Позиция адвоката по делу это

Обновлено: 25.04.2024

– юридическая перспектива дела, т.е. нужно учитывать исход дела и реальность исполнения решения.

Адвокат должен определить, каков предмет доказывания по данному делу, т.е. обстоятельства, которые свидетельствуют о действительных взаимоотношениях сторон. Нигде не требуется такой активности адвоката, как при рассмотрении судом дела по существу, в частности, при исследовании доказательств, где умело и правильно поставленные адвокатом вопросы должны способствовать установлению истины по делу. Вся деятельность адвоката в качестве договорного представителя сводится к осуществлению одной функции – защите прав и законных интересов представляемого. Защита прав может осуществляться лишь в рамках правовой позиции адвоката с помощью указанных законом процессуальных способов. Даже тогда, когда адвокат осуществляет представительство в суде с полной заменой стороны, он выполняет не только данные ему этой стороной полномочия, но и правозащитную функцию путем формирования и реализации правовой позиции к конкретному делу.

При осуществлении профессиональной деятельности адвокат имеет право собирать сведения о фактах, которые могут иметь значение для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела. Однако на запросы адвоката о получении документов или их копий должностные лица предприятий, учреждений, организаций не всегда реагируют. Также не всегда удается получить письменное заключение специалистов по вопросам, требующим специальных знаний. Для устранения этих пробелов необходимо разрешить вопрос об ответственности должностных лиц за непредставление без уважительных причин документов по запросу адвоката, т.е. законодательно закрепить применение к виновным лицам мер административного характера.

Правовая позиция заключается в обязанности адвоката соблюдать нормы закона и не принимать поручения о предоставлении юридической помощи в случаях, предусмотренных ч. 2. ст. 7 Закона «Об адвокатуре»: если он в данном деле оказывает или раньше оказывал юридическую помощь лицам, интересы которых противоречат интересам лица, обратившего с просьбой о ведении дела; или принимал участие как следователь, лицо, которое проводило дознание, прокурор, судья, секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, представитель потерпевшего, гражданский истец, гражданский ответчик, свидетель, переводчик, понятой, когда он является родственником лица, который проводит дознание, следователя, прокурора, кого-нибудь из состава суда, потерпевшего, гражданского истца, а также в др. случаях, предусмотренных ст. 61 Уголовного процессуального кодекса.

Адвокат при исполнении своих профессиональных обязанностей должен руководствоваться Правилами адвокатской этики, утвержденными Высшей квалификационной комиссией адвокатуры при Кабинете Министров Украины 1.10.1999 г., в которых закреплены принципы адвокатской деятельности.

Нравственная позиция адвокатасостоит в том, что адвокат не имеет права принять поручение об оказании юридической помощи и представлять интересы истца в суде, в случаях, не предусмотренных законом. Так, если адвокат состоит в родственных отношениях с лицом, которое не входит в перечень, указанный ч. 2 ст. 7 Закона «Об адвокатуре» (например, является родственником автора опубликованной статьи, которая содержит ложные сведения).

Нравственный аспект позиции адвоката состоит в том, что адвокат, прежде всего, должен руководствоваться интересами своего клиента. Но в тоже время адвокат не может и не должен унижать достоинство и честь другого лица, не вправе использовать зал судебного заседания для его оскорбления. Адвокат не может и не должен унижать человеческое достоинство, не вправе использовать зал судебного заседания для оскорбления чести и достоинства любого лица. Адвокат должен уважительно относиться к суду, не допуская в его присутствии подобных действий.

Таким образом, содействие суду в установлении истины по делу, с одной стороны, и защита интересов клиента, с другой, требуют от адвоката постоянного совершенствования профессионального мастерства, глубокого знания законодательства, добросовестно осуществлять свои процессуальные права и исполнять обязанности.

Выступление защитника в судебных прениях — важный этап защиты. В адвокатской практике существуют три основные защитительные позиции, которые обуславливают содержание, структуру и объем речи защитника. Они сводятся к просьбе:

— о смягчении наказания;

— о переквалификации деяния;

— об оправдании подсудимого.

Пункт 5 Стандарта устанавливает, что адвокат должен согласовать с подзащитным позицию по делу исходя из презумпции невиновности. То есть речь идет об одной позиции, но не о совокупности двух позиций. Если презумпция невиновности на стороне защиты, то адвокату нельзя соглашаться с виновностью подзащитного, когда подсудимый отрицает ее. Но если защитник сойдет с этой позиции, то он забывает благоприятную стороне защиты презумпцию невиновности и лишает себя одного из лучших своих доводов. Фактически в этом случае защитник помогает обвинению.

Исходя из адвокатской этики, адвокат при осуществлении защиты должен следовать одной позиции подсудимого, самостоятельно выбирая тактику и средства защиты. Защитительная речь должна состоять из опровержения доводов обвинения и подтверждения позиции защиты. Защитник при выборе позиции защиты связан той позицией, которую занял его подзащитный, даже если он и не соглашается с ней.

Ошибка возникает, когда защитник занимает двойственнную позициию. Адвокаты называют позицию защиты об оправдании подсудимого генеральной, а позицию о назначении минимального наказания — факультативной. Подобное «раздвоение» объясняют тем, что подсудимый обязывает защитника избрать такую альтернативную линию защиты. Так, в конце всего судебного следствия защитник отстаивает невиновность своего подзащитного в выдвинутом обвинении. В своей речи в прениях снова дает оценку доказательствам, собранным предварительным следствием и исследованным в судебном следствии. Он еще раз доказывает невиновность подзащитного, но завершает свою речь обращением к суду с просьбой при вынесении приговора и назначении наказания учесть обстоятельства, смягчающие наказание подсудимого.

Последней просьбой защитник разрушает свою позицию, занятую ранее и согласованную с подзащитным.

Защитники в такой ситуации избранную двойную тактику защиты подкрепляют письменным заявлением подсудимого. На взгляд судьи, такая тактика защиты является проигрышной и уязвимой, она ослабляет позиции стороны защиты, направленные на оправдание подсудимого. Если суд слышит от защитника, что подсудимый не виновен, но ему надо смягчить наказание, то это скорее можно расценить как признание вины. В данной ситуации позиция адвоката означает «ни войны, ни мира». Известный судебный деятель П. Сергеич писал: «Не допускайте противоречия в своих выводах. Это правило нарушается нашими защитниками. Они подробно и старательно доказывают полную неприкосновенность своего клиента к преступлению, а потом заявляют, что на случай, если бы их доводы не показались присяжным убедительными, они считают себя обязанными напомнить им обстоятельства, могущие служить основанием к снисхождению. Несколько заключительных слов обращают всю защиту в пепел. Лицо, привлеченное в качестве обвиняемого, может быть либо виновным, либо невиновным. Третьего не дано. Альтернативы быть не может. Лучшая форма рассуждения перед судьями — это дилемма, одно из двух».

Известный советский правовед И. Д. Перлов также говорил, что это наиболее сложный и трудный вопрос: обвиняемый отрицает свою вину, а защитник не находит в деле оснований для того, чтобы разделить его позицию. Где же выход? Ученый предлагал, чтобы защитник, не оспаривая правильность отрицания подсудимым своей вины, предоставлял суду возможность самому дать оценку этому отрицанию. Но если суд не согласится с подсудимым, то он просит суд учесть смягчающие ответственность подсудимого обстоятельства.

Анализируя изложенное, считаем, что, допустив противоречия в своих выводах, защитник оставил своего подзащитного без защиты, поскольку высказал просьбу принять во внимание смягчающие обстоятельства, а значит, он фактически признал виновность своего подзащитного в совершении преступления, хотя подзащитный занимает позицию отрицания вины. Адвокат должен убедить подзащитного, чтобы создать ясность позиции защиты для участников другой стороны, для всех лиц, участвующих в судебном заседании, прежде всего для суда.

Четкая позиция адвоката помогает суду уяснить суть дела, позицию стороны защиты по делу. Следует согласиться с П. А. Лупинской, которая справедливо отмечает, что защитник должен четко определить свою позицию. Он не вправе выступать перед судом с альтернативными предложениями: оправдать подсудимого либо, если суд признает его все же виновным, изменить квалификацию обвинения или назначить минимальную меру наказания. Наличие таких альтернативных вариантов противоречит интересам защиты подсудимого, делает оба вывода малоубедительными для суда. Защитник должен сказать все, что можно привести в пользу подсудимого, но сделать только один вывод — тот, который он считает наиболее правильным по итогам судебного следствия и наиболее благоприятным для его подзащитного.

Окончание защитительной речи адвоката не может идти вразрез с ее началом, иначе она подрывает всякое доверие к подсудимому. Такая архитектура речи, на наш взгляд, недопустима, поскольку малейшие сомнения в невиновности подсудимого утрачиваются с подачи стороны защиты. Иногда ясно, что факты и в самом деле навлекают на подзащитного сильные подозрения в причастности к преступлению. Но мысль недоговоренная порой сильнее мысли, выраженной прямо. Поэтому защитник не может в прениях утверждать, что не вполне убежден в невиновности подзащитного, и просить суд о снисхождении. Такое поведение адвоката является опрометчивым и непростительным.

Между тем альтернативная линия защиты встречается в судебной практике.

Из практики. Президиум Вологодского областного суда, проверяя доводы жалобы о несоответствии позиции адвоката К. в прениях сторон позиции самого осужденного, указал следующее. Как видно из показаний Д., он отрицал свою вину в разбойном нападении. Утверждал, что в ходе обоюдной драки с вооруженным ножом П. он также достал нож и, размахивая им в ходе самообороны, мог задеть потерпевшего по руке. Кроме того, нанес П. несколько ударов ногами и руками по телу. В протоколе судебного заседания речь адвоката К. действительно изложена противоречиво. Из протокола следует, что, поддержав позицию подзащитного в прениях, адвокат обратил внимание суда на отсутствие доказательств хищения и на непризнание подсудимым своей вины в причинении тяжкого вреда здоровью П., однако просил квалифицировать действия Д. по ч. 1 ст. 114 УК. Для разрешения указанных противоречий президиум заслушал адвоката К., который пояснил, что записанная в протоколе судебного заседания фраза о квалификации действий Д. по ч. 1 ст. 114 УК была предложена им как один из вариантов в случае, если суд отвергнет доводы защиты о невиновности Д. в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Данные адвокатом пояснения нашли подтверждение в материалах дела. Из протокола судебного заседания видно, что Д. против доводов адвоката не возражал. В кассационной жалобе на приговор, а впоследствии и в надзорной жалобе осужденный не только не указал на нарушение его права на защиту, но и просил квалифицировать его действия по ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 158 УК, фактически признавая вину в причинении тяжкого вреда здоровью П. В суде второй инстанции адвокат К. поддержал изменившуюся позицию своего подзащитного. При указанных обстоятельствах президиум признал, что право осужденного Д. на защиту нарушено не было (постановление президиума Вологодского областного суда от 01.02.2016 № 44у-10).

Адвокат не является государственным служащим и никак не зависит от органов государственной власти и местного самоуправления. В то же время, адвокат не является индивидуальным предпринимателем, а адвокатские образования — коммерческими организациями. Такое положение адвоката с точки зрения закона продиктовано необходимостью исполнять основную цель его деятельности — защиту интересов доверителей, в том числе во взаимоотношения с органами государственной власти и местного самоуправления. Поэтому деятельность адвоката не признается коммерческой — она направлена не на извлечение прибыли.

Ограничения деятельности адвоката продиктованы федеральными законами, Кодексом профессиональной этики адвоката. Принимая поручение и заключая соглашение об оказании юридической помощи, адвокат должен понимать законность и выполнимость поручения, при несоблюдении этих условий принятие поручений незаконно. При этом для достижения целей оказания юридической помощи адвокат вправе использовать любые средства и методы, не запрещенные законом.

Существует еще одно ограничение в деятельности адвоката — воля доверителя. При любых своих действиях адвокат должен занимать ту же позицию, что и сам доверитель, даже если он считает это нецелесообразным и вредным. Поэтому, если не удалось убедить доверителя изменить свою позицию, адвокат вынужден действовать вопреки интересам доверителя. Это требование указано в ч.4 ст.6 Федерального закона “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ”, согласно которой адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. В силу ч.ч.1 и 2 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат не вправе:действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне, а также занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного.

Случаи самооговора заслуживают отдельного внимания. Исходя из норм УК РФ и УПК РФ, подозреваемый, обвиняемый и подсудимый не может быть привлечен ни к какой ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Следовательно, даже в случае явной лжи суд не вправе никак повлиять на подсудимого, он может лишь признать показания “избранной им тактикой защиты”. Однако самооговор касается только тех случаев, когда лицо признает вину в том, что оно не совершало. Это может быть вызвано давлением со стороны правоохранительных органов или стремлением уберечь от ответственности других соучастников преступления. Самооговор никогда не соответствует интересам доверителя, и если бы адвокат следовал такой позиции, он нанес бы существенный вред интересам самого лица. Поэтому при самооговоре допускается расхождение позиций адвоката и доверителя.

Указанные положения касаются не только вопросов оказания юридической помощи, но и законности приговора: если адвокат занимает, даже неявно, противоположную позицию о том, что подсудимый совершил более тяжкое деяние, что он признает, то такой адвокат не может защищать интересы доверителя и подлежит замене. Так произошло и при рассмотрении уголовных дел одним из судов Иркутской области. В судебном заседании подсудимый занял позицию, согласно которой он не причинял вред здоровью умершей, а нашел ее в таком состоянии, но не вызвал скорую помощь. В то же время, адвокат просил учесть признание подсудимым вины, добровольное возмещение ущерба потерпевшим и иные смягчающие обстоятельства и назначить подсудимому минимальное наказание по ч.4 ст.111 УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, то есть адвокат прямо говорил, что подсудимый причинил вред здоровью. Приговор был отменен в суде апелляционной инстанции (Обзор апелляционной судебной практики Судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда (I квартал 2020 года) от 03.06.2020).

С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».

В статье рассматривается понятие позиции адвоката по гражданскому делу, анализируются имеющиеся в юридической науке определения данного термина, его характеристики и признаки, выявляются особенности использования данного понятия в судебной практике и в судебных актах судов общей юрисдикции, выражена точка зрения автора по данной проблеме.

Ключевые слова: адвокат, гражданское судопроизводство, доказывание, позиция по делу.

Участниками профессиональной деятельности, связанной с гражданским судопроизводством, в том числе судьями, адвокатами, прокурорами в настоящее время часто используются термины: «позиция адвоката по делу», «правовая позиция адвоката», «правовая позиция по делу», «правовая позиция представителя» и т. п. В процессе общения юристами также используется понятие «позиция по делу», что позволяет сделать вывод о том, что оно стало общеизвестным и понятным для практиков, несмотря на то, что пока не получило необходимой законодательной регламентации.

В юридической науке понятие «позиция адвоката по делу» не является новым, учёными предлагаются различные трактовки этого понятия, причём рассматривается возможность использования как понятия «позиция по делу», так и понятия «правовая позиция по делу».

Так, Гринева А. В. считает, под правовой позицией вообще следует понимать оценку правовой реальности, систему правовых аргументов, лежащих в основе законотворческой, судебной и иной правоприменительной деятельности. В любом случае, это логико-языковая конструкция, выражающая отношение субъекта к правовым явлениям и процессам. [8, с.7] По мнению профессора Ю. А. Тихомирова, «правовая позиция — это оценка актов и действий в одной коллизионной ситуации, устойчиво повторяемая в аналогичных ситуациях, действиях и актах». [13, с.73] В свою очередь Кучерена А. Г. определяет позицию адвоката через его субъективное мнение по делу и намерениям по будущим защитительным действиям: «понятие «позиция адвоката» представляет собой субъективное мнение адвоката относительно сущности и характера того дела, с которым физическое или юридическое лицо обратилось к адвокату, а также намерения адвоката относительно конкретных действий, которые он предполагает предпринять по защите прав, свобод и интересов своего доверителя». [9]

Автор одного из наиболее системных исследований вопросов формирования и реализации позиции адвоката в гражданском процессе Гончарова Н. Н. определяет правовую позицию адвоката-представителя по гражданскому делу как «подтвержденное нормами закона представление адвоката о фактических обстоятельствах дела, имеющихся доказательствах, заявляемых правовых требованиях, юридических действиях, которые адвокат планирует совершить по делу, основанное на процессуальном положении доверителя и согласии доверителя с мнением адвоката, являющееся единственным основанием для заключения соглашения с доверителем по гражданскому делу». [7, с.79]

Представляется убедительным мнение Колобашкиной С. С. о том, что правовая позиция представляет собой основанную на нормах права, доказательствах и иных обстоятельствах систему убеждений субъекта по вопросам, подлежащим разрешению в связи с производством по делу. [11]

В Российском законодательстве термин «правовая позиция» был впервые определен в Законе РСФСР от 06.05.1991 года «О Конституционном Суде РСФСР», в котором часть 4 статьи 6 предусматривала, что решения Конституционного Суда «выражают правовую позицию судей, свободную от соображений практической целесообразности и политических склонностей». [4] Именно этот факт позволил ряду учёных утверждать, что понятие «правовая позиция» необходимо связывать только с деятельностью Конституционного Суда РФ.

Однако действующее законодательство такого термина не содержит, и на данный момент не существует и однозначного понимания правильности употребления применительно к деятельности адвоката в гражданском процессе термина «правовая позиция по делу» или «позиция по делу». При этом одни учёные связывают само понятие «правовая позиция» только с деятельностью и решениями Конституционного суда, другие — исключительно с мнением Верховного Суда РФ и иных судов, выраженных в судебных актах, разъяснениях, обобщениях, а некоторые связывают это понятие с деятельностью сторон и их представителей по защите своих прав в судебном порядке, либо с обоснованием адвокатом заявленных требований или возражений. Рассуждая о понятиях «правовая позиция адвоката» и «позиция адвоката» в рамках гражданских процессуальных отношений, однозначно их можно отнести к правовым категориям. Представляется обоснованным полагать, что понятие «правовая позиция адвоката» с юридической точки зрения не совсем корректна, поскольку всегда позиция адвоката основана на тех или иных нормах права, то есть позиция по делу всегда является правовой, имеющей в своей основе нормы права. Поскольку признак законности неоспоримо и неразрывно связан с позицией адвоката по делу, то многими учёными отвергается возможность использования термина «правовая позиция» адвоката по делу.

В Гражданском процессуальном кодексе РФ отсутствует даже указание на такое понятие, как позиция по делу. В силу ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. [2] Из чего можно сделать вывод о том, что позиция по гражданскому делу неразрывно связана с процессом доказывания оснований требований и возражений.

Однако любое понятие, в том числе и понятие «позиция адвоката по гражданскому делу» логично рассматривать и раскрывать через его признаки.

Известный учёный-правовед Ватман Д. П. в качестве признаков правовой позиции выделял: «законность требований и возражений доверителя; возможность выдвижения в обоснование требований и возражений доверителя достоверных доказательств, допускаемых законом и полученных легальным путем; благоприятная юридическая перспектива дела и спорного правового интереса; нравственная оправданность и безупречность средств защиты интереса доверителя» [6].

По мнению Колобашкиной С. С., выделяющей общие и частные признаки позиции, к общим признакам позиции относятся: 1) системность; 2) субъективная обусловленность; 3) убеждение как форма опосредования информации; 4) определенность содержания позиции, поскольку она всегда конкретна; 5) завершенность и внутренняя непротиворечивость. [11]

Гончарова Н. Н. приходит к выводу о том, что «правовую позицию адвоката-представителя по гражданскому делу необходимо формировать на основании следующих требований:1) законность представляемых интересов и характера деятельности адвоката; 2) непротиворечивость позиции доверителя и адвоката; 3) осведомленность доверителя о правовой позиции адвоката и согласие с ней; 4) соответствие имеющимся доказательствам». [7]

Шамба Т. М. и Стешенко Л. А. также к признакам правовой позиции относят: «законность спорного интереса или возражения; обоснованность имеющихся в деле доказательств; наличие юридической перспективы дела; соответствие притязаний доверителя принятым в обществе моральным установкам». [12]

Домановым В.Н предложены пять общих принципов формирования правовой позиции адвоката по делу: законность, этичность, относимость и допустимости доказательств, благоприятная юридическая перспектива, системности. [10, с.79]

Рассматривая признаки позиции адвоката по гражданскому делу, полагаю, следует в качестве первого и основного признака выделить ее законность. Данный признак связан прежде всего с законностью требований и возражений доверителя. По сути законность позиции по делу определяется адвокатом на основе анализа им природы спорного правоотношения, материально-правовой основы требований и возражений лица, обратившегося за юридической помощью. Для того, чтобы понять, основан ли спорный интерес на законе, или противоречит ему, адвокату необходимо иметь высокую квалификацию, глубоко знать действующее законодательство и судебную практику. В силу пункта 1 части 1 статьи 7 Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами. [3]

Адвокат может принять к своему производству заведомо безнадежное дело, ошибочно введя в заблуждение своего доверителя, или намеренно умолчав о некоторых важных фактах, чем совершит безнравственный поступок, порочащий основные принципы адвокатской этики. А может отказаться принимать участие в деле, ошибочно сделав вывод, об отсутствии правовых оснований для формирования позиции по делу, чем подвигнет своего клиента, доверившегося профессиональным знаниям адвоката, отказаться от обращения в суд и тем самым понести убытки.

Следующий признак позиции по делу можно определить фразой: «Важно не то, что мы знаем, а то что мы можем доказать». Недостаточно установить, что спорный интерес клиента основан на законе, адвокат должен удостовериться в наличии необходимых доказательств в подтверждение тех фактических обстоятельств, на которых основываются притязания и возражения клиента. При исследовании доказательственной стороны своей позиции от адвоката требуется тщательный и глубокий анализ спорной ситуации, немалая осмотрительность и актуальные знания судебной практики, чтобы, с одной стороны, не упустить возможность использовать средства доказывания, способные подтвердить правовую позицию по делу, а с другой — не переоценить значение уже имеющихся сведений, которых достаточно для доказывания лишь определенных фактов, однако не свидетельствующих о наличии спорного права или подлежащего защите интереса. Анализируя доказательства, которые предоставил ему доверитель и которые могут быть получены им с использованием своих полномочий, степень вероятности подтверждения тех или иных фактов, взаимосвязь между ними, может сделать логический вывод о существовании обстоятельств, лежащих в основании спорного правоотношения. Данный признак имеет очень важное значение, так как ведение адвокатом юридически безнадежного дела не только влечет за собой бесполезные расходы и трату времени для клиента, но также подрывает у суда доверие к адвокату и умоляет достоинство и авторитет адвокатуры в целом.

Следовательно, прийти к выводу о юридической перспективе позиции по делу адвокат может при помощи анализа законности спорного интереса и строгого отбора доказательственного материала, что можно выделить в качестве самостоятельного признака позиции адвоката по гражданскому делу. Вопрос о наличии благоприятной юридической перспективы дела предполагает знание адвокатом не только норм права, но и тенденций судебной практики по данной категории гражданских дел. Если данный аспект не принимать во внимание, то оценка юридической перспективы дела может оказаться только теоретической по своему существу, и неверной. Для деятельности адвоката по оценке юридической перспективы дела важное значение имеет активное использование адвокатом своих полномочий по истребованию доказательств, которые доверитель не может предоставить и получить самостоятельно.

Учитывая, что гражданское судопроизводство в большинстве случаев заканчивается не принятием решения, а его исполнением, то именно в получении реального присужденного судом состоит цель реализации позиции по делу. Следовательно, вероятность благоприятного для своего доверителя завершения дела определяется не только возможностью принятия судом определенного решения, но и реальностью его исполнения.

Наравне с другими немаловажным является и нравственный аспект позиции адвоката по гражданскому делу. Помимо установления законного интереса, достаточности достоверных доказательств, благоприятной перспективу процесса, адвокату необходимо исследовать нравственную основу заявленных требований и возражений, соответствие целей своего клиента этическим воззрениям современного общества и, что немало важно, собственным принципам и убеждениям. Для адвоката принципиально недопустима защита интересов, которые формально и основаны на законе, однако этически не оправданы, стремиться не допускать существенных противоречий между нравственностью и правом. В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Кодекса профессиональной этики адвоката закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя, никакие пожелания, просьбы или требования доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных настоящим Кодексом, не могут быть исполнены адвокатом. [3]

На основании изложенного, представляется более обоснованным и правильным использовать термин «позиция адвоката по гражданскому делу», однако при этом невозможно не учитывать сложившуюся в судебной практике по гражданским делам и устойчивую формулировку «правовая позиция адвоката по делу». В гражданском судопроизводстве чаще понятие правовой позиции связано с разъяснениями, актами Верховного суда РФ. Так, в силу ч.4.1 ГПК РФ в мотивировочной части решения суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации, а также на обзоры судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденные Президиумом Верховного Суда Российской Федерации. При этом суды нередко его используют в отношении позиции сторон по делу и их представителей.

Так, при рассмотрении гражданских дел, предлагая лицам, участвующим в деле, обосновать свои требования и возражения, судьи предлагают представить суду письменно именно «правовую позицию по делу», а иногда прямо указывают это в определениях о подготовки дела к судебному разбирательству, а в судебных актах судов общей юрисдикции всех инстанций зачастую содержатся указания на «правовую позицию» представителя или лица, участвующего в деле. Так, в Постановлении Президиума Московского городского суда от 17.10.2017 года по делу № 44г-184 суд указывает, что в обоснование своей правовой позиции представителем ответчика представлены письменные доказательства, которые правовой оценки в суде первой и второй инстанции не получили. [14] В апелляционном определении от 28.05.2019 года по гражданскому делу № 33–22879 судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда указала, что доводы апелляционной жалобы не подлежат принятию во внимание, поскольку повторяют правовую позицию представителя ответчика, изложенную в письменных возражениях на иск, которая была должным образом оценена судом первой инстанции. [15] В апелляционном определении того же суда от 07.05.2019 года по гражданскому делу № 33–19482/19 указано, что «проверив материалы дела, выслушав правовые позиции представителя ответчика, представителя истца по доверенности, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам». [16] В апелляционном определении от 22.10.2020 года по гражданскому делу № 33–41201 суд указывает, что правовая позиция представителя ответчика судом обоснованно отклонена, как бездоказательная и противоречащая условиям заключенного между сторонами договора. [17] Аналогичные формулировки можно встретить во многих судебных актах судов общей юрисдикции, что свидетельствует о том, что в отсутствие чёткого законодательного определения термина «правовая позиция», судами фактически используется данный термин для определения позиций сторон гражданского процесса по конкретным делам.

Таким образом, позицию адвоката по гражданскому делу можно определить, как основанный на всестороннем анализе правового материала и фактических обстоятельств дела выбор адвокатом совместно с доверителем формы и способа защиты правомерного притязания доверителя. Однако для единообразного понимания и применения данного понятия в гражданском судопроизводстве необходимо его законодательное закрепление.

Основные термины (генерируются автоматически): гражданское дело, дело, правовая позиция, позиция адвоката, судебная практика, адвокат, Российская Федерация, гражданское судопроизводство, суд, Верховный Суд.

В статье проанализированы точки зрения ученых на понятие «правовая позиция адвоката по уголовному делу», автором статьи предлагается свое понимание данного термина.

Ключевые слова: правовая позиция, адвокат, защитник, уголовное дело.

«Правовая позиция по делу» — это первое, с чем сталкивается адвокат после принятия поручения на ведение дела. Правильное понимание смысла, содержания данного термина является очень важным, поскольку без этого невозможно оказание своему доверителю квалифицированной юридической помощи.

В законе термин «правовая позиция» употребляется как напрямую, в частности, в п.3 ч.4 ст. 6 Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», где сказано, что адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя [1], так и в завуалированном виде. Речь идет о ч.2 ст. 273 Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая обязывает председательствующего выяснить у защитника после опроса обвиняемого его отношение к предъявленному обвинению [2]. Однако, при этом законодателем не закреплено ни в одном нормативно-правовом акте, что необходимо понимать под данным понятием. Не решает проблему и наука.

Учеными неоднократно делались попытки разъяснения смысла понятия «правовая позиция», но к единому мнению они не пришли.

Одни авторы (Кучерена А. Г. [3], Ходилина М. В. [4]) считают, что правовая позиция — это точка зрения, взгляд, убеждение, мнение. С этим подходом можно согласиться, особенно принимая во внимание тот факт, что в словаре русского языка Ожегова С. И. «позиция» означает положение, точка зрения, мнение в каком-нибудь вопросе [5, с. 538].

Кучерена А. Г. определяет позицию адвоката как «…субъективное мнение адвоката относительно сущности и характера того дела, с которым лицо обратилось к нему, а также намерения адвоката относительно конкретных действий, которые он предполагает предпринять по защите прав, свобод и интересов своего доверителя» [3, с. 299]. Автор статьи не может согласиться с тем, что «правовая позиция адвоката» — это его субъективное мнение. Прилагательное «субъективное» указывает на принадлежность мнения исключительно адвокату без учета воли доверителя, что является неверным с точки зрения положений Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» и Кодекса профессиональной этики адвоката. Данные акты требуют от защитника действия в строгом соответствии с волей доверителя. Исключение составляет только факт обнаружения адвокатом самооговора доверителя.

Другие авторы (Калентьева Т. А. [6, с. 122]) рассматривают позицию по делу как версию. Эта точка зрения представляется сомнительной автору статьи. Верно было подмечено профессором Воскобитовой Л. А. [7] и Коноваловой В. Е. [8], что позиция не может интерпретироваться как версия. Коновалова В. Е. подчеркивает принципиальное различие между новым понятием «позиция по делу» и привычным для российского юриста понятием «версия». Версия — это разновидность гипотетического знания, это обоснованное предположение о событии преступления и личности преступника [8].

Воскобитова Л. А. полагает, что «позиция стороны — это не предположение (версия), а утверждение, уверенность, что обстоятельства дела таковы, и намерение доказать это перед судом. При этом позиция стороны не может рассматриваться как нечто своевольное и субъективное; оторванное от обстоятельств дела, доказательств и даже самой реальности совершения преступления» [7].

По мнению Тихомирова Ю. А., правовая позиция — это оценка актов и действий в одной коллизионной ситуации, устойчиво повторяемая в аналогичных ситуациях, действиях и актах [9, с. 73]. Данное определение, характеризующее понятие в целом, по мнению автора статьи, не может быть применено при описании правовой позиции адвоката по конкретному делу. Во-первых, каждое дело, по которому адвокат принимает поручение уникальное, неповторимое. Даже сопоставив два преступление, предусмотренные одной статьей Уголовного кодекса РФ, совершенные в разное время и разными субъектами, при более детальном анализе материалов дела адвокат всегда обнаружит, что в одном деле его доверитель признает свою вину, в другом отрицает, в одном можно выявить смягчающие обстоятельства, в другом их нет и задача адвоката сводится к опровержение отягчающих ответственность его доверителя обстоятельств. Во-вторых, адвокат как при формировании позиции по делу, так и при ее реализации, всегда связан позицией доверителя. Поэтому выбирая линию защиты аналогичную той, которой придерживался адвокат по другому делу необходимо сопоставлять ее с позицией своего подзащитного.

Мнения ученых расходятся и относительно содержания термина «правовая позиция».

Одни ученые (Скоробогатова Д. А. [10]) отмечают, что адвокат высказывает в процессе точку зрения относительно фактических обстоятельств, их правовой оценке, правовых требованиях.

Другие (Ходилина М. В. [4]) говорят о том, что адвокат заявляет о желательном результате, о том решении, которое он хочет, чтоб было принято в результате судебного разбирательства.

Третьи (Кудрявцев В. Л. [11]) полагают, что в уголовном процессе адвокат всегда высказывает мнение относительно предъявленного обвинения.

Не оспаривая взгляды, высказанные учеными, автор статьи хочет подчеркнуть то, что позиция защитника по уголовному делу обусловлена, с одной стороны, волей подзащитного, с другой — предъявленным обвинением. Вырабатывая позицию по делу и, в дальнейшем, ее реализовывая, защитник всегда должен исходить из установленных и изложенных в обвинительном заключении фактических обстоятельств дела, правовой квалификации инкриминируемого преступления и собранных доказательств.

Понятие «правовая позиция по уголовному делу» является многогранным и охватывает не только мнение адвоката относительно предъявленного обвинения, но и по всем правовым вопросам, возникающим как на стадии предварительного расследования, так и в процессе судебного разбирательства. Адвокат не может уклоняться от высказывания своей точки зрения относительно заявленного ходатайства об избрании его подзащитному меры пресечения, ее продления, изменения, признании доказательств недопустимыми, отводе кого-либо из участников процесса и по другим вопросом. Одним из средств защиты интересов доверителя является также заявление ходатайств самим адвокатом.

На основании изложенного, автор статьи полагает, что под термином «правовая позиция по уголовному делу» следует понимать мнение адвоката относительно предъявленного обвинения (установленных стороной обвинения фактических обстоятельств произошедшего, их правовой квалификации, виновности или невиновности доверителя в инкриминируемом преступлении), а также по всем правовым вопросам, возникающим при производстве по уголовному делу, обусловленное позицией подзащитного (за исключением установления случая самооговора), материалами дела, нормами права, судебной практикой и доказательствами.

Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, 2002 № 23. Ст. 2120.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 № 174-ФЗ // Российская газета. 2001 г. № 249.
Кучерена А. Г. Адвокатура: Учебник, -2-е изд.- М.: Юрист, 2006. -751 с.
Ходилина М. Н. Правовая позиция адвоката-защитника (проблемы формирования и реализации): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — М. — 2013. — 22 с.
Ожегов С. И. Словарь русского языка. — М.: Советская энциклопедия, 1968. — 900 с.
Калентьева Т. А. Колизионная защита: поставят ли точку стандарты? // Вестник Волжского университета имени В. Н. Татищева. 2016. № 4. Том 1. — С. 35–36.
Воскобитова Л. А. Адвокат: навыки профессионального мастерства. — М.: Волтерс Клувер, 2006. — СПС «Гарант».
Коновалова В. Е. Версия: Концепция и функции в судопроизводстве: Харьков, 2000. — 146 с.
Тихомиров Ю. А. Коллизионное право. — М., 2000. — 394 с.
Скоробогатова Д. А. Принципы формирования правовой позиции адвоката-защитника по уголовному делу // Исследование и проектирование интеллектуальных систем в автомобилестроении, авиастроении и машиностроении: материалы интерактивной студ. науч.-практ. конф/ редкол.: Т. А. Бедная, И. А. Дмитриева, Т. В. Чернова; Таганрог: ЭльДирект, 2019. — 334 с.
Кудрявцев В. Л. Проблемы формирования и реализации позиции адвоката-защитника на судебном следствии // Адвокат. 2005. № 4. — СПС «Консультант Плюс».

Основные термины (генерируются автоматически): правовая позиция, предъявленное обвинение, уголовное дело, адвокат, дело, адвокатская деятельность, мнение адвоката, правовая квалификация, правовая позиция адвоката, судебное разбирательство.

Автор статьи

Куприянов Денис Юрьевич

Юрист частного права

Страница автора

Читайте также: