Правомерно ли вынесение решения о незаконности акта национализации судом иностранного государства

Обновлено: 01.05.2024

Суд указал, что нормы АПК прямо не предусматривают такой возможности, однако положения ст. 188, 248.1, 248.2 и 256 АПК позволяют обжаловать такое определение в качестве судебного акта, который препятствует дальнейшему движению дела

Одна из экспертов заметила, что судебная практика об отказах в исполнении иностранных судебных поручений при противоречии исполнения последних публичному порядку (по п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК РФ) в принципе отсутствует. Второй и третий полагают, что рассмотренный ВС случай является скорее исключением, чем правилом, поскольку в рамках данного дела встал вопрос о возможном нарушении публичного порядка.

29 июня Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС22-6215 по делу № А40-179775/2021, в котором рассмотрел вопрос, возможно ли обжаловать в рамках АПК определение об исполнении или неисполнении судебного поручения иностранного суда в качестве судебного акта, который препятствует дальнейшему движению дела.

Суд вынес решение о невозможности исполнения иностранного судебного поручения

В августе 2021 г. ГУ Минюста РФ по Москве направило в Арбитражный суд города Москвы судебное поручение компетентного органа Англии и Уэльса Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Суду предлагалось в соответствии с Конвенцией о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г. исполнить судебное поручение иностранного суда о вручении документов АО «Совфрахт» о судебном процессе, ведущемся в суде Великобритании по иску компании с ограниченной ответственностью «Просперити Истейтс Лтд.» к обществу по заключенным между ними договорам на оказание услуг.

«Совфрахт» заявил ходатайство об отказе в исполнении поручения иностранного суда, указав на то, что, согласно подп. 1 ч. 2 ст. 256 АПК, поручение иностранного суда или компетентного органа иностранного государства не подлежит исполнению, если исполнение поручения нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку РФ, а согласно ст. 13 Конвенции от 15 ноября 1965 г. Россия вправе отказать в исполнении запроса иностранного государства в случае, если считает, что его исполнение может нанести ущерб ее суверенитету или безопасности.

Кроме того, общество сослалось на ч. 1 ст. 16, ч. 2 ст. 69, ст. 248.1, 248.2 АПК и указало на наличие определения АС г. Москвы от 8 сентября 2021 г. по делу № А40-156736/2020, которым запрещено продолжать разбирательство в иностранном суде, находящемся за пределами территории России, по спору между компанией и обществом по договорам на оказание услуг, поскольку ООО «Совфрахт» относится к лицам, в отношении которых применяются меры ограничительного характера иностранным государством. В ходатайстве указывалось, что вручение судебных повесток, извещений и документов является одной из стадий разбирательства в иностранном суде, а значит, такие действия запрещены этим определением арбитражного суда.

22 сентября 2021 г. АСГМ вынес определение о невозможности исполнения поручения по не зависящим от суда причинам: представитель заявителя, как указал суд, отказался от получения документов иностранного суда. Суд также направил в ГУ Минюста РФ по Москве копию определения, свидетельство о невозможности вручения документов, ходатайство общества и документы, подлежавшие вручению.

Попытка обжаловать определение не удалась

Не согласившись с выводом суда, «Совфрахт» обжаловал определение в апелляцию, указав на то, что его ходатайство не было рассмотрено. По мнению общества, первая инстанция должна была отказать в исполнении иностранного судебного поручения на основании п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК, поскольку вручение судебного извещения является одной из стадий разбирательства в вышеуказанном иностранном суде, а значит, такие действия запрещены определением АСГМ от 8 сентября 2021 г.

Соответственно, определение от 22 сентября 2021 г. является судебным актом, препятствующим дальнейшему движению дела, поскольку им окончательно мог бы быть решен вопрос об исполнении (неисполнении) иностранного судебного поручения и вызове российского общества в иностранный суд, а следовательно, об обязанности участия российского общества в данном иностранном разбирательстве. Из этого, подчеркивалось в жалобе, следует, что определение от 22 сентября 2021 г. подлежит обжалованию в соответствии с ч. 1 ст. 188 АПК.

Девятый арбитражный апелляционный суд вернул апелляционную жалобу обществу «Совфрахт», указав, что АПК не предусматривает возможность обжалования судебного акта, которым установлена невозможность исполнения поручения иностранного суда по не зависящим от суда причинам. Арбитражный суд Московского округа оставил определение апелляции без изменений.

Верховный Суд разъяснил, как обжаловать определения о невозможности исполнения иностранных судебных поручений

Изучив материалы дела, ВС отметил, что суды апелляционной и кассационной инстанций указали на то, что АПК не предусматривает возможность обжалования судебного акта, которым установлена невозможность исполнения поручения иностранного суда по не зависящим от суда причинам. Он подтвердил, что ст. 74 и 256 АПК не содержат норм, предусматривающих положения об обжаловании определения об исполнении судебного поручения иностранного суда или об отказе в исполнении такого поручения. Следовательно, суду апелляционной инстанции необходимо было проверить, не препятствует ли вынесение определения по вопросу об исполнении (неисполнении) поручения иностранного суда в конкретных обстоятельствах настоящего дела дальнейшему движению дела по спору между иностранной компанией и обществом.

Суд первой инстанции при вынесении определения от 22 сентября 2021 г. сослался на невозможность исполнения поручения по не зависящим от суда причинам, отметив при этом в качестве причины недобросовестное процессуальное поведение общества «Совфрахт», отказавшегося от получения документов иностранного суда. Основания отказа в исполнении поручения иностранного суда, предусмотренные ч. 2 ст. 256 АПК, предметом анализа суда в определении не являлись, заметил Верховный Суд.

Однако общество в ходатайстве, поданном в Арбитражный суд города Москвы, указывало на необходимость проверки судом такого основания отказа в исполнении иностранного судебного поручения, как противоречие его исполнения публичному порядку РФ, ссылаясь на п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК и ст. 13 Конвенции от 15 ноября 1965 г. и обосновывая ходатайство наличием судебного акта, запрещающего инициирование или продолжение разбирательства в иностранном суде, находящемся за пределами РФ, по спору между компанией и обществом, поскольку в случае признания ходатайства обоснованным и отказа в исполнении иностранного судебного поручения в конкретных обстоятельствах дела общество по законным основаниям не должно было принимать судебное извещение иностранного суда и участвовать в иностранном судебном разбирательстве. Следовательно, указал ВС, в таком случае определение суда по вопросу об исполнении или неисполнении иностранного судебного поручения заканчивало бы рассмотрение дела по вопросу исполнения такого судебного поручения по существу.

При этом Верховный Суд посчитал, что необходимо было учитывать, что Законом от 8 июня 2020 г. № 171-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав физических и юридических лиц в связи с мерами ограничительного характера, введенными иностранным государством, государственным объединением и (или) союзом и (или) государственным (межгосударственным) учреждением иностранного государства или государственного объединения и (или) союза» АПК был дополнен ст. 248.1 и 248.2. Из пояснительной записки к проекту закона следует, что цель принятия указанных норм заключалась в установлении гарантий обеспечения прав и законных интересов отдельных категорий граждан России и российских юрлиц, в отношении которых недружественными иностранными государствами были введены меры ограничительного характера, поскольку подобные меры фактически лишают их возможности защищать свои права в судах иностранных государств, международных организациях или третейских судах, находящихся за пределами России.

Статья 248.1 АПК устанавливает исключительную компетенцию арбитражных судов в Российской Федерации по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера. В соответствии с ч. 1 ст. 248.2 АПК лицо, в отношении которого инициировано разбирательство в иностранном суде, международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами России, по спорам, указанным в ст. 248.1 Кодекса, или при наличии доказательств того, что такое разбирательство будет инициировано, вправе обратиться в арбитражный суд субъекта РФ по месту своего нахождения или месту жительства с заявлением о запрете инициировать или продолжать такое разбирательство в иностранном суде, международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами России, в порядке, установленном настоящей статьей. ВС заметил, что в отношении общества состоялся такой судебный акт суда Российской Федерации.

После доработки постановление подверглось некоторым изменениям, а общее количество пунктов увеличилось на один

Верховный Суд указал, что в ч. 2 ст. 256 АПК установлен перечень оснований, при установлении арбитражным судом хотя бы одного из которых поручение иностранного суда или компетентного органа иностранного государства не подлежит исполнению:

1) исполнение поручения нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку Российской Федерации;

2) исполнение поручения не относится к компетенции арбитражного суда в Российской Федерации;

3) не установлена подлинность документа, содержащего поручение о выполнении отдельных процессуальных действий.

Таким образом, необходимость установить наличие или отсутствие оснований, указанных в ч. 2 ст. 256 АПК, является обязанностью арбитражного суда, ненадлежащее исполнение которой может привести как к нарушению прав лица – потенциального участника судебного разбирательства в иностранном суде, так и к нарушению публичного порядка Российской Федерации, отметил ВС. Следовательно, арбитражный суд обязан принимать все доступные процессуальные меры для проверки наличия или отсутствия оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 256 АПК. Между тем лицо, в отношении которого вынесено поручение иностранного суда, также не лишено права представить доказательства, свидетельствующие о наличии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 256 АПК. Указанное право может быть реализовано путем подачи ходатайства, содержащего в себе правовую позицию указанного выше лица, а также подтверждающие ее доказательства.

Такое ходатайство должно быть рассмотрено судом, результаты его рассмотрения должны быть отражены в судебном акте, указал Верховный Суд: «В противном случае возникнет ситуация, при которой доказательства, представленные лицом, в отношении которого вынесено поручение иностранного суда, и свидетельствующие, по мнению такого лица, о наличии оснований, предусмотренных частью 2 статьи 256 Кодекса, остаются без надлежащей судебной оценки, что, в свою очередь, может привести к принятию необоснованного и незаконного судебного акта».

Таким образом, заключил ВС, арбитражный суд не мог вынести законный и обоснованный судебный акт об исполнении или отказе в исполнении иностранного судебного поручения без учета положений ст. 248.1 и 248.2 АПК, на которые ссылался заявитель, поскольку такие доводы стороны могут свидетельствовать о том, что исполнение поручения невозможно в связи с наличием оснований, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК.

Суд первой инстанции не рассмотрел ходатайство общества, не проверил иностранное судебное поручение на соответствие основаниям исполнения (отказа в исполнении), проверка которых, исходя из доводов ходатайства общества, могла бы привести к принятию судебного акта, препятствующего дальнейшему движению дела, отметил Верховный Суд. Следовательно, несмотря на то что нормы АПК прямо не предусматривают возможности обжалования определения об исполнении или неисполнении судебного поручения иностранного суда, положения ст. 188, 248.1, 248.2 и 256 АПК позволяют обжаловать такое определение в рассматриваемом случае в качестве судебного акта, который препятствует дальнейшему движению дела. В случае рассмотрения ходатайства заявителя и подтверждения указанных им обстоятельств арбитражный суд первой инстанции мог бы вынести судебный акт об отказе в исполнении иностранного судебного поручения, что привело бы к прекращению дальнейшего движения дела по вопросу об участии общества в соответствующем иностранном судебном разбирательстве на основании представленного иностранного судебного извещения, следовательно, препятствовало бы дальнейшему движению дела по данному вопросу.

Между тем арбитражный суд первой инстанции, принимая определение от 22 сентября 2021 г., фактически исполнил поручение иностранного суда об уведомлении заявителя о процессе в иностранном суде без проверки оснований, указанных в ч. 2 ст. 256 АПК, проверка которых могла бы привести к прекращению дальнейшего движения дела с участием заявителя, а суды апелляционной и кассационной инстанций не проверили данные обстоятельства. Соответственно, выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о невозможности обжалования в настоящем случае определения Арбитражного суда города Москвы от 22 сентября 2021 г. являются неверными, отметил ВС. Он направил дело в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Эксперты оценили выводы ВС

Как отметила в комментарии «АГ» юрист КА «Муранов, Черняков и партнеры» Лилия Шайдуллина, существует распространенная практика отказов в обжаловании судебных актов об исполнении (неисполнении) судебных поручений, в том числе иностранных, на том основании, что арбитражное процессуальное законодательство предусматривает обжалование определений, если такая возможность предусмотрена АПК, а также когда то или иное определение препятствует дальнейшему движению дела (например, Определение ВАС от 7 декабря 2009 г. № ВАС-14963/09 по делу № А53-9079/2009, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29 апреля 2021 г. № Ф07-5284/2021 по делу № А56-112180/2020).

Как отметила эксперт, определение ВС содержит новый подход, согласно которому суды в целях оценки права на обжалование определения об исполнении (неисполнении) иностранного судебного поручения должны были отойти от формального подхода и провести анализ совокупности факторов, в том числе предусмотренных ч. 2 ст. 256 АПК. «Негативным последствием судебной ошибки по делу стало фактическое исполнение поручения иностранного суда об уведомлении общества об иностранном процессе (АО “Совфрахт” в судебном заседании отказалось от получения документов по запросу компетентного органа), несмотря на вынесенный ранее запрет продолжать разбирательство в отношении указанного юридического лица в иностранном суде», – указала юрист.

По мнению Лилии Шайдуллиной, если бы ВС не скорректировал позицию применительно к возможности обжалования определения Арбитражного суда г. Москвы о невозможности исполнения судебного поручения, то негативным последствием, очевидно, явилось бы нарушение прав АО «Совфрахт» на квалифицированную юридическую помощь, а также в целом права на судебную защиту. Важно и то, что ВС РФ отметил, что заинтересованное лицо не должно быть лишено права на возражение против исполнения судебного поручения, поскольку суд первой инстанции ходатайство АО «Совфрахт» не рассмотрел, указала юрист.

Она заметила, что из содержания определения следует, что при новом рассмотрении дела будет только одно основание для отказа в исполнении судебного поручения – противоречие публичному порядку. «При этом судебная практика об отказах в исполнении иностранных судебных поручений при противоречии исполнения последних публичному порядку (по п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК РФ) в принципе отсутствует. Это первый судебный акт, где имеется некая отсылка к тому, что исполнение поручения иностранного суда вопреки установленному запрету разбирательства в иностранном суде (по ст. 248.1, 248.2 АПК) может нарушать публичный порядок (или его составляющую – основополагающие принципы российского права), на что ВС РФ явно указывать не стал», – полагает Лилия Шайдуллина. – Однако применительно к рассматриваемому делу способствует ли сложившаяся ситуация достижению справедливого правосудия в иностранном суде? Ведь определением Арбитражного суда г. Москвы недобросовестное процессуальное поведение АО “Совфрахт”, отказавшегося в судебном заседании от получения документов компетентного органа, зафиксировано в судебном акте».

По мнению советника Международной юридической фирмы «Бейкер Макензи» Дмитрия Лысенко, дело подтверждает внимание Верховного Суда к «санкционным» делам. «Несмотря на выданный Арбитражным судом г. Москвы в другом деле судебный запрет на инициирование или продолжение разбирательства в иностранном суде, этот же арбитражный суд в рамках рассматриваемого дела, по выражению Верховного Суда, “фактически исполнил поручение иностранного суда об уведомлении заявителя о процессе в иностранном суде”. При этом суды апелляционной и кассационной инстанций не проверили правильность вынесенного определения в силу отсутствия в АПК норм, предусматривающих возможность обжалования такого определения. В такой ситуации Верховный Суд для устранения допущенных нарушений процессуального права и, более того, возможного нарушения публичного порядка РФ истолковал нормы АПК таким образом, что данное определение могло быть обжаловано. Другими словами, Верховный Суд предоставил приоритет содержанию над формой», – пояснил эксперт.

Дмитрий Лысенко полагает, что данный случай является скорее исключением, чем правилом, поскольку в рамках данного дела встал вопрос о возможном нарушении публичного порядка. Именно это и обусловило интерес Верховного Суда к настоящему делу. При отсутствии данного обстоятельства чисто процессуальный вопрос обжалования определения об исполнении / невозможности исполнения судебного поручения иностранного суда вряд ли привлек бы внимание ВС РФ, посчитал он.

Адвокат МКА «Тимофеев, Фаренвальд и партнеры» Иван Буник полагает, что в определении ВС устанавливается скорее не правило, а исключение из него: «Верховный Суд не отменяет сложившуюся практику о невозможности самостоятельного обжалования определения об исполнении судебного поручения, которая давно сложилась на уровне окружных судов (например, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 20 августа 2021 г. № Ф09-6563/21 по делу № А50-11842/2021)».

Вместе с тем Верховный Суд, по словам эксперта, допустил возможность обжалования подобных судебных актов, если имелись основания для отказа в исполнении судебного поручения по ст. 248.1, 248.2 и 256 АПК и данные основания не были применены судом. «Очевидно, что подобное регулирование направлено прежде всего на защиту российских компаний, в отношении которых западными странами применяются меры ограничительного характера (“санкции”). С учетом текущей геополитической ситуации разъяснения Верховного Суда направлены на содействие защите прав потенциальных участников процессов в иностранных судах. Вместе с тем отказ в исполнении судебного поручения об извещении стороны, скорее всего, не будет препятствовать продолжению процесса в иностранной юрисдикции», – посчитал Иван Буник.

6 июля 2018 г. Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 29-П по делу о проверке конституционности п. 1 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (далее – постановление), согласно которому новым обстоятельством для целей пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по правилам гл. 37 Кодекса является в том числе отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу.

Конституционный Суд разъяснил, что пересмотр арбитражного дела по новым обстоятельствам в связи с признанием НПА недействующим не зависит от момента принятия соответствующего решения

В постановлении есть несколько тезисов, которые представляется оптимальным рассмотреть последовательно.

1. Признание судом нормативного акта не подлежащим применению в конкретном деле как противоречащего акту большей юридической силы, оценка арбитражными судами нормативного правового акта на предмет его соответствия нормативному правовому акту большей юридической силы являются способами защиты нарушенного права – в Постановлении от 6 декабря 2017 г. № 37-П Конституционный Суд уже обосновал этот тезис, указав, что в случае установления противоречия суд должен вынести решение в соответствии с нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу. В комментируемом постановлении КС РФ сослался на упомянутое Постановление № 37-П.

Этот вывод сделан на основе вытекающей из ч. 2 ст. 120 Конституции РФ обязанности суда, разрешая любое дело, оценить подлежащие применению нормативные правовые акты в их иерархии.

Данный вроде бы очевидный тезис и аргументирующее его постановление появились потому, что в конкретном деле арбитражный суд применил нормативный правовой акт, ссылаясь на то, что недействующим он не признан, причем компетенцией по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов обладают суды общей юрисдикции (единственное исключение – Суд по интеллектуальным правам).

Ранее общим правилом являлось то, что нормативный правовой акт не должен обязательно быть оспорен в отдельном судебном процессе, так как у суда есть возможность оценить его в том же деле, в котором заявлен иной способ защиты права. Это правило существовало независимо от того, что для арбитражных судов длительное время нормоконтроль был доступен лишь в узком перечне случаев, то есть арбитражные суды могли признавать нормативные акты недействующими, только если рассмотрение таких дел в соответствии с федеральным законом было отнесено к компетенции арбитражного суда. Впоследствии предпринимались попытки расширить компетенцию арбитражных судов в этой сфере, но с упразднением ВАС РФ такие полномочия остались только у Суда по интеллектуальным правам.

На этот аспект обращалось внимание, к примеру, в п. 4 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 31 мая 2011 г. № 145).

Таким образом, граждане и организации должны руководствоваться тем, что отдельный процесс по оспариванию нормативного правового акта для того, чтобы не применить его в конкретном деле, не требуется; самостоятельное судебное дело по заявлению о признании нормативного акта недействующим – это дополнительная опция по защите их прав.

2. Комментируемое постановление посвящено вопросу о том, как быть, если суд все-таки применил тот нормативный правовой акт, который не соответствует нормативному правовому акту большей юридической силы, но в другом судебном процессе примененный судом нормативный правовой акт (меньшей юридической силы) был признан недействующим.

Соотношение результатов этих двух судебных процессов таково, что судебные акты по одному делу зависят от другого, так как приняты на основе нормативного правового акта, который признан недействующим, то есть не подлежащим применению, по итогам рассмотрения другого судебного дела. Последствия признания нормативного правового акта судом недействующим КС РФ обозначил как «исключение из системы правового регулирования», указав, что таким решением суда удовлетворяется не только индивидуальный интерес заявителя, но и «общественный интерес в поддержании законности и правопорядка в целом».

Каковы же должны быть последствия исключения нормативного правового акта из системы правового регулирования для судебных актов, принятых на его основе? Обычно правовым механизмом пересмотра вступивших в законную силу судебных актов при исчерпании обращений в вышестоящие судебные инстанции (или истечении сроков на такое обращение) служит пересмотр по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Отметим попутно, что для такого пересмотра в любом случае нужен второй судебный процесс по признанию нормативного акта недействующим – то есть из дополнительного способа защиты права он в случае игнорирования судами иерархии нормативных правовых актов превращается в необходимый.

На данном этапе возникает новая проблема, а именно: с какого момента нормативный правовой акт был признан недействующим.

Рассмотрим второй тезис, обозначенный КС РФ в комментируемом постановлении, – со ссылкой на ранее высказанные правовые позиции подчеркнута недопустимость произвольного вторжения в сферу действия принципа стабильности вступивших в законную силу судебных актов.

Конституционный Суд утверждает, что разъяснение ВАС РФ, которое послужило в конкретном деле препятствием для пересмотра судебных актов арбитражных судов по новым обстоятельствам, – оно гласит, что такой пересмотр возможен только в случае, если нормативный правовой акт признан недействующим с момента его принятия, 1 – соответствует правовым позициям КС РФ и ЕСПЧ, ориентирующим на уважение принципа правовой определенности.

При этом в постановлении указаны мотивы такого толкования: суды осторожны в признании нормативных правовых актов недействующими с момента принятия, так как это автоматически предоставляет возможность пересмотра основанных на них решений арбитражных судов, при этом круг лиц, которые могут обратиться с заявлением о таком пересмотре, не ограничен.

Полагаем, из изложенного в комментируемом постановлении тезиса следует, что КС РФ поддерживает суды в таком подходе.

3. Налицо коллизия, когда, с одной стороны, суды должны при разрешении споров применять нормативные правовые акты в их иерархии, и не нужен отдельный судебный процесс по признанию того или иного акта недействующим, с другой – даже признание нормативного правового акта в другом судебном деле недействующим не с момента принятия не повлечет пересмотра судебных актов, которые приняты на его основе.

С учетом сказанного следующие два тезиса, которыми КС РФ обозначает конфликт правовых норм и способ его разрешения, целесообразно рассмотреть вместе.

Во-первых, проблемный аспект КС РФ усматривает в неэффективности средств правовой защиты для конкретного лица, которое использовало эти средства в комплексе, то есть лица, которое «одновременно выступает и участником гражданского дела, и административным истцом», а именно: инициировало два судебных разбирательства плюс пересмотр по новым обстоятельствам, но безуспешно для совокупного результата (для защиты своих прав).

Отметим, что для «дополнительного» средства правовой защиты в виде административного иска, который в итоге был удовлетворен, КС РФ использует оборот «подтвердило посредством правосудия правоту своей позиции» (о противоречии одного нормативного правового акта другому).

Негативный для этого лица исход использования указанных средств защиты расценивается не просто как несправедливый, к примеру, но как «подрыв доверия к судебной системе и правосудию в целом».

Во-вторых, вывод, к которому пришел КС РФ, чтобы не допустить такого подрыва, – позволить пересмотр гражданского дела лица, права которого были нарушены, и только этого лица, независимо от того, с какого момента нормативный правовой акт в административном деле по заявлению этого же лица признан судом недействующим. Совпадение лица в двух судебных процессах, таким образом, критично. Мотивировка вывода опирается на аналогию с самим КС РФ, который исходит из необходимости пересмотра конкретного дела, по крайней мере, лица, обратившегося в КС РФ, и конституционные ценности, в числе которых принципы правовой определенности, стабильности гражданского оборота, справедливого судебного разбирательства, точнее, баланс между ними. Впрочем, вскользь упомянуто, что применительно к конституционному правосудию не исключается «при соблюдении некоторых условий пересмотр и других ранее вынесенных судебных решений».

Подробный анализ возможностей и условий пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в связи с признанием судом в другом деле нормативного правового акта, послужившего основой для их принятия, недействующим существенно превосходит по объему рамки настоящей публикации, сам же КС РФ адресует этот вопрос федеральному законодателю.

Тем не менее позиция, озвученная в комментируемом постановлении, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, если ранее возможность пересмотра судебного акта по новым обстоятельствам вследствие признания нормативного правового акта недействующим зависела от суда, рассматривающего соответствующее требование в административном деле (а именно: сочтет ли суд возможным признать этот акт недействующим с момента принятия), то теперь формулировка резолютивной части решения суда в части указания на дату («со дня вступления решения суда в законную силу или с иной определенной судом даты») не имеет значения для лица, обратившегося в суд с таким требованием. Тем самым инициатор судебного процесса об оспаривании нормативного правового акта исключается из сферы применения разъяснения ВАС РФ об условии пересмотра по новым обстоятельствам. Возможно, это было сделано потому, что суды признают нормативные правовые акты недействующими со дня принятия крайне неохотно, нередко только этот вывод суда выступает самостоятельным и единственным предметом обжалования (см., напр., апелляционные определения ВС РФ от 31 мая 2017 г. № 56-АПГ17-8, от 20 марта 2017 г. № 9-АПГ17-1).

Таким образом, признание нормативного правового акта недействующим по заявлению конкретного лица открывает неограниченные возможности по пересмотру судебных решений, принятых на основе этого акта, хотя и только по делам с участием того же лица. Во избежание усиления вследствие этого правовой неопределенности КС РФ указал законодателю на возможность определить сроки обращения с таким заявлением, влияющие на возможность последующего пересмотра уже вступивших в законную силу судебных актов. Однако, как следует из текста постановления, содержащееся в нем конституционно-судебное толкование следует применять уже сейчас в целях обеспечения надлежащего уровня гарантий на судебную защиту.

Учитывая потенциально значительный разрыв во времени между принятием судебных актов на основе нормативного правового акта и признанием этого акта недействующим, пересмотр ранее принятых судебных актов может оказаться для другой стороны полной неожиданностью, тем более что в судебном процессе об оспаривании нормативного правового акта она может не участвовать (и даже не знать о нем). В судебном деле, которое стало поводом для обращения в КС РФ, другой стороной выступали государственные органы, которые не могут считаться в такой ситуации ущемленными. Поэтому сформулированное в постановлении решение проблемы, скорее всего, сможет послужить защите частных интересов и применяться для различных категорий дел (в том числе о возмещении вреда, причиненного государственными органами, к примеру). Однако и споры между частными субъектами разрешаются на основании нормативных правовых актов, поэтому для них тоже возникают риски непредвиденного пересмотра.

Во-вторых, комментируемое постановление заставляет вновь задуматься о том, каким должен быть надлежащий баланс между правовой определенностью и исправлением судебных ошибок. Если акт незаконный, то есть не соответствует иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, – именно это является условием удовлетворения судом требования о признании его недействующим – то как быть с периодом времени, который прошел с момента принятия государственным органом этого акта и до констатации судом его незаконности? В этот период все субъекты, отношения которых подпадали под действие такого акта, руководствовались незаконным нормативным правовым актом, и это изменению не подлежит? Должны быть веские, на наш взгляд, основания, чтобы не признавать акт недействующим со дня его принятия, и суд должен при рассмотрении дела тщательно исследовать этот вопрос.

В старом разъяснении по делам об оспаривании нормативных правовых актов, принятом еще во время действия соответствующих положений ГПК РФ, то есть до принятия КАС РФ (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2007 г. № 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части»), есть указание в том числе на то, что если нормативный правовой акт до вынесения решения суда применялся и на основании этого акта были реализованы права граждан и организаций, суд может признать его не действующим полностью или в части со дня вступления решения в законную силу (выдержка из этого разъяснения приведена и в комментируемом постановлении КС РФ).

1 Абзац 3 п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 г. № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам», положение полностью дублирует более раннее разъяснение, содержащееся в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12 марта 2007 г. № 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам» (подготовка нового постановления Пленума ВАС РФ была обусловлена появлением в АПК РФ понятия «новые обстоятельства»).

Адвокаты прокомментировали самые интересные правовые позиции документа. Один из них отметил, что Пленум ВС ориентирует суды на необходимость отхода от формализма в вопросе определения законности обжалуемого решения, действия (бездействия). Другая обратила внимание на разъяснение, согласно которому суд, независимо от доводов иска, обязан выяснить, нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца, заявителя или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее заявление.

14 июня Пленум Верховного Суда рассмотрел и отправил на доработку проект постановления о некоторых вопросах применения судами положений главы 22 КАС и главы 24 АПК РФ, касающихся порядка рассмотрения дел об оспаривании НПА и решений, действий (бездействия) органов власти, чиновников и организаций, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями.

Общие положения

В п. 1 проекта, в частности, отмечено: в рамках вышеуказанных глав суды разрешают споры о правах, свободах и законных интересах граждан, организаций, неопределенного круга лиц в сфере административных и иных публичных правоотношений (споры в сфере публичных правоотношений), осуществляя проверку законности решений, действий (бездействия) органов и лиц, наделенных публичными полномочиями. Требования, не вытекающие из публичных правоотношений (включая споры о возмещении вреда, причиненного принятием незаконных решений, из-за действий/бездействия), могут быть предъявлены отдельно в порядке гражданского, арбитражного судопроизводства.

В следующем пункте разъяснено, что к решениям, которые могут быть оспорены в суде, относятся индивидуальные акты применения права наделенных публичными полномочиями органов и лиц, принятые единолично либо коллегиально, содержащие волеизъявление, порождающее правовые последствия для граждан и (или) организаций в сфере административных или иных публичных правоотношений. Также поясняется, что подразумевать под действиями/бездействием публичных органов; когда могут быть оспорены соглашения властных структур, заключенные наряду с принятием решения, определяющего права и обязанности гражданина или организации в сфере публичных правоотношений, или вместо его принятия.

В п. 3, в частности, отмечено, что при рассмотрении вопроса о том, может ли документ быть оспорен в судебном порядке, судам нужно анализировать его содержание. Документы, подтверждающие определенные обстоятельства (в том числе правовой статус лица или правовой режим имущества), которые не являются решениями, не подлежат самостоятельному оспариванию (например, справки, протоколы публичных слушаний, свидетельства). Вместе с тем в судебном порядке могут быть оспорены решения, основанные на зафиксированных этими документами обстоятельствах, либо решения, на основании которых уполномоченным органом выданы такие документы.

В п. 4 поименованы решения, действия (бездействие) органов госвласти и органов местного самоуправления, которые могут быть оспорены в судебном порядке с учетом предусмотренной законом компетенции судов. В п. 5 приведены дела об оспаривании, которые, наоборот, не могут быть оспорены в рамках глав 22 КАС и 24 АПК РФ.

Порядок обращения в суд

В п. 6 разъяснен алгоритм определения судом вида судопроизводства и процессуального порядка рассмотрения дела, в котором подлежат защите права, свободы и законные интересы гражданина или организации. В следующем пункте перечислены случаи, когда суд может вернуть административный иск или оставить его без движения. В п. 8 указан перечень лиц, которые могут быть административными истцами (заявителями).

Исходя из п. 9 проекта, властные структуры в пределах своей компетенции могут обратиться в суд с административными исками о признании незаконными решений, действий (бездействия) органов, организаций, лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, в защиту публичных интересов. В п. 10 речь идет о полномочиях прокурора в рамках КАС РФ обратиться в суд с административным иском в защиту прав, свобод, законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов РФ, ее субъектов, муниципальных образований, а также в других случаях, предусмотренных законом. В арбитражном суде рассматриваются заявления прокурора об оспаривании решений, действий (бездействия), нарушающих права и законные интересы неопределенного круга граждан, организаций - субъектов предпринимательской или иной экономической деятельности, а также публичные интересы в сфере указанной деятельности.

В п. 11 разъяснен порядок определения подсудности по таким делам. В следующем пункте поясняются нюансы территориальной подсудности, если законодательство допускает возможность пересмотра вышестоящим органом, вышестоящим должностным лицом решения, действий (бездействия), принятого или совершенных (допущенного) нижестоящим органом, должностным лицом.

Рассмотрение дела

В п. 13 приведены общие правила рассмотрения дел в рамках глав 22 КАС и 24 АПК РФ. В п. 14 разъяснен порядок исчисления срока обращения в суд по вышеуказанным делам. В п. 15 поясняется, чем следует руководствоваться судам при рассмотрении таких споров.

Адвокат МКА «Вердиктъ» Юнис Дигмар отметил, что в п. 15 проекта Пленум ВС РФ ориентирует нижестоящие суды на необходимость отхода от формализма в вопросе определения законности обжалуемого решения, действия (бездействия). «Законность в понимании Суда – это не только формальное соответствие нормам права, но также соблюдение требования пропорциональности (рациональности), когда действие либо решение, хотя и соответствующее букве закона, но излишне (непропорционально) обременяющее физическое или юридическое лицо, также не может признаваться законным, если орган или должностное лицо, выполняющее публичные полномочия, для достижения законной цели могли отойти от формальных требований», – заметил он.

В этой части, по словам эксперта, можно положительно оценить подход Верховного Суда, поскольку все чаще на проверку высшей судебной инстанции попадают споры, в которых, несмотря на формальную законность принятых (совершенных) публичными органами и должностными лицами решений (действий), суд обязан отходить от слепой констатации законности и проверять указанные решения (действия) на предмет обоснованности, разумности и необходимости указанных решений (действий) для достижения законной цели.

В п. 16 приведен алгоритм проверки судами порядка принятия решения, совершения оспариваемого действия при законодательном регламентировании порядка оспариваемого решения. Юнис Дигмар полагает, что это разъяснение также представляет интерес, поскольку в нем содержится призыв к судам отходить от принципа формализма при определении законности решений и действий с точки зрения соблюдения процедурных требований их принятия (совершения). «С учетом разъяснений, изложенных в предыдущем пункте, такая позиция проявляет двусторонний (комплексный) характер судебной проверки, когда добросовестность в публичных правоотношениях подразумевает под собой не просто право публичного органа ссылаться на законность принятого (совершенного) решения (действия), но также и ограничение права физических и юридических лиц требовать отмены решения либо признавать действия (бездействие) незаконными лишь со ссылкой на нарушение процедуры принятия (совершения) такого решения (действия)», – полагает он.

Эксперт отметил, что, по мнению высшей инстанции, нарушение процедуры может являться основанием для такого признания лишь в случае его существенности, когда в результате нарушения заявитель был лишен возможности реализовать предусмотренные законом процессуальные права, в том числе на представление доказательств и выражение своих доводов. «Такое разъяснение отображает общую тенденцию в судебной практике – вероятность признания незаконными решений (действий) лишь по формальному основанию на текущий момент является крайне низкой», – указал Юнис Дигмар. При этом адвокат заметил, что в проекте отсутствуют разъяснения о распределении бремени доказывания законности принятого решения или совершенного действия, которые имеют принципиальное значение с учетом повсеместной практики возложения указанного бремени не на публичный орган, а на заявителя.

В п. 17 напоминается, что суды должны проверять нормы права, подлежащие применению в конкретном деле, и их источники. Также приведены случаи, когда суд не сможет воспользоваться аналогией права или закона. В п. 18 отмечено, что делать судам, когда гражданин или организация, обратившиеся в суд, либо орган или лицо, наделенные публичными полномочиями, ссылаются на выполнение разъяснений законодательства, полученных в установленном порядке, при проверке законности оспариваемых решений, действий (бездействия).

По мнению Юниса Дигмара, предлагаемое в п. 18 разъяснение является дискуссионным, поскольку оно фактически позволяет судам не учитывать позицию публичных органов, имеющих право давать разъяснения относительно применения соответствующих правовых норм: «При этом право суда не учитывать приведенное публичным органом толкование обосновывается размытой формулировкой “по причине выхода разъяснения органа за пределы содержания правовых норм, изменения смысла нормативного правового акта”. В указанной редакции это может привести к подрыву доверия физических и юридических лиц к авторитету как судебной, так и исполнительной власти, поскольку, даже имея официальное разъяснение от публичного органа, указанные лица не могут быть уверены в толковании судом норм аналогично тому, которое дано публичным органом».

Все это, как подчеркнул адвокат, подрывает стабильность гражданского оборота и доверие к органам власти. По его мнению, было бы целесообразно указать на правомерный характер действий юридических и физических лиц в случае, если такие действия были обусловлены разъяснениями, полученными указанными лицами от публичных органов власти, имеющих право формулировать акты официального толкования применяемой нормы.

В п. 19 предложено разъяснение о том, в каких случаях суд осуществляет проверку правомерности (обоснованности) реализации публичным субъектом усмотрения при осуществлении собственных полномочий в отношении граждан и организаций. В следующем пункте указано, что делать судам в случае оспаривания решения, которым пересмотрено, отменено или изменено ранее принятое в отношении гражданина или организации решение.

Согласно п. 21 решения, действия (бездействие) органов и лиц при реализации публичных полномочий, которые затрагивают права и законные интересы граждан или организаций в сфере гражданского оборота, могут быть проверены в рамках производства, регламентированного главами 22 КАС и 24 АПК РФ, по основаниям, связанным с соблюдением требований законодательства, определяющих правила реализации соответствующих полномочий.

В п. 22 указано, что при разрешении споров суд применяет нормы материального права, которые действовали во время возникновения правоотношения с участием административного истца (заявителя), если из федерального закона не вытекает иное. Юнис Дигмар полагает, что этот пункт, по всей видимости, отражает наболевшую проблему: в последнее время на проверку ВС РФ попадают дела, в которых нижестоящие суды попытались применить к правоотношениям не нормы, действовавшие в момент их возникновения, а положения НПА, вступившие в силу после указанного момента или даже действовавшие в период рассмотрения спора в суде. «На первый взгляд, вопрос не должен вызывать особых проблем в правоприменительной практике, однако с учетом включения соответствующих разъяснений в постановление Пленума, похоже, он носит острый характер в работе нижестоящих судов».

В следующем пункте помимо прочего указано, что суд вправе прекратить производство по делу об оспаривании решения, действия (бездействия) органа или лица, наделенных публичными полномочиями, если оспариваемое решение отменено или пересмотрено, совершены необходимые действия (прекращено оспариваемое бездействие) и перестали затрагиваться права, свободы и законные интересы административного истца (заявителя).

Комментируя п. 23 проекта, член Совета АП Ставропольского края Нарине Айрапетян отметила, что достаточно часто на практике возникают ситуации, когда на момент рассмотрения дела в суде действия либо бездействие органа или лица, наделенного публичными полномочиями, уже перестали затрагивать права, свободы и законные интересы административного истца. «В этом пункте даны разъяснения в части того, что суд, независимо от доводов иска, обязан выяснить, нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца, заявителя или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее заявление», – отметила она.

По словам эксперта, на практике также часто возникают ситуации, когда, если изначально денежные требования не заявлены, суды отказывают в принятии уточненного иска в данной части, несмотря на положения п. 1 ст. 46 КАС РФ, в соответствии с которыми административный истец вправе до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение административного дела по существу в суде первой инстанции, изменить основание или предмет административного иска, добавить однородные требования. «При этом суды указывают на возможность предъявления самостоятельного иска и отказывают в удовлетворении административного искового заявления на основании того, что права и законные интересы уже не нарушаются», – заметила она.

Нарине Айрапетян добавила, что если на момент подачи иска нарушения прав и законных интересов имели место быть, то дело должно быть рассмотрено по существу вне зависимости от последующего устранения причин, легших в основу для подачи заявления. «Судами, как правило, указывается в решениях со ссылками, что суд удовлетворяет заявленные требования о признании незаконными оспариваемых решения, действия (бездействия) должностного лица, если установит, что оспариваемое решение, действие (бездействие) нарушают права и свободы административного истца, а также не соответствуют закону или иному нормативному акту. Считаю, что, несмотря на то что ответчик может добровольно признать незаконными решения либо действия или бездействия, дело подлежит рассмотрению по существу и исковые требования подлежат удовлетворению. В этом вопросе судебная практика должна быть применена по аналогии. Так, в многочисленных определениях Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ указывается, что действия лица, в одностороннем порядке восстанавливающие права заявителя, юридического значения не имеют и не являются основанием для отказа в удовлетворении иска о признании незаконным какого-либо действия. Факт незаконных действий должен быть удостоверен судом и принято соответствующее решение, вне зависимости от устранения нарушений уже после обращения в суд», – убеждена адвокат.

В п. 24 приведены полномочия суда при разрешении споров по существу. В частности, отмечено, что суд вправе ограничиться признанием оспоренного решения незаконным без возложения на наделенные публичными полномочиями орган или лицо определенных обязанностей, когда путем такого признания достигается защита нарушенного права, свободы, законного интереса (например, при признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя о наложении ареста на имущество административного истца или при состоявшемся добровольном удовлетворении предъявленных требований).

Юнис Дигмар полагает, что этим разъяснением Пленум ВС ориентирует нижестоящие суды на необходимость придания итоговому судебному акту свойства исполнимости путем обязательного указания на разумный срок принятия публичным органом решения: «Это вполне обоснованно, поскольку для заявителя важно не только судебное признание незаконности принятого (совершенного) решения (действия), но также и восстановление нарушенного права».

В п. 25 указано, что суд при принятии решения по делу о защите прав, свобод, законных интересов неопределенного круга лиц (публичных интересов) вправе определить способ размещения информации о принятом решении, обеспечивающий свободный доступ к этой информации любого лица (гражданина или организации), права и свободы которого могли быть нарушены оспоренным решением, действием (бездействием), с тем чтобы такое лицо имело возможность своевременно защитить свои субъективные права.

Отдельные вопросы рассмотрения административных дел по правилам главы 22 КАС РФ и исполнения судебных актов

В п. 26 документа указано, что делает суд, когда в административном иске наряду с требованиями, подлежащими рассмотрению в порядке административного судопроизводства, содержатся требования, подлежащие рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Исходя из п. 27, если для определенной категории административных дел федеральным законом установлен обязательный досудебный порядок урегулирования административного или иного публичного спора, обращение в суд возможно только после соблюдения такого порядка. Юнис Дигмар назвал это разъяснение интересным, так как, по мнению ВС, досудебный порядок предполагает обязательность лишь подачи жалобы, но не получения ответа на нее. «Полагаю, что указанная позиция, во-первых, повысит процессуальные гарантии для заявителей, позволяя им не дожидаться ответа от публичных органов, а во-вторых, при приближении окончания срока на подачу административного иска либо заявления в суд – не пропустить процессуальный срок, выполнив формальное требование о подаче жалобы в порядке досудебного урегулирования», – убежден он.

Как следует из п. 28, судам необходимо самостоятельно осуществлять контроль за исполнением решений, которыми на административных ответчиков возлагается обязанность устранить допущенные нарушения или препятствия к осуществлению прав, свобод, реализации законных интересов граждан, организаций. При непоступлении сведений об исполнении решения суда (поступлении сведений о неисполнении решения суда) суд вправе вынести частное определение.

Отдельные вопросы рассмотрения дел по правилам главы 24 АПК РФ

В п. 29 приведены особенности рассмотрения арбитражными судами дел об оспаривании ненормативных правовых актов. В следующем пункте указано: когда помимо оспаривания ненормативного правового акта, решения, действий (бездействия) заявителем предъявлено требование имущественного характера, оплаченное госпошлиной (например, одновременно с оспариванием решения налогового органа по результатам налоговой проверки заявлено требование о возврате излишне взысканного налога, о возмещении налога), суд может рассмотреть эти требования в рамках одного дела как носящие взаимосвязанный характер, а при необходимости также вправе выделить имущественное требование в отдельное производство.

В п. 31, в частности, отмечено, что денежная сумма, упомянутая в ч. 4 ст. 174 АПК РФ, не может быть присуждена по результатам рассмотрения дел об оспаривании актов ненормативного характера, действий (бездействия) налоговых, таможенных, антимонопольных органов, органов государственного контроля (надзора) и органов муниципального контроля, принятых, совершенных (допущенного) в сфере публичных правоотношений.

Заключительные положения

В п. 32 планируется признать не подлежащим применению п. 3.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 2 июня 2004 г. № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: