Эпилепсия как самостоятельное психическое заболевание судебная психиатрия

Обновлено: 05.05.2024

2. Судорожные кратковременные и бессудорожные пароксизмальные состояния.

3. Острые и затяжные психозы.

4. Изменения личности и слабоумие.

5. Судебно-психиатрическая оценка эпилепсии.

Эпилепсия (падучая болезнь, epilepsia)– хроническое психическое заболевание, проявляющееся разнообразными судорожными и бессудорожными припадками (пароксизмами), психозами и специфическими изменениями личности, сопровождаемыми в тяжёлых случаях развитием слабоумия. Термин "эпилепсия" введен врачом Авиценной в XI в.

До него эту болезнь называли "падучей" из-за того, что в момент припадка больные теряли сознание и падали. Также ее называли "священной", "лунной" (из-за снохождения – лунатизма).

Этиологиязаболевания может быть разнообразной. Ниже приводятся факторы, способствующие развитию эпилепсии.

· Неблагоприятное воздействие на мозг плода во внутриутробном развитии и на ранних этапах жизни ребенка.

· Родовая травма с гипоксией или асфиксией младенца.

· Инфекционные заболевания с высокой температурой и интоксикацией.

· Воспалительные заболевания головного мозга и его оболочек (менингиты, энцефалиты).

· Различные интоксикации (алкоголизм и др.).

· Опухоли головного мозга.

· Сосудистые заболевания головного мозга.

Клиника эпилептической болезни очень разнообразна, ее проявления можно разделить на три группы состояний:

1) судорожные кратковременные и бессудорожные пароксизмальные состояния;

2) острые и затяжные психозы;

3) изменения личности и слабоумие.

Заболевание протекает в форме припадков, которые при эпилепсии бывают большими и малыми.

При большом (генерализованном) эпилептическом припадке за несколько часов до него, или суток, возникают предвестники припадка – беспокойство, раздражительность, ощущение подергивания отдельных мышц лица и тела. Могут быть сердцебиение, чувство тяжести в голове, светобоязнь, ухудшение слуха, обоняния и вкуса.

Примерно у половины больных эпилепсией перед припадком возникает аура (греч. aura – дуновение). Аура бывает различной. Могут возникать различные ощущения в органах чувств – сенсорная аура. Например, при зрительной ауре возникают вспышки света или предметы становятся необычайно ярко окрашенными, а при слуховой ауре больные слышат звуки, которых на самом деле нет. При вегетативной ауре наблюдаются тахикардия, чувство удушья, потливость, жар сменяется ознобом, усиление перистальтики кишечника, боли в грудной клетке и брюшной полости. При моторной ауре отмечаются топтание, кружение на месте, внезапный бег, выкрики, повторение отдельных слов и фраз. При висцеросенсорной (эпигастральной) ауре появляется внезапное неприятное ощущение в подложечной области с тошнотой, распространяющееся вверх к голове, где воспринимается как удар. При психической ауре – появляются аффекты страха, ужаса, «сверхужаса», по выражению больных, или, напротив, восторженность, чувство прозрения, проникновения в суть всего происходящего и т.д.

При всех видах аур наблюдается помрачение сознания, в связи, с чем всё происходящее вокруг больными не воспринимается и о нем в последующем они ничего не могут рассказать. Содержание же самой ауры не сопровождается запамятованием и воспроизводится больными позже в мельчайших деталях.

Длится аура несколько секунд. Опытные больные уже знают, что за аурой последует припадок. Некоторые больные могут даже подавить развитие приступа, нанося себе резкие болевые раздражения, сильно напрягая все мышцы тела, глубоко вдохнув и задержав дыхание.

После ауры возникает тоническая фаза эпилептического припадка, которая проявляется резким напряжением всей мускулатуры. Больной может издавать характерный крик из-за выталкивания воздуха через судорожно суженную голосовую щель. Во время припадка больной падает на пол, землю, предметы, чаще всего лицом вперед. Во время припадка возможны переломы, вывихи и ушибы. Обычно глаза у него открыты, зрачки расширены, дыхание останавливается, возникают синюшность лица и кожных покровов, непроизвольное мочеиспускание.

Тоническая фаза продолжается около 30 секунд. Затем наступает фаза клонических судорог.Происходят судорожные сокращения попеременно то сгибателей, то разгибателей мускулатуры туловища, рук и ног. Дыхание хриплое, клокочущее, синюшность постепенно проходит. Глаза больного закатываются. Возникает прикус языка и слизистой оболочки рта, из-за этого на губах появляется кровавая пена. Через 1–2 минуты судороги ослабевают, а затем проходят.

Постприпадочное состояние длится от нескольких минут до 1–2 часов. Взгляд больного блуждающий, сознание неясное, он плохо осознает окружающее, речь бессвязная, затем наступает сон, но некоторые больные после припадка могут встать.

Когда припадки следуют один за другим и в промежутках между ними больной не приходит в сознание, развивается опасное состояние, которое называется эпилептическим статусом.Он требует неотложного медицинского вмешательства, так как может повлечь за собой смерть больного. Развивается эпилептический статус у больного обычно при больших судорожных припадках. Изредка он возникает при следующих один за другим малых припадках и абсансах.

Малый припадок– это кратковременная, не более 10 секунд, потеря сознания, судорожные расстройства незначительны. Больной при этом не падает, и окружающие могут даже не заметить припадка.

Разновидностью малого припадка является абсанс (фр. – отсутствие). Больной в течение нескольких секунд как бы выключается, замолкает или невнятно бормочет, а потом продолжает прерванный разговор.

Вместе с тем, необходимо отграничивать эпилептические припадки от истерических, которые возникают обычно после волнения чаще всего на людях, в присутствии зрителей, с элементами демонстративного поведения. Судороги при истерическом припадке не имеют той последовательности, которая бывает при эпилепсии (сначала тонические, затем клонические). Истерические припадки очень продолжительны, но прикуса языка, пены изо рта и непроизвольного мочеиспускания не наблюдается, кроме того, зрачки реагируют на свет, сознание не нарушается, и под влиянием внешнего воздействия припадок может прекратиться. Характерна «истерическая дуга» - поза с опорой на затылок и пятки во время истерического приступа.

Припадки бывают и при так называемой симптоматической эпилепсии, которая является следствием травм, опухолей, сифилитических, алкогольных и наркотических поражений мозга. Ведь судорожный припадок – это реакция мозга на различные раздражители (интоксикации).

Особенно легко, такая реакция может возникать у детей при высокой температуре, в связи с инфекционным заболеванием (гипертермический синдром), при наличии гельминтов в организме и др. Подобные судорожные припадки у детей, называемые "фебрильные", далеко не всегда приводят к развитию эпилепсии.

Психические нарушения при эпилепсии могут быть в виде психических эквивалентов. Психические эквиваленты – непродолжительные психические расстройства, развивающиеся как бы вместо припадка, а также в виде постепенно нарастающих хронических изменений психической деятельности – изменений личности больного, его характера и интеллекта.

Дисфории – эпилептические расстройства настроения. Наиболее частая форма психических эквивалентов. Это тоскливо-злобное настроение, возникающее без всякой причины. Больной мрачен, угрюм, всем недоволен, может быть агрессивен.

Состояния повышенного настроения обычно сопровождаются восторженностью, достигающей на высоте эпизода степени экстаза. Иногда повышенный аффект имеет мориоподобные черты или черты дурашливости с паясничаньем. Раздражительность тех или иных степеней постоянна и здесь.

Дисфория может длиться несколько часов или дней и заканчивается так же внезапно, как и возникла. В период дисфории может возникнуть неудержимое влечение к алкоголю – дипсомания, периодический запой.

Сумеречное расстройство сознания – нарушение сознания, при котором окружающее воспринимается в искаженном виде. Появляются страх, злоба, агрессивность, стремление куда-то бежать. Возникают бред и галлюцинации. Содержание галлюцинаторно-бредовых расстройств отражается на восприятии больным окружающего, их высказываниях и поступках. Речевой контакт с больным сохранён в той или иной степени. Преобладают бредовые идеи преследования, личной и всеобщей гибели, эротически-религиозный или экспансивный бред (величия, реформаторства, мессианства). Из-за этих переживаний больные могут совершить общественно опасные деяния, вплоть до убийства.

Амнезия на весь период сумеречного состояния сознания характерна для этого тяжелого нарушения. Амнезия наблюдается и при других психических эквивалентах по выходе из состояния нарушенного сознания.

К сумеречным состояниям без бреда и галлюцинаций относятся амбулаторный автоматизм и сомнамбулизм.

Амбулаторный автоматизм сопровождается сумеречным расстройством сознания, но внешне поведение больного может выглядеть целенаправленным и упорядоченным, и окружающие могут ничего не заметить. Поведение и поступки больного носят автоматизированный характер и сосредоточены на определенном круге явлений. В таком состоянии больной способен совершать длительные путешествия: покупает билет и садится в поезд, а, приехав в другой город и очнувшись, не понимает, как туда попал.

Сомнамбулизм (снохождение, лунатизм) чаще всего бывает у детей и подростков и рассматривается как эквивалент припадка. Больные ночью встают, ходят, могут выйти на балкон, пройти по карнизу, взобраться на крышу. Потом они возвращаются в постель или засыпают на улице, проснувшись, ничего не помнят.

Среди острых, затяжных и хронических эпилептических психозов, протекающих без помрачения сознания, наибольшее значение в судебной психиатрии имеют бредовые формы, определяющиеся, в первую очередь, бредом преследования и отравления или ипохондрическим бредом.

В тех случаях, когда проявления эпилепсии исчерпываются лишь эквивалентами или психозами, говорят о скрытой, маскированной, или психической эпилепсии.

Хронические психические нарушения проявляются в виде нарушений характера, нарушений процесса мышления и развития эпилептического слабоумия.

При длительном течении заболевания у больных появляются ранее несвойственные им черты, формируется так называемый эпилептический характер, которому присуща тугоподвижность, инертность всех психических процессов, прежде всего эмоций и мышления.

Почти у всех лиц, страдающих эпилепсией, при длительном течении наступают стойкие эпилептически изменения личности и эпилептическое слабоумие. Это проявляется в виде мелочности, педантичности, аккуратности, грубости, придирчивости, раздражительности, жестокости, злопамятности, вспыльчивости, мстительности, льстивости, подобострастности, услужливости. Мышлению присуща конкретность, вязкость, детализация.

Критика снижена, не в состоянии отличить существенное от несущественного события. Память ухудшается, круг интересов сужается. Слабоумие наступает не у всех больных эпилепсией. Известны лица, страдавшие эпилепсией, которые сохраняли работоспособность, достаточный уровень интеллекта и творческие способности в течение всей жизни (Магомет, Иван Грозный, Петр I, Наполеон и др.).

Болезненная религиозность – следующая особенность больных эпилепсией.

Судебно-психиатрическая оценка психических нарушений, свойственных эпилептической болезни, сложна. Трудности возникают при диагностике этого заболевания, проводимого, как правило, ретроспективно, так как во время проведения экспертизы, даже стационарной, не всегда можно наблюдать эпилептические припадки и его эквиваленты. В таких случаях эксперты пользуются медицинской документацией и данными лабораторных исследований. Электроэнцефалографическое исследование позволяет в большом проценте случаев выявить наличие специфической эпилептической биоэлектрической активности мозга, которая может присутствовать у больных эпилепсией даже на фоне лечения.

Наличие эпилепсии не обязательно ведет за собой невменяемость. Общественно опасные деяния, совершенные в период приступа, не считается преступлением и, следовательно, не могут быть вменены в вину. Отличаются эти деяния жестокостью, разрушительными действиями. Внешний вид и поведение таких больных необычны, с признаками расстройства сознания. Они не пытаются скрыть следы преступления, нередко засыпают на месте совершения общественно опасного деяния, проснувшись, не помнят происшедшего из-за амнезии. Для решения вопросов, было или не было сумеречного помрачения сознания особую ценность представляет описание ситуаций, обстановки, сведения, собранные от очевидцев.

Вопрос о дееспособности при эпилепсии возникает не так редко. Недееспособным может быть признано только лицо с выраженным эпилептическим слабоумием.

При установленном диагнозе необходимо доказать наличие или отсутствие тех или иных судорожных припадков или состояний нарушенного сознания в момент совершения правонарушения. В этом отношении наибольшее судебно-психиатрическое значение имеют большие и малые припадки, а также сумеречные состояния.

При экспертной оценке состояния водителя во время аварии, важное значение имеет доказательство большого, малого припадка или состояния абсанса в момент совершения дорожно-транспортного происшествия. Лица, совершившие данные противоправные деяния в указанных состояниях, признаются невменяемыми, так как подпадают под понятие временного расстройства психической деятельности – медицинского критерия ст. 21 УК, а наличие нарушенного сознания лишает их возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

В акте экспертизы также оговаривается опасность работы для больных у огня, на высоте, около движущихся механизмов.

Литература:

1. Морозов Г.В. Судебная психиатрия. «Юридическая литература». Москва. 1978. С. 169-182.

2. Ли С.П. «Судебная психиатрия» УМК, Минск, изд-во МИУ, 2006. С. 46-47.

3. Георгадзе З. О. «Судебная психиатрия». Учебное пособие для студентов вузов. - М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2003. С. 120-120.

Эпилепсия – хроническое психическое заболевание, в клинике которого отмечают судорожные и бессудорожные припадки (пароксизмы), психозы и специфические изменения личности вплоть до эпилептического слабоумия. Эпилепсия довольно распространена у правонарушителей молодого возраста.

Проявления эпилепсии довольно многообразны.

I группа – судорожные (пароксизмальные) состояния. Они делятся на большие и малые эпилептические припадки (группа пароксизмально-судорожных состояний) и эпилептические эквиваленты.

Большие эпилептические припадки характеризуются кратковременными судорожными приступами, сопровождающимися потерей сознания. Он длится 1-3 мин и проявляется последовательной сменой следующих фаз: ауры (обычно возникающей за несколько секунд или минут до припадка в основном в виде разнообразных вегетативных психических, сенсорных и двигательных нарушений); тонических и клонических судорог на фоне нарушенного сознания (возможно с прикусыванием языка, непроизвольным мочеиспусканием); оглушения сознания либо кратковременного сна.

Малый эпилептический припадок обычно диагностируют на фоне кратковременной потери сознания. Ему тоже может предшествовать аура. При этом обращает на себя внимание то, что больные или «застывают» в одной позе, или у них возникают стереотипные движения, произношение одних и тех же фраз, или появляется блуждающий взгляд, либо, наоборот, взгляд, устремленный в одну точку. При данном виде пароксизма могут быть заметными отдельные судорожные подергивания различных групп мышц.

Эпилептические эквиваленты – непродолжительные психические нарушения, развивающиеся как бы вместо припадка. Они однотипны и чаще проявляются в виде дисфории (расстройства настроения, тоски, страха, раздражительности, злобы, напряженности, подозрительности, готовности к агрессии) и сумеречных помрачений сознания (потери ориентировки, бредового восприятия действительности, аффекта страха, злобы, агрессии).

Варианты сумеречного помрачения сознания при эквивалентах – фуга и транс довольно часты в практике судебной психиатрии. При этом больные в состоянии измененного сознания производят внешне целесообразные, иногда довольно сложные действия в виде спасения, предотвращения опасности, блуждания, путешествия. Внешне такие лица ничем на себя не обращают внимания, за исключением того, что они как бы сверх необходимого отрешены от действительности, погружены в свои мысли. Продолжительность каждого такого эпизода – от нескольких минут до нескольких дней. У них также фиксируют последующую амнезию.

II группа – эпилептические психозы. Они бывают острыми, затяжными и хроническими. У больных эпилепсией, в отличие от других заболеваний, психозы протекают без видимого помрачения сознания, но в виде различного по времени и остроте бреда (преследования, ревности, отравления, ипохондрии) и других психических изменений.

III группа – специфические эпилептические изменения личности. При них типичными являются личностные и интеллектуальные нарушения, постоянно сопровождающие больных и нарастающие по мере длительности течения эпилепсии.

3.22.14. ЭПИЛЕПСИЯ

3.22.14. ЭПИЛЕПСИЯ Внешняя и внутренняя шанжировка, обучающая больного саморегуляции и сопротивлению надвигающейся эпилептической ауры. Обучение больного предчувствию надвигающегося приступа и ухода от

1.21. Клинический случай: эпилепсия

1.21. Клинический случай: эпилепсия Не останавливаясь подробно на весьма многочисленных случаях артрозов, мигреней, колитов, предынфарктных состояний, гипергидрозов, бурных эпидермических высыпаний хронического характера, различных форм импотенции, хочу привести один

13.4. Эпилепсия, болезнь Паркинсона, старость

13.4. Эпилепсия, болезнь Паркинсона, старость Рассматривая этиологию эпилепсии с позиции психогенеза, можно увидеть, что это заболевание возникает под воздействием агрессивного импульса защитного или атакующего свойства, вызывающего короткое замыкание в головном мозге

Эпилепсия

Эпилепсия Результаты нашего анализа шизофрении и выводы, к которым мы пришли, ставят перед нами вопрос: не следует ли искать основ и других психических заболеваний в том же направлении, что и в случае шизофрении? В частности, этот вопрос мы ставим прежде всего в отношении

Эпилепсия

Эпилепсия Эпилепсия была известна за много веков до н. э. Указания на эпилепсию встречаются в индийской медицине периода Вед. В сочинении Гиппократа «О священной болезни» эпилепсия рассматривается в качестве болезни головного мозга, вызываемой естественными причинами,

60. ЭПИЛЕПСИЯ

60. ЭПИЛЕПСИЯ Эпилепсия – хроническое психическое заболевание, в клинике которого отмечают судорожные и бессудорожные припадки (пароксизмы), психозы и специфические изменения личности вплоть до эпилептического слабоумия. Эпилепсия довольно распространена у

Судебно-психиатрическое значение эпилепсии определяется значительной распространенностью этого заболевания среди населения (1-5 человек на 1000) и главное — особой тяжестью правонарушений (преимущественно против личности), совершаемых больными в различных патологических состояниях, а также трудностью клинической и экспертной оценки ряда эпилептических расстройств.

Установление диагноза эпилепсии не предопределяет однозначного экспертного решения. Более того, один и тот же больной может быть признан вменяемым в отношении преступления, совершенного в межприступном периоде, и невменяемым в отношении деяния, совершенного во время пароксизма, что подтверждается практикой Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.

Наиболее важным и трудным в судебно-психиатрической практике является распознавание скоропреходящих эпилептических расстройств, нередко обусловливающих общественно опасные действия больных (главным образом против личности). Трудность определяется прежде всего необходимостью ретроспективного воспроизведения клинической картины состояния в момент противоправных действий. Основную роль при этом играют показания свидетелей. Важны также первоначальные показания обвиняемого, данные им вскоре после содеянного. Для экспертов первостепенное значение имеют тщательно и квалифицированно собранные материалы дела, содержащие характеристику поведения больного, его внешнего вида, речевой продукции незадолго, в момент и вскоре после правонарушения.

Криминальные действия, совершенные в сумеречных состояниях, имеют ряд особенностей: внезапность, безмотивность, отсутствие умысла, мер предосторожности и стремления к сокрытию следов преступления, часто невероятную и бессмысленную жестокость, нанесение жертве множественных тяжелейших ранений, бесцельное изуродование и расчленение трупа и т. п. Подобный характер преступления сам по себе вызывает предположение о сумеречном помрачении сознания. Дополнительные данные о возникновении припадка на отрезке времени, близком к правонарушению, резком изменении состояния, «странном» внешнем виде больного (рассеянный взгляд, замедленность движений или немотивированное возбуждение), глубоком сне после правонарушения — больной иногда засыпает рядом с жертвой, наличие подобных состояний в прошлом делают диагноз сумеречного помрачения сознания достаточно убедительным.

Вместе с тем необходимо помнить о различных вариантах сумеречных состояний, в том числе с небольшой глубиной изменения сознания, с сохранной способностью больных к грубой ориентировке и поверхностному контакту с окружающими, а также о возможности психогенной окраски болезненных (галлюцинаторно-бредовых) переживаний. Иногда больные в сумеречном состоянии проявляют агрессию против лиц, с которыми ранее были в конфликте. При мерцающем альтернирующем изменении сознания с периодами некоторого просветления одни свидетели могут отмечать неправильности в поведении больного, а другие — нет.

В таких случаях требуется особо тщательное изучение всех обстоятельств дела, чтобы не вынести ошибочного заключения о вменяемости. Отдельные поверхностные признаки могут создавать ложное впечатление о достаточной ориентированности обследуемого, целенаправленности его действий и понимании ситуации.

Амнезия при судебно-психиатрической экспертизе является только дополнительным критерием, учитываемым в сопоставлении с другими данными, так как ссылку на запамятова-ние своих действий обследуемые часто используют в защитных целях. Однако необходимо иметь в виду возможность ретардированной (запаздывающей) амнезии. В этих случаях на первых допросах обследуемый сообщает о бывших у него болезненных расстройствах, а впоследствии не помнит не только о них, но иногда и о самих допросах. Возможно также последующее припоминание болезненных расстройств в отличие от ближайшего периода после содеянного, когда отмечалась его полная амнезия; это связано с медленным улучшением состояния больного, в частности с постепенным полным прояснением сознания. Данное обстоятельство не свидетельствует против болезненного состояния в момент правонарушения. В отношении деяний, совершенных в сумеречном помрачении сознания, больные невменяемы.

Обследуемый Ш., 35 лет, разнорабочий, обвиняется в убийстве тещи и тестя и нанесении телесных повреждений жене.

Из анамнеза: с 11 лет Ш. страдает большими судорожными припадками, возникающими ежемесячно, иногда по нескольку раз в день. За 4 года до совершения правонарушения Ш. помещали в психиатрическую больницу в связи с неправильным поведением после припадков: бесцельно бегал, пытался совершить половой акт с коровой, говорил, что пища отравлена, что правление колхоза собралось, чтобы его отравить, залезал на крышу и кричал: «Спасайте!»

Указанные состояния врачи расценивали как сумеречные. Последние 2 года Ш. злоупотреблял алкоголем; стал более раздражительным, возбудимым. В состоянии опьянения бывал особенно придирчивым и назойливым, в связи с чем родственники его часто связывали. Впоследствии о своем поведении не помнил.

В день правонарушения около 9 часов утра выпил 200 г вина, работал по хозяйству. В 14 часов за обедом выпил еще 100 г вина, некоторое время спокойно разговаривал, затем вдруг помрачнел, начал придираться к жене. После замечания тещи о его пьянстве бросил в нее тарелку, начал браниться, разорвал платье на жене. Родственники его связали и уложили в летней кухне. Он успокоился и уснул. Около 17 часов Ш. самостоятельно развязал опутывавшие его веревки, порезал ножом перину и подушку. Вскоре в кухню вошла жена. Неожиданно Ш. молча нанес ей два удара ножом в спину и шею и выбежал вслед за ней из кухни. На улице подбежал к теще, несколько раз ударил ее ножом, та упала. На подбежавшего к нему соседа Ш. тоже замахнулся ножом.

На обращение к нему и попытку успокоить Ш. не реагировал; «вид у него был страшный». Соседу удалось отобрать у него нож. Тогда Ш. побежал домой, схватил в летней кухне другой нож и быстрыми шагами направился в соседний дом. Здесь спросил, где его жена, и опять побежал на улицу. Там подбежал к лежавшей на земле раненой теще и, несмотря на ее мольбы не убивать ее, нанес еще несколько ударов ножом. Оказавшегося рядом тестя тоже ударил несколько раз ножом в грудь и живот, а когда тот упал, перевернул его вверх лицом и перерезал ему шею. Затем, сидя верхом на трупе, продолжал наносить ему удары. Ш. едва оторвали от убитого и отобрали нож. Ш. вернулся к себе во двор, лег вниз лицом на кучу мусора и уснул. Через 50 мин после приезда участкового инспектора Ш. разбудили и назвали по имени. Он вскочил и бросился на инспектора. Взгляд у Ш. был блуждающий, его связали. По пути в отделение милиции Ш. молчал. В отделении милиции «как-то дико и удивленно смотрел», не понимал, где он находится. На расспросы отвечал: «Я ничего не знаю». О случившемся не помнил.

Развитие у Ш. возбуждения через некоторое время после приема алкоголя и в связи с внешним поводом (неприятное замечание), участие психогенных сосентов (направленность агрессии в основном против «обидчиков» на втором этапе возбуждения — после сна) затрудняют квалификацию его психического состояния. Однако указанные моменты не противоречат картине спровоцированного приемом алкоголя сумеречного помрачения сознания с нарушением ориентировки и осмысления обстановки, автоматизированными действиями с бессмысленно-жестокой агрессией. Последующий глубокий сон, сменившийся оглушенностью, амнезия содеянного также подтверждают сумеречное помрачение сознания у Ц].

Заключение: Ш. страдает эпилепсией. Противоправные действия были совершены в состоянии сумеречного помрачения сознания; невменяем.

Правонарушения, совершаемые в состоянии дисфории, менее часты. Для распознавания дисфории важны объективные сведения о безмотивном, внезапном изменении настроения и наличии подобных состояний ранее. Иногда сами больные создают трудности в квалификации бывшего у них болезненного изменения, так как стремятся объяснить возникновение «плохого» настроения каким-либо внешним поводом. Судебно-психиатрическая оценка зависит от глубины дисфории. Включение бредовых переживаний, нарушение сознания на высоте дисфории ведут к признанию таких больных невменяемыми.

Общественно опасные действия, хотя и значительно реже, возможны во время малых припадков, а также других кратковременных эпилептических расстройств (абсанс, амбулаторные автоматизмы и т. п.). В судебно-психиатрической практике это обычно транспортные аварии (наезды), поджоги, акты эксгибиционизма (обнажение половых органов в присутствии других лиц или в общественных местах) и др. В этих случаях больных признают невменяемыми.

Обследуемый И., 30 лет, шофер такси, обвиняется в совершении наезда на двух пешеходов.

Из анамнеза: за 2 года до этого во время ночного сна эпизодически начали возникать большие судорожные припадки, по поводу которых не лечился. В ночь перед правонарушением был развернутый припадок, сопровождавшийся прикусом языка. Утром И. приступил к работе. Через 15 мин после выезда на знакомую трассу в неосложненной обстановке без помех на дороге заехал на середину улицы и, следуя по осевой линии с неизменной скоростью 50— 60 км/ч, не применяя торможения, сбил гражданку, которую, по показаниям свидетелей, легко можно было объехать. Проехав также по прямой еще 400 м и, продолжая движение при красном сигнале светофора, И. совершил на пешеходном переходе наезд на вторую женщину, после чего продолжал двигаться с прежней скоростью вблизи осевой линии. И. чуть не столкнулся на перекрестке с троллейбусом, водитель которого был вынужден резко затормозить.

Вскоре И. остановил машину по знаку инспектора ГАИ. Выйдя из машины, он, по показаниям свидетелей, был каким-то странным и растерянным, не мог объяснить причину повреждений на своей машине, был бледен. Спустя 2 часа при медицинском освидетельствовании у И. на языке были обнаружены следы недавнего прикуса. И. был заторможен, вял, монотонен, жаловался на головную боль, говорил тихо, замедленно, без модуляций. Проба на алкоголь отрицательная. При осмотре врачом и на последующих повторных допросах в тот же день не помнил о содеянном.

При обследовании не помнил не только о совершенных наездах, но и о последующих событиях в день правонарушения: осмотре врачом, повторном допросе следователем. О состоянии измененного сознания в моменты наездов свидетельствовала и оглушенность, наблюдавшаяся в течение нескольких часов после правонарушения. Это подтверждается фрагментарностью воспоминаний о событиях, последовавших за правонарушением.

Заключение: И. страдает эпилепсией, совершил противоправные действия в состоянии амбулаторного автоматизма с нарушением сознания (отсутствие реакции на дорожную обстановку) при сохранности автоматизированных действий (удерживал руль в одном положении); невменяем.

Лица с острыми, затяжными и хроническими эпилептическими психозами должны признаваться невменяемыми, но нередко возникают определенные трудности в распознавании этих состояний. Особенно это касается случаев резидуального бреда, который к моменту экспертизы может поблекнуть и потерять свою актуальность. Решающее значение, как и при сумеречных состояниях, имеют материалы дела. Для судебно-психиатрической оценки бывают трудными и случаи паранойяльных психозов (например, сутяжные).

Если правонарушение совершено в межприступном периоде, то вменяемость зависит от глубины имеющихся изменений личности. При выраженной эпилептической деградации, слабоумии больных признают невменяемыми. Так же решают вопрос о дееспособности и способности давать свидетельские показания.

Часто определение глубины эпилептических изменений психики вызывает значительные трудности. Решающее значение тогда имеют интеллектуальные расстройства и нарушение критических способностей.

Обследуемый Б., 38 лет, обвиняется в совершении хулиганских действий.

Из анамнеза: с ранних лет у Б. по нескольку раз в год наблюдались состояния измененного сознания: во время беседы иногда «начинал произносить не те слова», несколько раз оказывался в неожиданном для себя месте. Большие судорожные припадки появились в возрасте 32 лет, возникали обычно по ночам, один раз в несколько месяцев. Лечился амбулаторно противосудорожными средствами. Из-за болезни не женился, проживал вдвоем с матерью. Работал преподавателем математики в вечерней школе. За последние 6 лет сменил несколько мест работы, так как всюду замечал недружелюбное, по его мнению, отношение к себе.

По показаниям свидетелей, отличался замкнутостью, редко разговаривал с сослуживцами, праздничных вечеров не посещал, постоянно чего-то боялся. В класс Б. входил нерешительно; если получал зарплату в вечернее время, то оставлял ее у завхоза. Несколько раз на работе вел себя странно: начинал невнятно бормотать, смеялся без причины, пританцовывал, размахивал руками, взгляд был блуждающим.

Последний раз подобное состояние наблюдалось за 3 дня до правонарушения. В день правонарушения после незначительного проступка ученика внезапно сильно разволновался, начал кричать, браниться, обвинять учеников и администрацию в предвзятом к себе отношении, допустил бестактные, оскорбительные высказывания, в связи с чем был привлечен к уголовной ответственности. Дома рассказал матери, что на работе против него «опять организовали козни», хотят избавиться, специально придираются, восстанавливают против него учеников. Был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу. Стационарной экспертной комиссией был признан вменяемым.

Диагноз: эпилепсияс редкими судорожными припадками, эпизодами нарушенного сознания и нерезко выраженными изменениями личности.

При повторной экспертизе угрюм, держится в стороне от больных. Рассказал врачам, что после того, как в течение 6 лет не мог добиться желаемой работы, пришел к выводу о царящей вокруг несправедливости, писал много жалоб в различные инстанции. На последнем месте работы постоянно ожидал «каверз», избегал праздничных вечеров, «чтобы не могли обвинить в пьянстве», опасался за свою жизнь, считал, что его могут убить. Убежден, что его нарочно притесняли, умышленно создавали неблагоприятные условия для работы, чтобы он не справился со своими обязанностями и его могли бы уволить. Думает, что сослуживцы вели против него «подрывную деятельность с учениками», так как однажды ученик предложил ему решить задачу «про гвозди». Расценивает это как доказательство осведомленности учеников в том, что ему в коллективе «вставляли гвозди». Считает, что следствие ведется неправильно, свидетели на него «наговаривают», так как у директора много знакомств.

Мышление обследуемого несколько обстоятельное, речь замедленна, память снижена. Интересы сосредоточены на своем здоровье и узком круге личных потребностей. Эмоционально неустойчив, раздражителен, злопамятен. О матери отзывается холодно, привязанности ни к кому не испытывает. Критические способности снижены.

В данном случае переплелись трудные для разграничения эпилептические изменения личности (эгоцентризм, эмоциональная ригидность, недоверчивость, настороженность, злопамятность) с паранойяльными бредовыми идеями отношения, преследования, сутяжничества, болезненно искаженной интерпретацией реальных фактов со склонностью к генерализации. Сочетание указанных расстройств, сопровождаемых отсутствием к ним критики, несмотря на незначительность интеллектуально-мнестических нарушений, обусловило выраженные изменения психики.

Заключение: Б. страдает эпилепсией с выраженными изменениями личности и паранойяльным бредом; невменяем.

Истинный дефект психики нередко маскируется психогенными декомпенсациями, проявляющимися либо усилением эпилептической симптоматики (учащение и усложнение припадков, усугубление психических изменений), либо возникновением смешанных психогенно-органических состояний (сочетание истерической и органической симптоматики). В связи с временным усилением эпилептических проявлений деградация личности может казаться более глубокой, чем есть на самом деле. Возможно развитие и настоящих реактивных психозов. Симулятивное поведение также может мешать определению действительных изменений психики.

Во всех этих случаях необходимо длительное наблюдение и дифференцированное лечение (с применением антисудорожных и нейролептических средств), обязательно в стационаре. Только после сглаживания демокомпенсации или симптомов реактивного состояния можно установить истинный психический дефект больного. При этом необходимо учитывать материалы дела, медицинскую документацию о социально-трудовой адаптации больного, его способности ориентироваться в сложных ситуациях и защищать свои интересы.

Прогрессирующее течение заболевания, резистентность к терапии служат дополнительными факторами для признания больного невменяемым или направления его на принудительное лечение.

Больных, признанных невменяемыми, направляют в зависимости от их психического состояния на принудительное лечение. В специализированных больницах лечат больных с частыми сумеречными состояниями и тяжелыми дисфориями с агрессивными тенденциями, а также больных с выраженной эпилептической деградацией личности в сочетании со значительными аффективными нарушениями.

Больных можно направлять на лечение и на общих основаниях, например, при совершении нетяжелого правонарушения в кратковременном пароксизме, при редких припадках и незначительных личностных изменениях.

Больные без выраженных изменений психики признаются вменяемыми в отношении правонарушений, совершенных вне пароксизмов. Для предупреждения дальнейшего развития заболевания и профилактики повторных правонарушений таким больным в случае их осуждения рекомендуется амбулаторное противоэпилептическое лечение в исправительно-трудовых учреждениях.

В заключении судебно-психиатрической экспертизы необходимо отметить, что больной, страдающий припадками, не допускается к работе у огня, на высоте, около движущихся механизмов.

Эпилепсия – психическое заболевание, проявляющееся различными пароксизмальными состояниями, психозами, специфическими изменениями личности и в тяжелых случаях приводящее к слабоумию. Симптоматика генуинной эпилепсии сложна и многообразна. Расстройства при этой болезни можно разделить на 3 большие группы: кратковременные судорожные или бессудорожные припадочные состояния-пароксизмы; острые, затяжные и хронические эпилептические психозы; изменения личности-характерологические и интеллектуальные.

Судебно-психиатрическая оценка

Судебно-психиатрическая экспертиза эпилепсии определяется значительной распространенностью этого заболевания среди населения (1-5 на 1000) и главное – особой тяжестью правонарушений (преимущественно против личности), совершаемых больными в различных патологических состояниях, а также трудностью клинической и экспертной оценки ряда эпилептических расстройств.

Один и тот же больной может быть признан вменяемым в отношении преступления, совершенного в межприступном периоде, и невменяемым в отношении деяния, совершенного во время пароксизма.

Наиболее важным и трудным в судебно-психиатрической практике является распознавание скоропреходящих эпилептических расстройств, обусловливающих общественно опасные действия больных.

Трудность определяется прежде всего необходимостью воспроизведения клинической картины состояния в момент противоправных действий ретроспективно. Основную роль при этом играют показания свидетелей. Важны также первоначальные показания обвиняемого, данные им вскоре после содеянного.

Для экспертов первостепенное значение имеют тщательно и квалифицированно собранные материалы дела, содержащие характеристику поведения больного, его внешнего вида, речи незадолго, в момент и вскоре после правонарушения.

Криминальные действия, совершаемые в сумеречных состояниях , имеют ряд особенностей: внезапность, безмотивность, отсутствие умысла, мер предосторожности и стремления к сокрытию следов преступления, часто бессмысленную жестокость, нанесение жертве множественных тяжелейших ранений, бесцельное изуродование и расчленение трупа и т.д.

Подобный характер преступления сам по себе вызывает предположение о сумеречном помрачении сознания.

Дополнительные данные о возникновении припадка на отрезке времени, близком к правонарушению, резком изменении состояния, “странном” внешнем виде больного (рассеянный взгляд, замедленность движений или немотивированное возбуждение), глубоком сне после правонарушения – больной иногда засыпает рядом с жертвой, наличие подобных состояний в прошлом делают диагноз сумеречного помрачения сознания достаточно убедительным.

Вместе с тем необходимо помнить о различных вариантах сумеречного состояния, в том числе с небольшой глубиной изменения сознания, с сохранной способностью больных к грубой ориентировке и поверхностному контакту с окружающими, а также о возможности бреда, галлюцинаций. Иногда больные в сумеречном состоянии проявляют агрессию против лиц, с которыми ранее были в конфликте.

При изменении сознания с периодами некоторого просвещения одни свидетели могут отмечать неправильности в поведении больного, а другие нет.

В таких случаях требуется особо тщательное изучение всех обстоятельств дела, чтобы не вынести ошибочного заключения о вменяемости. В отношении деяний, совершенных в сумеречном помраченном сознании, больные невменяемы.

С 11 лет гр. Ш. страдает большими судорожными припадками, возникающими ежемесячно, иногда по несколько раз в день. За 4 года до совершения правонарушения гр. Ш. помещали в психиатрическую больницу в связи с неправильным поведением после припадков: бесцельно бегал, пытался совершить половой акт с коровой, говорил, что пища отравлена, что правление колхоза собралось, чтобы его отравить, залезал на крышу, кричал: “Спасайте!”. Указанные состояния врачи расценивали как сумеречные. Последние 2 года гр. Ш. злоупотреблял алкоголем; стал более раздражительным, возбудимым. В состоянии опьянения бывал особенно придирчивым и назойливым, в связи с чем родственники его часто связывали. В последующем о своем поведении не помнил.

В день правонарушения около 9 часов утра выпил 200 г. вина, работал по хозяйству. В 14 часов за обедом выпил еще 100 г. вина, некоторое время спокойно разговаривал, затем вдруг помрачнел, начал придираться к жене. После замечания тещи о его пьянстве бросил в нее тарелку, начал браниться, разорвал платье на жене. Родственники его связали и уложили в летней кухне. Он успокоился и уснул. Около 17 часов гр. Ш. самостоятельно развязал опутавшие его веревки, порезал ножом перину и подушку. Вскоре в кухню вошла жена. Неожиданно гр. Ш. молча нанес ей 2 удара ножом в спину и шею и выбежал вслед за ней из кухни. На улице подбежал к теще, несколько раз ударил ее ножом, та упала. На подбежавшего к нему соседа гр. Ш. тоже замахнулся ножом.

На обращение к нему и попытку успокоить гр. Ш. не реагировал; “вид у него был страшный”. Соседу у него удалось отобрать нож. Тогда гр. Ш. побежал домой, схватил в летней кухне другой нож и быстрыми шагами направился в соседний дом. Здесь спросил, где его жена и опять выбежал на улицу. Там подбежал к лежавшей на земле раненой теще и, не смотря на ее мольбы не убивать ее, нанес еще несколько ударов ножом. Оказавшегося рядом тестя также ударил несколько раз ножом в грудь и живот, а когда тот упал, перевернул его вверх лицом и перерезал ему шею. Затем сидя верхом на трупе, продолжал наносить ему удары. Гр. Ш. с трудом оторвали от убитого и отобрали нож. Гр. Ш. вернулся к себе во двор, лег вниз лицом на кучу мусора и уснул. Через 50 минут, после приезда участкового инспектора, гр. Ш. разбудили и назвали по имени. Он вскочил и бросился на инспектора, взгляд у гр. Ш. был блуждающий, его связали. По пути в отделение милиции гр. Ш. молчал. В отделении милиции “как- то дико и удивленно смотрел”, не понимал где он находится. На расспросы отвечал: “Я ничего не знаю”. О случившемся не помнил.

Развитие у гр. Ш. возбуждения через некоторое время после приема алкоголя и в связи с внешним поводом (неприятное замечание), участие психогенных моментов (направленность агрессии в основном против “обидчиков”, на втором этапе возбуждения – после сна) затрудняют квалификацию его психического состояния. Однако указанные моменты не противоречат картине спровоцированного приемом алкоголя сумеречного помрачения сознания с нарушением ориентировки и осмысления обстановки, автоматизированными действиями с бессмысленно-жестокой агрессией. Последующий глубокий сон, сменившийся оглушенностью, амнезия содеянного также подтверждают сумеречное помрачение сознания у гр. Ш.

Заключение: Гр. Ш. страдает эпилепсией. Противоправные действия были совершены в состоянии сумеречного помрачения сознания; невменяем.

Правонарушения совершаемые в состоянии дисфории , менее часты. Для распознавания дисфории важны объективные сведения о безмотивном, внезапном изменении настроения и наличии таких состояний ранее.

Судебно-психиатрическая оценка зависит от глубины дисфории. Включение бредовых переживаний, нарушение сознания на высоте дисфории ведут к признанию таких больных невменяемыми. Общественно опасные действия возможны во время малых припадков, при других кратковременных эпилептических расстройствах. В судебно-психиатрической практике это обычно транспортные аварии (наезды), поджоги и др. В этих случаях больных признают невменяемыми.

Обследуемый И.,30 лет, шофер такси, обвиняется в совершении наезда на двух пешеходов.

За два года до этого во время ночного сна эпизодически начали возникать большие судорожные припадки, по поводу которых не лечился. В ночь перед правонарушением был развернутый припадок, сопровождавшийся прикусом языка. Утром гр. И. приступил к работе. Через 15 минут после выезда на знакомую трассу, в неосложненной дорожной обстановке, без помех на дороге заехал на середину улицы и, следуя по осевой линии с неизменной скоростью 50-60 км в час, не применяя торможения, сбил гражданку, которую, по показаниям свидетелей, легко можно было объехать. Проехав так же по прямой еще 400 метров и продолжая движение при красном свете светофора, гр. И. совершил на пешеходном переходе наезд на вторую женщину, после чего продолжал двигаться с прежней скоростью вблизи осевой линии.

Гр. И. чуть не столкнулся на перекрестке с троллейбусом, водитель которого был вынужден резко затормозить.

Вскоре гр. И. остановил машину по знаку инспектора ГАИ. Выйдя из машины, он, по показаниям свидетелей, был каким-то странным и растерянным, не мог объяснить причину повреждений на своей машине, был бледен. Спустя два часа при медицинском освидетельствовании у гр. И. на языке обнаружены следы недавнего прикуса. Гр. И. был заторможен, вял, монотонен, жаловался на головную боль, говорил тихо, замедленно. Проба на алкоголь отрицательна. При осмотре врачом и на последующих повторных допросах в тот же день не помнил о содеянном.

Заключение: Гр. И. страдает эпилепсией, совершил противоправные действия в состоянии амбулаторного автоматизма с нарушением сознания (отсутствие реакции на дорожную обстановку) при сохранности автоматизированных действий (удерживал руль в одном положении); невменяем.

Лица с острыми, затяжными и хроническими эпилептическими психозами должны признаваться невменяемыми.

Если правонарушение совершено в межприступном периоде, то вменяемость зависит от глубины имеющихся изменений личности.

При выраженной эпилептической деградации, слабоумии больных признают невменяемыми. О глубине эпилептических изменений психики судят об интеллектуальных расстройствах и о нарушении критических способностей.

Прогрессирующее течение заболевания, резистентность к терапии служат дополнительными факторами для признания больного невменяемым.

Больных, признанных невменяемыми, направляют в зависимости от их психического состояния на принудительное лечение.

В специализированных больницах лечат больных с частыми сумеречными состояниями и тяжелыми дисфориями с агрессивными тенденциями, а также больных с выраженной эпилептической деградацией личности в сочетании со значительными аффективными нарушениями.

При совершении тяжелого правонарушения в кратковременном пароксизме, при редких припадках и незначительных личностных изменениях больных можно направлять на лечение на общих основаниях.

Больные без выраженных изменений психики признаются вменяемыми в отношении правонарушений, совершенных вне пароксизмов.

Для предупреждения дальнейшего развития заболевания и профилактики повторных правонарушений таким больным в случае их осуждения рекомендуется амбулаторное противоэпилептическое лечение в исправительно-трудовых учреждениях.

Судебно-психиатрическая оценка эпилепсии определяется значительной распространённостью этого заболевания среди населения (например, в России 1-5 случаев на 1000 населения), а главное – особой тяжестью правонарушений (преимущественно против личности), совершаемых больными в различных патологических состояниях, а также трудностью клинической и экспертной оценки ряда эпилептических расстройств.

Установление диагноза эпилепсии не предопределяет однозначного экспертного решения (один и тот же больной в межприступном периоде может быть признан вменяемым применительно к ООД и невменяемым при приступе заболевания). Наиболее трудны для практики СПЭ случаи скоропреходящих эпилептических расстройств, нередко обуславливающих ООД. Трудность состоит в необходимости ретроспективного воспроизведения клинической картины состояния при совершении противоправного события. Основную роль здесь играют показания свидетелей и первоначальные показания обвиняемого, данные им вскоре после содеянного. Эксперту важно оценить материалы дела (поведение больного, его внешний вид, речевая продукция).

Криминальные действия, совершённые в сумеречном состоянии, имеют ряд особенностей:

· отсутствие мер предосторожности и стремления к сокрытию следов преступления;

· часто невероятная и бессмысленная жестокость;

· нанесение жертве множественных тяжелейших ранений;

· бесцельное изуродование и расчленение трупа.

Представляются важными дополнительные данные о возникновении припадка на отрезке времени, близком к правонарушению, резком изменении состояния, «странном» внешнем виде больного (рассеянный взгляд, замедленность движений, немотивированное возбуждение), глубоком сне после правонарушения (больной иногда засыпает рядом с жертвой).

Важно помнить, что сумеречное расстройство сознания может протекать в разных вариантах. Например, при небольшой глубине изменения сознания они способны к грубой ориентировке и поверхностному контакту с окружающими, их болезненные переживания имеют «эмоциональную окраску». Иногда такие больные в сумеречном сознании проявляют агрессию против лиц, с которыми ранее были в конфликте. Или, сознание может становиться сумеречным периодами, а периодами «просветляться», поэтому одни свидетели могут видеть странности поведения, а другие – нет.

Амнезия при СПЭ больных эпилепсией является лишь дополнительным критерием оценки подэкспертных, в сопоставлении с остальными данными. Почему? Часто ссылка на забывчивость ими используется в защитных целях. Вместе с тем, надо знать, что существует запаздывающая (ретардированная) амнезия (на первых допросах подэкспертный говорит о бывших у него болезненных расстройствах, на последующих – не помнит не только о них, но и о самих допросах!). Или наоборот, вначале он ничего не помнит о содеянном, потом при прояснении сознания, начинает что-то припоминать (такое возможно, но эти воспоминания не могут быть основанием, мешающим признать его невменяемым в период совершения ООД). В отношении деяний, совершённых в сумеречном помрачении сознания, больные невменяемы. Поясним сказанное на примере:

Обследуемый Ш., 35 лет, разнорабочий, обвиняется в убийстве тёщи и тестя и нанесении телесных повреждений жене.

Из анамнеза: С 11 лет Ш. страдает большими судорожными припадками, возникающими ежемесячно, иногда по нескольку раз в день. За 4 года до совершения правонарушения Ш. помещали в психиатрическую больницу в связи с неправильным поведением после припадков: бесцельно бегал, пытался совершить половой акт с коровой, говорил, что пища отравлена, что правление колхоза собралось, чтобы его отравить, залезал на крышу и кричал: «Спасайте!».

Указанные состояния врачи оценивали как сумеречные. Последние 2 года Ш. злоупотреблял алкоголем; стал более раздражительным, возбудимым. В состоянии опьянения бывал особенно придирчивым и назойливым, в связи с чем родственники его часто связывали. Впоследствии о своём поведении не помнил.

В день правонарушения в 9.00 утра выпил 200,0 г. вина, работал по хозяйству. В 14.00 за обедом выпил ещё 100,0 г. вина, некоторое время спокойно разговаривал, затем вдруг помрачнел, начал придираться к жене. После замечания тёщи о его пьянстве бросил в неё тарелку, начал браниться, разорвал платье на жене. Родственники его связали и уложили в летней кухне. Он успокоился и уснул. Около 17.00 Ш. самостоятельно развязал опутывавшие его верёвки, порезал ножом перину и подушку. Вскоре в кухню вошла жена. Неожиданно Ш. молча нанёс её 2 удара ножом в спину и шею и выбежал вслед за ней из кухни. На улице подбежал к тёще, несколько раз ударил её ножом, та упала. На подбежавшего к нему соседа Ш. тоже замахнулся ножом.

На обращение к нему и попытку успокоить Ш. не реагировал; «вид у него был страшный». Соседу удалось отобрать у него нож. Тогда Ш. побежал домой, схватил в летней кухне другой нож и быстрыми шагами направился в соседний дом. Здесь спросил, где его жена, и опять побежал на улицу. Там подбежал к лежавшей на земле раненой тёще и, несмотря на её мольбы не убивать её, нанёс ещё несколько ударов ножом. Оказавшегося рядом тестя тоже ударил несколько раз ножом в грудь и живот, а когда тот упал, перевернул его вверх лицом и перерезал ему шею. Затем, сидя на трупе, продолжал наносить ему удары. Ш. едва оторвали от убитого и отобрали нож. Ш. вернулся к себе во двор, лёг вниз лицом на кучу мусора и уснул. Через 50 минут после приезда участкового инспектора Ш. разбудили и назвали по имени. Он вскочил и бросился на инспектора. Взгляд у Ш. был блуждающий, его связали. По пути в отделение милиции Ш. молчал. В отделении милиции «как-то дико и удивлённо смотрел», не понимал, где находится. На расспросы отвечал: «Я ничего не знаю». О случившемся не помнил.

Заключение: Ш. страдает эпилепсией. Противоправные действия им были совершены в состоянии сумеречного помрачения сознания. Невменяем.

Правонарушения, совершаемые в состоянии дисфории (злобно-гневливом настроении) больными эпилепсией менее часты. Эксперту важны сведения о безмотивном, внезапном изменении настроения больного и наличии подобных состояний ранее. Иногда сами подэкспертные вносят путаницу, связывая внезапное изменение настроения с внешним фактором. Судебно-психиатрическая оценка дисфории при эпилепсии зависит от её глубины. Включение в признаки болезни бредовых переживаний, нарушение сознания на высоте дисфории ведут к признанию таких больных невменяемыми.

ООД, хотя и реже, возможны во время малых припадков, а также других кратковременных эпилептических расстройств (абсанс, амбулаторные автоматизмы и другие). В судебно-психиатрической практике это обычно транспортные аварии (наезды), поджоги, акты эксгибиционизма (обнажение половых органов в присутствии других лиц или в общественных местах) и др. В этих случаях больных признают невменяемыми. Приведём следующий пример:

Обследуемый И., 30 лет, шофёр такси, обвиняется в совершении наезда на двух пешеходов.

Из анамнеза: За 2 года до этого во время ночного сна эпизодически начали возникать большие судорожные припадки, по поводу которых не лечился. В ночь перед правонарушением был развёрнутый припадок, сопровождавшийся прикусом языка. Утром И. приступил к работе. Через 15 минут после выезда на знакомую трассу в неосложнённой обстановке без помех на дороге заехал на середину улицы и, следуя по осевой линии с неизменной скоростью 50-60 км/час, не тормозя, сбил гражданку, которую, по показаниям свидетелей, легко можно было объехать. Проехав также по прямой ещё 400 метров и продолжая движение при красном свете светофора, И. совершил на пешеходном переходе наезд на вторую женщину, после чего продолжал двигаться с прежней скоростью вблизи осевой линии И. чуть не столкнулся на перекрёстке с троллейбусом, водитель которого был вынужден резко затормозить.

Вскоре И. остановил машину по знаку инспектора ГАИ. Выйдя из машины, он, по показаниям свидетелей, был каким-то странным и растерянным, не мог объяснить причину повреждений на своей машине, был бледен. Спустя 2 часа при медицинском совидетельствовании у И. на языке были обнаружены следы недавнего прикуса. И. был заторможен, вял, жаловался на головную боль, говорил тихо, замедленно, без модуляций. Проба на алкоголь отрицательная. При осмотре врачом и на последующих повторных допросах в тот же день не помнил о содеянном.

При обследовании не помнил не только о совершённых наездах, но и о последующих событиях в день правонарушения: сомотре врачом, повторном допросе следователем. О состоянии изменённого сознания в моменты наездов свидетельствовала и оглушённость, наблюдавшаяся в течение нескольких часов после правонарушения. Это подтверждается фрагментарностью воспоминаний о событиях, последовавших за правонарушением.

Заключение: И. страдает эпилепсией. Противоправные действия им были совершены в состоянии амбулаторного автоматизма с нарушением сознания (отсутствие реакции на дорожную обстановку) при сохранности автоматизированных действий (удерживал руль в одном положении). Невменяем.

Лица с острыми, затяжными и хроническими эпилептическими психозами должны признаваться невменяемыми, но нередко возникают трудности в распознавании этих состояний. Например, когда к моменту СПЭ бред может поблекнуть, потерять свою актуальность…

Если ООД совершено в межприступный период эпилепсии, то вменяемость зависит от глубины имеющихся изменений личности больного. При выраженной эпилептической деградации, слабоумии больных признают невменяемыми. Также решается вопрос о дееспособности и способности давать свидетельские показания. Если существуют трудности с принятием решения СПЭ в отношении больного эпилепсией, имеющего дефект личности и совершившего ООД, то решающее значение играют интеллектуальные расстройства и нарушение критических способностей.

Обследуемый Б., 38 лет, обвиняется в совершении хулиганских действий.

Из анамнеза: С ранних лет у Б. по нескольку раз в год наблюдались состояния изменённого сознания: во время беседы иногда «начинал произносить не те слова», несколько раз оказывался в неожиданном для себя месте. Большие судорожные припадки появились в возрасте 32 лет, возникали обычно по ночам, 1 раз в несколько месяцев. Амбулаторно лечился противосудорожными средствами. Из-за болезни не женился, проживал вдвоём с матерью. Работал преподавателем математики в вечерней школе. За последние 6 лет сменил несколько мест работы, так как всюду замечал недружелюбное, по его мнению, отношение к себе.

По показаниям свидетелей, отличался замкнутостью, редко разговаривал с сослуживцами, праздничных вечеров не посещал, постоянно чего-то боялся. В класс Б. входил нерешительно; если получал зарплату в вечернее время, то оставлял её у завхоза. Несколько раз на работе вёл себя странно: начинал невнятно бормотать, смеяться без причины, пританцовывал, размахивал руками, взгляд был блуждающим.

Последний раз подобное состояние наблюдалось за 3 дня до правонарушения. В день правонарушения после незначительного проступка ученика внезапно сильно разволновался, начал кричать, браниться, обвинять учеников и администрацию в предвзятом к себе отношении, допустил бестактные, оскорбительные высказывания, в связи с чем был привлечён к уголовной ответственности. Дома рассказал матери, что на работе против него «опять организовали козни», хотят избавиться, специально придираются, восстанавливают против него учеников. Был направлен на стационарную СПЭ.

Заключение: Б. страдает эпилепсией с редкими судорожными припадками, эпизодами нарушенного сознания и нерезко выраженными изменениями личности. Противоправные действия совершены во вменяемом состоянии.

Часто истинный дефект личности больного эпилепсией «маскируется» усилением эпилептической симптоматики, редко – симулятивным поведением. Всегда следует применять длительное наблюдение и лечение (антисудорожные, нейролептические средства), обязательно в стационаре. Они, как правило, улучшают состояние больного и позволяют установить его истинный психический дефект. Решение СПЭ также должно учитывать данные материалов дела, медицинской документации, сведения о социально-трудовой адаптации, способности ориентироваться в сложных ситуациях и защищать свои интересы.

Прогрессирующее течение эпилепсии, устойчивость её к лечению служат дополнительными факторами для признания больного невменяемым или направления его на принудительное лечение.

В психиатрических больницах специального типа с усиленным наблюдением лечат больных с частыми сумеречными состояниями, тяжёлыми дисфориями с агрессивными тенденциями, выраженной эпилептической деградацией личности в сочетании со значительными аффективными нарушениями.

В психиатрических больницах с обычным содержанием лечат больных при совершении нетяжёлого противоправного действия в кратковременном пароксизме, при редких припадках и незначительных изменениях личности.

Больные без выраженных изменений психики признаются вменяемыми в отношении правонарушений, совершённых вне приступов. Им обычно назначается амбулаторное противоэпилептическое лечение, в том числе, и в ИУ МВД Республики Беларусь.

Таким образом, судебно-психиатрическая оценка больных эпилепсией неоднозначна и, как правило, определяется глубиной поражения психики и имеющихся изменений личности. Если в период совершения правонарушения (например, ДТП) у больного отмечался любой вариант судорожного припадка, такие лица в отношении содеянного признаются невменяемыми.

Лекция №5: «Биполярное расстройство и олигофрения в аспекте судебной психиатрии».

1. Биполярное расстройство (МДП), основные клинические варианаты течения.

2.Судебно-психиатрическая оценка биполярного расстройства.

3. Олигофрения как психическое расстройство, причины возникновения и клинические проявления.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: