Председательствующий судья предлагает возвратиться присяжным в совещательную комнату если вердикт

Обновлено: 29.04.2024

После окончания прений сторон с учетом результатов судебного следствия и приведенных сторонами в прениях доводов (ч.1 ст. 338 УПК РФ), т.е. тогда, когда уже исследованы все доказательства, прояснилась позиция сторон и когда уже можно поставить перед присяжными те вопросы, на которые должны дать ответы только они председательствующий судья формулирует их в письменном виде

Согласно ч. 1 ст. 339 УПК РФ по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса, определяющих содержание вердикта:

1) доказано ли, что деяние имело место;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. К частным вопросам относятся альтернативные вопросы, которые ставятся тогда, когда защита либо подсудимый оспаривают доказанность совершения более тяжкого преступления, а потому имеются основания поставить на разрешение присяжных и вопрос о виновности подсудимого в совершении менее тяжкого преступления.

Порядок вынесения вердикта присяжными заседателями в совещательной комнате регламентирован в ст. 341 – 345 УПК РФ.

В силу ст. 341 УПК РФ присутствие в совещательной комнате иных лиц, за исключением коллегии присяжных заседателей, не допускается.

Порядок проведения совещания и голосования в совещательной комнате предусмотрен ст. 342 УПК РФ, согласно которой совещанием присяжных заседателей руководит старшина, который ставит на обсуждение вопросы в последовательности, установленной вопросным листом, проводит голосование по ответам на них и ведет подсчет голосов. Голосование проводится открыто. Никто из присяжных заседателей не вправе воздержаться при голосовании. Присяжные заседатели голосуют по списку. Старшина голосует последним.

Согласно ч. 1 ст. 343 УПК РФ присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единодушных решений. Если присяжным заседателям при обсуждении в течение трех часов не удалось достигнуть единодушия, то решение принимается голосованием.

Нахождение присяжных заседателей в совещательной комнате менее трех часов при отсутствии единогласного решения по поставленным перед ними вопросам влечет отмену вердикта и приговора.

При обсуждении вопросов, изложенных в вопросном листе, присяжные заседатели вправе делать перерыв для отдыха с разрешения председательствующего.

Если в процессе обсуждения вопросного листа выбывает из коллегии присяжный заседатель или старшина, то производится замена присяжного заседателя и выборы старшины. В такой ситуации отсчет времени, предусмотренный ч. 1 ст. 343 УПК РФ, начинается заново.

Обвинительный вердикт считается принятым, если за утвердительные ответы на каждый из трех вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ, проголосовало большинство присяжных заседателей.

Оправдательный вердикт считается принятым, если за отрицательный ответ на любой из поставленных в вопросном листе основных вопросов проголосовало не менее четырех присяжных заседателей верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда и не менее трех присяжных заседателей районного суда, гарнизонного военного суда.

Ответы на другие вопросы определяются простым большинством голосов присяжных заседателей. Если голоса разделились поровну, то принимается наиболее благоприятный для подсудимого ответ.

При вынесении вердикта "да, виновен" присяжные заседатели вправе изменить обвинение в сторону, благоприятную для подсудимого.

Например, "да, доказано, за исключением: нанесения удара и завладения автомашиной".

В силу ст. 344 УПК РФ в ходе совещания присяжные заседатели вправе получить от председательствующего дополнительные разъяснения по поставленным вопросам. В этом случае они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается к председательствующему с соответствующей просьбой, изложенной в письменном виде.

Председательствующий в присутствии сторон дает необходимые разъяснения, и коллегия присяжных возвращается в совещательную комнату, отсчет времени их совещания продолжается за вычетом времени, в течение которого давались разъяснения.

Если председательствующий, выслушав мнение сторон, внес соответствующие уточнения в поставленные вопросы либо дополнил вопросный лист новыми вопросами, то по поводу внесенных в вопросный лист изменений он произносит краткое напутственное слово, которое отражается в протоколе. В этом случае присяжные заседатели возвращаются в совещательную комнату для вынесения вердикта.

Процедура вынесения вердикта завершается его провозглашением в силу ст. 345 УПК РФ, согласно которой после подписания вопросного листа с внесенными в него ответами на поставленные вопросы присяжные заседатели возвращаются в зал судебного заседания.

Старшина присяжных заседателей, подписав и указав дату и время, передает председательствующему вопросный лист с внесенными в него ответами.

При отсутствии замечаний председательствующий возвращает вопросный лист старшине присяжных заседателей для провозглашения. Найдя вердикт неясным или противоречивым, председательствующий указывает на его неясность или противоречивость коллегии присяжных заседателей и предлагает им возвратиться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.

Вопросный лист с внесенными в него ответами на поставленные вопросы и изменениями подписывается старшиной.

Старшина присяжных заседателей провозглашает вердикт, зачитывая по вопросному листу поставленные судом вопросы и ответы присяжных заседателей на них.

Законом не предусмотрено оглашение вердикта в части или с сокращениями. Все находящиеся в зале суда выслушивают вердикт стоя. Провозглашенный вердикт передается председательствующему для приобщения к материалам уголовного дела.

Вердикт коллегии присяжных заседателей является основным решением по уголовному делу, рассматриваемому по существу, поэтому он согласно ч. 5 ст. 345 УПК подлежит приобщению к материалам дела.

Действия председательствующего после провозглашения вердикта регламентированы положениями ст. 346 УПК РФ, согласно которым при вынесении коллегией присяжных заседателей вердикта о невиновности подсудимого председательствующий объявляет его оправданным. При этом подсудимый, находящийся под стражей, немедленно освобождается из-под нее в зале судебного заседания.

После провозглашения вердикта председательствующий благодарит присяжных заседателей и объявляет об окончании их участия в судебном разбирательстве. Последствия вердикта обсуждаются без участия присяжных заседателей. Присяжные заседатели вправе остаться до окончания рассмотрения уголовного дела в зале судебного заседания на отведенных для публики местах.

Действующая с 1 января 2013 года статья 389.27 УПК Российской Федерации предусматривает возможность обжалования в апелляционном порядке судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, лишь с точки зрения правильности применения норм права (существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона или несправедливость приговора).

Из этого исходит и судебная практика, руководствуясь тем, что приговоры, постановленные с участием коллегии присяжных заседателей, не подлежат пересмотру в суде апелляционной инстанции в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. В указанных случаях доказательства, относящиеся к фактическим обстоятельствам предъявленного лицу обвинения, судом апелляционной инстанции не проверяются (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 года N 26 "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции").

УПК РФ Статья 340. Напутственное слово председательствующего

1. Перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к присяжным заседателям с напутственным словом.

2. При произнесении напутственного слова председательствующему запрещается в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

3. В напутственном слове председательствующий:

1) приводит содержание обвинения;

2) сообщает содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый;

3) напоминает об исследованных в суде доказательствах, как уличающих подсудимого, так и оправдывающих его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них;

4) излагает позиции государственного обвинителя и защиты;

5) разъясняет присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности; сущность принципа презумпции невиновности; положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого; положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях, а также на доказательствах, признанных судом недопустимыми;

6) обращает внимание коллегии присяжных заседателей на то, что отказ подсудимого от дачи показаний или его молчание в суде не имеют юридического значения и не могут быть истолкованы как свидетельство виновности подсудимого;

4. Председательствующий завершает свое напутственное слово напоминанием присяжным заседателям содержания данной ими присяги и обращает их внимание на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения.

5. Присяжные заседатели, выслушав напутственное слово председательствующего и ознакомившись с поставленными перед ними вопросами, вправе получить от него дополнительные разъяснения.

6. Стороны вправе заявить в судебном заседании возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности.

В ходе очередного вебинара ФПА эксперт рассказал, что, хотя сам вердикт присяжных не подлежит ни апелляционному, ни кассационному обжалованию, это вовсе не исключает исследования вердиктов при подготовке апелляционной жалобы.

17 апреля в ходе очередного вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов с лекцией на тему «Вердикт и приговор в суде присяжных: оценка адвокатом в контексте апелляционного обжалования» выступил советник ФПА РФ, адвокат АП г. Москвы, доцент кафедры уголовно-процессуального права Московского городского юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук Сергей Насонов.

Начав свое выступление с того, что обжалованию в суде присяжных подлежит только приговор, лектор сообщил, что обоснованность вердикта вообще не подлежит оспариванию. Тем не менее в жалобах нередко содержатся претензии именно к выводам присяжных, которые «недостаточно объективно оценили выводы специалиста или эксперта». В Постановлении Пленума ВС РФ от 27 ноября 2012 г. отмечается, что отмена приговора, вынесенного на основании вердикта присяжных, возможна только в трех случаях: существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора. Выход за рамки этих апелляционных оснований не имеет смысла.

Таким образом, сам вердикт присяжных не подлежит ни апелляционному, ни кассационному обжалованию, но это вовсе не исключает исследования вердиктов при подготовке апелляционной жалобы. Какие же апелляционные основания могут иметь значение для последующего разрешения дела?

При существенных нарушениях процессуального закона возникают как условные, так и безусловные апелляционные основания. Нарушение, допущенное в процессе рассмотрения дела, в том числе в процедуре предварительных слушаний, может повлечь отмену приговора. Но безусловную отмену влекут вынесение вердикта незаконным составом коллегии присяжных, нарушение тайны совещательной комнаты, неясность и противоречивость вердикта.

Сергей Насонов остановился на особенностях оценки вердикта присяжных. «Мы обычно пытаемся найти недостатки этого процессуального документа, недостатки процедуры его вынесения, нюансы его провозглашения и оформления», – заметил спикер, обратив внимание аудитории на то, что все исправления в вердикте должны быть специально оговорены записью старшины коллегии присяжных. Если адвокат видит, что в этом документе зачеркнуты какие-то фрагменты и нет оговорки, то это является основанием для оспаривания приговора. Со своей стороны, Верховный Суд РФ намерен дать разъяснение всем судам, что значительные исправления влекут обязанность судьи вручить присяжным новый вопросный лист, чтобы они заново ответили на все вопросы.

Вердикт должен быть подписан старшиной. Неподписанный вердикт является юридически незначимым. Такие случаи известны, хотя их и немного. Какие бы то ни было пометки на этом документе не допускаются.

Далее Сергей Насонов перечислил недостатки содержания вердикта, которые нужно учитывать при составлении апелляционной жалобы, – это противоречивость, неясность, неполнота вердикта, выход присяжных за рамки своих полномочий и др.

Лектор подробно рассмотрел противоречия, которые могут содержаться в тексте вердикта. По его словам, оспаривать противоречивость вердикта можно, если краткие ответы на вопросы «не стыкуются», если неясно, каким был ответ на вопрос судьи, если есть расхождения между цифрами опроса и окончательным выводом. Ответы присяжных на частные вопросы также позволяют выявить противоречивость вердикта.

«Очень важно смотреть, какие именно обстоятельства присяжные сочли недоказанными, но затем не исключили из круга действий, которые вменены подсудимому», – подчеркнул Сергей Насонов.

Он привел пример, когда присяжные не ответили на вопрос о виновности, однако привели результаты опроса, свидетельствующие о невиновности подсудимого. Попытка обвинения обжаловать оправдательный приговор по этому вердикту оказалась безуспешной, так как никакого противоречия в нем не было.

Советник ФПА РФ упомянул и о других критериях, которые должны учитываться при оценке вердикта. Так, вердикт является неясным, если не позволяет понять решение присяжных, неполным – когда без ответа остаются некоторые вопросы судьи. Выход вердикта за рамки обвинения обычно объясняется недостатками вопросного листа. А юридически незначимым вердикт признается в случае, если доказанными признаются только те обстоятельства, которые не образуют состава преступления.

В финальной части видеолекции Сергей Насонов рассказал о нарушении соотношения вердикта и приговора, дал несколько практических советов, касающихся содержания апелляционной жалобы на приговор, заметив, что недостатки приговора не обязательно влекут полный пересмотр дела – оно может быть возвращено на этап обсуждения последствий вердикта.

Повтор вебинара будет доступен в субботу, 21 апреля на сайте ФПА. Отметим, что при его просмотре часы квалификации будут засчитаны аналогично тому, как и при просмотре онлайн-трансляции.

Адвокат Марат Кабалоев рассказал «АГ», что готовит новую жалобу на судью первой инстанции, на этот раз – в ВККС. Он также отметил, что помощник председательствующей, который нарушил тайну совещания присяжных, уже и сам стал судьей.

Как стало известно «АГ», Псковский областной суд отменил приговор по уголовному делу, где присяжные по указанию судьи вынесли два вердикта (апелляционное определение от 27 ноября 2020 г. имеется у редакции). Апелляция обнаружила и существенные нарушения УПК со стороны судьи Натальи Ивановой, которую ранее региональная квалифколлегия судей отказалась привлекать к дисциплинарной ответственности.

Адвокат обратился не только в апелляцию, но и в ККС

Председательствующая решила, что нарушила правила о напутственном слове, поэтому не стала ни оглашать первый вердикт, ни приобщать его к материалам дела

Как ранее сообщалось, в августе 2020 г. Пыталовский районный суд Псковской области на основании вердикта присяжных заседателей вынес обвинительный приговор в отношении граждан К. и А. Первый был осужден за покушение на сбыт и контрабанду наркотиков в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 и ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК), а второй – за пособничество в этом (ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 5 ст. 228.1 и ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК).

В октябре защитник К., адвокат АП Псковской области Марат Кабалоев, попросил Квалификационную коллегию судей Псковской области оценить действия судьи Натальи Ивановой, которая в этом деле, чтобы устранить нарушения УПК, отправила присяжных выносить второй вердикт. Об этом и ряде других нарушений защитник также упомянул в своей апелляционной жалобе (имеется у «АГ»).

В ней Марат Кабалоев, в частности, отметил, что председательствующая нарушила нормы УПК о напутственном слове и не дала сторонам возможности сделать замечания на него. Пока присяжные были в совещательной комнате, судья продолжала вести заседание и хотела вызвать присяжных, хотя законных оснований для этого, по мнению адвоката, не было. «Только при активной позиции защиты указанные действия были пресечены», – указал он.

Адвокат также обратил внимание на нарушение тайны совещания: пока присяжные были в совещательной комнате, к ним заходил помощник судьи Вячеслав Коренский. Адвокат сообщил судье об этом, но она никак не отреагировала. Ознакомившись с содержанием вердикта, Наталья Иванова не стала его оглашать. Вместо этого она объяснила сторонам, что для устранения допущенных в напутственном слове нарушений вынуждена вернуться к прениям. После вторых прений судья произнесла новое напутственное слово, в этот раз разрешив сторонам высказать замечания к нему, и получила еще один вердикт присяжных.

В апелляционной жалобе Марат Кабалоев подчеркнул, что суд «в целях содействия позиции государственного обвинения» уже после завершения формирования коллегии отвел присяжного Г., который был избран старшиной. Кроме того, подчеркнул защитник, при присяжных исследовались фактические обстоятельства, доказанность которых ими не устанавливается. То есть были нарушены требования ч. 7 ст. 335 УПК.

Отметим, что еще до завершения производства в апелляции, Квалификационная коллегия судей Псковской области рассмотрела жалобу Марата Кабалоева на судью. «Каких-либо данных, свидетельствующих о наличии в действиях судьи Н.В. Ивановой дисциплинарного проступка, не имеется», – сказано в ответе ККС (имеется у «АГ»). Сославшись на ст. 19 Закона об органах судейского сообщества, квалифколлегия добавила, что не уполномочена рассматривать законность и обоснованность решений суда.

Апелляция установила, что результаты служебной проверки противоречат показаниям старшины присяжных

Изучив материалы дела и выслушав старшину присяжных, апелляция пришла к выводу, что приговор необходимо отменить из-за «несоблюдения процедуры судопроизводства» – существенного нарушения УПК, которое могло повлиять на вынесение законного судебного решения. «Судом первой инстанции допущены существенные нарушения требований ст. 344–348 УПК, выразившиеся в непринятии судьей постановленного присяжными вердикта, не содержащего неясностей и не являющегося противоречивым, в несоблюдении процедуры его провозглашения и обсуждения в соответствии со ст. 346 и 347 УПК РФ, в незаконном возобновлении судебных прений и повторном удалении коллегии присяжных заседателей для постановления второго вердикта по этому же делу», – сказано в апелляционном определении.

Псковский областной суд напомнил содержание норм УПК о провозглашении вердикта присяжных, обсуждении его последствий и его обязательности (ст. 345, 347, 348). Так, после подписания вопросного листа с ответами присяжные возвращаются в зал заседания, и старшина передает председательствующему вопросный лист. Если у судьи нет замечаний, он возвращает документ старшине. Тот провозглашает вердикт, а председательствующий приобщает его к материалам уголовного дела. Если же судья считает вердикт неясным или противоречивым, то предлагает присяжным вернуться в совещательную комнату и внести уточнения в вопросный лист. После провозглашения вердикта судебное разбирательство продолжается с участием сторон. При этом обвинительный вердикт обязателен для председательствующего, кроме случаев, когда он признает, что деяние подсудимого не содержит признаков состава преступления, или установит другие достаточные основания для постановления оправдательного приговора, указала апелляция.

Однако в этом деле судья первой инстанции поступила иначе. Как следует из протокола и аудиозаписи заседания, она, получив от старшины вердикт, объявила, что нарушила требования ч. 5 и 6 ст. 340 УПК – после напутственного слова не предоставила сторонам возможность возразить «по мотивам нарушения принципов объективности и беспристрастности». Из-за этого судья приняла решение возобновить судебное разбирательство со стадии прений и приобщить вердикт к материалам без его оглашения, установила апелляция. После этого прошли вторые прения, был составлен новый вопросный лист (в два вопроса внесли уточнения), судья произнесла второе напутственное слово, а защитники смогли заявить возражения на него. Присяжные второй раз ушли в совещательную комнату и вернулись оттуда с обвинительным вердиктом, который судья приняла и огласила.

«Поэтому пояснения судьи о том, что “с позиции высших судов суд может вызвать из совещательной комнаты присяжных заседателей” , не основаны на законе и в случае реализации принудительного вызова ставят под сомнение соблюдение тайны при совещании присяжных», – указала апелляция. В то же время, заметила она, судья лишь обсуждала «принудительный вызов» со сторонами, присяжные сами вышли из совещательной комнаты с готовым первым вердиктом.

Однако этот вердикт судья признала недействительным. «Действующее законодательство не содержит оснований для признания вердикта недействительным, равно как и не предоставляет права игнорирования принятого присяжными вердикта, обязательного для всех участников процесса в силу положений ст. 348 УПК», – подчеркнул областной суд.

Ему также пришлось напомнить, что УПК не позволяет присяжным дважды в одном процессе выносить вердикт, а суду – приговор на основании повторного вердикта. «Кроме того, повторный вердикт по своей сути являлся формальным, вынесенным за непродолжительное время (менее одного часа), без исследования каких-либо новых и существенных обстоятельств по делу, по сути, повторял уже высказанные присяжными суждения и отражал уже ранее сформированное ими мнение, а потому, по мнению судебной коллегии, не отвечает принципу беспристрастности, предполагающему отсутствие предубежденности», – сказано в апелляционном определении. В обоснование этой позиции областной суд сослался на п. 66–82 Руководства ЕСПЧ по ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Постановление Европейского Суда по делу «Ходорковский и Лебедев против России».

Кроме того, было установлено нарушение тайны совещания присяжных. В апелляции их старшина подтвердил, что при вынесении первого вердикта в совещательную комнату, чтобы разъяснить порядок заполнения вопросного листа, заходил помощник судьи Вячеслав Коренский. Прослушав аудиозапись, коллегия судей убедилась, что Марат Кабалоев обращал внимание судьи на это, однако та проигнорировала защитника. Более того, заявление адвоката не попало в письменный протокол заседания. Это, по мнению апелляции, говорит о несоответствии протокола ст. 259 УПК и является существенным нарушением, влекущим отмену приговора.

Европейский Суд указал, что председательствующий судья должен был расследовать факт распространения одной из присяжных информации о деле, не исследуемой в судебном заседании, как следовало из записки старшины присяжных заседателей

Проверить заявление защитника нужно было еще и для того, чтобы исключить сомнения в беспристрастности присяжных, считает областной суд. Отсутствие проверки, по его мнению, также говорит о нарушении ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как оно сформулировано в Постановлении ЕСПЧ по делу «Кабанов против России». «Результаты служебной проверки, представленные суду апелляционной инстанции, этого нарушения не устраняют, более того, противоречат сведениям, сообщенным в апелляции старшиной присяжных», – подчеркнул областной суд.

В апелляционном определении фигурируют и другие недостатки протокола. Так, одни моменты отражены в нем не полностью (обсуждение «принудительного вызова» присяжных из совещательной комнаты), а другие присутствуют, хотя на самом деле их не было (разъяснение ст. 347 УПК об обсуждении последствий вердикта).

Апелляция также обратила внимание на нарушение УПК при формировании коллегии присяжных. Так, напомнила она, отбор присяжных производится из общего и запасного списков путем случайной выборки, а фамилии кандидатов вносятся в список в том порядке, в каком проходила случайная выборка (ч. 1 и 5 ст. 326 УПК). Вопреки этому, в деле К. и А. фамилии кандидатов были внесены в общий список в алфавитном порядке. Те списки кандидатов, явившихся в заседание, которые вручаются сторонам, по смыслу ч. 4 ст. 327 УПК также не должны быть алфавитными, считает областной суд. Однако в первой инстанции стороны получили списки, составленные по алфавитному принципу.

«Поскольку именно порядок составления списка кандидатов в присяжные заседатели определяет в соответствии с ч. 18 и 21 ст. 328 УПК РФ состав коллегии присяжных заседателей, выносящей вердикт, соблюдение указанной в законе последовательности, в которой кандидаты в присяжные заседатели вносятся в список, имеет существенное значение для формирования законного состава суда по данному делу», – подчеркивается в апелляционном определении.

Кроме того, судья «преждевременно и публично» выясняла у сторон наличие отводов кандидатам в присяжные, добавил областной суд. Он напомнил, что стадия отводов следует после выяснения председательствующим обстоятельств, препятствующих участию кандидата в качестве присяжного в конкретном деле, напомнила апелляция. В данном случае это нарушение значимо, поскольку судья при одних и тех же обстоятельствах приняла взаимоисключающие решения по поводу Г. – одного из кандидатов, пояснила апелляция.

Так, когда судья спросила, есть ли среди кандидатов лица с неснятой или непогашенной судимостью, Г. сообщил, что у него была судимость, но уже больше пяти лет она погашена. Мужчина не стал заявлять самоотвод и добавил, что погашенная судимость не помешает ему исполнять обязанности присяжного. Стороны сообщили, что не видят оснований для отвода, и судья с этим согласилась. Позднее она уточнила у кандидатов в присяжные, есть ли среди них те, кто «имел дело» с судом и правоохранительными органами и из-за этого негативно к ним относится. Г. поднял руку и снова сообщил о своей погашенной судимости и о том, что она не помешает ему быть присяжным. Судья еще раз выслушала стороны и снова решила, что нет оснований освобождать Г. от обязанностей присяжного.

Коллегия была сформирована, Г. избрали старшиной. После этого гособвинитель заявил Г. отвод на том основании, что ранее мужчина привлекался к уголовной и административной ответственности. Удовлетворяя ходатайство, судья указала, что Г. был осужден за преступление в отношении сотрудника прокуратуры и не сообщил об этом. Однако, подчеркнула апелляция, в соответствии со ст. 64 УПК отвод кандидату в присяжные на основании ст. 61 того же Кодекса заявляется, лишь если коллегия еще не сформирована. После этого требовать отвода можно, но только если сторона узнала об основаниях для него уже после окончания формирования коллегии присяжных, указал областной суд. Однако, подчеркнул он, Г. свою судимость не скрывал. Иными словами, мужчина сообщил и суду, и сторонам о том, что был судим, но на стадии формирования коллегии гособвинитель не стал заявлять отвод, хотя имел право и на немотивированный отвод. Схожие нарушения судья допустила и в отношении другого присяжного, которого отвела уже по инициативе защиты.

Апелляция также установила, что судья нарушила ст. 335 УПК о пределах разбирательства с участием присяжных. Стороны обсуждали при них допустимость доказательств, а председательствующая не отреагировала должным образом.

В итоге Псковский областной суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

«Приговор на основании двух вердиктов – это ни в какие ворота не лезет»

В комментарии «АГ» Марат Кабалоев отметил, что апелляция была долгой – суд провел семь заседаний. Изначально он, по словам защитника, воспринял довод о нарушении тайны совещательной комнаты критически: «Даже слова другого адвоката, которая была защитником в первой инстанции, не убедили апелляцию. Прокурор, естественно, утверждал, что наши утверждения голословны. Но когда стали допрашивать старшину присяжных, он подтвердил, что в совещательную комнату в самом начале заходил помощник судьи. Эти показания суд апелляционной инстанции принял».

В апелляции также исследовались объяснения судьи и помощника, которые те давали в связи с жалобой в ККС, добавил Марат Кабалоев. «Помощник утверждал, что вошел в совещательную комнату уже после того, как старшина сообщил о готовности вердикта. То есть, учитывая показания старшины в апелляции, фактически обманул квалификационную коллегию. Кстати, с недавнего времени этот помощник уже и сам судья, мировой», – рассказал адвокат.

При этом, добавил он, протокол заседания был намеренно искажен в той части, в которой судья допустила нарушения. «Доказательственные доводы – нарушение права на защиту, то, что нас ограничили в представлении доказательств, – апелляция не оценивала. Но все процессуальные нарушения, о которых мы заявили, были приняты во внимание. Иного решения и не могло быть: приговор на основании двух вердиктов – это ни в какие ворота не лезет. Сейчас готовлю жалобу на судью первой инстанции в Высшую квалификационную коллегию судей», – заключил Марат Кабалоев.

Защитник подсудимого, адвокат Дмитрий Гераськин, полагает, что новое рассмотрение дела будет непростым, поскольку обвинение учтет ошибки, допущенные ранее.

18 марта Тульский областной суд отменил оправдательный приговор, вынесенный 5 декабря 2018 г. Пролетарским районный судом г. Тулы на основании единогласного вердикта присяжных об отсутствии события преступления. Одним из ключевых доводов отмены стало письменное заявление присяжной, поданное в прокуратуру уже после вынесения приговора, о том, что она ранее работала с подсудимым на одном предприятии и была с ним знакома.

Обстоятельства дела

По версии следствия, изложенной в обвинительном заключении (имеется в распоряжении «АГ»), тульский пенсионер Владимир Андреев решил отомстить за незаконное, по его мнению, уголовное преследование его дочери, признанной виновной в обороте наркотиков и приговоренной к 11 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. По этому мотиву он решил совершить покушение на судью, помощника прокурора и следователя регионального управления ФСКН.

Как утверждает сторона обвинения, с июня 2015 г. Владимир Андреев собирал сведения об их месте жительства, изучал в интернете инструкции по вскрытию дверей отмычками и взламыванию домофонов, а также приобрел спортивный арбалет и стрелы к нему, которые самостоятельно усилил, и пневматический пистолет, пиротехнические смеси, в которых эксперты впоследствии обнаружили незначительные следы дымного пороха, строительно-монтажные патроны и иную амуницию.

Вечером 25 июля 2017 г. Владимир Андреев был задержан участковым полицейским на пути в гараж. В ходе досмотра в его сумке были обнаружены и изъяты вышеперечисленные предметы. Таким образом, по версии следствия, было предотвращено убийство лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование. Задержанному были предъявлены обвинения по ч. 1 ст. 222.1 и ч. 1 ст. 30, ст. 295 УК РФ и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Ключевым доказательством обвинения стали материалы ОРМ «Наблюдение с использованием НАЗ» (негласная аудиозапись), т.е. записи «прослушки», которые делались во время свиданий родителей с осужденной дочерью. В ходе этих свиданий обвиняемый агрессивно высказывался в отношении должностных лиц, причастных к ее осуждению, и рассуждал о готовности совершить «акцию возмездия», в том числе с использованием огнестрельного оружия, например снайперской винтовки. Также Владимир Андреев обещал дочери организовать побег из колонии посредством вертолета.

Оправдание судом присяжных

Вердиктом коллегии присяжных от 3 декабря 2018 г. намерение подсудимого совершить покушение на лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование из мести, было признано недоказанным, а сам он – невиновным. На основании данного вердикта 5 декабря того же года был вынесен оправдательный приговор (есть у «АГ»). Мера пресечения в виде заключения под стражу была отменена, и Владимира Андреева освободили в зале суда.

Как рассказал «АГ» защитник Андреева, адвокат Тульской областной коллегии адвокатов Дмитрий Гераськин, его подзащитный в ходе судебных заседаний пояснял, что говорил о мести, желая поддержать дочь, которая неправомерно, как он полагает, осуждена на длительный срок, а в действительности на убийство он не способен.

Стоит отметить, что и в обвинительном заключении были приведены слова дочери обвиняемого, которая на допросе в ходе следствия сообщила, что мать всегда критиковала отца за слабохарактерность и потому, по ее мнению, такие разговоры были направлены на то, чтобы «она перестала его осуждать за бездействие».

Тем не менее обвинение настаивало на серьезности намерений подсудимого, подчеркивая, что он разными способами собирал информацию о месте жительства должностных лиц, причастных к делу, изучал в интернете способы проникновения в закрытые помещения и т.д.

Дмитрий Гераськин отметил, что стратегия защиты по делу строилась на демонстрации присяжным выборочного подхода обвинения к словам подсудимого, сказанным дочери в колонии. «Почему-то убийство с помощью арбалета и пневматического пистолета рассматривается всерьез, а высказанные идеи о снайперской винтовке и организации побега с помощью вертолета не расследованы. Суду, например, не сообщили, где подсудимый собирался взять снайперскую винтовку и вертолет».

Защитник добавил, что в прениях попытался смоделировать убийство с помощью арбалета и пневматического пистолета. «Выглядит это, если рассматривать такие способы совершения преступления всерьез, – абсурдно», – подчеркнул он.

Также адвокат обратил внимание присяжных на то, что двое из троих потерпевших заявили в суде, что не чувствовали угрозы. «Их жизнь не изменилась в период, когда мой подзащитный якобы готовил покушение, – пояснил он. – А вот следователь УФСКН заявила, что ей от подсудимого поступали угрозы, и она восприняла их всерьез. Однако на вопрос, подавала ли она рапорт руководству об этих угрозах, или заявление в уполномоченные органы, ответила отрицательно, не пояснив причину».

Заявление присяжной

Спустя две недели после вынесения оправдательного вердикта участвовавшая в деле присяжная Светлана Потапова пришла в областную прокуратуру, где написала заявление (есть у «АГ») о том, что длительное время работала с подсудимым на одном предприятии была с ним знакома. При отборе кандидатов в коллегию она скрыла это обстоятельство, лишив стороны права на отвод.

В свою очередь Владимир Андреев подал встречное заявление в прокуратуру, в котором утверждал, что не был знаком с Потаповой, и не встречался с ней во время работы на заводе. Кроме того, он указал, что уволился с предприятия еще в 2008 г. и его ничего не связывает ни с заводом, ни с его работниками.

Также подсудимый аргументировал к тому, что справка предприятия (есть у «АГ») о том, что он и Потапова действительно работали в одно время на заводе в разных отделах, не доказывает факта их предполагаемого знакомства, поэтому не могла служить основанием для отмены вердикта.

Доводы апелляционного представления и позиция суда

Так, отмечалось, что подсудимый систематически оказывал воздействие на присяжных, сообщая разного рода сведения, которые не подлежат обсуждению в присутствии коллегии, что сформировало у присяжных мнение о предвзятом отношении к нему, вызвало чувство жалости и в результате повлияло на вынесение вердикта.

В частности, он постоянно обращал внимание коллегии на то, что не располагал копиями материалов дела, в силу возраста не может быстро ориентироваться в судебном процессе и приводить доводы в опровержение доказательств обвинения, не помнит содержание документов, не понимает, какие доказательства может представить в подтверждение своей невиновности, лишен возможности готовиться к процессу. Также он ссылался на престарелый возраст и состояние здоровья – как свое, так и дочери.

Кроме того, прокуратура указала, что подсудимый, убеждая присяжных в своей невиновности, ссылался на доказательство, которое не исследовалось в ходе судебного следствия, и искажал показания эксперта, касающиеся содержания следов взрывчатых веществ в изъятых пиротехнических смесях. При этом, как отметил председатель суда, эксперт в своем заключении пояснил, что определить способность смеси к взрыву не представилось возможным ввиду ее недостаточной массы.

Также прокуратура отметила, что председательствующий судья необоснованно объединил в вопросном листе вопросы о наличии двух разных событий преступлений – приготовление к посягательству на жизнь судьи, прокурора, следователя из мести за законную деятельность указанных лиц, и незаконное хранение, ношение взрывчатых веществ. По мнению прокуратуры, это лишило присяжных возможности обсудить вопрос о наличии самого факта незаконного хранения и ношения взрывчатого вещества, а также о доказанности вины подсудимого в совершении полностью выполненных (оконченных) преступных действий, хотя стороны настаивали на разделении первого вопроса на два самостоятельных.

Плюс ко всему сторона обвинения указала, что вердикт вынесен незаконным составом коллегии присяжных, поскольку одним из кандидатов, в дальнейшем вошедшим в состав коллегии, при отборе суду не были сообщены сведения относительно ее знакомства с подсудимым, что ставит под сомнение ее беспристрастность и законность вердикта.

В комментарии «АГ» Дмитрий Гераськин отметил, что апелляционное представление прокуратуры с указанием о незаконном составе суда было подано 14 декабря 2018 г., а писать заявление в прокуратуру о знакомстве с подсудимым присяжная явилась 20 декабря, в связи с этим в ходе заседаний апелляционной инстанции защита заявила ходатайство о допросе присяжной для установления обстоятельств ее знакомства с обвиняемым. Однако суд указал, что поскольку на присяжных распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей, то и оснований для допроса не имеется – все что она хотела сообщить, она изложила в письменном заявлении.

Рассмотрев материалы дела, апелляционный суд вынес определение, в котором поддержал доводы стороны обвинения о том, что сокрытие присяжной на отборе информации о знакомстве с подсудимым лишило стороны возможности воспользоваться правом на ее отвод. «Следовательно, включение в состав коллегии присяжных заседателей кандидата, который скрыл имеющую значение информацию, ставит под сомнение законность и объективность суда, рассмотревшего дело», – сообщается в документе.

В результате суд отменил оправдательный приговор, направив дело на новое рассмотрение в первую инстанцию в ином составе коллегии заседателей.

Мнения экспертов

Также она полагает допустимыми ссылки подсудимого на его пожилой возраст, так как коллегия присяжных может самостоятельно оценивать его. «Вместе с тем обсуждение в присутствии присяжных предполагаемого нарушения права на защиту действительно нарушает требования УПК, как и упоминание в прениях неисследованного доказательства, – добавила она. – Стоит отметить, что гособвинителем правильно избран способ представления рассматриваемого довода: с указанием на систематичность нарушения. В соответствии с практикой ВС РФ, систематичность способна привести к отмене приговора и в том случае, если председательствующий реагировал на каждое из нарушений».

Член Совета АП Ростовской области Роман Кржечковский убежден, что неправильное составление вопросного листа вызвало неопределенность в основаниях вынесения оправдательного приговора. «Как видно из приговора, подсудимый был оправдан за отсутствием события преступлений, однако, как следует из вердикта присяжных, участие подсудимого в совершении действий, связанных с незаконным оборотом взрывчатых веществ и приготовлением к посягательству на жизнь судьи и сотрудников правоохранительных органов, было признано недоказанным. В таком случае подсудимый должен был быть оправдан в связи с непричастностью к совершению преступлений», – полагает он. Как отметил эксперт, сложно сказать, почему суд апелляционной инстанции не обратил внимания на данные нарушения и признал такой вопросный лист допустимым.

В свою очередь Юлия Стрелкова считает, что объединение вопросов в данном случае допустимо, поскольку было продиктовано неразрывной связью между вменяемыми деяниями: ношение и хранение взрывчатого вещества осуществлялось с целью дальнейшего совершения покушения, то есть было обосновано обстоятельствами дела. «К тому же присяжные могут исключить из вопроса ту часть обстоятельств, с которой они не согласны. Таким образом, позиция гособвинителя о том, что коллегия была лишена возможности обсудить сам факт хранения и ношения веществ, не основана на законе», – уверена она.

«Апелляционное определение в части сокрытия присяжным заседателем информации о знакомстве с подсудимым в полной мере соответствует положениям закона и судебной практике – это основание для отмены приговора, – добавила Юлия Стрелкова. – Вместе с тем сомнения вызывает способ установления этого обстоятельства: лишь со ссылкой на заявление, поданное в прокуратуру». Эксперт полагает, что это обстоятельство могло быть дополнительно проверено допросом присяжной в заседании суда апелляционной инстанции. По ее мнению, поскольку речь в данном случае идет о крупном (более 500 человек) предприятии, не все сотрудники которого могут быть знакомы между собой, допрос присяжной был необходим для более подробного выяснения обстоятельства ее знакомства с подсудимым.

Также Юлия Стрелкова отметила, что запрет на допрос присяжного установлен законом для сохранения тайны совещательной комнаты, однако это не значит, что им нельзя задавать никакие вопросы. «Например, присяжных можно спрашивать о фактах незаконного давления на них, – пояснила она. – В данном случае предмет допроса мог состоять, конечно, не в выяснении обстоятельств вынесения вердикта, а в проверке сведений о добровольности подачи заявления в прокуратуру. Поскольку факт предполагаемого знакомства присяжной с подсудимым составил основу вывода суда о незаконном составе коллегии, эти обстоятельства могли и должны были быть проверены судом», – заключила она.

По мнению Романа Кржечковского, о побудительных мотивах присяжной судить трудно, однако не исключено, что это могла быть инсценировка. «Конечно, было бы интересно послушать присяжную, поинтересоваться, почему раньше, при формировании коллегии не было заявлено об их знакомстве, и что заставило ее теперь сделать такое заявление», – отметил он, добавив при этом, что в законе подобные ситуации прямо не урегулированы.

«На мой взгляд, апелляция должна была снять дело с рассмотрения, возвратить его в суд, который вынес приговор, и поручить ему проверку обстоятельств, указанных в заявлении о знакомстве», – пояснил адвокат. По его мнению, если в ходе апелляционного рассмотрения судом были установлены иные обстоятельства для отмены приговора, а проверка по заявлению присяжной так и не была проведена, то апелляция должна была отменить приговор по другим основаниям и не упоминать о якобы незаконном составе коллегии заседателей.

При этом Роман Кржечковский добавил, что адвокат не может получить сведения о присяжном – например, о его прошлой судимости, – если тот скрыл это при формировании коллегии, тогда как прокурор может получить такую информацию, используя административный ресурс. «Но самое страшное другое, – пояснил он. – Эти сведения гособвинитель может получить в любой момент судебного разбирательства – как правило, так и делается. Однако обнародуются они на стадии апелляционного обжалования оправдательного приговора, чтобы его отменить. Только тогда вытаскиваются все “козыри”». Если же вердикт обвинительный, естественно, ничего не обнародуется», – подчеркнул эксперт. Таким образом, полагает адвокат, нарушается принцип состязательности и равноправия сторон, в связи с чем должно быть введено специальное правовое регулирование действий процессуальных оппонентов в подобных ситуациях.

Как сообщил «АГ» Дмитрий Гераськин, его подзащитный обжаловал апелляционное определение областного суда в кассацию. При этом защитник добавил, что на 29 апреля уже назначен новый отбор коллегии присяжных для повторного рассмотрения дела в первой инстанции.

Адвокат полагает, что новый раунд борьбы за оправдание его доверителя будет непростым: «В своей невиновности уверен каждый, кто не просит рассматривать дело в особом порядке. Наша задача – вновь убедить в этом присяжных. При этом мы понимаем, что прокуратура учтет свои ошибки, но и мы серьезно готовимся», – резюмировал он.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: