятельности и не мог фактически выполнить условие договора о выплате своему контрагенту, исполнившему чужое обязательство, компенсации в размере исполненного. В свою очередь, получатель денежных средств, давая согласие на перевод долга, не мог не знать о том, что общество «Грама» принимает чужой долг без реального встречного предоставления, вредя тем самым своим кредиторам.

«При этом судами не установлена аффилированность компании, не являющейся стороной соглашения о переводе долга (ст. 391 ГК), по отношению к первоначальному либо новому должникам (как формально-юридическая, так и фактическая). Вмененные компании нарушения в полной мере укладывались в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специального средства противодействия недобросовестным действиям в преддверии банкротства, грубо нарушающим права кредиторов. С учетом изложенного оснований для применения к спорным отношениям ст. 10 ГК и, как следствие, трехлетнего срока исковой давности не имелось», – заключил ВС.

Экономколлегия добавила, что срок исковой давности исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных ст. 61.2 Закона о банкротстве. При этом законодательство связывает начало течения срока исковой давности прежде всего с моментом, когда первый уполномоченный на оспаривание сделок арбитражный управляющий имел реальную возможность узнать о сделке и о нарушении этой сделкой прав кредиторов.

«Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, спорное соглашение о переводе долга перед компанией не являлось уникальным для общества “Грама”, в марте–апреле 2015 г. оно заключило серию такого рода сделок с рядом крупных фармацевтических организаций на общую сумму около 1,3 млрд руб. Ввиду наличия в оспариваемом соглашении условия о предоставлении торговым домом компенсации обществу “Грама” за исполнение обязательства перед компанией дебиторская задолженность по этому соглашению подлежала отражению в данных бухгалтерского учета упомянутого общества. Более того, требование общества “Грама” к торговому дому, основанное на спорном договоре о переводе долга, в размере исполненного в пользу компании (9 816 900 руб. 19 копеек), как установил суд первой инстанции, определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15 октября 2015 г. по делу № А56-30632/2015 включено в реестр требований кредиторов торгового дома», – подчеркнул Суд.

ВС согласился с выводом кассации о том, что срок исковой давности не прерывался

Как пояснила СКЭС, факты сокрытия от предыдущего арбитражного управляющего должника информации об имевших место в преддверии банкротства переводах долгов не были установлены судами, как и то, что дебиторская задолженность торгового дома по соглашению о переводе долга не была отражена в бухгалтерском учете должника.

«Намерение управляющего максимально сосредоточиться на заключении мирового соглашения не освобождает его от исполнения иных обязанностей, в том числе от исполнения предусмотренной абзацем седьмым п. 2 ст. 20.3 Закона о банкротстве обязанности по сбору сведений о подозрительных сделках и действиях, информированию о них кредиторов. При таких обстоятельствах судам следовало проверить, должна ли была Юлия Барановская при надлежащем проведении анализа финансового состояния общества “Грама” еще в процедуре наблюдения узнать об имущественном положении последнего, о заключении им спорного соглашения, наличии у торгового дома непогашенной задолженности по данному соглашению и о проведении на основании указанного соглашения платежей в пользу компании. Без выяснения названных обстоятельств невозможно правильно определить начало течения годичного срока исковой давности по заявлению конкурсного управляющего. Однако суды соответствующую проверку не провели», – пришел к выводу ВС.

Он добавил, что требование Михаила Латышева к должнику, основанное на вексельных обязательствах, было признано необоснованным вступившим в законную силу постановлением апелляции, в связи с чем необходимо исследовать вопрос о наличии у него в материальном смысле права на иск об оспаривании сделок общества «Грама». Судам также следовало проверить, были ли аффилированы между собой должник и общество «Легал Хэлп», и определить момент, с которого последнее, проявляя требуемую в подобных случаях степень заботливости и предусмотрительности, должно было узнать об обстоятельствах заключения и исполнения оспариваемого договора о переводе долга перед компанией.

При этом Судебная коллегия поддержала вывод окружного суда, что в рассматриваемом случае течение срока исковой давности не приостанавливалось и не прерывалось. Выбор гражданско-правовым сообществом кредиторов определенной стратегии получения удовлетворения своих требований (посредством восстановления платежеспособности за счет займов третьего лица, без использования иных способов пополнения конкурсной массы) не может влиять на содержание права контрагента по сделке защититься от ее оспаривания ссылкой на истечение срока исковой давности, за исключением ситуации, когда объективная невозможность предъявления иска возникла по обстоятельствам, за которые отвечает сам контрагент.

«В настоящем деле за утверждение мирового соглашения проголосовал единственный кредитор – правопредшественник общества «Легал Хэлп», это соглашение поддерживал внешний управляющий , поэтому их правопреемники не вправе перекладывать последствия поведения своих правопредшественников на компанию, лишая ее всей полноты предусмотренного п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса способа защиты. Более того, если утверждения компании о начале течения срока исковой давности соответствуют действительности, этот срок истек еще до момента утверждения мирового соглашения», – заключил ВС. Он отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Адвокат, юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Анна Васильева пояснила, что ВС рассмотрел два важных для практики вопроса:

1) разграничение оспаривания сделки по банкротным и общегражданским основаниям (от квалификации зависит применение к сделке положений об исковой давности – один год или три года);

2) определение момента осведомленности управляющего для целей исчисления срока исковой давности по требованию об оспаривании сделки.

Адвокат посчитала, что Верховный Суд обоснованно пришел к выводу о том, что в указанном деле применению подлежит годичный срок исковой давности, а не общий трехлетний, поскольку сделка не выходит за пределы диспозиции ст. 61.2 Закона о банкротстве. «Вместе с тем высшей судебной инстанцией так и не были сформулированы критерии разграничения применения норм ст. 61.2 Закона о банкротстве и норм ст. 10 и 168 ГК РФ (сделки, совершенные при наличии злоупотребления правом), – отметила эксперт. – В очередной раз Суд ограничился констатацией того, что в условиях конкуренции норм Закона о банкротстве и положений гражданского законодательства на основании ст. 10 и 168 ГК может быть оспорена только сделка, выходящая за пределы диспозиции ст. 61.2 Закона о банкротстве. Необоснованное продление срока исковой давности за счет применения общегражданских оснований оспаривания сделок недопустимо, так как это может свидетельствовать о том, что в отношении оспаривания сделок в деле о банкротстве допущение возможности признания сделки недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ является чрезмерным».

Анна Васильева добавила, что вывод ВС о том, что стремление управляющего заключить мировое соглашение не освобождает его от исполнения обязанностей по сбору сведений о подозрительных сделках и действиях, информированию о них кредиторов, а следовательно, не должно влиять на определение момента осведомленности о сделке, на ее взгляд, также является обоснованным. «Дело о банкротстве было возбуждено в 2016 г., а спустя два года было заключено мировое соглашение. Соответственно, у управляющего имелась реальная возможность узнать о совершенной сделке, и именно тогда начинает течь срок исковой давности. Кроме того, само назначение срока исковой давности предполагает возможность контрагента должника по сделке защититься от предъявленного требования об оспаривании, заявив об истечении срока исковой давности», – резюмировала она.

По мнению управляющего партнера АБ «Бартолиус» Юлия Тая, «опухоль» применения ст. 10 и 168 ГК совершенно необоснованно распространилась в судебной практике, что явно противоречит стабильности гражданского оборота и установкам законодателя, которыми он руководствовался при совершенствовании гл. 9 ГК РФ. «Вполне справедливо судьи ВС РФ напомнили о необходимости соблюдения правила lex specialis derogat generalis, кроме того, применение изобретенного исключительно судебной практикой механизма ст. 10 и 168 ГК возможно только в исключительном случае, когда суду очевидно нарушение прав, но нет формальной нормы для блокирования данного нарушения. У нас же исключение превратилось в правило», – отметил он.

Эксперт позитивно оценил то, что судьи СКЭС, помимо ответа на вопрос о соотношении специальных банкротных оснований для признания недействительными сделок, попутно рассмотрели еще несколько насущных и актуальных проблем. «Суд четко указал, что срок исковой давности составляет один год, и, что важнее, подчеркнул, что сложившаяся практика высших судов исходит из недопустимости расширения применения института ничтожных сделок только с целью увеличения срока исковой давности и трактует это как обход правил о сроке исковой давности. Также Коллегия справедливо отметила, что начало течения срока исковой давности должно исчисляться с момента первоначального утверждения внешнего или конкурсного управляющего, а его персональная смена, отвлечение арбитражного управляющего на утверждение мирового соглашения или что-либо еще не может влиять на течение такого срока. Более того, обстоятельства дела позволили суду отдельно отметить, что исключением этого общего правила может (должна) являться только ситуация, когда “объективная невозможность предъявления иска возникла по обстоятельствам, за которые отвечает сам контрагент”. От себя добавлю, что, разумеется, доказывать эту невозможность и связь с контрагентом должен тот, кто это утверждает», – подчеркнул Юлий Тай.

Он добавил, что судьи Верховного Суда вполне справедливо обратили внимание на особенности истечения сроков в случае правопреемства, а именно что по общему правовому (включая процессуальный аспект) правилу правопреемники несут все последствия действий и бездействий провопредшественников, отметив, что «правопреемники не вправе перекладывать последствия своих правопредшественников на компанию, лишая ее всей полноты предусмотренного п. 2 ст. 199 ГК способа защиты».

Суд заметил, что условие о сохранении действия договора до полного исполнения обязательств не влияет на исчисление срока исковой давности и не продлевает его течение, а лишь устанавливает период применимости к отношениям сторон условий договора

Один из экспертов указал, что иск о расторжении договора – это не столько способ защиты права, сколько способ осуществления права, которое может быть остановлено пресекательным сроком, но никак не сроком исковой давности. Другой заметил, что нижестоящие суды забыли о необходимости при исчислении срока исковой давности исходить не из срока действия договора, а из факта и момента нарушения права. Третий напомнил, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске, а отдельное исчисление срока исковой давности по процентам возможно только, если стороны установили, что уплата процентов осуществляется позднее срока возврата суммы займа.

Верховный Суд в Определении № 305-ЭС21-22289 от 26 мая по делу № А40-199994/2020 разъяснил, влияет ли на исчисление срока исковой давности условие договора о сохранении его действия до полного исполнения обязательств.

24 апреля 2012 г. компания «Арехелд Лимитед» предоставила ООО «Имидж Инвест» заем в размере около 170 млн руб. под 12% годовых. По условиям договора займа проценты подлежали выплате одновременно с возвратом суммы займа, а сумма займа предоставляется сроком на один год начиная с даты ее предоставления. Через три дня полная сумма займа была перечислена ООО «Имидж Инвест». Дополнительным соглашением к договору стороны увеличили сумму займа на 36 млн руб., которую компания «Арехелд Лимитед» перечислила обществу 4 мая 2012 г.

Так как общество «Имидж Инвест» не исполнило обязательства по возврату денег в размере почти 206 млн руб. и по уплате процентов, заимодавец 25 сентября 2020 г. направил предложение о расторжении договора, которое общество оставило без ответа. После этого компания «Арехелд Лимитед» обратилась в Арбитражный суд г. Москвы.

В ходе рассмотрения дела ответчик указывал, что ранее истец в рамках дела № А40-77662/2018 уже предъявлял требование о взыскании почти 206 млн руб. суммы займа и около 146 млн руб. процентов. Тогда суд отказал в удовлетворении иска, применив по заявлению общества исковую давность в соответствии со ст. 196, 199, 200, 207 ГК. Суд пришел к выводам о том, что сумма займа в размере почти 170 млн руб. должна была быть возвращена обществом в срок до 27 апреля 2013 г., сумма займа в размере 36 млн руб. – в срок до 4 июня 2013 г. В связи с этим «Имидж Инвест» настаивало на том, что с этого момента истец узнал о нарушении своего права и с учетом предъявления иска 13 апреля 2018 г. трехлетний срок исковой давности истек.

В свою очередь компания «Арехелд Лимитед» сослалась на то, что заемщиком не исполнены обязательства по возврату денежных средств, в связи с чем договор является действующим. А поскольку ответ на предложение о расторжении договора от общества не поступил, компания вправе обратиться в суд с соответствующим требованием в судебном порядке.

Рассмотрев доводы сторон, АС г. Москвы удовлетворил иск. Отклоняя заявление ответчика о применении исковой давности, суд указал, что договор займа не исполнен со стороны заемщика, является действующим, следовательно, срок исковой давности в данном случае не подлежит применению. Апелляция и кассация поддержали выводы первой инстанции и, кроме того, посчитали, что срок исковой давности по требованию о расторжении договора займа начинает течь не с даты, когда компания узнала о нарушении сроков возврата суммы займа обществом, а со дня направления обществу предложения о расторжении договора займа, т.е. с 25 сентября 2020 г.

ООО «Имидж Инвест» обратилось в Верховный Суд кассационной жалобой. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС сослалась на Постановление Президиума ВС от 28 сентября 2016 г. по делу № 203-ПЭК16, согласно которому обстоятельства, с наступлением которых связывается начало течения срока исковой давности, устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций, исходя из норм, регулирующих конкретные правоотношения между сторонами, а также из имеющихся в деле доказательств.

Так, поскольку условиями договора займа определен срок возврата полученной обществом суммы займа и начисленных процентов, общество обязано было возвратить полученные по договору и по дополнительному соглашению суммы и уплатить проценты до 27 апреля и 4 июня 2013 г. соответственно, отметил ВС. Таким образом, в указанные даты компании должно было быть известно как о нарушении своего права, так и о лице, его нарушившем, и она имела право выбора способа защиты: требовать от общества возврата полученных сумм займа или требовать в судебном порядке расторжения договора в связи с его существенными нарушениями с соответствующими последствиями (п. 2 ст. 450 ГК).

Также Суд сослался на свое Определение № 304-ЭС19-21956 от 12 марта 2020 г., согласно которому при одном и том же нарушении права выбор способа его защиты не должен приводить к возможности изменения исчисления срока исковой давности. Иной подход позволил бы манипулировать институтом исковой давности в ущерб принципу правовой определенности в гражданско-правовых правоотношениях.

ВС посчитал, что обстоятельства, касающиеся правильного определения начала течения срока исковой давности по требованию о расторжении договора займа, имели значение для рассмотрения настоящего иска вне зависимости от избранного компанией способа защиты нарушенного права. Неисполнение обществом обязательства по возврату займа и факт того, что договор является действующим, сами по себе не могли служить основаниями для исчисления срока исковой давности в ином порядке, чем было установлено решением суда по делу № А40-77662/2018.

Условие о сохранении действия договора до полного исполнения обязательств, предусмотренное договором, вопреки позиции судов не влияет на исчисление срока исковой давности и не продлевает его течение, а лишь устанавливает период применимости к отношениям сторон условий договора, заметил ВС. При этом ссылка компании на наличие у нее права на предъявление в порядке п. 2 ст. 452 ГК иска о расторжении договора в связи с тем, что он является действующим, а общество оставило без ответа предложение о расторжении договора, не свидетельствует о возможности удовлетворения такого иска, когда нарушение условий договора, влекущее в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК его расторжение в судебном порядке, имело место за пределами срока исковой давности.

Верховный Суд указал, что к требованию о расторжении договора в связи с нарушением его условий заемщиком, который не возвратил в определенный договором срок соответствующие суммы займа и процентов, подлежит применению общий трехлетний срок исковой давности, который исчисляется с момента получения компанией информации о нарушении права. В связи с этим он отменил решения нижестоящих инстанций и отказал в иске.

Адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко назвал определение превосходным, отметив его аргументированность. Он указал, что Верховный Суд пресек замысел не в меру креативных юристов, которые придумали для заимодавца способ обойти пропущенную исковую давность для взыскания просроченного займа: предъявлять не иск о взыскании займа, а для начала предложить расторгнуть договор займа и вернуть исполненное по нему, т.е. сумму займа, а затем отказ контрагента это сделать преподнести суду как нарушение права, дающее начало новой трехлетней давности для иска о расторжении договора и взыскании займа.

Сергей Радченко полагает, что Верховный Суд верно обратил внимание на то, что если контрагент нарушил договор, то такое нарушение начинает исковую давность по любому иску, в качестве основания которого истец ссылается на это нарушение, будь то иск о присуждении к исполнению в натуре или иск о расторжении договора. Слова договора о том, что он действует до его полного исполнения, ничего не меняют: нельзя смешивать срок действия договора и срок исполнения обязательств по договору.

«Истец в этом деле не учел одну тонкость, которую ВС в определение не включил: отказ ответчика от добровольного расторжения договора в ответ на предложение его расторгнуть, направленное в порядке ст. 452 ГК, прав истца не нарушает – они нарушаются только неисполнением обязательства, а расторжение договора по решению суда по причине его существенного нарушения на основании ст. 450 ГК не является видом гражданско-правовой ответственности. Иск о расторжении договора – это не столько способ защиты права, для использования которого как раз и существует давность, сколько способ осуществления права, которое может быть остановлено пресекательным сроком, но никак не сроком исковой давности», – указал Сергей Радченко.

Руководитель арбитражной практики АБ г. Москвы «Халимон и партнеры» Игорь Ершов считает, что рассмотрение Экономколлегией жалобы заимодавца по спору о расторжении договора займа и итоговое решение – образцы качественной судебной работы. Как показывает практика, Верховный Суд должен постоянно исправлять фундаментальные ошибки судов нижестоящих судов, в этот раз касающиеся неправильного применения норм материального права об исковой давности, отметил он.

«Как обычно, остается загадкой, почему суды неправильно применяют или не применяют нормы права материального и процессуального права, а исправлять ошибки должен ВС. Данное дело предельно простое: заемщик не вернул денежные средства в установленный срок, заимодавец желает расторгнуть действующий договор, хотя ранее ему уже отказали во взыскании суммы займа в связи с пропуском исковой давности. На повестке судов вопрос: подлежит ли защите интерес по расторжению договора займа, преследуемый займодавцем в таком случае? Главная ошибка в том, что нижестоящие суды забыли о необходимости при исчислении срока исковой давности исходить не из срока действия договора, а из факта и момента нарушения права, дата которого – начало исчисления срока исковой давности. Однако есть еще одна ошибка: суды не заметили при вынесении судебных актов того, что заимодавец уже обращался с иском о защите своих прав, выбрав иск о взыскании денежных средств, в удовлетворении которого было отказано в связи с пропуском исковой давности. А требование о расторжении – это попытка уйти от пропуска срока», – указал Игорь Ершов.

Адвокат, советник BGP Litigation Руслан Петручак отметил, что в рассматриваемом случае ВС РФ верно указал, что момент начала течения срока исковой давности исчисляется со следующего дня от даты, когда заем должен был быть возвращен согласно условиям договора. «Поскольку заем не был возвращен в согласованный сторонами срок, проценты не выплачены, то истец узнал или должен был узнать о факте нарушения его прав в первый день после даты невозврата. Следовательно, истец уже тогда имел право на обращение в суд с целью защиты и восстановления нарушенных прав. Выбор истцом способа защиты в виде требования о расторжении договора никак не влияет на течение срока исковой давности по требованиям о возврате займа и выплате процентов, так как обязанность возвратить заем и выплатить проценты не связана с расторжением договора займа», - полагает он.

По словам эксперта, истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ). «Также следует отметить, что истечение срока исковой давности по основному требованию – возврат займа – означает, что срок исковой давности по дополнительным обязательствам (проценты, штрафные санкции) тоже истек. Отдельное исчисление срока исковой давности по процентам возможно только, если стороны установили, что уплата процентов осуществляется позднее срока возврата суммы займа. Поэтому ВС, учитывая, что оснований для восстановления срока не было установлено, полностью отказал истцу в иске», - заключил Руслан Петручак.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: