Как не бояться страшного суда
Обновлено: 25.04.2024
Церковь учит, что Христос как приходил первый раз спасти род человеческий, так и придет второй раз судить.
Христос поруганный, уязвленный придет во славе, и ужаснутся враги Его.
Христос приидет во славе на Суд Страшный.
Время Второго пришествия неизвестно.
День Суда приидет неожиданно.
В чем застанет, с тем христианин и на Суд явится.
Суд Страшный – при Втором пришествии.
Суд Страшный отличается от суда человеческого.
Суд человеческий без правосудия не может быть истинным.
Суд Страшный будет нелицеприятный и неподкупный.
Перед Судьей небесным все равны, у Него нет ЛИЦЕПРИЯТИЯ.
Суд Страшный есть время воздаяния.
Суд Страшный есть время жатвы.
На Страшном Суде каждый будет пожинать, что сеял.
На Суде Страшном каждый человек должен будет дать ответ за прожитую жизнь.
На Страшном Суде Господь более всего спросит О ЖИЗНИ ХРИСТИАНСКОЙ.
Необходимо иметь признаки христианина – жизнь христианскую.
На Суде Страшном те, кто имеют подобие Христа, будут прославлены.
На Суде Страшном не признает нас Христос и святые, если не будем подобны им.
Кто стыдится Христа и Его добродетелей, того и Он постыдится на СТРАШНОМ СУДЕ.
Кому много дано, от того много и спросится на Страшном Суде.
На Страшном Суде все предстанут и дадут ответ за все дела и слова.
На Суде Страшном каждому человеку предстанут все его дела, слова и помышления.
Все, что говорится, делается или помышляется, все откроется.
На Страшном Суде Бог обличит все тайные дела.
Судья на этом Суде – сердцеведец и знает не только дела, но и ПОМЫШЛЕНИЯ.
На Суде будет открыто все, что в этом веке делается.
На Страшном Суде откроются ГРЕХИ, и грешник ужаснется.
На Суд Страшный каждый явится со своими делами.
Что в ДУШЕ отпечатлелось за время жизни, с тем она и предстанет на Суд.
Что любила ДУША, к чему стремилась, то с ней на Суд и предстанет.
Во Втором пришествии Христос будет судить за грехи.
На Страшном Суде грешник обличается за каждый свой ГРЕХ.
Правда Божия каждому воздаст по делам на Суде Божием.
После всеобщего воскресения каждый даст ответ за дела и получит определение.
На Страшном Суде все люди будут разделены на две части.
На Страшном Суде один поемлется, а другой оставляется.
На Суде Страшном праведнии будут отделены от грешников.
На Страшном Суде добрые будут отделены от злых
На Страшном Суде грешники отлучатся от праведных за преступление закона.
На Страшном Суде благочестивые услышат утешительное слово.
Грешники идут в муку, праведники в жизнь вечную после Страшного Суда.
Как явиться на Суд Страшный, когда ничего не делали для своего оправдания.
На Страшном Суде человек осуждается не только за злые дела, но и за неделание добра
На Страшном Суде осуждение тем, которые ближним милость не оказывали.
На Страшном Суде, если Господь осуждает не сделавших добрых дел, то что будет с теми, которые делали злые дела.
На Суде Страшном не сеявший во время земной жизни не получает награды.
На Суде страшное определение грешникам.
На Страшном Суде грешник за грехи осуждается и исключается из числа верных.
Во Втором пришествии Христос будет судить за ГРЕХИ непокаявшихся.
На Страшном Суде грешники непокаявшиеся будут отвергнуты.
На Страшном Суде по правую сторону от Судии будут стоять праведники, по левую – непокаявшиеся грешники.
На Страшном Суде нераскаянные грешники будут страдать, а покаявшиеся будут блаженствовать.
На Суде Страшном осуждены будут непокаявшиеся.
Суд Страшный будет страшным для грешников непокаявшихся.
Суд Страшный побуждает к покаянию.
Чтобы освободиться от долгов за ГРЕХИ на Суде, необходимо ПОКАЯТЬСЯ и отстать от греха.
К покаянию и бдительности подвигает неизвестность часа кончины мира.
Размышление о Суде возбуждает в человеке СТРАХ, ПОКАЯНИЕ, молитву.
Размышление о Суде Страшном удерживает от ГРЕХА и побуждает к ПОКАЯНИЮ и МОЛИТВЕ.
ПАМЯТЬ и РАЗМЫШЛЕНИЕ о Страшном Суде приводит ко спасению.
Памятование о Суде удерживает от грехов.
Так как на Суде необходимо дать ответ за ГРЕХИ, ПЛАЧЕМ умилостивлять Судию.
Кто не готовится к Суду Божьему, тот не ВЕРИТ.
Если веришь, что будет Суд, то необходимо готовиться к нему.
Если человек боится суда человеческого, то тем более Суда Божия должен трепетать.
Размышления о Суде Страшном укрепляют ВЕРУ и СТРАХ БОЖИЙ.
Вера подает утешение на милость Божию о Страшном Суде.
Суд Страшный. И благочестивых смущает страх Суда, но они в смирении надеются на милость Божию (8, с.1002–1024).
Церковь напоминает о Страшном Суде для того, чтобы грешники по грубости своей духовной природы в надежде на неизреченное милосердие – не предались беспечности и нерадению о своем спасении. Православная Церковь изображает ужасные следствия беззаконной жизни, когда грешник предстанет перед нелицеприятным Судом Божиим (4, с.197).
Напоминание о Страшном Суде Божием, по учению Святой Церкви, является одним из самых действенных средств к пробуждению нас от сна греховного. Мысль о Страшном Суде побуждала грешников к искреннему покаянию, соделывала разбойников и мытарей избранными сосудами благодати Божией.
Во время земной жизни под действием злого духа многое скрывается от наших глаз и даже изглаживается из памяти, покрываясь как бы пеленой. Но в книге жизни пишется все и ничто не исчезает бесследно, ничто не забыто и не скрыто пред очами Всеведущего Судии. В страшный час Суда все оживет в нашей совести, прошедшее сделается настоящим и явным, перед нашим взором предстанет полная картина нашей жизни – внешней и внутренней. Воскреснут в нашей памяти заблуждения детства, греховные порывы юности, предстанут нашему взору пороки зрелости и старости со всеми их плодами. Не скроются от нас и праздные слова и даже тайные мысли нашего сердца: студные пожелания, нечистые помыслы, праздные мечтания – все обнаружится пред Всевидящим оком Божиим. Кроме того, мы дадим отчет не только в том, что сделали доброго, но и в том, что могли и должны были сделать, но не сделали. Особенно будем мы наказаны за то, что не помогали нашим ближним в их горе и несчастье, не позаботились вовремя подсказать им и тем самым удержать их от греха. При жизни нам было даровано от Бога столько даров естественных и благодатных, но мы по своей беспечности не воспользовались ими, как должно, и остались бесплодными смоковницами. Все, что нам кажется теперь невинным и в чем мы не каялись, предстанет на Суде Христовом в наше обвинение.
Дадим мы ответ пред Богом и за грехи наших ближних, которых мы соблазнили. Нашему взору предстанут невинные души, соблазненные нашим плохим примером, советом или растленными нашими речами (3, с.124–125).
День Суда Божия положит конец всем беспорядкам. Праведный Судия не будет разбирать узы родства и дружбы. Он беспристрастно отделит добродетель от порока, пшеницу от плевел и поставит овец одесную Себя, а козлищ – ошую.
Добродетель восторжествует и оправдает творивших ее, удостоит их блаженной участи. После этого Праведный Судия произнесет Свой страшный приговор находящимся по левую сторону: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть, жаждал, и вы не напоили Меня, был странником, и не приняли Меня, был наг, и не одели Меня, болен и в темнице, и не посетили Меня» ( Мф.25, 41–43 ).
Это решение будет окончательное и бесповоротное, для праведников – чаемое и радостное, а для грешников – плачевное и горестное (Там же, с.126).
Источник: Духовные рассуждения и нравственные уроки Схиархимандрита Иоанна Маслова. Под ред Н.В. Маслова М. Самшит-издат 2011 г. 816с
Апокалипсис, рассказывающий о Страшном Суде и предшествующих ему великих бедствиях, завершает радостный возглас: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Глядя на нижние части иконы Страшного Суда разделить радость этого ожидания непросто. Возможно, именно поэтому в церковной и околоцерковной среде эсхатологическая тема нередко вызывает определенное напряжение: люди выискивают признаки конца времен даже там, где их нет, ищут чудесных средств «отсрочить» исполнение Откровения, выпадают из социума и даже зарываются под землю… О правильном отношении к грядущим судьбам мира и Церкви наш корреспондент Елена Наследышева беседует с протоиереем Александром Степановым.
Протоиерей Александр Степанов в 1980 году окончил физический факультет Ленинградского государственного университета. Работал в Физико техническом институте им. А.Ф. Иоффе, Ленинградском инженерно-строительном институте (ЛИСИ), заведовал лабораторией теплофизики. Кандидат физико-математических наук. Рукоположен в сан священника в 1992 году. Настоятель домовой церкви великомученицы Анастасии Узорешительницы и храма святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина Ярославских в Санкт-Петербурге. Председатель епархиальной комиссии по благотворительности СПб. Главный редактор радиостанции «Град Петров».
- Если мы обратимся к библейскому повествованию о конце времен, то, во-первых, увидим радость. Это не страшно, это радостно: «И увидел я новое небо и новую землю» ( Откр.21:1 ); «се творю все новое» ( Откр.21:5 ). Пред взором читателя возникает новый Иерусалим, новый град, исполненный всякого богатства. Перечисляется множество драгоценных камней, золото и прочее (см. Откр.21 ). Это не вещественные драгоценности, а образ чего-то наиболее ценного, наиболее прекрасного, что в сознании людей того времени могло быть.
Книга Откровения Иоанна Богослова повествует, конечно, не просто и не столько о судьбе этого мира, сколько о конечной судьбе Церкви в этом мире. И вот эта судьба Церкви — это ее безусловное торжество. Да, значительная часть посвящена борьбе мира сего против Христа, против верных, против тех людей, которые хотят жить не по законам мира сего, а по законам Божьим, по законам, которые Христос оставил людям. Но по существу, Апокалипсис активно утверждает, что эсхатологическое, последнее, предельное в смысле конца («эсхатон» — это конец, обрыв, завершение чего-то) измерение уже присутствует в этом мире. То есть вечность уже вошла в мир. Одновременно с этим входит и суд. Суд, собственно, начался с того момента, когда Господь воплотился. С этого момента мы имеем образ Человека с большой буквы. «Се, Человек!» — говорит Пилат. Мы имеем как бы универсальную меру всех вещей, универсальную меру добра и зла, критерий суда вообще, причем явленный не теоретически, не в виде философии или какой-то теории, а в виде живой личности. И Сама эта Личность говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь» ( Ин.14:6 ).
Суть христианского благовестия в том, что Царство Божие, как говорит Господь в Евангелии (см. Мф.4:17 ), приблизилось, оно уже присутствует здесь. Конец уже присутствует в мире, и это присутствие есть Церковь. И каждый из живущих сейчас может быть приобщен к этому окончательному бытию мира, войдя в Церковь, начав по-настоящему глубоко жить ее жизнью — не ужасной, а радостной!
— Кажется, однако, что даже верующие люди в глубине души хотели бы, чтобы он был отсрочен.
- А какой смысл его отсрочить? Может быть, дать время кому-то еще одуматься, придти к Богу. Но это время определяет Сам Господь. Тогда, когда полнота всего доброго и позитивного, что может произойти в мире, свершится, исполнится, тогда, очевидно, будет исчерпан смысл бытия этого мира…
— Многие, особенно в церковной среде, видят признаки последних времен в происходящих то там то здесь катаклизмах и стихийных бедствиях. Что вы думаете об этом?
— ХХ век, как мы видим, был наполнен катастрофами, но они были и в древности, они были всегда — с момента грехопадения, которым органическая связь Бога, человека и всего тварного мира была разрушена. Как говорит апостол Павел: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» ( Рим.5:12 ). Человек ответственен за вхождение мертвой струи в ту жизнь, которую сотворил Бог. Большая часть рода человеческого отошла от Христа, отошла от Церкви, живет по законам мира сего, и, естественно, такая жизнь приводит к катастрофам и катаклизмам, которые умножаются по мере умножения греха.
Наблюдая за этими событиями, мы можем говорить о том, что приближается время конца света. Но в Евангелии Господь говорит: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» ( Деян.1:7 ). Евангелие многократно возвращается к теме того, что мы должны быть всегда готовы «предстать пред Сына Человеческого».
Новгородская икона XV века «Страшный суд». Слева вверху — Горний Иерусалим со святыми, в центре в круге — Господь-Саваоф в окружении серафимов и Еноха, взятого живым на небо и получившего от Бога откровение о предстоящих перед концом мира событиях. Справа — Христос с ангелами, прогоняющими трезубцами тьму, и ангелами, склонившимися перед крестом. В следующем ряду — ангелы и апостолы, в центре — Христос-Спаситель, рядом с ним Богоматерь и Иоанн Предтеча, на коленях стоят Адам и Ева. Они молят Христа за человеческий род. Из пасти ада к ногам Адама тянется змий, на теле змия разноцветные кольца, символизирующие мытарства, через которые должны пройти грешники. Ниже — длань, держащая весы, которые бесы стараются перетянуть в свою сторону. Справа — земля и море, «отдающие мертвецов», под ними — ад, где сатана держит Иуду. Ангел трезубцем отправляет в ад грешников: епископа, царя и монаха. Слева в кругу изображение рая с Богородицей, ангелами и благоразумным разбойником, внизу врата рая, в которые входят праведники, левее них — схимники с крыльями (схиму называют «ангельским образом»). Ад и рай разделены столбом, к нему прикован «милостивый блудник» из византийской притчи, который «ради милостыни избавлен от вечных мук, а ради блуда лишен Царства Небесного».
Неизвестно, увидят ли ныне живущие люди окончание человеческой истории. Но смерть каждого из нас, в конечном счете, — не менее страшное, катастрофическое событие. Пусть это случится в результате войны, стихийного бедствия, от какой-то болезни или естественным путем, но умирать-то придется каждому человеку, единственным образом и единственный раз.
— Иногда можно услышать вопрос: за что Богу судить нас, если на все воля Божия?
— Бог сотворил человека свободным. Он сотворил его таким, что Сам в эту свободу не может вмешаться. И если человек избирает определенный путь, принимает какое-то решение — это его решение, и Бог уважает его. Поэтому если человек принимает какое-то решение, пускай даже очень неправильное с точки зрения Бога, Он, тем не менее, попускает человеку выполнить его, в частности, совершить грех. Иначе Творец начал бы просто ломать то, что Сам создал.
Господь на протяжении жизни человека как-то влияет на человека. Если обратиться к этой аналогии: родитель воспитывает ребенка, обучает его, пытается как-то оградить от влияния недолжного и чего-то злого. Но человек, в конечном счете, становится взрослым и сам избирает добро или зло.
Когда перед нами стоит возможность совершения греха, мы очень часто чувствуем, что происходят какие-то события, которые как бы удерживают нас от совершения этого шага. Как правило, они носят не запретительный характер, а предупредительный. И человек может на минуту остановить свое уже начатое движение и хотя бы дать себе отчет в том, что он делает. Дальше он может продолжить движение, направленное ко греху, но может и удержаться. Господь всегда дает эту возможность и несколько как бы удерживает человека. Бог старается нам помочь, но окончательное слово всегда останется за нами. Поэтому при подведении итога жизни — ответственность будет на человеке.
Мы называем 25‑ю главу Евангелия от Матфея Евангелием о Страшном Суде, хотя слова «страшный» там нет. Что же в нем страшного? Если мы прочитаем весь текст, то увидим, что страшна очевидность нашего беззакония, очевидность нашего равнодушия. В этой главе Сам Господь говорит о последнем суде, и Он говорит о том, что оправданы будут те, которые помогли ближнему своему: посетили больного, заключенного в темнице, накормили голодного, напоили жаждущего, одели нагого; и будут осуждены те, кто этого не сделал. Ибо, говорит Господь, «так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».
Здесь, на этом последнем срезе нашего бытия, на грани пребывания в вечности обнажается вся правда о нас самих. Поэтому последний суд будет страшен именно тем, что эта правда, которую, может быть, мы часто скрываем от окружающих и больше всего — от самих себя, будет представлена пред нами во всей своей неприглядности. И мы увидим, каковы мы есть, чем мы живем, ради чего живем, к чему стремимся, жертвуем ли чем-то ради человека, который нуждается рядом с нами, или мы живем только эгоистическим устремлением. Вот это и будет страшный и последний суд.
Такое название — от того, что в это воскресенье на службе читается отрывок из Евангелия, в котором Христос описывает будущие судьбы человечества. Мы беседуем с отцом Александром Лебедевым о значении Страшного суда для нас — тех, которые рано или поздно на этот суд придут.
— Отец Александр, почему — «суд»? Почему такое грозное слово?
— Когда мы описываем отношения человека и Бога, мы неизбежно делаем это через сравнения с тем или иным явлением в нашей земной реальности. Сравнение с судом родилось, видимо, в уме чрезвычайно совестливого человека. И правда, если по совести, то кто мы перед Богом, как не преступники? Он дал нам заповеди — закон, а мы его нарушаем. Преступники и есть. А как веревочка ни вейся — все равно конец придет. И понятно, что нас, как преступников, неизбежно ожидает суд.
— Почему — «страшный»?
— А вот это интересно. У многих святых отцов встречается мысль, что суд этот страшен потому, что «прокурором», требующим максимального наказания на этом судебном процессе, будет наша совесть. Не кто-нибудь другой, а мы сами будем выносить себе приговор перед лицом Божиим. Как дождь пробуждает скрытую в земле животворную силу, которая неудержимо и необратимо заставляет растения стремиться к жизни, так и присутствие Божие неудержимо пробуждает в человеке совесть, как бы глубоко она ни была запрятана. И каждый из нас увидит себя во всей своей неприглядности, более того, наш духовный портрет будет очевиден не только для нас самих, но и для всех окружающих. Никакой возможности оправдаться совесть нам не даст — она возьмет реванш за все измывательства, которые мы себе над ней позволяли. Действительно страшно. Это только с виду мы белые и пушистые, а каково наше нутро? Вспоминается фильм Тарковского «Сталкер», там именно страх перед своей глубинной сущностью остановил героев, и они не вошли в комнату, которая исполняет заветное желание каждого человека. Ведь исполняет она не то, что человек декларирует, как мисс Мира: «Хочу, чтобы не было несчастных детей», а то, что он действительно хочет: «Хочу, хочу, хочу всего и побольше».
— Надо ли бояться Страшного суда и в каком случае?
— Любой нормальный человек Страшного суда страшится. Естественно, что церковные люди страшатся его гораздо больше, чем околоцерковные и «в душе верующие». Но как же тогда жить с осознанием того, что приговор тебе в будущем уже готов? Как не отчаяться, как не сойти с ума? Мы знаем, что судит Господь не только поступки, но более того — и намерения человеческие. Одно дело, когда человек грешит и думает, что так и надо, другое дело, когда стремится не грешить, но не получается. Так вот, в жизни верующего человека такое стремление есть: да, грешим, да, не святые, но — пытаемся не грешить, каемся в грехах, не миримся с ними. Ничто нечистое в рай не войдет: грязь человеческая остается за его порогом, а если человек к этой грязи намертво прирос-то он останется там же, но если он сознательно и целенаправленно пытался от этой грязи избавиться — всемогущий Господь осуществит его стремление: оставив грязь на пороге, сам человек войдет в рай. И пока остается зазор между мной и моим грехом, пока я не сросся с ним окончательно — есть для Бога возможность отделить мою нечистоту от меня самого. Это дает надежду на помилование на Страшном суде. Это побуждает никогда не опускать руки, не оправдывать себя, не привыкать ко греху, бороться с ним, даже если и в перспективе победы не видно.
— Да не байка ли вообще все это — про Страшный суд: «одни идут в ад, другие — в рай»? И все это только для того, чтобы держать в страхе «овец», которые, панически боясь «ада», во всем слушается «пастырей»?
— Конечно, мы можем использовать понятие Страшного суда для того, чтобы запугивать людей и использовать их в своих интересах. Так, кстати, и поступают в большинстве сект. Но это противно Православию, которое говорит, что обращение к Богу должно быть свободным, что в деле проповеди недопустимо принуждение, даже психологическое, в том числе и запугивание Страшным судом. И тут для нас пример — Сам Христос. Если почитать Евангелие, то можно увидеть, что Он неоднократно возвращается к теме ада и рая, вечных мучений и никогда при этом не сюсюкает, не старается смягчить впечатление; и в то же время нельзя сказать, что Он запугивает человека — нет такой экзальтированной эмоциональности в словах Спасителя. Видимо, Он просто описывает все так, как оно будет: не больше и не меньше. Так и Церковь не может размахивать этим фактом будущего, как дубиной, загоняя всех в свою ограду, но и не может умалчивать о Страшном суде ради сохранения ложного душевного комфорта.
— А может, на самом-то деле все будет хорошо, и если уж есть эта загробная жизнь, то все пойдут все равно в рай?
- То есть, получается, что Господь Бог заготовил такой вариант добровольно-принудительного счастья для всех? Хочешь не хочешь, а в рай полезай? Ничего не напоминает? В течение всего XX века неоднократно в глобальных и не очень масштабах благодетели-сатрапы пытались осчастливить сначала своих подданных, а затем и все человечество. Коммунисты пытались впихнуть нас в коммунистический рай, нацисты — в нацистский, и что из этого вышло? А все потому, что насильно человека осчастливить невозможно. Так что кажущаяся благой мысль о спасении всех и каждого ставит Господа Бога в один ряд с самыми чудовищными личностями в истории человечества. Придется от этой гипотезы отказаться. Бог спасает нас не без нашего — активного, добавлю — участия. Если уж мы сотворены Богом как свободные личности, то за нами и только за нами выбор: следовать за Христом, по мере сил исполняя Его заповеди, в Его царство, или же, громко вещая о личной «свободе», порабощать себя дьяволу. В последнем случае последствия будут самыми плачевными.
Не знаю как вы, а я очень боюсь Страшного Суда. Я и обычного-то боюсь, а уж Страшного и подавно.
Мы не так много знаем о том, как он будет проходить. Есть притча о Страшном суде в Евангелии от Матфея, есть ещё несколько указаний в Писании, что «верующий на Суд не приходит, а неверующий уже осужден», есть несколько глав в книге пророка Даниила и в Откровении, поражающих размахом событий, но не раскрывающих деталей судопроизводства. Это явно сделано намеренно — дабы люди не плодили казуистику, не пытались, как в египетской «Книге мёртвых», придумать хитрые ответы и двусмысленные оправдания, чтобы отношения с Богом не свалились ни в магию, ни в юриспруденцию.
И это меня пугает. Потому что все известные мне способы защититься от обвинений там не сработают. Судя по тому, что мы знаем, на Страшном Суде не помогут:
— попытки свалить вину на обстоятельства, за которые отвечает не сам человек, а Тот, Кто Судит. Такой прецедент в Писании уже описан. Именно так поступил Адам после грехопадения – стал рассказывать Богу, что это не он, это всё жена, которую дал Бог, а значит, Бог — Сам виноват в печальном результате. Чем это закончилось — известно. Вероятно, у остальных тоже не прокатит.
— попытка «потеряться в толпе», то бишь сослаться на общемировую или всесоюзную практику. Дескать, все так делают. Иногда мне кажется, что обсуждать такого рода отмазки пригласят кого-то из трёх праведников, имеющих опыт жизни в тотально враждебном окружении — Ноя, Лота и пророка Илию. Эти три суровых мужа очень хорошо знают, что такое «поступать не как все«. И объяснить сумеют.
— ссылки на особый исторический момент, который почему-то сделал несущественным исполнение заповеди. Но если ты ненавидел ближнего – значит, ты ненавидел ближнего. Даже если он, скотина такая, посмел оказаться от тебя на другой стороне баррикады, когда решались судьбы Родины. Синедрион именно благом Отечества оправдывал необходимость казни Спасителя.
— ссылки на исторические прецеденты. Дескать, отцы грешили и нам разрешили. Но история Анании и Сапфиры, которые были наказаны за свой грех, хотя и не были ни самыми большими, ни, тем более, последними, кто пытался запустить руку в церковную кассу, довольно убедительно показывает, что грех остаётся грехом, даже если Господь до поры милует.
— оправдания, что просто виноват кто-то другой. Помимо того, что этим уже занимался Адам, это еще и нарушение заповеди о неосуждении. Сказано же, что каким судом судитесь — таким и будете осуждены. Вешаешь свои грехи на других — хорошо, тоже будешь отвечать за чужие.
— ссылки на высокие результаты, которые были достигнуты в других областях. Как писал когда-то один журналист — коррупционеры построили ЛЭП первой категории надёжности, а их оппоненты не сделали и этого, и потому воровство вполне извинительно. Но об этом Писание также говорит более чем определенно — «что высоко у людей, мерзость перед Богом» и «что пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит». Не поможет.
— ссылки на то, что ты действовал в рамках действующего законодательства, и все правильные бумаги были подписаны уполномоченными лицами в нужных местах. Иуда не нарушал никаких законов, Нерон и Диоклетиан действовали в пределах своих полномочий, и даже расстрелы новомучеников до запятой соответствовали инструкциям ОГПУ. Гражданские законы нужны, они обеспечивают порядок и хотя бы подобие справедливости. Но в Царство Небесное приводят не они.
— ссылки на запутанность и противоречивость принципов суда, их неясность и двусмысленность. Хотел, дескать, как лучше, да ума не хватило. Тоже не сработает. Потому что Господь сказал, что Он с нами во все дни до скончания века. А значит, на любую попытку сказать — «Я не знал, как поступить» последует резонный ответ «Я был рядом, что ж ты не спросил?». И не знаю как вы, а я по себе уже выучил, что «не знаю как поступить» на деле почти всегда означает «я не хочу поступать по заповеди».
— какие-то варианты оправдания тем, что принадлежал к правильной группе людей, которая знала правильные слова, как бы она ни называлась — Церковь, народ, нация, традиция или партия. Ведь и об этом сказано — что в день Суда некоторые начнут вспоминать, что они именем Его бесов изгоняли и пророчествовали, но ждет их суровая отповедь и вечный ад. Или совсем в лоб сказано, что Бог может из булыжников наделать Аврааму новых детей, если существующие окажутся недостойны.
И много еще можно придумать такого рода соображений, которые не помогут на Страшном Суде. Этим он и Страшный.
Но это Суд также и Милостивый. Самый милостивый. Собственно, там кроме Милости и не будет ничего.
Самым трудным будет на Суде принять Милость. Милость нельзя заслужить хорошим поведением. Она зависит не от помилованного, а от Милующего. Надо только прекратить доказывать, словами и делом, что ты «имеешь право». Чтобы быть оправданным, надо перестать искать себе оправданий. Надо не оправдаться, а покаяться.
Потому что все эти слова и причины — это попытки просто отбояриться, чтобы не унизили милосердием, чтобы не помиловали. Ведь помиловать можно только того, кто виновен. А если ты в Царство Небесное войти планируешь, как право имеющий — не будет никакой Милости, потому что ты её просто не хочешь. Не нужна тебе Милость — не будет Милости.
Свободен, иди во тьму внешнюю.
Расслабься, наконец, человек, хватит выдумывать, почему бы тебе ещё не погрешить немного. Это уже Страшный и Милостивый Суд. Вспомни притчу, и повторяй — «Отец, согрешил я пред Тобою, и уже недостоин называться сыном Твоим, но прими меня. Я согрешил и оправданий у меня нет, и нет надежды, кроме Любви Твоей».
Почему христиане стали бояться Страшного суда – ведь так было не всегда? Протоиерей Константин Камышанов сожалеет о том, что мы все чаще говорим о Суде и все реже о том, что должно наступить после него.
Тот день, когда состоится Страшный суд, будет первым днем торжества Рая. Ко дням творения мира добавится новый день. В течение его наш грешный мир полностью преобразится. И произойдет нечто странное: Ангелы совьют небо, как пергамент, и солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются.
Протоиерей Константин Камышанов
И настанет Утро мира.
Оно начнется тогда, когда число жителей Рая достигнет некой необходимой и достаточной величины.
Для них – праведников – Страшный суд окажется не страшным судом, а станет самым лучшим днем их жизни, потому что первая радость – самая сильная. Душа избранных увидит Того, Кого любила, о Ком мечтала, Кого всегда хотела видеть – Христа.
И Христос будет рад видеть Своих друзей. Он введет их в новый мир золотыми вратами.
Для Бога этот день Суда тоже не будет страшным. Наконец-то закончится этот кошмар, который называется «наш мир». По слову пророка, лев и агнец возлягут рядом, зло упразднится и настанет вечное царство добра. Начало Суда станет окончанием этого ужасного дня грехопадения, длившегося целую вечность, с его войнами, убийствами, обманом и злостью.
Для грешников Страшный суд принесет некоторый испуг, но в дальнейшем Господь даст им по сердцу их быть вечно с такими же, как они.
Это как в тюрьме. Там собираются, хотя и против воли, некие джентльмены, у которых один и тот же взгляд на жизнь, которые объединены неким подобием братства и понятий. Им не надо работать, и день их протекает в философских беседах о смысле жизни. Там не надо напрягаться о еде, рубле и о том, чтобы напитать родню или близких. Все оплачено. Они там трезвы и жизнь их проходит по разумному режиму, исключающему злоупотребления и грех.
Конечно, это подобие условно и требует уточнения.
Во-первых, Христос сказал, что у раба худого отнимутся те таланты, которые он поленился умножить. То есть, человек будет упрощен в своей организации на порядок, и, подобно бесам, примет более простую организацию личности, подобную животным.
Это не означает того, что Бог отмстит им за грех. Святые отцы единодушны во мнении, что Господь абсолютно благ. Наоборот, такое упрощение до состояния скота польскаго, уменьшит степень страдания личности, которая окажется неспособна к тонким переживаниям. В результате деградации житель ада не сможет грешить сполна, как мог бы, оставаясь в полном разуме и всей силе души.
Во-вторых, почти все святые отцы уверены в том, что отправка грешника в ад – благо для него не только потому, что он сам выбрал место, в которое стремился. В аду ему будет комфортней, чем в Раю. Для человека воля важнее всего. В ней его свобода и индивидуальность. Сломав волю грешника, Бог сломает всего человека. Но Господу не нужна в Раю сломанная, обезображенная и противящаяся личность. Бог дает ей волю по ее сердцу – и это благо.
Таким необычным способом Господь попытается не только увеличить меру благодати Рая, но и снизить уровень страдания в аду.
В результате уровень зла уменьшится в целом по Вселенной.
Так что Страшный суд парадоксальным образом привнесет в мир больше света и уменьшит уровень зла, по сравнению с текущим положением дел. Страшный суд сделает мир менее страшным.
А если это так, то зачем же готовиться к катастрофе? И кто должен готовиться к катастрофе, и как надо готовиться к этому Страшному суду?
Очевидно, что Страшный суд будет страшным для граждан ада. Он будет таковым не только потому, что им грозит существование во зле, но и потому, что они должны пройти процесс деградации личности. А это в самом деле страшно.
Толкователи, предлагая церкви вспомнить о первом дне обновленного мира, как о Страшном суде, априори предполагают, что среди нас нет праведников, нет тех, кто любит Бога, а есть исключительно потенциальные жертвы ада. Почему-то в комментариях к этому событию проповедуется не радость долгожданной встречи со Христом, а, наоборот, нагнетается страх божественной мести.
Как же встретить этот день правильно?
Профессор Алексей Ильич Осипов заметил, что для того, чтобы началось освобождение, должно прежде наступить осознание своего рабства. Значит, мы должны воспринять психологию и образ мысли раба.
Святой Силуан Афонский дал такую формулу подготовки к Страшному суду: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». Значит, мы должны искуситься в жизни в аду.
Да как же держать ум в аде и не устрашиться и не отчаяться простому человеку?
Как можно научиться быть гражданином Небесного Иерусалима, если все время упражнять свой ум в реальности Чертограда?
Я, например, захотел стать архитектором. И для этого принял решение стать им через отрицание других профессий: не быть врачом, не быть слесарем, не быть водолазом. И, можно подумать, через это отрицательное богословие я стану зодчим? Нет.
Через подобное отрицание невозможно созидание и формирование положительного и сущностного образа. Отрицание не может быть основой существования.
Пасхальные слова ангелов «Что ищете Живаго с мертвыми» обретают новую глубину. Во аде невозможно подготовить себя к Раю. В Раю нужен навык не отчаяния и страха, приобретенного в новом Содоме, а навык любви к Богу, людям и Земле.
Как можно всему этому научиться, сидя уже при жизни в аду? Как можно найти в грязи свет? Как можно в мусоре отыскать жемчуг?
Вспомним о нашумевшем заочном споре известного нашего богослова – профессора и святого, недавно прославленного в Греческой церкви. Речь идет о Порфирии Кавсокаливите.
Московский профессор, в канун самого прославления этого святого объявил о том, что Порфирий находится в прелести. Поводом к этому послужили слова святого о том, что не стоит бороться с бесами, так как они вечны, неуничтожимы, неутомимы, а мы временны. Уничтожить их не удастся, а борьба с ними бессмысленна в проекции Вечности.
Вместо того чтобы стать специалистами по борьбе с дьяволами, святой предложил стать знатоками жизни в Боге. Он заметил, что лучше погружаться в Бога, чем в ад. И тогда благодать сама будет врачевать и восполнять немощи и защищать от бесов самым надежным способом.
На самом деле, противоречия здесь нет. Святой, как и положено святому, смотрит дальше и выше. Порфирий Кавсокаливит говорит о стратегии, а профессор о тактике.
Святой говорит о том, что смысл жизни состоит в приближении Христу и стяжании подобия с Ним. Целью жизни никак не может быть борцовский навык на адских ристалищах. В Раю это бесполезное умение.
Что ищите Живаго с мертвыми?
А вот для того, чтобы достичь этого подобия, тактически необходимо преодолевать сопротивление духов злобы, которые не намерены упускать добычу.
Недоумение, как обычно, произошло от разного взгляда из разной точки наблюдения во времени и пространстве.
Что нам до этих богословских тонкостей?
Дело в том, что в них содержится прямое указание на стратегию нашей жизни в перспективе Вечности. Частным образом в этом богословии содержится верный подход к упражнению, дающему вид на жительство в Раю – посту.
Если не иметь в виду стратегию, а одну лишь тактику, то пост – это борьба. Человек, не видящий впереди Рая, выходит на пост как на беду и на войну. А окончание поста он празднует, как конец беды и закатывает победный пир. Он «отдыхает» от поста, от усталости быть светлым и добрым. Приметой такого поста бывают мучительный голод, хроническая усталость и утомление души.
Но люди тонкие подходят к пасхальным пиршествам не так. Пасхальные пиршества духовных людей, напротив, тихи. Радость об известии Воскресения Христа законна и справедлива, но вот окончание поста часто приносит грусть. Она проистекает от того, что время поста тонкий человек рассматривает как время своего приближения к Богу, а его финал – как окончание этого перигея и невольное удаление от Светила Бога. И часто вырываются слова сожаления: «Недопостился» или «только-только начал поститься и только узнал радость поста». Приметой такого поста является радость.
Эти посты усталости и радости не перепутаешь.
Человек, видящий Бога над маневрами поста, встречает пост не как народную беду, а как приблизившуюся радость, словами:
– С постом вас, братия и сестры! Постимся постом приятным.
Пред неделей о Страшном суде, прошла неделя о Блудном сыне. Они соединены в единую логическую цепь. В неделю о Блудном сыне человек искал свой настоящий дом – Рай, в эту неделю церковь ставит его на самом пороге Рая:
Здравствуй, ад? Нет. Здравствуй, утро мира!
В старину люди лучше понимали суть памяти этого дня. Доказательством тому служат старинные иконы Русского севера. На белых звонких фонах раскрыты яркие мажорные пятна красного цвета. Ад в этих иконах спрятан так, что сразу и не найдешь.
Со временем с Запада к нам пришла другая трактовка Страшного суда – настоящий голливудский трейлер фильма ужасов.
Находясь в Сикстинской капелле, можно поразиться невероятному художественному гению Микеланджело, и в тоже время, с не меньшей силой, можно удивиться его духовному дальтонизму.
Вместо Утра мира на знаменитой фреске мы видим не встречу мира и Христа, а учебные пособия по рисунку в залах мясокомбината. Как же так? Ведь тысячи богословов, апостолы и Сам Христос говорили, что мы не умрем, но все изменимся. Мы вновь вернемся в тонкие тела, навсегда оставив в земле временные «кожаные ризы». Как же это было упущено из вида таким талантливым человеком, совершенно не понятно.
Ладно, эта капелла. Этот пир мяса там уравновешивает эфирный Боттичелли. Но у нас эти триллеры Зверограда стали нормой на западных стенах храмов. С Запада пришла мода, на западной стене она и восторжествовала. На этих фресках торжествуют не праведники, а Чужой.
К сожалению, с течением времени, трансформировались не только фрески на западной стене, но и церковное сознание, травмированное духом бурсы. Время апостасии наложило свой отпечаток на все восприятие мира человеком. Вместо того чтобы готовиться к встрече с Небесным Отцом, сыновья Бога стали готовиться к встрече антихриста.
Увы. Сегодня нужно делать усилия, для того чтобы отвести наш завороженный взгляд от взгляда антихриста и перевести его на лик нашего милосердного Господа и Бога Спаса нашего Иисуса Христа.
Здравствуй, ад! – это не для нас. Не для тех, кого призвал Господь к жизни. Не для тех, кто любит Его. Не для тех, кто несмотря на падения, падал головой в сторону Рая.
Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Плох тот христианин, который не стремится в Рай, а сидит душой в аду и не может отвести гипнотического взгляда от сатаны, как кролик от взгляда удава. Плох тот христианин, который забыл о том величии, которое ему даровал Бог, и о том месте, которое Он уготовал ему на небе.
Плохо то, что вместо того, чтобы с помощью Господа стремиться в свой родной дом, в Рай, и без того немощный человек еще больше обессиливает, сидя на реках Вавилонских, шарит глазами в аду и разбирает его смыслы.
Наше – Христос воскресе! «Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый: Христос бо воста … О Пасха велия и священнейшая: Днесь всяка тварь веселится и радуется, яко Христос воскресе и ад пленися.
Наше – «Ныне вся исполнишася света, небо же и земля, и преисподняя, да празднует убо вся тварь востание Христово, в нем же утверждается. Вчера спогребохся Тебе, Христе, совостаю днесь…»
Автор статьи
Читайте также: