Решения судов по конкретным делам ставшие основанием для рассмотрения последующих дел
Обновлено: 28.04.2024
На протяжении длительного периода времени в теории и практике применения процессуального законодательства возникала неопределенность в вопросе использования в качестве новых обстоятельств для пересмотра судебных актов решений Конституционного Суда Российской Федерации (далее – КС РФ), которые не являются постановлениями.
Указанное было обусловлено отсутствием в Арбитражном процессуальном кодексе РФ (далее – АПК РФ) указания на то, что вновь открывшимся обстоятельством является выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.
Между тем развитие судебной практики как КС РФ, так и арбитражных судов обусловило необходимость изменения существующего порядка, который выразился в Определении Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012, которое, в свою очередь, внесло ясность в толкование положений статьи 311 АПК РФ применительно к актам КС РФ.
Пересмотр судебных актов по новым либо вновь открывшимся обстоятельствам – нормы АПК РФ
Исчерпывающий перечень оснований пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, приведен в статье 311 АПК РФ.
В соответствии с частью 2 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам являются:
1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;
2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу; установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя;
3) преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.
В соответствии с частью 3 статьи 311 АПК РФ основаниями пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам являются:
1) отмена судебного акта арбитражного суда или суда общей юрисдикции либо постановления другого органа, послуживших основанием для принятия судебного акта по данному делу;
2) признанная вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда или суда общей юрисдикции недействительной сделка, которая повлекла за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;
3) признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации;
4) установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека;
5) определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда Российской Федерации содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства.
Применительно к пункту 3 части 3 статьи 311 АПК РФ следует отметить, что все решения Конституционного Суда Российской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немедленно и действуют непосредственно. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в рамках своих полномочий Конституционный Суд России принимает следующие виды решений:
(a) постановления, которые являются итоговыми решениями по существу;
(b) заключение, являющееся итоговым решением по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;
(c) определения, которые представляют собой иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства.
Таким образом, исключая довольно редкие по экономическим делам постановления и заключения КС РФ, для заявителей ключевым оставался следующий вопрос:
Является ли выявление действительного конституционно-правового смысла нормы права в определении Конституционного Суда новым обстоятельством для дела по смыслу пункта 3 части 3 статьи 311 АПК РФ?
Правовая природа определений КС РФ, в которых выявляется конституционно-правовой смысл норм права
Как уже отмечалось выше, с ростом числа обращений заявителей в Конституционный Суд и увеличением числа принятых по делах Постановлений рассмотрение жалоб заявителей все чаще стало заканчиваться на предварительном этапе. КС РФ, отказывая в принятии жалобы, выносит определение, в котором подтверждает распространение ранее принятой правовой позиции на дело заявителя либо указывает допустимые рамки (пределы) толкования конкретной примененной нормы права. В теории подобного рода судебные акты стали называть определениями с "позитивным" смыслом. Так, по мнению Н.В. Витрука, определения с позитивным содержанием относятся к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации [1] .
Нельзя не отметить, что подобная практика письменного судопроизводства оказывает благотворное влияние на судебную систему и позволяет заявителям в максимально короткие сроки получать позицию органа конституционного контроля по спорному вопросу.
Конституционный Суд РФ последовательно высказывался в пользу обязательности для судов не только постановлений, но определений КС РФ, в которых содержится толкование действующего законодательства.
В качестве наиболее ярких примеров следует привести следующие правовые позиции:
1. "В ряде своих определений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, равно как и содержащиеся в них правовые позиции, общеобязательны и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, а решения судов и иных органов, основанные на акте, признанном неконституционным, либо на акте, которому суд общей юрисдикции придал истолкование, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Решения Конституционного Суда Российской Федерации не могут игнорироваться судами, к компетенции которых отнесен пересмотр соответствующего решения и которые по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица обязаны установить – при соблюдении общих правил судопроизводства – наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий для пересмотра решений, основанных на нормах, которым придан смысл, расходящийся с их конституционно-правовым смыслом.
2. "Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором Конституционный Суд Российской Федерации, не признавая акт или его отдельные положения противоречащими Конституции Российской Федерации, выявляет их конституционно-правовой смысл, является то, что с момента вступления указанного решения в силу такие акты или их отдельные положения не могут применяться или реализовываться каким-либо иным способом в смысле, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом (Определения от 2 ноября 2006 года № 409-О, от 11 ноября 2008 года № 556-О-Р и др.)"[3].
3. "Юридической силой решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, обусловливается невозможность применения (а значит – прекращение действия) данной нормы в неконституционном истолковании, т.е. утрата ею силы на будущее время в любом ином – расходящемся с выявленным конституционно-правовым – смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что, по общему правилу, с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу такая норма не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле"[4].
В арбитражной практике также имелись примеры указания судов на обязательность правовых позиций, изложенных в определениях КС РФ:
Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 07.10.2014 по делу № А67-8084/2013
"Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 06.02.2003 № 34-0 указал, что как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие или несоответствие оспариваемого акта Конституции Российской Федерации, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права. В таком случае данное им истолкование, как это вытекает из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" во взаимосвязи с его статьями 3 , 6 , 36 , 79 , 85 , 86 , 87 , 96 и 100 , является общеобязательным, в том числе для судов.
С учетом изложенного, определения Конституционного Суда Российской Федерации носят окончательный характер и не могут быть обжалованы, а изложенное в них конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения является общеобязательным".
Однако подобная позиция арбитражных судов не является единообразной, поэтому Конституционный Суд уже неоднократно ставил вопрос о фактическом неисполнении правоприменителями своих решений в форме определений [5] .
Вместе с тем открытым стоял вопрос о пересмотре ранее состоявшихся судебных актов по новому обстоятельству с использованием подобных определений.
Арбитражные суды в большинстве случаев применяли формальный подход, отказывая заявителям в пересмотре дел с указанием на отсутствие прямого указания в АПК РФ на такое обстоятельство, как выявление конституционно-правового смысла правовой нормы в определении КС РФ.
Однако в деле А56-45166/2012 Верховный Суд РФ (ВС РФ) признал подобный подход не соответствующим целям защиты прав и интересов заинтересованных лиц и сформулировал принципиально иное толкование положений процессуального законодательства.
Рассмотрение Арбитражного дела № А56-45166/2012 в нижестоящих судах
Общество "Team Niinivirta AY" (далее также Заявитель; Компания) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании недействительными требований Выборгской таможни №№ 182, 183 от 17.04.2012 об уплате таможенных платежей и пеней в общей сумме – 2435838,48 руб. в связи с невывозом временно ввезенного транспортного средства с территории Российской Федерации.
Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.10.2012 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении требований Заявителя отказано; Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.02.2013 по делу № А56-45166/2012 апелляционная жалоба оставлена без удовлетворения, решение суда первой инстанции – без изменения.
Определением Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 № 1050-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании "Team Niinivirta AY" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса таможенного союза" Компании было отказано в принятии жалобы к рассмотрению. При этом КС РФ указал, что ранее изложенная позиция[6] о недопустимости возложения ответственности за таможенное нарушение без наличия вины может быть распространена и в деле общества "Team Niinivirta AY".
Компания обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о пересмотре дела № А56-45166/2012 по новым обстоятельствам. В качестве нового обстоятельства Компания указала Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 года № 1050-0.
Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.01.2014 по делу № А56-45166/2012 в удовлетворении ходатайства Заявителя о пересмотре дела по новым обстоятельствам отказано. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции оставлено без изменений, апелляционная жалоба – без удовлетворения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15.08.2014 по делу № А56-45166/2012 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции оставлены без изменения, апелляционная жалоба – без удовлетворения.
Суды трех инстанций, отказывая в удовлетворении требований Заявителя, ссылались на отсутствие в АПК РФ норм о том, что определение КС РФ является новым обстоятельством для дела.
Компания обратилась в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой на судебные акты нижестоящих судов. Определением Верховного Суда РФ от 10.03.2015 № 307-КГ14-4737 по делу № А56-45166/2012 кассационная жалоба Компании вместе с делом передана на рассмотрение по существу в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
Правовая позиция ВС РФ в деле TEAM NIINIVIRTA AY
В Определении Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 ВС РФ сформулировал следующие ключевые позиции:
1. В определении[7] по делу Заявителя Конституционный Суд РФ выявил конституционно-правовой смысл норм, примененных арбитражными судами, и указал, что определенные правовые позиции Конституционного Суда РФ не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативно-правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые Компанией положения Таможенного кодекса таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса РФ, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда РФ.
2. Основанием для пересмотра по новым обстоятельствам судебных актов в конкретном деле Заявителя является не сам принятый Конституционным Судом РФ судебный акт, а выявленный и сформулированный в данном акте конституционно-правовой смысл нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался.
3. Отсутствие непосредственно в АПК РФ такого основания для пересмотра дела как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам заявителей, при разрешении которых были допущены нарушения конституционных прав и свобод.
4. При оценке наличия основания для пересмотра дела необходимо исходить не из формы, в которую облачена правовая позиция Конституционного Суда РФ (то есть понятие решения в узком смысле), а из самого факта выявления Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла тех или иных форм, примененных в деле Заявителя, который может быть сформулирован в решении в общем понимании (т.е. и в решении, и в постановлении, и в определении).
Позиция Верховного Суда в деле Team Niinivirta AY является новаторской и абсолютно соответствует духу единообразия практики высших судов. Остается надеяться, что выводы из Определения Верховного Суда РФ от 21.04.2015 по делу № 307-КГ14-4737, А56-45166/2012 будут воспроизведены в Постановлениях Президиума либо Пленума ВС РФ с целью придания общеобязательного толкования для нижестоящих судов.
В заключение хотелось бы отметить, что использование в защите прав и законных интересов участников арбитражного судопроизводства правовых позиций КС РФ позволит устранять изначально неверное adversus legem (против закона) толкование правовых норм арбитражными судами.
[1] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: Юристъ, 2005. С. 116.
[2] Определение Конституционного Суда РФ от 17.02.2015 № 410-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Дацко Олега Вячеславовича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".
[3] Определение Конституционного Суда РФ от 25.11.2010 № 1534-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Попова Василия Васильевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 376 и пунктом 3 части первой статьи 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации".
[4] Определение Конституционного Суда РФ от 04.06.2013 № 874-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "БИС" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".
Суды могут самостоятельно восполнять пробелы в законах при разрешении споров граждан и чиновников, но только если это не ограничивает права и свободы гражданина. Такое разъяснение содержится в постановлении Пленума ВС о правилах споров с государственными органами. Еще Верховный суд научил определять подсудность таких споров, рассказал о восстановлении процессуальных сроков и допустил обжалование действий чиновников в интернете. Подробности — в наших карточках.
Суды могут принимать решения, которые несут имущественные последствия для граждан и организаций. Например, когда требуется вернуть излишне уплаченные налоговые и таможенные платежи, страховые взносы и исполнительские сборы, или выплатить компенсацию за незаконные решения чиновников. При этом требования о возмещении вреда, причиненного принятием незаконных решений, бездействием или действием властных органов, должны предъявляться отдельным иском.
ВС объясняет, что в судебном порядке можно оспорить разные действия и решения чиновников. Они могут быть приняты в письменной и электронной форме, в том числе и в автоматическом режиме.
Но обратиться в суд можно в случае несогласия не только с формализованным решением, но и любым другим. Например, предметом судебного контроля могут стать действия, связанные с организацией дорожного движения, вроде установки новых знаков или настройки светофоров. «Действия могут совершаться, в частности, посредством размещения информации в сети «Интернет», — подчеркивает ВС.
Бездействием, которое можно оспорить, считается ситуация, когда чиновник не делает, что должен. Например, не рассматривает поступившее к нему заявление или не спешит принимать по нему решение.
Пленум объясняет, что акты налоговых и таможенных проверок не могут выступать предметом самостоятельного оспаривания. В то же время заинтересованные лица могут обжаловать решения, принятые по результатам проверок.
Это же касается документов, подтверждающих какие-либо обстоятельства, например правовой статус гражданина или организации. Оспорить можно только решение, принятое по этим документам.
Пленум ВС допускает обжалование в судебном порядке не только решений и действий государственных органов и их должностных лиц. Ответчиком по таким спорам могут выступать и «наделенные публичными полномочиями органы, не имеющие статуса юридического лица»: например, экзаменационные или призывные комиссии. А еще разрешается оспаривать действия организаций, наделенных «отдельными государственными или иными публичными полномочиями», и к таким ВС относит, например, психиатрические лечебницы и больницы ФСИН.
В проекте постановления Пленум ВС объясняет, какие решения или действия нельзя обжаловать по правилам КАС и АПК:
❌ Решения, принятые в ходе производства по уголовному делу. Их можно оспорить по правилам ст. 125 УПК («Судебный порядок рассмотрения жалоб»).
❌ Решения, принятые в рамках производства по делу об административном правонарушении. «Доводы о недопустимости конкретного доказательства излагаются в ходе рассмотрения соответствующего дела», — подчеркивает ВС.
❌ Отказы в применении амнистии.
❌ Решения, которые нужно обжаловать по правилам КоАП или 25-й главы АПК («Рассмотрение дел об административных правонарушениях»).
Вид судопроизводства и процессуальный порядок рассмотрения дела о защите прав, свобод и законных интересов заявителя определяется судом. Он должен учитывать характер правоотношений, из которых вытекает требование заявителя, а не форму обращения. «Оформление искового заявления вместо административного искового заявления не влияет на определение вида судопроизводства», — подчеркивает Пленум.
По общему правилу административные исковые заявления рассматриваются по месту нахождения госоргана, принявшего спорное решение. Кроме того, КАС позволяет подать иск по месту жительства гражданина или нахождения организации. Если решения госоргана распространяются на территорию нескольких субъектов или всю страну, подавать иск можно там, где будет исполняться спорное решение.
Срок обращения в суд считается со дня, следующего за днем, когда лицу стало известно о нарушении его прав, свобод и законных интересов. Вопрос о причинах пропуска срока суд может поднять и самостоятельно, не дожидаясь мнения участников спора.
«Возвращение административного иска другим судом по причине его неподсудности или в связи с нарушением требований, предъявляемых к содержанию заявления и прилагаемым к нему документам, сами по себе не являются уважительными причинами пропуска срока обращения в суд», — подчеркивает Пленум. В то же время, если заявителю не хватило документа, который должен был выдать госорган, пропуск срока признают уважительным.
В некоторых случаях законодательство допускает оспаривание решения госоргана в вышестоящем органе. Например, такой порядок предусмотрен для решений налоговиков. Если по результатам внутренней апелляции решение останется в силе, то суд будет рассматривать именно первоначальное решение. Если же вышестоящий орган изменит или отменит решение, тогда предметом рассмотрения суда будет именно апелляционный акт.
Суд не связан правовой квалификацией спорных отношений, он вправе оценить решение со ссылкой на нормы права, не указанные в иске. Не связан суд и доводами жалобы, потому что ему в любом случае нужно проверять имеющие значение для дела обстоятельства.
Формальные нарушения порядка принятия решений по общему правилу не могут служить основанием для признания их незаконными, подчеркивает ВС. Другое дело, если нарушения были существенными и повлияли на права заявителя.
Отдельный пункт проектируемого постановления посвящен вопросу применения аналогии права. В спорах с чиновниками это возможно, например когда есть пробел в правовом регулировании. «В частности, посредством применения аналогии судом могут быть преодолены пробелы, связанные с отсутствием подзаконных актов, определяющих порядок реализации права гражданином или организацией», — объясняет Пленум. Аналогия невозможна, если она ограничивает права и свободы гражданина или организации.
Суды могут признавать незаконными решения чиновников, принимаемые по усмотрению. Пленум приводит в пример ситуацию, когда местные власти решили перенести пешеходный переход. Суд может разобраться в вопросе и отменить решение, если чиновники не учли все обстоятельства, влияющие на безопасность дорожного движения.
Суд может прекратить производство по спору с госорганом, если тот исправил свою недоработку, отменил свое решение или прекратил бездействие. Но разбирательство точно продолжится, если заявитель дополнительно попросил о компенсации морального вреда или возмещении ущерба, причиненного действиями или бездействием чиновников.
Банк взыскивал долг с поручителя по кредитному договору. Заемщик не исполнил обязательства и у него возникли проблемы с другими кредиторами. Суд удовлетворил требование банка к поручителю. Но ООО, обеспечивающее исполнение сделки, не спешило выплачивать деньги. Тогда банк подал банкротное заявление к поручителю и хотел передать часть требований другой организации. Три инстанции отказали и отметили, что суд неправильно взыскал с поручителя деньги в рамках отдельного спора. ВС отменил акты нижестоящих инстанций и указал, что они не должны были рассматривать разногласия об объеме ответственности поручителя.
Изменить кредитную линию
В 2016 году «МТС-Банк» открыл для ООО «МГ-Финанс» кредитную линию до декабря 2017 года. Сначала её лимит составлял 460 млн руб. А за заемщика поручилось общество «Инова», согласившись солидарно с заемщиком отвечать перед банком до декабря 2020 года.
В 2017-м стороны кредитного договора заключили дополнительное соглашение. Они изменили размер лимита. Теперь максимально возможный размер единовременной задолженности по ней увеличился до 660 млн руб. То есть раньше ему не могли выдать более 460 млн. руб., а теперь «МГ-Финанс» мог неограниченно получать и возвращать деньги в пределах 660 млн руб.
К договору с «Иновой» банк и ООО тоже заключили допсоглашение. В нем изменили лишь срок поручительства с декабря 2020 года на июнь 2022 года. Другие условия не трогали. В 2019 году кредитор и заемщик снова поменяли лимит и он стал 600 млн руб. Срок кредита тоже стал другой — до июня 2021 года.
Заемщик-банкрот и нерадивый поручитель
«МГ-Финанс» не вернул банку 300 млн руб. и еще задолжал другим компаниям. Тогда кредитор в 2019-м подал иск к поручителю, ООО «Инова» (дело № А40-209740/2019), чтобы взыскать долг. Ответчик претензии не отрицал. В начале 2020 года АСГМ вынес решение в пользу «МТС-Банк», а в сентябре 2020 года «МГ-Финанс» обанкротился.
Весной 2021 года другой кредитор должника, ООО «Ремвагонсервис», попыталось обжаловать решение о взыскании денег с ООО «Инова» в пользу своего конкурента «МТС-Банка». Оно ссылалось на то, что стороны изменили условия кредитного договора без согласия поручителя. Это привело к увеличению ответственности будущего банкрота. Апелляция отказала «Ремвагонсервису» по формальному основанию: тот пропустил сроки для обжалования. Кассация оставила акты в силе.
«Инова» не спешила исполнять обязательства по поручительству и в мае 2021-го «МТС-Банк» решил признать компанию банкротом и привел с собой правопреемника ООО «Строительная компания МЫ-ЗА!» (дело № А40-109235/2020). В качестве довода он указал на решение АСГМ от 2020 года, по которому с поручителя взыскали долг. По его мнению, оно носит преюдициальный характер.
АСГМ оставил заявление «МТС-Банка» без рассмотрения и в правопреемстве тоже отказал. Первая инстанция указала, что «Инова» не оспорила долг. Потому суд, принимая решение в начале 2020-го, не исследовал обстоятельства ее задолженности перед банком и не оценил все доказательства. Когда банк и «МГ-Финанс» меняли размер кредитного лимита, они увеличили ответственность «Иновы» по поручительству. По сути, первая инстанция не признала преюдициальный характер вынесенного в начале 2020 года постановления, на которое ссылался банк.
Тогда кредитная организация обжаловала это решение в апелляции. Банк просил суд признать «Инову» банкротом, включить его требование в размере 300 млн руб. в реестр и признать стройкомпанию правопреемником в части долга 285 млн руб. По его мнению, первая инстанция нарушила принцип обязательности судебного акта. 9-й ААС ему тоже отказал. Кассация согласилась с выводами нижестоящих судов. Тогда «МТС-Банк» пошел с жалобой в Верховный суд.
Преюдиция обязательна
ВС отменил акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новый круг. Суд указал, что решения, на которых основаны банкротные требования, надо обжаловать не через пересмотр их банкротным судом, а в соответствии с процессуальном порядком по конкретным видам судопроизводства и категориям споров. Если есть действующее решение суда, которое подтверждает требования кредитора, арбитражный суд в деле о банкротстве проверяет:
- факт пересмотра такого решения;
- исполнялось ли оно и в какой части;
- определяет допустимость требований в деле о несостоятельности и очередность их удовлетворения.
ВС пришел к выводу, что у судов не было оснований для рассмотрения разногласий по требованию банка, которые касались объема ответственности компании - поручителя.
Что говорят юристы
Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ Качкин и Партнеры Качкин и Партнеры Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Земельное право/Коммерческая недвижимость/Строительство Профайл компании × , полагает, что суд не может просто проигнорировать вынесенный по другому делу судебный акт, вступивший в законную силу. Даже если в нем, действительно, неправильно применены нормы права.
Дело имеет важное значение для практики. Если игнорировать законную силу судебных актов, как это случилось в споре, то мы будем жить в ситуации полной правовой неопределенности, когда любое решение удастся пересмотреть без соблюдения соответствующих процедур.
С тем, что в этом случае интересно не столько само дело о банкротстве, сколько отмена определений нижестоящих судов из-за процессуальных нарушений, соглашается и Александр Шарапов, старший юрист КСК групп КСК групп Федеральный рейтинг. группа Частный капитал группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) 17 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 37 место По выручке × .
Но с тем, справедливо ли такое решение по своей сути, согласны не все. Диана Варданян, старший юрист юридической компании РКТ РКТ Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (high market) 4 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 6 место По выручке 16 место По количеству юристов Профайл компании × , полагает, что это определение ВС — еще одно доказательство применения формального подхода к разрешению спорных моментов в банкротных делах. Они чаще всего не столь просты, чтобы принимать решения без должного исследования обстоятельств дела и гражданско-правовых отношений между сторонами.
Эксперт полагает, что акт однозначно упростит жизнь банков-кредиторов в делах о банкротстве, и иных кредиторов, чьи требования основаны на вступивших в законную силу судебных актах. При этом такая практика осложнит жизнь кредиторов, имеющих возражения относительно заявленных в рамках дела о банкротстве на основании вступивших в законную силу судебных актах требований, которым было отказано в обжаловании таких решений из-за пропуска срока на обжалование.
Небанкротные судьи по сей день неохотно принимают к производству апелляционные и кассационные жалобы кредиторов должника. Из-за этого они фактически и вовсе никак не могут защитить свои права и представить возражения на требования иных кредиторов вне рамок дела о банкротстве.
Соглашается с коллегой Глеб Панфилов, старший юрист Адвокатского бюро Шварц и Партнеры Шварц и Партнеры Региональный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) × . Эксперт отмечает, что в банкротных делах важно установить действительный размер обязательств должника и пропорционально удовлетворить требования. Поэтому ограничение суда в возможности оценить ставшие для него очевидными в условиях производства по делу о банкротстве злоупотребления нельзя признать обоснованным.
На неоднозначность решения ВС обращает внимание Артем Денисов, управляющий партнер Юридическая компания «Генезис» Юридическая компания «Генезис» Региональный рейтинг. группа Антимонопольное право (включая споры) группа Интеллектуальная собственность группа Корпоративное право/Слияния и поглощения × . «Немного странным кажется данная ситуация, когда дело попадает в ВС при едином противоположном мнении трех инстанций», — отмечает эксперт. По его наблюдениям, как правило, споры, которые рассматривает ВС, пестрят разнообразием подходов в нижестоящих инстанциях.
Сугубо процессуальные нарушения крайне редко становятся основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов. Как известно, есть безусловные основания для отмены, которые представляют собой столь грубые, или существенные, нарушения процессуального законодательства, что сам факт этого нарушения позволяет усомниться в законности судебного акта (ч. 4 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ). Иные процессуальные нарушения могут повлечь отмену судебного акта только в случае, если они привели или могли привести к принятию неправильного судебного акта (ч. 3 ст. 270, ч. 3 ст. 288 АПК РФ). Эти основания для отмены дифференцированы в процессуальном законодательстве применительно к апелляционной и следующей за ней кассационной инстанциям (имеются в виду суды округов). Предполагается, что наиболее грубые процессуальные нарушения должны исправляться судами до Верховного Суда РФ – во всяком случае, те из них, которые носят очевидный характер. Хотя и процессуальные нарушения со стороны судов апелляционной и кассационной инстанций не исключены, к сожалению.
Суды, как правило, неохотно отменяют судебные акты по причине лишь процессуальных нарушений, даже если они действительно могли повлиять на выводы суда по существу спора, обычно ссылаясь на них лишь в совокупности с указанием на нарушения материального права, часто при этом указывая не на одно, но на комплекс процессуальных нарушений. Наиболее вероятно это для случаев неправильного применения норм о доказывании. К примеру, если нарушены были правила о бремени доказывания, существует высокая вероятность того, что суд пришел бы к иным выводам, если бы правила процесса соблюдались надлежащим образом. Однако наличие таких нарушений даже отследить непросто. Как правило, при оставлении судебного акта в силе перечисляется лишь то, что в глазах вышестоящего суда подкрепляет судебный акт, свидетельствует о его правильности, а не то, что его порочит, даже если недостатков «не хватает» для того, чтобы отменить судебный акт.
В случае же выявления безусловных оснований (например, неизвещение, неподписание судебного акта кем-либо из судей, отсутствие протокола) у суда проверочной инстанции не остается другого выбора. В судебной практике имели место единичные, пожалуй, случаи, когда такого рода нарушения доходили до суда высшей инстанции. Для предотвращения таких ситуаций ВАС РФ даже разъяснил в Пленуме, посвященном пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам, что подобные нарушения со стороны суда кассационной инстанции могут быть отнесены к вновь открывшимся обстоятельствам (чтобы самому не заниматься столь очевидными отменами). Для арбитражных судов это разъяснение действует и сейчас.
В настоящее время процессуальные нарушения, прямо подпадающие под определение безусловных оснований для отмены, все же встречаются не так часто. Гораздо чаще возникают ситуации, когда судом допущена вроде бы грубая ошибка в применении правил процесса, которая прямо к таким основаниям не относится, но по степени существенности нарушения приближается к ним. Поэтому важно понять: в силу самого процессуального нарушения per se судебный акт подлежит отмене или требуется оценка со стороны суда того, привело ли это к принятию неправильного судебного акта?
Для практики может быть актуально, во-первых, толкование безусловных оснований для отмены, так как не всегда очевидно, относятся ли к ним те или иные нарушения. Так, к примеру, в Определении Конституционного Суда РФ от 3 апреля 2014 г. № 656-О по запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда рассматривался вопрос о толковании такого имеющего конституционное содержание безусловного основания для отмены, как «незаконный состав суда», – применительно к процедуре замены судей.
Во-вторых, нужно понять, не расширился ли фактически перечень, т.е. не появились ли в судебной практике новые основания для отмены, которые, по сути, являются безусловными, хотя в законе в качестве таковых не названы.
Таким основанием можно считать, к примеру, несоответствие резолютивной части судебного акта объявленной (как полностью, так и частично). Данное основание для отмены появилось в практике ВАС РФ с тех пор, как аудиозапись судебного заседания стала обязательной и официальной.
Есть такие случаи в практике СКЭС ВС РФ и в настоящее время. Например, определения от 6 апреля 2017 г. № 305-ЭС16-17903 и от 21 июля 2017 г. № 305-ЭС17-3225.
В-третьих, можно рассмотреть вопрос о том, какие процессуальные нарушения являются хотя и не безусловными основаниями для отмены судебных актов, но настолько значимыми, что все же влекут отмену. Можно предположить, что именно на такие ситуации рассчитана законодательная формула «могло привести к принятию неправильного судебного акта», однако такого рода нарушения условно могут быть обозначены даже как «промежуточные» (между безусловными и другими исключительно процессуальными основаниями для отмены). Полагаем, это применимо к случаям, если характер нарушения таков, что оно неизбежно вызывает сомнения в законном и обоснованном судебном разбирательстве, не согласуется с задачами судопроизводства (см. ст. 2 АПК РФ). Представляется, что наиболее грубые процессуальные нарушения, которые можно так квалифицировать, связаны с нарушением права участвующих в деле лиц на судебную защиту их прав и законных интересов.
Следует отметить, что любое отдельно взятое нарушение прав участвующих в деле лиц само по себе едва ли может быть основанием для отмены. Процессуальный закон дает лишь критерий «привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта». В основаниях для отмены судебных актов Судебной коллегией ВС РФ в АПК РФ по аналогии с ГПК РФ вроде бы значится необходимость восстановления и защиты нарушенных прав и в случае процессуальных нарушений тоже, но через союз «и» с критерием «повлияли на исход дела».
Эти нормы призваны обратить внимание на то, что как бы печально ни было нарушение процессуальных прав заявителя жалобы, само по себе оно не влечет отмену судебного акта, ставшего результатом рассмотрения дела, в котором нарушения были допущены. Однако степень такого нарушения, по нашему мнению, все же должна судами учитываться, и Верховный Суд РФ на это суды ориентирует.
В не так давно принятом Определении СКЭС ВС РФ от 21 августа 2017 г. № 305-ЭС17-7914 основанием для отмены послужило то обстоятельство, что апелляционный суд принял решение по существу обособленного спора, не располагая томом дела, в котором находились доказательства, представленные процессуальным оппонентом конкурсного управляющего – физическим лицом – заявителем жалобы в ВС РФ.
В этом определении есть указание на значительность нарушения и на то, что оно могло привести к принятию неправильного решения по существу, хотя и без ссылки на конкретную норму АПК РФ. Тем не менее в нем также есть указание на существенное нарушение судами апелляционной и кассационной инстанций права заявителя на судебную защиту. Полагаем, что оно могло бы быть дополнено и ссылкой на нарушение основополагающих принципов судопроизводства (прежде всего таких, как равенство, состязательность).
Поэтому то, что на первый взгляд может показаться технической ошибкой или небрежностью со стороны суда, может иметь гораздо большее правовое значение, если речь идет о нарушении фундаментальных принципов судебного процесса. И реакция Верховного Суда РФ в виде отмены по данному основанию судебных актов важна, поскольку призвана обратить внимание судов и на недопустимость игнорирования базовых прав участников процесса, и на отграничение процессуальных нарушений, наличие которых критично для оценки законности и обоснованности судебного акта. При этом значимым является то, что к применению норм материального права это нарушение не имеет непосредственного отношения и судебные акты отменяются независимо от того, правы ли были суды по существу. Поэтому и исследование сути спора применительно к данному вопросу не требуется.
В качестве других примеров сугубо процессуальных и грубых нарушений в практике СКЭС ВС РФ можно привести следующие:
– ошибка в указании адреса суда, осуществляющего организацию видео-конференц-связи, которая квалифицирована как ненадлежащее извещение, – Определение от 30 марта 2017 г. № 305-ЭС16-20857.
Таким образом, наиболее грубые процессуальные нарушения, повлекшие явное нарушение прав участвующего в деле лица, которые идут вразрез с базовыми процессуальными принципами, должны признаваться основаниями для отмены судебных актов, хотя степень необходимости оценивать их последствия по тем или иным критериям может различаться в каждом конкретном случае. Иногда такие нарушения носят более очевидный характер, иногда менее, что также вызывает сомнения в возможности обобщения подобного рода случаев в виде официального разъяснения Верховного Суда РФ. Кроме того, они разнообразны и непредсказуемы, в любом случае носят характер исключения из правила, которое – имея в виду дела, поступившие на рассмотрение ВС РФ, – либо допустил суд округа как кассационная инстанция, либо нижестоящими судами было проигнорировано. Поэтому вопрос в этой сфере часто стоит не как «допустимо или нет», а как «насколько это значимо», хотя, конечно, судам надлежит соблюдать любые (все) процессуальные нормы в своей деятельности.
Конституционный Суд указал, что такие судебные акты не могут расцениваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого
Соглашаясь с аргументацией, предложенной КС, эксперты отметили, что предмет доказывания в различных процессуальных формах не является одинаковым, и при разности обстоятельств, подлежащих доказыванию в гражданском и уголовном процессах, абсолютное замещение одного юридического факта другим не представляется возможным.
Повод для обращения с жалобой в КС
Решением суда, принятым в порядке гражданского судопроизводства и оставленным без изменения апелляцией, был удовлетворен иск Кантемира Карамзина о взыскании суммы долга и процентов по договорам займа с Б., который впоследствии обратился в следственный орган с заявлением о фальсификации доказательств по одному из этих договоров. По данному заявлению следователь возбудил уголовное дело о покушении на мошенничество.
По жалобе защитника Кантемира Карамзина в порядке ст. 125 УПК постановлением судьи от 11 сентября 2019 г. возбуждение уголовного дела было признано незаконным, однако апелляция отменила данное постановление и отказала в удовлетворении жалобы.
Кантемир Карамзин обратился в Конституционный Суд с жалобой, в которой указал, что ст. 90 УПК не соответствует Конституции. По его мнению, она позволяет следователю преодолевать преюдициальную силу судебного решения по гражданскому делу, которым признана законность взыскания имущества, путем возбуждения уголовного дела по подозрению не в фальсификации доказательств, а в хищении данного имущества, а также возбуждать уголовное дело о хищении имущества на основании доводов лица о фальсификации доказательств в гражданском судопроизводстве, притом что данное лицо, будучи стороной в гражданском деле, не представило в судебном заседании доказательств такой фальсификации.
Заявитель также посчитал, что ст. 125 УПК противоречит Конституции, поскольку не допускает возможности проверки и отмены судом постановления о возбуждении уголовного дела в том случае, когда при его возбуждении следователем фактически была преодолена преюдициальная сила вступившего в законную силу судебного решения по гражданскому делу.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС сослался на ряд своих судебных актов и отметил, что предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются не только компетентный суд, но и специфика процессуальных правил доказывания по соответствующим делам, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания. Как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными. Пределы действия преюдициальности объективно обусловлены тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу. Это связано с тем, что предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.
Конституционный Суд указал, что в уголовном судопроизводстве решается вопрос о виновности лица в совершении преступления и о его уголовном наказании. Имеющими значение для соответствующего суда будут такие обстоятельства, подтверждающие признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным. «В силу объективных и субъективных пределов действия законной силы судебного решения для органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, не могут являться обязательными обстоятельства, установленные судебными актами других судов, если этими актами дело по существу не было разрешено или если они касались таких фактов, фигурировавших в гражданском судопроизводстве, которые не были предметом рассмотрения и потому не могут быть признаны установленными вынесенным по его результатам судебным актом», – подчеркивается в определении.
КС отметил, что фактические обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства, имеют преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя и дознавателя по находящемуся в их производстве уголовному делу, когда в уголовном судопроизводстве рассматривается вопрос о правах и обязанностях того лица, правовое положение которого уже определено ранее вынесенным судебным актом. «Принятые в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства и вступившие в законную силу решения судов по арбитражным и гражданским делам не могут расцениваться как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу», – заметил Суд.
Признание за вступившим в законную силу судебным актом, принятым в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства, преюдициального значения при рассмотрении уголовного дела не может препятствовать правильному и своевременному осуществлению правосудия по уголовным делам исходя из требований Конституции, в том числе принципа презумпции невиновности лица, обвиняемого в совершении преступления, которая может быть опровергнута только посредством процедур, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, и только в рамках уголовного судопроизводства, говорится в определении.
Относительно ст. 125 УПК Конституционный Суд заметил, что из представленных материалов не следует, что они были применены в деле заявителя в указанном им аспекте. Напротив, суды исследовали доводы защитника по вопросу о нарушении ст. 90 УПК при возбуждении уголовного дела с точки зрения того, предопределяли ли выводы суда о фактических обстоятельствах, установленных вступившим в законную силу судебным актом, разрешившим дело по существу в порядке гражданского судопроизводства, выводы о виновности обвиняемого по уголовному делу.
Таким образом, посчитал КС, оспариваемые Кантемиром Карамзиным положения УПК не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права. «Проверка же правильности выбора подлежащих применению норм, их казуального толкования и применения, на чем фактически настаивает заявитель, относится к компетенции судов общей юрисдикции», – указал Суд.
Эксперты согласились с выводами КС
«Для начала необходимо развеять сомнения и сказать, что такой эффект судебного решения, как его преюдициальность, не может содержаться в резолютивной части: преюдиция содержится в мотивировочной части судебного решения и имеет прямую причинную связь с теми обстоятельствами, относительно которых стороны находятся в состоянии спора», – отметил частнопрактикующий юрист Кирилл Кравченко.
Соглашаясь с аргументацией, предложенной КС, он указал, что в данном случае речь идет о том, что предмет доказывания в различных процессуальных формах не является одинаковым. Отсюда следует, что установить фальсификацию доказательств гражданско-правовыми средствами невозможно, но можно подтвердить ее исключительно средствами уголовной юстиции.
«Если следственные органы в рамках проведения предварительного расследования пришли к промежуточному выводу о том, что деяние должно быть квалифицировано как хищение, а не фальсификация, то как раз в порядке ст. 125 УПК РФ (которая, кстати, очень часто становится предметом оценки со стороны КС РФ) и возможно обжаловать такое решение следственных органов, чем заявитель и воспользовался. Поэтому вопреки позиции заявителя следователем и не мог быть преодолен преюдициальный эффект судебного решения, тем более это противоречило бы презумпции невиновности, о чем КС в определении и указал», – отметил Кирилл Кравченко.
Он обратил внимание на то, что из определения явно не следует, что именно было установлено в рамках гражданского и уголовного дел: полное отсутствие изначальных правоотношений между заемщиком и заимодавцем по поводу спорного договора займа (тогда речь должна идти о недостоверности всех доказательств, поскольку затрагивается содержательный аспект дела) или наличие правоотношений между заемщиком и заимодавцем и изначальное отсутствие какого-либо документа, удостоверяющего передачу заемщику заимодавцем денежных средств, то есть безденежность (тогда речь должна идти о фальсификации доказательства, которое было представлено в материалы дела, чтобы ввести суд в заблуждение, поскольку затрагивается формальный аспект дела, при этом сам факт передачи денег возможно подтвердить иными средствами доказывания). По мнению Кирилла Кравченко, если рассматривать первый вариант, то необходимо было заявлять ходатайство о признании всех доказательств недостоверными, если второй – то нужно было заявлять ходатайство о фальсификации доказательства в порядке ст. 186 ГПК. Причем указанные разновидности ходатайств могут не пересекаться ни по объему, ни по содержанию, заметил эксперт.
Кирилл Кравченко посчитал, что уголовная ответственность по ч. 1 ст. 303 УК должна наступать только тогда, когда доказательство было именно сфальсифицировано, а не носило недостоверный характер. Если одна из сторон заявила о недостоверности доказательств, то суд должен оценить их в общем порядке, а не в специальном.
Адвокат АП г. Москвы Алексей Касаткин назвал правовую позицию КС последовательной и разумной. Он отметил, что при разности обстоятельств, подлежащих доказыванию в гражданском и уголовном процессах, абсолютное замещение одного юридического факта другим не представляется возможным, о чем и упомянул Конституционный Суд. Так, например, размер ущерба, имущественное положение ответчика и ряд других фактов, установленных приговором суда, преюдициального значения по гражданскому делу не имеют и, следовательно, могут быть оспорены в порядке гражданского судопроизводства на общих основаниях.
«Стоит отметить, что в своей профессиональной деятельности я неоднократно сталкивался с неправильным толкованием следователями преюдициального значения приговоров, из чего делаю вывод, что не для всех правоприменителей вопросы, касающиеся преюдиции, являются понятными и однозначными», – заметил Алексей Касаткин.
Автор статьи
Читайте также: