Дело об инциденте над локерби между ливией и сша решение международного суда оон 1998 год

Обновлено: 26.04.2024

Сегодня лидер Ливии Муамар Каддафи направит в Совет Безопасности ООН письмо, в котором признает ответственность своей страны за взрыв американского пассажирского самолета над Локерби в 1988 году. В ответ на это Великобритания уже завтра предложит ООН снять с Ливии все международные санкции. Дело Локерби, тянувшееся почти 15 лет, можно было бы признать завершенным, если бы не неожиданный демарш Франции.

Взрыв перед Рождеством

Суду хватило одного террориста

Все эти годы руководство Ливии и лично господин Каддафи всячески отрицали какую-либо причастность к теракту, называя обвинения "происками врагов ливийского народа". Подозреваемые шотландской прокуратурой в планировании взрыва господа аль-Меграхи и Фхимах спокойно жили у себя на родине. Однако к концу 90-х годов Муамар Каддафи, ослабленный экономическими санкциями и обеспокоенный включением госдепом США его страны в список официальных спонсоров международного терроризма, пошел на попятную. В 1999 году в обмен на ослабление режима санкций ООН глава Ливийской Арабской Социалистической Народной Джамахирии выдал обоих подозреваемых шотландскому правосудию. Одновременно представители ливийского руководства начали предварительные контакты с властями Британии и США относительно возможных компенсаций родственникам погибших.
Международный суд над двумя ливийцами (шотландский судья заседал на территории Нидерландов) закончился со счетом 1:1. После почти года непрерывных судебных слушаний в январе 2001 года аль-Амин Халифа Фхимах был оправдан, а Абдельбасет аль-Мохаммед аль-Меграхи признан виновным в планировании и организации теракта в Локерби и приговорен к пожизненному заключению, которое отбывает в Шотландии (апелляция, поданная его адвокатами, была отвергнута в 2002 году). При этом суд так и не смог установить, как и где именно портфель с взрывным устройством попал на борт самолета — в аэропорту Мальты, во Франкфурте-на-Майне (где Boeing-747 за день до взрыва делал технические остановки) или в самом Хитроу. Зато выяснилось, что активным пособником господина аль-Меграхи был некий швейцарский предприниматель Эдвин Болье, связанный одновременно с министерством госбезопасности ГДР ("Штази"), Ирландской республиканской армией и баскской террористической группировкой ЭТА.

Утром санкции, вечером деньги

После осуждения Абдельбасета аль-Мохаммеда аль-Меграхи, признанного в ходе суда сотрудником ливийских спецслужб, международное давление на Ливию многократно усилилось, а президент США Джордж Буш публично зачислил режим Муамара Каддафи в разряд изгоев. Однако наряду с кнутом Запад предложил ливийскому лидеру и пряник: ливийский руководитель публично признает ответственность своей страны за взрыв самолета Pan Am, осуждает терроризм и выплачивает семьям погибших при теракте компенсацию в размере $2,7 млрд — по $10 млн каждой семье. В ответ на это США и Британия снимают с Ливии санкции и исключают ее из списка спонсоров терроризма.
Вчера источники в руководстве ООН сообщили, что по итогам состоявшейся на этой неделе в Лондоне трехсторонней встречи ливийских, британских и американских дипломатов достигнута окончательная договоренность о заключении этой сделки. Комментируя результаты переговоров, госсекретарь США Колин Пауэлл подтвердил: "Мы приблизились к заключению соглашения". "Очень конструктивными" назвали переговоры и в британском МИДе. Как ожидается, уже сегодня в Совет Безопасности ООН поступит письмо за подписью Муамара Каддафи с признанием ответственности за взрыв над Локерби и осуждением всех форм терроризма. Сегодня же в одном из швейцарских банков будет открыт счет для перечисления компенсации родственникам погибших. Причем деньги из Триполи будут перечисляться в строгой зависимости от действий западной стороны: $4 млн каждой семье переведут после снятия санкций ООН, еще $4 млн после отмены американского эмбарго и последние $2 млн после исключения Ливии из черного списка госдепа США. По сведениям газеты The Washington Post, завтра представитель Великобритании при ООН сэр Джереми Гринсток внесет в Совет Безопасности проект резолюции о снятии с Ливии экономических санкций.
Помимо покаяния и компенсации для исключения своей страны из списка изгоев лидер Ливии пошел и на внутренние реформы: в начале лета господин Каддафи назначил премьером экономиста с реформаторской репутацией Шукри Ганема, впервые со времен "зеленой революции" 1970-х годов разрешил в стране частное предпринимательство и открыл экономику для иностранных, в том числе американских, инвестиций. Кроме того, во время британо-американской войны против Ирака Муамар Каддафи, в отличие от других арабских лидеров, сохранял невозмутимое спокойствие.

Франция снова спутывает карты

С заключением трехсторонней сделки между Триполи, Лондоном и Вашингтоном тянувшееся почти 15 лет дело Локерби можно признать завершенным. Правда, некоторые родственники погибших думают иначе: британец Матт Беркли, чей брат погиб при теракте 21 декабря 1998 года, заявил, что отказывается принять компенсацию, так как не считает Ливию виновной во взрыве самолета. По его мнению, ливийцев сделали козлами отпущения, скрыв тем самым имена "настоящих преступников".
Нельзя исключить и появления в самый последний момент неприятных для авторов британо-ливийско-американского соглашения сюрпризов. Главным раздражителем, как и в дипломатических баталиях вокруг иракской войны, может стать Франция. Вчера стало известно, что Париж может заблокировать в СБ ООН резолюцию о снятии санкций с Ливии. В сентябре 1989 года ливийские агенты взорвали над Нигером французский пассажирский самолет, убив 170 человек. Представитель МИД Франции заявил, что некорректно закрывать вопрос о жертвах теракта в Локерби, не решив проблему с компенсацией родственникам погибших французов. "Мы надеемся, что наши партнеры проявят солидарность",— подчеркнули во французском внешнеполитическом ведомстве.
ВЛАДИМИР Ъ-КАРА-МУРЗА

27 февраля 1998 г. Международный Суд ООН принял еще одно решение по делу об инциденте над Локерби, возбужденном Нигерией против США. В этом решении Суд отверг предварительные возражения США и постановил, что имеются все юридические основания для его рассмотрения. Обстоятельства дела таковы:

21 декабря 1988 г. на борту самолета американской авиакомпании «Пан Ам», выполнявшего рейс № 103 из Германии в США при полете в небе над Великобританией произошел взрыв. Самолет разорвался, а его обломки упали над населенным пунктом Локерби в Шотландии. Все члены экипажа и 259 пассажиром (большинство из которых были граждане США), находившиеся на борту, погибли. В результате катастрофы погибли также 11 жителей Локерби, на которых обрушились обломки потерпевшего катастрофу самолета.

После трехлетнего тщательного расследования всех обстоятельств происшествия американские и английские специалисты пришли к выводу, что причиной взрыва послужил террористический акт: сработала бомба, вложенная в самолет во время стоянки в аэропорту в Германии. Подозреваемыми в совершении этого террористического акта оказались два ливийских гражданина, укрывшиеся на территории Ливии и заявившие, что действовали с ведома правительства Ливии.

С целью предания их суду 14 ноября 1991 г. окружной суд федерального округа Колумбия вынес обвинительное заключение и потребовал передачи ливийских граждан в США с целью их предания суду. 27 ноября 1991 г. правительства США и Великобритании выступили с совместным заявлениям, в котором требовали от правительства Ливии немедленной выдачи им лиц, подозреваемых в совершении преступления. От Ливии также требовали признания своей ответственности за этот террористический акт, раскрытия имен организаторов, предоставления всех имеющихся свидетельских материалов по делу, а также выплаты соответствующей компенсации пострадавшим.

Ливия категорически отвергла обвинения в причастности к инциденту над Локерби и заявила, что сама осуждает терроризм в любой форме. Вместе с тем она указала, что внимательно рассмотрит обвинения против своих граждан и сама проведет тщательное расследование этого дела в соответствии с общепризнанными нормами международного права. США и Великобритания, ссылаясь на необходимость обеспечения беспристрастности, категорически отвергли возможность признания за Ливией права осуществления правосудия над собственными гражданами и настаивали на немедленной выдаче подозреваемых.

Выдать своих граждан в руки правосудия США или Великобритании Ливия отказалась и предложила в качестве компромиссного варианта их передачу либо третьему нейтральному государству, либо международному трибуналу. Однако США и Великобритания отвергли эти предложения.

Тогда Ливия 18 января 1992 г. направила письмо в адрес правительств США и Великобритании, в котором напомнила, что она также участвует в Монреальской Конвенции 1971 г. по борьбе с актами, направленными против безопасности гражданской авиации, и поэтому считает, что ее отказ в выдаче своих граждан, подозреваемых в совершении террористического акта, и тот факт, что она сама приступила к уголовному расследованию, полностью соответствуют положениям данной Конвенции, закрепляющей принцип «либо выдай, либо суди» (ст. 5 и 7), а также принцип, согласно которому собственные граждане другим странам не выдаются (ст. 8).

Это письмо и США, и Великобритания оставили без внимания, инициировав вместо ответа принятие 21 января 1992 г. Советом Безопасности ООН резолюции № 731, в которой в целях эффективной борьбы с международным терроризмом содержался призыв к Ливии удовлетворить просьбу США и Великобритании от 27 ноября 1991 г. о выдаче преступников и признать свою причастность к террористическому акту.

Таким образом, в то время как Ливия считала, что возникшая проблема о выдачи подозреваемых должна рассматриваться в рамках Монреальской конвенции 1971 г., США и Великобритания предпочли обратиться в Совет Безопасности ООН, т. е. превратить эту проблему из чисто юридической в политическую, видя в ней угрозу международному миру и безопасности.

Ливия продолжала считать, что имеет место юридический спор, и 3 марта 1992 г. подала две жалобы в международный суд ООН: одну против США, а другую против Великобритании.

Усмотрев в действиях Ливии намерение не выдавать террористов, США и Великобритания инициировали принятие Советом Безопасности ООН 30 марта 1992 г. еще более жесткой резолюции № 748, в которой отказ Ливии выдать подозреваемых лиц прямо рассматривался как угроза миру и безопасности и объявлялось введение экономических санкций против Ливии. Экономические санкции не дали результатов, поэтому по инициативе этих же стран годом позже — 11 ноября 1993 г. была принята еще одна резолюция такого же содержания (№ 883).

Комментируя принятие этой резолюции, представитель Великобритании указал, в частности, что, как только правительство Ливии передаст подозреваемых лиц судебным органам либо США, либо Шотландии, Совет Безопасности немедленно отменит введенные экономические санкции. После решения всех процедурных вопросов 13 октября 1997 г. Международный суд ООН приступил к рассмотрению первого дела о споре между Ливией и США. Суд напомнил, что Ливия в своем исковом заявлении от 3 марта 1992 г. просила суд установить, что она полностью выполнила все свои обязательства по Монреальской конвенции, тогда как США нарушили и продолжают нарушать свои обязательства перед Ливией на основе п. 2, 3 ст. 5, ст. 7, п. 2 ст. 8 и ст. 11 Монреальской конвенции, что США обязаны немедленно прекратить эти нарушения и отказаться от угроз применения силы и тем более силовых действий против Ливии, от посягательств на ее суверенитет, территориальную целостность и политическую независимость. Ливия позже также просила суд отказать США во всех предварительных возражениях.

США выдвинули три предварительных возражения против рассмотрения дела судом: первое касалось юрисдикции Суда по рассмотрению этого дела. По мнению правительства США, требования, предусмотренные в п. 1 ст. 14, не полностью выполнены Ливией, в частности, не выполнено требование предварительного обращения в арбитраж и соблюдения шестимесячного срока между обращением в арбитраж и в суд; кроме того, Ливия не доказала наличия между ними юридического спора.

Отвергая доводы США, Суд указал, что на предложение Ливии об обращении к нейтральному государству, представленное в письме от 18 января 1992 г., США никак не ответили, поэтому Ливия получила право не соблюдать названные требования Монреальской конвенции.

На вопрос, доказано ли наличие юридического спора между сторонами, Суд ответил утвердительно, указав, что если Ливия считает, что именно Монреальская конвенция подходит для решения вопросов, связанных с актами (как в данном случае) против безопасности гражданской авиации (как lex posterior и lex specialis), чем Устав ООН, то США предпочли обращение именно к механизму, предусмотренному Уставом ООН. По мнению Суда, инцидент над Локерби подпадает под действие Монреальской конвенции, следовательно, он может быть рассмотрен Судом. Ливия считает, что, взяв на себя осуществление правосудия над собственными гражданами, она действует в соответствии с Монреальской конвенцией (ст. 7, 8); США, наоборот, требуют выдачи этих граждан. Исходя из этого, суд постановил (13 голосами за, 2 — против), что наличие юридического спора между США и Ливией доказано и Суд имеет юрисдикцию рассматривать этот спор Второе возражение касалось вопроса о недопустимости принятия к рассмотрению искового заявления Ливии, так как, по мнению США, проблема существует не между Ливией и США, а между Ливией и Советом Безопасности ООН. Ведь Ливия противится выполнению решений именно Совета Безопасности, в которых указано, что невыдача США и Великобритании лиц, подозреваемых в терроризме, представляет собой угрозу международному миру и безопасности, и именно поэтому против Ливии был и введены экономические и иные санкции. По мнению США, даже если Ливия имела законное основание возбудить дело на основе Монреальской конвенции, то она потеряла это право, после того как Советом Безопасности были приняты решения на основе ст. VII Устава ООН. США считают, что именно решения Совета Безопасности теперь установили правила, по которым должен урегулироваться спор между США и Ливией. Суд отверг это возражение США, указав, что две обязательные резолюции Совета Безопасности, устанавливающие санкции против Ливии, были приняты (31 марта 1992 г. и 11 ноября 1993 г.) после того, как Ливия обратилась в Суд (3 марта 1992 г.), поэтому Суд постановил (13 голосами за, 2 —против), что они не могут чинить юридических препятствий для принятия к рассмотрению заявления Л и ни и И, наконец, США считают, что жалоба Ливии лишена смысла в силу уже принятых решений Советом Безопасности ООН по вопросам, по которым Ливия ищет решения. Исходя из этого, по мнению США, любое решение Суда не будет иметь никакого практического смысла, поскольку невозможно себе представить ситуацию, когда Суд мог бы признать решения Совета Безопасности незаконными. Поэтому лучше сразу отказать Ливии в рассмотрении дела для экономии времени. Суд указал, что США, требуя отказа в рассмотрении дела на основе этого возражения, на самом деле ожидают от Суда как минимум еще двух решений: во-первых, о том, что права, которые Ливия оспаривает на основе Монреальской конвенции, несовместимы с ее обязательствами по резолюциям Совета Безопасности; и, во-вторых, о том, что эти последние обязательства в соответствии со ст. 25 и 103 Устава ООН имеют преимущество перед указанными правами по Монреальской конвенции.

Исходя из этого, Суд приходит к выводу, что при отказе в рассмотрении спора права Ливии не только будут ущемлены, но станут предметом обсуждения уже на стадии предварительных возражений. Следовательно, последнее возражение США потребует рассмотрения дела по существу, поэтому суд постановил (10 голосами за, 5 — против) присоединить это возражение к следующей стадии разбирательства.

Рассматривая настоящее решение Суда по данному делу, следует прежде всего отметить, что его значение выходит за рамки конкретного инцидента над Локерби и за рамки проблем международного воздушного права. В нем рассматриваются важные проблемы права международных организаций, права международной безопасности и мирных средств урегулирования споров, ибо это дело затрагивает проблему взаимоотношений между Советом Безопасности и Международным Судом. Возникает первый вопрос: имеет ли Международный Суд ООН право рассматривать дела, которые уже находятся на рассмотрении Совета Безопасности ООН и по которым, случается, уже приняты соответствующие решения. Возникает и второй вопрос: может ли Международный Суд ООН судить о правомерности или неправомерности решений, принятых Советом Безопасности ООН.

На первый вопрос Суд по существу уже ответил, признав свою юрисдикцию рассматривать исковое заявление Ливии. Впрочем, Суд и раньше имел возможность высказаться по этому поводу, в частности, в деле Никарагуа против США. При этом Суд исходил из того, что любой политический вопрос всегда может быть решен на основе права. Как правильно указал судья Куиманс, это возможно, потому что полномочия Совета Безопасности и Международного Суда достаточно четко различаются и не противоречат друг другу. «Любое государство может обращать внимание Совета на ту или иную проблему, и Совет имеет право выражать свою точку зрения и определять, в какой мере эта проблема угрожает миру и безопасности; точно так же любое государство имеет право представить на рассмотрение Международного Суда жалобу на другое государство, и только Суд имеет право решать, полномочен ли он ее рассматривать».

И на второй вопрос (по которому Суд еще не высказался в данном деле), видимо, также следует ответить утвердительно. Заметим, что решение по данному вопросу уже принималось апелляционной палатой Международного трибунала по Югославии в деле Душко Тадича. Напомним, что Душко Тадич оспаривал законность создания данного трибунала Советом Безопасности ООН. И хотя апелляционная палата пришла к выводу, что Совет Безопасности ООН имел право создать трибунал, сам по себе факт рассмотрения этого возражения означал, что при наличии оснований трибунал мог признать решение Совета Безопасности о его создании неправомерным, а себя — некомпетентным рассматривать это дело.

Вполне возможно, что в данном случае Суд признает, что отказ Ливии передать собственных граждан США, когда она сама может гарантировать справедливое правосудие, имеет основание в Монреальской конвенции. Но поскольку обеспечение исполнения решений Суда возложено на Совет Безопасности (п. 2 ст. 94 Устава ООН), это потребует от него либо изменения, либо отмены своих резолюций. В то же время такое решение Суда для Совета Безопасности будет также иметь значение консультативного заключения по правовым вопросам, ибо все вопросы такого рода, как признано в самом Уставе ООН (п. 3 ст. 36, п. 1 ст. 96) должны, как правило, передаваться на рассмотрение Суда.

В таком случае едва ли можно говорить об осуществлении какого-либо права контроля со стороны Суда за действиями Совета Безопасности; скорее это означает выполнение Судом своей роли того органа ООН, на который возложена обязанность содействовать принятию юридически правильных решений, тем более что Устав ООН (ст. 96) не мешает ее органам запрашивать консультативное заключение Международного Суда как до, так и после принятия решений по тем или иным вопросам.

Вместе с тем следует согласиться и с судей Верамантри, который в деле «Габчиково—Надьмарош» усомнился в правомерности применения правил двустороннего судопроизводства для определения обязательств erga omnes, т. е. тогда, когда в двустороннем споре возникает проблема, касающаяся нарушения прав и обязанностей в отношении всего остального мира. По его мнению, «то, что годится для решения двустороннего спора, может не подойти для решения проблемы между одной страной и остальным миром. Судопроизводство, которое может быть честным и разумным для чисто двустороннего дела, должно осуществляться иначе, когда речь идет о деле, в котором противоправные акты, являющиеся предметом спора, представляют угрозу для других стран».

Действительно, международный мир и безопасность являются общей ценностью, их нарушение, если это признано Советом Безопасности, порождает международно-правовую ответственность виновного государства перед всем остальным миром. Монреальская конвенция регулирует двусторонние отношения государств в случае совершения преступления международного характера, когда субъектом преступления и ответственности выступает частное лицо. В нашем случае речь идет не о «бытовом» террористическом акте. В нем замешано, по мнению Совета Безопасности, само государство по указанию которого действовали преступники, что уже превращает террористический акт в международное преступление, и субъектом ответственности здесь выступают уже не только конкретные преступники, но и само государство. Если участие государства в преступлении будет доказано, то преимущество имеют нормы Устава ООН, и суд должен подтвердить решения Совета Безопасности.

С другой стороны, можно усомнится в том, что правосудие в США (как одной из заинтересованных сторон в деле) будет более беспристрастным, чем в Ливии. Поэтому для Совета Безопасности было бы предпочтительным определение нейтрального органа для суда над подозреваемыми террористами. Подписанный в Риме 17 июля 1998 г. Договор об учреждении Международного уголовного суда в дальнейшем, безусловно, будет способствовать обеспечению беспристрастного международного правосудия. Для этого в Договор государства должны внести дополнения, касающиеся юрисдикции суда над преступлениями международного характера.

Важность данного дела состоит также в том, что оно способствовало осознанию государствами реальных масштабов угрозы «бомбового» терроризма и усилению их нормотворческой активности в целях обеспечения повышенной безопасности, в том числе в сфере гражданской авиации. Вследствие этого приняты две конвенции: Конвенция о маркировке пластических взрывчатых веществ в целях их обнаружения (1991 г.) и Международная конвенция об упразднении терроризма с применением взрывчатых веществ от 15 декабря 1997 г.

В мае 1993 г. Совет Безопасности ООН учредил Международный уголовный трибунал (МУТ) по Югославии в целях судебного преследования физических лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, на территории бывшей Югославии, начиная с 1991 г. МУТ имеет три палаты: две судебные и апелляционную. Местом пребывания М является Гаага (Нидерланды).

Учреждая МУТ, Совет Безопасности действовал в соответствии с главой VII Устава ООН, согласно которой он уполномочен принять надлежащие меры для обеспечения или восстановления международного мира и безопасности. Однако целью учреждения МУТ не была замена национальных судов в уголовном пре следовании лиц, ответственных за серьезное нарушение нор международного гуманитарного права. Поэтому установлено, что они имеют конкурирующую юрисдикцию, хотя в ст. 9 Устав МУТ оговаривается, что в тех случаях, когда есть основания полагать, что судебное разбирательство на уровне государства направлено на освобождение преступников от ответственности, или когда это необходимо для эффективного проведения судебного преследования, МУТ может истребовать любое дело, находящееся на рассмотрении национального суда, даже если по де уже вынесен соответствующий приговор.

В 1994 году МУТ воспользовался правом на приоритетное рассмотрение уголовных дел по бывшей Югославии, и в соответствии со ст. 9 Устава обратился к Германии с просьбой выдать ему Душко Тадича, серба по национальности, воевавшего на стороне боснийских сербов и обвиненного в серьезных нарушениях международного гуманитарного права в Боснии и Герцеговине. Душко Тадич уехал из страны и нашел убежище в Германии, пытаясь избежать ответственности, когда стало известно о создании МУТ по бывшей Югославии. Однако уже на территории Германии правительство этой страны возбудило против него уголовное»! дело, обвинив в серьезных нарушениях международного гуманитарного права. На момент, когда поступила просьба МУТ о его выдаче, по его делу была завершена стадия предварительного расследования.

На суде в Гааге Душко Тадич, пытаясь уйти от ответственности, выдвинул следующие предварительные возражения в отношении юрисдикции МУТ: а) трибунал был создан незаконно, так как у Совета Безопасности ООН нет такого полномочия; б) право приоритетного рассмотрения дел трибуналом, установленное его Уставом является противозаконным; в) МУТ вообще н имеет юрисдикции в его деле, поскольку статьи 2, 3, 5 его Устава, на основе которых выдвинуты против него обвинения, касаются только случая международного вооруженного конфликта. Преступления же, в совершении которых его обвиняют, если и будут доказаны, имели место в условиях немеждународного вооруженного конфликта.

Судебная палата МУТ отвергла все предварительные возражения и 10 августа 1995 г. подтвердила свою юрисдикцию рассматривать дело Душко Тадича.

Высказав свое несогласие с решением судебной палаты, обвиняемый подал жалобу в вышестоящую апелляционную палату МУТ, требуя повторного рассмотрения его возражения против юрисдикции трибунала.

Апелляционная палата приступила к рассмотрению данного дела.

Существо возражений обвиняемого относительно создания трибунала сводилось к следующему: 1) при разработке Устава ООН не имелось в виду создания Советом Безопасности ООН на основе гл. VII подобных судебных органов. Грубые нарушения международного гуманитарного права всегда имели место, однако тогда подобные органы не создавались; 2) Тадич утверждал также, что трибунал учрежден незаконно, так как согласно общему принципу права суд должен быть учрежден на основе закона или международного договора; 3) создание судов ad hoc после совершения противозаконных актов противоречит закону 4) создание МУТ не будет способствовать установлению мира в бывшей Югославии, следовательно отпадает цель, ради которой Совет Безопасности ООН учреждал этот трибунал.

Апелляционная палата МУТ отметила, что полномочия Совета Безопасности ООН действительно не безграничны. Даже его большие полномочия в соответствии с гл. VII по определению наличия угрозы миру, ограничены тем, что Совет Безопасности действует в рамках целей и принципов Устава ООН. Однако, в данном случае, указала апелляционная палата, вопрос о пределах полномочий Совета Безопасности ООН не стоит, потому что вооруженный конфликт на территории бывшей Югославии является нарушением мира (или угрозой миру).

Далее апелляционная палата отметила, что возможность выбора подобной меры — учреждения специального органа Уставом ООН не отрицается. Статьи 41 и 42 Устава представляют Совету Безопасности ООН большие возможности в выборе мер обеспечения восстановления мира. Причем перечень мер, установленный ст. 41 Устава ООН не является исчерпывающим: в ней содержится формулировка «такие меры могут включать. » По мнению апелляционной палаты, в этой статье лишь указано, какие меры не могут быть предприняты на основе этой статьи (военные), в то время как выбор дозволенных оставлен на усмотрение самого Совета Безопасности ООН.

Кроме того, по мнению Апелляционной палаты, если Совет Безопасности ООН может просить государств-членов оказать ему содействие в реализации принятых им мер, тем более может и сам учреждать какой-либо свой вспомогательный орган для обеспечения выполнения своих постановлений. Апелляционная палата указала, далее, что Совет Безопасности ООН может учреждать судебные органы в качестве одного из средств осуществления своей собственной функции обеспечения мира и безопасности. Но это не следует истолковать как будто, таким образом Совет Безопасности ООН делегирует этому органу осуществление каких-либо имеющихся у него по Уставу ООН, функций судебного характера, ибо известно, что судебной функцией в ООН обладает лишь другой ее главный орган — Международный Суд. По существу других возражений Д. Тадича апелляционная палата, указал, что ст. 39 Устава ООН наделяет Совет Безопасности ООН полномочиями самому определять, какие действия наиболее подходят в том или ином случае, и что правомерность эти» мер не зависит от их позитивных или негативных результатов. Выражение «учреждение на основе закона», как это указано в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., не означает, что суд должен быть учрежден только до совершения противоправных актов. Это выражение означает, что судебный орган должен быть учрежден компетентным органом и что в своей деятельности он должен обеспечить требование справедливого правосудия. Такое мнение, как указала апелляционная палата, подтверждается, в частности, толкованием, данным этой статье Комитетом по правам человека в 1988 г. Кроме того, утверждение обратного означало бы непризнание решение Нюрнбергского и Токийского трибуналов, которые тоже были созданы после совершения преступных действий обвиняемых, заключила апелляционная палата. Палата подчеркнула, что МУТ но бывшей Югославии создан на основе Устава ООН и наделен всем необходимым для обеспечения справедливого правосудия, — следовательно, он учрежден на основе закона.

Был отвергнут и тот аргумент, что установленный в уставе МУТ приоритет этого суда над национальным является незаконным, так как нарушает суверенитет государства.

При рассмотрении этого аргумента судебная палата отвергла его на том основании, что обвиняемый не является государством и не имеет права поднимать вопрос о нарушении суверенитета. При этом судебная палата основывала свои выводы на некоторых судебных прецедентах национальных судов, в том числе на решении Окружного суда США по делу генерала Норьеги. Однако апелляционная палата отвергла этот вывод судебной палаты, указав, что эта доктрина вообще не применима в международном праве, так как международное право основано именно на суверенитете государств. Правомерность замены национального суда Международным Уголовным Трибуналом может быть выведена из п. 7 ст. 2 Устава ООН, поскольку речь идет о действиях и мерах предпринятых Советом Безопасности ООН в соответствии с гл. VII Устава ООН. По мнению апелляционной палаты, цель установления приоритета МУТ над национальным судом — обеспечение того, чтобы судебные процессы над опасными международными преступниками не были фальсифицированы, а преступники не ушли от ответственности (о чем говорится в ст. 9, 10 Устава МУТ).

Следующий аргумент был связан с оценкой действий обвиняемого как совершенных в период международного вооруженного конфликта, в то время как конфликт, в котором участвовал он, является немеждународным. Ст. 2 Устава МУТ устанавливает его юрисдикцию в отношении фактов серьезных нарушений четырех Женевских конвенций 1949 г., которые приводятся в приложении к этому Уставу; ст. 3 определяет юрисдикцию МУТ в отношении фактов нарушения законов и обычаев войны и приводит некоторые примеры этих преступлений; ст. 5 устанавливает юрисдикцию трибунала в отношении преступлений против человечества (примеры тоже приводятся) независимо от вида конфликта.

Судебная палата постановила 10 августа 1995 г., что все три указанных вида преступлений могут быть совершены в период любого вооруженного конфликта (как международного, так М внутреннего), и, следовательно, не имело значения для данного дела устанавливать, какой конфликт имеет место.

В своей жалобе в апелляционную палату обвиняемый уточнил, что он считает, что в Югославии вообще не было вооруженного конфликта. Апелляционная палата указала, что вооруженный конфликт существует всегда, когда происходит обращение к вооруженной силе в отношениях между государствами, между государством и организованными вооруженными группировками, или же между этими группировками. Международное гуманитарное право начинает действовать с того момента, когда начинаются эти действия, и действует до тех пор, пока не будет подписан договор о мире или, если это немеждународный конфликт, пока не будет достигнуто мирное разрешение конфликта Апелляционная палата указала, что вооруженный конфликт в бывшей Югославии начался в 1991 г. и продолжался и поел 1992 г., — значит, обвиняемый совершил свои преступления во время вооруженного конфликта.

Что касается первоначального аргумента о том, считать ли конфликт в Боснии международным или немеждународным, т Апелляционная палата напомнила, что Совет Безопасности ООН имел в виду, что на территории бывшей Югославии присутствуют оба вида конфликтов и поэтому учредил МУТ для рассмотрения преступлений в обоих видах вооруженного конфликта.

Однако в отношении рассматриваемого дела апелляционная палата, по существу, отвергла позицию занятой судебной палатой МУТ и постановила, что в данном случае речь идет о немеждународном вооруженном конфликте.

Апелляционная палата свою позицию мотивировала тем, что если бы она исходила из того что «вооруженный конфликт между правительством Боснии и боснийскими сербами является международным, то это создало бы некую абсурдную ситуацию ("reductio ad absurdum"), состоящую в том, что преступления правительственных войск против сербского гражданского населения не стали бы рассматриваться как серьезные нарушения по смыслу Женевских конвенций, поскольку тогда сербское гражданское население как граждане самой Боснии не рассматривалось бы как покровительствуемые лица, в то время как преступления сербских сил против мусульманского населения были бы серьезным нарушением, поскольку сербские силы рассматривались бы как часть сил Федеративной республики Югославии» (п. 76 решения апелляционной палаты).

Рассматривая содержание ст. 2 Устава МУТ, апелляционная парта пришла к выводу, что поскольку в ней говорится о преступлениях, рассматриваемых как «серьезные нарушения» Женевских 1011венций, то это означает, что она применяется лишь в отношении международного вооруженного конфликта, в то время как усматриваемый ею конфликт является немеждународным.

Палата пришла к выводу, что ст. 3 Устава МУТ не только включает в себя положения четвертой Гаагской конвенции, но и все нормы международного гуманитарного права, кроме тех, которые охвачены статьями 4 и 5 (геноцид и иные преступления против человечества). Апелляционная палата указала далее, что для того, чтобы подпадать под оценку на основе ст. 3 Устава МУТ, эти преступления должны быть серьезными, влекущими за собой уголовную ответственность, а нарушенное правило должно быть обычно правовым, либо если оно договорное, то должно быть обязательным для сторон на момент совершения действий.

После обстоятельного рассмотрения апелляционная палата сделала вывод, что и в немеждународном вооруженном конфликте нарушение обычных норм международного гуманитарного права также является международным преступлением, подлежащим уголовному преследованию.

Исходя из этого, 2 октября 1995 г. апелляционная палата решила, что Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии имеет юрисдикцию рассматривать дело Душко Тадича.

Большое значение с точки зрения международного права имеет вывод апелляционной палаты о том, что при установлении юрисдикции МУТ должен быть соблюден суверенитет государств.

Важен также вывод суда о том, что любое нарушение обычных норм международного гуманитарного права в немеждународном конфликте также является международным преступлением.

Существенное значение для теории права международных организаций и права вооруженных конфликтов имеет толкование данное апелляционной палатой соответствующих положений Устава ООН, касающихся полномочий Совета Безопасности ООН, и что в своей деятельности Совет должен исходить из целей и принципов Устава ООН.

Вместе с тем трудно согласиться с выводами апелляционной палаты о том, что конфликт в бывшей Югославии следует оценивать для целей наказания преступников в зависимости от ситуации — как международный и немеждународный. Это находится в противоречии с собственным мнением палаты о том, что в случае немеждународного вооруженного конфликта любое рушение обычных норм международного гуманитарного права также следует рассматривать как международное преступление. При этом особенно вызывает критику концепция «абсурдной ситуации», так как она по существу означает, что по мнению апелляционной палаты, определение того или иного конфликта в качестве международного или немеждународного не зависит констатации наличия конкретных элементов международного характера конфликта на что указывают сами Женевские конвенции, и Дополнительные протоколы 1 и 2 к ним, практика международных организаций (например резолюция ООН об определении агрессии 1974 г.), а также прецеденты судебной практики, (например решение Международного суда ООН по делу Никарагуа против США), которые дают этот примерный перечень элементов.

По нашему мнению, конфликт в Боснии во многих проявлениях является немеждународным, однако вовлечение в него иностранных регулярных войск (прежде всего самой Югославии) настолько масштабно, что его можно назвать и международным. К этому выводу пришел и Совет Безопасности при учреждении МУТ. Кроме того, проблема защиты собственного населения принадлежащего к другой этнической группе, регулируется в частности, Конвенцией против геноцида 1948 г. и ст. 4 самого Устава МУТ. Поэтому сербская часть населения Боснии не осталась бы без защиты.

Нельзя согласиться и с выводами апелляционной палаты по содержанию ст. 2 Устава МУТ, отсылающей к четырем Женевским конвенциям 1949 г. В соответствии со ст. 3, общей для всех Женевских конвенций, стороны внутреннего конфликта всегда могут установить путем соглашения действие для них положений Женевской конвенций в части или в полном объеме. В этом вопросе апелляционная палата должна была установить, были ли заключены между воюющими сторонами какие-либо соглашения о применении Женевских конвенций. При наличии такой договоренности между воюющими совершение любым обвиняемым действий, квалифицируются как серьезные нарушения, «покровительствуемыми лицами» ими бы все лица, против которых эти действия применены. Занятая же апелляционной палатой позиция привела к тому, что из 31 обвинений против Тадича в серьезных нарушениях Женевских конвенций, законов и обычаев войны и совершении преступлений против человечества судебная палата (не считая 9 обвинений, в которых наказано из-за отсутствия достаточных доказательств) нашла его винным в совершении 11 преступлений. Остальные деяния палата оценила как преступления в соответствии с Женевскими конвенциями (т. е. наказуемые лишь в условиях международного вооруженного конфликта), в то время как Тадич участвовал в немеждународном конфликте. В результате Тадич был приговорен 7 мая 1997 г. лишь к 21 году тюремного заключения, в то время как в случае доказательства остальных преступлений его бы приговорили к пожизненному заключению.

Средства массовой информации вколачивают нам в голову тезис о том, что страшнее терроризма зверя нет. Кто будет спорить с очевидным? Да еще если это «очевидное» - извиняюсь за выражение - тренд. Вполне одобряемый властью, гарантированно востребованный аудиторией, обеспечивающий рейтинги и просмотры. Золотая жила, клондайк сенсаций, ежедневные потоки информации… В них тонет главный вопрос: а кто принимает решения о том, что отныне та или иная организация, то или иное государство - международные террористы и их пособники, спонсоры, укрыватели? (Нужное подчеркнуть).

Так ли уж безупречна политика пресловутого «мирового сообщества» во главе с США в присвоении звания «международного террориста»?

Говорят, что заветная мечта политика – это тотальная амнезия избирателей. Слишком уж много в недавнем прошлом узелков, потяни за которые – и придет понимание событий дня сегодняшнего. Одним из таких узелков является «тайна Локерби» - шотландского местечка, где 21 декабря 1988 года в результате взрыва на борту самолета авиакомпании «Пан Америкэн» погибло 270 пассажиров, летевших в этот предрождественский день из Лондона в Нью-Йорк.

Ответственным за взрыв, спустя два года после трагедии, Вашингтон и Лондон назвали Муамара Каддафи, а непосредственными исполнителями – двух сотрудников ливийской разведки. Назначив, таким образом, Ливию и ее лидера «международными террористами». И - куда ж без этого! - введя против Джамахирии санкции ООН. Для их отмены Муамар Каддафи должен был признать ответственность своей страны за теракт, выдать подозреваемых в его осуществлении, выплатить компенсации родственникам жертв и «прекратить поддержку международного терроризма».

Долгое время само имя «Локерби» было символом «террористической сущности режима Каддафи». Ну, а как же, ведь он и сам ответственность за теракт признал, и подозреваемых выдал, и компенсацию заплатил.
О том, каковы были истинные причины этого шага ливийского лидера – чуть ниже. Сейчас – о другом. О том, что за 27 лет с момента трагедии накопилось достаточное количество доказательств, не оставляющих от официальной версии о причастности Ливии камня на камне. О том, что дело о назначении Каддафи «международным террористом» было откровенно сфабриковано. О том, что в этой истории все было не совсем так. Точнее – совсем не так, и из мутных интриг, опутавших катастрофу в Локерби, все отчетливее проступают контуры столь знакомых нам сюжетов – ЦРУ и наркотики, вышедшие из-под контроля двойные агенты, ликвидация «своих» и нарушение закона. Разумеется, все во имя «политической целесообразности» и руководствуясь «высшими соображениями национальной безопасности».

Собственно, никакого «ливийского следа» изначально не было. Что бы ни утверждали американцы и англичане потом, версия о причастности Каддафи и его спецслужб в первое время совершенно не рассматривалась. Хотя мотив у полковника был, да еще какой.

Отмотаем от дня трагедии над Локерби пленку.

В декабре 1985 года прогремели взрывы возле офисов израильских авиакомпаний в Вене и Риме. В организации этих акций США обвинили Ливию и заморозили ее активы в американских банках.

В марте 1986 года американо-ливийское противостояние достигло пика. Корабли ВМС США демонстративно вошли в залив Сидра, нарушив установленную Муамаром Каддафи так называемую «линию смерти». Ливийские средства ПВО безуспешно обстреляли американские самолеты. В ответ на это были нанесены удары по базам зенитных ракет и радарам, потоплено несколько военных катеров и ливийский корвет.

Второго апреля 1986 года на борту американского авиалайнера, выполнявшего рейс Рим-Афины, над территорией Греции произошел взрыв, погибли четыре гражданина США.

Тремя днями позже прогремел взрыв на дискотеке «Ла Белль» в Западном Берлине. Три человека погибли, 28 получили ранения. Двое из погибших были гражданами США. Немецкие власти еще не успели начать расследование, а Вашингтон уже возложил всю ответственность за теракт на Ливию, исходя из незатейливого «А кто же еще?».

Потом – кульминация. Рональд Рейган назвал ливийского лидера «бешеным псом Ближнего Востока» и санкционировал операцию «Каньон Эльдорадо»: в ночь с 14 на 15 апреля того же, 1986 года с британских военных баз и двух авианосцев американские самолеты нанесли удары по Триполи и Бенгази. В результате погибло около сорока мирных жителей, в числе которых была и приемная дочь Муамара Каддафи, 15-месячная Ханна.

Казалось бы, все очевидно: Локерби – это личная месть ливийского лидера. Только вот сами же американские источники отмечают, что после этого налета Муамар Каддафи отдал распоряжение о сокращении финансирования радикальных организаций. В их числе - слов из песни не выкинешь - были и «Ирландская республиканская армия», и немецкие радикалы, и мусульмане на Филиппинах, и даже японские «левые». Ну и, разумеется, палестинцы и ливанцы.

Факты эти были столь очевидны, что, повторюсь, в качестве фигуранта следователи и Муамара Каддафи, и ливийскую разведку изначально не рассматривали. Поскольку основной версией был другой, «иранский след». Казавшийся куда как более правдоподобным, поскольку за пять месяцев до Локерби произошла «трагедия рейса 655».

3 июля 1988 года военный крейсер США «Винсенс» якобы «по ошибке» сбил над Персидским заливом иранский пассажирский самолет, везший паломников в Мекку. Все 290 находившихся на борту человек погибли.
Сразу после трагедии Джордж Буш-старший - тогда еще кандидат в президенты - заявил по этому поводу: «Я никогда не стану приносить извинения за Соединенные Штаты. Мне все равно, какие имеются факты». А уже после своего прихода в Белый дом он «примерно наказал» командира крейсера, Уилла Роджерса и офицера, отвечающего за ПВО. В апреле 1990 года они были удостоены наград «За боевые заслуги» - с формулировкой «За исключительно похвальные действия при несении выдающейся службы».

Это была уже большая политика. В ирано-иракской войне наступил перелом, иранская армия наступала на юге Ирака, вот-вот должно было пасть ключевое звено обороны Саддама Хусейна в этом районе – Рамалла. И Вашингтон решил спасать своего «лучшего врага», демонстративно сбив пассажирский самолет, тем самым показав, кто именно в Персидском заливе хозяин, и как этот «хозяин» будет действовать в случае дальнейшего продвижения иранцев.

В те дни командующий «Корпусом стражей исламской революции» Мохсен Резаи написал аятолле Хомейни: «Чтобы победить Ирак, мы должны изгнать американцев из Персидского залива, чего мы, конечно, сделать не можем». Демонстративное уничтожение американцами мирного рейса сыграло свою роль. И вот уже председатель иранского парламента Али Акбар Хашеми Рафсанджани заявляет, что инцидент со сбитым авиалайнером привел к серьезному пересмотру военной политики Тегерана. Несколько недель спустя правительство Ирана приняло предложение ООН о прекращении боевых действий с Ираком, по выражению аятоллы Хомейни, «выпило предложенную врагами Исламской республики чашу с ядом».

Но это было чуть позже. А 4 июля, на следующий день после трагедии рейса 655, в ООН выступил посол Ирана Джаафар Махаллати, сказавший следующее: «Мы будем использовать любые законные средства для осуществления нашего права на самозащиту. И, в силу вышесказанного, мы будем использовать любые законные средства для кары за этот террористический акт. И не просто для свершения кары. Кары ради наказания. Но мы прибегнем к наказанию с целью предупреждение подобных злополучных случаев».

Тогда же в Тегеране министр внутренних дел Али Акбар Мохташеми поклялся, что в отмщение за убийство пассажиров мирного рейса на организаторов преступления «с неба прольется кровавый дождь». С учетом того, что с 1982 по 1985 годы он был послом Ирана в Дамаске, участвовал в создании «Хезболлы» и тесно контактировал с представителями палестинских боевых организаций, именно его слова вспомнили после Локерби в первую очередь.

Более того, 11 мая 1989 года газета «Вашингтон пост» опубликовала отчет ЦРУ, в котором говорилось, что взрыв самолета был осуществлен палестинскими боевиками по заказу Ирана.
Как утверждали авторы материала, палестинские организации получили «10 миллионов долларов наличными и золотом за приведение в исполнение терактов. Он (Мохташеми – И.С.) заплатил такую же сумму с целью осуществления теракта на рейсе «ПанАм» 103 в отмщение за сбитый американцами иранский аэробус». Журналисты при этом ссылались на источники в Агентстве национальной безопасности.

Казалось бы, дело закрыто, и виновник назван. Ничего подобного. Иран на то время ни для Вашингтона, ни для Лондона в качестве «международного террориста №1» был не нужен. А вот Муамар Каддафи, с его активностью и самостоятельной политикой, серьезно мешавшей интересам Белого Дома и Даунинг-стрит и на Ближнем Востоке, и в Африке – совсем другое дело. И в марте 1990 года президент Чехословакии Вацлав Гавел вдруг обнаружил, что в конце восьмидесятых коммунистический режим Праги поставил Ливии тысячу тонн той самой взрывчатки «Семтекс», которая использовалось при взрыве самолета над Локерби. О чем и сообщил американским и британским властям.

Остальное было уже делом техники, точнее – квалификации фальсификаторов. В деле тут же появился «ливийский след»: офицер разведки Джамахирии Абдель Басет аль-Меграхи и Ламин Халиф Фхима, главный менеджер авиакомпании «Ливийские арабские авиалинии» на Мальте.

Версия, предложенная следствием, выглядела теперь следующим образом: Абдель Басет аль-Меграхи, глава службы безопасности авиакомпании, лично привез на Мальту чемодан с взрывчаткой и передал его Ламину Халифу Фхима. Последний должен был поместить его на рейс «Мальта-Франкфурт». Во Франкфурте смертоносный чемодан следовало переместить на другой рейс, направлявшийся в лондонский «Хитроу». Ну а затем, уже в «Хитроу», неустановленные лица его должны были «перебросить» во второй раз, по конечному адресу - на рейс №103, направлявшийся в Нью-Йорк. Лихо закручено, не правда ли?

Нестыковки в этой версии не просто лезли, они с визгом выпирали, какой эпизод ни возьми. Но – «высшие интересы национальной безопасности», а, значит, свобода слова и независимость суда побоку. И хотя Ламин Халиф Фхима и был оправдан, Абдель Басет аль-Меграхи в 2001 году был приговорен к пожизненному заключению.

Посчитав вопрос закрытым, власти ослабили контроль за прессой и частными расследователями, изучавшими это дело. Тут-то все и завертелось.
Шотландской журналистке Луси Адамс удалось ознакомиться с материалами специальной комиссии, которая проверяла ход судебного расследования: «Оказывается, министерство юстиции США заплатило большие деньги главным свидетелям обвинения, Полу и Тони Гаучи. Энтони Гаучи — это владелец магазина на Мальте, который заявил, что именно аль-Меграхи купил у него одежду, которую потом обнаружили в чемодане, где находилась бомба. Это были ключевые показания против аль-Меграхи. И теперь мы знаем, что Энтони Гаучи до судебного разбирательства остро нуждался в деньгах, и после того, как он выступил со своим свидетельством, он получил от американского минюста внушительную сумму - около двух миллионов долларов США».

Думаете, это все? Вот еще. Ульрих Лумперт, швейцарский инженер, являвшийся «важным свидетелем», признался, что он солгал о происхождении переключателя часового механизма. В сделанном для швейцарского суда заявлении под присягой он утверждал: «Я украл прототип часового механизма «Эм-Эс-Ти-13» и передал его без разрешения 22 июня 1989 года человеку, который занимался официальным расследованием дела Локерби». На самом деле, как утверждает теперь Лумперт, «переключатель часового механизма, использованный в бомбе, не являлся одним из тех, которые его компания продавала Ливии». То есть якобы «часть взрывателя», найденная на месте катастрофы, и фигурировавшая на процессе как одна из важнейших улик, вообще таковой не является.

Есть еще как минимум с десяток противоречий, которые суд и следствие откровенно проигнорировали. Но, если так, то почему Муамар Каддафи выдал двух своих граждан и выплатил 2,7 миллиарда долларов компенсации, почти по 10 миллионов долларов на каждую семью погибших? Рассчитывал, что «суд разберется»? Признал неопровержимость улик?

Тем более что выдача аль-Меграхи была для него совсем непростым делом. Получивший пожизненное заключение как «организатор теракта», Абдель Бассет принадлежал к одному из крупнейших ливийских племен - магараха, которое пользовалось в Джамахирии серьезным влиянием и активно защищало своего соплеменника. И уступило Муамару Каддафи только под твердые гарантии последнего, что он аль-Меграхи любыми путями «вытащит» из тюрьмы. Что, кстати, полковник и сделал. Как только появилась возможность диалога с Лондоном, «Международный благотворительный фонд развития имени Каддафи», возглавляемый сыном ливийского лидера Саифом аль-Исламом, стал добиваться освобождения для пожизненного заключенного.

У аль-Меграхи «внезапно» обнаружился рак простаты, жить ему, по заключению врачей, оставалось не более трех месяцев - в действительности, скончался он в мае 2012 года - а потому «правительство ее величества, руководствуясь соображениями гуманности», передало его ливийским властям. Итак, 19 августа 2009 году аль-Меграхи был освобожден и вернулся в Ливию. В столице Джамахирии ему устроили торжественную встречу: тысячи людей с флагами и транспарантами приветствовали его, как героя. На главной площади Триполи прошли народные гуляния, а сумма «отступных» за освобождение, заплаченных Лондону ливийскими представителями, так, видимо, навсегда и останется неизвестной.

Но для чего нужны были эти сложности? Ответ на это дали сами ливийские власти еще в 2004 году: наша страна невиновна, но была вынуждена пойти на уступки в качестве «цены за мир». При этом, кстати, оговорив, что выплата 2,7 миллиарда долларов семьям жертв катастрофы над Локерби не будет считаться «признанием Ливией вины за произошедшую трагедию».

И еще одна пикантная подробность - в мае 2007 года, незадолго до того, как британский премьер-министр Тони Блэр отправился в Триполи на встречу с Муамаром Каддафи, посол в Ливии сэр Винсент Фин отправил ему письмо. О том, что «договор о передаче террориста Абдель Бассета Али аль-Меграхи готов к подписанию». И условием его вступления в силу является заключение контракта на приобретение у Великобритании систем ПВО.

Эта сделка не состоялась. Переговоры шли до конца 2009 года, а затем у Лондона, видимо, планы в отношении Каддафи резко поменялись. Но факт переговоров – дело доказанное.

Что заставило большое число людей – 165 человек - в последний момент сдать свои билеты на рейс 103? И ведь каких людей! Аннулировали бронь 80 процентов штатных сотрудников посольства США в Москве.
То же самое сделала и вся делегация ЮАР, которая должна была лететь в США для подписания в ООН соглашений о независимости Намибии. Отказались от вылета этим рейсом Джон Маккарти, бывший в то время послом США в Ливане, Крис Ревелл, сын Оливера Ревелла, исполнительного помощника директора ФБР, и Стивен Грин, помощник руководителя отдела разведки в управлении США по борьбе с наркотиками.

Почему служба безопасности «ПанАм» проигнорировала неоднократные предупреждения о готовящемся на одном из ее самолетов теракте с описанием устройства, которые со 2 ноября рассылало Федеральное авиационное управление США?

Предупреждение о возможном теракте было вывешено 13 декабря на доске объявлений в посольстве США в Москве, а затем распространено среди всей американской общины, в том числе журналистов и бизнесменов. Помощница посла Карен Деккер вспоминала: «В посольстве очень беспокоились о том, чтобы все были уведомлены о существующей угрозе теракта, и чтобы люди, которым было необходимо лететь на рейсах западных авиакомпаний через Франкфурт, поменяли бы свои билеты».

И – конкретнее уже некуда – 18 декабря уголовная полиция ФРГ получает секретную информацию о готовящемся в следующие 2-3 дня теракте именно на рейсе 103. Эта информация передается в посольство США в Бонне, которое сообщает о ней государственному департаменту. Тот, в свою очередь, передает предупреждение в остальные дипломатические миссии.

На сегодняшний день доказана причастность к теракту палестинской боевой группы «Черный сентябрь» под руководством Абу Нидаля. Но к этому времени он уже был завербован израильской разведкой «МОССАД». «Кинул» кураторов, или же они «придержали информацию»?

Взрывное устройство изготовил иорданец Маруан Кхреезат, сотрудничавший с «Народным фронтом освобождения Палестины». Но и здесь та же картина: работал на западногерманскую разведку.

И, наконец, за несколько часов до взрыва, 21 декабря 1988 года, агент наблюдения федеральной уголовной полиции Германии, следивший за погрузкой багажа на рейс 103, заметил, что чемодан, в котором перевозился «специальный груз» управления США по борьбе с наркотиками был заменен другим, отличавшимся по виду, форме, материалу и цвету. Но очень сильно похожим на тот, что был указан в ориентировках ФАУ. Федеральная уголовная полиция доложила об этом группе ЦРУ в Висбадене, которая по инстанции передала информацию своему руководству и вскоре ответила: «Не беспокойтесь об этом. Не останавливайте груз. Пропустите»…

Все меньше остается сомнений, что взрыв над Локерби стал результатом разборок американских спецслужб из-за торговли опиумом и героином в Ливане.
В декабре 1988 года работавшие в стране агенты военной разведки выразили формальный протест, разоблачив соучастие ЦРУ в наркобизнесе. Добираться до Вашингтона, где намечался грандиозный скандал, внутреннее расследование и политические разборки, они решили рейсом 103…

Локерби – это напоминание всем нам. Вместе с поговоркой «Не все то золото, что блестит», по нынешним временам вполне справедлива и ее перефразированная версия: «Не всякий, назначенный «международным террористом №1», им является». Политика утверждения «мировым сообществом» кандидатов на эту роль – с последующей истерией в прессе – зачастую ничего общего с реальностью не имеет.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: