Методы и способы толкования используемые конституционным судом рф

Обновлено: 26.04.2024

Текст уголовного закона состоит из предложений, слов и знаков препинания. Их использование определенным об­разом предполагает уяснение (для себя) и (или) разъяснение (для других) содержания уголовного закона. Таким обра­зом, под толкованием уголовного закона понимается уяснение и (или) разъяснение его содержания.

Толкование уголовного закона - сложная деятельность. Она осуществляется при помощи различных приемов, при­водит к различным результатам и производится различными субъектами.

По приемам толкование уголовного закона бывает (1) грамматическим и (2) систематическим. При этом про­исходит соблюдение правил логики и выбирается наиболее мягкий, благоприятный для лица, совершившего преступле­ние, вариант толкования (in dubio pro reo).

Грамматическое толкование представляет собой ис­пользование для понимания уголовного закона дей­ствующих правил лексики, орфографии, морфологии, синтаксиса и пунктуации русского языка. Примерами такого толкования может служить понимание употребле­ния законодателем союзов «или» («либо»), а также «и». Первый из них - разделительный, свидетельствующий об альтернативе, тогда как последний - соединительный, свидетельствующий о совокупности.

Систематическое толкование представляет собой ис­пользование для понимания уголовного закона других предписаний Уголовного кодекса или отраслей законо­дательства. Так, понятие убийства в ст. 106-108 УК РФ не может быть раскрыто без обращения к ч. 1 ст. 105 УК РФ, а понятия, употребленные в ст. 169-200.5 УК РФ, тре­буют обращения к гражданскому, налоговому и иному отраслевому законодательству.

По достигнутому результату толкование уголовного за­кона бывает 1) буквальным и 2) небуквальным. Исходной точкой является текст уголовного закона.

Буквальное толкование уголовного закона происходит тогда, когда его понимание не расходится с его текстом. Небуквальное толкование происходит тогда, когда его по­нимание расходится с текстом.

Небуквальное толкование уголовного закона неодина­ково по объему. В зависимости от направлений расхождения с текстом оно бывает (а) ограничительным и (б) расшири­тельным.

Ограничительное толкование уголовного закона приво­дит к суженному пониманию текста. Расширительное толко­вание приводит к раздвинутому пониманию текста.

Все виды толкования уголовного закона по результату наглядно иллюстрируются пониманием признака «заранее» в разных статьях Уголовного кодекса. Обращает на себя вни­мание, что законодатель использовал упомянутый признак трижды: первый раз - при обрисовке фигуры пособника (ч. 5 ст. 33 УК РФ), второй - группы лиц по предваритель­ному сговору (ч. 2 ст. 35), третий - укрывательства престу­плений (ст. 316).

Слово «заранее» раскрывается как за некоторое время до чего-нибудь, раньше. В уголовном же праве заранее при­менительно к видам соучастников и формам соучастия по­нимается различным образом.

В отношении пособника (ч. 5 ст. 33 УК РФ) заранее означает - до окончания совершения преступления. При­менительно к группе лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ) заранее означает - до начала соверше­ния преступления.

Если последнее толкование считать буквальным (а иного и быть не может, ибо в противном случае про­падет группа лиц, которая совершает преступление без предварительного сговора - ч. 1 ст. 35 УК РФ), то пер­вое - будет явно расширительным. Причем оно ведет к ограничительному толкованию заранее не обещанного укрывательства особо тяжких преступлений (ст. 316 УК РФ). Последнее становится возможным только после со­вершения преступления.

По субъектам толкование уголовного закона делится на (1) официальное и (2) неофициальное. Первое представлено правоохранительными органами и должностными лицами. Последнее - частными.

Официальное толкование уголовного закона бывает (а) судебным и (б) несудебным. Судебное толкование осу­ществляется Конституционным Судом РФ и судами общей юрисдикции.

Суды общей юрисдикции толкуют уголовный закон в двух формах:

с одной стороны, при рассмотрении конкретных уголов­ных дел. Оно дается судом любой инстанции. Избранные решения регулярно публикуются в «Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации». Они ориентируют общерос­сийскую судебную практику в вопросах применения уголов­ных законов по конкретным делам;

с другой стороны, в форме постановлений Пленума Вер­ховного Суда РФ. Они обобщают судебную практику и дают рекомендации по надлежащему применению уголовного за­кона.

Несудебное толкование уголовного закона осуществля­ют прокуроры, следователи, лица, производящие дознание. Причем они должны учитывать судебное толкование.

Неофициальное толкование уголовного закона бывает (а) научным и (б) обыденным. Первое - сфера деятельности ученых и специалистов, последнее - остальных частных лип.

Научное толкование уголовного закона дается, главным образом, в теории уголовного права. Оно определяется авто­ритетом ученого (специалиста) и может быть использовано при официальном толковании уголовного закона.

Обыденное толкование уголовного закона дается любым другим человеком, по какой-либо причине обращающимся к Уголовному кодексу. Поскольку здесь речь идет о не­специалисте, велика возможность ошибочного понимания текста.

Централизованную (так называемую кельзенианскую) модель конституционного правосудия небезосновательно связывают с действующей, наряду с "третьей властью" правосудия ординарного, четвертой, "контрольной властью". С ней соотносятся институты, которые, гарантируя само разделение государственной властей как таковое, не могут поэтому принадлежать ни к одной из трех ее ветвей. Институциональная и функциональная автономность модели, к которой принадлежит и российский Конституционный Суд, сочетается с автономностью методологической.

Конституционная интерпретация представляет процесс познания, опирающегося на общие и специальные методы юридической герменевтики, а также на некоторые иные гносеологические установки.

Отдельные способы толкования закреплены базовым законом. Однако, предусматривая, что при принятии решения по делу оценивается "как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов" (статья 74), он непосредственно указывает лишь на грамматическое ("буквальный смысл рассматриваемого акта") и системное толкование ("исходя из его места в системе правовых актов").

Помимо собственно методов, сжатый обзор которых приводится ниже, методология конституционной интерпретации включает иные, воздействующие на толкование герменевтические элементы. Таковы основополагающие принципы и ключевые методологические подходы, рассмотренные в предшествующих разделах (принцип пропорциональности/соразмерности, принцип конституционной сдержанности, принцип добросовестности законодателя, презумпция конституционности нормативного регулирования и т.д.).

В сопоставлении с иными видами юридического толкования конституционная интерпретация, несомненно, обладает методологическим своеобразием, которое проявляет себя в особенностях сочетания и способах применения классических методов, а также в обращении к обычно не свойственным отраслевому толкованию методам.

На выбор и применение методов конституционной интерпретации воздействует концепция Конституции как совокупность раскрывающих нормативное содержание отдельных конституционных ценностей и принципов, судебных доктрин.

В сравнении с методологическими подходами, применимыми в зарубежных странах для целей конституционного нормоконтроля, методология российского конституционного нормоконтроля обнаруживает как сходство, так и известные отличия. Например, в российских условиях не является сколько-нибудь определяющей дилемма "оригинализм ("первоначальное" понимание текста) vs ноноригинализм ("живая Конституция")", столь много значащая для Верховного суда США. Причиной тому сравнительно непродолжительное - по историческим меркам - время, минувшее с принятия Конституции, сохранение исходно заданного вектора политического и социально-экономического развития в сочетании с продолжающимся становлением многих конституционно предусмотренных институтов.

В эвристическом отношении проверка конституционности охватывает первичное выявление в контрольной ситуации обладающей конституционной значимостью правовой проблемы (при принятии дела к рассмотрению); определение относимых к рассматриваемой правовой проблеме, с учетом отраслевой и иной специфики, конституционных принципов; определение контекста контрольной ситуации (объем применения принципов и ключевых методологических установок); применение принципов и ключевых методологических установок к конкретной контрольной ситуации.

Тем самым на первой стадии рассмотрения происходит применение общих тестов (стандартов), включая анализ соразмерности/пропорциональности и иных; на второй - применение специфичных для отрасли тестов/стандартов (например, экономический анализ права и т.д.); на третьей - определяется преодолевающее дисбаланс ценностей их надлежащее соотношение с указанием на необходимые действия, которые следует в этой связи предпринять субъекту нормотворчества и правоприменителям.

Ведущий (специальный) метод конституционного нормоконтроля - аксио-телеологический метод.

Как следует из его наименования, данный метод предполагает анализ целей сквозь призму конституционных ценностей. При этом выявление их нормативного содержания выступает промежуточной задачей данного метода (например, понятие человека как высшей ценности конкретизируется в решениях Конституционного Суда посредством разветвленной системы юридических категорий - "право на жизнь", "право на защиту достоинства личности", "право на государственную, в том числе судебную защиту" и т.д.) , а установление баланса этих ценностей, то есть состояния взаимного непротиворечия, - конечной задачей.

За вычетом достаточно редкого буквального (текстуального) противоречия между ординарной и конституционной нормами, для выявления которого достаточно одного лишь грамматического метода, подоплекой разрешаемых Конституционным Судом конфликтов выступает коллизия между различными конституционными ценностями (блага, конституционно признанные в качестве таковых). Соответственно, конечной задачей конституционного нормоконтроля, а следовательно, и предназначением конституционной интерпретации является преодоление такого рода коллизий. Решениями Конституционного Суда устанавливается ценностное равновесие (баланс) - соответствие конституционным принципам-критериям (справедливости, равенства, соразмерности и т.д.) - между затронутыми дефектным регулированием и вступившими в ситуативное противоречие конституционными ценностями.

Поэтому при всем значении классических приемов юридической герменевтики особыми свойствами Конституции предопределена решающая роль в конституционной интерпретации особого аксио-телеологического метода. Обоснованность обращения к нему, равно как основания иерархии ценностей, вытекает из предписаний Конституции, устанавливающей, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита указанных прав и свобод есть обязанность государства.

Иногда в качестве особого способа конституционного толкования выделяется "антропологический" метод, однако в методологическом отношении он все же не обладает автономным статусом, будучи проявлением определенного типа правопонимания (естественно-правового, юс-натуралистического, антилегистского и т.д.). Что касается "феноменологического" метода, также иногда упоминаемого в литературе, то по своему существу это лишь одна из экспликаций аксио-телеологического метода.

Методологические особенности конституционной интерпретации толкования детерминированы в первую очередь ценностной составляющей, выраженной в Конституции сильнее, чем в каких-либо иных правовых документах. Ценностная наполненность этого, являющегося матрицей правопорядка, текста связывает правовое регулирование с иными системами социальной регуляции (мораль и этика, религия).

Второй компонент специального метода конституционного толкования - соотнесение нормы и практики ее применения с конституционными целями (ценностями), стремление к достижению (обеспечению) которых законодателя презюмируется. Этим данная составляющая аксио-телеологического метода отличается от принятых в правоприменении на основе исторического метода приемов выявления воли законодателя, а именно сосредоточения на выяснении эмпирических намерений составителей законопроекта, отраженных в подготовительных материалах, парламентских обсуждениях и других документальных свидетельствах.

Соизмерение равновеликих ценностей для их последующего согласования применительно к рассматриваемой ситуации представляет наиболее сложную проблему конституционной интерпретации. Разрешая ее, аксио-телеологический анализ в том числе руководствуется исходными ориентирами, которые содержит преамбула Конституции.

Конституционные ценности, которые в контексте контрольной ситуации пришли в состояние противоречия и потому стали предметом рассмотрения Конституционного Суда, приводятся к балансу исходя из принципа соразмерности (пропорциональности) ограничений, которым должна подвергнуться соответствующая ценность для устранения вызвавшей конституционный спор ценностной коллизии.

См., напр.: "Федеральный законодатель, учитывая, что в целях защиты перечисленных в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации публично значимых интересов допустимо использовать не любые возможные, а наименее обременительные для субъектов правоотношений средства, может предусмотреть и иные правовые механизмы, наряду с отчуждением имущества, которое в силу закона не может принадлежать данному лицу, не исключая институт доверительного управления, объектом которого могут выступать в том числе ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами" (Постановление от 17 января 2019 года N 4-П); "Ответственность медицинского работника за разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина, которого они касаются, с учетом всех имеющих значение обстоятельств, включая сами обстоятельства разглашения, цели разглашения, наличие возможности обойтись без такого разглашения, отношение к факту разглашения самого гражданина (считает ли он необходимым требовать защиты своих прав, нарушенных таким разглашением), последствия, которые в связи с таким разглашением наступили для гражданина и для медицинской организации (например, была ли на нее возложена обязанность возместить гражданину вред, причиненный разглашением врачебной тайны ее работником" (Определение от 26 марта 2020 года N 540-О).

Занимая в методологии конституционного нормоконтроля центральное место, аксио-телеологический метод определяет востребованность - для разрешения выявленных в рассматриваемой ситуации ценностных коллизий и установления конституционно приемлемого баланса между затронутыми ценностями - иных, общих и вспомогательных, методов.

На протяжении длительного периода времени в теории и практике применения процессуального законодательства возникала неопределенность в вопросе использования в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных актов решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ), которые не являются постановлениями.

Указанное было обусловлено отсутствием в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее – АПК РФ) указания на то, что вновь открывшимся обстоятельством является выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Между тем развитие судебной практики как КС РФ, так и арбитражных судов обусловило необходимость изменения существующего порядка, который выразился в Определении Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012, которое, в свою очередь, внесло ясность в толкование положений статьи 311 АПК РФ применительно к актам КС РФ.

Пересмотр судебных актов по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам – нормы АПК РФ

Исчерпывающий перечень оснований пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, приведен в статье 311 АПК РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя;

3) преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.

В соответствии с частью 3 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам являются:

1) отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу;

2) признанная вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда или суда общей юрисдикции недействительной сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;

3) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;

4) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;

5) определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.

Применительно к пункту 3 части 3 статьи 311 АПК РФ следует отметить, что все решения Конституционного Суда Российской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немедленно и действуют непосредственно. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» в рамках своих полномочий Конституционный Суд России принимает следующие виды решений:

(a) постановления, которые являются итоговыми решениями по существу;

(b) заключение, являющееся итоговым решением по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;

(c) определения, которые представляют собой иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.

Таким образом, исключая довольно редкие по экономическим делам постановления и заключения КС РФ, для заявителей ключевым оставался следующий вопрос:

Является ли выявление действительного конституционно-правового смысла нормы права в определении Конституционного Суда новым обстоятельством для дела по смыслу пункта 3 части 3 статьи 311 АПК РФ?

Правовая природа определений КС РФ, в которых выявляется конституционно-правовой смысл норм права

Как уже отмечалось выше, с ростом числа обращений заявителей в Конституционный Суд и увеличением числа принятых по делах Постановлений рассмотрение жалоб заявителей все чаще стало заканчиваться на предварительном этапе. КС РФ, отказывая в принятии жалобы, выносит определение, в котором подтверждает распространение ранее принятой правовой позиции на дело заявителя либо указывает допустимые рамки (пределы) толкования конкретной примененной нормы права. В теории подобного рода судебные акты стали называть определениями с «позитивным» смыслом. Так, по мнению Н.В. Витрука, определения с позитивным содержанием относятся к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации [1] .

Нельзя не отметить, что подобная практика письменного судопроизводства оказывает благотворное влияние на судебную систему и позволяет заявителям в максимально короткие сроки получать позицию органа конституционного контроля по спорному вопросу.

Конституционный Суд РФ последовательно высказывался в пользу обязательности для судов не только постановлений, но определений КС РФ, в которых содержится толкование действующего законодательства.

В качестве наиболее ярких примеров следует привести следующие правовые позиции:

1. «В ряде своих определений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и содержащиеся в них правовые позиции, общеобязательны и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, а решения судов и иных органов, основанные на акте, признанном неконституционным, либо на акте, которому суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Решения Конституционного Суда Российской Федерации не могут игнорироваться судами, к компетенции которых отнесен пересмотр соответствующего решения и которые по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица обязаны установить – при соблюдении общих правил судопроизводства – наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий для пересмотра решений, основанных на нормах, которым придан смысл, расходящийся с их конституционно-правовым смыслом.

2. «Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором Конституционный Суд Российской Федерации, не признавая акт или его отдельные положения противоречащими Конституции Российской Федерации, выявляет их конституционно-правовой смысл, является то, что с момента вступления указанного решения в силу такие акты или их отдельные положения не могут применяться или реализовываться каким-либо иным способом в смысле, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом (Определения от 2 ноября 2006 года № 409-О, от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р и др.)»[3].

3. «Юридической силой решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, обусловливается невозможность применения (а значит – прекращение действия) данной нормы в неконституционном истолковании, т.е. утрата ею силы на будущее время в любом ином – расходящемся с выявленным конституционно-правовым – смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что, по общему правилу, с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле»[4].

В арбитражной практике также имелись примеры указания судов на обязательность правовых позиций, изложенных в определениях КС РФ:

Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.10.2014 по делу № А67-8084/2013

«Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 06.02.2003 № 34-0 указал, что как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие или несоответствие оспариваемого акта Конституции Российской Федерации, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права. В таком случае данное им истолкование, как это вытекает из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» во взаимосвязи с его статьями 3 , 6 , 36 , 79 , 85 , 86 , 87 , 96 и 100 , является общеобязательным, в том числе для судов.

С учетом изложенного, определения Конституционного Суда Российской Федерации носят окончательный характер и не могут быть обжалованы, а изложенное в них конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения является общеобязательным«.

Однако подобная позиция арбитражных судов не является единообразной, поэтому Конституционный Суд уже неоднократно ставил вопрос о фактическом неисполнении правоприменителями своих решений в форме определений [5] .

Вместе с тем открытым стоял вопрос о пересмотре ранее состоявшихся судебных актов по новому обстоятельству с использованием подобных определений.

Арбитражные суды в большинстве случаев применяли формальный подход, отказывая заявителям в пересмотре дел с указанием на отсутствие прямого указания в АПК РФ на такое обстоятельство, как выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.

Однако в деле А56-45166/2012 Верховный Суд РФ (ВС РФ) признал подобный подход не соответствующим целям защиты прав и интересов заинтересованных лиц и сформулировал принципиально иное толкование положений процессуального законодательства.

Рассмотрение Арбитражного дела № А56-45166/2012 в нижестоящих судах

Общество «Team Niinivirta AY» (далее также Заявитель; Компания) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительными требований Выборгской таможни №№ 182, 183 от 17.04.2012 об уплате таможенных платежей и пеней в общей сумме – 2435838,48 руб. в связи с невывозом временно ввезенного транспортного средства с территории Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.10.2012 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении требований Заявителя отказано; Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2013 по делу № А56-45166/2012 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.

Определением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 1050-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании «Team Niinivirta AY» на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса таможенного союза» Компании было отказано в принятии жалобы к рассмотрению. При этом КС РФ указал, что ранее изложенная позиция[6] о недопустимости возложения ответственности за таможенное нарушение без наличия вины может быть распространена и в деле общества «Team Niinivirta AY».

Компания обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о пересмотре дела № А56-45166/2012 по новым обстоятельствам. В качестве нового обстоятельства Компания указала Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 года № 1050-0.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.01.2014 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении ходатайства Заявителя о пересмотре дела по новым обстоятельствам отказано. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции оставлено без изменений, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.08.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.

Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении требований Заявителя, ссылались на отсутствие в АПК РФ норм о том, что определение КС РФ является новым обстоятельством для дела.

Компания обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой на судебные акты нижестоящих судов. Определением Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012 кассационная жалоба Компании вместе с делом передана на рассмотрение по существу в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Правовая позиция ВС РФ в деле TEAM NIINIVIRTA AY

В Определении Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 ВС РФ сформулировал следующие ключевые позиции:

1. В определении[7] по делу Заявителя Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл норм, примененных арбитражными судами, и указал, что определенные правовые позиции Конституционного Суда РФ не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативно-правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые Компанией положения Таможенного кодекса таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса РФ, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда РФ.

2. Основанием для пересмотра по новым обстоятельствам судебных актов в конкретном деле Заявителя является не сам принятый Конституционным Судом РФ судебный акт, а выявленный и сформулированный в данном акте конституционно-правовой смысл нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался.

3. Отсутствие непосредственно в АПК РФ такого основания для пересмотра дела как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам заявителей, при разрешении которых были допущены нарушения конституционных прав и свобод.

4. При оценке наличия основания для пересмотра дела необходимо исходить не из формы, в которую облачена правовая позиция Конституционного Суда РФ (то есть понятие решения в узком смысле), а из самого факта выявления Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла тех или иных форм, примененных в деле Заявителя, который может быть сформулирован в решении в общем понимании (т.е. и в решении, и в постановлении, и в определении).

Позиция Верховного Суда в деле Team Niinivirta AY является новаторской и абсолютно соответствует духу единообразия практики высших судов. Остается надеяться, что выводы из Определения Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 будут воспроизведены в Постановлениях Президиума либо Пленума ВС РФ с целью придания общеобязательного толкования для нижестоящих судов.

В заключение хотелось бы отметить, что использование в защите прав и законных интересов участников арбитражного судопроизводства правовых позиций КС РФ позволит устранять изначально неверное adversus legem (против закона) толкование правовых норм арбитражными судами.

[1] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: Юристъ, 2005. С. 116.

[2] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 410-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дацко Олега Вячеславовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

[3] Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 № 1534-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Василия Васильевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 376 и пунктом 3 части первой статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 874-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «БИС» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации».


Конституционный Суд Российской Федерации — судебный орган конституционного контроля, созданный 12 июля 1991 г. законом РСФСР «О конституционном суде». Конституционный Суд РФ самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Деятельность Конституционного Суда регламентируется Конституцией Российской Федерации и Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде РФ» от 21 июля 1994 г. Действующий Основной Закон закрепляет за Конституционным Судом функцию толкования Конституции (ч. 5 ст. 125) [2].

Перечень субъектов, обладающих правом обращаться в КС РФ с запросом о толковании, является исчерпывающим. К ним относятся:

б) Государственная Дума;

в) Совет Федерации;

г) Правительство РФ;

д) органы законодательной власти субъектов РФ;

Однако, как считают В. О. Лучин и А. В. Мазуров «необходимо расширить круг субъектов, включив в него Верховный Суд, Высший Арбитражный Суд и Генерального прокурора РФ» [6, с. 68].

Нормативное определение понятия «толкование Конституции» на данный момент в законодательстве отсутствует. В ст. 36 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» используется формулировка «устранение неопределённостей в понимании положений Конституции, которые преодолеваются толкованием Конституционного Суда» [10]. В научной литературе толкование Конституции РФ понимают как разъяснение смысла и содержания конституционных норм в целях их корректной реализации. Отсюда происходит проблема толкования — вопрос соотношения «духа» и «буквы» закона. Конституция как объект толкования является неоднородным политическим и юридическим документом. Она содержит в себе правовые, политические и социально-экономические категории [11, с. 13]. Исходя из различных подходов к определению места Основного закона в правовой системе, можно выделить несколько концепций конституционной интерпретации. Согласно реалистической теории толкования объектом толкования выступает не сама норма, а конституционный текст, изучаемый с целью определения содержащейся в нём нормы [9, с. 171–181]. Г. Кёльзен считает, что действительность нормы — это специфическая форма существования права: правовая норма действительная, если она принадлежит правовой системе, то есть производна от иной нормы высшего порядка. Действительность нормы — это и качество юридической системы, основанной на иерархии норм. Также Г. Кёльзен указывал на необходимость создания специального конституционного контроля, осуществляемого конституционным судом [4].

Необходимость толкования норм Конституции вызвана целым комплексом причин, к которым можно отнести:

  1. Абстрактный характер некоторых норм, а следовательно необходимость понимания их смысла применительно к конкретным ситуациям;
  2. Ошибки, недоработки конституционных норм;
  3. Пробелы, коллизии между нормами Конституции и федеральным законодательством;
  4. Обеспечение единообразного понимания конституционных положений;

Право толковать смысл норм Конституции имеют любые органы власти, учёные, должностные лица, юристы, однако такое толкование является неофициальным. Единственное официальное разъяснение норм Основного закона даёт Конституционный Суд, на что он и указал в постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П [5]. Смысл, который был дан Конституционным Судом, является обязательным для всех участников правоотношений, в том числе и для самого Суда в его последующей деятельности.

Отсюда происходят и главные особенности актов Конституционного суда о толковании, к ним можно отнести:

  1. Акты о толковании обладают юридической силой, соответствующей силе Основного закона;
  2. Рассмотрение актов о толковании происходит в особом процедурном порядке, установленном ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» 1994 г. (глава 14)
  3. Являются значимыми для нормотворческих и правоприменительных органов. Как отмечает Т. Я. Хабриева, нормативные акты, не соответствующие интерпретации Основного закона, должны быть приведены в соответствие с ней. []

Конституционный Суд осуществляет толкование двух видов. Нормативное — это официальное разъяснение смысла конституционной нормы, обязательное для всех лиц, применяющих её. Второй вид — казуальное толкование — это разъяснение содержания нормы, которое даётся при рассмотрении конкретного юридического факта, дела. Его можно наблюдать в деятельности Конституционного суда по различным видам конституционного судопроизводства. Осуществляя толкование, Конституционный суд не создаёт новые конституционные нормы, то есть не осуществляет правотворческую функцию. При изменении интерпретированной нормы или всей Конституции её прежнее толкование утрачивает силу. Конституционный Суд не принимает участие в процедуре принятия поправок к Конституции, её пересмотра, поэтому толкование действующих норм Конституции никак не препятствует их изменению.

При исследовании правового содержания положений Конституции применяются различные способы толкования:

  1. Логический — подразумевает применение законов формальной логики: тождества, исключённого третьего, непротиворечия;
  2. Грамматический — направлен на анализ отдельных слов, фраз, предложений, используемых в тексте закона;
  3. Систематический — выявление системных связей между проверяемой и другими нормами, определение их места в системе права;
  4. Историко-политический — исследование материалов, связанных с принятием Конституции и сложившейся на тот момент политической, социально-экономической обстановкой в стране;
  5. Телеологический — конкретизация целей конституционных норм и основной цели Конституции в целом [8].

Дискуссионным является и вопрос объёма толкования основным норм. Дело в том, что ни в Конституции, ни в ФКЗ 1994 г. этот вопрос не был рассмотрен, вследствие чего возникают постоянные споры. Учёные выделяют 3 вида толкования: 1) буквальное (содержание нормы адекватно её языковому выражению): 2) расширительное (содержание предписания шире его выражения); 3) ограничительное (содержание нормы уже её выражения). И. А. Кравец считает, что пробел в законодательном регулировании относительно объёма толкования является предложением Конституционному Суду самостоятельно определять объём толкования через практику принятых решений [3, с. 120].

Ещё одной особенностью интерпретации норм Конституции является отсутствие специальных норм, регламентирующих правила её толкования. Однако в науке сложились некоторые позиции по данному вопросу. Исследуя практику Конституционного суда, Г. А. Гаджиев выделил три основных правила при проведении интерпретации: 1) признание прав и свобод человека высшей ценностью; 2) толкование данных положений с учётом исторического аспекта; 3) необходимость учитывать конкуренцию равновеликих конституционных ценностей [1, с. 222–225]. Здесь же следует отметить и проблематику судейской свободы при проведении толкования. Вопрос достаточно плохо изучен, несмотря на его актуальность. Однако можно с уверенностью сказать, что установление границ судейской свободы необходимо, потому что зачастую судебное творчество приводит к рождению конституционной политики.

Начиная с 1995 г. Конституционный Суд принял 13 постановлений и одно определение, в которых дал толкование 23 статьям Конституции. Причём основная активность велась в 90-е гг. В 1995 г. — четыре акта, в которых были рассмотрены ч. 4 ст. 105 и ст. 106; в 1996 г. — одно постановление, интерпретировавшее ст. 107; в 1997 г. — толкование ч. 4 ст. 66; в 1998 г. — два постановления, касательно ч. 4 ст. 111 и ст. 125, 126 и 127 и одно определение № 134-О; сразу 3 постановления в 1999 г. (касающиеся ст. 71, 76, 84, 92, 99, 109 и 112); одно постановление по делу о толковании положений ст. 91 и 92 в 2000 г. Затем последовал большой перерыв и только 1 июля 2015 г. было дано толкование ч. 1 ст. 96 и ч. 1, 2 и 4 ст. 99 Конституции РФ [7]. В отношении ещё 25 запросов были вынесены «отказные» определения. Зачастую из-за наличия по запрашиваемым статьям других конкретизирующих норм в действующем законодательстве. Из-за чего толкование Конституционным судом не может быть проведено, в таком случае под видом толкования будет проведена проверка конституционности не заявленных в Суд норм текущего законодательства.

На основании всего вышеизложенного можно сформулировать некоторые выводы. Во-первых, толкование Конституции — чрезвычайно важный вид деятельности, состоящий в разъяснении положений Основного закона, в целях правильного и единообразного понимания конституционных норм. Во-вторых, несмотря на довольно долгую (около 25 лет) практику, многие вопросы, связанные с организацией деятельности Конституционного суда и границами его полномочий остаются дискуссионными. Всё это прямо указывает на необходимость более глубокого изучения вопроса толкования Конституции и последовательного решения возникающих в этом направлении проблем.

5. Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» от 16 июня 1998 г. N 19-П (с изменениями и дополнениями) // Российская газета. 1998. № 121.

Основные термины (генерируются автоматически): Конституционный суд, толкование, норма, Российская Федерация, вид толкования, действительность нормы, конституционное судопроизводство, объем толкования, правовая система, судейская свобода.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: