Судебно психиатрическая экспертиза по признанию сделок недействительными в гражданском процессе

Обновлено: 30.04.2024

Судья в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина недееспособным при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает для определения его психического состояния судебно-психиатрическую экспертизу. При явном уклонении гражданина, в отношении которого возбуждено дело, от прохождения экспертизы суд в судебном заседании с участием прокурора и психиатра может вынести определение о принудительном направлении гражданина на судебно-психиатрическую экспертизу.

Судебная практика и законодательство — ГПК РФ. Статья 283. Назначение экспертизы для определения психического состояния гражданина

В нарушение требований статьи 283, части 1 статьи 284 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по гражданскому делу N <. >о признании гражданина недееспособным вынесено решение от 15 августа 2014 г. об удовлетворении заявления. Дело рассмотрено без назначения судебно-психиатрической экспертизы, без участия самого гражданина, органа опеки и попечительства, прокурора. При этом лицо, поименованное в решении и протоколе судебного заседания от 15 августа 2014 г. в качестве участвовавшего в заседании и давшего заключение по делу прокурора, в указанное время находилось в очередном отпуске с выездом за пределы <. >края.

3.2. Согласно статье 283 ГПК Российской Федерации судья в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина недееспособным при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает для определения его психического состояния судебно-психиатрическую экспертизу. В правоприменительной практике (в том числе в делах заявителей по настоящему делу) заключение судебно-психиатрической экспертизы о том, что гражданин по характеру заболевания не может понимать значение своих действий, руководить ими и не может присутствовать в судебном заседании, рассматривается как достаточное основание для того, чтобы не вызывать его в судебное заседание.

1. Настоящая Инструкция определяет порядок организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) , Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) <**>, Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" <***>, других федеральных законов, а также иных нормативных правовых актов, регулирующих организацию и производство судебно-психиатрических экспертиз.

Каждая пятая из проводимых в целом по России судебно-психиатрических экспертиз назначается по гражданским делам. Большинство таких экспертиз (свыше 92%) проводится по делам о признании гражданина недееспособным. В 94% случаев эксперты выносят заключение о неспособности гражданина понимать значение своих действий или руководить ими. В некоторых регионах этот показатель достигает 100%.

На дела о признании недействительной сделки по отчуждению имущества приходится 6% экспертиз. Речь идет о случаях, когда сделка совершена гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 Гражданского Кодекса РФ). Чаще всего по ст. 177 Гражданского кодекса (далее — ГК) РФ оспариваются договоры купли-продажи, мены, дарения, ренты, а также завещания. По результатам судебно-психиатрической экспертизы (далее — СПЭ) неспособными к совершению сделки признается в среднем 44% подэкспертных.

Назначение СПЭ в гражданском процессе

Иной порядок предусмотрен для дел о признании гражданина недееспособным. Проведение СПЭ по таким делам прямо предусмотрено законом. Согласно ст. 283 ГПК РФ, судья при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает СПЭ для определения его психического состояния. Если гражданин, в отношении которого возбуждено дело о признании его недееспособным, явно уклоняется от прохождения экспертизы, суд в судебном заседании с участием прокурора и психиатра может вынести определение о принудительном направлении гражданина на СПЭ. Орган, который должен исполнять такое определение суда, а также порядок принудительной доставки лица в психиатрическое учреждение и его удержание там в ГПК РФ, как и в Федеральном законе от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», не определены. Пункт 35 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 07.02.2011 № З-ФЗ «О полиции» возлагает на полицию обязанность лишь по оказанию содействия органам здравоохранения в доставлении в медицинские организации по решению суда лиц, уклоняющихся от явки по вызову в эти организации.

Большинство судей назначает СПЭ по заявлению о признании гражданина недееспособным, как правило, автоматически, хотя по смыслу ст. 283 ГПК РФ судья может и не назначить СПЭ, отказав в удовлетворении такого заявления, если не обнаружит «достаточных данных» о психическом расстройстве гражданина. Такие случаи на практике чрезвычайно редки. Они возможны только при обеспечении своевременного квалифицированного представительства интересов граждан, чьи родственники, используя институт недееспособности, пытаются достичь корыстных и иных личных интересов.

Вопросы, ставящиеся перед экспертами

Лица, участвующие в деле, вправе представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении СПЭ. Это право должно быть разъяснено им судом (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»).

Окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом. Отклонение предложенных вопросов суд обязан мотивировать.

По делам о признании гражданина недееспособным эксперты должны решить вопрос о наличии психического расстройства и о влиянии его на способность подэкспертного понимать значение своих действий или руководить ими. При этом эксперт не вправе делать вывод о дееспособности либо недееспособности гражданина. Это вопрос правового характера, его разрешение относится к компетенции суда.

Перед экспертами должны быть поставлены вопросы о характере и тяжести психического расстройства, о возможных последствиях заболевания гражданина для его социальной жизни, здоровья, имущественных интересов, а также вопрос о том, какого рода действия он не может понимать и контролировать.

При оценке психического состояния подэкспертного должны анализироваться синдромальная структура, динамика, степень глубины психических нарушений и, самое существенное, прогноз психопатологических состояний. Особое значение приобретают данные о степени социальной адаптации больного: трудоспособность, семейное положение, уровень и характер внешних контактов, общественно опасные действия.

Недееспособность обуславливают такие психические расстройства, которые достаточно выражены, значительно снижают критическое отношение к окружающей действительности и собственной личности, искажают оценку реальных событий и своего состояния, нарушают поведение, препятствуют поддержанию адекватного контакта с окружающими и лишают больного возможности принимать осознанные решения.

Целесообразно также ставить перед экспертами вопрос о том, позволяет ли состояние здоровья гражданину предстать перед судом, не создаст ли его присутствие в судебном заседании реальной опасности для его жизни либо здоровья или для жизни, либо здоровья окружающих (Постановление Конституционного Суда РФ от 27.02.2009 г. № 4-П). При ответе на данный вопрос экспертам надлежит оценивать именно возможность присутствия гражданина в судебном заседании, а не его способность давать объяснения, заявлять ходатайства, представлять доказательства, осуществлять иные процессуальные права.

В случае если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение (ч. 2 ст. 86 ГПК РФ).

Кому суд поручает производство СПЭ

Проведение СПЭ может быть поручено судебно-экспертному учреждению (не обязательно государственному), конкретному эксперту или нескольким. Подэкспертный (его представитель) имеет право ходатайствовать перед судом, назначившим СПЭ, о включении в состав экспертной комиссии дополнительно специалиста соответствующего профиля. Реализация данного права служит дополнительной гарантией достижения объективности, полноты и всесторонности экспертного заключения, его мотивированности и обоснованности. В случае удовлетворения ходатайства подэкспертного суд в определении о назначении СПЭ указывает наименование судебно-экспертного учреждения, которому поручается производство СПЭ, а также вносит фамилию и другие данные привлекаемого специалиста, об участии которого ходатайствовал подэкспертный и который не является сотрудником данного учреждения. В этом случае руководитель экспертного учреждения поручает производство СПЭ конкретным экспертам из числа работников учреждения и во исполнение в полном объеме определения суда извещает (уведомляет) привлекаемого врача-психиатра или другого специалиста, который, будучи внесенным в определение суда, приобрел статус эксперта в процессуальном значении этого слова, о времени проведения экспертизы. Вопросы о порядке ознакомления этого эксперта с материалами дела, о разъяснении эксперту его прав и о предупреждении его об ответственности за заведомо ложное заключение должны решаться судом.

Сроки производства СПЭ в гражданского процессе

Исследование заключения эксперта

Суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать как заключение экспертов, так и другие доказательства по делу: заслушать объяснения заявителя, заинтересованного лица, его представителя и третьих лиц, показания свидетелей, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными и вещественными доказательствами и т. д. (ч. 1 ст. 157 ГПК РФ).

Экспертное заключение оглашается в судебном заседании. Для его разъяснения и дополнения в суд может быть вызван эксперт, давший заключение (ст. 187 ГПК РФ). При наличии в деле нескольких противоречивых заключений могут быть вызваны эксперты, проводившие как первичную, так и повторную СПЭ. В случае неправильного истолкования участниками процесса заключения или показаний эксперта он вправе сделать заявление, подлежащее занесению в протокол судебного заседания на основании абзаца четвертого ст. 17 ФЗ № 73.

При неявке эксперта в судебное заседание суд выслушивает мнение лиц, участвующих в деле, о возможности рассмотрения дела в отсутствие эксперта и выносит определение о продолжении судебного разбирательства или о его отложении. В случае если вызванный эксперт не явился в суд по причинам, признанным судом неуважительными, он может быть подвергнут штрафу в размере до 1 тыс. руб. (ст. 168 ГПК РФ).

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2008 № 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» разъясняется, что при исследовании заключения эксперта суду следует проверять соответствие его вопросам, поставленным перед экспертом, а также полноту и обоснованность содержащихся в нем выводов.

Однако на практике значительное число заключений СПЭ, проводящихся в государственных судебно-экспертных учреждениях, содержит ошибки, которые в ходе процесса не выявляются и ведут к судебным ошибкам. В заключениях зачастую отсутствует обоснование экспертных выводов, ответы на поставленные перед экспертами вопросы даются при недостаточности представленных на экспертизу материалов; выводы экспертов противоречат материалам дела. Следствием краткости экспертных заключений становится широкое использование психиатрической терминологии (обобщающих оценочных суждений), что не позволяет установить обоснованность выводов. Кроме того, в выводах экспертов используются некорректные формулировки, допускающие возможность принятия различных правовых решений по делу. Заключения содержат противоречия между описанием психического состояния лица и установленным диагнозом; противоречия между глубиной выявленных экспертом психических нарушений и оценкой их влияния на способность лица понимать значение своих действий и руководить ими, а также возможность присутствовать в судебном заседании.

Согласно закону, лица, участвующие в деле, имеют право участвовать в исследовании доказательств, в т. ч. заключения эксперта, и задавать ему вопросы (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ). Однако из-за отсутствия специальных знаний в области психиатрии таким лицам не под силу подвергнуть сомнению и тем более опровергнуть выводы экспертов без помощи специалиста.

Правовое регулирование вопросов привлечения к участию в деле специалиста как лица, обладающего специальными знаниями, противоречиво и неполно. Во-первых, из ч. 4 ст. 188 ГПК РФ следует, что специалист может быть привлечен не только по инициативе суда, но и по заявлению лица, участвующего в деле. Вместе с тем в ст. 35 ГПК РФ среди прав лиц, участвующих в деле, указанное право не значится.

Во-вторых, ч. 1 ст. 157 ГПК РФ относит консультации и пояснения специалистов к доказательствам по делу, которые суд обязан исследовать, заслушав их. В то же время глава 6 ГПК РФ, посвященная доказательствам, и в частности ст. 55 ГПК РФ, такой вид доказательств не предусматривает.

В-третьих, при наличии в ГПК РФ нормы о разъяснении судом специалисту его прав не предусмотрена статья о правах специалиста.

В-четвертых, по нормам Уголовно-процессуального кодекса РФ суд не вправе отказать в допросе специалиста, явившегося на слушание по инициативе сторон, но не обязан приобщать к материалам дела его письменные разъяснения. ГПК РФ предусматривает прямо противоположную схему: консультацию специалиста суд приобщает к делу, но заслушивать его по ходатайству сторон не обязан.

Указанные пробелы в законодательстве значительно затрудняют реализацию на практике принципов состязательности и равноправия сторон при представлении доказательств и исследовании обстоятельств, требующих специальных знаний. Намерения заинтересованного лица, его представителя с помощью привлеченного ими специалиста представить доказательства необоснованности заключения эксперта суд обычно пресекает. Свой отказ допросить явившегося в суд специалиста судья объясняет, как правило, тем, что ему «все и так ясно, вопросов к специалисту он не имеет и в его консультации не нуждается».

Актуальным в этой связи становится разъяснение задачи специалиста в судебном заседании, данное Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении № 13. Его задача состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств. Если из консультации специалиста, как указано в постановлении № 13, следует, что имеются обстоятельства, требующие дополнительного исследования или оценки, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства либо ходатайствовать о назначении экспертизы. Из этих разъяснений можно сделать три принципиально важных вывода:

консультация и пояснения специалиста могут использоваться при исследовании заключения СПЭ как доказательства по делу;
специалист призван оказывать содействие не только суду, но и участвующим в деле лицам, включая граждан, дееспособность которых является предметом экспертного исследования;
суждения специалиста, в т. ч. по результатам анализа заключения СПЭ, могут повлечь весьма существенные процессуальные последствия, вплоть до назначения экспертизы (дополнительной, повторной).

Оценка судом заключения эксперта

Заключение эксперта для суда необязательно (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ). Как и все другие доказательства, оно не имеет для суда заранее установленной силы. Суд оценивает его по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств в их совокупности. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств (ст. 67 ГПК РФ). Результаты оценки заключения суд обязан отразить в своем решении. В нем приводятся мотивы, почему суд принял или отверг экспертное заключение, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Указанным общим правилам оценки доказательств, предусмотренным ст. 67 ГПК РФ, не соответствуют нормы, содержащиеся в ч. 3 ст. 86 и ч. 2 ст. 187 ГПК РФ, согласно которым в решении суда должно быть мотивировано лишь несогласие суда с заключением эксперта. Такое противоречие дает суду возможность не приводить в решении мотивы согласия с заключением эксперта, что ведет к безответственности в принятии решений.

Разъяснения по вопросам оценки экспертных заключений даны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 г. № 23 «О судебном решении». Судам, как подчеркивается в постановлении, следует иметь в виду, что заключение эксперта не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и проанализированы ли они соответствующим образом. Если экспертиза поручалась нескольким экспертам, давшим отдельные заключения, мотивы согласия или несогласия с ними должны быть приведены в судебном решении отдельно по каждому заключению.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ в отношении оценки заключения СПЭ применительно к делам о признании гражданина недееспособным выражена в Постановлении от 27.02.2009 г. № 4-П по жалобе П.В. Штукатурова и др. Как указано в Постановлении, заключение эксперта подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами, в т. ч. объяснениями самого гражданина, на основе внутреннего убеждения судьи в том, что отсутствуют основания для сомнений в достоверности, подлинности, профессиональном уровне и полноте заключения экспертов о характере и тяжести заболевания, о возможных последствиях болезни гражданина для его социальной жизни, здоровья, имущественных интересов, о том, какого рода действия он не может понимать и контролировать, и т. д.

На практике, однако, суды зачастую рассматривают заключение СПЭ как главное средство доказывания недееспособности лица, не подвергая его критическому анализу. Чаще всего этот факт судьи объясняют своей некомпетентностью в вопросах психиатрии, что якобы заставляет их принимать экспертное заключение «на веру». В результате суд передоверяется экспертным выводам, основывая на них вывод правоприменителя, либо дает им юридическую оценку, не имеющую объективного выражения положенных в ее основу критериев. Тем самым суд лишь придает форму своему выводу, содержание которого предопределяется экспертами. Комиссия экспертов в этом случае произвольно и безнаказанно по своему усмотрению из благих, как им представляется, побуждений предрешает исход дела о признании гражданина недееспособным, присваивая право на истину в последней инстанции.

Содержание:

Вернуть потерянный бизнес, недвижимость, автомобиль, сбережения или инвестиции можно через признание совершенной сделки недействительной. Такую возможность дает грамотная работа юристов и врачей.

Когда нужен врач при оспаривании сделки

Врач, а точнее психиатр, необходим в том случае, когда одной из причин признания сделки ничтожной выступает нездоровое психическое состояние человека на момент подписания договора. Что это значит?

1. Если есть серьезное психическое расстройство

Например, можно оспорить договор дарения квартиры, который был подписан пожилым человеком с наличием деменции. Либо к моменту подписания бумаг у человека уже проявились признаки шизотипического расстройства.

2. Если оказывается воздействие в виде насилия, шантажа или угроз

Сделка, заключенная под давлением, априори является ничтожной. Человек в такой ситуации испытывает стресс и действует против своей воли, боясь за свою жизнь и жизнь близких. Остается только доказать это в суде.

3. Если вследствие негативных событий у человека развилась депрессия

Депрессия в своем тяжелом проявлении – также является психическим расстройством, под действием которой человек может действовать неосознанно. К сожалению, многие недооценивают серьезность развития депрессии и не предпринимают никаких действий, чтобы от нее избавиться. В результате сами не замечают, как теряют все то, что было им дорого.

4. Если есть алкогольная или наркотическая зависимость

Это только поначалу кажется, что у вас все под контролем, когда вы прикладываетесь к стакану или вкалываете очередную дозу. Как правило, оспаривать такие сделки уже приходит не тот, кто поставил подпись в документе, а близкие родственники. Именно они чаще страдают от заключения подобных сделок, когда по чужой воле оказываются на улице или без средств к существованию.

Как психиатр может помочь оспорить сделку

Если у человека на момент подписания договора было выявлено нездоровое психическое состояние, то скорее всего он не отдавал отчета в том, что делает, не осознавал сути сделки и ее правовые последствия. Подтвердить это может только врач-психиатр после амбулаторной или стационарной экспертизы.

Недействительность имущественно-правовых сделок может быть признана на основании статьи 177 ГК РФ. Там указано, что ранее заключенные документы могут терять юридический силу, если подтвердится невменяемость и неадекватность поведения человека на тот момент.

Это не значит, что человек должен был вести себя агрессивно или невменяемо именно в момент подписания документов. Как известно, шизофрения и другие психосоматические расстройства проявляются не постоянно, а лишь периодически. Поэтому к судебному разбирательству привлекаются специалисты, которые способны определить признаки психических отклонений.

Если у человека при совершении сделки или после этого наблюдается хотя бы несколько признаков, то экспертиза позволит обнаружить наличие проблем со здоровьем. А это уже первый шаг к признанию ранее совершенной сделки недействительной на основании Гражданского Кодекса РФ пунктов 1-3.

Самое главное, что человек может быть абсолютно вменяемым и адекватным на момент обращения к юристам и врачам. Ведь определить наличие психосоматических расстройств может только комплексное обследование с привлечением опытных психиатров.

На практике с привлечением юристов и врачей можно признать недействительными любые имущественно-правовые сделки:

бизнес-сделки;
договор купли-продажи;
договор дарения имущества;
раздел имущества между супругами;
залоговый договор;
финансовые поручительства;
ипотечный договор.

В процессе судебного разбирательства проводятся психологические и психиатрические экспертизы, которые должны подтвердить наличие отклонений. А при необходимости составляются необходимые апелляции в процессуальном порядке.

Если суд признает наличие психических отклонений и нестабильность психического состояния истца на момент совершения сделка, то она будет отменена судом. Соответственно, можно претендовать на возврат потерянного имущества или бизнеса.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Кликушина А.А.

судей Назаренко Т.Н. и Рыженкова А.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Кисса Э.Р. к Зозуле С.В. о признании завещания недействительным

по кассационной жалобе Кисса Э.Р. на решение Центрального районного суда г. Сочи Краснодарского края от 24 апреля 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 9 июля 2015 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

Кисс Э.Р. обратился в суд с иском к Зозуле С.В. о признании завещания недействительным. В обоснование требований истец указал, что 9 сентября 2014 г. его матерью Кисс А.А. было оформлено завещание на принадлежащую ей квартиру по адресу: <. >, на имя Зозули С.В. 19 сентября 2014 г. Кисс А.А. умерла. По мнению истца, в силу имеющегося у Кисс А.А. онкологического заболевания и принимаемых ею сильнодействующих обезболивающих лекарств, на момент составления завещания она не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Кроме того, истец указывает на то, что подпись в завещании от 9 сентября 2014 г. выполнена не Кисс А.А., а иным лицом.

Решением Центрального районного суда г. Сочи Краснодарского края от 24 апреля 2015 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 9 июля 2015 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Кисса Э.Ф. ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений, как незаконных.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Кликушина А.А. от 23 мая 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации стороны, извещенные о времени месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились. Ходатайств о рассмотрении дела в их отсутствие не поступало. На основании статьи 385 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся сторон.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в жалобе, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что имеются основания для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При вынесении оспариваемых судебных постановлений такие нарушения норм процессуального права были допущены судами обеих инстанций.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 19 сентября 2014 г. умерла мать истца Кисс А.А. (т. 1, л.д. 12).

После ее смерти открылось наследство, состоящее из однокомнатной квартиры, находящейся по адресу: <. > <. > <. > <. ><. >, принадлежащей наследодателю на основании договора купли-продажи от 3 июня 1999 г. (т. 1, л.д. 14 - 15).

9 сентября 2014 г. Кисс А.А. оформила завещание на принадлежащую ей квартиру по указанному выше адресу на имя Зозули С.В. Завещание удостоверено нотариусом Сочинского нотариального округа Владимировым В.В. (л.д. 126).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований Кисс Э.Р., суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств того, что на момент составления завещания 9 сентября 2014 г. Кисс А.А. находилась в таком состоянии, при котором не могла понимать значения своих действий и руководить ими.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции, дополнительно указав, что оснований для назначения в суде первой инстанции дополнительной и повторной психолого-психиатрической экспертизы не имелось, поскольку заключение экспертизы является ясным и обоснованным.

Между тем, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судебные постановления приняты с нарушением норм процессуального права и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 этого же Кодекса при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу вышеуказанных норм и разъяснений Пленума неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению по данному делу, являлись наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня, а также установление подлинности подписи Кисс А.А. в завещании.

Обращаясь в суд с иском, Кисс Э.Р. оспаривал завещание, составленного его матерью в пользу ответчика, который является посторонним лицом, ссылаясь на неспособность Кисс А.А. понимать значение своих действий в юридически значимый период в силу имеющегося у нее заболевания, а также на выполнение подписи в завещании не Кисс А.А., а иным лицом.

Определением Центрального районного суда г. Сочи Краснодарского от 12 февраля 2015 г. по ходатайству истца по делу назначена первичная посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой было поручено экспертному отделу "Специализированной клинической психиатрической больнице N <. >" Департамента здравоохранения Краснодарского края (л.д. 164).

Согласно заключению первичной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от 18 марта 2015 г. N 33 не представилось возможным определить, могла ли Кисс А.А. в момент составления завещания 9 сентября 2014 г. понимать значение своих действий и руководить ими в связи с отсутствием в медицинской документации описания психического состояния здоровья Кисс А.А., а также в связи с отсутствием показаний свидетелей (л.д. 170).

В соответствии со статьей 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту (часть 1).

В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (часть 2 данной статьи).

Приведенные положения закона подлежат применению и в том случае, когда недостаточная ясность и недостаточная полнота заключения эксперта обусловлены недостаточностью представленных на данное исследование материалов, а сомнения в правильности и обоснованности заключения вызваны объективным несоответствием выводов эксперта обстоятельствам дела.

Согласно части 1 статьи 57 указанного кодекса доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

В соответствии с частью 2 статьи 12 этого же кодекса суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Из материалов дела следует, что Киссом Э.Р. в суде первой инстанции заявлялось ходатайство о назначении дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (л.д. 188).

Кроме того, им неоднократно были заявлены ходатайства об истребовании амбулаторных медицинских карт Кисс А.А. из поликлинического отделения ГБУЗ "Онкологический диспансер N <. >" и из МУЗ г. Сочи "Городская больница N <. >" (т. 1, л.д. 151 - 153, л.д. 162, л.д. 177 - 178, л.д. 180, л.д. 251 - 252). Одновременно истцом было заявлено ходатайство о допросе в качестве свидетеля лечащего врача Кисс А.А., проводившую ее лечение в период с 15 августа 2014 г. по 3 сентября 2014 г. по месту жительства (т. 1 л.д. 154, л.д. 162, л.д. 177 - 178, л.д. 180).

Между тем в нарушение приведенных норм процессуального права при наличии неполноты посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, обусловленной недостаточностью представленных медицинских документов, а также в связи с отсутствием показаний свидетелей суд не оказал содействие в собирании доказательств, не создал условия для установления фактических обстоятельств, судебные инстанции отклонили ходатайство истца о проведении дополнительных и повторных экспертиз, вследствие чего действительные обстоятельства дела судом не установлены.

Кроме того, в качестве основания оспаривания завещания от 9 сентября 2014 года, составленного Кисс А.А. в пользу Зозули С.В., истец ссылался на то, что подпись в названном документе от имени Кисс А.А. выполнена не ею, а иным лицом.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Исходя из существа рассматриваемого спора, необходимости установления юридически значимых обстоятельств по делу, к которым относится установление подлинности подписи Кисс А.А. на завещании, принимая во внимание, что данный вопрос требует специальных познаний, которыми суд не обладает, необходимые сведения для правильного разрешения дела могли быть получены посредством проведения судебной экспертизы в соответствии со статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Истец неоднократно заявлял ходатайства о назначении по делу почерковедческой экспертизы (т. 1, л.д. 193 - 194, л.д. 253), однако в удовлетворении данных ходатайств судами первой и апелляционной инстанций было немотивированно отказано.

Исходя из положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом, со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости (статьи 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлениями дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Эти требования закона судами первой и апелляционной инстанций выполнены не были.

По изложенным основаниям Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что допущенные судом первой и апелляционной инстанций нарушения норм процессуального права являются существенными, повлиявшими на исход дела, и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов заявителя, в связи с чем решение Центрального районного суда г. Сочи Краснодарского края от 24 апреля 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 9 июля 2015 г. подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить дело в зависимости от установленных обстоятельств и в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Романовского С.В. и Гетман Е.С.

при участии прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой Т.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Ореховой В.С. к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании договоров дарения, купли-продажи недействительными, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности

по кассационной жалобе представителя Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., на решение Невского районного суда г. Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г.,

заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В., выслушав прокурора Генеральной прокуратуры РФ Власову Т.А., полагавшую, что жалобу следует удовлетворить, объяснения Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., и ее представителя Рассохина А.А., поддержавших доводы жалобы,

Орехова В.С. обратилась в суд с иском к Кондратьевой Л.С., Родину В.А. о признании недействительными договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <. >, заключенного 17 марта 2014 г. между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С., и договора купли-продажи указанной квартиры, заключенного 6 мая 2014 г. между Кондратьевой Л.С. и Родиным В.А., об истребовании указанной квартиры из чужого незаконного владения Родина В.А., о признании за Ореховой В.С. права собственности на квартиру.

В обоснование заявленных требований истец указала, что названное жилое помещение принадлежало ей на праве собственности.

С 2011 года Орехова В.С. неоднократно находилась на лечении с заболеваниями, связанными с нарушением мозгового кровообращения и в момент подписания договора дарения квартиры своей сестре Кондратьевой Л.С. в связи с наличием психического заболевания, обусловленного преклонным возрастом и цереброваскулярной болезнью, не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Воля на отчуждение квартиры у Ореховой В.С. отсутствовала, так как психическое заболевание не позволяло ей правильно формулировать правовые цели.

Ссылаясь на положения пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, истица полагала, что договор дарения квартиры от 17 марта 2014 г. является недействительной сделкой.

На основании пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации просила признать недействительным и договор купли-продажи квартиры от 6 мая 2014 г. в связи с отсутствием у продавца Кондратьевой Л.С. права отчуждать жилое помещение.

Просила также применить положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, истребовать квартиру из чужого незаконного владения настоящего собственника Родина В.А., признать за ней право собственности на жилое помещение.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 сентября 2015 г. в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. решение суда первой инстанции отменено в части, признан недействительным договор дарения квартиры по адресу: <. >, заключенный между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С. 17 марта 2014 г. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представитель Сугоняко Л.А., действующей в интересах недееспособной Ореховой В.С., просит отменить решение суда первой инстанции полностью, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 апреля 2016 г. в части отказа в удовлетворении требований о признании договора купли-продажи недействительным, истребовании квартиры из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В. от 19 октября 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения норм права допущены судами при рассмотрении настоящего дела.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 167, 177, 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о том, что Родин В.А., покупатель по договору купли-продажи жилого помещения от 6 мая 2014 г., является добросовестным приобретателем, поскольку приобретал квартиру, подаренную Кондратьевой Л.С. сестрой Ореховой В.С., которая высказывала намерения продать квартиру и проживать вместе с сестрой в городе Бресте.

Кроме того, суд указал, что при приобретении квартиры Родин В.А., не имея специальных познаний в области психиатрии, не мог предположить, что при оформлении договора дарения в пользу своей сестры Кондратьевой Л.С., с которой даритель намерена была постоянно проживать, Орехова В.С. не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.

Отменяя решение суда в части, суд апелляционной инстанции, принимая во внимание заключение судебно-психиатрической экспертизы, исходил из того, что на момент заключения договора дарения 17 марта 2014 г. Орехова В.С. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, а потому, применив положения части 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, признал недействительным договор дарения, заключенный 17 марта 2014 г. между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С.

Вместе с тем, оставляя без изменения решение суда первой инстанции в остальной части, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что признание недействительным договора дарения не является основанием для удовлетворения иска Ореховой В.С. об истребовании имущества у добросовестного приобретателя спорной квартиры Родина А.В., поскольку в ходе рассмотрения дела не установлено наличие совокупности условий, предусмотренных пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что обстоятельства выбытия квартиры из владения Ореховой В.С. помимо ее воли в ходе судебного разбирательства подтверждения не нашли, поскольку сделка совершена с выражением Ореховой В.С. соответствующего этой сделке волеизъявления, но с пороком воли.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм действующего законодательства и согласиться с ними нельзя по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

В пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Выбытие имущества из владения собственника помимо его воли является основанием для истребования такого имущества от добросовестного приобретателя.

В силу пункта 1 статьи 171 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства.

Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость.

В соответствии со статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (пункт 1).

Сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (пункт 2).

Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса (пункт 3).

Таким образом, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

Следовательно, имущество, отчужденное первоначальным собственником квартиры, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя.

Как установлено судом и следует из материалов дела, жилое помещение, расположенное по адресу: <. >, принадлежало на праве собственности Ореховой В.С., <. >года рождения.

17 марта 2014 г. Орехова В.С. произвела отчуждение указанной квартиры по договору дарения, заключенному с сестрой Кондратьевой Л.С.

26 мая 2014 г. Орехова В.С. снята с регистрационного учета по месту жительства по адресу: <. >, в связи с переменой места жительства в Республику <. >.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы от 11 августа 2015 г. на момент заключения договора дарения от 17 марта 2014 г. и подписания заявления в Управление Росреестра по Санкт-Петербургу о переходе права собственности по состоянию на 17 марта 2014 г. Орехова В.С. в силу грубого интеллектуально-мнестического снижения (снижение памяти, нарушение внимания, дезориентировка, непродуктивность мышления) не могла понимать значения своих действий и руководить ими.

На основании данного заключения суд апелляционной инстанции признал договор дарения от 17 марта 2014 г., заключенный между Ореховой В.С. и Кондратьевой Л.С., недействительным на основании статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указанный вывод никем из участников дела не оспаривается.

Таким образом, установлено, что Орехова В.С. на момент заключения договора дарения и подписания заявления о переходе права собственности была не способна понимать значение своих действий и руководить ими, а значит, заключение данного договора и отчуждение квартиры происходили помимо ее воли.

Суд апелляционной инстанции этого не учел и не применил пункт 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, что привело к неправильному разрешению дела.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, без их устранения восстановление нарушенных прав и законных интересов заявителя кассационной жалобы невозможно.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: