Судебное толкование гражданских норм в механизме правового регулирования

Обновлено: 05.05.2024

Гук Павел Александрович, профессор кафедры "Правосудие" Пензенского государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

В статье рассматриваются вопросы толкования норм права судебными органами. Нормативные правовые акты в процессе их применения не всегда точно могут регулировать общественные отношения, в результате чего возникает неопределенность их применения. Необходимую помощь правоприменителю оказывает судебное толкование норм права высшими судебными органами, что обеспечивает определенность и единство их применения в конкретных правовых спорах. Автор характеризует судебное толкование как мыслительный процесс судьи по выявлению, раскрытию воли законодателя в принятом им законе, норме права и формулировке наиболее точного их смысла с закреплением результата толкования в судебном акте. Судебное толкование в процессе правоприменения сохраняет актуальность в настоящее время, что требует теоретического и практического исследования. По мнению автора, необходима разработка теории судебного толкования норм права, которая позволит уяснить специфику формирования и применения актов судебного толкования.

Ключевые слова: правоприменение, судебное толкование норм права, высший судебный орган, официальное толкование, единство судебной практики, теория судебного толкования, акты судебного толкования.

Judicial Interpretation of the Law

Guk P.A., doctor of legal sciences, associate professor Penza State University.

The article deals with the interpretation of the law by the judiciary. Normative legal acts in the process of their application can not always regulate social relations, resulting in the uncertainty of their application. Judicial interpretation of the law by the highest judicial authorities provides necessary assistance to the law enforcement authority having, which gives certainty and unity of their application to specific legal disputes. Judicial interpretation in the enforcement process remains valid at the present time that requires the theoretical and practical research. Theory of judicial interpretation of the law will tend to develop skills to understand the specifics of formation and application of acts of judicial interpretation.

Key words: enforcement, judicial interpretation of the law, the highest judicial authority, official interpretation, the unity of the judicial practice, the theory of judicial interpretation, the acts of judicial interpretation.

Толкование норм права судебными органами не утратило своего значения для современного правоприменителя. Проблема толкования - это соотношение буквы и духа закона, воли законодателя и мысли закона, между которыми существуют несовпадение, недосказанность, неясность, требующие устранения, если норма права применяется в судебном деле, то и судебного толкования, конкретизации, устранения коллизий между нормами права, использования аналогии права или закона, а в случаях отсутствия соответствующей нормы права, при обнаружении пробела в нормативном регулировании, его преодоления, формулирование судейской нормы высшей судебной инстанцией.

Толкование норм права в процессе их применения исследовали правоведы дореволюционной России , советского и постсоветского периодов . Е.В. Васьковский в своем труде для начинающих юристов пишет: "Несомненно, что судья, да и каждый гражданин обязаны руководствоваться не буквой закона, а мыслью законодателя. которая так или иначе выражена им в утвержденном и опубликованном тексте закона, ибо обязательную силу имеет для судей и для граждан не всякая мысль законодателя, а только облеченная в форму закона. Раскрытие именно этой мысли законодателя составляет задачу толкования закона" .

См., например: Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов: для начинающих юристов. М., 1913; Демченко Г. Судебный прецедент. Варшава, 1903; Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1914.
См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1973; Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М., 1976; Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М., 1962; Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979.
См.: Смирнов А.В., Манукян А.Г. Толкование норм права. М., 2008; Тарасова В.В. Акты судебного толкования правовых норм: юридическая природа и классификация / Под ред. М.И. Байтина. Саратов, 2002; Толстик В.А., Дворников Н.Л., Каргин К.В. Системное толкование норм права. М., 2010; Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998.
Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов: для начинающих юристов. М., 1913. С. 13 - 14.

Задача и цель судебного толкования заключается в установлении подлинной воли законодателя, выраженной в норме, и правильном ее применении к спорному случаю. При этом толкование, как отмечает Н.И. Матузов, прибавляя новое знание о норме, ни в коей мере не изменяет ее и тем более не создает новой. Речь идет только об анализе, изучении, разборе действующей нормы .

См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2002. С. 345.

Для более единообразного понимания и применения норм права необходимо их уяснить, разъяснить и в дальнейшем применить в рассматриваемом деле. Но всегда ли бывает точное применение норм права, исключающих ошибки их применения? Во многом это зависит от уровня правосознания, профессионализма судьи, его моральных качеств, его умения владеть правилами, способами толкования, объективно рассмотреть дело, выявить подлинный смысл законодателя в установленной норме права, дать наиболее точное и справедливое суждение норме права и изложить результат толкования в судебном акте.

Проблема толкования норм права при рассмотрении дела судьей всегда вызывает определенные сложности, если отсутствует судебная практика толкования (высшей судебной инстанции) и применения нормы права, сам случай неоднозначный и требует определенного опыта применения (толкования) норм права.

Теоретические вопросы о толковании норм права изучаются в юридических вузах в рамках курса "Теория государства и права", спецкурсах по правоприменению, но общей теории судебного толкования норм права не выработано. Полагаем, что для выработки теоретических и практических навыков толкования норм права судье необходимо знать: 1) основные способы (правила) толкования нормы права (грамматический, логический, системный, телеологический, историко-политический, функциональный и др.), которые признаны теорий права; 2) действие применяемого закона, нормы во времени, в пространстве и по кругу лиц; 3) наличие существующего официального толкования, разъяснения нормы права высшей судебной инстанцией в форме постановления Пленума Верховного Суда РФ, обзора судебной практики, постановления Президиума Верховного Суда РФ о толковании нормы закона в конкретном деле, постановления Конституционного Суда РФ о толковании норм права, постановления Европейского суда по правам человека о толковании Конвенции.

Судья в процессе применения норм права руководствуется процессуальным законодательством, которое определяет порядок применения нормативных правовых актов. Так, для арбитражных судов такой порядок закреплен в ст. 13 АПК РФ, для судов общей юрисдикции - в ст. 11 ГПК РФ, ст. 15 КАС РФ, ст. 1 УПК РФ, ст. 1.1 КоАП РФ.

Последовательность действия судьи позволит ему выявить смысл нормы права и применить ее в конкретном случае при рассмотрении дела. В каждом виде судопроизводства судья сталкивается с необходимостью осуществить толкование, проверить уже истолкованную норму права, дать свое толкование норме права в случае ошибочного толкования или подтвердить правильность толкования нормы права. Толкование нормы права, подтвержденное высшей судебной инстанцией или если ею дано новое толкование норме права, можно отнести к прецеденту толкования, который в целях обеспечения единства судебной практики в применении норм права используется в аналогичных случаях.

Каждая стадия судопроизводства (первая, апелляционная, кассационная, надзорная) имеет свои особенности толкования норм права, как примененных, так и подлежащих применению, или формулирования нового понимания смысла примененной (применяемой) нормы права. Если судья, рассматривая дело по первой инстанции, дает толкование норме права, подлежащей применению, и применяет ее к спорным отношениям с учетом судебной практики высшей инстанции, то апелляционная, кассационная и надзорная судебные инстанции проверяют правильность применения нормы права, ее истолкование к спорным отношениям, и в случае выявления несоответствия дают свое толкование, при этом учитываются правовые позиции постановления Пленума ВС РФ по вопросам разъяснения судебной практики; постановления Президиума ВС РФ, давшего толкование по конкретному делу и создавшего прецедент толкования; определения судебных коллегий ВС РФ, содержащие новое толкование нормы права, в случае отмены судебных актов нижестоящих судебных инстанций.

Так, разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума ВС РФ (ранее - ВАС РФ), - это продукт коллективного суждения по проблемным вопросам правоприменения той или иной нормы права в конкретной отрасли права, основанного на обобщенных материалах рассмотренных дел (уголовных, гражданских, административных), позволяющего судьям (с учетом мнения других участников Пленума) выработать и сформулировать разъяснения норм права для единообразного их применения судьями и другими правоприменителями. Фактически постановления Пленума ВС РФ имеют нормативный характер и обязательную силу, но законодательно принцип обязательности не закреплен, хотя принцип обязательности имел место в отношении постановлений Пленума ВАС РФ (ч. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации"), а в определениях кассационной инстанции (п. 15 ч. 2 ст. 289 АПК РФ), постановлениях Президиума ВАС РФ (ч. 3 ст. 305 АПК РФ) должны были содержаться указания на толкование закона в случае отмены судебного акта, которые были обязательны для арбитражного суда при новом рассмотрении дела. В связи с объединением двух высших судов в августе 2014 г. данные положения законодателем отменены.

Для судов общей юрисдикции, рассматривающих гражданские дела, в п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" отмечено, что в решении суда должны быть указаны материальный закон, примененный судом к данным правоотношениям, и процессуальные нормы, которыми руководствовался суд. Суду также следует учитывать постановления КС РФ о толковании положений Конституции РФ, подлежащих применению в данном деле; постановления Пленума ВС РФ, содержащие разъяснение вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального и процессуального права, подлежащих применению в данном деле; постановления ЕСПЧ, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле. Тем самым Пленум выработал механизм применения судами норм права в сочетании с судебной практикой высших судебных инстанций, позволяющий судам при рассмотрении дел дать толкование норме права с учетом судебной практики толкования данной нормы и применить ее к спорным отношениям.

Новый Федеральный конституционный закон от 5 февраля 2014 г. N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" не содержит такого положения, поэтому иногда судьи "вольно" толкуют нормы права вопреки разъяснениям Пленума ВС РФ, не учитывают их при рассмотрении дела, что приводит к нарушению в применении норм права по конкретному делу, их ошибочному истолкованию, несоблюдению принципа единства судебной практики и, как правило, к принятию незаконных решений.

На сегодняшний день перед Верховным Судом РФ как высшим субъектом толкования норм права стоит сложная задача поддержания единства судебной практики во всех отраслях российского законодательства, применяемых нижестоящими судебными инстанциями.

Реализация единства судебной практики Верховным Судом РФ, в соответствии с действующим законодательством (ст. 126 Конституции РФ, Федеральным конституционным законом "О Верховном Суде Российской Федерации", ГПК РФ, АПК РФ, УПК РФ, КАС РФ, КоАП РФ) осуществляется через толкование норм права Пленумом, Президиумом, судебными коллегиями Верховного Суда РФ, которые обеспечивают единство применения норм права судебными органами.

Пленум ВС РФ (ст. 5 Федерального конституционного закона "О Верховном Суде Российской Федерации") рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства РФ.

О природе постановлений Пленума ВС РФ "как источнике права", о прецедентном характере его постановлений, об обязательной силе применения высказано достаточно много мнений как в советский, так и в современный период . При этом возникает вопрос: если правоприменитель, судья, другое должностное лицо не учитывает постановления Пленума Верховного Суда РФ в своей деятельности, когда это необходимо по обстоятельствам дела, будет ли его решение законным и справедливым? Конечно же нет. Не соответствующий правовым позициям постановления Пленума ВС РФ судебный акт подлежит отмене. Поэтому постановления Пленума ВС РФ, хотим мы того или нет, закреплена ли законодателем или нет их обязательность, имеют прецедентный характер и должны учитываться судьями и иным правоприменителем при рассмотрении дел.

См., например: Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1975; Судебная практика как источник права. М., 1997; Судебная практика как источник права. М., 2000; Судебная практика в российской правовой системе. СПб., 2002.

Примером может служить Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 25 ноября 2014 г., которым судебная коллегия отменила состоявшиеся по делу решения суда первой и апелляционной инстанций, приняла новое судебное постановление об отказе в удовлетворении исковых требований. При этом судебная коллегия дает толкование нормам гражданского законодательства с учетом Постановления Пленума ВС РФ и формулирует правовую позицию о том, что моральный вред подлежит компенсации, если он причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему личные нематериальные блага. Моральный вред, причиненный нарушением имущественных прав, подлежит компенсации лишь в случаях, прямо указанных в законе. Каких-либо действий ответчика, непосредственно направленных на нарушение личных неимущественных прав истца либо посягающих на принадлежащие ему нематериальные блага, судом не установлено. Действующим гражданским и жилищным законодательством возможность компенсации морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав на жилое помещение, не предусмотрена .

См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 10. С. 1 - 2.

Высший надзорный орган - Президиум ВС РФ в силу ст. 7 Федерального конституционного закона "О Верховном Суде Российской Федерации" в целях обеспечения единства судебной практики проверяет судебные акты, вступившие в законную силу в порядке надзора, и фактически контролирует принцип единства судебной практики, получивший закрепление в постановлениях Пленума и Президиума ВС РФ; рассматривает отдельные вопросы судебной практики, в его ответах фактически даются разъяснения нормам права для правильного применения их судами; утверждает обзоры судебной практики, содержащие наиболее актуальные дела по вопросам применения и толкования норм права, вопросы и ответы по проблемам применения законодательства.

Судебные коллегии Верховного Суда РФ проверяют судебные акты в апелляционном и кассационном порядке по гражданским, экономическим, административным и уголовным делам, поддерживая единство судебной практики применения и толкования норм права, а в некоторых случаях и сами дают толкование нормам права в конкретном деле для правильного ее применения.

Совокупность процессуальных норм, устанавливающих полномочия апелляционной, кассационной и надзорной инстанций Верховного Суда РФ, позволяет отметить их творческий характер в формировании правовых позиций толкования норм права, при проверке судебных актов нижестоящих инстанций. Проверенные практикой применения нижестоящими судебными инстанциями, правовые позиции толкования высшего судебного органа поддерживают единообразие в применении норм права.

По нашему мнению, судебное толкование представляет собой мыслительный процесс судьи (судей) по выявлению, раскрытию воли законодателя в принятом им законе, норме права и формулировке наиболее точного их смысла с закреплением результата толкования в судебном акте.

В заключение отметим, что правовая жизнь России снова возвращает нас к научному наследию Е.В. Васьковского о теории толкования норм законодательства. Автор достаточно точно и справедливо пишет: "Теория толкования имеет большое значение еще по одной причине. Для установления законности в государстве и обеспечении равенства всех граждан перед законом необходимо, чтобы суды и органы административной власти правильно понимали и единообразно применяли законы. И первое, и второе может быть достигнуто путем соблюдения правил, установленных теорией толкования права. Благодаря их соблюдению можно избежать случайных ошибок и решить дела в соответствии с существующим содержанием законов, а также единообразным образом" .

Васьковский Е.В. Избранные работы польского периода. М., 2016. С. 240 - 241.

Для поддержания единства в толковании и применении норм законодательства необходима единая концепция судебного толкования, включающая теорию судебного толкования, субъекты и уровни судебного толкования, акты судебного толкования и их применение. Концепция судебного толкования нормативных правовых актов - это новый уровень теоретической подготовки будущих юристов, который будет способствовать выработке у них навыков практического применения норм права в целях обеспечения единообразия в юридической деятельности.

Библиографический список

Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск, 1973.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 10.

Васьковский Е.В. Избранные работы польского периода. М., 2016.

Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов: для начинающих юристов. М., 1913.

Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М., 1976.

Демченко Г. Судебный прецедент. Варшава, 1903.

Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1914.

Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2002.

Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М., 1962.

Смирнов А.В., Манукян А.Г. Толкование норм права. М., 2008.

Судебная практика в советской правовой системе / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1975.

Судебная практика как источник права. М., 1997.

Судебная практика как источник права. М., 2000.

Судебная практика в российской правовой системе. СПб., 2002.

Тарасова В.В. Акты судебного толкования правовых норм: юридическая природа и классификация / Под ред. М.И. Байтина. Саратов, 2002.

Толстик В.А., Дворников Н.Л., Каргин К.В. Системное толкование норм права. М., 2010.

Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М., 1998.

Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.

Горевой Е.Д., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Юго-Западного государственного университета.

Вопросы статуса и роли судебной власти во все времена занимали одно из центральных мест в исследованиях правоведов. Для современного гражданского права, стороны в котором не имеют властных полномочий по отношению друг к другу, а обращение к судебной власти является едва ли не единственным эффективным способом защиты нарушенных прав, этот вопрос по-прежнему остается особенно актуальным.

Основы современного гражданского законодательства были заложены в начале девяностых годов прошлого века, когда Россия находилась в поиске оптимальной системы рыночных отношений, а окончательный выбор экономической модели сделан еще не был. Это обусловило многочисленные и не всегда удачные попытки совместить достижения западной цивилистики с традиционной, еще советской, доктриной гражданского права. В результате появилась крайне сложная система гражданского законодательства с ее пробелами, неоднозначностью формулировок и коллизиями. Впрочем, "ни один народ. не смог создать ни внутренне непротиворечивого, ни безупречно ясного законодательства. Но ведь на то и существует юридическая деятельность, чтобы. выводить точное знание о субъективных правах и юридических обязанностях" . Именно поэтому надежным и часто едва ли не единственным ориентиром в применении гражданского закона является судебная практика.

Белов В.А. Основное разделение права // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Белова. М., 2009. С. 63.

Исследования показывают, что, принимая решение, большинство судей будут руководствоваться позицией вышестоящего суда, даже если она не соответствует их пониманию закона . В данной статье мы рассмотрим судебное толкование, закрепленное в постановлениях Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ. Высшие суды выявляют смысл применяемого закона, толкуют его и приводят результаты такого толкования в своих актах. Такие акты основаны на толковании судебной практики и, в свою очередь, вновь оказывают на нее влияние, так что процессы обобщения судебной практики в постановлениях Пленумов и ее конкретизации в конкретных решениях идут одновременно и непрерывно .

Горевой Е.Д. Акты Верховного Суда Российской Федерации как фактор воздействия на внутреннее судейское убеждение // Мировой судья. 2003. N 2. С. 26 - 27.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М., 2009. С. 426 - 427.

Роль актов судебного толкования трудно переоценить, поскольку они способствуют единообразию судебной практики. Недопустимо положение, когда один закон трактуется и применяется разными судами по-разному, поскольку от этого страдают прежде всего права и законные интересы участников гражданских правоотношений. Этим обусловливается вопрос о месте актов толкования среди других источников гражданского права.

В рамках нормативистского подхода в советский период судебная практика рассматривалась преимущественно через призму толкования закона и признавалась имеющей обязательную силу для судов и других должностных лиц постольку, поскольку ее имеет сам трактуемый закон . Рене Давид подметил противоречивость этого подхода: "Если спросить советского юриста, какова роль судебной практики в Советском Союзе, он убежденно ответит, что эта роль значительна. Если же спросить его, является ли судебная практика источником права, то последует незамедлительный и четкий отрицательный ответ" .

Зубко А.В. Историографический анализ судебного прецедента в России после 1917 года // История государства и права. 2010. N 24. С. 21 - 24.
Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 54 - 55; Калмыков Ю.Х. Вопросы применения гражданско-правовых норм. Саратов, 1976. С. 31 - 45; Марченко М.Н. Источники права. М., 2005. С. 379; Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М., 1959. С. 125 и др.
Давид Рене. Основные правовые системы современности. М., 1976. С. 170.

Авторы действующего Арбитражного процессуального кодекса РФ закрепили фундаментальное положение о том, что нарушение судебным актом единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права может послужить основанием к его отмене или изменению. При этом единообразие судебной практики обеспечивается прежде всего постановлениями Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (пп. 1 п. 1 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации"; ч. 4 ст. 170, ст. 311 АПК РФ).

Статья 14 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 г. N 1-ФКЗ "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации" наделяет Пленум Верховного Суда РФ правомочием давать судам общей юрисдикции разъяснения по вопросам применения законодательства Российской Федерации в целях обеспечения единства правоприменительной практики. Указаний об обязательности таких разъяснений для нижестоящих судов общей юрисдикции законодательство не содержит. Гражданский процессуальный кодекс РФ, в отличие от АПК РФ, также не предусматривает возможности для судов общей юрисдикции в мотивировочной части решения ссылаться на Постановления Пленума Верховного Суда РФ. Правда, необходимо отметить, что в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебном решении" предусмотрена обязанность судов наряду с законом учитывать и постановления Пленума Верховного Суда РФ, принятые на основании ст. 126 Конституции РФ и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле. Такое положение об обязательности мнения, высказанного Пленумом Верховного Суда РФ, пусть и закрепленное в его же постановлении, является в судебной системе руководством к действию.

О судебном решении: Постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 19 дек. 2003 г. N 23 // Бюл. Верхов. Суда Рос. Федерации. 2004. N 2.

Толкование основывается на выявлении смысла нормы путем исследования ее с точки зрения логики, семантики, места среди других норм и т.д. . Думается, что особой теоретической проблемы статуса актов судебного толкования высших судов не возникает, если ими выявляется смысл уже существующей нормы, пусть даже и путем расширительного толкования.

Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1998. С. 448.

Но иногда в акте толкования суды, имея в виду конкретную ситуацию, толкуют нормы закона таким образом, что фактически создают новые положения. Например, рассматривая ситуацию, когда собственник не согласен со стоимостью объекта, установленной в решении уполномоченного органа об изъятии земельного участка или когда выкупная цена в нем не указана, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ предписывает арбитражным судам определять стоимость объекта исходя из его рыночной стоимости на момент рассмотрения спора (п. 28) . Однако согласно Земельному кодексу РФ такая стоимость должна определяться на день, предшествующий дню принятию решения об изъятии земельных участков или ином ограничении прав землепользователей (ч. 4 ст. 57 ЗК РФ). Иначе говоря, Пленум ориентирует нижестоящие суды на применение нормы в трактовке, не соответствующей буквальному смыслу положений закона.

О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства: Постановление Пленума Высш. Арбитр. Суда Рос. Федерации от 24 марта 2005 г. N 11 // Вестн. Высш. Арбитр. Суда Рос. Федерации. 2005. N 5.

Другой пример. Согласно п. 1 ст. 395 ГК РФ размер процентов за пользование чужими денежными средствами определяется существующей в месте нахождения юридического лица (кредитора) учетной ставкой банковского процента. Однако в совместном постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ установлено, что подлежат уплате проценты в размере единой учетной ставки Центрального банка РФ по кредитным ресурсам, предоставляемым коммерческим банкам (ставка рефинансирования) . В данном случае речь идет не просто о толковании, конкретизации или детализации нормы, а о подмене понятия "учетная ставка банковского процента" понятием "ставка рефинансирования", то есть фактически о создании нормы.

О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: совместн. Постановление Пленумов Верхов. Суда и Высш. Арбитр. Суда Рос. Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 // Вестн. Высш. Арбитр. Суда Рос. Федерации. 1996. N 9.

Подобные примеры можно приводить и дальше. Собственно говоря, само существование подобных актов - тревожное свидетельство расхождения между нормативным предписанием ст. 120 Конституции РФ о том, что "судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону", и фактическим состоянием дел в этой сфере.

Однако научная дискуссия в этом направлении зашла в тупик. Суть спора в самом общем виде сводится к разговору о том, являются ли решения высших судов источниками права или не являются . Отрицать значение актов высших судов в применении гражданского законодательства в современных условиях - значит игнорировать реально сложившуюся ситуацию. Поэтому и сторонники первого подхода находятся в большинстве.

Баглай В.М. Вступительная статья // Барак А. Судейское усмотрение. М.: Норма, 1999. С. X; Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы: Монография. М., 2010. С. 378 - 379; Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. М.: Юристъ, 2000. С. 78 - 90; Загайнова С.К. Место судебной практики среди источников российского права: историографический анализ // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2005. N 4. С. 226 - 232; Картушев А.А. Судебный прецедент в Российской Федерации: реальность и перспектива // Мировой судья. 2011. N 4. С. 21 - 22; Минникес И.А. О прецедентном регулировании // Российский юридический журнал. 2011. N 1. С. 123 и др.
Нерсесянц В.С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. С. 107 - 112; Петрушев В.А. Юридическая природа актов судебного толкования права // Академический юридический журнал. 2000. N 1. С. 54.

Сторонники концепции признания за судебными актами значения источников права объединены нами в одну группу условно, поскольку, если посмотреть на проблему более глубоко, ими ведется спор о соотношения понятий "норма права" и "судебный акт" , "прецедент" и "практика" , "толкование" и "нормотворчество" . Однако эти споры, по существу, не привносят почти ничего нового в разрешение проблемы, прежде всего, с практической точки зрения. В то же время нельзя просто констатировать, что и самой проблемы нет, поскольку за "теоретическими изысканиями многих российских апологетов прецедента скрывается желание получить право издавать циркуляры и ничего более" .

Грось Л.А. О Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебном решении" // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 10. С. 37; Марченко М.Н. Указ. соч. С. 84 - 128.
Михалева Н.В. Судебная практика судов общей юрисдикции как источник права (роль судебных постановлений по конкретным делам и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в формировании и обеспечении единства судебной практики) // Судебная практика как источник права. С. 131 - 140.
Алексеев С.С. Право: азбука - теория - философия: опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 140 и след.; Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2002. С. 70 и след.
Головко Л.В. Судебный прецедент как ненормативный способ легитимации судебных решений // Вестник гражданского права. 2010. N 6. С. 34.

Статьей 126 Конституции РФ в интересах единообразия судебной практики Верховный и Высший Арбитражный Суды РФ уполномочиваются на разъяснение вопросов судебной практики. Представляется, что в Гражданском процессуальном кодексе РФ необходимо четко закрепить норму, аналогичную положениям Арбитражного процессуального кодекса РФ, о нарушении постановленным судебным актом единообразия в толковании и применении норм права как основании для его отмены или изменения.

При этом следует учитывать, что суть претензий, предъявляемых сегодня в научной литературе и практике к актам высших судов, сводится прежде всего к тому, что особый порядок их принятия существенно отличается от традиционного законодательного процесса. Если закон принимается гласно и публично, то предписания постановлений Пленумов принимаются без общественного обсуждения. Ученым и практикам нередко остается только гадать, почему Пленум принял то или иное решение.

Затем следует указать на бесперспективность обжалования решений, основанных на трактовке, данной Пленумом в акте толкования. В научной литературе уже звучала здравая идея об оспаривании постановлений Пленумов . Те возражения, которые выдвигаются против этой идеи (сводятся они в основном к особому высокому статусу Пленума, его авторитету и знаниям ), нельзя расценить как действительно препятствующие ее реализации.

Анишина В.И. Постановления Пленумов высших судов Российской Федерации: правовая природа, место и роль в правовой системе // Рос. судья. 2008. N 5. С. 4 - 5.
Хомяков С.А. Роль постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в осуществлении правосудия // Рос. юстиция. 2011. N 6. С. 66.

Не соглашаясь с конкретными способами реализации этой идеи, предложенными В.И. Анишиной, полагаем, что следует обсудить возможность внесения соответствующих изменений в Арбитражный и Гражданский процессуальные кодексы РФ. Поскольку такие судебные акты самым непосредственным образом влияют на решения по конкретным делам, правом их оспаривания (в порядке, аналогичном нормоконтролю) можно наделить лиц, чьи права и законные интересы этими постановлениями затрагиваются, то есть сторон по делу.

Учитывая тот факт, что для постановлений Пленумов действительно установлен специфический порядок принятия, оспаривать их можно только в Президиуме Верховного Суда или Высшего Арбитражного Суда РФ. Следует обсудить и вопрос о возможном участии в таких заседаниях членов Научно-консультативного совета, так как принимаемый по результатам акт президиумов должен быть мотивирован, то есть содержать разъяснение о происхождении оспариваемой трактовки закона.

Для того чтобы, в свою очередь, не наделять Президиумы возможностью создания обязательных предписаний в противовес постановлениям Пленумов, полагаем, что в резолютивной части судебного акта необходимо будет указать на недопустимость применения толкования, данного Пленумом.

Предлагаемый порядок несовершенен и требует доработки. Сомнительно, что он может быть применен к уголовным делам и делам об административных правонарушениях в силу особенностей соответствующего законодательства (в публичных отраслях права преобладает буквальное толкование). Очевидно, что проблема статуса актов судебного толкования в гражданском законодательстве требует дальнейшей разработки и обсуждения.

Кулиевич Ирина Ярославовна
студентка 65 ГРУППЫ
заочной формы обучения

Предметом толкования являются гражданско-правовые нормы, которые в силу неопределенности требуют применения специализированного механизма по ее ликвидации. Отсюда верным является вывод, согласно которому «ясная» норма не только не требует, но и не может толковаться, так как в этом случае формируется опасность отклонения итога толкования от ясно выраженной законодательной воли.

Правовое урегулирование порядка и условий ликвидации правовой неопределенности гражданско-правовых норм содержит границы «свободы» судебного толкования.

Необходимо указать, что в ряде случаев законодателем используется специализированный инструментарий, который позволяет иначе учитывать «пульс жизни» при применении гражданско-правовых норм. Речь идет, в частности, об использовании оценочных терминов (к примеру в ст. 6 Гражданского кодекса РФ [1], разумность, добросовестность, целесообразность, соразмерность и т.д.). Названные средства к толкованию гражданско-правовых норм прямого отношения не имеют, хоть в определенной степени взаимосвязаны с категорией неопределенности права. Разница состоит том, пишет В.Л. Слесарев, что неопределенность законодателем вносится при помощи оценочных понятий специально, преодоление такой неопределенности осуществляется с применением других, нежели толкование, методов. [2] И этом случае также отражается на границах судебного толкования.

Преодоление неясностей гражданско-правовой нормы должно осуществляться с применением определенных методов — приемов толкования. Такие приемы имеют специфику зависимо от того, какой выбран судом способ толкования. А.П. Евсеев пишет, что обычно способ толкования определяется как относительно обособленная сумма приемов, которые согласно особенностей гражданского права дают возможность раскрыть содержание правовых норм для их реализации.

С одной стороны, категория способа толкования определяется характером неясности гражданско-правовых норм, с другой — характером познаний, которые применяются судом-толкователем для устранения неясности.

При этом названные аспекты толкования находятся взаимозависимы: характер неопределенности гражданско-правовых норм предопределяет характер познаний, которые используются судом-толкователем для ее преодоления.

Когда правоприменитель сомневается в действии и содержании правовых норм в силу неких собственно-юридических языковых и логических факторов, имеются основания полагать, что неясность должна ликвидироваться соответствующим способом, пишут Н.А. Власенко, М.В. Залоило. [3]

Тот есть, языковая неясность норм должна преодолевается языковым методом, логическая — логическим методом, соответственно, правовая — методом специально-юридическим. Таким образом, способ толкования гражданско-правых норм возможно определить как метод преодоления правовых неясностей (специально-юридический, логический и языковой), соответствующий ее форме.

В связи с усложнением самого механизма гражданско-правового регулирования особое значение в настоящее время приобретает специально-юридическое толкование, опирающееся на понимание как закономерностей системы гражданско-правовых, так и содержания и действия каждой из них.
Поэтому определенные виды толкования, например, систематическое или историческое, поскольку они опираются и на знания юридические, могут в определенном смысле рассматриваться как виды специально-юридического толкования.

На это уже обращалось внимание в юридической литературе. Так, С.С. Алексеев с соавторами отмечал, что, по сути дела, систематическое толкование является продолжением специально-юридического анализа. Отдельная норма выступает в качестве регулятора общественных отношений лишь в системе норм. Авторы считают, что и историко-политическое толкование вплотную смыкается со специально-юридическим анализом.

С.С. Алексеев, и это необходимо особо отметить, одним из первых обосновал не только самостоятельный характер специально-юридического способа толкования, но и его структуру, а также обратил внимание на близость к нему систематического и историко-политического толкования. [4]

Специальное юридическое толкование отвечает признаку «автономного» способа толкования, с учетом:

— наличие, кроме логического и языкового, также собственного юридического аспекта неясности действия и содержания норм права;

— наличие у правоприменителя специальных юридических методов толкования (в основании которых лежат познания в правовой сфере), которые являются средствами преодоления соответствующей юридической неясности.

Однако, учитывая комплексные свойства толкования, в некоторых случаях нет возможности либо даже целесообразности однозначно определять сущность того либо другого судебного толкования.

Наглядным примером судебного акта специального юридического толкования является Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 года "О свободе договора и ее пределах" [5] .

Анализируя положения Гражданского кодекса РФ о свободе договора, Высший Арбитражный Суда России в п. названного акта указал, что при использовании соответствующих норм судам необходимо принимать во внимание, что положение, определяющее обязанности и права контрагентов в договоре, судом толкуется отталкиваясь от ее сути и целей законодательного урегулирования. Суд учитывает не только буквальное значение содержащихся в нем выражений и терминов, но и цели, которые законодатель преследовал при установлении данного правила.

Примером такого толкования показано уяснение содержания обязательной запретительной нормы. Положение, определяющее обязанности и права контрагентов в договоре, является императивным, когда оно содержит выраженный запрет на установление договором контрагентов условия сделки, отличного от установленного такой гражданско-правовой нормой.

К примеру, в ней установлено, что такое соглашение ничтожно, запрещено либо не разрешается, или указано на право контрагентов отступить от содержащегося в гражданско-правовой норме только в ту либо другую сторону, или названный запрет другим образом недвусмысленно отражен в норме.

Необходимо указать, что в ряде ситуаций Высший Арбитражный Суд России предлагает при использовании обязательных норм толковать их ограниченно, не распространяя на тот либо другой вид правоотношений. К примеру, ст. 29 Федерального закона от 02 декабря 1990 года "О банках и банковской деятельности" [6] у становлен запрет на одностороннее изменение кредитными организациями порядка установления процентов по кредитным договорам, заключенным с заемщиками-гражданами.

По мнению Высшего Арбитражного Суда России, названное предписание не значит, что запрещено такое одностороннее изменение названного порядка, в результате которого кредитные для заемщика уменьшается.

При этом, буквальное толкование названного Федерального закона эту позицию не подтверждает. Высший Арбитражный Суд РФ, применяя специально-юридическое толкование, справедливо указывает: из целей законодательного урегулирования может следовать, что имеющийся в императивной гражданско-правовой норме запрет на соглашение контрагентов о другом должен толковаться ограниченно.

Так, суд может признать, что такой запрет не допускает закрепление контрагентами лишь условий, которые ущемляют охраняемые законодателем интересы того контрагента, на защиту которой такая гражданско-правая норма нацелена. Представляется очевидным, что такой запрет не может запрещать, невзирая на такое буквальное толкование, это изменение кредитных процентов, которое принято в пользу заемщика-гражданина.

Когда гражданско-правовая норма содержит указание прямое на возможность установить другое в договоре, суд отталкиваясь от сути нормы и целей законодательного урегулирования может толковать это указание ограниченно, то есть сделать вывод о том, что диспозитивность такой нормы ограничена некими рамками, в границах которых контрагенты договора свободны в установлении условий, отличных от содержащегося в ней положения.

Кроме того, Высший Арбитражный Суд РФ отметил, что при споре об обязательном либо диспозитивном характере правовой нормы, которая регулирует обязанности и права по договору, суд обязан указать, существо правового регулирования этого вида договора, надобность защиты соответствующих особо-значимых охраняемых законодателем интересов либо запрет грубого нарушения баланса интересов контрагентов предопределяют обязательность такой нормы или границы ее диспозитивности.

С названных позиций анализируются и прочие гражданско-правовые предписания.

Указанное свидетельствует о том, что специальное юридическое толкование в современных реалиях усложнения структуры и механизма гражданско-правового урегулирования общественных отношений становится одним из значимых и ведущих правовых средств, которые обладают все возрастающей общественной ценностью.

Подтверждает названный факт также интерпретационная деятельность Верховного Суда России, и особенный интерес в этом смысле представляет вынесенное в ноябре 2016 года Постановление Пленума указанного Суда "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнения« [7] .

Здесь, как представляется, необходимо обратить внимание на некоторые положения Постановления, отражающие не только сложность возникшей проблемы неопределенности соответствующего гражданско-правового предписания, но и неоднозначности предлагаемого решения по ее устранению.

Так, в п. 2 ст. 312 ГК РФ указано, что если представители кредиторов действуют на основании полномочий, содержащихся в документах, которые совершены в письменной форме, должники вправе не исполнять обязательства данным представителям до получения подтверждения их полномочий от представляемых, в частности до предъявления представителями доверенностей, удостоверенных нотариально, за исключением случаев, указанных в законе, либо случаев, когда письменные уполномочия были предоставлены кредиторами непосредственно должникам либо когда полномочия представителей кредиторов содержатся в договорах меж кредиторами и должниками.

Не затрагивая других важных вопросов, связанных с толкованием указанной статьи в данном Постановлении, представляется целесообразным остановиться лишь на одном вопросе, содержащем варианты устранения обнаруженной здесь судом неопределенности.

В Постановлении указано, что в силу специализированного урегулирования должник не имеет право требовать нотариально удостоверенной доверенности от законного представителя, а также в случае выдачи доверенности от имени организации за подписью руководителя либо другого лица, которое уполномочено законом и учредительными документами, и в ситуациях, когда полномочия явствуют из обстановки, в которой действует представитель.

Как представляется, сомнения Верховного Суда РФ в специальном характере п. 4 ст. 185.1 ГК РФ связаны прежде всего с тем, что в отличие от действий законного представителя или представителя «из обстановки», которым не требуется доверенность, деятельность от имени юридического лица все же оформляется определенной доверенностью.
Вместе с тем, поскольку эта доверенность в силу закона не нотариальная, указанную норму можно рассматривать как специальную по отношению к обязательности нотариальной формы.

Судебное толкование норм гражданского права представляет собой творческий процесс, который имеет высокую цель познания норм гражданского права для повышения эффективности механизма гражданско-правового регулирования (охраны) общественных отношений.

Работа посвящена вопросам толкования гражданско-правовых норм. Авторская позиция основывается на особенностях гражданско-правового регулирования отношений, которое содержит пробелы, допускает применение аналогии и в целом носит дозволительный характер. Эти особенности требуют от субъектов правоприменительной деятельности уяснить смысл и суть правовых норм, выявить волю законодателя путем толкования. Книга насыщена примерами из судебно-арбитражной практики. В приложении приводятся постановления Пленума ВАС РФ и совместные постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ. Издание адресовано судьям арбитражных судов, юристам, специализирующимся на ведении дел в арбитражных судах, а также всем интересующимся вопросами толкования правовых норм и практикой разрешения различных категорий экономических споров.

Эффективность правового регулирования общественных отношений во многом зависит от правильного понимания нормативных предписаний, способов и приемов их толкования. В этой связи можно сказать, что проблемы толкования правовых норм относятся к числу «вечных», интерес к которым в определенные периоды времени может лишь усиливаться в связи с теми или иными событиями. В настоящее время к их числу относятся, по крайней мере, следующие обстоятельства. Приближается десятилетие действия нового Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), подтвердившее его оценку как выдающегося достижения отечественной цивилистики. Вместе с тем постепенно выявляются и определенные сложности в понимании и применении отдельных положений ГК РФ, для преодоления которых требуется дальнейшее совершенствование средств интерпретации права, главным образом способов и приемов его толкования. Следует также отметить принятие новых Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ), подчеркнувших необходимость достижения единообразия в толковании и применении судами норм права, единства судебной практики.

Кроме того, помимо «традиционных» приемов и способов толкования правовых норм, основанных на использовании достижений филологии, истории, логики и других наук, усиливается потребность привлечения арсенала специальных юридических знаний о праве в форме специально-юридического толкования.

Целью настоящей работы является комплексный анализ совокупности теоретических вопросов по проблемам судебно-арбитражного толкования норм гражданского права, исследование предпосылок такого толкования — неопределенности гражданско-правового регулирования и способов ее преодоления. Избранный концептуальный подход нацелен на определение предмета толкования как гражданско-правового предписания, содержание и сфера действия которого не являются достаточно определенными, а также установление особенностей специально-юридического толкования в системе способов интерпретации норм гражданского права.

Статья посвящена проблематике судебной практики как правового явления. В современном мире все больше растет роль и значимость средств правового регулирования. Автор полагает, что судебная практика имеет регулятивные свойства, поскольку она, благодаря сформулированным в судебных актах правоположениях, влияет на содержание гражданско-правовых отношений.

Ключевые слова: судебная практика, правовое регулирование, решения Конституционного суда, гражданское право.

В современном гражданском обществе необходимо глубоко осмыслять различные стороны гражданско-правового регулирования, обозначить задачи повышения роли гражданского законодательства, а также возможность спрогнозировать развитие законодательства. Поскольку решающее значение судебной практики состоит в том, что она вносит определенность в гражданско-правовые отношения и в их содержание. Применив нормы гражданского права к конкретному гражданину либо юридическому лицу, судебные акты станут конкретизировать общие требования закона. Ведь судебные акты, которые вынесены на основе изучения фактических обстоятельств, помогут определить наиболее целесообразный путь развития правового регулирования.

Особое место в российской правовой системе отводится судебной практике, но на сегодняшний день в юридической литературе не сложилось единого понятия о судебной практике. По мнению Коркунова Н. М., судебная практика имеет множество сходств с обычаем. Юридические нормы в судебной практике выражаются не в общей форме, а применительно к отдельным случаям [1, c. 328].

Иную точку зрения высказал Ф. В. Тарановский, акцентировавший внимание на том, что судебная практика должна признаваться самостоятельным источником права [2, c. 560].

Интересна также и точка зрения С. К. Загайновой, которая считает, что существующие позиции делятся на две группы. К первой относятся те, кто считает понятие «судебной практики» это все судебные решения всех судебных инстанций, в том числе постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Вторая включает в себя приверженцев иного определения судебной практики как судебных решений и разъяснений высших судебных инстанций, которые формулируют правоположения [3].

По мнению председателя Верховного Суда РФ В. М. Лебедева, судебная практика — это совокупность деятельности судов по применению законодательства при рассмотрении гражданских, уголовных и других судебных дел. Иначе говоря, это опыт индивидуально-правовой деятельности судов, в том числе обобщений и анализа этой деятельности, а также решений разных судебных инстанций, включая постановления и определения Верховного Суда РФ по конкретным категориям дел [4, c. 42]. Проанализировав вышесказанные мнения юристов и ученых, мне наиболее близка точка зрения последнего. Ведь работа судебной системы и заключается в накоплении и обобщении своих судебных решений, которые впоследствии станут «опорой» для любой из сфер общества, в том числе и гражданского права.

Современная судебная практика формируется из правовых позиций Конституционного Суда РФ, которые формулируются в постановлениях при разрешении дел определенной категории. В дальнейшем они приобретают статус «судебно-нормативной материи», обязательной для нижестоящих судов и иных судебных инстанций. Приведем пример из судебной практики Конституционного суда Российской Федерации. Согласно Постановлению КС РФ от 25.06.2019 № 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 1085 и пункта 1 статьи 1087 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Э. М. Ворона», конституционно-правовой смысл п. 3 ст. 1085 и п. 1 ст. 1087 ГК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике [5].

Согласно этому Постановлению, обжалуемые статьи Гражданского кодекса Российской Федерации признаны не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что наличие судебного решения о взыскании в пользу несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцати лет (малолетнего), признанного инвалидом и нуждающимся по состоянию здоровья в постоянном постороннем уходе, бессрочно расходов на постоянный посторонний уход не исключает возможности в порядке возмещения причиненного ему вреда взыскать в последующем необходимые расходы, в том числе на услуги сиделки, или увеличить размер взыскания таких расходов, если судом установлено изменение обстоятельств, влияющих на определение размера возмещения, и гражданин не имеет права на получение соответствующей помощи и ухода бесплатно или за частичную плату либо при наличии такого права он был фактически лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно.

Анализируя значение решений Конституционного суда не нужно забывать, что данный орган является органом конституционного нормоконтроля, который осуществляет проверку нормативно-правовых актов. Получается, что в современном гражданско-правовом регулировании существенное значение имеют эти решения, подтверждающие конституционность нормативного акта. Они являются окончательными, обязуют правоприменителей соблюдать и исполнять соответствующую и аналогичные нормы.

Решающее значение судебной практики как элемента механизма гражданско-правового регулирования выражается в том, что она вносит определенность в общественные отношения.

Вышеуказанное свидетельствует, что для судебной практики характерны регулятивные свойства, поскольку она имеет влияние на само содержание правовых отношений, способствует уточнению прав и обязанностей участников, что и составляет единый регулятор гражданско-правовых отношений. Судебная практика имеет большое значение: является базой для совершенствования гражданского законодательства, а также выявляет пробелы и способствует их устранению. Судебные органы изучают и обобщают судебную практику, анализируют статистику, дают судам разъяснения, что и способствует выработке единого понимания и применения гражданского законодательства.

1. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 328.

2. Притченко Р. С. Вопросы понимания судебной практики. Одесса, 2008. С. 3.

3. Загайнова С. К. Судебный прецедент: проблемы правоприменения. М., 2002.

4. Лебедев В. М. Судебная практика и развитие законодательства // Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции. М., 2002. С. 42.

5. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.06.2019 N 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 1085 и пункта 1 статьи 1087 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Э. М. Ворона»// СЗ РФ, 2019, № 26, ст. 3518.

Основные термины (генерируются автоматически): судебная практика, Верховный Суд РФ, гражданское законодательство, Конституционный суд, правовое регулирование, Российская Федерация, гражданско-правовое регулирование, отношение, решающее значение, решение.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также:

Судебное толкование гражданских норм в механизме правового регулирования

Библиографический список

Оглавление