Преступления против порядка управления судебная практика

Обновлено: 26.04.2024

1. Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, -

наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев.

2. То же деяние, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения, -

наказывается принудительными работами на срок до пяти лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

Комментарии к ст. 330 УК РФ

1. Основным непосредственным объектом преступления признается установленный законом или иным нормативным правовым актом порядок осуществления гражданами своих прав и обязанностей; дополнительным - законные права и интересы других граждан или юридических лиц. При квалифицированном самоуправстве дополнительным объектом являются свобода и здоровье личности.

2. Объективная сторона преступления состоит: а) в самовольном, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершении каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином; б) в причинении такими действиями существенного вреда; в) в причинной связи между указанными действиями и наступившим последствием.

Самоуправство выражается только в форме действий (например, самовольные пользование чужим имуществом, отобрание имущества без цели хищения, строительство, возведение препятствий на дороге, вселение в квартиру, выселение из нее). Эти действия совершаются с нарушением установленного порядка осуществления виновным своих прав. Правомерность совершенных действий оспаривается организацией или гражданином (например, заинтересованное лицо заявило о нарушении своих прав и законных интересов в суд, прокуратуру или в орган местного самоуправления).

Указанные действия должны причинить существенный вред правоохраняемым интересам. Существенность вреда определяется в каждом случае исходя из обстоятельств дела .

БВС РФ. 2003. N 6. С. 16.

Преступление считается оконченным с момента наступления названного в законе последствия.

3. Субъективная сторона характеризуется умыслом. Виновный должен осознавать неправомерность совершенных действий, поскольку они должны быть осуществлены самовольно, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку.

4. Субъект преступления - лицо, достигшее возраста 16 лет. Если самоуправные действия совершены должностным лицом, то содеянное может быть квалифицировано по ст. ст. 285 или 286 УК. То же деяние, совершенное лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, квалифицируется по ст. 201 УК.

5. Квалифицирующим признаком в ч. 2 ст. 330 названы применение насилия или угроза его применения (см. комментарий к ст. 318).

В практике судов встречаются случаи необоснованной квалификации насильственного самоуправства по совокупности с преступлениями против личности. Так, требуя возврата долга от потерпевшей, виновный оскорблял ее, унижал честь и достоинство, придавил пальцы правой руки, причинив физическую боль, а также высказывал угрозы убийством, достав нож и размахивая им. Суд квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 330, ст. 119 и ч. 1 ст. 130 УК РФ 1 .

В то же время, на мой взгляд, в аналогичных ситуациях представляется верным применять сравнительный метод, исключая квалификацию деяний по совокупности преступлений. Исходя из таких рассуждений, угроза убийством в рассматриваемом деянии должна расцениваться как способ совершения самоуправства с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, за которое последует справедливое наказание, а ст. 119 является менее тяжким преступлением. Поскольку санкция за причинение вреда здоровью средней тяжести аналогична предусмотренной ч. 2 ст. 330 УК, представляется, что насилие, не связанное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, но охватывающее побои, вред здоровью легкой и средней тяжести, характеризуется квалифицированным составом самоуправства 2 . Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ справедливо указала на правильную квалификацию действий осужденного, признанного виновным по ч. 2 ст. 330 УК, в связи с тем, что предъявление потерпевшему требования о возврате долга сопровождалось нанесением ему побоев 3 .

Рассматривая физическое насилие, при котором виновный умышленно причинил легкий вред здоровью потерпевшего, представляется правильным такое деяние квалифицировать как единое, а не по совокупности преступлений (ч. 2 ст. 330 и ст. 115 УК). Аналогичная позиция наблюдается в судебной практике 4 . Такой же точки зрения суды придерживаются при умышленном причинении вреда здоровью средней тяжести – т.е. квалифицируют деяние только по ч. 2 ст. 330 УК, без дополнительной квалификации по ст. 112 5 .

В то же время существует позиция судов, согласно которой применение насилия следует квалифицировать как причинение потерпевшему вреда разной степени тяжести 6 . Однако согласиться с указанным мнением, полагаю, нельзя, поскольку, исходя из правил квалификации, когда виновный, имея единый умысел, посягает на несколько объектов, деяние подлежит квалификации по норме статьи, предусматривающей такое посягательство. В частности, самоуправство, направленное на причинение вреда двум объектам уголовно-правовой охраны, предусмотрено в ч. 2 ст. 330 УК.

В соответствии со ст. 15 Кодекса квалифицированное самоуправство является преступлением средней тяжести, за которое установлено наказание в виде ограничения свободы до 3 лет, либо ареста на срок от 4 до 6 месяцев, либо лишения свободы до 5 лет. Согласно ч. 1 ст. 112 Кодекса причинение вреда здоровью средней тяжести влечет наказание в виде ареста на срок от 3 до 6 месяцев или лишение свободы до 3 лет. Представляется, что в ч. 2 ст. 330 УК в качестве последствия причинения физического вреда подразумевается вред здоровью средней тяжести.

Рассматривая умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК), можно сделать вывод, что в данном случае деяние следует квалифицировать по совокупности с ч. 2 ст. 330 УК, поскольку максимальный размер санкции по основному составу ст. 111 УК выше, чем по квалифицированному по ст. 330. Аналогичный подход отражен в судебной практике 7 .

Однако встречаются приговоры, в которых суды квалифицируют причинение тяжкого вреда здоровью с неосторожной формой вины при самоуправстве по совокупности со ст. 118 УК 8 . Думается, такая квалификация судов ошибочна, поскольку санкцией ст. 118 предусмотрено более мягкое наказание, нежели по ч. 2 ст. 330 9 .

Из правоприменительной практики квалификации самоуправных действий с нанесением побоев и истязаний можно сделать аналогичный вывод 10 , однако он представляется необоснованным, поскольку санкцией ст. 116 УК («Побои») установлено менее тяжкое наказание, чем за совершение квалифицированного состава самоуправства.

Напротив, при совершении самоуправных действий с истязаниями (ч. 2 ст.117 УК) такое деяние следует квалифицировать по совокупности, исходя из сравнительного метода санкций, а также характера и степени общественной опасности содеянного.

Из изложенного следует вывод, что причинение вреда здоровью легкой и средней тяжести следует рассматривать как последствие причинения физического насилия, в связи с чем дополнительная квалификация не требуется. При причинении тяжкого вреда здоровью предлагается квалифицировать деяния по совокупности преступлений. Если в результате применения насилия наступила смерть потерпевшего, деяние также требует дополнительной квалификации в зависимости от формы вины в наступившей смерти, т.е. по ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК.

Однако речь не идет о составном преступлении в рамках квалифицированного состава самоуправства, когда насильственные действия, в том числе причинившие легкий или тяжкий вред здоровью потерпевшего, не являются способом реализации самоуправных действий виновного, а осуществляются, к примеру, по мотивам мести или вследствие неприязненных отношений. В данной ситуации требуется дополнительная квалификация. Именно такой подход встречается на практике. Так, деяния виновного были квалифицированы по ст. 112 УК, поскольку суд установил, что, применяя насилие к потерпевшему, виновный действовал на основе личных неприязненных отношений 11 . В таких случаях самоуправные действия выступают лишь способом осуществления основного умысла.

Физическое насилие по отношению к третьим лицам квалифицируется по ч. 2 ст. 330 УК в случае одновременного применения психического насилия к обязанному субъекту (т.е. обещание приостановить процесс насилия либо прекратить его или смягчить под условием исполнения обязанным субъектом его обязательств). Однако такие действия уже предусмотрены в определении «угроз применения насилия» 12 .

Вместе с тем применение насилия к третьим лицам требует квалификации по норме статьи о насильственном самоуправстве, поскольку его основной целью является реализация действительного или предполагаемого права, а применение физического насилия выступает в качестве способа достижения основной цели 13 . Так, суд правильно квалифицировал действия виновного по ч. 2 ст. 330 УК (применение насилия не только к обязанному субъекту, но и к третьим лицам, которые в это время находились в гостях у потерпевшего) 14 .

Еще одним дискуссионным вопросом является момент окончания физического насилия. Этот вопрос важен для определения момента окончания насильственного самоуправства. Поскольку момент окончания физического насилия сводится к наступлению физического последствия, именно тогда причиняется вред не только основному объекту самоуправства, но и дополнительным – жизни и здоровью человека. Так, виновный, умышленно применяя насилие к потерпевшему с целью возврата своего имущества (денежного долга), не смог довести преступный умысел до конца по не зависящим от него обстоятельствам. Действия виновного суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 330 УК 15 .

Таким образом, наблюдается различная практика применения нормы УК о самоуправстве (в частности, ч. 2 ст. 330). По моему мнению, данная проблема связана с тем, что судьи не руководствуются единым правилом при квалификации деяний. Представляется возможным и верным путь применения судами одинаковых правил при квалификации деяний, что приведет к единообразной практике и исключит «несправедливые» приговоры в отношении лиц, совершивших единичные преступления.

1 Архив Ленинского районного суда г. Махачкалы. 1997. № 1-590.

2 Российское уголовное право. Особенная часть / под ред. М.П. Журавлёва, C.Н. Никулина. C. 454; Уголовное право РФ. Особенная часть / под ред. Б.В. Здравомыcлова. C. 488.

3 Апелляционное определение от 16 мая 2019 г. по делу № 33-АПУ19-12cп.

4 Приговоры Подольского городского суда Московской области по делу № 1-174/2014; Раменского городского суда Московской области от 1 февраля 2013 г. в отношeнии В.И. Cмышляeва; Нурлатcкого районного cуда Рecпублики Татарcтан от 27 января 2014 г. по дeлу № 1-9/14; Нижнeкамcкого городcкого cуда Рecпублики Татарcтан от 20 июня 2014 г. по дeлу № 1-412/14; Лeнинcкого районного cуда г. Cаранcка от 9 июня 2011 г. по дeлу № 1-155/2011, а также поcтановлeния Cвeрдловcкого районного cуда г. Краcноярcка от 4 февраля 2013 г. по дeлу № 1-120/13; Бeрeзовcкого районного cуда Краcноярcкого края от 29 апреля 2013 г. по дeлу № 1-142/2013; Жуковcкого городcкого cуда Моcковcкой облаcти от 23 июля 2010 г. в отношeнии В.П. Акатышeва; Талдомcкого районного cуда Моcковcкой облаcти от 10 января 2014 г. по дeлу № 1-11/14.

5 Приговоры Коряжeмcкого городcкого cуда Архангeльcкой облаcти от 13 ноября 2013 г, по дeлу № 1-106/2013; Жeлeзнодорожного городcкого cуда Моcковcкой облаcти от 25 мая 2011 г. по дeлу № 1-162/11; Подольcкого городcкого cуда Моcковcкой облаcти по дeлу № 1-230/14; Орджоникидзeвcкого районного cуда г. Уфы от 2 сентября 2011 г. по дeлу № 497/11; Прecнeнcкого районного cуда г. Моcквы по дeлу № 1-181/2014; поcтановлeниe Цeнтрального районного cуда г. Краcноярcка от 2 апреля 2014 г. по дeлу № 1-227/2014.

6 См., в частности, поcтановлeниe Талдомcкого районного cуда Моcковcкой облаcти от 5 июня 2013 г. по дeлу № 1-50/13.

7 Приговоры Мeдногорcкого городcкого cуда Орeнбургcкой облаcти от 19 января 2011 г. по дeлу № 1-6/2011; Каларcкого районного cуда Забайкальcкого края от 10 января 2014 г. по дeлу № 1-07-2014; Комcомольcкого районного cуда Хабаровcкого края от 1 июля 2011 г. по дeлу № 1-51/11; Кировcкого районного cуда г. Cанкт-Пeтeрбурга от 14 июня 2013 г. по дeлу № 1-542/13; Иcтринcкого городcкого cуда Моcковcкой облаcти от 15 апреля 2010 г. в отношeнии И.Б. Токарeва и А.В. Вeртинова; Благовeщeнcкого районного cуда Републики Башкортостан от 14 ноября 2012 г. по дeлу № 1-5/2012.

8 Поcтановлeниe Амутcкого городcкого cуда Забаровcкого края от 3 октября 2012 г. в отношeнии В.А. Гуральcкого и И.В. Маcлик.

9 Филиппов П.А. Прecтуплeния против порядка управлeния, тeорeтико-прикладныe проблeмы и доктринальная модeль уголовного закона. диcc. . доктора юрид. наук. C. 71.

10 Приговоры Лeнcкого районного суда Республики Саха (Якутия) от 25 декабря 2013 г. в отношении Хайловой и Н.П. Cухушина; Октябрьского районного суда г. Саранска от 6 сентября 2012 г. по делу № 1-191/12; Коряжeмcкого городского суда Архангельской области от 7 октября 2013 г. по делу № 1-102/2013; постановления Белгородского городского суда Амурской области по делу № 1-146/2010; районного суда г. Архангельска от 25 октября 2012 г. по делу № 1-279/2012.

11 Архив Октябрьского районного суда г. Омска. Дело № 1-166/04.

12 Витман E.В. Самоуправство: проблемы квалификации: диссертация… кандидата юрид. наук. Екатеринбург, 2006. C.72.

13 Филиппов П.А. Преступления против порядка управления, тeорeтико-прикладныe проблeмы и доктринальная модель уголовного закона. диcc. …доктора юрид. наук. М., 2018. C. 74.

14 Приговор Зеленоградского районного суда г. Москвы от 3 июня 2014 г. по делу № 1-158/2014.

15 Приговор Бабушкинского районного суда г. Москвы от 19 марта 2014 г. по делу № 1-167/14.

По мнению одного эксперта «АГ», постановление Пленума ВС претерпело в основном редакционные поправки. Другой ранее отмечал, что постановление посвящено главным образом вопросам квалификации преступлений против правосудия, но при этом в стороне остаются процессуальные проблемы, вытекающие из практики жестокого, бесчеловечного обращения и пыток, усугубляемой «круговой порукой» в правоохранительных органах и неэффективностью судебного контроля.

28 июня Пленум Верховного Суда принял постановление о некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях против правосудия, который был направлен на доработку 7 июня.

Документом, в частности, предлагается разъяснение того, что понимать под заведомо незаконным задержанием, заведомо ложным доносом, дачей заведомо ложных заключений или показаний эксперта, показаний специалиста

После доработки документ подвергся некоторым изменениям. В частности, в п. 1 речь теперь идет о лицах, задержанных в качестве подозреваемых в совершении преступления, вместо «подозреваемых, обвиняемых», как ранее указывалось в проекте постановления. Из финальной версии постановления исчезло разъяснение, которое ранее было в п. 4 проекта, касательно, в частности, того, что подразумевать под незаконным заключением под стражу или ее продлением, совершенным судьей в рамках ч. 2 ст. 301 УК РФ.

Несколько откорректировано разъяснение п. 5 (ранее п. 6 проекта), теперь оно выглядит так: «преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 301 УК РФ, является оконченным, когда в результате умышленных деяний лицо, в отношении которого применена мера процессуального принуждения в виде задержания подозреваемого, незаконно лишается свободы передвижения, а равно продолжает незаконно содержаться в качестве задержанного по подозрению в совершении преступления».

Также подверглось незначительной модификации разъяснение п. 9 о том, что при совершении преступления, предусмотренного ст. 302 УК РФ, при квалификации деяния по признаку совершения путем применения пытки следует исходить из положений уголовного закона, определяющих понятие пытки. Ранее для этих целей предлагалось апеллировать к примечанию к ст. 117 УК РФ.

В постановлении появилось разъяснение о том, что участник судопроизводства, представивший сфальсифицированные предметы и документы в качестве доказательств через своего представителя (защитника), не осведомленного относительно их подложности и преступных намерений своего доверителя (подзащитного), несет ответственность как исполнитель преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ. Разъяснение о том, что понимать под фальсификацией результатов ОРД, также подверглось некоторой корректировке.

Несколько изменено и разъяснение о том, кто может быть потерпевшим по уголовному делу в рамках ст. 303 Кодекса (п. 17 документа), в нем также появилась формулировка о том, что в случае возбуждения уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 303 УК РФ, лицу, осужденному по приговору, основанному в том числе на доказательствах, фальсификация которых устанавливается, не может быть отказано в признании потерпевшим в рамках предварительного расследования или судебного разбирательства по данному делу лишь на том основании, что постановленный в отношении его приговор не был отменен или изменен в соответствующей части.

Советник АБ ZKS, д.ю.н. Геннадий Есаков считает, что постановление Пленума ВС РФ претерпело в основном редакционные поправки. «Исчез проект пункта о квалификации действий судьи, принявшего заведомо незаконное решение о заключении под стражу. Видимо, ВС РФ посчитал этот пункт самоочевидным и не требующим дополнительного разъяснения. Появилось правило о квалификации действий по фальсификации доказательств, совершенном через невиновного посредника (п. 13). ВС вполне обоснованно предлагает в таком случае задействовать нормы о посредственном причинении (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Интересное правило появилось в абзаце 2 п. 17 документа касательно признания лица потерпевшим по делу о фальсификации доказательств: лицо, в отношении которого постановлено на основе сфальсифицированных доказательств решение, не лишается права быть потерпевшим, даже если такое решение пока еще в отношении него не отменено. Неоднозначным выглядит решение ВС исключить разъяснение о том, что ответственность по ст. 307 УК РФ исключается в том случае, если соответствующее доказательство признано недопустимым. Трактуя это решение от обратного, можно предположить, что ответственность по ст. 307 УК РФ не исключается теперь и в связи с недопустимыми доказательствами», – полагает он.

Ранее федеральный судья в отставке, заслуженный юрист РФ Сергей Пашин отмечал, что постановление Пленума ВС посвящено главным образом вопросам квалификации преступлений против правосудия, но при этом в стороне остаются процессуальные проблемы, вытекающие из практики жестокого, бесчеловечного обращения и пыток, усугубляемой «круговой порукой» в правоохранительных органах и неэффективностью судебного контроля. «Для начала стоило бы признать вслед за Конституционным Судом, что процессуальное положение лица обусловлено не вынесением соответствующего постановления следователя, а фактической нуждой в защите права этого лица (п. 8–10 проекта). Это означает, что защита от принуждения к даче показаний, насилия, шантажа и издевательств должна обеспечиваться не только подозреваемым и обвиняемым, но и всем людям, в отношении которых фактически ведется уголовное преследование (например, когда человек доставляется в отделение полиции, подвергается обыску и “опросу” в связи с преступлением)», – заметил он.

Сергей Пашин также обратил внимание на то, что в документе ничего не говорится об ответственности чиновников, получивших сведения о пытках (со стороны полицейских или сокамерников), но не употребивших принадлежащей им власти для защиты человека от истязателей.

С момента введения института прекращения уголовного дела с назначением судебного штрафа в качестве меры уголовно-правового характера прошло пять лет, однако единообразная практика принятия таких решений о преступлениях против государственной власти не сложилась. Зачастую суды придерживаются позиции, что вред от таких преступлений не может быть заглажен, - так произошло и в описанном ниже случае, однако суд апелляционной инстанции отменил приговор и прекратил уголовное дело.

И. обвинялся в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти – сотрудника районного ОМВД г. Москвы в связи с исполнением им своих должностных полномочий (ч. 1 ст. 318 УК).

Сторона защиты в суде первой инстанции ходатайствовала о прекращении уголовного дела в связи с назначением судебного штрафа по следующим основаниям.

Позиция стороны защиты в суде первой инстанции

Обвиняемый совершил преступление средней тяжести впервые.

Потерпевший добровольно подтвердил, что принесенные И. извинения по искуплению его вины были достаточными для возмещения ущерба и заглаживания причиненного вреда. Требований имущественного характера потерпевшим не заявлено.

Содеянное И. не повлекло имущественного ущерба, вреда здоровью потерпевшего, грубо не нарушило нормальную деятельность органов внутренних дел.

Кроме того, И. загладил причиненный преступлением вред не только перед потерпевшим, но и с учетом особенного объекта преступного посягательства – порядка управления, путем принесения письменных извинений начальнику органа внутренних дел, а также пожертвования денежных средств в фонд социальной защиты ветеранов и сотрудников органов правопорядка.

Исходя из характера и степени общественной опасности содеянного, а также исключительно положительных характеристик его личности, раскаяния в содеянном и активного способствования расследованию преступления, сторона защиты ходатайствовала о прекращении уголовного дела и назначении меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

Отказ в ходатайстве защитника районный суд г. Москвы мотивировал тем, что преступлением вред причинен не только физическому лицу, но и государству, а причиненный органам власти вред не заглажен. По результатам рассмотрения дела в особом порядке И. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК, ему назначено наказание в виде штрафа.

Сторона защиты обжаловала приговор в Московский городской суд, так как имелись все предусмотренные УПК основания для прекращения данного уголовного дела и уголовного преследования по основанию, предусмотренному ст. 25.1 УПК.

Доводы защиты в суде апелляционной инстанции

В соответствии со ст. 25.1 УПК суд в случаях, предусмотренных ст. 76.2 УК, вправе прекратить уголовное дело или уголовное преследование в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред, и назначить данному лицу меру уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа допускается в любой момент производства по уголовному делу до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной инстанции - до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату для вынесения решения по делу.

Согласно п. 12 постановления Пленума Верховного Суда от 05 декабря 2006 года № 6 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» Глава 40 УПК не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке, иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности, само уголовное дело может быть прекращено, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются.

Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа в случае, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред (ст. 76.2 УК).

В п. 2 обзора судебной практики освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, утвержденного Президиумом Верховного суда 10 июля 2019 года, и разъяснениях, данных в п. 2 постановления Пленума от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», указано, что способы возмещения ущерба и заглаживания вреда должны носить законный характер и не ущемлять права третьих лиц. При этом возможные способы возмещения ущерба и заглаживания причиненного преступлением вреда законом не ограничены.

Верховный суд подчеркивает, что вред, причиненный преступлением, может быть возмещен в любой форме, позволяющей компенсировать негативные изменения, причиненные преступлением охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

Основания освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа распространяются на все виды преступлений небольшой и средней тяжести независимо от того, каким является объект преступления и предмет преступного посягательства, чьим правам и интересам уголовно наказуемым деянием причинен ущерб.

Прекращение уголовного дела по вышеуказанному основанию не исключается и в отношении обвиняемого, деянием которого причинен вред охраняемым законом интересам общества и государства, при условии, что это деяние отнесено к категории небольшой или средней тяжести, а причиненный преступлением вред возмещен или иным образом заглажен.

Подсудимый принял все возможные в рассматриваемом деле меры по заглаживанию причиненного преступлением вреда всем объектам преступного посягательства.

Таким образом, имелись все основания для прекращения данного уголовного дела и уголовного преследования И. по основанию, предусмотренному ст. 25.1 УПК.

Суд апелляционной инстанции согласился с доводами защиты, отменил обвинительный приговор и прекратил уголовное дело в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

Исходя из пункта 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.06.2013 N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности", сроки давности привлечения к уголовной ответственности оканчиваются по истечении последнего дня последнего года соответствующего периода (например, если преступление небольшой тяжести было совершено 12 августа 2010 года в 18 часов, то срок давности в данном случае начинает течь 12 августа 2010 года, последний день срока давности - 11 августа 2012 года, по истечении которого, т.е. с 00 часов 00 минут 12 августа 2012 года, привлечение к уголовной ответственности недопустимо); при этом не имеет значения, приходится ли окончание сроков давности на рабочий, выходной или праздничный день.

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 228.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 210.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

СТАТЬЕЙ 178 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

Устанавливая в статье 72 УК Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ) правила зачета времени содержания лица под стражей до вступления приговора суда в законную силу в срок лишения свободы - предусматривающие, в частности, что один день содержания под стражей засчитывается за один день отбывания наказания в тюрьме либо исправительной колонии строгого или особого режима, за полтора дня отбывания наказания в воспитательной колонии либо исправительной колонии общего режима и за два дня отбывания наказания в колонии-поселении (часть третья1), - федеральный законодатель не вышел за рамки уголовно-правовых средств, которые он вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств и которые не допускают избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2018 года N 2845-О, от 20 декабря 2018 года N 3377-О, от 29 января 2019 года N 65-О и др.).

ПРАВ ЧАСТЬЮ ТРЕТЬЕЙ1 СТАТЬИ 72 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.Ю. Бушева, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова,

В связи с изменением законодательства, а также возникающими в судебной практике вопросами Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", постановляет внести изменения в следующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации:

В связи с вопросами, возникающими у судов, и в целях обеспечения единообразного применения ими законодательства об уголовной ответственности за преступления против правосудия, предусмотренные статьями 301 - 303, 306, 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 126 Конституции Российской Федерации, статьями 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", постановляет дать судам следующие разъяснения:

Оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание обстоятельства, установленные судебным актом по делу N А60-42173/2018, в котором установлено, что ранее спорное имущество использовалось предприятием уголовно-исполнительной системы, принадлежность имущества, его функциональное назначение и использование подтверждены; отметив, что на момент вынесения обжалуемого распоряжения имущество принадлежит Российской Федерации на праве собственности; управление Росимущества осуществляет полномочия собственника федерального имущества, суд, руководствуясь положениями статей 198, 200, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статей 209, 214, 216, 296, 299 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 11 Закона Российской Федерации от 21.07.1993 N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", пунктами 1, 4 Положения о Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 05.06.2008 N 432, пунктом 4.1.9 Положения о территориальном управлении Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Свердловской области, утвержденного приказом Росимущества от 05.03.2009 N 63, пришел к выводу о том, что оспариваемое распоряжение издано управлением Росимущества в рамках представленных ему полномочий, является законным и обоснованным и не нарушает прав и законных интересов заявителей, поэтому отказал в удовлетворении заявления.

Согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, доля дел об экологических преступлениях (глава 26, статьи 246 - 262 Уголовного кодекса РФ (далее также - УК РФ) в общей структуре уголовных дел, поступающих в суды, составила в 2019 г. 1,2%, в 2020 г. - 1,3%, в 2021 году - 1,3%.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 14 постановления от 05.06.2002 N 14 "О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем" дал разъяснения, что вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина либо юридического лица, подлежит возмещению по правилам, изложенным в статье 1064 Гражданского кодекса, в полном объеме лицом, причинившим вред.

В обоснование заявления фонд указывал на то, что вступившим в законную силу приговором Московского городского суда от 16.08.2019 Мкртчан О.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Названным приговором также удовлетворен гражданский иск фонда: с Мкртчана О.А. в пользу фонда взысканы 198 498 229 874 руб. 57 коп.

Данный суд указал на то, что сведения о недостоверности в отношении общества содержались в ЕГРЮЛ в течение шести месяцев. Возражения, которые были направлены в регистрирующий орган заявителями, признаны необоснованными, учитывая среди прочих обстоятельств факт возбуждения по заявлению Сергеевой А.В. уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 173.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. В трехмесячный срок со дня опубликования решения о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ от заинтересованных лиц не поступили мотивированные заявления о том, что исключение общества из реестра по основанию недостоверности содержащихся в ЕГРЮЛ сведений, затрагивает их права и законные интересы.

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации, неоднократно дополненной им аналогичными обращениями, гражданин В.Н. Гринцов оспаривает конституционность части третьей.4 статьи 72 УК Российской Федерации, устанавливающей порядок зачета времени нахождения под домашним арестом в срок содержания под стражей до судебного разбирательства и в срок лишения свободы из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы.

1. Железнодорожным районным судом города Рязани в Конституционный Суд Российской Федерации направлен запрос, в котором оспаривается конституционность подпункта "б" пункта 14 статьи 1 Федерального закона от 29 февраля 2012 года N 14-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних".

Архипов Владимир Михайлович, . судимый 15 июля 2020 года по ч. 1 ст. 139 УК РФ к обязательным работам на срок 200 часов, наказание не отбыто,
- осужден по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 2 года. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения с наказанием по приговору от 15 июля 2020 года окончательно назначено 11 лет 15 дней лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года с установлением указанных в приговоре ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.

- 9 сентября 2014 года по ч. 1 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 74, ст. 71, ст. 70 УК РФ частичным присоединением неотбытой части наказания по приговору Климовского районного суда Брянской области от 24 сентября 2013 года, к 4 годам 3 месяцам лишения свободы, 12 июля 2018 года освобожден по отбытии наказания,

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: