Заменит ли частная собственность государственную

Обновлено: 05.05.2024

9 июня 2021 г. в Адлере произошло убийство судебных приставов-исполнителей — 35-летнего Альберта Агозяна и 36-летнего Андраника Мативосяна, находившихся при исполнении служебных полномочий. Огонь по ним открыл местный 61-летний житель Вартан Кочьян из принадлежавшего ему охотничьего ружья. Гражданин, по его словам, защищал свое право собственности на самовольные постройки (гараж и сарай), которые через Адлерский суд пытался признать законными. Предварительное судебное заседание по иску Кочьяна В.М. и Папазяна А.А. к администрации Адлерского района г. Сочи было назначено на 21 июня, но приставы пришли с исполнением 9 июня. И их визит вызван другой историей.

Дело в том, что решением Адлерского районного суда г. Сочи от 24 июля 2019 г. по делу № 02-2397/2019 иск Администрации г. Сочи к Кочьяну В.М. и Папазяну А.А. был частично удовлетворен, постройки Кочьяна В.М. признаны самовольными строениями, на Кочьяна В.М. возложена обязанность снести их за свой счет.

Апелляционным определением Краснодарского краевого суда от 16 июля 2020 г. решение от 24 июля 2019 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба Кочьяна В.М. - без удовлетворения.

Определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 12 января 2021 г. решение от 24 июля 2019 г. и апелляционное определение от 16 июля 2020 г. оставлены без изменения, а кассационная жалоба Кочьяна В.М. - без удовлетворения.

Между тем Адлерский районный отдел судебных приставов принял на исполнение решение суда от 24 июля 2019 г., поскольку оно вступило в законную силу 16 июля 2020 г. Адвокат Кочьяна обратился в отдел с заявлением о приостановлении исполнительного производства, сославшись на то, что решение суда о сносе самовольных построек обжаловано в Верховный Суд РФ, и одновременно с этим в Адлерском районном суде г. Сочи рассматривается дело по иску Кочьяна В.М. к местной администрации о признании построек законными. Но заявление оказалось проигнорированным.

Сегодня эта трагедия муссируется во многих средствах массовой информации. Мнения о ней разделяются: кто-то считает, что Кочьян действовал неоправданно, «положив двух людей ради сарая», а кто-то говорит, что Кочьяна довело некое субъективно воспринятое им беззаконие, с которым местная администрация курортного города подошла к решению земельных вопросов.

Конечно надеемся, что обстоятельства судебных тяжб с участием Кочьяна все-таки будут восприняты следствием и судом как смягчающие обстоятельства, но выводы нужно делать уже сейчас. И сделать их помогут вопросы: что все-таки случилось с правом частной собственности (частного владения) в России, почему интересы определенного человека, водрузившего «самовольное» строение, заставляются интересами публичной власти, и где священное право частной собственности разминулось с российской правовой действительностью?

Право частной собственности в нашей стране — момент многострадальный, болезненный, у него собственная история, не похожая на другие.

Советский правопорядок и идеология отложились в общественном сознании настолько, что до сих пор бо'льшая часть населения России не в полной мере осознает, чем она владеет, на каких основаниях и в какой мере. Правообладатели квартир, как и их предшественники (бабушки и дедушки, мамы и папы), не перестают бояться регистрировать своих приятелей, даже временно, предполагая, что "прописка", как и прежде, каким-то образом может появлиять на право собственности. Жители многоквартирных домов продолжают бессовестно «гадить» в лифтах, ментально считая общее долевое имущество «ничьим», а представители правопорядка - традиционно усмехаться над людьми, с достоинством заявляющими о верховенстве частной собственности.

Действительно, тот, кто не имел в прошлом ничего, вряд ли станет ценить и холить то, что внезапно упадет ему на голову, как это произошло по итогам тотальной приватизации 1990-х гг. Результат — класс частных собственников образовался лишь формально, фактически продолжив тот стиль жизни, который унаследован от бойких поколений советских граждан. К тому же фольклор давно разгадал эту национальную особенность - «что имеем — не храним, потерявши — плачем». И только плачем, потому что другого делать не умеем. О ценности частной собственности в дореволюционной России знали только те, кто поистине выступал независимым собственником: помещичье дворянство, купечество, владельческое крестьянство. Но все эти лица к 1933 г. исчезли как социальные группы — последних и тех безжалостно «раскулачили» как эксплуататорский класс. И откуда же взяться пониманию святости частной собственности тогда?

Классическое понимание частной собственности вернулось в Россию 24 декабря 1990 г., когда Верховный Совет РСФСР принял Закон «О собственности в РСФСР» (№ 443-1). В нем (ч. 3 ст. 2) парламент впервые за многие десятилетия провозгласил равноправие всех форм собственности (частной, государственной, муниципальной и собственности общественных объединений), указав на первую из них как на основное конституционное право российского гражданина (ст. 9).

Вступившая в силу 25 декабря 1993 г. Конституция России в ст. 35 провозгласила неприкосновенность частной собственности.

1 января 1995 г. на смену Закону «О собственности в РСФСР» пришла первая часть Гражданского кодекса РФ, углубившая правовое понимание частной собственности в России. Закрепленные ею базовые принципы собственности в неизменном виде регулируют имущественные отношения россиян до сих пор. Их смысл сводится к тому, что право собственности — исключительное вещное право, составляющее экономическую основу жизни его обладателя. Именно он, как гласит гражданское законодательство, вправе свободно и в пределах ненанесения вреда третьим лицам владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом по собственному усмотрению. Вроде бы все в духе идеалов римского частного права, но не в случае с Россией.

Право закрепилось, в документах осело, но в сознании россиян до конца не выстроилось — по состоянию на 2021 г. экономически активное постсоветское поколение, воспитанное предыдущим (советским) поколением, пребывает в неопределенности — с одной стороны, оно понимает, что в силу закона оно обладает правом частной собственности, с другой — наблюдает и учитывает то, что государство и недалеко ушедшее от него местное самоуправление в своей деятельности не стремится признавать абсолют частной собственности. Всемогущая машина публичной власти с каждым годом добавляет в гражданское законодательство «исключения» из этого абсолюта: начиная расширением обременительных мер и изъятия объектов частной собственности для публичных нужд, заканчивая «всероссийской реновацией жилищного фонда», в которой под видом «комплексного развития территорий» предлагается сносить не только аварийное и ветхое, но и неаварийное жилье.

Российские юридические СМИ не перестают отмечать, что в практике рассмотрения дел о частной собственности в судах все более вырисовывается уклон в пользу интересов публичной власти — даже в тех случаях, когда частные лица зарегистрировали право на спорное помещение, и основания такой регистрации никто не оспаривал.

Так, 2 ноября 2010 г. Департамент городского имущества г. Москвы обратился в Арбитражный суд г. Москвы с иском к АОЗТ «АЛЬБА» о признании права собственности на нежилое помещение (дело № А40-130855/2010).

В ней ответчик пояснил, что Арбитражный суд г. Москвы не известил его надлежащим образом о дате, времени и месте судебного заседания, что является безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции. Девятый арбитражный апелляционный суд установил, что нарушение правил о судебных извещениях действительно имело место, отменил решение нижестоящего суда и перешел к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции.

В ходе рассмотрения иска по существу апелляционный суд выяснил, что здание, в котором расположено спорное помещение, включено в перечень объектов муниципальной собственности и внесено в реестр объектов недвижимости, находящихся в собственности г. Москвы. Так, суд пришел к выводу, что помещение является муниципальной собственностью. При этом права на недвижимое имущество, возникшие до 29 января 1998 г., признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации (п. 1 ст. 6 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ). Относительно исполненного договора купли-продажи суд указал, что данный договор нарушает требования закона и посягает на права и охраняемые интересы третьих лиц, поэтому является ничтожным. Заявление ответчика о применении исковой давности суд отклонил, придя к тому, что исковая давность не распространяется на требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения.

На основании изложенного, 10 марта 2016 г. Девятый арбитражный апелляционный суд принял новое решение по делу, которым требование о признании права собственности г. Москвы на помещение удовлетворил. Данное решение стало основанием для регистрации права собственности г. Москвы на помещение.

Помещение осталось в собственности г. Москвы.

Теперь в каждом субъекте федерации найдется хотя бы один подобный случай.

Утрата собственного помещения для юридического лица как абстрактного посредственного образования — серьезный упадок, но не такое негативное событие, как для человека, который в силу своей субъективности и непосредственности переживет его как «отжим горбом заработанного имущества». И насколько цена завоевания собственности была высокой, настолько станет высокой опасность психологического отпора собственника любому посягательству. При таких обстоятельствах в дело пойдет и оружие.

Ясно, что деяние Вартана Кочьяна необходимой обороной назвать нельзя, поскольку государство никогда не признает, что в лице своих должностных лиц (приставов) оно преступно посягнуло на находящееся во владении Кочьяна имущество. Обороной это сочтено не будет и потому, что тяжесть реакции не обусловлена тяжестью посягательства. Но судить о действиях Кочьяна без оглядки на историю «обороняемого» им объекта будет просто неправильно.

Статьи 122-5 и 122-6 Уголовного кодекса Французской Республики гласят:

«Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое для пресечения совершения преступления или проступка против собственности совершает необходимое действие по защите, за исключением умышленного убийства, если используемые средства защиты соответствуют тяжести преступного деяния.

Действовавшим в состоянии правомерной защиты предполагается тот, кто совершает действия: с целью отразить проникновение, осуществляемое путем взлома, насилия или обмана, ночью в жилище; с целью защитить себя от совершающих кражу или грабеж, сопряженных с применением насилия».

Иными словами, УК Франции предоставляет правовую защиту интересам собственника, применившего оружие в отношении посягателя на его собственность, но если такое применение соответствует тяжести преступного посягательства.

Безусловно, процитированное законоположение несопоставимо со случаем Вартана Кочьяна, но оно отчетливо отображает устремленность французского государства, развитого по западному пути, в обеспечении охраны частной собственности, а значит и в обеспечении исключительности этой формы собственности. Подобное вряд ли станет знакомо России, правопорядок и правосознание в которой становились по восточному пути, где идеалом служил интерес публичный (общественный), а не частный.

Приставы, приступившие к исполнению решения суда, не могли не знать и даже были обязаны знать то, что Вартан Кочьян подал заявление о приостановлении исполнительного производства. И, если верить открытым сведениям, это заявление рассмотрено не было. Получается, принудительному сносу препятствовали как минимум три обстоятельства: указанное заявление, неоконченность рассмотрения в Верховном Суде РФ кассационной жалобы Кочьяна на исполняемое решение, течение судебного разбирательства по иску Кочьяна о признании построек законными в местном суде. Но приставы поступили по-своему.

Не снимая ответственности с Кочьяна, надлежит сказать: реального права частной собственности в России не существует, ибо его реальность определяется степенью фактической неприкосновенности. А потому дарованное нам римским правом священное право частной собственности с жизнью в России несовместимо — последняя преломляет первое в некое притворное вещное право, по свойствам ничего общего не имеющее с действительными правовыми возможностями собственника.

Цель статьи — не квалификация деяния Кочьяна, а очередная постановка вопроса о праве частной собственности в России, вернее, о его институциональной несостоятельности, вскрываемой в обстоятельствах реальной жизни россиян.

Кто и в каких ситуациях рискует потерять право собственности на недвижимость против своей воли? Подлежит ли отчуждению право собственности, если владелец недвижимости несовершеннолетний? Какие обстоятельства накладывают запрет на отчуждение права собственности? Отвечаем на эти и другие вопросы вместе с экспертом.

Эксперт в этом материале : Игорь Лут, юрист, «ТСН Недвижимость»

Что такое отчуждение имущества

Что не является отчуждением имущества

К отчуждению имущества не относятся:

предоставление его во временное пользование;
прекращение права собственности по решению суда;
отказ от прав (например, наследования);
утрата имущества, в том числе недвижимости, по объективным причинам (например, вследствие пожара или разрушения здания).

Отчуждение имущества физическим лицом

Физические лица имеют право отчуждать имущество по собственной воле — но с рядом ограничений. Например, гражданин может передать недвижимость юридическому лицу в уставный капитал компаний — но не через дарение. Договор дарения коммерческому объединению со стороны физлица невозможен в силу п. 1 ст. 575 ГК РФ [6] .

Есть и другие нюансы. Общее имущество, нажитое в браке, отчуждать можно только по нотариально заверенному соглашению супругов. Если владелец хочет продать свою долю в квартире, которая находится в совместном имуществе с другими членами семьи, он обязан предложить им выкупить свою долю, прежде чем искать других покупателей. И только если в течение месяца никто из родственников — совладельцев жилья не согласится на сделку, можно подключать третьих лиц.

Договоры для коммерческих организаций регулируются Федеральным законом «Об особенностях отчуждения недвижимого имущества, находящегося в государственной или в муниципальной собственности и арендуемого субъектами малого и среднего предпринимательства, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 22.07.2008 N 159-ФЗ [7] .

Отчуждение имущества несовершеннолетнего

Любая сделка с имуществом, принадлежащим лицу младше 18 лет, должна быть согласована с органами опеки и попечительства (ст. 37 ГК РФ [8] ). Это делается для защиты прав несовершеннолетних и касается как недвижимости, так и любых других объектов, будь то полученные по наследству машина, деньги или ценные бумаги. Органы опеки дадут предварительное согласие на отчуждение прав собственности на недвижимость, только если на имя ребенка приобретается равноценная либо большая жилплощадь. Несовершеннолетний, достигший 14 лет, может обращаться в органы опеки самостоятельно, но с согласия родителей [9] .

Для регистрации отчуждения имущества, принадлежащего несовершеннолетнему, в органы опеки и попечительства необходимо предоставить:

заявление законного представителя ребенка, если последнему еще нет 14 лет;
если владельцу недвижимости от 14 до 18 лет, понадобятся два заявления: от него самого и от законного представителя (родителя или опекуна).

В документах должны быть указаны подробности планируемой сделки, доля несовершеннолетнего, обязательства сторон и причины отчуждения имущества (приобретение новой квартиры, переезд и прочее). Если в результате сделки жилищные условия не улучшаются, высока вероятность получить отказ. «В некоторых случаях, если доля недвижимого имущества, которое покупают взамен продаваемого, мала, органы опеки могут ограничиться внесением определенной суммы на блокированный счет до достижения ребенком совершеннолетия», — добавляет юрист Игорь Лут.

Принудительное отчуждение имущества

Закон защищает право частной собственности и не позволяет отчуждать имущество без соответствующего решения суда (ст. 35 Конституции РФ [10] ). Совершить отчуждение на принудительной основе можно только при условии равноценного возмещения.

«Примером принудительного отчуждения может стать ситуация, когда при оформлении физическим лицом статуса «банкрот» осуществляется продажа его недвижимости (в случае, если она не является единственным объектом для проживания), — говорит Игорь Лут. — Тогда она переходит в конкурсную массу — весь объем имущества, который будет реализован, чтобы расплатиться с кредиторами: квартира, машины, украшения и т. д. Недвижимость продается с торгов, а права собственности переходят покупателю. Если дом или квартира находятся в залоге, то денежные средства от их продажи в первую очередь направляют банку-кредитору». Если же продать недвижимость с торгов не получилось, она переходит в собственность банка-залогодержателя в счет оплаты долга, добавляет юрист.

«Еще один пример принудительного отчуждения имущества: согласно законодательству РФ, иностранным гражданам запрещено приобретать земельные участки на территории страны, которые находятся в непосредственной близости к пограничным территориям, — приводит еще один пример юрист. — Если такой участок был в собственности до того, как закон был принят, или каким-то образом стал собственностью уже после его вступления в силу (например, через наследство), он будет продан принудительно».

Новое слово "обнуление" преследует уже больше года. Началось все с обнуления сроков президента, новой конституции и просьбы Терешковой. Теперь "обнуление" используется в разных контекстах, обнуляем и обнуляем!

В декабре 2020 года Госдумой был принят федеральный закон 494-фз от 30.12.2020 года о реновации, который позволяет выселение граждан, в случае комплексного развития территории.

Впервые частная собственность была отменена в 1918 году Декретом Исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов.

В СССР квартиры были государственными и их можно было получить на предприятиях, где работал человек, так называемое ведомственное жилье, также его можно получить по месту жительства по очереди.

После развала СССР в 90-х годах началась приватизация страны , а именно процесс передачи промышленных предприятий в частную собственность. Так появились олигархи в нашей стране, не все конечно, но большинство.

В результате приватизации предприятия России, которые ранее были общенародной собственностью , перешли в частную собственность практически за бесценок. Это коснулось позже и приватизации квартир, как частной собственности.

И вот 4 января 2021 года в закон о реновации Госдумой внесены изменения, и заменили слова благоустройство территории на комплексное развитие территорий .

Вот это подарок в новом году. И все как мы любим, все значимые события происходят во время празднования чего-либо. Поднятие НДС и пенсионного возраста произошло во время Чемпионата Мира по футболу. Отвлекаем так сказать.

ВВП говорил ни раз,что нужно вытаскивать из халуп и расселять россиян из ветхого и аварийного жилья, закрывать эту позорную страницу нашей жизни.

Федеральный закон 494-фз регламентирует реновацию в новой интерпретации: комплексное развитие территорий позволит расселять уже застроенные территории. Под эту гребенку могут попасть как исторически-значимые постройки, так и заселенные благоустроенные территории, частные дома и любая недвижимость. А если речь идет о максимальной прибыли, то будут застраивать и перекраивать самые "дорогие" территории.

Даже благоустроенные территории теперь можно делать "еще лучше и еще благоустроеннее"! Закон обещает, что будут созданы необходимые условия для проживания граждан транспортные, социальные, инженерные инфраструктуры, и в целом комфортная среда.

И все ради нас самих, ради нашего блага! Какая важная забота! Закон обещает, а мы все там же.

Но, теперь властям можно выселять россиян из собственного жилья кого-угодно , если речь идет о преобразовании территорий! Что собственно уже происходит, например снос жилых домов в Сочи . И здесь важно отметить, что невозможно незаконно построить комплекс многоквартирных жилых домов как в центре Сочи, чтобы никто не заметил! Кто-то подписывает и оформляет документы, разрабатывает схемы и дает разрешения на подключения электричества, подведения воды и. т. д., и.т.п.

А многоквартирные дома сносятся, у многих это жилье, на которое потрачены последние деньги, материнские капиталы, взяты ипотеки.

Депутат Мосгордумы Елена Шувалова высказалась:

Идёт обман, подмена понятий. В принципе слова «реформа», «реновация», «комплексное развитие территории» и «оптимизация» сами по себе хороши, вот только они используются в системе капитализма для получения максимальной прибыли.

А ведь надо попытаться найти справедливость в этом жестоком хаосе и глубокий смысл.

Долго у моря ждал он ответа, Не дождался, к старухе воротился —Глядь: опять перед ним землянка; На пороге сидит его старуха, А пред нею разбитое корыто. А.С.Пушкин

Частная собственность лежит в фундаменте политической демократии и рыночной экономики. Недавнее совместное исследование Московского центра Карнеги и «Левада-центра» показывает, что представления о россиянах как твердых сторонниках всего государственного и пассивных участниках общественных и экономических процессов не слишком точны. Отношение к частной собственности во многом обусловлено навязанными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо в политике и экономике, но для своих детей большинство россиян выбирают будущее, совсем не похожее на сегодня: их успех они связывают с частными инициативами в рыночной экономике.

Частная собственность в представлении граждан ― это прежде всего квартира, машина, дача, участок земли. Заметно меньшее число людей напрямую связывают с правами собственности сбережения, бизнес, ценные бумаги. То есть почти для половины населения проблемы предпринимательства по умолчанию не связаны с проблемами частной собственности.

Приватизация начала 1990-х ассоциируется в первую очередь с нечестным переделом крупной собственности и в гораздо меньшей степени – с приватизацией квартир и возможностями для свободного ведения бизнеса (в том числе приватизацией магазинов, парикмахерских и т. д.). Отчасти это связано с тем, что психологически советские люди и так считали квартиру своей собственностью, а процесс приватизации жилплощади оценивали как сугубо формальный акт, констатацию изменения правил владения.

В массовом сознании приватизация – это про крупный бизнес, про олигархов, обман, несправедливое распределение государственного пирога, а предпринимательство – это все-таки что-то другое, один из видов активной и высокорисковой деятельности, причем более или менее одобряемый. Отсюда вывод респондентов: основные выигравшие – олигархи и бюрократия. При этом иммунитета у новых властей нет: граждане так же плохо относятся к «путинскому» переделу нулевых и десятых годов, как и к приватизации 1990-х. Согласно исследованию «Левады» 2015 г., 42% респондентов считают, что власть срослась с крупным бизнесом в большей мере, чем в 1990-е, в той же мере – 29%, в меньшей мере – всего 10%.

Большая часть людей – причем во всех социальных и гендерных группах – считают присутствие государства в экономике недостаточным, такой позиции в большей степени придерживаются люди старших возрастов, малообеспеченные и нуждающиеся в поддержке государства. Экономически активные граждане более осторожно относятся к вмешательству государства в экономику, хотя тоже стоят за него – возможно, имея в виду исполнение государством своих обязательств и обеспечение нормальной регулятивной среды. Среди них выделяются молодые (18–24 года), обеспеченные слои, люди с высшим образованием, москвичи, ежедневные пользователи интернета.

В целом же, если не иметь в виду продвинутые слои общества, массовая поддержка госрегулирования вызвана непониманием того, как еще можно добиться улучшения социально-экономической ситуации и как в принципе работает экономика. Люди остро чувствуют несправедливость тех или иных шагов в перераспределении собственности со стороны государства, но, не зная иного института редистрибуции богатства, видят именно в государстве собственника крупных предприятий и арбитра.

Базовая задача государства, с точки зрения граждан, – повышение уровня жизни, это, как считают респонденты, должно быть главной целью преобразований в стране. Такой узкосоциальный подход заслоняет все сопутствующие цели. По сути, пожелания большего присутствия государства в экономике тождественны надеждам на дополнительные соцгарантии и помощь со стороны госвласти.

Не важно, что государство – неэффективный собственник, важно, что госраспределение – главный (если не единственный) понятный способ улучшения благосостояния рядового гражданина. Да, спрос на более адекватную регулятивную среду есть, как и стремление видеть в государстве источник качественных сервисов. Да, хорошо бы в комфортной среде с государством – «ночным сторожем» работать на себя. Но это в идеале, а на практике, несмотря на высокую степень недоверия к госинститутам и бюрократии, государства пусть будет больше как источника благ – так вернее и понятнее. Тем более что оно все равно сильно задолжало гражданам.

При этом речь идет не о чисто патерналистском поведении: респонденты позитивно относятся к рыночной экономике; они хотели бы, чтобы их дети стали успешными частными хозяевами и предпринимателями. Почти половина респондентов хотели бы быть самозанятыми или открыть собственное дело. А для детей желали бы этого около 60% опрошенных. Многие сегодняшние родители, бабушки и дедушки как раз хотели бы работать на себя, но не получается, обстоятельства не дают. А вот детям желали бы самостоятельной карьеры в частном секторе.

В целом работать по найму предпочитают люди в возрасте – привлекательность такой работы резко растет начиная с 40 лет, – со средним образованием или ниже среднего, с потребительским статусом «едва хватает на еду», т. е. люди без ресурсов и, как это ни покажется парадоксальным, москвичи. В столице хотели бы работать по найму менее половины опрошенных. Опросы обнаруживают тут большую долю людей, настроенных патерналистски, рассчитывающих на помощь и заботу государства, избалованных лужковскими надбавками и подарками уже нового градоначальника. Вместо того чтобы воспользоваться возможностями столичной экономики, многие москвичи даже трудоспособного возраста ожидают от власти все новых и новых льгот, демонстрируют высокий уровень иждивенчества.

Каковы аргументы против открытия собственного дела? Для кого-то это принципиальный выбор (не хочется брать на себя риски – такого мнения придерживается четверть опрошенных), иные согласны с утверждением, что «бизнесменом надо родиться», выбирают стабильность и государственную социальную защиту (по 10%), у многих просто нет желания или склонности к самостоятельности (7%).

Однако для сопоставимого числа людей их выбор определяется внешними факторами: для работы на себя не сложились благоприятные условия – нет денег, ресурсов, связей, господдержки, нет необходимого образования и опыта. Кроме того, на российском рынке труда много работников, оказавшихся в ловушке низкооплачиваемой занятости, их еще называют работающими бедными (23,8% рабочей силы). Но люди предпочитают держаться даже за такие рабочие места.

Как отмечали респонденты, начинать бизнес в России слишком рискованно, для этого не хватает ресурсов и знаний, мешают высокие налоги, коррупция и давление проверяющих органов.

По прошествии более четверти века существования в рыночных условиях российские граждане, несмотря на все сложности нового уклада, недоверие к приватизации и крупному бизнесу, в большинстве своем считают частные предприятия более эффективными, чем государственные. При этом среди самых молодых это соотношение сторонников частных и государственных предприятий наиболее значимо и составляет 62% к 26%. Для тех же, кто родился и вырос при рыночной экономике, преимущества всего частного, как правило, неоспоримы.

Получается, принципиального неприятия самостоятельности у людей нет. Но нет и условий, которые бы могли привести к развитию креативного потенциала частного человека – поэтому надеяться на государство даже рационально. Тем более что само государство всячески поощряет патернализм, а условия для предпринимательской и вообще любой индивидуальной активности пока лучше не становятся.

Авторы — социолог «Левада-центра», руководитель программ Московского центра Карнеги

Тренд на передачу госпредприятий в частные руки существует давно. Это связано с сокращением прямого вмешательства государства в регулирование экономики при усилении косвенного воздействия. «АиФ-Алтай» узнал мнение экспертов и действующих барнаульских бизнесменов, какая форма собственности, государственная или частная, на их взгляд является наиболее эффективной.

Олег Новиков, Группа компаний «Грана»:

«Работая уже более 23 лет в аграрном секторе, и исходя из своей личной практики, могу сказать, государственные хозяйства – не жизнеспособны. Сегодня в сельскохозяйственном производстве я не знаю эффективных и успешных примеров развития государственных форм собственности. Частная собственность, как правило, оказывается более эффективной, конечно, при условии, что государство оказывается поддержку в виде дотаций на сельхозпродукцию – растениеводческую и животноводческую. Это обеспечивает круглогодичную занятость населения, бесперебойность сельхозпроизводства, уплату налогов в бюджеты всех уровней – словом, основа сельской жизни. Если говорить на примере нашей компании, а мы находимся в степном, не самом благополучном для аграрного сектора районе – Хабарском, даже в этих условиях наше хозяйство развивается успешно. Мы вкладываем большие средства в развитие, и это, в первую очередь, потому, что у всего этого есть хозяин. А государственное, по-простому говоря, значит, ничьё.

У частников люди более замотивированы. Например, у нас в разное время года при производстве мяса, молока, зерна приходится несколько раз менять формы материальной заинтересованности. Вот так оперативно и адресно государство не может управлять людьми и совхозами. Это более громоздкая машина.

Какая роль должна быть сейчас у государства при регулировании рынка? Это льготное кредитование. Кроме того, рынок рынком, но всё равно должны быть определённые планы от государства – сколько чего выращивать. Это позволит обеспечить необходимые запасы и даст аграрием гарантии, что их продукт будет реализован. Также государство может регулировать минимальные цены на зерно, используя уже не административные, а рыночные механизмы».

«Практика жизни в ведущих странах мира показывает, что частная собственность более эффективна. Потому что предприниматель чуть ли не кровно заинтересован в увеличении прибыли и стремится развивать предприятие, в отличие от руководителя госпредприятия. Но есть и обратная сторона медали - иногда государство должно присутствовать в некоторых отраслях экономики, которые заведомо не могут давать прибыли, но они важны стратегически или как средство занятости людей.

Нет ничего плохого в том, что государство передаёт часть госпредприятий в частные руки. Но тут важен контроль и накладывание некоторых ограничений на нового собственника, имеются в виду определённые обременения – социальные, экологические и прочие, от которых частник в погоне за прибылью может попытаться избавиться, как от затратных и не нужных. Поэтому если принимать решения по какому-то предприятию, нужно понимать, какие социальные последствия будут от этого, реальные возможности для развития лица, который выкупает госпредприятие и его чёткий план».

Валерий Абронов, глава КФХ «Наука»:

«Частная собственность доказала свои преимущества. Я за обе формы собственности, не надо их противопоставлять друг другу. Государственные предприятия тоже вполне эффективно работают, тому есть примеры и у нас в крае. Я считаю, всё зависит от объекта и руководства, которое ставит задачи. Люди на любом предприятии будут хорошо выполнять свою работу, если они достаточно заинтересованы.

Все говорят, что частники могут лучше мотивировать рабочих, но это не так, у нас и в советское время, когда хозяйства были государственными, была прекрасная мотивация – люди должны были показать результаты работы и выполнить план, чтобы получить, скажем, 13-ую зарплату. Это было очень эффективно. Я получал три тысячи за год, а потом ещё пять за эффективность - это такое рвение давало! Конечно, раньше было другое отношение к работе. Молодёжь сейчас совсем другая, им надо всё и сразу. Но профессионально они очень слабые. Народ недоучен, это большая проблема. Взять наше предприятие, я пенсионер, кто придёт мне на смену? У меня все замы такие же пенсионеры. »

Николай Долженко, исполнительный директор Ассоциации пассажирских перевозчиков Барнаула:

«Есть такие виды деятельности, которые должны быть государственными или частно-государственными, например, пассажирские перевозки. Взять, к примеру, нашу ситуацию – частный малоподвижный состав зарабатывает на перевозках, а автобусы большой вместимости – нет. Потому что на них переложили так называемые социальные маршруты – пригород, где почти нет пассажиропотока, а транспорт всё равно должен ходить. Вот представьте, удалённый посёлок, из которого в день по 20 человек ездят, а автобус должен ходить постоянно. Такие маршруты убыточны, но социально необходимы».

Александр Беляев, руководитель консалтинговой компании «Эль-Консул»:

«На мой взгляд, эффективность использования активов не зависит от формы собственности в такой степени, как сейчас это муссируется. А зависит от таланта управленцев, которые распоряжаются активом. Также эффективность может зависеть от занимаемых предприятием ниш и состояния рынка – растёт он или падает. Если рынок в стагнации, тут даже у гениальных руководителей будет падать эффективность. В таких ситуациях нужно искать уже способы переформатировать структуру предприятия». ».

Дмитрий Ширнин, исполняющий обязанности генерального директора ОАО «Модест»:

«Приведу такое сравнение: есть маленькая рыбка, а есть кит. Кому быстрее повернуться и подстроиться под динамику рынка? Конечно, маленькой рыбке. Так и частному предприятию. Государство — это кит, который очень-очень долго реагирует на какие-либо изменения. Но нужно понимать, что в настоящее время конкуренция на рынке реализации нашей продукции очень высока, поэтому длительные задержки могут носить отрицательный характер».

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: