Процедурные аспекты обязанности государства уважать семейную жизнь

Обновлено: 26.04.2024

1. Семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

2. Признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния.

3. Регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины, равенства прав супругов в семье, разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи.

4. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан при вступлении в брак и в семейных отношениях по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Права граждан в семье могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других членов семьи и иных граждан.

Комментарий к ст. 1 СК РФ

1. В комментируемой статье изложены основные принципы семейного права, под которыми понимаются основополагающие начала, содержащиеся в нормах семейного права. Они определяют сущность всей системы семейного права и отражают его наиболее важные свойства. Необходимо учитывать, что большинство этих принципов содержатся и в Конституции РФ.

Принципы правового регулирования семейных отношений лежат в основе всех семейно-правовых норм. Все нормы семейного законодательства подчинены основным началам, изложенным в комментируемой статье. Их необходимо учитывать при уяснении содержания всех других норм, сформулированных в СК РФ, при толковании семейно-правовых норм и применении к семейным отношениям гражданского законодательства.

Значение их состоит также и в том, что согласно ст. 5 СК РФ (см. комментарий к ней) в случае, если отношения между членами семьи не урегулированы семейным законодательством или соглашением сторон и отсутствуют нормы гражданского права, прямо регулирующие указанные отношения, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяются нормы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона). При отсутствии таких норм права и обязанности членов семьи определяются исходя из общих начал и принципов семейного или гражданского права (аналогия права), а также принципов гуманности, разумности и справедливости.

Следует отметить, что некоторые из принципов, перечисленных в п. 1 комментируемой статьи, носят декларативный характер и рассчитаны, скорее, на идеальную семью. В любом случае они не подкреплены правовым механизмом, который мог бы обеспечить их принудительное осуществление. Создать подобный механизм вряд ли возможно. К числу этих принципов относятся такие принципы, как необходимость укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов.

Что касается принципа взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, то в определенной степени этот принцип находит свое выражение в алиментных обязанностях членов семьи по отношению друг к другу.

Конституция РФ (ст. 23) закрепила право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Говоря в п. 1 комментируемой статьи о принципе недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, следует подчеркнуть, что речь идет именно о произвольном вмешательстве, поскольку в ряде случаев закон не только разрешает, но и обязывает отдельные государственные органы и их должностных лиц вмешиваться в дела семьи. Таких случаев немало. Это касается и расторжения брака, и воспитания детей, и пр.

К числу органов, обладающих подобным правом, относятся прокуратура, суд, органы опеки и попечительства. Иногда таким правом обладают и иные лица. Так, должностные лица организаций и граждане, которым станет известно об угрозе жизни или здоровью ребенка, о нарушении его прав и законных интересов, обязаны сообщить об этом в орган опеки и попечительства (см. комментарий к п. 3 ст. 56 СК РФ).

Под осуществлением права понимается реализация возможностей определенного поведения, составляющих то или иное субъективное право (возможность самому вести себя определенным образом, требовать от других субъектов права соответствующего поведения, а в необходимых случаях обращаться за защитой в соответствующие государственные органы). Принцип беспрепятственного осуществления субъективных семейных прав заключается в том, что участники семейных правоотношений по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им права, причем отказ от осуществления принадлежащих им прав не влечет по общему правилу прекращения этих прав. Для его достижения нормы семейного права предусматривают меры, обеспечивающие беспрепятственное осуществление субъективных семейных прав. В том числе устанавливают порядок реализации права, определяют процедуры (формы и пр.) осуществления прав, указывают механизмы принуждения обязанных лиц к исполнению своих обязанностей, называют санкции, применяемые к нарушителям права, и т.д.

Принцип судебной защиты семейных прав заключается в том, что судебная защита семейных прав как наиболее эффективная форма удовлетворения нарушенных законных интересов субъектов семейного права получила в современном семейном законодательстве повсеместное признание. Он применяется во всех случаях защиты нарушенных и оспариваемых семейных прав, в том числе и тогда, когда законом в порядке исключения допускается защита в административном порядке. В этом случае решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суде. В таком порядке обжалуются, в частности, решения органов опеки и попечительства.

К числу важнейших принципов относится принцип защиты семьи, материнства, отцовства и детства государством, о котором говорится в комментируемой статье. Конституция РФ (ч. 1 ст. 38) содержит положение о том, что материнство и детство, семья находятся под защитой государства. Часть 2 ст. 7 Конституции РФ обеспечивает государственную поддержку семьи, материнства, отцовства и детства. Этим признается, что семья, брак, рождение детей являются не только частным делом участников семейных правоотношений, а имеют большое общественное значение.

Термин "защита семьи, материнства, отцовства и детства" имеет двоякое значение. С одной стороны, он включает предусмотренные законом общие меры, которые направлены на охрану прав и законных интересов участников семейных правоотношений, с другой - может рассматриваться в узком смысле слова как реакция на какое-либо правонарушение, требующее защиты, например в судебном или административном порядке.

В практическом плане указанный принцип реализуется путем создания родильных домов, детских садов, выплаты пособий по случаю рождения ребенка, предоставления пособий и льгот одиноким матерям и многодетным семьям и т.д. В соответствии с этим принципом принимаются правовые акты, направленные на поддержку семьи. В качестве примера можно привести Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" (Закон о материнском капитале).

2. Принцип признания только брака, заключенного в органах записи актов гражданского состояния, заключается в том, что религиозный брак законом по общему правилу не признается (исключение составляют браки, заключенные на оккупированных территориях в период Великой Отечественной войны, до восстановления на этих территориях органов записи актов гражданского состояния (пункт 7 статьи 169 СК РФ, см. комментарий к нему)).

При отсутствии государственной регистрации брака не возникают предусмотренные законом права и обязанности супругов, даже если лица сожительствуют в течение длительного времени. Применяемый на практике термин "гражданский брак" юридически некорректен, поскольку само понятие "гражданский брак" появилось в качестве альтернативного в те времена, когда господствовал церковный брак. И если люди проживали совместно без совершения соответствующего церковного обряда, то говорили, что они состоят в гражданском браке.

Согласно п. 1 ст. 4 Закона об актах гражданского состояния государственная регистрация актов гражданского состояния производится органами записи актов гражданского состояния, образованными органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Вопросы образования и деятельности органов записи актов гражданского состояния на территориях субъектов Российской Федерации решаются субъектами Российской Федерации самостоятельно на основании указанного Закона.

Полномочия на государственную регистрацию актов гражданского состояния являются полномочиями Российской Федерации, которые передаются органам государственной власти субъектов Российской Федерации (с возможностью делегирования органам местного самоуправления муниципальных районов, городских округов, городских, сельских поселений), финансирование которых осуществляется за счет субвенций из федерального бюджета.

3. В пункте 3 комментируемой статьи с привязкой к предмету правового регулирования (семейным отношениям) воспроизводится конституционная норма. В соответствии с частью 2 ст. 19 Конституции РФ государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Вместе с тем на практике подобное правило не всегда соблюдается. Так, иногда отцам не предоставляют отпуск по уходу за ребенком, ребенок при расторжении брака остается, как правило, с матерью и т.д. Можно также привести ч. 2 ст. 38 Конституции РФ, согласно которой забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей. Этот принцип находит отражение в целом ряде статей Семейного кодекса (ст. ст. 54, 55, 63, 121 - 123).

Принцип приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты их прав и интересов государством как принцип семейного права детализируется в нормах Семейного кодекса, регулирующих правовое положение ребенка в семье, в ст. ст. 54 - 60 СК РФ. Нормы этого института являются сравнительно новыми для российского семейного законодательства. В них подчеркивается, что дети являются самостоятельными носителями семейных прав. В Семейном кодексе Российской Федерации определены круг лиц, обязанных защищать права и интересы детей, основания и способы защиты.

Особенно ярко его сущность проявляется при выборе форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Согласно п. 1 ст. 123 СК РФ дети, оставшиеся без попечения родителей, подлежат передаче на воспитание в семью (на усыновление (удочерение), под опеку (попечительство) или в приемную семью), а при отсутствии такой возможности - в учреждения для детей-сирот или детей, оставшихся без попечения родителей, всех типов. Особое место среди форм устройства детей в семью занимает усыновление (удочерение), которое рассматривается в качестве приоритетной формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей (п. 1 ст. 124 СК РФ).

Принцип приоритетной защиты прав и интересов нетрудоспособных членов семьи также отражен в целом ряде статей СК РФ (см. комментарий к ним). Так, родители обязаны содержать своих нетрудоспособных несовершеннолетних детей, нуждающихся в помощи (ст. 85 СК). Трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей (ст. 87 СК). Нетрудоспособный нуждающийся супруг имеет право требовать предоставления алиментов от другого супруга, обладающего необходимыми для этого средствами (ст. 89 СК), и др.

4. В п. 4 комментируемой статьи говорится о том, что права граждан в семье могут быть ограничены только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов других членов семьи и иных граждан. Это положение также можно рассматривать в качестве принципа семейного права.

В качестве примера подобных ограничений можно привести ст. 17 "Ограничение права на предъявление мужем требования о расторжении брака", ст. 69 "Лишение родительских прав" (см. комментарий к ним).


Ключевые слова: Европейский Суд по правам человека, семейная жизнь, частная жизнь, Европейская конвенция о защите прав человека

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (Далее — Европейская конвенция, Конвенция) [1] является важнейшим наднациональным актом, защищающим права человека. Статья 8 Европейской конвенции закрепляет право на уважение частной и семейной жизни. Право на уважение частной и семейной жизни является многоаспектным. Его рассмотрение затрагивает множество вопросов: права семей в целом, права родителей, права детей, право граждан на частную жизнь, поэтому изучение указанного права является очень важным не только с правовой, но и с социальной точки зрения. Многие аспекты неурегулированные международными нормами раскрываются именно в практике Европейского Суда по правам человека.

Право на уважение частной и семейной жизни имеет сложное юридическое содержание, в том числе в силу широты действия статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая на международном уровне закрепляет рассматриваемое право. Рассматриваемое право не только тесно связано с положениями статьи 12 Конвенции, статьи 5 Протокола № 7 к Конвенции, а также пересекается со статьей 3 Конвенции. Практика Европейского Суда по правам человека (Далее — Европейский Суд, ЕСПЧ) распространяется на защиту 4 основных сферы (частная жизнь, семейная жизнь, жилище, корреспонденция) и связана более чем на 15 предметных областей (исследователями выделено 16). [2]

Обращение в Европейский Суд по правам человека рассматривается в качестве дополнительной гарантии обеспечения прав и свобод человека и гражданина на международном уровне, а также механизма их защиты в тех случаях, когда лицо не удовлетворено решением внутригосударственного суда по делу и предполагает наличие нарушений правовых норм. Полагаем, что ратификация Европейской конвенции государствами, которые не являются ее участниками, может положительно повлиять на положение граждан в сфере защиты прав и свобод человека и внесет позитивные тенденции в реализации указанных прав, а также в различных сферах жизни личности, общества и государства.

Некоторые исследователи справедливо замечают, что в рамках Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. (Далее — Международный пакт) [3], и протокола № 1 к нему за гражданами государств-участников закреплено право подать жалобы в Комитет ООН по правам человекам. Однако, ряд отличий для таких механизмов реализации как Комитет по правам человека (Далее — Комитет) для Международного пакта и Европейский Суд по правам человека для Европейской Конвенции соответственно, позволяют понять, что ратификация Конвенции позволяет значительно повлиять на защиту прав и свобод человека, в том числе важнейшего права на уважение частной и семейной жизни.

Например, в Комитете единовременно осуществляют деятельность всего восемнадцать членов (статья 28 Пакта). Европейский Суд по правам человека включает количество судей, соответствующее числу участвующих в Конвенции государств (статья 20 Конвенции). На данный момент (февраль 2018 года) в Европейской конвенции участвуют 47 государств-членов Совета Европы и Европейский Союз. Кроме того, срок полномочий судей Европейского Суда значительно продолжительнее (9 лет согласно пункту 1 статьи 23 Конвенции в отличие от 4 в соответствии с пунктом 1 статьи 32 Пакта в Комитете). Следовательно, каждый судья планомерно значительно влияет на практику и способствует единообразию выносимых ЕСПЧ постановлений, постепенно становясь опытнее в вопросах защиты прав и свобод, защищаемых Конвенцией. Наличие представителя каждого из государств-участников способствует справедливости принимаемых решений. [4]

Наиболее значительным параметром, подтверждающим позитивный характер влияния ратификации Конвенции, является в соответствии с пунктом 1 статьи 46 Конвенции обязательность окончательных постановлений Европейского Суда для государств-участников по делам, в которых они выступали сторонами. В то же время, Постановления Комитета по правам человека остаются актами рекомендательного характера.

В Российской Федерации посредством наличия у граждан возможности обратиться в Европейский Суд по правам человека повышается ответственность судов при рассмотрении и разрешении дел, в которых нарушены положения не только внутригосударственных нормативных актов, но и положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней. Значительный вес имеют не только решения и постановления, принятые в отношении России, но и по делам против других государств — участников Конвенции ввиду того, что принятое Европейским судом решения или постановления по аналогичным жалобам будут в отношении любого государства — участника Конвенции. Кроме того, суды Российской Федерации должны принимать во внимание постановления Европейского суда по правам человека и обеспечить выполнение обязательств государства, которые взяла на себя Россия, ратифицировав Конвенцию 1950 года. Таким образом, прецедентная практика ЕСПЧ значительно влияет на внутригосударственную сферу государств-участников Конвенции, посредством необходимости изучения обязательных к исполнению окончательных постановлений Европейского Суда судьями национальных судов.

Таким образом, функционирование ЕСПЧ приводит к улучшению квалификации судей и качества внутригосударственной судебной практики и расширение возможностей граждан по реализации и защите их прав и свобод. Следовательно, практика Европейского Суда положительно влияет на ситуацию в обществе участников Конвенции в силу того, что прецедентная практика устанавливает определенные международные стандарты, на которые ориентируются судьи государственных судов, а государства-участники Конвенции, очевидно, стараются уменьшить количество поданных жалоб в связи с решениями их национальных судов.

Защита права на уважение частной и семейной жизни осуществляется и посредством закрепления внутригосударственными правовыми актами, а также создания национальных институтов его реализации. В соответствии с частью 1 статьи 23 Конституции РФ [5] каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

Понятия «уважение частной и семейной жизни» Конвенции о защите прав человека и основных свобод и «неприкосновенность частной жизни» в привычной конституционно-правовой формулировке, как мы видим, не идентичны семантически. Однако, можно утверждать, что данные категории близки и, как минимум, пересекаются. Действительно, термины «неприкосновенность» и «уважение», очевидно, отличаются по содержанию. Понятие «неприкосновенность» означает наибольшую защищенность обладателя права, сохранность от всякого посягательства со стороны кого-либо. [8] «Уважение» же представляет собой почтительное отношение, основанное на признании чьих-либо достоинств. Некоторые исследователи обоснованно заявляют, что указанному понятию не хватает четкости. Однако, Европейский Суд в своих постановлениях понимает «уважение» в том числе как возложение на государство обязанности по невмешательству, а также позитивного обязательства обеспечить такое уважение личной жизни гражданина и ее защиту от вмешательства со стороны третьих лиц. [6] Сам термин «частная жизнь», фактически, представляет собой синоним термина советского периода «личная жизнь», который применялся в силу того, что само слово «частный» носило в то время негативный оттенок. [9]

На данный момент понятие «частная жизнь» исследователями понимается по-разному. Например, Кротов А. В. понимает частную жизнь как деятельность человека или группы лиц, составляющих семью, которая зависит от созданной ими системы ценностей, ограниченная нормами морали и права, экономическими факторами, направленная на создание психической и физической индивидуализации. [7] Совершенно иной частную жизнь представляет А. Н. Красиков, а именно как возможность обладания и реализации человеком не только гарантированных Конституцией и законами прав и свобод, но и других свобод, прямо не указанных в правовых нормах. [10]

В категорию «частная жизнь» с конституционно-правовой точки зрения обычно включают личную жизнь, жизнь в семье, трудовую деятельность, круг личного общения с другими людьми. Специфика права на уважение частной и семейной жизни состоит в соединении в нем частных и публичных правовых начал, в том числе подверженного влиянию международных норм, решений наднациональных и национальных судов. [7] Конституционный Суд РФ определяет частную жизнь как область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства. [11] Определение понятия «частная жизнь» по смыслу статьи 8 Конвенции невозможно абсолютно точно сформулировать в силу его емкости и многогранности. [12] Как уже было обозначено выше, в целях представления прецедентной практики ЕСПЧ по статье 8 Конвенции в определенном рациональном порядке было выделено более 15 предметных областей, несколько из которых соотносятся с понятием частная жизнь, другие с категорией семейная жизнь. Указанное понятие включает физическую и моральную неприкосновенность личности. Европейский Суд выразил четкое мнение о том, что понятие личной жизни нельзя чрезмерно ограничивать «интимным кругом», где каждый ведет личную жизнь по своему разумению, и не следует полностью отделять внешний мир от этого круга. Более того, в Постановлении от 16 декабря 1992 «Нимитц (Niemietz) против Германии» (жалоба N 13710/88) [13] Европейский Суд с уверенностью заявил, что «не считает возможным или необходимым дать исчерпывающее определение понятию «личная жизнь».

Следовательно, обозначая основные направления защиты, можно сказать, что термин «частная жизнь» включает в себя следующие элементы: физическую, психологическую или моральную неприкосновенность; физическую и социальную идентичность личности; индивидуальность, личное развитие, право на установление и развитие отношений с людьми и с внешним миром; право на имя и фамилию; семейное положение; определение правового режим между ребенком и его родителями (опекунами); половая и этническая принадлежность, сексуальная ориентация; личные сведения об убеждениях, здоровье, а также репутация, в том числе деловая. [6]

Кроме того, как известно, статья 8 Европейской Конвенции защищает и право на семейную жизнь, которое также не подлежит однозначному и исчерпывающему определению. Особенностью данной категории является не только многогранность защищаемых в ее рамках прав, но и необходимость исследования судом фактических семейных связей в случаях отсутствия юридического признания семейной жизни. Посредством подачи жалоб в Европейский Суд в рамках статьи 8 Европейской конвенции защищаются разнообразные семейные права и свободы, в том числе детей: право на семью; право ребенка на имя, мнение, а также права детей жить и воспитываться в семье, видеться с родителями; право стать родителем, право усыновлять и быть усыновленным и другие. [6]

Решения Европейского Суда, вынесенные в связи с нарушением ст. 8 Конвенции «Право на уважение частной и семейной жизни», обеспечивают возможность защиты самых различных семейных прав, границы которых постоянно расширяются. Более того, практически все проблемы, которые возникают в практике российских судов по защите семейных прав, имеют развитие и в решениях Европейского Суда. Например, в процессе рассмотрения дела ЕСПЧ — Пенчевы (мать и сын) против Болгарии от 10 февраля 2015 г. заявительница — мать заявителя, несовершеннолетнего ребенка отстаивала право ребенка на выезд из Болгарии в Германию на период ее обучения без согласия отца, брак с которым был расторгнут в 2012 году. В рамках рассмотрения указанного дела, Суд пришел к выводу, что было нарушено право на уважение частной и семейной жизни, а для заявителей (матери и ребенка) в связи с защитой этого права основополагающим фактором явилась возможность продолжать жить вместе.

В целом анализ отдельных судебных решений Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ) за 2010–2017 гг. позволяет утверждать, что правовые позиции ЕСПЧ имеют важное значение для понимания содержания права на частную и семейную и реализации данного права на национальном уровне. В указанных судебных актах рассматриваются многие аспекты, не разъясненные в Конвенции 1950 года и внутригосударственных правовых актах, что повышает значимость решений Суда как ориентиров для дальнейшего развития правоприменительной практики. Таким образом, принятые ЕСПЧ постановления по жалобам в данной сфере будут в последующем приняты во внимание, не только при рассмотрении судами гражданских дел, но и при устранении пробелов и совершенствовании законодательства.

Европейская конвенция стала инструментом реализации прав, которые в ней закреплены, вследствие деятельности Европейского Суда по правам человека. Количество жалоб из Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека возросло с двух жалоб (в 2002 г.) до около четырнадцати тысяч жалоб (в 2014 г.) в год. Указанные статистические данные также предопределяют важность деятельности Европейского Суда и актуальность анализа правовых позиций, выраженных в постановлениях указанного органа правосудия в рамках рассмотрения права на уважение частной и семейной жизни.

Исходя из вышесказанного, становится ясно, что вследствие многоаспектности закрепленного Конвенцией о защите прав человека и основных свобод права на уважение частной и семейной жизни, необходимо тщательное изучение решений ЕСПЧ, затрагивающих вмешательство в частную и семейную жизнь. В правовых позициях по данному вопросу международный судебный орган толкует положения статьи 8 Конвенции в ключе защиты не только семьи в целом, но и многих других прав (например, прав ребенка), включая право жить и воспитываться в семье (хотя и прямо не называя данное право), и разъясняет некоторые аспекты реализации права на уважение частной и семейной жизни. Опыт разрешения дел Европейским Судом значим и для региональных органов. Только путем досконального анализа практики ЕСПЧ представляется возможным проследить тенденцию к все увеличивающемуся значению защиты права на уважение частной и семейной жизни и разных сторонах содержания исследуемого права.

Основные термины (генерируются автоматически): Европейский Суд, семейная жизнь, европейская конвенция, частная жизнь, защита, Конвенция, уважение, личная жизнь, Международный пакт, Российская Федерация.


Комплекс социально-экономических, политических, экологических проблем, с которыми сталкивается современное российское общество, отвлекает от решения проблем нравственного, ценностного характера, отбрасывают на второй план вопросы духовности, культуры, семейных ценностей.

В свою очередь утрата духовности, отказ от базовых человеческих ценностей приводит к серьёзным последствиям, проявлениям личностных и общественных девиаций, которые в первую очередь касаются семьи и семейных взаимоотношений. Рост количества разводов и, как следствие, неполных семей, социальное сиротство, разрушение семейных устоев — все это не может не сказываться на жизнедеятельности всего общества. Современная семья подвергается эрозии в условиях урбанизации и глобализации, разрушения духовных устоев общества, деформируется институт семьи, присущий российскому социуму, общественности навязываются свободные формы межполовых отношений, нивелируются нормальные высоконравственные основы христианской семьи.

Важным условием эффективности семейной политики государства является духовно-ценностная составляющая социальной жизни, возвращение семейному институту функции носителя и транслятора аксиологической и культурной памяти.

Религия испокон веков является регулятором отношений в обществе и семье, имеет многовековой опыт влияния на семью и семейные отношения. События последних лет подтвердили не только высокий авторитет церкви в обществе, но и чрезвычайно большой потенциал к превращению церкви и религиозных организаций в действенный институт гражданского общества.

Духовный статус церкви не позволяет ей непосредственно вмешивается в политическую и общественную жизнь государства и общества, но историческая традиция и современный опыт многих стран показывает, что церковь во многом определяет базовые основы, на которых строится государство. Секулярная политика государства не может ограничивать великую миссию церкви. Поэтому отделенная от государства, но не от общества церковь, активно влияет на все общественные процессы в государстве.

Актуальным при раскрытии процесса взаимодействия и влияния церкви на общество и общественные процессы является определение сущности самой церкви, как института не только духовного и религиозного, но и политического. Влияние церкви на общественно-политические процессы обусловлено самой природой религии и ее функциями. Религия формирует общественные практики своих адептов, в результате чего происходит «наложение» религиозных практик на другие общественные отношения, в первую очередь семейные [5, с. 286].

Церковь является одним из наиболее прочных и влиятельных общественных институтов, имеющим аргументированное многовековым опытом и подкрепленное реальными действиями мнение о том, в чем именно заключается важность семьи, для чего и каким образом ее надо поддерживать и как противостоять современным угрозам, способным разрушить семью как социальный институт или лишить ее возможности выполнять возложенные на нее функции.

Вопросам семьи церковь уделяет много внимания, им посвящены Х и XII главы одного из главных документов, «Основы социальной концепции РПЦ», в котором предоставляется не только объяснение видения церковью тех или иных вопросов, касающихся семейной жизни, но и предлагаются вполне конкретные пути решения имеющихся проблем. Данные рекомендации носят не просто декларативный, но и стратегический характер, поэтому могут лечь в основу стратегических документов, целостных концепций, направленных на поддержку семьи в современном мире [2].

Главным приоритетом церкви является сохранение и укрепление модели традиционной моногамной семьи. Ценности традиционной модели семьи отстаивают религиозные сообщества, считая семью небесным образованием. В вопросах сохранения и укрепления института семьи цели государства и церкви абсолютно совпадают. И, хотя законодательно церковь отделена от государства (это декларирует статья 14 Конституции РФ), никто не сможет отрицать важность религии в формировании и сохранении устоев современного российского общества и государства. Церковь формулирует свою пастырскую задачу так, чтобы иметь возможность всеми присущими ей средствами блюсти целостность брака и предотвращать развод. Священнослужители берут на себя роли психологов, социальных педагогов, духовных наставников, организовывают беседы с желающими вступить в брак, разъясняя им важность и ответственность предпринимаемого шага, отвечают на вопросы, касающиеся проблем внутрисемейных взаимоотношений, дают советы по воспитанию подрастающего поколения в духе нравственности, поддерживают и помогают тем, кто в этом нуждается [4, c. 133].

То есть, в некоторых аспектах деятельность церкви и государства пересекается. Но, при этом, церковь не выступает для государства конкурентом, а скорее помощником и наставником в решении важных государственных вопросов.

Церковь выступает против разводов и борется за сохранение семьи, следуя принципу: «. Бог соединил, да не разлучает» (Мк. 10: 9; Мф. 19: 3–19; 1 Кор. 10). Брачные отношения в христианском понимании строятся на принципах любви, взаимоуважения, признания достоинства и индивидуальности каждого члена семьи, поскольку во взаимоотношениях супругов не может быть насилия и унижения (Ефес. 5:25; Кол. 3:19; Титу 2: 4).

Совпадают намерения государства и церкви и в решении демографической проблемы. Одной из основополагающих функций семьи является продолжение рода, говоря демографическими терминами — воспроизведение населения. Однако, в силу социально-экономических причин, современная семья не ориентирована на рождение большого количества детей, ограничиваясь, как правило, одним-двумя детьми. С точки зрения церкви, намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом. Резко отрицательное мнение церковь высказывает и в отношении абортов, расценивая аборт как убийство зарождающейся жизни. Вместе с тем, супруги несут ответственность как перед государством, так и перед Богом за полноценное воспитание детей [1].

Православная этика требует от родителей быть примером для своих детей, а их отношения должны быть отражением нравственных качеств любящего, терпеливого, справедливого и милостивого Творца [3, с.386]. От детей, соответственно, ожидается уважение к родителям и послушание: «Почитай отца твоего и мать твою» (Исх. 20:12) «Слушаться родителей во всем, ибо это нравится Господу» (Кол. 3:20). Родителям не рекомендуется раздражать детей, а воспитывать их в послушании и учении Господа (Еф 6: 4).

Церковь ставит перед собой задачу сформировать положительное отношение семьи к обществу и общества к семье, поскольку здоровье народа и государства, по ее мнению, зависит от того, насколько здоровыми есть семьи и стоит на позиции, что государство должно уважать семью, уважать его права и считаться с потребностями, выдавая для этого соответствующие законы и ориентируя на семью свою социальную, экономическую, финансовую, хозяйственную и культурную политику.

Помимо функции «блюстителя нравственности» церковь берет на себя и определенные вполне практические функции, заботясь о брошенных и больных детях, стариках, инвалидах, алко- и наркозависимых, осуществляя благотворительную и просветительскую деятельность. Представители церкви активно включаются в общественные и политические процессы, активно противодействуя тем явлениям, которые могут негативно повлиять на функционирование семьи и общества [3].

Таким образом, можно утверждать, что государство создает семью, создает условия для успешного выполнения семьей своих функций, а семья, воспитывая детей — творит граждан и само государство. Церковь же наполняет жизнь человека, семьи и общества духовным смыслом, помогает гражданам не утратить те нравственные устои, которые делают крепкими как семью, так и государство.

Основные термины (генерируются автоматически): семья, церковь, государство, общество, современная семья, влияние церкви, отношение, ребенок, современное российское общество, укрепление института семьи.

Шершень Т.В., доцент Пермского государственного университета, кандидат юридических наук.

В статье рассматриваются отсутствующие в российском законодательстве, но активно применяемые в прецедентной практике Европейского суда по правам человека категории "семейная жизнь", "уважение семейной жизни". С целью установления понимания права на уважение семейной жизни исследуется его содержание на базе анализа некоторых постановлений Европейского суда по правам человека с позиции нарушения ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, устанавливается соотношение права на уважение семейной жизни и права семейной жизни.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод была открыта для подписания 4 ноября 1950 г. (далее - Европейская конвенция или Конвенция). Вступившая в силу 3 сентября 1953 г. Европейская конвенция не только провозгласила основные права и свободы человека, но и создала особый механизм их защиты. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" . Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 5 мая 1998 г. - в день передачи ратификационной грамоты на хранение Генеральному секретарю Совета Европы .

Собрание законодательства РФ. 1998. N 14. Ст. 1514.
В соответствии с частью 3 статьи 59 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Вступив в Совет Европы, Россия приняла на себя обязательства по соблюдению и охране зафиксированных в Европейской конвенции основных прав и свобод и признанию юрисдикции Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ или Европейский суд).

Российские суды, применяя положения Конвенции, должны учитывать практику Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод . Высшие судебные инстанции Российской Федерации однозначно высказались за обязательность учета правовых позиций Европейского суда по правам человека в части толкования и применения Конвенции .

Данный вывод нашел отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. N 16-П по делу о проверке конституционности абзацев 3 и 4 пункта 3 ст. 27 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" в связи с жалобами религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения "Христианская церковь прославления"; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (пункты 10 - 15); Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" (пункт 4); Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (преамбула, п. 1 и п. 9); информационное письмо ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие".

Изучение решений ЕСПЧ представляет научно-практический интерес для любого юридического сообщества. Европейский суд по правам человека - "это дополнительная система, создающая свое собственное право и дающая оценку законодательства и правоприменительной практики государств-участников с точки зрения, естественно, соответствия их требованиям Конвенции" . Прецедентная практика Европейского суда по российским делам стала активно влиять на внутреннее законодательство Российской Федерации.

В практике Европейского суда серьезное внимание уделяется рассмотрению жалоб в связи с нарушением права на уважение частной жизни. Несмотря на то обстоятельство, что категория "частная жизнь" и право на уважение частной жизни являлись предметом неоднократного рассмотрения , считаем оправданным обращение к ее исследованию с целью анализа содержания понятия "семейная жизнь", выявления соотношения с понятием "частная жизнь" и определения границ права на уважение семейной жизни. Исследование категории "уважение семейной жизни" позволит наметить возможные направления совершенствования действующего законодательства Российской Федерации. Статья 8 Европейской конвенции имеет наименование "Право на уважение частной и семейной жизни", ч. 1 ст. 8 Конвенции закрепляет право каждого на уважение личной и семейной жизни. Следовательно, можно сделать вывод, что в Европейской конвенции термины "частная" и "личная" жизнь рассматриваются как синонимы, а между категориями частная (личная) и семейная жизнь существует очень тесная связь, поэтому закрепление их в рамках одной статьи вполне оправданно. Для уяснения содержания данных категорий необходимо обратиться к прецедентной практике ЕСПЧ . Интерес представляет дело "Маркс (Marckx) против Бельгии" , рассмотренное Европейским судом 13 июня 1979 г. Суд посчитал необходимым разъяснить значение и смысл слов "уважение. личной и семейной жизни". Гарантируя право на уважение семейной жизни, ст. 8 Конвенции предполагает наличие семьи. Суд полностью согласился с устоявшейся практикой: ст. 8 не делает различий между семьями с "законными" и "незаконными" детьми. Таким образом, ст. 8 Конвенции применима к "семейной жизни" семей с "незаконными" детьми, равно как и семей с "законными" детьми. Кроме того, Паула Маркс взяла на себя ответственность за свою дочь с момента ее рождения и постоянно заботилась о ней, в результате чего между ними существовала и продолжает существовать реальная семейная жизнь. Провозглашая в ч. 1 право на уважение семейной жизни, ст. 8 предполагает, что государственные органы не могут вмешиваться в осуществление этого права, за исключением конкретных случаев, перечисленных в ч. 2 ст. 8. Целью статьи является главным образом защита лица от произвольного вмешательства публичных властей. Более того, ст. 8 не просто требует, чтобы государство воздерживалось от подобного вмешательства. В дополнение к этой негативной обязанности могут существовать и позитивные обязанности государства, заключающиеся в реальном "уважении" семейной жизни. Отсюда следует, что когда государство в рамках своей внутренней правовой системы определяет режим некоторых семейных отношений, оно должно продуманно действовать так, чтобы заинтересованные лица могли вести нормальную семейную жизнь. По мнению Суда, декларированная в ст. 8 необходимость уважения семейной жизни предполагает, в частности, наличие во внутреннем законодательстве правовых гарантий, которые делали бы возможным интеграцию ребенка в семью с момента его рождения. Для этого у государства имеется выбор самых различных средств. Если целью государства является создание условий для нормального развития семейных отношений между незамужней матерью и ее ребенком, то государство не должно допускать какую бы то ни было дискриминацию по признаку рождения. Суд признает, что поддержка и поощрение традиционной семьи сами по себе являются законными, однако, стремясь к достижению этой цели, не следует прибегать к применению средств, результатом которых, как в данном случае, является нанесение ущерба семьям с "незаконными" детьми. Члены таких семей также обладают гарантиями, предусмотренными ст. 8, в том же объеме, как и члены традиционных семей. В соответствии с бельгийским законодательством ребенок, рожденный в браке, непосредственно после рождения полностью интегрируется в семью, в то время как признанный "незаконным" ребенок и даже усыновленный (удочеренный) остается в принципе за пределами семей своих родителей. По мнению Суда, "семейная жизнь" в том смысле, как ее понимает ст. 8 Конвенции, включает как минимум связи между ближайшими родственниками, например между дедушками, бабушками и внуками, поскольку такого рода отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. "Уважение" к семейной жизни, понимаемое таким образом, налагает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Однако развитие семейных отношений между незамужней матерью и признанным ею ребенком может осложниться, если ребенок не становится членом всей семьи его матери и если установление факта материнства касается отношений лишь между матерью и ребенком. Данный пример свидетельствует о том, что Европейский суд трактует право на уважение семейной жизни очень широко.

Особый интерес представляют постановления, вынесенные ЕСПЧ по жалобам против России на неуважение семейной жизни. Радует, что таких постановлений за десять лет с момента вступления Европейской конвенции в силу на территории Российской Федерации было вынесено немного. Европейский Суд, рассматривая жалобы на неуважение личной и семейной жизни, дифференцировал понятия "личной жизни" и "семейной жизни" и дал характеристики "семейной жизни" (Постановление от 02.06.2005 по делу "Знаменская против России", жалоба N 77785/01) .

Знаменская обжаловала в Европейский суд отказ национальных судов рассмотреть ее заявление об установлении происхождения мертворожденного ребенка от ее последнего сожителя и об изменении его имени, ссылаясь на то, что этим было нарушено право на уважение ее семейной жизни. Европейский суд пришел к выводу, что понятие "семейная жизнь" в ст. 8 Конвенции подразумевает существование "семейных уз" между женатыми или неженатыми партнерами, и ребенок, рожденный ими, является ipso jure частью этой связи с момента своего рождения. Существование или отсутствие "семейной жизни" для целей ст. 8 Конвенции является, по существу, вопросом факта, зависящим от реального существования в жизни близких личных связей. Очевидно, что такие личные связи в настоящем деле не могли проявиться, поскольку ребенок родился мертвым и его биологический отец был разлучен с заявительницей до его рождения и умер вскоре после него. Тем не менее традиционный подход конвенционных органов состоит в том, что близкие отношения, кроме "семейной жизни", как правило, могут быть рассмотрены с точки зрения "личной жизни". Так, у заявительницы должна была развиться сильная связь с плодом, который она почти доносила до полного срока, и, что она выражала желание дать ему имя и похоронить его, установление его происхождения, несомненно, влияли на ее "личную жизнь", уважение которой также гарантируется ст. 8 Конвенции. Европейский суд признал нарушение ст. 8 Конвенции и присудил заявительнице справедливую компенсацию в размере 1000 евро.

См.: Российские дела в Европейском суде по правам человека: опыт первого десятилетия: Аналит. обзор. М.: Новая юстиция, 2008. С. 172 - 173 // Российская юстиция. 2008. N 2. С. 75 - 78; Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 11.

Постановление по делу "Чепелев против России" от 26 июля 2007 г., жалоба N 58077/00, представляет интерес в связи с непризнанием Европейским судом нарушения ст. 8 Конвенции. Суть жалобы сводилась к тому, что Чепелев, будучи отцом, возражал против удочерения его дочери супругом его бывшей жены. Заявитель утверждал, что удочерение его дочери нарушает его право на уважение семейной жизни. Государство-ответчик утверждало, что поскольку заявитель сам уехал проживать далеко от своей дочери, то его действия привели к разрыву семейных связей. Европейский суд, рассматривая дело, подтвердил предыдущую практику, что отношения между родителями и ребенком образуют "семейную жизнь", которая защищается Конвенцией независимо от того, проживают ли они вместе или раздельно. Более того, удочерение может составлять нарушение права на уважение семейной жизни, если оно было осуществлено не в соответствии с законом, не преследовало правомерной цели, указанной в ч. 2 ст. 8 Конвенции, а также не было необходимым в демократическом обществе. Европейский суд пришел к выводу, что вмешательство было произведено в соответствии с законом и преследовало правомерную цель защиты интересов ребенка. Статья 8 Конвенции требует от национальных властей обеспечения баланса интересов всех участников конфликта, но наибольшее значение должны иметь интересы ребенка, которые могут быть в зависимости от их природы и значения приоритетнее, чем интересы родителей. Европейский суд отметил, что перед удочерением контакты между заявителем и его дочерью были редкими и ограниченными. В последний раз заявитель видел свою дочь, когда ей было два года, то есть он не видел ее более трех лет до того, как она была удочерена. Лицо, выступившее в качестве усыновителя, женилось на бывшей жене заявителя и к моменту удочерения проживало совместно с ребенком три года, и она считала его своим отцом, поэтому "де-факто" семейные отношения сложились именно между ним и дочерью заявителя. Европейский суд отметил, что существование "семейной жизни" напрямую зависит от фактических обстоятельств и существования близких отношений . В данном деле удочерение не создавало новых связей, а закрепило фактически сложившиеся отношения, именно поэтому было возможным удочерение ребенка без согласия отца, проживающего отдельно от ребенка, отношений с которым у ребенка практически не существовало.

Решая вопрос о наличии нарушения права на уважение семейной жизни, Европейский суд выясняет действительное существование семейных отношений, реальность в жизни человека близких личных связей, семейных уз. "Семейная жизнь" в понимании ст. 8 Конвенции и прецедентной практики Европейского суда охватывает существование семейных уз как между супругами, так и между неженатыми партнерами, между родителями и детьми, между другими родственниками. В действующем национальном законодательстве отсутствуют понятия "семейная жизнь" и "уважение семейной жизни", существуют очень близкие, но не равнозначные категории "неприкосновенность частной жизни", "личная и семейная тайна", "недопустимость произвольного вмешательства в дела семьи". Сопоставление положений ч. 1 ст. 8 и ст. 12 Европейской конвенции, а также п. 3 ст. 16 Всеобщей декларации прав человека; п. 1 ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах приводит к выводу о неоднозначном понимании права семейной жизни. В ст. 8 Конвенции это право рассмотрено как право члена семьи на уважение семейной жизни и защиту против государства. В ст. 12 Конвенции, ст. 16 Всеобщей декларации прав человека и в ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах это право понимается как право мужчины и женщины (но не лиц одного пола) на создание семьи и закрепление семьи в качестве ячейки общества.

Анализ российского семейного законодательства приводит к выводу о том, что отношения мужчины и женщины, проживающих без регистрации брака в органах записи актов гражданского состояния, независимо от продолжительности их совместного проживания брачными не признаются и, как следствие, выведены из сферы семейно-правового регулирования. Фактические брачные отношения (сожительство, фактическое супружество) требуют адекватного правового регулирования в современном российском законодательстве. По мнению профессора А.М. Нечаевой, "назрела проблема признания правового статуса таких браков, которые должны влечь за собой определенные правовые последствия в виде предоставления фактическим супругам установленных прав и обязанностей" . Как справедливо отмечено профессором Н.Н. Тарусиной, "фактический брак относится к особой разновидности предпосылок возникновения тех или иных правоотношений - к фактическим состояниям (наряду с "фактическим воспитанием ребенка", "фактическим разводом" и др.) и более других подвергнут в настоящее время правовой дискриминации. Она начинается в терминологическом поле и заканчивается в пространстве правовых последствий" .

В действующем законодательстве Российской Федерации ввиду отсутствия правового регулирования отношений мужчины и женщины, проживающих совместно, нет адекватного юридического термина. Термин "фактические брачные отношения" был введен Кодексом законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. (ст. 11 КЗоБСО РСФСР) // Собрание узаконений РСФСР. 1926. N 82. Ст. 612.
Нечаева А.М. Семейное право: актуальные проблемы теории и практики. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 87.
Тарусина Н.Н. Семейное право: Учеб. пособие. М.: Проспект, 2001. С. 60.

О необходимости учета и отражения в праве интересов фактических супругов, законодательного регулирования их отношений неоднократно указывалось в научных исследованиях . В частности, Т.В. Красновой высказана позиция об ограничении области законодательного регулирования фактического супружества "имущественными отношениями указанных лиц, что, в свою очередь, вызвано объективными потребностями общества". А.С. Лалетина считает, что "наличие в законодательстве правового института, являющегося, по сути, промежуточным вариантом между полноценным браком и жизнью вне семьи, создаст предпосылки для постепенного вовлечения молодежи в семейные отношения". Думается, что придание юридической силы фактическому браку, несомненно, вызовет массу проблем, но самоустранение государства от регулирования объективно существующего семейного союза нельзя признать решением проблемы, особенно в свете признания права на уважение семейной жизни ст. 8 Европейской конвенции и прецедентной практикой Европейского суда по правам человека.

Шершень Т.В. Частный и публичный интерес в договорном регулировании семейных отношений: Дис. на соис. уч. ст. канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002; Лалетина А.С. Сравнительно-правовое исследование договорного регулирования имущественных отношений супругов в праве РФ и Франции: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2004; Слепакова А.В. Правоотношения собственности супругов. М.: Статут, 2005; Краснова Т.В. Гражданский брак и фактические супружеские отношения // Российский юридический журнал. 2008. N 3; и другие.

Практика Европейского суда по правам человека способствует привлечению внимания публичной власти государства, в отношении которого вынесено постановление, к фактам нарушения прав человека, демонстрируя при этом наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обращая внимание на необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: