Смерть как искусство правосудие

Обновлено: 30.04.2024

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

Мне эта книга понравилась очень. Для любителей "философских детективов"

В принципе мне нравятся последние книги Марининой, в которых детективный сюжет не является главной темой.
Но это-самая скучная книга автора. Очень много занудных каких-то пояснений про театральную кухню, не очень интересных, автор порой нервирует своим стремлением "разжевать" все.
Весь первый том ждала-ну когда же! "Ну когда же" случилось в середине второй книги.

В романе "Правосудие" двухтомника "Смерть как искусство" мне понравилось рассуждение автора о том, как принимать смерть близких. То, что советует артистка Арбенина жене главного режиссера, находящегося при смерти. Я полностью поддерживаю позицию Марининой. Нахожусь сейчас в такой же ситуации, как она описала, и тоже (это я встала на такую позицию ещё до прочтения романа) работаю, не смотря ни на что. Много работаю. Слова Арбениной как будто считаны с моего мозга.

Интерес к этому произведению появился только в середине второй книги.Очень подробно описан мир театрального закулисья,философские рассуждения о жизни и смерти,а детектив,как таковой только в самом конце и то весь скомкан.Что-то не то,что было у ранней Марининой.На подходе следующая книга.Будем ждать.

Совершенно занудная, тягомотная и скушная книженция. Вставки про Камень и ко, на мой взгляд, совершенно лишние. На протяжении обеих книг нет никакого развития сюжета и действия.

Являясь давним поклонником творчества А.Марининой, покупаю её книги сразу после выхода, не заглядывая ни в рецензии, ни в краткое содержание. Однако, последняя книга слегка разочаровала. Какая-то интрига неинтересная, затянуто, мало динамики. Видимо, автор пытается найти новые темы для своих произведений (в данном случае - тема театра), а балласта знаний пока маловато.

Глубоко психологически-эзотерическое произведение в форме детектива. Великолепная вещь

Романы Марининой надо, на мой взгляд, читать осенью - в историю укутываешься, как в теплый плед, и наслаждаешься новой увлекательной книгой. Эта книга - долгожданная, поскольку пришлось ждать ее после выхода и прочтения первой части. Как всегда, Маринина закрутила интригу. Но мне больше по душе не столько сам сюжет, а философия автора. Поэтому мне в особенности понравились лирические отступления. Заставляют задуматься.

Вторая часть романа Смерть как искусство. Продолжается увлекательный сюжет и неожиданный поворот событий. В этой книги мы снова встречаемся с жителями вечности Камнем, Ветром и Вороном.

Как всегда, качественный детектив. Достаточно остросюжетный. Философская линия, на мой взгляд, вполне уместна. Развязка и финал романа несколько обескураживают, но не буду портить вам удовольствие от чтения.
Не жалею, что приобрела и прочитала эту книгу. К сожалению, через неделю после прочтения уже с трудом припоминаешь детали. Книга для развлечения на 1-2 вечера, не более.

Книга, очень затянута. Написана давольно легким языком. Хоть и в двух частях но читается быстро.

ДОБАВИЛА НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ

В театре "Новая Москва" совершается загадочное и непонятное для окружающих преступление - покушение на режиссера и художественного руководителя Л.А.Богомолова. Теперь уже частный детектив Анастасия Каменская и молодой оперативник с Петровки Антон Сташис приступают к расследованию, которое приводит их к удивительным и неожиданным результатам. Подозреваемых много, все они лгут, и у каждого для этой лжи есть свои причины: и родительская любовь, и слепая страсть, и гнусный шантаж, и жажда успеха, достающегося слишком дорогой ценой, и страх разоблачения. Казалось бы, все вращается вокруг Театра, но одно маленькое, вроде бы незначительное событие, уходящее корнями в прошлое и ставшее в результате роковым, порождает новое зло. И сегодня пришло время восстановить справедливость.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 1. Маски краткое содержание

«Жизнь – театр, а люди в нем – актеры». Известное шекспировское изречение как нельзя лучше подходит к новому роману королевы современного детектива Александры Марининой. Ведь Театр – не только высокое искусство, он как живой организм, не терпящий лжи, предательства и порой мстящий очень жестоко.В театре «Новая Москва» совершается загадочное и непонятное для окружающих преступление – покушение на режиссера и художественного руководителя Л. А. Богомолова. Теперь уже частный детектив Анастасия Каменская и молодой оперативник с Петровки Антон Сташис приступают к расследованию, которое приводит их к удивительным и неожиданным результатам. Подозреваемых много, все они лгут, и у каждого для этой лжи есть свои причины: и родительская любовь, и слепая страсть, и гнусный шантаж, и жажда успеха, достающегося слишком дорогой ценой, и страх разоблачения. Казалось бы, все вращается вокруг Театра, но одно маленькое, вроде бы незначительное событие, уходящее корнями в прошлое и ставшее в результате роковым, порождает новое зло. И сегодня пришло время восстановить справедливость…

Смерть как искусство. Том 1. Маски читать онлайн бесплатно

Смерть как искусство. Маски

Просто вы не знаете, что такое театр. Бывают сложные машины на свете, но театр сложнее всего…

М. Булгаков. «Театральный роман»

У подполковника Сергея Кузьмича Зарубина были две слабости. Даже не слабости, а так, обстоятельства. Первое: у него чрезвычайно маленький для подполковника милиции рост, но это не порождало у Сергея Кузьмича никаких комплексов, а напротив, служило поводом для всяческого подшучивания над самим собой. И второе: он не любил артистов. Ну, не то чтобы совсем не любил, боялся он их. И даже не то чтобы совсем уж боялся, просто опасался и как-то сторонился. Дело в том, что отец Сергея Кузьмича, незабвенный Кузьма Сергеевич Зарубин, очень любил играть в самодеятельном театре, при этом лупил сынка почем зря и периодически напивался по-черному, а мама Сергея говорила, утирая слезы то сыночку, то себе самой:

– Папка у нас с тобой человек творческий, надо с пониманием относиться.

С каким таким пониманием надо было относиться к ремню и бутылке, Сережа не знал, но с детства у него сложилось твердое убеждение, что люди творческие, и в особенности артисты, – это те, понять кого ему не дано никогда. И лучше всего дела с ними не иметь.

Но иметь дело, судя по всему, придется, потому что, когда совершается покушение на художественного руководителя театра, избежать общения с артистами и прочей творческой публикой никак не возможно. А как с ними общаться? Это же всю голову сломаешь! Надо заметить, что в свое время к женитьбе друга и начальника Юрия Викторовича Короткова на актрисе Ирочке Савенич Сергей Зарубин отнесся вполне индифферентно. Ирка ему нравилась, она была своя в доску, простая, понятная, ужасно красивая, ужасно веселая и ужасно вкусно умела готовить. Какая-то она была обыкновенная, совсем не артистическая, не творческая, без всяких там специфических особенностей. Так что, наверное, не все артисты такие, с вывертом, что и не понять ничего. Однако слишком хорошо Сергей Кузьмич помнил своего батюшку, не будь он тем помянут. А жену Короткова продолжал считать редким исключением из общего правила.

Как бы эдак вывернуться, чтобы все-таки с артистами работал кто-нибудь другой? Покушением на режиссера Богомолова занимались два опера с территории, на которой находилось место происшествия, но они отрабатывали версию о том, что на художественного руководителя театра «Новая Москва» напали или случайные бандиты, или местная шпана, а тот факт, что у него ничего не взяли, может свидетельствовать о том, что преступников просто спугнул запоздалый прохожий или совершавшая объезд машина патрульно-постовой службы. Оперативники с территории шерстили уголовников и хулиганов, поднимали агентуру, если она у них вообще была, искали очевидцев, в общем, совершали рутинную, скучную, но обязательную в таких случаях работу. Через два дня после покушения к делу подключили Петровку, а конкретно – Сергея Зарубина и нового сотрудника Антона Сташиса, пришедшего в отдел пару месяцев назад из Восточного округа Москвы. Сергей вместе со следователем Блиновым отрабатывали версию, связанную с отношениями Богомолова в высоких управленческих кругах, а также с возможными финансовыми нарушениями или махинациями. А всем, что связано непосредственно с театром, занимался один Антон, молодой и не особо опытный. А театр-то – не кот начхал, двести человек как одна копеечка. Ну куда молодому зеленому оперу такую махину поднять? Понятно, что Сергей должен вместе с ним по театру работать. Но до чего ж не хочется… Смех смехом, а ему, подполковнику милиции, даже порог здания театра переступить страшно.

Брат жены Богомолова, мелкий бизнесмен Вадим Дмитриевич Вавилов, крепенький и плешивенький, совершенно не похожий на свою красавицу сестру, явно переживал и за нее, и за деверя и очень хотел быть полезным, старательно вспоминал все, что когда-либо за время знакомства слышал от Богомолова, но пока во всех этих воспоминаниях не было ничего, проливающего свет на причины преступления или хотя бы позволяющего выстроить очередную версию. И Зарубин решился. Идея осенила его примерно полчаса назад, и он, задавая вопросы Вавилову и выслушивая его ответы, параллельно пытался оценить то, что пришло ему в голову. И чем больше оценивал, тем больше собственная идея ему нравилась.

– Вадим Дмитриевич, вы хотите, чтобы покушение на Льва Алексеевича было раскрыто?

– О чем вы, Сергей Кузьмич?! Разумеется, хочу.

– И вы готовы платить за это?

– Кому? – несказанно изумился Вавилов. – Вам? Это что, новые правила такие?

– Видите ли, Вадим Дмитриевич, – терпеливо принялся объяснять Зарубин, – вы сами говорите, что Лев Алексеевич – человек тяжелый, неуживчивый, грубый, не сдержанный на язык, а если так, то врагов у него видимо-невидимо. А наши милицейские силы и возможности весьма и весьма ограничены, на одно дело никак не выделить столько сотрудников, сколько требуется, потому что есть и другие дела, а сотрудников все-таки не хватает. Если вы действительно заинтересованы в том, чтобы преступник был найден, я готов подсказать вам один вариант. У нас на Петровке много лет работал сотрудник, которого можно было бы привлечь к работе. Но это будет стоить денег.

– Что, бывшие милиционеры все такие корыстные? – усмехнулся Вавилов. – За идею работать не хотят?

– Бывшие милиционеры работают не за идею, а за зарплату, впрочем, как и действующие, – холодно откликнулся Зарубин. – Человек, о котором я говорю, работает в частном детективном агентстве, и его время стоит денег, потому что оно – рабочее, а свободного времени у сыщиков не бывает. Вы готовы платить?

– А вы гарантируете результат?

Зарубин очень старался, чтобы голос его прозвучал твердо, но ему самому послышалась некоторая неуверенность. Настя Пална, конечно, человек надежный, но кто его знает… Все-таки театр – это тебе не бандитская группировка.

– У меня нет свободных денег, – ответил Вавилов, немного подумав. – Масштаб моего бизнеса не так велик, как вам, вероятно, кажется. Но если вы уверены в целесообразности того, что предлагаете, я найду деньги, это моя проблема.

И Зарубин с облегчением перевел дух.

– Ну купи, Настенька, сделай себе подарок ко Дню милиции, – уговаривала Настю Каменскую Ирина Савенич. – Смотри, как тебе идет.

Настя добросовестно смотрела в высокое зеркало и признавала, что да, действительно, этот темно-серый трикотажный костюм, с узкой юбкой чуть ниже колена и облегающим коротким пиджаком, ей очень идет. Костюм ей нравился, а вот цена – нет. Но для нее главное – уловить идею, понять, из каких тканей и какого фасона и цвета вещи хорошо сидят на ней и не делают еще более блеклой ее и без того бесцветную внешность, которую Настя категорически отказывалась совершенствовать при помощи макияжа. На макияж нужно тратить время, а времени ей жалко. С тех пор как Настя стала работать в частном детективном агентстве у своего старинного друга Владислава Стасова, у нее появились деньги, и она в принципе нет-нет да могла бы позволить себе купить какую-нибудь по-настоящему дорогую одежду известной фирмы. Но тут Настя была непреклонна: в бутике она только примеряет и прикидывает, а потом ищет аналогичные вещи в магазинах с «человеческими», а не заоблачными ценами.

Жена Настиного брата Александра Каменского Даша была владелицей как раз такого вот бутика, забитого до отказа брендовыми шмотками, и каждый раз, приезжая сюда для «примерок и прикидок», Настя выслушивала Дашкины уговоры что-нибудь купить, но ни разу не отступила от собственных правил: переплачивать за бренд она не собирается, деньги не на улице нашла, а честно заработала и цену им знает очень хорошо. Сегодня натиск был удвоен: вместе с Настей к Даше приехала и жена Юры Короткова Ира, которая, в отличие от самой Насти, делала в Дашином магазине покупки с нескрываемым удовольствием и при этом не уставала причитать:

Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 2. Правосудие краткое содержание

Смерть как искусство. Том 2. Правосудие читать онлайн бесплатно

Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

– Пап, я мультики посмотрю, ладно?

Антон положил вилку и взглянул на часы.

– А спать тебе не пора, Василиса Прекрасная?

– Не пора, не пора! – Девочка запрыгала вокруг отца, исполняя замысловатый танец. – Ты у Эли спроси, она всегда в это время разрешает мне мультики смотреть.

Антон бросил взгляд на Эльвиру, стоящую у плиты к нему спиной. Да, няня любит его детей, но не слишком ли она их балует, не слишком ли много свободы дает?

– Васька, уже десятый час, «Спокойной ночи, малыши» закончились, какие тебе еще мультики нужны? – недовольно произнес он.

– На диске. Ну пап! Мы когда сегодня с Элей гуляли, она купила два новых диска с мультиками, но сказала, что, пока я все уроки не сделаю, мне смотреть нельзя. Вот я все сделала.

«Эля сказала». Ну что ж, подрывать авторитет няни негоже, все-таки она с детьми проводит больше времени, чем он, родной отец.

– Хорошо, – согласился Антон, – смотри. Но только до десяти часов. В десять – спать, и без разговоров.

– А Степке можно со мной?

Эльвира повернулась и строго посмотрела на девочку.

– Васенька, мы же с тобой договаривались: Степа должен ложиться в девять, он еще маленький. И, между прочим, ровно в девять ты должна была сама его уложить и почитать на ночь сказку.

– Я хотела, но… Он спать совсем не хочет еще. И я пообещала, что спрошу про мультики, вдруг вы разрешите…

– Мы с папой не разрешаем, – твердо проговорила Эльвира. – Ты идешь укладывать Степана, читаешь ему, пока он не заснет, а потом смотришь мультики ровно до десяти. Договорились?

– Тогда совсем мало времени останется, – расстроенно пробормотала Василиса.

– Вася, – вмешался Антон, – это не обсуждается. Есть режим, есть график, все расписано по минутам. Если ты не укладываешься в график, значит, надо что-то поменять, но не в графике, а в твоих поступках. Вот почему ты так поздно закончила уроки? Ты должна была их сделать уже давным-давно. Чем ты занималась?

Девочка помолчала, потом нехотя двинулась к двери.

– Ладно, пойду Степку укладывать.

Антон с улыбкой смотрел ей вслед. Потом взял вилку и доел свой ужин. Эльвира по-прежнему что-то готовила, стоя к нему спиной.

– Эля, вы сами-то поели? – спросил он.

– Не беспокойтесь, я ужинала вместе с детьми.

– Так это когда было! Сядьте, хотя бы чайку выпейте, что вы там все возитесь?

– Хочу вам на завтрак пшенную кашу с тыквой оставить, а тыква очень долго варится, я с утра не успею приготовить. Антон, вы не сердитесь на Васю, она вам подарок готовит, поэтому и с уроками задержалась.

– Подарок? – удивился Сташис. – Какой? По какому случаю?

– Так ведь еще не скоро…

– Ну, у нее сложный замысел. – Эльвира засмеялась и присела за стол напротив Антона. – Мы сегодня специально ходили в магазин, покупали расходные материалы, потом сидели и вместе придумывали эскизы. Только вы не спрашивайте, что это, а то сюрприза не получится. Это я посоветовала Васе начать готовить подарок заранее, потому что задумка у нее действительно непростая, и не исключено, что с первого раза ничего не получится, и придется переделывать. Если хотите ругать, то ругайте меня, девочка не виновата, это я не уследила за временем.

– Ну что вы, Эля, – мягко улыбнулся Антон, – разве я могу вас ругать? Без вас я бы совсем пропал. Но основного графика ваши затеи не отменяют, договорились?

– Конечно, – кивнула няня.

Она снова встала к плите, а Антон допил чай и подошел к двери детской. Оттуда доносился приглушенный голос Василисы, читавшей четырехлетнему Степану «Храброго портняжку». Вообще-то, Степка уже умел читать сам, Эльвира очень серьезно относилась к своей работе и выполняла функции одновременно няни, домработницы и гувернантки, но Антон считал, что у Василисы должны быть определенные обязанности по воспитанию брата, и если у детей нет матери, то «сказку на ночь» должна обеспечивать сестра. Уже без двадцати десять, Степка еще не спит, это безобразие, и даже если он уснет немедленно, у Васьки останется только минут пятнадцать на просмотр мультфильмов. Может, напрасно он устроил такую казарму? Может, надо быть помягче с детьми, больше им позволять, больше баловать? Ответа Антон Сташис не знал, но одно знал точно: заранее составленное расписание, графики, режим, распорядок – это спасительная соломинка, ухватившись за которую можно выплыть из любой беды.

Он устроился в гостиной на диване и взял в руки книгу, но что-то не читалось… Снова вспомнилась пустота, которая не просто окружила – задушила его в тесных объятиях после похорон матери. Всего за четыре года он потерял все, что составляло его семью и его жизнь, и он остался один в большой трехкомнатной квартире, которая еще совсем недавно всегда была полна голосов, смеха и любви. А теперь в ней никого и ничего не было, кроме него самого, казавшегося себе в тот момент одиноким, маленьким и никчемным, и тишины.

Антон пытался разомкнуть тиски пустоты и одиночества, стал постоянно приглашать к себе сокурсников и сокурсниц, собирал шумные многолюдные компании, в которых было много спиртного, много пьяного секса, тупого веселья и бессмысленных разговоров. Он боялся оставаться один в квартире, засыпал, оглушенный алкоголем, утром, не глядя по сторонам, умывался, одевался и убегал на учебу в Университет МВД, после занятий оставался в читальном зале и готовился к семинарам и практическим занятиям, а домой возвращался уже с друзьями и девушками. В таком угаре прошло около четырех месяцев, потом Антон опомнился. Сделал генеральную уборку, выбросил пустые бутылки, которые обнаруживал в самых неожиданных местах квартиры, отнес в химчистку то, что не мог постирать своими руками, и больше никого к себе не приглашал. Компаниями он пытался заполнить образовавшуюся пустоту, но внезапно понял, что это не та заполненность, которую он потерял и к которой стремился. Ему нужен теплый душевный контакт, ему нужна семья, ощущение сообщества, собратства, а не пьянки-гулянки.

Но оказалось, что без алкоголя он совсем не мог спать. В ночной тишине его стали преследовать звуки, которых он в реальной жизни не слышал: стон умирающего отца, жуткий крик падающей с высоты одиннадцатого этажа сестры, предсмертный хрип матери. Отец на самом деле не стонал, он просто упал, и Антон слышал только шум упавшего на пол тела. Отец был без сознания и больше не издал ни звука. А когда случились несчастья с сестрой и матерью, Антона даже дома не было. Но звуки преследовали его, они рождались где-то под потолком и настойчиво лезли в уши, в голову, пронзали все его тело.

Пришла бессонница. То есть это была не совсем бессонница, потому что спать он вроде бы и хотел, но уснуть не мог. И начались книги. Сначала те, что были дома, но домашняя библиотека, не такая уж обширная, давно была изучена Антоном вдоль и поперек, а на покупки в книжных магазинах слушательской стипендии, торжественно именовавшейся «окладом содержания», не хватало. На помощь пришли соседи, которые относились к юноше с сочувствием и добротой и не вмешивались, пока в его квартире шли беспрестанные гулянки, но, как только наступила тишина, сразу же протянули Антону руку. Соседи были семьей, близкой к искусству: он – театральный критик, она – журналист из отдела культуры в многотиражной газете. И библиотека у них была огромная. Антон брал сразу по нескольку книг и глотал их залпом, без разбору, все подряд, лишь бы чем-то себя занять по ночам и не слышать страшных звуков. Со временем он стал приходить в соседскую квартиру не только за книгами, но и просто так, заходил после занятий, садился в уголке, доставал учебники и конспекты и занимался: пребывание в пустых комнатах собственного дома все еще угнетало. Однажды ему в руки попала книга Михаила Чехова «Путь актера», которую Антон прочел с неожиданным любопытством. Особенно его привлекло учение об атмосфере, которая сама по себе порождает определенные поступки людей, и рассуждения Чехова о Куприне, которого молодой тогда еще актер случайно увидел в разнузданной пьяной компании. «Вся компания производила жуткое и тяжелое впечатление. В центральной фигуре я узнал А. И. Куприна. Но какая разница между ним и окружающей его компанией! Я не знаю, что переживал Куприн, что заставляло лицо его искажаться болью и злобой, но я знал, что это было что-то для него серьезное, глубокое и настоящее». Антона тогда поразила готовность молодого человека понять и разобраться, а не смешивать огульно всех присутствующих в одну безликую массу.

После этого Антон долго обдумывал мысль о том, что нельзя относиться к людям как к маскам, потому что живые, реальные люди многограннее и интереснее, чем плоская одноплановая маска. «Я не верил прямым и простым психологиям, – писал М. Чехов. – …Быть человечным – это значит уметь примирять противопо-ложности… Раздражение против людей, ненависть к ним и непримиримая с ними борьба являются, по большей части, результатом неверного представления о неизменности человеческого характера».

Читать онлайн Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

Купить онлайн

Смерть как искусство. Том 2. Правосудие