Является ли источником трудового права судебный прецедент

Обновлено: 04.05.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Прецедентное право в россии (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Прецедентное право в россии

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 11 "Нормативные правовые акты, применяемые судом при разрешении гражданских дел" ГПК РФ "То обстоятельство, что при разрешении заявленных требований судами не учтена судебная практика по аналогичным спорам, не является основанием для отмены судебных актов, учитывая, что в силу статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суды разрешают гражданские дела на основании Конституции РФ, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов и иных нормативных правовых актов, тогда как решение суда по конкретному делу (судебный прецедент) в Российской Федерации не является источником права и не может служить основанием для принятия судебных решений и определений."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Прецедентное право в россии

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Судебный прецедент в России: форма права или произвола?
(Поляков С.Б.)
("Lex russica", 2015, N 3) В странах общего права в отличие от романо-германской правовой системы юристы оперируют иным понятием - "прецедентное право", под которым понимается право, состоящее из норм и принципов, созданных и применяемых судьями высших судов в процессе вынесения ими решения, то есть судебных прецедентов (в узком смысле слова).

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
"Теория государства и права: Учебник"
(2-е издание, переработанное и дополненное)
(Мелехин А.В.)
(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2009) Это "право судебной практики", когда в решениях судов не только применяются, но и создаются нормы права. Последовательность их применения способствует устойчивости правовой системы и судебной практики. Правила прецедента означают обязанность судов придерживаться ранее принятых судебных решений. Но не все суды обладают таким правом.

Споры вокруг судебного прецедента не утихают до сих пор: станет ли он панацеей для системы правосудия в России? Параллельно суды продолжают работать, ссылаясь на тот аналог прецедента, который применим сегодня, – обзоры и постановления Пленума Верховного Суда РФ. Специалисты отмечают, что зачастую, например, в трудовых спорах, это приводит к неоднозначным решениям. Судебную практику и сам феномен прецедента с разных позиций обсудили доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой трудового права УрГЮУ Светлана Головина и доктор юридических наук, заведующий кафедрой трудового права и права социального обеспечения МГЮА им. О.Е. Кутафина Никита Лютов.

За и против судебного прецедента. Сегодня юристы, взвешивая все плюсы и минусы континентальной системы права, продолжают спорить о том, необходимо ли ввести судебный прецедент в России как источник права. Эксперт в области трудового права Светлана Головина отмечает, что проголосовала бы против этого: анализ практики вскрывает огромное количество судебных решений по знаковым спорам с прямо противоположными выводами.

Разнобой в решениях, по мнению другого эксперта в области трудового права, Никиты Лютова, дает в руки сторонникам континентальной системы важный аргумент: как раз прецеденты и могут устранить разночтения на практике.

«Первый суд принял решение по этому делу, и все другие должны смотреть на его постановление в качестве прецедентообразующего . Этот разнобой говорит не только о богатстве жизненной ситуации и сложности правоприменения, но и зачастую об откровенно низком качестве судебных решений, и тогда [возникает вопрос] – насколько мы доверяем нашим судам, чтобы они могли создавать такие прецеденты?», – отмечает Никита Лютов.

Российский опыт коллективного прецедента. Суды в России не обладают правотворческими полномочиями. Однако часть специалистов задается вопросом – почему постановления Пленума Верховного Суда РФ, на которые ссылаются в решениях судьи, не могут считаться судебными прецедентами?

Виды судебных прецедентов, согласно теории профессора Харьковского юридического института Соломона Вильнянского, делятся на две группы:

индивидуальный прецедент – решение по конкретному трудовому спору;
коллективный прецедент – суды обобщают судебную практику и формируют в качестве позиций и правовых положений высших судов.

Сегодня такими коллективными прецедентами, по словам Светланы Головиной, можно считать правовые позиции Пленума Верховного Суда РФ. Список их содержит как наиболее важные акты судебной власти для специалистов по трудовому праву – Постановление Пленума Верховного суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ», так и специальные – Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с осуществлением гражданами трудовой деятельности в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях.

Постановления, позиции и обзоры высших судов призваны восполнить пробелы в праве и разъяснить, как работать с нормами на практике. Однако есть случаи, когда эти разъяснения вносят еще большую сумятицу.

Размытые границы дискриминации. Термин «деловые качества» используется в статье 64 Трудового кодекса РФ, где речь идет о необоснованном отказе при приеме на работу, но объяснения этой формулировке не дано. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении этот пробел восполнил, отмечает Светлана Головина, пояснив, что в это понятие включены квалификация, образование, состояние здоровья и другое. Однако в статье 3 ТК РФ (о запрете дискриминации) есть перечень требований, которые обусловлены особой заботой государства об отдельных категориях работников и устанавливаются федеральным законом.

«[Таким образом], в постановлении пленума совершенно не вспоминают, что деловые качества должны быть установлены федеральным законом. Наверное, это связано с тем, что уже на практике возникли случаи, когда заведомо недискриминационные ситуации, если формально следовать статье 3 Трудового кодекса России, будут считаться таковыми. Например, артист Армен Джигарханян приходит пробоваться на роль Джульетты. Но нет федерального закона, который предусматривал бы возможность в отношении артистов таких изъятий. ВС РФ разрешает здесь использовать иные, непредусмотренные федеральным законом, ситуации, а кодекс нет. То есть, по сути, нам говорят, что в определенных ситуациях можно толковать норму о дискриминации не так, как она написана в Трудовом кодексе РФ», – рассказывает Никита Лютов.

Компенсация по соглашению. Очередной пример разночтений в судебной практике: работник и работодатель заключают соглашение о прекращении трудового договора (пункт 1 статьи 77 ТК РФ) и определяют выплату выходного пособия, поскольку у сотрудника в данном случае покупают «желание уволиться». Спустя время оказывается, что соглашение было оформлено неправильно: согласно статье 178 ТК РФ, иные основания и размеры компенсации мог устанавливаться либо трудовым договором, либо коллективным. Таким образом, у работодателя появляется возможность не выплачивать оговоренное выходное пособие.

«Одни суды говорят, что действительно, если не установлено в трудовом договоре или коллективном это условие, извините, вы неправильно оформили соглашение. Другие стоят на позиции, что соглашение о прекращении трудового договора является его частью, поэтому удовлетворяют исковые требования работников. На мой взгляд, если стороны договорились, то не важно, как они это сделали», – поясняет Светлана Головина.

Злоупотребление правом. Судам при разрешении трудовых споров необходимо использовать принцип запрета злоупотреблением общепризнанным правом, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации ТК РФ». Например, запрещено по инициативе работодателя увольнять сотрудника в состоянии нетрудоспособности, при этом не прописана обязанность работника уведомить о своем здоровье. Далее в постановлении объясняется, рассказывает Никита Лютов, что если работник не сообщил о состоянии трудоспособности на момент увольнения, он злоупотребляет своим правом. Соответственно, суд может отказать ему в восстановлении права, которое было нарушено.

«ВС РФ не говорит о том, что в любом случае суд рассматривает конкретное дело и обстоятельства: мог ли работник предупредить или нет, знал или не знал, насколько он ориентируется в законодательстве? По большому счету есть Конституция России, а в ней 17 статья, где говориться об общеправовом принципе – никто не может распоряжаться своими правами во зло другим», – поясняет Светлана Головина.

Однако основной закон не ставит в этой дискуссии точку, так как работник, по словам Никиты Лютова, может заявить об отсутствии злого умысла в отношении работодателя. При этом перечень источников в статье 5 ТК РФ, которыми должны руководствоваться суды, не содержат упоминания обычая и принципа о запрете злоупотребления правом.

Подробнее о судебном прецеденте в трудовых спорах – в диалоге Светланы Головиной и Никиты Лютова.

Споры о судебном прецеденте в Российской Федерации ведутся давно, но в настоящее время правоприменители не пришли к единому мнению. Светлана Юрьевна Головина и Никита Леонидович Лютов в дискуссии стараются найти истину в данном вопросе. Через призму судебной практики судов общей юрисдикции, апелляционных судов, Верховного суда РФ, Конституционного суда РФ и Европейского суда по правам человека по трудовому праву участники беседы стараются понять, возможен ли прецедент в современном российском праве или он уже существует.

Головина
Светлана
Юрьевна

Лютов
Никита
Леонидович

Является ли судебный прецедент источником российского права? А источником трудового права? Юридически ответ очевиден, но так ли это фактически? Светлана Юрьевна Головина и Никита Леонидович Лютов обсуждают феномен судебного прецедента в Российской Федерации применительно к трудовому праву. Как используются решения судов при применении норм трудового права, какие решения принимаются во внимание судами, какие считаются обязательными, а какие вовсе не используются?

Собеседники затрагивают решения Верховного суда РФ, которые часто используются в судебных делах. Светлана Юрьевна Головина и Никита Леонидович Лютов приводят множество спорных решений, которые иногда даже противоречат закону, но все равно применяются. В связи с этим в диалоге обсуждаются пределы осуществления толкования законодательных норм Верховным судом РФ.

Еще одним объектом обсуждения становятся индивидуальные судебные прецеденты, а именно решения по конкретным делам. Участники беседы отмечают различия решений по схожим делам. Через эту призму Светлана Юрьевна Головина и Никита Леонидович Лютов смотрят на индивидуальный судебный прецедент.

В дополнение рассматриваются решения Конституционного суда и Европейского суда по правам человека. Эти источники имеют больший вес, чем все предыдущие. Но действительно ли их можно считать прецедентами?

В конце беседы Светлана Юрьевна Головина и Никита Леонидович Лютов формируют собственный вывод о положении прецедента в системе источников трудового права.

В работе определяется место и роль судебного прецедента в различных правовых системах современности и делается вывод о том, что данный источник права существует во всех правовых семьях, но в каждой семье он имеет различное значение. Поднимается проблема невозможности проверки конституционности прецедента, сформированного высшим судом. Формируется позиция автора в отношении актов, принимаемых Верховным судом РФ, как в виде постановлений Пленума, так и в виде постановлений по конкретным делам, при этом отмечается, что суть прецедента в данном случае сводится к обязательности единообразного решения одних и тех же правовых вопросов, которые уже истолкованы в практике Верховного суда РФ.

Ключевые слова: судебный прецедент, судебная практика, прецедент толкования права, толкование судебного прецедента.

Является ли судебный прецедент источником права, задаются вопросом многие ученные. Одни считают, что в России судебного прецедента как такового нет, а другие - что Российская Федерация уже встала на путь развития и становления, как страны «прецедентного права».

Понятие судебного прецедента, мы можем найти в Большом юридическом словаре [11, с.433], которое звучит, «как вынесенное судом по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов той же или низшей инстанции при разбирательстве аналогичных дел». По мнению Рене Давида, правовая норма должна иметь доктринальное или законодательное происхождение. Только такая тщательно продуманная правовая норма в состоянии охватить целый ряд типичных случаев, которые уложились бы в фактический состав конкретного судебного дела [137, с.97].

Что же касается стран, в которых укрепилась англосаксонская правовая система, то, с полной уверенностью, можно сказать, что в них судебные решения – основной источник права и в совокупности составляет «прецедентное право» [caselaw]. В данном случае судебные решения «служат не только средством разрешения возникших в прошлом споров. Если судебное решение по конкретному делу создает «прецедент» [precedent], то это решение приобретает юридическую силу на будущее» [9, с.106].

Нерсесянц В.С. полагает, что судебный прецедент - это судебное решение по конкретному делу, имеющее значение общеобязательного правила для такого решения всех аналогичных дел; право принимать решения, имеющие значение прецедента, имеют лишь высшие судебные инстанции (в соответствии с установленными правилами прецедента) [18, с.135]. По мнению Л. Б. Алексеевой «под судебным прецедентом понимается выработанный судебной практикой и подтвержденный авторитетом высшего судебного органа страны образец применения закона» [10, с. 2].

Акцентируя внимание на огромной значимости решений Конституционного Суда РФ, известный российский юрист Лазарев Л.В., в своей работе «Правовые позиции Конституционного Суда России», пишет, что «прецедентный характер акта конституционной юрисдикции означает, что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционности конкретного акта или нормы является образом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции»[16, с.4].

В другой своей работе Лазарев Л.В. отмечает, что «если следовать традиционному пониманию источников права в юридическом смысле как формы нормативного выражения права, то источником права являются решения Конституционного Суда как нормативно-интерпретационные акты, а «правовые позиции» – выраженным в них «правом» [17, с.59].

Судья Конституционного Суда Гаджиев Г.А. рассматривает правовые позиции Конституционного суда как «важные правовые выводы, идеи, представляющие собой выявленное судом кристаллизованное право», «источник права», «правовой принцип, пригодный для разрешения группы сходных юридических коллизий» [12, с.115].

Однако, например, академик РАН Нерсесянц В.С., имеет несколько другую точку зрения. Он считает, что суд является только правоприменительным органом, а не нормотворческим [19, с.38], поэтому ни «правовые позиции», ни решения Конституционного Суда РФ, не могут служить источником права, в том числе трудового.

Ершова Е.А., в своей монографии, предлагает рассматривать «правовые позиции» Конституционного Суда РФ: «в качестве своеобразных «прецедентов толкования» Конституции Российской Федерации, производных от буквального смысла Конституции РФ, а не самостоятельных источников права (в том числе трудового права)» [14, с.66].

В большинстве случаев решения Конституционного Суда РФ не требуют последующего правового урегулирования, однако существует ряд Постановлений Конституционного Суда РФ, в резолютивной части которых говорится о необходимости законодательного урегулирования вопросов. Примером такого Постановления, может служить Постановление Конституционного Суда РФ «по делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 3511 Трудового кодекса Российской Федерации» [6].

О большом значении решений Конституционного Суда РФ сказано в Гражданском процессуальном кодексе РФ. В п.3 ч.4 ст.392 закреплено, что «признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации» [5, ст.392], является одним из оснований для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу (по вновь открывшимся или новым обстоятельствам).

Представляется правильной и следует согласиться с мнением Хабриевой Т.Я., согласно которой примером прецедента толкования в правовой системе России являются постановления Конституционного Суда РФ по толкованию Конституции РФ, которые имеют не только нормативный характер, но и приоритетное значение перед другими видами ее толкования [21, с.18].

Но тут возникает иная проблема – если по ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации» [2, ст.96] можно обратиться в Конституционный суд РФ с запросом о конституционности нормы закона, применяемого при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, то в отношении актов высших судебных органов изначально провозглашается их обязательность и в данном случае невозможно проверить конституционность прецедента, сформированного высшим судом.

Представляется, что для решения этой проблемы, необходимо определить роль «новых регуляторов» российского права – актов Верховного суда РФ.

Переходя к Постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, хотелось бы отметить, что основной аргумент сторонников признания за руководящей судебной практикой роли источника права связан с фактическим судебным правотворчеством. Так, по мнению С.А. Иванова, «в определенных случаях, главным образом при обнаружении пробелов в праве, суд может заниматься нормотворчеством, принимать решения, становящиеся источником трудового права», более того, анализ постановлений Верховного Суда РФ свидетельствует, что «практика идет по пути принятия положений нормативного характера в постановлениях Верховного Суда РФ » [15].

В литературе подчеркивается тот факт, что в реальной действительности с помощью руководящих судебных постановлений фактически создаются новые нормы «судебного права», которые в дальнейшем применяются не только судами, но и всеми другими субъектами правоприменительной деятельности. В подтверждение этого Лушников А.М, Лушникова М.В., в своей работе приводят пример: «Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» 6ыло дано определение нормального хозяйственного риска как обстоятельства, исключающего материальную ответственность работника. Этой правовой дефиниции присущи признаки нетипичного нормативного предписания» [8, с.624].

У Ершовой Е.А. совершенно иная точка зрения: «принимая во внимание изложенные выше теоретические аргументы, в соответствии со ст. 10, 94 - 109, 118 - 127 Конституции РФ, учитывая разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, на мой взгляд, можно сделать вывод о том, что «правовые позиции» постановлений Пленумов Верховного Суда РФ не являются (и не могут являться) самостоятельными источниками права (в том числе трудового права) в России (как основными, так и «производными», «особого вида» и т.д.). Думаю, по своей правовой природе «правовые позиции» постановлений Пленумов Верховного Суда России скорее можно рассматривать в качестве специфических актов судебного толкования, которые должны учитываться правоприменителями при рассмотрении споров в судах» [14, с.77].

В п.1 ч.2 ст.5 ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» [3] сказано, что Пленум Верховного Суда Российской Федерации «рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации».

Обращаясь к практике Пленума Верховного Суда в сфере трудового права, можно сказать, что особое внимание нужно уделить постановлению «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» [7].

В нем содержится немало новелл, связанных именно с теми изменениями, которые претерпело трудовое законодательство в результате принятия ТК РФ, а также Гражданского процессуального кодекса РФ (ГПК РФ). Это постановление по применению трудового законодательства относится к тем актам толкования норм трудового права, которые специалисты ждали давно, поскольку в содержании ТК РФ оказалось немало новых и далеко не однозначных положений, объективно требующих официального разъяснения, по меньшей мере, для унификации правоприменительной практики.

В данном Постановлении разъясняется судам, что следует учитывать при рассмотрении тех или иных дел, даются объяснения правовых дефиниций, а так же закреплены другие, не менее важные, аспекты.

В некоторых случаях Постановления Пленума Верховного Суда РФ могут содержать такие положения,

которые отсутствуют в трудовом законодательстве. В таком случае они именуются правоположениями. Считается, что такие правоположения направлены, прежде всего, на устранение коллизий, противоречий или пробелов (то есть дефектов) правового регулирования трудовых и иных непосредственно с ними связанных отношений.

Например, п. 27 ППВС «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», фактически вводит новый тип поведения субъектов трудового права - злоупотребление правом. При этом устанавливается, что недопустимо злоупотребление правом, в том числе со стороны работников, то есть можно предположить, что подобное поведение возможно также и со стороны работодателей.

Лушникова А.М. и Лушникова М.В., считают, что «решения о признании нормативных актов недействующими (недействительными) принимают не только Конституционные (уставные) суды, но и общие (ст. 251–253 ГПК РФ), арбитражные суды (ст. 191 АПК РФ). Суд, признавая нормативный акт (полностью или в части) недействующим (недействительным), фактически отменяет его действие. Органы власти, которые приняли нормативный акт, признанный судом незаконным, обязаны привести его в соответствие с действующим законодательством. Такое судебное решение распространяется на все субъекты российского права и публикуется в печатном издании, в котором был официально опубликован оспоренный нормативный акт» [8, с.629].

В итоге можно сделать вывод о том, что судебные решения судов общей юрисдикции, которыми нормативные акты признаются недействующими полностью или в части, по мнению Лушникова А.М. и Лушниковой М.В., также следует считать одним из источников права наряду с практикой высших судов.

Определённые сложности для признания Актов Верховного суда РФ, принимаемых по конкретным делам, в качестве источника права является следующее – правовая позиция Верховного Суда РФ является производной и может производно меняться. Но согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ, Акты Верховного суда РФ, принимаемые по конкретным делам, могут иметь обратную силу. Так, в соответствии с п.5 ч.4 ст.392 ГПК РФ, основанием для пересмотра судебного акта, вступившего в законную силу, по новым обстоятельствам является определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума Верховного Суда РФ. При этом следует иметь в виду, что пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений в указанном случае допускается, если в результате нового толкования правовых норм не ухудшается положение подчиненной (слабой) стороны в публичном правоотношении [5, ст.392].

Таким образом, в отношении актов, принимаемых судами общей юрисдикции по конкретным делам,

представляется правильной следующая позиция – акты Верховного суда РФ являются обязательным ориентиром судебной практики при разрешении судами аналогичных дел. При этом необходимо четко разделять судебный прецедент и судебную практику. Это не тождественные понятия: если судебный прецедент - это решение высшего судебного органа по конкретному делу, принимаемое за образец в последующих сходных случаях, то судебная практика - это результат единообразного применения закона. В этой связи также имеет значение понимать под «толкованием прецедентов» доказывание, что та или иная ситуация идентична тому или иному прецеденту.

Но если есть сложившаяся позиция судов по конкретному делу, но ещё не сформировалась позиция Верховного суда РФ по данному вопросу, эти судебные акты не являются «ориентиром» для судебной практики. К примеру, есть ряд судебных решений, вынесенных в пользу работодателя [22,23], согласно которым, в случаях, когда выплата выходного пособия при увольнении работников по собственному желанию закреплена в трудовом договоре, но не предусмотрена ни трудовым законодательством, ни действующей у работодателя системой оплаты труда, устанавливаемой коллективным договором, соглашением, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, она установлена неправомерно но есть и другой подход судов, основывающийся на свободе выбора сторон при установлении условий трудового договора [20, с.140].

Таким образом, в ходе исследования были сделаны следующие выводы.

1. Представляется правильной позиция Алексеевой Л. Б., согласно которой «под судебным прецедентом понимается выработанный судебной практикой и подтвержденный авторитетом высшего судебного органа страны образец применения закона»[10, с.2].

2. Следует согласиться с мнением Хабриевой Т.Я., согласно которому примером прецедента толкования в правовой системе России являются постановления Конституционного Суда РФ по толкованию Конституции РФ, которые имеют не только нормативный характер, но и приоритетное значение перед другими видами ее толкования [21, с.18]. Так как в отношении актов высших судебных органов изначально провозглашается их обязательность и в данном случае невозможно проверить конституционность прецедента, сформированного высшим судом, то данный вопрос требует разрешения на нормативном уровне.

3. Говоря об обязательности постановлений Пленума Верховного суда РФ, следует отметить, что она закреплена в законе, к тому же руководящие разъяснения являются для судов связующими. Суть прецедента в данном случае сводится к обязательности единообразного решения одних и тех же правовых вопросов, которые уже истолкованы в постановлении Пленума Верховного суда РФ.

4. Судебные решения судов общей юрисдикции, которыми нормативные акты признаются недействующими (недействительными) полностью или в части, по мнению Лушникова А.М. и Лушниковой М.В., также следует считать одним из источников права наряду с практикой высших судов. Эти решения занимают особое место в системе источников трудового права [8, с.629].

5. В отношении актов, принимаемых судами общей юрисдикции по конкретным делам, представляется правильной следующая позиция – акты Верховного суда РФ являются обязательным ориентиром судебной практики при разрешении судами аналогичных дел. В этой связи также имеет значение понимать под «толкованием прецедентов» доказывание, что та или иная ситуация идентична тому или иному прецеденту.

Список литературы

1. Конституция Российской (в ред. от 21.07.2014 г.) // СЗ РФ. 2014. № 31. С. 4398.

2. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 N 1-ФКЗ (ред. от 14.12.2015) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // «Российская газета», N 138 - 139, 23.07.1994.

3. Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 N 3-ФКЗ (ред. от 15.02.2016) «О Верховном Суде Российской Федерации» // «Российская газета», N 27, 07.02.2014.

4. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 г. № 197-ФЗ // «Российская газета», № 256. 2001.

6. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 N 19-П «По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы» // «Собрание законодательства РФ», 29.07.2013, N 30 (часть II), ст. 4189.

7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 (ред. от 24.11.2015) «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» // «Российская газета», N 297, 31.12.2006.

8. Курс трудового права. В 2 томах. Лушников А.М., Лушникова М.В. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Статут, 2009. С 624.

9. Правовая система США, 3-й выпуск. – М.: «Новая юстиция», 2006. – 1216 с.

10. Алексеева Л. Б. Судебный прецедент: произвол или источник права? // Советская юстиция. 1991. N 14.

11. Большой юридический словарь. Додонов В. Н., Ермаков В. Д., Крылова М. А. М.: 2001. — 790 с.

12. Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сб. докладов. М., 1999. С. 116.

13. Давид Р. Основные правовые системы современности. М.: 1976.

14. Ершова Е.А. Трудовое право в России М.: Статут, 2007. С 66.

15. Иванов С.Л. Трудовое право переходного периода: новые источники // Государство и право. 1996. № 1.

Лазарев Л.В. Конституционный Суд РФ и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 4.

16. Лазарев Л.В. Конституционный Суд РФ и развитие конституционного права // Журнал российского права.1997. № 11. С. 4.

17. Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 59.

18. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. – М.: ИНФРА, 1999. С. 402

19. Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право // Вопросы трудового права. 2006. N 9. С. 38.

20. Петрова Н.А. // Международный научный журнал «Инновационная наука», 2016. № 1. В 3 частях. Часть 3.С. 140.

21. Хабриева Т. Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998.

В работе юристов всех уровней и практически во всех российских судах постоянно возникает проблема признания судебной практики в качестве доказательства в суде.

Однажды, возражая на доводы процессуальных оппонентов в заседании суда, я сослался на правоприменительную практику по данному вопросу и даже попытался приобщить копии судебных решений в обоснование своих доводов. Судья, отказывая в приобщении указанных актов, добавила при этом: «как должно быть известно адвокату, право в России не прецедентное, а я бы даже сказала “беспрецедентное”». Эти слова мне запомнились как наглядно характеризующие отношение правоприменителей к решениям других судей по аналогичным вопросам.

Напомню, что судебный прецедент – т.е. вступившее в силу решение, разрешающее дело по существу, – в России не считается источником права, однако единой позиции относительно его понятия и правовой сущности выработано не было, на этот счет давно ведутся дискуссии.

Обратившись к истории российского и советского права, можно убедиться, что проблема применения судебной практики или судебного прецедента была актуальной еще в то время.

В частности, дореволюционная доктрина признавала возможность дополнения закона нормами, выработанными практикой. Так, в ст. 12 и 13 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. и в ст. 10 Устава гражданского судопроизводства того же года судам предоставлялось право решать «всякое дело на основании существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности и недостатка и противоречия закона». То есть фактически речь шла о возможности применения для толкования закона дополнительных источников, к каким относится, в частности, судебный прецедент, что и реализовывалось на практике.

На это также указывали разъяснения департамента по уголовным и гражданским делам Сената – высшего кассационного органа по судебным уставам 1864 г., которые, как и современные обзоры практики Верховного Суда РФ и постановления Пленума ВС РФ, публиковались для достижения единообразия правоприменения.

В советский период согласно Декрету о суде № 3 (1918 г.) судам предоставлялось право при вынесении решений руководствоваться исключительно «социалистической совестью». Однако вскоре (в 1919 г.) были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, которые стали первой попыткой обобщения судебной практики. Далее Конституцией РСФСР 1924 г. в компетенцию Верховного суда РСФСР были включены полномочия о даче руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного права («правопредшественники» современных обзоров судебной практики и пленумов ВС РФ, а также решений Конституционного Суда РФ), оказавших существенное влияние на формирование современного права.

Однако являются ли названные документы тем признаваемым источником права в англо-саксонской доктрине судебным прецедентом, о котором говорит общая теория права?

Судебный прецедент как решение определенного суда по конкретному делу, имеющее силу источника права, выступает, по сути, одним из средств достижения единства правоприменительной практики, поскольку идентичным фактическим обстоятельствам должна соответствовать идентичная правовая позиция. Проблема оптимального применения судебного прецедента в настоящее время приобрела особую актуальность, так как судебная практика и судебный прецедент выступают фактическими регуляторами современных общественных отношений.

Несмотря на то что в России прецедент официально не является источником права, практика судебных решений активно обобщается. Многие суды (в частности, арбитражные) уже требуют от участников процесса при обосновании их позиции ссылаться на состоявшиеся решения судов по аналогичным спорам. Суды общей юрисдикции, не признавая решения своих коллег в качестве средства доказывания, все же подчиняются указаниям Пленума ВС РФ по конкретным спорам. Хотя в ходе дискуссий все как один утверждают, что ни постановления Пленума ВС РФ, ни обзоры судебной практики сами по себе не могут являться источником права и, естественно, приравниваться по юридической силе к закону, содержащиеся в них указания суды соблюдают неукоснительно.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на Постановление КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П, в котором указано, что толкование закона высшими судебными органами –фактически есть способ формирования судебной практики. С учетом закрепления за высшими судебными инстанциями права на отмену и изменение решений нижестоящих судов правовая позиция ВС РФ должна иметь для судов обязательный характер, поскольку в случае поступления указанного дела в ВС РФ оно будет приведено в соответствие с его же позициями. Отсюда следует правило о допустимости придания такому толкованию высшего судебного органа обратной силы, что может послужить основанием для пересмотра и отмены вынесенных ранее судебных актов, основанных на ином толковании примененных норм.

Наиболее тесно с прецедентным правом в России связаны решения Конституционного Суда РФ. В силу ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решение КС РФ окончательно и не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила постановления КС РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.

Согласно ч. 3 ст. 79 упомянутого Закона акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных неконституционными, должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.

То есть фактически российские юристы постоянно имеют дело с судебными прецедентами в их различных проявлениях – таких, в частности, как «прецедентные решения» и «правовые позиции» высших судебных органов, которые принимаются с учетом конкретных обстоятельств.

При этом на законодательном уровне уже предпринята попытка введения нового источника права в виде решений высших судебных инстанций – с 1 января 2012 г. действуют поправки в ст. 392 ГПК РФ, устанавливающую основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу. Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ было введено такое основание для пересмотра судебных актов, как определение (изменение) в постановлении Президиума ВС РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума ВС РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума ВС РФ (п. 5 ч. 4).

Таким образом, законодателем разработан механизм, при котором изменение судебной практики ввиду нового толкования определенной нормы высшим судебным органом может служить основанием для пересмотра дела. Данный механизм способствует наиболее быстрому и эффективному восстановлению нарушенных прав. «Зеркальная» норма введена и в п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ).

Законодатель фактически закрепил возможность новой оценки обстоятельств дела не только в случае, если изменился закон или «всплыли» факты, ранее не известные сторонам, но и при изменении подхода к толкованию определенной нормы. Так, под влиянием времени, развития общества и научной (юридической) мысли подход к применению и толкованию норм права меняется. Соответственно, одна норма может не применяться к определенным правоотношениям либо обстоятельства могут оцениваться в 2015 г. и в 2019 г. по-разному, поскольку как правоприменительная практика, так и теория права постоянно совершенствуются. Следовательно, если суд высшей инстанции в 2019 г. пришел к выводу о том, что норма подлежит применению в определенном виде, то такое же ее применение возможно распространить на правоотношения, возникшие ранее (скажем, в 2015 г.). Это реализуется путем подачи заявления о пересмотре судебного акта в порядке ст. 392 ГПК РФ и ст. 311 АПК РФ. Таким образом, появилась возможность применять современный, более правильный подход к правоотношениям, по которым уже состоялось судебное решение.

Пока данные нормы используются не столь активно, поскольку юристы и суды с недоверием относятся к возможности пересмотра дела в связи с изменением правоприменительной практики. Думается, необходимо дополнительное разъяснение высших судебных инстанций о том, как и в каких случаях их применять, что вновь возвращает к вопросу о разработке механизма действия судебного прецедента.

Может быть, пришло время заявить о придании решениям высших судебных органов по конкретным делам значения источника гражданского права – т.е. признать целесообразность перехода отечественного правопорядка к прецедентному праву в англо-американском смысле?

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: