Легитимность решения суда это

Обновлено: 04.05.2024

Кассационная инстанция отказалась признавать нахождение обвиняемого в металлической клетке во время судебных заседаний нарушением прав человека. Более того, это было признано оправданным – с учетом личности и поведения подсудимого, а также других обстоятельств. Статс-секретарь Федеральной палаты адвокатов РФ Константин Добрынин считает такое решение кассации «вполне закономерным»: суд фактически уклонился от возможности принять прецедентное решение.

По мнению отечественной Фемиды, необходимо в каждом случае обязательно доказать, что помещение в «клетку» нанесло моральный ущерб или послужило фактором, повлиявшем на суть приговора. Российское правосудие продолжает показывать, что бороться с традициями ГУЛАГа и прочими пережитками прошлого не собирается. Печально, что это делают именно кассационные суды, которые, как считалось, будут способствовать изменению обвинительного уклона.

Бывший осужденный попытался подтвердить нарушение своих прав, выразившееся в виде неоднократного помещения его в «клетку» во время суда. Он сослался на многочисленные решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), который указывает в них на недопустимость такого обращения – вне зависимости от того, применяется решетка или пластиковый бокс – «аквариум».

Напомним, что законопроект о демонтаже подобных устройств лежит в Госдуме без движения с февраля 2019 г., хотя прежде председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко в своих заявлениях подчеркивала, что держать в «клетках» людей, которые еще не признаны виновными, – это «негуманно и недостойно». У адвокатов есть свои аргументы, они не раз предлагали, чтобы обвиняемые сидели рядом с ними для эффективного ведения линии защиты, тем более что такое практикуется в большинстве стран без каких-то трагических последствий.

Однако сперва Красноярский краевой суд счел, что «клетка» не была чрезмерной мерой, она не может расцениваться как унижение чести и достоинства. Ведь условия внутри нее для подсудимого были созданы, они «позволяли ему сидеть, стоять, не ограничивали попадание кислорода, света и не препятствовали участию в судебном заседании». Затем и Восьмой кассационный суд одобрил «клетку», указав, что с учетом личности подсудимого, тяжести его преступления и поведения в целом размещение в ней выглядит вполне оправданным. При этом было упомянуто и мнение ЕСПЧ, что допускается использование «клеток» и «аквариумов» в исключительных случаях. Но главное, что истец так и не представил «бесспорных и достаточных доказательств» тому, что ему был нанесен физический вред или психологические страдания.

Статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин отметил, что от аналогичного, но законодательного решения несколько лет уклоняется российский парламент, где мертвым грузом лежит проект, разработанный Советом Федерации и ФПА, который упраздняет «клетки» в судах как атавизм прошлого, унижающий и умаляющий человеческое достоинство.

По его словам, если бы третья инстанция не побоялась вынести позитивное решение, то это могло бы вызвать общественный и юридический резонанс, чтобы информационно продавить искусственную законодательную пробку. Но российский суд, заметил Константин Добрынин, боязлив во всем, что касается защиты фундаментальных прав граждан: «У современного бюрократического аппарата есть одно главное правило – не делать резких движений, а желательно, вообще не делать ничего. Статус-кво – вот официально принятая догма политического, законодательного и бюрократического выживания сейчас».

Эксперты отмечают, что обсуждение вопроса о недопустимости «клеток» в зале суда сводится к двум тезисам. Во-первых, обвиняемому не должны причиняться физические и моральные страдания свыше той степени, которая необходима для обеспечения безопасности. Во-вторых, условия его содержания не должны препятствовать ему в осуществлении защиты, в том числе общению с адвокатом.

«Вряд ли можно считать гуманным при рассмотрении подавляющего количества уголовных дел сохранение “клеток” в залах заседаний», – отметил адвокат Вячеслав Голенев. Не только международно-правовая практика, но и власти РФ признавали необходимость замены «клеток» в залах судов. А вот кассация довольно вольно переиначила позицию ЕСПЧ, там речь шла о конкретном деле, а вовсе не о «не исключительных ситуациях, при которых “клетка” допустима».

На самом деле даже природа преступлений, в которых обвиняется человек, сама по себе не рассматривается Страсбургом как достаточное оправдание для наличия «клетки», подчеркнул эксперт. Остальные решения ЕСПЧ указывают на однозначное неодобрение практики «клеток» в залах судебных заседаний. Однако, продолжил он, позиция кассации отражает и другую проблему – образа российской Фемиды. Многие надеялись на новые кассационные суды общей юрисдикции как на судебную инстанцию, способную разрешить многие проблемы правосудия, «рассчитывали на большую справедливость и даже, пожалуй, человечность по отношению к заявителям». Но, похоже, обвинительный уклон сохраняется и дальше. Например, сообщил Вячеслав Голенев, первый кассационный суд отменил практически все оправдательные приговоры, вынесенные в 2020 г. в Белгородской области.

Государственной власти присуще такое свойство как легитимность.

По мнению В.Н.Бибило, современное понимание легитимности государственной власти связано прежде всего с именем Макса Вебера (1864–1920). По его определению под легитимностью власти следует понимать совокупность оснований для оправдания господства одних людей над другими. Легитимный порядок в государстве – это «порядок, обладающий престижем, в силу которого он диктует нерушимые требования и устанавливает образец поведения».

Судебная власть является частью государственной власти. Поэтому ей также свойственна легитимность.

Легитимность судебной власти состоит в ее соответствии прогрес-сивным человеческим ценностям. Легитимна такая судебная власть, ко-торую поддерживает народ. Его отношение к судебной власти проявляется в двух плоскостях: на стадии формирования органов судебной власти и на стадии их функционирования. В конституции любого государства содержатся нормы, которые хотя и контурно, но все же определяют, какой в идеале должна быть судебная власть в данном государстве. В отраслевых нормативно-правовых актах более детально регламентируется, как должен формироваться и действовать суд.

Судебная власть будет легитимной, если она организована так, чтобы соответствовать основополагающим целям государства, дополнять законодательную и исполнительную власти, быть гарантом их надлежащего функционирования. Поэтому судебной власти присуще учитывать социокультурное состояние народа, его менталитет. Отсюда вытекает различная степень ее легитимности. Она может зависеть, например, от того, участвует ли электорат в поддержке судебной власти путем выборов судей. Можно предположить, что там, где судьи избира-ются народом, происходит больший учет его интересов в процессе дея-тельности органов судебной власти. Выборы являются наилучшим спо-собом легитимности власти. Но судья должен подчиняться закону и тем самым не зависеть от лиц, его избравших. Если судья будет думать о том, как лучше, более полно удовлетворить интересы тех, кто его избрал, то неизбежно пренебрежение необходимостью установления истины по рассматриваемому делу. Избиратели должны оценить поступки судьи, строго соблюдающего закон. Рассчитывать же на их беспристрастный голос не всегда можно, ввиду неоднородности уровня их правосознания. По этой же причине им сложно сделать выбор из нескольких кандидатур, предложенных на должность судьи. Поэтому система выборов судей не может быть господствующей. Она способна быть вспомогательной, дополняющей систему назначения судей органами государства. Отсюда легитимность судебной власти во многом зависит от легитимности этих органов.

Легитимность судебной власти надо увязывать с историческим прошлым народа, его традиционным отношением к суду, тем, какое место он занимает в системе государственных органов, каков его социальный статус, обусловленный материальной и духовной культурой общества. Законодательство лишь фиксирует достигнутый уровень развития, определяет легальные пределы вмешательства суда в разрешение воз-никших между людьми юридических конфликтов. Суд в пределах закона может действовать по своему усмотрению. От этого он не перестает быть легитимным.

Во вне легитимность судебной власти проявляется в готовности народа добровольно подчиняться ее воздействию. Это своего рода «до-говор» народа с легитимным органом государства, формирующим суд, на то, что в случае, если возникает необходимость в реализации судебной власти, то конфликтующие стороны не будут уклоняться от ее воз-действия.

Легитимная судебная власть оправдывает социальные ожидания народа от нее. Конечно, они не возникают сами по себе, а исходят от бо-лее широких феноменов общественного сознания, таких как тип культу-ры, уровень правосознания, состояние морали в обществе, тенденции государства. Немалую роль в формировании социальных ожиданий от судебной власти играет законодательство, а также личность судьи.

Социальные ожидания народа от реализации судебной власти можно разделить на три вида: экономические, юридические и моральные.

Экономические – связаны с надеждой людей на то, что судебная власть будет способствовать укреплению экономического положения различных групп населения. Главным здесь является то, что люди ждут от суда, что он, наряду с другими правоохранительными органами, обеспечит им безопасность от преступных посягательств на их жизнь, имущество другие важные для них объекты, что они не понесут материальных расходов, связанных с преступностью. Юридические ожидания состоят в том, что правовая система, сложившаяся в государстве, будет формировать такую судебную власть, которая обеспечит экономические ожидания. Народ в значительной мере рассчитывает на компетентность судей, на их способность к восприятию и надлежащей юридической оценке социальных явлений. При этом существует некий предел материальных средств, которые общество готово в данных условиях расходовать на судебную власть. Моральные ожидания от судебной власти состоят в том, что оценивая ее, люди исходят из представлений о справедливости, которая является ядром морали каждого человека. Несправедливый судебный акт подрывает легитимность судебной власти. Не случайно в действующем законодательстве содержится норма о том, что если суд вынес несправедливый приговор, то он подлежит отмене.

Социальные ожидания народа от судебной власти всегда идеализированы. Тем более, что у различных слоев населения свои представления об идеальном суде. Поэтому социальные ожидания не могут стать универсальным критерием легитимности судебной власти. Они реализуются лишь частично. Однако максимальное их осуществление ведет к тому, что судебная власть оценивается как эффективная.

К легитимности судебной власти ведет ее легитимация, то есть со-ответствующий путь, который подтверждает, доказывает, определяет ле-гитимное состояние власти.

Легитимация судебной власти состоит прежде всего в организационном ее оформлении. Наличие соответствующего правового акта, который разрешает образовать суд как орган судебной власти, является основополагающим, чтобы затем приступить к формированию состава судей, предназначенных именно для этого суда. В совокупности это приводит к легализации суда. Но надо учитывать, что легализация таких судов, как революционные трибуналы, особые совещания и другие чрезвычайные суды, осуществляемая изданием законов, указов, декретов незаконно пришедших к власти лиц, – это лишь внешние проявления лега-лизации. На деле это узаконенные неправовые суды. Не всякая легальная судебная власть является легитимной. Но легитимная судебная власть всегда легальна.

Легитимацию судебной власти надо отличать от ее правомочности. Если легитимация отражает организационную сторону легитимности су-дебной власти, то правомочность – ее функциональную, процессуальную сущность. Правомочность – мера дозволенного поведения суда, как но-сителя судебной власти. Это поведение может выражаться в праве требовать от участников судебного процесса осуществлять свои юридические обязанности, а также активные действия суда как субъекта судебной власти. Правомочность судебной власти необходимо связывать с правовым ее регулированием.

Таким образом, легитимной является такая судебная власть, которая получила свою легитимацию, является правомочной и эффективно.

Дискреционная власть суда – это полномочия действовать на основе закона по собственному усмотрению, это пример функционирования правового мышления судьи, которое выступает основанием установления истины по делу, залогом эффективности судебного контроля и осуществления анализа юридической практики. Ученные определяют судейское усмотрение в качестве вида правоприменительной деятельности или компетенции суда, направленной на выбор обоснованного и справедливого решения по делу, касающейся применения аналогии права и аналогии закона или решения юридических коллизий.

Существование пробелов в праве обуславливает существование нетипичного правоприменения, основанного на проблеме применения аналогии права и аналогии закона, что обостряет правовое мышление, с помощью которого можно установить наличие пробелов в праве, пути их устранения или решение правовых коллизий. Правовое мышление судьи представляет собой творческую, интеллектуальную, внутреннею деятельность судьи, связанную с использованием средств правового мышления, целью которой всегда выступает: выяснение природы юридического события либо спора и содержания нарушений норм права, выявление доказательственной базы такой юридической ситуации и поиск соответствующих правовых норм, которые регламентируют данные правоотношения, принятие своевременного, законного, обоснованного, справедливого судебного решения, которое в дальнейшем связывается с логическими операциями апелляционного и кассационного рассмотрения дела и анализом судебной практики и судебной статистики.

Судебное усмотрение базируется на нормах права. Для обеспечения целесообразного и справедливого судебного решения необходимо сочетание норм права и судебного усмотрения, ограниченного их преде-лами. Роль судебного усмотрения при осуществлении правосудия опре-деляется уровнем детализации правового регулирования, который избрал законодатель. Этот уровень будет неодинаков и зависит от важности той или иной сферы общественных отношений, подвергаемых пра-вовому регулированию.

Судебное усмотрение выступает, по крайней мере, в двух формах: 1) когда суд из нескольких конкретных правовых норм выбирает одну и применяет ее; 2) когда конкретных правовых норм нет, а существует только общая норма и задача суда состоит в том, чтобы, применив ее, не выйти за пределы регулятивных возможностей этой нормы.

Вместе с тем, от того что суд использует судебное усмотрение, правосудие не перестает быть правоприменительной деятельностью.

Государственной власти присуще такое свойство как легитимность.

Современное понимание легитимности государственной власти связано прежде всего с именем Макса Вебера (1864-1920). По его определению под легитимностью власти следует понимать совокупность оснований для оправдания господства одних людей над другими 1 . Легитимный порядок в государстве - это "порядок, обладающий престижем, в силу которого он диктует нерушимые требования и устанавливает образец поведения" 2 .

Судебная власть является частью государственной власти. Поэтому ей также свойственна легитимность. Легитимность судебной власти состоит в ее соответствии прогрессивным человеческим ценностям. Легитимна такая судебная власть, которую поддерживает народ. Его отношение к судебной власти проявляется в двух плоскостях: на стадии формирования органов судебной власти и на стадии их функционирования. В конституции любого государства содержатся нормы, которые хотя и контурно, но все же определяют, какой в идеале должна быть судебная власть в данном государстве. В отраслевых нормативно-правовых актах более детально регламентируется, как должен формироваться и действовать суд.

Судебная власть будет легитимной, если она организована так, чтобы соответствовать основополагающим целям государства, дополнять законодательную и исполнительную власти, быть гарантом их надлежащего функционирования. Поэтому судебной власти присуще учитывать социокультурное состояние народа, его менталитет. Отсюда вытекает различная степень ее легитимности. Она может зависеть, например, от того, участвует ли электорат в поддержке судебной власти путем выборов судей. Можно предположить, что там, где судьи избираются народом, происходит больший учет его интересов в процессе деятельности органов судебной власти. Выборы являются наилучшим способом легитимности власти. Но судья должен подчиняться закону и тем самым не зависеть от лиц, его избравших. Если судья будет думать о том, как лучше, более полно удовлетворить интересы тех, кто его избрал, то неизбежно пренебрежение необходимостью установления истины по рассматриваемому делу. Избиратели должны оценить поступки судьи, строго соблюдающего закон. Рассчитывать же на их беспристрастный голос не всегда можно, ввиду неоднородности уровняя их правосознания. По этой же причине им сложно сделать выбор из нескольких кандидатур, предложенных на должность судьи. Поэтому система выборов судей не может быть господствующей. Она способна быть вспомогательной, дополняющей систему назначения судей органами государства. Отсюда легитимность судебной власти во многом зависит от легитимности этих органов.

12. Принцип осуществления правосудия толькосудом

В содержание принципа осуществления правосудия только судом входит вся судебная деятельность, во всех се проявлениях, как при рассмотрении дел по существу, так и при проверке законности и обоснованности судебных решений. Такого рода судебная деятельность соответствует природе судов и составляет содержание правосудия.

Принцип осуществления правосудия только судом формирует такой юридический режим, при котором отмена или изменение судебных решений допускается не иначе как вышестоящим судом и в порядке осуществления правосудия. Ни одно из судебных решений не может быть отменено или изменено каким-либо иным государственным органом, а только судом. В этом проявляется не только самостоятельность суда, но и его авторитет.

Деятельность суда регламентирована законом, который устанавливает такой порядок осуществления правосудия, при котором реализуются гарантии соблюдения прав и законных интересов человека.

В законодательстве установлены особенности реализации принципа осуществления правосудия только судом применительно к различным видам правосудия.

При рассмотрении судом уголовных дел, сущность этого принципа характеризуется тем, что только суду принадлежит право решать вопрос о виновности лица в совершении преступления и назначать ему уголовное наказание. Исходя из этого, принцип осуществления правосудия только судом направляет и обусловливает конструкцию уголовного процесса в целом, включая и деятельность по расследованию преступлений, которая является досудебной уголовно-процессуальной деятельностью. В ходе судебной деятельности может быть установлена невиновность лица в совершении преступления. Принятые в этих случаях решения, фиксируются в приговоре суда, который может быть обвинительным или оправдательным. Достаточно отчетливо этот принцип виден и при рассмотрении судом гражданских дел. Из него вытекает, что другие государственные органы и общественные формирования не полномочны рассматривать гражданские дела, разрешение которых отнесено к компетенции суда. В случае, если закон предусматривает рассмотрение некоторых гражданских дел не судом, а иными органами, то это не является правосудием. Например, комиссии по трудовым спорам, образованные на предприятиях, в учреждениях, организациях рассматривают трудовые споры, но эта деятельность не образует правосудие и принцип осуществления правосудия только судом на нее не распространяется.

Свойства (признаки), характеризующие судебную власть, проявляются в назначении судебной власти в обществе и государстве, ее содержании, процедуре реализации, взаимодействии с законодательной и исполнительной ветвями власти. Эти свойства закреплены прежде всего в Конституции Республики Беларусь, а также в других правовых источниках курса «Судоустройство».

Свойствами судебной власти являются обязательность судебных решений, самостоятельность и независимость, полнота и исключительность, верховенство в системе юстиции, объективность и беспристрастность, политическая нейтральность, легитимность.

Обязательность судебных решений определяется тем, что вступившие в законную силу решения и иные требования (распоряжения) суда подлежат обязательному исполнению на всей территории государства. Обязательность судебных решений также означает, что факты, установленные судебным решением, имеют преюдициарное значение.

Самостоятельность и независимость судебной власти состоит в том, что суд выполняет свою деятельность самостоятельно, без подчинения какому-либо органу или должностному лицу, в том числе и вышестоящим судам. Решения по делу принимаются судом единолично и не требуют внешнего утверждения и одобрения. Судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону. Какое-либо вмешательство в деятельность судей по отправлению правосудия не допускается и влечет предусмотренную законодательством ответственность.

Полнота и исключительность судебной власти означает, что судебная власть осуществляется только судами в лице судей и народных заседателей. Рассматриваемое свойство означает и то, что решения суда могут быть отменены либо изменены лишь вышестоящими судебными инстанциями, при наличии к этому предусмотренных законодательством оснований и условий.

Объективность и беспристрастность судебной власти заключается в том, что судьи и народные заседатели рассматривают и разрешают юридические споры непредвзято (при отсутствии какой-либо заинтересованности в исходе дела) и всесторонне (посредством исследования всех обстоятельств дела, как обвинительного, так и оправдательного характера). Гарантией данного свойства судебной власти является содержащийся в процессуальном законодательстве институт отвода (самоотвода) судей и народных заседателей от участия в рассмотрении судом дела при наличии обстоятельств, ставящих под сомнение их беспристрастность и объективность.

Верховенство судебной власти прежде всего проявляется в особом правовом статусе суда среди правоохранительных органов, а также в том, что она формируется высшими органами и должностными лицами государства (Парламентом, Президентом) и осуществляется от имени Республики Беларусь.

Политическая нейтральность — важнейшая черта судебной власти, обеспечивающая беспристрастность и объективность суда. Рассматриваемый принцип отстраняет судей от занятия активной политической деятельностью (судьи не вправе состоять в политических партиях и общественных объединениях, преследующих политические цели, оказывать им любые виды поддержки; не вправе осуществлять депутатскую деятельность и публично высказывать свои политические взгляды и т.д.).

Легитимность судебной власти заключается в ее соответствии законодательству: установленной им процедуре формирования, организации и деятельности судебной власти. Судебная власть признается легитимной при доверии к ней населения.

7 июня в ходе очередного вебинара ФПА РФ по совершенствованию профессионального мастерства адвокатов с лекцией на тему «Принципы защиты права собственности» выступил судья Европейского Суда по правам человека от России (2013–2022 гг.), доктор юридических наук Дмитрий Дедов. Значительную часть своей лекции он посвятил вопросам деятельности и решениям ЕСПЧ.

Свое выступление Дмитрий Дедов начал с анализа последствий исключения России из Совета Европы и, соответственно, выхода России из юрисдикции Европейского Суда по правам человека. Как следует из закона, принятого 7 июня Государственной Думой ФС РФ, с 16 марта этого года Россия не будет исполнять решения ЕСПЧ. И хотя этот закон еще не одобрен Советом Федерации и не подписан Президентом РФ, это наверняка случится, считает лектор. Из чего следует вывод, что какое-то время не будет поездок групп российских адвокатов в Страсбург по различным вопросам, связанным с применением тех или иных статей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция).

Дмитрий Дедов считает, что с точки зрения тактики процесса и защиты доверителей сейчас не очень эффективно ссылаться на решения ЕСПЧ в конкретных делах, так как формального значения ссылки на практику ЕСПЧ уже не будут иметь, хотя сам Суд и принял в марте решение принимать жалобы из России до 16 сентября 2022 г. И если заявитель до этой даты исчерпал все средства защиты в национальных судах, то подавать жалобы в Страсбург все еще имеет смысл. К тому же адвокатам можно и нужно использовать некоторые принципиальные позиции ЕСПЧ.

Однако ограниченные ресурсы Суда не позволят ему быстро и эффективно рассматривать новые обращения. К тому же в Страсбурге накопилось почти 11 тысяч жалоб из России, которые уже признаны приемлемыми. Среди них большинство касается уголовной защиты, тогда как жалоб, связанных с нарушением права собственности, не так много.

Тем не менее в ЕСПЧ рассматриваются и такие споры. Они связаны с арестом имущества в рамках уголовного судопроизводства, вопросами защиты интересов кредиторов, проблемами изъятия властями квартир у граждан и т.п. Имеются также дела, связанные с налоговыми спорами.

По ходу лекции слушатели задавали вопросы, в том числе о том, как можно выполнять решения ЕСПЧ, если они политически ангажированы и направлены против интересов РФ. Дмитрий Дедов ответил, что далеко не все решения ЕСПЧ являлись политически ангажированными, хотя порой судьи ЕСПЧ действительно выходили за рамки здравого смысла и толковали Конвенцию расширительно, увлекались рассмотрением жалоб от представителей оппозиции, втягивая Суд в политические противостояния. В целом практику ЕСПЧ, по мнению лектора, можно назвать квинтэссенцией современного развития права.

Сосредоточившись на основной теме своей лекции, Дмитрий Дедов подробно рассказал о довольно интересных делах в ЕСПЧ, связанных с защитой права собственности. Эти дела оказались довольно сложными, что во многом связано с трудностями перевода судебных документов на язык Конвенции.

Рассказывая о сути рассматриваемых в Страсбурге дел, эксперт заметил, что ЕСПЧ не занимается толкованием или применением норм российского права – и в этом основное различие между ЕСПЧ и национальными судами. Если в подходе судов к рассмотрению дел на национальном уровне наблюдается, как правило, нормативизм и позитивизм, то у адвокатов чаще всего возникают проблемы, связанные с субъективизмом, а именно с невозможностью оценить обстоятельства дела со всех сторон, занять объективную позицию, т.е. позицию судьи.

«Все дела в той или иной степени политизированы и идеологизированы», – усмехнулся спикер, говоря о позициях ЕСПЧ, однако если провести так называемый тест на соразмерность, то мы сразу заметим разницу между Конституционным Судом России, который не обязан оценивать обстоятельства дела, тогда как ЕСПЧ изучает именно конкретную ситуацию, в которую попал заявитель. Дмитрий Дедов на ряде конкретных примеров продемонстрировал отличие абстрактного нормоконтроля КС РФ от оценки законности оспариваемого акта и формальной процедуры его принятия судами общей юрисдикции или арбитражными судами.

Дмитрий Дедов также затронул вопросы качества и легитимности закона, а также качества судебной оценки обстоятельств. Кроме того, по его словам, ЕСПЧ всегда обращал внимание на то, была ли понятна та норма, которую применили к заявителю, и не возлагает ли она на людей чрезмерное бремя. Теперь вопрос понятности и предсказуемости нормативного акта придется ставить перед отечественными судами.

Лектор призвал адвокатов проявлять осмотрительность и осторожность в сложных делах, однако не поддаваться негативным ожиданиям. «При всем уважении к суду вы должны не играть с судьей в молчанку, а говорить ему, как нужно рассматривать ваше дело, не бояться этого. Тогда ваши шансы выиграть это дело заметно возрастут», – резюмировал спикер.

Обращаем внимание, что запись вебинара будет доступна 7 июня до 24.00 (по московскому времени). Повторы трансляции состоятся в субботу и воскресенье, 11 и 12 июня.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: