Почему суды крышуют фсб

Обновлено: 25.04.2024

Силовики из ФСБ получали до 0,2% от средств, обналичиваемых «крышуемыми» банками, а за денежными проводками следил специальный сотрудник, которого банк по просьбе чекистов нанимал на высокую должность и на большую зарплату. Об этом The Bell и «Проект» пишут в совместном расследовании

Поводом для расследования стал арест полковника ФСБ Кирилла Черкалина и его сослуживцев, у которых при обысках нашли 12 млрд рублей. До ареста Черкалин возглавлял банковский отдел управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ. Это управление авторы расследования называют «едва ли не самым влиятельным подразделением спецслужбы». Черкалин курировал борьбу с преступностью в банковской сфере и участвовал в расследовании десятков уголовных дел, связанных с банковскими махинациями, крупнейшим из которых стало дело бывшего члена Совета Федерации, основателя и владельца Межпромбанка Сергея Пугачева.

Подкрышники из отставных чекистов

Как пишут СМИ, у управления «К» было два главных неформальных способа взаимодействия с банками: процент от обналиченных средств (0,1-0,2% от суммы операции) и фиксированные взятки и откаты за конкретные нарушения. В первом случае в банк из ФСБ командировали так называемого подкрышника — как правило, офицера в отставке, утверждается в расследовании. Чаще всего ему давали должность главы службы экономической безопасности банка, рассказал источник: это позволяло держать все денежные потоки под колпаком.

Такого подкрышника в 2014 году позвали совладельцы финансовой группы «Лайф» в свой опорный банк — Пробизнесбанк, утверждается в расследовании. Авторы ссылаются на показания одного из бывших совладельцев группы Александра Железняка, сделанные в рамках разбирательств, которые совладельцы «Лайфа» ведут в Европе и США. В России они заочно арестованы и объявлены в международный розыск по делу о хищениях из Пробизнесбанка.

Железняк рассказал, что сам обратился с такой просьбой к возглавлявшему на тот момент управление «К» Виктору Воронину. Изначально ему в ответ предложили за сотрудничество «уступить крупную долю в группе «Лайф» коммерческой структуре, которая будет делить доходы от бизнеса с высокопоставленными сотрудниками ФСБ и Генпрокуратуры», утверждается в расследовании. Совладельцы «Лайфа» делиться долей не захотели, и тогда им предложили другие условия сотрудничества: назначить вице-президентом Пробизнесбанка отставного офицера ФСБ и дать ему оклад в $120 000 в год, отдельный кабинет, машину с водителем и ассистента, рассказывал Железняк в показаниях. Из них следует, что такое предложение ему озвучивал Черкалин на встрече в кафе, на которую офицер ФСБ приехал «на дорогой машине класса люкс с водителем, на руке у него были часы Rolex».

В 2015 году ЦБ отозвал лицензию и у Пробизнесбанка. Проверка выявила крупномасштабные операции по выводу активов с ущербом в десятки миллиардов рублей, заявлял регулятор.

Подкрышник был и в Кредитимпэксбанке, следует из расследования. В середине 2000-х этот банк занимал существенную долю обнального рынка, утверждает близкий к ФСБ источник. По его словам, службу безопасности в Кредитимпэксбанке возглавлял вышедший в резерв сотрудник управления «К», который работал за 0,2-3% от всех операций. «Несколько раз к Кредитимпэксбанку возникали вопросы у ЦБ, но банковский отдел ФСБ успешно его прикрывал», — утверждают авторы расследования. К отзыву лицензии в 2014 году дыра в банке оценивалась в 229 млн рублей, а объем сомнительных операций за предшествующий отзыву год — в 13,5 млрд рублей.

«Ребята коммерческие»

Полковник ФСБ Черкалин «тесно общался с руководителями едва ли не всех крупных российских банков», утверждается в расследовании. Один из крупных российских банкиров описывает его так: «Блестящий, очень умный, прекрасно разбирается в теме, если бы не все это, я бы его на работу взял. Но это все ребята коммерческие, такое поколение».

Черкалин был хорошо знаком с бывшим замглавы Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Валерием Мирошниковым, следует из рассказов Железняка и еще одного банкира. Мирошникова публично обвинял в вымогательстве опальный банкир Сергей Пугачев. Сам Мирошников обвинения Пугачева отвергал. Сразу после задержания Черкалина он покинул Россию и больше не возвращался. Уже после этого АСВ объявило о его отставке, не указав причин.

«Офицер-миллиардер»

Полковника Черкалина и двух его бывших коллег — Дмитрия Фролова и Андрея Васильева — задержали в конце апреля сотрудники Управления собственной безопасности ФСБ. Во время обысков у них обнаружили 12 млрд рублей в виде наличных денег и драгоценностей. Это абсолютный рекорд изъятого среди российских госслужащих, обвиненных в коррупции, говорится в расследовании. «Коммерсантъ» называл Черкалина «офицером-миллиардером».

Средства, скорее всего, «аккумулировали, чтобы вывести за границу или продать», предположил бывший сослуживец силовиков. «Кто-то внутри службы знал, что готовится такой транш — это и определило время обыска», — объясняет он.

Черкалин обвиняется в получении взяток (ч. 6 ст. 290 УК) на сумму $850 000 «за общее покровительство». Бывшие офицеры Фролов (предшественник Черкалина на посту руководителя банковского отдела) и Васильев (бывший сотрудник управления «К» ФСБ, подчиненный Фролова) обвиняются ГСУ СКР в особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). Все они арестованы.

Размер претензий к чекистам «не соотносится ни с масштабами их деятельности, ни с найденными при обысках 12 млрд», пишут авторы расследования. Речь идет о «внутривидовой борьбе», объяснил предприниматель с «хорошими связями в силовых органах». С этой версией согласен и «крупный российский банкир, хорошо знавший и Фролова, и Черкалина». Через два года с небольшим директору ФСБ Александру Бортникову исполнится 70 — это значит, что за его место уже сейчас идет жестокая борьба внутри службы, объясняет один из собеседников изданий. От того, чей клан победит, будет зависеть, кто «тут будет всем владеть», считает он.

— Разные суммы. За оправдание, за то, чтобы не было лишения свободы… А последняя взятка была от потерпевшего за то, чтобы я приговорил человека к смертной казни. Это была история гостей Москвы, которые делили некоторое имущество. И закончилось все перестрелкой – парень расстрелял четверых. Один из потерпевших, который приехал из своей малой родины, почему-то хотел в данном случае смертную казнь. И когда я ему смиренно объяснил, что у нас нет смертной казни – мораторий, он сказал, что посоветуется. Посоветовался, пришел на следующий день, сказал: «Пусть будет пожизненное». Я ему сказал, что мы по закону решим: ежели пожизненное – будет пожизненное, а ежели нет – так нет.

— История с коррупцией в судах актуальна и по сей день. Недавно в «Телеграме» некая адвокат Квеидзе рассказывала, как она заносила в суды… Адвокаты часто грешат. Много в Москве таких адвокатов?

— Я думаю, нет. Это такой слаженный трудовой коллектив. Причем, коррупция, если говорить о взятках, неравномерно распространена по территории России. На юге совсем другое. Представление о том, что нужно вносить какие-то суммы за судейские должности, тоже есть, но не везде. Многое зависит от председателя суда. Я считаю, что самая тяжкая коррупция связана не с деньгами этих несчастных людей, а с вмешательством власти в правосудие. Вот это действительно коррупция. Когда судья боится оправдать, потому что не хочет ссориться со Следственным комитетом или ФСБ. Когда председатель суда распределяет дела, понимая, кому какое дать или намекает, как дело решить. Вот это действительно коррупция. И это поражает. Коррупционные схемы, например, в арбитражных судах, обросли еще и людьми, которые принимаю деньги. Это же не на стол судье, это малознакомый с порядками человек может так поступить. Судья никогда не возьмет. А есть люди, есть расценки, есть представления, сколько стоит, например, снять арест с имущества.

— Обычно 10% от суммы запроса. По-разному, в Москве, в столичных регионах так принято. Но самое страшное – вмешательство власти. Когда у нет независимой судебной системы, а есть люди, которые ориентируются на чужую волю.

— ФСБ, конечно. Более того, у нас же довольно широко распространен институт прикомандированных, институт кураторов и курируемых. Это означает, что рулит тайная полиция. Понятно, что большинство уголовных и гражданских дел – это дела дешевые, власти не интересные. Это несчастные люди, которые судятся по пустякам. Но когда надо – система срабатывает.

— Потому что у ФСБ свои интересы. И эти интересы совсем не связаны с интересами правосудия. Правосудие – это не только «вор должен сидеть в тюрьме». Правосудие – это еще и надлежащая процедура. Это значит, что вор не должен сидеть в тюрьме, если вы не доказали. А когда говорят: «Раз мы говорим – так он вор», то значит, это не правосудие. Раз ты оправдал, то ты, наверное, получил взятку.

— Есть такой мем: Мосгорсуд сейчас называют Мосгорштамп. У судей есть нормативы по оправдательным и обвинительным приговорам. Это так?

— Про нормативы ничего не слышал. Есть практика: практика вышестоящих судов, раньше они назывались кассационными инстанциями, теперь апелляция, кассация. Но и в советское время, и сейчас практика примерно 5% отмены изменений. И это примерно, как законы рынка: если ты курируешь нижестоящих судей, ты не можешь отменять слишком много – тогда тебе скажут, что ты с ними не работал, они у тебя неграмотные. И ты не можешь отменять слишком мало, тогда тебе скажут, ты что, не работаешь, мышей не ловишь.

— А в соотношении с той практикой, на ваш взгляд, насколько эта процентовка реальна? Какой процент, не вошедший в эти «списки», «уезжает» зря?

— Я говорил пока про апелляцию. Что касается первой инстанции, то меньше 0,5% у нас оправданий. Почему так? Потому что если ты кого-то осудил, то шансы на отмену твоего приговора около 1%. Если ты кого-то оправдал, то шансы – каждый третий. Если судья имеет отмененные приговоры, это плохой показатель его работы. Если ты оправдываешь, риск отмены в 30% больше, чем если ты осуждаешь. Поэтому наша система настроена на эвфемизмы оправдания: то есть тебя не оправдывают, но наказание ниже низшего или в пределах отбытого, или условное наказание. И будь благодарен – тебе же опустили, так что же ты еще хочешь.

— Я не видел судей, которые часто оправдывают. Есть судьи, которые по 20 лет никого не оправдывали и этим гордятся. Мне все время говорили разные люди: «Вот ты опять оправдал, как ты ухитряешься? Я вот за 20 лет никого не оправдал. Ты что, самый умный?».

— Потому что суды – это элемент карательной машины. Это придаток карательных органов и тайной полиции – их головы. Что делают в суде? Карают преступников. Не разрешают конфликт, а карают преступников.

— Но при этом человек же может и не быть преступником. Сейчас тот же Следственный комитет использует обвинительный уклон даже в качестве порки конкурентов определенных предпринимателей, это уже не секрет.

— Правильно – если есть возможность использовать силовые структуры, эта возможность будет использована. Если можно бандюков – значит, бандюки будут использованы. Помните, как Маркс учил? Если 300% прибыли, то нет такого преступления, даже под страхом виселицы, которого не совершил бы буржуй. Это мы и имеем.

— Но у вас репутация человека в этом смысле очень неудобного. По крайней мере, из того, о чем говорят ваши коллеги: когда вы работали в Мосгорсуде, процент оправдательных приговоров был сильно выше среднего. И ходят разговоры – как при Сталине.

— Можно сказать, что дела «троек», «двоек» и «особых совещаний» перешли в обычную систему и разбавили уровень оправданий.

— Мои полномочия дважды прекращали. И дважды восстанавливали в них. Я подал в отставку, потому что работать с этими людьми уже было нельзя. И я, кстати, жалею. Надо было работать и дальше. Потому что ведь не для них же я работал, для всех этих начальников. А я работал больше для подсудимых, для России. Можно и так сказать. Не надо было проявлять слабость.

— А как это технически происходило? К вам кто-то приходит, вы к кому-то приходите, вам говорят: «Серёжа, нехорошо!».

— Начальство всегда дает понять, довольно оно или недовольно. Например, встречаясь с руководителем суда, тогда была милая женщина Зоя Ивановна Корнева, можно было от нее услышать: «Сергей Анатольевич, опять либеральничаете, опять ходатайства удовлетворяете?». Вот и все, понимай как знаешь. Или: «А вы знаете, кто интересуется этим делом? Вам будут звонить». Звонят: полковник ФСБ рассказывает про мой автомобиль, спрашивает, не надо ли чем помочь, сообщает, что дочка моя в таком-то детском саду. Всё. Он не угрожает ничем, он просто демонстрирует осведомленность и спрашивает, не помочь ли. Все встает на свои места.

— Трудно сказать, переходит или нет. Может быть, когда надо, так и перейдет. Но я ничего такого не помню.

— Давайте попробуем проговорить причины такого уклона нашей судебной системы. Почему так мало оправдательных приговоров?

— Оправдательный приговор рискованный, презумпция невиновности не работает. Она работает в том смысле, что если ты кого-то оправдываешь, то должен доказать, что он невиновен.

— Адвокаты говорят, что «вы оправдательного приговора не вынесете, да и не надо нам, потому что все равно отменят, вы на доследование отправьте». Давеча была у нас встреча выпускников, и один мой коллега вспомнил, что 20 лет назад я вернул ему дело на доследование, он был следователем. Вот сколько человек помнит. А дело было гнусное: прокурор просила смертной казни человеку. Я мало того, что вернул дело, я еще повелел этого парня освободить из-под стражи, что вообще непонятно, ведь вернул – они там его допытают, будет все, как положено.

Найденные у арестованных полковников ФСБ России 12 миллиардов рублей, вероятно, собирались вывести за границу или продать. Об этом The Bell сообщил бывший сослуживец силовиков, имя которого не называется.

По словам собеседника издания, кто-то внутри ФСБ знал, что готовится такой транш. «Это и определило время обыска. Долго хранить такие деньги бессмысленно», — подчеркнул он.

Настоящие полковники Пять офицеров ФСБ задержаны за вымогательство и взятки. В спецслужбе разгорается скандал

Ранее 31 июля стало известно, что перевозкой средств, которые банкиры передавали крышевавшим их силовикам, занимались сотрудники спецподразделений «Альфа» и «Вымпел». Перед операциями спецназовцы брали больничный, а машины якобы сдавали на техобслуживание. В процесс были вовлечены и сотрудники управления собственной безопасности ФСБ, которые не могли не замечать, каким бизнесом занимаются коллеги, утверждается в материале The Bell.

Также издание рассказало о схеме, по которой полковник ФСБ Кирилл Черкалин, обвиняемый в получении взяток и мошенничестве, работал с российскими банкирами. Так, финансовой группе «Лайф» было предложено взять на должность вице-президента отставного офицера ведомства и назначить ему оклад 120 тысяч долларов в год, выделить отдельный кабинет, машину, личного водителя и ассистента.

За крышевание фирм управление «К», в котором служил Черкалин, получало от них 0,1-0,2 процента выведенных средств либо брало фиксированные взятки и откаты за конкретные нарушения, утверждается в материале. Банки, занимавшиеся обналом, платили ФСБ «абонентскую плату».

Кирилл Черкалин был задержан и арестован в апреле по подозрению в хищении 490 миллионов рублей. Вместе с ним арестованы полковники Андрей Васильев и Дмитрий Фролов. При обысках в их квартирах обнаружили наличность в рублях, долларах и евро. Общий размер изъятых денежных средств эквивалентен 12 миллиардам рублей.

Полковник ФСБ Кирилл Черкалин, обвиняемый в получении взяток и мошенничестве, работал с российскими банкирами по определенной схеме. Специальный сценарий был предложен и руководству финансовой группы «Лайф», говорится в совместном расследовании, опубликованном изданием The Bell.

В 2014 году Черкалин предложил совладельцу «Лайфа» Александру Железняку простую схему сотрудничества: в опорный для финансовой группы Пробизнесбанк в статусе вице-президента отправят отставного офицера ФСБ, которому будет назначен оклад 120 тысяч долларов в год, выделен отдельный кабинет, машина, личный водитель и ассистент.

«Это было необходимым условием для более масштабной сделки — уступить крупную долю в группе "Лайф" коммерческой структуре, которая будет делить доходы от бизнеса с высокопоставленными сотрудниками ФСБ и Генпрокуратуры», — говорится в расследовании.

Для получения процента силовики командировали в банк «подкрышника» — офицера в отставке. Он следил за ситуацией и собирал информацию о рынке. Такой «подкрышник» был приглашен и в «Лайф», при этом долей во всем бизнесе совладельцы группы решили не делиться. Вскоре у принадлежавших« Лайфу» Пробизнесбанка и «Банка24.ру» были отозваны лицензии. Причина — нарушение антиотмывочного законодательства.

Железняк связывает случившееся с политическими мотивами: в 2012 году «Лайф» пригласил на стратегическую сессию для менеджмента блогера Алексея Навального. Тогда «Банк24.ру» решил поддержать его и тайно выпустил кредитную «карту Навального», по которой один процент от каждой покупки перечислялся в Фонд борьбы с коррупцией. Как только об этом написали СМИ, от поддержки Навального пришлось отказаться.

Кирилл Черкалин был задержан и арестован в апреле по подозрению в хищении 490 миллионов рублей. Вместе с ним арестованы полковники Андрей Васильев и Дмитрий Фролов. При обысках в их квартирах была найдена наличность в рублях, долларах и евро. Общий размер изъятых денежных средств эквивалентен 12 миллиардам рублей.

Черкалин также обвиняется в получении взятки в размере 850 тысяч долларов за покровительство одной из коммерческих фирм в период с 2013-го по 2015 год.

В Москве проведена беспрецедентная операция по очищению ФСБ от коррупционеров. По подозрению в вымогательстве одного миллиона долларов арестованы два следователя по особо важным делам. Деньги они получили в биткоинах, а все переговоры с целью конспирации вели в Telegram. Но даже эти конспиративные меры не помогли. Задержали офицеров сотрудники Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ, впрочем, есть версия, что эта операция — продолжение давней «войны спецслужб». В частности, ответный ход СКР после ареста его сотрудников — к слову, тоже за взятки. «Лента.ру» решила разобраться в этом громком деле.

Секретная разработка

Первая информация о взяточниках с Лубянки, по данным нашего собеседника, в СКР появилась несколько недель назад, когда в центральный аппарат обратился Владимир Семенцов, адвокат обвиняемого в мошенничестве бывшего гендиректора ФГУП «Издательство "Известия" Управления делами Президента РФ», в прошлом бывший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры. Он сообщил о вымогательстве у семьи своего подзащитного Эраста Галумова и о подозрениях в причастности к этому следователей центрального аппарата ФСБ.

Следственный комитет не имеет права заниматься оперативной работой, но взаимодействие с УСБ ФСБ у его сотрудников налажено. Было принято решение дать делу формальный ход, и родственники Галумова написали заявление в УСБ. За развитием событий внимательно следили в центральном аппарате СКР и регулярно докладывали о происходящем председателю Александру Бастрыкину. Постановление о возбуждении уголовного дела было готово заранее, на нем оставалось только проставить дату и время.

Источник «Ленты.ру» убежден, что и директор ФСБ Александр Бортников был проинформирован о разработке его подчиненных, причем рассказал ему об этом, вероятно, лично Бастрыкин. Они приняли решение тщательно проверить информацию — скорее всего, будучи уверенными в непричастности к преступлению действующих сотрудников ФСБ. Увы, информация подтвердилась.

Собственно, еще тогда было решено, что расследованием этого уголовного дела займется старший следователь по особо важным делам при председателе СКР Александр Лавров, полковник юстиции, опытный следователь по коррупционным делам.

Загадочный Миша

Информация, с которой Владимир Семенцов, бывший «важняк» Генпрокуратуры, пришел в СКР, была такой: неизвестный по имени Миша вымогает у его подзащитного Эдуарда Галумова миллион долларов в криптовалюте.

В деле речь идет о событиях 2006 года. Тогда между управлением делами президента РФ (УДП) и компанией «Легаси» был заключен контракт стоимостью 25 миллионов долларов, по которому здание издательства «Известия» на Тверской переходило в долгосрочную аренду «Легаси». Но для этого владелец — УДП — должно было демонтировать печатную машину и освободить площади, а также обеспечить дополнительные электрические мощности. Исполнителем был директор предприятия Эраст Галумов.

Печатная машина была демонтирована и утилизирована в установленные сроки, а мощности увеличены по согласованию с «МОЭСК». Чтобы соблюсти требования безопасности, был дополнительно проложен мощный кабель. Контракт был исполнен, никаких претензий ни одна из сторон не предъявила.

Однако в конце 2017 года следователи ФСБ по «результатам оперативных разработок и на основании рапорта оперативного сотрудника» сначала провели доследственную проверку, а потом и возбудили уголовное дело по статье «мошенничество в особо крупном размере». В начале 2018 года тайно был задержан и арестован Эраст Галумов. Тайно — потому что взяли его по дороге на семинар в Санкт-Петербург, и родные долго считали, что он в командировке.

Вскоре после ареста Галумову предъявили обвинение по эпизоду с печатной машиной, после чего, по версии его защиты, начался неприкрытый шантаж: за благоприятные условия содержания в СИЗО «Лефортово» и за минимизацию юридических последствий (к чести сотрудников ФСБ, развалить дело никто не обещал) с него и с его сына Александра потребовали миллион долларов. Но исключительно биткоинами. Одновременно с этим пообещав обвиняемому различные блага и послабления, его вынудили признать вину в полном объеме. Галумов пошел на это, не имея возможности пообщаться со своим адвокатом (следователь просто не пустил защитника в кабинет на допрос).

Чуть позже на связь с родными Галумова вышел мужчина, представившийся Мишей. Именно он назвал сумму и пообещал им, что по итогам рассмотрения уголовного дела в особом порядке он получит условный срок и выйдет на свободу. Опытный юрист Семенцов сразу заподозрил в этом мошенничество (рассмотрение дела в особом порядке и так предусматривает минимальное наказание), но его откровенно смутило, что угрозы Миши подтверждались действиями следователя. Например, когда защита после очередного звонка сообщила руководителю следственной группы о поступающих угрозах и предложениях, тот отказался официально принять это заявление. «Следствию это неинтересно», — заявил Сергей Белоусов и через пару дней предъявил новое обвинение — по эпизоду с прокладкой кабеля. Именно новыми обвинениями и пугал родных Галумова Миша.

Тогда защитник, по словам источника «Ленты.ру» в СКР, начал своими средствами проводить расследование, для чего даже привлек частных детективов. Получив определенные подтверждения, в том числе переписку с требованием выплатить всю сумму криптовалютой (биткоинами) он пошел за помощью в СКР. Обращаться в ФСБ, даже в УСБ, Семенцов не захотел. Это неудивительно: в конце 1990-х годов, будучи следователем по особо важным делам Генпрокуратуры, он провел полтора года в СИЗО «Лефортово» по абсолютно надуманному обвинению в контрабанде редкоземельных металлов. Он был полностью оправдан в суде и даже восстановлен в звании и должности. Скомпрометировать его пытались сотрудники ФСБ в отместку за несколько серьезных расследований в оборонной отрасли — так что, по словам Семенцова, теплых чувств к «бездарным внукам Дзержинского» он не питает.

Сам Семенцов опровергает свое участие в оперативной разработке вымогателей, настаивая, что всю работу провели сотрудники собственной безопасности ФСБ, которые на протяжении восьми месяцев занимались сбором оперативной информации и отслеживанием Миши.

Виртуальные взятки

Получение взяток криптовалютой уже несколько лет пользуется огромной популярностью у чиновников и юристов. Такие сделки могут отслеживаться, но ни фактически, ни юридически их нельзя привязать к человеку. То есть формальных доказательств для следствия и суда априори получить невозможно. Более того, криптовалюта сразу оказывается за пределами Российской Федерации и конфисковать ее практически невозможно. Но при наличии интернета они все время остаются в распоряжении хозяина. Это своеобразная подушка безопасности для задержанных.

Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»

Особая сложность оперативной разработки была в том, что под подозрением оказались следователи центрального аппарата ФСБ, не понаслышке знакомые с тактикой оперативной разработки и расследования преступлений в сфере высоких технологий. «По сути, в ходе своей деятельности они постоянно знакомились со схемами не самых глупых преступников и с оценками не самых последних экспертов. То есть знали самые совершенные способы перевода и вывода виртуальных денег, о которых зачастую не знал больше никто. И, естественно, пользовались этим в личных интересах», — объясняет источник «Ленты.ру».

Тем не менее в ходе совместной работы следователей и оперативников УСБ ФСБ удалось выработать тактику, позволяющую собрать и, самое главное, задокументировать действия подозреваемых. В том числе криминалистам удалось получить переписку в интернет-мессенджерах Telegram и WhatsApp, которая вкупе с другими данными доказывает и умысел, и конкретные действия.

По указанию защиты Эраст Галумов сделал несколько признаний, которые должны были убедить следователей ФСБ в том, что переговоры о взятке ведутся всерьез. Защита считает, что после ареста Белоусова эти показания можно считать юридически ничтожными, но как это задокументировано — пока непонятно.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: