Обзор судебной практики верховного суда возмещение вреда здоровью
Обновлено: 25.04.2024
Выплата единовременного пособия членам семьи погибшего (умершего) при исполнении обязанностей военной службы военнослужащего или гражданина, проходившего военные сборы, производится на основании действовавшего на тот момент закона.
Президиумом Верховного Суда РФ проведено обобщение материалов судебной практики, связанной с применением законодательства о возмещении вреда жизни и здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц (граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел РФ, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы).
В Обзоре приведены следующие правовые позиции, в том числе:
повышение группы инвалидности застрахованному лицу в период прохождения службы либо до истечения одного года после увольнения со службы вследствие увечья или заболевания, полученного в период прохождения службы, является основанием для увеличения страхового возмещения на сумму, составляющую разницу между страховой суммой, причитающейся по вновь установленной группе инвалидности, и страховой суммой, причитающейся по прежней группе инвалидности;
право членов семьи сотрудника полиции и лиц, находившихся на его иждивении, на получение единовременного пособия возникает в случае гибели (смерти) сотрудника вследствие увечья или иного повреждения здоровья, полученных в связи с выполнением служебных обязанностей, либо вследствие заболевания, полученного в период прохождения службы в полиции (при определении размера единовременного пособия подлежит применению редакция закона, действовавшая на момент гибели (смерти) сотрудника полиции);
реализация сотрудником органов внутренних дел права на перерасчет ежемесячных выплат в возмещение вреда здоровью носит заявительный характер (перерасчет таких выплат за прошлое время до обращения сотрудника в уполномоченный орган с заявлением о перерасчете законом не предусмотрен);
в случае отмены в апелляционном порядке решения суда по требованию о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья военнослужащему и приравненному к нему лицу, допускается поворот исполнения решения суда исходя из норм процессуального закона.
Разрешение споров, возникающих из причинения вреда
8. Если после возбуждения исполнительного производства должник располагал денежными средствами и иным имуществом, достаточным для погашения задолженности перед взыскателем в полном объеме, однако в результате бездействия судебного пристава-исполнителя такая возможность была утрачена, взыскатель вправе требовать возмещения вреда в порядке, установленном ст. 1069 ГК РФ.
А. обратился в суд с иском к ФССП России о возмещении ущерба в размере 1 018 228,66 руб. и расходов на уплату государственной пошлины в размере 13 291,14 руб.
Судом установлено и из материалов дела следует, что вступившим в законную силу решением суда от 8 июня 2015 г. с общества в пользу А. взысканы денежные средства в общей сумме 1 009 990 руб.
На основании указанного выше решения суда А. выдан исполнительный лист.
Постановлением судебного пристава-исполнителя от 12 августа 2015 г. на основании указанного выше исполнительного листа возбуждено исполнительное производство.
Постановлением судебного пристава-исполнителя от 30 ноября 2015 г. обращено взыскание на денежные средства должника в размере 1 009 990 руб., находящиеся на счете в банке.
Вступившим в законную силу решением суда от 24 мая 2017 г. признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя, выразившееся в длительном неисполнении решения суда по взысканию с общества денежных средств в пользу А. по исполнительному производству.
Постановлением судебного пристава-исполнителя от 18 декабря 2017 г. исполнительное производство окончено, а исполнительный лист возвращен взыскателю.
Из указанного выше постановления судебного пристава-исполнителя следует, что у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.
В ходе исполнительного производства с должника взыскана сумма в размере 62 460,64 руб., в остальной части решение не исполнено.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции сослался на отсутствие причинно-следственной связи между бездействием ответчика и заявленными А. к возмещению убытками.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судебными инстанциями по данному делу допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права.
В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) задачами исполнительного производства являются правильное и своевременное исполнение судебных актов, актов других органов и должностных лиц, а в предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях исполнение иных документов в целях защиты нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан и организаций.
Исполнительное производство осуществляется на принципах законности и своевременности совершения исполнительных действий, применения мер принудительного исполнения (пп. 1 и 2 ст. 4 Закона об исполнительном производстве).
В ч. 1 ст. 36 Закона об исполнительном производстве установлено, что содержащиеся в исполнительном документе требования должны быть исполнены судебным приставом-исполнителем в двухмесячный срок со дня возбуждения исполнительного производства.
В силу ч. 2 ст. 119 этого же закона заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения.
Аналогичные положения содержатся в пп. 2 и 3 ст. 19 Закона о судебных приставах, регулирующих вопросы ответственности судебных приставов за противоправные действия, повлекшие причинение ущерба.
В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 г. N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", защита прав взыскателя, должника и других лиц при совершении исполнительных действий осуществляется по правилам гл. 17 Закона об исполнительном производстве, но не исключает применения мер гражданской ответственности за вред, причиненный незаконными постановлениями, действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя (п. 80).
По делам о возмещении вреда суд должен установить факт причинения вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя и причинением вреда (п. 82).
Если в ходе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель не осуществил необходимые исполнительные действия по исполнению исполнительного документа за счет имевшихся у должника денежных средств или другого имущества, оказавшихся впоследствии утраченными, то на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконным бездействием судебного пристава-исполнителя, не может быть возложена обязанность по доказыванию того обстоятельства, что должник не владеет иным имуществом, на которое можно обратить взыскание.
В то же время отсутствие реального исполнения само по себе не является основанием для возложения на государство обязанности по возмещению не полученных от должника сумм по исполнительному документу, поскольку ответственность государства в сфере исполнения судебных актов, вынесенных в отношении частных лиц, ограничивается надлежащей организацией принудительного исполнения этих судебных актов и не подразумевает обязательности положительного результата, если таковой обусловлен объективными обстоятельствами, зависящими от должника (п. 85).
По данному делу основанием иска являлся не сам факт неисполнения решения суда, а его неисполнение вследствие незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя, что повлекло прекращение исполнительного производства в 2017 г. в связи с отсутствием у должника денежных средств и имущества.
Из установленных судом обстоятельств следует, что после возбуждения исполнительного производства должник располагал денежными средствами и иным имуществом, достаточным для погашения задолженности перед истцом в полном объеме, однако в результате бездействия судебного пристава-исполнителя такая возможность была утрачена.
Согласно вступившему в законную силу решению суда от 24 мая 2017 г. судебный пристав-исполнитель несвоевременно принял меры по аресту денежных средств, находящихся на счете должника в банке, поскольку вынес постановление о наложении ареста лишь 22 декабря 2015 г., то есть спустя месяц с момента поступления информации о наличии денежных средств на счете должника, когда денежные средства уже были сняты.
Также в названном выше судебном постановлении указано на то, что судебным приставом-исполнителем не представлено доказательств направления в банк постановления об обращении взыскания на денежные средства должника от 3 ноября 2015 г., что способствовало распоряжению денежными средствами должником не в интересах взыскателя.
Не представлено таких сведений ответчиком и по данному делу, равно как и не объяснены причины столь длительного бездействия.
В подтверждение своих доводов заявитель ссылается на имеющуюся в материалах дела выписку по счету должника, открытому в банке, согласно которой должником с июля по декабрь 2015 г. были произведены выплаты третьим лицам в размере, превышающем 40 000 000 руб.
Согласно данной выписке на основании постановления судебного пристава-исполнителя от 30 ноября 2015 г., а не от 3 ноября 2015 г. с должника в пользу истца взысканы денежные средства лишь 30 декабря 2015 г. и 13 января 2016 г. в размере 16 531 руб. и 41 500 руб. соответственно.
Однако ответчиком, в том числе и в суде кассационной инстанции, никак не объяснено, почему при наличии у должника автотранспорта и нахождения на его счете в банке денежных сумм более 40 000 000 руб. в течение длительного времени не было исполнено решение суда о взыскании в пользу истца 1 009 990 руб.
Поскольку судом не установлено иное, то при указанных выше обстоятельствах отказ судами в иске о возмещении вреда Судебная коллегия признала противоречащим приведенным выше нормам права, а также разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
9. Каждый из страховщиков, застраховавших ответственность владельцев транспортных средств, в результате взаимодействия которых причинен вред третьим лицам, обязан произвести соответствующую страховую выплату потерпевшим в возмещение вреда по каждому из договоров страхования.
К. обратилась в суд к страховщику (1) с иском о взыскании страхового возмещения, в том числе сумм в счет возмещения вреда здоровью и утраченного заработка, а также о компенсации морального вреда и взыскании расходов на оплату услуг представителя, убытков и штрафа в соответствии со ст. 16.1 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО). В обоснование заявленных требований указано, что в результате дорожно-транспортного происшествия с участием автомобиля под управлением Т., гражданская ответственность которого застрахована страховщиком (2), и автомобиля под управлением З., гражданская ответственность которого была застрахована страховщиком (1), водитель З. погиб, а К. (пассажиру автомобиля под управлением З.) причинен тяжкий вред здоровью.
По приговору суда Т. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 264 УК РФ.
К. обратилась с заявлением о страховой выплате к страховщику (1), который письмом в выплате страхового возмещения отказал. Претензия К. также оставлена ответчиком без удовлетворения.
К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен страховщик (2).
Представители страховщика (1) и страховщика (2) исковые требования не признали, просили отказать в их удовлетворении.
Разрешая спор по существу и удовлетворяя заявленные требования в части, суд первой инстанции, руководствуясь ст. 929 - 931, 1079 и 1080 ГК РФ, ст. 1, 4, 7 и 12 Закона об ОСАГО, пришел к выводу о том, что причинение вреда третьему лицу в результате взаимодействия источников повышенной опасности влечет наступление страхового случая по каждому заключенному их владельцами договору обязательного страхования гражданской ответственности и страховая выплата должна быть произведена по каждому из этих договоров.
При определении подлежащего взысканию размера страхового возмещения суд первой инстанции согласился с расчетом утраченного заработка, произведенным истцом. Сумма же страхового возмещения при причинении вреда здоровью определена судом первой инстанции, исходя из поставленного истцу диагноза, с учетом Правил расчета суммы страхового возмещения при причинении вреда здоровью потерпевшего, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 15 ноября 2012 г. N 1164.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции о наличии у К. права требовать выплаты страхового возмещения одновременно с двух страховщиков.
Вместе с тем, указав, что с учетом солидарной ответственности страховщиков страховое возмещение страховщиком (1) подлежит взысканию в пользу истца за вычетом уже выплаченного страховщиком (2) страхового возмещения, суд апелляционной инстанции изменил решение суда первой инстанции, снизив размер подлежащих взысканию в пользу К. денежных средств.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение и направила дело на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.
Согласно ст. 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего (п. 1).
При этом владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам (п. 3).
Таким образом, в последнем случае ответственность наступает для каждого из владельцев источников повышенной опасности.
В п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" предусмотрено, что страховая сумма - это денежная сумма, которая определена в порядке, установленном федеральным законом и (или) договором страхования при его заключении, и исходя из которой устанавливаются размер страховой премии (страховых взносов) и размер страховой выплаты при наступлении страхового случая.
В силу п. 1 ст. 4 Закона об ОСАГО владельцы транспортных средств обязаны на условиях и в порядке, которые установлены данным законом и в соответствии с ним, страховать риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц при использовании транспортных средств.
В соответствии со ст. 1 данного закона страховым случаем является наступление гражданской ответственности владельца транспортного средства за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства, влекущее в соответствии с договором обязательного страхования обязанность страховщика осуществить страховую выплату.
Таким образом, страховым случаем по договору ОСАГО является наступление ответственности владельца транспортного средства при причинении вреда третьим лицам взаимодействием транспортных средств, когда в силу п. 3 ст. 1079 ГК РФ наступает ответственность для каждого из владельцев транспортных средств, имеет место не один страховой случай, а страховой случай для каждого договора ОСАГО.
Такая правовая позиция изложена в утвержденном 10 октября 2012 г. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2012 года, в частности в ответе на вопрос 1 дано разъяснение о том, что при причинении вреда третьему лицу взаимодействием источников повышенной опасности взыскание страховых выплат в максимальном размере, установленном Законом об ОСАГО, производится одновременно с двух страховщиков, у которых застрахована гражданская ответственность владельцев транспортных средств, в том числе и в случае, если вина одного из владельцев в причинении вреда отсутствует.
В п. 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" также разъяснено, что страховое возмещение в связи с причинением вреда, возникшего в результате дорожно-транспортного происшествия вследствие взаимодействия двух источников повышенной опасности, третьему лицу производится каждым страховщиком, у которых застрахована гражданская ответственность владельцев транспортных средств в пределах страховой суммы, установленной ст. 7 Закона об ОСАГО, по каждому договору страхования.
Подпунктом "а" ст. 7 названного закона определено, что страховая сумма, в пределах которой страховщик при наступлении каждого страхового случая (независимо от их числа в течение срока действия договора обязательного страхования) обязуется возместить потерпевшим причиненный вред, в части возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью каждого потерпевшего, составляет 500 000 руб.
Согласно п. 2 ст. 12 Закона об ОСАГО страховая выплата, причитающаяся потерпевшему за причинение вреда его здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия, осуществляется в соответствии с указанным законом в счет возмещения расходов, связанных с восстановлением здоровья потерпевшего, и утраченного им заработка (дохода) в связи с причинением вреда здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия.
Размер страховой выплаты за причинение вреда здоровью потерпевшего определяется в соответствии с нормативами и в порядке, которые установлены Правительством Российской Федерации, в зависимости от характера и степени повреждения здоровья потерпевшего в пределах страховой суммы, указанной в подп. "а" ст. 7 данного закона.
Правилами расчета суммы страхового возмещения при причинении вреда здоровью потерпевшего, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 15 ноября 2012 г. N 1164, установлен порядок определения суммы страхового возмещения путем умножения предусмотренной законом страховой суммы на выраженные в процентах нормативы, установленные исходя из характера и степени повреждения здоровья.
Учитывая, что при повреждении здоровья размер страховой выплаты в счет возмещения расходов на восстановление здоровья потерпевшего не связан с какими-либо конкретными материальными убытками и определяется лишь характером и степенью повреждения здоровья потерпевшего в порядке, установленном названным выше нормативным актом, исходя из установленной законом страховой суммы, то такая сумма является страховым возмещением по каждому договору ОСАГО, в отношении которого страховой случай наступил.
Таким образом, при наступлении у застраховавших ответственность владельцев транспортных средств обязанности возместить третьему лицу вред, причиненный вследствие использования транспортного средства, каждый из застраховавших такую ответственность страховщиков обязан произвести соответствующую выплату по каждому из договоров страхования.
Верховный суд присудил компенсацию морального вреда в 2,3 млн руб. за незаконное содержание в СИЗО в течение 3 лет и 2 месяцев. Изначально компенсация составляла 150 000 руб., однако коллегия по гражданским спорам в составе судей Горшкова, Романовского и Киселева решила, что этого слишком мало.
Истец Алексей Золотарев после длительного содержания в СИЗО был оправдан присяжными и получил право на реабилитацию. Он добивался компенсации исходя из расчета 2000 руб. за каждый день содержания под стражей – в общей сложности 2,366 млн руб. Однако первые две инстанции решили, что 150 000 руб. полностью компенсируют моральный вред от трех лет в СИЗО. При этом они отклонили доводы истца о нравственных страданиях, связанных с утратой социальных связей, с отсутствием возможности длительное время создать семью в связи с нахождением в изоляции от общества в период проведения предварительного и судебного следствия. Суд решил, что истец не доказал эти доводы.
ВС сослался на ст. 8 Конвенции, которая гарантирует защиту частной и семейной жизни. При этом понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми, отмечено в определении коллегии. У истца есть и сын-студент, который жил вместе с отцом, и родители, которым Золотарев помогал материально, напомнил ВС. Эти обстоятельства «не вызывают сомнений в силу их очевидности», отметила коллегия, и нижестоящим инстанциям следовало учесть их при определении размера компенсации.
ВС также сослался на Пленум № 10, в котором указано, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав и др.
Также суды при определении размера компенсации морального вреда оставили без внимания личность истца, который ранее никогда не привлекался к уголовной ответственности, заметил ВС: незаконное привлечение его к уголовной ответственности за особо тяжкое преступление и длительное нахождение под стражей было «существенным психотравмирующим фактором», чего не учел суд.
Ирина Фаст, адвокат АК Гражданские компенсации Гражданские компенсации Региональный рейтинг. × , считает решение гражданской коллегии революционным: оно может стать началом новой судебной практики, поднимающей размеры компенсаций по всем категориям дел до хотя бы минимально разумных.
Несмотря на очевидность того, что компенсации должны быть разумными, что нужно применять нормы международного права, что должны быть ориентиры хотя бы от Верховного суда по размерам таких компенсаций, этот судебный акт на моей памяти является первым, в котором высший судебный орган дал какие-то рекомендации относительно размеров компенсаций.
Ирина Фаст, адвокат АК Гражданские компенсации Гражданские компенсации Региональный рейтинг. ×
Андрей Гривцов, партнер АБ Адвокатское бюро ZKS Адвокатское бюро ZKS Федеральный рейтинг. группа Уголовное право 16 место По выручке на юриста (менее 30 юристов) 41 место По выручке Профайл компании × приветствовал решение ВС и заметил, что подобной практики ранее фактически не существовало. «Особенно ценно, что суд сослался на практику ЕСПЧ, которая более гуманна», – заметил он. Адвокат Сергей Голубок также высоко оценил решение, хотя и отметил ряд минусов мотивировки. По его словам, из текста определения не совсем понятно, за что именно назначена компенсация: ВС говорит о нарушении права истца на уважение семейной жизни (ст. 8 Конвенции), но при этом ссылается на практику по делам о бесчеловечных условиях содержания в следственных изоляторах (ст. 3). При этом Голубок надеется, что решение ВС будет не единичным.
Радует, что Верховный суд кардинально поднял размер компенсации. Издевательски маленькие компенсации за незаконные действия органов власти и должностных лиц ведут к продолжению их противоправного поведения, де-факто поощряя его.
Сергей Голубок, адвокат
По словам Гривцова, одна из причин небольшого числа решений по компенсациям в целом связана с малым числом оправдательных приговоров. Кроме того, у людей, как правило, уже не остается сил на то, чтобы идти за компенсацией морального вреда, пояснил он. «В настоящей ситуации истец пошел до конца, и это можно только приветствовать», – заметил Гривцов. Для изменения ситуации с размерами компенсаций нужно вносить изменения в действующее законодательство и устанавливать критерии, отмечает Ирина Фаст. Другим вариантом решения вопроса являются рекомендательные разъяснения ВС по этому поводу.
Суд указал на существенное нарушение норм материального права апелляционной инстанцией, отказавшей во взыскании с РЖД дополнительных расходов на реабилитацию девушки, по вине компании ставшей инвалидом
В комментарии «АГ» представитель истицы юрист Вячеслав Рыльский высказал предположение, что тактика ответчика в данном деле заключалась в затягивании сроков разбирательства в надежде, что потерпевшие устанут от судебной волокиты.
Обстоятельства дела
27 апреля 2007 г. несовершеннолетняя Елизавета Кунстман была травмирована грузовым поездом, принадлежащим РЖД, в результате чего получила тяжкие телесные повреждения, повлекшие ампутацию обеих нижних конечностей. Данный факт был установлен вступившим в законную силу решением суда от 10 декабря 2012 г. о взыскании в пользу пострадавшей компенсации морального вреда в размере 120 тыс. руб. (истцы просили 1 млн руб., ответчики предлагали 60 тыс. руб.).
Согласно справке МСЭ пострадавшей была определена категория инвалидности «ребенок-инвалид», а индивидуальной программой реабилитации установлена нуждаемость в протезе бедра модульного типа с внешним источником энергии, а также аналогичном протезе голени.
При этом мать пострадавшей за собственный счет оплатила изготовление протезов стоимостью около 4,6 млн руб. Из них Фондом социального страхования было компенсировано примерно 2,5 млн руб. Оставшиеся 2,1 млн руб. Елизавета Кунстман (до совершеннолетия пострадавшей ее интересы представляла мать) в судебном порядке просила взыскать с РЖД.
Протезы были необходимы в том числе для занятий спортом и осуществления профессиональной деятельности – в дальнейшем Елизавета Кунстман стала членом паралимпийской сборной России по волейболу сидя, семикратной чемпионкой России, двукратной чемпионкой Европы и чемпионкой мира 2018 г., заслеженным мастером спорта и впоследствии была принята на работу спортсменом-инструктором.
Поскольку степень утраты трудоспособности пострадавшей составила не менее 100%, истица просила суд обязать РЖД возместить ей вред, исходя из фактически получаемого заработка.
Решением Балашихинского городского суда Московской области от 9 сентября 2016 г. с ответчика были взысканы расходы на приобретение протезов в размере 2,1 млн руб. и недополученные ежемесячные выплаты (компенсация за вред, связанный с утратой трудоспособности) за период с 1 января 2013 г. до 18 декабря 2015 г. в размере около 2,3 млн руб., а также ежемесячное возмещение вреда в размере около 112 тыс. руб. начиная с 18 декабря 2015 г.
Однако данное решение было отменено апелляцией, которая также отказала в удовлетворении иска. Суд посчитал, что право на бесплатное получение протеза истица уже реализовала, когда получила выплату из ФСС, поэтому дополнительно взыскивать с ответчика оставшиеся расходы на протезы уже ни к чему.
Не согласившись с апелляционным определением, Елизавета Кунстман обжаловала его в Верховный Суд РФ.
Позиция ВС
Рассмотрев дело, ВС отметил, что в связи с полученной травмой девушка нуждалась в протезах, в том числе для осуществления спортивной и профессиональной деятельности. Данные протезы ей не были предоставлены в рамках мер социальной поддержки инвалидов, а расходы на их самостоятельное приобретение компенсированы Фондом социального страхования лишь частично.
При этом обязанность доказать неразумность понесенных потерпевшим расходов на устранение последствий причинения вреда возложена на причинителя вреда, в данном случае – РЖД. Пока не доказано иное, подчеркивается в определении, затраты потерпевшего на устранение последствий вреда следует считать разумными и необходимыми, а из обжалуемых судебных постановлений не следует, что ответчиком были представлены доказательства неразумности затрат истца на изготовление протезов.
«Факт нуждаемости заявителя в приобретенных ею протезах с учетом ее профессиональной спортивной деятельности судом под сомнение не поставлен, разумность расходов на их приобретение не опровергнута, возможность получения таких протезов иным распространенным и менее затратным способом не установлена», – сообщается в определении. С учетом изложенного, резюмировал ВС, выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии у истицы права требовать с причинителя вреда возмещения расходов в части, превышающей выплаченную Фондом социального страхования денежную компенсацию расходов, противоречат нормам материального права.
Что касается недополученных Кунстман ежемесячных выплат (компенсация за вред, связанный с утратой трудоспособности) за период с 1 января 2013 г. до 18 декабря 2015 г. в размере свыше 2 млн руб., то, как указал Суд, по смыслу п. 4 ст. 1087 ГК РФ, несовершеннолетний, получивший повреждение здоровья до начала трудовой деятельности, вправе требовать увеличения размера возмещения вреда в соответствии с полученной квалификацией. В связи с этим судам надлежит иметь в виду, что, поскольку ограничения по неоднократному увеличению размера возмещения названной нормой не установлено, в случае дальнейшего повышения потерпевшим своей квалификации (например, после окончания учреждения среднего или высшего профессионального образования и т.п.) он вправе требовать увеличения размера возмещения вреда.
При этом ВС отверг возражения ответчика о том, что повышение квалификации и завершение обучения в профессиональном образовательном учреждении являются обязательными и необходимыми условиями применения вышеуказанной нормы закона.
Исходя из указанных обстоятельств, ВС вернул дело в апелляцию для нового рассмотрения.
Мнения экспертов «АГ»
Комментируя «АГ» позицию высшей судебной инстанции, эксперты сошлись во мнении, что она обоснованна и весьма интересна с точки зрения правоприменения.
«Ответчик не доказал, что размер компенсации должен быть уменьшен, а также то, что траты были неразумными, хотя эта обязанность законом возложена именно на причинителя вреда», – отметила юрист юридического бюро FACTUM Дина Латыпова. Она добавила, что РЖД, к сожалению, – как видно на примере Елизаветы Кунстман, – всячески пытается устраниться от выплат по искам, несмотря на очевидность вины общества.
«Государственные компании почему-то отказываются признавать свои ошибки, борясь до последнего с гражданином. Происходит это, видимо, потому что компания государственная, а государство не любит признавать себя виновным. В такой ситуации неудивительно, что Россия занимает лидирующие позиции по числу обращений граждан в ЕСПЧ», – резюмировала эксперт.
Старший научный сотрудник Института экономической политики им. Егора Гайдара Сергей Жаворонков полагает, что сумма, за которую РЖД судится с паралимпийской чемпионкой (4,4 млн руб.), сопоставима с дневной выручкой от продажи билетов бизнес-класса на поезд «Сапсан» направления «Москва – Санкт-Петербург». По его мнению, это свидетельствует не только о неумении госкорпораций признавать свои ошибки, но и о непонимании принципов социальной ответственности бизнеса: «РЖД могла бы не только легко оплатить протезы девочке, которая пострадала по вине компании, – корпорация могла бы взять на спонсорское финансирование всю паралимпийскую сборную по волейболу, получить от этого прекрасный пиар в медиа, но вместо этого предпочитает выглядеть сутяжником».
Адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Ирина Фаст подчеркнула, что РЖД всегда с большим трудом возмещает ущерб гражданам, несмотря на то, что ответственность компании застрахована. «Тысячи людей каждый год гибнут под колесами поездов, сотни остаются инвалидами, – пояснила эксперт. – Причины – как нарушение правил безопасности самими пострадавшими, так и отсутствие безопасности на железнодорожных путях: нет оборудованных переходов, светофоров, пути разделяют поселки надвое, как в случае Елизаветы Кунстман, которая жила в Потанино».
Эксперты – о необходимости и возможных подходах к урегулированию судебной практики выплаты компенсаций за нанесенный материальный и моральный вред
Адвокат добавила, что суды, как правило, назначают в качестве компенсации пострадавшим в таких случаях крайне мизерные суммы, все решения обжалуются ответчиком: «Средняя цифра последних двух лет – 30 тыс. руб. То есть стоимость жизни убитого поездом человека составляет 30 тыс. руб.», – подчеркнула Ирина Фаст.
В свою очередь главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Александр Эрделевский пояснил, что даже если в бюджете компании предусмотрены расходы на возмещение вреда, то для выплат ей все равно необходимо судебное решение в качестве обоснования. Кроме того, напомнил он, погашение таких расходов обычно может быть решено страхованием ответственности железнодорожного перевозчика.
«Однако проблема с крупными компаниями действительно в том, что никто не возьмет на себя ответственность добровольно удовлетворить даже самые явные и справедливые требования, – заметил эксперт. – Каждое конкретное должностное лицо не хочет рисковать и подписывать соглашение о добровольной компенсации вреда (особенно морального), пусть и в размере 100 руб., предпочитая втянуть потерпевшего в судебный процесс, даже если судебные расходы составят гораздо большую сумму».
Поэтому, убежден эксперт, государственная компания будет стараться пройти все судебные инстанции, чтобы доказать проверяющим правильность расходования бюджетных средств. «Деньги у госкомпаний не частные, и их требуют защищать “до последнего вздоха”. Иначе это может трактоваться как безосновательная растрата – со всеми вытекающими последствиями», – заключил Павел Дробышев.
Представитель интересов Елизаветы Кунстман в суде, юрист Вячеслав Рыльский выразил предположение, что тактика ответчика в данном деле заключалась в затягивании сроков разбирательства в надежде, что потерпевшие устанут от судебной волокиты. «Расчет ответчиков любых категорий – особенно если это госслужбы или госкорпорации, – прост и незатейлив: либо по суду раз и навсегда освободиться от своей обязанности, либо оттянуть ее исполнение на максимально возможный срок в надежде на то, что истец устанет бороться или у него закончатся деньги на оплату юридической помощи и он прекратит тяжбу».
Вячеслав Рыльский уточнил, что в любом случае намерен довести дело до конца, поскольку судебная борьба еще не окончена.
Пьяный полицейский случайно застрелил человека в отделении. У того осталась пожилая мать и дочка-сирота. Судам пришлось оценивать моральный вред от потери близкого человека. Мать потребовала 4 млн руб., но две инстанции присудили 150 000 руб. В чём они не были правы, объяснил Верховный суд.
Верховный суд запретил снижать размер компенсации морального вреда без конкретных обоснований. Общих стандартных формулировок для этого недостаточно. Такие указания ВС дал в деле Натальи Зверевой, которая взыскивала 4 млн руб. компенсации морального вреда за смерть своего 37-летнего сына Дмитрия Демидова. Его в 2015 году застрелил из служебного оружия в отделении полиции старший уполномоченный Андрей Артемьев. Как писала «Медуза», сначала полицейский заявил, что Демидов схватил его пистолет со стола и сам в себя выстрелил. Потом Артемьев изменил показания и объявил, что случайно застрелил человека, когда перекладывал оружие из одной кобуры в другую.
Экспертиза показала, что полицейский тогда был пьян. Артемьев страдал от алкоголизма. Это подтверждала справка психолога в материалах уголовного дела. Специалист рекомендовал «жёсткий контроль» со стороны руководства и разъяснительные беседы. В 2013 году Артемьева предупредили о неполном служебном соответствии. По сведениям «Медузы», коллеги застали его пьяным на работе, поэтому им пришлось его разоружать. Тем не менее полицейского не уволили.
А потом Демидов погиб. Артемьева за это судили. Сторона обвинения просила 12 лет лишения свободы за убийство и превышение должностных полномочий. Но обвинение было переквалифицировано на причинение смерти по неосторожности. И в 2016 году Замоскворецкий районный суд Москвы назначил Артемьеву один год и девять месяцев колонии общего режима.
Почему надо конкретно
Компенсацию морального вреда суд тоже значительно уменьшил. Зверева требовала 4 млн руб. и напоминала, что у сына осталась малолетняя дочь. Они заботились о ребёнке вдвоём и жили одной семьёй. Но теперь девочка осталась сиротой, а бабушка – её единственный опекун. Но две инстанции сошлись во мнении, что достаточно 150 000 руб. Такое решение они объяснили общими «штампованными» фразами: размер компенсации «отвечает характеру нравственных страданий, обстоятельствам дела, требованиям разумности и справедливости».
Но этого недостаточно, возразил Верховный суд. Нужны конкретные причины, почему суд решил, что 150 000 руб. – это достаточная сумма для матери за смерть сына. Но никаких обоснований со ссылками на доказательства в решениях нет. Как напомнил ВС, в вопросе о компенсации морального вреда следует выяснять, какие физические или нравственные страдания понесли истцы, учитывая обстоятельства конкретного дела. В частности, нижестоящие инстанции проигнорировали вопрос вины работодателя. Материалы уголовного дела подтверждают, что он страдал алкоголизмом, о чём должно было знать начальство полицейского, отмечается в определении № 5-КГ19-207. С такими выводами тройка судей отправила дело на пересмотр в Московский городской суд.
«Нижестоящие инстанции присудили 150 000 руб. вместо 4 млн руб. за смерть близкого, но никак не объяснили этого», – Верховный суд.
По сравнению со многими европейскими странами в России очень маленькие компенсации морального вреда. И суды, по сути, никак не обосновывают снижение. Они используют стандартные фразы и не касаются обстоятельств конкретных дел. Поэтому акт Верховного суда «прорывной». Так считает Ирина Фаст, председатель комиссии Ассоциации юристов России (АЮР) по определению размеров компенсации морального вреда. По её словам, за последние два года Верховный суд несколько раз высказывал позицию относительно размера компенсаций за жизнь и здоровье человека, но не прямо. Здесь же коллегия «прямым текстом» говорит, что снижение размера компенсации никак не мотивировано.
«Очень жаль, что судьи оценивают жизнь человека в 150 000 руб.», – говорит Анастасия Гурина из S&K Вертикаль S&K Вертикаль Федеральный рейтинг. группа Банкротство (включая споры) (mid market) группа Арбитражное судопроизводство (крупные споры - high market) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Семейное и наследственное право группа Частный капитал 3 место По выручке на юриста (более 30 юристов) 10 место По выручке 24 место По количеству юристов Профайл компании × . По её словам, нижестоящие суды не учли, что истица жила с сыном вместе, что доказывает их близкую связь и тяжёлые моральные переживания матери от потери. Кроме того, единственного родителя лишилась малолетняя дочь умершего. Также стоило учесть поведение полицейского. Всего этого нижестоящие инстанции не сделали, как и не объяснили столь резкое снижение выплаты, обращает внимание Гурина.
Многие эксперты считают, что нужно установить минимальный размер компенсаций в зависимости от степени физических и моральных страданий. Ещё один возможный способ достичь единообразия практики – это выработать методику определения размеров морального вреда, говорит Фаст. Этим и занимается профильная комиссия АЮР.
Автор статьи
Читайте также: