Сделка с правосудием это административный договор

Обновлено: 25.04.2024

СДЕЛКА С ПРАВОСУДИЕМ

В процессе развития и построения правового государства все чаще возникают новые проблемы. Как это ни странно, стремление к формированию правового государства во многом осложняет борьбу с организованной преступностью. При создании независимого суда, который руководствуется буквой закона, усложняется задача для следствия и обвинения. Теперь уже недостаточно твердой убежденности в том, что «вор должен сидеть в тюрьме». Виновность лиц, привлеченных к уголовной ответственности, надо скрупулезно доказывать.

Между тем, главы преступного мира, используя новейшие информационные технологии и оригинальные организационные схемы, обладая большими финансовыми возможностями, могут бесконечно оставаться в тени, сдавая в руки правосудия только пешки. Создание доказательной базы, которая смогла бы изобличить всю иерархическую цепочку той или иной ОПГ, зачастую просто немыслимо без показаний таких «пешек». Но вот проблема, лица, чьи показания являются наиболее ценными, как правило, сами замешаны в преступной деятельности. Возникает вполне резонный вопрос, зачем такому человеку свидетельствовать против своих боссов и подельников, если ему неотвратимо придется понести такое же наказание. В странах, где такие понятия, как «независимый суд» и «состязательный процесс» уже закрепились в общественном сознании, давно нашли способ разрешения этой проблемы, и это решение называется «сделка с правосудием».

Члену преступной группы, чьи показания исключительно важны для изобличения всей остальной группы, прощаются его прежние «проступки» (если такое понятие вообще применимо) в обмен на действенную помощь следствию и публичное выступление в суде. Для таких людей действуют программы защиты свидетелей, им меняют все: от биографии и места жительства до внешности - с той лишь целью, чтобы спасти от возможной мести со стороны тех, кто благодаря показаниям данных лиц попал за решетку. Одной из таких стран является США, где большинство процессов против организованных преступных групп, закончившихся обвинительным приговором, имели счастливый для общества финал исключительно благодаря показаниям таких свидетелей. Так называемая сделка с правосудием используется в судопроизводстве США уже на протяжении 100 лет. Изначально смысл этого соглашения заключался в упрощении и ускорении процедуры вынесения приговора. Сделку о признании заключали представители обвинения и защиты, и по ней стороны шли на взаимные уступки, которые заключались в том, что обвиняемый полностью или частично признавал вину, а обвинитель несколько уменьшал объем обвинения, смягчал свою позицию, изменял квалификацию преступления и не требовал наказания свыше оговоренного сторонами предела. Это давало суду возможность, исходя из позиций сторон обвинения и защиты, практически сразу вынести обвинительный приговор. Судопроизводство упрощалось и ускорялось, сокращались его сроки, а обвиняемый получал минимальное наказание.

Сегодня сделка с правосудием стала широко распространенным шаблоном судопроизводства в США. Количество совершаемых преступлений постоянно растет, бюджеты, выделяемые на правоохранительную деятельность, увеличиваются, следовательно, возрастает эффективность полиции. Преступников устанавливают и задерживают чаще, и наказание даже за малейшее правонарушение становится уже неотвратимым. Уголовное судопроизводство в США отличается длительностью тюремных сроков, судьи лишают свободы в том случае, когда подсудимый неспособен выплатить штраф. Поэтому граждане США в более чем 90% случаев идут на сделку, которая заключается в том, что человек, совершивший преступление, признает свою вину, а наказывают его по минимуму. Нередки случаи, когда серьезный тюремный срок заменяется штрафом и почти полной свободой. При этом судью уже трудно обвинить в предвзятости. Кроме того, подобные нормы уже введены и широко применяются на практике у наших соседей по СНГ: в Казахстане и Белоруссии.

В настоящее время в Российском законодательстве имеются положения, отдаленно напоминающие сделку с правосудием как таковую. Это институты освобождения от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния и особый порядок принятия судебного решения.

Так, согласно ч.1 ст.75 УК РФ, лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным. При этом до 08 декабря 2003 года данное положение распространялось только на лиц, впервые совершивших преступление небольшой тяжести. Часть 1 статьи 28 УПК РФ предусматривает, что, суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе прекратить уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных частью первой статьи 75 Уголовного кодекса Российской Федерации. Так, из положений вышеуказанных статей усматривается, что даже при наличии ряда условий, как то: совершение преступления впервые, явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба - суд, следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора лишь вправе, а совсем не обязаны, прекратить уголовное преследование в отношении данного лица. Это хорошо известно подозреваемым или обвиняемым и в условиях российской действительности, при отсутствии прописанных в законе гарантий применения указанной нормы, вполне объясняет нежелание последних сотрудничать со следствием и способствовать раскрытию преступлений, а тем более давать показания против своих подельников.

Однако в российской судебной практике есть несколько успешных примеров, когда деятельное раскаяние преступников, играющих малозначительную роль в преступной деятельности и впоследствии освободившихся благодаря этому от уголовного преследования, помогло привлечь к ответственности главарей известных ОПГ, однако это единицы. Но зачастую большинство уголовных дел при применении данной нормы прекращаются нечистоплотными следователями за взятки, и доказать данные факты коррупции представляется очень затруднительным, так как стороне, дающей взятку следователю за прекращение уголовного преследования, вполне резонно и выгодно не разглашать данные факты и обращаться с заявлениями о данных фактах в соответствующие правоохранительные структуры, а умолчать об этом, дать требуемую денежную сумму следователю и освободиться от уголовного преследования без последствий.

Согласно ст. 314 УПК РФ обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное Уголовным кодексом Российской Федерации, не превышает 10 лет лишения свободы.

При постановлении обвинительного приговора подсудимому назначается наказание, которое не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Целью особого порядка судебного разбирательства является упрощение производства по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также о тяжких преступлениях в интересах обеспечения как можно более быстрого и эффективного осуществления правосудия. Однако опять же в условиях российской действительности предполагается возможность, при которой сторона обвинения, преследуя цель скорейшего направления уголовного дела в суд, при отсутствии иных доказательств вины лица, пользуясь его неосведомленностью об этом и юридической неграмотностью, низкой квалификацией защитника последнего или попросту незаинтересованностью данного защитника, привлекаемого за счет государства, убеждают данное лицо признать вину и воспользоваться данным правом заявить о применении особого порядка. В свою очередь, ходатайство обвиняемого, даже при согласии наличии согласия государственного обвинителя и потерпевшего, является не обязательным для судьи. При этом подобный порядок не решает задачи расширения влияния закона в противодействии коррупции и расследовании деятельности преступных организаций.

В целях раскрытия и расследования заказных убийств, фактов бандитизма, наркопреступлений, коррупционных проявлений важно предоставлять правоохранительным органам возможность привлекать к сотрудничеству лиц, состоящих в преступных сообществах, при условии значительного сокращения для них уголовного наказания и распространения на них мер государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. С этой целью в России уже предпринимались попытки внесения изменений в законодательство по поводу сделки с правосудием.

Интересно, что никакой разницы, совершил ли человек карманную кражу или участвовал в вооруженном разбое, нет. Сделка с правосудием, таким образом, может применяться и для особо тяжких преступлений, за которые дают больше 10 лет.

В уголовном законодательстве уже предусмотрено смягчение наказания в случаях явки обвиняемого с повинной, его деятельного раскаяния и сотрудничества со следствием. Однако, в отличие от института деятельного раскаяния, помимо того, что это нововведение должно коснуться таких тяжких и особо тяжких преступлений, как терроризм, наркоторговля, отмывание преступно нажитых доходов и других групповых преступлений, так еще у лица, заключившего вышеуказанное соглашение со стороной обвинения и утвержденное впоследствии судом, в случае соблюдения всех условий данного соглашения уже будет гарантия применения последствий данной сделки, которой будет соответствовать обязанность суда применить данные последствия. Основная цель законопроекта – расследование и раскрытие заказных убийств, бандитизма, наркопреступлений, коррупции и деятельности преступных сообществ.

Рассмотрим плюсы и минусы подобного «досудебного соглашения об ответственности» или попросту «сделки с правосудием».

1. При том немаловажном плюсе, что в случае введения данной сделки, возможно, и получится предотвращать те преступления, которые еще только готовятся, в том числе особо тяжкие, нельзя не согласится с тем, что человек, совершивший тяжкое преступление, не должен совсем уходить от ответственности, нельзя освобождать от ответственности всех преступников подряд, потому что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми и соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

2. В условиях беспредела, который царит в органах МВД, нововведение может еще больше увеличить уровень жестокости и злоупотреблений, так как подозреваемый сдаст кого угодно, в том числе наговорит на себя, если его прикуют к батарее, как это часто практикуется у нас в СИЗО.

3. Несмотря на то, что в России только намереваются ввести сделку с правосудием, в Европе от подобной сделки уже давно отказались, так как данные сделки дают возможность осуществления большого количества злоупотреблений, в том числе и коррупционных.

4. Не секрет, что в настоящее время на практике снизившаяся квалификация следователей и равнодушие к судьбам людей приводит к тому, что обвиняемые, реально оказавшие помощь в раскрытии серьёзных преступлений, получают максимальные сроки, и принятие указанного закона позволит раскаявшимся преступникам и их адвокатам официально требовать применения к себе положения о сделке с правосудием.

5. Стоит отметить, что законопроект содержит отступления от таких принципов уголовного законодательства, как законность, справедливость, неотвратимость наказания, презумпция невиновности. Так, например, если согласно проекту досудебное соглашение подписать на стадии возбуждения уголовного дела, то есть, в тот момент, когда следователи имеют дело не с обвиняемым, а всего лишь с подозреваемым, то это не соотносится с презумпцией невиновности. При этом прокуроры и следователи получают право гарантировать подозреваемому или обвиняемому совершенно конкретное сокращение тюремных сроков. А это плохо соотносится с принципами законности и справедливости, в соответствии с которыми степень вины и возможность смягчения наказания может установить только суд. Кроме того, наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми и соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

6. Любое соглашение подразумевает торг, а торг вокруг правосудия недопустим, потому что это только увеличит коррумпированность и без того достаточно коррумпированной российской правоохранительной системы и повлечь тяжкие последствия для невиновных. Так, если человек, заключивший такое соглашение, солгал, его дело еще можно пересмотреть, но как быть с решениями, вынесенными по другим делам на основании его показаний и при отсутствии других доказательств в отношении лиц, в действительности невиновных. Таким образом, следует признать, что несмотря на то, что сделка будет являться единственным способом выйти на след преступника или преступной цепочки, нет 100-процентной гарантии, что не пострадают случайные люди. Кроме того, обвиняемому, заключившему сделку и давшему ложные показания в отношении других лиц, грозит лишь пересмотр судебного решения, так как уголовный кодекс не предусматривает ответственность обвиняемого за дачу ложных показаний. Тут же вспоминается часть 2 статьи 45 Конституции РФ, согласно которой каждый вправе защищать права и свободы всеми способами, не запрещенными законами, и, таким образом, дачу ложных показаний может расцениваться как один из таких способов защиты.

7. Еще один минус заключается в том, что нововведения породя вал клеветнических доносов и совсем не упростит, а, наоборот, усложнит работу правоохранительных органов.

8. Необходимость данной сделки сомнительна, так как послабление или освобождение от тюрьмы уже существует, правда, лишь за нетяжкие преступления. Кроме того, неверно основывать соглашение лишь на субъективном восприятии прокурора, так как это увеличит коррумпированность и злоупотребления работников прокуратуры и превратится в сделку с прокурором. Ведь на первом этапе именно прокурор решает, нужно ли сотрудничать с подозреваемым или нет. Нововведения будут стимулировать коррупцию правоохранительных органов, у многих появится слишком сильное искушение злоупотреблять данными послаблениями в своих экономических интересах. Кроме того, преступники под видом добровольного сотрудничества со следствием чаще смогут избегать заслуженного наказания, не принося особой пользы расследованию. Согласно законопроекту, сделка заключается между обвиняемым и обвинителем, а где же следователь, который непосредственно ведет следствие? Действующий УК и так дает возможность раскрывать преступления. Так может стоить повышать профессиональный уровень и техническую оснащенность сотрудников правоохранительных органов и судей, а не идти на уступки преступникам и тем самым подтверждать свое бессилие и беспомощность.

9. Что касается Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» от 20 августа 2004 года, под применение которого, согласно законопроекту, должны будут подпадать лица, заключившие указанную сделку, а также родственники последнего, то в это вообще мало верится, так как данный закон не работает даже в отношении обычных свидетелей и потерпевших по одной банальной типично российской причине - недостаточного финансирования.

10. Другой немаловажный вопрос заключается в том, нужно ли предоставлять возможность сделки с правосудием убийцам и насильникам малолетних, так как в той же Америке людям, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления, наказание никто не смягчает даже за ценную информацию. Российское правосудие, согласно законопроекту, пойдет на этот шаг, так как в документе не указано никаких ограничений, в том числе и по тяжести преступления, которые помешают заключить соглашение о сотрудничестве.

11. Также вызывает сомнение еще один момент в законопроекте. Подозреваемый или обвиняемый подает прокурору заявление о сотрудничестве, где описывает свои действия в целях помощи расследованию, изобличению соучастников, розыску имущества и т.д. После того как обвиняемый выполняет условия соглашения, прокурор вносит в суд представление, где указывается, что именно он сделал в помощь следствию. Однако представление вносится прокурором именно после выполнения обвиняемым всех условий, и нет никакой гарантии, что прокурор внесет данное представление, а если и внесет, то безвозмездно ли и стоит ли надеяться на честность прокурора? Кроме того, данное представление еще должен утвердить суд, а он может и отказаться смягчать наказание.

12. Также данные сделки могут нарушить права потерпевших. И к мнению о том, что иногда приходится выбирать между справедливостью и действенностью, когда речь идет об организованных преступных группировках, важнее защитить общество в целом, и раз преступление совершалось группой, наказание ее целиком послужит для потерпевших компенсацией, следует относиться критично, так как маловероятно, что, например, родителям ребенка, которого изнасиловали и впоследствии убили, будет легче, если лицу, совершившему подобное особо тяжкое преступление и давшему на следствии ценные показания в отношении даже целой преступной группировки, сократят срок наказания. Это опять же относится к тому, что нельзя распространять возможность заключения подобных сделок на все категории преступлений.

13. Отрицательный момент заключается в том, что лиц, заключивших данное соглашение, правоохранительные органы будут использовать для легализации оперативной информации, которую иным следственным путем легализовать невозможно. Иначе говоря, данному обвиняемому, заключившему сделку, будет предложено дать необходимые для оперативных сотрудников показания, которые в дальнейшем уже будут использоваться в качестве доказательств по уголовному делу.

14. Что касается использования определения «раскаивающийся» в отношении лица, решившего сотрудничать со следствием и заключить соответствующее соглашение, то к нему также следует отнестись критично, так как данное лицо, да и сторона обвинения руководствуются исключительно соображениями взаимной выгоды, и раскаяние здесь не причем.

15. Еще один недочет касается защиты самого раскаявшегося обвиняемого от мести лиц, на которых он дал показания. В идеале такое лицо необходимо изолировать, его уголовное дело выделить в отдельное производство, а затем, после суда, если этот гражданин будет осужден условно и останется на свободе, сменить его место жительства, а в некоторых случаях — даже фамилию». И в это бы верилось, если бы мы находились где-нибудь в США, а в России об этих моментах, мягко говоря, даже смешно говорить.

16. Следующий минус заключается в том, что при введении данного соглашения мы столкнемся с так называемыми укрытыми преступлениями, хотя в официальных отчетах правоохранительные органы будут рапортовать о возросшей раскрываемости.

МОСКВА, 29 июня. /ТАСС/. Сделка с правосудием - досудебное соглашение о сотрудничестве, которое подозреваемый или обвиняемый заключает с прокурором, может включать в том числе предоставление видеозаписей, имеющих значение для следствия, или сведений об очевидцах преступления. Это разъяснил Пленум Верховного суда в разработанном дополнении к постановлению от 28 июня 2012 года "О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве".

Соблюдение условий

Кроме того, отметил Верховный суд, судья должен удостоверится в выполнении включенного в 2016 году в УПК требования о том, что прокурор разъяснил лицу, подавшему ходатайство о досудебном соглашении, что он может быть привлечен к участию в уголовном деле в отношении соучастников преступления и иных лиц, совершивших преступления, что в случае отказа от дачи показаний в суде ранее данные им показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Кроме того, прокурор должен разъяснить, что вынесенный в особом порядке приговор может быть пересмотрен, если после назначения наказания будет обнаружено, что заключивший соглашение умышленно сообщил ложные сведения или умышленно скрыл от следствия какие-либо существенные сведения, и не исполнил условия и обязательства, предусмотренные досудебным соглашением о сотрудничестве. Судья должен проверить наличие заключенного соглашения о сотрудничестве, а также удостовериться в получении подсудимым копии представления прокурора о рассмотрении дела в особом порядке. "При отсутствии указанных документов и сведений <. >судья принимает решение о назначении предварительного слушания для рассмотрения вопроса о возвращении уголовного дела прокурору", - говорится в подготовленном разъяснении пленума.

Приговор заключившему сделку

Обвинительный приговор в случае сделки с правосудием должен содержать выводы суда о соблюдении подсудимым условий и выполнении обязательств, предусмотренных заключенным с ним досудебным соглашением.

"В приговоре, в частности, указывается, что обвинение обоснованно, подтверждается собранными по делу доказательствами, а подсудимый понимает существо предъявленного ему обвинения и соглашается с ним в полном объеме; досудебное соглашение о сотрудничестве было заключено им добровольно и при участии защитника; какое содействие следствию им оказано, в чем именно оно выразилось", - пояснил Пленум. Также в приговоре должны быть результаты проведенного в суде исследования о значимости сотрудничества подсудимого со следствием для раскрытия и расследования преступления, изобличения соучастников, розыска имущества, добытого в результате преступления, какие преступления были выявлены в результате сотрудничества с подсудимым.

При проверке соблюдения условий досудебного соглашения "суду следует иметь в виду, что прокурор, государственный обвинитель вправе подтвердить активное содействие обвиняемого следствию в изобличении и уголовном преследовании не только других соучастников преступления, в котором обвиняется это лицо, но и участников иного преступления, совершенного без участия подсудимого".

Также Верховный суд пояснил, что "отсутствие в досудебном соглашении о сотрудничестве указания на все преступления, в которых обвиняется подсудимый, не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору <. >при условии согласия подсудимого с обвинением в полном объеме".

Во вторник Пленум Верховного суда РФ принял постановление, вносящее эти дополнения.

Сделка с правосудием

Досудебное соглашение о сотрудничестве стало применяться в России с июля 2009 года. В соглашении, которое утверждает прокурор, подозреваемый или обвиняемый берет на себя обязательства содействовать следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления. Уголовное дело в отношении заключившего соглашение выделяется в отдельное производство и рассматривается в особом порядке. УК предусматривает, что при отсутствии отягчающих обстоятельств срок наказания не может превышать половины максимального срока, предусмотренного статьей УК. В случае, если статьей УК предусмотрено пожизненное лишение свободы или смертная казнь, эти наказания не применяются, и срок наказания не может превышать двух третей максимального размера наказания в виде лишения свободы, предусмотренного этой статьей. А при наличии исключительных обстоятельств или при активном содействии следствию участника группового преступления суд может назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного статьей УК, применить условное осуждение или освободить от отбывания наказания (в зависимости от тяжести преступления и роли в нем подсудимого). Это не распространяется на обвиняемых в террористических преступлениях.

Законодатель предусмотрел для тех, кто готов помогать государству в раскрытии преступлений, по сути, дополнительный вид «особого порядка», который прописан в гл. 40 УПК, но не распространяется на особо тяжкие преступления.

В принципе, ничего плохого в подобном механизме нет, и с гражданской точки зрения на борьбу с преступностью можно лишь приветствовать его практическое использование. Другой вопрос, что правоприменители, как всегда, извратили замечательную идею, превратив досудебное сотрудничество исключительно в механизм проталкивания обвинения в отношении тех подозреваемых, которые вину не признали и позиция которых – доказывание своей непричастности к преступлению. Заключившие же соглашение с прокурором (назовем их «сдельщиками»), вопреки возможному желанию прочих соучастников бороться, выторговывают себе преференции: будь то изменение меры пресечения с ареста на другую, обещание условного наказания и прочее, не задумываясь о юридических последствиях своего выбора для иных фигурантов.

Так, благое начинание, как это нередко происходило и с другими новеллами российской юриспруденции, вновь опошлилось и де-факто превратилось в полуфабрикат «преюдиции», столь вожделенной стороной обвинения, несмотря на позицию Конституционного Суда, завещающего коллегам из общей юрисдикции принимать решения каждый раз на основе принципов презумпции невиновности, оценивать весь объем доказательств и не предрешать виновности по судебным актам, вынесенным в отношении соучастников…

В моей практике было уже несколько дел, по которым роль «сдельщиков» сводилась исключительно к тому, что они только лишь давали показания, а чаще всего обыкновенно оговаривали интересующих следствие лиц («объекты сделки») и получали за это действительно минимальные сроки, не связанные с реальным лишением свободы.

Ни в одном случае «сдельщики»:

– не способствовали розыску имущества, нажитого преступным путем;

– не выдали часть собственного дохода от правонарушения;

– никоим образом не помогли установить не известных следствию соучастников;

– не указали на местонахождение улик или вещественных доказательств.

Знатоки процесса справедливо заметят: да, ведь это в полной мере отвечает запрету, установленному ч. 4 ст. 317.6 УПК! Спору нет, но… «Государственные интересы в области правоохранительной деятельности превыше всего», – так говорят судьи, столь явно в России сочувствующие обвинению.

В результате получается, что на выходе защита «объекта сделки» имеет в процессе гораздо более усеченные возможности, так как «сдельщик», чье дело уже рассмотрено:

– получает статус свидетеля в новом процессе;

– может физически не присутствовать в суде (например, по причине этапирования в колонию, невозможности явки и т.п.), что порождает существенные ограничения в его допросе;

– «соблюдает» условия сделки, жестко стоя на позиции обвинения, несмотря на контр-улики.

Описанная проблема весьма актуальна, поскольку вышеперечисленные обстоятельства оказываются для судей гораздо более весомыми, нежели доводы защиты о мотиве к оговору и отсутствии иных доказательств, чем показания «сдельщика». К слову сказать, мимика и жестикуляция последних в момент допроса нередко говорят сами за себя: мне будет сложно забыть одного из таких, с ладоней которого одна за одной стекали капли пота, будто это вечно протекающий деревенский рукомойник.

Дабы нивелировать возникший дисбаланс, необходимо внести изменения в УПК, которые могли бы гарантировать хоть какую-то справедливость разбирательства в отношении «объекта сделки», например:

– подсудность суда присяжных, если кем-то из фигурантов было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве и его эпизод уже окончился приговором;

– зафиксировать в гл. 40.1 УПК четкие критерии оценки исполненности досудебного соглашения (добровольная выдача улик; вещественных доказательств; имущества, нажитого преступным путем; участие в ОРМ с целью объективного подтверждения собственных показаний);

– закрепить в гл. 40.1 УПК обязательность участия «сдельщика» в каждом судебном заседании по делу лиц, в отношении которых им оказано содействие в изобличении.

В противном случае, и без того слабая состязательность защиты и обвинения продолжит уничтожаться, превращая подсудимых и их адвокатов в окончательных правовых импотентов, которые существуют в системе координат российской Фемиды лишь в качестве декорации соблюдения законности и приверженности судей основополагающим принципам теории уголовного права.

Федеральным законом № 141-ФЗ от 29.06.2009г. в УПК РФ введена новая глава 40.1. «Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Данным законом в Российском законодательстве урегулировано заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, предусмотрен порядок заявления ходатайства о сотрудничестве, содержание ходатайства и самого досудебного соглашения о сотрудничестве, порядок рассмотрения этого ходатайства, проведения предварительного следствия по выделенному в отдельное производство уголовному делу в отношении подозреваемого/обвиняемого, передачи дела в суд, проведения судебного заседания, рамки обжалования судебного решения.

Суть досудебного соглашения о сотрудничестве состоит в том, что стороны обвинения и защиты заключают «сделку» на взаимовыгодных условиях, при которой подозреваемый/обвиняемый берёт на себя обязательства оказать содействие следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления, в обмен на существенное снижение наказания.

Даже в Советские времена практика определённых договоренностей правоохранительных органов с подозреваемыми/обвиняемыми имела место. Однако, она не была закреплена юридически.

Досудебное соглашение о сотрудничестве представляет собой письменный договор между сторонами обвинения и защиты, в котором указанные стороны согласовывают условия ответственности подозреваемого/обвиняемого в зависимости от его действий в период предварительного следствия по уголовному делу. Досудебное соглашение о сотрудничестве нельзя заключить в суде.

Многие обвиняемые готовы пойти на «сделку» со следствием, но, как показывает практика, они не всегда понимают смысл самого соглашения.

Чтобы разъяснить возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, можно привести пример. Гражданина взяли под стражу за сбыт наркотиков, он готов назвать поставщика наркотических средств. В такой ситуации следствие пойдет на заключение соглашения о сотрудничестве. Однако, если данный гражданин не готов указать ничего кроме размера реализованного им наркотика, то следствию такая «сделка» не интересна.

При заключении досудебного соглашения цель обвинения:

раскрытие ранее совершённых преступлений;
раскрытие преступлений, о совершении которых не было известно правоохранительным органам;
получение доказательств, изобличающих иных обвиняемых или лиц, не привлечённых к уголовной ответственности;
установление местонахождения имущества, добытого в результате преступления и подлежащего конфискации.

При заключении досудебного соглашения цель подозреваемого/обвиняемого:

получение минимального наказания за совершённые преступления посредством активного сотрудничества со следствием.

Порядок заключения досудебного соглашения о сотрудничестве

Российское законодательство чётко регулирует процедуру обсуждения и составления досудебного соглашения о сотрудничестве. Порядок заключения досудебного соглашения о сотрудничестве установлен ст. ст. 317.1 - 317.3 УПК РФ.

Подозреваемый/обвиняемый вправе заявить ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве на любой стадии расследования уголовного дела (с момента начала уголовного преследования до объявления об окончании предварительного следствия). Пропуск указанного срока является основанием для отказа в заключении данного соглашения. Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве возможно лишь при расследовании уголовного дела в форме следствия. Инициатива заключения досудебного соглашения о сотрудничестве должна исходить от самого подозреваемого/обвиняемого. Досудебное соглашение о сотрудничестве должно быть заключено подозреваемым/обвиняемым добровольно и при обязательном участии защитника.

Договаривающиеся стороны берут на себя ряд обязательств. Подозреваемый/обвиняемый, с одной стороны, оказывает содействие следствию в раскрытии и расследовании преступлений, совершённых как его соучастниками, так и иными лицами. Должностные лица правоохранительных органов гарантируют подозреваемому/обвиняемому, что при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств срок или размер наказания ему не могут превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ; двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания в виде лишения свободы, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ, если данной статьёй предусмотрено пожизненное лишение свободы или смертная казнь. Если соответствующей статьёй Особенной части УК РФ предусмотрены пожизненное лишение свободы или смертная казнь, эти виды наказания не применяются.

В силу ч. 1 ст. 317.1 УПК РФ, ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подаётся подозреваемым/обвиняемым в письменном виде на имя прокурора. Ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подписывается подозреваемым/обвиняемым и его защитником.

Прокурор рассматривает ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и постановление следователя о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым/обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве в течение трёх суток с момента его поступления.

По результату рассмотрения ходатайств подозреваемого/обвиняемого и следователя прокурор принимает одно из следующих постановлений:

об удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;
об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве.

Прокурор, приняв постановление об удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, приглашает следователя, подозреваемого/обвиняемого и его защитника. С их участием прокурор составляет досудебное соглашение о сотрудничестве.

Постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве может быть обжаловано подозреваемым/обвиняемым, его защитником, следователем вышестоящему прокурору.

Содержание досудебного соглашения о сотрудничестве

Содержание досудебного соглашения о сотрудничестве регламентировано ст. 317.3 УПК РФ.

Образец досудебного соглашения о сотрудничестве утверждён Приказом Генпрокурора РФ № 107 и включает следующие пункты:

дата и место составления досудебного соглашения;
сведения о должностном лице прокуратуры, выступающем стороной соглашения;
личные данные подозреваемого/обвиняемого;
информация о следователе и адвокате;
основные реквизиты уголовного дела - дата возбуждения, регистрационный номер, статьи УК РФ и т.д.;
перечень действий и обязательств, которые должен выполнить подозреваемый/обвиняемый по условиям соглашения (например, добровольно участвовать в следственных действиях, сообщать о месте нахождения разыскиваемого лица, имуществе, добытом преступным путём, о структуре преступной организации, её руководителях и др.).
перечень смягчающих наказание обстоятельств, которые будут применены при разбирательстве дела, если подозреваемый/обвиняемый выполнит все условия досудебного соглашения.

Досудебное соглашение о сотрудничестве подписывается прокурором, подозреваемым/обвиняемым, его защитником.

Передача дела в суд

После окончания предварительного следствия уголовное дело направляется прокурору для утверждения обвинительного заключения и вынесения представления о соблюдении подозреваемым/обвиняемым условий и выполнении обязательств, предусмотренных заключённым с ним досудебным соглашением о сотрудничестве. Прокурор рассматривает поступившее уголовное дело в отношении подозреваемого/обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, а также материалы, подтверждающие соблюдение обвиняемым условий и выполнение обязательств, предусмотренных данным соглашением, утверждает обвинительное заключение и выносит представление об особом порядке проведения судебного заседания и вынесения судебного решения по данному уголовному делу.

Не позднее трёх дней с момента ознакомления обвиняемого и его защитника с представлением прокурор направляет уголовное дело и представление в суд.

В отличие от регулируемого гл. 40 УПК РФ особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением нормы, включённые в гл. 40.1 УПК РФ, не содержат каких-либо ограничений по заключению досудебного соглашения о сотрудничестве в зависимости от категории (тяжести) совершённого подозреваемым или обвиняемым преступления.

Правовые последствия

При заключении досудебного соглашения о сотрудничестве принятие судебного решения осуществляется в особом порядке, предусмотренном ст. ст. 317.5 - 317.7 УПК РФ.

В ходе судебного разбирательства суд проверяет по всем ли правилам было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве и было ли оно целесообразно. Рассмотрение дела по существу не проводится.

Судья, удостоверившись, что подсудимым соблюдены все условия и выполнены все обязательства, предусмотренные заключённым с ним досудебным соглашением о сотрудничестве, постановляет обвинительный приговор и с учётом положений ч. ч. 2; 4 ст. 62 УК РФ назначает подсудимому наказание. По усмотрению суда подсудимому, с учётом положений ст. ст. 64; 73; 80.1 УК РФ, может быть назначено более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление, условное осуждение или он может быть освобождён от наказания.

Если дело выделено в отдельное производство, то оно должно рассматриваться после того, как прошёл процесс по основному делу относительно всех соучастников, в том числе несовершеннолетних.

В случае установления судом нарушений со стороны обвиняемого относительно заключённого досудебного соглашения о сотрудничестве суд производит рассмотрение дела в общем порядке и назначает наказание по общим правилам.

Таким образом, заключение досудебного соглашения о сотрудничестве не предназначено для массового применения. «Сделка» с правосудием призвана расширить возможности правоохранительных органов в борьбе, прежде всего, с организованной преступностью, предназначена для эффективного раскрытия и расследования тяжких и особо тяжких преступлений. Фактически она предоставляет правоохранительным органам возможность привлекать к сотрудничеству со следствием лиц, состоящих в организованных группах и преступных сообществах, на условиях значительного сокращения им срока уголовного наказания и распространения на них мер государственной защиты, предусмотренных законодательством для потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

В заключение отметим, что в большинстве случаев лица, избравшие такой способ защиты, получают положительный результат. Однако, при принятии решения о подаче ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве необходимо серьёзно подойти к этому вопросу, взвесить все «за» и «против», в обязательном порядке провести исчерпывающую консультацию с адвокатом, определить варианты дальнейшей защиты, её тактику и стратегию. Как известно, признаваться можно по разному. Необходимо иметь в виду, что любое, закреплённое протоколом следственного действия слово, обязательно будет использовано и оценено судом. Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве вовсе не означает, что подозреваемый/обвиняемый должен признавать всё подряд, поскольку зачастую подобная «сделка» используется представителями следствия лишь для выполнения своих задач.

Если Вам требуется адвокат по уголовным делам в Перми и Пермском крае - то Вы точно пришли по адресу. Уголовные дела являются моей ключевой специализацией.

Он рассказал о том, что понимать под сделкой, основаниях признания ее недействительной и оспоримой, а также о спорных аспектах в действующем законодательстве.

В начале выступления спикер напомнил, что согласно ст. 153 ГК РФ под сделками понимаются действия граждан и юридических лиц, направленные на возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей. По мнению Андрея Егорова, в данном определении отсутствует очень важный признак, что сделкой признается действие, не просто направленное на возникновение правовых последствий, но и способное породить их только потому, что на это есть воля субъекта. Очень важно, заметил ученый, отличать сделки от действий, которые не являются сделками, – определяющим критерием в данном случае выступает наличие объективных действий лица, порождающих правовые последствия, при этом его намерение не имеет значения.

Верховный Суд РФ в п. 50 Постановления Пленума от 23 июня 2015 г. № 25 указал, что для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (например, гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки). Спорным моментом здесь, по мнению эксперта, является признание долга. Так, ВС считает, что это сделка, в то время как согласно классической теории сделкой это не является. Поэтому, полагает лектор, Суд, назвав признание долга сделкой, либо ошибся, либо имел в виду что-то иное (например, только такой вид признания долга, который происходит уже после наступления исковой давности).

Андрей Егоров рассмотрел и такую категорию, как сделки, требующие восприятия. Он отметил, что эта разновидность сделок характерна только для односторонних сделок, которые подразделяются на требующие восприятия (акцепт, отказ от договора, зачет) и не требующие его (завещание, решение о создании юридического лица), – это важно понимать, чтобы разобраться, с какого момента сделка считается совершенной. Большинство односторонних сделок, добавил эксперт, относятся к сделкам, требующим восприятия. Таким образом, если сделка совершена, воля стороны изъявлена, но адресат, для которого данная сделка порождает правовые последствия, не уведомлен об указанном волеизъявлении, сделка считается недействительной.

Касательно сделок при банкротстве ученый отметил, что, по общему правилу, исполнение обязательств не является сделкой, при этом нужно обратить внимание на то, в чем состоит соответствующее исполнение. Андрей Егоров пояснил, что при банкротстве в российском праве оспариваются именно сделки – преференциальные, фраудаторные (подозрительные) и сделки с неравноценным встречным исполнением (ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве). В связи с этим возникает вопрос: что понимается под сделками в банкротном праве? Чаще всего, добавил спикер, под ними понимается исполнение обязательств, и оно также может оспариваться (за исключением разве что сугубо фактических действий типа чтения лекций и прочих услуг).

Лектор подчеркнул, что при банкротстве понятие оспариваемой сделки должно быть гораздо шире, чем общегражданское понятие сделки. По его мнению, в данном случае правильнее было бы поступать так же, как предусмотрено романо-германской правовой системой, – назвать акты, оспариваемые при банкротстве, юридическими действиями, а не сделками. В эту категорию, добавил Андрей Егоров, подпадает многое из того, что в гражданском праве не признается сделкой. Например, в романо-германском праве разрешается оспаривать незаявление о пропуске исковой давности, в то время как российское банкротное право испытывает с этим сложности. «Банкротное право – это “вещь в себе”», – подчеркнул Андрей Егоров, добавив при этом, что в российском гражданском праве есть множество ситуаций, когда один и тот же термин понимается по-разному, в разных контекстах и разных обстоятельствах.

В ходе лекции были также рассмотрены обязательственные и распорядительные сделки – еще одна доктринальная классификация, которая имеет прикладной характер. По словам спикера, практическое значение распорядительных сделок очень велико. Распорядительные сделки, пояснил он, – акты распоряжения правом, в частности передача данного права, его обременение или прекращение. Причем это не только перенос права собственности, но и отказ от него, заявление о снятии залога, заявление о зачете, односторонний отказ от договора. Для таких сделок предусмотрены особые основания недействительности: отсутствие права, которым распоряжается субъект правоотношений, а также отсутствие распорядительной власти. На них распространяется принцип «никто не может передать больше прав, чем имеет сам».

Далее эксперт пояснил разницу между ничтожной и оспоримой сделками. Так, последняя оспаривается только в суде, а первая является недействительной независимо от решения суда. По словам Андрея Егорова, ранее действовало правило о том, что ничтожной признается сделка, которая нарушает закон, а остальные сделки относятся к оспоримым. «Это было не очень удачное решение, – полагает он. – Во-первых, было непонятно, что такое “сделка, не соответствующая требованиям закона”. Во-вторых, практика выявила много случав, когда по существу сделка должна быть оспорима, но закон “забыл” назвать ее таковой (например, крупные сделки и сделки, в совершении которых имеется заинтересованность)». Сейчас ст. 168 ГК РФ содержит правило, согласно которому сделка является оспоримой, и всего два критерия, по которым сделка признается ничтожной. Но это, по мнению спикера, еще более грубая ошибка, чем было раньше.

В связи с этим эксперт призвал адвокатов, столкнувшихся на практике с указанной нормой, бороться за решение этой проблемы. По общему правилу, подчеркнул он, сделка, совершенная в нарушение закона, должна быть ничтожна. В Постановлении ВС № 25 (п. 74 и 75) фактически была произведена «контрреволюция», которую можно охарактеризовать в положительном ключе. Согласно п. 74 данного постановления «договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность. Например, ничтожно условие договора доверительного управления имуществом, устанавливающее, что по истечении срока договора переданное имущество переходит в собственность доверительного управляющего».

Также, как отметил лектор, если нарушено существо законодательного регулирования, сделка признается ничтожной, и это «мостик», проложенный из Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 к Постановлению Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 о свободе договора и ее пределах, где также подчеркивается, что свобода договора заканчивается там, где начинается существо законодательного регулирования.

При этом, добавил Андрей Егоров, особое значение имеет п. 75 Постановления № 25, где речь идет о публичных интересах. Они понимаются весьма широко – как нарушение любой императивной нормы, содержащей запрет закона. Спикер подчеркнул, что запрет закона – особая техника, характерная для романо-германского правопорядка. «Совершенно правильная идея, что запретом закона признается нарушение публичного интереса при совершении сделки», – отметил он. Лектор добавил, что запрет закона не следует путать с императивной нормой: это такая техника, при которой можно признать недействительной сделку, которая нарушает то, за что законодатель хотел наказать ее недействительностью. Данный вопрос решается по усмотрению судьи. Подробнее практики и судьи могут посмотреть об этом в проекте концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса, который был опубликован весной 2009 г. (Вестник ВАС РФ № 4) и доступен на сайте Исследовательского центра частного права.

Еще одна идея лектора заключалась в том, что ст. 169 ГК РФ нужна для того, чтобы признать недействительной сделку, которая прямо не запрещена законом, но противоречит «духу права». Данная статья, полагает он, имеет большой потенциал в экономическом обороте. Несмотря на то что детально Постановление ВС РФ № 25 не решает указанную выше проблему (например, в п. 85), «росток» правильного толкования ст. 169 ГК РФ заложен в абз. 3 его п. 17. Кроме того, имеет место конкуренция двух правовых оснований ничтожности сделок – ст. 10 и 168 ГК РФ, с одной стороны, и ст. 169 ГК РФ – с другой. Эксперт подчеркнул, что практика признания сделок ничтожными по ст. 10 и 168 была создана Президиумом ВАС РФ в Постановлении Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. № 15756/07 и далее закрепилась тогда, когда ст. 169 ГК РФ фактически не применялась судами (ввиду наличия в ней штрафной санкции – конфискации в доход государства).

В современной ситуации ст. 169 ГК РФ должна быть восстановлена в своих правах, а практика оспаривания по ст. 10 и 168 ГК РФ должна постепенно сходить на нет.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: