Фрэнсис ли бейли адвокат

Обновлено: 28.04.2024

По всем делам, которыми мне пришлось заниматься, число оправданных составляет примерно 60–70 %. По тем сорока делам об убийстве, которые я вел, оно гораздо выше. Один из моих клиентов признал себя виновным в убийстве девочки-подростка. Из тех, кого я защищал, только трое обвиняемых в убийстве были осуждены. Я не хочу сказать, что никогда не вытаскивал виновного из тюрьмы по чисто формальным обстоятельствам или что никогда не добивался оправдания виновного. Но ни в одном из тех трех случаев, когда мои подзащитные были осуждены, не было доказано с полной очевидностью, что обвиняемый действительно совершил убийство. Если нет ни малейшего сомнения, что мой подзащитный совершил преступление, он признает свою вину. А иначе мы сражаемся до конца.

Даже если я знаю, что мой клиент виновен, это еще ничего не решает. Часто мне задают вопрос: «Вы бы стали защищать виновного?» или «Как вы можете защищать человека, если знаете, что он совершил преступление?».

Этих людей редко удовлетворяют мои ответы. Они не видят никакой справедливости в защите человека, виновного в совершении преступления. Они могут позволить себе играть роль моралистов — на гильотине окажутся не их шеи. Если адвокат будет отказываться от каждого дела, где он знает, что обвиняемый виновен, суды просто перестанут существовать. Каждый арестованный, если адвокат не сочтет его невиновным, после предъявления обвинения будет сразу отправляться в тюрьму.

Вина, как и очень многое другое, редко бывает черно-белой. Да, я защищал нескольких человек, о виновности которых знал. Двое из них были оправданы. Одним из них был Джеймс Мартин, чья история как раз может быть ответом на этот вопрос.

Я познакомился с Джимми Мартином летом 1961 года. Его двоюродный брат, мой бывший одноклассник, попросил меня заняться его делом. Джимми мог бы позировать для рекламы пепси-колы: это был симпатичный восемнадцатилетний паренек, румяный, с ясными голубыми глазами и кудрявыми каштановыми волосами. Глядя на него, никак нельзя было предположить, что он способен на убийство. Впрочем, люди редко бывают похожими на убийц, а при определенных обстоятельствах любой из нас способен убить человека.

Джимми обвинили в особенно отвратительном преступлении — убийстве пожилой медсестры из Роксбери, одного из беднейших пригородов Бостона. Ее нашли мертвой около церкви, одежда на ней была разорвана, затылок разбит.

В тот вечер Джимми, изрядно выпивший, стоял на улице возле своего дома. Он заметил медсестру, перешел впереди нее улицу, наклонился как будто завязать шнурок и, когда она проходила мимо, неожиданно нанес ей сильный удар. Она упала, Джимми схватил ее сумочку и бросился бежать. В сумочке было 38 центов, но Джимми совершил невооруженный грабеж, преступление, которое в штате Массачусетс максимально наказывается пожизненным заключением.

Когда Джимми убежал, женщина встала и пошла дальше в больницу. Тем временем Мартин еще хлебнул виски и ему стало стыдно за совершенное нападение. Он решил, что непременно должен пойти помочь ей. Он догнал женщину около церкви, окруженной стеной из неотесанного камня. Все еще пьяный, он попытался объяснить, что поможет ей дойти до больницы. Женщина сказала, чтобы он оставил ее в покое, но Джимми настаивал, что понесет ее на руках. Она была маленькая и легкая, но, когда он поднял ее, она стала вырываться и оба упали. Затылком она ударилась об каменную стену.

Джимми отнес ее на лужайку к церкви, положил под дубом и тщетно пытался поговорить с ней. Больше он ничего не помнил.

Когда тело было обнаружено, расследование уже через несколько дней привело полицию к Джимми. После того как его несколько часов продержали без еды, не давая возможности связаться с родителями или адвокатом, он сознался и все рассказал. Когда мы разговаривали с ним в первый раз, он сказал, что ничего тогда не помнил и не может ручаться, что в полиции рассказал все правильно.

С юридической точки зрения это было кошмарное дело. Если будет установлено, что Джимми причинил смерть этой женщине (пусть даже непреднамеренно) во время совершения грабежа, то это является убийством при отягчающих обстоятельствах и наказывается пожизненным заключением или смертной казнью. Если жертва погибла при попытке изнасилования, это тоже убийство при отягчающих обстоятельствах, наказывается только смертной казнью.

Я считал, что Джимми Мартин виновен в грабеже и попытке изнасилования, а смерть женщины произошла в результате несчастного случая. Мое мнение основывалось на его собственном рассказе и на заключении судмедэксперта, в котором указывалось, что причина смерти — повреждение черепа, которое могло быть результатом падения потерпевшей на каменную стену. Но я знал, что присяжные будут слишком возмущены обстоятельствами дела, чтобы вникать в подобные юридические тонкости.

Я настоял на проведении Джимми психиатрической экспертизы, которая установила, что он страдает эпилепсией и что приступы болезни провоцируются алкоголем. Было также установлено, что он в данное время не может предстать перед судом по состоянию здоровья, и осенью 1961 года его поместили в тюремную больницу в Бриджуотере. Четыре года спустя больничные власти заявили, что в состоянии больного произошли значительные улучшения и он может быть доставлен в суд.

Прежде всего я попытался уговорить окружного прокурора согласиться на непредумышленное убийство. Я подчеркнул, что изменения в законодательстве, произошедшие за эти четыре года, по всей вероятности, сделали признание Джимми недействительным, а без такого признания имелось слишком мало доказательств его причастности к убийству медсестры. Более того, у нас имелись веские доказательства его психического заболевания; некоторые психиатры были убеждены, что в момент совершения преступления Джимми не мог контролировать свои действия.

Я не хотел, чтобы Джимми был осужден за убийство, но в то же время не хотел, чтобы он был оправдан как сумасшедший и снова отправлен в Бриджуотер, который все-таки скорее тюрьма, чем больница. С другой стороны, было очевидно, что ему необходимо постоянное наблюдение и медицинская помощь. Он уже отбыл четыре года в счет будущего приговора. Если бы его признали виновным в непредумышленном убийстве, он получил бы условную меру наказания и длительное время находился бы под строгим наблюдением.

— Ничего не выйдет, — ответил окружной прокурор на мое предложение. — Будем драться до конца.

Я попросил судью без согласия прокурора квалифицировать действия подсудимого как непредумышленное убийство, но он отказался.

Суд начался в декабре 1965 года под председательством Фрэнка Дж. Мюррея, очень опытного и толкового юриста. Впоследствии он был назначен судьей окружного суда Соединенных Штатов. Обвинение поддерживал помощник окружного прокурора Джек Мулерн, бывшая хоккейная звезда Бостонского колледжа, тоже опытный юрист.

Мулерн произнес вступительное слово коротко и по-деловому, без лишней болтовни: судья Мюррей вел процесс твердой рукой.

— Джентльмены, — говорил он, когда какое-нибудь его решение удивляло меня или Джека, — здесь суд, а не школа. Продолжайте.

Как и предполагалось, признание Джимми не было принято судом в качестве доказательства, поскольку оно было получено явно незаконными методами. Свидетелей происшествия не было. Один человек видел Джимми около потерпевшей, но никто не видел, как он ее убивал. Когда обвинитель закончил выступление, было совершенно очевидно, что его аргументы неубедительны.

— А что если нам сделать раздельный суд, как в Калифорнии? — спросил я. — Пусть присяжные решают, виновен ли он, и если они сочтут, что виновен, тогда уж будем говорить о невменяемости.

— Мысль интересная, — ответил судья. — И если бы речь не шла о смертной казни, я мог бы согласиться. Но законом это не предусмотрено, и решить этот вопрос может верховный суд, но не я.

— Леди и джентльмены, — начал я свою вступительную речь, — мы не будем говорить о том, совершил обвиняемый преступление или нет. Это решать вам. Но если вы сочтете его виновным, то на основании доказательств, которые я вам сейчас представлю, вам придется также признать, что он был невменяем и, следовательно, не отвечал за свои действия.

Это выступление озадачило кое-кого из присяжных, и их можно понять. Вся трудность моего положения стала очевидна, когда я вызвал давать показания доктора Роберта Мезера. Он работал с Мартином с момента его ареста, и я рассчитывал, что он сумеет доказать, что Джимми психически болен. Но надо было действовать очень осторожно, не задавать вопросов, которые дали бы возможность Джеку Мулерну во время перекрестного допроса заговорить о сделанном когда-то признании.

— Доктор, — спросил я, — есть ли у вас определенное мнение, что подсудимый страдал 26 июня 1961 года каким-либо психическим или умственным дефектом?

Мезер не сразу сообразил, что от него требуется.

— Да, у меня есть мнение, — ответил он.

— Пожалуйста, изложите его.

— Возражаю, — заявил Мулерн.

— Поддерживаю возражение, — сказал судья Мюррей.

Мы с Мулерном подошли к судейскому столу.

— Мне кажется, я имею право получить эти показания, — сказал я. — Если доктору Мезеру позволят ответить, он скажет, что Мартин болен шизофренией и в тот день к тому же у него случился приступ эпилепсии, спровоцированный алкоголем; и то, и другое является психическим заболеванием.

— Нет, — ответил судья, — не разрешаю этот вопрос. Если вы хотите строить защиту на основании невменяемости, можете попросить доктора, исходя из того, что Мартин совершил преступление, описать его психическое состояние — мог ли он отличить правильные поступки от неправильных и так далее.

— Следуя этому решению, для того чтобы доказать невменяемость, нужно признать вину моего подзащитного, — сказал я.

— Можете считать как вам угодно, — ответил судья. — Я вынес решение.

Я попросил устроить перерыв и объяснил Джимми нашу проблему.

— Я в этом ничего не соображаю, — ответил он. — Делайте как хотите.

Когда суд снова собрался, я попросил судью Мюррея встретиться и побеседовать у него в кабинете со мной и с Мулерном в присутствии стенографистки. Мне в голову пришла одна мысль.

— Ваша честь, — начал я, когда мы все собрались, — я хотел бы сделать одно заявление для протокола, и после этого защита успокоится.

Судья Мюррей пристально посмотрел на меня, но где-то в глубине глаз у него мелькнула тень улыбки.

— Решение прекратить защиту принадлежит только мне, но никак не моему подзащитному, — пояснил я. — По моему мнению, Мартин, вследствие его психического состояния, юности и недостатка образования, не способен понять и оценить возможные способы своей защиты и сопутствующий риск. Я считаю, что обвинение оказалось не в состоянии представить убедительные доказательства вины подсудимого и на данный момент присяжным не может быть позволено вынести решение по основному пункту обвинения. Если я буду продолжать защиту по основаниям невменяемости, так, как этого требует суд, мне, по сути дела, придется доказывать вину своего клиента. Поскольку адвокатом этого подсудимого меня назначил суд, я не считаю себя вправе строить защиту подобным образом. Кроме того, я возражаю против такого положения дел, когда обвинение может представить половину доказательств вины, а остальные заставить давать подсудимого, который хотел бы строить свою защиту на косвенных доказательствах.

Это было одним из самых серьезных заявлений, какие мне приходилось делать в суде, и я решил быть понастойчивей.

— Кроме того, — продолжал я, — насколько можно судить, присяжные не получили никаких доказательств изнасилования и убийства. Обвинительный вердикт за эти преступления влечет смертную казнь осужденного. Я не стану подвергать его такой опасности. Опыт научил меня, что, действуя в пределах архаических правил нашего сегодняшнего законодательства о психически больных, присяжные склонны отвергать защиту на основании невменяемости даже в тех случаях, когда заключение судебно-медицинской экспертизы абсолютно неоспоримо, особенно если речь идет о таком тяжком преступлении, как это. Верховный суд, случалось, оставлял в силе обвинительный приговор, даже если все психиатры свидетельствовали о невменяемости подсудимого, и это при том, что по закону бремя доказывания вменяемости лежит на обвинении, а не на подсудимом. Учитывая все эти недостатки нашей системы, я вынужден в настоящее время прекратить осуществлять защиту подсудимого; ни я, ни мой подзащитный не отказываемся от права на защиту по основаниям невменяемости. Если он будет признан виновным в преднамеренном убийстве любой степени, я потребую нового суда. В доказательство, что Джеймс Мартин не пытается каким-то образом уйти от наказания, наше предложение о признании вины в неосторожном убийстве остается в силе.

Теперь все зависело от судьи Мюррея. Он несколько минут смотрел в окно и наконец принял решение.

— В данных обстоятельствах, — сказал он, — я считаю позицию адвоката правильной. Мы разделим судебный процесс. Вы, господа, представите ваши аргументы по существу дела, а я дам напутствование присяжным. Если подсудимый будет осужден, мы не будем заносить вердикт присяжных в протокол. Мы обсудим вопрос о невменяемости, заново рассмотрим дело, и, выслушав ваши дальнейшие аргументы, присяжные вынесут вердикт только относительно вины либо невменяемости.

Мое выступление было коротким. Я подчеркнул слабые места в обвинении и множество оснований для сомнения. Джек тоже был краток; без признания обвиняемого у него имелось немного доказательств.

Напутствование судьи было кратким, ясным и точным; не стоило и пытаться найти в нем какие-то ошибки для будущей апелляции.

Вердикт был готов через несколько часов.

— Виновен, — объявил старшина присяжных, — виновен в оскорблении действием.

Поднимать вопрос о невменяемости не было необходимости. К тому же Джимми уже отбыл в тюрьме срок больший, чем предусматривался за это преступление.

Через день я увидел Мюррея в местном ресторане. На следующее утро он должен был вынести приговор. Судья сказал, что выслушал очень мало свидетельств психиатров.

— Я побаиваюсь отпускать парнишку, если он все еще опасен, — объяснил он. — Суд будет благодарен за вашу помощь в этом деле.

Мысль об освобождении Джимми вызывала у меня, да и у самого Джимми, такие же чувства. Перед вынесением приговора я предложил такое решение проблемы:

— Совершенно очевидно, — начал я, — что подсудимый в ожидании суда уже провел в тюрьме больше времени (четыре с половиной года), чем предусматривается при наказании за оскорбление действием — три года. Однако защита не имеет ни малейшего желания видеть его на свободе, если он еще не готов к этому или если он может представлять опасность для окружающих. Мой подзащитный с этим согласен. Поэтому я приобщаю к делу письменные заключения о его психическом состоянии на данный момент и предлагаю послать его для дальнейшего обследования в государственную психиатрическую клинику. — Я добавил, что Джимми поддерживает это предложение.

Судья Мюррей прочел заключения и согласился. Он направил Джимми на обследование на тридцать пять дней. По истечении этого срока из больницы сообщили, что состояние пациента сравнительно хорошее. Джимми был отпущен на свободу и с тех пор не имел больше неприятностей.

Стану ли я защищать виновного? Строго говоря, Джимми Мартин был виновен — если и не в убийстве, то в чем-то более серьезном, чем оскорбление действием. Однако с юридической точки зрения его можно считать невиновным — имелось множество свидетельств того, что в тот день он был не в состоянии отвечать за свои поступки, Правильное ли решение вынес суд? Это вопрос личный и субъективный, каждый может ответить себе на него сам. Но вопрос о том, нужно ли защищать подсудимого всеми доступными способами, отнюдь не личный и не субъективный. Это вопрос соблюдения законности и профессиональной этики. И любой адвокат, достойный этого звания, ответит вам так же.

Фрэнсис Ли Бейли-младший (10 июня 1933 - 3 июня 2021) был американским адвокатом по уголовным делам. Имя Бейли впервые привлекло внимание всей страны из-за его участия во втором судебном процессе по делу об убийстве Сэма Шеппарда , хирурга, обвиняемого в убийстве своей жены. Позже он служил поверенным в ряде других громких дел, таких как Альберт ДеСальво , подозреваемый в убийствах « Бостонского душителя », суд над наследницей Пэтти Херст за ограбления банков, совершенные во время ее участия в Симбионской освободительной армии , и капитан армии США Эрнест Медина за резню в Май Лай . Он был членом так называемой « команды мечты » в суде над бывшим футболистом О. Джей Симпсоном , обвинявшимся в убийстве Николь Браун Симпсон и Рона Голдмана .

На протяжении большей части своей карьеры он имел лицензии во Флориде и в Массачусетсе , где он был лишен статуса в 2001 и 2003 годах соответственно за неправомерное поведение при защите торговца марихуаной Клода Луи Дюбока. После лишения права он переехал в штат Мэн , где руководил консалтинговой фирмой. Позже он сдал экзамен на адвоката в штате Мэн, хотя в 2013 году ему было отказано в юридической лицензии Советом адвокатов штата Мэн, решение, поддержанное Верховным судебным судом штата Мэн в 2014 году.

Бейли умер 3 июня 2021 года в возрасте 87 лет.

СОДЕРЖАНИЕ

Ранние годы

Бейли родился 10 июня 1933 года в Уолтеме, штат Массачусетс . Его мать, Грейс (Митчелл), была учителем и директором детского сада, а его отец, Фрэнсис Ли Бейли-старший, был продавцом рекламы. Его родители развелись, когда ему было десять. Бейли учился в Горной школе Кардигана, а затем в Академии Кимбалл Юнион , которую окончил в 1950 году. Он учился в Гарвардском колледже, но бросил учебу в 1952 году, чтобы присоединиться к военно-морскому флоту США, а затем перешел в Корпус морской пехоты . Он получил звание офицера и, пройдя летную подготовку, получил в 1954 году крылья морского авиатора . Он служил пилотом реактивного истребителя, а затем стал офицером по правовым вопросам эскадрильи.

Он ненадолго вернулся в Гарвард, прежде чем был принят на юридический факультет Бостонского университета в 1957 году, который принял его военный опыт вместо требования, чтобы студенты закончили не менее трех лет курсов бакалавриата в колледже. Во время учебы в Бостонском университете он получил самый высокий средний балл в истории школы. Он окончил со степенью бакалавра права. в 1960 году и занял первое место в своем классе.

Известные случаи

Сэм Шеппард

В 1954 году Сэм Шеппард был признан виновным в убийстве своей жены Мэрилин. Этот случай был одним из вдохновителей телесериала «Беглец» (1963–1967). В 1960-х Бейли, в то время житель Роки-Ривер, штат Огайо , был нанят братом Шеппарда Стивеном, чтобы помочь в апелляции Шеппарда. В 1966 году Бейли успешно доказал в Верховном суде США, что Шеппарду было отказано в надлежащей правовой процедуре , и выиграл повторное судебное разбирательство. Последовал оправдательный приговор. Это дело укрепило репутацию Бейли как опытного адвоката и стало первым из многих громких дел.

"Бостонский душитель"

Пока обвиняемый Альберт ДеСальво находился в тюрьме за серию сексуальных посягательств, известных как инциденты с «зеленым человеком», он признал свою вину в убийствах « Бостонского душителя » перед Бейли. ДеСальво был признан виновным в нападении, но никогда не был судим за удушение.

Карл А. Копполино

Карл А. Копполино был обвинен в убийстве 30 июля 1963 года отставного армейского полковника Уильяма Фарбера, его соседа и мужа Марджори Фарбер, с которой у Копполино был роман. Он также был обвинен в убийстве 28 августа 1965 года своей жены Кармелы Копполино. Обвинение утверждало, что Копполино вводил своим жертвам парализующий препарат под названием хлорид сукцинилхолина , который в то время не мог быть обнаружен из-за ограниченных возможностей судебно-медицинской экспертизы . Бейли успешно защищал Копполино в деле Нью-Джерси по поводу смерти Фарбера в декабре 1966 года. Однако Копполино был признан виновным в убийстве своей жены во Флориде. Он был условно освобожден после отбытия 12 лет заключения.

Джордж Эджерли

Бейли учился в Институте полиграфа Киллера в Чикаго , где стал экспертом по тестам на детекторе лжи . Именно в этом качестве он был задействован защитой в деле Джорджа Эджерли, механика, обвиненного в убийстве своей жены. Когда адвокат Эджерли был выведен из строя из-за сердечного приступа, Бейли взял на себя защиту. Эджерли, история которого была одной из нескольких, послуживших основой для телесериала и фильма «Беглец», был оправдан.

Эрнест Медина

Бейли успешно защищал капитана армии США Эрнеста Медину в суде 1971 года по делу о резне в Май Лай во время войны во Вьетнаме . Медина была трибуналом за якобы позволяют мужчина в компании , которую он завещал , чтобы убить Сонге некомбатант . Медина утверждал, что он никогда не отдавал приказов убивать некомбатантов, и что его люди убивали некомбатантов по собственному желанию. Медина также показал, что он не смог остановить резню, потому что не узнал о ней, пока не стало слишком поздно. Медина также отрицала личное убийство каких-либо вьетнамских некомбатантов в Май Лай, за исключением молодой женщины, которую, по свидетельству двух солдат, они нашли прячущейся в канаве. Когда она вышла с поднятыми руками, Медина выстрелил в нее, потому что, как он утверждал во время своего трибунала, он подумал, что у нее есть граната. Медина была оправдана и впоследствии покинула армию. Позже он работал на заводе Enstrom Helicopter Corporation, в котором Бейли имел долю владения.

Пэтти Херст

Судебное преследование Патти Херст , наследницы газеты, которая совершила вооруженное ограбление банков после похищения Симбионистской освободительной армией (SLA), было одним из поражений Бейли. В своей автобиографии Херст описала его заключительный аргумент как «бессвязный» и сказала, что подозревала, что он пил. Во время своего заключительного аргумента Бейли пролил стакан воды на штаны. Херста признали виновным и приговорили к семи годам тюремного заключения. Она отсидела 22 месяца, прежде чем ее приговор был смягчен президентом Джимми Картером в 1977 году. В 2001 году она была помилована президентом Биллом Клинтоном .

В то время как Херст была признана виновной на суде, Бейли действительно защитил ее от дальнейшего судебного преследования смертной казни. 28 апреля 1975 года члены SLA ограбили отделение Crocker Bank в Кармайкле, Калифорния . Херст вел одну из машин для бегства. Заказчик был убит выстрелом из ружья одного из грабителей. Таким образом, члены Симбионской Освободительной армии, участвовавшие в грабеже, были приговорены к смертной казни по закону об убийстве . Бейли вела переговоры с прокуратурой о том, чтобы Херст получила иммунитет в обмен на ее показания об ограблении Кармайкла, таким образом защищая ее от возможного смертного приговора.

Клод ДюБок

В 1994 году, когда рассматривалось дело О. Джей Симпсона, Бейли и Роберт Шапиро представляли Клода Дюбока, обвиняемого торговца марихуаной . В соглашении о признании вины с прокурором США ДюБок согласился передать свои активы правительству США. В их числе был большой пакет акций BioChem на сумму около 6 миллионов долларов на момент заключения сделки о признании вины. Когда правительство попыталось забрать акции, их стоимость увеличилась до 20 миллионов долларов. Бейли сказал, что он имеет право на компенсацию судебных издержек. Поскольку он использовал акции в качестве залога для ссуд, он не мог передать акции правительству. В 1996 году Бейли был отправлен в тюрьму за неуважение к суду. После 44 дней в Федеральном исправительном учреждении Таллахасси брату Бейли удалось собрать деньги, чтобы он мог вернуть акции, и он был освобожден.

О. Джей Симпсон

Бейли присоединился к команде защиты О. Джей Симпсона незадолго до предварительного слушания. Бейли провел множество пресс-конференций, чтобы обсудить ход дела. В пресс - конференции до его перекрестного допроса в Марк Фурман , Бейли сказал: «Любой адвокат в своем уме, не будет смотреть вперед , перекрестный допрос Марк Фурман такой идиот.» Его знаменитый перекрестный допрос Фурмана считается ключом к оправданию Симпсона. Перед присяжными, состоящими преимущественно из чернокожих, Бейли убедил Фурмана заявить, что «от морского пехотинца к морскому пехотинцу», он никогда не использовал слово « негр» для описания чернокожих в любое время в течение предыдущих десяти лет, - утверждение, которое позже команда защиты нашла доказательства для опровержения. В конечном итоге, несмотря на неуместность расовых вопросов для дела, заявление, которое Бейли сделал от детектива, вынудило Фурмана умолять Пятого во время его следующей явки в зал суда, тем самым подорвав доверие к нему присяжных и разрушительные доказательства, которые он якобы нашел. Бейли также привлек незначительное внимание тем, что держал на столе защиты серебряную фляжку, в которой, по утверждению коллеги адвоката защиты Роберта Кардашьян, содержался только кофе.

Бейли опубликовал книгу о суде над Симпсоном незадолго до своей смерти под названием «Правда о судебном процессе над О. Дж. Симпсоном: Создатель защиты» .

Уильям и Шанталь Маккоркл

Гражданка Великобритании Шанталь МакКоркл вместе со своим американским мужем Уильямом была осуждена в 1998 году во Флориде за участие в финансовом мошенничестве . Маккорклз продавал комплекты, рекламируемые в рекламных роликах , чтобы показать покупателям, как разбогатеть, покупая недвижимость на выкупе и на государственных аукционах . Основанием для их осуждения было их представление в рекламных роликах о том, что они владеют роскошными автомобилями и самолетами (фактически арендованными для рекламы), а также использование ими предполагаемых отзывов довольных клиентов, которые на самом деле были оплачиваемыми актерами.

Шанталь в лице Марка Хорвица и ее муж в лице Бейли были первоначально приговорены к более чем 24 годам лишения свободы в федеральной тюрьме в соответствии с законами об обязательном вынесении приговора . После двух апелляций приговор Маккорклам был сокращен в 2006 году до 18 лет.

Рейс 007 Korean Air Lines

Доверие к Бейли подорвалось, когда он взялся за дело пострадавших семей пассажиров рейса 007 Korean Air Lines , который был сбит над Советским Союзом в 1983 году. Хотя он сделал несколько публичных заявлений, подтверждающих свою приверженность делу, его Юридическая фирма потратила на дело гораздо меньшее количество часов, чем две другие юридические фирмы, работавшие над ним. Он рассердил других клиентов тем, что поехал в Ливию, чтобы обсудить защиту двух мужчин, которым было предъявлено обвинение в подрыве рейса 103 Pan Am над Локерби, Шотландия , даже после того, как он взялся за дело родственников жертв этого взрыва. Для последнего экспедиция в Триполи была явным конфликтом интересов ; Бейли отрицал, что намеревался защищать ливийцев, хотя в письме, которое он написал правительству США, говорилось об обратном.

Koscot Межпланетный

Koscot Interplanetary и Dare to be Great были многоуровневыми маркетинговыми компаниями, принадлежавшими Гленну У. Тернеру. В 1973 году Тернер, Бейли и восемь других были предъявлены обвинения в федеральное большое жюри по заговоров и мошенничества почты обвинения. В обвинительном заключении говорилось, что Бейли снялся в фильме, снятом для организации Тернера, и появлялся с Тернером на нескольких митингах. Девятимесячный судебный процесс закончился присяжными . Затем обвинения были сняты с Бейли. В 1975 году Тернер признал себя виновным в нарушении законов о ценных бумагах и получил условный срок.

"Пол мертв"

Бейли был показан в специальном телевизионном выпуске RKO, в котором он провел инсценировку судебного процесса, исследуя различных свидетелей-экспертов на предмет слухов о том, что « Пол мертв », относящимся к битлу Полу Маккартни . Одним из экспертов был Фред Лейб , чья статья в «Мичиган Дейли» способствовала распространению городской легенды . Лейборист сказал Бейли во время встречи перед выставкой, что он все придумал. Бейли ответил: «Ну, у нас есть час телевидения. Тебе придется смириться с этим». Программа транслировалась в Нью-Йорке 30 ноября 1969 года и больше не транслировалась.

Телевизионная карьера

В 1967 году Бейли стал ведущим недолговечного телесериала ABC « Хорошая компания» , в котором он брал интервью у знаменитостей в их домах в формате, подобном « Человеку к человеку» Эдварда Р. Мерроу . В 1983 году Бейли снова стал телеведущим, когда его назвали ведущим недолговечного синдицированного телешоу под названием « Детектор лжи» . Гости были допрошены Бейли, а затем прошли проверку на полиграфе.

Личные правовые вопросы и профессиональный статус

Дело о вождении в нетрезвом виде

28 февраля 1982 года Бейли был арестован за вождение в нетрезвом виде в Калифорнии. Он был оправдан, во многом благодаря защите, которую провел Роберт Шапиро , который 12 лет спустя нанял Бейли в группу защиты по уголовным делам О. Дж. Симпсона . Суд над вождением в нетрезвом виде так разгневал Бейли, что он написал книгу « Как защитить себя от полицейских в Калифорнии и других странных местах» , в которой утверждалось, что вождение в нетрезвом виде стало «числом, а не условием». . " Кроме того, он утверждал, что политическое давление побудило полицию, в частности, преследовать знаменитостей.

Лишение права адвокатского сословия

Высокий общественный статус Бейли стал результатом как дел, которые он взял, так и его собственных действий. В 2001 году он был лишен статуса адвоката в штате Флорида , а 11 апреля 2003 года в Массачусетсе он был лишен адвокатского статуса. Лишение адвокатского статуса Флориды было результатом того, что он распоряжался акциями фармацевтической компании Biochem Pharma во время его представительства дилера марихуаны Клода Дюбока. Бейли перевел большую часть активов DuBoc на свои собственные счета. Акции стоимостью около 5,9 миллиона долларов должны были быть включены в конфискацию активов, произведенную DuBoc в рамках сделки о признании вины. Он принадлежал Бейли, потому что он был бы продан немедленно, если бы перешел во владение правительства, но ожидалось, что он резко вырастет в цене. Позже Бейли отказался передать его, заявив, что это была оплата его судебных издержек, а не часть конфискации активов DuBoc. Вдобавок Бейли сказал, что акции были залогом по полученным им займам и поэтому не могли быть проданы до тех пор, пока ссуды не будут погашены. Эти доводы были отклонены судом; акции выросли в цене примерно до 20 миллионов долларов, и Бейли затем утверждал, что, если он передаст акции, чтобы их можно было продать, он имел право сохранить разницу между тем, по какому они были оценены, когда он их получил, и их новым, более высокая цена. После того, как Бейли был заключен в тюрьму на шесть недель в 1996 году за неуважение к суду, его брат собрал деньги, которые позволили Бейли передать акции правительству, и он был освобожден. Позже Верховный суд Флориды признал его виновным по семи пунктам обвинения в неправомерных действиях адвоката , а в 2001 году он был лишен статуса адвоката. Два года спустя Массачусетс лишил Бейли статуса адвоката.

В начале 2003 года судья приказал Бейли выплатить 5 миллионов долларов налогов и штрафов с доходов, связанных с делом Дубока, но позже судья отменил решение, хотя Бейли все еще имел неоплаченный налоговый счет на сумму почти 2 миллиона долларов, который он оспаривал. В марте 2005 года Бейли подал заявление о восстановлении своей юридической лицензии в Массачусетсе, но потерпел неудачу.

Применение к юридической практике в штате Мэн

В 2009 году Бейли переехал в Ярмут, штат Мэн , где вместе со своей девушкой Дебби Эллиотт был партнером в консалтинговом бизнесе Bailey & Elliott. В 2012 году Бейли сдал экзамен на адвоката штата Мэн и подал заявку на получение лицензии; Коллегия адвокатов штата Мэн проголосовала 5–4 за отклонение его заявления. Большинство заявило, что Бейли не доказал «ясными и убедительными доказательствами того, что он обладает необходимой честностью и порядочностью» для юридической практики. Бейли подал апелляцию, прося Верховный суд штата Мэн пересмотреть отказ. В марте 2013 года судья Верховного судебного суда Дональд Г. Александер провел двухдневное слушание, на котором рассматривался вопрос о пригодности Бейли к юридической практике. 19 апреля 2013 года судья Александр подал 57-страничное постановление, в котором говорилось, что Бейли «почти подходит для юридической практики, за исключением непогашенной налоговой задолженности в размере почти 2 миллионов долларов». Бейли было разрешено пересмотреть решение, «если [он] предложит [] план погашения почти 2 миллионов долларов, которые он задолжал по налогам федеральному правительству». Первоначально правительство заявило, что Бейли задолжал 4 миллиона долларов по неуплате налогов. Однако, представляя себя в налоговом суде, Бейли добился сокращения суммы задолженности до 2 миллионов долларов.

В июне 2013 года адвокат Бейли Питер ДеТрой подал ходатайство о пересмотре решения. После того, как были заслушаны устные аргументы по пересмотру дела, судья Александр удовлетворил ходатайство, заявив, что «[] общий обзор государственного прецедента по вопросу о выплате долга предполагает, что наличие долга само по себе не может привести к установлению отсутствие хороших моральных качеств . Скорее, выводы о неспособности доказательства хороших моральных качеств, как правило, основаны на неправомерном поведении, касающемся усилий - или недостатка усилий - для выплаты долга, или ненадлежащем поведении со ссылкой на обязательство по выплате долга в процессе допуска к запрету . " Это открыло Бейли возможность получить лицензию по закону штата Мэн. Однако коллегия адвокатов штата Мэн обжаловала решение судьи Александра во всем Верховном суде, за исключением Александра.

10 апреля 2014 года Верховный суд штата Мэн проголосовал 4 против 2 за то, чтобы встать на сторону коллегии экзаменов и отменить решение судьи Александра, которое по-прежнему мешало Бейли заниматься юридической практикой в штате Мэн.

В 2016 году Бейли жил в штате Мэн и руководил консалтинговым бизнесом Bailey & Elliott.

Личная жизнь

Бейли был женат четыре раза. Его первый брак с Флоренс Готт закончился разводом в 1961 году; его второй брак с Фромой Портли продлился до развода в 1972 году; его третий брак с Линдой Харт продлился с 1972 года до их развода в 1980 году; и его четвертый брак с Патрисией Ширс продлился с 1985 года до ее смерти в 1999 году. У него было два сына от первого брака и еще один сын от второго брака.

В популярной культуре

В документальном фильме Эзры Эдельмана 2016 года « OJ: Сделано в Америке» Бейли широко представлен в интервью и архивных записях судебного процесса по делу об убийстве Симпсона, особенно его перекрестного допроса Марка Фурмана. В своем интервью Бейли продолжал без доказательств утверждать, что Фурман умышленно подложил инкриминирующую перчатку в поместье Симпсона, чтобы подставить его, и когда Эдельман спросил, какой мотив имел бы Фурман, Бейли просто ответил, что Симпсон женился на белой женщине, которая он охарактеризовал как «преступление, караемое смертной казнью в глазах Фурмана».