Позиция еспч по вопросу нарушения разумных сроков судебного разбирательства

Обновлено: 25.04.2024

Подборка наиболее важных документов по запросу Разумный срок еспч (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).

Судебная практика: Разумный срок еспч

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2019 год: Статья 1 "Право на компенсацию за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок"
(О.М. Кабанов) Исходя из длительного неисполнения администрацией в полном объеме судебного акта на момент рассмотрения заявления о присуждении компенсации, недостаточности осуществляемых в целях своевременного исполнения судебного акта действий администрации и общей продолжительности неисполнения судебного акта, суд, руководствуясь ст. 1 ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2016 N 11 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", принимая во внимание практику Европейского Суда по правам человека по применению мер стимулирования ответчика к исполнению судебного акта, присудил хозяйственному обществу компенсацию за нарушение права на исполнение в разумный срок решения арбитражного суда. Кроме того, суд, сославшись на распространенный в юриспруденции механизм взыскания штрафа за неисполнение судебного решения в пользу потерпевшей стороны и учет необходимости обеспечения эффективного исполнения судебных актов в Российской Федерации, помимо суммы компенсации взыскал с администрации в пользу заявителя проценты годовых от указанной суммы компенсации по ключевой ставке Банка России, действующей в соответствующие периоды, увеличенной на три процента, с момента истечения трехмесячного срока со дня поступления на исполнение настоящего решения о присуждении компенсации и до полной уплаты суммы компенсации.

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Подборка судебных решений за 2020 год: Статья 1 "Право на компенсацию за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" "Приведенное законодательное регулирование определяет порядок и основания для обращения гражданина с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, а также особенности рассмотрения такого заявления судом. Тем самым, будучи направленными на реализацию права каждого на справедливое судебное разбирательство его дела в разумный срок, оспариваемые заявителем нормы носят гарантийный характер и не могут рассматриваться как нарушающие его конституционные права в указанном им аспекте. Тем более что, как следует из жалобы, Х.А. Зайнетдинов фактически ставит вопрос о расширении сферы действия Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и распространении предусмотренных данным Федеральным законом гарантий на порядок исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека. Однако разрешение этого вопроса является компетенцией законодателя и не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, определенным статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"."

Статьи, комментарии, ответы на вопросы: Разумный срок еспч

Открыть документ в вашей системе КонсультантПлюс:
Статья: Проблемы исполнения судебного акта в разумный срок в системе арбитражных судов Российской Федерации
(Белякова А.В.)
("Вестник арбитражной практики", 2020, N 3) Подход ЕСПЧ к определению разумного срока судопроизводства отличается . В отличие от критериев оценки разумности сроков судопроизводства, где данный перечень гораздо шире. Исходя из правовых позиций, ЕСПЧ разумный срок судопроизводства определяет с учетом следующих основных критериев: сложности дела, поведения заявителя и компетентных органов и предмета спора .

Устанавливаемое статьей 6 Конвенции требование «рассмотрения дела в разумный срок» отражает изменение общественных запросов к осуществлению правосудия, которые уже не исчерпываются соблюдением прав сторон в ходе судебного процесса. Данное требование предполагает также эффективность правосудия, т.е. оценку его результатов не только с точки зрения проведения самого процесса и правильности (законности, обоснованности) выносимого решения, но и с точки зрения своевременного разрешения дела, что бывает не менее важным. Современное понимание данного требования как фундаментального отражено также в названных выше «Принципах трансграничного гражданского процесса», где в комментарии к Принципу 7 указано: «Своевременное отправление правосудия — вопрос доступности правосудия — может также рассматриваться как одно из фундаментальных прав человека; однако необходим баланс между этим правом и правом стороны на разумную возможность подготовить и представить свою позицию по делу». Данное требование, как один из элементов права на справедливое судебное разбирательство, является одним из наиболее часто анализируемых в работах, посвященных Конвенции. Это легко объяснимо: нарушение статьи 6 в части разумного срока констатировалось практически в отношении любого государства — участника Конвенции. С данной проблемой — разумных сроков (своевременности) рассмотрения дел — в той или иной мере сталкиваются сегодня все страны.

Повышенное внимание к данной проблеме в последнее время наблюдается и в российской общественной жизни. Например, эта проблема была затронута в Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2008 года и в его выступлении на VII Всероссийском съезде судей в декабре того же года (тезисы данного выступления нашли свое отражение в постановлении съезда).

В Послании Федеральному Собранию президент, отметив необходимость сокращения сроков рассмотрения гражданских дел и введения дополнительных мер ответственности за необоснованное затягивание судопроизводства, указал на необходимость установления механизма возмещения ущерба, причиненного гражданам нарушением их права на судопроизводство в разумные сроки, на полное и своевременное исполнение судебных решений[108].

В постановлении VII Всероссийского съезда судей от 4 декабря 2008 года в качестве одного из важнейших направлений повышения эффективности правосудия названо создание условий, которые позволили бы осуществлять судопроизводство в предусмотренные законом сроки (п. 1.3 постановления)[109].

Новое российское регулирование правил о разумных сроках при осуществлении правосудия

Хотя в постановлении Европейского суда затрагивались вопросы чрезмерной продолжительности судебного разбирательства применительно к неисполнению судебных решений, вынесенных в отношении государства, оно ускорило принятие закона, устанавливающего внутригосударственные средства правовой защиты от двух этих нарушений, поскольку они связаны между собой и неисполнение решений рассматривается в юриспруденции Европейского суда как нарушение права на справедливое правосудие в смысле статьи 6 Конвенции.

Соответственно, можно говорить о том, что проблема сроков судебного разбирательства вышла за рамки того технического значения, которое ей традиционно придавалось в отечественной процессуальной науке, и в настоящее время приобретает общегосударственный характер[111].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Вопрос 228. Порядок рассмотрения судами общей юрисдикции дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Вопрос 228. Порядок рассмотрения судами общей юрисдикции дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Производство по рассмотрению заявлений оприсуждении компенсации за

Вопрос 260. Особенности рассмотрения арбитражными судами дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Вопрос 260. Особенности рассмотрения арбитражными судами дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Право на обращение в арбитражный суд с заявлением о присуждении

Вопрос 386. Разумный срок уголовного судопроизводства. Заявление об ускорении рассмотрения уголовного дела.

Вопрос 386. Разумный срок уголовного судопроизводства. Заявление об ускорении рассмотрения уголовного дела. Разумный срок уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК). Уголовное судопроизводство осуществляется в разумный срок. Уголовное судопроизводство осуществляется в

3. Гласность судебного разбирательства

3. Гласность судебного разбирательства Гласность судопроизводства: содержание и основные компонентыПозиции Суда, касающиеся содержания требования гласности (публичности) судебного разбирательства, носят достаточно общий характер. Подчеркивая значимость данной

2. Разумный срок судебного разбирательства в практике Европейского суда

2. Разумный срок судебного разбирательства в практике Европейского суда Соотношение процессуальных сроков по российскому законодательству и требования разумного срока по КонвенцииВведение в российское право понятия «разумный срок» как критерия обеспечения права на

Статья 158. Отложение судебного разбирательства

Статья 158. Отложение судебного разбирательства 1. Арбитражный суд откладывает судебное разбирательство в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, а также в случае неявки в судебное заседание лица, участвующего в деле, если в отношении этого лица у суда отсутствуют

11.1. Значение стадии судебного разбирательства. Порядок проведения судебного заседания

11.1. Значение стадии судебного разбирательства. Порядок проведения судебного заседания Судебное разбирательство – стадия гражданского судопроизводства, цель которой заключается в рассмотрении и разрешении судом первой инстанции гражданского дела. Процессуальное

76. Процессуальный порядок судебного разбирательства

76. Процессуальный порядок судебного разбирательства Рассмотрение дела проводится путем последовательного совершения судом и участниками процесса комплекса процессуальных действий, которые составляют определенные части (подстадии), каждая из которых имеет свое

Статья 6.1. Разумный срок уголовного судопроизводства

Статья 6.1. Разумный срок уголовного судопроизводства (введена Федеральным законом от 30.04.2010 N 69-ФЗ)1. Уголовное судопроизводство осуществляется в разумный срок.2. Уголовное судопроизводство осуществляется в сроки, установленные настоящим Кодексом. Продление этих сроков

52. Гласность судебного разбирательства

52. Гласность судебного разбирательства Гласность судебного разбирательства – общее условие судебного разбирательства, которое является реализацией положения, закрепленного в ст. 123 Конституции. Разбирательство дел во всех судах открытое, и лишь в случаях, прямо

Статья 10. Непосредственность судебного разбирательства

Статья 10. Непосредственность судебного разбирательства 1. Арбитражный суд при разбирательстве дела обязан непосредственно исследовать все доказательства по делу.2. Доказательства, которые не были предметом исследования в судебном заседании, не могут быть положены

Статья 11. Гласность судебного разбирательства

Статья 11. Гласность судебного разбирательства 1. Разбирательство дел в арбитражных судах открытое.2. Разбирательство дела в закрытом судебном заседании допускается в случаях, если открытое разбирательство дела может привести к разглашению государственной тайны, в иных

Статья 158. Отложение судебного разбирательства

К главе 34 «Предварительное слушание», главе 35 «Общие условия судебного разбирательства», главе 36 «Подготовительная часть судебного заседания», главе 37 «Судебное следствие», главе 38 «Прения сторон и последнее слово подсудимого»

К главе 34 «Предварительное слушание», главе 35 «Общие условия судебного разбирательства», главе 36 «Подготовительная часть судебного заседания», главе 37 «Судебное следствие», главе 38 «Прения сторон и последнее слово подсудимого» Постановление Пленума Верховного Суда РФ

Введение в российское право понятия «разумный срок» как критерия обеспечения права на справедливое судебное разбирательство в рамках национальной правовой системы, т.е. в рамках domestic remedy (внутригосударственного средства правовой защиты по смыслу статьи 35 Конвенции), обусловливает необходимость пересмотра сложившихся российских подходов к значению сроков судебного разбирательства для обеспечения права на судебную защиту по смыслу статьи 46 Конституции РФ и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также для достижении целей гражданского судопроизводства. Исходя из этого необходимо не только уточнить сущность и критерии разумных сроков, усвоить ценности, заложенные в основу общеевропейского подхода к определению разумности срока судебного разбирательства, но и выяснить, как данное понятие соотносится с установленными российским законодательством сроками рассмотрения дел.

Российское гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство представляет собой редкий в иностранной практике пример регулирования гражданского судопроизводства, при котором сроки рассмотрения гражданских дел установлены в самом законе[112]. В большинстве стран законом могут устанавливаться сроки совершения сторонами и судом отдельных процессуальных действий, но не срок рассмотрения дела в целом[113].

Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляя право на рассмотрение дела в разумный срок, также не определяет даже примерных временных границ этого срока: соблюдение требования разумности применительно к сроку разбирательства оценивается Европейским судом индивидуально в каждом конкретном деле на основе совокупности критериев, выработанных в практике Суда. При этом зачастую сроки, соответствующие с точки зрения ЕСПЧ критерию разумности, весьма значительно превышают сроки, установленные российским законодательством для рассмотрения отдельных категорий дел[114]. Поэтому представляется, что нет оснований отождествлять эти виды сроков[115].

Цель данной книги — определение степени имплементации европейских стандартов в различные сферы российской правовой жизни — предполагает анализ соответствия сложившихся в практике Европейского суда подходов к реализации тех или иных статей Конвенции практике регулирования соответствующих правоотношений в российской правовой системе. Однако, как уже отмечалось, есть и другая цель, которая, по нашему мнению, заключается в определении того, являются ли выявленные различия неотъемлемой особенностью национальной правовой системы, связанной с глубинными причинами исторического, культурного, социального характера, преодоление которых не только затруднительно, но и нецелесообразно, или же эти «национальные особенности» не соответствуют потребностям современных правовых систем и социальным запросам к отправлению правосудия. Поэтому мы задались вопросом о генезисе современной концепции сроков судебного разбирательства в европейском и российском правовом поле и о причинах (или препятствиях) для сохранения современных российских подходов.

Чтобы понять, почему не совпадают подходы к срокам рассмотрения дел в российском праве и праве европейских государств, целесообразно проанализировать эволюцию этих подходов в разных правовых системах. Однако необходимо иметь в виду, что у данной задачи есть два уровня решения. Один уровень — это собственно анализ существующих подходов к определению понятия разумного срока судебного разбирательства в практике Европейского суда и случаев отступления от этих подходов в российских делах, а также анализ причин нарушения разумных сроков в данных делах, выявленных Судом. Второй уровень решения, гораздо более важный и сложный, — это анализ самого подхода к регулированию сроков судебного разбирательства, сложившихся в российском праве, в сравнении с подходами, принятыми в большинстве европейских стран.

Практика ЕСПЧ по вопросу о сроках судебного разбирательства

Нарушения разумного срока судебного разбирательства — по смыслу статьи 6 Конвенции — не являются распространенным основанием в российских жалобах. Число постановлений, в которых констатируется нарушение разумного срока судебного разбирательства в российских делах, в последние годы колеблется от 13 в 2007 году (во всех случаях речь идет о производстве в судах общей юрисдикции[116]) до 23 в 2010 году (причем эти дела охватывают случаи нарушения разумного срока как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве[117]). Таким образом, проблема чрезмерно длительных сроков судебного разбирательства в России все-таки существует, но в отличие от неисполнения судебных решений или от пересмотра судебных актов в гражданском процессе не носит системного характера.

В тех касающихся России постановлениях, где Европейский суд рассматривал вопросы, связанные с нарушением разумных сроков судебного разбирательства, он опирался на выработанные при рассмотрении прецедентных дел критерии определения разумности данного срока (постановление Большой палаты ЕСПЧ по делу «Frydlender v. France» от 27 июня 2000 года, постановление по делу «Comingersoll S.A. v. Portugal» от 6 апреля 2000 года и др.).

Эта практика Суда достаточно подробно изучена как в российской литературе[118], так и в зарубежных исследованиях[119]. К последним, в частности, относятся весьма детальные аналитические обзоры, подготовленные такими органами Совета Европы, как Венецианская комиссия[120] и Европейская комиссия по эффективности правосудия[121]. В их докладах подробно анализируются как критерии разумности срока судебного разбирательства, определяемые юриспруденцией Европейского суда, так и различные средства правовой защиты от данного нарушения, применяемые в государствах — членах Совета Европы, включая оценку Судом эффективности этих средств.

Критерий для оценки соблюдения разумного срока разбирательства

Европейский суд по правам человека выработал для оценки разумного срока судебного разбирательства следующие критерии: сложность дела, поведение сторон, поведение судебных властей, а также административных властей, которые вмешались в процесс («Frydlender v. France», «Comingersoll S.A. v. Portugal» и др.), важность предмета разбирательства для заинтересованного лица, например в области семейных и трудовых споров («Frydlender v. France»). При этом Суд на основании данных критериев рассматривает каждое дело индивидуально, и поэтому его решения не позволяют определить какие-либо «универсальные сроки» для рассмотрения отдельных категорий дел. Суд также не ставит задачу определить как причины чрезмерной длительности судебного разбирательства (хотя, анализируя его продолжительность, невольно эти причины констатирует), так и возможные пути их устранения.

Как отмечается в исследованиях европейских наднациональных органов об обеспечении своевременности в отправлении правосудия, разумный срок — в его концептуальном понимании, вытекающем из практики Европейского суда, — представляет собой «нижнюю границу», обозначающую водораздел между нарушением и отсутствием нарушения Конвенции[122], т.е. это максимально допустимый и оправдываемый срок. Государства же применительно ко всем аспектам судебной системы должны придерживаться трех принципов: 1) обеспечение равновесия между вложенными в систему правосудия ресурсами и поставленными перед системой целями; 2) создание универсального инструментария для измерения эффективности системы правосудия; 3) обеспечение равновесия всех требований, предъявляемых к справедливому судебному разбирательству (т.е. учет процессуальных гарантий, обусловливающих невозможность уменьшения тех или иных сроков).

В ведущих правовых системах доминирует характерный для юриспруденции ЕСПЧ акцент на том, что разумный срок судебного разбирательства отражает должный баланс между быстрым и справедливым разбирательством дела и что обеспечение процессуальных гарантий заставляет считать такие сроки выражением заботы о надлежащем отправлении правосудия («Acquaviva v. France», постановление от 21 ноября 1995 года, «Nider?st-Huber v. Switzerland», постановление от 18 февраля 1997 года).

В упомянутом выше докладе Венецианской комиссии, посвященном анализу практики ЕСПЧ по определению разумного срока судебного разбирательства, с одной стороны, и оценке национальных средств правовой защиты — с другой, подчеркивается следующее:

«Своевременность разбирательства дела отвечает потребности в правовой определенности, как для граждан, так и для государства, и необходимости поддерживать и восстанавливать так скоро, как только возможно, мирное сосуществование индивидов (Rechtsfrieden) (тем не менее, как сказано в постановлении по делу “Gast and Popp v. Germany” от 25 февраля 2000 года, “своевременность [отправления правосудия], однако, не должна быть целью в ущерб надлежащему его осуществлению”. — Ред. ).

<. >Надлежащее внимание должно в первую очередь уделяться необходимости обеспечить справедливость судебного разбирательства; другие гарантии, подразумеваемые в статье 6 Конвенции, именно право на доступ к суду, равноправие сторон, принцип состязательности и право располагать адекватным временем и возможностями для подготовки своей защиты, не должны умаляться или нарушаться слишком поспешным проведением судебного процесса.

<. >Требование своевременности правосудия не должно умалять необходимости обеспечить независимость судебной власти в части организации ею своих процедур без ненадлежащего внутреннего и внешнего воздействия.

<. >Оценка разумности продолжительности любой стадии судебного разбирательства никогда не должна быть механической. Она с необходимостью зависит от специфических обстоятельств дела»[123].

Причины нарушений разумного срока судебного разбирательства в российских делах

Выводы Европейского суда свидетельствуют об однотипности причин нарушения разумных сроков судебного разбирательства. Чаще всего Суд учитывает значительные периоды бездействия судебной системы, в отношении которых не представлено каких-либо убедительных пояснений. При этом Суд неоднократно указывал, что заявителю не могут предъявляться претензии за затягивание сроков в связи с использованием им в полной мере предоставляемых национальным законодательством возможностей для защиты своих прав (постановления по делам «Sokolov v. Russia», «Skorobogatova v. Russia» и др.).

Длительность разбирательства в различных делах, рассмотренных Судом, была обусловлена, в частности:

• длительным неназначением или проведением экспертизы без возможностей контроля над сроками и эффективностью последней («Volovich v. Russia», постановление от 5 октября 2006 года; «Nikitin v. Russia», постановление от 2 ноября 2006 года; «Angelova v. Russia», постановление от 13 декабря 2007 года; «Rolzeger v. Russia», постановление от 29 апреля 2008 года);

• ненадлежащей организацией судом хода судопроизводства (длительное неназначение судебного заседания, частый перенос судебного заседания, непринятие мер в отношении ответчиков — государственных органов в связи с их систематической неявкой в суд («Nikitin v. Russia»); многочисленные откладывания судебного разбирательства (так, в деле «Orlova v. Russia», постановление от 9 октября 2008 года, судебные заседания откладывались 40 раз, в том числе из-за неявки ответчика — государственного органа, болезни судьи и ее участия в другом процессе);

• ненадлежащей организацией судопроизводства внутри суда (длительное неназначение нового судьи в связи с заменой первоначального; участие судьи в другом процессе; длительная пересылка дела из одного суда в другой — «Shelomkov v. Russia», постановление от 5 октября 2006 года);

• неопределенностью в регулировании вопросов подведомственности дел различным ветвям судебной власти, в результате чего дела заявителей передавались из одной системы в другую в течение продолжительного времени («Baburin v. Russia», постановление от 24 марта 2005 года; «Avakova v. Russia», постановление от 22 сентября 2006 года; «Kudinova v. Russia», постановление от 2 ноября 2006 года; «Kolomietz v. Russia», постановление от 22 февраля 2007 года (в последнем деле Суд нашел «удивительным», что властям понадобилось более шести лет, чтобы установить компетентный суд по данному делу);

• многократным рассмотрением дела в суде вышестоящей инстанции с направлением на новое рассмотрение в суд первой инстанции («Maruseva v. Russia», постановление от 29 мая 2008 года).

Многих из приведенных выше причин задержек в разбирательстве дел российскими судами можно было бы избежать при лучшей организации процесса, предоставлении суду больших контрольных полномочий по организации хода судебного разбирательства, а также по воздействию на участников процесса в случае ненадлежащего исполнения ими их процессуальных обязанностей. Например, по делам, вытекающим из публичных правоотношений, в которых государственные органы выступают на стороне ответчика, бремя доказывания распределяется таким образом, что в силу действующего процессуального закона их неявка может привести к проигрышу ими дела. Если бы подобная мера применялась, это могло бы в значительной степени повысить процессуальную дисциплину участников процесса. Однако процессуальные санкции — согласно обычному подходу — ограничиваются лишь весьма небольшими судебными штрафами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Вопрос 228. Порядок рассмотрения судами общей юрисдикции дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Вопрос 251. Особенности судебного разбирательства в арбитражном процессе. Рассмотрение дела в раздельных заседаниях арбитражного суда.

Вопрос 251. Особенности судебного разбирательства в арбитражном процессе. Рассмотрение дела в раздельных заседаниях арбитражного суда. Дело должно быть рассмотрено арбитражным судом первой инстанции в срок, не превышающий трех месяцев со дня поступления заявления в

Вопрос 260. Особенности рассмотрения арбитражными судами дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Вопрос 386. Разумный срок уголовного судопроизводства. Заявление об ускорении рассмотрения уголовного дела.

Вопрос 411. Основания к отмене и изменению приговора в кассационном порядке. Особенности оснований к отмене и изменению приговора, постановленного судом присяжных либо с применением особого порядка судебного разбирательства. Порядок рассмотрения дел кассационной инстанцией и виды решений суда.

Вопрос 411. Основания к отмене и изменению приговора в кассационном порядке. Особенности оснований к отмене и изменению приговора, постановленного судом присяжных либо с применением особого порядка судебного разбирательства. Порядок рассмотрения дел кассационной

Вопрос 438. Использование в адвокатской практике судебных прецедентов Европейского суда.

Вопрос 438. Использование в адвокатской практике судебных прецедентов Европейского суда. Прецедент (от лат. praecedentis – «предшествующий») – поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Современная теория

§ 4. Разумный срок судебного разбирательства

§ 4. Разумный срок судебного разбирательства 1. Значение сроков судебного разбирательства Разумный срок судебного разбирательства как элемент справедливого и эффективного правосудияУстанавливаемое статьей 6 Конвенции требование «рассмотрения дела в разумный срок»

11.1. Значение стадии судебного разбирательства. Порядок проведения судебного заседания

Статья 6.1. Разумный срок уголовного судопроизводства

Статья 266. Объявление состава суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода

Статья 266. Объявление состава суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода 1. Председательствующий объявляет состав суда, сообщает, кто является обвинителем, защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их

52. Гласность судебного разбирательства

Статья 266. Объявление состава суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода

СТАТЬЯ 266. Объявление состава суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода

СТАТЬЯ 266. Объявление состава суда, других участников судебного разбирательства и разъяснение им права отвода 1. Председательствующий объявляет состав суда, сообщает, кто является обвинителем, защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или их

3.39. Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства об ответственности за взяточничество и ходе выполнения постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 16 „О судебной практике по делам о взяточничестве“ (1) от 7 декабря 1979 г. № 10[

3.39. Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства об ответственности за взяточничество и ходе выполнения постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 16 „О судебной практике по делам о взяточничестве“ (1)

4.19. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» от 5 декабря 2006 г. № 60[540]

4.19. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» от 5 декабря 2006 г. № 60[540] В связи с возникшими в судебной практике вопросами по применению особого порядка судебного разбирательства Пленум

Суд указал, что норма, ограничивающая присуждение такой компенсации, в случае если по жалобе лица уже вынесено постановление ЕСПЧ, носит гарантийный характер и не нарушает права заявителя с учетом того, что исполнение судебного решения по его делу было прекращено

Одна из адвокатов отметила, что заявителем жалобы ставился вопрос о том, чтобы распространить действие гарантий, предусмотренных Законом о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, на порядок исполнения решений Европейского Суда. Другой заметил, что нормы об обязательности судебных актов и установленных ими обстоятельств направлены на исключение «задвоения» судебных актов в отношении конкретных обстоятельств.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 459-О от 24 февраля по жалобе на нормы, не позволяющие присуждать компенсацию за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок в случае, если по жалобе лица, обратившегося за такой компенсацией, было вынесено постановление ЕСПЧ.

В марте 2006 г. Краснодарский гарнизонный военный суд вынес решение, которым жилищная комиссия военного образовательного учреждения высшего образования была обязана распределить Хабибуле Зайнетдинову и членам его семьи одну из подлежащих распределению квартир.

В связи с длительным неисполнением указанного решения Хабибула Зайнетдинов обратился в суд с административным исковым заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок. В обоснование своих требований заявитель ссылался на постановление Европейского Суда по правам человека от 12 октября 2017 г. по делу «Зайнетдинов и другие против России», в соответствии с которым указанное решение Краснодарского гарнизонного военного суда подлежало исполнению, однако на момент обращения с заявлением о присуждении компенсации так и не было исполнено.

С учетом разъяснений, данных в п. 26 Постановления Пленума ВС РФ от 29 марта 2016 г. № 11, административное исковое заявление Хабибулы Зайнетдинова было возвращено как поданное лицом, не имеющим права на его подачу, со ссылкой на то, что признание жалобы заявителя в ЕСПЧ приемлемой и вынесение по ней постановления исключают принятие данного заявления к производству суда. С данным определением согласились вышестоящие суды, включая судью ВС РФ.

Хабибула Зайнетдинов обратился с жалобой в Конституционный Суд, в которой просил признать не соответствующей Конституции ч. 2 ст. 6 Закона о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок. По его мнению, по смыслу, придаваемому данной норме правоприменительной практикой, она не позволяет – несмотря на продолжающееся неисполнение судебного акта – присуждать компенсацию в случае, если по жалобе лица, обратившегося за ней, было вынесено постановление ЕСПЧ. Помимо этого, заявитель просил признать ч. 1 ст. 16 и ч. 2 ст. 64 КАС РФ также не соответствующими Основному Закону, поскольку они позволяют признавать постановления Европейского Суда не обязательными, а также обязывают повторно доказывать обстоятельства, установленные решением ЕСПЧ.

Изучив представленные материалы, Конституционный Суд не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. Суд напомнил, что ч. 1 ст. 16 КАС во взаимосвязи с предписаниями ч. 1 ст. 4 и ч. 1 ст. 6 Закона о судебной системе закрепляет правило об обязательности вступивших в законную силу актов судов и тем самым направлена на обеспечение возможности реализации права на судебную защиту (Определение КС РФ от 29 сентября 2020 г. № 2261-О).

Суд указал, что оспариваемые заявителем нормы КАС РФ действуют во взаимосвязи с процессуальными требованиями законности, полноты, мотивированности и непротиворечивости судебных решений. Данные положения направлены на обеспечение общеобязательности и непротиворечивости судебных решений, принятых в порядке гражданского, арбитражного и административного судопроизводства, и являются процессуальными гарантиями правильного разрешения судами административных дел. Сами по себе эти нормы не регламентируют вопросы, связанные с обязательностью постановлений ЕСПЧ и необходимостью доказывания установленных ими обстоятельств, а потому не могут расцениваться как нарушающие конституционные права Хабибулы Зайнетдинова.

КС защитил право подачи повторного иска о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок

Конституционный Суд указал, что нельзя лишать лицо, ранее подавшее иск о компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок, возможности претендовать на ее получение до истечения второго четырехлетнего срока судопроизводства

КС подчеркнул, что для реализации вытекающей из Конституции и Конвенции о защите прав человека и основных свобод обязанности России по обеспечению права каждого на справедливое судебное разбирательство его дела в разумный срок был принят Закон о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Суд добавил, что этот закон был принят исходя из необходимости создания надлежащих условий для осуществления права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (Постановление КС РФ от 13 января 2022 г. № 2-П; определения КС РФ от 3 апреля 2014 г. № 687-О и от 25 ноября 2020 г. № 2843-О.

Суд пояснил, что федеральный законодатель, введя в правовое регулирование институт присуждения компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, по сути, установил специальный механизм защиты прав на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство (Постановление КС РФ от 19 июля 2011 г. № 17-П). Закон определяет круг субъектов, имеющих право на компенсацию за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. Во взаимосвязи с данным законоположением действует п. 4 ч. 1 ст. 254 КАС, согласно которому административное исковое заявление о присуждении соответствующей компенсации подлежит возвращению без рассмотрения, если при рассмотрении вопроса о его принятии к производству судья установит, что оно подано лицом, не имеющим права на его подачу, уточнил Суд.

Конституционный Суд обратил внимание, что федеральный законодатель, определив конкретный круг субъектов, имеющих право на такую компенсацию, порядок реализации такого права, действовал в рамках своих дискреционных полномочий (определения от 26 октября 2017 г. № 2487-О, от 27 февраля 2018 г. № 543-О и др.). Суд разъяснил, что ч. 2 ст. 6 Закона о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок предусматривает, что лица, ранее обратившиеся в ЕСПЧ с жалобой на предполагаемое нарушение их права, в отношении которой не вынесено решение по вопросу о ее приемлемости или по существу дела, составляют исключение из общего правила действия данного закона. Этим обеспечивается дополнительная возможность получения компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок для лиц, подавших на момент вступления в силу указанного закона жалобу в ЕСПЧ на предполагаемое нарушение их права на исполнение судебного акта в разумный срок.

Таким образом, Конституционный Суд отметил, что оспариваемая заявителем норма носит гарантийный характер, не определяет круг лиц, имеющих в настоящее время право на получение компенсации за нарушение права на исполнение судебного акта в разумный срок. Суд пояснил: она не нарушает конституционных прав заявителя с учетом того, что исполнительное производство по исполнению решения Краснодарского гарнизонного военного суда было прекращено по заявлению Хабибулы Зайнетдинова в связи с распределением указанных в данном судебном акте жилых помещений иным лицам и не возобновлялось.

ВС: Закон о компенсации за нарушение права на разумный срок судопроизводства может иметь обратную силу

Суд подчеркнул, что соответствующий закон не содержит указание на его неприменение к правоотношениям по исполнению судебных актов, вынесенных и не исполненных до его принятия

Адвокат АК «Бородин и партнеры» Ольга Рогачёва отметила, что, согласно законодательству о компенсации при задержке исполнения вступившего в законную силу судебного решения, пострадавшее от этого лицо может обратиться в суд за компенсацией. Она пояснила, что условием присуждения компенсации является отсутствие вины заявителя в такой просрочке, а сама она присуждается независимо от наличия или отсутствия вины государственных органов, которые должны осуществить выплату. Размер компенсации определяется на основании нескольких факторов, в том числе учитывается практика Европейского Суда.

Также адвокат добавила, что Законом о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок был установлен срок в шесть месяцев после вступления его в силу, в течение которого заявители, которые уже подали жалобы в ЕСПЧ, могли обратиться за компенсацией в национальные суды. Обращение возможно при условии, что Европейский Суд еще не принял решение о приемлемости жалобы. В рассматриваемом казусе Европейский Суд принял решение, подчеркнула Ольга Рогачёва.

Она пояснила, что данным законом устанавливается гарантия, что лица, которые подали жалобу в ЕСПЧ (если данным судом не разрешена эта жалоба), могут обратиться в суд в порядке, предусмотренном данным законом и КАС РФ. Если же жалоба разрешена в пользу гражданина, то он защитил свое право на компенсацию, вызванную длительным неисполнением судебного решения, уточнила эксперт.

Адвокат также обратила внимание, что заявитель уже обращался с жалобой в КС РФ (Определение от 25 ноября 2020 г. № 2843-О), и тогда КС также отказал, мотивируя это тем, что приведенное законодательное регулирование определяет порядок и основания для обращения гражданина с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, а также особенности рассмотрения такого заявления судом. «В рассматриваемом случае заявителем, по сути, ставится вопрос о том, чтобы распространить действие гарантий, предусмотренных Законом о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, на порядок исполнения решений Европейского Суда», – полагает Ольга Рогачёва.

Адвокат АП г. Москвы, АБ «Халимон и партнеры» Константин Смолокуров отметил, что из определения следует, что заявитель оспаривает не столько сами нормы права, сколько их правоприменительную трактовку. «В данном случае необходимо сразу отразить, что правоприменительная практика и направления ее развития могут меняться время от времени, и прочтение одной и той же нормы может отличаться от суда к суду и даже от дела к делу, что не является основанием для оспаривания самой нормы, которая продолжает свое действие независимо от способа ее трактования», – прокомментировал адвокат.

Константин Смолокуров указал, что нормы об обязательности судебных актов и установленных ими обстоятельств направлены на исключение «задвоения» судебных актов в отношении конкретных обстоятельств. По мнению адвоката, оспариваемое заявителем законоположение о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок не устанавливает прямого запрета, а наоборот, предоставляет возможность лицам, обратившимся за защитой собственных нарушенных прав в одном процессуальном поле (ЕСПЧ), реализовать дополнительно появившийся у них механизм защиты в другом (в российском) процессе. Таким образом, Константин Смолокуров заключил, что указанная норма направлена на регулирование правоотношений в переходный период.

В комментарии «АГ» один из представителей заявителей в ЕСПЧ отметил, что постановление Суда может стать знаковым для адвокатов, которые могут использовать его при доказывании необоснованности домашнего ареста. Другой выразил удовлетворение фактом признания ЕСПЧ необоснованности множественных решений судов о неоправданно длительной изоляции его доверителя до его осуждения. Оба эксперта «АГ» предположили, что в ближайшее время РФ примет соответствующие изменения в законодательство, например дополнительные меры для урегулирования вопроса компенсаций, связанных с незаконным лишением свободы.

Европейский Суд вынес Постановление по делу «Ковров и другие против России» по жалобам пяти россиян, подвергшихся уголовному преследованию, которым неоднократно продлевалась мера пресечения в виде помещения под стражу и домашний арест, при этом в одном из дел домашний арест продлился более четырех лет.

Поводы для обращения в ЕСПЧ и позиция сторон

В период с 2011 по 2015 г. сотрудники правоохранительных органов задержали Юрия Коврова, Дмитрия Ульяницкого, Михаила Ботнарюка, Юрия Исайчева и Олега Николенко по подозрению в совершении различных преступлений. Ковров и Николенко первоначально были помещены в СИЗО, а затем под домашний арест, остальным сразу была назначена мера пресечения в виде домашнего ареста.

Суды неоднократно продлевали избранные меры пресечения, используя стандартные для этого основания – тяжесть вменяемого преступления, возможность заявителей скрыться от следствия и правосудия или оказать давление на свидетелей – без увязки с конкретными обстоятельствами уголовных дел. В свою очередь, апелляционные инстанции поддерживали продление избранных мер пресечения. Впоследствии все пятеро мужчин были признаны виновными в совершении преступлений. До приговора Юрий Ковров провел в СИЗО и под домашним арестом почти два года, Дмитрий Ульяницкий – около года и двух месяцев, Михаил Ботнарюк – год и полтора месяца, Юрий Исайчев – 1 год и 11 месяцев, а Олег Николенко – чуть более четырех лет.

В жалобах в Европейский Суд все заявители сослались на нарушение ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующую право на свободу и личную неприкосновенность. По их мнению, избранные в отношении них меры пресечения носили необоснованный характер, а их продление производилось по формальным поводам в отсутствие веских оснований. Они потребовали присуждения им различных денежных сумм в качестве компенсации морального и материального вреда, а некоторые из них также заявили о необходимости возмещения судебных расходов. В связи со схожестью предмета жалоб Суд объединил их в одно производство.

В своих доводах на жалобы Правительство РФ утверждало, что избрание мер пресечения в отношении заявителей базировалось на соответствующих и достаточных основаниях, в частности тяжести вменяемого преступления, сложности уголовного дела и риске вмешательства в расследование последнего.

ЕСПЧ выявил нарушения ст. 5 Конвенции в каждом случае

Изучив материалы дела, Европейский Суд напомнил, что вопрос о целесообразности нахождения обвиняемого под стражей должен оцениваться на основе обстоятельств каждого уголовного дела и в соответствии с его конкретными особенностями. В свою очередь, национальные суды обязаны в каждом конкретном случае обеспечивать, чтобы содержание лиц в СИЗО не превышало разумные сроки, путем изучения всех конкретных обстоятельств при рассмотрении соответствующих вопросов. При этом всегда действует презумпция в пользу освобождения. Касательно домашнего ареста ЕСПЧ подчеркнул, что такая мера пресечения равносильна лишению свободы и так же требует достаточных оснований, как и заключение под стражу.

В рассматриваемых случаях, отметил Суд, необходимо исследовать наличие достаточного обоснования со стороны государства-ответчика избранных в отношении заявителей мер пресечения, чего не наблюдалось в делах заявителей. В частности, на момент задержания Юрия Коврова, как подчеркнуто в постановлении ЕСПЧ, ему было всего лишь 16 лет, а в его уголовном деле отсутствовали веские основания для избрания в отношении него мер пресечения, что допустимо лишь при исключительных обстоятельствах. В частности, национальный суд не привел ни одного конкретного случая, когда заявитель мог оказать давление на свидетеля или пытался связаться с ним, а ранее совершенное им распитие спиртного в общественных местах было административным правонарушением, а не преступлением. Последующее продление мер пресечения судами со ссылкой на возможность скрыться от следствия и правосудия также было недостаточно аргументировано.

В деле Дмитрия Ульяницкого, отметил ЕСПЧ, суды также не обратили внимания на недостаточность обоснованности помещения его под домашний арест ввиду его потенциальной возможности, по мнению следствия, оказать давление на свидетелей или уничтожить документы. Одного факта обвинения в совершении тяжкого преступления было недостаточно для содержания его под домашним арестом, особенно в отсутствие каких-либо иных доказательств его ненадлежащего поведения.

В случаях других заявителей, по мнению ЕСПЧ, национальные суды никак не обосновали их возможность скрыться от следствия и правосудия или препятствовать сбору доказательств, ограничившись стандартными шаблонами при продлении соответствующих мер пресечения.

При этом ЕСПЧ счел, что с учетом роста популярности в России меры пресечения в виде домашнего ареста, согласно статистическим данным, власти РФ на текущий момент предприняли важные шаги для решения проблем, связанных с необоснованным лишением свободы. При этом государству-ответчику необходимо продолжать последовательные усилия для соблюдения ст. 5 Конвенции касательно обоснованности постановлений о заключении под стражу или помещении под домашний арест. Таким образом, ЕСПЧ выявил нарушение вышеуказанной статьи Конвенции в отношении каждого из заявителей и присудил троим из них по 900 или 850 евро в качестве компенсации морального вреда.

Комментарии представителей заявителей

Адвокат Центра международной защиты прав человека Сергей Князькин, представлявший интересы Юрия Коврова в ЕСПЧ, сообщил, что первоначально Европейский Суд вынес отказ по делу его доверителя, указав, что не усматривает нарушений Конвенции и протоколов к ней: «И только повторное обращение с просьбой о пересмотре судебного решения, поскольку вопрос касался прав несовершеннолетнего, позволило выиграть это дело».

По словам адвоката, ЕСПЧ напоминает свою многолетнюю позицию о том, что предварительное заключение несовершеннолетних должно использоваться только в качестве крайней меры и на как можно более короткий срок. К сожалению, добавил Сергей Князькин, в России суды часто используют при продлении меры пресечения стандартные формулировки угрозы скрыться или повлиять на следствие обвиняемым, которые не подтверждены никакими фактами.

«Отличием этого дела от остальных является достаточно подробное рассмотрение Европейским Судом вопроса избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, который, по мнению суда, приравнивается к лишению свободы. Выражаю надежду, что данное постановление ЕСПЧ позволит изменить практику в России по избранию меры пресечения в виде домашнего ареста и продления меры пресечения в виде заключения под стражу, которые зачастую являются необоснованными, тем более когда это касается несовершеннолетних. Это решение может стать знаковым для адвокатов, которые могут использовать его при доказывании необоснованности домашнего ареста. В частности, это касается уголовных дел в отношении предпринимателей, которые считают, что домашний арест в таком деле уже является победой», – заключил Сергей Князькин.

Адвокат АП Приморского края Артем Семаль, представлявший интересы Олега Николенко, выразил удовлетворенность фактом признания ЕСПЧ необоснованности множественных решений российских судов о неоправданно длительной изоляции его доверителя до его осуждения. «Шаблонность этих решений даже по меркам российского правосудия впечатляла. В одном из постановлений судья, в производстве которой находилось дело, стремясь придать вес своей аргументации об опасности Николенко, настолько “перестаралась”, что задолго до приговора сделала вывод о совершении им тяжкого преступления коррупционной направленности. Это даже привело к отводу судьи от дальнейшего участия в деле (причем по заявлению прокурора, хотя ранее аналогичное заявление защиты было оставлено без удовлетворения), но не повлияло на судьбу ее явно предвзятого решения, которое было оставлено в силе вышестоящими инстанциями, несмотря на приведение нами противоположных примеров как из российской судебной практики, так и практики ЕСПЧ», – сообщил он.

Артем Семаль с сожалением отметил, что Суд не увидел причинной связи между фактической потерей заработка его подзащитным, который числился муниципальным служащим, но не получал денежного содержания, и явно неоправданной его длительной изоляцией. «Хотя мы указывали российским судам на это обстоятельство и даже отдельно ходатайствовали о смягчении ограничений с целью обеспечения возможности трудовой деятельности, нам отвечали, что это “обесценивает” применяемую меру пресечения. Но мы не исключаем продолжения борьбы за компенсации причиненного вреда уже в российских судах, опираясь на правовые позиции ЕСПЧ», – сообщил адвокат.

Комментарии представителей иных заявителей – адвокатов Николая Филатова и Марины Михайловой оперативно получить не удалось.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Как отметил адвокат АП Новгородской области Константин Маркин, ЕСПЧ вновь обращает внимание на проблему аргументированности судебных решений при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста. «К сожалению, суды в подавляющем большинстве удовлетворяют ходатайства следственного органа об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (домашнего ареста) и продления этой меры. Как следует из представленных статистических данных, суды удовлетворяют примерно в 91% случаев ходатайство следователя о заключении под стражу, в 98% случаев – ходатайство следователя о продлении меры пресечения, в 88% случаев – ходатайство следователя о домашнем аресте», – отметил он.

По словам эксперта, при этом суды нередко не обращают внимания на тот факт, что отсутствуют достаточные и весомые причины для удовлетворения ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о ее продлении. «В таких случаях в постановлениях судов, как правило, указана общая фабула ст. 97, 107, 108 УПК, и при этом отсутствуют конкретные факты, подтверждающие выводы суда и подтвержденные доказательствами. Это связано, по моему мнению, в том числе с тем, что судьи не хотят брать на себя ответственность за возможные негативные последствия от действий обвиняемого в случае, если суд откажет в удовлетворении ходатайства следователя и обвиняемый будет освобожден», – предположил Константин Маркин.

Он добавил, что постановление обращает внимание на тот факт, что в российском законодательстве отсутствует норма, позволяющая получить компенсацию за необоснованно длительное содержание под стражей в случае, если в итоге обвиняемый был все же признан виновным в совершении преступления. «Поэтому Суд в постановлении обратил внимание на необходимость помимо мер частного характера в отношении заявителей принять и меры общего характера в виде изменения в законодательстве для устранения выявленных системных нарушений Конвенции. В связи с этим, полагаю, теперь стоит ожидать изменения в законодательстве», – убежден эксперт.

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин также отметил, что постановление ЕСПЧ затрагивает структурную проблему касательно сроков содержания под стражей до вынесения приговора: «Данным решением Европейский Суд проанализировал и сравнил применение мер пресечения – содержание под стражей, домашний арест и залог».

По словам эксперта, Суд дал положительную оценку ряду изменений российского законодательства, взаимосвязанных с вопросами содержания подследственных под стражей и в отношении каждого из заявителей по этому делу, в очередной раз повторив свои критерии, установленные ранее сформировавшейся практикой. «Вместе с тем ЕСПЧ счел необходимым рассмотреть дело в соответствии со ст. 46 Конвенции и указал ряд общих мер, которые следует принять России в связи с сложившейся в настоящее время ситуацией. Так, ЕСПЧ указал, что необходимо продолжать последовательные и долгосрочные усилия для обеспечения соблюдения соответствующих статей Конвенции, в частности в том, что касается обоснования постановлений о заключении под стражу и домашнем аресте и в укреплении судебного контроля за продлением такого лишения свободы, когда доля судебных решений остается очень высокой, а также установления рамок, касающихся компенсации за необоснованное лишение свободы. Таким образом, следует ожидать, что государство в ближайшее время примет дополнительные меры для урегулирования вопроса компенсаций, связанных с незаконным лишением свободы», – предположил Сергей Охотин.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: