Порядок назначения судебной экспертизы упк днр
Обновлено: 03.05.2024
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации
от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ
С изменениями и дополнениями от:
29 мая, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 30 июня, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 22 апреля, 29 июня, 2, 28 декабря 2004 г., 1 июня 2005 г., 9 января, 3 марта, 3 июня, 3, 27 июля, 30 декабря 2006 г., 12, 26 апреля, 5, 6 июня, 24 июля, 2 октября, 27 ноября, 3, 6 декабря 2007 г., 4 марта, 11 июня, 2, 22, 25, 30 декабря 2008 г., 14 марта, 28 апреля, 29 июня, 18 июля, 30 октября, 3 ноября, 17, 27, 29 декабря 2009 г., 21 февраля, 9, 29 марта, 7, 22, 30 апреля, 5, 19 мая, 1, 22, 23, 27 июля, 29 ноября, 28, 29 декабря 2010 г., 7 февраля, 20 марта, 6 апреля, 3 мая, 3, 14 июня, 11, 20, 21 июля, 6, 7, 21 ноября, 6, 7 декабря 2011 г., 29 февраля, 1 марта, 5, 25 июня, 20, 28 июля, 12, 29 ноября, 1, 30 декабря 2012 г., 11 февраля, 4 марта, 5, 26 апреля, 7, 28 июня, 2, 23 июля, 21 октября, 2, 25 ноября, 21, 28 декабря 2013 г., 3 февраля, 12 марта, 20 апреля, 5 мая, 4, 28 июня, 21 июля, 22 октября, 24 ноября, 31 декабря 2014 г., 3 февраля, 8, 30 марта, 23 мая, 8, 29 июня, 13 июля, 14, 29, 30 декабря 2015 г., 2, 30 марта, 1 мая, 23 июня, 3, 6 июля, 22 ноября, 19, 28 декабря 2016 г., 7, 28 марта, 3 апреля, 7 мая, 7 июня, 1, 26, 29 июля, 5, 20, 29, 31 декабря 2017 г., 19 февраля, 18, 23 апреля, 27 июня, 19, 29 июля, 11, 30 октября, 12 ноября, 27 декабря 2018 г., 6 марта, 1 апреля, 3, 26 июля, 2 августа, 4 ноября, 27 декабря 2019 г., 18 февраля, 1, 7, 24 апреля, 20, 31 июля, 15, 27 октября, 8 декабря 2020 г., 24 февраля, 24 марта, 5, 30 апреля, 11 июня, 1 июля, 21, 30 декабря 2021 г., 4, 6, 9, 25 марта, 11, 28 июня 2022 г.
Принят Государственной Думой 22 ноября 2001 года
Одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 года
ГАРАНТ:
Настоящий Кодекс вступает в силу 1 июля 2002 г., за исключением положений, для которых Федеральным законом от 18 декабря 2001 г. N 177-ФЗ установлены иные сроки и порядок введения в действие
Положения настоящего Кодекса (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ) в части домашнего ареста, отсрочки отбывания наказания осужденным, признанным больным наркоманией, применяются с 1 января 2012 г.
См. обзор решений по часто обжалуемым статьям настоящего Кодекса (подготовлено Конституционным Судом РФ, декабрь 2021 г.)
См. избранные материалы о современном уголовном праве и процессуальных вопросах привлечения к уголовной ответственности
Уголовно-процессуальным законом, как и нормативными правовыми актами других отраслей права, установлены процессуальные сроки, исчисляемые с момента совершения уголовно наказуемого деяния до наступления правовых последствий. В частности, по истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности виновное лицо не подлежит наказанию.
При этом обстоятельства, в которых данные сроки протекают, бывают разные.
Так, в октябре 2019 г. я приняла поручение на защиту интересов Л. – потерпевшей по уголовному делу в отношении Д., обвиняемого по ч. 2 ст. 167 и ч. 1 ст. 119 УК РФ.
Согласно обстоятельствам дела, в августе 2018 г. Д. на территории частного сектора города на своем автомобиле преследовал автомобиль, которым управляла Л. Обогнав машину Л. и преградив ей движение, Д. обстрелял автомобиль девушки из травматического пистолета, повредив двери и несколько стекол. После этого он подошел к обстрелянному автомобилю и через открытое стекло со стороны водителя несколько раз ударил Л. кулаком по голове, схватил за волосы, сопровождая свои действия высказыванием угрозы убийством.
Все действия Д. были вызваны личной неприязнью к малознакомой Л., которая возникла в результате общения в соцсетях.
На момент заключения соглашения на оказание потерпевшей юридической помощи расследование было завершено, и уголовное дело поступило в Егорьевский городской суд Московской области для рассмотрения по существу. В ходе предварительного слушания защита обвиняемого заявила о необходимости возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК, поскольку, по ее мнению, обвинительное заключение не соответствовало требованиям закона в связи с нарушением порядка назначения и проведения судебной психиатрической экспертизы в отношении потерпевшей.
В обоснование ходатайства защита обвиняемого привела доводы о наличии сомнений в способности потерпевшей правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания. Кроме этого, защита Д. обратила внимание суда, что в ходе предварительного следствия в отношении потерпевшей дважды назначались амбулаторные психиатрические экспертизы, которые не были проведены, при этом постановления об их назначении сторонами не обжаловались, не отменялись и не признавались незаконными.
Я как представитель потерпевшей, в свою очередь, пояснила суду, что Л. не состояла и не состоит на учете у психиатра или нарколога, никогда не лечилась у врачей данных профилей; имеет высшее образование; является сотрудником российской авиакомпании и положительно характеризуется по месту работы. В ее функциональные обязанности входят действия, требующие четкости выполнения и быстрой реакции при принятии рациональных решений, что предполагает стабильное психическое здоровье.
При этом я ссылалась на п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», в котором указано на недопустимость назначения и производства судебной экспертизы в отношении потерпевшего, за исключением случаев, предусмотренных п. 2, 4 и 5 ст. 196 УПК, без письменного согласия потерпевшего либо его законного представителя (представителей), а также на п. 4 ч. 1 ст. 196 УПК, согласно которому назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние потерпевшего при наличии сомнений в его способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.
Объективных доводов о необходимости проведения экспертизы защитой обвиняемого представлено не было – впрочем, они отсутствовали и в постановлениях следователей о назначении психиатрической экспертизы.
Мы возражали против возвращения дела прокурору, поскольку срок давности привлечения обвиняемого к уголовной ответственности истекал и Д. мог остаться безнаказанным, а проведение психиатрической экспертизы потерпевшая воспринимала как личное оскорбление.
В итоге, несмотря на наши возражения, суд вернул дело прокурору в порядке ст. 237 УПК для производства дополнительного следствия, а именно – проведения психиатрической экспертизы потерпевшей.
Не согласившись с решением суда, прокурор и сторона потерпевшей обжаловали его в апелляцию. Московский областной суд отменил решение и вернул дело в первую инстанцию для рассмотрения иным составом суда. Свое решение апелляция мотивировала тем, что поведение потерпевшей не вызывает сомнений в ее психическом здоровье.
В ходе нового судебного следствия защита обвиняемого вновь ходатайствовала о психиатрической экспертизе потерпевшей. На этот раз необходимость исследования обосновывалась обстоятельствами, возникшими сразу после инцидента. В частности, после того как Д. применил насилие к Л. и расстрелял ее машину, девушка не растерялась и не покинула свой автомобиль, а начала преследовать нападавшего, который пытался скрыться с места происшествия.
Данные действия защита обвиняемого интерпретировала как расстройство психики Л. – по их мнению психически здоровый человек, которому угрожают убийством, не может из-за страха преследовать лицо, гипотетически способное осуществить эти угрозы.
Мы вновь заявили возражения против назначения психиатрической экспертизы, мотивируя надуманностью оснований для ее проведения. В частности, мы указали, что поведение Л. было допустимым и логичным, поскольку она осознавала, что может запечатлеть транспортное средство нападавшего с помощью видеорегистратора и, вероятно, – способствовать задержанию Д. путем блокировки движения его машины на одной из улиц частного сектора, где разворачивались события. В связи с этим поведение потерпевшей нельзя охарактеризовать как действия лица, имеющего психическое расстройство.
Тем не менее 13 августа 2020 г. суд вынес постановление о назначении в отношении Л. амбулаторной комиссионной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы. Ее проведение было поручено судебным экспертам отделения Центра судебно-психиатрических экспертиз ГБУЗ МО ЦКПБ.
Мы обжаловали постановление в Московский областной суд, однако апелляционная жалоба не была рассмотрена в связи с тем, что указанное постановление было промежуточным актом и подлежало рассмотрению после принятия итогового решения по делу.
Мы не стали препятствовать исполнению постановления, хотя и не были с ним согласны. В назначенное время Л. явилась в медучреждение для проведения экспертизы, однако отвечать на вопросы экспертов отказалась, вследствие чего Центр судебно-психиатрических экспертиз ГБУЗ МО ЦКПБ представил суду справку о невозможности определить психическое состояние Л. и ответить на поставленные судом перед экспертами вопросы.
Суд, продолжая рассматривать уголовное дело по существу, вновь удовлетворил ходатайство защиты обвиняемого, заключавшееся на этот раз в проведении психиатрической экспертизы потерпевшей в условиях стационара, и направил дело в ФГБУ «НМИЦ психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского». В постановлении суд, как и прежде, выразил сомнения в способности потерпевшей правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания.
От проведения данной экспертизы Л. отказалась, о чем представила суду соответствующее заявление.
Исчерпав все возможности проведения в отношении потерпевшей разного вида психиатрических экспертиз, суд был вынужден продолжить судебное следствие, в ходе которого Л. снова давала показания, а защита обвиняемого и суд по-прежнему сомневались в их правдивости, поскольку вопрос о психическом здоровье потерпевшей, поставленный защитой, фактически оставался неразрешенным.
Выступая в прениях, я предложила суду рассмотреть поведение потерпевшей как активное отстаивание ее прав и законных интересов, которое заключается не только в юридической помощи представителя, но и в самостоятельном направлении жалоб, ходатайств, участии во всех судебных заседаниях на протяжении более двух лет; активном содействии расследованию обстоятельств дела на досудебной стадии, а также самостоятельном сборе доказательств и их представлении следствию и суду. Преследование потерпевшей автомобиля обвиняемого позволило зафиксировать номер ТС (впоследствии это стало основным доказательством вины Д. в инкриминируемых деяниях). Я обратила внимание суда на то, что, когда Л. преследовала автомобиль Д., он пытался скрыться, и Л. было понятно, что Д. боится впоследствии быть узнанным правоохранителями и задержанным. В связи с этим такое поведение потерпевшей свидетельствует не о психическом расстройстве, а напротив – о правильном понимании ситуации и логическом, последовательном принятии решений.
Представитель потерпевшей и гособвинитель приводили данные доводы суду, в том числе заявляя возражения на ходатайства защиты Д. о назначении и проведении психиатрических экспертиз в отношении Л., но суд не счел их убедительными. В своем последнем постановлении суд указал, что считает неправильным со стороны Л. преследовать Д. после его нападения и угроз, а также учитывает поведение потерпевшей в ходе судебного следствия, что позволяет сомневаться в ее психическом здоровье и, следовательно, доверять ее показаниям. При этом суд не указал, что конкретно в поведении потерпевшей в ходе судебных заседаний вызывало сомнения в ее психическом здоровье.
Несмотря на это, при вынесении приговора обвиняемому суд учел неоднократно озвученную позицию стороны потерпевшей о том, что преследование Д. со стороны Л. было актом смелости и обусловлено желанием наказать Д. за содеянное в соответствии с действующим законодательством.
Наша позиция нашла отражение в приговоре – в мотивировочной части суд, уже не сомневаясь в правдивости показаний потерпевшей и ее адекватности, принял их как доказательства виновности Д.
Стоит отметить, что при невозможности провести психиатрическую экспертизу потерпевшему (в том числе в случае отказа потерпевшего от исследования) вопрос о его психическом состоянии остается открытым, и суд вынужден учитывать показания потерпевшего как достоверные. В связи с этим судебные акты о назначении психиатрических экспертиз в отношении потерпевшей «диссонировали» с приговором, поскольку не имели логического завершения.
С учетом назначавшихся экспертиз в отношении Л. рассмотрение уголовного дела длилось с октября 2019 г. по декабрь 2021 г. Это позволило освободить Д. от наказания в связи с переквалификацией одного из преступлений в связи с истечением двухлетнего срока давности уголовного преследования.
Обжалованные в апелляцию постановления о назначении психиатрических экспертиз так и не были отменены. Приговор в отношении Д. также остался без изменения. Остается надеяться, что противоречия в судебных актах, на которые мы указали в кассационной жалобе, будут устранены.
В ходе профессиональной деятельности адвокат-защитник нередко сталкивается с назначением разного рода судебных экспертиз. Практически ни одно уголовное дело не обходится без необходимости использования специальных знаний, которые помогают лучше разобраться в обстоятельствах дела, что нередко отражается и на квалификации преступления. Согласно Закону о государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации (ст. 9) судебная экспертиза – предусмотренное законодательством о судопроизводстве процессуальное действие, включающее проведение исследований и дачу заключения экспертом по вопросам, требующим специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла.
Согласно ч. 3 ст. 195 УПК РФ следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого (обвиняемого), его защитника, а также потерпевшего и его представителя и разъясняет им права, предусмотренные ст. 198 Кодекса. Об этом составляется протокол, который подписывают следователь и лица, ознакомленные с постановлением. Однако в какой момент должно происходить ознакомление, в ст. 195 УПК четко не определено. В силу отсылки к ст. 198 Кодекса становится понятно, что ознакомление с постановлением о назначении судебной экспертизы должно происходить до ее проведения и, вероятно, – до передачи всех необходимых материалов следователем в экспертное учреждение, – чтобы заинтересованные лица смогли реализовать их права и законные интересы (например, заявить отвод эксперту, ходатайствовать о производстве экспертизы в конкретном экспертном учреждении, а также о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту и др.). На данном этапе защитники порой сталкиваются с тем, что следователи уведомляют их и подзащитных о назначении судебной экспертизы по делу одновременно с экспертным заключением.
По этому поводу Конституционный Суд РФ в Определении от 5 февраля 2015 г. № 257-О по жалобе Сергея Шилова на нарушение его конституционных прав положениями ст. 195 и 198 УПК указал, что ч. 1 ст. 198, предусматривая право подозреваемого (обвиняемого) и его защитника знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, обеспечивает тем самым участникам уголовного судопроизводства условия для защиты их или представляемых интересов как при производстве данного следственного действия, так и при проведении расследования и судебного разбирательства по делу в целом; данная норма в единстве с другими положениями этой статьи, а также ст. 47, 159, 195, 204 и 206 Кодекса, регламентирующими порядок производства судебной экспертизы и права участников судопроизводства, предполагает обязанность органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, предъявить обвиняемому и его защитнику постановление о назначении экспертизы и разъяснить связанные с ее проведением права до начала производства экспертизы, обеспечивая таким образом их реализацию на началах состязательности и равноправия сторон.
В свою очередь, несоблюдение при назначении и производстве экспертизы предусмотренных ст. 198 УПК прав участников уголовного судопроизводства может быть предметом как прокурорской, так и судебной проверки по их жалобам (Определение КС от 18 июня 2004 г. № 206-О).
В п. 9 постановления предписана необходимость разъяснить судам, что подозреваемый (обвиняемый) и его защита, а также потерпевший должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства. Если лицо признано подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим после назначения экспертизы, оно должно быть ознакомлено с соответствующим постановлением одновременно с признанием данного лица подозреваемым (обвиняемым), о чем составляется протокол. Согласно п. 15 постановления суд вправе также назначить повторную экспертизу, если установит факты нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве экспертизы, которые повлияли (могли повлиять) на содержание выводов экспертов.
Полагаю, что во избежание ситуаций, когда следователь предъявляет постановление о назначении судебной экспертизы уже после ее проведения, защитнику стоит в самом начале предварительного следствия (при условии, что он участвует в уголовном деле с этого момента) заявлять ходатайство следователю о необходимости обязательного ознакомления с постановлением о назначении судебной экспертизы до ее проведения с целью реализации заинтересованными лицами их прав. В случае нарушения указанных прав в протоколе ознакомления с назначением судебной экспертизы целесообразно указать на нарушение ст. 195 и 198 УПК, а на стадии рассмотрения уголовного дела по существу обязательно обращать внимание суда на упомянутые нарушения, ссылаясь при этом на названные акты КС и ВС, в которых однозначно указано, в какой момент следователь обязан предъявлять постановление о назначении судебной экспертизы для ознакомления.
На необходимость обеспечения принципа состязательности сторон, а также законности при доказывании в уголовном процессе прямо указывает Конституция РФ. В то же время практика применения норм УПК РФ, регулирующих порядок назначения и проведения судебных экспертиз, дает немало поводов упрекнуть следователей, дознавателей, а порой и суды в нарушении данных принципов. Это подтверждается тем, что Конституционный Суд РФ много раз рассматривал этот вопрос 1 .
Европейский Суд по правам человека также неоднократно обращал внимание на нарушение права на справедливый суд в связи с неравенством прав сторон обвинения и защиты при назначении судебных экспертиз 2 .
Повторение ЕСПЧ справедливых в этой части претензий к России – как о несовершенстве норм УПК о назначении и проведении судебных экспертиз, так и о нарушениях, допускаемых стороной обвинения при назначении и проведении экспертиз, – указывает на необходимость приведения Кодекса в соответствие с нормами Конституции РФ и международных актов о правах человека.
При расследовании уголовных дел и их рассмотрении в судах экспертизы нередко проводятся с нарушениями предусмотренных УПК прав не только обвиняемых и их защитников, но и потерпевших и их представителей, что, в свою очередь, приводит к нивелированию, выхолащиванию роли судебной экспертизы как доказательства, полученного с использованием специальных знаний, независимого от участников уголовного судопроизводства и объективного по сути. Так, зачастую дознаватель, следователь и суд знакомят обвиняемого (подозреваемого) и его защитника, а также потерпевшего и его представителя с постановлением о назначении судебной экспертизы не до начала ее производства, как следует из логики закона и здравого смысла, а значительно позже начала проведения исследования (как правило – после получения экспертного заключения). Это распространенное нарушение, к сожалению, не всегда встречает адекватную реакцию суда, что подтверждают соответствующие решения ЕСПЧ и отечественная судебная практика по делам, не дошедшим до Европейского Суда.
Дознание и следствие, не знакомя иных участников уголовного судопроизводства с постановлением о назначении судебной экспертизы до начала ее проведения, и суд, не реагируя на это, лишают тем самым их возможности своевременно заявить отвод экспертам либо предложить другие кандидатуры экспертов, а также поставить на разрешение экспертизы свои вопросы. По сути, в данном случае постановление о проведении экспертизы, назначенной без участия обвиняемого (подозреваемого), защитника, потерпевшего и его представителя, заранее предопределяет выводы экспертов, что недопустимо, исходя из презумпции невиновности и принципов равенства и состязательности сторон.
Такое игнорирование прав других участников уголовного судопроизводства, на мой взгляд, объясняется несколькими причинами. Нормы УПК о назначении судебных экспертиз берут начало в положениях УПК РСФСР, когда они считались эффективными и соответствующими времени. С тех пор криминогенная обстановка изменилась, правоохранительные органы в настоящее время работают с перегрузкой, качество работы и подготовки их сотрудников снизилось, что нередко влечет попытки упростить работу, искажая смысл закона и нарушая базовые принципы уголовного судопроизводства.
Для недопущения существенных нарушений норм и смысла Конституции и УПК требуются прежде всего изменения на законодательном уровне.
Так, ЕСПЧ в постановлениях, касающихся нарушений при назначении и производстве судебных экспертиз в России, обращает внимание на следующие недостатки в национальном законодательстве и правоприменительной практике:
- игнорирование предварительным следствием и судом прав стороны защиты при назначении и проведении судебной экспертизы;
- необоснованный отказ стороне защиты в проведении повторной (дополнительной) экспертизы, несмотря на недостатки, выявленные приглашенными защитой специалистами, чей статус по закону ниже, чем у экспертов;
- отказ в приобщении к материалам дела в качестве доказательств заключений специалистов, критикующих заключение судебной экспертизы, проведенной без участия стороны защиты;
- невозможность для стороны защиты назначить собственную экспертизу, поручив ее проведение выбранным ею экспертам и поставив на их разрешение те же вопросы, которые поставлены следственными органами и судом, либо иные.
Указанные недостатки, к сожалению, получают все большее распространение. Если поставить цель минимизировать их или исключить, скорректировав УПК, возникает ряд принципиальных вопросов:
- возможны ли такие изменения в рамках действующего закона и не приведут ли они к нарушению баланса прав участников уголовного судопроизводства?
- возможно ли наделение стороны защиты и (или) других участников уголовного судопроизводства правом назначения судебных экспертиз, отдельных от органов дознания, следствия и суда?
- каковы условия назначения таких «альтернативных» судебных экспертиз, порядок их проведения?
Полагаю, необходимость предоставления права назначения и проведения судебной экспертизы не только органам предварительного расследования, суду, но и другим участникам уголовного судопроизводства назрела давно. Думается, никаких существенных или неразрешимых проблем на практике это не вызовет и положительно скажется на качестве как судебных экспертиз, так и всего уголовного судопроизводства.
Исходя из принципов равенства и состязательности сторон уголовного судопроизводства, право назначать экспертизы необходимо предоставить не только стороне защиты (подозреваемому (обвиняемому) и защитнику), но и потерпевшему и его представителю, относящимся к стороне обвинения.
Предоставление другим участникам уголовного судопроизводства (гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям) права назначать (проводить) судебную экспертизу, на мой взгляд, пока преждевременно, поскольку нарушения прав указанных лиц при проведении судебных экспертиз малочисленны, а их права могут быть обеспечены правами обвиняемых, защиты, потерпевших и их представителей.
Представляется, что введение в УПК нормы о том, что заключение экспертизы, с постановлением о производстве которой до начала ее проведения не ознакомлены подозреваемый, обвиняемый, защитник, потерпевший, его представитель, является недопустимым доказательством, позволит сократить подобные нарушения.
При этом право на назначение подозреваемым (обвиняемым), его защитником, а также потерпевшим и его представителем судебной экспертизы не должно быть безусловным, учитывая, что к подозреваемому (обвиняемому, подсудимому) могут быть применены меры процессуального принуждения. Кроме того, не исключено, что эти лица могут злоупотреблять своими процессуальными правами для затягивания сроков расследования и рассмотрения дела судом.
К условиям, при которых подозреваемый, обвиняемый, защитник, потерпевший, его представитель могут назначить «альтернативную» экспертизу, могут относиться:
- неознакомление указанных лиц с постановлением о назначении судебной экспертизы до начала ее проведения;
- отказ в удовлетворении отвода, заявленного данными лицами эксперту, выбранному дознавателем, следователем или судом;
- отказ в удовлетворении заявленного подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим и его представителем ходатайства о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, или о привлечении в качестве экспертов иных лиц, либо о производстве экспертизы в конкретном экспертном учреждении;
- отказ внести в постановление о назначении судебной экспертизы вопросы эксперту, заданные подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим и его представителем;
- отказ подозреваемому, обвиняемому, защитнику, потерпевшему и его представителю в присутствии при производстве экспертизы.
Важен и вопрос о том, за чей счет будет проводиться экспертиза, назначенная подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим и его представителем. Целесообразным представляется проведение экспертизы за счет лиц, по инициативе которых она проводится. Если суд, оценивая доказательства, признает заключение судебной экспертизы, проведенной по инициативе подозреваемого (обвиняемого), защитника, потерпевшего и (или) его представителя, относимым и допустимым доказательством, расходы на ее проведение включаются в процессуальные издержки.
Поскольку «альтернативная» судебная экспертиза, очевидно, будет конкурировать с судебной экспертизой, назначенной следственными органами и (или) судом, исходя из принципов равенства и состязательности сторон, инициаторы назначения экспертизы должны предварительно ознакомить остальных участников уголовного дела с вопросами, поставленными на разрешение экспертизы, а также с предоставленными экспертам материалами, которыми они располагают и которые отсутствуют у процессуальных оппонентов или суда.
Одним из самых сложных является вопрос о порядке распоряжения материалами для экспертных исследований, которыми располагают инициаторы назначения судебной экспертизы. Представляется необходимым, чтобы дознаватель, следователь и суд предоставляли имеющиеся у них материалы для проведения «альтернативной» экспертизы, назначенной подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим и его представителем, иначе ее проведение может стать невозможным.
Также целесообразно предусмотреть «зеркальную» норму, обязывающую подозреваемого, обвиняемого, защитника, потерпевшего и его представителя после проведения назначенной ими экспертизы предоставлять имеющиеся в их распоряжении материалы для проведения экспертизы, назначенной следственным органом и судом. Особенно это актуально, если «альтернативная» экспертиза проведена до назначения судебной экспертизы следователем, дознавателем и судом. Если такую обязанность не установить, следователь, дознаватель и суд могут воспользоваться правом на изъятие этих материалов у подозреваемого, обвиняемого, защитника, потерпевшего и его представителя, которые таких прав не имеют. В связи с этим предлагается обязать подозреваемого, обвиняемого, защитника, потерпевшего и его представителя в случае назначения ими судебной экспертизы ознакомить других участников дела с направленными на исследование материалами, отсутствующими у дознавателя, следователя или суда, исключив при этом их принудительное изъятие. Также считаю необходимым закрепить обязанность участников уголовного судопроизводства после проведения назначенной ими судебной экспертизы предоставлять в распоряжение других участников материалы для проведения ими «альтернативной» экспертизы. Единственным исключением из этой обязанности может быть реальная угроза уничтожения доказательств.
Если по уголовному делу одновременно будут проводиться две и более «конкурирующие» между собой экспертизы, чтобы избежать волокиты и злоупотреблений (в частности, утраты материалов для исследования), представляется разумным отдать приоритет в получении материалов экспертизе, назначенной предварительным расследованием и судом. Так, при невозможности одновременного направления материалов, находящихся в распоряжении дознавателя, следователя или суда, для производства судебных экспертиз, назначенных различными участниками уголовного судопроизводства, в первую очередь по этим материалам проводится судебная экспертиза, назначенная дознавателем, следователем, судом, а затем – подозреваемым (обвиняемым), защитником, потерпевшим и его представителем в порядке хронологии назначения исследований.
Чтобы снизить риск затягивания сроков расследования и рассмотрения дела судом, срок проведения судебной экспертизы, назначенной подозреваемым, обвиняемым, защитником, потерпевшим и его представителем, не стоит включать в срок расследования. При этом заключение или иной документ по результатам такой экспертизы должно быть представлено для ознакомления дознавателю, следователю прокурору и суду незамедлительно после его получения, но в любом случае – до начала судебного следствия.
Необходимо решить и другие вопросы – в частности, о передаче сведений, составляющих адвокатскую тайну, при назначении судебной экспертизы, а также об уголовной ответственности экспертов за разглашение таких сведений. В случае назначения судебной экспертизы подозреваемым (обвиняемым), защитником, потерпевшим и его представителем данные лица обязаны предупредить эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а также за разглашение данных предварительного следствия и сведений, полученных в связи с проведением экспертизы от адвоката-защитника.
Эти и другие вопросы будут обсуждаться в ходе круглого стола на тему «Реализация равноправия и состязательности сторон при проведении судебных экспертиз в уголовном судопроизводстве по делам в отношении предпринимателей» 10 ноября.
2 См., например, постановления по делам: «Cottin v. Belgium» от 2 июля 2005 г., § 32–33,«Mantovanelli v. France» от 18 марта 1997 г., «Luca v. Italy» от 27 февраля 2001 г., «Stoimenov v. The former Yugoslav Republic of Macedonia» от 5 апреля 2007 г., «C.B. v. Austria» от 9 сентября 2013 г., § 42, «Ангелова против России» от 13 декабря 2007 г., «Мирилашвили против Российской Федерации» от 11 декабря 2008 г., «Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации» от 25 июля 2013 г. (№ 2), «Матыцина против России» от 27 марта 2014 г.
1. Признав необходимым назначение судебной экспертизы, следователь выносит об этом постановление, а в случаях, предусмотренных пунктом 3 части второй статьи 29 настоящего Кодекса, возбуждает перед судом ходатайство, в котором указываются:
1) основания назначения судебной экспертизы;
2) фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена судебная экспертиза;
3) вопросы, поставленные перед экспертом;
4) материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта.
2. Судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями.
Информация об изменениях:
Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ в часть 3 статьи 195 настоящего Кодекса внесены изменения
3. Следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего, его представителя и разъясняет им права, предусмотренные статьей 198 настоящего Кодекса. Об этом составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением.
Информация об изменениях:
Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ в часть 4 статьи 195 настоящего Кодекса внесены изменения
4. Судебная экспертиза в отношении потерпевшего, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2, 4 и 5 статьи 196 настоящего Кодекса, а также в отношении свидетеля производится с их согласия или согласия их законных представителей, которые даются указанными лицами в письменном виде. Судебная экспертиза может быть назначена и произведена до возбуждения уголовного дела.
ГАРАНТ:
См. Инструкцию по организации производства судебных экспертиз в экспертных подразделениях органов федеральной службы безопасности, утвержденную приказом ФСБ России от 23 июня 2011 г. N 277
См. Порядок организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях РФ, утвержденный приказом Минздравсоцразвития России от 12 мая 2010 г. N 346н
См. Инструкцию по организации производства судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ, утвержденную приказом Минюста РФ от 20 декабря 2002 г. N 347
См. Инструкцию по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел РФ см. приказ МВД РФ от 29 июня 2005 г. N 511
Автор статьи
Читайте также: