Почему адвокат должен обладать уголовным и гражданским иммунитетом

Обновлено: 26.04.2024

Практическая деятельность адвокатов – это показатель функционирования правового государства, уровень господства демократического режима и верховенства права. Поэтому для того, чтобы реализовались практические возможности адвоката необходимо законодательное закрепление гарантий его деятельности, дабы исключить произвол и вмешательство со стороны государственных органов и должностных лиц.

Категория «независимость» определяется как один из основных факторов, влияющих на эффективность защиты прав человека в области адвокатской практики, что, в свою очередь, порождает возникновение института иммунитета в отношении адвоката, который находит свое закрепление в международных и национальных нормативных актах.

Где закреплена гарантия независимости адвоката?

Гарантии независимости в контексте международного законодательства регламентированы в «Основных принципах, касающихся роли юристов», которые предусматривают за правительствами обязанность создать условия юристам выполнять все свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, препятствий, запугивания или неоправданного вмешательства. Сходные гарантии зафиксированы также в «Основных положениях о роли адвокатов», которые были приняты в августе 1990 г. VIII Конгрессом ООН по предупреждению преступлений в Нью-Йорке.

Рекомендации № Rec (2000) 21 Комитета министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката гласят о принятии необходимых мер, чтобы уважалась, защищалась и поощрялась свобода осуществлении адвоката без дискриминации и неправомерного вмешательства со стороны органов власти или общественности (п.1 принцип I); адвокаты не должны страдать от последствий или подвергаться опасности любых санкций или давлению, когда они действуют в соответствии со своими профессиональными стандартами (п.4 принцип I).

В нормах национального законодательства РФ гарантия независимости отражается в Конституции РФ, Федеральном законе от 31.05.2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (далее – Закон об адвокатуре), иных нормативных актах, в постановлениях, определениях Конституционного Суда РФ. Например, согласно ч. 1 ст. 2 Закона об адвокатуре адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам.

В соответствии с ч. 2 и ч. 3 ст. 3 вышеуказанного нормативного акта адвокатура действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности, а также принципа равноправия адвокатов; органы государственной власти обеспечивают гарантии независимости адвокатуры. Следовательно, законом категорически запрещено какое-либо вмешательство в деятельность, которая реализуется согласно нормам законодательства, либо препятствование такой деятельности любым способом.

Иммунитет адвоката при проведении ОРМ

Адвокат имеет иммунитет в аспекте проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) и следственных действий в отношении его (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности). Такие мероприятия и действия проводятся только на основании судебного решения (ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре).

Одной из гарантий обеспечения прав адвоката является и режим государственной защиты персоны адвоката, членов его семьи и их имущества (ч. 4 ст. 18 Закона об адвокатуре).

Фигура адвоката входит в круг субъектов, к которым применяется особый порядок производства по уголовным делам (гл.52 УПК РФ). Вместе с этим уголовное преследование адвоката осуществляется с соблюдением гарантий адвокату, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством (ч. 5 ст. 18 Закона об адвокатуре).

Также к гарантиям независимости адвокатской деятельности относят то, что адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля подозреваемого, обвиняемого об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ); адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).

Ст. 17 Федерального закона от 12.08.1995 г. №144ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» регламентирует положение, в котором органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается использовать конфиденциальное содействие по контракту адвокатов, в силу своего статуса обладающих сведениями, связанными с оказанием юридической помощи.

Итак, законодатель предусмотрел широкий спектр гарантий независимости адвокатов и базирующихся на их основе иммунитеты. Другой вопрос состоит в том, как эти моменты реализуются в практической плоскости.

Некоторые юристы отмечают пробелы в нормативной базе, регулирующей права адвоката, и указывают на отсутствие общего концептуального способа к упорядочиванию аналогичных правоотношений в разных отраслях законодательства.

Изучение и оценка юридической литературы и данных Федеральной палаты адвокатов РФ демонстрирует то, что сотрудниками правоохранительных органов неоднократно нарушаются профессиональные права адвокатов, вместе с этим используются незаконные действия, нацеленные на противодействие адвокатской деятельности. Как обозначил Бургер Б.М. «задержание, арест адвоката, обыск в его жилище стали не таким уж редким явлением».

Можно предположить, что такой беспредел связан с тем, что законодательная конструкция отражает только общую формулировку запрещения на вмешательство в функционирование адвоката, где не предусмотрена ответственность за ее нарушение. Однако уголовным законом зафиксирована ответственность ст. 294 УК РФ за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования.

По мнению Бровченко С.В., любое вмешательство в любой форме в профессиональную деятельность адвоката, дабы создать преграды в осуществлении защиты интересов подзащитного, не влечёт уголовной ответственности. Более того аналогичные деяния, совершённые лицом с использованием своего служебного положения, также не предусматривают юридической ответственности, что способствует произволу со стороны государственных органов в дела адвокатов.

Это значит, что хоть и законодательно закреплён запрет на вмешательство в адвокатскую деятельность, существует пробел, суть которого состоит в отсутствии регламентации повышенной ответственности за нарушение такой гарантии, превращая её в декларативную норму.

Таким образом, с целью устранения вышеуказанных проблем необходимо осуществление таких мер, а именно:

ввести в УК РФ новый состав преступления, предусматривающий уголовную ответственность за несанкционированное вмешательство в осуществление профессиональной деятельности адвоката и воспрепятствование адвокатской деятельности;
создать специальные Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов в каждом регионе РФ, регламентировав статус Комиссии и методические рекомендации.

Данные предложения будут создавать условия для нормальной деятельности адвокатов и, соответственно, для эффективной реализации международных стандартов в данной области.

Конституция РФ гарантирует равенство всех перед законом и судом, равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Принцип равенства перед законом отражен в основных нормативно-правовых актах, дозволяющих применение мер принуждения в отношении человека и гражданина РФ (ст. 4 УК РФ, ст. 1.4 КоАП РФ).

Исходя из специфики деятельности должностных лиц и общественных деятелей государства, законом установлены конкретный режим их правовой защиты, специальный механизм ограничения прав и особый порядок уголовного судопроизводства.

Положениями ст. 8 и 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) установлены гарантии независимости адвоката.

Во-первых, запрещено вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование ей каким бы то ни было образом.

Во-вторых, адвокат не может быть привлечен к ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в силу приговором суда не будет установлена его виновность в преступном деянии (бездействии).

В-третьих, не допускается истребование от адвокатов, а также от работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов РФ сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам.

В-четвертых, адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства. Органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката и членов его семьи, а также сохранности их имущества (п. 4 ст. 18).

В-пятых, уголовное преследование адвоката осуществляется с соблюдением гарантий, предусмотренных в отношении него уголовно-процессуальным законодательством.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 декабря 2015 г. № 33-П уже рассматривал вопрос о вмешательстве в адвокатскую деятельность посредством уголовного судопроизводства и пришел к выводу, что названное вмешательство невозможно без предварительного судебного контроля. Иное означало бы возможность для одной из сторон уголовного процесса (стороны обвинения) беспрепятственно вторгаться в осуществление автономной и конфиденциальной деятельности другой стороны (подозреваемого, обвиняемого и его адвоката), что искажало бы суть гарантированного ст. 123 (ч. 3) Конституции РФ принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.

Кроме того, КС РФ отметил, что федеральный законодатель, реализуя свои дискреционные полномочия, указанные в ст. 71 (п. «в», «о»), 72 (п. «л» ч. 1) и 76 (ч. 1 и 2) Конституции РФ, и исходя из того, что приоритет УПК РФ, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства, перед другими федеральными законами не является безусловным, в том числе в случаях, когда в федеральном законе устанавливаются дополнительные гарантии прав и свобод граждан, был вправе осуществить соответствующее правовое регулирование не в отраслевом законодательстве, а в специальном законе, каковым является Закон об адвокатуре.

При этом КС РФ учел практику Европейского Суда по правам человека, исходя из которой вмешательство в профессиональные секреты может иметь отрицательные последствия для надлежащего отправления правосудия и, следовательно, – для прав, гарантированных ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция). ЕСПЧ, в частности, пришел к выводу, что в демократическом обществе проведение обыска в жилище и конторе адвоката без достаточных оснований и при отсутствии гарантий от вмешательства в профессиональные секреты адвоката (который не подозревался в совершении какого-либо преступления, а выступал защитником обвиняемого по уголовному делу) не является необходимым, в связи с чем в рассматриваемом случае налицо нарушение ст. 8 Конвенции (постановление ЕСПЧ по делу «Колесниченко против России» от 9 апреля 2009 г.).

Однако важно помнить, что вмешательство в адвокатскую деятельность может происходить и в рамках административных процедур и также иметь отрицательные для прав человека последствия.

Пример тому – Определение КС РФ от 5 февраля 2015 г. № 236-О, в котором Суд высказал правовую позицию, предполагающую ограничение права гражданина России на квалифицированную юридическую помощь адвоката при производстве по делу об административном правонарушении. Суд, в частности, указал, что установленный КоАП РФ порядок разрешения дел об административных правонарушениях ориентирован преимущественно на внесудебную процессуальную форму, имеющую упрощенно-ускоренный характер, и обычно не сопровождается проведением административного расследования, в связи с чем объективно более приспособлен для самостоятельной защиты заинтересованным лицом от привлечения к административной ответственности и одновременно менее финансово затратен для осуществления такой защиты при посредстве иных лиц, включая адвоката.

Следует подчеркнуть, что данная позиция противоречит позиции Европейского Суда, который пришел к выводу о нарушении прав заявительницы (см. постановление по делу «Михайлова против России»). Кроме того, указанная позиция КС РФ умаляет, на мой взгляд, право на защиту при производстве по делам об административных правонарушениях.

В настоящее время у госорганов остается возможность влияния на адвоката и его деятельность посредством применения мер, не связанных с уголовным преследованием, – в частности, в рамках таких регламентированных КоАП РФ процедур, как привод, доставление, задержание, досмотр, и правомочий, установленных ведомственными законами, а также федеральными законами «О судебных приставах» и «О полиции», в то время как процессуальные оппоненты со стороны обвинения ограждены от подобного воздействия.

Стоит отметить положения ст. 123 Конституции РФ, предписывающие, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон: защитника (адвоката как лица, чья деятельность связана с защитой прав человека) и обвинителя (должностного лица органов расследования или прокуратуры в зависимости от стадии производства либо процессуального действия).

Думается, что равные права необходимы не только в судебном заседании, но и за его пределами – в частности, равенство в механизмах и возможностях защиты от уголовного и административного принуждения.

Адвокатская деятельность требует охраны и защиты ввиду гарантированных Конституцией РФ принципов равноправия и равенства. В отношении норм, регулирующих процессуальный статус должностных лиц, причастных к судопроизводству, можно констатировать, что адвокат находится не в равном с другими участниками судопроизводства положении.

Так, согласно п. 2 ст. 42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» не допускаются задержание, привод, личный досмотр прокурора, а также досмотр его вещей и используемого транспорта, за исключением случаев, предусмотренных для обеспечения безопасности других лиц и задержания при совершении преступления. Аналогичное положение о недопустимости применения мер принуждения в отношении должностных органов расследования содержится в ч. 3 ст. 29 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации».

Как видим, должностным лицам стороны обвинения, прокурорам, следователям и руководителям следственных органов, в отличие от адвокатов, ведомственными законами гарантирован иммунитет от применения некоторых мер процессуального принуждения, в том числе при производстве по делам об административных правонарушениях.

Полагаю, что отсутствие в Законе об адвокатуре указания на недопустимость задержания, привода, личного досмотра адвоката, досмотра его вещей и используемых им транспортных средств, за исключением перечисленных случаев, умаляет гарантии независимости адвоката в сравнении с другими лицами, задействованными в судопроизводстве.

Неравенство выражается также в защите прав адвокатов государством. Несмотря на гарантии, установленные п. 4 ст. 18 Закона об адвокатуре, в Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» не содержится прямого указания на адвокатов как лиц, подлежащих госзащите. То есть если адвокат не является защитником или представителем по делу, в применении мер госзащиты ему может быть отказано, в том числе по иным надуманным основаниям, как показал случай с адвокатом Ириной Бирюковой, о котором ранее писала «АГ».

При этом в Федеральном законе «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (далее – Закон о госзащите судей) предусмотрен более высокий уровень защиты прокуроров, следователей и т.д.

Без изменения подобного «разноправия» при защите профессиональных прав, в том числе от возможности применения мер принуждения, с чем ежедневно сталкиваются адвокаты, сохраняется угроза вмешательства в адвокатскую деятельность за рамками уголовных процедур. Соответственно, существует угроза нарушения прав не только адвокатов, но и подзащитных – их эффективной защиты и доступа к правосудию.

Считаю, что ни один адвокат не должен подвергаться уголовным, гражданским, административным или иным санкциям либо угрозам их применения вследствие того, что давал советы или представлял интересы доверителя в соответствии с законом. Для надлежащего обеспечения этих принципов защитнику необходимо обладать гражданским и уголовным иммунитетом от преследований за соответствующие заявления, сделанные им в письменной или устной форме при добросовестном исполнении его профессиональных обязанностей в суде, трибунале или другом юридическом либо административном органе. О такой необходимости упоминают также Стандарты независимости юридической профессии Международной ассоциации юристов, принятые 7 сентября 1990 г.

Таким образом, полагаю, что единственно правильный и эффективный механизм защиты прав адвокатов в условиях деспотичных выпадов в сторону профессионального сообщества – введение иммунитета. Корпорации следует предпринять меры для защиты адвокатуры от произвола должностных лиц, госорганов, небеспристрастных судей.

В свете участившихся случаев посягательств на права адвокатов, свободу их передвижения, реализацию их, а также их подзащитных прав и свобод необходимо, с моей точки зрения, ввести дополнительные процессуальные гарантии от произвольного применения мер принуждения со стороны должностных лиц, различных органов и судов. Поскольку в современных условиях применение мер принуждения без достаточных оснований в отношении адвокатов становится обычным делом, адвокатуре нужна дополнительная защита, в том числе законодательная.

Думается, что в свете необходимости укрепления гарантий реализации положений Конституции РФ (ст. 48) Закон об адвокатуре (ст. 18), КоАП РФ и Закон о госзащите судей требуют дополнений:

ст. 18 Закона об адвокатуре, на мой взгляд, следует дополнить п. 6 следующего содержания: «Не допускаются задержание, привод, личный досмотр адвоката, досмотр его вещей и используемых им транспортных средств, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц, а также случаев задержания при совершении преступления»;
ч. 2 ст. 1.4 КоАП может быть изложена так: «Особые условия применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении и привлечения к административной ответственности должностных лиц, выполняющих определенные государственные функции (депутатов, судей, прокуроров, сотрудников Следственного комитета Российской Федерации, адвокатов и иных лиц), устанавливаются Конституцией Российской Федерации и федеральными законами»;
ввести в действие п. 8 ст. 2 Закона о госзащите судей, в котором указать на адвоката как подлежащее госзащите лицо.

Полагаю, что установление адвокатского иммунитета и усиление механизма госзащиты укрепят позиции адвокатуры на передовой.

На примерах из практики спикер рассказал об особенностях иммунитетов в уголовном судопроизводстве, при этом подчеркнув, что отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

Как сообщает пресс-служба ФПА, с завершающей лекцией на вебинаре Федеральной палаты адвокатов РФ 21 апреля выступил профессор кафедры уголовного права МГЮА, д.ю.н. Александр Чучаев, который рассказал об иммунитетах в уголовном праве России.

В начале выступления спикер отметил, что в уголовном праве отсутствует концепция, посвященная иммунитетам. Первое упоминание о них, рассказал он, содержалось в Посольском приказе 1549 г. Впоследствии иммунитеты получили развитие, когда активизировались действия России на международном уровне (торговля, усиление политических и экономических отношений, а также межгосударственных связей), – то есть когда возникла необходимость обеспечивать безопасность представителей России на территории других государств, и, в свою очередь, зарубежных представителей на территории нашей страны. Далее иммунитеты распространились и на другие отрасли права.

Спикер подчеркнул, что ученые до сих пор не могут прийти к однозначному выводу о том, место ли иммунитетам в уголовном праве или они относятся к иным правовым отраслям либо это вообще комплексный институт на стыке нескольких отраслей. Например, согласно примечанию к ст. 151 УК РФ лица, занимающиеся бродяжничеством или вовлекаемые в него, не подлежат уголовной ответственности. Некоторые специалисты считают, что это своего рода иммунитет, другие – что это не что иное, как состояние крайней необходимости.

В современном уголовном законодательстве указаны несколько видов иммунитета (прим. к ст. 205, 206, 308, 316 и 322 УК), а также две группы «привилегированных» лиц: те, кто не может быть привлечен к даче свидетельских показаний, и те, кто вправе отказаться их давать.

Вторая категория иммунизированных лиц, которые прямо не указаны в прим. к ст. 308 УК, – адвокаты. Согласно ст. 56 УПК адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, если он является защитником подозреваемого (обвиняемого).

В отношении близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами, но осуществляющих защиту подозреваемого (обвиняемого), лектор пояснил, что дело не в том, кто осуществляет защиту, а о каких сведениях идет речь при допросе данного лица. Если они касаются информации, связанной с осуществлением защиты по уголовному делу, данное лицо не может быть допрошено, а также не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.

Особое внимание спикер уделил проблеме, связанной с ситуациями, когда близкие родственники являются свидетелями совершаемых преступлений, в том числе на протяжении длительного времени (насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних, иные преступления в отношении супруга (супруги), детей и т.д.). В литературе, отметил Александр Чучаев, в том числе со ссылкой на зарубежный опыт, ставится вопрос об ограничении в подобных случаях иммунитета близких родственников. Данная проблема, подчеркнул он, требует более широкого обсуждения.

Спикер добавил, что к числу иммунизированных также относятся лица, которые пересекли госграницу России с целью получения политического убежища.

Кроме того, в соответствии с КАС РФ свидетельским иммунитетом наделены Уполномоченный при Совете Федерации по правам ребенка, в том числе уполномоченные в субъектах Федерации, Уполномоченный по защите прав предпринимателей, в том числе в субъектах РФ. Они, в частности, не могут быть допрошены по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе исполнения должностных обязанностей. В то же время УК не содержит указаний на этот счет. Таким образом, данные лица не являются субъектами преступления по ст. 308 УК, но только в том случае, если речь идет об указанных обстоятельствах.

Также иммунитетом в суде обладают члены Совета Федерации и депутаты Госдумы и органов местного самоуправления. Указанное процессуальное положение, пояснил спикер, основано на федеральном законодательстве о статусе данных лиц. При этом данное право распространяется не только на период исполнения должностных обязанностей, но и на последующие. Также не могут быть допрошены в суде по соответствующим делам арбитры и сотрудники постоянно действующих арбитражных учреждений.

Лектор добавил, что с недавних пор появилась новая процессуальная фигура – медиатор, который также наделен свидетельским иммунитетом.

В заключение спикер подчеркнул: чтобы понять проблему иммунитета в уголовном праве и круг иммунизированных лиц, необходимо анализировать не только международные документы, процессуальные кодексы, но и федеральные законы, поскольку отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

«Адвокаты должны помогать своим доверителям избежать этой участи. С учетом бланкетности существующих норм и отсутствия в УК подобных определений это достаточно сложно», – заключил Александр Чучаев.

Статья 2. Адвокат

О выявлении конституционно-правового смысла абз. 1 п. 1 ст. 2 см. Постановление КС РФ от 18.07.2019 N 29-П.

1. Адвокатом является лицо, получившее в установленном настоящим Федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности, а также занимать государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, должности государственной службы и муниципальные должности.

Адвокат вправе совмещать адвокатскую деятельность с работой в качестве руководителя адвокатского образования, а также с работой на выборных должностях в адвокатской палате субъекта Российской Федерации (далее также - адвокатская палата), Федеральной палате адвокатов Российской Федерации (далее также - Федеральная палата адвокатов), общероссийских и международных общественных объединениях адвокатов.

(п. 1 в ред. Федерального закона от 20.12.2004 N 163-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

2. Оказывая юридическую помощь, адвокат:

1) дает консультации и справки по правовым вопросам как в устной, так и в письменной форме;

2) составляет заявления, жалобы, ходатайства и другие документы правового характера;

3) представляет интересы доверителя в конституционном судопроизводстве;

4) участвует в качестве представителя доверителя в гражданском и административном судопроизводстве;

5) участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях;

6) участвует в качестве представителя доверителя в разбирательстве дел в третейском суде, международном коммерческом арбитраже (суде) и иных органах разрешения конфликтов;

7) представляет интересы доверителя в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях;

8) представляет интересы доверителя в органах государственной власти, судах и правоохранительных органах иностранных государств, международных судебных органах, негосударственных органах иностранных государств, если иное не установлено законодательством иностранных государств, уставными документами международных судебных органов и иных международных организаций или международными договорами Российской Федерации;

9) участвует в качестве представителя доверителя в исполнительном производстве, а также при исполнении уголовного наказания;

10) выступает в качестве представителя доверителя в налоговых правоотношениях.

3. Адвокат вправе оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом.

4. Представителями организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления в гражданском и административном судопроизводстве, судопроизводстве по делам об административных правонарушениях могут выступать только адвокаты, за исключением случаев, когда эти функции выполняют работники, состоящие в штате указанных организаций, органов государственной власти и органов местного самоуправления, если иное не установлено федеральным законом.

5. Адвокаты иностранного государства могут оказывать юридическую помощь на территории Российской Федерации по вопросам права данного иностранного государства.

Адвокаты иностранных государств не допускаются к оказанию юридической помощи на территории Российской Федерации по вопросам, связанным с государственной тайной Российской Федерации.

6. Адвокаты иностранных государств, осуществляющие адвокатскую деятельность на территории Российской Федерации, регистрируются федеральным органом исполнительной власти в области юстиции (далее - федеральный орган юстиции) в специальном реестре, порядок ведения которого определяется уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

(в ред. Федерального закона от 23.07.2008 N 160-ФЗ)

(см. текст в предыдущей редакции)

Без регистрации в указанном реестре осуществление адвокатской деятельности адвокатами иностранных государств на территории Российской Федерации запрещается.

На примерах из практики профессор кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук Александр Чучаев рассказал об особенностях иммунитетов в уголовном судопроизводстве, при этом подчеркнув, что отсутствие единой терминологии и единого подхода к определению круга лиц, не подлежащих допросу или наделенных правом не давать свидетельские показания, может привести к нарушению закона и неправильной квалификации действий соответствующего лица.

В начале своего выступления на тему «Иммунитеты в уголовном праве России» спикер отметил, что в уголовном праве отсутствует концепция, посвященная иммунитетам. Первое упоминание о них, отметил он, содержалось в Посольском приказе 1549 г. Впоследствии иммунитеты получили развитие, когда активизировались действия России на международном уровне (торговля, усиление политических и экономических отношений, а также межгосударственных связей), – т.е. когда возникла необходимость обеспечивать безопасность представителей России на территории других государств и, в свою очередь, зарубежных представителей на территории нашей страны. Далее иммунитеты распространились и на другие отрасли права.

Спикер подчеркнул, что ученые до сих пор не могут прийти к однозначному выводу о том, место ли иммунитетам в уголовном праве или они относятся к иным правовым отраслям, либо это вообще комплексный институт на стыке нескольких отраслей. Например, согласно примечанию к ст. 151 УКРФ лица, занимающиеся бродяжничеством или вовлекаемые в него, не подлежат уголовной ответственности за это. Некоторые специалисты считают это своего рода иммунитетом, другие трактуют как состояние крайней необходимости.

В современном уголовном законодательстве указаны несколько видов иммунитета (прим. к ст. 205, 206, 308, 316 и 322 УК РФ), а также две группы «привилегированных» лиц: те, кто не может быть привлечен к даче свидетельских показаний, и те, кто вправе отказаться их давать.

Вторая категория иммунизированных лиц, которые прямо не указаны в прим. к ст. 308 УК РФ, – адвокаты. Согласно ст. 56 УПК РФ адвокат не подлежит допросу в качестве свидетеля, если он является защитником подозреваемого (обвиняемого).

В отношении близких родственников и иных лиц, не являющихся адвокатами, но осуществляющих защиту подозреваемого (обвиняемого), лектор пояснил, что дело не в том, кто осуществляет защиту, а о каких сведениях идет речь при допросе данного лица. Если они касаются сведений, связанных с осуществлением защиты по уголовному делу, данное лицо не может быть допрошено, а также не может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний.

Кроме того, в соответствии с Кодексом административного судопроизводства РФ свидетельским иммунитетом наделены Уполномоченный при Совете Федерации по правам ребенка, в том числе уполномоченные в субъектах Федерации, Уполномоченный по защите прав предпринимателей, в том числе в субъектах РФ. Они, в частности, не могут быть допрошены по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе исполнения должностных обязанностей. В то же время Уголовный кодекс РФ не содержит указаний на этот счет. Таким образом, данные лица не являются субъектами преступления по ст. 308 УК РФ, но только в том случае, если речь идет об указанных обстоятельствах.

Также иммунитетом в суде обладают члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы и представительных органов местного самоуправления. Указанное процессуальное положение, пояснил спикер, основано на федеральном законодательстве о статусе данных лиц. При этом данное право распространяется не только на период исполнения должностных обязанностей, но и на последующие. Также не могут быть допрошены в суде по соответствующим делам арбитры и сотрудники постоянно действующих арбитражных учреждений.

«Адвокаты должны помогать своим доверителям избежать этой участи. С учетом бланкетности существующих норм и отсутствием в УК РФ подобных определений это достаточно сложно», – заключил Александр Чучаев.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: