При ком королевский суд был объявлен главным в стране

Обновлено: 26.04.2024

До середины XIII в. юстиция оставалась во Франции почти полностью в пределах местных кутюмов. И суд вершили главным образом на уровне вассалов. (Бомануар в своем сборнике «Кутюмы Бовези» даже особо оговорил, что «сеньор не судит в своем суде, судят только его люди»). Высшей инстанцией был королевский двор, однако для того, чтобы получить право защищать там свое дело, надо было или принадлежать к высшим вассалам короны, или получить особую привилегию на это. Формирование единой общегосударственной юстиции началось с реформ Людовика IX в середине XIII в. (см. § 28.1). Самым важным средством укрепления централизованной юстиции, подчиненной единой государственной воле короны, стал парламент.

Обособление судебных функций королевского двора (курии) стало заметным с усилением централизаторских тенденций в политике королей в 1250-е годы. С 1254 г. в королевской курии стали вести регулярную запись состоявшихся решений королевского суда, оформилось собственное делопроизводство. Наконец, с 1260 г. заседания королевской курии, посвященные судебным делам, стали проходить отдельно от тех, где рассматривались финансовые вопросы; со временем среди членов курии и королевских советников сложилась специализация. Так произошло образование особого королевского суда — парламента (от франц. parler — говорить). Его официальным местопребыванием стал Париж. Первоначально значение парламента было неотделимо от значения королевского двора (во второй половине XIII в. он и назывался Cour de parlement). Как часть курии, парламент сохранял свой феодальный характер: в его составе доминировали светские и духовные вассалы короля, главным образом постоянно пребывавшие при дворе. На протяжении XIV в. феодальный элемент в составе и делах парламента значительно сократился, членами его стали особые советники, которых избирал король. В 1319 г. было запрещено участвовать в работе парламента прелатам. По королевскому ордонансу (указу) 1345 г. установилась стабильная организация парламента: его стали составлять только советники из духовных или светских лиц, назначавшиеся королем. Появилась особая должность выборного президента парламента (1366). По ордонансам 1389 и 1401 гг. выборный порядок был распространен на всех советников. Право окончательного одобрения кандидатур оставалось за канцлером. В начале XV в. на место выборности в организацию парламента пришел порядок кооптации (самопополнения). Члены парламента сами определяли 2–3 кандидатов на вакантную должность, а окончательное утверждение принадлежало королю.

Такой принцип организации парламентского суда до известной степени обособил его от королевской власти, а парламентские советники превратились чуть ли не в особое сословие. Король перестал лично присутствовать на заседаниях парламента. Его интересы при рассмотрении правовых вопросов или судебных дел представляли королевские прокурор и адвокат. Но возможность личного присутствия короля по-прежнему признавалась, а в случае обвинений против пэров Франции оно считалось парламентом необходимым.

Возрастание роли парламента как центрального органа королевской юстиции усложнило его внутреннюю организацию. С XV в. парламент стабильно подразделялся на несколько палат: 1) Великая, где разбирались только жалобы на решения местных и низших судов (ее составляли до 40 советников во главе с президентом); 2) Следственная, где расследовались и решались особо крупные или по тем или иным соображениям важные дела королевской юрисдикции (в ней было до 30 членов); следственных палат могло быть и несколько — до 5; 3) Кассационная, где пересматривались решения низших королевских судов;их также позднее могло быть несколько, и в каждой было по 10–15 советников. В 1453 г. окончательно оформилась еще одна, особая 4) Палата башенки (Tournelle) — в ней расследовались и решались особые уголовные и уголовно-политические дела. Исключительного значения дела или политико-юридические вопросы рассматривались в общем собрании парламента.

Парижский парламент рассматривался как основной суд королевства. Наряду с ним уже в XIII в. было признано сходное значение и за аналогичными учреждениями, традиционно существовавшими в провинциях. Каждое из таких носило свое традиционное наименование (в Нормандии — Палата Шахматной доски, в Лангедоке — парламент, и др.). На протяжении XV в. провинциальные учреждения преобразовались в местные парламенты. Второй (после Парижского) сложился в Тулузе (1443), затем в Гренобле (1451), Бордо (1462), Руане (1515) и т. д. — всего до 20-ти. По своей организации они походили на Парижский. Но только первый располагал Великой палатой с особыми полномочиями высшего королевского суда и даже до некоторой степени судебно-политическими полномочиями.

Компетенция парламента была неопределенной и, по сути, всеобщей, распространявшейся на все королевство. Создание провинциальных парламентов ограничило территориально компетенцию Парижского, однако исключительные права последнего остались несомненными. В качестве суда первой инстанции парламент судил королевских вассалов, а затем знать, обладавшую судебными привилегиями. Он был апелляционной инстанцией на решения судов бальи и сенешальств. Парламент располагал и собственным правом возбудить дело. В период сословной монархии это полномочие никак не ограничивалось, в период абсолютной — королевский двор (правительство) мог отозвать любое дело на «собственный суд» короля (как правило, это происходило в случае нежелательных для короны процессов). Со временем парламент стал играть и политическую роль. Реализуя особое право издания приказов во исполнение королевских повелений о возбуждении дел, парламент столкнулся с необходимостью контролировать ход издания королевских ордонансов (указов общего значения). Из этой стороны деятельности парламента к XV в. сложилось его право-обязанность регистрировать новоиздающиеся королевские ордонансы, а в случае выявленных несоответствий предыдущим и ранним — представлять королю возражения — ремонстрации на ордонансы. Со временем эта сторона деятельности парламента приобрела активно политическое значение, сделав парламент орудием оппозиции короне, а не только собственно правового контроля.

Парламенты, помимо прочего, осуществляли постоянный судебный контроль за низовыми судами — прево, байлями, вигье, и за окружными — бальи и сенешалами. Сеньориальная юстиция до XVI в. оставалась вне такого контроля. Однако наиболее важные дела, т. н. королевские случаи (касавшиеся личности короля, прав короны, преступлений на больших дорогах, специально отмеченные ордонансамитяжкие преступления), перешедшие в свое время в компетенцию бальи, объективно попали под юрисдикцию парламентов.

В XVI в. парламенты расследовали основную массу преступлений по стране. Они далеко не были чистым орудием централизованной репрессии: обвинительные приговоры составляли всего до 22 % выдвинутых обвинений. Правда, значительное число обвиненных отпускалось «оставленными в подозрении». Самыми массовыми видами преступлений в парламентской практике были кражи (до 28 % приговоров) и убийства (до 32 %). В Париже уровень убийств был выше других городов Франции. Самыми типичными наказаниями были смертная казнь (до 30 % приговоров) и битье кнутом (47 %). К середине XVI в. жестокость репрессии несколько сократилась, и на более видное место вышли осуждение на каторжные работы (галеры), штрафы. Наказания древнего права (протыкание богохульникам языка раскаленным шилом или казнь проституток путем зашивания в мешок, который затем бросали в воду) почти вышли из применения, хотя единичные примеры в практике остались.

Закон, юстиция, престолонаследие

Закон, юстиция, престолонаследие Допетровская Россия отнюдь не представляла собой некую «черную дыру» в области законодательства. Наоборот, за последние шестьсот лет сложились правовые традиции и законоустановления, пусть и уступавшие западноевропейским, но не

Закон, юстиция, престолонаследие

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Короли Салического дома: Конрад II, Генрих III, Генрих IV. — Королевская и княжеская власть. Королевская и папская власть. Григорий VII

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Короли Салического дома: Конрад II, Генрих III, Генрих IV. — Королевская и княжеская власть. Королевская и папская власть. Григорий VII Результаты властвования Саксонской династииСтолетие, в течение которого Саксонская династия правила Германией, было

Глава тридцать четвертая Государи, парламенты и державы

Глава тридцать четвертая Государи, парламенты и державы 1. Государи и внешняя политика. 2. Голландская республика. 3. Английская республика. 4. Распад и смута в Германии. 5. Блеск и слава великой монархии в Европе. 6. Музыка в XVII и XVIII столетиях. 7. Живопись XVII и XVIII

Юстиция Союзников

Юстиция Союзников Несмотря на то что подобные жесткие меры должны были поставить крест на подпольной деятельности нацистов, Союзное командование, чтобы вконец подорвать возможное сопротивление, решилось на принятие еще более жестких, почти драконовских мер. В приказе

ДОЛГИЙ И КОРОТКИЙ ПАРЛАМЕНТЫ. НАЧАЛО АНГЛИЙСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ДОЛГИЙ И КОРОТКИЙ ПАРЛАМЕНТЫ. НАЧАЛО АНГЛИЙСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ Яков І Карл ІАнглийская буржуазная революция стала одной из наиболее значительных вех в истории человечества. Она ознаменовала собой начало новой эпохи — капиталистической. Точнее, новая эпоха,

Приложение II. Английские Парламенты 1399–1487 гг.

Юстиция в Третьем рейхе

Юстиция в Третьем рейхе Юридическая система Третьего рейха полностью отвечала личным представлениям фюрера о юстиции. Гитлер испытывал презрительное отношение к традиционной юридической системе буржуазного парламентаризма, о чем неустанно повторял в первые годы

Уголовная юстиция в империи

Уголовная юстиция в империи Номинально суд постоянных комиссий продолжал существовать до начала III в. Но уже в период принципата он начал вытесняться новым порядком судопроизводства. При императоре Августе окончательно исчезло право апелляций к народному собранию:

Церковная юстиция

Церковная юстиция Юрисдикция церкви в отношении своих сочленов и тем более в отношении мирян вовсе не вытекала из Писания и богословских догматов. Ее возникновение было историческим. Связано оно было, во-первых, со стремлением государственной власти опереться на

Парламенты

Парламенты Парижский парламент, остепенившийся и частично купленный, у которого нельзя было отобрать право регистрации, пытался вмешиваться в содержание королевских эдиктов и деклараций; в финансовом плане он по закону сохранял за собой право контролировать так

Так произошло образование особого королевского суда – парламента (от франц. parler – говорить). Его официальным местопребыванием стал Париж. Первоначально значение парламента было неотделимо от значения королевского двора (во второй половине XIII в. он и назывался Cour de parlement). Как часть курии, парламент сохранял свой феодальный характер: в его составе доминировали светские и духовные вассалы короля, главным образом постоянно пребывавшие при дворе.

На протяжении XIV в. феодальный элемент в составе и делах парламента значительно сократился, членами его стали особые советники, которых избирал король. В 1319 г. было запрещено участвовать в работе парламента прелатам. По королевскому ордонансу (указу) 1345 г. установилась стабильная организация парламента: его стали составлять только советники из духовных или светских лиц, назначавшиеся королем. Появилась особая должность выборного президента парламента (1366).

По ордонансам 1389 и 1401 гг. выборный порядок был распространен на всех советников. Право окончательного одобрения кандидатур оставалось за канцлером. В начале XV в. на место выборности в организацию парламента пришел порядок кооптации (самопополнения). Члены парламента сами определяли 2–3 кандидатов на вакантную должность, а окончательное утверждение принадлежало королю.

Возрастание роли парламента как центрального органа королевской юстиции усложнило его внутреннюю организацию. С XV в. парламент стабильно подразделялся на несколько палат: 1) Великая, где разбирались только жалобы на решения местных и низших судов (ее составляли до 40 советников во главе с президентом); 2) Следственная, где расследовались и решались особо крупные или по тем или иным соображениям важные дела королевской юрисдикции (в ней было до 30 членов); следственных палат могло быть и несколько – до 5; 3) Кассационная, где пересматривались решения низших королевских судов; их также позднее могло быть несколько, и в каждой было по 10 – 15 советников.

В 1453 г. окончательно оформилась еще одна, особая 4) Палата башенки (Tournelle) – в ней расследовались и решались особые уголовные и уголовно-политические дела. Исключительного значения дела или политико-юридические вопросы рассматривались в общем собрании парламента.

Второй (после Парижского) сложился в Тулузе (1443), затем в Гренобле (1451), Бордо (1462), Руане (1515) и т. д. – всего до 20-ти. По своей организации они походили на Парижский. Но только первый располагал Великой палатой с особыми полномочиями высшего королевского суда и даже до некоторой степени судебно-политическими полномочиями.

В период сословной монархии это полномочие никак не ограничивалось, в период абсолютной – королевский двор (правительство) мог отозвать любое дело на «собственный суд» короля (как правило, это происходило в случае нежелательных для короны процессов). Со временем парламент стал играть и политическую роль. Реализуя особое право издания приказов во исполнение королевских повелений о возбуждении дел, парламент столкнулся с необходимостью контролировать ход издания королевских ордонансов (указов общего значения).

Из этой стороны деятельности парламента к XV в. сложилось его право-обязанность регистрировать новоиздающиеся королевские ордонансы, а в случае выявленных несоответствий предыдущим и ранним – представлять королю возражения – ремонстрации на ордонансы. Со временем эта сторона деятельности парламента приобрела активно политическое значение, сделав парламент орудием оппозиции короне, а не только собственно правового контроля.

Парламенты, помимо прочего, осуществляли постоянный судебный контроль за низовыми судами – прево, байлями, вигье, и за окружными – бальи и сенешалами. Сеньориальная юстиция до XVI в. оставалась вне такого контроля. Однако наиболее важные дела, т. н. королевские случаи (касавшиеся личности короля, прав короны, преступлений на больших дорогах, специально отмеченные ордонансами тяжкие преступления), перешедшие в свое время в компетенцию бальи, объективно попали под юрисдикцию парламентов.

Самыми типичными наказаниями были смертная казнь (до 30% приговоров) и битье кнутом (47%). К середине XVI в. жестокость репрессии несколько сократилась, и на более видное место вышли осуждение на каторжные работы (галеры), штрафы. Наказания древнего права (протыкание богохульникам языка раскаленным шилом или казнь проституток путем зашивания в мешок, который затем бросали в воду) почти вышли из применения, хотя единичные примеры в практике остались.

Филипп-Август унаследовал королевскую курию, являвшуюся по духу и происхождению феодальной. Она состояла из наследственных сановников и королевских вассалов, как церковных, так и светских, а также должностных лиц королевского двора, избранных большей частью из баронства. Она созывалась королем и осуществляла смешанные консультативные, судебные и законодательные функции.

В периоды правления Людовика VI и Людовика VII большое влияние в качестве главного советника короля на процесс роста властных полномочий должностных лиц королевского двора и уменьшения власти наследственных сановников и королевских оказывал аббат Суже из Сен-Дени, клирик скромного происхождения. Эту тенденцию Филипп-Август поддерживал и в дальнейшем. При нем финансовые и судебные функции были изъяты, координирующим органом этих функций и деятельности других правительственных департаментов стала королевская канцелярия. Филипп осуществлял — или начал осуществлять — в области государственного управления то, что делал в этой же области Генрих II в Англии и Нормандии и Рожер II в Сицилии, Калабрии и Апулии, и то, что делали папы в конце XI в. в области управления церковью. Начатое Филиппом было завершено его внуком Людовиком IX (1226—1270).

Центральные правительственные институты во Франции не могли быть созданы до тех пор, пока королевская правительственная власть не стала осуществляться на местах через королевских представителей на территориях, находившихся под королевской юрисдикцией. Такое сочетание центральных и местных правительственных учреждений, основанное на принципе делегирования власти, было существенным моментом в формировании государства западного типа. Вторым существенным моментом, связанным с первым, была система права, на которую королевские представители могли опираться и которой в то же время они были связаны.

Именно прежняя неспособность французской короны создать такую руководствующуюся правом и связанную им делегированную власть на местах препятствовала созданию французского государства до эпохи Филиппа-Августа. До этого времени не только французские герцоги и графы, но и более мелкие бароны не позволяли королевским должностным лицам вступать в их владения. Кроме того, французские короли могли эффективно использовать местные институты в деревнях и графствах, потому что традиция местного самоуправления была во франкском королевстве менее развита, чем в англосаксонском, и вследствие этого более уязвима для разрушения ее феодальными баронами.

В этих условиях короли только управляли собственным доменом через своих местных представителей, называвшихся провостами, которые являлись в королевских землях администраторами и управляющими, собирая доходы, осуществляя аресты правонарушителей и суд над ними, созывая на службу рыцарей и т. п. Обычно они уплачивали короне ренту за пользование своими правами и полномочиями, приравненными к феодальному владению, часто наследственному. Иногда король посылал инспекторов для контроля провостов. Эта система не отличалась от аналогичной, действовавшей в Англии в XI — начале XII столетия.

Филипп II увеличил число инспекций и повысил авторитет и престиж инспекторов, создав новый вид должностных лиц, называвшихся, как и в Нормандии при Генрихе II, бейлифами, бальи. Создание нового института бальи было подсказано Филиппу и его советникам опытом функционирования англонорманнских бейлифов или шерифов периода правления Генриха И. Филипп сознательно приспособил и видоизменил этот институт, возложив на бальи некоторые из административных обязанностей англонорманнских шерифов и некоторые из судебных обязанностей англонорманнских разъездных судей.

Подобно англонорманнскому шерифу, французский бальи мог представлять короля по многим вопросам: он получал от короля инструкции, осуществлял надзор за функционированием его финансов и информировал его. Как и англонорманнские разъездные судьи, французские бальи направлялись судом для разбирательства дел, подпадавших под юрисдикцию короля и в целом для защиты прав и прерогатив короля.

Королевским распоряжением 1190 г. бальи предписывалось раз в месяц устраивать ассизы, на которых должны были разбираться жалобы с учетом советов четырех достойных доверия людей (правовых людей) данной местности. Со временем каждому бальи был отведен закрепленный за ним округ, которым он управлял в интересах короля и в котором заседал в качестве королевского судьи.

После 1226 г. в некоторых местах Франции появилась также должность сенешаля, отличавшаяся от должности бальи главным образом несколько большей независимостью от короны. Бальи и сенешали обычно назначались из мелкого придворного дворянства и, как правило, были подготовлены в области права, они всегда являлись оплачиваемыми должностными лицами, служащими короны, а также занимавшими в феодальной иерархии промежуточное положение между герцогом и графом.

Провост по-прежнему управлял своим округом, исполняя королевские приказы и отправляя правосудие от имени короля. Он также проводил судебные заседания при участии местных жителей в роли советников. Апелляции на решения суда провоста какого-либо округа помощь бальи подавались в суд последнего. Наиболее важные типы дел резервировались за судом бальи в качестве суда первой инстанции.

В проведении ассизов в главных городах своего округа бальи оказывали местный провост и уже упоминавшиеся "правовые люди" или местный "совет нотаблей", либо, в некоторых местностях, непрофессиональные судьи. Доходы от разбирательства дел — значительные пошлины, требовавшиеся от тяжущихся сторон, и налоги, устанавливавшиеся для общин в связи с судебным разбирательством, — шли короне или феодалам, занимавшим промежуточное положение в феодальной иерархии.

Учреждение системы бальи было предпосылкой для развития центрального профессионального королевского судебного органа. До восшествия на престол Филиппа II судом короля разрешалось относительно немного судебных дел, за период с 1137 по 1180 г. имеются достоверные сведения только о 85 делах, или в среднем менее чем о двух делах в год. Это были главным образом дела по поводу жалоб на крупного феодала об отказе в правосудии или о неправильном приговоре или споры между церковным феодалом и городской коммуной, которой первый пожаловал хартию свобод. Король обычно председательствовал лично. Судьями были крупные феодалы и должностные лица короны, приглашенные для участия королем. Еще не существовало центрального королевского суда профессионалов, на которых было бы возложено применение и формирование системы королевского права.

Такой суд появился в XII столетии. Сначала периодические судебные сессии королевской курии, называвшиеся "дискуссии" или "обсуждения", созывались несколько раз в году. Наконец, приблизительно после 1250 г., "парламент" Парижа стал заседать как постоянный судебный орган со штатными профессиональными судьями в качестве председательствующих по гражданским и уголовным делам, — иногда в качестве суда первой инстанции, но большей частью для рассмотрения апелляций на решения судов бальи или, чаще, судов герцогов, графов и других феодалов. Со временем король стал председательствовать лично только в редких случаях и наконец, вовсе перестал участвовать в заседаниях суда. Парламент Парижа просуществовал в качестве высшего королевского суда Франции до Великой французской революции.

Создание центрального королевского суда в Сицилии и Англии, а также аналогичного учреждения в Римской церкви, характеризовало раннее развитие современного государства западного типа. Оно представляло собой одновременно соединение и разделение политической власти и правосудия — их политическое соединение в лице королевской власти и их правовое разделение в лице королевского совета и королевского суда.

Во Франции медленнее, чем в Англии и Сицилии, происходила централизация королевской юстиции в виде создания единого профессионального суда, Франция также медленнее создавала систему децентрализованных по статусу королевских судей. В конечном счете, однако, создание системы отдельных постоянных королевских судов имело существенное значение для новой государственной структуры, одной из характерных черт которой была особая опора на судебное разбирательство как средство социального, экономического и политического регулирования.

Разрешение королевской властью споров между конкретными сторонами означало, в свою очередь, существование подлежащей применению совокупности королевского права, и в дальнейшем сложилось мнение, что эта совокупность права должна время от времени дополняться и изменяться королем. В противоположность своим предшественникам Филипп-Август и его преемники были законодателями в том смысле, что за ними было признано — и они сами признавали это за собой — право и обязанность регулярно издавать новые законы.

В XIII в. французские короли издавали все больше статусов и предписаний, недвусмысленно изменявших ранее существовавшее право. Многие из этих новых королевских законов были связаны с созданием новой системы отправления правосудия. Возможно, самый знаменитый пример — это предписание Людовика IX 1258 гг., запрещавшее судебный поединок и переводившее парламент Парижа в ранг апелляционного суда.

Другие законы распространяли право короля чеканить монету на всю страну, вводили более строгий контроль над городами и в целом были направлены на повышение эффективности королевского управления. Иногда в таких королевских законах провозглашалось, что они издаются "для общего блага всех" или "общей выгоды государства". Это отражало канонистское обоснование законодательной власти короля, сформулированное в знаменитом определении права Фомы Аквинским — "предписание разума, направленное на общее благо, созданное и опубликованное тем, кто обязан заботиться о сообществе".

Историки права часто считают, что развитие французской системы королевской юстиции отставало от английской почти на столетие. Они указывают, что в Англии центральный королевский суд появился в 1170-х гг., тогда как во Франции центральный королевский суд — парламент Парижа, был создан только в 1250-х гг. Это, однако, все равно, что сравнивать яблоки и апельсины.

«Парламент» Парижа был преимущественно апелляционным судом, он рассматривал апелляции на дела, разрешенные в качестве первой инстанции либо подчиненными королевскими судами провостов и бальи, либо подчиненными судами герцогов, графов и других феодалов. В отличие от этого английские королевские судьи, как разъездные, так и вестминстерские, обычно рассматривали дела в качестве первой инстанции на основании исходного инициального предписания.

Поэтому нужно сравнивать английскую королевскую юрисдикцию XII в. с юрисдикцией в тот же период герцогов и графов в отдельных французских герцогствах и графствах: Бургундии, Мене, Тулузе, — а также с юрисдикцией короля в королевском домене (во Франции термин "графство" относился к политическому образованию, управлявшемуся графом, а не к английскому типу графства). Следует также сравнивать английскую королевскую юрисдикцию с французской системой королевских судей — бальи, созданной Филиппом II в 1190 г.

Главное различие состояло в том, что бальи не были ни разъездными, ни центральными судьями, а действовали в отдельных округах. Парламент Парижа при Людовике IX, с другой стороны, занимался тем, чем английский центральный королевский суд не занимался: он регулярно разбирал апелляции. Это различие не учитывается теми, кто считает, что развитие в Англии было "ранним", а во Франции — "отставшим".

Если сравнить централизованную юстицию в Англии с централизованной юстицией не во Франции в целом, а в каком-либо большом французском герцогстве, то в XII столетии обнаруживается примечательное сходство между ними. Наглядным примером является Нормандия, поскольку здесь в XII столетии разбирательство герцогскими судьями крупных гражданских дел было по существу похоже на разбирательство аналогичных дел королевскими судьями в Англии, причем нормандский герцог соответствовал английскому королю.

В это время ни в Нормандии, ни в Англии не существовало системы апелляций на решения по таким делам. Лишь столетие спустя, когда французский король Людовик был правителем Нормандии, решение дел, разбиравшихся центральным герцогским судом Нормандии, могло быть обжаловано в новый центральный королевский суд в Париже.

В создании иерархической системы судов с упорядоченной процедурой апелляции на решения судов провостов в суды бальи и на решения последних, а также судов герцогов, графов и других феодалов в центральный королевский суд в Париже французское государство было значительно "впереди", а не "позади" английского.

Конечно, для английских королей было бы совершенно невозможно попытаться учредить систему апелляций, поскольку в соответствии с процедурой английских королевских судов такие апелляции должны были подаваться на вердикты присяжных, представлявшие собой ответы "да" или "нет" на поставленные королевскими судами вопросы о фактах или о сочетании фактов и права с учетом ранее собранных ими сведений. Наиболее близким к апелляциям институтом, созданным в английском праве, была процедура, применявшаяся только по гражданским делам, в соответствии с которой для пересмотра вердикта прежнего жюри присяжных созывался "большой совет" из 24 человек. Если предшествующий вердикт признавался ложным, пострадавшей стороне возвращалось все, что она потеряла из-за него, а первоначальные присяжные подвергались конфискации имущества, сами они заключались в тюрьму, их жены и дети изгонялись на улицу, дома разрушались, садовые деревья уничтожались, луга перепахивались.

Французская система гражданского и уголовного судопроизводства сначала, т.е. в XII и в начале XIII в., не была столь отличной от английской.

Не в центральных королевских судах, конечно, но в центральных герцогских и графских судах и в местных королевских судах провостов и бальи судьи председательствовали над непрофессиональными членами суда. Решение суда принималось не председательствовавшим должностным лицом, а не профессиональными членами суда. Это деление суда на председательствующее должностное лицо и непрофессиональных судей восходило по времени, как и английское жюри присяжных, к французскому институту расследования присяжными.

Опора на сельских жителей, участвующих в разбирательстве судебных дел, была подкреплена законодательством Филиппа-Августа, создавшим суды бальи. Для определения местных обычаев был также изобретен институт "народного расследования"; для этой цели созывались 12 человек, и их представитель излагал их общее мнение.

Французская система испытала драматические изменения во второй половине XII в. и позже. Как показал Джон Доусон, французский судебный процесс стал более профессионально подготовленным и более сложным. Профессионально подготовленные юристы появились не только на уровне апелляционной инстанции, но и в судах провостов и бальи, а также герцогов и графов и даже феодалов более низкого ранга. В XIV—XV вв. иногда не только парламент Парижа, но и судьи в нижестоящих судах во время судебного разбирательства применяли письменную процедуру, похожую на установленную каноническим правом: стороны обменивались письменными изложениями претензий и возражений, использовались письменные протоколы допросов и тайные показания свидетелей под присягой, решение суда излагалось в письменной форме с указанием установленных фактов и аргументированием выводов суда.

Стороны задавали друг другу вопросы. Решения лиц, проводивших следствие, протоколировались. Имелось огромное количество формальностей. Апелляции со ссылкой на ошибки в обширных протоколах направлялись из нижестоящих судов в вышестоящие вплоть до парламента Парижа. Как отмечает Доусон, непрофессиональные члены нижестоящих судов постепенно отходили в сторону, будучи "смущены и запутаны становившейся все более сложной процедурой". Официальный должностной компонент стал доминировать над компонентом народного представительства.

С точки зрения более позднего развития права можно подумать, что ранее заимствование французскими королями процедур из канонического права и создание ими иерархической апелляционной системы, увенчанной центральным королевским судом в Париже, оказали негативное воздействие на последующую историю французского права и что раннее заимствование английскими королями системы присяжных из франкской традиции оказало благотворное воздействие на последующую историю английского права.

Однако с учетом условий XII и XIII столетий французская система судов и судебного процесса имела значительные преимущества перед тогдашней английской системой с точки зрения и ее справедливости для тяжущихся сторон, и роли королевской власти как упорядочивающего фактора в обществе.

С точки зрения справедливости для тяжущихся сторон французская судебная процедура, как и процедура церковных судов, была предназначена для выявления всех фактов и спорных пунктов дела, тогда как английская процедура имела целью сведение фактов и проблем к максимально узкой постановке вопроса или вопросов. Английская система судоговорения и вердикта присяжных, выносившегося без судебного разбирательства, хорошо подходила только к определенным типам дел.

Именно этот недостаток более, чем что- либо, вынудил английского канцлера учредить в конце XIV—XV столетиях юрисдикцию на основе права справедливости для защиты бедных и слабых, ввести юридическое оформление доверительных отношений и создать механизм судебных приказов и иных способов, имевших целью освобождение от ответственности (в отличие от денежных возмещений по общему праву). Английский канцлер, почти неизменно являвшийся высокопоставленным церковным должностным лицом, следовал каноническо-правовой процедуре, которая была также французской королевской процедурой, — процедуре вызова свидетелей в суд под угрозой штрафа и допроса их под присягой.

С точки зрения задачи упорядочивания общественных отношений справедливым является вывод, что французская система королевского права не могла быть во Франции столь эффективной, какой была английская система королевского права в Англии, частично потому, что французский король должен был управлять в четыре или пять раз большим населением, чем в Англии, которое была рассредоточено в гораздо активнее соперничавших между собой политических образованиях.

Больший смысл имеет вопрос о том, хорошо ли подходила система королевского права, разработанная в эпоху французских королей XII—XIII вв., для максимального усиления их способности предотвратить беспорядки в обществе, или для них было благоразумнее создать систему королевского права, более походившую на английскую. Филипп-Август построил свою систему бальи частично по образцу английских шерифов и разъездных судей, но при Людовике IX развитие апелляционной юрисдикции парижского парламента и связанной с ней сложной и разработанной письменной процедуры в конечном счете уменьшило роль общественного участия и привело к появлению особого класса ученых юристов, с течением времени отдалявшегося от населения и становившегося все более и более коррумпированным.

Но и здесь нельзя оценивать то, что было сделано при Людовике IX, мерками того, что произошло при Людовике XIV. Что касается XII и XIII столетий, то представляется правильным вывод, что господствовавшая во Франции система королевского права по сравнению с той, что имела место в Англии, была в высшей степени эффективным инструментом упорядочивания королем экономической и социальной жизни страны, и если она была менее эффективна в борьбе с преступностью, то это, по-видимому, объяснялось тем, что юрисдикция по уголовным делам во Франции была менее централизована, чем в Англии, в большей степени находилась в руках герцогов, графов и других феодалов, а также городских сообществ, что вовсе не было неизбежно негативным явлением.

Эффективность французского королевского права в XIII столетии опиралась на тонкое сочетание в нем местных обычаев и юридической ученостью и разработанную в нем процедуру использования правовых знаний в толковании местных обычаев. Применение правовой процедуры и правовой научной подготовки к местным обычаям создало совокупность французского обычного права, действовавшего как мощная объединительная и образовательная сила.

Под "местными обычаями" имеются в виду различные обычаи многообразных местностей, городов и поместий, графств, феодальных доменов, герцогств и других политических образований, из которых состояла Франция. Имелось относительно небольшое число обычаев Франции как страны в целом, например обычаи, относившиеся к центральной власти, по поводу наследования короны, а также общие местные обычаи, такие как ограничение прав мужа распоряжаться собственностью жены в течение их брачной жизни.

Несмотря на растущее число ордонансов, имелся также незначительный объем материального статутного права Франции как целого, французское статутное право большей частью было процессуальным. Однако тот факт, что в королевских судах Франции дела чаще всего решались на основе местного обычая, не означает, что королевские суды не играли никакой роли в формировании этого обычая.

Напротив, королевские суды, включая парламент Парижа, и иногда сам король, не признавали какие бы то ни было "плохие" обычаи и принимали только "разумные". Здесь они использовали полномочие истолковывать обычаи, чтобы привести их в соответствие с разумом. Таким образом, можно говорить об общем обычном праве Франции в целом, состоящем из разнообразных обычаев, действовавших в различных местах, и интерпретировавшихся и формировавшихся королевскими судами.

Утверждение, что Франция управлялась общим обычным правом, не означает отрицания того, что очень многие французские юристы и судьи получили образование на основе римского права. Не означает это и отрицания, что в некоторых областях Франции, прежде всего на юге, римское право в определенной степени сохранилось с домеровингских времен. Но имелись два различных вида римского права. Первый вид — то римское право, которому учились юристы и судьи, — был правом текстов Юстиниана, заново упорядоченных, переосмысленных и заново оцененных учеными юристами в университетах (включая университет Монпелье, основанный в XII в., и университет Орлеана, основанный в XIII в.).

Римское право университетов было идеальным правом, а не изданными в законодательном порядке кодексами, статутами или другими формами позитивного права. Оно являлось совокупностью правовых понятий и принципов, с помощью которых могли быть отобраны и истолкованы действовавшие нормы обычного и законодательного права. Второй вид римского права, сохранившийся, особенно в Южной Франции, с домеровингских времен, состоял из разбросанных римских правовых понятий, норм и процедур, сохранившихся в народном сознании в течение столетий, некоторые из которых вошли в последующие германские кодификации (например, вестготские и лангобардские) и в указы и другие акты правителей. Это "вульгарное римское право", как его часто называют, само стало обычным правом. Изучавшееся в университетах римское право, напротив, было не столько правом в смысле общеобязательных норм, сколько правом в смысле способов правовой аргументации.

Изучавшееся в университетах римское право было особенно полезно при определении того, какие обычаи были "разумными" и какие "плохими". Каноническое право церкви в этом отношении давало важные ориентиры. Именно каноническое право впервые стало проповедовать необходимость отличать разумные обычаи от неразумных. Каноническое право даже проповедывало необходимость различать между тем, что приемлемо, и тем, что неприемлемо, в самом римском праве. Канонические принципы интерпретации обычаев, как правило, применялись как критерии оценки римско-правовых норм и понятий.

Во французских королевских судах XIII в. существование обычая могло доказываться множеством способов по усмотрению судьи. Судья мог заявить, что он лично знает обычай, поскольку сам применял его в каком-либо предшествующем аналогичном деле, называвшемся "прецедентом". Он мог проконсультироваться с непрофессиональными советниками, помогавшими ему в суде. Он мог вызвать группу людей, знавших обычай: группу духовных лиц для установления обычая города, группу моряков для установления обычая порта. Наконец, в соответствии с процедурой судья мог созвать 12 знающих людей и попросить их сообщить через их представителя свое мнение о существовании конкретного обычая или обычаев.

В XIII в. король иногда сам вмешивался в качестве выразителя "общего блага для всех", беря на себя роль председательствующего в дискуссии знатоков по поводу спорного обычая и объявляя или излагая на бумаге свой вывод. Говоря словами французского юриста XIII столетия Филиппа де Бомануара, "король должен уважать обычаи своего государства и следить за тем, чтобы их уважали другие". Неразумный обычай должен быть "отброшен". В то же время, однако, король мог предоставить "привилегии" некоторым лицам или группам, которые противоречили обычаям и освобождали от подчинения им на основе права справедливости, т.е. в качестве исключения. Так, король предоставлял привилегии "вопреки общему обычаю" некоторым церквам, городам, гильдиям, крестоносцам и другим социальным субъектам.

Наконец, если обычай являлся неудовлетворительным не просто в применении к конкретному лицу или группе, по отношению к которым должно быть сделано справедливое исключение, но и в более общем плане, так что он нуждался в изменении, король мог издать новый статут или предписание, пересматривающие обычай. Теория сэра Генри Мэна, согласно которой в истории права имеет место движение в направлении от права справедливости к законодательству, находит подтверждение в средневековой французской практике, которая сама выводилась из теории канонистов, санкционировавшей изменение обычая на основе права справедливости и обобщение последнего с помощью статута.

Однако фактически во Франции было относительно мало новых статутов или предписаний, менявших старые обычаи, и совсем мало привилегий, предоставлявших исключения из старых обычаев. Обычаи, признанные королевскими судами неудовлетворительными, большей частью либо отвергались как "плохие", либо истолковывались заново, чтобы сделать их "разумными". Фактически норма разума и совести была встроена в обычное право.

Таким образом, французское королевское право XIII в. было, с одной стороны, гораздо более связанным с наукой, чем английское королевское право, в том смысле; что во французской системе имелось гораздо больше ученых судей и адвокатов, однако влияние на него королевских статутов было меньшим. С другой стороны, оно было более многообразным в том смысле, что не существовало какой-либо значительной совокупности единообразных обычаев, применимых во всей Франции, однако имелась большая совокупность "общего права" в смысле общей совокупности процедур и принципов, применявшихся королевскими судами на территории множества политических образований, составлявших французское королевство.

Нормандское завоевание изменило жизнь Англии. По всей стране захватчики, пришедшие из Франции, выстроили свои замки, а в Лондоне возвели мрачную громаду – королевскую крепость Тауэр. У местных феодалов были отняты земли, большую часть которых захватил сам король Англии Вильгельм Завоеватель. Оставшиеся владения новый правитель поделил между своими приближёнными – баронами. При этом он стремился сделать так, чтобы их земли были разбросаны в разных частях страны. Стараясь не допустить раздробленности страны, Вильгельм потребовал, чтобы не только бароны, но и все рыцари принесли ему вассальную клятву.

Вспомните, как и когда состоялось нормандское завоевание Англии.

В результате нормандского завоевания изменилось и управление Англией. Государство было разделено на округа, во главе которых стояли чиновники – шерифы, ответственные за сбор налогов. Для уточнения числа подданных и их имущества, облагаемого налогом, была произведена перепись населения. Королевские переписчики требовали, чтобы сведения были честными, как перед Богом на Страшном суде. Поэтому данные, собранные об имуществе тех, кто платил налоги, назвали «Книгой Страшного суда». Нормандское завоевание изменило положение многих англосаксов. Свободных крестьян объявили зависимыми, значительная часть общинных лесов стала королевской собственностью. Большинство населения было недовольно господством завоевателей и ростом налогов.

Коронация Вильгельма Завоевателя. Средневековый рисунок

Вскоре после смерти Вильгельма Завоевателя в Англии началась междоусобная война. Она продолжалась почти 20 лет и значительно ослабила государство.

Реформы Генриха Плантагенета

Усиление королевской власти в Англии произошло при правнуке Вильгельма Завоевателя Генрихе II Плантагенете[4] (1154–1189). Это был коренастый широкоплечий человек с толстой шеей, сильными руками и грубым, резким голосом. Генрих владел шестью языками (правда, не знал английского), обладал прекрасной памятью, обширными знаниями, был безразличен к еде и удобствам и необычайно энергичен. Для укрепления своей власти король провёл важные реформы.

Вспомните, что такое реформы.

Суть военной реформы заключалась в освобождении феодалов от военной службы. Вместо этого с них брался специальный налог – «щитовые деньги», на которые король набирал наёмную армию, подчинявшуюся только ему. Была проведена судебная реформа. Главным в Англии объявлялся королевский суд, в который мог обратиться каждый свободный человек. Расследование дела проводили 12 достойных местных жителей, которых называли присяжными. Позднее они из следователей превратились в заседателей, выносивших приговор. Была усилена власть королевских чиновников – шерифов, которых Генрих Плантагенет стал назначать из числа лично преданных ему людей. Теперь шерифы не только собирали налоги, но также вершили суд и созывали в случае войны ополчение.

Английские короли – наследники Вильгельма Завоевателя. Средневековая миниатюра

Генрих Плантагенет владел обширными территориями во Франции, поэтому французский король видел в нём серьёзного соперника. После смерти Генриха Плантагенета между его потомками и французскими королями началась война за земли во Франции.

Великая хартия вольностей и рождение парламента

Разгоревшаяся между Англией и Францией война оказалась несчастливой для Плантагенетов. Неудачи преследовали младшего сына Генриха II Иоанна (1199–1216). Он потерял большую часть своих владений во Франции, за что получил прозвище Безземельный. К тому же поражения на поле боя и постоянный рост налогов (королю нужны были средства для ведения войны) привели к восстанию в Англии.

Подписание Иоанном Безземельным Великой хартии вольностей. Рисунок XIX века

Под давлением баронов, рыцарей и горожан Иоанн Безземельный вынужден был в 1215 году подписать грамоту о правах свободных граждан Англии – Великую хартию вольностей. Король обязался не вводить новых налогов без согласия общего совета королевства, куда входили бароны. Он обещал не арестовывать и не отбирать имущество у свободного человека без решения суда, вводил свободу внутренней и внешней торговли, единство мер и весов, подтверждал самоуправление некоторых английских городов. В случае нарушения условий Великой хартии вольностей совет из 25 баронов мог объявить королю войну.

Однако, подписав хартию, Иоанн не собирался её выполнять и начал войну с баронами, но вскоре умер. Сын Иоанна Безземельного не вынес уроков из ошибок отца и продолжил столь же безрассудную политику. Это привело к новому столкновению короля с крупными феодалами.

Войско короля было разбито, сам он оказался в плену. Чтобы укрепить свою власть, противники короля в 1265 году созвали парламент (от французского слова «парле» – говорить). С конца XIII века английские короли были вынуждены постоянно созывать его для решения важнейших вопросов жизни страны.

Сначала главной функцией парламента было утверждение новых налогов, но затем к ней прибавилось право издавать законы. В XIV веке парламент был разделён на две палаты – лордов и общин. Первую составляли епископы, аббаты и бароны. Во второй палате заседали рыцари и богатые горожане. Представители разных сословий, решавшие важные вопросы в парламенте, составляли опору королевской власти. Так в XIII веке в Англии оформилась сословно-представительная монархия.

Франция в X–XII веках

В конце X века Франция находилась в состоянии феодальной раздробленности. В стране насчитывалось более десятка крупных феодальных владений и множество мелких. Многие вассалы были богаче и сильнее короля, которого считали лишь «первым среди равных».

Король из династии Капетингов. Средневековая миниатюра

В 987 году после смерти последнего из Каролингов собрание французской знати и духовенства выбрало новым королём графа Парижского Гуго Капета[5] (987–996). Он положил начало новой королевской династии Капетингов. Власть первых представителей этой королевской семьи была слабой и распространялась только на их собственные владения – королевский домен. Короли не могли собирать налоги с населения страны, не имели права судить никого, кроме жителей домена, издавать общие для страны законы и чеканить единую для всего государства монету.

Феодальная раздробленность мешала развитию страны. Междоусобные войны крупных феодалов наносили ущерб сельскому хозяйству и торговле, страдала от них и церковь. Именно поэтому крестьяне, горожане, духовенство и мелкие рыцари были заинтересованы в усилении централизованной власти в государстве.

Усиление королевской власти во Франции

В первой половине XII века власть короля стала усиливаться. Сначала французские монархи навели порядок в своём домене: подчинили непокорных феодалов, снесли их крепости, отобрали феоды, затем начали расширять свои владения.

Больших успехов в объединении страны добился Филипп II Август (1180–1223). Он нанёс поражение английскому королю Иоанну Безземельному, отняв у него Нормандию и другие области на севере и юге Франции. Королевский домен увеличился в несколько раз, а французский король стал значительно сильнее любого из своих вассалов. Расширение территории королевства потребовало и новой системы управления страной. Присоединённые территории были разделены на округа, во главе которых стояли королевские чиновники. Они вершили суд и собирали налоги.

Король Филипп II со своими воинами. Средневековый рисунок

Объединение Франции продолжил внук Филиппа II Августа Людовик IX Святой (1226–1270). Его отличительной чертой была редкая набожность и чрезвычайное почтение к духовенству. За эти качества, а также за справедливость, помощь нищим и сиротам, участие в Крестовых походах король вскоре после смерти был объявлен святым.

Крупным достижением Людовика IX стало заключение мирного договора с Англией, по которому она отказывалась от всех владений во Франции, кроме Аквитании. Другим успехом стали реформы, усилившие централизованную власть в государстве. Людовик IX начал издавать законы, действовавшие на всей территории страны, а также провёл судебную реформу. Королевский суд объявлялся главным. В нём разбирались наиболее важные дела, и любой свободный человек, не согласный с решением суда местного феодала, мог здесь обжаловать приговор.

Людовику Святому удалось приостановить междоусобицы. Феодальные войны внутри королевского домена были запрещены. В других частях страны феодалы, которые хотели начать войну, должны были ждать после её объявления 40 дней, в течение которых противник мог обратиться к королю для разрешения спора. Людовик IX осуществил и финансовую реформу, объявив королевскую монету обязательной для приёма во всей Франции. Расплачиваться такой монетой было гораздо удобней, и постепенно она вытеснила из обращения все деньги феодалов.

Король Людовик IX Святой. Средневековая скульптура

Филипп IV и Генеральные штаты

Власть короля ещё более усилилась при внуке Людовика IX Филиппе IV Красивом (1285–1314), который сумел подчинить себе обширные земли. Войны требовали денег, монарх чеканил монету (при этом вместо серебра использовался дешёвый металл), брал в долг у горожан, предлагал рыцарям выкупить военную службу, пытался обложить налогом церковные земли. Угроза интересам церкви возмутила римского папу, который пригрозил Филиппу IV отлучением. Но король не испугался. Вскоре в замок папы ворвались люди Филиппа и принялись оскорблять главу церкви. Тот не смог вынести унижений и скончался. Новый глава католической церкви не решился спорить с могущественным французским королём и вынужден был перебраться из Рима во французский город Авиньон. Так началось авиньонское пленение пап – их семидесятилетняя зависимость от французского короля.

Французский город Каркассон

Для того чтобы заручиться поддержкой страны в разгар борьбы с римским папой, Филипп IV созвал в 1302 году Генеральные штаты. Они состояли из трёх палат, в которых собирались представители определённого сословия: духовенства, рыцарей и горожан. Каждая палата имела один голос, а решения принимались большинством голосов. Главной задачей сословного собрания было решение вопроса о сборе новых налогов. Сословиям позволялось также высказываться по важнейшим вопросам жизни страны. Так в начале XIV века во Франции оформилась сословно-представительная монархия.

В XI–XIV веках в Англии и Франции разными путями шло усиление королевской власти и оформление сословно-представительных монархий.

Парламент– собрание представителей разных сословий (феодалов, духовенства, горожан) в Англии.

Сословно-представительная монархия – государство с сильной королевской властью, которая опирается на собрание представителей различных сословий.

Генеральные штаты – собрание представителей сословий во Франции.

• 1215 год. Подписание английским королём Иоанном Безземельным Великой хартии вольностей.

• 1265 год. Созыв парламента в Англии.

• 1302 год. Созыв Генеральных штатов во Франции.

1. Каковы были последствия нормандского завоевания Англии?

2. В чём сходство и различие реформ Генриха II Плантагенета в Англии и Людовика IX Святого во Франции?

3. Какие обстоятельства привели к появлению Великой хартии вольностей и каковы были её основные положения?

4. В чём проявлялась слабость королевской власти во Франции в X–XI веках? Как происходило её усиление?

5. Когда и почему были созваны парламент в Англии и Генеральные штаты во Франции? Как были организованы эти собрания представителей сословий и какие вопросы они решали?

В статье 39 Великой хартии вольностей говорится: «Ни один свободный человек не будет арестован и заключён в тюрьму, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо иным способом обездолен, и мы (король) не пойдём на него и не пошлём на него иначе, как по законному приговору равных его и по закону страны».

Как вы думаете, кто тот «свободный человек», о котором идёт речь? Обоснуйте своё мнение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Глава 11. Как Англия и Франция напали на Россию

Глава 11. Как Англия и Франция напали на Россию Мировая история – это история государств. История государств – это история войн. Освальд Шпенглер Эта война, как и альпийские подвиги Суворова знакома в нашей стране каждому. И не только на уроках истории наши школьники

СВОИМ СОЮЗОМ ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ ОБЯЗАНЫ ЖЕНЩИНЕ

СВОИМ СОЮЗОМ ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ ОБЯЗАНЫ ЖЕНЩИНЕ Да не будьте же вы таким невоздержанным! Ответ одной женщины влюбленному англичанину Яростная борьба, которую вели Анна и Франсуаза за официальное место в королевской постели, увлекла не только придворных, но и простой

§ 6. Франция в XVI–XVII веках: торжество абсолютизма

§ 6. Франция в XVI–XVII веках: торжество абсолютизма Основные черты французского абсолютизмаФранция вступила в XVI в. сильным и богатым государством, с населением не менее 15 млн. человек, готовым к борьбе за главенство своей страны в Европе. Но объединение страны не означало

1.6. Франция, Англия и Атаманы

1.6. Франция, Англия и Атаманы А что же Франция и Англия? Что они делают в это время? Оказывается, они «БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В РАЗВИТИИ ТОРГОВЛИ С ТУРЕЦКОЙ ИМПЕРИЕЙ» [344], с. 166. И это — после разгрома Атаманами крестоносных армий, в состав которых входили, как считают историки, и

27. «Античная» Вторая Римская империя в X–XIII веках н. э. и в XIII–XVII веках н. 3

27. «Античная» Вторая Римская империя в X–XIII веках н. э. и в XIII–XVII веках н. 3 Кроме описанного выше соответствия, Вторая империя и Священная империя Х — ХШ веков содержат в самом своем начале по три крупных правителя. Собственно, с них и начинаются обе сравниваемые империи.

Англия, Франция, Германия

Англия, Франция, Германия Я так подробно описывал модель нашей «системы» потому, что она может быть крайне полезной для интерпретации традиционного типа воспроизводства или, по крайней мере, того периода (в основном XVII и XVIII вв.), относительно которого сохранились

3.6. Франция, Англия и Атаманы

3.6. Франция, Англия и Атаманы А что же Франция и Англия? Что они делают в это время? Оказывается, они «БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В РАЗВИТИИ ТОРГОВЛИ С ТУРЕЦКОЙ ИМПЕРИЕЙ» [344], с. 166. Это — после разгрома отоманами = атаманами крестоносных армий, в состав которых входили и ФРАНЦУЗСКИЕ

Англия, Франция и Италия

Англия, Франция и Италия Поскольку первый период пребывания евреев в Англии был весьма коротким и совпал с образованием английской национальной феодальной монархии, рассмотрим его в рамках приведенной выше схемы. Евреи прибыли в страну с Вильгельмом Завоевателем как

§ 20. Англия и Франция в XI–XIII веках

§ 20. Англия и Франция в XI–XIII веках Последствия нормандского завоевания АнглииНормандское завоевание изменило жизнь Англии. По всей стране захватчики, пришедшие из Франции, выстроили свои замки, а в Лондоне возвели мрачную громаду – королевскую крепость Тауэр. У местных

Англия и Франция объявляют войну Германии

Англия и Франция объявляют войну Германии Утром 1 сентября в речи на специальном заседании рейхстага Гитлер пытался оправдать действия Германии, обвинив в агрессии Польшу. Два дня он ждал польского представителя для переговоров, утверждал «фюрер». Но ответом Польши была

Англия и Франция объявляют войну Германии

Англия и Франция объявляют войну Германии Рано утром 1 сентября в Лондоне и Париже узнали о нападении Германии на Польшу, о бомбардировке Варшавы, Вильно, Гродно, Брест-Литовска и Кракова. Бек, вызвавший по телефону английского посла в Варшаве Кеннарда, сообщил ему о

§ 6. Франция в XVI–XVII веках: торжество абсолютизма

§ 6. Франция в XVI–XVII веках: торжество абсолютизма Основные черты французского абсолютизмаФранция вступила в XVI в. сильным и богатым государством, с населением не менее 15 млн. человек, готовым к борьбе за преобладание в Европе. Но объединение страны не означало еще ее

27. «Античная» Вторая Римская империя в X–XIII веках н. э. и в XIII–XVII веках н. э

27. «Античная» Вторая Римская империя в X–XIII веках н. э. и в XIII–XVII веках н. э Кроме описанного выше соответствия, Вторая империя и Священная империя X–XIII веков содержат в самом своем начале по три крупных правителя. Собственно, с них и начинаются обе сравниваемые империи.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: