Затраты на правосудие и всю предупредительную систему будут больше чем ущерб от преступности

Обновлено: 30.04.2024

Уголовное наказание — не единственное последствие преступления. Если к преступнику будут применены санкции, предусмотренные Уголовным кодексом РФ, то потерпевший сможет претендовать и на соответствующие компенсации. Конституция РФ устанавливает гарантии для потерпевших в виде правосудия и возмещения вреда.

Возмещение вреда — чрезвычайно полезный инструмент. Рекомендуем заручиться поддержкой профессионального юриста, чтобы восстановить нарушенные права и интересы в полном объеме.

Возмещение вреда от преступления: чем регулируется

Возмещение вреда имеет двойственную природу: гражданскую и уголовную. Потенциальная возможность получить компенсации от преступления закреплена в ст. 52 Конституции РФ, которая устанавливает, что права потерпевших охраняются законом.

Базовые положения об ущербе установлены в ст. 1064 Гражданского Кодекса РФ. В статье указывается, что вред, причиненный лицу по вине другой стороны, возмещается в полном объеме. Стоит отметить, что данная статья не теряет своей силы и в рамках уголовного процесса.

Кто имеет право на возмещение ущерба?

Как можно компенсировать вред, если уголовное разбирательство призвано решать вопросы виновности и наказания, но не взыскания ущерба? Очень просто.

Законодательством предусмотрена возможность подачи гражданского иска в рамках уголовного дела. Ст. 44 УПК РФ устанавливает, кто может быть гражданским истцом. Согласно статье, любое лицо (гражданин или организация), которое понесло ущерб от преступления, может потребовать компенсировать причинение вреда.

Гражданский иск по компенсации вреда от преступления будет привязан к уголовному делу. Это означает, что истцу нет нужды заново запускать разбирательство — все будет рассмотрено в рамках одного производства.

Более того, истцу нет необходимости составлять дополнительную документацию и направлять копии всем участникам — достаточно подать заявление в суд или на имя следователя.

Каким бывает ущерб?

Уголовно-процессуальное законодательство не раскрывает понятие ущерба. На практике используется определение из гражданского права, что еще раз доказывает «двойную природу» возмещения.

Ущерб, причиненный преступлением, бывает трех видов:

физическим;
имущественным;
моральным.

Физический ущерб наносится здоровью гражданина, имущественный затрагивает целостность и сохранность материальных благ, а моральный ущерб — это физические или нравственные страдания.

Очевидно, что организации могут компенсировать только имущественный вред, так как никаким здоровьем или нравственностью они не обладают. В то же время, юридические лица могут заявить о возмещении ущерба деловой репутации.

Примеры преступлений, при которых можно подать иск:

кража;
мошенничество;
разбой;
аварии;
злоупотребление должностными полномочиями;
хулиганство.

Список неполный. Везде, где имеет место преступление, потенциально возможно заявить о компенсации вреда.

Возмещение вреда в порядке реабилитации

Всем свойственно ошибаться. Что делать человеку, которого несправедливо обвинили в преступлении? Если суд отменил ранее вынесенный приговор или постановление, то у «бывшего обвиняемого» появляется право на возмещение имущественного вреда.

В ст. 135 УПК РФ указаны пункты, по которым может производиться возмещение:

зарплата;
пенсии и другие социальные выплаты;
штрафы;
суммы от реализации конфискованного имущества.

Возмещение доступно реабилитированному в течение всего срока исковой давности. Суд обязуется выплатить все компенсации в течение 1 месяца с момента подачи заявления от реабилитированного.

Порядок возмещения вреда от преступления

Если лицу был нанесен вред от преступления, то имеет смысл не сидеть сложа руки, а готовить необходимые документы. Деньги лишними не бывают. Порядок возмещения ущерба от преступления выглядит следующим образом:

Подготовка искового заявления и дополнительных доказательств.
Подача иска в суд или на имя следователя.
Участие в судебном разбирательстве.
Ожидание вынесения решения.

Исковое заявление составляется в письменном виде. Ранее суды допускали возможность подать претензии в рамках уголовного процесса устно, но сейчас такой шанс исчез. Так как заявлять требования можно только через иск, письменная форма обязательна.

В исковом заявлении необходимо подробно отразить обстоятельства дела, которые привели к конкретному вреду. Истец также должен обосновать собственные требования — доказать и подтвердить наличие ущерба. В документе подробно прописываются расчеты сумм, которые требуется компенсировать.

Исход дела целиком зависит от двух факторов: качества подготовки искового заявления и выступления в суде. Если у вас нет должного уровня юридической подготовки, то имеет смысл обратиться к специалистам.

Это сэкономит не только время, но и нервы, так как судебное разбирательство потребует от участника грамотного отстаивания собственных интересов.

Поручите задачу профессионалам. Юристы выполнят заказ по стоимости, которую вы укажите. Вам не придётся изучать законы, читать статьи и разбираться в вопросе самим.

Стандартное мнение о задачах правоохранительных органов гласит, что они должны «искоренять» и «ликвидировать» преступность. Если, однако, взглянуть на это с точки зрения соотношения затрат и выгод, то приходится задуматься, что несет обществу большие потери — преступность или борьба с нею?

Как сформулировал знаменитый американский экономист Джордж Стиглер, «для предельного сдерживания необходимы предельные затраты» 1 . Иначе говоря, чем сильнее защита правопорядка, тем большее давление испытывают нормальные законопослушные граждане, вынужденные не только содержать за счет своих налогов армию сил правопорядка, но и переносить массу унизительных полицейско-бюрократических процедур, призванных предотвращать потенциально возможные правонарушения. В принципе абсолютно все виновные могут быть гарантированно изобличены и наказаны, если все ресурсы общества будут брошены исключительно на правоохранительную деятельность. Практика доказывает, что, действительно, в тоталитарных государствах уровень преступности ниже, чем в сопоставимых с ними обществах демократических. Конечно, государство может, с другой стороны, вообще избегать расходов

1 Stigler G. J. The Optimum Enforcement of Laws // Journal of Political Economy. 1970. Vol. 78. No. 3. P. 526-535.

Часть VI. Борьба с теневой экономикой 209

на защиту правопорядка, но в таком анархичном обществе неизбежно возрастут потери от преступности.

Очевидно, любые крайности в этом вопросе равно нежелательны. Принцип оптимизирующего поведения в данном случае требует, чтобы минимизировались совокупные издержки преступности, включающие и потери общества от совершенных преступлений, и расходы общества на предотвращение преступлений.

1 См.: Phillips L., Votey H. L. Jr. The Economics of Crime Control. P. 29—30; Eskridge C. W. The Futures of Crime in America: an Economic Perspective // Crime and Criminal Justice in a Declining Economy / Ed. by K. N. Wright. Cambridge (Mass.), 1981. (Данная публикация представляет доработанный автором вариант статьи, опубликованной в: Chitty Law Journal. 1978. Jan. P. 9-16.)

Издержки преступности

[__ор| Уровень преступности

X — издержки от предотвращенных преступлений (расходы на правозащиту); Y — издержки от совершенных преступлений; Z — совокупные издержки

предельные издержки от совершенных преступлений и предельные выгоды от предотвращенных преступлений. В сущности, — пишет К. Эскридж, — чтобы минимизировать общие социальные потери, общество должно узнать и принять некоторый оптимальный (ненулевой) уровень преступного поведения» 1 . Отклонения от этого оптимального уровня преступности в любую сторону (как увеличение, так и уменьшение числа совершенных преступлений) являются нежелательными.

Таким образом, общей целью правоохранительной деятельности должно быть не «искоренение» преступности, а сдерживание ее на оптимальном с точки зрения общества уровне. Сам этот криминальный оптимум достаточно подвижен и зависит как от эффективности использования правоохранительными органами отпущенных им ресурсов (повышение или понижение этой эф-

Eskridge С. W. Op. cit. P. 308.

Часть VI. Борьба с теневой экономикой

фективности сдвинет кривую X вниз или вверх), так и от «эффективности» деятельности преступников (повышение или понижение наносимого каждым преступлением среднего ущерба сдвинет вверх или вниз кривую Y).

Модель К. Эскриджа, носит, конечно, самый общий характер. Практическое ее использование для определения оптимума правоохранительной деятельности сопряжено со многими трудностями — прежде всего, с затруднениями в определении потерь от преступности. Определить имущественные потери относительно легко. Но как оценить потери от преступлений против личности — убийств, изнасилований и т. д.? Такого рода оценки неизбежно будут носить очень приблизительный характер.

Величина
Издержки преступности	издержек,
млрд долларов
Потери от преступлений
Потери от преступлений против собственно-
сти (похищенное имущество)
Затраты на медицинскую помощь жертвам
преступлений
Ущерб экономике городов (потери от сокра-
щения рабочих мест и оттока населения из
криминогенных районов)
Нематериальный ущерб от преступлений
Совокупные потери от преступлений
Расходы на сдерживание преступности	• ч
Содержание правительственных правоохра-
нительных органов
Содержание частных служб безопасности
Совокупные расходы на сдерживание пре-
ступности
Всего

Составлено по: Мандел М., Магнуссон П. и др. Сколько стоит преступление? // Бизнес Уик. 1994. № 3. С. 16—21.

212 Теневая экономика

Конституция Российской Федерации в ст. ст. 46 и 52 гарантирует охрану прав потерпевших от преступлений, обеспечение им доступа к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Требование о защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, включает в себя устранение преступных последствий, в том числе путем восстановления нарушенных гражданских прав потерпевших от преступлений лиц.

Согласно ст. 12 ГК РФ к числу способов защиты гражданских прав относятся возмещение убытков и компенсация морального вреда.

В уголовном судопроизводстве обязанность государства обеспечить надлежащую защиту гражданских прав потерпевших от преступлений физических и юридических лиц, сформулированная в ст. 6 УПК РФ, реализуется посредством разрешения исков о возмещении имущественного ущерба или компенсации морального вреда.

Возмещение вреда, причиненного преступлением, вопреки распространенному среди юристов мнению, не является специальным институтом возмещения вреда (например, как институты возмещения вреда – источником повышенной опасности или возмещения вреда при исполнении служебных обязанностей). Здесь действуют общие положения о возмещении вреда, предусмотренные ст. 1064 ГК РФ, такие, как: «возмещается только реально причиненный вред», «виновность причинившего», «полный размер возмещения», «наличие причинной связи» и т. п. Именно в силу этого гражданский истец по уголовному делу, при наличии одновременно специального института возмещения вреда, вправе выбирать – с кого же ему возмещать вред: с преступника или, скажем, с владельца источника повышенной опасности (если преступник причинил вред, используя такой источник)? Или: с преступника или с организации, в которой он исполнял служебные обязанности при причинении вреда? Полагаю, что нашим читателям нет необходимости подчеркивать, что автор под преступником здесь понимает то лицо, которое суд назовет преступником в приговоре суда.

Преимущества гражданского иска в уголовном процессе очевидны с точки зрения процессуальной экономии и полноты исследования доказательств. Так, подсудность и подведомственность гражданского иска определяются подсудностью уголовного дела (часть 10 ст. 31 УПК РФ). Тем самым лицо, признанное гражданским истцом по уголовному делу, освобождается от необходимости дважды участвовать в судебных разбирательствах – сначала по уголовному делу, затем по гражданскому делу. Немаловажным фактором является и то, что зачастую гражданскому истцу судиться по месту уголовного процесса попросту удобнее, нет необходимости отправлять иск по месту жительства или нахождения ответчика, а таким местом может быть совсем другой регион страны. При предъявлении гражданского иска гражданский истец освобождается от уплаты государственной пошлины (часть 2 ст. 44 УПК РФ, п. п. 4 п. 1 ст. 333.36 НК РФ).

Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство предъявляет упрощенные требования к оформлению гражданского иска в уголовном деле.

Уголовно-процессуальный закон не обязывает, в отличие от норм ГПК РФ, гражданского истца прикладывать к исковому заявлению его копии в соответствии с количеством ответчиков. Обвиняемый о том, что к нему предъявлен гражданский иск, может узнать только при ознакомлении с материалами уголовного дела либо в судебном заседании.

Допускается произвольная форма искового заявления, отсутствие в нем сведений о лице, несущем гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный преступлением, цене и основаниях иска. Так, в одном из сложных дел, связанных со злоупотреблением должностными полномочиями, где автору публикации довелось участвовать, его коллега, защищавший одного из привлекаемых к уголовной ответственности, активно возражал против принятия искового заявления на крупную сумму от государственной организации, гражданского истца по уголовному делу, и просил этот иск оставить без рассмотрения в связи с тем, что в заявлении не были названы основания иска. Отклоняя возражения адвоката, суд резонно указал, что в силу части 2 ст. 250 УПК РФ отсутствие оснований иска в исковом заявлении, в отличие от гражданского процесса, не является препятствием для рассмотрения иска, поскольку в качестве таковых выступает сам факт предъявления обвинения. Привлекаемые к уголовной ответственности лица уже в силу этого факта являются гражданскими ответчиками (но не всегда это так, о чем речь пойдет ниже), если вред преступлением причинен, так что за основаниями далеко ходить не нужно.

Полагаем, что по смыслу норм действующего УПК РФ, в том числе ч. 4 ст. 42, ч. 2 ст. 136, ч. 2 ст. 309 УПК РФ, гражданский иск должен предъявляться в виде письменного заявления на имя следователя (дознавателя) либо суда. Не согласимся в этой связи с бытующим мнением о том, что гражданский иск может быть предъявлен как в письменной, так и в устной форме (когда устное исковое заявление заносится в протокол). Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 31 января 2011 г. № 1-П, гражданско-правовые требования о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, вне зависимости от того, подлежат они рассмотрению в гражданском или уголовном судопроизводстве, разрешаются в соответствии с нормами гражданского законодательства. При этом в силу ч. 1 ст. 131 ГПК РФ исковое заявление подается в суд в письменной форме (подробнее см.: Гражданский иск в уголовном судопроизводстве (Сычева О. А.) («Мировой судья», 2015, № 5)).

Гражданскому истцу в уголовном процессе не очень-то трудно и с доказательствами по предъявленному иску. В их качестве выступают все материалы уголовного дела, все его тома и листы – от первого до последнего. Если факт совершения преступления привлекаемым к уголовной ответственности лицом будет доказан, если будет подтверждено, что вред причинен непосредственно преступлением – есть, как правило, все основания и для удовлетворения иска. А дальше, кто не согласен – жалуйтесь. Доказывайте свою невиновность, а значит, и отсутствие оснований для взыскания.

Вот почему, на наш взгляд, гражданскому истцу всегда легче в уголовном процессе, чем в гражданском. За него очень многое делают государственные правоохранительные органы: сбор доказательств, определение размера ущерба, обеспечение иска и т.п. Необходимо только внимательно отслеживать соблюдение своих прав, всю динамику этого процесса.

Согласно пункту 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию характер и размер вреда, причиненного преступлением. Следовательно, ключевым при решении вопроса о признании гражданина или юридического лица потерпевшим от преступления и, соответственно, гражданским истцом выступает понятие «вред».

В уголовно-процессуальном праве определение понятию «вред» не дано, что вызывает некоторые трудности при решении вопроса о признании лица гражданским истцом. Следователи порой затрудняются определить, кому именно причинен вред в результате преступления и, следовательно, – кого признавать потерпевшим и гражданским истцом (так, сейчас следствие по делу так называемой «МММ по-хабаровски» в тупике: кто является потерпевшим по делу – кредитные потребительские кооперативы (юридические лица) или граждане, доверившие кооперативам свои денежные сбережения?).

В связи с этим вполне оправданно обратиться к цивилистике, так как само понятие «вред» сформировано именно цивилистикой (см.: Гражданский иск в уголовном деле: от теории к практике (Сушина Т. Е.) («Журнал российского права», 2016, № 3).

Определение понятия «вред», сформулированное в цивилистике, представляется приемлемым и для уголовно-процессуальных отношений.

Вред, причиненный в результате преступления, подразделяется применительно к гражданам на физический, имущественный и моральный, к юридическим лицам – на имущественный вред и вред деловой репутации.

Общепринято под физическим вредом понимать вред, причиненный жизни и здоровью. Имущественный вред (ущерб) обусловлен лишением имущества, материальных благ и выражается в денежной сумме. Моральный вред определен в ст. 151 ГК РФ как физические и нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на другие принадлежащие гражданину нематериальные блага.

Разрешение гражданских исков в уголовном деле основано на установлении таких юридических фактов, как наличие преступления, причинение преступлением вреда, наличие причинной связи между преступлением и наступившим вредом. И если в установлении факта наличия преступления со стороны привлекаемых к уголовной ответственности лиц роль гражданского истца по понятным причинам невелика, то в определении размера причиненного вреда его активная позиция в уголовном процессе может сыграть ключевую роль.

При этом суд должен проявлять максимум объективности, поскольку, увлекшись задачей восстановления социальной справедливости, суд может не заметить предвзятости со стороны гражданского истца по отношению к виновному (помните знаменитое выражение пострадавшего Шпака из фильма Леонида Гайдая: «три магнитофона, три портсигара, куртка замшевая – три…»). Так, в одном из уголовных дел, связанных с похищением из предприятия импортного грузового автомобиля, районный суд в приговоре указал о взыскании с виновных более четырех миллионов рублей ущерба (то есть – полную балансовую стоимость украденного), хотя органами следствия предприятию были возвращены (и приняты последним!) запчасти с разукомплектованной похитителями машины в размере более половины ее стоимости. По апелляционной жалобе защитника краевой суд, разумеется, сумму взысканного вполовину уменьшил.

В соответствии со ст. 44 УПК РФ гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Приведенная здесь норма закона – это наглядная иллюстрация того, что в законе случайных слов или выражений не бывает. Мы, конечно, здесь имеем в виду слова «непосредственно преступлением». Дело в том что преступления могут иметь отдаленный, опосредованный вред, в первооснове которого лежит, между тем, вредоносность преступного деяния. Приведенная норма закона регламентирует, что гражданский иск в уголовном процессе может и должен заявляться лишь тогда, когда вред причиняется непосредственно совершенным преступлением. Только такой гражданский иск подлежит принятию и рассмотрению. Не является гражданским истцом по уголовному делу, к примеру, лицо, обратившееся с регрессным требованием. Или лицо, пострадавшее от отдаленных последствий преступления.

Между тем, судьи не всегда это учитывают. Так, в одном из уголовных дел с участием автора статьи в качестве защитника, суд взыскал с осужденного вред в пользу гражданина, лишившегося жилья по гражданскому иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Гражданин этот не был по такому иску признан добросовестным приобретателем, поскольку приобрел жилье хотя и по возмездной сделке, но жилье это ранее вышло из владения собственника помимо его воли (в результате мошеннических действий, за которые и был осужден виновник по уголовному делу). Защитник обратил внимание суда, что взыскивать ущерб в рамках уголовного дела с виновника нельзя, так как пострадавшему гражданину вред причинен не непосредственно преступлением, а порочной сделкой, которой предшествовал еще целый ряд порочных сделок. Со всеми этими сделками необходимо дополнительно разбираться и возлагать ответственность на всех виновных лиц. Суд районного звена не придал этому замечанию защитника никакого значения, но краевой суд применил положения ст. 44 УПК РФ, изменив в этой части приговор и постановив рассмотреть гражданский иск фактического приобретателя квартиры в отдельном гражданском процессе.

Поскольку к преступлению уголовный закон (ст. 14 УК РФ) относит виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания, то теоретически любое совершенное преступление может причинить вред, подлежащий возмещению, так как это деяние – общественно опасно. На практике это не всегда так. Преступление может быть совершено, а возмещать вред в его материально-правовом смысле – некому. Например, если преступление совершено с нарушением интересов государства или прав личности, но без видимых, ощутимых материальных последствий. Кроме того, после преступления не все пострадавшие желают возмещать причиненный им вред (по самым разным, иногда глубоко личным, причинам). Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, лишь 10% уголовных дел завершаются судами с разрешением гражданских исков. Проведенные исследования показывают, что доля фактического исполнения соответствующих судебных решений по возмещению вреда, причиненного преступлением, составляет менее 21% (см.: Стимулирование обвиняемого к возмещению причиненного преступлением вреда: проблемы и перспективы (Карабанова Е.Н., Цепелев К.В.) («Российская юстиция», 2016, №5)).

И все же можно выделить наиболее типичные, чаще всего встречающиеся примеры возмещения вреда в связи с совершенными преступлениями (и, соответственно, примеры гражданских исков в уголовных процессах):

•возмещение вреда от корыстных преступлений (кражи, грабежи, мошенничества, вымогательства и др.);

•возмещение вреда от насильственных преступлений (разбойные нападения, хулиганские действия, причинения телесных повреждений, истязания и др.);

•возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью (вследствие убийств, изнасилований, тяжких ДТП, преступлений по службе и др.);

•возмещение вреда от преступлений на транспорте, от тяжких ДТП, от аварий, взрывов, пожаров и др.;

•возмещение вреда от должностных преступлений (превышение должностных полномочий, злоупотребление должностными полномочиями, иные преступления по службе);

•возмещение вреда от преступлений против интересов коммерческих организаций;

•возмещение вреда от террористических актов;

•возмещение морального вреда;

•иные возмещения вреда.

СПОСОБЫ И РАЗМЕР ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ

На практике такой способ, как возмещение вреда в натуре, по уголовным делам используется редко и выступает чаще всего в форме возвращения части похищенных вещей (иногда – с существенным дисконтом их реальной стоимости), в форме восстановительного ремонта поврежденного имущества и т. п.

Гораздо чаще речь идет о возмещении причиненных убытков. Это может быть взыскание стоимости украденного, поврежденного, причиненного, денежная компенсация морального вреда. И тут очень важно точно определить размер вреда, причиненного преступлением, в целях его полного возмещения.

Гражданско-правовые споры являются одними из самых сложных, требуют от судей глубокого знания норм материального права. Порой в рамках уголовного процесса судья-криминалист, специализирующийся в суде первой инстанции на рассмотрении уголовных дел, не всегда сразу может разобраться в том, кто является действительным собственником определенного имущества, кому причинен реальный ущерб. Немалые трудности возникают и с определением суммы ущерба, подлежащей возмещению. Особенно это касается споров, связанных с осуществлением сделок хозяйствующими субъектами (подробнее см.: Возмещение вреда, причиненного преступлением (Титова В. Н.) («Законность», 2013, № 12)).

Обращает на себя внимание и то, что стоимость имущества, являющегося предметом преступных посягательств, постоянно возрастает, причем не всегда сразу можно разобраться, какой вид стоимости (кадастровой, рыночной, балансовой) должен применяться при оценке причиненного вреда.

Безусловно, все перечисленное требует от правоохранительных органов дополнительных усилий, знаний, повышения профессионального мастерства, ведь закон гарантирует потерпевшему, как мы уже указывали, возмещение как имущественного, так и морального вреда, причиненного преступлением, путем предоставления возможности защитить свои права одновременно с рассмотрением уголовного дела.

Размер имущественного вреда, подлежащего возмещению потерпевшему, определяется, исходя из цен, сложившихся на момент вынесения решения по предъявленному иску. Из этого общего правила имеются исключения. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», определяя размер похищенного имущества, следует исходить из его фактической стоимости на момент совершения преступления. При отсутствии сведений о цене стоимость похищенного имущества может быть установлена на основании заключения экспертов. В одном из уголовных дел с участием автора публикации, связанных с мошенническими действиями в отношении муниципальных квартир, например, суд справедливо не согласился со стоимостью похищенных квартир, определенной по средней величине стоимости квадратного метра жилья в Хабаровске, и назначил оценочную экспертизу. Она определила стоимость похищенного с учетом индивидуальных (а не усредненных) особенностей конкретной квартиры. В дальнейшем это повлияло не только на размер гражданского иска (в меньшую сторону), но и на квалификацию содеянного и, как следствие, – на размер определенного судом наказания.

Размер присужденной ко взысканию суммы компенсации причиненного вреда не может быть увеличен с учетом индексации в порядке исполнения приговора, поскольку такое решение не предусмотрено главой 47 УПК РФ. Заявление гражданского истца об индексации рассматривается судом в порядке гражданского судопроизводства в соответствии с частью 1 статьи 208 ГПК РФ (п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 №17 (ред. от 16.05.2017) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»).

Причиненный преступными действиями нескольких лиц имущественный вред может быть возмещен по принципу солидарной гражданско-правовой ответственности, тогда как моральный вред компенсируется в денежной форме по правилам долевой ответственности, исходя из характера и объема причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и степени вины каждого (см.: Гражданский иск в уголовном процессе (Бубчикова М.В.) («Российский судья», 2015, №9)).

МИХАИЛ СЛЕПЦОВ, АДВОКАТ, УПРАВЛЯЮЩИЙ ПАРТНЕР АДВОКАТСКОГО БЮРО «СЛЕПЦОВ И ПАРТНЕРЫ», КАНДИДАТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК, ДОЦЕНТ, ЗАСЛУЖЕННЫЙ ЮРИСТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Источник публикации: информационный ежемесячник «Верное решение» выпуск № 02 (184) дата выхода от 20.02.2018.

Российские суды установили новый рекорд по количеству рассмотренных дел за год. Стало существенно больше личных банкротств, бракоразводных процессов и исков о взыскании алиментов. При этом, по заявлению Вячеслава Лебедева, 99% всех дел рассматривается с соблюдением всех сроков. Чтобы снизить нагрузку на суды, Верховный суд предлагает несколько значимых инициатив: удвоить цену исков для упрощенного производства, утроить сумму долгов для внесудебного банкротства и отдать арбитражным управляющим право рассматривать требования кредиторов. Предложения высказали на совещании судей по итогам работы за 2021 год.

Владимир Путин, который принял участие в совещании, поблагодарил всех судей России за «подчас самоотверженное» исполнение своей миссии, работу с полной отдачей: «Когда профессиональный долг выходит на первый план, ставится во главу угла». Все это «коронавирусное» время суды работают в обычном темпе, уверен президент.

«Судебная система любой страны — огромная машина, огромный механизм. Но в России это не бездушная машина», — заявил Путин.

Вячеслав Лебедев поделился статистикой работы судов за 2021 год. Отметим: в презентации докладчика отмечена лишь небольшая часть итоговой статистики, которую позднее опубликует Судебный департамент — обычно это происходит в марте или начале апреля.

Нагрузка на российских судей продолжает расти, хотя темпы уменьшились: в 2021-м они рассмотрели 39,23 млн дел против 38,18 млн годом ранее. Прирост составил 2,5%, для сравнения в 2020-м нагрузка выросла на 9%.

Выросло и количество процессуальных документов, поданных через интернет, — 5 млн против 3 млн годом ранее. А вот число заседаний, которые суды провели по видео-конференц-связи, снизилось: 290 000 против 400 000 в 2020-м. Вячеслав Лебедев напомнил, что с января в трех процессуальных кодексах закрепили право участвовать в заседании онлайн при наличии в суде соответствующей технической возможности.

И Путин, и Лебедев в своих выступлениях обратили внимание на «социальные» судебные споры. «В прошедшем году в полной мере сохранилась социальная направленность российского правосудия», — отметил президент. Если граждане обращаются в суд, то должны получать там быстрый отклик и справедливое решение, подчеркнул он.

По словам Лебедева, 99 из 100 дел российские суды рассматривают с соблюдением процессуальных сроков.

В 2021 году суды разобрали почти на 2 млн гражданских дел больше, чем годом ранее. Лебедев с помощью презентации поделился некоторой статистикой их рассмотрения.

Так, по наиболее социально чувствительным спорам, например трудовым, граждане выигрывают большую часть процессов. Суды удовлетворили 96% исков о взыскании зарплаты и 53% споров о восстановлении на работе, а в 2020-м работникам удалось «отменить» увольнение лишь в 44% дел.

В потребительских спорах истцы выходят победителями в 80% дел, рассказал председатель Верховного суда.

Семейных разбирательств стало больше сразу на 19%. Возможно, так проявляется отложенный эффект пандемии: россияне стали чаще разводиться. Суды рассмотрели 462 000 дел о расторжении брака против 408 000 в 2020-м. Алиментных споров стало больше на 28%: их в 2021-м было 326 000.

По данным Лебедева, остается высоким и процент побед граждан в жилищных процессах. Истцы выиграли 96% споров о защите прав участника долевого строительства и 95% исков о сохранении перепланировки. А еще суды удовлетворили 92% заявлений.

Арбитражные суды рассмотрели 1,63 млн дел в 2021 году. Рекорд по этому показателю суды поставили еще в 2018 году, когда разрешили 1,91 млн дел. Сейчас показатель лишь немного превышает аналогичный за 2016 год — тогда рассмотрели 1,57 млн дел.

Арбитражные суды рассматривают все больше дел с участием иностранных инвесторов: 13 800 против 10 700 годом ранее. При этом зарубежные контрагенты выиграли 9 из 10 таких споров.

Поделился Лебедев и статистикой споров бизнеса и государства в арбитражных судах. Так, предприниматели побеждают в 40% споров в налоговой сфере и в 55% споров с таможенными органами. Труднее всего обжаловать действия антимонопольных органов, это удалось лишь 32% заявителей.

Вероятность оспорить нормативно-правовой акт в российском суде составила 72%. Сложнее с признанием незаконными действий или бездействия чиновников — суды удовлетворили лишь 32% таких заявлений.

Основным «драйвером» роста для арбитражных судов являются процедуры несостоятельности граждан. Их с каждым годом становится только больше: в 2021 году прирост к предыдущему периоду составил сразу 85%. Взрывной рост личных банкротств не помогла сдержать процедура внесудебного банкротства, которая работает с сентября 2020-го. По данным Федресурса, в 2021-м через МФЦ обанкротились 6475 человек — примерно в 23 раза меньше, чем через суд.

Но на этом предложения Лебедева по оптимизации банкротного процесса не закончились. Он вновь предложил передать арбитражным управляющим функцию по проверке требований кредиторов. «Арбитражные управляющие должны самостоятельно рассматривать обоснованность заявленных требований», — заявил председатель ВС. При этом кредитор сможет оспорить решение управляющего в судах.

Для этого нужно создать «электронную систему учета требований кредиторов», заявил Лебедев, но не объяснил, что это за система и как она будет работать. Сроков реализации предложенных инициатив он также не обозначил.

Уже традиционно Лебедев затронул тему «гуманизации уголовного законодательства» и ее успехов. Количество заключенных продолжает снижаться. 1 января 2022 года их осталось 456 900, это на 3,5% меньше, чем годом ранее.

В 2021 году суды рассмотрели 770 000 уголовных дел в отношении 783 000 человек и вынесли обвинительные приговоры в отношении 601 000 человек. Оправдали только 2100 из общего числа подсудимых, при этом 372 оправдательных приговора были вынесены с участием присяжных. Около 8000 человек отправили на принудительное лечение. По всем остальным обвиняемым суды прекратили уголовное преследование по различным причинам.

Доля оправданных от общего числа подсудимых — 0,27%. Присяжные заседатели оправдывают 32% обвиняемых.

Основная категория совершенных россиянами преступлений — против собственности, таких 39%. Преступлений против общественной безопасности и общественного порядка 28%, против личности — 22%. Оставшиеся 11% преступлений ВС отнес к категории «иные».

Самое распространенное наказание по уголовным делам — реальное лишение свободы, его назначили 169 000 осужденных. «Условку» назначают реже — для 161 000 осужденных.

Суды рассмотрели 5500 уголовных дел по «предпринимательским» составам и осудили 67% обвиняемых. Реальное лишение свободы получили 9% осужденных.

Решения по уголовным делам отличаются высокой стабильностью. Суды отменили или изменили приговоры в отношении 30 000 человек.

В 2021-м суды отправили в СИЗО 87 000 человек, в 2020-м было 91 700. Когда следователи просили об аресте предпринимателя, суды удовлетворяли их ходатайства в 65% случаев. «Верховный суд исходит из того, что тяжесть предъявленного обвинения не может быть единственным и достаточным основанием для оправдания содержания обвиняемого под стражей», — напомнил Лебедев.

Преступлений, связанных с оборотом наркотиков, стало больше: 80 000 осужденных против 73 500 годом ранее. За преступления террористической направленности в 2021-м осудили 682 человека, по экстремистским составам — 606 человек. Всего 9600 человек осудили за коррупцию.

В ходе своего доклада Лебедев анонсировал несколько новых разъяснений Пленума Верховного суда, которые будут приняты в течение 2022 года:

Постановление Пленума, обобщающее практику применения залога.
Постановление Пленума по вопросам отбора присяжных, тайны совещания присяжных и пересмотра приговоров, постановленных на основании вердикта присяжных.
Постановление Пленума о практике рассмотрения судами уголовных дел о некоторых преступлениях против правосудия.
Постановление Пленума о применении норм о порядке исчисления, погашения и снятия судимости.
Обзор практики применения законодательства о защите окружающей среды и постановление Пленума на эту тему.
Обзор практики по спорам, связанным с заключением трудового договора.
Обзор практики по делам, связанным с превышением пределов необходимой обороны.

Кроме того, ВС планирует внести поправки в постановление 2016 года о практике привлечения судей к дисциплинарной ответственности. В числе прочего в поправках обратят внимание на вопрос, что следует понимать под грубым нарушением прав участников процесса. Также ВС объяснит, как применять норму о понижении судьи в квалификационном классе.

Не раскрыто 476,1 тыс. преступлений, что на 3,8% больше аналогичного показателя за январь – июль 2019 г. Из этого количества на тяжкие и особо тяжкие преступления приходится 30,9% (в январе – июле 2019 г. – 25,9%). Также остались нераскрытыми 91 убийство и покушение на убийство (51,1%), 351 факт умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (23,0%), 237,8 тыс. краж (2,8%), 5,1 тыс. грабежей (26,3%), 392 разбойных нападения (34,8%). Кроме того, 456,1 тыс. преступлений (2,2%) не раскрыты в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В документе федеральный омбудсмен обратила внимание на нарушения прав адвокатов, внесение поправок в КоАП и УПК, создание института региональных омбудсменов и рост случаев домашнего насилия в период действия режима самоизоляции

Приведенная статистика свидетельствует, что за указанный период сотни тысяч потерпевших, лишившихся в результате преступного посягательства неизвестных лиц принадлежащего им имущества, не получили надлежащей защиты со стороны государства в лице правоохранительных органов. Не получили ее и потерпевшие от иных преступлений, поскольку совершившие их лица не были найдены.

Безусловно, некоторая часть противоправных деяний может быть раскрыта в дальнейшем, однако оставшаяся, скорее всего, вообще не будет раскрыта, что приведет к тому, что лица, преступившие закон, так и не будут изобличены и наказаны, а пострадавшие не смогут получить от них справедливую компенсацию за причиненный вред.

Конституционный Суд РФ еще в 2003 г., подчеркивая необходимость охраны достоинства личности и недопустимость его умаления 1 , обращал внимание на обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений. По мнению КС, это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать – прежде всего в суде – его права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и государством 2 .

Такой подход к регламентации прав потерпевшего согласуется с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (далее – Декларация) 3 , предусматривающей, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4), а государства – члены ООН должны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений 4 .

Это позволяет прийти к выводу, что каждый, кто стал жертвой преступления, вправе требовать от государства надлежащего расследования, изобличения виновных лиц и предания их суду, а государство, в свою очередь, обязано все это обеспечить.

При неустановлении лица, совершившего преступление и причинившего вред, и отсутствии восстановления нарушенных прав неизбежно возникает вопрос об ответственности тех, на кого обязанность по его установлению была возложена, – т.е. о праве потерпевшего требовать возмещения причиненного вреда от государства, которое не выполнило принятые на себя обязательства. Это представляется справедливым уже потому, что, гарантируя каждому, кто находится на территории страны, права, предусмотренные действующими законами во главе с Конституцией РФ, государство тем самым публично принимает на себя обязательство обеспечить их соблюдение, а в случае нарушения – надлежащую защиту и восстановление. Несоблюдение данного обязательства дает пострадавшей стороне право требовать компенсации, аналогичной той, которую можно требовать непосредственно с причинителя вреда на основании ГК РФ.

Так, согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено их возмещение в меньшем размере (п. 1). Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Кроме того, длительное бездействие уполномоченных органов может являться основанием для заявления других требований (например, о компенсации морального вреда, компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок и т.д.).

Стоит отметить, что вопрос о взыскании с государства вреда, причиненного нераскрытыми преступлениями, не является принципиально новым – предложения подобного рода звучали и ранее в среде российских ученых-правоведов. Например, есть мнение, согласно которому на правоохранительные органы не возлагается обязанность гарантировать результат – обеспечение отсутствия преступлений, – а если они все же совершены – поимку правонарушителя и привлечение его к ответственности. Законодательством устанавливается только примерный перечень мер, которые должны совершить уполномоченные лица, но если преступление все-таки совершено, а преступник не найден, это не будет свидетельствовать об ответственности государства в лице правоохранительных органов.

По мнению сторонников данного подхода, требование о возмещении государством вреда, причиненного нераскрытым преступлением, допустимо, однако для этого требуется установить, что уполномоченные органы не приняли всех надлежащих мер, требуемых от них в соответствии с законодательством и обстоятельствами дела. При этом должны учитываться не только формальные требования закона, но и принципы разумности, достаточности и т.д. 5 .

Несмотря на обоснованность данного тезиса, с ним, на мой взгляд, все же трудно согласиться полностью. Действительно, по общему правилу требовать от государства возмещения вреда допустимо лишь в случае, если он причинен в результате противоправного действия либо бездействия органов власти или должностных лиц. На это указано и в ст. 52 Конституции. Следовательно, при отсутствии вины и признаков противоправности ответственность государства формально наступать не должна.

Вместе с тем в данном случае отсутствие результата в виде пойманного, изобличенного и преданного суду преступника свидетельствует скорее не о противоправном бездействии, а о том, что было допущено нарушение конституционных прав (например, права на неприкосновенность собственности, защиту жизни и здоровья и т.д.), которые не были восстановлены. Следовательно, рассуждая о праве на компенсацию вреда, мы говорим в данном случае не об ответственности государства за вред, причиненный бездействием его органов и (или) должностных лиц в прямом смысле, а о необходимости компенсировать ущерб, который не может быть возмещен непосредственным причинителем по причине безуспешности его розыска. Государство в этой ситуации выступает не как лицо, ответственное за причинение вреда, а как сторона, не сумевшая должным образом обеспечить принятое на себя обязательство по защите прав, свобод и законных интересов пострадавших.

Таким образом, полностью разделяя точку зрения о необходимости возложения ответственности за ущерб, причиненный нераскрытыми преступлениями, на государство при подтверждении факта противоправного бездействия со стороны уполномоченных органов, все же нельзя согласиться с тем, что принятие всех возможных мер по розыску и изобличению преступников, не приведшее к положительному результату, должно быть основанием для полного освобождения государства от ответственности перед потерпевшими.

Нечто похожее предусмотрено п. 12 Декларации, призывающим государства в случаях, когда компенсацию невозможно получить в полном объеме от правонарушителя или из других источников, самим принимать меры для предоставления финансовой компенсации жертвам, которые в результате тяжких преступлений получили значительные телесные повреждения или существенно подорвали физическое или психическое здоровье, а также их семьям – в частности, иждивенцам лиц, умерших или ставших физически или психически недееспособными в результате виктимизации.

Одним из возможных способов решения данной проблемы представляется внесение в Постановление Правительства РФ от 28 декабря 2019 г. № 1928 дополнений, предусматривающих выплату компенсаций жертвам нераскрытых преступлений.

Если же преступление не было раскрыто именно по причине противоправных действий (бездействия) уполномоченных органов, можно говорить уже о полноценном взыскании с государства убытков, причиненных таким деянием, определяемом в соответствии со ст. 15 ГК, а также компенсации морального вреда и компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок и т.д.

1 По мнению некоторых специалистов в области конституционного права, умаление прав и свобод может выражаться в том числе в форме сужения нормативного содержания права или свободы – т.е. изъятия из состава правомочий, образующих соответствующее право; сокращения предоставляемых таким правам и свободам конституционных гарантий и средств юридической защиты и т.д. См. Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Зорькина В.Д., Лазарева Л.В. – М., 2010. С. 433–434.

2 Постановление КС РФ от 24 апреля 2003 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года “Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов” в связи с жалобой гражданки Л.М. Запорожец».

3 Утверждена 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН.

4 Согласно п. 1 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью под термином «жертвы» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью.

В соответствии с Декларацией лицо может считаться жертвой независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Термин «жертва» в соответствующих случаях включает близких родственников или иждивенцев непосредственной жертвы, а также лиц, которым был причинен ущерб при попытке оказать помощь жертвам, находящимся в бедственном положении, или предотвратить виктимизацию (п. 2).

5 Основные положения гражданского права: постатейный комментарий к статьям 1–16.1 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / А.В. Асосков, В.В. Байбак, Р.С. Бевзенко [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. – М., 2020. С. 1401.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: