Общество с дополнительной ответственностью судебная практика
Обновлено: 28.04.2024
Постановление Президиума ВАС от 22.10.2013 г. № 4507/13 по делу № А56-29599/2011 (далее — Постановление № 4507/13, опубликовано на сайте ВАС РФ 31.12.2013 г.) особенно актуально для корпоративных сделок, связанных с созданием совместных предприятий ( joint ventures ) на базе коммерческих организаций.
10.06.2010 г. между К-вой А.П. и обществом с ограниченной ответственностью «Н.» (далее — Компания «Н.») был заключен договор купли-продажи части доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью «М.» (далее — Компания «М.») в размере 51 процента (далее — Доля). По условиям данного договора (далее — Договор) Короткова А.П. осуществила отчуждение Доли по номинальной стоимости (5 100 рублей) в пользу Компании «Н.», которая обязалась данную цену оплатить.
По Договору Компания «Н.» также приняла на себя ряд дополнительных обязательств, подлежащих исполнению в пользу Компании «М.» (третьего лица для Договора). В частности, в связи с реализацией Компанией «М.» строительного проекта в сфере переработки нефти и производства метанола Компания «Н.» обязалась предоставлять Компании «М.» финансирование (инвестиции), документацию, договоры с различными организациями, оценку рыночной стоимости земельных участков и др. (данные обязательства приводятся по Постановлению ФАС Северо-Западного округа от 11.12.2012 г., принятому в рамках искомого дела).
При этом исполнение Компанией «Н.» указанных дополнительных обязательств являлось условием ее участия в Компании «М.» и было обеспечено залогом Доли, предоставляемым в пользу К-вой А.П. (залогодержатель).
28.10.2010 г. в связи с неисполнением Компанией «Н.» дополнительных обязательств между К-вой А.П. и Компанией «Н.» был заключен договор, поименованный сторонами как соглашение об отступном, согласно которому Компания «Н.» вместо исполнения дополнительных обязательств возвратило Долю К-вой А.П. (далее — Соглашение о возврате Доли).
В последующем Компания «Н.» обратилась в суд с требованием о признании исполненного ею Соглашения о возврате Доли недействительным и о признании в связи с этим за Компанией «Н.» прав на Долю. При этом в обоснование требования Компания «Н.» указала, что, оплатив Долю еще при заключении Договора, она не имела перед К-вой А.П. неисполненных обязательств, в погашение которых Доля могла бы быть возвращена в качестве отступного.
После рассмотрения дела в судах первой и апелляционной инстанциях суд кассационной инстанции удовлетворил требования Компании «Н.», указав, что дополнительные обязательства по Договору должны были исполняться в пользу Компании «М.», а не К-вой А.П. Таким образом, кассационный суд согласился с доводами Компании «Н.» о невозможности предоставления отступного в пользу К-вой А.П., не являвшейся стороной (кредитором) по дополнительным обязательствам.
Президиум ВАС РФ, приняв Постановление № 4507/13, отменил постановление суда кассационной инстанции и оставил в силе один из актов нижестоящих судов, которым Компании «Н.» было отказано в удовлетворении заявленных ею требований.
При этом Президиум ВАС РФ квалифицировал Соглашение о возврате Доли как двустороннюю сделку по расторжению Договора, содержащую определенные сторонами последствия такого расторжения, как это предусмотрено пунктом 1 статьи 450, пунктом 4 статьи 435 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).
В то же время в obiter dictum Постановления № 4507/13 Президиум ВАС РФ отметил следующее:
- Компания «Н.», принимая на себя дополнительные обязательства по Договору, действовала своей волей и в своем интересе (пункт 2 статьи 1 ГК РФ), исходя из законного интереса в реализации строительного проекта совместно с К-вой А.П.;
- положения Договора о дополнительных обязательствах Компании «Н.» не нарушили обязательных правил, установленных законом и иными правовыми актами, и соответствовали принципу свободы договора, закрепленному в статье 421 ГК РФ;
- в отношениях К-вой А.П. и Компании «Н.» отсутствовала какая-либо неопределенность относительно объема дополнительных обязательств Компании «Н.».
Таким образом, Президиум ВАС РФ отошел от буквального толкования терминов и условий Соглашения о возврате Доли в пользу такой интерпретации положений данной сделки, которая позволила рассматривать Соглашение о возврате Доли как действительный договор, что соответствует наметившейся в российском праве тенденции усиления принципа pactasunt servanda . Проявлением данной тенденции, в частности, является новая редакция статьи 168 ГК РФ, которая закрепляет презумпцию действительности сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта, признавая ее оспоримой, а не ничтожной, как это было ранее (см. статью 186 ГК РФ в редакции Федерального закона от 07.05.2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Постановление № 4507/13 может являться ориентиром при структурировании договорных отношений участников совместного предприятия, организованного в форме коммерческого юридического лица (хозяйственного общества или хозяйственного партнерства).
Именно в рамках совместных предприятий наиболее часто встречаются договорные условия, согласно которым стороны обязуются совершить определенные действия в пользу третьего лица (коммерческой организации, в которой участвуют стороны), непосредственно занятого в реализации проекта (предоставить финансовую поддержку, внести имущество (недвижимость, объекты интеллектуальной собственности и др.) в уставный капитал, принять какие-либо распорядительные акты (если участником проекта является публичное образование) и т. д.). При этом судебная практика по таким вопросам еще не сформирована в достаточной мере.
В 2011 году О-ва М.М., владевшая долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью «А.» (далее — Компания «А.»), подала заявление о выходе из Компании «А.». В этой связи Компания «А.» выплатила О-вой М.М. действительную стоимость ее доли в размере 242 163 рублей 45 копеек, определенную на основании балансовой стоимости активов Компании «А.».
Не согласившись с размером выплаты, О-ва М.М. в судебном порядке взыскала с Компании «А.» недостающую сумму действительной стоимости ее доли (3 675 456 рублей 7 копеек), рассчитанную в ходе экспертизы исходя из рыночной стоимости недвижимого имущества Компании «А.».
При этом для расчета величины чистых активов Компании «А.» и действительной стоимости доли О-вой М.М. суд первой инстанции учел рыночную стоимость недвижимого имущества Компании «Алиса» с включением в нее суммы налога на добавленную стоимость (далее — НДС).
Суды апелляционной и кассационный инстанций согласились с данным расчетом, указав на правомерность определения величины чистых активов Компании «А.» с учетом суммы НДС.
Президиум ВАС РФ отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Позиция ВАС РФ
В Постановлении № 3744/13 Президиум ВАС РФ указал, что для расчета действительной стоимости доли уставном капитале ООО балансовая стоимость его основных средств приводится к рыночной с учетом правила, согласно которому основные средства ООО учитываются на его балансе без НДС. При этом не имеет значения, возмездным или безвозмездным являлось приобретение ООО основных средств, по каким правовым основаниям и как давно оно состоялось.
Кроме того, Президиум ВАС РФ отметил, что реализация налогоплательщиком принадлежащих ему объектов недвижимости (основных средств) на свободном рынке по рыночной цене, увеличенной на сумму НДС, не может увеличить стоимость его чистых активов, поскольку полученный им налог в силу закона причитается к уплате в бюджет.
Постановление № 3744/13 в целом демонстрирует стабильность подхода судебных органов в применении принципа определения действительной стоимости доли участнику ООО, согласно которому в расчет, прежде всего, должна приниматься рыночная стоимость активов (имущества) ООО, а не балансовая, как это буквально указано в пункте 2 статьи 23 Закона об ООО. Данный принцип является важным для защиты прав участников ООО в случаях, когда балансовая стоимость активов ООО является заниженной и не соответствует их реальной ценности.
Постановление Президиума ВАС от 24.09.2013 г. № 6286/13 по делу № А40-17159/12-13-154 (далее — Постановление № 6286/13, опубликовано 28.11.2013 г.) уточняет некоторые вопросы срока исковой давности по требованиям акционеров акционерного общества (далее — АО) о признании недействительными крупных сделок, совершенных АО.
Фабула дела
07.04.2010 г. между обществом с ограниченной ответственностью «Т-И.» (далее — Компания «Т-И.») и открытым акционерным обществом «С.» (далее — Компания «С.») был заключен договор купли-продажи векселей (далее — Договор), по которому Компания «С.» приобрела у Компании «Т-И.» простые векселя по цене 147 993 771 рублей 90 копеек.
В последующем между Компанией «С.» и Компанией «Т-И.» возник судебный спор, вызванный нарушением Компанией «С.» обязательств по оплате приобретенных векселей. В результате данного спора Компания «Т-И.» взыскала с Компании «С.» необходимую сумму и неустойку, несмотря на заявление Компании «С.» о недействительности Договора как крупной сделки, совершенной без одобрения единственного акционера Компании «С.» (государство в лице Федерального агентства по управлению государственным имуществом (далее — Росимущество)).
23.12.2010 г. было принято соответствующее решение суда первой инстанции.
Суд первой инстанции отклонил требования Росимущества, применив по заявлению Компании «Т-И.» исковую давность. При этом суд исходил из того, что к моменту подачи иска установленный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) годичный срок исковой давности истек, поскольку Росимущество не могло не знать о заключении Договора с учетом своего статуса единственного акционера Компании «С.», предоставляющего доступ к документам бухгалтерского учета, и факта принятия судебного решения по спору между Компанией «С.» и Компанией «Т-И.».
Президиум ВАС РФ не согласился с подобным подходом, отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Позиция ВАС РФ
В Постановлении № 6286/13 Президиум ВАС РФ пришел к выводу об ошибочном применении судами срока исковой давности. В обоснование своей позиции Президиум ВАС РФ привел следующие доводы:
- по общему правилу, выработанному в судебной практике, течение срока исковой давности по требованию о признании крупной сделки недействительной начинается с даты проведения годового общего собрания акционеров АО, следующего за годом совершения соответствующей сделки. В то же время Росимущество не принимало решений по итогам 2010 года (тот факт, что принятие такого решения преимущественно зависит от воли Росимущества, значения для целей исковой давности не имеет);
- факт принятия судом (а равно факт публикации в интернете и системе КАД) решения по другому делу по оспариванию Договора по инициативе Компании «С.» (дочернего общества Росимущества) не имеет значения для целей исковой давности по иску Росимущества, поскольку последнее не участвовало в таком споре.
Постановление № 6286/13 уточняет актуальные вопросы определения срока исковой давности по искам об оспаривании сделок, совершенных с нарушением корпоративных процедур. В то же время обозначенные Президиумом ВАС РФ позиции необходимо воспринимать в контексте конкретного дела, рассмотренного им. Применение данных позиций в рамках иных дел с несколько отличными обстоятельствами может оказаться затруднительным.
1. Обществом с дополнительной ответственностью признается общество, уставный капитал которого разделен на доли; участники такого общества солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам своим имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их долей, определенном уставом общества. При банкротстве одного из участников его ответственность по обязательствам общества распределяется между остальными участниками пропорционально их вкладам, если иной порядок распределения ответственности не предусмотрен учредительными документами общества.
2. Фирменное наименование общества с дополнительной ответственностью должно содержать наименование общества и слова "с дополнительной ответственностью".
3. К обществу с дополнительной ответственностью применяются правила настоящего Кодекса об обществе с ограниченной ответственностью и закона об обществах с ограниченной ответственностью постольку, поскольку иное не предусмотрено настоящей статьей.
Судебная практика по статье 95 ГК РФ:
Исходя из положений статьи 95 Гражданского кодекса РСФСР объект, возведенный государственным предприятием, являлся государственной собственностью. Кроме того, суд указал и на то, что по смыслу статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации способы защиты подлежат применению в случае, когда имеет место нарушение или оспаривание прав и законных интересов лица.
удовлетворении исковых требований. На основании статьи 21 Гражданского кодекса РСФСР 1922 года земля являлась достоянием государства и не могла быть предметом частного оборота Владение землею допускалось только на правах пользования. В соответствии со статьей 95 Гражданского кодекса РСФСР 1964 года в собственности государства находились земля, ее недра, воды, леса, заводы фабрики, шахты, рудники, электростанции, железнодорожный, водный воздушный и автомобильный транспорт, банки, средства связи организованные государством сельскохозяйственные.
состав особо охраняемой природной территории национального парка, закрепленного за Учреждением на праве постоянного (бессрочного) пользования, руководствуясь статьями 65, 69 АПК РФ, статьями 12, 304 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ статьями 60, 62, 95 Земельного кодекса Российской Федерации.
ФНС России от 24.01.2022 N КВ-4-14/673@Федеральная налоговая служба в целях обеспечения соблюдения законодательства при государственной регистрации изменений, внесенных в учредительные документы обществ с ограниченной ответственностью в связи с увеличением уставного капитала за счет дополнительных вкладов, сообщает следующее.
Увеличение уставного капитала общества с ограниченной ответственностью за счет дополнительных вкладов его участников и вкладов третьих лиц, принимаемых в общество, регламентируется статьей 19 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон N 14-ФЗ).
В силу пункта 2.1 указанной статьи заявление о государственной регистрации соответствующих изменений в уставе общества, утвержденном учредителями (участниками) общества, должно быть подписано лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа общества. В заявлении подтверждается внесение в полном объеме участниками общества дополнительных вкладов или вкладов третьими лицами. В течение трех лет с момента государственной регистрации соответствующих изменений в уставе общества, утвержденном учредителями (участниками) общества, участники общества солидарно несут при недостаточности имущества общества субсидиарную ответственность по его обязательствам в размере стоимости невнесенных дополнительных вкладов.
Указанное заявление и иные документы для государственной регистрации предусмотренных указанной статьей изменений в связи с увеличением уставного капитала общества, увеличением номинальной стоимости долей участников общества, внесших дополнительные вклады, принятием третьих лиц в общество, определением номинальной стоимости и размера их долей и в случае необходимости с изменением размеров долей участников общества, а также документы, подтверждающие внесение в полном объеме участниками общества дополнительных вкладов или вкладов третьими лицами, должны быть представлены в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, в течение месяца со дня принятия решения об утверждении итогов внесения дополнительных вкладов участниками общества в соответствии с пунктом 1 указанной статьи либо внесения дополнительных вкладов участниками общества или третьими лицами на основании их заявлений.
Исходя из положений абзаца третьего статьи 1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон N 129-ФЗ), при государственной регистрации регистрирующий орган должен исходить не только из требований Гражданского кодекса Российской Федерации, Закона N 129-ФЗ, но и иных федеральных законов, к числу которых относится Закон N 14-ФЗ, пунктом 2.1 статьи 19 которого регламентирован порядок обращения общества за государственной регистрацией изменений, а также состав документов, подлежащих представлению для государственной регистрации изменений, внесенных в учредительные документы общества с ограниченной ответственностью в связи с увеличением уставного капитала за счет дополнительных вкладов.
Учитывая изложенное, в случае непредставления для государственной регистрации изменений, внесенных в учредительный документ общества с ограниченной ответственностью в связи с увеличением уставного капитала за счет дополнительных вкладов, документов, подтверждающих внесение в полном объеме участниками общества дополнительных вкладов или вкладов третьими лицами, регистрирующий орган должен принимать решение об отказе в государственной регистрации.
При этом следует учитывать, что в силу пункта 3 статьи 213 Гражданского кодекса Российской Федерации внесение вкладов в уставной капитал общества с ограниченной ответственностью является одним из оснований возникновения права собственности.
В силу пунктов 1 и 2 статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, предусмотренных законом, права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу, ограничения таких прав и обременения имущества (права на имущество) подлежат государственной регистрации. Права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 3 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" статья 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит основополагающие правила государственной регистрации прав на имущество, подлежащие применению независимо от того, что является объектом регистрации (права на недвижимое имущество, доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и др.). Данная норма распространяется на регистрацию в различных реестрах: Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, Едином государственном реестре юридических лиц и т.д.
Таким образом, в случаях, когда переход права собственности на имущество, вносимое в качестве вклада в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью, подлежит государственной регистрации, соответствующий вклад считается внесенным с момента такой государственной регистрации.
В указанных случаях в качестве документов, подтверждающих внесение в полном объеме участниками общества дополнительных вкладов или вкладов третьими лицами, должны представляться документы, свидетельствующие об осуществлении соответствующей государственной регистрации права на имущество.
ВС затронул отдельные сложные вопросы о нотариальном удостоверении решений собраний, об отчуждении долей и акций, об исключении участника, о принудительной ликвидации, о недействительности сделок и решений собраний
Одна из экспертов «АГ» обратила внимание на то, что ВС вынуждает единственных участников обществ в любом случае удостоверять свои решения у нотариуса. Оба эксперта посчитали интересным указание на то, что ссылка на совершение действий во исполнение решения общего собрания не освобождает руководителя общества от ответственности за причиненные организации убытки. Первый эксперт подчеркнула, что гендиректору следует озаботиться обоснованием принимаемых общим собранием решений. Второй эксперт поддержал подход ВС, отметив, что нередко при принятии решений, на которые потом ссылаются руководители, по договоренности с последними действуют мажоритарии.
25 декабря Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах. Документ разъясняет сложности нотариального удостоверения решений собраний, отчуждения долей и акций, исключения участника из ООО, принудительной ликвидации, недействительности сделок и решений собраний, а также ряд других вопросов.
Нотариальное удостоверение решения общих собраний
В п. 2 Обзора указано, что решение общего собрания участников ООО, которым на будущее установлен ненотариальный альтернативный способ подтверждения принятия общим собранием решения и состава присутствующих при его принятии участников в соответствии с подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК, требует нотариального удостоверения. Кроме того, Суд отметил, что требование подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК о нотариальном удостоверении распространяется и на решение единственного участника (п. 3 Обзора).
Федеральная налоговая служба представила обобщение судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов
Напомним, что ранее ФНС в п. 1.3 Обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов № 4 за 2016 г. (письмо ФНС от 28 декабря 2016 г. № ГД-4-14/25209@) исходила из того, что требование о нотариальном удостоверении, установленное подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК, на решение единственного участника не распространяется.
Примечательно, что в п. 2.3 Пособия по удостоверению нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии, также указано, что на общество с ограниченной ответственностью, состоящее из одного участника, положения ст. 67.1 ГК РФ не распространяются (Письмо Федеральной нотариальной палаты от 01.09.2014 № 2405/03-16-3).
Старший юрист «Дювернуа Лигал» Анна Сенаторова подтвердила, что ранее, действительно, доминировал другой подход, согласно которому решение единственного участника в нотариальном удостоверении не нуждалось. Эксперт отметила, что также не имело значение наличие или отсутствие в нем оговорки о том, что единственный участник констатирует иной способ подтверждения реальности своего акта – путем его подписания самим таким участником без подключения нотариуса.
Анна Сенаторова напомнила, что подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК позволяет заменить нотариальный способ удостоверения решения альтернативным способом. «Вот только сейчас, следуя формальной логике, крайне рискованно с целью исключения нотариального удостоверения решения единственного участника включать в такое решение оговорку о подтверждении принятия фактом подписания его самим участником», – полагает юрист.
По ее словам, необходимо понимать, что о правомерности подобного рода оговорок Верховный Суд не высказался, но акцентировал внимание на том, что нотариальное удостоверение исключает фальсификацию. «Очевидно, что приведенная дополнительная резолюция фальсификацию исключить однозначно не может», – пояснила Анна Сенаторова.
Она также отметила, что относительно иных допустимых альтернативных способов подтверждения реальности принятия конкретного решения единственным участником ООО разъяснений нет. По этой причине эксперт полагает, что пока целесообразнее руководствоваться общим правилом о нотариальном удостоверении решений. «Конечно, затруднительно представить случаи, когда единственный участник оспаривает свое же реальное решение, однако несоблюдение формальных требований все же может быть поводом для инициации любого спора, в большей степени с регистрирующими органами, что может затормозить запланированные корпоративные процессы», – подытожила Анна Сенаторова.
Недействительность решений собраний
В п. 5 Обзора указано, что решение общего собрания участников (акционеров) подлежит признанию недействительным, в случае если доказано существенное нарушение процедуры созыва общего собрания участников (акционеров), которое воспрепятствовало участнику (акционеру) реализовать право на участие в принятии решений, связанных с управлением обществом, независимо от того, каким размером доли в уставном капитале (количеством акций) владеет истец.
Кроме того, решение общего собрания участников общества об увеличении уставного капитала за счет внесения дополнительных вкладов может быть признано недействительным, если его принятие не обусловлено интересами общества и приведет к уменьшению доли участников, не согласных с таким увеличением (п. 12 Обзора).
В п. 13 указано, что в случае если решение общего собрания участников (акционеров) принято в ущерб интересам общества или участника (акционера), то такое решение может быть признано недействительным тогда, когда участник (акционер), повлиявший на принятие решения, действовал исходя из собственной выгоды или когда имеются иные доказательства его недобросовестности или неразумности.
Пункт 14 затрагивает вопрос о признании решения общего собрания, не получившего необходимого большинства голосов, недействительным. Подчеркивается, что суд может отказать в удовлетворении такого требования, если установит, что участник, без голосов которого решение не может быть принято, без уважительных причин уклонялся от участия в собрании и препятствовал принятию общим собранием участников значимых хозяйственных решений, отсутствие которых существенно затруднило деятельность общества (п. 4 ст. 1, п. 2 ст. 10 ГК РФ).
Отчуждение долей и акций
В обзоре отмечается, что при приобретении ООО доли участника, который потребовал выкупа своей доли в связи с принятием решения об одобрении крупной сделки или увеличения уставного капитала, не требуется предварительное обращение такого лица к обществу с предложением заключить договор об отчуждении доли и с заявлением о выходе из состава участников. Выкуп доли осуществляется на основании своевременно предъявленного требования участника путем выплаты действительной стоимости его доли в установленный в законе срок (п. 4 Обзора).
Пункт 15 касается выкупа акций обществом по требованию акционеров в связи с его реорганизацией на основании ст. 75 Закона об акционерных обществах. Указано, что если размер необходимых для такого выкупа денежных средств превышал 10% стоимости чистых активов соответствующего юрлица на дату принятия решения о реорганизации, то общество в соответствующей равной пропорции выкупает только то количество акций, стоимость которых не превышает этого ограничения. Оставшиеся невыкупленными ценные бумаги подлежат обмену на акции либо доли реорганизованного общества (обществ).
Согласно п. 19 разногласия между акционером и обществом по поводу цены акций, определенной в ходе выкупа акций обществом по требованию этого акционера, подлежат урегулированию по правилам, установленным для заключения договора в обязательном порядке (ст. 445 ГК). Если же выкуп был произведен обществом без учета заявленного требования акционера о выкупе его акций по иной цене, то такой акционер имеет право потребовать выкупить его акции по ранее указанной им цене.
Исключение участника из ООО
В п. 8 Суд напомнил, что закон не запрещает исключать из общества его участника, обладающего более чем 50% долей в уставном капитале.
Помимо этого указано, что в соответствии с п. 1 ст. 67 ГК достаточным основанием для удовлетворения требования об исключении участника выступает причинение существенного ущерба обществу. Кроме того, возможность исключения участника не зависит от того, могут ли быть последствия его действий или бездействия устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом (п. 9 Обзора).
Принудительная ликвидация
В п. 10 подчеркивается, что уклонение участника ООО от исполнения решения суда о ликвидации общества является основанием не для выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения суда о ликвидации, а для назначения судом арбитражного управляющего.
Неисполнение и ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим обязанностей по осуществлению ликвидационных мероприятий также не являются основанием для выдачи исполнительного листа. Эти обстоятельства позволяют суду по заявлению участников общества, кредиторов или иных заинтересованных лиц отстранить такого арбитражного управляющего и утвердить нового.
Кроме того, суд вправе назначить арбитражного управляющего, если при вынесении решения о ликвидации юридического лица придет к выводу о невозможности возложения обязанности по ликвидации на его учредителей (участников) или на орган, уполномоченный на ликвидацию юридического лица его учредительным документом. Невозможность может быть связана с тем, что такие лица не заинтересованы в исполнении решения суда, или с тем, что их действия по исполнению неизбежно приведут к возникновению новых судебных споров (п. 11 Обзора).
Сделки и их недействительность
В п. 17 Президиум ВС указал, что сделка общества, которая не причиняет ему убытки, может быть признана недействительной по иску участника в том случае, если она не является разумно необходимой для хозяйствующего субъекта, совершена в интересах только части участников и причиняет неоправданный вред остальным участникам, которые не выразили согласие на ее совершение.
Отмечается, что для признания крупной сделки недействительной не требуется доказывать наличие ущерба обществу в результате совершения такой сделки, поскольку достаточно лишь того, что сделка являлась крупной, не была одобрена, а другая сторона знала или заведомо должна была знать об этих обстоятельствах (п. 18 Обзора).
В п. 20 Суд пояснил, что для квалификации сделки в качестве крупной необходимо установить наличие не только количественного, но и качественного критерия – заключения сделки с целью прекращения деятельности общества, изменения ее вида либо существенного изменения ее масштабов.
Иные вопросы
Суд также затронул вопрос о разграничении компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Как указано в п. 1, именно суды общей юрисдикции рассматривают споры из договора займа, заключенного между физическим лицом и хозяйственным обществом, в том случае, если такое соглашение не содержит условий об осуществлении прав участников общества, об управлении им, о приобретении или об отчуждении долей в уставном капитале. Подчеркивается, что такой спор относится к ведению общей юрисдикции и в том случае, если заимодавец является одним из участников общества-заемщика.
Отмечено, что само по себе опубликование учредительного документа юридического лица, в том числе в Интернете, не создает презумпцию знания контрагентом его содержания (п. 6 Обзора).
В п. 7 подчеркивается, что наличие корпоративного конфликта, а также равное распределение долей между сторонами корпоративного конфликта не являются основаниями для отказа в иске об исключении участника из общества.
Суд обратил внимание на то, что единоличный исполнительный орган вправе не выполнять указания, содержащиеся в решениях общего собрания акционеров, если это принесет вред интересам общества. Более того, ссылка на совершение действий во исполнение решения общего собрания не освобождает руководителя от ответственности за причиненные обществу убытки (п. 16 Обзора).
По словам Анны Сенаторовой, такой подход поспособствует тому, что генеральные директора будут стремиться заблокировать либо притормозить реализацию потенциально неблагоприятных решений собрания, находясь под прессингом ответственности за их реализацию. «Однако следует признать, что потенциальный вред от реализации решения собственников не всегда изначально очевиден. Полагаю, что генеральному директору необходимо подстраховаться. Например, предварительно заручиться технико-экономическим обоснованием принимаемых общим собранием резолюций».
Адвокат, руководитель практики банкротства АБ «Инфралекс» Станислав Петров сообщил «АГ», что на практике достаточно часто встречаются случаи, когда руководители обществ оправдывают свои действия решением собрания участников (акционеров). «Обычно в этих случаях мажоритарии и руководители действуют по совместной договоренности. Они, чтобы не допустить возможности оспаривания действия ЕИО, запасаются соответствующим корпоративным решением о необходимости совершения того или иного действия руководителем», – рассказал эксперт.
Однако, подчеркнул Станислав Петров, такое обоснование не может быть причиной отказа во взыскании убытков с директора, поскольку решение общего собрания – это лишь согласие, а не указание на совершение сделки.
«Никто не отменял базовый принцип ответственности руководителя за добросовестное осуществление действий по управлению обществом. Стоит отметить, что впоследствии неправомерные действия руководителя могут послужить основанием для привлечения его к ответственности за нарушения законодательства о банкротстве, в том числе к субсидиарной ответственности», – добавил адвокат.
Завершает документ п. 21, в котором указано, что внесение изменений в устав АО путем определения ликвидационной стоимости привилегированных акций напрямую затрагивает права владельцев привилегированных акций, поскольку определяет объем прав, предоставляемых такими ценными бумагами.
Сделки с долями в уставном капитале
Присуждение лицу права на долю в ООО не наделяет его правами участника
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ рассмотрела спор о правах бывшей супруги, получившей долю в уставном капитале ООО на основании решения суда о разделе совместно нажитого имущества.
Судьи пришли к выводу, что присуждение лицу доли в уставном капитале общества без получения согласия остальных участников не влечет автоматического возникновения у такого лица корпоративных прав участника общества, если в уставе общества содержится запрет на отчуждение доли третьему лицу. Пренебрежение правилами, предусмотренными согласованными участниками положениями устава, недопустимо.
Поэтому приобретение статуса участника общества на основании только вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции, в отсутствие волеизъявления участников общества на принятие в его состав третьего лица, ошибочно.
Ранее суды трех инстанций констатировали, что наличие вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции о признании за бывшей супругой права на долю в уставном капитале общества влечет автоматическое приобретение ею статуса участника. Поэтому требования истицы о выплате ей действительной стоимости доли правомерны.
Окружной суд во взыскании действительной стоимости доли отказал, разъяснив, что для ее получения участник должен подать нотариально удостоверенное заявление о выходе из общества (п. 1 ст. 36 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ, далее «Закон об ООО»).
Обращаясь в Верховный Суд РФ, истец поясняла, что ее законные интересы были нарушены, поскольку она, с одной стороны, не была принята в состав участников общества, а с другой, ей отказано во взыскании действительной стоимости доли. Решением суда общей юрисдикции за ней было признано имущественное право на долю, поэтому она вправе была требовать выплаты ей действительной стоимости доли в судебном порядке.
Верховный Суд РФ выводы нижестоящих инстанций признал ошибочными. Как следует из мотивировочной части определения, приобретение бывшей супругой статуса участника ООО на основании вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции возможно только при соблюдении установленных уставом этого общества положений.
Внесение одним из супругов вклада в уставный капитал ООО предполагает (по смыслу ст. 35 Семейного кодекса РФ), что другой супруг дал согласие на подобное распоряжение своим имуществом, тем самым согласившись с положениями устава организации. В рассматриваемом случае уставом была предусмотрена необходимость получения согласия других участников общества на отчуждение участником общества своей доли третьим лицам, т.е. на включение его в «свой» круг участников общества (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 03.07.2014 № 1564).
В случае присуждения супругу (бывшему супругу) в порядке раздела совместно нажитого имущества доли в уставном капитале общества, отчуждение долей которого третьим лицам ограничено, такой супруг (бывший супруг) получает право обратиться к обществу с требованием о вхождении в состав участников общества. Право на получение действительной стоимости доли у супруга (бывшего супруга) возникает только в случае отказа других участников в переходе прав на долю или ее часть к такому лицу (п. 1 ст. 6 ГК РФ, п. 5 ст. 21 Закона об ООО).
Закон об ООО содержит диспозитивные положения о возможности отчуждения доли третьим лицам. Действительно, в уставе может содержаться запрет на отчуждение доли в уставном капитале третьему лицу без согласования воли его участников, для обеспечения баланса их интересов и интересов общества в целом. Поскольку, как разъяснял Конституционный Суд РФ[1], доля в уставном капитале как объект гражданского оборота не может рассматриваться как простой набор имущественных прав, поскольку наличие доли связывает ее обладателя определенными обязанностями. И особенностью правового положения обществ с ограниченной ответственностью является стабильный состав его участников.
Право на получение действительной стоимости доли в уставном капитале, по общему правилу, имеет участник, вышедший из состава общества. Также, в п. 5 ст. 23 Закона об ООО содержится специальная норма об обязанности общества выплатить наследникам умершего участника общества действительную стоимость доли, если предусмотренное уставом согласие участников на переход доли наследником не было получено.
Таким образом, во всех иных случаях в случае присуждения супругу (бывшему супругу) в порядке раздела совместно нажитого имущества доли в уставном капитале общества, если отчуждение долей третьим лицам уставом ограничено, такой супруг (бывший супруг) получает право обратиться к обществу с требованием о вхождении в состав участников общества.
Право на получение действительной стоимости доли у супруга (бывшего супруга) возникает только в случае отказа других участников в переходе прав на долю или ее часть к такому лицу (п. 1 ст. 6 ГК РФ, п. 5 ст. 21 Закона об ООО).
Верховный Суд РФ отменил все принятые по делу судебные акты и направил дело на новое рассмотрение.
Процессуальные аспекты рассмотрения корпоративных споров
Подсудность спора об отчуждении долей определили положениями оспариваемого гражданско-правового договора
По одному из недавно рассмотренных дел суды напомнили, что в соответствии с нормами действующего процессуального законодательства споры, осложненные иностранным элементом и связанные с учреждением, ликвидацией и регистрацией на территории РФ юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также оспариванием решений этих юридических лиц, относятся к исключительной компетенции арбитражных судов РФ.
Суды признают недействительными сделки, совершенные представителями или органами юридического лица на заведомо невыгодных для представляемого общества условиях. Важнейшим обстоятельством, входящим в предмет доказывания по таким спорам входит факт осведомленности другой стороны сделки о наличии явного ущерба для юридического лица.
При этом согласно ст. 174 ГК РФ иск об оспаривании таких сделок может быть заявлен в интересах общества иным лицом или иным органом.
В судебных актах по недавно рассмотренному делу суды ссылались также на положения оспоренного договора об отчуждении долей, в соответствии с которым спор подлежит разрешению в судебном порядке в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.
По состоянию на конец 2019 года стоимость активов ООО «Железнодорожные активы» составила 3,67 млрд. руб., а нераспределенная прибыль – 1,67 млрд. руб. При этом за период с 2017 г. по 2019 г. финансовые показатели деятельности компании ухудшились, выручка сократилась в 2 раза (с 5,1 млрд. руб. до 2,5 млрд. руб.)[2].
В ноябре и декабре 2020 г. в арбитражный суд г. Москвы обратились сразу два общества (ООО «ТОПЛАЙН» и ООО «МАКСИМА ЛОГИСТИК») с заявлениями о признании ООО «Железнодорожные активы» банкротом (дело № А40-218734/20). Участником обоих заявителей является компания МАКСИМУМ ИНВЕСТ ХОЛДИНГС ЛИМИТЕД (БВО), одновременно являвшаяся покупателем доли ООО «Железнодорожные активы» по спорной сделке, т.е. Ответчик БВО.
В суде Истец БВО фокусировался на материально-правовых аспектах спора, ссылаясь на недействительность сделки через наличие в ней пороков, идентифицируемых по п. 2 ст. 174 ГК РФ. Ущерб интересам Компании Кипра Истец БВО доказывал очевидно заниженной ценой отчужденного актива: по договору цена доли определена в размере 19,998 млн. руб., тогда как стоимость чистых активов компании составляла 788 млн. руб. (т.е. в 39 раз больше), а рыночная стоимость доли – более 8 млрд. руб. (т.е. в 400 раз больше). Осведомленность Ответчика БВО о явном ущербе сделки истец доказывал положениями договора купли-продажи доли, в котором содержался пункт об ознакомлении покупателя с бухгалтерской отчетностью ООО «Железнодорожные активы», доля в уставном капитале которого являлась предметом сделки.
Признавая сделку недействительной, суды также сочли доказанным злоупотребление обеими сторонами договора своими правами (ст. 10 ГК РФ). Поскольку на момент заключения спорного договора директором Компании Кипра и Ответчика БВО являлось одно и то же лицо, и договор был подписан представителями по доверенности.
Ключевые доводы Ответчика БВО состояли в отсутствии у Истца БВО права на иск, поскольку он не являлся участником ООО «Железнодородные активы». Спор, по мнению Ответчика БВО, является корпоративным, и применимым правом должно быть именно кипрское, а не российское законодательство.
По данным доводам суды мотивированно разъяснили, что спор должен быть рассмотрен именно российским арбитражным судом. Так как договор купли-продажи доли в уставном капитале российской компании был заключен на территории Российской Федерации, по форме и в соответствии с правом Российской Федерации, местом его исполнения является территория Российской Федерации. Нормами действующего законодательства определено, что споры, осложненные иностранным элементом, и связанные с учреждением, ликвидацией и регистрацией на территории РФ юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также оспариванием решений этих юридических лиц, относятся к исключительной компетенции арбитражных судов РФ (ч. 1 ст. 248 АПК РФ, п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №23 ).
Общее собрание акционеров
Акционеры спустя год отменили свое решение о выплате вознаграждений совету директоров
Корпоративным законодательством не установлено каких-либо запретов и ограничений на принятие акционерами обществ решений о выплате вознаграждений членам совета директоров. Действующий правопорядок также не запрещает акционерам пересмотреть ранее принятые решения, поскольку акционеры обладают правом как на принятие юридически значимых решений, так и на их последующее изменение и (или) отмену. Их право так поступить подтвердил недавно Верховный Суд РФ.
В июле 2018 года общее собрание акционеров АО «Угольная компания «Северный Кузбасс» приняло решение выплатить членам совета директоров вознаграждение за исполнение своих обязанностей за период с июня 2017 года по апрель 2018 года. Вознаграждение председателя совета директоров акционеры определили в сумме 30 млн. руб., а остальных членов (в том числе истцам по делу) – по 10 млн. руб., еще одному члену совета директоров – 1 млн. руб.. Выплата должна была быть произведена в июле 2018 года.
Но этого не случилось. А в мае 2019 года акционеры отменили ранее принятое решение, уменьшив выплату до 300 тыс. рублей в квартал.
Обжалуя решение общего собрания акционеров, которым выплата была пересмотрена, члены совета директоров настаивали, что обязанность выплатить вознаграждение возникла у общества, и она должна быть исполнена по общим правилам о надлежащем исполнении обязательств (ст. ст. 307, 307.1, 309, 310 ГК РФ). Так, в силу пп. 1 п. 3 ст. 307.1 ГК РФ общие положения об обязательствах применяются к требованиям, возникшим из корпоративных отношений.
Суды с такой позицией не согласились, разъяснив, что обязанность по выплате членам совета директоров возникла у общества на основании решения общего собрания акционеров. Принятие такого решения относится к компетенции общего собрания в соответствии с положениями Закона об АО и уставом компании, и является правомерным.
Отметим, что согласно отчету о финансовых результатах АО «Угольная компания «Северный Кузбасс» чистая прибыль компании за 2017 год составляла 727 млн. рублей, за 2018 год – 505 млн. рублей, за 2019 год – 133 млн. рублей.
По данным бухгалтерского баланса общества за рассматриваемый период структура активов и пассивов существенным образом не изменилась.
В то же время эмпирические данные свидетельствует о дифференцированном подходе акционеров разных российских компаний к решению вопросов о размерах вознаграждений членам совета директоров. Такие выплаты часто, но не всегда обусловлены масштабами деятельности компании и финансовыми результатами ее деятельности.
Например, размер вознаграждений, выплачиваемых членам совета директоров ПАО «ЛУКОЙЛ», определяется решением общего собрания акционеров компании. В компании предусмотрены фиксированные вознаграждения для членов Совета директоров. Так, например, согласно публично размещенным сведениям , для директоров, избранных в 2020 году, вознаграждение за исполнение обязанностей члена Совета директоров установлено в размере 7 250 000 руб.
Размер годового вознаграждения АО «Башнефть», выплачиваемого членам совета директоров, определяется по формуле, предусмотренной положением о таких выплатах . В составе формулы учитываются в том числе годовое вознаграждение, период работы в составе совета директоров и расчетная стоимость акции, определенная по результатам независимой оценки.
По данным исследования Spencer Stuart, вознаграждение за выполнение функций члена совета директоров в 2017 году составляло, например, в АК «Алроса» - 6 млн. рублей, в ПАО «Московский Кредитный Банк» - 80 тыс. рублей, в ПАО «ГМК «Норильский Никель» - 120 тыс. рублей, а в ПАО «Газпром» - 20,89 млн. рублей.
Рассмотрев спор, суды сделали вывод о неправомерности заявленного иска и отсутствии оснований для выплаты членам совета директоров общества вознаграждения в истребуемой сумме, которая установлена отмененным впоследствии решением общего собрания акционеров общества. Решение внеочередного общего собрания акционеров общества в части установления вознаграждения членам совета директоров общества было отменено последующим решением годового собрания акционеров. Поскольку ни гражданским законодательством, ни уставом общества не установлено каких-либо запретов и ограничений на принятие таких решений.
По решению общего собрания акционеров членам совета директоров общества в период исполнения ими своих обязанностей могут выплачиваться вознаграждение и (или) компенсироваться расходы, связанные с исполнением ими функций членов совета директоров общества; размеры таких вознаграждений и компенсаций устанавливаются решением общего собрания акционеров (п. 2 ст. 64 Закона об АО).
В силу ст. 47 Закона об АО, пп. 1.1. п. 1 ст. 8, ст. 10 ГК РФ общее собрание акционеров общества является органом управления, обладающим правом как на принятие юридически значимых решений, так и на их последующее изменение и (или) отмену, если такое последующее решение не имеет признаков злоупотребления правом и принято до момента, пока отмененное решение не начало влиять на права и законные интересы внешних по отношению к участникам сообщества лиц.
[1] Определение Конституционного Суда РФ от 03.07.2014 № 1564-О «об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Соловьевой Татьяны Алексеевны на нарушение ее конституционных прав положением пункта 2 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»
Автор статьи
Читайте также: