Что важнее государство или право

Обновлено: 25.04.2024

15 января 2020 года Владимир Путин в послании Президента Федеральному Собранию вынес на обсуждение ряд конституционных изменений. Первое среди них – изменение, гарантирующее приоритет Конституции над требованиями международных договоров и решениями международных органов.

Давайте разберемся с юридической стороной этого вопроса.

Что есть сейчас

В соответствии с частью 1 статьи 15 Конституции РФ

Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

То есть в Конституции установлено верховенство Основного закона над внутренним правом. Однако нас интересует выше ли Конституция международного права. Прямо на это Конституция ответа не дает.

В соответствии с частью 4 статьи 15 Конституции РФ

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

При внимательном прочтении этой нормы видно, что ей предусмотрен приоритет международных договоров над законами. Значит для ответа на вопрос о том, выше ли Конституция международного права, и в частности международных договоров, нужно понять является ли Конституция законом в смысле этой нормы, то есть сказано ли в части 4 статьи 15 о том, что международный договор выше Конституции. Для ответа на этот вопрос нужно узнать официальное толкование этой нормы.

В соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд (КС) дает толкование Конституции. В соответствии со статьей 6 того же ФКЗ решения КС обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

В силу полномочия КС на толкование Конституции и обязательности его решений правовые позиции этого специального суда составляют неотъемлемую часть самой Конституции и подлежат непосредственному применению как любой закон. Значит если КС сформулировал позицию по вопросу соотношения Конституции и международного права, то мы должны непосредственно применять эту позицию, и принимать изменения в Конституцию нет необходимости.

Так вот такая позиция была сформулирована в пункте 2.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П. Более того, она проходит красной нитью через все Постановление. КС пишет:

Вместе с тем, как следует из Конституции Российской Федерации, ее статей 4 (часть 1), 15 (часть 1) и 79, …, ни Конвенция о защите прав человека и основных свобод как международный договор Российской Федерации, ни основанные на ней правовые позиции Европейского Суда по правам человека, …, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации и потому подлежат реализации в рамках этой системы только при условии признания высшей юридической силы именно Конституции Российской Федерации.

Таким образом, КС однозначно решил вопрос о соотношении Конституции и международного права: Конституция имеет приоритет в силу суверенитета Российской Федерации, верховенства Конституции как основного закона и недопустимости имплементации в правовую систему государства международных договоров с нарушением конституционных предписаний.

Итак, мы выяснили каково существующее регулирование.

Президент Путин, внеся предложение, сказал следующее:

Необходимо внести изменения, которые гарантируют приоритет Конституции. Это означает буквально следующее: требования международных договоров и решения международных органов могут действовать только в той части, когда они не противоречат нашей Конституции.

То есть, фактически предложено закрепить в Конституции правовую позицию КС, которая итак имеет юридическую силу и непосредственное применение.

Не критикуя данное предложение по существу, скажу о трудностях реализации данного предложения. Дело в том, что статья 15 Конституции, которую мы рассматривали, относится к основам конституционного строя РФ (глава 1 Конституции) и в силу статьи 135 Конституции может быть пересмотрена только в особом порядке, также как и положения глав 2 и 9. Порядок этот следующий:

1. Положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.

2. Если предложение о пересмотре положений глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации будет поддержано тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, то в соответствии с федеральным конституционным законом созывается Конституционное Собрание.

3. Конституционное Собрание либо подтверждает неизменность Конституции Российской Федерации, либо разрабатывает проект новой Конституции Российской Федерации, который принимается Конституционным Собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование. При проведении всенародного голосования Конституция Российской Федерации считается принятой, если за нее проголосовало более половины избирателей, принявших участие в голосовании, при условии, что в нем приняло участие более половины избирателей.

Что написано в этой статье: для внесения изменений в статью 15 Конституции надо пройти голосование в Парламенте, а затем созвать Конституционное Собрание, которое должно либо принять новую Конституцию (либо вынести ее проект на референдум) либо разойтись. Проблема состоит в том, что федеральный конституционный закон, в соответствии с которым должно созываться и работать Конституционное Собрание, еще не принят, хотя проекты этого закона есть. Да-да, Конституция (и данная 135 статья) вступила в силу в 1993 году, и с тех пор до настоящего времени такой важнейший закон не был принят. Что же делать?

Вариант 1. Принять ФКЗ о Конституционном Собрании и уже в соответствии с ним принимать изменения в статью 15. Если этого не сделать, конституционный порядок внесения изменений в Конституцию будет не соблюден.

Вариант 2. Внести изменения не в статью 15, а в статью 79 (глава 3 Конституции)[1].

В соответствии со статьей 79 Конституции

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Предложение дополнить данную статью обоснованно в части приоритета Конституции над решениями международных организаций, но в части приоритета Конституции над международными договорами такое дополнение представляется обходом закона, а именно статьи 135 Конституции.

Вариант 3. Внести изменения не в статью 15, а в статью 125 Конституции (часть 2), то есть дополнить полномочия Конституционного Суда[2].

Сейчас КС не может проверять на соответствие Конституции вступившие в силу международные договоры, а проверка решений международных организаций возможна только силу пункта 3.2 статьи 3 ФКЗ о Конституционном суде. Предлагается дополнить полномочия КС так, чтобы он мог признавать международные договоры и решения международных организаций неконституционными и следовательно не подлежащими применению.

Это предложение в части полномочия по проверке конституционности вступившего в силу международного договора противоречит правовой позиции Конституционного суда, выраженной в Определении от 2 июля 2013 года N 1055-О.

КС пишет об этой позиции:

…проверка конституционности федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, по общему правилу, может быть осуществлена лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора); иное не только противоречило бы общепризнанному принципу международного права pacta sunt servanda и ставило бы под сомнение соблюдение Российской Федерацией добровольно принятых на себя международных обязательств…

Проблема соотношения государства и права, по существу, сводится к вопросу о том, что первично: государство или право, зависит ли государство от права или, напротив, право зависит от государства.

Можно выделить пять основных позиций в трактовке данного вопроса.

Первая позиция получила название этатистской. Согласно данной позиции государство является главным институтом общества, организатором экономической и других сфер жизни общества. Во благо общества государство устанавливает определенный правопорядок, защищает и охраняет общество от нападений извне и т. д. Государство предшествует праву, последнее зависимо от государства, порождено им. Следовательно, право выступает совокупностью государственно‑властных велений и обеспечивается возможностью применения государственного принуждения.

Эта позиция обосновывает подчиненное положение права относительно государства. Право рассматривается исключительно с точки зрения его инструментальной ценности для общества. Государство не связано правом, а само устанавливает такое право, которое считает необходимым и полезным для государства.

Такой подход к соотношению государства и права способствовал формированию и утверждению в Советском государстве тоталитарного режима, поскольку допускал вмешательство государства в частную жизнь, а также во все сферы жизни общества.

Вторая позиция сложилась на основе естественно‑правовой теории и предполагает существование права до и независимо от государства. Государство – продукт права, так как утверждается юридическими способами, предшествующим государству правопорядком. Государство подчиняется праву, поскольку само государство возникает из потребности обеспечить действие права как системы нормативного регулирования. Из этой позиции возникла идея правового государства, в котором утверждается верховенство (господство) права.

Третья позиция – дуалистическая и исходит из существования сложной двусторонней функциональной связи между государством и правом: они не могут существовать друг без друга и оказывают воздействие друг на друга. Таким образом, связь между государством и правом двусторонняя, связь взаимной зависимости: право без государства бессильно, государство же не способно существовать без права как регулятора общественных отношений.

Четвертая позиция – позитивистская. Она базируется на философии юридического позитивизма, которая была распространена в конце XIX в. в Германии и России. Рассматриваемая позиция проповедует идею самоограничения государства: издавая законы, государство тем самым ограничивает себя ими, обязано подчиняться законам. Однако такое самоограничение определяется самим государством.

Пятая позиция обычно именуется либерально‑демократической. Она обосновывает идею связанности государства правом. Этот подход исходит из различения закона и права, считая право первичным элементом. Данное положение должно учитывать государство, принимая новые законы и регулируя отдельные стороны жизни общества.

Каждая из названных позиций играла определенную роль в различные периоды развития общества. Либерально‑демократический подход получил в последнее время наибольшее признание. Вместе с тем признается взаимное воздействие права и государства друг на друга. Рассмотрим сначала воздействие права на государство.

В юридической литературе отмечаются два главных направления воздействия права на государство: на внутреннюю организацию государства; на деятельность государства.

Первое направление характеризуется тем, что право оформляет структуру государства, взаимодействие между элементами его механизма. Право создает также гарантии против концентрации государственной власти в одной из ее ветвей, регулирует отношения между отдельными государственными органами, а в федерации – разграничивает предметы ведения между центром и субъектами федерации. Иначе говоря, право упорядочивает внутрисистемные связи и отношения в государстве.

Второе направление проявляется в том, что право воздействует на государство при его отношениях с населением, отдельным человеком.

Право определяет пределы воздействия государства на личность, ее права и обязанности, правовые гарантии со стороны государства. Одновременно право придает деятельности государства легальный характер, вводит его деятельность в юридические рамки, определяет пределы государственного вмешательства в частную жизнь, пределы, формы и основания для применения государственного принуждения.

Современное государство не может существовать вне права. Чем точнее право отражает объективные потребности общественного развития, тем в большей мере оно связывает государство. Государство, в свою очередь, воздействует на право, а именно:

1) является непосредственным создателем правовых норм и средством их реализации. Наиболее важное воздействие оказывает государство на право в процессе правотворчества и правоприменения. Право формируется государством, придает ему определенную форму, а нормам права – характер государственно‑властных велений, участвует в систематизации права и т. д.;

2) обеспечивает реализацию права посредством организации исполнительной власти, судебной, надзорной и контрольной деятельности;

3) оказывает праву идеологическую поддержку, воспитывая уважение к праву, закону, обязывая всех следовать правовым предписаниям.

Выше отмечалось, что воздействие государства на право выражается, в частности, в юридической (правовой) политике. Она часть общей политики государства. Под юридической политикой понимаются основанные на общих и специфических закономерностях развития национальной правовой системы принципы, стратегические направления и практические пути создания и реализации норм, институтов и отраслей права, укрепления режима законности и общественной безопасности, организации предупреждения и борьбы с правонарушениями, формирования у граждан правовой культуры, способности использовать правовые средства для осуществления своих интересов (проф. В.И. Червонюк).

Есть более короткое определение юридической (правовой) политики; это общие цели и требования, которые в целом должны выражаться в законодательстве (Т.Н. Радько).

Однако данное определение характеризует лишь одно направление правовой политики – законодательное и не охватывает всего многообразия проявления правовой политики.

В юридической науке нет общепризнанного определения понятия правовой политики. Наиболее удачным представляется определение, данное проф. Н.И. Матузовым. Он характеризует правовую политику как комплекс идей, задач, целей, программ, принципов, реализуемых обществом в сфере действия права, на основе права и посредством права.

Правовая политика выражает цели и задачи государства в сфере правотворчества и реализации права, обеспечения законности и правопорядка, в сфере правового обучения и профессионального юридического образования. Правовая политика служит основой для правовых реформ и различных преобразований в юридической сфере. Поэтому ее подразделяют на три вида: а) законодательную; б) правоприменительную; в) правоохранительную.

Таким образом, правовая политика имеет комплексный характер. Это обусловлено тем, что: во‑первых, в ней выражаются наиболее значимые интересы и ценности общества (политические, социально‑экономические, культурные и др.), требующие официального признания со стороны государства и обеспечения государственно‑правовыми средствами; во‑вторых, она организует процессы формирования и реализации всех видов юридической деятельности; в‑третьих, обладает сложной структурой, комплексом элементов, обеспечивающих ее целостность и функциональность. Центральное место в этом комплексе отводится государственно‑правовой стратегии и тактике, выражающим правовое развитие общества, прогнозирование основных тенденций его движения, систему наиболее эффективных средств, приемов, методов и способов достижения государственно‑правовых целей.

Следовательно, правовая политика определяется общим политическим курсом государства в правовой сфере, выражает его официальную позицию по основополагающим вопросам правового развития и направлена на совершенствование и обеспечение эффективности действия права на конкретно‑историческом этапе его развития.

Интегрирующим направлением в правовой политике современного государства выступает конституционно‑правовая политика. Она составляет фундамент правовой политики Российского государства и направлена на:

1) обеспечение единого правового пространства в стране, верховенство Конституции РФ и федеральных законов;

2) выработку единых стандартов прав, свобод и законных интересов личности;

3) создание общегосударственных гарантий законности и правопорядка;

4) формирование ключевых принципов законодательной, правоприменительной, правоохранительной и иной юридически значимой деятельности в масштабах всего государства.

Анализируя связь государства и права, следует иметь в виду, что право относительно самостоятельно по отношению к государству, так же как и государство относительно самостоятельно в отношении права. Это подтверждает, в частности, тот факт, что законодательство государства не всегда соответствует праву. Кроме того, каждое из этих явлений имеет собственные закономерности развития, но они не могут существовать друг без друга и оказывают взаимное влияние.

Термины «государство» или «право» имеют различное содержание в зависимости от контекста их употребления.

Например, в Конституции России 1993 г. термин «государство» используется в следующих значениях:

Конкретная страна: «Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления.» (статья 1).
Организация политической власти, рассматриваемая как один из субъектов общества и в этом смысле вступающая с другими субъектам общества (например, с гражданами) в определенные отношения: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.» (статья 19).
Определенная часть организации политической власти, которая по отделяется от других частей по признакам территории и компетенции: «Республика (государство) имеет свою конституцию и законодательство.» (статья 5); «Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти.» (статья 12).

В Конституции России 1993 г. термин «право» также имеет различное содержание:

Возможность определенного поведения или действия (юристы называют это «право в субъективном смысле»): «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.» (статья 27).
Система правовых норм, в том числе по определенному кругу вопросов (юристы называют это «право в объективном смысле»): «В ведении Российской Федерации находятся:…п) федеральное коллизионное право;» (статья 71).
Совокупность субъективных прав, связанных с некоторым социальным или экономическим институтом: «Право частной собственности охраняется законом.» (статья 35).

Любопытно, что совпадение слов для понятия права в субъективном и в объективном смыслах характерно именно для русского языка, где в одном лексическом ряду находятся слова «право, правда, правильный, справедливый». Древнейшая кодификация русских правовых норм называлась «Русская Правда». В других языках это не так. Например, в английском языке право в объективном смысле будет «law», а в субъективном — «right».

В то же время, удивительно совпадение корней в совершенно разных языках для значений «возможность правомерного поведения» и «находящийся с правой стороны»: в русском — «право, правый», в английском — «right», во французском — «droit». Интересно, как это можно рационально объяснить?

Для целей теории государства и права — науки, изучающей наиболее общие закономерности возникновения, функционирования и развития государства и права — эти термины употребляются в значениях: государство — организация политической власти; право — система правовых норм (подробнее см. разделы 1.1.2 и 1.1.3).

Для уяснения содержания понятий государства и права надо рассмотреть их соотношение с более общими понятиями: общество и правила поведения.

1.1.2. Общество и государство. Признаки государства

Общество — это совокупность людей, их взаимоотношений, способов их организации (на данной территории, в данное время, данного типа и пр. — в зависимости от контекста).

Понятие «общество» шире понятия «государство» со многих точек зрения. Существовали догосударственные формы организации человеческого общества, например: первобытное стадо, род, племя.

В современных странах, помимо государственных форм организации общества, существуют многочисленные внегосударственные формы организации (или институты) общества, например: семья, общественные организации, церковь, предприятия.

Приведем несколько примеров, раскрывающих отличие понятия «общество» от более узкого понятия «государство».

Важнейшим общественным явлением, которое существовало и в догосударственных обществах, но особенно существенно для государства, является власть — возможность одних людей подчинять своей воле поведение других людей.

Власть может носить очень личный характер — например, власть родителей над детьми. Власть может иметь более широкий характер — например, власть вождя племени над соплеменниками.

Государственная власть имеет наиболее отвлеченный от личности, как говорят юристы — публичный характер. Например, Президент России может издать указ, обязывающий всех граждан России, достигших 18 лет, служить в армии. При этом никакие личные отношения Президента с этими гражданами не возникают — в указе нет никаких конкретных фамилий призывников; любой другой человек, занимающий должность Президента России, издал бы точно такой же указ.

Другой важнейшей особенностью государства является специальный аппарат управления, отделенный от общества.

Аппарат управления существовал и в догосударственных формах организации общества, однако носил более личный, близкий к членам общества характер. Например, управление вождем племени своими соплеменниками осуществлялось лично, либо через своих ближайших родственников или друзей. Если в результате каких-либо событий (поглощение племени более сильными соседями, гибель вождя) вождем племени становился другой человек, происходила полная замена «аппарата управления» на родственников или друзей нового вождя.

Разумеется, элементы такой ситуации имеют место и в государствах. Однако степень смены аппарата при смене «вождей» гораздо меньше. Например, даже при таких глобальных сменах верховной власти в России, как в результате революции 1917 года или в результате распада СССР в 1991 году, непосредственно сразу сменился относительно небольшой слой высших руководителей — всего порядка нескольких тысяч человек. Однако миллионы чиновников так или иначе продолжали выполнять свои функции. Политика государства при этом радикально менялась, но инструмент ее осуществления — государственный аппарат — продолжал выполнять примерно те же по форме действия, что и раньше: армия воевала, милиция следила за порядком, суды выносили приговоры, фискальные органы собирали налоги и пр. Именно это означает отделение аппарата управления от общества: общество меняется, аппарат остается.

Вышеприведенные примеры иллюстрируют некоторые из признаков государства, то есть черт, отличающих государство от других институтов общества.

Примерный список традиционно выделяемых в научной и учебной литературе наиболее существенных признаков государства выглядит следующим образом:

Публичный характер власти.
Наличие специального аппарата управления, отделенного от общества.
Издание общеобязательных правил поведения — правовых норм (подробнее см. раздел 1.1.3).
Осуществление власти в рамках определенной территории.
Суверенитет, т.е. полновластие внутри страны и независимость от всякой иной власти внутри страны и на международной арене.
Общеобязательные материальные поборы для выполнения своих задач, например: дань, пошлины, налоги.

Отметим, что в конкретном государстве (в смысле — конкретной стране) в конкретный период времени некоторые из вышеприведенных признаков государства могут фактически отсутствовать; либо, наоборот, присутствовать у негосударственных структур.

Например, у Сербии в 1999 году не было фактического суверенитета на территории Косово; в СССР фактически общеобязательные правила поведения могла определять КПСС, формально являвшаяся общественной организацией.

Исходя из существенных признаков государства, можно дать, например, такое определение государства:

Государство — это организация публичной власти на определенной территории, обладающая специальным аппаратом и регулирующая общественные отношения путем издания правовых норм.

1.1.3. Правила поведения и правовые нормы. Признаки права

Перейдем теперь к обсуждению соотношения понятий «правила поведения» и «правовые нормы».

Правило поведения — это способ возможных или необходимых действий в определенной ситуации.

По критерию универсальности применения все правила поведения можно разделить на индивидуальные и общие.

Пример индивидуального правила поведения: родителей Пети Иванова вызвали в школу в связи с плохим поведением Пети. Необходимое действие родителей состоит в том, чтобы явиться в школу.

Пример общего правила поведения: все обязаны платить налоги.

Норма — это общее правило поведения, которое действует в отношении неопределенного круга лиц и неограниченного количества случаев.

Не всякая норма является правовой.

Существовали доправовые нормы, например: биологические, религиозные. В частности, биологические нормы определяют поведение не только людей, но и животных — например, инстинкты самосохранения или размножения.

В современном обществе, помимо правовых норм, люди руководствуются и внеправовыми, например: этическими, корпоративными, партийными. Ни в каком законе не сказано, что беременным женщинам надо уступать место в общественном транспорте, однако такое поведение безусловно признается обществом необходимым.

Приведем несколько примеров, раскрывающих отличие понятия «правовые нормы» от более широкого понятия «общие правила поведения».

Важнейшей особенностью правовых норм является то, что их устанавливает и обеспечивает их исполнение именно государство (в лице своих органов), а не другие институты общества.

Например, в России правовые нормы содержатся в принимаемых Государственной Думой федеральных законах, в издаваемых Президентом России указах, в других актах государственных органов. Попытка нарушить правовые нормы может привести к преследованиям нарушителя со стороны правоохранительных органов государства — в частности, прокуратуры, милиции, суда.

Разумеется, правила поведения могут устанавливаться и другими институтами общества — например, Православная Церковь может определить детали соблюдения Великого поста; однако эти правила не будут правовыми нормами, и нарушителей поста не будут преследовать государственные правоохранительные органы.

Другой особенностью правовых норм является их общеобязательный характер. Под действие правовых норм попадают все лица, находящиеся под юрисдикцией данного государства, вне зависимости от их пола, возраста, места жительства, отношения к религии, места работы и других признаков. Разумеется, есть правовые нормы, адресованные не всем лицам, а только конкретным категориям лиц; но это всегда специально оговаривается в самой правовой норме, либо очевидно из ее содержания.

Например, обязанность уплатить земельный налог возникает у каждого, кто имеет в собственности земельный участок. Избежать уплаты налога, например, договорившись с налоговым инспектором, нельзя — при попытке это сделать государство накажет и налогоплательщика, и инспектора.

Напротив, обязанность платить партийные взносы возникает только у членов данной партии. При этом член партии может не платить членские взносы или даже вообще выйти из партии — государство это не интересует (разумеется, в этом примере речь идет не о тоталитарном государстве, где партия может играть особую роль — см. раздел 1.2.7).

Вышеприведенные примеры иллюстрируют некоторые из признаков права, то есть черт, отличающих правовые нормы от других правил поведения.

Примерный список традиционно выделяемых в научной и учебной литературе наиболее существенных признаков права выглядит следующим образом.

Общеобязательность для всех лиц.

Особый, установленный государством порядок создания правовых норм.

Право охраняется принудительной силой государства.

Право носит формально-определенный и структурированный характер. Исходя из существенных признаков права, можно дать, например, такое определение права (в объективном смысле):

Право — это система общеобязательных правил поведения, установленных и охраняемых государством.

1.1.4. О «сущности» государства и права

Вышеприведенные определения государства и права являются, так сказать, «технологическими», то есть построенными на некоторых формальных признаках, отличающих явления государства и права от других общественных явлений. Такого типа определения адекватны для основных целей классической теории государства и права — построения системы юридических понятий, анализа взаимодействия и развития государственно-правовых явлений.

В то же время государство и право можно рассматривать в рамках других подходов, с другими целями. В частности, государство и право рассматривали философы, историки, политики, психологи, религиозные деятели.

Понятно, что их в меньшей степени интересует чисто юридическая проблематика, а в большей — та, которая им близка в силу их научных, политических или религиозных интересов.

Отсюда, в частности, интерес философов и политиков к «сущности» государства и права — то есть к тому, что, по их мнению, стоит за внешней стороной этих явлений.

Чтобы проиллюстрировать отличие подходов, приведем несколько других определений государства и права из трудов некоторых философов и политиков:

И. Кант: Государство — «Соединение некоего множества людей под господством права». Г. Гегель: Право — «Мир духа, порожденный им самим как некая вторая природа». К. Маркс: Право — «Возведенная в закон воля господствующего класса». В. Ленин: Государство — «Машина для угнетения одного класса другим». М. Вебер: Государство — «Организация внутри общества, владеющая монополией на законное насилие». В. Соловьев: Право — «Некоторый минимум нравственности, равно для всех обязательный».

Совершенно очевидно, что при одном объекте исследований — государстве и праве — у вышеуказанных деятелей был совершенно разный предмет исследований — одних интересовала политическая сторона, других — этическая, третьих — общефилософская.

По этой причине весьма отвлеченными и вообще малопонятными — во всяком случае, для юриста — являются вопросы типа «какова сущность государства и права?» или «кто из философов или политиков верно раскрыл суть государства и права, а кто нет?». Это примерно то же самое, что выяснять, чье понимание понятия «кошка» более верно: хозяина кошки, соседского кота или мыши?

К сожалению, в трудах юристов советского периода (в том числе и действительно выдающихся юристов) всякого рода рассуждениям о «сущности» или о «единственно верном подходе» по понятным причинам отводилось много места. Поэтому при чтении этих трудов надо всегда понимать, где обсуждается чисто юридическая проблематика, а где автор вынужден уходить в политические или философские рассуждения.

В то же время, в силу специфики государства и права, политические и философские воззрения так или иначе влияют на позицию практически любого автора, который берется рассуждать о государстве и праве, отражаясь даже на таких, казалось бы, сугубо технических вопросах, как формальные определения, структура изложения материала, соотношение объема изложения различных вопросов.

Этот вопрос особенно интересует армянский народ, потерявший за сто лет 98% своей территории. Продолжим в конце статьи полемику. А теперь что гласит мировой закон. В уставе ООН написано, что границы суверенного государства неприкосновенны и изменение силой считается незаконным. Но в уставе есть и право наций на самоопределение.

Севрский договор и принятое позднее Арбитражное решение президента США Вудро Вильсона предоставляли Армении выход к Черному морю за счет Западноармянских земель.

Эти два пункта фактический всегда были против друг друга. Так что же важнее рассмотрим ниже.

Международное право определяет государства как имеющие постоянное население, определенную территорию, одно правительство и способность вступать в отношения с другими государствамиОбычно также считают, что суверенное государство не зависит ни от какой-либо другой власти или государства и не подвергается их воздействию.

В международном праве также широко признаётся право наций определять свой политический статус и осуществлять постоянный суверенитет в пределах своей территориальной юрисдикции.

Процедура установления границ включает:

,это установление линии государственной границы по крупномасштабной карте.

б) демаркация, это установление линии государственной границы на местности.

Территория государства и его границы могут быть изменены на основании:

Путём голосования населения спорной территории о её государственной принадлежности, это плебисцит;

Или путём соглашения государств о территориальных уступках на компенсационной основе, это цессия;

отторжение территории, это территориальные изменения, направленные на исключение возможности противоправных действий с них.

И самоопределение наций.

А теперь рассмотрим право нация на самоопределение. Что говорит ООН.

Декларация Организации Объединенных Наций о правах коренных народов.

Не будем всё рассматривать, а лишь самоопределение.

Статья 3

Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие.

Право народов на самоопределение , это один из основных принципов международного права, означающий право каждого народа самостоятельно решать вопрос о форме своего государственного существования, свободно определять без вмешательства извне свой политический статус и осуществлять своё экономическое и культурное развитие.

Этот принцип вместе с другими принципами провозглашен в Уставе ООН, ставящем целью «развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов». Эта же цель ставится в Уставе ООН в связи с развитием экономического и социального сотрудничества между государствами.Право на самоопределение — один из общепризнанных принципов международного права.В Декларации ООН указывается, что способами осуществления права на самоопределение могут быть «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».

Существует определённое противоречие между проведением в жизнь права народов на самоопределение и принципом территориальной целостности государства, гласящем, что территория государства не может быть изменена без его согласия. Неспособность сторон найти мирное решение такого противоречия приводит к усугублению национальных конфликтов, зачастую перерастающих в военное противостояние.существует мнение, что принцип территориальной целостности направлен исключительно на защиту государства от внешней агрессии. Именно с этим связана его формулировка в п. 4 ст. 2 Устава ООН: «Все члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединённых Наций», и в Декларации о принципах международного права: «Каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров, и вопросов, касающихся государственных границ».

Противоречие разрешается следующим образом: согласно Декларации о принципах международного права, в действиях государств «ничто не должно истолковываться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения народов ».

Таким образом, делается заключение, что принцип территориальной целостности неприменим к государствам, не обеспечивающим равноправие проживающих в нём народов и не допускающим свободное самоопределение таких народов.

Итак рассмотрели оба закона ООН. Начинаем с вопроса Нахиджеванской Автономной Республики, которая исконно армянская территория. Но после Московского договора между двумя непризнанными республиками кемалистов и большевиков, территория члена ООН( тогда Лига Наций) Армении была поделена между соседями.

Не будем касается вопроса с Турцией, это отдельная тема. Пусть мне скажут, как понимать, что территорию Армянской Демократической Республики, в данном случае Нахиджеван и Арцах насильно отняли и отдали третьей стране, Азербайджанской Демократической Республике? Армяне тут правы как суверенное государство, у которой аннексировали часть территории? Да, по закону армяне правы!

Потом армян из Нахиджевпна изгнали и

,, решили,, армянский вопрос.

Теперь о Арцахе. Армяне Арцаха, которые были всегда в составе Армении, после 1921 года насильно оказались в составе Азербайджана. Когда они хотят ели по закону ООН самоопределиться, то Азербайджан сует в глаза армян закон ООН о суверенитете. Так вы же сами нарушили этот закон в отношении Армении, а теперь ,когда армяне хотят жить отдельно от вас, вместе со своей общей родиной Арменией, они сепаратисты или агрессоры?

Если закон ООН написан не для армянского народа в том числе, а только для остальных народов мира, то кто же по вашему армяне? Может марсияне?

Пусть ООН определится в этом вроде простом, но на самом деле сложном вопросе в отношении армянского народа! Выскажите своё мнение, мне интересно. Я старался не нарушать ничего и не пропагандировать ни насилие, ни любую фобию. Мир всем!

21 октября в Конституционном Суде РФ состоялся международный симпозиум «Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире». Организаторами симпозиума выступили Федеральная палата адвокатов РФ, Адвокатская палата г. Москвы, Адвокатская палата г. Санкт-Петербурга, Ассоциация юристов России, Международный Союз (Содружество) адвокатов и Междисциплинарный центр философии и права.

Соотношение принципов верховенства права и верховенства закона всегда волновало правоведов и юристов-практиков. Публичное обсуждение этой темы в Конституционном Суде проходит не впервые. Более 5 лет назад, 6 июля 2007 г., КС также выступил площадкой для симпозиума «Верховенство права» («АГ», № 3–4, 2007).

Вопрос о верховенстве права как высшей формы регулирования отношений между государством и обществом прозвучал тогда как откровение. Подчеркивая его важность, председатель КС РФ Валерий Зорькин произнес потрясающую фразу: «Мы должны сделать необратимый поворот в нашем сознании, чтобы жить не по праву было бы то же самое, что съесть кусок гнилого сырого мяса».

Понимание сути принципов
Слушая выступления участников симпозиума, я пытался понять, произошел ли этот поворот или мы по-прежнему находимся в начале пути и к правовому государству, и к верховенству права. На том, что у обеих категорий одна дорога, настаивали прежде всего российские правоведы, представляющие российскую судебную систему.

Отметив «генетическое» различие концепций верховенства права и правового государства, Валерий Дмитриевич Зорькин, тем не менее, указал на то, что необходимо двигаться по пути сближения или конвергенции этих концепций. Под «генетикой» принципов председатель КС имел в виду в первую очередь историческое развитие права в рамках двух моделей правовых систем – кодифицированного, или романо-германского, права, и общего, или англосаксонского, права.

Этим обусловлено и понимание (или непонимание) сути принципов верховенства права и правового государства. Представитель англосаксонской системы уверенно ставит между ними знак равенства, поскольку исторически право шло впереди закона, облекаясь в одежды писаных норм после вступившего в силу судебного решения. В континентальном праве норма исходит из законодательства и доктринального смысла.

Отстаивая ценности континентальной системы права, Валерий Дмитриевич указал также на необходимость учитывать национальные и исторические особенности конкретного государства. По мнению спикера, Россия в условиях «еще не взятого правового барьера» не готова применять инструменты прецедентного права. Обычные прецеденты не смогут заменить ключевых конституционных норм. Если прецедент вытеснит конституционную норму, не будет ни Конституции, ни прецедента.

Председатель КС вспомнил, как и когда брала правовой барьер Франция: при Наполеоне с помощью знаменитого и изучаемого всеми юристами наполеоновского Кодекса. «Была ли в тот момент во Франции классическая политическая демократия?» – задал он риторический вопрос. Конечно же, нет! Сначала оказались сформированы и утверждены новые правовые регуляторы, а потом, отнюдь не сразу, утвердилась политическая демократия.

Для России таким регулятором служит ныне действующая Конституция. Она, по мнению В. Зорькина, стержень и хребет нашего общества, олицетворение права, соединенного с властью. И именно это обстоятельство способствует стабильности правового поля в нашей стране.

О роли прецедента
Выступивший вслед за председателем КС президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Резник заметил, однако, что нынешняя Конституция появилась в результате прецедента, который, правда, мог обернуться глобальной катастрофой. Речь идет о событиях 1993 г. – расстреле Белого дома и смене форм правления в государстве. Действующая на тот момент Конституция содержала такие нормы состязательности ветвей власти, которые нельзя было не применять двояко. И если бы не колоссальный авторитет Президента России, страна могла бы быть ввергнута в «югославский вариант». Главным результатом этих трагических событий стали Конституция и Конституционный Суд, появились условия для того, чтобы в стране утверждалось верховенство права.

Полемизируя с президентом АП г. Москвы, В. Зорькин подчеркнул, что лозунг «неконституционной Конституции» был выдвинут определенными идеологами для оправдания расстрела Белого дома, и высказал убеждение, что, не научившись жить по «плохой» Конституции, нельзя научиться жить по Конституции вообще.

Судья КС РФ Николай Бондарь назвал сомнительным и небезопасным противопоставление категорий верховенства права и правового государства. Он отметил, что Конституционный Суд является соавтором российской доктрины верховенства права. Именно на основе решений КС обеспечиваются понимание социальных начал этой доктрины и баланс между властью, свободой и собственностью.

Универсальные принципы
А вот какое определение верховенству права дал выступивший в начале симпозиума президент Американской ассоциации юристов Джеймс Силкинат:

«Верховенство права предполагает наличие системы, в которой соблюдаются четыре универсальных принципа:

1. Государственный аппарат, его должностные лица и официальные представители подчиняются праву.

2. Нормативные правовые акты являются ясными и определенными, официально публикуются, отвечают требованиям стабильности и справедливости и направлены на обеспечение и защиту основных прав, в том числе защиту личности и собственности.

3. Процесс принятия, исполнения и обеспечения действия нормативных правовых актов является открытым, справедливым и рациональным.

4. Правосудие осуществляется компетентными, высокоморальными и независимыми заседателями или нейтральной стороной, которые имеются в государстве в достаточном количестве, обладают адекватными ресурсами и отражают структуру общества, которому они служат.

Вместе с тем, – заметил господин Силкинат, – вряд ли следует ожидать, что верховенство права может быть концепцией, доступной для понимания всеми. Легко обнаружить, что даже сейчас многие юристы не ощущают разницы между доктринами верховенства права и правового государства, поскольку эти понятия смешиваются, теряются или переводятся неверно».

От теории к практике
Президент ФПА РФ Евгений Семеняко высказал мысль, что единственный путь к уяснению сути принципов правового государства – это юридическая практика. «Конституционное правосудие обрело в России вполне реальные черты, – сказал он, – и адвокаты все активнее овладевают его инструментами. Что касается верховенства права, то эта категория все более часто используется в практике Европейского суда по правам человека при применении международных конвенций, поэтому для адвокатов это уже не доктринальная теория, а механизм практической деятельности по применению права, судебная практика, к которой можно делать отсылку, готовя правовые позиции по делам».

Президент ФПА РФ предостерег коллег от возможности быть втянутыми в словесную эквилибристику, используя которую, некоторые «теоретики» пытаются навязать собственные стандарты правовых отношений. Так, принцип верховенства права нередко подменяется верховенством закона. Этот термин прокрался даже в официальные тексты, например в законодательство о прокуратуре.

Серьезные правоведы дают таким подходам решительный отпор. Ведь если мы говорим о верховенстве закона, то нужно понимать, что государство может принять любой закон. Мы видим сплошь и рядом, что закон легко меняется, иногда прямо противоположно. А верховенство права предполагает действие принципов, которые выше закона и могут ограничить волю государства, защитив людей от возможного произвола.

Если в Европе над властью каждой страны стоят органы Евросоюза, его стандарты и принципы, то в России последний оплот защиты Конституции – Конституционный Суд. Адвокатура, ученые-юристы так же, как и судьи КС, заинтересованы в том, чтобы Конституция выполнялась и изложенные в ней принципы проводились в реальную жизнь, в каждое дело. «Мы здесь с Вами на одной стороне, Валерий Дмитриевич!» – подчеркнул Е. Семеняко.

В ходе симпозиума прозвучал ряд интересных докладов, с которыми выступили российские и иностранные юристы. Большинство из них вошли в сборник «Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире», выпущенный Междисциплинарным центром философии права.

ФОРПОСТ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Особая роль адвокатской корпорации в развитии правового государства

Закон об адвокатуре закрепляет за ней статус «института гражданского общества», что позволяет защищать адвокатов от вмешательства в их деятельность государственных органов. Но нельзя забывать, что это высокое и единственное во всем российском законодательстве звание налагает на адвокатуру серьезные обязанности по развитию гражданского общества и его защите.

В какой-то мере можно сказать, что адвокатура является авангардом гражданского общества, которое в рамках доктрины правового государства должно быть его равноправным партнером. Напрасно некоторые из наших коллег считают все это теоретическими абстракциями, ведь именно в указанном принципе заложены основы независимости адвокатуры. А без независимости она не только гражданское общество, но и саму себя защитить не сможет.

В работе симпозиума принял участие президент Американской ассоциации юристов Джеймс Силкинат. Эта общественная организация, объединяющая 400 тыс. юристов, в основном адвокатов, действительно является институтом гражданского общества в Америке и за последние десятилетия установила конституционный обычай, когда Президент США без ее предварительного одобрения не представляет в Сенат кандидатуры федеральных судей. Этот конституционный обычай не записан ни в каких текстах и базируется только на высоком общественном статусе адвокатуры. Хороший пример для подражания!

Вот почему тема симпозиума «Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире» имеет прямое отношение к практике адвокатской деятельности и правовому статусу адвоката. Верховенство права в России пытаются представить верховенством закона, хотя последний, включая Закон об адвокатуре, государство может легко и в любое время изменить, одновременно уменьшив или ограничив права адвокатов.

В этой связи президент ФПА РФ Евгений Семеняко в своем выступлении на симпозиуме сделал упор на необходимости избегать подмены верховенства права верховенством закона. При этом он опирался на резолюцию Парламентской ассамблеи Совета Европы 2007 г., где указано на необходимость соблюдения правильных лингвистических и концептуальных определений, отвергающих понятие «верховенство закона».

В ходе симпозиума адвокаты, ученые, судьи Конституционного Суда обсудили важные вопросы доктринальной разработки понятия правового государства из ст. 1 Конституции РФ.

Проведение такого мероприятия в Сенатском зале здания КС РФ стало возможным благодаря пониманию высшим российским судом роли и значения адвокатуры. В первую очередь это относится к ведущему конституционалисту, пожалуй, во всей истории России – Валерию Дмитриевичу Зорькину.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: