Какие изменения внесла эта реформа в традиционный суд биев
Обновлено: 25.04.2024
За 20 лет независимости Республики Казахстан судебная власть стала одним из главных достижений в развитии нашей государственности. Совершенствуется законодательная правовая база, суды стали гарантом того, что Конституция страны защищает каждого гражданина своей страны.
Сегодня, когда Казахстан становится равноправным партнером мирового сообщества, одним из приоритетных направлений судебной реформы является повышение роли суда в государственной и общественной жизни.
Казахский суд биев, имевший тысячелетнюю историю и основанный на совести, чести и справедливости, передавал свои истинно высокие человеческие качества из поколения поколению. Независимо от обстоятельств дела, пусть даже самых трудноразрешимых, он всегда находил и принимал правильное решение. Даже в период реформирования административного устройства казахской степи, бии мудрым словом, талантом убеждения и умением сплачивали народные массы и разрешали возникающие политические обострения. «Слово» бия никто, никогда не игнорировал, не оспаривал, оно звучало всегда как отечественное назидание[1,с 67].
В истории Казахстана правосудие биев сыграло такую же роль, как и римское право для западной культуры и современного права. Высокоморальные основы жизни древнего степного права были более ценны, нежели понятия богатства или власти. Благодаря приверженности этим идеалам казахский суд биев сумел стать реальной политической силой, повлиявшее на весь ход государственного развития cтепи. Не случайно этот период историки назвали «золотым веком правосудия».
Деятельность биев сводилась к осуществлению не только правосудия, они активно участвовали в других сферах жизни общества: выступали в роли объединяющего и созидающего. Их мнения были весомыми и признаваемыми даже для высшей знати султанов и ханов. Нередко бии стояли во главе кочевых коллективов. Таким образом еще в те времена суд являлся весьма уважаемым и независимым органом [1, с. 279].
В казахском обществе титул "бий" был не столько наследственным или жалуемым, сколько заслуженным почетным званием. Бии не назначались и не избирались. Основными требованиями к таким людям были: доскональное знание норм обычного права, обладание ораторским талантом и честность. Бесчестный человек неизбежно утрачивал звание бия, так как никто не считал возможным обращаться к нему за справедливым решением. Безупречная репутация являлась необходимой и достаточной гарантией правосудия.
Бии представляли собой социальную группу, сложившуюся из людей, в совершенстве изучивших нравы и обычаи, идеологию, неписаные правовые устои, правовые правила и нормы. Эти люди были выходцами из самой гущи народа, своей мудростью и ораторским талантом они блестяще разрешали все возникавшее споры, за что пользовались заслуженным уважением.
Наши предки почитали биев, за их чистоту и прозрачность, за их природный дар- они были совесть и честь народа. Глубокий ум, высокий интеллект, широкий кругозор и гениальность – вот те личные качества, которыми должен обладать бий, чтобы быть признанным и почитаемым как на народном, так и на государственных уровнях.
Институт биев играл существенную роль в Степи. Заинтересованные стороны выбирали биев, которые могут представить род на переговорах с другими родами и вынести справедливое решение [2].
Основная цель судебного процесса в казахском обществе - примирение спорящих или враждующих сторон перед народом. Казахи говорят: "Дау мұраты - бітім" (Цель спора примирение).
Как следует из источников Майкы би, считался «отцом всех казахских биев», их родоначальником, авторитет которого в казахской правовой культуре являлся непререкаемым. Это зафиксировано во всеобщем правиле: «Түгел сөздің түбі бір, түп атасы - Майқы би» - это трудно переводимое, но понятное всем степнякам основательное выражение, которое в смысловом переводе приблизительно звучит так: «Слова и сила справедливости - основы решения конфликта - так установил Майкы би». Авторитет Майкы бия настолько был высоким, что, если судье-бию удавалось доказать, что его решение лежит в русле правил Майкы бия, то это приводило к беспрекословному его признанию сторонами и их примирению. Однако злоупотребление именем Майкы бия не допускалось. Это вело к крушению судебно-правовой карьеры бия [7].
Майкы би, был долгожителем (1105-1225 гг.), происходил из древнего казахского крупного родового объединения Уйсын, составившего основное формирующее ядро Старшего жуза. По отрывочным средневековым, тюркским, арабо-персидским и монгольским источникам наибольшую известность он приобрел своей службой при Чингисхане и при его потомках. В период возвышения Чингисхана он был одним из авторитетных его советников и доверенным «Тобе бием» (верховным бием) по Кипчакской степи. Чигисхан, уезжая в поход, порою оставлял его в числе временно управляющих на главной ханской ставке. Говорят, что Майкы би присутствовал при коронации девяти монгольских ханов, в том числе самого Чингисхана, его сыновей и внуков, провозглашенных ханами на различных частях Великой степи кыпчаков. В частности, он был одним из тех, кто, по древнему обычаю тюрков поднимал на белой кошме Жошы хана, сына Чингисхана, на Улытауских горах в Центральном Казахстане. Майкы би был просвещенным деятелем, владел несколькими языками, прославился в свою эпоху как приверженец и идеолог свободы Великой Степи кочевников, справедливого управления и справедливого суда в ней[4].
Мысль о том, что нормы обычаев не есть «застывший», неизменный институт, а явление, динамичное, отвечавшее требованиям времени, прослеживается в установлениях Майкы-бия «Әдет әдет емес, жөн әдет»- «В обычаях ценны не нормы обычаев , а ценен праведный путь»
Стать бием было довольно сложно, поскольку, кроме знания тонкостей так называемого «степного законодательства», зафиксированного в уложениях «Светлый путь Касым хана» «Ветхий путь Есим хана» и «Жеті жарғы», дополненных прецедентными решениями авторитетных биев, он должен был соответствовать строгим требованиям личностного характера, таким как красноречие, остроумие, способность к диалогу, честность и др.[6, с.86].
Согласно современным исследованиям историков Казахское ханство достигло наибольшего могущества и рассвета во времена правления Касыма в начале XVI века. Касым хан (1511-1538) известен в истории казахского народа как «собиратель казахских земель» Народное предание связывает с его именем создание узаконений «Чистая дорога хана Касыма»
При правление государством Касым ханом впервые в истории была проведена систематизация правовых норм, получившая название «Правда Касым хана», в нем особое место занимает посольские отношения, такие как Касым хан придавал огромное значение дипломатическим отношениям в целях укрепления самостоятельной государственности казахов.
Возвышение роли биев и бийского правосудия в обществе и кочевых общинах входило в политику Касым хана, являлось мерой укрепления государства и правопорядка в нем. При нем новый смысл и особое звучание получили такие принципы, как «Қара қылды қақ жару», что дословно значит «Разрубить волосинку ровно пополам», т.е суд и судья настолько должны быть беспристрастны и справедливы , что их решения однозначны, не должны склоняться то на ту , ту на другую сторону участников процесса [7].
Казахскиий суд решал споры и разногласия, с которыми обращались к нему стороны, исходя из важности обеспечения примирения сторон и мира между ними, единения и обеспечения единства внутри и в сферах общежития, исходя из необходимости искоренения не столько личных, сколько пороков общественного значения. Именно эти, далеко не простые задачи суда насущно требовали того, чтобы бии-судьи учились в школах степных мудрецов, были учеными (не по книгам, а от жизни), прошли испытательные этапы перед старшим поколением, мудрейшими, обладали красноречием и логикой суждения, а также были знатоками казахского права.
Известный казахстанский ученый, академик Зиманов С.З. касательно статуса судей отмечал: « Суд биев в XVII в. представлял собой окончательно сложившийся, жестко регламентированный и довольно четко формализованный институт, включающий в себя правовую базу и аппарат, осуществляющий процессуальную деятельность. Не удивительно, что столь важный социально-правовой институт получил и формально- юридическое закрепление в своде законов «Жеты Жаргы», в составлении которого, кстати говоря, принимали участие и наиболее влиятельные бии – Толе-бий (Старший жуз), Казбек-бий (Средний жуз) и Айтек-бий (Младший жуз) [6].
По этому поводу А.И.Левшин писал: «Было время, когда и наш народ жил в покое, было время когда, когда у нас существовал порядок, были законы и правосудие» А главное называли эту эпоху своей истории «Золотым веком» порядка и правосудия.
Суть и статус биев –судей, о том каким требованиям они должны отвечать, чтобы признала их общественность , кратко, стильно и емко выражены в регулятивно- поведенческих выражениях, ставших убеждениями и правилами подсознательных и сознательных установок для каждого и для всех:
-«Ханда қырық кісінің ақылы бар, биде қырық кісінің ары бар»-«У хана имеется разумение сорока человек, а убия –совесть (честь) сорока человек»
«Батыр дегенді екі қатының бірі табады, би дегенді ілуде бірі табады»-«Смельчака рожает каждая женщина, а бия рожает редкая женщина»
Поэтому с формированием государства в XVI столетии эти законные нормы были легализованы в специальный Степной свод законов. Наиболее известным был «jety jarghy» (Семь установлений, XVII столетие). Общепринятый кодекс Тауке хана поощрял формализацию юридического процесса и создавал единственную судебную власть в форме учреждения биев.
Выдающийся казахский ученый и мыслитель Ч. Валиханов, уверждал, что казахская судебная система основывалась в основном на авторитете, на глубоком познании в судебных обычаях, а также они обладали красноречием. Бием становились те, которые считались символом справедливости и беспристрастности..
Казахи жили в родовых общинах, управляемых главой государства на основе обычаев и традиций. Споры в пределах рода регулировались старшими членами клана, названных биями. Бии регулировали и формулировали законы, выполняли функцию суда в своих родах. Первоначально биев признавали как решающих споры, но к концу XVIII столетия термин би приобрел значение «судья».
Уникальность казахского суда биев, заключается в том, что он, представляет собой яркий пример института, осуществляющего правосудие в системе традиционного права. Суд этот, просуществовавший на протяжении XV – начала XX вв., сумел создать высокий уровень организаций судоустройства и судопроизводства которая основывалось на следующих фундаментальных принципах, а) знание и постижение бием-судьей основных и трансферных норм и логики обычно-правовой системы кочевого общества казахов; б) неподкупность суда и судьи; в) справедливость как суть и моральная ориентация судебных решений; г) гласность, доступность и публичность суда;
Они обладали высоким социальным статусом и значительными экономическими привилегиями. Деятельность биев основывалась не только на правосудии, они активно выполняли несколько функции: военачальника, администратора, судьи и представителя аристократии степи.
Функция управления в основном сводилась к разбирательству различных споров. Хотя бии не имели специального образования, они располагали огромными правами в толкований норм, могли формулировать законы и принимали мудрые решения.
Историческое значение суда биев в том, что он был своего рода эталоном правосудия. И при этом любой обычный человек мог стать бием. Несомненно, речь идет о тех, кто обладал знанием, навыком убеждения и правосудия, то есть пользовавшихся большим уважением соплеменников и имевших репутацию людей законопослушных и справедливых.
Бии были компетентными правоведами, которые упорядочивали и регулировали обычные правовые нормы, правила и законы, вносили изменения и корректировки.
Институт биев, с которым в Великой степи олицетворялась истина, справедливость и неподкупность, сыграл важную роль в становлении правовой категории законности.
Правовые решения бия основывались на следующих источниках казахского права: а)обычях кочевого общества и общественно управленческих отношений в нем;
б) судебных прецедентах, постоянно дополнявших и корректировавших обычно-правовые нормы в соответствии с изменяющимися внутренними и внешними условиями в жизни общества и государства;
в) ханском законодательстве
Академик Зиманов С.З в своей работе « «Казахский суд биев-уникальная судебная система» отмечал: « В условиях Казахстана авторитет и уважение бийского судопроизводства, давно исчезнувшего в пластах истории, стали проявлением мечты о реальном гуманизме всего общества, в том числе и ныне властвующих в нем слоев. Это парадоксально, но факт, говорящий о многом, о всеобщей ценности правосудия биев»[3,c.41]
Гласность как необходимое условие нормального функционирования кочевой демократии, свободное общественное мнение, отвечающее только требованиям исконных традиций и обычно-правовых норм, наконец, прочное утверждение принципа справедливости, стоящего выше всяких законов, — вот, наверное, те безусловные гарантии, которые обеспечивал суд биев, которому безоговорочно верили. Судебная тяжба начиналась там, куда люди приходили в поисках разрешения спора. А приходили они только к тем, чьему мнению доверяли. Это был истинный цвет народа, концентрирующий в себе всю кладезь народной мудрости и духовности.
Так например согласно короткой, но очень емкой и блестящей по содержанию записке о судебной реформе от 28 февраля 1864 года знаменитого ученого, путешественника, писателя, видного сына казахского народа Чокана Валиханова:
«Возведение в звание бия не обусловливалось у киргиз (во времена российской империи казахи назывались киргизами или киргиз-кайсаками) каким-либо формальным выбором со стороны народа и утверждением со стороны правящей народом власти; только глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством, давали киргизам это почетное звание[5].
Таким образом, выборы бия у казахов не сопровождались формальными действиями со стороны людей и назначением правящей властью, только глубокие знания и владение судьей ораторским искусством как средством доказывания и обоснования судебного решения давало право занять этот чин. Одним из самых влиятельных биев в казахской истории Толе би был из среды шаруа – самой бедной социальной группы. Но это не повлияло ему стать человеком , мнение котрого было важно для ханов и султанов.
Суды биев содержали много элементов демократии , таких как равенство перед законом , свободное слушание гражданских споров и уголовных дел.
Законы Тауке-хана дошли до нас лишь в виде отельных фрагментов и то – в записях русских чиновников. Тем не менее, даже среди этих немногочисленных (порядка тридцати) фрагментов значительная часть посвящена регламентации деятельности суда. Являясь, безусловно вершителями степного закона, в частности, за биями (равно как и за ханами) закреплялось само право творить, подтверждалось взимание пошлины «бийлик», регламентировалось количество свидетелей для разных дел, либо присяга (при отсутствии или недостаточном количестве свидетелей), право отвода судей обвиняемым и его причины, разрешалась баранта[6].
Из рукописей и устных источников дошедших до нас мы узнаем, что, что законы, что «Жеты Жаргы» являются сводом норм обычного права лишь отчасти, преимущественно же выступают именно как «позитивное право», как законы, установленные государственной властью. И, как представляется, в таком контексте включение в свод законов Тауке-хана положений о суде биев имеет еще большее значение: ханы признали полуофициальный суд биев частью официальной системы государственной власти!
Бийская судебная власть в кочевом казахском обществе представляла собой социальную группу людей в совершенстве изучивших и всесторонне осведомленных о нравах и обычаях народа, его идеологии, неписанных устоях, правилах и правовых нормах. Причем эти люди были выходцами из самой гущи народа, они своей мудростью, ораторским талантом блестяще разрешали все возникавшие индивидуальные и коллективные споры и заслуженно пользовались огромным уважением по всей степи.
В результате историко-правового анализа опыта деятельности суда биев, была раскрыта историческая сущность бийского правосудия, являющейся ценностной ориентацией в политике демократизации судебной власти в Казахском государстве. Рассмотренные институты биев представляли собой высокий уровень организации судоустройства и судопроизводства, и были ведущей формой власти в системе управления. Глубокое и всестороннее рассмотрение деятельности суда биев позволило выявить наиболее характерные черты, получившее название «Золотой век» правосудия: 1.Историческое значение суда биев в том, что он был своего рода эталоном правосудия. Судебная тяжба начиналась там, куда люди приходили в поисках разрешения спора. Это был истинный цвет народа, концентрирующий в себе всю кладезь народной мудрости и духовности.
- 2.Основная цель судебного процесса в казахском обществе - примирение спорящих или враждующих сторон перед народом.Казахи говорят: "Дау мұраты - бітім" (Цель спора - примирение).
- 3.Хранителями правовой культуры казахского народа были бии.Бии –выходцы из народа, главной сутью которых были человечность, порядочность, справедливость.
- 3.Бийское правосудие была значительной и по мнению С.З.Зиманова была «уникальной», она имела свои особенности, которых не было у других народов.
- формирование правовой культуры на принципах деятельности суда биев как социального института, выразившего концентрированную совокупность нравственных начал казахского общества.
Общекультурные ценности и опыты правосудия Биев помогут нам возродить нравственные начала в воспитании достойных судейских кадров, где основным принципом являются такие качества как: независимость, и беспристрастность, справедливость.
Бий(следователь, прокурор, судья) -, должен знать правовые нормы, быть оратором, безупречная репутация. Судебный процесс начинался после обращения заявителей или по просьбе властных структур.
До начала 20 в. – казахи имели уникальный традиционный суд биев ( с 20 –х гг. 19 в.- постепенная ликвидация суда биев)
При избрании бия сохранялся древний ритуал : перед бием бросали плети в знак того, что доверяют ему свое дело.
Суд биев основывался на принципе состязательности,проходил публично, в словесной (устной ) форме, в сжатые сроки.
После своего переселения жужунями тюркоязычные кыргызские кочевники смогли подчинить разрозненные южно-сибирские племена, относившиеся к самодийским и енисейским группам. В кыргызском государстве сами кыргызы были правящим этносом (см. Кыргызы енисейские), в то время как все остальные этнические группы относились к категории кыштымов — рабов, обязанных выполнять различные повинности и платить подати. В течение VI—VIII вв. кыргызский правитель носил разные титулы (первоначально — эльтебер, т. е. правитель эля, или государства; позднее — каган, претендуя на господство над всеми кочевыми народами Центральной Азии; после поражения от тюрков и уйгуров был вынужден довольствоваться званием «тегин» — принц). В VIII в. кыргызский правитель принял титул «ажо», характерный только для енисейских кыргызов и приблизительно соответствовавший уровню эльтебера. Символом власти кыргызского правителя было знамя — штандарт, нижняя часть которого была красного цвета.
Управление страной берет на себя Боярская дума. Основная борьба разворачивается между группировками Шуйских и Бельских. Она сопровождалась беззакониями, расхищением государственного имущества. В 1543 г. в борьбу вмешивается юный Иван IV. По его приказу был схвачен и убит глава тогдашнего правительства князь Шуйский. К власти вновь пришел клан Глинских.Период боярского правления повел к ослаблению центральной власти, усилению бесконтрольности и злоупотреблений кормленщиков . Недовольство правящими группами со стороны общества вылилось в московское восстание летом 1547 г., в ходе которого были разграблены усадьбы Глинских. Волнения произошли и в других городах.К положительному наследию боярского правления следует отнести губную реформу. По ней от наместников изымались дела о разбое и воровстве и передавались выборным лицам из местных дворян, т.н. губным старостам. Это был реальный шаг к реорганизации управления на сословно-представительных началах.Но в целом итоги боярского правления негативны. Оно привело не только к обострению социальных противоречий, но и к ослаблению международных позиций России. Враждебную России позицию заняло Казанское ханство, до тех пор подконтрольное Москве. Замерли отношения с европейскими странами. По оценке Ключевского, десятилетие боярского правления "прошло не только бесплодно для политического положения боярства, но и уронило его политический авторитет в глазах русского общества. Все увидели, какая анархическая сила это боярство, если оно не сдерживается сильной рукой".
2) Дмитрий Донской.
Передал ярлык на великое княжение своему сыну Василию :)
Срочно помогите пожалуйста !!написать причины демократической революции . ( и по желанию написать причины роста населения )
Опишите значение курултая в Ордабасы в объединении казахов против джунгар по следующему плану: 1. Политическая ситуация наканун
Кто из перечисленных деятелей были современниками? а) Иван Грозный; б) Ярослав Мудрый; в) Александр Невский; г) Иван Федоров.
Напишите Важные и интересные ЗАРУБЕЖНЫЕ события во второй половине 20 века или интересных ЗАРУБЕЖНЫХ людей второй половины 20 ве
Облик современной казахстанской судебно-правовой системы формировался в плоскости новой истории: она во многом заимствована, стандартизирована, интегрирована в мировую правовую систему. Но было время в истории нашего народа, когда на огромном пространстве средневековой государственности казахов сформировалось и просуществовало не одно столетие уникальное по своей сути и предназначению древнее казахское право, которое достойно того, чтобы и сегодня служить высоким стандартом правосудия, обогатить, одухотворить процесс становления судебной системы республики.
В 2008 году в Алматы прошла международная научная конференция «Казахский суд биев — уникальная судебная система». Форум стал значимым событием в научной и правовой жизни страны, объединив около двухсот пятидесяти известных отечественных и зарубежных ученых в области юриспруденции, истории, филологии, философии из России, Китая, Индии, Японии, Великобритании и многих других стран — исследователей становления и развития правовых систем. Верховный суд Казахстана поддержал стремление ряда казахстанских ученых вывести исследование уникального суда биев из узких стен учебных заведений и начать масштабный диалог с мировой общественностью, признавая общекультурную ценность правовой системы кочевой цивилизации.
Богатейшей и очень интересной была тематика предложенных к обсуждению вопросов, касающихся роли казахского суда биев в контексте мирового цивилизационного процесса, его экономических, социальных, институциональных аспектов, современной национальной значимости понимания этноантропологических источников казахского права, ораторского искусства и красноречия биев, целых пластов, связанных с письменными восточными памятниками по истории судебной системы, с регулированием отдельных видов споров, согласительных процедур, даже гендерного анализа.
Обращение к национальным истокам, сознанию и исторической памяти народа, общепризнанным моральным и человеческим ценностям вовсе не случайно. Казахстан становится равноправным партнером мирового сообщества и вопросы адекватной реализации фундаментальных положений о справедливом и доступном правосудии приобрели особую значимость. Это диктует свои требования не только к содержанию правовых предписаний, но и к уровню правовой культуры общества в целом и каждого гражданина.
И в этом контексте, безусловно, значение института суда биев в формировании государственности и правовой культуры казахстанского общества трудно переоценить. Великие казахские бии оставили нам богатое духовное наследие, которое не утратило своей актуальности и по сей день. Чего, например, стоит одно только высказывание известного русского исследователя ХIХ века В.Григорьева, который писал: «. у них (казахов. — Авт.) возникли такое превосходное судопроизводство и такие порядки следственного и судебного процесса, каким могут позавидовать многие издавна цивилизовавшиеся народы». Немало лестных отзывов о казахском суде биев и биях мы найдем в работах и других русских обозревателей Степного края. И эти утверждения имеют место быть, поскольку сформировавшееся в недрах кочевого общества казахское правосудие в силу своей уникальности снискало всеобщее признание и заслуженно получило звание «Золотого века правосудия». В памяти народа Золотой век связан именно с периодом расцвета правосудия биев и торжества законности, пришедших на время царствования Тауке-хана. Суд биев стал важнейшим институтом государства, его опорой, играя консолидирующую роль в жизни казахского общества. И это стало мощным фактором сохранения государства, обеспечения единства казахских кочевников. В это же время увидели свет знаменитые правовые уложения «Жетi Жаргы».
Суд биев, как суд высокой морали, строился и основывался на таких фундаментальных принципах, составляющих его незыблемые основы, как неподкупность судьи, справедливость как суть и моральная ориентация судебных решений, доступность и публичность суда, владение судьей ораторским искусством как средством доказывания и обоснования судебного решения, ориентированность суда на примирение сторон и полное возмещение причиненного правонарушением ущерба. Одна из ярких особенностей суда биев — в его духовности: духовное содержание рассматриваемых споров всегда превалировало, бии старались придерживаться в первую очередь моральных установок, сложившихся в обществе.
Разумеется, современные реалии намного отдаляют нас от прошлого, и невозможно механически перенести давние традиции в сегодняшний день, хотя иногда слышатся и такие предложения, особенно когда речь идет о третейских, мировых судах или институте досудебного примирения. Но, несомненно, мы многое можем и должны почерпнуть из богатейшего наследия суда биев. Самое главное и ценное — исторические уроки призваны помочь нам возродить нравственные начала в воспитании достойных судейских кадров, в судопроизводстве. Вовлечение в орбиту судебного правоприменения таких инструментов, как правовые обычаи и принципы, этических категорий предполагает соответствующий уровень образования и мышления судьи, его высокую моральную и гражданскую ответственность.
Участники конференции – группа отечественных ученых-правоведов проделала поистине колоссальную работу по восстановлению огромного пласта истории, касающегося древнего права казахов. Их многолетнее исследование, вылившееся в многотомник «Мир древнего права казахов», трудно переоценить. Ведь наследие казахского суда биев — это не только историческая память нашего народа, но и ценностный материал, выходящий за национальные рамки, имеющий всеобщую значимость. Среди широких кругов заинтересованной общественности есть мнение, что в истории казахской государственности правосудие биев сыграло такую же роль, как, скажем, римское право для западной культуры и современного права. С этим трудно не согласиться. Возглавляемый профессором Г.Югаем Российская академия наук более десяти лет занимается изучением развития евразийской цивилизации. Казахскому суду биев посвящен отдельный том их исследований.
Историческое значение суда биев в том, что он был своего рода эталоном правосудия. Гласность как необходимое условие нормального функционирования кочевой демократии, свободное общественное мнение, отвечающее только требованиям исконных традиций и обычно-правовых норм, наконец, прочное утверждение принципа справедливости, стоящего выше всяких законов, — и есть безусловные гарантии суда биев, которому безоговорочно верили. Судебная тяжба начиналась там, куда люди приходили в поисках разрешения спора. А приходили они только к тем, чьему мнению доверяли. Это был истинный цвет народа, концентрирующий в себе всю кладезь народной мудрости и духовности.
Казахский суд биев сыграл важную роль не только как институт правосудия в казахской степи, но и внес значительную роль в совершенствование норм обычного права. Культелеев А. по этому поводу писал, что «практика суда биев или так называемый прецедент, а также положения съезда биев, или так называемое «ереже», постоянно дополняли, изменяли существующие правовые обычаи»[1]. Такое дополнение и совершенствование норм обычного права осуществлялось в процессе интерпретации, судейского усмотрения, восполнения пробелов в праве. В юридической литературе отмечалось, что обычное право постоянно черпало регулятивное содержание и обогащалось за счет норм обычаев, происходило как бы непрерывное переливание обычаев в обычно-правовое нормы. По этому факту академик Зиманов С.З. подчеркивал, что «казахское обычное право – это неписаное право. Оно построено на ряде основных нормативных институтов и на множестве кратких, легко запоминающихся и в то же время выразительных изречений, содержащих основополагающие материальные и процессуальные нормативы. Последние, как правило, являются отправными началами для выведения конкретных норм путем логического вычисления, толкования, адекватных конкретным жизненным случаям».[2] Таким образом, в результате толкования общих положений норм обычного права бии-судьи выводили правоположения, являющиеся результатом осмысления и приложения общих норм к своеобразным фактическим обстоятельствам, логическим выводом из содержания норм права. Такие дедуктивные умозаключения из норм, в результате которых выводятся более конкретные нормы, довольно часто встречалось в судебной практике. Об этом свидетельствует дело «Тентек тортеу болганда», которое решил известный бий Болтерек Альменулы. Будучи еще молодым человеком, он осознал, что человеческие отношения обычно трудно во всей их глубине вместить в писаное или устное право. Исходя из принципа справедливости, человечности, добросовестности, он правильно решил дело, связанное с выплатой куна родственникам бая, погибшего в результате действия по неосторожности ответчика. Этот случай, свидетельствующий о правообрзующей силе биев, подробно описан известным исследователем Андабековым Ш.
Мысль о том, что нормы обычаев не есть «застывший», неизменный институт, а явление, динамичное, отвечавшее требованиям времени, прослеживается в установлениях Майкы-бия: «Адет адет емес, жон-адет», или «В обычаях ценны не нормы обычаев, а ценен праведный путь»1. О формировании нормативных установлений судами биев говорят многочисленные нормы-принципы, нормы-положения, сформулированные знаменитыми биями и в последующем применяемые как источники казахского права: Ана – баласынын кызгышы, озын кисада оны от пен олимге кимайды» - «Мать погибнет первой, чем предаст свое дитя огню и смерти» (Казыбек- би), «Корген алмайды, былген алады»- «Похищает не тот кто видел, а тот кто знал» (Айтеке би). Нормы права, выведенные известными биями из общих принципов обычая, справедливости, нравственности, здравого смысла, облекались в легкие, изящные, краткие, но содержательные изречения. Они в свою очередь подвергались интерпретации, которая может рассматриваться как логическая операция, а в гносеологическом плане как метод опосредствованного познания, в процессе которого правоприменитель-бий, используя знания о реальных связях, формах жизни и проявлениях норм-принципов в мире действительности, устанавливал истинное содержание норм обычного права. Обладая знаниями об этих формах проявления норм обычного и прецедентного права, би-судья через их посредство отыскивал и устанавливал истинные знания о нормах обычного права. А истинность это такое свойство нормы права, которое выражает меру способности ее содержания и формы служить отражением действительности, общественного бытия2. Критерий истинности результатов правоприменительной деятельности суда биев большинство ученых видит в справедливости. Академик Зиманов С.З. по этому вопросу пишет, что в любом социально-культурном обществе такие понятия, как справедливость и правда являются основополагающими во взаимоотношениях людей, групп и сообщества. Однако в отношениях управления и власти эти понятия нередко могут быть и декларативными, и формальными. Суды биев публично и официально объявляют понятия справедливость основными критериями, которым они следуют и которыми они руководствуются в судебном процессе и при вынесении решений. Более того, принцип справедливости получает в изречениях биев форму правовых установлений, тем самым интегрируясь в систему обычного права как главенствующий институт, влияющий на весь процесс применения норм обычного права: «Ак пен караны шындык айырар» - «Только правда способна различать, что черно и что бело», «Соз шынына токтайды, пышак кынына токтайды»- «Если найдена правда, слова заканчивают свой путь», или «Слово служит для выражения правды».
Правообразующая и правопреобразовательная деятельность биев очень ярко прослеживается и при анализе ереже – малых кодексах обычно-правовых норм. В юридической литературе справедливо отмечалось, что «исходя из определяющих неписаных принципов и отдельных древних уложений и прецедентных судебных решений, чрезвычайный съезд биев должен был в письменной форме изложить конкретные нормативные правила, имеющие силу закона. Составлением ереже обеспечивалось: приведение в систему обычно-правовых норм; введение необходимых изменений в некоторые обычно-правовые нормы в соответствии с новыми условиями и политикой официальных органов правительства; разработка, согласно общим принципам казахского обычного права, в случае необходимости отдельных норм, регулирующих новые сферы общественных отношений в аулах, единообразное применение обычно-правовых норм»1. Такая деятельность суда биев явялется правоустанавливающей конкретизацией, поскольку нормы обычного права не только уточнялись и систематизировались, но и изменялись в соответствии с новыми условиями, появлением новых сфер общественных отношений. Однако эти вновь появляющиеся нормы составлялись согласно общим принципам казахского обычного права. В качестве интерпретационного акта ереже способствовали установлению единообразия в применении норм обычного права, разъясняли смысл общих и абстрактных норм и принципов обычного права. В качестве же совокупности норм правоположений, выводимых из норм и принципов обычного права, распространяющих свое действие на заранее неперсонифицированный круг участников общественных отношений, ереже выступали в качестве источника казахского обычного права. Многие авторы отмечают, что Ереже – своеобразный юридический документ праворазъяснительного и правоустанавливающего характера, который появился во второй половине 19 столетия. Однако известно, что составление Ереже практиковалось еще при хане Тауке. Оно носило характер соглашения между биями на их съезде для разрешения наиболее сложных дел. Такое соглашение практиковалось как в 18, так и в первой половине 19 века. Однако эти соглашения, писал Культелеев Т.М., нигде не записывались, а потому они для нас остаются недоступными. Со второй половины 19 века составление Ереже проходило под непосредственным контролем и организующей силой чиновников царской администрации, уездных начальников и губернаторов, а потому на содержание Ереже оказало серьезное влияние законодательство царизма1. Сегодня изучая юридическую природу Ереже, результат деятельности съезда биев, можно смело проводить параллель с нормативными постановлениями Верховного Суда РК, которые разъясняют нормы законодательства по вопросам их применения, одновременно являясь действующим правом на территории Республики.
[1] Древний мир права казахов. Т.2. с.230. Алматы, 2003.
[2] Зиманов С.З. Состояние и задачи разработки проблем обычного права. Проблемы казахского обычного права. Алма-Ата, 1989. С.16.
1 См.Зиманов С.З. Казахский суд биев – уникальная судебная система. Алматы, 2008. С.68.
2 См. Баранов В.М. Истинность норм советского права. М.,1989. С. 227.
1 Проблемы казахского обычного права. Алма-Ата, 1989. С. 29.
1 Культелеев Т.М. Понятие Казахского обычного права. В книге: Древний мир права казахов. Алматы, 2003. Т.2. с.237.
История суда и правосудия Казахстана насчитывает несколько веков. На этапе создания и развития казахского ханства и существования традиционного казахского общества суд и правосудие находились в руках биев. Его основные отличительные черты — простота, доступность, народность, устность, гласность, оперативность, отсутствие коррупции позволяли ему существовать и развиваться на протяжении длительного времени вплоть до переломного момента во всей истории Казахстана, связанного с присоединением или колонизацией Казахстана имперской Россией, а затем и советским режимом.
Значительные изменения в деятельности суда биев произошли во второй половине XIX века в связи с начавшимся преобразованием в административно-правовом управлении Казахстана. «Конечный удар народному суду в Сибирских степях нанесен был законом 1854 года» — это цитата часто повторяется в исследованиях русских и казахских исследователей обычного права казахов Словоохотова, Зуева, Валиханова и других, что говорит о значительности данного этапа в истории казахстанского правосудия. На его основании, звание биев предоставлялось только султанам и аульным старшинам, служившим в должностях не менее 6 лет и вообще лицам, чем-либо Высочайше награжденным или отправлявшим какие-либо правительством установляемые должности, и не иначе, как по выборам обществ и с утверждения окружных приказов. После того, естественно, вся юрисдикция перешла во власть не народных судей, пользовавшихся особым доверием казахов, а судей, выходивших из среды влиятельных лиц и чинов окружных приказов.
Таким образом, до реформы 1867 — 1868 гг. в Степи сосуществуют две различные судебные системы — новая власть в виде окружных приказов, где сосредоточиваются администрация, полиция и суд, и традиционная «Бийская система» без сложного делопроизводства, без бюрократических институтов, основанная на обычном праве, Казахи предпочтение отдавали своей традиционной системе, так как его законоположения были основаны на опыте жизнедеятельности этноса.
Выработке Временных Положений 1867 — 1868 гг. предшествовала работа «Степной комиссии», созданной в целях приведения к «общему знаменателю» всех ранее существующих положений об управлении и судоустройстве во всех трех частях Казахстана. Надо отметить, что таких комиссий во второй половине XIX века было несколько, но наибольшую известность и наиболее заметных результатов достигла правительственная комиссия под руководством Ф.К. Гирса.
Для исследования на месте этих разнородных систем управления и суда и для составления, по возможности, общих начал устройства управления казахами, 5 июня 1865 г. была командирована в степь особая комиссия. В состав комиссии входили Ф.К. Гире, А.К. Гейне, К.К. Гутковский, А.П. Проценко, Н.И.Галдинский и другие.
Комиссия Гирса запроектировала для Казахстана три инстанции суда биев: первая — единоличный суд бив, вторая — волостной съезд биев и третья — чрезвычайный съезд биев. Главным итогом комиссии было утверждение ее проектов указами императора в 1867 — 1868 годах, (в 1867 году были созданы Сырдарьинская и Семиреченская области, а в 1868 году — утверждено Временное Положение об управлении в степных областях Оренбургского и Западно-сибирского генерал-губернаторств), которые более известны под общим названием Временные Положения и действовали почти 30 лет.
Единоличный суд биев на основании § 192 «Временного положения» 1867 г. должен был решать «окончательно дела не свыше 100 рублей (5 лошадей или 50 баранов)». Волостной съезд биев составлялся из «выборных» биев-судей всех аулов волости, он назначался периодично, по мере надобности, уездным начальником. Этот съезд рассматривал дела стоимостью свыше 100 рублей, то есть те дела, которые входили за рамки юрисдикции единоличных биев-судей.
По § 197 «Временного положения» 1867 г. уточнялись пределы компетенции волостного суда биев. Так, они имели право решать дела на всякую сумму, но решение их было окончательным по делам на сумму до 1000 рублей. Ведению чрезвычайного суда биев подлежали дела, если истцы по тем или иным судебным искам происходили из разных волостей нескольких уездов. Съезды чрезвычайных судов созывались по инициативе уездного начальника, об этом извещали военного губернатора, который давал разрешение на их проведение.
Положениями 1867 — 68 гг. был установлен принцип выборности биев-судей. Они избирались сроком на три года и утверждались военным губернатором области. На основании § 185 «бием может быть выбран всякий, кто пользуется уважением и доверием народа, не опорочен по суду и имеет от роду не менее 25 лет. Выборная система для бийского суда была аналогична выборной системе «общественного самоуправления» казахов. Главным основанием для выборов были значительное материальное состояние претендентов и благосклонное отношение к ним волостных управителей, уездного начальника и чиновников областной администрации. Поэтому «в судьи попадают не те, кто достоин, а тот, кто имеет возможность приобрести большую партию при посредстве подкупов, затем такие лица, заняв должность судьи, прежде всего стремятся вернуть свои издержки по выборам, при решении дела преследуют свои корыстные цели»1, отмечалось даже представителями колониальной администрации.
Наряду с биями-судьями к нему избирался также кандидат, который был претендентом, занявшим второе место по числу голосов на выборах. Единоличные аульные бии-судьи, которых по Положениям должно было быть в волости от 4 до 8, разрешали поступавшие дела на следующих основаниях; первое — на основании казахского обычного права, второе — он должен был разрешать и разбирать дела только по заявлению аульного старшины или по жалобам пострадавших лиц; подвергать суду казахов по своему усмотрению.
Единоличный бий-судья должен был разрешать: — денежные, имущественные, земельные и другие споры, когда сумма иска не превышала 100 рублей; — дела тех жителей аула, которые не исполняли требования аульного старшины или были виновны «в нарушении тишины и спокойствия»; — дела по кражам одного верблюда или вещей, денег, скота, стоимость которого не превышает стоимости одного верблюда, если при этом вор не употребит насилие или угрозы оружием; — дела лиц, обвиняемых в буйстве, драках, нанесении побоев, если при этом нанесены легкие, не опасные для жизни ушибы и раны палкой, камнем или кулаком, но если при этом не употреблялось огнестрельное или холодное оружие; — дела лиц, обвиняемых в оскорблении или клевете; — дела по обвинению в обманах, мошенничестве на сумму до 100 рублей; — распри между супругами, но без права производить их окончательный развод; — жалобы родителей на непослушание взрослых детей2.
За совершение вышеизложенных проступков и преступлений, аульный бий-судья имел право, помимо наказания, которое полагалось по казахскому обычному праву, возложить на проигравшую сторону компенсацию расходов, понесенных выигравшей стороной. Кроме лиц казахской национальности у еудьи-бия могли судиться русские купцы-торговцы, если их иски были предъявлены к казаху. Если сумма иска не превышала 100 рублей и это судебное дело возникало между казахами разных аулов или волостей, то дело должен был «решать бий волости ответчика, указанный истцом; ответчик должен отвести двух из числа биев, указанных истцом, но должен подчиниться решению третьего».
Автор статьи
Читайте также: